Хейден мог предотвратить какую бы то ни было схватку. В его силах сделать так, что Бен не сможет больше соблазнять Алексию, не сможет сыграть на ее тоске по прошлому, не сможет пробудить в ней воспоминания и увезти с собой. Ему стоило лишь обратиться к мировому судье и выложить всю информацию о преступлениях Бена. Ни один из Лонгуортов не сядет тогда на корабль. Никто не станет взывать к любви Алексии, хранящейся в ее сердце.
Она возненавидит Хейдена, если он отправит Бена и Тимоти на виселицу. Будет его презирать. Его отец удерживал жену с помощью силы. Каждый день наказывал ее за любовь к другому мужчине. Хейден ненавидел за это отца. А теперь ненавидел еще больше, потому что понимал, почему такое случилось, и как этому поспособствовали гордость и право собственности.
Хейдену никогда не приходило в голову, что причиной этих страданий была любовь, а не жестокость. Страсть мужчины к женщине, которая любит другого, может быть опасна. Но Хейден старался контролировать свои чувства.
Он подошел к креслу и опустился перед Алексией на колено. Взял ее руку, такую маленькую и изящную, и прижался губами к теплой коже. Закрыв глаза, Хейден наслаждался этим ощущением.
Алексия провела пальцами по его волосам.
– Ты такой печальный. Жалеешь о том, что Бен должен уехать теперь, когда ты вновь обрел его?
Жалел ли он?
– Нет. Я восхищаюсь твоей красотой и наблюдаю за грациозностью твоих движений.
Алексия скептически улыбнулась и взъерошила волосы мужа. Этот жест перечеркнул все, что он сказал.
– Ты мне не веришь.
– Я знаю, что не красива. И все же мило, что ты решил польстить мне.
– Ты очень красива. Я схожу с ума уже от того, что смотрю на тебя. Твоя красота обезоружила меня с самого начала, дорогая. Сделала меня безрассудным. Меня влечет к тебе нечто большее, нежели простое удовольствие. Я влюбился в тебя.
На лице Алексии появилось выражение удивления и недоверия. Эти слова переполнили сердце Хейдена эмоциями, но он не жалел о том, что произнес их. Ему было необходимо, чтобы Алексия знала о его любви.
Хейден не ждал ответа. Он даже не был уверен, что хочет его услышать. Он нежно провел ладонью по ноге жены, приподнял подол платья и поставил ее ногу себе на колено. Хейден снял с ноги Алексии туфельку и начал скатывать чулок. Он запечатлел поцелуй на гладкой светлой коже обнаженной лодыжки и принялся за второй чулок.
– Ты выглядишь смущенной, Алексия. Но ведь я раздевал тебя и прежде.
Девушка слабо улыбнулась:
– Тогда было по-другому.
– Почему? Потому что ты принимала мои ласки, считая себя куртизанкой? Неужели тебя так смущает то, что ты жена, которую я люблю?
Алексия залилась краской.
– А мне можно получать прежнее удовольствие теперь, когда я стала женой, которую ты любишь?
Хейден засмеялся. Он склонился над женой, опершись рукой о спинку кресла. Он целовал ее, ласкал ее нежные бедра, скрытые подолом платья.
– Если ты не получишь удовольствия, я обижусь.
Алексия приподняла бедра, когда их гладила рука мужа.
– Наверное, это будет единственная обида, которой я еще не успела тебе нанести с момента нашей первой встречи.
– Тогда не позволяй тому, что я сейчас сказал, помешать тебе, любовь моя; И не надо думать, что ты обязана отвечать мне взаимностью. Как бы ты это ни называла, это никогда не было обязанностью.
Хейден расстегнул крючки на платье жены и поднял ее с кресла, чтобы она могла раздеться. Алексия вновь покраснела, когда муж снял с нее последнюю сорочку и помог ей выйти из горы одежды, лежавшей вокруг ее ног. Хейден восхищался обнаженным телом жены, позолоченным отблесками лампы и камина. Она была мягкой и белой, как Ио на полотне Корреджо, состоявшая из мягких изгибов и такая невероятно женственная. Она была до того прекрасна, что у Хейдена защемило сердце.
Он привлек жену к себе и обнял, положив ладони на ее ягодицы. Он поцеловал ее живот, а затем прижался лицом к нежной коже. Хейдену казалось, что он растворился в ее аромате и исходившем от ее тела тепле.
Его пронзило острое желание. Оно было настолько мощным и нестерпимым, что Хейден подхватил Алексию на руки и отнес в постель. Когда он стал раздеваться, Алексия опустилась на колени, чтобы помочь ему. Она дергала за галстук, пока тот не повис на шее у Хейдена. С шаловливой улыбкой на губах Алексия осторожно расстегивала пуговицы его жилета в то время как он ласкал ее грудь. Пока Алексия освобождала его от одежды, он осыпал ласками ее тугие соски. Вскоре девушку охватило такое наслаждение, что она уже с трудом держалась на коленях. Ее глаза подернулись поволокой, а черты приобрели необыкновенную мягкость.
На этот раз им никто не мешал. Хейден не знал, что принесет с собой утро, но сейчас Алексия безраздельно принадлежала ему. Он намеревался любить ее так изысканно и овладеть ею так полно, чтобы в ее мыслях и душе не осталось места ни для чего другого.
Хейден начал расстегивать брюки, но Алексия вновь поднесла его руки к своей груди, а сама принялась за пуговицы на его брюках.
– Не останавливайся. Это божественно. Я все сделаю сама.
Хейден старался как мог, пока Алексия пыталась освободить его от брюк.
Он поднял жену и поставил ее на кровать перед собой. Он мог дотронуться до каждого дюйма ее тела. Алексия посмотрела на мужа, превозносившего ее на вершины блаженства. Он осыпал ласками каждый изгиб ее тела, стараясь запечатлеть в памяти вскрики и вздохи, свидетельствовавшие о ее капитуляции. Аромат ее возбуждения наполнял воздух, а влага на бедрах говорила о том, что она готова к близости. Обессиленно покачиваясь и дрожа, Алексия слегка раздвинула ноги, чтобы не упасть, и вцепилась в плечи мужа.
Хейден наклонил голову девушки, чтобы поцеловать ее губы, а потом медленно спуститься к груди. Пальцы Алексии сильнее впились в его плечи, когда его язык заскользил по тугим чувственным ореолам.
Неожиданно Алексия отстранилась от него, но лишь затем, чтобы запечатлеть на его губах поцелуй и заскользить вниз. Хейден ощущал ее теплое дыхание и влажные губы на своей шее, плечах, груди. Алексия опускалась до тех пор, пока снова не оказалась перед ним на коленях. Когда шелковистая ладонь девушки накрыла его плоть, всепоглощающее удовольствие окатило Хейдена с ног до головы, не оставляя места другим эмоциям и чувствам.
Алексия посмотрела на свои пальцы, подняла глаза и взглянула на реакцию мужа. Она прекрасно осознавала свою власть над ним с их первой брачной ночи.
Сейчас он был ее рабом.
Девушка крепче сжала пальцы, и ее рука заскользила вверх и вниз. Острое наслаждение пронзило Хейдена.
– Позволительны ли жене, которую ты любишь, те вольности, что разрешались куртизанке?
Голос Алексии звучал словно сквозь пелену тумана, и Хейден с трудом понял смысл сказанного.
– Неужели ты думаешь, я настолько глуп, чтобы позволить тебе сейчас быть застенчивой?
– Не знаю. Иногда у мужчин возникают странные идеи.
– Но не на этот раз. Я уже готов молить жену, которую люблю, о пощаде.
Алексия улыбнулась:
– Сегодня ничего не получится. Возможно, в другой раз.
Рука Алексии снова пришла в движение, прогоняя подозрения Хейдена относительно этого последнего предложения. Она наклонила голову. Мужчина почувствовал, как ее зубы нежно прикусили его плоть. Затем последовал нежный поцелуй, теплая обволакивающая влага, и Хейден пропал.
– Не двигайся.
Голос Хейдена вывел Алексию из дремоты. Она готова была заснуть, несмотря на то, что по-прежнему остро воспринимала все, происходящее вокруг. Она все еще купалась в терпкой неге повторных занятий любовью. Казалось, сегодня мир за пределами постели перестал существовать.
Хейден любит ее. Алексия в этом больше не сомневалась. Он был из тех мужчин, кто сначала должен не раз удостовериться в своих чувствах, прежде чем говорить о них вслух. Он будет изучать это чувство, оценивать его обоснованность, сомневаться в его подлинности. Из того, что она уже знала, Алексия могла сказать, что Хейден даже не верил в подобные вещи, поэтому трудно было предположить, что он влюблен.
Его слова много значили для Алексии, но еще больше значило для нее то, что она почувствовала в нем сегодня ночью. Он дал имя силе, которая соединяла их какое-то время. Хотя Алексия до сих пор пыталась понять, было ли это имя верным.
Хейден приподнялся на локте рядом с женой. Алексия лежала на животе, в то время как муж ласково гладил ее спину и ягодицы.
Возбуждение тотчас же охватило Алексию. Она ощутила эту ни с чем не сравнимую дрожь, пробуждавшую к жизни самые потаенные уголки ее тела. Возбуждению не понадобилось много времени, чтобы перерасти в неистовое желание. Совсем скоро оно превратится в неукротимую страсть, которая всегда перемещала Алексию в совсем иной мир, где царило лишь наслаждение.
Рука Хейдена манила ее в этот мир, где Алексия становилась безрассудной, необузданной и свободной. Пальцы мужчины скользили по ее обнаженной коже, умело направляя ее ощущения. Никакое другое прикосновение не могло довести Алексию до подобного экстаза.
Девушка закрыла глаза и просто наслаждалась ощущением. Раздумья она оставила на потом. Когда рассветет, можно будет подумать о том, испытывала ли она все это на самом деле. Она посмотрит на Хейдена по-другому, потому что физическое возбуждение ей уже не помешает. Вот тогда она все поймет. Практичная мисс Уэлборн никогда больше не будет лгать себе в том, что касается мужчин.
Алексия посмотрела на мужа. Страсть придала его чертам своеобразную суровость, которая делала его невероятно красивым.
Алексия взглянула на бледный серый луч света, пробивавшийся сквозь занавески.
– Светает.
Ночь пролетела незаметно.
– Пока еще нет. Но скоро.
Ласки Хейдена были невероятно соблазнительны. Наслаждение волнами пронизывало ее тело. Ладонь мужчины скользила по ягодицам Алексии, и она ощутила, как ее пронзают стрелы возбуждения.
Его пальцы двинулись ниже. Алексия приподняла бедра, расставила ноги, чтобы дать им дорогу. Хейден наблюдал за ее телом, за ее податливостью и за своей собственной силой. Взгляд мужа делал Алексию маленькой и уязвимой. Он нежно поглаживал шелковистую плоть, ставшую сегодня ночью невероятно чувствительной под его пальцами и губами.
Хейден наклонил голову и поцеловал плечо жены.
– Я люблю тебя, Алексия, – хрипло прошептал он. – Я так благодарен тебе за то, что ты вышла за меня замуж.
Слезы обожгли глаза Алексии. Она сама не знала почему.
Алексия думала, что он хотел овладеть ею, используя свое превосходство, как тогда ночью, когда обнаружил ее плачущей в своей постели на Хилл-стрит. Она удивилась, когда Хейден приподнял ее и положил на себя. Алексия приподнялась, приняла Хейдена в себя, и супруги слились воедино в восхитительном ритме.
Алексия отчетливо видела мужа. Серебристый свет озарял его лицо и тело, являя взору девушки затуманенные страстью глаза. Только теперь у тепла, которого не могла скрыть страсть, у чувства, явившего миру скрывающегося в душе Хейдена мужчину, было имя.
Сердце девушки затрепетало в ответ, а потом раскрылось, чтобы принять все, что он предлагал.
Письма пришли, когда супруги завтракали у себя в номере. Хейден знал, что получит их. Он их ждал.
Одно было адресовано Алексии, другое – ему. Бен писал другу кратко и сухо.
«Я должен уехать. Я не могу рисковать своим благополучием теперь, когда ты все знаешь. Тим поедет со мной, потому что ему тоже грозит опасность. Прошу тебя, позволь моей кузине встретиться со мной на пристани. Я хочу передать ей деньги для сестер. Мы уплываем на «Тинтерн». Прилив в одиннадцать».
Хейден отложил письмо и вернулся к завтраку. Деньги мистера Пеннилота уплывут из Англии на корабле под названием «Тинтерн». А это означает, что кто-то другой будет расплачиваться с несчастными обманутыми клиентами. Этим кем-то был он, поэтому Хейден отнюдь не испытал удовлетворения от того, что верно угадал, чем закончится эта опера.
Письмо, адресованное Алексии, оказалось длиннее.
– Ты был прав, – сказала она. – Он уезжает из Англии и весьма поспешно.
– Он всегда был импульсивным.
– Он сказал, что ему нужно передать деньги для Роуз. Думаю, в Бристоле у него все же был счет. Все эти годы он переводил на него деньги, а своей семье говорил, что выплачивает долг отца. Из-за этого у Роуз не было дебюта. – Алексия неодобрительно поджала губы. – Он попросил меня проводить их. Я это сделаю, но непременно выскажу ему все, что думаю о его поведении.
– Если он хочет попрощаться, пусть приедет сюда.
– Они не в Санли-Мэноре. Поэтому его никак нельзя пригласить сюда. – Алексия озадаченно посмотрела на мужа: – Ты запрещаешь мне попрощаться с ними?
Запрещал ли он? Стоило ли поступать подобным образом?
Хейден подошел к окну. В отдалении поверх крыш виднелись корабельные мачты.
В его груди больше не зияла пустота, и он никак не мог привыкнуть к этому ощущению. Хуже всего в любви было отсутствие уверенности и постоянства. Хейден уже понял, что любовь делает людей слабыми. Слабыми, сентиментальными, непрактичными, ревнивыми и покровительственными. Она заставляет сомневаться в том, что существует на самом деле, и ставит под вопрос то, что уже известно. Она осложняет жизнь и превращает ее в ад.
Хейден повернулся к Алексии. Она терпеливо ждала ответа. Может ли он запретить ей попрощаться со своими кузинами? Неужели он настолько бессердечен?
– Он попросит тебя поехать с ним, Алексия.
Девушка не сдержала смеха.
– Ты драматизируешь. Любовь, конечно, меняет мужчин, но не до такой же степени, дорогой.
– Я больше чем уверен, что он купил тебе билет и попросит остаться с ним на корабле.
– Он женат на одной из красивейших женщин Англии и знает, что я замужем за тобой. – Алексия подошла к мужу. В ее глазах плясали веселые искорки. – Я польщена тем, что ты считаешь, будто я стою подобного скандального предложения, и беспокоишься обо мне. Теперь я ничего для него не значу. И все же хочу с ним попрощаться и взять деньги для Роуз.
Всем своим существом Алексия излучала уверенность. Это слегка успокоило влюбленного мужчину, которого романтичное чувство сделало глупым и жестоким.
Хейден не был уверен, что Алексия откажется ради него от предложения Бена. Просто практичная мисс Уэлборн никогда не поддастся на уговоры мужчины бежать и совершить прелюбодеяние.
Но с другой стороны, на соблазн Бена может откликнуться не практичная мисс Уэлборн, а молодая женщина, которая любила его и скорбела по нему на протяжении многих лет.
Хейден взял руку жены и поднес к губам. Он смотрел в фиалковые луга ее глаз, простиравшиеся на много миль.
Он отпустит ее на пристань. Не из-за обязательства перед Беном. Он много задолжал Бену, но только не свою жену.
Он сделает это ради Алексии, потому что хочет, чтобы она была счастлива, и да поможет ему Господь.
Он сделает это, чтобы отдать дань уважения своей матери, вынужденной существовать в слишком практичном браке, вдали от своего любимого.
В конце концов, он сделает это для себя, чтобы не стать таким же, как его отец, ожесточавшийся все больше при виде своей несчастной жены, всю жизнь мучаясь от боли, причиненной ему ее предательством.
Убедить Хейдена отпустить ее на «Тинтерн» оказалось не сложно. Он ведь разумный человек. Теперь, когда Бен и Тим бросили своих сестер на произвол судьбы, Алексии прежде всего нужно было забрать обещанные деньги.
Однако она не ожидала, что Хейден отпустит ее на пристань одну. Она думала, что он тоже захочет попрощаться с Беном. Но возможно, что-то пошло не так, когда они обнаружили Тимоти. Возможно, обман разрушил старую дружбу.
Экипаж доставил Алексию в порт, к тому месту, где бросил якорь «Тинтерн». Прилив вскоре должен был достигнуть своей наивысшей точки в канале, ведущем к морю. Алексия заметила Бена на палубе. Он наблюдал за суетой, царившей на корабле, готовом к отплытию.
Бен тоже заметил кузину и помахал ей рукой. Он встретил ее на середине трапа.
– Идем в нашу каюту к Тиму, – сказал мужчина. – Я очень рад, что ты приехала, Алексия.
– Мне не терпится увидеть Тима. Нужно сказать ему кое-что. – Алексия намеревалась побранить их обоих, едва только окажется в каюте.
Каюта оказалась гораздо больше, чем она предполагала. Алексия заметила, что Тим не терял времени даром и снова впал в свое привычное полубессознательное состояние. Он спал, раскинувшись на одной из кроватей, от него исходил сильный запах алкоголя.
В каюте не было женских вещей, да и вещей Тима тоже.
– А где Люсинда?
– Она всегда отказывалась уезжать за границу и теперь осталась в Санли-Мэноре. – Бен с силой похлопал Тима по плечу. – Иди проветрись немного, только не упади за борт.
Шутка показалась Тиму очень удачной. Оба брата засмеялись, хотя Алексии было совсем не смешно.
Как только они остались одни, Алексия заговорила:
– Хейден сказал, что ты уезжаешь. Твоих сестер некому будет защитить. У них не останется никакой надежды.
– С голоду они не умрут. Хейден этого не допустит.
– Они думают, что это он разорил их, и не примут от него помощи. Ты же обещал дать денег. Ведь бедняжки на грани нищеты.
Слегка разочарованный, Бен достал из саквояжа толстую пачку денег.
– Здесь пять тысяч. У них также остаются земля и дом в Оксфорде. Будет лучше, если Тим уедет, потому что все долги отправятся вместе с ним.
Алексия взяла деньги. Видимо, Бен припрятал не так уж много. Девушка попыталась засунуть сверток в сумочку.
– Алексия.
Тон Бена заставил девушку насторожиться. Он стоял очень близко, его глаза излучали тепло. Это был Бен из ее воспоминаний – счастливый, беспечный, заставлявший ее смеяться.
– Алексия, я ничуть не сожалею о том, что Люсинда остается. Это было ошибкой. Она была ошибкой. Как бы мне хотелось повернуть время вспять и последовать зову сердца. Мне стоило жениться на тебе до отъезда в Грецию, а потом забрать к себе.
– Почему же ты этого не сделал?
– Все началось еще до того, как мои чувства к тебе приобрели романтический оттенок. Моя судьба была предрешена прежде, чем мы первый раз поцеловались.
– Когда-нибудь я во всем разберусь, Бен. А пока то, что я знаю, позволяет мне сделать вывод, что все не так уж запутано. Хотя скорее всего ситуация не так проста, как кажется. Но факт остается фактом – ты не женился на мне. Ты женился на ней, а теперь бросил так же, как своих сестер. Забрал все деньги из банка Бристоля и оставил ее без гроша?
– Люсинда никогда не будет бедствовать. Она умная и красивая. Ее даже похоронят утопающую в алмазах.
Иными словами, он забрал все деньги.
– Ты очень здорово научился уклоняться от своих обязанностей, Бен. Никогда не замечала в тебе этого. Ведь ты взял меня в свой дом, хотя мог и не делать этого.
– Ты никогда не была обязанностью. Твое присутствие всегда доставляло мне удовольствие. Я очень скучал по тебе. – Бен взял руку Алексии в свои ладони, и это прикосновение наполнило ее сердце печалью. – Скоро поднимут якорь. Впереди ждут удивительные приключения. Сначала Париж или, может быть, Америка. Или экзотические солнечные страны. Мы сможем наверстать потерянные годы. Все будет чудесно, но еще чудесней будет, если ты поедешь со мной.
От удивления Алексия некоторое время не знала, что сказать. Но потом ее сознание пронзила единственная здравая мысль. Хейден был прав.
– Я замужем. Ты тоже женат.
– Никто не узнает об этом. Никому не будет дела до того, куда мы направляемся. Мы будем вместе навсегда, как и хотели.
– Хейден последует за нами и убьет тебя.
– Но ведь он позволил тебе сегодня прийти на корабль, не так ли? Он хочет, чтобы ты сделала свой выбор. – Бен самодовольно улыбнулся. – Знаешь, я спас ему жизнь там, в Греции. Эти ужасные шрамы стали бы началом ужасного конца, если бы я не пришел ему на помощь.
Алексия выдернула руку и отступила назад, раздумывая над тем, что он сказал, и черпая в его словах правду. Хейден позволил ей прийти сюда, зная, что подобное случится. Он не приехал сам, потому что решил не бороться за то, чтобы удержать ее.
Нет, неправда. Он боролся за нее прошлой ночью, насколько позволила его честь. Он не мог направить пистолет на человека, которому был обязан жизнью. И все равно он боролся.
Он положил к ногам Алексии свою гордость, чтобы удержать ее.
Бенджамин прав. Если она решит остаться с ним, Хейден ее отпустит. Не потому, что любит ее не настолько сильно, чтобы бороться за нее. А потому, что его любовь слишком сильна, чтобы запереть ее в клетку.
– Я купил тебе билет, – сказал Бен. – Тим будет жить в другой каюте.
Бен говорил так, словно все было решено. Звуки, доносившиеся снаружи, говорили о том, что если Алексия не сойдет на берег, прилив все решит за нее.
Она представила себе жизнь, описанную Беном. Путешествия по миру. Свободу, безрассудство и смех, смех, смех. Ей никогда больше не придется ничего просчитывать, обдумывать. У нее никогда больше не будет никаких обязательств. Никогда больше она не будет практичной мисс Уэлборн. Она сможет снова стать юной девушкой и остаться такой навечно.
Алексия взглянула на Бена. Только юная девушка могла любить такого мужчину. Нет, не мужчину. Юношу.
– Я не могу.
– Можешь. Тебя некому остановить.
– Я не останусь. – Алексия направилась к двери.
– Почему? Из-за его денег? Из-за титула его брата?
– Ни одна здравомыслящая женщина не станет сбрасывать со счетов вышеперечисленное. Я не могу отречься от своих клятв и обязательств. Но причина, повлиявшая на мой выбор, вовсе не так практична. Я люблю его настолько глубоко, что связывавшие нас с тобой чувства кажутся слишком поверхностными и незначительными. Я никогда не оставлю его. И никогда не откажусь от возможности прожить с ним всю оставшуюся жизнь.
Алексия открыла дверь.
– Удачи тебе, Бенджамин. Наслаждайся своими приключениями. Заботься о Тимоти и, пожалуйста, пиши время от времени.
Матросы уже убирали сходни, когда Алексия выбежала на палубу. Она умоляла опустить их обратно и ступила на покачивающиеся доски, чтобы убедить всех в серьезности своего намерения. Алексии пришлось сосредоточить все свое внимание на том, чтобы удержать равновесие. Но вдруг среди шума, царившего в порту, до нее донесся стук копыт. Когда грохот опускаемых сходней затих, на причале остановился экипаж, из которого выпрыгнул Хейден.
Он направился к сходням, но потом заметил наверху Алексию и остановился.
Она никогда не забудет облегчения, написанного на его лице. Губы приоткрыты, глаза горят огнем.
Хейден поднялся по сходням и подхватил Алексию на руки. Ей только показалось, или матросы действительно замерли, когда Хейден поцеловал ее? Ей показалось, или на всем корабле вдруг воцарилась тишина?
Хейден отнес жену на твердую землю.
Вновь послышался треск. Сходни и якорь поползли вверх. Обнявшись, влюбленные наблюдали, как корабль медленно отчалил от пирса и полоска воды, отделявшая его от земли, начала бистро увеличиваться.
– Ты был прав, – произнесла Алексия. – Он просил меня бежать с ним. Он все это подстроил.
Хейден крепче прижал к себе жену.
– Спасибо за то, что решила остаться.
– Это был единственно честный и практичный выбор.
– Конечно.
– Ты решил приехать и убедиться, что я поняла это?
– Я знал, что так и будет.
– Тогда почему ты так гнал коней?
– Не знаю. Может, хотел умолять тебя. – Хейден пожал плечами. – Или убить его.
– Значит, ему повезло, что я была непоколебима. Бен вновь умудрился отделаться малой кровью. – Алексия похлопала по сумочке. – Пять тысяч для Роуз. Думаю, в саквояжах, уплывших с ним на корабле, было гораздо больше, не гак ли?
– Много больше.
– Хейден, он взял эти деньги у себя в банке, да? Украл их?
Алексия удивила его. Хейден задумался, прежде чем дать ответ.
– Раз уж ты обо всем догадалась, я не нарушу данного слова, если все объясню. Но их сестрам все же не стоит об этом говорить. Поверь мне, Роуз и Ирен не хотят знать правду.
Их. Значит, Тимоти тоже. Именно поэтому Хейден пришел в тот день в их дом. Он обнаружил, что Тимоти украл деньги.
– Ты не должен был их отпускать, – сказала Алексия. – Нужно было пойти в суд.
– Да, я мог это сделать.
Но не сделал. Своим молчанием он спас жизнь Тимоти, а теперь и жизнь Бена. Он не разорял Лонгуортов. Он многим рисковал, чтобы спасти семью своего друга.
– Они украли деньги у клиентов. Эти люди пострадают?
– Им выплатят все сполна.
Алексия догадывалась, каким образом.
– Это большая сумма?
– Очень большая.
– Даже для тебя?
– Даже для меня. Особенно теперь, когда Тим тоже сбежал.
– Тогда на протяжении нескольких лет мы будем жить экономно. До тех пор, пока ты не покончишь с этим. Мы можем остаться на Хилл-стрит или в похожем доме. Или даже в меньшем. Можем продать бриллианты, если это поможет. Конечно, они мне очень нравятся, но если их продажа облегчит положение, лучше их продать.
Хейден дотронулся до щеки Алексии.
– Бриллианты твои.
Несмотря на упрямый подбородок, Хейден не мог скрыть желания, и сердце Алексии едва не выпрыгнуло из груди. Они стояли на пирсе, но были так близки, словно только что занимались любовью.
– Если продажа бриллиантов поможет тебе, я не буду возражать, Хейден. Ты для меня важнее драгоценностей. Мне не нужны подарки, чтобы понять, что ты ценишь меня.
Глаза Хейдена затуманились.
– Существует множество причин, по которым я люблю тебя, Алексия. И я жду не дождусь, когда смогу рассказать тебе о каждой из них. Ты трогаешь меня своей честностью, верой в меня и преданностью. Но сейчас я не хочу говорить обо всем этом. Хочу просто любить тебя.
Алексия почувствовала, как румянец залил ее щёки. Потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть к тому, насколько открыто Хейден говорит о своей любви.
Они направились к экипажу, не разжимая объятий. Проходившие мимо люди осуждающе поднимали брови, но Алексии было все равно.
Честность и преданность. Эти две добродетели являлись отличительными признаками хорошей жены. Хейден имел право знать, что Алексия ведет себя так не из чувства долга.
Супруги остановились перед экипажем. Алексия посмотрела на горизонт. Корабль, увозивший Бена, почти растаял в дымке, окутывающей реку.
– Я осталась не потому, что это правильно, и не потому, что это честно и благопристойно, Хейден. Не эти причины я назвала Бенджамину, не они живут в моем сердце.
– Тогда почему ты осталась, Алексия?
– Я сказала ему, что люблю тебя. – Произнеся эти слова, Алексия задрожала от возбуждения. – Я тебя люблю. С моей стороны было трусостью ждать, пока ты первым признаешься в любви. Нужно было раньше прислушаться к голосу своего сердца.
Хейден снова обнял жену. Его улыбка излучала такое тепло, что сердце девушки подпрыгнуло в груди.
– Теперь ты знаешь это, и для меня нет ничего важнее. Я не заслуживаю твоей любви, но буду беречь ее, как бесценное сокровище.
Во взгляде Хейдена сквозила такая нежность, что Алексия почувствовала себя самой счастливой женщиной на свете. Все ее существо улыбалось. Смех забурлил в груди и вырвался наружу.
Хейден коснулся губ жены.
– Что за чудесный и романтичный звук. Ты смеешься, словно несмышленая девчонка.
– Возможно, я смеюсь и волнуюсь, как несмышленая девчонка. Но люблю вовсе не так. Я предпочитаю любить, как женщина. Такая любовь глубже. И богаче. И романтичнее. Такая мне больше по душе. А еще она другая. Нет слов, чтобы выразить, какая именно.
– Какое облегчение, что ты любишь меня. И не важно, как именно ты меня любишь – как девочка или как женщина, – сказал Хейден. – Приятно осознавать, что я не один такой романтичный глупец.
Алексия встала на цыпочки и поцеловала мужа.
– Ты никогда не будешь один, любовь моя. Мы будем романтичными глупцами вместе. Навсегда.
Она возненавидит Хейдена, если он отправит Бена и Тимоти на виселицу. Будет его презирать. Его отец удерживал жену с помощью силы. Каждый день наказывал ее за любовь к другому мужчине. Хейден ненавидел за это отца. А теперь ненавидел еще больше, потому что понимал, почему такое случилось, и как этому поспособствовали гордость и право собственности.
Хейдену никогда не приходило в голову, что причиной этих страданий была любовь, а не жестокость. Страсть мужчины к женщине, которая любит другого, может быть опасна. Но Хейден старался контролировать свои чувства.
Он подошел к креслу и опустился перед Алексией на колено. Взял ее руку, такую маленькую и изящную, и прижался губами к теплой коже. Закрыв глаза, Хейден наслаждался этим ощущением.
Алексия провела пальцами по его волосам.
– Ты такой печальный. Жалеешь о том, что Бен должен уехать теперь, когда ты вновь обрел его?
Жалел ли он?
– Нет. Я восхищаюсь твоей красотой и наблюдаю за грациозностью твоих движений.
Алексия скептически улыбнулась и взъерошила волосы мужа. Этот жест перечеркнул все, что он сказал.
– Ты мне не веришь.
– Я знаю, что не красива. И все же мило, что ты решил польстить мне.
– Ты очень красива. Я схожу с ума уже от того, что смотрю на тебя. Твоя красота обезоружила меня с самого начала, дорогая. Сделала меня безрассудным. Меня влечет к тебе нечто большее, нежели простое удовольствие. Я влюбился в тебя.
На лице Алексии появилось выражение удивления и недоверия. Эти слова переполнили сердце Хейдена эмоциями, но он не жалел о том, что произнес их. Ему было необходимо, чтобы Алексия знала о его любви.
Хейден не ждал ответа. Он даже не был уверен, что хочет его услышать. Он нежно провел ладонью по ноге жены, приподнял подол платья и поставил ее ногу себе на колено. Хейден снял с ноги Алексии туфельку и начал скатывать чулок. Он запечатлел поцелуй на гладкой светлой коже обнаженной лодыжки и принялся за второй чулок.
– Ты выглядишь смущенной, Алексия. Но ведь я раздевал тебя и прежде.
Девушка слабо улыбнулась:
– Тогда было по-другому.
– Почему? Потому что ты принимала мои ласки, считая себя куртизанкой? Неужели тебя так смущает то, что ты жена, которую я люблю?
Алексия залилась краской.
– А мне можно получать прежнее удовольствие теперь, когда я стала женой, которую ты любишь?
Хейден засмеялся. Он склонился над женой, опершись рукой о спинку кресла. Он целовал ее, ласкал ее нежные бедра, скрытые подолом платья.
– Если ты не получишь удовольствия, я обижусь.
Алексия приподняла бедра, когда их гладила рука мужа.
– Наверное, это будет единственная обида, которой я еще не успела тебе нанести с момента нашей первой встречи.
– Тогда не позволяй тому, что я сейчас сказал, помешать тебе, любовь моя; И не надо думать, что ты обязана отвечать мне взаимностью. Как бы ты это ни называла, это никогда не было обязанностью.
Хейден расстегнул крючки на платье жены и поднял ее с кресла, чтобы она могла раздеться. Алексия вновь покраснела, когда муж снял с нее последнюю сорочку и помог ей выйти из горы одежды, лежавшей вокруг ее ног. Хейден восхищался обнаженным телом жены, позолоченным отблесками лампы и камина. Она была мягкой и белой, как Ио на полотне Корреджо, состоявшая из мягких изгибов и такая невероятно женственная. Она была до того прекрасна, что у Хейдена защемило сердце.
Он привлек жену к себе и обнял, положив ладони на ее ягодицы. Он поцеловал ее живот, а затем прижался лицом к нежной коже. Хейдену казалось, что он растворился в ее аромате и исходившем от ее тела тепле.
Его пронзило острое желание. Оно было настолько мощным и нестерпимым, что Хейден подхватил Алексию на руки и отнес в постель. Когда он стал раздеваться, Алексия опустилась на колени, чтобы помочь ему. Она дергала за галстук, пока тот не повис на шее у Хейдена. С шаловливой улыбкой на губах Алексия осторожно расстегивала пуговицы его жилета в то время как он ласкал ее грудь. Пока Алексия освобождала его от одежды, он осыпал ласками ее тугие соски. Вскоре девушку охватило такое наслаждение, что она уже с трудом держалась на коленях. Ее глаза подернулись поволокой, а черты приобрели необыкновенную мягкость.
На этот раз им никто не мешал. Хейден не знал, что принесет с собой утро, но сейчас Алексия безраздельно принадлежала ему. Он намеревался любить ее так изысканно и овладеть ею так полно, чтобы в ее мыслях и душе не осталось места ни для чего другого.
Хейден начал расстегивать брюки, но Алексия вновь поднесла его руки к своей груди, а сама принялась за пуговицы на его брюках.
– Не останавливайся. Это божественно. Я все сделаю сама.
Хейден старался как мог, пока Алексия пыталась освободить его от брюк.
Он поднял жену и поставил ее на кровать перед собой. Он мог дотронуться до каждого дюйма ее тела. Алексия посмотрела на мужа, превозносившего ее на вершины блаженства. Он осыпал ласками каждый изгиб ее тела, стараясь запечатлеть в памяти вскрики и вздохи, свидетельствовавшие о ее капитуляции. Аромат ее возбуждения наполнял воздух, а влага на бедрах говорила о том, что она готова к близости. Обессиленно покачиваясь и дрожа, Алексия слегка раздвинула ноги, чтобы не упасть, и вцепилась в плечи мужа.
Хейден наклонил голову девушки, чтобы поцеловать ее губы, а потом медленно спуститься к груди. Пальцы Алексии сильнее впились в его плечи, когда его язык заскользил по тугим чувственным ореолам.
Неожиданно Алексия отстранилась от него, но лишь затем, чтобы запечатлеть на его губах поцелуй и заскользить вниз. Хейден ощущал ее теплое дыхание и влажные губы на своей шее, плечах, груди. Алексия опускалась до тех пор, пока снова не оказалась перед ним на коленях. Когда шелковистая ладонь девушки накрыла его плоть, всепоглощающее удовольствие окатило Хейдена с ног до головы, не оставляя места другим эмоциям и чувствам.
Алексия посмотрела на свои пальцы, подняла глаза и взглянула на реакцию мужа. Она прекрасно осознавала свою власть над ним с их первой брачной ночи.
Сейчас он был ее рабом.
Девушка крепче сжала пальцы, и ее рука заскользила вверх и вниз. Острое наслаждение пронзило Хейдена.
– Позволительны ли жене, которую ты любишь, те вольности, что разрешались куртизанке?
Голос Алексии звучал словно сквозь пелену тумана, и Хейден с трудом понял смысл сказанного.
– Неужели ты думаешь, я настолько глуп, чтобы позволить тебе сейчас быть застенчивой?
– Не знаю. Иногда у мужчин возникают странные идеи.
– Но не на этот раз. Я уже готов молить жену, которую люблю, о пощаде.
Алексия улыбнулась:
– Сегодня ничего не получится. Возможно, в другой раз.
Рука Алексии снова пришла в движение, прогоняя подозрения Хейдена относительно этого последнего предложения. Она наклонила голову. Мужчина почувствовал, как ее зубы нежно прикусили его плоть. Затем последовал нежный поцелуй, теплая обволакивающая влага, и Хейден пропал.
– Не двигайся.
Голос Хейдена вывел Алексию из дремоты. Она готова была заснуть, несмотря на то, что по-прежнему остро воспринимала все, происходящее вокруг. Она все еще купалась в терпкой неге повторных занятий любовью. Казалось, сегодня мир за пределами постели перестал существовать.
Хейден любит ее. Алексия в этом больше не сомневалась. Он был из тех мужчин, кто сначала должен не раз удостовериться в своих чувствах, прежде чем говорить о них вслух. Он будет изучать это чувство, оценивать его обоснованность, сомневаться в его подлинности. Из того, что она уже знала, Алексия могла сказать, что Хейден даже не верил в подобные вещи, поэтому трудно было предположить, что он влюблен.
Его слова много значили для Алексии, но еще больше значило для нее то, что она почувствовала в нем сегодня ночью. Он дал имя силе, которая соединяла их какое-то время. Хотя Алексия до сих пор пыталась понять, было ли это имя верным.
Хейден приподнялся на локте рядом с женой. Алексия лежала на животе, в то время как муж ласково гладил ее спину и ягодицы.
Возбуждение тотчас же охватило Алексию. Она ощутила эту ни с чем не сравнимую дрожь, пробуждавшую к жизни самые потаенные уголки ее тела. Возбуждению не понадобилось много времени, чтобы перерасти в неистовое желание. Совсем скоро оно превратится в неукротимую страсть, которая всегда перемещала Алексию в совсем иной мир, где царило лишь наслаждение.
Рука Хейдена манила ее в этот мир, где Алексия становилась безрассудной, необузданной и свободной. Пальцы мужчины скользили по ее обнаженной коже, умело направляя ее ощущения. Никакое другое прикосновение не могло довести Алексию до подобного экстаза.
Девушка закрыла глаза и просто наслаждалась ощущением. Раздумья она оставила на потом. Когда рассветет, можно будет подумать о том, испытывала ли она все это на самом деле. Она посмотрит на Хейдена по-другому, потому что физическое возбуждение ей уже не помешает. Вот тогда она все поймет. Практичная мисс Уэлборн никогда больше не будет лгать себе в том, что касается мужчин.
Алексия посмотрела на мужа. Страсть придала его чертам своеобразную суровость, которая делала его невероятно красивым.
Алексия взглянула на бледный серый луч света, пробивавшийся сквозь занавески.
– Светает.
Ночь пролетела незаметно.
– Пока еще нет. Но скоро.
Ласки Хейдена были невероятно соблазнительны. Наслаждение волнами пронизывало ее тело. Ладонь мужчины скользила по ягодицам Алексии, и она ощутила, как ее пронзают стрелы возбуждения.
Его пальцы двинулись ниже. Алексия приподняла бедра, расставила ноги, чтобы дать им дорогу. Хейден наблюдал за ее телом, за ее податливостью и за своей собственной силой. Взгляд мужа делал Алексию маленькой и уязвимой. Он нежно поглаживал шелковистую плоть, ставшую сегодня ночью невероятно чувствительной под его пальцами и губами.
Хейден наклонил голову и поцеловал плечо жены.
– Я люблю тебя, Алексия, – хрипло прошептал он. – Я так благодарен тебе за то, что ты вышла за меня замуж.
Слезы обожгли глаза Алексии. Она сама не знала почему.
Алексия думала, что он хотел овладеть ею, используя свое превосходство, как тогда ночью, когда обнаружил ее плачущей в своей постели на Хилл-стрит. Она удивилась, когда Хейден приподнял ее и положил на себя. Алексия приподнялась, приняла Хейдена в себя, и супруги слились воедино в восхитительном ритме.
Алексия отчетливо видела мужа. Серебристый свет озарял его лицо и тело, являя взору девушки затуманенные страстью глаза. Только теперь у тепла, которого не могла скрыть страсть, у чувства, явившего миру скрывающегося в душе Хейдена мужчину, было имя.
Сердце девушки затрепетало в ответ, а потом раскрылось, чтобы принять все, что он предлагал.
Письма пришли, когда супруги завтракали у себя в номере. Хейден знал, что получит их. Он их ждал.
Одно было адресовано Алексии, другое – ему. Бен писал другу кратко и сухо.
«Я должен уехать. Я не могу рисковать своим благополучием теперь, когда ты все знаешь. Тим поедет со мной, потому что ему тоже грозит опасность. Прошу тебя, позволь моей кузине встретиться со мной на пристани. Я хочу передать ей деньги для сестер. Мы уплываем на «Тинтерн». Прилив в одиннадцать».
Хейден отложил письмо и вернулся к завтраку. Деньги мистера Пеннилота уплывут из Англии на корабле под названием «Тинтерн». А это означает, что кто-то другой будет расплачиваться с несчастными обманутыми клиентами. Этим кем-то был он, поэтому Хейден отнюдь не испытал удовлетворения от того, что верно угадал, чем закончится эта опера.
Письмо, адресованное Алексии, оказалось длиннее.
– Ты был прав, – сказала она. – Он уезжает из Англии и весьма поспешно.
– Он всегда был импульсивным.
– Он сказал, что ему нужно передать деньги для Роуз. Думаю, в Бристоле у него все же был счет. Все эти годы он переводил на него деньги, а своей семье говорил, что выплачивает долг отца. Из-за этого у Роуз не было дебюта. – Алексия неодобрительно поджала губы. – Он попросил меня проводить их. Я это сделаю, но непременно выскажу ему все, что думаю о его поведении.
– Если он хочет попрощаться, пусть приедет сюда.
– Они не в Санли-Мэноре. Поэтому его никак нельзя пригласить сюда. – Алексия озадаченно посмотрела на мужа: – Ты запрещаешь мне попрощаться с ними?
Запрещал ли он? Стоило ли поступать подобным образом?
Хейден подошел к окну. В отдалении поверх крыш виднелись корабельные мачты.
В его груди больше не зияла пустота, и он никак не мог привыкнуть к этому ощущению. Хуже всего в любви было отсутствие уверенности и постоянства. Хейден уже понял, что любовь делает людей слабыми. Слабыми, сентиментальными, непрактичными, ревнивыми и покровительственными. Она заставляет сомневаться в том, что существует на самом деле, и ставит под вопрос то, что уже известно. Она осложняет жизнь и превращает ее в ад.
Хейден повернулся к Алексии. Она терпеливо ждала ответа. Может ли он запретить ей попрощаться со своими кузинами? Неужели он настолько бессердечен?
– Он попросит тебя поехать с ним, Алексия.
Девушка не сдержала смеха.
– Ты драматизируешь. Любовь, конечно, меняет мужчин, но не до такой же степени, дорогой.
– Я больше чем уверен, что он купил тебе билет и попросит остаться с ним на корабле.
– Он женат на одной из красивейших женщин Англии и знает, что я замужем за тобой. – Алексия подошла к мужу. В ее глазах плясали веселые искорки. – Я польщена тем, что ты считаешь, будто я стою подобного скандального предложения, и беспокоишься обо мне. Теперь я ничего для него не значу. И все же хочу с ним попрощаться и взять деньги для Роуз.
Всем своим существом Алексия излучала уверенность. Это слегка успокоило влюбленного мужчину, которого романтичное чувство сделало глупым и жестоким.
Хейден не был уверен, что Алексия откажется ради него от предложения Бена. Просто практичная мисс Уэлборн никогда не поддастся на уговоры мужчины бежать и совершить прелюбодеяние.
Но с другой стороны, на соблазн Бена может откликнуться не практичная мисс Уэлборн, а молодая женщина, которая любила его и скорбела по нему на протяжении многих лет.
Хейден взял руку жены и поднес к губам. Он смотрел в фиалковые луга ее глаз, простиравшиеся на много миль.
Он отпустит ее на пристань. Не из-за обязательства перед Беном. Он много задолжал Бену, но только не свою жену.
Он сделает это ради Алексии, потому что хочет, чтобы она была счастлива, и да поможет ему Господь.
Он сделает это, чтобы отдать дань уважения своей матери, вынужденной существовать в слишком практичном браке, вдали от своего любимого.
В конце концов, он сделает это для себя, чтобы не стать таким же, как его отец, ожесточавшийся все больше при виде своей несчастной жены, всю жизнь мучаясь от боли, причиненной ему ее предательством.
Убедить Хейдена отпустить ее на «Тинтерн» оказалось не сложно. Он ведь разумный человек. Теперь, когда Бен и Тим бросили своих сестер на произвол судьбы, Алексии прежде всего нужно было забрать обещанные деньги.
Однако она не ожидала, что Хейден отпустит ее на пристань одну. Она думала, что он тоже захочет попрощаться с Беном. Но возможно, что-то пошло не так, когда они обнаружили Тимоти. Возможно, обман разрушил старую дружбу.
Экипаж доставил Алексию в порт, к тому месту, где бросил якорь «Тинтерн». Прилив вскоре должен был достигнуть своей наивысшей точки в канале, ведущем к морю. Алексия заметила Бена на палубе. Он наблюдал за суетой, царившей на корабле, готовом к отплытию.
Бен тоже заметил кузину и помахал ей рукой. Он встретил ее на середине трапа.
– Идем в нашу каюту к Тиму, – сказал мужчина. – Я очень рад, что ты приехала, Алексия.
– Мне не терпится увидеть Тима. Нужно сказать ему кое-что. – Алексия намеревалась побранить их обоих, едва только окажется в каюте.
Каюта оказалась гораздо больше, чем она предполагала. Алексия заметила, что Тим не терял времени даром и снова впал в свое привычное полубессознательное состояние. Он спал, раскинувшись на одной из кроватей, от него исходил сильный запах алкоголя.
В каюте не было женских вещей, да и вещей Тима тоже.
– А где Люсинда?
– Она всегда отказывалась уезжать за границу и теперь осталась в Санли-Мэноре. – Бен с силой похлопал Тима по плечу. – Иди проветрись немного, только не упади за борт.
Шутка показалась Тиму очень удачной. Оба брата засмеялись, хотя Алексии было совсем не смешно.
Как только они остались одни, Алексия заговорила:
– Хейден сказал, что ты уезжаешь. Твоих сестер некому будет защитить. У них не останется никакой надежды.
– С голоду они не умрут. Хейден этого не допустит.
– Они думают, что это он разорил их, и не примут от него помощи. Ты же обещал дать денег. Ведь бедняжки на грани нищеты.
Слегка разочарованный, Бен достал из саквояжа толстую пачку денег.
– Здесь пять тысяч. У них также остаются земля и дом в Оксфорде. Будет лучше, если Тим уедет, потому что все долги отправятся вместе с ним.
Алексия взяла деньги. Видимо, Бен припрятал не так уж много. Девушка попыталась засунуть сверток в сумочку.
– Алексия.
Тон Бена заставил девушку насторожиться. Он стоял очень близко, его глаза излучали тепло. Это был Бен из ее воспоминаний – счастливый, беспечный, заставлявший ее смеяться.
– Алексия, я ничуть не сожалею о том, что Люсинда остается. Это было ошибкой. Она была ошибкой. Как бы мне хотелось повернуть время вспять и последовать зову сердца. Мне стоило жениться на тебе до отъезда в Грецию, а потом забрать к себе.
– Почему же ты этого не сделал?
– Все началось еще до того, как мои чувства к тебе приобрели романтический оттенок. Моя судьба была предрешена прежде, чем мы первый раз поцеловались.
– Когда-нибудь я во всем разберусь, Бен. А пока то, что я знаю, позволяет мне сделать вывод, что все не так уж запутано. Хотя скорее всего ситуация не так проста, как кажется. Но факт остается фактом – ты не женился на мне. Ты женился на ней, а теперь бросил так же, как своих сестер. Забрал все деньги из банка Бристоля и оставил ее без гроша?
– Люсинда никогда не будет бедствовать. Она умная и красивая. Ее даже похоронят утопающую в алмазах.
Иными словами, он забрал все деньги.
– Ты очень здорово научился уклоняться от своих обязанностей, Бен. Никогда не замечала в тебе этого. Ведь ты взял меня в свой дом, хотя мог и не делать этого.
– Ты никогда не была обязанностью. Твое присутствие всегда доставляло мне удовольствие. Я очень скучал по тебе. – Бен взял руку Алексии в свои ладони, и это прикосновение наполнило ее сердце печалью. – Скоро поднимут якорь. Впереди ждут удивительные приключения. Сначала Париж или, может быть, Америка. Или экзотические солнечные страны. Мы сможем наверстать потерянные годы. Все будет чудесно, но еще чудесней будет, если ты поедешь со мной.
От удивления Алексия некоторое время не знала, что сказать. Но потом ее сознание пронзила единственная здравая мысль. Хейден был прав.
– Я замужем. Ты тоже женат.
– Никто не узнает об этом. Никому не будет дела до того, куда мы направляемся. Мы будем вместе навсегда, как и хотели.
– Хейден последует за нами и убьет тебя.
– Но ведь он позволил тебе сегодня прийти на корабль, не так ли? Он хочет, чтобы ты сделала свой выбор. – Бен самодовольно улыбнулся. – Знаешь, я спас ему жизнь там, в Греции. Эти ужасные шрамы стали бы началом ужасного конца, если бы я не пришел ему на помощь.
Алексия выдернула руку и отступила назад, раздумывая над тем, что он сказал, и черпая в его словах правду. Хейден позволил ей прийти сюда, зная, что подобное случится. Он не приехал сам, потому что решил не бороться за то, чтобы удержать ее.
Нет, неправда. Он боролся за нее прошлой ночью, насколько позволила его честь. Он не мог направить пистолет на человека, которому был обязан жизнью. И все равно он боролся.
Он положил к ногам Алексии свою гордость, чтобы удержать ее.
Бенджамин прав. Если она решит остаться с ним, Хейден ее отпустит. Не потому, что любит ее не настолько сильно, чтобы бороться за нее. А потому, что его любовь слишком сильна, чтобы запереть ее в клетку.
– Я купил тебе билет, – сказал Бен. – Тим будет жить в другой каюте.
Бен говорил так, словно все было решено. Звуки, доносившиеся снаружи, говорили о том, что если Алексия не сойдет на берег, прилив все решит за нее.
Она представила себе жизнь, описанную Беном. Путешествия по миру. Свободу, безрассудство и смех, смех, смех. Ей никогда больше не придется ничего просчитывать, обдумывать. У нее никогда больше не будет никаких обязательств. Никогда больше она не будет практичной мисс Уэлборн. Она сможет снова стать юной девушкой и остаться такой навечно.
Алексия взглянула на Бена. Только юная девушка могла любить такого мужчину. Нет, не мужчину. Юношу.
– Я не могу.
– Можешь. Тебя некому остановить.
– Я не останусь. – Алексия направилась к двери.
– Почему? Из-за его денег? Из-за титула его брата?
– Ни одна здравомыслящая женщина не станет сбрасывать со счетов вышеперечисленное. Я не могу отречься от своих клятв и обязательств. Но причина, повлиявшая на мой выбор, вовсе не так практична. Я люблю его настолько глубоко, что связывавшие нас с тобой чувства кажутся слишком поверхностными и незначительными. Я никогда не оставлю его. И никогда не откажусь от возможности прожить с ним всю оставшуюся жизнь.
Алексия открыла дверь.
– Удачи тебе, Бенджамин. Наслаждайся своими приключениями. Заботься о Тимоти и, пожалуйста, пиши время от времени.
Матросы уже убирали сходни, когда Алексия выбежала на палубу. Она умоляла опустить их обратно и ступила на покачивающиеся доски, чтобы убедить всех в серьезности своего намерения. Алексии пришлось сосредоточить все свое внимание на том, чтобы удержать равновесие. Но вдруг среди шума, царившего в порту, до нее донесся стук копыт. Когда грохот опускаемых сходней затих, на причале остановился экипаж, из которого выпрыгнул Хейден.
Он направился к сходням, но потом заметил наверху Алексию и остановился.
Она никогда не забудет облегчения, написанного на его лице. Губы приоткрыты, глаза горят огнем.
Хейден поднялся по сходням и подхватил Алексию на руки. Ей только показалось, или матросы действительно замерли, когда Хейден поцеловал ее? Ей показалось, или на всем корабле вдруг воцарилась тишина?
Хейден отнес жену на твердую землю.
Вновь послышался треск. Сходни и якорь поползли вверх. Обнявшись, влюбленные наблюдали, как корабль медленно отчалил от пирса и полоска воды, отделявшая его от земли, начала бистро увеличиваться.
– Ты был прав, – произнесла Алексия. – Он просил меня бежать с ним. Он все это подстроил.
Хейден крепче прижал к себе жену.
– Спасибо за то, что решила остаться.
– Это был единственно честный и практичный выбор.
– Конечно.
– Ты решил приехать и убедиться, что я поняла это?
– Я знал, что так и будет.
– Тогда почему ты так гнал коней?
– Не знаю. Может, хотел умолять тебя. – Хейден пожал плечами. – Или убить его.
– Значит, ему повезло, что я была непоколебима. Бен вновь умудрился отделаться малой кровью. – Алексия похлопала по сумочке. – Пять тысяч для Роуз. Думаю, в саквояжах, уплывших с ним на корабле, было гораздо больше, не гак ли?
– Много больше.
– Хейден, он взял эти деньги у себя в банке, да? Украл их?
Алексия удивила его. Хейден задумался, прежде чем дать ответ.
– Раз уж ты обо всем догадалась, я не нарушу данного слова, если все объясню. Но их сестрам все же не стоит об этом говорить. Поверь мне, Роуз и Ирен не хотят знать правду.
Их. Значит, Тимоти тоже. Именно поэтому Хейден пришел в тот день в их дом. Он обнаружил, что Тимоти украл деньги.
– Ты не должен был их отпускать, – сказала Алексия. – Нужно было пойти в суд.
– Да, я мог это сделать.
Но не сделал. Своим молчанием он спас жизнь Тимоти, а теперь и жизнь Бена. Он не разорял Лонгуортов. Он многим рисковал, чтобы спасти семью своего друга.
– Они украли деньги у клиентов. Эти люди пострадают?
– Им выплатят все сполна.
Алексия догадывалась, каким образом.
– Это большая сумма?
– Очень большая.
– Даже для тебя?
– Даже для меня. Особенно теперь, когда Тим тоже сбежал.
– Тогда на протяжении нескольких лет мы будем жить экономно. До тех пор, пока ты не покончишь с этим. Мы можем остаться на Хилл-стрит или в похожем доме. Или даже в меньшем. Можем продать бриллианты, если это поможет. Конечно, они мне очень нравятся, но если их продажа облегчит положение, лучше их продать.
Хейден дотронулся до щеки Алексии.
– Бриллианты твои.
Несмотря на упрямый подбородок, Хейден не мог скрыть желания, и сердце Алексии едва не выпрыгнуло из груди. Они стояли на пирсе, но были так близки, словно только что занимались любовью.
– Если продажа бриллиантов поможет тебе, я не буду возражать, Хейден. Ты для меня важнее драгоценностей. Мне не нужны подарки, чтобы понять, что ты ценишь меня.
Глаза Хейдена затуманились.
– Существует множество причин, по которым я люблю тебя, Алексия. И я жду не дождусь, когда смогу рассказать тебе о каждой из них. Ты трогаешь меня своей честностью, верой в меня и преданностью. Но сейчас я не хочу говорить обо всем этом. Хочу просто любить тебя.
Алексия почувствовала, как румянец залил ее щёки. Потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть к тому, насколько открыто Хейден говорит о своей любви.
Они направились к экипажу, не разжимая объятий. Проходившие мимо люди осуждающе поднимали брови, но Алексии было все равно.
Честность и преданность. Эти две добродетели являлись отличительными признаками хорошей жены. Хейден имел право знать, что Алексия ведет себя так не из чувства долга.
Супруги остановились перед экипажем. Алексия посмотрела на горизонт. Корабль, увозивший Бена, почти растаял в дымке, окутывающей реку.
– Я осталась не потому, что это правильно, и не потому, что это честно и благопристойно, Хейден. Не эти причины я назвала Бенджамину, не они живут в моем сердце.
– Тогда почему ты осталась, Алексия?
– Я сказала ему, что люблю тебя. – Произнеся эти слова, Алексия задрожала от возбуждения. – Я тебя люблю. С моей стороны было трусостью ждать, пока ты первым признаешься в любви. Нужно было раньше прислушаться к голосу своего сердца.
Хейден снова обнял жену. Его улыбка излучала такое тепло, что сердце девушки подпрыгнуло в груди.
– Теперь ты знаешь это, и для меня нет ничего важнее. Я не заслуживаю твоей любви, но буду беречь ее, как бесценное сокровище.
Во взгляде Хейдена сквозила такая нежность, что Алексия почувствовала себя самой счастливой женщиной на свете. Все ее существо улыбалось. Смех забурлил в груди и вырвался наружу.
Хейден коснулся губ жены.
– Что за чудесный и романтичный звук. Ты смеешься, словно несмышленая девчонка.
– Возможно, я смеюсь и волнуюсь, как несмышленая девчонка. Но люблю вовсе не так. Я предпочитаю любить, как женщина. Такая любовь глубже. И богаче. И романтичнее. Такая мне больше по душе. А еще она другая. Нет слов, чтобы выразить, какая именно.
– Какое облегчение, что ты любишь меня. И не важно, как именно ты меня любишь – как девочка или как женщина, – сказал Хейден. – Приятно осознавать, что я не один такой романтичный глупец.
Алексия встала на цыпочки и поцеловала мужа.
– Ты никогда не будешь один, любовь моя. Мы будем романтичными глупцами вместе. Навсегда.