Страница:
Она продолжала вырываться, пока объятие не стало сокрушительным. Только тогда она опомнилась и поникла в руках Корда в полуобморочном состоянии от потрясения. Уложив ее, он присел рядом. Ему пришлось слегка пошлепать ее по щекам.
– Ну как, лучше?
У Эмбер хватило сил только кивнуть. Она действительно чувствовала себя немного лучше, но паника продолжалась, поэтому, не вполне сознавая, что делает, она протянула трясущиеся руки и буквально повисла на Корде. Тот прижал ее к груди и начал негромко, спокойно объяснять, как случилось, что люди Валдиса застали его врасплох.
– Удар был нанесен не очень умело, – закончил он, – зато я умело притворился, что потерял сознание. Потом оставалось только заняться теми, кого Валдис оставил стеречь меня. Их было двое, и оба они некоторое время проведут в состоянии… хм… полного покоя. А что с самим Валдисом?
– Я ударила его камнем по затылку, – пролепетала Эмбер.
Как покойно, как уютно было с ним! Она чувствовала, что успокаивается, словно по волшебству, но…
– О Боже! Корд, скорее пойдем посмотрим, что с Армандом! Может быть, он серьезно ранен!
– Тебе лучше немного полежать, – сказал он голосом, не терпящим возражений, осторожно опустил ее на траву и выпрямился. – Об Арманде я позабочусь сам.
Однако ему удалось сделать лишь несколько шагов.
– Стой! – раздалось очень близко.
Он повернулся и увидел Валдиса, который тяжело поднимался на ноги, держа в руке револьвер, тускло поблескивающий в лунном свете.
– Черт, руки так и чешутся пристрелить и тебя, и этого не в меру похотливого матадора! Если бы не скандал, который разразится по этому поводу… Мне совсем не хочется, чтобы наше бракосочетание с восхитительной Эмбер было омрачено публичным скандалом… вот это будет свадьба так свадьба! В Мехико-Сити будут не один год говорить о ней, клянусь дьяволом!
– Я бы на твоем месте повел себя более разумно, Валдис. Об Арманде я позабочусь, но лучше будет, если и Эмбер отправится с нами. Она не хочет не только выходить за тебя замуж, но и вообще оставаться в Мексике. От тебя одно беспокойство для всех!
– О нет, от меня не одно беспокойство, Корд Хейден. От меня еще и свежие могилы для тех, кто слишком долго путается у меня под ногами, – возразил Валдис с усмешкой, в которой Эмбер снова почудилось что-то безумное. – Делай, как тебе сказано, и благодари Бога за то, что я позволяю тебе забрать этот бездыханный кусок мяса. И не смейте возвращаться, ни один из вас!
Корд бросил нерешительный взгляд на Эмбер, которая стояла поодаль, судорожно прижав руки к груди.
– Не оставляй меня с ним, Корд!
– Я сейчас много бы дал, чтобы шансы были в мою пользу, Эмбер.
Лицо Корда свело судорогой ненависти. С каким удовольствием он сейчас уничтожил бы эту жалкую душонку! Ну ничего, скоро, очень скоро он расправится с этим дьяволом! А пока в его руках Эмбер…
– Эмбер, не бойся его, по крайней мере сейчас. Тебе придется пойти с ним, но скоро мы с Армандом что-нибудь придумаем и вызволим тебя из этой передряги. – Корд снова повернулся к Валдису и раздельно произнес: – Предупреждаю тебя, приятель, не смей и пальцем касаться Эмбер. Если у тебя хватит на это подлости, я убью тебя своими руками.
Валдис ограничился пренебрежительным смехом, но каким-то шестым чувством Эмбер угадала, что он принял к сведению угрозу Корда.
– Ты понял меня, Валдис?
– Ладно-ладно, иди отсюда, пока я не передумал и не пристрелил тебя.
Корд повернулся и пошел ко все еще неподвижно лежавшему Арманду и не оглянулся даже тогда, когда услышал рыдания Эмбер.
Склонившись над другом, он с облегчением убедился, что тот дышит, хотя и слабо. Перекинув его через плечо, Корд направился к землям Мендосы.
Он шел, не столько видя, сколько чувствуя дорогу, и думал о том, что никакое зло на земле не длится вечно, что Валдис тоже получит по заслугам и скорее всего в самом скором времени.
Когда Корду наконец удалось привести Арманда в чувство, первый вопрос его был об Эмбер. Узнав, что случилось, Арманд не сразу ответил…
– Сейчас мы не сможем ничего изменить, разве что устроим кровопролитие. И потом, Валдис все равно будет в Мехико-Сити. На одном из балов кто-нибудь из нас пригласит Эмбер на танец и в толпе незаметно уведет ее. У моей тетки она будет в полной безопасности.
Впервые за все время дружбы с Армандом Корду вдруг захотелось влепить ему оплеуху. Этот человек совершенно не интересовался тем, чего хочет сама Эмбер и каково ей сейчас!
– Ты уверен, что она будет в восторге от такого долгого ожидания? – спросил он, стараясь говорить как можно спокойнее.
– Но ведь это единственная возможность для нас! – с энтузиазмом воскликнул Арманд. – В данный момент мы в меньшинстве. Не думаю, что Валдис, при всей своей необузданности, посмеет изнасиловать Эмбер, как-никак он намерен на ней жениться. Он так носится с честью семьи Алезпарито, что не только не тронет невесту до свадьбы, но и пальцем ее не коснется, чтобы не обезобразить ее красоты. Нет-нет, Эмбер не грозит ничего страшного, я в этом уверен. Мы подождем до приезда в Мехико-Сити. Мы подождем, Корд.
Тот сунул руку в карман куртки, достал полупустую бутылку текилы и сделал пару глотков.
– Как знаешь, amigo. В этой войне ты – главнокомандующий, а я – всего лишь солдат.
Он снова отхлебнул текилы. Огненная жидкость обожгла горло и скользнула в желудок клубком шипящих змей. Это помогло заглушить ярость, которая в последнее время из гостьи превратилась в постоянную обитательницу души Корда.
Эмбер до тех пор рвалась и извивалась, пока боль от веревок не стала невыносимой. Ее запястья были привязаны к спинке кровати, лодыжки связаны вместе, причем концы веревки стянуты тугим узлом под рамой для матраца. В тех местах, где веревки впились в кожу, она уже припухла и покраснела. Рот Эмбер был забит кляпом, завязанным на затылке.
Валдис стоял, облокотившись на спинку кровати, и на лице его играла похотливая улыбка. Он успел переодеться после возвращения на асиенду и теперь был в роскошном халате золотистого бархата с толстым крученым шнуром вместо пояса. Халат был завязан очень небрежно и открывал до самой талии грудь, на которой волосы росли так густо, что напоминали звериный мех. Время от времени Валдис отстранялся от спинки и подходил к кровати справа или слева, чтобы увидеть обнаженное тело пленницы в новом ракурсе.
– Великолепие… изысканность… – бормотал он, наслаждаясь зрелищем. – Теперь я вижу, что должен пройти через брачные формальности как можно скорее, сразу после того как оглашение состоится. Ты представить себе не можешь, как мне не терпится добраться до твоего тела!
Он снова оставил свой пост, приблизился к кровати и провел кончиками пальцев снизу вверх вдоль линии крепко сжатых ног Эмбер, которая снова бешено забилась в своих путах.
– Лучший французский шелк не сравнится с этой кожей! Скоро я всю тебя обследую языком… и тебе, конечно, придется сделать то же самое.
Постепенно в затуманенном мозгу Эмбер забрезжила догадка, что Валдис вовсе не собирается сейчас набрасываться на нее. Он будет ждать брачной ночи! Но это не могло избавить ее от жадного, похотливого разглядывания. Если не телом, то глазами Валдис обладал ею, и это заставляло ее содрогаться от унижения и отвращения. Она не могла также противиться его прикосновениям. «Корд! – кричал ее разум. – Арманд!»
Наконец на грани бесчувствия Эмбер закрыла глаза и заставила себя ничего не чувствовать. Если бы только можно было забыть о бесстыдном взгляде Валдиса и о своем белом, обнаженном и беспомощном теле!
Глава 10
– Ну как, лучше?
У Эмбер хватило сил только кивнуть. Она действительно чувствовала себя немного лучше, но паника продолжалась, поэтому, не вполне сознавая, что делает, она протянула трясущиеся руки и буквально повисла на Корде. Тот прижал ее к груди и начал негромко, спокойно объяснять, как случилось, что люди Валдиса застали его врасплох.
– Удар был нанесен не очень умело, – закончил он, – зато я умело притворился, что потерял сознание. Потом оставалось только заняться теми, кого Валдис оставил стеречь меня. Их было двое, и оба они некоторое время проведут в состоянии… хм… полного покоя. А что с самим Валдисом?
– Я ударила его камнем по затылку, – пролепетала Эмбер.
Как покойно, как уютно было с ним! Она чувствовала, что успокаивается, словно по волшебству, но…
– О Боже! Корд, скорее пойдем посмотрим, что с Армандом! Может быть, он серьезно ранен!
– Тебе лучше немного полежать, – сказал он голосом, не терпящим возражений, осторожно опустил ее на траву и выпрямился. – Об Арманде я позабочусь сам.
Однако ему удалось сделать лишь несколько шагов.
– Стой! – раздалось очень близко.
Он повернулся и увидел Валдиса, который тяжело поднимался на ноги, держа в руке револьвер, тускло поблескивающий в лунном свете.
– Черт, руки так и чешутся пристрелить и тебя, и этого не в меру похотливого матадора! Если бы не скандал, который разразится по этому поводу… Мне совсем не хочется, чтобы наше бракосочетание с восхитительной Эмбер было омрачено публичным скандалом… вот это будет свадьба так свадьба! В Мехико-Сити будут не один год говорить о ней, клянусь дьяволом!
– Я бы на твоем месте повел себя более разумно, Валдис. Об Арманде я позабочусь, но лучше будет, если и Эмбер отправится с нами. Она не хочет не только выходить за тебя замуж, но и вообще оставаться в Мексике. От тебя одно беспокойство для всех!
– О нет, от меня не одно беспокойство, Корд Хейден. От меня еще и свежие могилы для тех, кто слишком долго путается у меня под ногами, – возразил Валдис с усмешкой, в которой Эмбер снова почудилось что-то безумное. – Делай, как тебе сказано, и благодари Бога за то, что я позволяю тебе забрать этот бездыханный кусок мяса. И не смейте возвращаться, ни один из вас!
Корд бросил нерешительный взгляд на Эмбер, которая стояла поодаль, судорожно прижав руки к груди.
– Не оставляй меня с ним, Корд!
– Я сейчас много бы дал, чтобы шансы были в мою пользу, Эмбер.
Лицо Корда свело судорогой ненависти. С каким удовольствием он сейчас уничтожил бы эту жалкую душонку! Ну ничего, скоро, очень скоро он расправится с этим дьяволом! А пока в его руках Эмбер…
– Эмбер, не бойся его, по крайней мере сейчас. Тебе придется пойти с ним, но скоро мы с Армандом что-нибудь придумаем и вызволим тебя из этой передряги. – Корд снова повернулся к Валдису и раздельно произнес: – Предупреждаю тебя, приятель, не смей и пальцем касаться Эмбер. Если у тебя хватит на это подлости, я убью тебя своими руками.
Валдис ограничился пренебрежительным смехом, но каким-то шестым чувством Эмбер угадала, что он принял к сведению угрозу Корда.
– Ты понял меня, Валдис?
– Ладно-ладно, иди отсюда, пока я не передумал и не пристрелил тебя.
Корд повернулся и пошел ко все еще неподвижно лежавшему Арманду и не оглянулся даже тогда, когда услышал рыдания Эмбер.
Склонившись над другом, он с облегчением убедился, что тот дышит, хотя и слабо. Перекинув его через плечо, Корд направился к землям Мендосы.
Он шел, не столько видя, сколько чувствуя дорогу, и думал о том, что никакое зло на земле не длится вечно, что Валдис тоже получит по заслугам и скорее всего в самом скором времени.
Когда Корду наконец удалось привести Арманда в чувство, первый вопрос его был об Эмбер. Узнав, что случилось, Арманд не сразу ответил…
– Сейчас мы не сможем ничего изменить, разве что устроим кровопролитие. И потом, Валдис все равно будет в Мехико-Сити. На одном из балов кто-нибудь из нас пригласит Эмбер на танец и в толпе незаметно уведет ее. У моей тетки она будет в полной безопасности.
Впервые за все время дружбы с Армандом Корду вдруг захотелось влепить ему оплеуху. Этот человек совершенно не интересовался тем, чего хочет сама Эмбер и каково ей сейчас!
– Ты уверен, что она будет в восторге от такого долгого ожидания? – спросил он, стараясь говорить как можно спокойнее.
– Но ведь это единственная возможность для нас! – с энтузиазмом воскликнул Арманд. – В данный момент мы в меньшинстве. Не думаю, что Валдис, при всей своей необузданности, посмеет изнасиловать Эмбер, как-никак он намерен на ней жениться. Он так носится с честью семьи Алезпарито, что не только не тронет невесту до свадьбы, но и пальцем ее не коснется, чтобы не обезобразить ее красоты. Нет-нет, Эмбер не грозит ничего страшного, я в этом уверен. Мы подождем до приезда в Мехико-Сити. Мы подождем, Корд.
Тот сунул руку в карман куртки, достал полупустую бутылку текилы и сделал пару глотков.
– Как знаешь, amigo. В этой войне ты – главнокомандующий, а я – всего лишь солдат.
Он снова отхлебнул текилы. Огненная жидкость обожгла горло и скользнула в желудок клубком шипящих змей. Это помогло заглушить ярость, которая в последнее время из гостьи превратилась в постоянную обитательницу души Корда.
Эмбер до тех пор рвалась и извивалась, пока боль от веревок не стала невыносимой. Ее запястья были привязаны к спинке кровати, лодыжки связаны вместе, причем концы веревки стянуты тугим узлом под рамой для матраца. В тех местах, где веревки впились в кожу, она уже припухла и покраснела. Рот Эмбер был забит кляпом, завязанным на затылке.
Валдис стоял, облокотившись на спинку кровати, и на лице его играла похотливая улыбка. Он успел переодеться после возвращения на асиенду и теперь был в роскошном халате золотистого бархата с толстым крученым шнуром вместо пояса. Халат был завязан очень небрежно и открывал до самой талии грудь, на которой волосы росли так густо, что напоминали звериный мех. Время от времени Валдис отстранялся от спинки и подходил к кровати справа или слева, чтобы увидеть обнаженное тело пленницы в новом ракурсе.
– Великолепие… изысканность… – бормотал он, наслаждаясь зрелищем. – Теперь я вижу, что должен пройти через брачные формальности как можно скорее, сразу после того как оглашение состоится. Ты представить себе не можешь, как мне не терпится добраться до твоего тела!
Он снова оставил свой пост, приблизился к кровати и провел кончиками пальцев снизу вверх вдоль линии крепко сжатых ног Эмбер, которая снова бешено забилась в своих путах.
– Лучший французский шелк не сравнится с этой кожей! Скоро я всю тебя обследую языком… и тебе, конечно, придется сделать то же самое.
Постепенно в затуманенном мозгу Эмбер забрезжила догадка, что Валдис вовсе не собирается сейчас набрасываться на нее. Он будет ждать брачной ночи! Но это не могло избавить ее от жадного, похотливого разглядывания. Если не телом, то глазами Валдис обладал ею, и это заставляло ее содрогаться от унижения и отвращения. Она не могла также противиться его прикосновениям. «Корд! – кричал ее разум. – Арманд!»
Наконец на грани бесчувствия Эмбер закрыла глаза и заставила себя ничего не чувствовать. Если бы только можно было забыть о бесстыдном взгляде Валдиса и о своем белом, обнаженном и беспомощном теле!
Глава 10
Дорога от ранчо Алезпарито до Мехико-Сити отняла целый день и часть ночи. Она показалась бесконечной Эмбер, для которой минуты тянулись по меньшей мере втрое дольше. Поднимаясь в номер гостиницы, она чувствовала только печальную радость от того, что Валдис наконец перестанет маячить перед глазами, но, ступив через порог, не удержалась от возгласа восторга.
Она даже не подозревала, что убранство гостиничного номера может быть настолько роскошным. Обои были в зеленых, палевых и персиковых тонах с рисунком в виде гроздьев экзотических цветов. На полу лежал дамасский ковер, парчовые занавеси скрывали раздвижные двери, ведущие на балкон, больше похожий на мраморный греческий портик. С него открывался вид на внутренний дворик с садом и весело журчащим фонтаном. Номер был явно предназначен для особы женского пола: сплошные округлые и мягкие поверхности. Кровать под кисейным пологом была покрыта атласным стеганым покрывалом и поверх него – изящной кружевной накидкой.
Эмбер казалось, что у нее хватит сил только забиться под покрывало, чтобы немедленно уснуть, но горничная принесла ужин: цыплячью грудку, зажаренную в винном соусе, – и, к своему удивлению, Эмбер съела все без остатка. Почувствовав прилив сил, она бросилась к двери, но за порогом путь ей преградил широкоплечий незнакомец.
– Боюсь, сеньорита, я не могу позволить вам выйти, – заявил он, приподняв брови и отнюдь не добродушно усмехнувшись в усы.
Эмбер раздраженно захлопнула дверь. С чего это ей вздумалось быть настолько наивной? Разумеется, Валдис выставил охрану!
Сон пришел почти сразу, стоило ей прилечь. Только когда Долита раздвинула занавеси и впустила в комнату солнечный свет, Эмбер неохотно открыла глаза.
– Который час, Долита? – спросила она, потягиваясь и зевая. – Такое ощущение, что я проспала целые сутки.
– Si, сеньорита, почти так оно и есть, – подтвердила горничная, ставя на постель поднос с едой. – Уже и полдень миновал. Подумать только, для вас это только утреннее пробуждение, а у всех остальных уже сиеста! Вам не мешает подкрепиться. Здесь печенье и горячий шоколад – пальчики оближете! После завтрака примите ванну, а потом я займусь вашей прической. Нужно будет уложить волосы поизящнее, а это требует времени, так что поспешите. До фиесты осталось совсем немного.
Как ни быстро вернулось к Эмбер ее подавленное настроение, она почувствовала бешеный аппетит при виде напитка, к которому успела пристраститься. Горячий шоколад по-мексикански представлял собой наструганный белый шоколад, варенный в подслащенном молоке.
– Ты уже видела Валдиса? – спросила она, с невольным вздохом удовольствия поднося чашку к губам. – Или Маретту и Аллегру?
– Si, я видела их всех, – сказала горничная, не поворачиваясь: она развязывала кожаные ремни на сундуке с одеждой Эмбер. – Сеньорита Маретта поднялась ни свет ни заря. Все это время она прихорашивается. Посмотрели бы вы на ее комнату! Она достала все платья до единого, разложила их по кровати и креслам и в конце концов решила, что не наденет ни одно из них. Валдису пришлось послать к ней модистку, чтобы та срочно сшила что-нибудь «элегантное, чего нет ни у кого».
– А что такого особенного в сегодняшнем празднике? – спросила Эмбер без всякого интереса. – Насколько я помню, Валдис говорил, что у него уже есть приглашения на всю эту неделю.
– То приглашения на обычные балы, а сегодня сам генерал Хесу де ла Приерда дает званый вечер. Это человек весьма высокопоставленный, поэтому не каждый удостаивается чести быть приглашенным в его дом. Там будут только важные персоны.
– Валдис, наверное, пыжится от гордости, но я очень переживаю за Аллегру, – заметила Эмбер, забывая про надкусанное печенье. – В дороге у нее был совсем нездоровый вид. Ей вообще не стоило приезжать сюда.
– Я тоже очень беспокоюсь за сеньору. С того самого момента, как она вышла из комнаты, она не сказала ни слова никому. А в дороге она все время сидела с опущенной головой и закрытыми глазами, но я знала, что она не спит. Время от времени я на нее поглядывала и несколько раз видела, как по щекам у нее катились слезы. Она очень несчастна, сеньорита! Поездка в Мехико-Сити наверняка навеяла на нее воспоминания о прежних счастливых днях. Когда-то она с вашим отцом провела в столице медовый месяц.
– Могу поклясться, что в аду уже приготовили для Валдиса почетный, самый большой котел с кипящей смолой! – с силой воскликнула Эмбер, борясь с новым приступом уныния.
– Я все думаю насчет сеньора Мендосы, – заторопилась Долита с принужденной улыбкой. – Поверьте, он сумеет похитить вас, может быть, даже сегодня.
– Если бы только я могла быть в этом уверена, – вздохнула Эмбер. – Я буду молиться, чтобы это случилось, и поскорее.
Ей стоило большого труда усидеть на месте, пока горничная сооружала затейливую прическу. Долита зачесала длинные серебристые пряди на макушку и закрепила их, украсив цветами. Отдельные локоны она оставила ниспадающими на плечи. Процедура потребовала около часа времени, и к концу ее Эмбер уже было плохо. Когда Долита наконец закончила, она вскочила и бросилась к зеркалу, чтобы посмотреть, что же потребовало таких грандиозных усилий.
– Oh, bella, bella! – восклицала горничная, отступая подальше, чтобы оглядеть Эмбер с ног до головы. – Сеньорита, признаюсь, я никогда не видела такой красавицы, как вы! Когда вы появитесь в зале, все мужчины разом рухнут к вашим ногам.
Эмбер с досадой посмотрела на нее, потом снова повернулась к зеркалу, чтобы еще раз оглядеть свое отражение. Валдис настоял, чтобы она впервые появилась в свете в бордовом атласном платье, отделанном черными кружевами, и, видимо, не ошибся. Цвет наряда подчеркивал мерцающее серебро длинных локонов, еще сильнее их оттеняла черная кружевная мантилья, закрепленная на макушке высоким серебряным гребнем. Красота, элегантность и строгость соединились в облике Эмбер, невзирая на то что декольте было достаточно низким, чтобы почти обнажить бледно-розовые кружки вокруг сосков.
– Боже мой, какой ужас! – не выдержала Эмбер, касаясь выреза, над которым на белизне высоко приподнятых грудей угадывался намек на розовое. – Мою бабушку хватил бы удар!
– Что вы, сеньорита, сейчас так носят! – замахала руками Долита. – Не можете же вы одеваться, как ваша бабушка. И потом, такую великолепную грудь грех скрывать. Дай мне Бог такое тело, уж я бы не стыдилась его! – Она лукаво захихикала и подмигнула Эмбер. – Я видела, как сеньорита Маретта подкладывает под корсаж валики! Она думает, никто не заметит, что она нафарширована, как рождественская гусыня!
Эмбер засмеялась было, но сразу притихла, когда в дверь постучали и она услышала голос Валдиса. Он требовал, чтобы она поскорее спускалась в вестибюль гостиницы.
– Молись за меня! – прошептала Эмбер прерывистым голосом на ухо Долите, которая бросилась обнять ее на прощание. – Молись, чтобы я уже сегодня вечером оказалась подальше от Валдиса. Знать бы, что на уме у Арманда! Если его план хорош, я охотно ему последую.
Горничная перекрестила ее и отступила, а когда Эмбер направилась к двери, незаметно смахнула со щеки слезу.
Никто из Алезпарито, кроме Аллегры, еще не спустился в вестибюль. Увидев мачеху, Эмбер поспешила к ней. Та была очень бледна и выглядела поникшей, словно едва держалась на ногах. На ней был туалет из переливчатого серого шелка, с пышным подолом и голубыми кружевами по низу. Несмотря на болезненный вид, Аллегра выглядела в этом наряде весьма элегантно. Ее волосы, почти совсем седые, были забраны на макушке в простой узел, на котором темная мантилья удерживалась изысканным гребнем, украшенным черными жемчужинами.
Эмбер решила, что мачеха выглядит премило и сделала ей комплимент, стараясь не думать о том, что сравнивает ее с унылым призраком, распростертым на постели.
– Это не я выгляжу премило, а платье, дитя мое, – возразила Аллегра, поднимая слезящиеся глаза, покрытые сетью красных прожилок. – Оно совсем не отражает моего состояния.
– Ах сеньора Аллегра! – воскликнула Эмбер, беря бессильно свисающую руку старой женщины. Она жаждала заключить мачеху в объятия, но понимала, что не должна этого делать на виду у всех. – Как бы мне хотелось что-нибудь сделать, чтобы облегчить боль вашей души!
– Моей души? – повторила Аллегра, и ее безжизненные глаза на миг озарились внутренним светом. – Благослови тебя Господь, дитя мое, за сочувствие другим во времена, тягостные для тебя самой. Тебе совсем не нужно беспокоиться за меня. Вся моя жизнь теперь заключается в ожидании дня, когда я смогу воссоединиться с твоим отцом. Единственное, что омрачает ожидание, это тревога за тебя. – В это время на лестнице появился Валдис; Аллегра оцепенела, потом быстро зашептала: – Давай прекратим этот разговор! Если он увидит нас беседующими, он позже придет ко мне и станет выспрашивать, о чем шла речь. Если я не скажу, то поплачусь за это.
С этими словами она повернулась к Эмбер спиной. Все остальные, однако, только и делали, что разглядывали прекрасную провинциалку. Мужчины явно были потрясены красотой Эмбер, женщины откровенно завидовали.
Что касается Маретты, она спустилась последней, намереваясь разыграть настоящий королевский выход. Некоторое время она стояла в неподвижности на верхней площадке лестницы, положив на перила руку, унизанную драгоценностями. Она действительно выглядела очень эффектно в алом шелковом платье, расшитом золотыми цветами по всему подолу. Везде, где только допускала мода, платье было отделано тонкой, почти прозрачной кисеей, колышущейся от каждого движения. Черные прямые волосы Маретты были завиты в длинные локоны и забраны на макушке, откуда каскадом ниспадали на плечи. Тончайшая пурпурная мантилья прикрывала их, придерживаемая причудливым золотым гребнем.
Однако лишь несколько джентльменов повернулись, чтобы посмотреть на нее, остальные продолжали пожирать глазами Эмбер, в скованной позе стоявшую рядом с Валдисом. Это не улучшило настроения Маретты. Промаршировав вниз по лестнице, она схватила брата за локоть и зашипела:
– Какой стыд! Она выглядит как шлюха!
– Я сам выбирал это платье, так что прикуси язык, – вполголоса приказал Валдис.
В этот момент вошел швейцар и объявил, что экипаж Алезпарито подан. Как только все уселись, Маретта бросила на Эмбер злобный взгляд.
– Ты, конечно, надеешься повидаться с Армандом? Он здесь, в столице, и может даже появиться на сегодняшнем балу, но попробуй только покоситься в его сторону – и я выцарапаю тебе глаза!
Аллегра шарахнулась и сжалась в комок, словно угроза относилась к ней.
– Глупости! – сказал Валдис, посмеиваясь и подмигивая Эмбер. – Очень сомневаюсь, что Арманд Мендоса почтит общество своим появлением.
– Ах, да! – воскликнула Маретта, оживляясь. – Я и забыла, что Арманд проводит вечер дома, если наутро ему выступать на корриде. Но я все равно советую тебе забыть о нем, Эмбер. Мы можем встретить его где-нибудь на улице, пока будем в Мехико-Сити. В этом случае советую сделать вид, что ты его не узнаешь.
– Не веди себя, как рыночная торговка, – сказал Валдис со вздохом. – Ты только и делаешь, что беспокоишься, и этим действуешь мне на нервы. Всем известно, что Эмбер сопровождает меня, к тому же очень скоро произойдет оглашение нашей помолвки. Лучше бы, Маретта, ты потренировалась в искусстве обольщения. Тогда тебе не пришлось бы оберегать честь жениха от посягательства других женщин. К тому же пора бы ему всерьез задуматься о женитьбе. Сказать по правде, мне чертовски надоело ждать, когда ко мне перейдут права на подземные источники. Черт возьми, и зачем только в соглашении есть этот пункт о браке! Теперь мне волей-неволей придется ждать, пока ты станешь сеньорой Мендоса.
– Ты все еще надеешься на это? – спросила Эмбер холодно. – Мне кажется, после того что случилось прошлой ночью, тебе лучше забыть о подземных источниках Мендоса.
– Я могу просто взять и начать ими пользоваться! – крикнул Валдис, по обыкновению мгновенно рассвирепев. – Арманд понимает это. Если дойдет до дела, он не посмеет противиться.
– А что, по-твоему, он делал до сих пор? – не удержалась Эмбер, хотя и понимала, что действует в ущерб себе.
– Замолчи!
Прикрикнув на нее, Валдис откинулся на сиденье экипажа, чтобы отдышаться. Со щек его медленно сходила краснота.
– А что такое случилось прошлой ночью? – спросила Маретта подозрительно, по очереди оглядев брата и Эмбер.
– Как, ты ничего не знаешь? И никто из слуг не наябедничал тебе? – с притворным удивлением воскликнула Эмбер. – А Валдис? Неужели он не посвятил тебя в детали того, что произошло в лесу?
Больше она ничего не успела сказать. Валдис метнулся вперед и схватил Эмбер за горло. Возможно, он сделал это, просто чтобы запугать, но как только его пальцы сжались, они начали давить все сильнее, словно Валдис был не в состоянии совладать с собой.
– Ты слишком много надежд возлагаешь на прислугу, – процедил он сквозь зубы, наклоняясь к самому лицу Эмбер. – Думаешь, эта мексиканочка, Долита, будет и впредь исправно помогать тебе обтяпывать разные делишки? Это мы еще посмотрим! Кстати, она прехорошенькая. Как тебе понравится однажды утром получить на завтрак ее болтливый язык? Если я не наказываю физически тебя, мою будущую жену, это не значит, что я буду церемониться с какой-то деревенской девчонкой! Попробуй-ка еще раз протянуть язык – и можешь быть уверена, что расплатится за это твоя Долита.
Он оттолкнул Эмбер и еще некоторое время сжимал и разжимал пальцы, словно не насытился насилием.
– О чем это вы тут говорили? Я прослушала, – вдруг жалобно сказала Аллегра, которая, казалось, на время впала в прострацию и опомнилась только теперь.
– Ты еще поговори! – Валдис круто повернулся к ней, заставив отпрянуть. – Я думал, это будет приятный вечер, а вместо этого что? Одна дерзит, другая ко всем цепляется, третья ноет! Еще одно слово от любой из вас, и я влеплю той такую оплеуху, что в голове зазвенит.
Маретта поспешила отвернуться, Аллегра забилась так глубоко в подушки сиденья, что почти потерялась в них. Эмбер осторожно ощупывала горло, надеясь, что к моменту бала, назло Валдису, на нем проявятся синяки.
Вспышка брата испугала ее. Впервые он по-настоящему поднял на нее руку, да еще накануне появления на публике. Это навело ее на мысль, что безумие Валдиса медленно, но верно прогрессирует. Оставалось надеяться на то, что сегодня они видят друг друга в последний раз.
Особняк де ла Приерда, находящийся в одном из пригородных районов Мехико, располагался на вершине пологого холма. Серпантин широкой дороги издалека казался тонким браслетом, красиво уложенным на зеленом бархате. Вблизи зелень оказалась цветущими экзотическими деревьями, источающими вокруг сильнейший аромат. Пока экипаж поднимался на холм, Эмбер любовалась окрестностями, и все ее горести отходили на второй план. Когда они наконец остановились перед широкой белой лестницей, мгновенно возникший лакей в великолепной красной ливрее помог им выйти из экипажа. Протягивая руку Эмбер, он поднял взгляд на ее лицо и на мгновение замер в благоговейном восторге. Это не укрылось от зорких глаз Маретты.
Другой лакей ожидал их у массивных дубовых дверей. Валдис напыщенно перечислил имена, после чего лакей распахнул для них двери и с легким поклоном пригласил войти. Следуя за ним, Валдис негромко сказал Аллегре:
– Как только о нашем появлении будет объявлено, разыщи угол, в котором торчат престарелые дамы, и чтобы потом я тебя больше не видел. Не вздумай путаться у меня под ногами!
Аллегра кивнула с видом полнейшей покорности.
– Ты, Валдис, самый жестокий ублюдок, какой когда-либо появлялся на свет! – прошипела Эмбер, но он только ухмыльнулся в ответ.
Эмбер огляделась. Просторный холл напоминал музей искусств благодаря множеству статуй и фамильных портретов, с которых надменно взирали джентльмены и леди угрюмого вида. Стены, отделанные темным дубом, дополняли мрачную картину интерьера. Некоторое оживление вносили только три сверкающие хрустальные люстры и красивые резные двери, выходящие на террасу. Сейчас они были распахнуты, и можно было полюбоваться чудесным видом цветущего сада. Присмотревшись, Эмбер увидела в отдалении грандиозный фонтан – это был не один, а целый ансамбль из фонтанов. Со вздохом она вернулась к созерцанию холла. Из мебели, если не считать нескольких стульев и столиков, там и сям расставленных у стен, здесь не было ничего. Нога тонула в толстенном ковре цвета бургунди.
Дворецкий пригласил всех четверых в бальную залу. И здесь Эмбер увидела уменьшенную копию фонтана, замеченного в саду, вокруг него кольцом была разбита клумба с цветами всех видов и оттенков. В бассейне с фонтаном плавали две пары лебедей. Стены залы до самого потолка были украшены гирляндами из роз и гардений, на потолке сияли, создавая иллюзию ночного неба, сотни звездочек. Они были укреплены на темно-синем атласе, призванном имитировать небесный свод. Люстры были высоко подняты и не зажжены, горели лишь настенные канделябры, поэтому впечатление звездной ночи складывалось полное.
Между тем вышколенный дворецкий провозгласил хорошо поставленным зычным голосом:
– Сеньора Аллегра Хуанита Тофелия Алезпарито. Ее дочь, сеньорита Маретта Калиас Алезпарито. Ее падчерица, сеньорита Эмбер Форест. Ее пасынок, сеньор Валдис Хуан Комтрес Алезпарито.
Зала была полна приглашенных, и все вежливо затихли, слушая имена вновь прибывших и, конечно же, разглядывая их. Эмбер никогда еще не приходилось быть в центре всеобщего внимания такого огромного собрания. Она постаралась отвлечься, выискивая среди гостей Арманда, но его не было. Ее надежда на этот вечер оказалась поколебленной.
Она даже не подозревала, что убранство гостиничного номера может быть настолько роскошным. Обои были в зеленых, палевых и персиковых тонах с рисунком в виде гроздьев экзотических цветов. На полу лежал дамасский ковер, парчовые занавеси скрывали раздвижные двери, ведущие на балкон, больше похожий на мраморный греческий портик. С него открывался вид на внутренний дворик с садом и весело журчащим фонтаном. Номер был явно предназначен для особы женского пола: сплошные округлые и мягкие поверхности. Кровать под кисейным пологом была покрыта атласным стеганым покрывалом и поверх него – изящной кружевной накидкой.
Эмбер казалось, что у нее хватит сил только забиться под покрывало, чтобы немедленно уснуть, но горничная принесла ужин: цыплячью грудку, зажаренную в винном соусе, – и, к своему удивлению, Эмбер съела все без остатка. Почувствовав прилив сил, она бросилась к двери, но за порогом путь ей преградил широкоплечий незнакомец.
– Боюсь, сеньорита, я не могу позволить вам выйти, – заявил он, приподняв брови и отнюдь не добродушно усмехнувшись в усы.
Эмбер раздраженно захлопнула дверь. С чего это ей вздумалось быть настолько наивной? Разумеется, Валдис выставил охрану!
Сон пришел почти сразу, стоило ей прилечь. Только когда Долита раздвинула занавеси и впустила в комнату солнечный свет, Эмбер неохотно открыла глаза.
– Который час, Долита? – спросила она, потягиваясь и зевая. – Такое ощущение, что я проспала целые сутки.
– Si, сеньорита, почти так оно и есть, – подтвердила горничная, ставя на постель поднос с едой. – Уже и полдень миновал. Подумать только, для вас это только утреннее пробуждение, а у всех остальных уже сиеста! Вам не мешает подкрепиться. Здесь печенье и горячий шоколад – пальчики оближете! После завтрака примите ванну, а потом я займусь вашей прической. Нужно будет уложить волосы поизящнее, а это требует времени, так что поспешите. До фиесты осталось совсем немного.
Как ни быстро вернулось к Эмбер ее подавленное настроение, она почувствовала бешеный аппетит при виде напитка, к которому успела пристраститься. Горячий шоколад по-мексикански представлял собой наструганный белый шоколад, варенный в подслащенном молоке.
– Ты уже видела Валдиса? – спросила она, с невольным вздохом удовольствия поднося чашку к губам. – Или Маретту и Аллегру?
– Si, я видела их всех, – сказала горничная, не поворачиваясь: она развязывала кожаные ремни на сундуке с одеждой Эмбер. – Сеньорита Маретта поднялась ни свет ни заря. Все это время она прихорашивается. Посмотрели бы вы на ее комнату! Она достала все платья до единого, разложила их по кровати и креслам и в конце концов решила, что не наденет ни одно из них. Валдису пришлось послать к ней модистку, чтобы та срочно сшила что-нибудь «элегантное, чего нет ни у кого».
– А что такого особенного в сегодняшнем празднике? – спросила Эмбер без всякого интереса. – Насколько я помню, Валдис говорил, что у него уже есть приглашения на всю эту неделю.
– То приглашения на обычные балы, а сегодня сам генерал Хесу де ла Приерда дает званый вечер. Это человек весьма высокопоставленный, поэтому не каждый удостаивается чести быть приглашенным в его дом. Там будут только важные персоны.
– Валдис, наверное, пыжится от гордости, но я очень переживаю за Аллегру, – заметила Эмбер, забывая про надкусанное печенье. – В дороге у нее был совсем нездоровый вид. Ей вообще не стоило приезжать сюда.
– Я тоже очень беспокоюсь за сеньору. С того самого момента, как она вышла из комнаты, она не сказала ни слова никому. А в дороге она все время сидела с опущенной головой и закрытыми глазами, но я знала, что она не спит. Время от времени я на нее поглядывала и несколько раз видела, как по щекам у нее катились слезы. Она очень несчастна, сеньорита! Поездка в Мехико-Сити наверняка навеяла на нее воспоминания о прежних счастливых днях. Когда-то она с вашим отцом провела в столице медовый месяц.
– Могу поклясться, что в аду уже приготовили для Валдиса почетный, самый большой котел с кипящей смолой! – с силой воскликнула Эмбер, борясь с новым приступом уныния.
– Я все думаю насчет сеньора Мендосы, – заторопилась Долита с принужденной улыбкой. – Поверьте, он сумеет похитить вас, может быть, даже сегодня.
– Если бы только я могла быть в этом уверена, – вздохнула Эмбер. – Я буду молиться, чтобы это случилось, и поскорее.
Ей стоило большого труда усидеть на месте, пока горничная сооружала затейливую прическу. Долита зачесала длинные серебристые пряди на макушку и закрепила их, украсив цветами. Отдельные локоны она оставила ниспадающими на плечи. Процедура потребовала около часа времени, и к концу ее Эмбер уже было плохо. Когда Долита наконец закончила, она вскочила и бросилась к зеркалу, чтобы посмотреть, что же потребовало таких грандиозных усилий.
– Oh, bella, bella! – восклицала горничная, отступая подальше, чтобы оглядеть Эмбер с ног до головы. – Сеньорита, признаюсь, я никогда не видела такой красавицы, как вы! Когда вы появитесь в зале, все мужчины разом рухнут к вашим ногам.
Эмбер с досадой посмотрела на нее, потом снова повернулась к зеркалу, чтобы еще раз оглядеть свое отражение. Валдис настоял, чтобы она впервые появилась в свете в бордовом атласном платье, отделанном черными кружевами, и, видимо, не ошибся. Цвет наряда подчеркивал мерцающее серебро длинных локонов, еще сильнее их оттеняла черная кружевная мантилья, закрепленная на макушке высоким серебряным гребнем. Красота, элегантность и строгость соединились в облике Эмбер, невзирая на то что декольте было достаточно низким, чтобы почти обнажить бледно-розовые кружки вокруг сосков.
– Боже мой, какой ужас! – не выдержала Эмбер, касаясь выреза, над которым на белизне высоко приподнятых грудей угадывался намек на розовое. – Мою бабушку хватил бы удар!
– Что вы, сеньорита, сейчас так носят! – замахала руками Долита. – Не можете же вы одеваться, как ваша бабушка. И потом, такую великолепную грудь грех скрывать. Дай мне Бог такое тело, уж я бы не стыдилась его! – Она лукаво захихикала и подмигнула Эмбер. – Я видела, как сеньорита Маретта подкладывает под корсаж валики! Она думает, никто не заметит, что она нафарширована, как рождественская гусыня!
Эмбер засмеялась было, но сразу притихла, когда в дверь постучали и она услышала голос Валдиса. Он требовал, чтобы она поскорее спускалась в вестибюль гостиницы.
– Молись за меня! – прошептала Эмбер прерывистым голосом на ухо Долите, которая бросилась обнять ее на прощание. – Молись, чтобы я уже сегодня вечером оказалась подальше от Валдиса. Знать бы, что на уме у Арманда! Если его план хорош, я охотно ему последую.
Горничная перекрестила ее и отступила, а когда Эмбер направилась к двери, незаметно смахнула со щеки слезу.
Никто из Алезпарито, кроме Аллегры, еще не спустился в вестибюль. Увидев мачеху, Эмбер поспешила к ней. Та была очень бледна и выглядела поникшей, словно едва держалась на ногах. На ней был туалет из переливчатого серого шелка, с пышным подолом и голубыми кружевами по низу. Несмотря на болезненный вид, Аллегра выглядела в этом наряде весьма элегантно. Ее волосы, почти совсем седые, были забраны на макушке в простой узел, на котором темная мантилья удерживалась изысканным гребнем, украшенным черными жемчужинами.
Эмбер решила, что мачеха выглядит премило и сделала ей комплимент, стараясь не думать о том, что сравнивает ее с унылым призраком, распростертым на постели.
– Это не я выгляжу премило, а платье, дитя мое, – возразила Аллегра, поднимая слезящиеся глаза, покрытые сетью красных прожилок. – Оно совсем не отражает моего состояния.
– Ах сеньора Аллегра! – воскликнула Эмбер, беря бессильно свисающую руку старой женщины. Она жаждала заключить мачеху в объятия, но понимала, что не должна этого делать на виду у всех. – Как бы мне хотелось что-нибудь сделать, чтобы облегчить боль вашей души!
– Моей души? – повторила Аллегра, и ее безжизненные глаза на миг озарились внутренним светом. – Благослови тебя Господь, дитя мое, за сочувствие другим во времена, тягостные для тебя самой. Тебе совсем не нужно беспокоиться за меня. Вся моя жизнь теперь заключается в ожидании дня, когда я смогу воссоединиться с твоим отцом. Единственное, что омрачает ожидание, это тревога за тебя. – В это время на лестнице появился Валдис; Аллегра оцепенела, потом быстро зашептала: – Давай прекратим этот разговор! Если он увидит нас беседующими, он позже придет ко мне и станет выспрашивать, о чем шла речь. Если я не скажу, то поплачусь за это.
С этими словами она повернулась к Эмбер спиной. Все остальные, однако, только и делали, что разглядывали прекрасную провинциалку. Мужчины явно были потрясены красотой Эмбер, женщины откровенно завидовали.
Что касается Маретты, она спустилась последней, намереваясь разыграть настоящий королевский выход. Некоторое время она стояла в неподвижности на верхней площадке лестницы, положив на перила руку, унизанную драгоценностями. Она действительно выглядела очень эффектно в алом шелковом платье, расшитом золотыми цветами по всему подолу. Везде, где только допускала мода, платье было отделано тонкой, почти прозрачной кисеей, колышущейся от каждого движения. Черные прямые волосы Маретты были завиты в длинные локоны и забраны на макушке, откуда каскадом ниспадали на плечи. Тончайшая пурпурная мантилья прикрывала их, придерживаемая причудливым золотым гребнем.
Однако лишь несколько джентльменов повернулись, чтобы посмотреть на нее, остальные продолжали пожирать глазами Эмбер, в скованной позе стоявшую рядом с Валдисом. Это не улучшило настроения Маретты. Промаршировав вниз по лестнице, она схватила брата за локоть и зашипела:
– Какой стыд! Она выглядит как шлюха!
– Я сам выбирал это платье, так что прикуси язык, – вполголоса приказал Валдис.
В этот момент вошел швейцар и объявил, что экипаж Алезпарито подан. Как только все уселись, Маретта бросила на Эмбер злобный взгляд.
– Ты, конечно, надеешься повидаться с Армандом? Он здесь, в столице, и может даже появиться на сегодняшнем балу, но попробуй только покоситься в его сторону – и я выцарапаю тебе глаза!
Аллегра шарахнулась и сжалась в комок, словно угроза относилась к ней.
– Глупости! – сказал Валдис, посмеиваясь и подмигивая Эмбер. – Очень сомневаюсь, что Арманд Мендоса почтит общество своим появлением.
– Ах, да! – воскликнула Маретта, оживляясь. – Я и забыла, что Арманд проводит вечер дома, если наутро ему выступать на корриде. Но я все равно советую тебе забыть о нем, Эмбер. Мы можем встретить его где-нибудь на улице, пока будем в Мехико-Сити. В этом случае советую сделать вид, что ты его не узнаешь.
– Не веди себя, как рыночная торговка, – сказал Валдис со вздохом. – Ты только и делаешь, что беспокоишься, и этим действуешь мне на нервы. Всем известно, что Эмбер сопровождает меня, к тому же очень скоро произойдет оглашение нашей помолвки. Лучше бы, Маретта, ты потренировалась в искусстве обольщения. Тогда тебе не пришлось бы оберегать честь жениха от посягательства других женщин. К тому же пора бы ему всерьез задуматься о женитьбе. Сказать по правде, мне чертовски надоело ждать, когда ко мне перейдут права на подземные источники. Черт возьми, и зачем только в соглашении есть этот пункт о браке! Теперь мне волей-неволей придется ждать, пока ты станешь сеньорой Мендоса.
– Ты все еще надеешься на это? – спросила Эмбер холодно. – Мне кажется, после того что случилось прошлой ночью, тебе лучше забыть о подземных источниках Мендоса.
– Я могу просто взять и начать ими пользоваться! – крикнул Валдис, по обыкновению мгновенно рассвирепев. – Арманд понимает это. Если дойдет до дела, он не посмеет противиться.
– А что, по-твоему, он делал до сих пор? – не удержалась Эмбер, хотя и понимала, что действует в ущерб себе.
– Замолчи!
Прикрикнув на нее, Валдис откинулся на сиденье экипажа, чтобы отдышаться. Со щек его медленно сходила краснота.
– А что такое случилось прошлой ночью? – спросила Маретта подозрительно, по очереди оглядев брата и Эмбер.
– Как, ты ничего не знаешь? И никто из слуг не наябедничал тебе? – с притворным удивлением воскликнула Эмбер. – А Валдис? Неужели он не посвятил тебя в детали того, что произошло в лесу?
Больше она ничего не успела сказать. Валдис метнулся вперед и схватил Эмбер за горло. Возможно, он сделал это, просто чтобы запугать, но как только его пальцы сжались, они начали давить все сильнее, словно Валдис был не в состоянии совладать с собой.
– Ты слишком много надежд возлагаешь на прислугу, – процедил он сквозь зубы, наклоняясь к самому лицу Эмбер. – Думаешь, эта мексиканочка, Долита, будет и впредь исправно помогать тебе обтяпывать разные делишки? Это мы еще посмотрим! Кстати, она прехорошенькая. Как тебе понравится однажды утром получить на завтрак ее болтливый язык? Если я не наказываю физически тебя, мою будущую жену, это не значит, что я буду церемониться с какой-то деревенской девчонкой! Попробуй-ка еще раз протянуть язык – и можешь быть уверена, что расплатится за это твоя Долита.
Он оттолкнул Эмбер и еще некоторое время сжимал и разжимал пальцы, словно не насытился насилием.
– О чем это вы тут говорили? Я прослушала, – вдруг жалобно сказала Аллегра, которая, казалось, на время впала в прострацию и опомнилась только теперь.
– Ты еще поговори! – Валдис круто повернулся к ней, заставив отпрянуть. – Я думал, это будет приятный вечер, а вместо этого что? Одна дерзит, другая ко всем цепляется, третья ноет! Еще одно слово от любой из вас, и я влеплю той такую оплеуху, что в голове зазвенит.
Маретта поспешила отвернуться, Аллегра забилась так глубоко в подушки сиденья, что почти потерялась в них. Эмбер осторожно ощупывала горло, надеясь, что к моменту бала, назло Валдису, на нем проявятся синяки.
Вспышка брата испугала ее. Впервые он по-настоящему поднял на нее руку, да еще накануне появления на публике. Это навело ее на мысль, что безумие Валдиса медленно, но верно прогрессирует. Оставалось надеяться на то, что сегодня они видят друг друга в последний раз.
Особняк де ла Приерда, находящийся в одном из пригородных районов Мехико, располагался на вершине пологого холма. Серпантин широкой дороги издалека казался тонким браслетом, красиво уложенным на зеленом бархате. Вблизи зелень оказалась цветущими экзотическими деревьями, источающими вокруг сильнейший аромат. Пока экипаж поднимался на холм, Эмбер любовалась окрестностями, и все ее горести отходили на второй план. Когда они наконец остановились перед широкой белой лестницей, мгновенно возникший лакей в великолепной красной ливрее помог им выйти из экипажа. Протягивая руку Эмбер, он поднял взгляд на ее лицо и на мгновение замер в благоговейном восторге. Это не укрылось от зорких глаз Маретты.
Другой лакей ожидал их у массивных дубовых дверей. Валдис напыщенно перечислил имена, после чего лакей распахнул для них двери и с легким поклоном пригласил войти. Следуя за ним, Валдис негромко сказал Аллегре:
– Как только о нашем появлении будет объявлено, разыщи угол, в котором торчат престарелые дамы, и чтобы потом я тебя больше не видел. Не вздумай путаться у меня под ногами!
Аллегра кивнула с видом полнейшей покорности.
– Ты, Валдис, самый жестокий ублюдок, какой когда-либо появлялся на свет! – прошипела Эмбер, но он только ухмыльнулся в ответ.
Эмбер огляделась. Просторный холл напоминал музей искусств благодаря множеству статуй и фамильных портретов, с которых надменно взирали джентльмены и леди угрюмого вида. Стены, отделанные темным дубом, дополняли мрачную картину интерьера. Некоторое оживление вносили только три сверкающие хрустальные люстры и красивые резные двери, выходящие на террасу. Сейчас они были распахнуты, и можно было полюбоваться чудесным видом цветущего сада. Присмотревшись, Эмбер увидела в отдалении грандиозный фонтан – это был не один, а целый ансамбль из фонтанов. Со вздохом она вернулась к созерцанию холла. Из мебели, если не считать нескольких стульев и столиков, там и сям расставленных у стен, здесь не было ничего. Нога тонула в толстенном ковре цвета бургунди.
Дворецкий пригласил всех четверых в бальную залу. И здесь Эмбер увидела уменьшенную копию фонтана, замеченного в саду, вокруг него кольцом была разбита клумба с цветами всех видов и оттенков. В бассейне с фонтаном плавали две пары лебедей. Стены залы до самого потолка были украшены гирляндами из роз и гардений, на потолке сияли, создавая иллюзию ночного неба, сотни звездочек. Они были укреплены на темно-синем атласе, призванном имитировать небесный свод. Люстры были высоко подняты и не зажжены, горели лишь настенные канделябры, поэтому впечатление звездной ночи складывалось полное.
Между тем вышколенный дворецкий провозгласил хорошо поставленным зычным голосом:
– Сеньора Аллегра Хуанита Тофелия Алезпарито. Ее дочь, сеньорита Маретта Калиас Алезпарито. Ее падчерица, сеньорита Эмбер Форест. Ее пасынок, сеньор Валдис Хуан Комтрес Алезпарито.
Зала была полна приглашенных, и все вежливо затихли, слушая имена вновь прибывших и, конечно же, разглядывая их. Эмбер никогда еще не приходилось быть в центре всеобщего внимания такого огромного собрания. Она постаралась отвлечься, выискивая среди гостей Арманда, но его не было. Ее надежда на этот вечер оказалась поколебленной.