Ширл Хенке
Скандальная помолвка
УДК 821.111(73) ББК 84 (7Сое) Х38
Серия «Очарование» основана в 1996 году
Shirl Henke YANKEE EARL
Перевод с английского Е.А. Шульга
Компьютерный дизайн Ю. М. Мардановой
Печатается с разрешения автора и литературных агентств Book Crossing Borders, Inc. и Permissions & Rights Ltd.
Подписано в печать 03.05.07. Формат 70x100 /„. Усл. печ. л. 13. Доп. тираж 5 000 экз. Заказ №4968.
Хенке, Ш.
Х38 Скандальная помолвка: роман /Ширл Хенке; пер. с англ. ЕА Шульга. – М.: ACT: ACT МОСКВА: ХРАНИТЕЛЬ, 2007. – 317, 3 с. – (Очарование).
ISBN 978-5-17-042454-2, 978-5-9713-4559-6, 978-5-9762-2754-5 (ООО «ХРАНИТЕЛЬ»)
УДК 821.111(73) ББК 84 (7Сое)
© Shirl Henke, 2003
© Перевод. Е.А. Шульга, 2007
© ООО «Издательство ACT», 2007
Серия «Очарование» основана в 1996 году
Shirl Henke YANKEE EARL
Перевод с английского Е.А. Шульга
Компьютерный дизайн Ю. М. Мардановой
Печатается с разрешения автора и литературных агентств Book Crossing Borders, Inc. и Permissions & Rights Ltd.
Подписано в печать 03.05.07. Формат 70x100 /„. Усл. печ. л. 13. Доп. тираж 5 000 экз. Заказ №4968.
Хенке, Ш.
Х38 Скандальная помолвка: роман /Ширл Хенке; пер. с англ. ЕА Шульга. – М.: ACT: ACT МОСКВА: ХРАНИТЕЛЬ, 2007. – 317, 3 с. – (Очарование).
ISBN 978-5-17-042454-2, 978-5-9713-4559-6, 978-5-9762-2754-5 (ООО «ХРАНИТЕЛЬ»)
УДК 821.111(73) ББК 84 (7Сое)
© Shirl Henke, 2003
© Перевод. Е.А. Шульга, 2007
© ООО «Издательство ACT», 2007
Глава 1
– Подумать только, графом Фальконриджем стал никому не известный Джейсон Эдвард Боумонт – «пустое место», да еще американец к тому же, – раздраженно и с отвращением бормотала себе под нос Рейчел Фэрчайлд.
Об этом человеке говорил весь Лондон, и теперь, спустя две недели после того, как его представили ко двору, слух о нем дошел и до Харли-Холл. Более того, теперь этот Джейсон Боумонт собирался приехать сюда, чтобы осмотреть свои владения. Рейчел чувствовала, что ей просто необходимо увидеть графа Фальконриджа и составить собственное мнение о нем до того, как их официально представят друг другу на балу в Лондоне через месяц.
Было бы намного лучше, если бы титул унаследовал этот противный маленький Матиас. По крайней мере он был англичанином и настоящим наследником Каргрейва. Но после смерти Матиаса маркиз даровал титул какому-то выскочке из колоний. Как назло, поместья Харли и Фальконридж граничили друг с другом. Если бы графом стал Матиас, Рейчел бы точно знала, что делать и как себя вести. Они выросли вместе, и она всегда брала верх в их детских играх. Однажды Рейчел застала Матиаса в конюшне, принадлежавшей его деду, и, увидев, что он плохо обращается с одной из лошадей, сорвала со стены уздечку и сильно ударила его. В то время им было всего по восемь лет, но после этого случая Матиас панически боялся Рейчел.
Она была вынуждена признать, что подобные чувства внушала большинству мужчин. Природа наградила Рейчел высоким ростом – пять футов шесть дюймов, темными волосами и светло-карими глазами, что совсем не соответствовало английскому эталону красоты: в то время все были без ума от голубоглазых блондинок небольшого роста с округлыми формами. Но даже если бы ее физические данные подходили под этот стандарт, благородная мисс Рейчел Фэрчайлд ни за что на свете не стала бы в надежде найти себе мужа строить глазки и флиртовать с мужчинами, как это делали ее сестры.
Ее всегда раздражали их пустые, скучные разговоры, глупые сплетни и праздная жизнь. Рейчел встала на колени, взяла полную горсть земли и пропустила ее между пальцами, с наслаждением вдыхая запах плодородной почвы, лета и раннего утра. Она страстно любила землю, ей нравилось наблюдать за тем, как все менялось вокруг с момента посева до сбора урожая.
– Все, чего я хочу, – это спокойно жить и заботиться об этой щедрой земле, – еле слышно прошептала Рейчел.
В этот момент где-то вдалеке раздался звук выстрела, эхом отозвавшийся в верховьях реки, затем Рейчел услышала всплеск воды и топот копыт. Какой-то сумасшедший всадник гнал лошадь во весь опор по каменистой речке, каждую секунду рискуя свернуть себе шею. Было отчетливо слышно, как камни вылетают из-под копыт и с шумом шлепаются в воду. Зачем он это делает – ведь лошадь ноги себе переломает! Рейчел не переносила наездников, которые плохо обращаются с лошадьми, но еще больше она терпеть не могла глупцов. Она взяла своего гнедого под уздцы и только собралась сесть в седло, как вдруг услышала еще один выстрел и вслед за ним громкие ругательства какого-то мужчины.
«Сейчас я покажу этому олуху, как нужно себя вести», – подумала Рейчел, полная решимости как следует отчитать приближающегося всадника. Не успела она сесть в седло, как из зарослей ивняка прямо на нее вылетел огромный черный жеребец. Всадник – крупный, под стать своему коню, – попытался отвернуть в сторону, но лошадь Рейчел испуганно заржала, шарахнулась к реке и заскользила на илистом берегу, пытаясь сохранить равновесие. В тот момент, когда лошади столкнулись, одна нога Рейчел была уже в стремени, а другую она почти закинула на седло. Вдруг она почувствовала, как медленно сползает вниз. Не успев опомниться, она приземлилась прямо в илистое месиво, с противным хлюпающим звуком. Барахтаясь в грязи, Рейчел слышала хрипловатый голос незнакомца, который тихо ругался и проклинал все на свете. Если бы в этот момент она могла сделать глубокий вздох, то досталось бы всем олухам на свете – и людям, и лошадям!
– Редди! Если бы ты уже не был кастрирован, я бы сделала это сама, – пробормотала Рейчел, скрежеща зубами от злости, и взглянула на своего коня, который испуганно ржал и пятился к реке. В отличие от пугливого и нервного Редди большой черный жеребец стоял как вкопанный, ожидая команды хозяина, который, спрыгнув на землю, направился к Рейчел. Пытаясь выбраться из липкой жижи, она встала на четвереньки. Волосы ее растрепались и свесились вниз. Из-за их завесы Рейчел могла видеть только высокие черные сапоги незнакомца. Ей казалось, что она смотрит сквозь гроздья влажного мха, свисающего с дерева. Подняв глаза выше, Рейчел увидела длинные мускулистые и сильные ноги человека, привыкшего к седлу. Она отбросила тяжелые, слипшиеся волосы назад и оценила стоявшего перед ней мужчину.
Сложен он был великолепно – высокий, широкоплечий, с узкой талией. На нем были лосины для верховой езды из оленьей кожи, которые так плотно облегали его, что не приходилось гадать о том, что они скрывают, и белая рубашка из тонкого льняного полотна, распахнутая до середины груди, густо поросшей черными волосами. Рейчел уперлась взглядом в незнакомца, точнее, в ту часть его тела, которая располагалась ниже живота и заметно выдавалась вперед. Созерцание достоинств незнакомца было неожиданно прервано низким басовитым смешком.
Этот наглец еще смеет насмехаться над ней, пока она, стоя на четвереньках, копошится в липкой жиже, как свинья в грязной луже.
– Вы совершенно невоспитанный и безрассудный человек! – возмутилась Рейчел. – Мало того что вы вышибли меня из седла, так еще и позволяете себе забавляться этим!
– Примите мои извинения, но у меня и в мыслях этого не было, когда я несся галопом по излучине реки, – проговорил мужчина, с опаской оглядываясь назад. – Кто-то стрелял в меня. Поскольку оружия у меня нет, я решил, что рискованно и неразумно подставляться под пули.
– Вы глупец, это не в вас стреляли. – Рейчел презрительно хмыкнула. – Скорее всего это местные браконьеры охотятся на реке.
– Не знаю, как вы, англичане, относитесь к таким ситуациям, но мы в Америке считаем, что один выстрел, прозвучавший рядом с тобой, – это случайность. Вторую пулю, просвистевшую у виска, мы воспринимаем как личную угрозу. Если, конечно, ты не олень, на которого устроили охоту.
– Вы больше напоминаете кричащего от страха осла, – еле слышно пробормотала Рейчел, только теперь сообразив, что незнакомец говорит с акцентом. Должно быть, это и есть новоиспеченный наследник Каргрейва. Она должна наконец встать на ноги и посмотреть ему в глаза. При своем росте Рейчел, как правило, оказывалась выше мужчин, однако сейчас был явно не тот случай.
Мужчина протянул ей свою сильную загорелую руку, чтобы помочь подняться, и в этот момент ласковую тишину летнего дня снова разорвал звук выстрела.
– Ложитесь! Быстро! – скомандовал незнакомец, снова толкая Рейчел в грязь и накрывая ее своим телом. – У вас, случайно, нет с собой пистолета?
В глазах у Рейчел потемнело, дышать стало труднее. Этот верзила весил около ста семидесяти фунтов, не меньше! Прежде чем она успела ответить, незнакомец пополз к зарослям шелковицы, волоча Рейчел за собой.
– Вы все еще уверены, что «наш друг» охотится на оленей? – шепотом спросил он.
– Если вам нравится сбивать с ног всех, кто встречается на пути, лучше уж давите их насмерть, как насекомых, иначе оставшиеся в живых могут взяться за оружие, хотя бы в целях самообороны, – язвительно прошипела Рейчел. Хотела бы она понять, что здесь происходит. Очевидно одно: тот, кто стрелял, не собирался причинить вред именно им.
– Эй! Это я, Рейчел Ф… – выкрикнула Рейчел в том направлении, откуда раздался выстрел.
– Замолчите! Вы что, с ума сошли? Нас же заметят! – Мужчина зажал ей рот выпачканной в грязи рукой, прервав на полуслове.
Рейчел укусила его и выплюнула попавший в рот ил. Мужчина отдернул руку и тихо выругался, затем схватил ее за мокрую рубашку и поволок в самую гущу растущего у берега кустарника.
– Слушайте меня внимательно, я говорю только один раз. Либо вы в точности делаете то, о чем я прошу, либо я заставлю вас замолчать и потащу на себе. Вам понятно?
Прогремел еще один выстрел, и молодое деревце, находившееся буквально в метре от них, раскололось надвое. Незнакомец тянул Рейчел за собой с такой силой, что рубашка вылезла у нее из брюк и задралась вверх. Однако он, не обращая на это никакого внимания, с безмолвным упорством продирался сквозь густые заросли кустарника, растущего вдоль извилистого берега реки. Рейчел молчала – у нее во рту пересохло от страха. Теперь было совершенно ясно, что кто-то намеренно пытается пристрелить их, вернее, этого «очаровательного» молодого человека. Незнакомец сердито посмотрел на Рейчел, когда они остановились передохнуть у большого раскидистого дуба.
– Ну что вы теперь скажете? – спросил он, приподняв черную бровь.
«Самоуверенный янки», – подумала про себя Рейчел, но в ответ неохотно кивнула в знак согласия.
– Сейчас я свистну Араби – он проскачет вдоль реки и найдет нас.
– Хотите сказать, что ваша лошадь откликается на свист? – криво ухмыльнулась Рейчел.
– Когда Араби будет здесь, я быстро вскочу в седло, наклонюсь и схвачу вас за руку, – продолжал незнакомец, не обращая внимания на тон Рейчел. – Приготовьтесь, встаньте позади меня, так как мне придется почти одновременно втащить вас в седло, пришпорить коня и пустить его галопом. И запомните: медлить нельзя ни секунды. На этот раз мужчина явно не шутил.
– Я одета для верховой езды, так что вполне могу сама вскочить на лошадь и сесть позади вас, – возразила Рейчел. Вместо ответа молодой человек оценивающе посмотрел на ее бедра и длинные стройные ноги – в другой ситуации Рейчел расценила бы этот взгляд как знак внимания.
– Слава Богу, что вы сельская девушка, а не какая-нибудь изнеженная графиня. Но как бы там ни было, я не хочу, чтобы женщина прикрывала мою спину. Мне придется положить вас поперек лошади впереди себя. Приготовьтесь.
Рейчел хотела снова возразить, но не успела. Незнакомец поднес пальцы к своим губам и пронзительно свистнул. После этого он опять схватил Рейчел и потащил ее по кустам вдоль берега реки. Через мгновение они услышали плеск воды и топот копыт. Страшно было даже представить, что их ожидало, если бы черный жеребец вдруг ослушался хозяина! Но когда стук копыт был уже совсем близко, незнакомец выскочил из укрытия и, в несколько прыжков преодолев каменистую речку, вскочил в Седло. В другое время и в другом месте такое зрелище восхитило бы Рейчел, поскольку она сама была отличной наездницей, но не сейчас. В этот момент с другого берега реки раздался еще один выстрел, поэтому Рейчел, не раздумывая, вцепилась в протянутую руку и позволила втащить себя в седло. Черный жеребец сорвался с места, как выпущенное из пушки ядро.
Рейчел лежала поперек на коленях у всадника, как куль с репой. Они мчались вдоль реки, и каждое движение жеребца отдавалось внизу живота болью, к тому же ее все время болтало и подбрасывало. Проскакав около пятидесяти ярдов, они наконец выскочили на луг. Лошадь замедлила шаг, и молодой человек внимательно осмотрел местность, чтобы убедиться, что они вне опасности. Рейчел тут же бесцеремонно сбросила с себя руку своего спасителя и сползла на землю, цепляясь за его ногу. У нее кружилась голова от смеси запаха 8 мужского и конского пота. Этот запах как-то странно взволновал и смутил ее, но Рейчел решила, что всему виной сумасшедшая гонка и боль в животе.
Она вдруг осознала, что никогда в жизни не чувствовала себя так неловко, как теперь, – грязная, растрепанная, в мокрой и липкой одежде. Она смотрела снизу вверх на незнакомца, который, несмотря на запачканное лицо и грязную одежду, был неотразимо красив. Когда он улыбался, на одной щеке у него появлялась ямочка. Вот и теперь он улыбался с таким видом, как будто точно знал, что Рейчел чувствует. Она решила опередить противника и первой сделать выпад.
– Наверное, вы и есть граф-янки. Кажется, так вас называют в Лондоне? – Рейчел гордо вздернула подбородок и взглянула прямо в глаза.
– Джейсон Боумонт к вашим услугам, графиня, – ответил американец, раскланявшись по-шутовски. Солнце заиграло в его спутанных волосах.
«Неужели он догадался, кто я?» На какую-то долю секунды у Рейчел внутри все похолодело. Тем временем граф-янки легко, без всяких усилий, будто и не было никакой сумасшедшей скачки, спрыгнул с лошади.
– Откуда вам может быть известно, о чем говорят в высшем свете? Похоже, и сельские жители не прочь посплетничать о знатных особах.
– А вы, конечно, уверены, что я одна из местных девушек, – кротким голоском проворковала Рейчел. Она сгорала от желания назвать свое имя и посмотреть на реакцию незнакомца, но сдержалась, решив, что сделает это на балу в Лондоне в следующем месяце – ей хотелось застать графа врасплох.
Джейсон Боумонт скрестил руки на своей широкой полуобнаженной груди и с интересом взглянул на Рейчел:
– Да, вы держитесь и говорите как настоящая графиня. Вот только я еще не видел ни одной дамы по эту сторону Атлантики, которая носила бы бриджи для верховой езды.
– Неужели? А в Америке многие женщины так одеваются? Рейчел нравилось видеть недоумение в синих глазах графа.
– Да, пожалуй… Например, женщины из племени моего кровного брата.
– Кровного брата? – удивленно переспросила Рейчел. «Выходит, он жил среди варваров, до того как приехал сюда», – подумала она.
– Да, он из племени шауни. Это индейцы.
– Дикари! Вы сравниваете меня с дикарями! – возмутилась Рейчел.
– Я даже и не думал этого делать – их манеры гораздо лучше ваших, – с невозмутимым видом ответил Джейсон.
Рейчел почувствовала себя оскорбленной и размахнулась, чтобы залепить несносному американцу пощечину, но не тут-то было – Джейсон с легкостью поймал ее руку, обхватив запястье.
– Осторожнее, моя дорогая, не надо испытывать судьбу. Я не говорил, что обладаю такими же хорошими манерами, как мои братья из племени шауни.
– Сейчас же отпустите меня, – гневно процедила Рейчел сквозь зубы. Она вдруг совершенно отчетливо поняла, как далеки они друг от друга, и почувствовала себя маленькой и беззащитной, несмотря на свой рост, перед этим большим своенравным мужчиной. Рейчел Фэрчайлд всегда была в состоянии защитить свое достоинство, всегда знала, как поступить, всегда могла поставить грубияна на место, но этот мужчина сильно отличался от тех, кого она знала. Он ставил ее в тупик, волновал и возмущал одновременно.
Рейчел стояла так близко к Джейсону, что видела, как по его обнаженной, покрытой густыми волосами груди медленно стекают, оставляя влажные дорожки, капельки пота. Ей вдруг так захотелось дотронуться до этих волос, провести рукой по крутым завиткам, ощутить твердость мышц.
– Вам ли говорить о манерах, посмотрите на себя – вы же полуголый! Я по крайней мере хотя бы одета в соответствии с приличиями, – выпалила Рейчел, чтобы скрыть свое смущение.
– Я бы так не сказал. Вы, конечно, одеты, но что касается приличий… – Джейсон усмехнулся и отпустил руку Рейчел, затем медленно обвел взглядом всю ее с головы до ног. На Рейчел была мужская рубашка свободного покроя. Пропитанная липкой грязью, она плотно, словно вторая кожа, облепила ее грудь, живот и бедра.
Рейчел всегда предпочитала надевать бриджи, когда ездила верхом или объезжала поля, чтобы посмотреть, как идет работа, хотя ей было отлично известно, что для женщины, а тем более для женщины знатного происхождения, неприлично облачаться в мужскую одежду. Она невольно покраснела.
– Очень сожалею, что тот, кто охотится за вами, оказался таким плохим стрелком. Не помешало бы проделать несколько дырок в вашей толстой американской шкуре, чтобы в вас поубавилось самонадеянности и высокомерия.
С этими словами Рейчел развернулась и направилась через луг в сторону дома, спиной ощущая на себе насмешливый взгляд графа. «Я ему обязательно отомщу, когда мы снова встретимся», – успокаивала себя Рейчел, отказываясь признаться самой себе, что этот неотесанный янки совершенно вывел ее из равновесия.
В следующий момент Рейчел увидела рядом с собой черного жеребца.
– Возможно, я и неотесанный янки, но не могу позволить даме идти одной, да еще пешком, – сказал Джейсон, склонившись к Рейчел.
– Я и сама справлюсь, – ответила она, даже не взглянув на графа. – Мой дом недалеко отсюда.
– Хотите вы того или нет, но я должен сопровождать вас, – настаивал Джейсон. – Могу предложить вам занять прежнее место в качестве багажа – это у вас отлично получается, графиня.
– Вы проявляете чудеса остроумия… вам даже нос задирать не нужно, чтобы показать свое превосходство. Неудивительно для такого самодовольного выскочки, как вы! – язвительно заметила Рейчел и решительным шагом направилась в сторону Харли-Холла. «Этот негодник Редди, наверное, уже дома, жует свое сено в стойле, сухой и невредимый», – мысленно ругала лошадь Рейчел. Ее раздражало то, что при каждом шаге в сапогах хлюпала вода.
Ни за что, ни под каким видом не поедет она с этим графом-выскочкой верхом, никогда не допустит, чтобы ее тело хоть на миг коснулось его. При воспоминании об обнаженной груди графа Рейчел почувствовала нервную дрожь.
– Упрямая девчонка! – прокричал ей вслед Джейсон. – Мы еще встретимся, графиня.
«Интересно, это угроза или обещание? – подумала Рейчел и ухмыльнулась. – Если бы ты только знал, что тебя ждет, невоспитанный олух. Уж Рейчел Фэрчайлд позаботится о том, чтобы приготовить парочку сюрпризов к нашей следующей встрече».
Об этом человеке говорил весь Лондон, и теперь, спустя две недели после того, как его представили ко двору, слух о нем дошел и до Харли-Холл. Более того, теперь этот Джейсон Боумонт собирался приехать сюда, чтобы осмотреть свои владения. Рейчел чувствовала, что ей просто необходимо увидеть графа Фальконриджа и составить собственное мнение о нем до того, как их официально представят друг другу на балу в Лондоне через месяц.
Было бы намного лучше, если бы титул унаследовал этот противный маленький Матиас. По крайней мере он был англичанином и настоящим наследником Каргрейва. Но после смерти Матиаса маркиз даровал титул какому-то выскочке из колоний. Как назло, поместья Харли и Фальконридж граничили друг с другом. Если бы графом стал Матиас, Рейчел бы точно знала, что делать и как себя вести. Они выросли вместе, и она всегда брала верх в их детских играх. Однажды Рейчел застала Матиаса в конюшне, принадлежавшей его деду, и, увидев, что он плохо обращается с одной из лошадей, сорвала со стены уздечку и сильно ударила его. В то время им было всего по восемь лет, но после этого случая Матиас панически боялся Рейчел.
Она была вынуждена признать, что подобные чувства внушала большинству мужчин. Природа наградила Рейчел высоким ростом – пять футов шесть дюймов, темными волосами и светло-карими глазами, что совсем не соответствовало английскому эталону красоты: в то время все были без ума от голубоглазых блондинок небольшого роста с округлыми формами. Но даже если бы ее физические данные подходили под этот стандарт, благородная мисс Рейчел Фэрчайлд ни за что на свете не стала бы в надежде найти себе мужа строить глазки и флиртовать с мужчинами, как это делали ее сестры.
Ее всегда раздражали их пустые, скучные разговоры, глупые сплетни и праздная жизнь. Рейчел встала на колени, взяла полную горсть земли и пропустила ее между пальцами, с наслаждением вдыхая запах плодородной почвы, лета и раннего утра. Она страстно любила землю, ей нравилось наблюдать за тем, как все менялось вокруг с момента посева до сбора урожая.
– Все, чего я хочу, – это спокойно жить и заботиться об этой щедрой земле, – еле слышно прошептала Рейчел.
В этот момент где-то вдалеке раздался звук выстрела, эхом отозвавшийся в верховьях реки, затем Рейчел услышала всплеск воды и топот копыт. Какой-то сумасшедший всадник гнал лошадь во весь опор по каменистой речке, каждую секунду рискуя свернуть себе шею. Было отчетливо слышно, как камни вылетают из-под копыт и с шумом шлепаются в воду. Зачем он это делает – ведь лошадь ноги себе переломает! Рейчел не переносила наездников, которые плохо обращаются с лошадьми, но еще больше она терпеть не могла глупцов. Она взяла своего гнедого под уздцы и только собралась сесть в седло, как вдруг услышала еще один выстрел и вслед за ним громкие ругательства какого-то мужчины.
«Сейчас я покажу этому олуху, как нужно себя вести», – подумала Рейчел, полная решимости как следует отчитать приближающегося всадника. Не успела она сесть в седло, как из зарослей ивняка прямо на нее вылетел огромный черный жеребец. Всадник – крупный, под стать своему коню, – попытался отвернуть в сторону, но лошадь Рейчел испуганно заржала, шарахнулась к реке и заскользила на илистом берегу, пытаясь сохранить равновесие. В тот момент, когда лошади столкнулись, одна нога Рейчел была уже в стремени, а другую она почти закинула на седло. Вдруг она почувствовала, как медленно сползает вниз. Не успев опомниться, она приземлилась прямо в илистое месиво, с противным хлюпающим звуком. Барахтаясь в грязи, Рейчел слышала хрипловатый голос незнакомца, который тихо ругался и проклинал все на свете. Если бы в этот момент она могла сделать глубокий вздох, то досталось бы всем олухам на свете – и людям, и лошадям!
– Редди! Если бы ты уже не был кастрирован, я бы сделала это сама, – пробормотала Рейчел, скрежеща зубами от злости, и взглянула на своего коня, который испуганно ржал и пятился к реке. В отличие от пугливого и нервного Редди большой черный жеребец стоял как вкопанный, ожидая команды хозяина, который, спрыгнув на землю, направился к Рейчел. Пытаясь выбраться из липкой жижи, она встала на четвереньки. Волосы ее растрепались и свесились вниз. Из-за их завесы Рейчел могла видеть только высокие черные сапоги незнакомца. Ей казалось, что она смотрит сквозь гроздья влажного мха, свисающего с дерева. Подняв глаза выше, Рейчел увидела длинные мускулистые и сильные ноги человека, привыкшего к седлу. Она отбросила тяжелые, слипшиеся волосы назад и оценила стоявшего перед ней мужчину.
Сложен он был великолепно – высокий, широкоплечий, с узкой талией. На нем были лосины для верховой езды из оленьей кожи, которые так плотно облегали его, что не приходилось гадать о том, что они скрывают, и белая рубашка из тонкого льняного полотна, распахнутая до середины груди, густо поросшей черными волосами. Рейчел уперлась взглядом в незнакомца, точнее, в ту часть его тела, которая располагалась ниже живота и заметно выдавалась вперед. Созерцание достоинств незнакомца было неожиданно прервано низким басовитым смешком.
Этот наглец еще смеет насмехаться над ней, пока она, стоя на четвереньках, копошится в липкой жиже, как свинья в грязной луже.
– Вы совершенно невоспитанный и безрассудный человек! – возмутилась Рейчел. – Мало того что вы вышибли меня из седла, так еще и позволяете себе забавляться этим!
– Примите мои извинения, но у меня и в мыслях этого не было, когда я несся галопом по излучине реки, – проговорил мужчина, с опаской оглядываясь назад. – Кто-то стрелял в меня. Поскольку оружия у меня нет, я решил, что рискованно и неразумно подставляться под пули.
– Вы глупец, это не в вас стреляли. – Рейчел презрительно хмыкнула. – Скорее всего это местные браконьеры охотятся на реке.
– Не знаю, как вы, англичане, относитесь к таким ситуациям, но мы в Америке считаем, что один выстрел, прозвучавший рядом с тобой, – это случайность. Вторую пулю, просвистевшую у виска, мы воспринимаем как личную угрозу. Если, конечно, ты не олень, на которого устроили охоту.
– Вы больше напоминаете кричащего от страха осла, – еле слышно пробормотала Рейчел, только теперь сообразив, что незнакомец говорит с акцентом. Должно быть, это и есть новоиспеченный наследник Каргрейва. Она должна наконец встать на ноги и посмотреть ему в глаза. При своем росте Рейчел, как правило, оказывалась выше мужчин, однако сейчас был явно не тот случай.
Мужчина протянул ей свою сильную загорелую руку, чтобы помочь подняться, и в этот момент ласковую тишину летнего дня снова разорвал звук выстрела.
– Ложитесь! Быстро! – скомандовал незнакомец, снова толкая Рейчел в грязь и накрывая ее своим телом. – У вас, случайно, нет с собой пистолета?
В глазах у Рейчел потемнело, дышать стало труднее. Этот верзила весил около ста семидесяти фунтов, не меньше! Прежде чем она успела ответить, незнакомец пополз к зарослям шелковицы, волоча Рейчел за собой.
– Вы все еще уверены, что «наш друг» охотится на оленей? – шепотом спросил он.
– Если вам нравится сбивать с ног всех, кто встречается на пути, лучше уж давите их насмерть, как насекомых, иначе оставшиеся в живых могут взяться за оружие, хотя бы в целях самообороны, – язвительно прошипела Рейчел. Хотела бы она понять, что здесь происходит. Очевидно одно: тот, кто стрелял, не собирался причинить вред именно им.
– Эй! Это я, Рейчел Ф… – выкрикнула Рейчел в том направлении, откуда раздался выстрел.
– Замолчите! Вы что, с ума сошли? Нас же заметят! – Мужчина зажал ей рот выпачканной в грязи рукой, прервав на полуслове.
Рейчел укусила его и выплюнула попавший в рот ил. Мужчина отдернул руку и тихо выругался, затем схватил ее за мокрую рубашку и поволок в самую гущу растущего у берега кустарника.
– Слушайте меня внимательно, я говорю только один раз. Либо вы в точности делаете то, о чем я прошу, либо я заставлю вас замолчать и потащу на себе. Вам понятно?
Прогремел еще один выстрел, и молодое деревце, находившееся буквально в метре от них, раскололось надвое. Незнакомец тянул Рейчел за собой с такой силой, что рубашка вылезла у нее из брюк и задралась вверх. Однако он, не обращая на это никакого внимания, с безмолвным упорством продирался сквозь густые заросли кустарника, растущего вдоль извилистого берега реки. Рейчел молчала – у нее во рту пересохло от страха. Теперь было совершенно ясно, что кто-то намеренно пытается пристрелить их, вернее, этого «очаровательного» молодого человека. Незнакомец сердито посмотрел на Рейчел, когда они остановились передохнуть у большого раскидистого дуба.
– Ну что вы теперь скажете? – спросил он, приподняв черную бровь.
«Самоуверенный янки», – подумала про себя Рейчел, но в ответ неохотно кивнула в знак согласия.
– Сейчас я свистну Араби – он проскачет вдоль реки и найдет нас.
– Хотите сказать, что ваша лошадь откликается на свист? – криво ухмыльнулась Рейчел.
– Когда Араби будет здесь, я быстро вскочу в седло, наклонюсь и схвачу вас за руку, – продолжал незнакомец, не обращая внимания на тон Рейчел. – Приготовьтесь, встаньте позади меня, так как мне придется почти одновременно втащить вас в седло, пришпорить коня и пустить его галопом. И запомните: медлить нельзя ни секунды. На этот раз мужчина явно не шутил.
– Я одета для верховой езды, так что вполне могу сама вскочить на лошадь и сесть позади вас, – возразила Рейчел. Вместо ответа молодой человек оценивающе посмотрел на ее бедра и длинные стройные ноги – в другой ситуации Рейчел расценила бы этот взгляд как знак внимания.
– Слава Богу, что вы сельская девушка, а не какая-нибудь изнеженная графиня. Но как бы там ни было, я не хочу, чтобы женщина прикрывала мою спину. Мне придется положить вас поперек лошади впереди себя. Приготовьтесь.
Рейчел хотела снова возразить, но не успела. Незнакомец поднес пальцы к своим губам и пронзительно свистнул. После этого он опять схватил Рейчел и потащил ее по кустам вдоль берега реки. Через мгновение они услышали плеск воды и топот копыт. Страшно было даже представить, что их ожидало, если бы черный жеребец вдруг ослушался хозяина! Но когда стук копыт был уже совсем близко, незнакомец выскочил из укрытия и, в несколько прыжков преодолев каменистую речку, вскочил в Седло. В другое время и в другом месте такое зрелище восхитило бы Рейчел, поскольку она сама была отличной наездницей, но не сейчас. В этот момент с другого берега реки раздался еще один выстрел, поэтому Рейчел, не раздумывая, вцепилась в протянутую руку и позволила втащить себя в седло. Черный жеребец сорвался с места, как выпущенное из пушки ядро.
Рейчел лежала поперек на коленях у всадника, как куль с репой. Они мчались вдоль реки, и каждое движение жеребца отдавалось внизу живота болью, к тому же ее все время болтало и подбрасывало. Проскакав около пятидесяти ярдов, они наконец выскочили на луг. Лошадь замедлила шаг, и молодой человек внимательно осмотрел местность, чтобы убедиться, что они вне опасности. Рейчел тут же бесцеремонно сбросила с себя руку своего спасителя и сползла на землю, цепляясь за его ногу. У нее кружилась голова от смеси запаха 8 мужского и конского пота. Этот запах как-то странно взволновал и смутил ее, но Рейчел решила, что всему виной сумасшедшая гонка и боль в животе.
Она вдруг осознала, что никогда в жизни не чувствовала себя так неловко, как теперь, – грязная, растрепанная, в мокрой и липкой одежде. Она смотрела снизу вверх на незнакомца, который, несмотря на запачканное лицо и грязную одежду, был неотразимо красив. Когда он улыбался, на одной щеке у него появлялась ямочка. Вот и теперь он улыбался с таким видом, как будто точно знал, что Рейчел чувствует. Она решила опередить противника и первой сделать выпад.
– Наверное, вы и есть граф-янки. Кажется, так вас называют в Лондоне? – Рейчел гордо вздернула подбородок и взглянула прямо в глаза.
– Джейсон Боумонт к вашим услугам, графиня, – ответил американец, раскланявшись по-шутовски. Солнце заиграло в его спутанных волосах.
«Неужели он догадался, кто я?» На какую-то долю секунды у Рейчел внутри все похолодело. Тем временем граф-янки легко, без всяких усилий, будто и не было никакой сумасшедшей скачки, спрыгнул с лошади.
– Откуда вам может быть известно, о чем говорят в высшем свете? Похоже, и сельские жители не прочь посплетничать о знатных особах.
– А вы, конечно, уверены, что я одна из местных девушек, – кротким голоском проворковала Рейчел. Она сгорала от желания назвать свое имя и посмотреть на реакцию незнакомца, но сдержалась, решив, что сделает это на балу в Лондоне в следующем месяце – ей хотелось застать графа врасплох.
Джейсон Боумонт скрестил руки на своей широкой полуобнаженной груди и с интересом взглянул на Рейчел:
– Да, вы держитесь и говорите как настоящая графиня. Вот только я еще не видел ни одной дамы по эту сторону Атлантики, которая носила бы бриджи для верховой езды.
– Неужели? А в Америке многие женщины так одеваются? Рейчел нравилось видеть недоумение в синих глазах графа.
– Да, пожалуй… Например, женщины из племени моего кровного брата.
– Кровного брата? – удивленно переспросила Рейчел. «Выходит, он жил среди варваров, до того как приехал сюда», – подумала она.
– Да, он из племени шауни. Это индейцы.
– Дикари! Вы сравниваете меня с дикарями! – возмутилась Рейчел.
– Я даже и не думал этого делать – их манеры гораздо лучше ваших, – с невозмутимым видом ответил Джейсон.
Рейчел почувствовала себя оскорбленной и размахнулась, чтобы залепить несносному американцу пощечину, но не тут-то было – Джейсон с легкостью поймал ее руку, обхватив запястье.
– Осторожнее, моя дорогая, не надо испытывать судьбу. Я не говорил, что обладаю такими же хорошими манерами, как мои братья из племени шауни.
– Сейчас же отпустите меня, – гневно процедила Рейчел сквозь зубы. Она вдруг совершенно отчетливо поняла, как далеки они друг от друга, и почувствовала себя маленькой и беззащитной, несмотря на свой рост, перед этим большим своенравным мужчиной. Рейчел Фэрчайлд всегда была в состоянии защитить свое достоинство, всегда знала, как поступить, всегда могла поставить грубияна на место, но этот мужчина сильно отличался от тех, кого она знала. Он ставил ее в тупик, волновал и возмущал одновременно.
Рейчел стояла так близко к Джейсону, что видела, как по его обнаженной, покрытой густыми волосами груди медленно стекают, оставляя влажные дорожки, капельки пота. Ей вдруг так захотелось дотронуться до этих волос, провести рукой по крутым завиткам, ощутить твердость мышц.
– Вам ли говорить о манерах, посмотрите на себя – вы же полуголый! Я по крайней мере хотя бы одета в соответствии с приличиями, – выпалила Рейчел, чтобы скрыть свое смущение.
– Я бы так не сказал. Вы, конечно, одеты, но что касается приличий… – Джейсон усмехнулся и отпустил руку Рейчел, затем медленно обвел взглядом всю ее с головы до ног. На Рейчел была мужская рубашка свободного покроя. Пропитанная липкой грязью, она плотно, словно вторая кожа, облепила ее грудь, живот и бедра.
Рейчел всегда предпочитала надевать бриджи, когда ездила верхом или объезжала поля, чтобы посмотреть, как идет работа, хотя ей было отлично известно, что для женщины, а тем более для женщины знатного происхождения, неприлично облачаться в мужскую одежду. Она невольно покраснела.
– Очень сожалею, что тот, кто охотится за вами, оказался таким плохим стрелком. Не помешало бы проделать несколько дырок в вашей толстой американской шкуре, чтобы в вас поубавилось самонадеянности и высокомерия.
С этими словами Рейчел развернулась и направилась через луг в сторону дома, спиной ощущая на себе насмешливый взгляд графа. «Я ему обязательно отомщу, когда мы снова встретимся», – успокаивала себя Рейчел, отказываясь признаться самой себе, что этот неотесанный янки совершенно вывел ее из равновесия.
В следующий момент Рейчел увидела рядом с собой черного жеребца.
– Возможно, я и неотесанный янки, но не могу позволить даме идти одной, да еще пешком, – сказал Джейсон, склонившись к Рейчел.
– Я и сама справлюсь, – ответила она, даже не взглянув на графа. – Мой дом недалеко отсюда.
– Хотите вы того или нет, но я должен сопровождать вас, – настаивал Джейсон. – Могу предложить вам занять прежнее место в качестве багажа – это у вас отлично получается, графиня.
– Вы проявляете чудеса остроумия… вам даже нос задирать не нужно, чтобы показать свое превосходство. Неудивительно для такого самодовольного выскочки, как вы! – язвительно заметила Рейчел и решительным шагом направилась в сторону Харли-Холла. «Этот негодник Редди, наверное, уже дома, жует свое сено в стойле, сухой и невредимый», – мысленно ругала лошадь Рейчел. Ее раздражало то, что при каждом шаге в сапогах хлюпала вода.
Ни за что, ни под каким видом не поедет она с этим графом-выскочкой верхом, никогда не допустит, чтобы ее тело хоть на миг коснулось его. При воспоминании об обнаженной груди графа Рейчел почувствовала нервную дрожь.
– Упрямая девчонка! – прокричал ей вслед Джейсон. – Мы еще встретимся, графиня.
«Интересно, это угроза или обещание? – подумала Рейчел и ухмыльнулась. – Если бы ты только знал, что тебя ждет, невоспитанный олух. Уж Рейчел Фэрчайлд позаботится о том, чтобы приготовить парочку сюрпризов к нашей следующей встрече».
Глава 2
Элвин Френсис Эдвард Драммонд, для друзей просто Драм, был человеком небольшого роста со светлыми рыжеватыми волосами и проницательным взглядом зеленых глаз, которые, казалось, подмечали все до мельчайших деталей. У него был острый ум и злой язык, он страстно ратовал за верность, но категорически отрицал брачные узы.
Удобно устроившись на стуле с овальной спинкой, он сидел в примерочной в известном ателье «Шварц и Дэвидсон». Элвин Драммонд внимательно наблюдал, как Джейсон Боу-монт выбирает материю для своего нового гардероба, который должен соответствовать графскому титулу и веяниям моды последнего в этом году светского сезона в Лондоне.
– Нет, нет, это не то, мой друг, – сказал Элвин, жестом отсылая 'назад помощника портного с рулоном прекрасной шерстяной ткани.
Когда тот ушел, Драм вздохнул, затем посмотрел на своего нового друга и вернулся к прерванному разговору.
– Вы хотите сказать, что жили среди индейцев – и в ваших жилах нет ни капли их крови? – поинтересовался он, удивленно поднимая тонкие брови.
– Нет, конечно. Индейцы – благородный народ, – с улыбкой ответил Джейсон, представляя, что сказал бы Драм, если бы перед ним неожиданно предстал воин шауни ростом в шесть футов четыре дюйма с бритой головой и связкой свежих скальпов.
– У меня есть хороший приятель в кол… то есть я хотел сказать в Соединенных Штатах, – поправился Драм. – Да, так вот этот приятель сейчас где-то на болотах со своими кузенами, они… – Он остановился на полуслове, взял щепотку табака, положил его на тыльную сторону своей бледной кисти, вдохнул и аккуратно чихнул, прикрываясь белоснежным носовым платком из тонкого батиста. – Они живут в племени мускоги, по-моему, так Алекс называл своих собратьев. Вы, случайно, не знакомы с Алексом Блэкторном? Может быть, вы знаете и этих мускоги?
Джейсон запрокинул голову и от души рассмеялся:
– Боюсь, у вас неверное представление о размерах Соединенных Штатов. Мускоги живут в Джорджии – это почти тысяча миль к югу от Мэриленда, где жил я. Но я слышал о «Блэкторн шиппинг». Эта семейная компания ведет успешную торговлю по всей стране.
– Очень жаль, что у вас не было возможности познакомиться с Алексом лично. Мы бы славно повеселились втроем. – Драм вздохнул и, внимательно посмотрев на Джейсона через монокль, покачал головой. – Как странно все-таки. С вашими черными волосами и загорелой кожей вы гораздо больше похожи на индейца, чем Алекс. Мне кажется, мой мальчик, мы должны что-то сделать с вашим лицом, чтобы оно стало бледнее, на английский манер. Думаю, мышьяк подойдет. Это отличное средство, чтобы осветлить кожу. Что скажете?
Джейсон слегка содрогнулся.
– Ради своего деда я готов на многое, но травить себя – увольте, – ответил он. В этот момент в примерочную вошел портной, сгибаясь под тяжестью полдюжины рулонов кашемира.
Репутация Драма оставляла желать лучшего. Он слыл дуэлянтом, игроком и человеком, живущим не по средствам. Но несмотря на недостойное поведение, был вхож в лучшие клубы Лондона, включая «Уайте» и «Уотиерс». К тому же у этого повесы было одно замечательное качество – Драм лучше всех разбирался в моде и обладал безупречным вкусом, именно поэтому дед Джейсона решил обратиться к нему с просьбой помочь графу сшить достойный титула гардероб. Джордж Уильям Боумонт, девятый маркиз Каргрейв, решил, что он сделает все для того, чтобы его внука приняли в высшем свете. И кто, как не достопочтенный мистер Драммонд с его знанием света и с его вкусом, мог превратить американского судовладельца в английского джентльмена.
Когда наконец изнурительная процедура выбора материи и снятия мерок была закончена, Драм объявил, что Джейсон прекрасно экипирован для того, чтобы достойно закончить светский сезон. После этого двое мужчин отправились в городской дом Боумонтов, который находился недалеко от Гросвенор-сквер. Там они прошли в библиотеку, чтобы немного передохнуть.
– Мой дед хочет, чтобы я присутствовал сегодня на концерте, – вздохнув, сказал Джейсон, протягивая Драму бокал бренди и поднимая свой.
– Где? В Чичестере? – поинтересовался Драм. Джейсон утвердительно кивнул. Его приятель изобразил на лице гримасу и передернул плечами. – Черт возьми, не повезло. Сегодня младшая сестра герцога, Теодосия, будет мучить фортепьяно.
– Сударь, такой нелестный отзыв о даме недостоин джентльмена, – с усмешкой заметил Джейсон.
– Девица созрела для замужества и выставляется на ярмарку невест, – парировал Драм, вопросительно глядя на Джейсона поверх бокала фирмы «Уотерфорд» своими веселыми зелеными глазами.
Теперь была очередь Джейсона содрогнуться.
– Нет уж, спасибо, – сказал он. – Если, подчеркиваю, если я когда-нибудь надумаю жениться, то выберу женщину, которая очарует меня своими личными достоинствами, а не приданым или принадлежностью к «голубой крови».
Перед мысленным взором графа неожиданно возник образ своенравной девушки в бриджах для верховой езды из Фальконриджа, и он невольно улыбнулся.
– Что? Вспомнили какую-нибудь чаровницу, не так ли?
– На прошлой неделе в поместье я встретил очень необычную девушку. Не знаю, кто она, но за словом в карман не полезет, на язык остра, да и коготки у нее имеются.
– Как вы похожи на Алекса. Тот тоже волочится за каждой юбкой, – усмехнулся Драм.
– Не было юбки.
– Не было юбки? Бог мой, она разгуливает в чем мать родила?
– Нет, конечно. На ней были бриджи, – ухмыльнулся Джейсон.
– Бриджи? – От удивления Драм поперхнулся бренди.
– По-моему, здесь появилось эхо.
– Неужели для нас, мужчин, не осталось ничего сокровенного? – грустно заметил Драм, не обращая внимания на шутливое замечание Джейсона. – Господи, женщины в бриджах! Невероятно. Думаю, нам нужно развеяться и провести этот вечер без женщин, будь они в юбках, бриджах или других нарядах. Все! Мы идем в фехтовальный зал на Хеймаркет. Два лучших ученика Доменико Анджело устроят показательный поединок на шпагах!
– Лично я предпочитаю хорошую морскую саблю.
– Жаль, хотя чего еще ждать от бывшего пирата, – заметил Драм. – Ну ничего, под моим руководством вы станете самым искусным фехтовальщиком.
Из-за большого количества народа фехтовальный зал выглядел не очень большим. Драм оказался прав: в отличие от карточной игры, собачьих боев и скачек, где всегда можно было встретить дам, бои на шпагах привлекали только мужчин. В основном здесь собирались представители высших слоев общества, но можно было заметить и богатых горожан. Зал наполнял гул голосов восторженных поклонников фехтования и дым дорогих сигар, которые курили джентльмены, они же заключали пари и делали ставки.
Когда Драм и Джейсон вошли в зал, в углу они увидели человека, который о чем-то громко говорил.
– К черту! Пора покончить с нашей ограниченностью и консерватизмом! – гнусавым голосом провозгласил оратор. Кучка людей, собравшихся вокруг него, подобострастно зашумела в знак одобрения. Выступающий был высоким мужчиной со светлыми волосами, постриженными а-ля Брут. Они обрамляли его худое бледное лицо с длинным аристократическим носом. Беспокойство, сквозившее во взгляде его глубоко посаженных зеленовато-желтых глаз, приковывало внимание к мужчине.
Удобно устроившись на стуле с овальной спинкой, он сидел в примерочной в известном ателье «Шварц и Дэвидсон». Элвин Драммонд внимательно наблюдал, как Джейсон Боу-монт выбирает материю для своего нового гардероба, который должен соответствовать графскому титулу и веяниям моды последнего в этом году светского сезона в Лондоне.
– Нет, нет, это не то, мой друг, – сказал Элвин, жестом отсылая 'назад помощника портного с рулоном прекрасной шерстяной ткани.
Когда тот ушел, Драм вздохнул, затем посмотрел на своего нового друга и вернулся к прерванному разговору.
– Вы хотите сказать, что жили среди индейцев – и в ваших жилах нет ни капли их крови? – поинтересовался он, удивленно поднимая тонкие брови.
– Нет, конечно. Индейцы – благородный народ, – с улыбкой ответил Джейсон, представляя, что сказал бы Драм, если бы перед ним неожиданно предстал воин шауни ростом в шесть футов четыре дюйма с бритой головой и связкой свежих скальпов.
– У меня есть хороший приятель в кол… то есть я хотел сказать в Соединенных Штатах, – поправился Драм. – Да, так вот этот приятель сейчас где-то на болотах со своими кузенами, они… – Он остановился на полуслове, взял щепотку табака, положил его на тыльную сторону своей бледной кисти, вдохнул и аккуратно чихнул, прикрываясь белоснежным носовым платком из тонкого батиста. – Они живут в племени мускоги, по-моему, так Алекс называл своих собратьев. Вы, случайно, не знакомы с Алексом Блэкторном? Может быть, вы знаете и этих мускоги?
Джейсон запрокинул голову и от души рассмеялся:
– Боюсь, у вас неверное представление о размерах Соединенных Штатов. Мускоги живут в Джорджии – это почти тысяча миль к югу от Мэриленда, где жил я. Но я слышал о «Блэкторн шиппинг». Эта семейная компания ведет успешную торговлю по всей стране.
– Очень жаль, что у вас не было возможности познакомиться с Алексом лично. Мы бы славно повеселились втроем. – Драм вздохнул и, внимательно посмотрев на Джейсона через монокль, покачал головой. – Как странно все-таки. С вашими черными волосами и загорелой кожей вы гораздо больше похожи на индейца, чем Алекс. Мне кажется, мой мальчик, мы должны что-то сделать с вашим лицом, чтобы оно стало бледнее, на английский манер. Думаю, мышьяк подойдет. Это отличное средство, чтобы осветлить кожу. Что скажете?
Джейсон слегка содрогнулся.
– Ради своего деда я готов на многое, но травить себя – увольте, – ответил он. В этот момент в примерочную вошел портной, сгибаясь под тяжестью полдюжины рулонов кашемира.
Репутация Драма оставляла желать лучшего. Он слыл дуэлянтом, игроком и человеком, живущим не по средствам. Но несмотря на недостойное поведение, был вхож в лучшие клубы Лондона, включая «Уайте» и «Уотиерс». К тому же у этого повесы было одно замечательное качество – Драм лучше всех разбирался в моде и обладал безупречным вкусом, именно поэтому дед Джейсона решил обратиться к нему с просьбой помочь графу сшить достойный титула гардероб. Джордж Уильям Боумонт, девятый маркиз Каргрейв, решил, что он сделает все для того, чтобы его внука приняли в высшем свете. И кто, как не достопочтенный мистер Драммонд с его знанием света и с его вкусом, мог превратить американского судовладельца в английского джентльмена.
Когда наконец изнурительная процедура выбора материи и снятия мерок была закончена, Драм объявил, что Джейсон прекрасно экипирован для того, чтобы достойно закончить светский сезон. После этого двое мужчин отправились в городской дом Боумонтов, который находился недалеко от Гросвенор-сквер. Там они прошли в библиотеку, чтобы немного передохнуть.
– Мой дед хочет, чтобы я присутствовал сегодня на концерте, – вздохнув, сказал Джейсон, протягивая Драму бокал бренди и поднимая свой.
– Где? В Чичестере? – поинтересовался Драм. Джейсон утвердительно кивнул. Его приятель изобразил на лице гримасу и передернул плечами. – Черт возьми, не повезло. Сегодня младшая сестра герцога, Теодосия, будет мучить фортепьяно.
– Сударь, такой нелестный отзыв о даме недостоин джентльмена, – с усмешкой заметил Джейсон.
– Девица созрела для замужества и выставляется на ярмарку невест, – парировал Драм, вопросительно глядя на Джейсона поверх бокала фирмы «Уотерфорд» своими веселыми зелеными глазами.
Теперь была очередь Джейсона содрогнуться.
– Нет уж, спасибо, – сказал он. – Если, подчеркиваю, если я когда-нибудь надумаю жениться, то выберу женщину, которая очарует меня своими личными достоинствами, а не приданым или принадлежностью к «голубой крови».
Перед мысленным взором графа неожиданно возник образ своенравной девушки в бриджах для верховой езды из Фальконриджа, и он невольно улыбнулся.
– Что? Вспомнили какую-нибудь чаровницу, не так ли?
– На прошлой неделе в поместье я встретил очень необычную девушку. Не знаю, кто она, но за словом в карман не полезет, на язык остра, да и коготки у нее имеются.
– Как вы похожи на Алекса. Тот тоже волочится за каждой юбкой, – усмехнулся Драм.
– Не было юбки.
– Не было юбки? Бог мой, она разгуливает в чем мать родила?
– Нет, конечно. На ней были бриджи, – ухмыльнулся Джейсон.
– Бриджи? – От удивления Драм поперхнулся бренди.
– По-моему, здесь появилось эхо.
– Неужели для нас, мужчин, не осталось ничего сокровенного? – грустно заметил Драм, не обращая внимания на шутливое замечание Джейсона. – Господи, женщины в бриджах! Невероятно. Думаю, нам нужно развеяться и провести этот вечер без женщин, будь они в юбках, бриджах или других нарядах. Все! Мы идем в фехтовальный зал на Хеймаркет. Два лучших ученика Доменико Анджело устроят показательный поединок на шпагах!
– Лично я предпочитаю хорошую морскую саблю.
– Жаль, хотя чего еще ждать от бывшего пирата, – заметил Драм. – Ну ничего, под моим руководством вы станете самым искусным фехтовальщиком.
Из-за большого количества народа фехтовальный зал выглядел не очень большим. Драм оказался прав: в отличие от карточной игры, собачьих боев и скачек, где всегда можно было встретить дам, бои на шпагах привлекали только мужчин. В основном здесь собирались представители высших слоев общества, но можно было заметить и богатых горожан. Зал наполнял гул голосов восторженных поклонников фехтования и дым дорогих сигар, которые курили джентльмены, они же заключали пари и делали ставки.
Когда Драм и Джейсон вошли в зал, в углу они увидели человека, который о чем-то громко говорил.
– К черту! Пора покончить с нашей ограниченностью и консерватизмом! – гнусавым голосом провозгласил оратор. Кучка людей, собравшихся вокруг него, подобострастно зашумела в знак одобрения. Выступающий был высоким мужчиной со светлыми волосами, постриженными а-ля Брут. Они обрамляли его худое бледное лицо с длинным аристократическим носом. Беспокойство, сквозившее во взгляде его глубоко посаженных зеленовато-желтых глаз, приковывало внимание к мужчине.