Херберт Брайан. Дюна - Батлерианский джихад

   Была и еще одна проблема. Хотя наиб Дхартха был явным деловым партнером Кеедайра в начатом ими предприятии, вождь дзенсунни не доверял своему компаньону. Для того чтобы ускорить дело и повысить его эффективность, Тук предложил отправить челнок непосредственно к тому месту, где бродяги Дхартхи будут добывать меланжу, но наиб и слышать об этом не желал. Тогда Кеедайр предложил переправить Дхартху и его шайку из Арракис-Сити в поселение, чтобы избежать длительного путешествия через пустыню. Но и эта идея была встречена отказом.
   Итак, Кеедайру пришлось остаться в космопорту и ждать неделю за неделей, пока эти прокопченные солнцем пустынные крысы не приползут в Арракис-Сити, сгибаясь под тяжестью мешков, наполненных меланжей. Он оплачивал им каждую доставку и придирчиво проверял, не смешивают ли они меланжу с песком для веса. Наиб клялся в своей честности, заявляя протесты, но Кеедайр уловил в его голосе некоторое уважение к чужестранцу, который не хочет, чтобы его держали за дурака. Грузовые отсеки корабля заполнялись так медленно, что временами торговцу казалось, что он сойдет с ума.
   Несмотря на все трудности, Кеедайр выходил из положения, все больше и больше привыкая к регулярному употреблению меланжи. Он пристрастился к меланжевому пиву, пряному кофе и ко всему на свете, что содержало эту замечательную составную часть.
   В моменты просветления Кеедайр задавал себе вопрос: правильно ли он поступил, оставшись здесь? Возможно, было бы более мудро списать все убытки на свой счет и просто вернуться в цивилизованный мир Лиги Благородных. Там он сможет начать все заново, купить новый грузовой корабль, набрать рабов, выгодно продать их на Поритрине или Занбаре или отвезти свежие органы на таинственные фермы Тлулакса. Сидя в своей личной каюте, Кеедайр задумчиво поглаживал косичку и в который раз клялся себе не отступать, коли он ввязался в эту игру. Если он вернется, то ему придется примириться с огромными потерями за один год, признать их и остричь почетную косичку, а ему очень не хотелось расставаться со своими волосами. Уязвленная гордость заставила его остаться на Арракисе на столько времени, сколько потребуется.
   Ему страшно не нравился жуткий климат здешних мест, запах обожженных солнцем скал и камней, завывание песчаных бурь, которые сотрясали здание космопорта и добела выскабливали горные кряжи. Но как же он полюбил меланжу! День за днем Кеедайр просиживал в одиночестве в своей каюте и потреблял большие дозы пряности, добавляя ее даже к консервированным продуктам. С пряностью любая дрянь начинала по вкусу напоминать амброзию.
   В своих наведенных пряностью грезах он продавал пряность богатым аристократам, известным гедонистам с Салусы Секундус, Кираны III и Пинкнона. Может быть, удастся даже всучить пряность фанатикам-биологам на Тлулаксе. Он чувствовал биение жизни и необычную бодрость с тех пор, как добавил меланжу к своему рациону. Ему казалось, что лицо его с каждым днем становится все более беззаботным и юным. Он теперь часто смотрел на себя в зеркало, внимательно вглядываясь в черты своего узкого лица. У белков его глаз появился неестественный оттенок синего индиго. Было такое впечатление, что на его склеры капнули немного разбавленных фиолетовых чернил.
   У наиба Дхартхи и его соплеменников тоже были такие "синие на синем" глаза. Действие какого-то элемента, загрязняющего окружающую среду? Может быть, это последствия неумеренного потребления меланжи? Он слишком хорошо себя чувствовал от пряности, чтобы заподозрить ее в побочном действии. Может быть, это просто временное нарушение пигментации?
   Он приготовил себе чашку свежего кофе с пряностью.
   На следующее утро, когда на усеянном звездами небе появились первые признаки восходящего солнца, в космопорт явилась группа кочевников, возглавляемая наибом Дхартхой. На спинах пустынных бродяг виднелись большие мешки с пряностью.
   Кеедайр поспешил к ним навстречу, щурясь от яркого утреннего солнца. Дхартха, одетый в запыленные белые одежды, имел весьма самодовольный вид.
   - Это последняя партия меланжи, которую ты заказывал, торговец Кеедайр.
   Чтобы соблюсти необходимую формальность, купец проверил содержимое мешков и убедился, что в них свежая меланжа без примеси песка, который тщательно отфильтровали от ценного продукта.
   - Как и всегда, ваш товар приемлем. Это все, что мне было нужно. Мой корабль загружен полностью, и теперь я возвращаюсь в цивилизованный мир.
   Но Кеедайру не понравилось выражение лица Дхартхи. Он даже подумал, не стоит ли теперь ему и его людям совершить рейд в пустынный поселок и захватить в рабство несколько экземпляров этих пустынных крыс. Возможно, это будет довольно прибыльно.
   - Ты вернешься к нам, торговец Кеедайр?
   В окрашенных в цвет индиго глазах наиба появился алчный блеск.
   - Если тебе понадобится еще меланжа, то я и мои люди обеспечим тебя нужным ее количеством. Мы можем даже заключить соглашение.
   В ответ Кеедайр уклончиво хмыкнул. Он не хотел обнадеживать этого человека возможными деловыми отношениями.
   - Все зависит от того, смогу ли я с прибылью продать эту партию. Меланжа - не проверенный товар, в Лиге она никому не известна, и я беру на себя значительный риск, доставляя туда пряность.- Он выпрямился.- Но мы заключали сделку на эту партию, и я оплатил ее, так как всегда верен своему слову.
   Он заплатил Дхартхе остаток суммы.
   - Если я вернусь, то это будет через несколько месяцев, а скорее всего не раньше, чем через год. Если же я потеряю свои деньги, то совсем не вернусь.
   Презрительным взглядом он обвел обшарпанное здание космопорта, пустыню и зубчатые горы.
   - Кроме пряности, ничто больше не заставит меня вернуться на Арракис.
   Дхартха смело посмотрел торговцу прямо в глаза.
   - Никто не знает своего будущего, торговец Кеедайр.
   Дело было окончено, вождь людей пустыни поклонился чужеземцу и отошел. Одетые в белое кочевники смотрели на торговца, как стервятники смотрят на погибающее животное, готовые в любой момент броситься на него и разорвать на части свежий труп.
   Не сказав больше ни слова, Кеедайр вернулся на челнок, размышляя: как сделать прибыльным намечающееся предприятие? Надо было понять и увидеть, как превратить торговлю пряностью в постоянный, хорошо налаженный и выгодный бизнес, не связанный с такими тяготами и трудностями в подготовке и проведении, как торговля рабами, доставляющими одни только хлопоты и неприятности.
   К сожалению, операции, которые он задумывал, требовали больших капиталовложений, а у него не было таких больших денег. Но он знал одного вероятного инвестора. Для такого дела требовался человек, обладавший некоторым набором необходимых качеств. Знаток лекарственных препаратов, стимуляторов и наркотиков, человек, обладающий большими деньгами и видением проблемы, и, наконец, это должен быть предприниматель, способный здраво судить о возможностях подобных операций.
   Такой человек есть. Он живет на Россаке, и зовут его Аврелий Венпорт.
   ***
   "Я не воплощение зла,- возразил Шайтан.- Не пытайтесь присвоить мне качество, в котором вы ничего не смыслите".
   Буддисламская сутра
   Пока Серена ухаживала за хвалеными цветами робота, растущими в красивых терракотовых горшках, Эразм наблюдал за ней со все возраставшим очарованием.
   Она подняла голову, посмотрела на Эразма и подумала, насколько далеко от себя должна она - или может - держать мыслящую машину.
   - Для того чтобы понять человеческую сущность, Эразм, совершенно не обязательно проявлять такую жестокость.
   Робот повернул к женщине свою зеркальную маску и сложил ее в озадаченное выражение.
   - Жестокость? Я никогда не имел жестоких намерений.
   - Ты - воплощение зла, Эразм. Я вижу, как ты обращаешься с людьми-рабами, как ты мучаешь их, пытаешь их, принуждаешь их жить в ужасных условиях.
   - Я не воплощение зла, Серена, я просто очень любопытен. Я горжусь объективностью моих исследований.
   Она стояла возле терракотовой вазы, держа перед собой побег ярко-красной герани, словно надеясь этим цветком защититься от робота, если он вдруг решит применить силу.
   - А что ты можешь сказать о пытках, которым ты подвергаешь людей в своих лабораториях?
   Эразм снова стер с зеркальной маски всякое выражение.
   - Это мои частные исследования, они проводятся под моим строгим и тонким контролем. Тебе нельзя входить в лабораторию. Я запрещаю тебе это делать. Я не хочу, чтобы ты вмешивалась в мои опыты и препятствовала их проведению.
   - В опыты над ними... или надо мной?
   Робот одарил Серену умопомрачительно безмятежной улыбкой и промолчал.
   Все время, пока она находилась в плену, Серена расстраивалась по поводу того вреда, какой Эразм причинял людям. Удручала ее и неясная судьба ребенка, которого она носила под сердцем. Нервы ее не выдержали. Серена, не владея собой, сбросила на землю один из цветочных горшков. По твердым глазурованным плитам пола оранжереи разлетелись бесчисленные мелкие осколки.
   Эразм бесстрастно посмотрел на осколки глиняного горшка, рассыпанную землю и красные лепестки.
   - В отличие от людей я никогда ничего не ломаю без видимой цели.
   Серена вызывающе вскинула голову.
   - Ты никогда не бываешь добрым. Почему бы тебе для разнообразия не совершить какое-нибудь доброе дело?
   - Доброе дело?- Эразм выглядел искренне заинтересованным.- Какое, например?
   Автоматические увлажнители с мягким шипением распыляли в воздухе теплицы воду, осаждавшуюся на листьях растений. Серена не хотела упускать даже такую возможность.
   - Во-первых, лучше корми своих рабов. Не только привилегированных доверенных лиц, но и домашнюю прислугу и тех несчастных, которых ты, как животных, содержишь в этих ужасных бараках.
   - И хорошая еда поможет достигнуть цели?- спросил Эразм.- То есть это и будет доброе дело?
   - Это позволит хотя бы немного улучшить их жалкое положение. Что ты теряешь, Эразм? Или ты боишься?
   Его не смутили упреки Серены.
   - Я подумаю над этим вопросом,- сказал робот.
   Четыре охранных робота взяли Серену в плотное кольцо, когда она, как обычно, шла по территории виллы. Отдавая короткие команды, немногословные стражники повели ее на открытый двор, выходивший к морю. Роботы были хорошо вооружены, но не склонны к разговорам. Они просто шли вперед, не выпуская Серену из своего кольца.
   Она постаралась отогнать инстинктивный страх. Никогда нельзя было угадать, какой эксперимент мог задумать наивный в своей неосознанной жестокости независимый робот.
   Выйдя на открытое пространство, она увидела птиц, летавших под изумительным шатром безоблачного синего неба, раскинувшимся над прибрежными скалами. Она вдохнула полной грудью соленый воздух океана, прислушалась к неумолчному рокоту прибоя.
   Среди роскошной зелени лужаек и аккуратно подстриженных кустов, за которыми скрывались жалкие бараки рабов, Серена с плохо скрытым изумлением увидела длинные ряды столов, вдоль которых были расставлены сотни стульев. На свежем воздухе, на легком морском ветерке, под ярким летним солнцем роботы приготовили изысканный банкет. Столы были уставлены блестящими серебряными приборами, в графинчиках были видны разноцветные напитки, на блюдах лежали дымящиеся горы мяса, пестрые фрукты и сладкие десерты. В довершение всей этой роскоши на столах были через равные интервалы поставлены вазы с красивыми свежими цветами.
   За ограждением стояла толпа смущенных и напуганных рабов, смотревших со смешанным чувством алчности и страха на все это великолепие. Ароматы изысканных блюд носились в воздухе, дразня и мучая голодных рабов.
   Серена остановилась, выказав крайнее удивление.
   - Что все это значит?
   Четыре робота, доставивших ее сюда под конвоем, сделали еще шаг вперед и тоже остановились.
   К Серене подошел Эразм. Зеркальное лицо его просто источало удовольствие. Робот был удовлетворен достигнутым эффектом.
   - Это пир, Серена. Разве я не великолепно его устроил? Ты должна быть вне себя от восторга.
   - Я... заинтригована,- сказала женщина.
   Эразм поднял свои металлические руки, охранные роботы открыли заграждения и толкнули вперед избранных рабов. Рабы поспешили к столам, но выглядели при этом очень испуганными.
   - Я очень тщательно подобрал контингент, ориентируясь на демографические показатели,- сказал Эразм,- и включил в него представителей всех каст - доверенных людей, простых рабочих, ремесленников и даже этих дурно воспитанных рабов.
   Пленники расселись по местам и сидели в напряженных позах, неестественно выпрямившись и держа руки на коленях. На всех лицах отражался недоверчивый страх, смешанный с растерянностью. Многие из приглашенных гостей выглядели так, словно самым заветным их желанием было оказаться где-нибудь подальше от этого места. Никто из людей не доверял хозяину этого дома. Возможно, пища была отравлена, и потом люди будут умирать мучительной смертью, а Эразм станет делать записи, наблюдая за этим интереснейшим процессом.
   - Ешьте!- приказал робот.- Я приготовил этот пир для вас. Это мое доброе дело.
   Теперь Серена поняла, что делает Эразм.
   - Это совсем не то, что я имела в виду, Эразм. Я хотела, чтобы ты изменил их ежедневный рацион, улучшил качество пищи, что сделало бы их здоровее. Один банкет ничего не изменит.
   - Улучшит их отношение ко мне.
   Некоторые гости отважились положить еду на свои тарелки, но никто пока не осмелился проглотить хотя бы кусок.
   - Почему они не едят? Я же сделал такой великодушный жест.
   Робот посмотрел на Серену в ожидании ответа.
   - Они боятся тебя, Эразм.
   - Но сейчас я не причиняю им никакого зла.
   - Откуда они могут это знать? Как они могут доверять тебе? Скажи мне правду, ты не отравил еду? Может быть, некоторые блюда по случайному выбору?
   - Это интересная идея, но это сейчас не входит в условия опыта.
   Эразм по-прежнему ничего не понимал.
   - Иногда наблюдатель влияет на исход эксперимента, но я не вижу способа обойти эту проблему.
   Он задумался, и внезапно его лицо осветилось широкой улыбкой.
   - Пожалуй, я тоже приму участие в трапезе.
   Высунув из своего корпуса многочисленные сенсорные зонды, Эразм направился к ближайшему столу и начал брать пробы блюд, фруктов и приправленных специями соусов, одновременно проводя их химический анализ. Люди растерянно наблюдали за его малопонятными действиями.
   Серена видела, что многие лица обратились к ней с выражением немой надежды. Решившись, она возвысила голос:
   - Слушайте меня. Ешьте, наслаждайтесь пиром. Сегодня у Эразма нет злого умысла.- Она посмотрела на робота.- Если, конечно, он не солгал мне.
   - Я не знаю, как лгать.
   - Я уверена, что ты научишься, если как следует займешься своим образованием.
   Серена подошла к столу, выбрала на одном из блюд кусок нежнейшего мяса и отправила его в рот. Потом она пошла вдоль стола, отведывая фрукты, закуски и десерты.
   Люди заулыбались, в их глазах появился живой блеск. Молодая женщина, вселявшая в них радость и уверенность, казалась рабам сошедшим с небес ангелом. Она убеждала их, что этот банкет действительно то, чем он должен быть.
   - Давайте, друзья мои, ешьте, берите пример с меня. Хотя я не могу дать вам свободу, давайте по меньшей мере разделим эту роскошную трапезу. Пусть это будет день нашего маленького счастья.
   Голодные люди, урча от удовольствия, набросились на еду, накладывая себе на тарелки огромные куски, поливая их соусами, вылизывая тарелки дочиста. Вскоре на столах не осталось ни одной крошки. Люди смотрели на Серену с благодарностью и восхищением. Она же ощутила теплое чувство. Ей было радостно оттого, что она смогла сделать хоть такую малость для этих несчастных, обездоленных людей.
   Впервые за всю историю Эразм попытался целенаправленно совершить доброе дело. Серена надеялась, что ей удастся склонить его и к другим добрым поступкам.
   Одна из приглашенных на банкет рабынь встала, подошла к Серене и взяла ее за рукав. В темных усталых глазах рабыни можно было прочесть вспыхнувшую надежду.
   - Как тебя зовут?- спросила рабыня.- Нам надо обязательно это знать. Мы расскажем всем, что ты сделала для нас.
   - Меня зовут Серена, Серена Батлер. Я просила Эразма улучшить условия вашего содержания. Он сказал, что проследит, чтобы вы каждый день получали лучший рацион.
   Она прищурила глаза и обернулась к роботу.
   - Я права?
   Робот тоже обернулся к Серене. На лице его блуждала довольная улыбка. Он был обрадован не тем, что он сделал, а тем интересным вещам, которые ему удалось наблюдать.
   - Как вам будет угодно, Серена Батлер.
   ***
   Благодаря соблазнительным свойствам машин мы склонны допускать, что технологический прогресс всегда ведет к улучшениям, и считаем его благом для человечества.
   Примеро Файкан Батлер. "Воспоминания о джихаде"
   Возложив ответственность за неудачное испытание сплавного резонансного генератора на некомпетентных вычислителей, Тио Хольцман, не испытывая ни малейших угрызений совести, забросил этот проект. В глубине души он понял, что генератор не удастся сделать настолько селективным, чтобы он поражал только вражеских роботов, не причиняя значительных побочных разрушений.
   Лорд Бладд, огорченный неудачным испытанием, в энергичных выражениях предложил прославленному изобретателю разработать какую-нибудь другую концепцию. Если и так, то все равно идея была весьма многообещающей...
   Ученый вернулся к исходному пункту - разработке и усовершенствованию разрушающего поля, способного уничтожать гелевые контуры машин типа А1. Другие инженеры работали над усовершенствованием переносных генераторов такого поля для использования их в наземных войсковых операциях, но сам Хольцман чувствовал, что за всем этим кроются куда большие возможности, что конструкции аппаратов, генерирующих поле, можно приспособить для решения задачи блокирования и других типов вооружения.
   Погрузившись в решение этой задачи ,и избегая общества Нормы (которая имела обыкновение указывать ему на его ошибки), Хольцман в который раз принялся заново изучать свои вычисления. Цель была очевидна - увеличить мощность и плотность поля. Хольцман сражался с неподатливыми уравнениями, как с живыми противниками. Надо было во что бы то ни стало заткнуть бреши, сквозь которые кимеки пробились на Салусу Секундус.
   Он думал о создании оружия, которое одновременно могло бы быть наступательным и оборонительным, мысленно играя вариантами, как игрушками. Хольцман понимал, что прямая деструкция врагов - задача несложная сама по себе, если Армаде Лиги удастся преодолеть оборону Омниуса. Простая бомбардировка атомными боеголовками может на корню уничтожить Синхронизированный Мир, но при этом одновременно погибнут миллиарды порабощенных машинами людей. Следовательно, эта идея нежизнеспособна и не должна даже обсуждаться.
   Выйдя в планетарий, расположенный над узкой лестничной площадкой, Хольцман включил голографическое изображение луны, обращавшейся вокруг их океанической планеты. Спутник Поритрина вращался вокруг планеты по удлиненной эллиптической орбите, словно стараясь убежать из тисков силы притяжения. Модель луны пролетала сквозь воображаемую солнечную систему до столкновения с другой планетой, и это столкновение приводило к гибели обоих небесных тел. Нахмурившись, Хольцман выключил голограмму.
   Да, разрушить просто, куда труднее защитить.
   Хольцман хотел привлечь Норму к разработке нового проекта, но чувствовал, что молодая женщина пугает его. Несмотря на свои прежние блестящие достижения, он стыдился того, что его математическая интуиция оказалась хуже интуиции Нормы. Конечно, она будет счастлива работать с ним, но сам савант слишком сильно ощущал права собственности на новую концепцию. Сначала он должен сам полностью закончить разработку проекта, выполнив до последней точки все вычисления.
   Но тогда зачем он вообще вытащил Норму из россакской глуши, если не для того, чтобы использовать ее математический потенциал? Раздраженный собственной нерешительностью, Хольцман поставил планетарный проектор обратно на полку. Пора снова приниматься за работу.
   В дверь вошел, сверкая золотыми позументами и оружием, драгунский офицер. Он принес папку с результатами вычислений, сделанных командой рабов. Это был последний штрих, позволяющий закончить создание действующей модели.
   Хольцман изучил принесенные данные, пробежав глазами вычисления. Он снова и снова обдумывал созданную им фундаментальную теорию, и вот наконец его вычислители нашли те ответы, в которых он так нуждался. В волнении он ударил ладонью по столу. Да!
   Довольный собой изобретатель привел в порядок свое рабочее место, аккуратно уложил все в стопки - бумаги, чертежи и слайды. Потом разложил результаты вычислений так, чтобы они красиво выглядели на столе, и позвал Норму Ценва. Когда она вошла в его кабинет, он гордо объяснил ей суть того, что он сделал.
   - Вот, пожалуйста, я прошу тебя посмотреть мои результаты.
   - Я с радостью посмотрю их, савант Хольцман.
   Норма не проявляла ни малейшего духа конкуренции, не было у нее и тяги к личной славе и известности, что доставляло Хольцману неподдельную радость. Однако он не смог сдержать тяжкий вздох.
   Я боюсь ее. Мысль была ему неприятна, и он попытался отогнать ее от себя.
   Она забралась на стул и, задумчиво постукивая себя по подбородку, углубилась в чтение уравнений. Хольцман принялся расхаживать по лаборатории, изредка бросая на Норму взгляд, но ее ничем невозможно было отвлечь. Она не оглянулась, даже когда Хольцман якобы случайно задел один из резонирующих призматических камертонов.
   Норма погрузилась в новую концепцию саванта, как в гипнотический транс. Он не знал, как работает ее мышление, понимал только, что оно работает, и очень неплохо. Наконец она вышла из параллельного мира, подняла голову и отложила в сторону бумаги.
   - Это действительно новая форма защитного поля, савант. Действия с основными уравнениями - новое слово в науке, и даже мне было сложно разобраться в деталях ваших вычислений.
   Она улыбнулась, как маленькая девочка - широко и открыто, и Хольцман почувствовал, что его буквально распирает от облегчения и гордости.
   Но ее тон, к его вящему неудовольствию, вдруг изменился.
   - Однако я не уверена, что валидными окажутся те приложения, которые вы предлагаете.
   Эти слова упали в его душу, как капли расплавленного свинца на кожу.
   - Что ты хочешь этим сказать? Поле может разрушать гелевые контуры А1 и одновременно защищать от физического проникновения.
   Норма провела пальцем по колонке формул на третьей странице вычислений.
   - Вашим главным лимитирующим фактором является радиус эффективного выброса. Здесь и вот здесь. При этом совершенно не важно, сколько энергии вы закачаете в полевой генератор, ее уровень все равно не сможет превысить некой постоянной величины. Такое поле может блестяще защитить космический корабль, даже, может быть, большое здание, но оно по самой своей природе никогда не сможет послужить щитом целой планете.
   - Нельзя ли в таком случае усилить и умножить эффекты малых полей?взволнованно спросил Хольцман.- Например, произведя суперпозицию их?
   - Может быть, да,- ответила Норма без особого, впрочем, энтузиазма.- Но лично меня здесь поражает совершенно другое. Вот это. Переменная скорости.
   Она очертила кончиком пальца еще одно уравнение.
   - Если здесь переработать математический аппарат,- она достала из ящика калькулятор и быстро включила его. Нажимая кнопки, она принялась перемещать по дисплею поля арифметических действий,- то случайная величина скорости становится существенной, если вы отделите ее функцию от функции эффективности самого поля. Таким образом, при некоторой минимальной величине скорости фактор становится совершенно несущественным.
   Хольцман внимательно всмотрелся в уравнения, стараясь понять Норму.
   - Что ты подразумеваешь?
   Норма принялась терпеливо объяснять свою мысль:
   - Другими словами, если поражающий снаряд движется достаточно медленно, он сможет проникнуть сквозь ваше защитное поле. Поле остановит быстро летящий предмет, например, пулю, но то, что превысит некоторый порог и будет двигаться достаточно медленно, пробьет поле.
   - Но кто из наших вероятных противников стреляет медленными снарядами?язвительно спросил Хольцман, придвинув к себе листки с вычислениями.- Ты боишься, что кого-то могут ранить брошенным яблоком?
   - Я просто раскрываю математические ограничения теории, савант.
   - Итак, мое поле может защитить только малое пространство и только от быстро летящих снарядов. Именно это ты хотела сказать?
   - Не я, савант Хольцман. Это следует из ваших собственных математических выкладок.
   - Хорошо, значит, у этой теории может быть неплохое практическое применение. Я просто хотел показать тебе развитие идеи. Уверен, что ты сама за это время придумаешь нечто такое, что потрясет весь мир.
   Норма сделала вид, что не заметила его обиды.
   - Я могу получить копию этих вычислений?
   Хольцман мысленно нахмурился. Он снова оказался смешным и не способным на творчество.