Херберт Фрэнк. Еретики Дюны (Дюна-5)

   "Люди из Рассеяния? - подивилась Лусилла. - Чему они верны?"
   Она небрежно подошла к Данкану и, используя язык прикосновений, поделилась своими подозрениями.
   Оба они поглядели на Бурзмали. Предательство?
   Лусилла опять принялась разглядывать комнату. Наблюдают ли за ними невидимые глаза?
   Помещение освещали девять глоуглобов, создавая свои особенные островки интенсивного освещения. Свет достигал обычного уровня радом с тем местом, где Бурзмали до сих пор разговаривал с зеленоглазым мужчиной. Часть света исходила непосредственно от плавающих глоуглобов, все они настроены на густо-золотой, а часть света более мягко отражалась от алгаи. Из-за этих многократно отраженных отсветов полностью исчезали всякие тени, даже под мебелью.
   Серебряные нити внутреннего прохода раздвинулись, в комнату вошла старуха. Лусилла воззрилась на нее. У женщины было морщинистое лицо, темное, как старое розовое дерево.
   Лицо взято в четкую узкую рамку растрепанных седых волос" ниспадавших ей почти до плеч. На ней было длинное черное одеяние, на котором золотом были вышиты мифологические драконы. Женщина остановилась позади кушетки и положила на спинку кушетки свои венозные руки.
   Бурзмали и его собеседник прервали свой разговор.
   Лусилла перевела взгляд со старухи на свое собственное облачение. Кроме золотых драконов, одежды были сходного пошива. И капюшоны одинаково откинуты на плечи. Только боковая прорезь и то, как она открывалась спереди, отличало ту одежду, на которой были вышиты драконы.
   Когда женщина не заговорила, Лусилла поглядела на Бурзмали, чтобы он объяснился. Бурзмали поглядел на нее в ответ, взглядом напряженной сосредоточенности. Старуха продолжала безмолвно разглядывать Лусиллу.
   Напряженность этого разглядывания наполнила Лусиллу беспокойством. Данкан это тоже ощущал, увидела она. Он держал руку на маленьком лазерном пистолете. Долгое молчание, пока глаза ее изучали, усилило ее неспокойство. Было что-то почти бенеджсссеритское в том, как старуха просто стояла и смотрела на нее.
   Данкан нарушил молчание, требовательно вопросив у Бурзмали:
   - Кто она?
   - Я одна из тех, кто спасет ваши шкуры, - сказала старуха. У нее был тонкий, чуть надламывавшийся голос и все тот же странный акцент.
   Иные Памяти Лусиллы предложили ей многозначительное сравнение с одеянием этой старухи: "Оно сходно с тем, что носили древние гетеры".
   Лусилла почти покачала головой. Наверняка эта женщина слишком стара для такой роли. И фигуры мифических драконов выполнены на ткани, отличавшейся от тех, что предлагала ей память. Лусилла опять перевела взгляд на старое лицо: глаза мутные из-за болезней старости. Сухая корочка залегла в морщинках внутренних уголков век. Слишком уж стара для гетеры.
   Старуха обратилась к Бурзмали.
   - По-моему, она сможет носить это вполне нормально, - она начала разоблачаться из своей накидки с драконами, Лусилле она сказала. - Это для тебя. Носи это с уважением. Мы убили, чтобы достать это для тебя.
   - Кого вы убили? - вопросила Лусилла.
   - Послушницу Преподобных Черниц! - в сиплом голосе старухи прозвучала гордость.
   - Почему мне надо в это облачаться? - вопросила Лусилла.
   - Ты обменяешься одеждами со мной, - сказала старуха.
   - Не без объяснений, - Лусилла отказывалась принимать одежду, протянутую ей.
   Бурзмали шагнул вперед.
   - Ты можешь ей доверять.
   - Я друг твоих друзей, - сказала старуха. Она потрясла своим одеянием перед Лусиллой. - Ну, бери же.
   Лусилла обратилась к Бурзмали.
   - Я должна знать ваш план.
   - Мы оба должны его знать, - сказал Данкан. - По чьему повелению мы должны доверять этим людям?
   - Тега, - ответил Бурзмали. Он поглядел на старуху. - Можешь сказать им, Сирафа. У нас есть время.
   - Ты будешь носить это одеяние, сопровождая Бурзмали в Ясай, - сказала Сирафа.
   "Сирафа", - подумала Лусилла. Это имя звучало почти в духе Линейного Варианта Бене Джессерит.
   Сирафа внимательно разглядела Данкана.
   - Да, он еще достаточно мал. Его можно замаскировать и доставить отдельно.
   - Нет! - сказала Лусилла. - Мне приказано его охранять?
   - Ты валяешь дурака, - сказала Сирафа. - Они будут выглядывать женщину твоей внешности, сопровождаемую кем-то с внешностью этого молодого человека. Они не будут выглядывать гетеру из Преподобных Черниц со своим спутником на ночь... ни тлейлаксанского Господина с его свитой.
   Лусилла облизнула губы. Сирафа говорила с твердой уверенностью прокторши Дома Соборов.
   Сирафа повесила одеяние с драконами на спинку кушетки. Она стояла, облаченная в туго обтягивавшее черное трико, не скрывавшее ничего из ее до сих пор гибкого и подвижного, и даже хорошо округленного тела. Тело выглядело намного моложе, чем лицо. Пока Лусилла глядела на нее, Сирафа положила ладони на свои лоб и щеки и провела ими назад, разглаживая лицо. Морщины старости стали меньше и начало проступать лицо помоложе.
   "Лицевой танцор?"
   Лусилла во все глаза уставилась на женщину. Не было больше ни одного четкого признака Лицевого Танцора. И все же...
   - Снимай свое облачение! - приказала Сирафа. Теперь ее голос был моложе и даже повелительнее.
   - Ты должна это сделать, - взмолился Бурзмали. - Сирафа займет твое место, как еще одна приманка. Это для нас единственный способ выбраться отсюда.
   - Выбраться отсюда куда? - спросил Данкан.
   - В не-корабль, - ответил Бурзмали.
   - В какой не-корабль? - вопросила Лусилла.
   - В безопасность, - ответил Бурзмали. - Мы начинены шиэром, но мы не можем сказать больше. Даже шиэр изнашивается, слабеет со временем.
   - Как я замаскируюсь под тлейлаксанца? - спросил Данкан.
   - Доверяй нам, все будет сделано, - сказал Бурзмали. Он перевел взгляд на Лусиллу. - Преподобная Мать?
   - Вы не оставляете мне выбора, - проговорила Лусилла. Она расстегнула легко поддавшиеся застежки и скинула свое облачение. Затем она извлекла из своего корсажа маленький лазерный пистолет и швырнула его на кушетку. Ее собственное трико было светло-серого цвета, и она заметила, что Сирафа обратила на это внимание точно также, как и на ножи в ножнах на ее ногах.
   - Мы порой носим черное нижнее трико, - сказала Лусилла, надевая облачение с драконами. На вид ткань была тяжелая, но на самом деле оказалась легкой. Лусилла повернулась и почувствовала, как ткань затрепетала и прилегла к ее телу так, словно одеяние было сделано специально для нее. Чутьчуть терло шею. Подняв руку, Лусилла провела там пальцем.
   - Это там, где ее поразил дротик, - сказала Сирафа. - Мы действовали быстро, но кислота чуть-чуть подпортила ткань. Глазу это не заметно.
   - Вид у нее как надо? - спросил Бурзмали у Сирафы.
   - Очень хорош. Но мне надо ее проинструктировать. Она не должна совершить никаких ошибок, или они вас обоих схватят за милую душу! - чтобы подчеркнуть свои слова Сирафа хлопнула в ладоши.
   "Где же я видела такой жест?" - спросила себя Лусилла.
   Данкан коснулся правой рукой спины Лусиллы, его пальцы передали ей быстрое секретное послание: "Этот хлопок руками! Узнаваемый жест Гиди Прайм".
   Иные Памяти подтвердили это Лусилле. Была ли эта женщина частью изолированной общины, сохранившей архаичные обычаи?
   - Парню следует теперь идти, - сказала Сирафа. Она указала на двух оставшихся членов их сопровождения. - Отведите его на место.
   - Мне это не нравится, - сказала Лусилла.
   - У нас нет выбора, - проворчал Бурзмали.
   Лусилла могла лишь согласиться. Она понимала, что могла полагаться только на клятву верности, которую Бурзмали принес Ордену. Данкан - это не дитя, напомнила она себе. Его реакции прана-бинду развиты старым башаром и ею самой. В гхоле есть такие способности, с которыми мало кто вне Бене Джессерит способен сравняться. Она безмолвно наблюдала, как Данкан и двое мужчин удалялись за отливавший сверканием занавес.
   Когда они ушли, Сирафа обошла кушетку и встала перед Лу сиплой, держа руки на ляжках. Их глаза были на одном уровне.
   Бурзмали прокашлялся и указал на груду одежды на столе рядом с ним. В лице Сирафы, особенно в глазах, было что-то примечательно повелительное. Ее глаза были светло-зелеными с ясными белками. Никакие линзы или какие-нибудь другие искусственные приспособления их не прикрывали.
   - У тебя есть право посмотреть вокруг себя, - сказала Сирафа. - Помни, что ты особый вид гетеры и Бурзмали твой клиент. Никакой обычный человек не станет к вам приставать.
   Лусилла ощутила в этом скрытый намек.
   - Но есть такие, которые могут и пристать?
   - Сейчас на Гамму находятся посольства великих религий, - сказала Сирафа. - С некоторыми из них ты никогда не встречалась. Они - из Рассеяния, как вы это называете.
   - А как вы это называете?
   - Искание, - Сирафа умиротворяюще подняла руку. - Не бойся! У нас общий враг.
   - Преподобные Черницы?
   Сирафа повернула голову налево и сплюнула на пол.
   - Погляди на меня, Бене Джессерит! Я была подготовлена только для того, чтобы их убивать! Это моя единственная функция, мое единственное назначение!
   Лусилла осторожно проговорила:
   - По тому, что нам о вас известно, вы должны быть очень хороши.
   - В кое-чем я, возможно, получше тебя. Теперь слушай! Ты - сексоманка. Ты понимаешь?
   - С чего бы вмешиваться жрецам?
   - Ты называешь их жрецами? Ну, что ж... да. Они не станут вмешиваться ни по одной из причин, которые ты можешь вообразить. Секс ради удовольствия - враг религии, да?
   - Неприемлемы никакие подмены священной радости, - сказала Лусилла.
   - Танкрус защити тебя, женщина! Есть разные жрецы из Искания, есть такие, которые не возражают против экстаза сейчас, вместо обещанного на потом.
   Лусилла почти улыбнулась. Неужели эта самообразованка, убийца Преподобных Черниц, считает, будто ей есть чему поучить Преподобную Мать насчет религии?
   - Есть здесь люди, которые расхаживают переодетыми в жрецов, - продолжила Сирафа. - Очень опасно. Самые опасные из всех - последователи Танкруса, провозглашающие, что секс - это единственный способ поклонения их богу.
   - Как я их узнаю? - Лусилла услышала искреннее беспокойство в голосе Сирафы.
   - Пусть это тебя не заботит. Ты никогда не должна вести себя так, будто ты распознаешь подобные различия. Твоя первая забота - убедиться, что тебе заплатят. Тебе, по-моему, следует запрашивать петьдесят саляриев.
   - Ты не сказала мне, почему они могут пристать к нам? - Лусилла опять взглянула на Бурзмали. Он разложил другую одежду и снимал свой боевой наряд. Она опять перевела взгляд на Сирафу.
   - Некоторые следуют древнему соглашению, которое дает им право расторгнуть твою сделку с Бурзмали. На самом деле, некоторые будут испытывать тебя.
   - Слушай внимательно, - сказал Бурзмали. - Это важно.
   Сирафа сказала:
   - Бурзмали переоденется в полевого рабочего. Только так удастся представить естественными его мозоли от оружия. Ты будешь называть его Скар, обычное имя здесь.
   - Но как мне быть, если пристанут жрецы?
   Сирафа вытащила из своего корсажа небольшой кошелек и передала его Лусилле, которая взвесила его в руке.
   - Здесь двести восемьдесят три салярия. Если кто-нибудь обратится к тебе как к божественной... ты запоминаешь? Божественной...
   - Как бы я могла об этом забыть? - в голосе Лусиллы почти прозвучала насмешка, но Сирафа не обратила внимания.
   - Если кто-либо такой к вам пристанет, ты вернешь пятьдесят саляриев Бурзмали со своими извинениями. Здесь же, в этом кошельке, твоя карточка гетеры на имя Пиры. Дай мне услышать как ты произносишь это имя.
   - Пира.
   - Нет! Намного больше сакцентируйся на "а"!
   - Пира!
   - Это сносно. Теперь слушай меня с особым вниманием. Ты и Бурзмали будете на улицах поздно. Будет считаться само собой разумеющимся, что у тебя были клиенты и до него. Должно быть доказательство этому. Следовательно, ты будешь... развлекать Бурзмали перед тем, как уйти отсюда. Ты понимаешь?
   - Такая деликатность! - сказала Лусилла.
   Сирафа восприняла это как комплимент и улыбнулась, но это было жестко контролируемое выражение. Ее реакции так чужды?
   - Только одно, - сказала Лусилла. - Если я должна буду развлекать божественного, как я потом найду Бурзмали?
   - Скара?
   - Да, как я найду Скара?
   - Он будет ждать поблизости, куда ты ни пойдешь. Скар найдет тебя, когда ты освободишься.
   - Очень хорошо. Если вмешивается божественный, я возвращаю сотню саляриев Скару и...
   - Пятьдесят!
   - По-моему, нет, Сирафа, - Лусилла медленно покачала головой. - После того, как я его развлеку, божественный поймет, что пятьдесят саляриев слишком малая сумма.
   Сирафа поджала губы и взглянула мимо Лусиллы на Бурзмали.
   - Ты предупреждал меня насчет ее сорта, но я не предполагала, что...
   Используя Голос лишь на чуточку, Лусилла произнесла:
   - Ты не предполагаешь ничего, пока ты не услышишь этого от меня!
   Сирафа нахмурилась. Она явно смутилась от Голоса, но ее интонация осталась такой же надменной, когда оправилась.
   - По-твоему, мне следует предположить, что тебе не нужно объяснений насчет сексуального разнообразия?
   - Никчемное предположение, - сказала Лусилла.
   - И мне нет надобности рассказывать тебе, что твое облачение определяет тебя, как послушницу пятой ступени Ордена Хорму?
   Настал черед Лусиллы нахмуриться.
   - А что, если я проявлю способности свыше этой пятой ступени?
   - Ага, - сказала Сирафа. - Значит ты будешь продолжать слушать мои слова?
   Лусилла коротко кивнула.
   - Очень хорошо, - сказала Сирафа. - Могу я предположить, что ты способна исполнять вагинальную пульсацию.
   - Да, способна.
   - В любой позе?
   - Я могу контролировать каждый мускул своего тела!
   Сирафа поглядела мимо Лусиллы на Бурзмали.
   - Это правда?
   Бурзмали проговорил совсем близко позади Лусиллы:
   - Иначе бы она так не говорила.
   Сирафа задумалась, глядя на подбородок Лусиллы.
   - В этом, по-моему, есть затруднения.
   - Чтобы не возникло неправильного представления, - проговорила Лусилла, - способности, которые у меня развиты, не выносятся на обычный рынок. У них иное назначение.
   - О, я уверена, что так оно и есть, - сказала Сирафа. - Но сексуальная живость, это...
   - Живость! - Лусилла вложила в свой голос все негодование Преподобной Матери. Неважно, что может быть именно этого Сирафа и надеялась достичь, ее следовало поставить на место! - Живость, ты говоришь? Я могу контролировать температуру гениталий. Я знаю и способна возбуждать пятьдесят одну эрогенную зону. Я...
   - Пятьдесят одну? Но ведь их только...
   - Пятьдесят одна, - огрызнулась Лусилла. - А по последовательностям и количеству сочетаний - две тысячи восемь. Более того, сочетание с двумястами пятью сексуальными позами...
   - Двести пять? - Сирафа была явно потрясена. - Ты, наверняка, говоришь о...
   - На самом деле их даже больше, если считать вариации. Я - Геноносительница, что означает, что я владею тремястами ступенями усиления оргазма!
   Сирафа прокашлялась и облизнула губы.
   - Тогда я должна тебя предостеречь, чтобы ты себя обуздывала. Держи свои способности на привязи, или... - она опять поглядела на Бурзмали. Почему ты меня не предостерег?
   - Я предостерег.
   Лусилла ясно расслышала насмешку в его голосе, но не оглянулась, чтобы удостовериться в этом.
   Сирафа два раза глубоко вдохнула и выдохнула.
   - Если тебе начнут задавать хоть какие-нибудь вопросы, ты скажешь, что как раз готова к испытанию на переход в следующую ступень. Это должно снять подозрения.
   - А если меня спросят об испытании?
   - О, это легко. Ты загадочно улыбнешься и промолчишь.
   - А что, если меня спросят об этом Ордене Хорму?
   - Тогда пригрози спрашивающему, что доложишь об этом своим вышестоящим. Вопросы сразу прекратятся.
   - А если не прекратятся?
   Сирафа пожала плечами.
   - Сплети любую историю, какую захочешь. Даже Видящую Правду повеселят твои увертки"
   Лусилла сохраняла выражение задумчивости на лице, размышляя над сложившейся ситуацией. Она слышала, как Бурзмали - Скар! - пошевелился за ее спиной. Она не видела серьезных затруднений в том, чтобы осуществить такой обман. Это могло бы даже предоставить ей забавные возможности, о которых она позже отчиталась бы на Доме Соборов. Сирафа, она отметила, улыбается Бурз... - Скару! Лусилла оглянулась и поглядела на своего клиента.
   Бурзмали стоял обнаженный, его боевая амуниция и шлем аккуратно сложены рядом с небольшой кучкой грубых одежд.
   - Я вижу, Скар не возражает против твоих приготовлений к этому приключению, - сказала Сирафа. Она махнула рукой на его жестко стоящий пенис. - Значит, я вас покидаю.
   Лусилла услышала, как Сирафа удаляется через отсверкивающий занавес. Все мысли Лусиллы захлестнуло гневной волной:
   "На этом месте сейчас должен бы быть гхола!"
   Такова твоя судьба - забывчивость. Все, чему прежде учила жизнь, ты теряешь и обретаешь, и теряешь и обретаешь вновь.
   Лито II, Голос в Дар-эс-Балате.
   - Во имя нашего Ордена и нерушимого единства его Сестер этот отчет признан достоверным и достойным помещения в хроники Дома Соборов.
   Тараза всмотрелась в эти слова на проекции дисплея с выражением отвращения на лице. Утренний свет отбрасывал рябь желтых отражений на проекцию, и от этого в отпечатанных словах смутно брезжила какая-то загадочность.
   Сердитым движением Тараза оттолкнулась от проекционного столика, поднялась и подошла к южному окну. День еще только начинался, и во внутреннем дворе лежали длинные тени.
   "Следует ли мне отправиться туда лично?"
   При этой мысли ее она ощутила явное нежелание. Эти апартаменты навевают такое чувство... безопасности. Но эта была глупость и она каждой жилкой это знала. Бене Джессерит провел здесь более четырнадцати сотен лет, но, все равно, планета Дома Соборов должна считаться лишь временной.
   Она положила левую руку на гладкую раму окна. Каждое из окон этой комнаты располагалось так, что перед ним открывался чудесный вид. Сама комната - пропорции, обстановка, цвета - все отражало характеры и таланты архитекторов и строителей, создававших ее с единственной мыслью: вызывать в ее обитателях ощущение надежной опоры.
   Тараза попробовала погрузиться в это чувство, но не смогла.
   Только что закончившаяся дискуссия оставила в ней чувство горечи, которое возникло из-за слов, произнесенных в самых мягких и спокойных тонах. Ее советницы были упрямы и (она согласилась без обиняков) по вполне объяснимым причинам.
   "Превратить нас самих в миссионеров? Ради выгод Тлейлакса?"
   Она коснулась контрольной пластинки рядом с окном и отворила его. Теплый ветерок, напоенный запахами весеннего цветения из яблоневого сада, полетел через комнату. Орден гордился своими фруктовыми садами, которые росли здесь в самой сердцевине сердцевин всех их Оплотов. Во всем населенном космосе Старой Империи, ни на одной планете, которые паутиной своих Оплотов и Зависимых Соборов охватывал Бене Джессерит, не было садов, чудесней этих.
   "По плодам их ты их узнаешь", - подумала она. - "Некоторые из старых религий до сих пор могут поставлять мудрость".
   Таразе, с ее точки широкого обзора, видна была вся южная часть растянувшихся зданий Дома Соборов. Тень ближней дозорной башни тянулась длинной неровной линией через крыши и внутренние дворики.
   Когда она задумывалась над этим, то понимала, что в этом, удивительно малом месте, сосредоточена столь огромная власть. За кольцом фруктовых садов и огородов располагались аккуратной шахматной доской личные резиденции, каждая окруженная своей плантацией. Ушедшие на покой Сестры и избранные верные семейства занимали эти привилегированные поместья. По западным пределам тянулись заостренные зубцы гор, вершины которых. Космодром располагался в двадцати километрах к востоку. Все вокруг сердцевины Дома Соборов было открытыми равнинами, где паслись особо выведенные породы скота, столь чувствительного к чуждым запахам, что он утробным ревом реагировал при малейшем вторжении людей, не отмеченных местными запахами. Самые глубокие дома внутри их огороженных посадок были заложены одним из первых башаров таким образом, чтобы ни днем, ни ночью никто не мог пробраться незамеченным через извилистые, вровень с землей, каналы.
   Все представлялось каким-то беспорядочным и случайным, и все же во всем этом был жесткий порядок. И это, знала Тараза, олицетворяло Орден.
   Покашливание позади нее напомнило Таразе, что одна из самых ярых спорщиц на сегодняшнем Совете продолжала терпеливо ждать у открытой двери.
   "Ожидая моего решения".
   Преподобная мать Беллонда настаивала, чтобы Одраде была "немедленно убита".
   На Совете ни к какому решению не пришли.
   "На сей раз ты и вправду хватила через край, Дар. Я рассчитывала на твою буйную независимость. Я даже хотела ее. Но такое!"
   Беллонда - старая, толстая, цветущая, с холодными глазами, прямо рисовавшаяся своей природной злобностью, хотела, чтобы Одраде была осуждена, как предательница.
   - Тиран бы немедленно ее сокрушил! - доказывала Беллонда.
   "Разве это все, чему мы от него научились?" - подивилась Тараза.
   Беллонда доказывала, что Одраде не только Атридес, но также и Коррино. Среди ее предков огромное количество императоров, вицерегентов и могущественных управляющих.
   "Со всей жаждой власти, неотъемлемой от таких кровей".
   - Ее предки выжили на Салузе Второй! - все время повторяла Беллонда. - Разве мы ничему не научились из наших селекционерских экспериментов?
   "Мы научились тому, как производить таких Одраде", - подумала Тараза.
   После преодоления Спайсовой Агонии, Одраде была послана на Ал-ханаб, эквивалент Салузы Второй, где тщательно поддерживалось состояние планеты постоянных испытаний: высокие обрывы, сухие ущелья, горячие ветры и леденящие ураганы, то слишком много влаги, то слишком мало. Считалось, что это подходящее место для пробы любого, кого судьба должна была привести на Ракис. Те, кто там выживал, обретали особо жизнеустойчивую закалку. Высокая, гибкая и мускулистая Одраде была одной из самых закаленных.
   "Как могу я разрешить эту ситуацию?"
   В самом последнем сообщении Одраде говорилось, что любой мир, даже тысячелетия насильственного миротворчества Тирана излучает ложную ауру, которая может оказаться роковой для тех, кто слишком ей доверяет. Это, одновременно, и усиливало, и подрывало доводы Беллонды.
   Тараза подняла взгляд на Беллонду, ждавшую в дверях.
   "Она слишком толста! Она щеголяет этим перед нами!"
   - Нам также нельзя ликвидировать Одраде, как и гхолу, - сказала Тараза.
   Голос Беллонды прозвучал тихо и уравновешенно:
   - Они оба слишком опасны для нас. Доклад Одраде о словах из сьетча Табр ослабляет тебя!
   - Ослабило ли меня послание Тирана, Белл?
   - Ты понимаешь, что я имею в виду. У Бене Тлейлакса нет морали.
   - Перестань менять тему, Белл. Твои мысли мечутся как насекомые среди цветов. Что ты здесь на самом деле чуешь?
   - Тлейлаксанцы! Они изготовили этого гхолу для своих собственных целей. И теперь Одраде хочет, чтобы мы...
   - Ты повторяешься, Белл.
   - Тлейлаксанцы выбирают кратчайшие пути. Их взгляд на генетику - не наш взгляд. Это не человеческий взгляд. Они производят чудовищ. " - Ты думаешь, они в самом деле этим занимаются?
   Беллонда переступила через порог, обошла вокруг стола и встала рядом с Таразой, закрыв Верховной Матери вид на нишу, в которой стоял бюст Ченоэ.
   - Союз со жрецами Ракиса, да, но не с Тлейлаксом, - одежды Беллонды зашуршали, когда она взмахнула сжатым кулаком.
   - Белл! Верховный жрец сейчас подменен Лицевым Танцором. Ты хочешь вступить в союз с ним?
   Беллонда сердито затрясла головой.
   - Верующих в Шаи-Хулуда - легион! Ты найдешь их повсюду. Какова будет их реакция на нас, когда выяснится, какую роль сыграли мы в этом обмане?
   - Ну уж брось, Белл! Мы позаботились, чтобы здесь оказались уязвимыми только тлейлаксанцы. В этом Одраде права.
   - Не права! Если мы вступаем в союз с ними, то мы оба уязвимы. Мы будем вынуждены служить замыслам Тлейлакса. Это будет хуже, чем наше долгое повиновение Тирану.
   Тараза увидела злобный блеск в глазах Беллонды. Вполне понятная реакция. Любую Преподобную Мать по меньшей мере пробирает ознобом, стоит ее взору обратиться к рабскому существованию Ордена под властью Бога Императора, когда гонимый хлыстом против своей воли Бене Джессерит никогда не бывал уверен, что доживет до следующего дня.
   - Ты думаешь, что мы этаким дурацким союзом обеспечили для себя запас спайса? - вопросила Беллонда.
   Все тот же прежний довод, заметила Тараза. Без меланжа и без преображающей Агонии, даруемой им, не может быть Преподобных Матерей. Меланж и то, чем Бене Джессерит через него обладает - наверняка одна из целей этих шлюх из Рассеяния.
   Тараза вернулась к столу и опустилась на песье кресло, откинувшись, пока кресло принимало ее очертания. Это проблема. Особенная проблема Бене Джессерит. Хотя они постоянно ведут научные исследования и эксперименты. Орден так и не смог найти искусственную замену спайсу. Космический Союз может хотеть меланж для погружения в преобразующий транс своих навигаторов, но навигатора ведь можно заменить икшианским механизмом. Икс и его подсобные службы конкурируют на рынках Союза. У них-то есть альтернативы"