Херберт Фрэнк. Еретики Дюны (Дюна-5)

   "О, но я не хочу идти", - подумал он.
   Но от дома нельзя уклониться.
   - А, именно, мы собираемся захватить не-корабль из Рассеяния, - сказал он. - Их не-корабли - одни из лучших. Ты, ты, ты и ты, - он указал, определяя каждого. - Вы останетесь здесь и проследите за тем, чтобы никто не вышел отсюда и ни с кем не связывался за пределами этого заведения. Думаю, вы подвергнетесь нападению. Продержитесь столько, сколько сможете. Все остальные, берите оружие и за мной.
   Правосудие? Кто просит правосудия. Мы осуществляем собственное правосудие. Осуществляем здесь, на Арракисе - победи или умри. Так давайте не браниться на правосудие, пока у нас есть оружие и свобода его использовать.
   ЛИТО I: Архивы Бене Джессерит
   Не-корабль пошел на посадку над ракианскими песками. Его движение взметнуло пыльные вихри, которые завились вокруг него, пока он с хрустом опускался, потревожив дюны. Посеребрившееся желтое солнце опускалось за горизонт, который весь долгий жаркий день беспокоили дьяволы жары. Некорабль опустился, прискрипнув, - поблескивающий стальной шарик, присутствие которого видно и слышно только в непосредственной близости, но ни ясновидец, ни прибор дальнего слежения не обнаружат его в просторах космоса. Двойное зрение Тега предупреждало, что их прибытие не обнаружено и не вызывает тревоги.
   - Мне нужны бронированные топтеры и бронетранспортеры, чтобы они были здесь не позднее, чем через десять минут, - сказал он.
   Люди позади него пришли в действие.
   - Вы уверены, что они здесь есть, башар? - это был голос того подвыпившего из бара на Гамму, надежного офицера с Рендитая, в настроении которого больше не было захватывающей горячности юности. Он повидал, как гибнут старые друзья в битве на Гамму. И как большинство других, оставшихся в живых и прибывших сюда, он оставил семью, судьба которой оставалась ему неизвестной. Был оттенок горечи в его голосе, словно он старался убедить себя, что уловкой втянут в эту авантюру.
   - Они скоро будут здесь, - сказал Тег. - Они прибудут на спине червя.
   - Откуда Вам это известно?
   - Все условленно заранее.
   Тег закрыл глаза. Он мог не смотреть на закипевшую вокруг него деятельность, настолько все было схоже со многими другими командными пунктами, которые он занимал в своей жизни: овальное помещение, начиненное приборами и людьми, которые ими управляют, офицеры, ждущие приказаний.
   - Что это за место? - спросил кто-то.
   - Вон те скалы, к северу от нас, - сказал Тег. - Видите их? Некогда это было высоким обрывом. Оно называлось ветроловушкой. Там был съетч Свободных, сейчас он чуть больше пещеры. Там живут лишь несколько ракианских первопроходцев.
   - Свободные, - прошептал кто-то. - Боги! Хочется мне увидеть, как появится червь. Я в жизни не думал, что когдалибо такое увижу.
   - Еще одна из Ваших неожиданностей, подготовленных за ранее, да? спросил тот офицер, в котором возрастала горечь.
   "Чтобы он сказал, если я открыл бы ему мои новые способности? - подивился Тег. - Он может подумать, что я скрывал свои цели, и он будет прав. Этот человек на грани откровения. Останется ли он верным, когда его глаза откроются?" - Тег покачал головой. У офицера почти не было выбора. Ни у кого из них нет другого выбора, кроме того, чтобы сражаться и умирать.
   "И это верно, - подумал затем Тег, - что улаживание конфликтов включает в себя одурачивание больших масс. До чего же легко впасть в такое же отношение к людям, как Преподобные Черницы.
   Отребье!
   Одурачить - это не так уж сложно, как думают некоторые. Большинство людей хотят, чтобы ими руководили. И этот офицер рядом с ним тоже хотел. Такое желание идет еще с глубинных времен могущественного и бессознательного племенного инстинкта. Понимание того, что тобой кто-то с легкостью управляет, приводит к поискам козлов отпущения. Этот офицер тоже ищет такого козла, чтобы обвинить его в собственной глупости.
   - Бурзмали желает вас видеть, - сказал кто-то слева от Тега.
   - Не сейчас, - ответил Тег.
   Бурзмали мог и подождать. Он очень скоро получит возможность принять на себя командование. А пока что, он лишь отвлекает внимание. Для него наступит время позже, чтобы проскользнуть в опасной близости от роли козла отпущения.
   Как же легко производить козлов отпущения, с какой же охотой их понимают! Это особенно верно, когда альтернативой является признание себя самого либо виновным, либо глупым, либо и тем, и другим. Тегу хотелось сказать всем окружавшим его: "Выглядывайте, где вас одурачивают! Тогда вы будете понимать наши истинные намерения!"
   Офицер связи, слева от Тега сказал:
   - Теперь эта Преподобная Мать вместе с Бурзмали. Они настаивают, чтобы им дозволили увидеть Вас.
   - Передайте Бурзмали, я хочу, чтобы он оставался с Данканом, - сказал Тег. - И пусть он присматривает за Мурбеллой, полностью обеспечивая ее безопасность. Лусилла может пройти сюда.
   "Так должно было случиться", - подумал Тег.
   В Лусилле все возрастали подозрения насчет перемен в нем. Можно не сомневаться, что Преподобная Мать заметила разницу.
   Лусилла быстро вошла, ее платье со свистом шелестело, подчеркивая ее разгоряченность. Она была разгневана, но хорошо это скрывала.
   - Я требую объяснений, Майлз!
   "Очень хорошо сразу брать быка за рога", - подумал он.
   - Объяснений чего? - спросил он.
   - Почему мы попросту не отправились в...
   - Потому, что Преподобные Черницы и их тлейлаксанские союзники из Рассеяния завладели большинством ракианских центров.
   - Откуда... откуда ты...
   - И они, знаешь ли, убили Таразу, - сказал он.
   Это остановило ее, но ненадолго.
   - Майлз, я настаиваю, чтобы ты объяснил мне...
   - У нас немного времени, - сказал он. - Следующий дозорный спутник покажет нас в этом месте на поверхности.
   - Но защитные системы Ракиса...
   - Настолько же уязвимы, как любые другие защитные системы, когда они становятся статичными, - объяснил он. - Здесь семьи защитников. Возьми семьи, и у тебя будет эффективный контроль над защитниками.
   - Но почему мы здесь в...
   - Чтобы забрать Одраде и эту девушку с ней. О, да и разумеется, их червя тоже.
   - Что мы будем делать с...
   - Одраде будет знать, что делать с червем. Она знаешь ли, теперь Верховная Мать.
   - То есть, ты собираешься согнать нас в...
   - Вы сами себя сгоните! Я со своими людьми останусь, чтобы отвлечь их силы на себя.
   После этого заявления по всему командному управлению воцарилась потрясенная тишина.
   "Отвлечь, - подумал Тег. - Какое же неподходящее слово".
   То сопротивление, которое он замышлял, должно было вызвать истерику среди Преподобных Черниц, особенно, когда их заставят поверить, что гхола здесь. Они не только контратакуют, они, в конце концов, прибегнут к стерилизации. Почти весь Ракис превратится тогда в выжженные руины. Здесь вряд ли останется кто-либо живой, не выживут ни черви, ни песчаная форель.
   - Преподобные Черницы все это время стараются безуспешно засечь и захватить червя, - сказал он. - Я действительно не понимаю, как они могли быть настолько слепы в своем понимания того, как вы транспортируете одного из них.
   - Пересадить? - Лусилла запуталась.
   Тег редко видел Преподобную Мать в такой растерянности. Она старалась собрать воедино услышанное от него. Он уже замечал, что члены Ордена обладали рядом способностей ментата. Ментат способен прийти к достоверному решению без достаточных данных. Он подумал, что давно будет слишком далеко от нее или любой другой Преподобной Матери, когда она, наконец, увяжет все данные, во всем разберется. Затем будет отчаянная борьба за создание его потомства! Они заберут Димелу, сделав ее Выводящей Матерью в руках Разрешающих Скрещивание, разумеется. И Одраде. Она этого тоже не избежит.
   У них есть и ключ к тлейлаксанским акслольтным чанам. Теперь будет только делом времени, чтобы Бене Джессерит преодолел угрызения своей совести и воспроизвел источник спайса - его производит человеческое тело!
   - Значит, мы здесь в опасности, - сказала Лусилла.
   - В некоторой опасности, да. Беда Преподобных Черниц в том, что они слишком богаты. Они совершают ошибки богатых.
   - Испорченные шлюхи! - воскликнула она.
   - Я предлагаю тебе подойти к выходному люку, - сказал он. - Скоро здесь будет Одраде.
   Она покинула его, не сказав больше ни слова.
   - Вся бронетехника уже развернута здесь, - доложил офицер связи.
   - Предупреди Бурзмали, чтоб он был наготове принять здесь командование, - сказал Тег. - Остальные из нас скоро отсюда выйдут.
   - Ты ждешь, что мы все к тебе присоединимся? - спросил тот, кто искал козла отпущения.
   - Я выхожу, - сказал Тег. - Я пойду один, если необходимо. Присоединится ко мне только тот, кто этого желает.
   "В конце концов, все они пойдут, - подумал он. - Давление равенства мало понимается теми, кто не прошел подготовки Бене Джессерит".
   На командном пункте наступила полная тишина, кроме слабого жужжания и пощелкивания приборов. Тег задумался об "испорченных шлюхах".
   "Неправильно называть их испорченными, - подумал он. - Порой сверхбогатые действительно становятся испорченными. Это происходит из-за веры в то, что деньги - власть - могут купить все и вся. И почему бы им в это не верить? Они видят, как это ежедневно происходит. Так легко поверить в абсолютность".
   "Надежда прорастает вечно, и вся прочая чушь!"
   "Это как иная вера. Деньги купят невозможное".
   "Затем приходит испорченность".
   С Преподобными Черницами было не так. Они были в некотором роде вне пределов испорченности, они прошли сквозь нее, ему это было видно. Но теперь они вошли во что-то другое, настолько вне пределов испорченности, что Тег подивился, действительно ли он понимает, что это такое. Знание, однако, было при нем, и его новому сознанию никуда не деться от этого.
   Никто из Преподобных шлюх ни на секунду не заколеблется подписать мучительный приговор целой планете, если это сулит личную выгоду. Или, если в обмен получишь некое воображаемое удовольствие. Или, если мука подарит еще несколько дней или часов жизни.
   Что доставляет им удовольствие? Что удовлетворяет? Они как симутоманы. Что не стимулирует для них удовольствия, им этого требуется каждый раз все больше.
   "И они это знают!" Как же они должны внутренне кипеть от ярости! Попасться в такую ловушку! Они все видели, и ничего не было для них достаточно - ни добра, ни зла. Они полностью утратили чувство умеренности.
   Однако же, они опасны. И, возможно, он не прав в одном: возможно, они больше не помнят, на что все было похоже до ужасной трансформации, которую их стимулянт с едким запахом выразил оранжевыми пятнышками в их глазах. Воспоминания воспоминаний могли быть искажены. Даже ментат обостренно чувствителен к такому изъяну в самом себе.
   - Червь идет! - это офицер связи.
   Тег повернулся на своем стуле и поглядел проекцию на миниатюрном экранчике, показывавшем местность к юго-западу. Червь, с двумя крохотными пятнышками восседавших на нем людей, виделся отдаленной полоской изгибающегося движения.
   - Доставьте сюда Одраде одну, когда они прибудут, - сказал он. - Шиэна, юная девочка, останется позади, чтобы помочь завести червя в трюм. Вы будете ей подчиняться. И чтоб Бурзмали обязательно был совсем рядом и наготове. У нас не много будет времени для смены командования.
   Когда Одраде вошла на командный пункт, она все еще тяжело дышала, и от нее исходили запахи пустыни - смесь меланжа, кремния и человеческого пота. Тег, казалось, отдыхал, сидя в своем кресле. Его глаза оставались закрытыми.
   Одраде подумала, что застала башара в нехарактерном для него состоянии тихой, почти печальной задумчивости. Затем он открыл глаза, и она увидела в нем ту перемену, о которой Лусилла успела выпалить ей только небольшое предостережение - вместе с несколькими торопливыми словами о трансформации гхолы. Что же произошло с Тегом? Он почти рисовался перед ней, позволяя ей разглядеть изменения в нем. Его подбородок был тверд и чуть-чуть вздернут в обычной позе наблюдения, узкое лицо с сетью старческих морщин не утратило своей живости. Длинный тонкий нос, столь характерный для его предков Коррино и Атридесов, казался еще чуть удлинился с преклонными годами. Но его седые волосы оставались густыми, и небольшой хохолок на лбу привлекал взгляд смотрящего...
   Привлекал к его глазам!
   - Откуда ты знал, что нас надо встречать здесь? - спросила Одраде. Мы понятия не имели, куда червь нас везет.
   - Здесь, в Срединной Пустыне, очень мало населенных мест, - ответил он. - Ставка игрока. Это казалось наиболее вероятным.
   "Ставка игрока"? - она знала это выражение ментатов, но никогда не понимала его.
   Тег поднялся с кресла.
   - Берите этот корабль и отправляйтесь в место, которое вы лучше всего знаете, - сказал он.
   Дом Соборов? Она чуть не произнесла это вслух, но подумала об окружавших ее, об этих военных незнакомцах, которых набрал Тег. Кто они такие? Короткое объяснение Лусиллы ее не удовлетворило.
   - Мы несколько изменяем план Таразы, - сказал Тег. - Гхола не останется здесь. Он должен ехать с вами.
   Она поняла. Им понадобятся новые таланты Данкана Айдахо, чтобы противостоять шлюхам. Он не был больше просто приманкой для разрушения Ракиса.
   - Ему нельзя будет покинуть место своего заточения внутри не-корабля, разумеется, - сказал Тег.
   Одраде кивнула. Данкан был виден наблюдателям - ясновидцам, таким, как навигаторы Космического Союза.
   - Башар! - доложил офицер связи. - Нас засек спутник!
   - Отлично, вы, земляные свиньи! - взревел Тег. - Все наружу! Оставьте здесь Бурзмали.
   Распахнулся задний люк станции, ворвался Бурзмали"
   - Башар, что мы...
   - Нет времени! Принимай командование! - Тег поднялся из командирского кресла и взмахом руки приказал башару Бурзмали занять его. - Одраде скажет тебе, куда лететь, - по наитию, частично мстительному, Тег схватил за левую руку Одраде, притянул ее к себе и поцеловал в щеку. - Делай то, что ты должна, дочка, - прошептал он. - Этот червь в трюме, возможно, скоро окажется единственным во всем мироздании.
   И тогда Одраде поняла: Тег полностью знал замысел Таразы и намеревался выполнять распоряжения своей Верховной Матери до самого конца!
   "Делай, что должна". Этим все сказано.
   Мы смотрим не на новое состояние вещества, а на заново понятые соотношения между сознанием и веществом, предоставляющее нам более глубокое проникновение в механизмы работы предвидения. Оракул лепит спроецированное внутреннее мироздание, чтобы выработать новые внешние вероятности из непонимаемых сил. Нет нужды понимать эти силы до использования их ради лепки физического мироздания. У древних металлургов не было нужды понимать сложные молекулярные и субмолекулярные особенности их стали "бронзы" меди, золота и олова, они изобрели мистические силы, чтобы объяснить неизвестное, в то время как сами продолжали работать с кузнечными горнами и молотами.
   Верховная Мать Тараза: довод на Совете.
   Древние сооружения, с помощью которых Орден засекретил свой Дом Соборов, свои архивы, помещения своих самых священных руководителей, не просто издавали звуки по ночам. Эти звуки были больше похожи на сигналы. За многие годы, проведенные здесь, Одраде научилась понимать эти сигналы. Особенный звук, напряженное поскрипывание - это деревянная балка в полу, замененная приблизительно восемь сотен лет назад. По ночам ее вело и коробило - вот она и поскрипывала.
   У нее были воспоминания Таразы для расширения понимания таких сигналов, но она еще не полностью прониклась ими - прошло слишком мало времени. Здесь, по ночам в прежней рабочей комнате Таразы, Одраде использовала все немногие удобные моменты, чтобы продолжить это проникновение.
   Дар и Тар, наконец, одно.
   Она как будто слышала комментарии Таразы.
   Обладание Иными Памятями - это как существование в нескольких планах одновременно - некоторые из них очень глубоки, но Тараза оставалась близ поверхности. Одраде позволила себе погрузиться вглубь множественных существовании. Вскоре, она распознала то "я", которое сейчас дышало отдаленно в то время, как другие требовали, чтобы она погрузилась в многосложные видения, наполненные запахами, прикосновениями, эмоциями - всем, что первоначальные существования хранили в неприкосновенности внутри ее собственного сознания.
   "Из колеи выбивает, когда грезишь грезами других".
   Опять Тараза.
   Тараза, которая вела такую опасную игру, где ставкой было будущее всего Ордена! Как тщательно она просчитала утечку словца шлюхам о том, что Тлейлакс вмонтировал в гхолу опасные способности. И нападение на Оплот Гамму подтвердило, что информация достигла цели. Сама зверская природа этого нападения, однако, предостерегла Таразу, что у нее очень мало времени. Стало совершенно ясно, что шлюхи, наверняка, соберут силы для полного уничтожения Гамму - просто для того, чтобы убить этого одного гхолу.
   Тут она полагалась на Тега.
   Она увидела башара в своем собрании Иных Памятей: отец, которого она никогда по настоящему не знала.
   "Я так до конца и не узнала его".
   Погружение в эти памяти ослабляло, но она не могла избежать требований такого манящего резервуара.
   Одраде подумала о словах Тирана: "Жестокие поля моего прошлого! Ответы разбегаются стадом испуганных овец, затемняя небо моих неизбежных воспоминаний".
   Одраде держалась словно пловец, балансирующий точно под поверхностью воды.
   Меня, вероятней всего, заместят, - подумала Одраде. - Возможно, меня даже будут поносить".
   Беллонде, наверняка, нелегко согласиться на новое положение дел с командованием. Неважно. Спасение жизни всего Ордена, вот - все, что должно касаться любой из них.
   Одраде выплыла из Иных Памятей и подняла взгляд, чтобы взглянуть в затененную нишу в комнате, где стоял бюст женщины, освещенный слабым светом глоуглобов. Бюст казался смутой тенью в полусвете, но Одраде хорошо знала это лицо: Ченрэ, защитный символ Дома Соборов.
   "Здесь, лишь по милости Господней..."
   Всякая Сестра, прошедшая сквозь Спайсовую Агонию (а Чеиноэ через нее не прошла) говорила или думала то же самое, но что это на самом деле значило? Тщательное скрещивание и продуманное воспитание производили удачных в достаточном количестве. Где же в этом рука Божья? Бог, несомненно, не червь, которого они привезли с Ракиса. Неужели присутствие Бога ощущается лишь удачами Ордена?
   "Я оказываюсь жертвой претензий моей собственной Защитной Миссионерии!"
   Она знала, что это сходно с мыслями-ответами, которые она слышала в этой комнате в бессчетных случаях. Бесплодно! И все равно, она не могла заставить себя убрать этот бюст из ниши, куда его поставили так давно.
   "Я не суеверна, - сказала она себе. - Я никого не принуждаю. Это вопрос традиции. Такие вещи имеют ценность хорошо известную всем нам. И разумеется, никакой мой бюст никогда не будет столь почитаем".
   Она подумала о Ваффе, его Лицевых Танцорах, погибших вместе с Майлзом Тегом в этом зверском уничтожении Ракиса. Не годится слишком приковывать мысли к кровавой истощенности, от которой страдает старая Империя. Лучше подумать о мускулах возмездия, сотворяемых ошибочной жестокостью Преподобных Черниц.
   "Тег знал!"
   Недавно завершившаяся сессия Совета разошлась в усталости не придя к твердым решениям. Одраде считала себя счастливой, что отвлекла внимание на новые, насущные заботы, столь важные для всех.
   Возмездие - оной занимало их какое-то время. Исторические прецеденты - воплощение анализов Архива в удобоваримой форме. Эти скопления людей, объединявшихся с Преподобными Черницами, были обречены испытать неожиданный удар.
   Икшианцы, конечно, сверхраспространили себя. Они не имели ни малейших дурных предчувствий что соперничество с Рассеянием сокрушит их.
   Космический Союз спихнут на обочину, он дорого поплатится за свой меланж и свою машинерию. Союз и Икс, вместе отброшенные, вместе и падут.
   Рыбословш стоит, по большей части, просто игнорировать. Сателлиты Икса, они уже тают в прошлом, которое отвергнет человечество.
   И Бене Тлейлакс. Ах, да, тлейлаксанцы. Вафф уступил Преподобным Черницам. Он никогда этого не признавал, но правда была, как на ладони. "Всего лишь однажды и с одним из моих собственных Лицевых Танцоров".
   Одраде мрачно улыбнулась, припоминая горький поцелуй своего отца.
   "Я велю устроить еще одну нишу, - подумала она. - Я велю установить еще один бюст: Майлз Тег, Великий еретик!"
   Подозрения насчет Тега очень ее встревожили: действительно ли, он под конец стал провидцем, способным видеть некорабли? Что ж, Разрешающие Скрещивание смогут разобраться в этих подозрениях.
   - Мы залагерились! - обвиняла Беллонда.
   Всем им известно значение этого слова: они удалялись в позицию обороны на долгую ночь шлюх.
   Од раде обнаружила, что она не очень беспокоится о Беллонде, о том, как она периодически смеется, обнажая широкие тупые зубы.
   Они долгое время обсуждали образцы клеток Шиэны.
   "Доказательства Сионы" в них было. Она обладала предками, которые экранируют ее от ясновидения, и она может покинуть не-корабль.
   Насчет Данкана - неизвестно.
   Одраде обратилась мыслями к гхоле, находящемуся в приземлившемся не-корабле. Поднявшись с кресла, она подошла к темному окну и поглядела в направлении дальнего посадочного поля.
   Не рискнуть ли им, выпустив Данкана из-за защитного экрана не-корабля? Исследования клеток показывали, что в нем смесь многих гхол Айдахо среди них были и потомки Сионы. Но, все же он отличается от оригинала?
   "Нет. Он должен оставаться в заточении".
   Что насчет Мурбеллы? - беременной Мурбеллы? Опозоренная Преподобная Черница.
   - Тлейлаксанцы запрограммировали меня на убийство Геноносительницы, рассказал Данкан.
   - Попробуешь ли ты убить шлюху? - был вопрос Лусиллы.
   - Она не геноносица, - ответил Данкан.
   Совет довольно долго обсуждал возможную природу связи между Данканом и Мурбеллой. Лусилла настаивала, что нет вообще никакой связи между ними, и что эти двое остаются настороженными противниками.
   - Лучше не рисковать, помещая их вместе.
   Сексуальные доблести шлюх, однако, заслуживали того, чтобы их тщательнее изучить. Может быть стоило рискнуть встречей Данкана и Мурбеллы в не-корабле. С тщательными защитными мерами, разумеется.
   Наконец, Одраде подумала о черве в трюме не-корабля - червь приближающийся к моменту своей метаморфозы. Небольшая, заполненная землей корзина, полная меланжа, ожидала этого червя. Когда наступит момент, Шиэна заманит его в ванную меланжа и воды. Появившаяся в результате этого песчаная форель начнет свою долгую трансформацию.
   "Ты был прав, отец. Все так просто, когда ясно на это поглядишь".
   Нет нужды искать планету-пустыню для червей. Песчаная форель сама сотворит обиталище для Шаи-Хулуда. Неприятно думать о том, что Дом Соборов превратится в огромные пустынные области, но это должно быть сделано.
   Нельзя отвергать с недоверием "Последнюю волю и завещание Майлза Тега", которую он поместил в субмолекулярные системы хранения информации не-корабля. Даже Беллонда с этим согласилась.
   Для Дома Соборов требуется полный пересмотр всех его исторических записей. От них требуется новый взгляд, благодаря тому, что Тег разглядел в Затерянных - в этих шлюхах из Рассеяния.
   "Вы редко узнаете имена действительно богатых и могущественных. Вы встречаетесь только лишь с их представителями. Политическая арена создает немногие исключения для этого, но не позволяет разглядеть полную структуру власти".
   То, что Боне Джессерит принимал как данность, ментат-философ прожевал в уме и переварил так, что все воспринималось в новом свете, не согласовываясь с уверенностью архивистов в непогрешимости и непритянутости их выводов.
   "Мы знали это, Майлз, мы просто никогда не смотрели этому в лицо. Мы все только собираемся порыться в наших Иных Памятях на несколько следующих поколений".
   Нельзя доверять фиксированным системам хранения информации.
   - Если вы уничтожите большинство копий, время позаботится об остальном.
   Как же архивисты взъярились на это заявление башара!
   "Писание истории - это, по большей части, процесс отвлекания. Большинство исторических отчетов отвлекает внимание от тайных влияний вокруг описываемых событий".
   Это было то, что убедило Беллонду. Она приняла это на свой собственный счет, согласившись:
   Тег перечислил некоторые такие процессы: "Уничтожить максимально возможное количество экземпляров, спрятать слишком разоблачительные отчеты под сукно, игнорировать их в центрах образования, пребывать в уверенности, что они нигде не цитируются, и, в некоторых случаях, уничтожение авторов".
   "Не упоминая о процессе поиска козлов отпущения, который приносит смерть более чем одному гонцу, доставлявшему неприятное известие", - подумала Одраде, припоминая древнего хана, державшего пику наготове - убивать гонцов, приносивших дурные вести.