Страница:
- Вы заставляете меня отказываться хотя бы для того, чтобы показать, что меня нельзя купить.
- А я неоднократно повторял вам, что именно по этой причине вы подходите для этого дела. Не упускайте возможность, которая выпадает раз в жизни, чтобы не оказаться в конце концов ни с чем.
Бак чувствовал себя, как в западне. С одной стороны от него сидел человек, с которым он вместе проработал многие годы и которым восхищался, журналист, придерживающийся определенных принципов; с другой - человек, которого он любил как отца, блестящий ученый, который во многих отношениях был настолько наивным, чтобы оказался простым статистом, одной из пешек в драме конца мира. За дверями находилась женщина, с которой он познакомился в самолете в тот день, когда Бог так радикально вмешался в дела этого мира. Он представил ее Николае Карпатиу, чтобы порисоваться перед ней. И вот теперь они собрались здесь все вместе.
Прямо напротив него, улыбаясь своей обезоруживающей улыбкой, сидел сам Карпатиу. Изо всех этих четырех персонажей Бак лучше всех понимал Николае. Но он также понимал, что не имеет на него никакого влияния. Впрочем, может быть, уже поздно было воздействовать и на Стива, пытаться объяснять ему, куда тот попал? Наверное, слишком поздно было и спасать Хетти от последствий этого дурацкого знакомства. Возможно, и Хаим чересчур увлекся геополитическими перспективами, чтобы услышать голос разума и истины.
К тому же, если бы Бак попытался откровенно поговорить с каждым из них, ему едва ли удалось бы уже скрывать от Карпатиу, что он защищен от его влияния Богом.
Бак не мог дождаться, когда он, наконец, сможет вернуться в Чикаго. Конечно, его квартира была новой и еще необжитой. И друзья - недавно приобретенными. Но во всем мире он больше никому не мог доверять. Брюс выслушает, подумает, помолится, даст совет. И Рейфорд с его аналитическим и прагматическим умом выскажет несколько соображений, впрочем, ни к чему его не обязывающих.
Но больше всего ему не хватало Хлои. Было ли это чувство от Бога? Бог ли напомнил ему о ней в самый критический момент его отношений с Карпатиу? Бак плохо разбирался в женщинах Женщина? Она едва стала взрослой девушкой, но казалась... какой? зрелой? Нет, дело не в этом. В ней было что-то чрезвычайно притягательное, магнетическое. Слушая Бака, Хлоя, казалось, буквально впитывала в себя его слова. Она понимала, сопереживала. Она могла дать совет, не произнеся ни единого слова.
Вокруг нее царил такой покой! Дважды Камерон прикоснулся к ней. Однажды - чтобы стереть с ее губ след шоколада от пирожного, потом - в церкви, чтобы привлечь ее внимание. Сейчас же, в двух часах лета от нее, он чувствовал непреодолимую потребность обнять ее.
Конечно, он не мог этого сделать. Он слишком мало знал Хлою и не хотел ее обидеть. Но в своих мечтах он уже предвкушал день, когда они возьмутся за руки и прижмутся друг к другу. Он уже видел, как они сидят вместе, наслаждаясь обществом друг друга; ее голова -покоится на его плече, а его рука обнимает ее.
Сейчас же он ощущал только одиночество.
* * *
Рейфорд нашел Хлою в чрезвычайно скверном настроении. Он решил пока не рассказывать ей о своих злоключениях. Вся эта история была слишком запутанной, да и у нее явно был трудный день. Он обнял ее, и она разрыдалась. Рейфорд обратил внимание на большой букет цветов, торчавший из мусорного ведра.
- Мне стало хуже, папа. Моя реакция показала, по крайней мере, мне самой, как я люблю Бака.
- Довольно аналитическое высказывание, - ответил Рейфорд и тотчас же пожалел об этом.
- Я не способна мыслить аналитически, потому что я женщина, не так ли?
- Прости, мне не следовало так говорить.
- Я сижу здесь целый день и реву, так что у меня совершенно эмоциональная реакция. У меня в зачетке оценки за пять семестров - вот это не эмоции, это логика. Помнишь, я была больше похожа на тебя, чем на маму.
- Как же мне не помнить. Из-за этого мы и остались здесь.
- Я рада, что мы открылись друг другу. По крайней мере, была рада до того момента, когда ты обвинил меня в том, что я типичная женщина.
- Я никогда этого не говорил.
- Но ты так думал.
- Теперь ты уже читаешь мысли?
- Я эмоционально ясновидящая.
- Сдаюсь, - объявил Рейфорд.
- Ох, папа, не надо сдаваться так скоро. Никто не любит тех, кто легко отказывается от борьбы.
* * *
В самолете у снова заботливо помещенного в первый класс Бака была только одна забота: подавлять рвущийся наружу смех. Издатель "Трибюн"! Поработать бы так лет двадцать, только если бы газета не принадлежала Карпатиу, да еще если бы и Христос вернулся на землю не раньше этого срока. Бак чувствовал себя так, будто он выиграл в лотерею в стране, которая обходится без денег.
После ужина он откинулся назад и посмотрел на заходящее солнце. Казалось, что прошло много-много лет с тех пор, как он сменил город из-за одного человека. Сумеет ли он вернуться так, чтобы повидать ее до начала собрания? Если не будет пробок на дорогах, у него будет достаточно времени, чтобы поговорить с ней, как ему хотелось.
Бак не хотел обижать Хлою чрезмерной прямолинейностью. Он считал, что нужно прежде всего извиниться за свои колебания. Но не хотел ничего форсировать. Кто знает, может быть, она не так уж увлечена им. Он только знал, что он принадлежит к тем людям, которые никогда не исключают никакой возможности. Возможно, он позвонит ей прямо из самолета.
* * *
- Брюс сегодня предложил мне работу, - сказала Хлоя.
- Шутки шутишь, - откликнулся Рейфорд. - Какую?
- Как раз по моему профилю. Исследования, подготовка материалов, преподавание.
- Где?
- В церкви. Он хочет "тиражировать свое служение".
- Оплачиваемая работа?
- Да, полный рабочий день. Я смогу работать дома и в церкви. Он будет давать мне поручения, поможет составить учебный план и все такое. Собственно, с преподаванием он советует не торопиться, поскольку у меня еще нет опыта Многие люди, которых я буду учить, закончили воскресные школы и часто посещали церковь.
- И что же ты будешь преподавать?
- То же самое, что он. Я буду также заниматься кое-какими исследованиями, помогая ему в подготовке уроков. Потом я начну преподавать в классах воскресной школы и в небольших группах. Он собирается обратиться с той же просьбой к тебе и к Баку. Хотя он еще ничего не знает про маленькую невесту Бака.
- А ты была настолько горда, чтобы не сказать ему об этом.
- Если Бак делает ошибку, - ответила Хлоя, - кто-то должен будет сказать ему об этом, а может быть, он и не ошибается.
- Ты уже подписала контракт о работе?
- Я подпишу, если не найдется кого-нибудь другого. Пока об этом знаю только я.
- Но ты сама еще не приняла окончательного решения, ты все еще колеблешься?
- Папа, я сама не догадывалась, как много в своем будущем я связывала с Баком, но теперь я не хочу иметь с ним дела, даже если он бросится к моим ногам.
Зазвонил телефон. Рейфорд подошел. Прикрывая трубку рукой, он обратился к дочери:
- У тебя как раз появился шанс доказать это. Бак звонит из самолета.
Хлоя замялась в нерешительности - не попросить ли отца сказать, что ее нет дома? Наконец она решилась: "Дай мне трубку".
- Ты не понял, что значит "цветы выброшены на помойку"?
Для Бака события прошлой пятницы были где-то далеко. Он не мог сообразить, что все это могло значить? Во всяком случае, этим следовало заняться.
- Давай начнем с цветов, - предложил он.
- Давай, - ответила она.
- О каких цветах идет речь?
* * *
Бак не сомневался, что Рейфорд сказал дочери, кто звонит. Но она ответила очень сухо, даже не назвала его по имени, так что он почувствовал, что нужно назвать себя.
- Хлоя, это я, Бак. Как дела?
- Уже лучше.
- В чем дело? Ты больна?
- Нет, все нормально. Ты чего-нибудь хочешь?
- О, да. Как будто хочется видеть тебя.
- Как будто?
- Я имел в виду, что хочу видеть тебя. Это возможно?
- Мы увидимся на собрании в восемь, так ведь?
- Да, но не будет ли у тебя немножко времени до собрания?
- Я не знаю. Но чего ты хочешь?
- Поговорить с тобой.
- Я слушаю.
- Хлоя, что случилось? Я что-то сделал не так? Ты чем-то расстроена?
- Цветы выброшены на помойку. Намек понятен?
"Цветы выброшены на помойку" - повторил Бак про себя слова Хлои. Ему не приходилось раньше слышать этот оборот. Должно быть, он из молодежного сленга. Бак считался выдающимся журналистом, но такого выражения не знал.
- Прости?
- Слишком поздно извиняться, - был ответ.
- Я просил прощения за то, что не понял выражение.
- Ты меня хорошо слышишь?
- Я хорошо тебя слышу, но я не понял смысл этого выражения.
* * *
Рейфорд делал Хлое руками знаки, чтобы она успокоилась. Он боялся, что она может взорваться. На протяжении всего разговора она не уступила Баку ни на дюйм. Если в обвинениях Хлои даже и была какая-то истина, она просто не давала ему возможности объясниться. Возможно, Бак еще не оставил все привычки своей прошлой жизни. Может быть, по каким-то вопросам и стоит говорить откровенно, но разве это не было справедливо по отношению ко всем четырем членам Отряда скорби?
- Значит, увидимся вечером, - закончила Хлоя, - но только не до собрания. Я не знаю, будет ли у меня время после собрания, это зависит от того, когда оно закончится... Брюс говорит, что оно будет продолжаться с восьми до десяти. Но Бак, до тебя дошло, наконец, что я не хочу с тобой сейчас разговаривать? Не знаю, захочу ли я разговаривать потом... Да, увидимся там.
Она повесила трубку.
- Ох, какой это настырный человек! Я увидела в нем такое, чего раньше не замечала.
- Так ты все-таки хочешь, чтобы у вас получилось? - спросил Рейфорд. Она покачала головой:
- Что было, то прошло.
- Но все еще саднит?
- Конечно. Просто я не представляла, как я размечталась.
- Мне жаль тебя, дорогая.
Она села на диван и закрыла лицо руками.
- Папа, я понимаю, что у нас с ним нет никаких обязательств друг перед другом. Но как ты считаешь, мы общались достаточно много, чтобы я могла знать, что в его жизни кто-то есть?
- Да, пожалуй, что так.
- Неужели я совершенно ошиблась в нем? Выходит, он считает нормальным говорить мне о своем увлечении и не сообщать, что он уже связан обязательствами?
- Не представляю.
Рейфорд не знал, что ему еще сказать. Если верно то, что говорила ему Хлоя, он тоже начал терять уважение к Баку. Жаль, он производил впечатление хорошего парня. Рейфорд только надеялся, что сможет помочь им обоим.
* * *
Бак был обижен. Он по-прежнему хотел увидеться с Хлоей, но это уже не были те идеалистические мечты, которым он предавался недавно. Наверное, он сделал что-то не так или, напротив, чего-то не сделал. Теперь требовалось нечто большее, чем просто оправдание переменам в его отношении к ней.
"Цветы выброшены на помойку", - вспомнилось ему.
ГЛАВА 8
В дверях своей квартиры Бак наткнулся на кучу коробок. Обязательно надо будет поблагодарить Алису. Ему захотелось сразу же начать приводить все в порядок, но нужно было немедленно отправляться в путь, если он рассчитывал застать Хлою до начала собрания.
Он добрался до церкви в половине восьмого и увидел машину Рейфорда, припаркованную рядом с машиной Брюса. "Хорошо, - подумал он, - значит все в сборе". Бак посмотрел на часы. Не забыл ли он перевести их? Неужели он опоздал? Быстрыми шагами он подошел к дверям Брюса и постучал. Ему показалось, что при его появлении возникла какая-то неловкость. В комнате их было только двое.
- Извините, наверное, я приехал слишком рано.
- Да, Бак, - отозвался Брюс, - нам нужно еще некоторое время поговорить наедине, а потом вы присоединитесь к нам в восемь.
- Хорошо. Я поговорил бы пока с Хлоей. Она здесь?
- Она приедет немного позже, - ответил Рейфорд.
- Ладно. Я подожду ее на улице.
* * *
- Прежде всего, - сказал Рейфорду Брюс, - примите мои поздравления. Независимо от того, к какому решению вы придете, это огромная честь и достижение. Думаю, нашлось бы очень немного пилотов, которые отвергли бы такое предложение.
Рейфорд выпрямился.
- По правде говоря, долгое время именно так я и был настроен. Конечно, мне это приятно. Брюс кивнул.
- Думаю, что так и должно быть. Чего вы сейчас хотите совета или вам нужно просто выговориться? Конечно, я помолюсь за вас.
- Выслушаю совет.
- Рейфорд, у меня какие-то неопределенные чувства. Я ценю ваше желание остаться здесь, в Чикаго, но следует подумать, не исходит ли эта перспектива от Бога. Я тоже хочу остаться здесь, но чувствую, что Он направляет меня в путь - создавать новые группы, съездить в Израиль; я понимаю, что вы не должны оставаться здесь ради меня, но...
- И это тоже одна из причин, Брюс.
- Я это ценю, но одному Богу известно, сколько я еще буду здесь.
- Вы нам нужны, Брюс. Мне кажется очевидным, что Бог поставил вас здесь с определенной целью.
- Я думаю, Хлоя сказала вам, что я подыскиваю наставников.
- Да, она сказала. Она воодушевлена этой идеей. Я тоже хотел бы поучиться.
- Обычно церковь не разрешает новообращенным верующим становиться наставниками или руководить другими, но сейчас нет никакой альтернативы. Фактически я сам - новообращенный. Мне кажется, вы могли бы стать хорошим учителем, Рейфорд. Однако меня заинтересовала эта идея насчет президентского самолета. Это и в самом деле уникальная возможность. Может быть, следует об этом подумать. Только представьте, какое влияние вы могли бы оказать на президента Соединенных Штатов!
- Но я не думаю, чтобы президент часто общался со своим пилотом. Скорее всего, они совсем не общаются.
- Он проводит собеседование с новым пилотом?
- Сомневаюсь.
- Разве он не захочет познакомиться с человеком, которому доверяет свою жизнь каждый раз, когда самолет поднимается в воздух?
- Я уверен, что он доверяет тем людям, которые принимают это решение.
- Но, наверное, все-таки могут быть случаи, когда вам удастся поговорить с ним. Рейфорд пожал плечами:
- Может быть.
- В такое время президент Фитцхью, каким бы самостоятельным и независимым он ни был, наверное, гак же растерян и пребывает в поисках ответов, как любой другой человек. Подумайте о том, что вам может представиться случай сказать о Христе лидеру свободного мира.
- И тут же потерять работу, - ответил Рейфорд.
- Можно выбрать подходящий момент. Вам известно, что президент лишился при восхищении своих родственников? И что же он ответил, когда его спросили, почему это случилось? Он ответил, что ни в коем случае это не дело рук Божьих, поскольку он всегда верил в Бога.
- Вы так говорите обо всем этом, как будто я в самом деле собираюсь принять это предложение.
- Рейфорд, я не могу решать за вас. Но одно вы должны помнить всегда: теперь вы не принадлежите ни этой церкви, ни Отряду скорби, ни мне. Вы теперь принадлежите Христу. Поэтому я считаю, что вам следует отказаться от этой возможности только в том случае, если вы будете абсолютно убеждены, что она не от Бога.
Благодаря советам Брюса ситуация предстала в новом свете.
- А как вы считаете, следует ли сказать об этом Хлое и Баку?
- В этом мы одно целое, - ответил Брюс.
- Кстати, - продолжил Рейфорд, - я хотел бы коснуться еще одной темы: что вы думаете о любви в этот момент истории?
Кажется, Брюс неожиданно почувствовал себя неловко.
- Это своевременный вопрос, - сказал он. - Я понимаю, почему вы его задаете.
Рейфорд про себя усомнился в этом.
- Я понимаю, что вы чувствуете одиночество. Конечно, его скрашивает общество Хлои, но вы, должно быть, испытываете ту же мучительную пустоту, какую испытываю я после потери жены. Я думал, следует ли мне предстоящие семь лет провести в одиночестве? Мне не нравится эта перспектива, но вместе с тем я думаю, что буду постоянно занят. Если быть совершенно откровенным, я надеюсь, что Бог пошлет мне кого-нибудь на моем жизненном пути. Конечно, сейчас еще слишком рано. Я еще долго буду горевать и тосковать о моей жене. Я знаю, что она на небесах, но для меня она как будто умерла. Бывают дни, когда я чувствую такое одиночество, что не в силах этого вынести.
Это было так же предельно откровенно, как и тогда, когда Брюс рассказал, почему он не был восхищен. Рейфорд был потрясен тем, что он дал Брюсу повод открыться. Он-то спросил, подразумевая Хлою. Она влюблена в Бака. Даже если у них не сложится, она может встретить еще кого-то. Может быть, это несвоевременно - за несколько лет до возвращения Христа?
- Меня интересует этот вопрос в принципе, - объяснил Рейфорд. - Если двое полюбят друг друга, что им делать? Говорится ли в Библии что-нибудь о браке в тот период, который мы сейчас переживаем?
- Насколько я знаю, прямо там об этом ничего не говорится, но ничего не сказано и о запрете.
- А дети? Благоразумно ли сейчас заводить детей?
- Об этом я не думал, - ответил Брюс. - В вашем возрасте вы хотите завести еще ребенка?
- Брюс! Я не собираюсь жениться. Я имею в виду Хлою! Пока ничего такого не намечается, но если? Брюс задумался.
- Представьте себе рождение ребенка сегодня. Вам не нужно думать ни о начальной школе, ни о колледже; вы будете растить ребенка, готовя его к возвращению Христа в течение ближайших лет. Ваш ребенок обречен на жизнь в страхе и опасности. У него будет семьдесять пять процентов шансов умереть во время судов.
Брюс положил локти на стол и уперся подбородком в ладони.
- По правде говоря, - сказал он, - тут я бы посоветовал проявлять осторожность, молиться и прислушиваться к своей душе, прежде чем всерьез подумать о детях.
* * *
Бак терпеть не мог ждать. Он стал просматривать полки в приемной. Оказалось, что на них предыдущий пастор хранил материалы, которыми он редко пользовался. Там нашлось и несколько десятков книг по эзотерическим темам Ветхого Завета. Бак пролистал несколько из них и нашел их скучными. Затем ему попался церковный фотоальбом двухгодичной давности. Под буквой "Б" он обнаружил фотографию молодого длинноволосого Брюса Барнса. Лицо его в то время выглядело более широким, а улыбка - неестественной. Его окружали жена - немного полная, с чуть усталой, но искренней улыбкой - и дети. Какого сокровища лишился Брюс!
На следующей странице была фотография доктора Вернона Биллингса, исчезнувшего старшего пастора. Он выглядел немного старше шестидесяти и был сфотографирован с небольшого роста женой и тремя детьми е супругами. Брюс говорил, что исчезла вся эта семья. Пастор Биллингс напоминал Генри Фонда крепкого сложения, с улыбающимся, покрытым морщинами лицом; он выглядел, как те люди, с которыми Бак любил общаться. Бак перелистнул альбом дальше и нашел фотографию Стилов. Вот Рейфорд в своей летной униформе. Он выглядел почти так же, как сейчас, только добавилось седины в волосах и решимости в лице. А вот и Айрин. Он впервые увидел ее фотографию. Она казалась оживленной, веселой. Если верить причудам фотопсихологии, Айрин была более предана своему супругу, чем он ей: она слегка наклонилась к нему, а он сидел выпрямившись и несколько напряженно.
Была там и фотография Реифорда-младшего с подписью внизу: "Рейми, 10 лет". Около имен его и его матери стояли звездочки, а у Рейфорда ее не было. Также не было звездочки и у имени Хлои, о существовании которой свидетельствовала за неимением фотографии запись: "Восемнадцатилетняя студентка Стэнфордского университета, Пало Альто, Калифорния (фотография отсутствует)".
Бак заглянул в примечания, где разъяснялось, что звездочка указывает на членство в церкви. Остальные, как можно предположить, были простыми прихожанами.
Бак взглянул на часы. Без десяти восемь. Он посмотрел через окно на место стоянки. Вторая машина Стилов уже была там, рядом с автомобилями Рейфорда, Бака и Брюса. Он прикрыл глаза рукой, заслонившись от солнца, и увидел в машине Хлою. Десяти минут было явно недостаточно для серьезного разговора, но, по крайней мере, можно поздороваться и вместе войти в церковь.
Когда Бак вышел из дверей, Хлоя как раз вылезла из машины и направилась к церкви.
- Привет! - бодро приветствовал ее он.
- Хэлло, Бак, - ответила она, явно без энтузиазма.
- Цветы по-прежнему на помойке? - начал он, надеясь получить хоть какой-то ключ к ее настроению.
- Они и в самом деле там, - ответила она, прошла мимо него и сама открыла дверь.
Он последовал за ней через вестибюль в зал.
- Думаю, они еще заняты, - сказал он, когда она направилась к двери Брюса и постучала.
По-видимому, Брюс сказал ей то же самое, потому что она тут же закрыла дверь с извинениями. Очевидно, Хлоя предпочла бы быть где угодно, только не здесь, и смотреть на кого угодно, кроме него. Она явно недавно плакала, лицо ее было красным, покрытым пятнами. Ему стало больно за нее. Что-то подсказывало ему, что это не просто настроение, но черта характера, к которой надо привыкать. Очевидно, у нее случились какие-то неприятности, и это было связано с ним, с Баком. Он ничего не мог поделать, пока не узнает, в чем дело. Оставалось только ждать. Хлоя уселась, скрестив руки и ноги, высоко подняв голову.
- Посмотри, что я нашел, - сказал Бак, протягивая ей старый церковный альбом, но она даже не притронулась к нему.
Бак открыл альбом на букве "Б" и показал ей фотографии семейств Брюса и доктора Биллингса. Неожиданно она смягчилась, взяла альбом в руки и принялась рассматривать его.
- Жена Брюса, - сказала она мягко. - Посмотри на этих детей!
- Здесь есть фотография и вашей семьи, - сказал Бак.
Хлое понадобилось много времени, чтобы добраться до буквы "С", потому что она листала альбом страницу за страницей, как будто разыскивала кого-то из знакомых.
- С ним я ходила в колледж, - показала она. - С ней я вместе училась в четвертом классе. Миссис Шульц была моей учительницей физкультуры. Когда Хлоя, наконец, добралась до фотографии своей семьи, она уже была переполнена впечатлениями; ее лицо искривилось, из глаз закапали слезы.
- Это Рейми, когда ему было десять лет, - с трудом проговорила она.
Бак инстинктивно положил руку на ее плечо. Она прошептала:
- Не надо...
- Прости, - сказал он.
В этот момент дверь кабинета открылась.
- Мы закончили, - объявил Рейфорд.
Он обратил внимание на то, что Бак держался робко, а на Хлою было страшно смотреть. Но все-таки он тешил себя надеждой, что она еще не успела взяться за Бака.
- Посмотри-ка, папа! - сказала она, вставая, и передала ему альбом.
У Рейфорда перехватило горло, когда он увидел фотографию. Он мучительно вздохнул. Все это было слишком трудно выдержать.
Рейфорд закрыл альбом и передал его Баку. В этот момент из кабинета донесся голос Брюса.
- Что вы там рассматриваете?
- Вот это, - сказал Бак, показывая ему обложку и собираясь положить альбом на прежнее место в шкафу. Но Брюс потянулся за ним.
- Это альбом двухлетней давности, - добавил Бак.
- Спустя месяц после того, как мы начали посещать эту церковь, уточнил Рейфорд.
Брюс раскрыл альбом там, где была помещена фотография его семьи, молча посмотрел на нее в течение нескольких секунд, потом спросил:
- Ваша фотография тоже здесь, Рейфорд?
- Да, - просто ответил Рейфорд.
Бак заметил, что он зовет Хлою войти в кабинет.
Брюс перелистал альбом, нашел фотографию Стила и кивнул, улыбаясь. Он забрал альбом к себе в кабинет, положил его на стол под Библией и записной книжкой и открыл собрание молитвой.
Брюс начал не очень эмоционально, но постепенно его охватило вдохновение. Он переходил от Откровения к Книге пророка Иезекииля, потом возвращался обратно, сопоставляя изречения пророков с тем, что происходило сейчас в Нью-Йорке и других местах Земли.
- Слышал ли сегодня кто-нибудь о двух пророчествующих в Иерусалиме?
Бак отрицательно покачал головой, Рейфорд сделал то же самое. Хлоя не сказала ничего. Сегодня она вообще ничего не записывала и не задавала вопросов.
- Репортер сообщил, что небольшая группа головорезов, состоявшая из пяти-шести человек, попыталась напасть на них. Все они получили ранения, некоторые заживо сгорели.
- Сгорели? - спросил Бак.
- Источник огня никому не известен, - отозвался Брюс, - но мы-то с вами знаем это, верно?
- Разве нам это известно?
- Посмотрим, что написано в одиннадцатой главе Откровения: "И дам двум свидетелям Моим, и они будут пророчествовать тысячу двести шестьдесят дней, будучи облечены во вретище. Это суть две маслины и два светильника, стоящие пред Богом земли. И если кто захочет их обидеть, то огонь выйдет из уст их и пожрет врагов их; если кто захочет их обидеть, тому надлежит быть убитую.
- Значит они, подобно драконам, изрыгали пламя?
- Об этом прямо сказано в Книге.
- Хотел бы я посмотреть это зрелище по Си-эн-эн, - сказал Бак.
- Будем следить за дальнейшим развитием этих событий, - сказал Брюс, полагаю, что мы не такое еще увидим.
* * *
Рейфорд думал, сможет ли он когда-нибудь привыкнуть к тому, что Бог открывает ему. Подумать только, как много он уже усвоил, а не прошло еще и месяца. Потрясающее вмешательство Бога в течение земных дел человечества и, в частности, в личную жизнь Рейфорда, изменило ход его мыслей. Прежде он был человеком, которому требовалось, чтобы любые утверждения могли быть доказаны документально. Теперь, неожиданно для самого себя, он обнаружил, что готов безоговорочно верить самым нелепым сообщениям в новостях, если они находили подтверждение в Священном Писании. Так же истинно было и обратное: теперь он верил всему, что содержится в Библии, полагая, что рано или поздно в новостях появятся сообщения о тех или иных событиях.
- А я неоднократно повторял вам, что именно по этой причине вы подходите для этого дела. Не упускайте возможность, которая выпадает раз в жизни, чтобы не оказаться в конце концов ни с чем.
Бак чувствовал себя, как в западне. С одной стороны от него сидел человек, с которым он вместе проработал многие годы и которым восхищался, журналист, придерживающийся определенных принципов; с другой - человек, которого он любил как отца, блестящий ученый, который во многих отношениях был настолько наивным, чтобы оказался простым статистом, одной из пешек в драме конца мира. За дверями находилась женщина, с которой он познакомился в самолете в тот день, когда Бог так радикально вмешался в дела этого мира. Он представил ее Николае Карпатиу, чтобы порисоваться перед ней. И вот теперь они собрались здесь все вместе.
Прямо напротив него, улыбаясь своей обезоруживающей улыбкой, сидел сам Карпатиу. Изо всех этих четырех персонажей Бак лучше всех понимал Николае. Но он также понимал, что не имеет на него никакого влияния. Впрочем, может быть, уже поздно было воздействовать и на Стива, пытаться объяснять ему, куда тот попал? Наверное, слишком поздно было и спасать Хетти от последствий этого дурацкого знакомства. Возможно, и Хаим чересчур увлекся геополитическими перспективами, чтобы услышать голос разума и истины.
К тому же, если бы Бак попытался откровенно поговорить с каждым из них, ему едва ли удалось бы уже скрывать от Карпатиу, что он защищен от его влияния Богом.
Бак не мог дождаться, когда он, наконец, сможет вернуться в Чикаго. Конечно, его квартира была новой и еще необжитой. И друзья - недавно приобретенными. Но во всем мире он больше никому не мог доверять. Брюс выслушает, подумает, помолится, даст совет. И Рейфорд с его аналитическим и прагматическим умом выскажет несколько соображений, впрочем, ни к чему его не обязывающих.
Но больше всего ему не хватало Хлои. Было ли это чувство от Бога? Бог ли напомнил ему о ней в самый критический момент его отношений с Карпатиу? Бак плохо разбирался в женщинах Женщина? Она едва стала взрослой девушкой, но казалась... какой? зрелой? Нет, дело не в этом. В ней было что-то чрезвычайно притягательное, магнетическое. Слушая Бака, Хлоя, казалось, буквально впитывала в себя его слова. Она понимала, сопереживала. Она могла дать совет, не произнеся ни единого слова.
Вокруг нее царил такой покой! Дважды Камерон прикоснулся к ней. Однажды - чтобы стереть с ее губ след шоколада от пирожного, потом - в церкви, чтобы привлечь ее внимание. Сейчас же, в двух часах лета от нее, он чувствовал непреодолимую потребность обнять ее.
Конечно, он не мог этого сделать. Он слишком мало знал Хлою и не хотел ее обидеть. Но в своих мечтах он уже предвкушал день, когда они возьмутся за руки и прижмутся друг к другу. Он уже видел, как они сидят вместе, наслаждаясь обществом друг друга; ее голова -покоится на его плече, а его рука обнимает ее.
Сейчас же он ощущал только одиночество.
* * *
Рейфорд нашел Хлою в чрезвычайно скверном настроении. Он решил пока не рассказывать ей о своих злоключениях. Вся эта история была слишком запутанной, да и у нее явно был трудный день. Он обнял ее, и она разрыдалась. Рейфорд обратил внимание на большой букет цветов, торчавший из мусорного ведра.
- Мне стало хуже, папа. Моя реакция показала, по крайней мере, мне самой, как я люблю Бака.
- Довольно аналитическое высказывание, - ответил Рейфорд и тотчас же пожалел об этом.
- Я не способна мыслить аналитически, потому что я женщина, не так ли?
- Прости, мне не следовало так говорить.
- Я сижу здесь целый день и реву, так что у меня совершенно эмоциональная реакция. У меня в зачетке оценки за пять семестров - вот это не эмоции, это логика. Помнишь, я была больше похожа на тебя, чем на маму.
- Как же мне не помнить. Из-за этого мы и остались здесь.
- Я рада, что мы открылись друг другу. По крайней мере, была рада до того момента, когда ты обвинил меня в том, что я типичная женщина.
- Я никогда этого не говорил.
- Но ты так думал.
- Теперь ты уже читаешь мысли?
- Я эмоционально ясновидящая.
- Сдаюсь, - объявил Рейфорд.
- Ох, папа, не надо сдаваться так скоро. Никто не любит тех, кто легко отказывается от борьбы.
* * *
В самолете у снова заботливо помещенного в первый класс Бака была только одна забота: подавлять рвущийся наружу смех. Издатель "Трибюн"! Поработать бы так лет двадцать, только если бы газета не принадлежала Карпатиу, да еще если бы и Христос вернулся на землю не раньше этого срока. Бак чувствовал себя так, будто он выиграл в лотерею в стране, которая обходится без денег.
После ужина он откинулся назад и посмотрел на заходящее солнце. Казалось, что прошло много-много лет с тех пор, как он сменил город из-за одного человека. Сумеет ли он вернуться так, чтобы повидать ее до начала собрания? Если не будет пробок на дорогах, у него будет достаточно времени, чтобы поговорить с ней, как ему хотелось.
Бак не хотел обижать Хлою чрезмерной прямолинейностью. Он считал, что нужно прежде всего извиниться за свои колебания. Но не хотел ничего форсировать. Кто знает, может быть, она не так уж увлечена им. Он только знал, что он принадлежит к тем людям, которые никогда не исключают никакой возможности. Возможно, он позвонит ей прямо из самолета.
* * *
- Брюс сегодня предложил мне работу, - сказала Хлоя.
- Шутки шутишь, - откликнулся Рейфорд. - Какую?
- Как раз по моему профилю. Исследования, подготовка материалов, преподавание.
- Где?
- В церкви. Он хочет "тиражировать свое служение".
- Оплачиваемая работа?
- Да, полный рабочий день. Я смогу работать дома и в церкви. Он будет давать мне поручения, поможет составить учебный план и все такое. Собственно, с преподаванием он советует не торопиться, поскольку у меня еще нет опыта Многие люди, которых я буду учить, закончили воскресные школы и часто посещали церковь.
- И что же ты будешь преподавать?
- То же самое, что он. Я буду также заниматься кое-какими исследованиями, помогая ему в подготовке уроков. Потом я начну преподавать в классах воскресной школы и в небольших группах. Он собирается обратиться с той же просьбой к тебе и к Баку. Хотя он еще ничего не знает про маленькую невесту Бака.
- А ты была настолько горда, чтобы не сказать ему об этом.
- Если Бак делает ошибку, - ответила Хлоя, - кто-то должен будет сказать ему об этом, а может быть, он и не ошибается.
- Ты уже подписала контракт о работе?
- Я подпишу, если не найдется кого-нибудь другого. Пока об этом знаю только я.
- Но ты сама еще не приняла окончательного решения, ты все еще колеблешься?
- Папа, я сама не догадывалась, как много в своем будущем я связывала с Баком, но теперь я не хочу иметь с ним дела, даже если он бросится к моим ногам.
Зазвонил телефон. Рейфорд подошел. Прикрывая трубку рукой, он обратился к дочери:
- У тебя как раз появился шанс доказать это. Бак звонит из самолета.
Хлоя замялась в нерешительности - не попросить ли отца сказать, что ее нет дома? Наконец она решилась: "Дай мне трубку".
- Ты не понял, что значит "цветы выброшены на помойку"?
Для Бака события прошлой пятницы были где-то далеко. Он не мог сообразить, что все это могло значить? Во всяком случае, этим следовало заняться.
- Давай начнем с цветов, - предложил он.
- Давай, - ответила она.
- О каких цветах идет речь?
* * *
Бак не сомневался, что Рейфорд сказал дочери, кто звонит. Но она ответила очень сухо, даже не назвала его по имени, так что он почувствовал, что нужно назвать себя.
- Хлоя, это я, Бак. Как дела?
- Уже лучше.
- В чем дело? Ты больна?
- Нет, все нормально. Ты чего-нибудь хочешь?
- О, да. Как будто хочется видеть тебя.
- Как будто?
- Я имел в виду, что хочу видеть тебя. Это возможно?
- Мы увидимся на собрании в восемь, так ведь?
- Да, но не будет ли у тебя немножко времени до собрания?
- Я не знаю. Но чего ты хочешь?
- Поговорить с тобой.
- Я слушаю.
- Хлоя, что случилось? Я что-то сделал не так? Ты чем-то расстроена?
- Цветы выброшены на помойку. Намек понятен?
"Цветы выброшены на помойку" - повторил Бак про себя слова Хлои. Ему не приходилось раньше слышать этот оборот. Должно быть, он из молодежного сленга. Бак считался выдающимся журналистом, но такого выражения не знал.
- Прости?
- Слишком поздно извиняться, - был ответ.
- Я просил прощения за то, что не понял выражение.
- Ты меня хорошо слышишь?
- Я хорошо тебя слышу, но я не понял смысл этого выражения.
* * *
Рейфорд делал Хлое руками знаки, чтобы она успокоилась. Он боялся, что она может взорваться. На протяжении всего разговора она не уступила Баку ни на дюйм. Если в обвинениях Хлои даже и была какая-то истина, она просто не давала ему возможности объясниться. Возможно, Бак еще не оставил все привычки своей прошлой жизни. Может быть, по каким-то вопросам и стоит говорить откровенно, но разве это не было справедливо по отношению ко всем четырем членам Отряда скорби?
- Значит, увидимся вечером, - закончила Хлоя, - но только не до собрания. Я не знаю, будет ли у меня время после собрания, это зависит от того, когда оно закончится... Брюс говорит, что оно будет продолжаться с восьми до десяти. Но Бак, до тебя дошло, наконец, что я не хочу с тобой сейчас разговаривать? Не знаю, захочу ли я разговаривать потом... Да, увидимся там.
Она повесила трубку.
- Ох, какой это настырный человек! Я увидела в нем такое, чего раньше не замечала.
- Так ты все-таки хочешь, чтобы у вас получилось? - спросил Рейфорд. Она покачала головой:
- Что было, то прошло.
- Но все еще саднит?
- Конечно. Просто я не представляла, как я размечталась.
- Мне жаль тебя, дорогая.
Она села на диван и закрыла лицо руками.
- Папа, я понимаю, что у нас с ним нет никаких обязательств друг перед другом. Но как ты считаешь, мы общались достаточно много, чтобы я могла знать, что в его жизни кто-то есть?
- Да, пожалуй, что так.
- Неужели я совершенно ошиблась в нем? Выходит, он считает нормальным говорить мне о своем увлечении и не сообщать, что он уже связан обязательствами?
- Не представляю.
Рейфорд не знал, что ему еще сказать. Если верно то, что говорила ему Хлоя, он тоже начал терять уважение к Баку. Жаль, он производил впечатление хорошего парня. Рейфорд только надеялся, что сможет помочь им обоим.
* * *
Бак был обижен. Он по-прежнему хотел увидеться с Хлоей, но это уже не были те идеалистические мечты, которым он предавался недавно. Наверное, он сделал что-то не так или, напротив, чего-то не сделал. Теперь требовалось нечто большее, чем просто оправдание переменам в его отношении к ней.
"Цветы выброшены на помойку", - вспомнилось ему.
ГЛАВА 8
В дверях своей квартиры Бак наткнулся на кучу коробок. Обязательно надо будет поблагодарить Алису. Ему захотелось сразу же начать приводить все в порядок, но нужно было немедленно отправляться в путь, если он рассчитывал застать Хлою до начала собрания.
Он добрался до церкви в половине восьмого и увидел машину Рейфорда, припаркованную рядом с машиной Брюса. "Хорошо, - подумал он, - значит все в сборе". Бак посмотрел на часы. Не забыл ли он перевести их? Неужели он опоздал? Быстрыми шагами он подошел к дверям Брюса и постучал. Ему показалось, что при его появлении возникла какая-то неловкость. В комнате их было только двое.
- Извините, наверное, я приехал слишком рано.
- Да, Бак, - отозвался Брюс, - нам нужно еще некоторое время поговорить наедине, а потом вы присоединитесь к нам в восемь.
- Хорошо. Я поговорил бы пока с Хлоей. Она здесь?
- Она приедет немного позже, - ответил Рейфорд.
- Ладно. Я подожду ее на улице.
* * *
- Прежде всего, - сказал Рейфорду Брюс, - примите мои поздравления. Независимо от того, к какому решению вы придете, это огромная честь и достижение. Думаю, нашлось бы очень немного пилотов, которые отвергли бы такое предложение.
Рейфорд выпрямился.
- По правде говоря, долгое время именно так я и был настроен. Конечно, мне это приятно. Брюс кивнул.
- Думаю, что так и должно быть. Чего вы сейчас хотите совета или вам нужно просто выговориться? Конечно, я помолюсь за вас.
- Выслушаю совет.
- Рейфорд, у меня какие-то неопределенные чувства. Я ценю ваше желание остаться здесь, в Чикаго, но следует подумать, не исходит ли эта перспектива от Бога. Я тоже хочу остаться здесь, но чувствую, что Он направляет меня в путь - создавать новые группы, съездить в Израиль; я понимаю, что вы не должны оставаться здесь ради меня, но...
- И это тоже одна из причин, Брюс.
- Я это ценю, но одному Богу известно, сколько я еще буду здесь.
- Вы нам нужны, Брюс. Мне кажется очевидным, что Бог поставил вас здесь с определенной целью.
- Я думаю, Хлоя сказала вам, что я подыскиваю наставников.
- Да, она сказала. Она воодушевлена этой идеей. Я тоже хотел бы поучиться.
- Обычно церковь не разрешает новообращенным верующим становиться наставниками или руководить другими, но сейчас нет никакой альтернативы. Фактически я сам - новообращенный. Мне кажется, вы могли бы стать хорошим учителем, Рейфорд. Однако меня заинтересовала эта идея насчет президентского самолета. Это и в самом деле уникальная возможность. Может быть, следует об этом подумать. Только представьте, какое влияние вы могли бы оказать на президента Соединенных Штатов!
- Но я не думаю, чтобы президент часто общался со своим пилотом. Скорее всего, они совсем не общаются.
- Он проводит собеседование с новым пилотом?
- Сомневаюсь.
- Разве он не захочет познакомиться с человеком, которому доверяет свою жизнь каждый раз, когда самолет поднимается в воздух?
- Я уверен, что он доверяет тем людям, которые принимают это решение.
- Но, наверное, все-таки могут быть случаи, когда вам удастся поговорить с ним. Рейфорд пожал плечами:
- Может быть.
- В такое время президент Фитцхью, каким бы самостоятельным и независимым он ни был, наверное, гак же растерян и пребывает в поисках ответов, как любой другой человек. Подумайте о том, что вам может представиться случай сказать о Христе лидеру свободного мира.
- И тут же потерять работу, - ответил Рейфорд.
- Можно выбрать подходящий момент. Вам известно, что президент лишился при восхищении своих родственников? И что же он ответил, когда его спросили, почему это случилось? Он ответил, что ни в коем случае это не дело рук Божьих, поскольку он всегда верил в Бога.
- Вы так говорите обо всем этом, как будто я в самом деле собираюсь принять это предложение.
- Рейфорд, я не могу решать за вас. Но одно вы должны помнить всегда: теперь вы не принадлежите ни этой церкви, ни Отряду скорби, ни мне. Вы теперь принадлежите Христу. Поэтому я считаю, что вам следует отказаться от этой возможности только в том случае, если вы будете абсолютно убеждены, что она не от Бога.
Благодаря советам Брюса ситуация предстала в новом свете.
- А как вы считаете, следует ли сказать об этом Хлое и Баку?
- В этом мы одно целое, - ответил Брюс.
- Кстати, - продолжил Рейфорд, - я хотел бы коснуться еще одной темы: что вы думаете о любви в этот момент истории?
Кажется, Брюс неожиданно почувствовал себя неловко.
- Это своевременный вопрос, - сказал он. - Я понимаю, почему вы его задаете.
Рейфорд про себя усомнился в этом.
- Я понимаю, что вы чувствуете одиночество. Конечно, его скрашивает общество Хлои, но вы, должно быть, испытываете ту же мучительную пустоту, какую испытываю я после потери жены. Я думал, следует ли мне предстоящие семь лет провести в одиночестве? Мне не нравится эта перспектива, но вместе с тем я думаю, что буду постоянно занят. Если быть совершенно откровенным, я надеюсь, что Бог пошлет мне кого-нибудь на моем жизненном пути. Конечно, сейчас еще слишком рано. Я еще долго буду горевать и тосковать о моей жене. Я знаю, что она на небесах, но для меня она как будто умерла. Бывают дни, когда я чувствую такое одиночество, что не в силах этого вынести.
Это было так же предельно откровенно, как и тогда, когда Брюс рассказал, почему он не был восхищен. Рейфорд был потрясен тем, что он дал Брюсу повод открыться. Он-то спросил, подразумевая Хлою. Она влюблена в Бака. Даже если у них не сложится, она может встретить еще кого-то. Может быть, это несвоевременно - за несколько лет до возвращения Христа?
- Меня интересует этот вопрос в принципе, - объяснил Рейфорд. - Если двое полюбят друг друга, что им делать? Говорится ли в Библии что-нибудь о браке в тот период, который мы сейчас переживаем?
- Насколько я знаю, прямо там об этом ничего не говорится, но ничего не сказано и о запрете.
- А дети? Благоразумно ли сейчас заводить детей?
- Об этом я не думал, - ответил Брюс. - В вашем возрасте вы хотите завести еще ребенка?
- Брюс! Я не собираюсь жениться. Я имею в виду Хлою! Пока ничего такого не намечается, но если? Брюс задумался.
- Представьте себе рождение ребенка сегодня. Вам не нужно думать ни о начальной школе, ни о колледже; вы будете растить ребенка, готовя его к возвращению Христа в течение ближайших лет. Ваш ребенок обречен на жизнь в страхе и опасности. У него будет семьдесять пять процентов шансов умереть во время судов.
Брюс положил локти на стол и уперся подбородком в ладони.
- По правде говоря, - сказал он, - тут я бы посоветовал проявлять осторожность, молиться и прислушиваться к своей душе, прежде чем всерьез подумать о детях.
* * *
Бак терпеть не мог ждать. Он стал просматривать полки в приемной. Оказалось, что на них предыдущий пастор хранил материалы, которыми он редко пользовался. Там нашлось и несколько десятков книг по эзотерическим темам Ветхого Завета. Бак пролистал несколько из них и нашел их скучными. Затем ему попался церковный фотоальбом двухгодичной давности. Под буквой "Б" он обнаружил фотографию молодого длинноволосого Брюса Барнса. Лицо его в то время выглядело более широким, а улыбка - неестественной. Его окружали жена - немного полная, с чуть усталой, но искренней улыбкой - и дети. Какого сокровища лишился Брюс!
На следующей странице была фотография доктора Вернона Биллингса, исчезнувшего старшего пастора. Он выглядел немного старше шестидесяти и был сфотографирован с небольшого роста женой и тремя детьми е супругами. Брюс говорил, что исчезла вся эта семья. Пастор Биллингс напоминал Генри Фонда крепкого сложения, с улыбающимся, покрытым морщинами лицом; он выглядел, как те люди, с которыми Бак любил общаться. Бак перелистнул альбом дальше и нашел фотографию Стилов. Вот Рейфорд в своей летной униформе. Он выглядел почти так же, как сейчас, только добавилось седины в волосах и решимости в лице. А вот и Айрин. Он впервые увидел ее фотографию. Она казалась оживленной, веселой. Если верить причудам фотопсихологии, Айрин была более предана своему супругу, чем он ей: она слегка наклонилась к нему, а он сидел выпрямившись и несколько напряженно.
Была там и фотография Реифорда-младшего с подписью внизу: "Рейми, 10 лет". Около имен его и его матери стояли звездочки, а у Рейфорда ее не было. Также не было звездочки и у имени Хлои, о существовании которой свидетельствовала за неимением фотографии запись: "Восемнадцатилетняя студентка Стэнфордского университета, Пало Альто, Калифорния (фотография отсутствует)".
Бак заглянул в примечания, где разъяснялось, что звездочка указывает на членство в церкви. Остальные, как можно предположить, были простыми прихожанами.
Бак взглянул на часы. Без десяти восемь. Он посмотрел через окно на место стоянки. Вторая машина Стилов уже была там, рядом с автомобилями Рейфорда, Бака и Брюса. Он прикрыл глаза рукой, заслонившись от солнца, и увидел в машине Хлою. Десяти минут было явно недостаточно для серьезного разговора, но, по крайней мере, можно поздороваться и вместе войти в церковь.
Когда Бак вышел из дверей, Хлоя как раз вылезла из машины и направилась к церкви.
- Привет! - бодро приветствовал ее он.
- Хэлло, Бак, - ответила она, явно без энтузиазма.
- Цветы по-прежнему на помойке? - начал он, надеясь получить хоть какой-то ключ к ее настроению.
- Они и в самом деле там, - ответила она, прошла мимо него и сама открыла дверь.
Он последовал за ней через вестибюль в зал.
- Думаю, они еще заняты, - сказал он, когда она направилась к двери Брюса и постучала.
По-видимому, Брюс сказал ей то же самое, потому что она тут же закрыла дверь с извинениями. Очевидно, Хлоя предпочла бы быть где угодно, только не здесь, и смотреть на кого угодно, кроме него. Она явно недавно плакала, лицо ее было красным, покрытым пятнами. Ему стало больно за нее. Что-то подсказывало ему, что это не просто настроение, но черта характера, к которой надо привыкать. Очевидно, у нее случились какие-то неприятности, и это было связано с ним, с Баком. Он ничего не мог поделать, пока не узнает, в чем дело. Оставалось только ждать. Хлоя уселась, скрестив руки и ноги, высоко подняв голову.
- Посмотри, что я нашел, - сказал Бак, протягивая ей старый церковный альбом, но она даже не притронулась к нему.
Бак открыл альбом на букве "Б" и показал ей фотографии семейств Брюса и доктора Биллингса. Неожиданно она смягчилась, взяла альбом в руки и принялась рассматривать его.
- Жена Брюса, - сказала она мягко. - Посмотри на этих детей!
- Здесь есть фотография и вашей семьи, - сказал Бак.
Хлое понадобилось много времени, чтобы добраться до буквы "С", потому что она листала альбом страницу за страницей, как будто разыскивала кого-то из знакомых.
- С ним я ходила в колледж, - показала она. - С ней я вместе училась в четвертом классе. Миссис Шульц была моей учительницей физкультуры. Когда Хлоя, наконец, добралась до фотографии своей семьи, она уже была переполнена впечатлениями; ее лицо искривилось, из глаз закапали слезы.
- Это Рейми, когда ему было десять лет, - с трудом проговорила она.
Бак инстинктивно положил руку на ее плечо. Она прошептала:
- Не надо...
- Прости, - сказал он.
В этот момент дверь кабинета открылась.
- Мы закончили, - объявил Рейфорд.
Он обратил внимание на то, что Бак держался робко, а на Хлою было страшно смотреть. Но все-таки он тешил себя надеждой, что она еще не успела взяться за Бака.
- Посмотри-ка, папа! - сказала она, вставая, и передала ему альбом.
У Рейфорда перехватило горло, когда он увидел фотографию. Он мучительно вздохнул. Все это было слишком трудно выдержать.
Рейфорд закрыл альбом и передал его Баку. В этот момент из кабинета донесся голос Брюса.
- Что вы там рассматриваете?
- Вот это, - сказал Бак, показывая ему обложку и собираясь положить альбом на прежнее место в шкафу. Но Брюс потянулся за ним.
- Это альбом двухлетней давности, - добавил Бак.
- Спустя месяц после того, как мы начали посещать эту церковь, уточнил Рейфорд.
Брюс раскрыл альбом там, где была помещена фотография его семьи, молча посмотрел на нее в течение нескольких секунд, потом спросил:
- Ваша фотография тоже здесь, Рейфорд?
- Да, - просто ответил Рейфорд.
Бак заметил, что он зовет Хлою войти в кабинет.
Брюс перелистал альбом, нашел фотографию Стила и кивнул, улыбаясь. Он забрал альбом к себе в кабинет, положил его на стол под Библией и записной книжкой и открыл собрание молитвой.
Брюс начал не очень эмоционально, но постепенно его охватило вдохновение. Он переходил от Откровения к Книге пророка Иезекииля, потом возвращался обратно, сопоставляя изречения пророков с тем, что происходило сейчас в Нью-Йорке и других местах Земли.
- Слышал ли сегодня кто-нибудь о двух пророчествующих в Иерусалиме?
Бак отрицательно покачал головой, Рейфорд сделал то же самое. Хлоя не сказала ничего. Сегодня она вообще ничего не записывала и не задавала вопросов.
- Репортер сообщил, что небольшая группа головорезов, состоявшая из пяти-шести человек, попыталась напасть на них. Все они получили ранения, некоторые заживо сгорели.
- Сгорели? - спросил Бак.
- Источник огня никому не известен, - отозвался Брюс, - но мы-то с вами знаем это, верно?
- Разве нам это известно?
- Посмотрим, что написано в одиннадцатой главе Откровения: "И дам двум свидетелям Моим, и они будут пророчествовать тысячу двести шестьдесят дней, будучи облечены во вретище. Это суть две маслины и два светильника, стоящие пред Богом земли. И если кто захочет их обидеть, то огонь выйдет из уст их и пожрет врагов их; если кто захочет их обидеть, тому надлежит быть убитую.
- Значит они, подобно драконам, изрыгали пламя?
- Об этом прямо сказано в Книге.
- Хотел бы я посмотреть это зрелище по Си-эн-эн, - сказал Бак.
- Будем следить за дальнейшим развитием этих событий, - сказал Брюс, полагаю, что мы не такое еще увидим.
* * *
Рейфорд думал, сможет ли он когда-нибудь привыкнуть к тому, что Бог открывает ему. Подумать только, как много он уже усвоил, а не прошло еще и месяца. Потрясающее вмешательство Бога в течение земных дел человечества и, в частности, в личную жизнь Рейфорда, изменило ход его мыслей. Прежде он был человеком, которому требовалось, чтобы любые утверждения могли быть доказаны документально. Теперь, неожиданно для самого себя, он обнаружил, что готов безоговорочно верить самым нелепым сообщениям в новостях, если они находили подтверждение в Священном Писании. Так же истинно было и обратное: теперь он верил всему, что содержится в Библии, полагая, что рано или поздно в новостях появятся сообщения о тех или иных событиях.