Хмелевская Иоанна. Корова царя небесного

   Поскольку не вмешались никакие внешние силы, сама по себе Элюня вернулась к жизни лишь через две минуты и шесть секунд. Время, достаточное для того, чтобы бегуны успели преодолеть сто метров с препятствиями, получить свою порцию аплодисментов и вытереть пот с лица. Элюне ничего вытирать не было нужно, просто она пришла в себя и попыталась мыслить конструктивно.
   Обстоятельства никак не способствовали этому, ибо автомат, как всякий уважающий себя представитель цеха игровых автоматов, после двухчасового грабежа клиента решил теперь немного вознаградить беднягу и принялся выплачивать выигрыши. Денег у Элюни было достаточно, она вдруг нащупала верную серию выигрышных комбинаций, принялась отважно удваивать, и внезапное везение очень поддержало ее упавший дух. Грандиозное и ужасное происшествие перестало казаться таким ужасным, во всяком случае, сердце больше не давила чудовищная тяжесть.
   Возвращаясь домой далеко за полночь, Элюня так и не пришла ни к какому конструктивному выводу. По-прежнему и борода Стефана, и его отрицание своего присутствия у банка казались ей непонятными. И весь он, сегодняшний - чужой, равнодушный, словно напрочь позабывший о связывающих их интимных узах, тоже был непонятен, заставляя девушку терзаться в неуверенности и сомнениях. Поняв, что самой ей в этом никак не разобраться, Элюня решила завтра посоветоваться с Иолой.
   ***
   Не успела Элюня как следует проснуться, умыться, напиться утреннего кофе и съесть легкий завтрак, не успела решить, начать ли рабочий день с работы или телефонного разговора, как в замке заскрежетал ключ и в квартиру вошел Казик. Элюня невольно глянула на часы и удивилась - уже почти одиннадцать.
   Элюня сама не ожидала, что ей будет так приятно увидеть Казика. Ведь вроде бы его неожиданное бесцеремонное вторжение должно было ее разгневать, а возможно, и испугать. Она совсем позабыла, что у Казика есть ключи от ее квартиры. А что если бы он застал у нее соперника? Нет, ни о чем таком она не подумала, просто обрадовалась.
   - Не хватило у меня терпения сначала позвонить, подумал - лучше уж сразу поеду к тебе! - радостно говорил Казик, выпуская Элюню из объятий. - У тебя очень срочная работа или может часок потерпеть? Давай чего-нибудь выпьем и ты расскажешь, как тут жила без меня.
   Элюня подумала - вместо того чтобы звонить Иоле, можно хотя бы проблему с Казиком сразу решить, и согласилась с его предложением.
   - Вот именно! - воскликнула она. - Наконец-то это ты, без всякого сомнения.
   - Как это понимать? У тебя были какие-то сомнения?
   - Ну да! Знал бы ты, как я напереживалась!..
   И прикусила язык. Искренность дело хорошее, но должны же и у нее быть границы, ведь чуть было не выложила ему сразу все свои проблемы, в том числе и со Стефаном. Нет, это уж слишком, элементарная порядочность не позволяет говорить друг другу о таких вещах. Все, только не Стефан!
   Казик тем временем успел сбегать в кухню и включить электрочайник. Вернулся и раскрыл замок-молнию своей туристической сумки.
   - Тут я тебе небольшой подарочек привез, виски из беспошлинного магазина в аэропорту, твой любимый сорт. И оттуда же твои любимые духи "Мисс Диор", это уже чистейший эгоизм, потому как тоже люблю эти духи. И вот еще коньячок, где наша не пропадала, я уж везде пользовался этими беспошлинными магазинами. А если ты не против, вот еще термометр для спиртных напитков, на зависть гостям и для нашего совместного пользования.
   У Элюни вдруг так тяжело сделалось на сердце, как еще никогда в жизни не было. Казик возвращался как в свой дом, а она собиралась порвать с ним, лишить его этого дома! Нанести человеку такой страшный удар! "Рада была увидеться, останемся в дружеских отношениях, а пока прощай..." А он с таким доверием к ней, ничего не подозревает, счастливый, любящий и такой какой-то... близкий. Домашний. Да разве можно так сплеча рубить топором, погасить в человеке радость? Да никогда в жизни она так не сделает, надо как-то поделикатнее, может, постепенно... Подавив угрызения совести и невольные мысли, не уподобилась ли она вдруг куртизанке, Элюня немного успокоилась, решив угрызениями совести заняться позже, на досуге.
   - Итак, первый вопрос к тебе, - сказала она, когда вместе с Казиком уселась за столик, на котором стояла скромная закуска и беспошлинное Казиково пиво. - Скажи, как понять такой фокус, что полгорода видело тебя здесь, хотя ты находился в Скандинавии? Я лично не сомневаюсь, в Скандинавии ты действительно был, но вот другие...
   - Что? - удивился Казик. - Какие другие? Говоришь, полгорода?
   Честная Элюня уточнила:
   - Вернее, Иола и я. Она тебя видела на Марымонте, а я на Дольной и в "Билли". А между тем я сама звонила тебе в Копенгаген и теперь ничего не понимаю. Брата-близнеца у тебя вроде бы нет, может, двойник? Тебе о нем ничего не известно?
   Казик пребывал в полной беззаботности.
   - Не думаю. Может, это был не я?
   - Мне доводилось уже слышать такие глупые слова, притом совсем недавно, - с горечью вымолвила Элюня. - И честно признаюсь: если бы не Иола, решила бы, что я спятила. Но обе одновременно...
   - Никто не запрещает...
   - Перестань, я серьезно. Двадцать пять лет живу на свете и никогда не страдала галлюцинациями, а тут вдруг такой урожай. Так что же это значит?
   Казик постарался стать серьезным. Подумал немного и ответил:
   - Не знаю. Кто-то очень похож на меня...
   - Не похож, а ты. Я видела твое лицо.
   - Мое? Ты серьезно? Видела отчетливо? Вблизи?
   - Не совсем вблизи, и лишь на мгновение, но отчетливо.
   Тогда Казик еще подумал.
   - А если допустить, что в моей биографии есть какая-то тайна, осторожно начал он. - Если бы мне пришлось что-то временно скрывать... Что бы ты сказала?
   Элюня озадаченно помолчала, потом осторожно ответила:
   - Смотря что.
   - Скажем, некую тайну.
   - Зависит - какую.
   - Паршивую.
   - Ну, не знаю... Наверное, я бы захотела все-таки ее узнать. Понимаешь, чтобы высказать мнение о чем-то, надо знать, о чем именно. Разумеется, тайну оставить при себе. А что, у тебя есть тайна?
   Казик отодвинулся от столика, откинулся на спинку кресла и уставился на Элюню взглядом одновременно испытующим и восхищенным.
   - Как сказать... Может, что-то и есть... Предположим, скрываю от тебя кое-что, чтобы ты сохранила обо мне хорошее мнение. И только, а с жизнью никак не связано. Тогда что?
   У Элюни твердого ответа не было.
   - Ну... я не знаю. Наверное, все-таки хотела бы знать. Ведь я уже стала думать... нет, не так, я предположила - а вдруг ты меня обманываешь? И тогда... Ну как я могу с тобой... как я вообще могу с тобой быть, если не могу тебе доверять?
   - О, холера! - встревожился Казик. - Погоди, не спеши. А вдруг вся правда обо мне окажется для тебя... скажем, трудно перевариваемой? Нет, тоже не так. Да не обманываю я тебя, просто не все говорю. Но какое это вообще имеет значение? Откуда у тебя появились сомнения?
   - Как откуда? Из-за того, что встретила тебя здесь, когда ты должен быть там.
   Теперь Казик задумался надолго. Откупорил следующую бутылку пива, это были маленькие бутылочки, быстро выпивались, долил в стаканы Элюне и себе. Отпил глоток и пришел к мужественному решению.
   - Ладно, семь бед - один ответ, рискну. Был я здесь, факт.
   Элюня молча ждала продолжения, но поскольку Казик явно не намеревался продолжать, вынуждена была его подтолкнуть.
   - И что?
   Невольно подумалось - обманывал! Человек, которому она безгранично доверяла, которого ни в чем не могла заподозрить! Водил ее за нос, а она верила ему!
   - Не хотелось мне в этом признаваться, особенно тебе, - сокрушенно пояснил Казик. - Видишь ли, я в принципе и в самом деле был все это время в Скандинавии, объездил Данию, Швецию и Норвегию, но совершал небольшие вылазки в Варшаву, совсем коротенькие. Надо же, как не повезло, что тут натолкнулся на Иолу и на тебя. А все дело в том, чтобы ты могла в случае чего со спокойной совестью подтвердить - не было меня в тот период в Варшаве.
   - Зачем это тебе?
   - На случай, если бы полиция заинтересовалась, захотела меня свидетелем выставить. И прежде всего надо было обмануть тебя, потому как ты врать не умеешь, если бы полиция за тебя взялась, выболтала бы всю правду, а так - ты ничего не знаешь, говоришь правду - я в Скандинавии.
   Элюнину обиду смело бурной сумятицей чувств. Из Казикова объяснения возникла целая пропасть проблем, и они набросились на девушку, как оголодавшая стая блох. А главное, теперь уж Элюня и вовсе ничего не понимала.
   - Минутку... погоди... Почему? Почему полиция должна заинтересоваться тобой?
   - Да из-за финансовой аферы, в которую ты замешана. Сначала я уж совсем решил идти за тебя под нож, но потом понял - ты вроде имеешь железное алиби, так что и без меня обойдутся, вот и...
   - Алиби у меня и в самом деле имеется, но ведь... Ты знаешь, эта, как ты ее называешь, финансовая афера все время за меня цепляется, почему - не имею понятия. И если полагаешь, что она закончилась, - ошибаешься. Махинации продолжаются, и вообще стало еще хуже. Так что у тебя есть шансы проторчать в Скандинавии всю оставшуюся жизнь, если будешь применять прежнюю тактику. А ведь пришлось же вернуться...
   - Секунду, не так быстро! - перебил девушку Казик. - Давай по порядку. Ясное дело, мне пришлось вернуться. Провернул все намеченное, выполнил все задания по своему бизнесу, даже перевыполнил, теперь будем здесь пожинать плоды сделанного. Второе. Признаться, больше не мог выдержать вдали от тебя. Так по тебе соскучился... Э, да что говорить, просто невмоготу стало, может, тебе покажется смешным, но это правда. И третье. Прошу тебя, сделай милость и расскажи, что же здесь происходит, пусть я даже преступник и негодяй, но еще раз доверься мне. Каким образом афера цепляется за тебя?
   Элюня без колебаний, с полным доверием поведала Казику обо всех событиях последнего времени, свалившихся на ее голову. Разумеется, о событиях криминального плана, а не личных. Казик слушал, боясь проронить хоть слово.
   - Одно тебе скажу. И удивляюсь, как вы сами, ты и твой комиссар, этого не сообразили. Ведь яснее ясного - ты каким-то боком причастна к афере. Подумай, кто из твоих знакомых связан с вымогателями?
   - Моих знакомых? - удивилась Элюня. - Нет у меня таких знакомых!
   - Ты для кого работаешь? Твои заказчики - предприниматели, торгаши, вообще бизнесмены. Состоятельные люди, как правило, у всех счета в банке, потому что их предприятия держатся в основном на безналичных перечислениях. Ты удивляешься, что то и дело оказываешься втянута или просто причастна к афере? Удивляться надо, что еще мало причастна, впрочем, может, кое-что происходит незаметно для тебя и ты просто не знаешь об этом. А кроме того, вижу и второй аспект, впрочем, возможно, пан комиссар тоже его заметил, только тебе не сказал.
   - О чем?
   - Преступная шайка расширила сферу своей деятельности. Ведь ежу ясно, сначала потрошили лишь финансовых аферистов, которые предпочитали не сообщать о бандитских налетах, сидеть тихо и не признаваться в наличии у них грязных денег. А теперь принялись и за более честных предпринимателей. Из чего делаю вывод - не столько обнаглели, сколько решили быстренько закруглиться, нахапав напоследок, пока их не накрыли. А когда закруглятся, полиция может себе локти кусать и плевать в бороду, вымогателей уже не прихватишь. И вообще надо признать - дело они поставили с размахом, а главное, с умом.
   Элюня подумала - и ее Казик умный, вон как все разложил по полочкам. А ей ничего подобного и в голову не приходило. Возможно, комиссар Бежан тоже разобрался в афере, а вот она нет. Как все-таки полезно, а главное, приятно беседовать с Казиком, он все тебе растолкует, прояснит, а сам ничего не выпытывает, ничего из тебя клещами не вытягивает, бестактных вопросов не задает. И так все растолковал, что она сразу все поняла и поверила. Хотя... Какое "сначала" и "теперь", если дело и трех недель не тянется? И какое "поверила", если он так толком о своих тайнах и не поведал? А что он такой умный... Езус-Мария, уж не занимается ли и он сам какими неблаговидными делами, иначе с чего ему так хорошо разбираться в поступках аферистов и рэкетиров? Не иначе, судит по собственному опыту...
   Бесхитростная девушка решила тут же разрешить свои сомнения.
   - А случайно ты сам не... Уж не скрываешь ли ты что от меня?
   Вот, сама задала бестактный вопрос, но надо же знать. И пока она мучилась, пытаясь поделикатнее сформулировать его, Казик, с полуслова поняв, выручил девушку:
   - Нет, дорогая, будь спокойна. Я не аферист, во всяком случае, если немного и... того, статей уголовного кодекса не нарушал. Мне нет необходимости пользоваться стиральной машиной, мои доходы чисты, разве что иногда кое-кому помогу со стиркой, а так я чист перед законом. Так что у тебя нет оснований подозревать меня в серьезных преступлениях.
   - Тогда что же...
   - Просто совершил раз в жизни ошибку, вот она и давит меня. Ладно, признаюсь, хотя и не уверен, что после этого ты захочешь со мной знаться. Боюсь, потеряешь ко мне всякое уважение, но раз настаиваешь - скажу. Знаешь, кто сидит перед тобой? Последний идиот!
   В Элюне все так и всколыхнулось. Казик сам подсовывает ей повод для разрыва с ним.
   Возможно, Казику пришлось бы пережить самые тяжкие минуты в жизни, не позвони в этот момент телефон. Вся в отчаянии от принятого судьбоносного решения, вся в нервах и красных пятнах, Элюня схватилась за трубку, как утопающий за соломинку, обрадовавшись ниспосланному свыше антракту.
   - Пани вчера была в банке, - услышала она голос комиссара Бежана. Узнал об этом из банковского компьютера и должен знать, что вы там видели.
   Громом с ясного неба ударило в Элюню двойное потрясение: ворвавшийся в ее интимные чувства деловой голос комиссара и возникший перед глазами Стефан с бородой в машине у банка. Этого было вполне достаточно, чтобы девушка застыла камнем.
   Голос в телефонной трубке гремел на всю комнату. Казик выдержал всего несколько секунд, наблюдая за Элюней, потом встал с места и обреченно вынул из ее руки трубку.
   - Алло! Неважно, кто я. И кто вы - тоже. Да нет, не разъединили, только пан что-то такое сказал, от чего пани Бурская еще какое-то время пребудет в оцепенении, с ней это временами случается. Так что наберитесь терпения и немного подождите. Мне и самому интересно, чем это вы ее так прибили.
   - Кто у телефона, кто? - надрывался в трубке комиссар Бежан.
   - Да не все ли равно! Пани Бурскую я с детства знаю, еще в школе вместе учились. Кто да кто! Надеюсь, будущий супруг пани Бурской! О, уже оживает понемногу.
   Элюня и в самом деле оклемалась немного и забрала трубку из руки Казика.
   - Да, это я, извините, пан комиссар. Да, я поняла ваш вопрос. Видела я в банке много чего, но все вещи обычные. Людей тоже видела, не так уж их и много там было. А на паркинге - полную глупость, но тоже ничего особенного. Все это вам немедленно описать?
   - Да.
   - Но это долго...
   - Ничего, все равно скорее, чем если я поеду к вам.
   - Ладно. У окошечка, где выдают по чекам, было два человека, - начала Элюня, хорошо понимая смысл расспросов комиссара полиции. - Одна баба и один мужик.
   - Бабу не надо.
   - Мужчина среднего возраста, волосы с проседью, очень худой, лицо изрезано морщинами...
   - Не подойдет, давайте о других.
   - У кассы в ожидании денег стояло тоже двое. Молодой парень, не старше двадцати, волосы завязаны хвостом, висит до середины спины, темный шатен, нос торчит, джинсы и простроченная куртка. Второй постарше, лет сорока, выглядит пристойно, похож на дипломата, короткая стрижка, бритый, надутый, высокий, метр восемьдесят два, худощавый...
   - Молодой с носом никого вам не напомнил? Не доводилось его видеть раньше?
   - Нет. Я понимаю смысл вашего вопроса, это не он. Тот нос был... как бы это поточнее выразиться... более тонкий, что ли, такой костистый...
   - Не подходит. Мне нужен блондин с квадратным лицом.
   - А такого я видела на стоянке! - оживилась Элюня и позабыла об осторожности. - Он выбежал из банка и сел в ожидавшую его машину...
   Тут до нее дошло - проговорилась, и она прикусила язык. Ни за что на свете не выдаст своей тайны полицейскому, да еще в присутствии Казика.
   - Ну! - торопил ее в трубке голос Бежана. - На стоянке, говорите? Что там было на стоянке?
   - Машины, - слабым голосом отозвалась Элюня в отчаянных поисках выхода. - Я приехала и высматривала место для машины, потому и заметила. Один вроде бы собирался уезжать, сел, но не уехал, не было водителя, а он оказался пассажиром. А потом прибежал водитель, как раз тот самый блондин, но лицо у него не совсем квадратное, скорее прямоугольное. Челюсть и лоб в сумме образуют прямоугольник. Причесывается назад. Больше ничего не заметила, он слишком быстро мелькнул перед глазами.
   - А пассажир?
   И тут первый раз в жизни Элюня целенаправленно, решительно и удачно солгала.
   - Его я не разглядела, в машине было темно. И вообще все это я заметила только потому, что искала место для парковки, поехала в банк, а припарковаться не смогла, все места оказались заняты, я медленно проезжала вдоль машин, искала место для своей, негде припарковаться, видела, как мужчина садился в машину, я притормозила, думала - отъедет, я и припаркуюсь, а он все не выезжал, я даже рассердилась. Потом прибежал водитель, но тут освободилось место и я смогла припарковаться...
   - Да успокойтесь же, только и слышишь - "припарковаться, припарковаться". Так прямоугольный уехал?
   - Уехал.
   - На чем? Машину случайно не запомнили?
   - Темно-синий "форд", номер WXL 3932.
   - Что?!
   - Повторить номер, пан не расслышал?
   - Господи Иисусе, номер! Да, да, повторите, пожалуйста.
   Элюня послушно повторила.
   - Да как же пани удалось его запомнить?
   - А я и не запоминала, просто увидела сзади машины номер. А вот когда вы велели его назвать, я опять увидела, мысленно, ну и назвала.
   Комиссар Бежан так обрадовался, что на радостях позабыл расспросить Элюню о мужчине, который говорил за нее. Казику повезло.
   - Пани Эля, вы просто брильянт драгоценный! - воскликнул комиссар и отключился.
   Сразу как-то ослабев, Элюня еле нашла в себе силы положить трубку на место.
   Ни о каких принципиальных выяснениях отношений с Казиком уже не могло быть и речи. До них ли! Езус-Мария, что могло быть общего у бородатого Стефана с квадратным блондином комиссара?! Минутку, бородатый... Может, это все-таки действительно был не Стефан?
   А вот Казик оказался Казиком.
   Он опять внимательно и озабоченно посмотрел на Элюню, подошел к бару, разыскал, что нужно, и преподнес ей полный бокал коньяку.
   - Выпей это одним духом! - приказал Казик. - Если потребуется, я тебя подброшу на машине или возьмешь такси. Ну, давай!
   Не в силах возразить, Элюня выполнила приказ и уже через минуту почувствовала, что ее организм обретает равновесие, а в мозгах проясняется.
   - А теперь расскажи, что случилось. Догадываюсь, продолжение финансовой аферы, понял также, преступники получали по чекам деньги в то время, когда ты тоже оказалась в банке, а полиция тебя по компьютеру вычислила. И комиссар расспрашивал тебя о тех, кто был в банке. Ну как, отошла? Сможешь рассказать?
   - Не знаю... Смогу, наверное.
   - Да успокойся же, сядь хотя бы. Сидя лучше думается, за редкими исключениями. Есть шансы, что ты узнала номер их машины?
   - Не знаю... Есть, наверное.
   Казик перестал расспрашивать, тоже сел и откупорил следующую бутылку пива. Молчание помогло Элюне собраться с мыслями.
   А Казик вдруг прервал молчание.
   - Не нравится мне это, - неожиданно с гневом произнес он. - Слишком уж много везде тебя. Насколько я понял, как минимум двоих ты можешь опознать, только ты! Если мафии это известно, я начинаю опасаться за тебя. К черту мои глупости, хорошо, что я вернулся. И пусть этот твой полицейский олух не надеется, что позволю рисковать твоей безопасностью. Выбью такие мысли из его дурацкой башки! Даже если мошенники прикроют свою лавочку, тебе все равно может угрожать опасность, ведь ты в любой момент можешь их встретить и разоблачить. Не знаю, сколько они награбили, к тому же несколько жертв ранили, так что срок им грозит серьезный и за давностью лет еще не скоро минет. Вряд ли отыщутся смягчающие вину обстоятельства, так что вымогателям есть чего опасаться. И тебе тоже. А тут еще вырисовывается какая-то дополнительная таинственная сволочь, избившая твою соседку. И хотя ты девушка не робкая...
   Казик уже давно открыл в Элюне свойство цепенеть под воздействием сильного нервного потрясения, хотя он тактично никогда не давал ей этого заметить. А со времен разъяренного бугая, перед которым в страхе разбежалась вся школьная экскурсия, и только одна Элюня не сбежала, он проникся глубочайшей уверенностью в ее мужестве и отваге, и эту уверенность уже ничто не могло поколебать.
   Элюня перебила парня:
   - Погоди минутку. Нет никакой уверенности, что это была их машина. А бандитов я видела всего два раза. Не лица причем, а менее существенные их фрагменты. И еще профиль, правда. И к фрагментам никак не подходит прямоугольный блондин - слишком низкого роста, фигура другая. Такого не было ни в Константине, ни у Зелинского.
   - Элюня, сокровище мое, не сердись, но ты совсем глупенькая, а я даже твою глупость люблю. Ну подумай логично, это же просто другой вид персонала. Им надо было найти кого-то, чья морда подходила бы к паспорту, я имею в виду карточку в паспорте. Скажем, с пушкой в руке действуют трое, а вот получать денежки приходится разным людям. Может, даже одноразовым сотрудникам, в том числе и бабам. Я все запомнил, что ты мне тут рассказала, недостатков у меня прорва, но на память не жалуюсь.
   - И полагаешь, что этот прямоугольный может быть одноразовым?
   - Наверняка. Гораздо важнее был второй, пассажир на заднем сиденье. Или контролер, или даже босс.
   Элюне вроде бы сделалось нехорошо.
   - Не требуйте от меня слишком многого, - с усилием произнесла девушка почему-то во множественном числе. - Завтра позвоню бабуле и спрошу о страданиях и причитаниях. Считаю, это вернее, ведь человек не может изменить свои привычки и даже не заметит, как разоблачит себя. А теперь, Казик, мне не хотелось бы быть невежливой, но давно пора садиться за работу. И вообще, оставь меня сейчас, у тебя наверняка тоже есть важные дела, поговорим в другой раз. Но не сегодня, пожалуйста. Завтра.
   ***
   В казино Элюня летела как на крыльях. Она вся дрожала от волнения. Если Стефана сегодня не будет... Или если будет, но опять такой сдержанный, совсем чужой... Нет, сегодня она доведет дело до конца, проявит решительность, пусть даже навязчивость. Или примется кокетничать, если нужда заставит, в общем, что-нибудь да сделает, потому как не знает, что делать. Глядишь, ее привлекут к уголовной ответственности за обман исполнительной власти...
   Теперь не только Казик стал сплошным угрызением совести для девушки, но и комиссар полиции Бежан. Она успела привыкнуть к Эдику Бежану и даже привязаться, знала, что он по отношению к ней поступал всегда честно, вот и она обязана поступать так же. А тут еще бабуля, которую она необдуманно втянула в свою аферу, надо хотя бы с бабулей разобраться.
   Однако первое место занимал Стефан.
   В казино Стефан пришел не поздно, еще и семи не было. Элюня успела проиграть не очень много, больше внимания уделяя входной двери, чем автомату. И уловила момент прихода Барнича, их взгляды встретились, так что он не мог сделать вид, будто ее не заметил. Поприветствовал ее издали, но девушка не сводила с него настойчивого взгляда. Пришлось подойти.
   - Неважно! - укоризненно заметил он, взглянув на экран ее автомата. Мало стараешься, нет, прошу прощения, это я мало стараюсь. Сделаю все, чтобы исправиться.
   - Хорошо бы, - не упустила случая Элюня. - Причем по отношению не только к этой проклятой машине...
   Ведь она собирается упрекнуть его во лжи и потребовать честного отношения к ней. Как же это непросто будет сделать!
   А Барнич подумал, что девушка имеет в виду их интимные отношения, которые всячески собирался свести к минимуму, и поспешил взять инициативу в свои руки.
   - Не всегда человек делает, что ему нравится, - произнес он многозначительно. - К тому же не терплю агрессивных женщин.
   "Агрессивные женщины" до Элюни просто не дошли, она никак не могла отнести их к себе, поскольку совсем другое имела в виду. И, сделав над собой невероятное усилие, проговорила с небрежностью дипломата:
   - Мне все кажется, что именно тебя я видела у банка. Никому об этом не говорю, не хочется выглядеть дурой, но галлюцинациями я не страдаю и знакомых пока узнаю.
   Тревога кольнула сердце Барнича.
   - А зачем тебе об этом вообще кому-то говорить? Разве это так важно?
   - Для меня важно.
   - А для меня нет.
   - Но ведь меня все время расспрашивают, что я видела. И кого.
   - Кто расспрашивает?
   - Полиция. В последнее время мне везет на всякие дурацкие происшествия, вечно я в них встреваю. Но полицию обманывать не хотелось бы. О тебе я им пока не говорила, но мне все кажется, что это был ты.
   - Да какая разница - я или не я?
   - Какая для них - не знаю, а для меня большая. Там, в банке, совершено преступление, а я уже начинаю опасаться, что все-таки со мной случаются галлюцинации. Если там был не ты, значит, и в самом деле случаются. Я бы предпочла, чтобы этого не было.
   - Сожалею, но не могу сказать тебе ничего приятного. Меня там не было, я находился совсем в другом месте. Даже не в Варшаве. А что за история с преступлением? Звучит интригующе.