Хмелевская Иоанна. Корова царя небесного

   Человек комиссара оказался жив и вполне здоров. Он подтвердил наличие поблизости двух чрезвычайно подозрительных типов. Успокоившись насчет человека, Бежан пораскинул умом и позвонил Элюне, забравшись в угол коридора на пятом этаже ее дома.
   - Я недалеко от вас, этажом ниже. Откройте мне, пожалуйста, чтобы не пришлось звонить в дверь и шуметь. Поднимусь по лестнице.
   Получив согласие Казика, Элюня выполнила просьбу комиссара полиции. Вокруг происходили такие интересные события, что сердечные муки отступили куда-то на задний план. Девушка даже решила, что завтра, при встрече, непременно расскажет любимому все, что знает об афере вымогателей, пусть видит, какая ей грозит опасность, может, это заставит дрогнуть его каменное сердце, может, встревожится за нее.
   За четверть часа, что комиссар добирался до них, Казик успел обдумать план своих действий.
   - Кофе кофеем, - сказал он, оглядывая накрытый в гостиной стол, - но я видел у тебя в кухне кое-какие вкусные вещи, не мешало бы подзакусить. Может, займешься этим, я же пока коньячок достану.
   Бежан уже открыл рот, чтобы возразить - нет у него желания закусывать среди ночи, но, взглянув на Казика, передумал. Элюня с готовностью поспешила в кухню, хотя и удивилась, ибо обычно такими вещами занимался сам Казик. Возможно, в присутствии полиции не захотел.
   Казик воспользовался случаем.
   - При ней я ничего вам не скажу, - быстро заговорил он, понизив голос. - Знаю фамилию шефа банды, кажется, она в него влюбилась. Эля понятия не имеет, что он бандит, а я в дурацком положении, ведь люблю ее. Она при мне тоже ничего не станет о нем говорить. Надо вам пообщаться с глазу на глаз.
   - Фамилия? - потребовал Бежан.
   - Моя или его?
   - На кой черт мне ваша, его, конечно!
   - Стефан Барнич, - почти прошептал Казик. - Думаю, сам босс.
   - Ладно, пани Бурскую сплавим... Там что-нибудь еще найдется? В кухне?
   - Замороженная рыба.
   - Хорошо, воспользуемся рыбой.
   Элюня долго не копалась, вернулась с пустячками - чипсами, орешками, солеными палочками. Поставила на стол и вопросительно глянула на Казика.
   Тот распорядился:
   - А теперь расскажи пану полицейскому обо всем, что знаешь.
   Поскольку теперь отпала необходимость скрывать Казика, Элюня могла более связно поведать о случившемся. В нужные моменты Казик вставлял свои дополнения, всячески подчеркивая планы негодяев отправить Элюню на тот свет.
   - Распоряжение звучало однозначно, мерзавец был убежден, что никто не слышит. Убить ее сегодня вечером дома или завтра утром, обязательно до часу дня. В крайнем случае взломать дверь. Подождать, чтобы ее хахаль ушел. Хахаль - это я. А не уйдет, то и хахаля пристукнуть. Можно не до смерти, если он ничего не увидит, пусть потом дает показания полиции до посинения. Что же касается Бурской - непременно насмерть! Он скажет, когда она покинет казино. Ну и сказал: "Уже!" Вот и все.
   - Может, все-таки стоило пану комиссару явиться сюда с шумом и грохотом? - грустно предположила Элюня. - Знали бы, что я с вами уже пообщалась...
   Слушая девушку, Бежан одновременно обдумывал операцию, и теперь план был почти готов.
   - Нет, это не помогло бы. Все равно против их шефа, или босса, у меня нет доказательств. Следующую денежную аферу они отложили бы неизвестно на сколько, а я не могу все время держать людей в боевой готовности. Единственная надежда - поймать их на месте преступления, я даже знаю как, но преступление им придется совершить. Он... того...
   Запнувшись, комиссар с надеждой взглянул на Казика. Очень не хотелось говорить при Элюне, но как ее удалить? Тут вспомнилась мороженая рыба. Правда, комиссар сегодня уже поужинал, а Казик в ожидании Элюни приготовил себе солидную яичницу и тоже не был голоден, но тут оба в один голос вдруг заявили, что охотно съели бы что-нибудь горяченькое. Что-нибудь более конкретное, чем чипсы и палочки.
   - Признаюсь, я подглядел, что у тебя припасено рыбное филе, - фальшивым голосом произнес Казик, - ведь его нетрудно пожарить, правда, Элюня? А пан комиссар небось сегодня и вовсе не успел поесть за весь день...
   - Так случилось, что за весь день крошки во рту не было, - не менее фальшиво подтвердил комиссар полиции.
   Простодушная девушка не расслышала фальшь и испытала угрызения совести. Хороша хозяйка, не догадалась накормить гостей! Подумалось, правда, что странные эти мужчины: собираются вступить в бой с бандитами, и это не отбивает у них аппетита, но всякое бывает.
   - Вот о чем я подумал, пан комиссар, - понизив голос, быстро произнес Казик. - Он сидит в казино и ждет, когда ее прикончат. В случае чего, у него будет та-а-акое алиби...
   - И я об этом думал, - подхватил полицейский. - И другого выхода у меня нет, а вы и она и без того уже слишком много знаете, так что без вашей помощи не обойтись...
   Казик с ходу уловил идею.
   - Симулировать убийство, вы это имеете в виду? Мерзавец узнает, что с ней покончили, и сочтет себя в безопасности.
   - Вот именно. Но предвижу трудности в осуществлении такого плана. Этот номер удастся провернуть лишь при условии ареста двух киллеров, что выжидают у дома, а как арестуешь до того, пока они себя не проявили? И не стану подвергать опасности пани Бурскую, и речи быть не может.
   - Из того, что я слышал, одного вы уже, почитай, накрыли?
   - Если быть точным, накрыл я четверых, но без шефа. Исполнители его не знают. О том, что я их вычислил, понятия не имеют, я же мог бы их прихватить, когда будут снимать деньги в банке, обычно эта гнида лично контролирует операцию.
   - Именно его Элюня видела тогда в машине, головой ручаюсь, проше пана. А пану об этом не скажет, даже если его узнала, просто сама себе не верит. Вы шефа видели?
   - Нет. в том-то и дело. А что?
   - А то - плейбой высшей пробы, чтоб ему... Первый парень на деревне, из тех, по ком девушки с ума сходят. И мой человек то же говорит...
   - Этому вашему человеку не мешает дать показания...
   - Даже если мне грозит тюрьма - не выдам его. Очень полезный человек, с кодексом живет в мире. Да и я сам, кстати...
   Тут вернулась Элюня с бутылкой белого вина и штопором и проинформировала:
   - Через одиннадцать минут будет готово. Казик, ты откроешь?.. Ну и о чем вы договорились? Мне надо будет на кого-то посмотреть?
   - Это само собой, - мрачно ответил комиссар Бежан. - Но потом. А пока мы раздумываем, как бы тут пани прикончить... Вам лучше этого не слушать.
   - То есть я притворюсь мертвой? Буду лежать под столом, облитая кетчупом? А у меня кетчупа-то и нет...
   - Можно смотаться в ночной магазин и купить, - предложил Казик, вонзая штопор в пробку бутылки.
   Комиссар Бежан уже в принципе решил, как действовать, но хотел вытянуть из Казика кое-что. Что-то парень явно скрывает, может, это как-то связано с аферой вымогателей? Говорить же при Элюне было невозможно.
   - Из-за вас у меня просто зверский аппетит разыгрался, - заявил комиссар замогильным голосом. - Слюнки текут, как подумаю о рыбе. Она там не пригорит?
   И хотя Элюня прекрасно знала, что никак не может пригореть, поддалась провокации и опять бросилась в кухню.
   - А теперь быстренько выкладывайте, в чем дело, нюхом чую... Да не пригоревшую рыбу, нечего мне лапшу на уши вешать, чую, что-то вы скрываете. Пока пани Бурская не вернулась...
   Казик вытащил пробку и, махнув рукой - была не была! - в трех фразах выложил полицейскому правду. Комиссар отнесся к признанию парня с пониманием и даже с сочувствием.
   - Вот оно что... Нехорошо, но бывает и хуже. Если я так и останусь при одних уликах, без железных доказательств, в свидетели вы не годитесь. Значит, еще и поэтому нужны неопровержимые доказательства. Придется, видно, убить пани Бурскую...
   Убийство совершалось следующим образом.
   Бандита с седьмого этажа спугнули с помощью возвратившихся домой шумных "жильцов", громко переговаривающихся и долго ковыряющихся в дверном замке. Бандит не заметил, что упомянутые "жильцы" ни в какую квартиру не заходили, ни в каком замке не ковырялись, а таинственным способом растворились в темном углу у мусоропровода рядом с черной лестницей. Зато на несколько минут киллер потерял из виду двери Элюниной квартиры.
   Как только все затихло, негодяй поспешил на пост, как раз вовремя, чтобы заметить, как Элюнину квартиру покидает хахаль, проторчавший там несколько часов, кретин в меховой шапке и полосатом шарфе, из-за которого столько времени пришлось потратить занятым людям. Элюня лично заперла за ним двери, причем весьма небрежно и легкомысленно, во всяком случае, чутко прислушивающийся убийца не услышал звяканья цепочки.
   Верхний убийца дал знать напарнику, и тот тоже увидел выходящего из дома хахаля. Да, точно он, меховая шапка и полосатый шарф. Значит, пришло время действовать.
   Не теряя и без того потраченного времени, второй киллер выскочил из машины и помчался наверх, не обратив внимания на то, что работал только один лифт, а второй где-то застрял. Для него данный факт не имел значения.
   Оба негодяя были чрезвычайно раздражены многочасовым ожиданием. Особенно злился давний знакомый Элюни, чудище ее детских лет, личный враг девушки, считавший сегодняшнее задание лишь дополнением к собственной мести, к тому же потративший время и силы на ненужное избиение посторонней бабы. Он не сдерживал ярости, не стал цацкаться со стервой, отравившей ему жизнь, отбросил все советы нанимателя и вместо того, чтобы позвонить в дверь и культурно наврать что велели, тут же приступил к форсированию двери. Напарник поддержал его могучим плечом. Дверь не оказала особого сопротивления, заартачился лишь один замок, с ним умельцы справились в два счета и почти бесшумно ворвались в полутемную прихожую, освещенную лишь слабым светом из гостиной.
   В гостиной светился экран телевизора, хозяйка сидела в кресле спиной к двери и смотрела передачу. Видимо, так увлеклась, что не услышала шума, произведенного взломщиками, хотя, надо отдать им справедливость, действовали они довольно тихо. Увидев жертву, тот, что уже однажды неудачно покушался на нее, теперь не стал терять ни секунды. Страшный удар обрушился на ее голову.
   Голова несчастной разлетелась на куски с характерным фарфоровым звуком, одновременно в комнате вспыхнул свет и раздался голос:
   - Ручки вверх, мальчики! И без глупостей! Прошу потихоньку развернуться.
   Просьбу злоумышленники выполнили не сразу, слишком уж были ошарашены стеклянным черепом жертвы. До такой степени, что второй даже не сделал попытки извлечь из кармана огнестрельное оружие. Развернулись. Зрелище им предстало отвратительное: в дверях ванной полицейский в мундире, в кухонных дверях второй в гражданском, и оба с пушками. Сзади хлопнула еще одна дверь, убийцы не посмели обернуться, но относительно предметов, ткнувшихся им в позвоночник, сомнений не оставалось. Распахнулась входная дверь, и вошли еще двое полицейских в форме, весело позвякивая наручниками.
   Комиссар спрятал пистолет и немедля приступил к делу.
   - Взлом и убийство. Смягчающее обстоятельство лишь одно: сейчас вам позвонят, ответите - сделано. Надеюсь, мы поняли друг друга?
   Нелегко было понять эту полицейскую суку, какое же смягчающее, если от них требуют сказать правду? Получили задачу прикончить девку, прикончили... или нет? Кажется, до них с некоторым опозданием дошло.
   - Чаво? - разинул рот непосредственный убийца.
   - Непонятно? Скажете, как велено, - пройдете по статье "попытка убийства", а нет - пеняйте на себя. Свидетелей много. Я уже не упоминаю о том, что имею дело с рецидивистом.
   - Так мы же ничего не сделали! - опомнился второй.
   - А то? В кресле?
   Сообразительный рецидивист, нанесший удар по голове жертвы, задал резонный вопрос:
   - А тогда чего она бренчала?
   - Такая уж музыкальная была девушка. И какое тебе дело, что за звуки издает жертва? Пошевели мозгами, думай, о чем я сказал. Не отвлекайся, на все ума не хватит. Могу добавить еще сопротивление властям и неприятность в результате вынужденной самообороны.
   - Полицейские шлепнут? - не поверил убийца.
   - Почему бы и нет? Да вы сами поубиваете друг друга. Надоели мне хуже горькой редьки, и если от вас никакой пользы - лучше уж избавлюсь от двух гнид, все легче станет.
   Оба негодяя сразу сникли.
   - Дык чаво пан хотит? - уточнил убийца.
   - Ничего особенного. Ответите по телефону, что задание выполнили. Так, как велено. О нас ни слова.
   - Так ведь... - начал было второй, да прикусил язык.
   - Хотите сказать, будут еще звонить? Не волнуйтесь, мы сами скажем, что отвечать. В тюряге посидите, но за попытку, а не за мокрую работу. Улавливаешь разницу? У кого телефон?
   - У него.
   - Очень хорошо. Звонка подождем здесь. Мы не торопимся.
   И тут Стефан Барнич, сам того не подозревая, оказал комиссару любезность. Ждать пришлось недолго. В телефонной трубке затрещало. Ее услужливо приложили к уху убийцы.
   - Ну и как? - прозвучал вопрос.
   - Порядок! - прозвучал ответ. - Сделано.
   - Вы где?
   - Уже уходим.
   - Заприте за собой дверь.
   - Слушаюсь!
   Барнич отключился.
   ***
   - Да, это были они, - грустно говорила Элюня, стоя над креслом и разглядывая фарфоровые осколки, свой халат, парик и большое количество подушек. - Я и не подозревала, что знаю столько преступников. Тот, чудище из лесу, и потом я его в суде видела, очень мало изменился. И того, с носом, тоже отлично знаю. Жалко вазон, столько лет мне служил! Знаете, я все-таки надеялась, что он не станет так, с ходу, по нему бить!
   - Так ведь очень хорошо, что с ходу стали бить, - назидательно заметил Казик, - хуже, если бы начали с тобой разговаривать, вряд ли тогда наш план удался бы. Так вы их немного подержите, пан комиссар?
   Радуясь удачной операции, комиссар решил оставить у себя на время бандитский телефон. Телефон давал шансы действовать дальше, и хотя правилами запрещалось оставлять его, комиссар пошел на нарушение правил. Денек-другой попользуется им, ничего не случится. А инстинкт опытного детектива подсказывал Бежану, что шайка вымогателей собирается сворачивать свою деятельность. Проведет еще одну, дай-то господи, операцию - и тогда он их и накроет. Только бы Элюня не наделала глупостей.
   - Вы помните, что вас убили? - настойчиво втолковывал он девушке. - И тут, в квартире, лежит ваш труп. Выходить вам никак нельзя, Понятно? И на телефоны отвечать тоже. Так что выбирайте: или поклянетесь мне это выполнять, или я вынужден буду кого-то из своих тут оставить. Не хотелось бы, у меня и без того людей не хватает, так имейте же совесть!
   А Элюня вдруг сообразила, что смерть не позволит ей отправиться в казино, где она договорилась встретиться со Стефаном. Господи, она подведет! Из-за нее не состоится встреча! А в результате может потерять его навсегда! Что бы такое придумать?
   - А не покажется ли странным, если я не провоняюсь? - сделала она жалкую попытку.
   - За два-три дня ничего с вашим трупом не сделается! - отрезал безжалостный комиссар. - А если интересы следствия потребуют, обязуюсь лично доставить вам на квартиру несколько килограммов протухшего мяса, уверяю вас, эффект будет какой нужно. Любой унюхает. Вернее, не любой, а специально проверяющий. Вы, - обратился комиссар Бежан к Казику, - доставите пани Бурской продукты питания, разумеется, незаметно, лучше всего ночью. Смотрите, чтоб вас никто не засек!
   - Тогда уж лучше в часы пик, - возразил Казик. - Ночью-то как раз проверяющий и заявится.
   - Это уж на ваше усмотрение.
   - Вот шапки и шарфа у меня нет...
   - Не волнуйтесь, доставим.
   - Да нет, я не особенно волнуюсь, тем более что все равно придется менять внешность. Есть у меня охотничья куртка, прицеплю бороду...
   - Прекрасная мысль!
   - Спать хочется! - заявила вдруг Элюня. - Устала я сегодня, да и время... О, уже пятый час! Ладно, посижу дома, как раз работы много скопилось. И о телефоне постараюсь помнить.
   Казик заставил себя проявить сверхчеловеческую тактичность. Будучи спокоен за Элюню, покинул ее дом вместе с комиссаром Бежаном. А Элюня не могла решить, благодарна она ему за это или совсем напротив. Что-то вроде претензий шевельнулось в душе.
   ***
   С трудом выдержав одни сутки, на вторые Элюня начала нервничать. Ни с того ни с сего ее лишили связи с внешним миром. И телефоном пользоваться запретили. Вспоминая Стефана, она прямо на стенку лезла. А он вспоминает ли о ней? И что думает, если вспоминает? Злится? Может, жалеет, что не встретились? А вдруг беспокоится?
   Что-то говорило девушке, что она его теряет. И без того он висел на ниточке, где там - на паутинке! А теперь, когда ее нет под носом, совсем о ней позабудет. Обидится? Или обрадуется? И их только-только расцветающий роман увянет сам по себе. Знай она номер телефона, непременно бы позвонила, невзирая на запрет комиссара. Поискала в телефонной книге на Барнича - его не оказалось. Душою Элюни полностью завладели опять сердечные тревоги, вытеснив все преступления и всех преступников. А может, поступить так: позвонить в казино, оставить свой номер телефона и попросить передать Стефану Барничу, что просит его позвонить?
   Пока раздумывала над осуществлением этой идеи, пришел Казик. Элюня сама себе удивилась - так обрадовалась его приходу.
   - Наконец-то! - вскричала она, но спохватилась и шепотом продолжила, когда Казик приложил палец к губам:
   - Есть что-то новенькое? Могу я воскреснуть?
   - Наоборот, - загадочно ответил Казик, положив на кухонный стол сумку с продуктами. - Надеюсь, ты никак не проявилась?
   - Не проявилась, - с горечью ответила Элюня. - Разорюсь на электричестве, обе лампы горят день и ночь, мне впервые в жизни разонравилась ванная с окном, а зато спать ложусь ощупью, потому как зажигать свет в спальне не имею права. Так что сама засомневалась - а живая ли я?
   - Недолго осталось терпеть, коханая, уже недолго. Мы надеемся...
   - Кто это "мы"? Ты что, с полицией сотрудничаешь?
   - Точно. А все из-за тебя. И вот еще что. Я понимаю - трудно тебе без телефона. Вот, возьми.
   И он положил на стол трубку своего телефона.
   - Однако лучше будет, если еще какое-то время воздержишься от звонков, - прибавил Казик. - Неизвестно, на кого попадешь.
   - Тогда зачем мне он? - вспыхнула Элюня.
   - Чтобы Эдик мог тебе позвонить. Ну, что смотришь? Я говорю о комиссаре Бежане. Могу сказать, в чем дело. Хочешь?
   Элюня совсем вышла из себя, хотя с нею такое редко случалось.
   - Казик, ты, никак, спятил? Зачем задаешь такие идиотские вопросы? Ну как я могу не хотеть?! Должна же я знать, что происходит, сколько еще придется просидеть взаперти. Чего он хочет от меня?!
   Казик вынул из сумки свежие пончики, купленные в знаменитом магазине фирмы "Бликле", особо любимые Элюней.
   - Еще теплые, твои любимые. Кофе приготовим или чай? Здесь, в кухне... Нет, лучше в гостиной, этот свет средь бела дня раздражает, ты права.
   - В гостиной тоже горит.
   - Но не так раздражает. Давай я заварю...
   - У меня есть готовый кофе, в термосе.
   Казик засуетился, быстро накрыл стол, и Элюня с удивлением почувствовала, как к ней возвращается аппетит. Начала с пончиков. Казик умиленно глядел ей в рот.
   - Бедняжка, наверняка без меня тут не ела.
   В ответ Элюня лишь сердито промычала с набитым ртом и вопросительно глянула на парня.
   - Ладно, ладно, рассказываю. Одного Эдик выловил благодаря твоей бабуле, а через него вышел еще на троих. Так что отловлено четверо, из которых один сидит, тот самый, что был здесь...
   - Здесь было двое! - поправила Элюня, чуть не подавившись пончиком. - И оба должны сидеть.
   - Правильно, двое, - объяснил Казик, - но тот самый мститель был специально кооптирован в твою честь. Он к афере непричастен, но добыча ценная, потому как разговорчив. Да не в этом дело. Нам уже известно, как они поддерживают связь. Звонит сам шеф и выдает распоряжения. Никто из шайки его не видел, не знает, не имеет понятия, кто он. Лично шеф появляется лишь в момент получения денег, обычно в краденой машине. Ну, не совсем краденой, одолженной на время, скажем так, потом он ее возвращает на место, откуда взял, и часто владелец понятия не имеет, что автомобилем попользовались. Вот, значит, шеф дожидается, пока его подручный выйдет из банка с деньгами, отбирает все, а подручному выдает оплату за предыдущее ограбление. Этого шефа ты видела собственными глазами в машине у банка и имела шансы увидеть и у "Гранд-отеля", когда там опустошали банкомат. Если бы ты была живой, мерзавцы не осмелились бы продолжать свои подвиги, ведь опасаются, что ты могла опознать шефа и опишешь его полиции. Но поскольку ты лежишь убитая в собственной квартире, могут решиться на следующую операцию, во всяком случае, Эдик надеется на это. И у него появляется шанс захлопнуть мышеловку. Возможно, он пригласит тебя опознать, того ли мужчину ты видела...
   Шестой пончик застрял у Элюни в горле. Выходит, тогда в машине сидел шеф. Значит, это не мог быть Стефан, а она, идиотка последняя, пыталась вбить ему в голову, что он там был! Ох, обиделся он на нее, смертельно обиделся! Сделав героическое усилие и проглотив пончик, Элюня изъявила горячее желание принять участие в операции по захвату шефа. Увидит опять бородатого и избавится наконец от сомнений и терзаний.
   - Когда это будет? - жадно спросила девушка.
   - Неизвестно точно, но медлить они не станут. Вот почему оставляю тебе телефон. Эдик позвонит и скажет, когда и куда приехать. Мне могут позвонить, скажи им - я пошел к зубному, а если не трудно, запиши, что передать. А я тебе позвоню, ты мне и скажешь. Только, ради бога, не проболтайся, кто ты.
   - Ты меня за идиотку принимаешь?
   - Совсем наоборот, но когда человек думает о чем-то другом, у него может нечаянно вырваться.
   - А я позвонить могу?
   - Смотря кому. Например, мне или Бежану - пожалуйста.
   - А Иоле? Или бабушке? Бабушку вы, надеюсь, не убедили, что я убита?
   - Мы никого в этом не убеждали, ведь твой труп до сих пор не обнаружен. Об этом никто, кроме убийцы, не знает. А бабушке разве известно об афере?
   - Бабушке известно.
   - А Иоле?
   - Нет. Я с ней никогда об этом не говорила.
   Казик немного подумал.
   - Нет, все-таки не надо ей звонить. Всякое может случиться, жизнь полна случайностей. Иола может ненароком проговориться, что сегодня с тобой говорила, а шеф и услышит. Лучше не звони. Уж потерпи немножко.
   Казик собрался уходить. Видно было, что делал он это с явной неохотой. А у Элюни вдруг что-то внутри оборвалось.
   - Скажи, пожалуйста, а это очень нежелательно, чтобы ты еще раз ко мне пришел? Ну, скажем, на ужин? Я не посмотрела, что ты там принес, но все равно что-нибудь из этого приготовлю. А то... а то я и сама поверю, что меня уже убили.
   У Казика сразу повысилось настроение, но ответил он не сразу.
   - Дай-ка подумаю. Если заметят, что я здесь был, увидел твой хладный труп и не сообщил в полицию... Кто так может подумать? Только человек, специально посланный сюда боссом поразведать обстановку... Хотя, с другой стороны, Эдик по телефону его неплохо водит за нос... Ну да ладно, переоденусь, изменю внешность. Ладно, забегу. Но не раньше шести.
   А у Элюни появилось развлечение, так как Казиков телефон звонил беспрерывно. Девушка с удовольствием приняла на себя роль секретарши и записывала всю информацию для Казика: все какое-то занятие. О том, что будет, если шайка откажется от очередного вымогательства и шефа не схватят, Элюня старалась не думать.
   В полпятого позвонил Бежан. Ей позвонил, не Казику. Бедная затворница так обрадовалась, словно это был ее первый в жизни телефонный звонок.
   - Кажется, все идет по плану, - с триумфом сообщил комиссар. - Хотел бы, чтобы вы приехали к "Панораме" в шесть, там они будут снимать деньги. Казик объяснил, что от вас требуется?
   - Объяснил. Я все поняла: надо опознать в машине того бородатого?
   - Он не обязательно в машине будет. У пани найдется другая одежда, пальто или еще что? Желательно, чтобы вы выглядели не так, как всегда, чтобы были на себя не похожи.
   - У меня есть парик. И куртка, которую я никогда не ношу. И брюки, я в брюках редко хожу. И очки, такие... с притемненными стеклами.
   - Очень хорошо. Переоденьтесь, попытайтесь изменить внешность. Ни в коем случае шеф не должен пани узнать, а это человек неглупый. Машину оставите в любом месте, меня найдете у будки дежурного. Это я говорю на тот случай, если сам вас не узнаю. В шесть, не опаздывайте.
   Тут уж все печали как рукой сняло, у Элюни появилось занятие. Сначала она принялась названивать Казику, которого, как назло, не оказалось ни дома, ни на работе. Пришлось записать ему текст на автоответчик, по возможности дипломатично и запутанно. Потом написала такое же дипломатическое послание на бумаге и оставила на видном месте. Затем собралась с силами и все-таки закончила готовить ужин для Казика - тушеного цыпленка, порадовавшись, что отказалась от намерения запечь его в духовке. Запеченный цыпленок, если его не съесть в горячем виде, считай, пропал, а тушеного можно и разогреть.
   А потом с искренним удовольствием принялась изменять внешность. Парик, намного темнее ее настоящих волос, дал ошеломляющий эффект. А к этому брюки, безразмерная куртка и закрывающий пол-лица толстый шарф. Посмотрев в зеркало, Элюня сама себя не узнала и радостно рассмеялась.
   Шампанское настроение объяснялось одним словом - Стефан. Сегодня все кончится, она обретет свободу, перестанет быть безгласным трупом, поедет в казино, увидит Стефана и все ему расскажет. Возможно, все это будет еще сегодня. А вдруг он о ней беспокоится и скучает?