Хмелевская Иоанна. Корова царя небесного

   И она сможет наконец погасить свет!!!
   ***
   К "Панораме" Элюня приехала раньше времени, ее подгоняло нетерпение. Было еще без десяти шесть, когда она нашла место на стоянке.
   Элюня вышла из машины и огляделась. Что ей сейчас делать? Будка дежурного - вот, рукой подать. Рядом стоял какой-то мужчина, разговаривал со стражником в будке. Приглядевшись, Элюня в мужчине узнала Бежана и подошла поближе.
   Обернувшись, комиссар недовольно оглядел незнакомую женщину. Понадобилось время, чтобы узнать в незнакомке Элюню. Бежан пришел в полный восторг.
   - Уж эти мне бабы! - приговаривал он, отведя ее в сторонку. - Хватило мелочи - и человека не узнать! Талант! Вы просто изумительно выглядите. А сейчас я введу вас в курс дела. Шеф должен быть где-то здесь, ибо сюда едет его человек с чеком, по которому получит деньги. На чем едет - знаю. И полагаю, именно в эту машину и сядет драгоценный шеф, чтобы отобрать денежки. Может сесть в последнюю минуту, когда помощник с деньгами уже опять будет за рулем, если прозеваем - ищи ветра в поле. Одна вы знаете, как выглядит шеф, хорошо бы его обнаружить пораньше.
   - Тогда, у банка, он уже сидел в машине, а человек с деньгами прибежал позже, - напомнила Элюня. - А шеф сидел в машине и даже сигнальные огни включил, чтобы меня нервировать!
   - Может изменить тактику. Говорю, этот шеф - неглупый малый, возможно, это их последняя операция, и он будет предельно бдителен.
   Тут под курткой комиссара затрещала телефонная трубка, он ее вытащил и приложил к уху.
   - Едет! Опять на том самом "форде".
   И действительно, вскоре мимо будки проехал уже знакомый темно-синий "форд", который запомнился ей у банка в роковой вечер. За рулем сидел незнакомый мужчина, больше никого в машине не было.
   - Здесь стоять опасно, - быстро сказал комиссар Бежан. - Пройдитесь немного у витрин магазинов, сделайте вид, что рассматриваете товары. Только помните о деле, не увлекайтесь тряпками.
   - Тряпки на втором этаже...
   - Внизу тоже много интересного. Так что помните о шефе, если заметите его раньше - непременно дайте мне знать, это было бы для нас большой удачей. Раз этот приехал, значит, шеф уже где-то тут. Для начала пройдитесь по банковской части "Панорамы".
   Элюня сделала попытку оцепенеть под напором охватившего ее волнения, однако комиссар Бежан довольно бесцеремонно подтолкнул девушку ко входу.
   Элюня послушно вошла в здание, не зная, что за ней присматривает человек Бежана, и первым, кого она там увидела, был Стефан Барнич. Бородатый, а как же, и к тому же внезапно поседевший, с длинными волосами и в очках. И все-таки это был он. Элюне хватило одного взгляда, чтобы узнать обожаемого супермена. Неповторимая форма головы, только ему свойственная грация движений, незабываемые очертания губ. Не только глаза опознали любимого, отозвалось и сердце.
   Человек Бежана вдруг с изумлением увидел, как вверенный ему объект превратился в неподвижную статую, явно терзаемую противоположными чувствами. Чувства словно бы застыли на поверхности, так что легко поддавались расшифровке. В основном они состояли из ужаса и недоверия, с чем никак не вязались умиление и нежность, излучавшиеся из больших голубых глаз. Даже чурбан понял бы, что девушка внезапно наткнулась на предмет самых горячих своих чувств, одновременно испытывая при этом жестокое потрясение. И никаких сомнений относительно того, к кому именно относятся эти противоречивые чувства, потому как девушка даже не сделала попытки перевести взгляд куда-то в другую сторону, оглядеться или обернуться. Нет, она уставилась на одного конкретного человека.
   Человек Бежана подозвал коллегу, не решаясь действовать сам. Взглядом указал ему на девушку и предмет ее чувств, коллега вмиг понял, оставил пост и помчался к комиссару, ибо в сложившейся ситуации не имел возможности воспользоваться телефоном: его бы увидели и услышали. Первый наблюдатель остался на посту, продолжая следить за непонятным феноменом. Элюня в виде неподвижной статуи продолжала украшать собою операционный зал банка в "Панораме".
   Барнич статую заметил и пережил четыре фазы потрясения. Сначала от того, что какая-то девица уставилась на него бараньим взглядом и закаменела, потом опознал в девице Элюню и на миг сам окаменел, не веря глазам и все-таки убеждаясь, что не ошибся, потом преодолел оцепенение, пережил шок и попытался осмыслить ситуацию. И наконец осознал, что Элюня его узнала. И молниеносно принял решение.
   Молниеносные решения он принимать умел. В данном случае мгновенно поставил крест на денежках. И на Элюне тоже. Встряхнулся, обретя способность двигаться, и подошел к девушке.
   - Пошли! - коротко бросил он ей. - Знаю, ты удивлена, но я все объясню. Идем же!
   Элюня позволила потащить себя к выходу, не будучи в состоянии никак отреагировать, а уж тем более воспротивиться. Она все еще не поняла сути увиденного, но поскольку все-таки законченной кретинкой не была, где-то в глубине сознания зародилась мысль совершенно ужасная. Мелькнуло, что тогда, у банка, тоже был Стефан, такой же бородатый. Кошмар! Что же это означает? Ох, все в голове перемешалось. Ведь сюда ее вызвал комиссар Бежан специально для опознания шефа, а она опознала Стефана. Стефан тут ни при чем, ей некогда сейчас заниматься личными делами, она пришла по заданию комиссара, задание срочное, некогда ей отвлекаться на Стефана, хотя она и рада встрече с ним, но сейчас надо разыскать шефа...
   Девушка попыталась было деликатно освободиться, но руки Стефана держали крепко.
   Барнич догадывался - Элюня здесь не одна, и нюхом чувствовал ловушку. Надо как можно скорее скрыться от возможной слежки. Знает его одна Элюня, остальным не опознать, только Элюня встречает его второй раз у банка в его теперешнем обличье. Только она знает, кто он, где искать. Если бы не Элюня, Стефан с легкостью вывернулся бы из самого сложного положения. Пусть бы его схватили переодетым, мог наврать, что были свои поводы - проследить за обманщиком-должником или какой бабой. Даже если у полиции есть на его счет подозрения, доказательств быть не может! А Элюне надо навсегда закрыть рот, надо же, это животное ее не пристукнуло, а он, Стефан Барнич, подготовил себе такое замечательное алиби на тот вечер! Труд оказался напрасным, но еще не все потеряно, пусть даже сейчас увидят его с ней, все равно не знают, кто он. И если этой дуры не станет, он сумеет сохранить свое инкогнито, останется для полиции неизвестным.
   О том, что его подслушали в тот момент, когда он выдал Элюне смертный приговор, Барнич не знал, но даже и этого могло не хватить комиссару для обвинительного заключения. В общем, как ни верти, Элюня оставалась гвоздем программы.
   Машина Барнича, его собственная, с настоящими номерами, была припаркована на улице у въезда во двор "Панорамы". Барнич не собирался ею пока пользоваться, намеревался, как обычно, уехать с подчиненным, получившим деньги по чужому чеку, а потом вернуться за машиной уже в другом обличье. Элюня перепутала карты, приходилось менять планы. Скорее отсюда смыться, потом он придумает, как с дурой поступить. Вариантов множество, может и с лестницы слететь, и под лед провалиться.
   Действовать с обычным хладнокровием Стефан Барнич просто не мог. Овладевшее им бешенство вывело из равновесия и мешало с прежней невозмутимостью продумать в считанные доли секунды все возможности. Уж он разберется с тем тупоголовым троглодитом, что осмелился его обмануть! Автоматически просчитывая варианты бегства, Барнич по привычке больше надеялся на свою удачу. В крайнем случае пристрелит девку и скроется. А пока продолжал тащить ее изо всех сил к машине, изображая нежное объятие.
   Бежан увидел их издалека. Занят он был наблюдением за "фордом", в который должен был вернуться бандит с деньгами. О том, что тот уже деньги получает, комиссару сообщили по телефону. А Элюня наткнулась на любовника, сразу перестала соображать и теперь в обнимку с ним покидает банк, позабыв о его, комиссара, задании.
   Бежана чуть кондрашка не хватил. От Казика он знал, в кого влюбилась без памяти эта глупышка и кого она сейчас тут встретила. Из-за нее весь тщательно разработанный план летит к чертовой матери. Барнич ее уже увидел, узнал, догадался о подстроенной ему ловушке и теперь тащит с собой в качестве заложницы. Не исключено, что и пристрелит, а сам сбежит, машина его специально поставлена так, чтобы сразу с места вырваться на улицу.
   Комиссар успел отдать два коротких приказания, но тут из банка выбежал бандит с деньгами. Вот с этими деньгами, чужим паспортом и чужой автомашиной он представлял ценную добычу для полиции, его никак нельзя было упускать. Просто какая-то нечистая сила помогала мерзавцу Барничу! В данный момент у комиссара под рукой было лишь два сотрудника, третий не торопясь шел за нежной парочкой, четвертый задержался в банке. У комиссара не осталось другого выхода.
   Отбросив дипломатические приемы, он с такой скоростью налетел на бандита с деньгами, что тот и опомниться не успел, как на его запястьях защелкнулись наручники, а сам он повалился на сиденье "форда", ибо как раз открыл дверцу машины. Оставив его подоспевшим сотрудникам, Бежан бросился к Элюне, рискуя жизнью: какой-то кретин как раз вздумал отъезжать со стоянки и комиссар чудом не угодил под колеса. Доли секунды решили дело. Комиссар с отчаянием увидел, как Барнич заталкивает Элюню в машину.
   С заталкиванием, однако, не обошлось без осложнений. Элюня стряхнула оцепенелость и даже сумела заговорить:
   - Погоди, куда ты меня тащишь, я не могу уйти отсюда! И как вообще тебе удалось меня узнать? Погоди же, мне надо вернуться в банк, найти здесь одного типа...
   Нервы Барнича не выдержали.
   - Ты уже нашла его, корова! Так что возвращаться незачем. Чувствуешь, что тебе в бок ткнулось? Дуло пистолета, так что садись скорее. И без глупостей! Ну, живо!
   И только теперь до Элюни дошло. Казик был прав, Иола была права, все были правы, а она, глупая... Шеф банды? Он, Стефан! Езус-Мария, это же он приказал ее убить!
   Дыхание перехватило, ноги вросли в тротуар, и Элюня окаменела окончательно и бесповоротно - превратилась в бесчувственную колоду, а затолкать несгибаемую колоду сквозь узкую дверцу в машину очень непросто. И на пушку колода не реагировала. Элюня, может, и рада была бы согнуться, да не могла.
   И все-таки каким-то чудом Барничу удалось вбить колоду на сиденье рядом с шоферским. Он захлопнул дверцу, перебежал к своей и шлепнулся на место водителя. Наверняка сумел бы рвануть с места, ибо люди Бежана и он сам находились еще в нескольких метрах от машины, если бы не Казик.
   Прочитав десять минут назад Элюнину записку, он, примчавшись к "Панораме", еще издали увидел утрамбовываемую Элюню и с разбегу со скрежетом затормозил перед самым носом автомобиля Барнича. Выскочив из машины и одним тигриным прыжком оказавшись у дверцы, которую еще не успел захлопнуть Барнич, рванул ее что есть сил. Ухватившийся с той стороны за ручку Барнич вывалился наружу прямо в железные объятия Казика. И все-таки усмирить разъяренного Барнича удалось лишь благодаря объединенным усилиям четырех человек - не менее разъяренному Казику помогли подоспевшие полицейские. У преступника отобрали оружие и защелкнули на запястьях наручники. В схватке пострадал лишь "мерседес", ему немного погнули капот. А Элюня смотрела спектакль, сидя, как в ложе театра, на переднем сиденье, не пошевелившись, даже не моргнув.
   Девушка осталась в такой позе, и когда преступника уже увели. Что с того, если он успел убить ее Казика! Элюня не сводила широко раскрытых глаз с неподвижной фигуры лежавшего ничком на тротуаре парня. Все, все потеряно! Как теперь жить?
   Безучастно восприняла Элюня обратную процедуру, то есть извлечение ее из автомашины. В голове билась одна мысль: все потеряно, Казик погиб и во всем виновата она. И вдруг, не веря своим глазам, увидела, как парень пошевелился, медленно приподнялся и встал на ноги. Живой и вроде даже почти здоровый, если не считать рассеченной левой брови. У Элюни намертво перехватило горло, и последняя мысль покинула бедную ее голову.
   Привести организм в действие Элюне удалось не скоро. Ее долго расспрашивали и тормошили, выпытывали, что с ней, не ранена ли, почему ничего не говорит и как-то странно выглядит. А девушка после всего пережитого могла сделать только одно. Она пала на грудь воскресшему Казику и разразилась рыданиями.
   Комиссар Бежан глянул на них - и оставил в покое. У него и без них была пропасть дел.
   - Ты позаботишься о ней? - уходя, бросил он Казику.
   - Позабочусь! - клятвенно пообещал тот.
   ***
   - Ну ладно, раз все равно придется отправляться к "Панораме" за машиной, по крайней мере что-нибудь куплю себе, - говорила поздним вечером в своей кухне уже немного примирившаяся с судьбой Элюня. - Туфли или тряпку какую, а может, духи. Комиссар собирался приехать сегодня, не говорил?
   - Не говорил, но думаю, приедет. Послушай, я хочу тебе сказать... мне очень жаль...
   - И напрасно! Нравился он мне, не стану врать, но теперь уже прошло. Это была... оптическая ошибка. Ну так что, начнем есть или подождем Бежана?
   - А блюдо может ждать?
   - Хоть до утра. Салат и помидоры в холодильнике, а цыпленок с макаронами постоит на слабом огоньке. Даже если немного разварится, все равно будет вкусный. Где-то я читала, как чья-то собака разрядила стресс, повыв на пригорке целых десять минут. Сдается мне, я поступила так же, проревев целый час. Как ты только выдержал?
   - Не хотелось бы повторяться, но от тебя я вытерплю все.
   Элюня вдруг резко обернулась - в одной руке крышка от кастрюли, в другой ложка.
   - А я от тебя - нет! Старалась, заставляла себя, но не могу! Хватит с меня преступников! Права Иола, ни одному мужику нельзя верить. Есть у тебя какая-то тайна от меня, а я больше тайн не вынесу.
   - С ложки капает! - заметил Казик, хватаясь за тряпку.
   С размаху насадив крышку на кастрюлю и швырнув ложку в мойку, Элюня сурово и упрямо повторила:
   - Я желаю знать...
   Что именно - Казик, к большому облегчению, не услышал, поскольку в дверь позвонил комиссар Бежан. Он дал понять, что не возражает против ужина.
   Аппетит у комиссара был отличный, хотя он и предчувствовал, что ему предстоит многое объяснить хозяйке. Все это пустяки, главное - преступники задержаны и находятся в добрых руках. Теперь надо получить венчающие дело показания Элюни. А вообще-то, девушке положена какая-то компенсация за отлично разыгранную роль жертвы.
   - Сделаем так, - предложил комиссар Бежан, - я запишу ваши показания, потом мы их оформим, а вы завтра выберете время в течение дня и заедете в комендатуру их подписать. И еще прошу взглянуть вот на эти фотографии. В том числе и в профиль, выберите нужные. Я не изверг какой-нибудь, чтобы тащить вас, больную, в нашу комендатуру для опознания официального...
   - Да не больная я! - возразила Элюня, расставляя на столе рюмки.
   - Нет, больны! Это реакция на шок. Чисто нервное. И не смейте возражать, так записано в протоколе с места происшествия, так что не надо нам портить картину. Я и без того из-за пани нарушил столько параграфов... Нет, нет, показания дадите после ужина, зачем же такому блюду остывать. Не знаю точно, что это, но пахнет - пальчики оближешь! Дайте-ка попробовать... Восхитительно!
   Элюня была польщена.
   - Очень рада, что пану понравилось, - ответила девушка, стараясь сдержать радость.
   Сразу вспомнилась бабуля, утверждавшая, что через желудок лежит прямой путь к сердцу каждого мужчины. И вспомнилось участие бабули в расследовании преступной аферы.
   Или комиссар потерял бдительность из-за вкусной еды, или просто решил отвечать на все вопросы Элюни, которая так помогла полиции, но он не стал темнить.
   - Нам повезло, что тот знакомый вашей бабули, любитель покера, не очень часто устраивал у себя небольшие сборища покеристов, а в тот раз прибавилась еще захлопнувшаяся в ванной тетка. Хозяин квартиры отлично помнил всех пришедших в тот вечер, знал их фамилии. Вот так по ниточке от клубка мы и добрались до парня, о котором пани говорила. И в самом деле, стенания и рораты - метка, по которой мы и определили преступника, хватило два дня за ним походить, и он уже мотался у меня на крючке. Таким образом у меня оказались уже четыре члена банды, но их шеф оставался неуловимым.
   - Они его и в самом деле не видели? - удивилась Элюня.
   - В самом деле, задания давал по телефону, сотовому. Правда, раз все-таки с членами банды встречался, так сказать, на организационном собрании. Но пришел на это собрание, мерзавец, в широком плаще с капюшоном, в маске, а говорил шепотом. А потом общался с подчиненными исключительно по телефону. Все обдумывал он один: место операции, ее срок, участников, все детали. Он же снабжал исполнителей крадеными паспортами. Он же намечал будущие жертвы ограбления, всегда знал, у кого водятся денежки.
   - Раз доставал паспорта, должен же был их передавать исполнителям, перебила комиссара Элюня. - Для этого необходимо встретиться, не по почте же он их посылал?
   - Нет, не по почте, встречался лично, но делал это очень продуманно. Встреча с сообщниками происходила лишь один раз за операцию, и пани явилась свидетелем именно такой встречи. Шеф появлялся в момент получения денег, переодетым и загримированным, и сразу обделывал три дела: отбирал деньги, только что снятые со счетов, платил за предыдущую операцию и вручал документы на следующую. А потом обзванивал подчиненных, контролировал их работу, проверял, честно ли они поделили награбленное. Один из четырех бандитов был его правой рукой. В его обязанности входило втолковывать остальным план действий в предстоящем ограблении, он же подбирал людей, более-менее похожих на фотографии в украденных паспортах, он же обеспечивал исполнителей необходимой одеждой и реквизитом для переодеваний, поставлял все эти парики, усы, бороды и прочее. У него были широкие связи с костюмерными во многих варшавских театрах. Говорю вам, дело было поставлено на широкую ногу.
   Комиссар признался, что долго ломал голову, когда понял, что исполнители никогда не видели в лицо своего босса, и только рассказ Элюни о странном бородатом пассажире в "форде" у банка прояснил суть дела.
   - Как же подчиненные не вышли на эту падлу... то есть на шефа по его машине? - недоумевал Казик. - Его "мерседес" очень приметный.
   - А он его тщательно скрывал от подчиненных, - пояснил Бежан. Вымогатели пользовались чужими машинами, "одалживали" их на короткое время и возвращали, от некоторых даже имели ключи, вот как от темно-синего "форда". Есть у меня подозрение, что его владелец состоял с ними в сговоре, ну да поди докажи!
   Похолодев, слушала Элюня рассказ комиссара Бежана. Подумать только, она оказалась так тесно связанной со столь опасной шайкой!
   - И что, их было всего четверо? - поинтересовалась девушка.
   - Нет, конечно, гораздо больше, но я не мог ждать, чтобы проявились все преступники. Было у меня нехорошее предчувствие, что этот знакомый пани собирается свернуть свою деятельность. Повторяю, он не глуп и отлично знал свое дело, к тому же обладал звериным чутьем. А оно подсказывало становится жарко, пора сворачивать дело, притаиться на время. Сколько банд мы вылавливали из-за непомерной жадности их главарей, которые тянули до последнего! Нет, этот не таков, а затаись он - я бы и этих не поймал. Помните, я говорил - есть у меня предчувствие, что это их последний бросок, так оно и оказалось.
   - А пан комиссар откуда это знает?
   - Из показаний задержанных. Ведь чистосердечное признание считается смягчающим вину обстоятельством, вот они и признаются вовсю. И умно делают. Ведь они никого не убили, в упрямую жертву выстрелили только раз, а так лишь грозились, причем тоже не насмерть, а гуманно... Да вы сами слышали, пани Эля, помните, "в коленку"? Посидят с годик и выйдут на свободу, а то, что успели растратить, - их чистая прибыль. Деньги припрятывал только шеф, у него их отберут. А большой срок получит лишь один из них, тот самый ваш убийца. Для меня он самый ценный.
   - Почему? - удивился Казик.
   У комиссара Бежана сделался вдруг такой довольный вид, ну точь-в-точь кот, невесть как пробравшийся в рыбный ларек.
   - А потому, что он единственный видел шефа. Тоже не знал ни имени его, ни адреса, но Барнич лично завербовал Коженьца. Коженец - фамилия того уголовника, что с детства пани знаком. Решив убить пани, Барнич принялся искать надежного киллера и благодаря знакомствам в уголовном мире вышел на грузчика в мебельном магазине. Проверил, ясное дело, рекомендованную ему кандидатуру. Коженец, отсидев срок, уже два года честно трудился, ну, в общем, кандидатура во всех отношениях подходящая. Когда же узнал, что шлепнуть предстоит Элеонору Бурскую, очень обрадовался - та самая, из-за которой срок получил. Босс хитро использовал это обстоятельство, немного поработал, и уголовник воспылал жаждой мести, уверившись, что сам об этом только и мечтал все эти годы. Остальное вы знаете. Теперь он, Коженец, для меня очень важный свидетель, так как может в лицо опознать своего нанимателя. Можно сказать, ваш союзник, пани Эля.
   Коротко кивнув, Элюня поинтересовалась, что гость желает на десерт кофе или чай. К сожалению, пончиков не осталось, но в доме найдутся финики и соленый миндаль, правда, от него очень толстеют. Похоже, комиссар не боялся растолстеть, потому как без возражений согласился на миндаль. Вот в такой теплой, приятной атмосфере и прошел вечер. Казик с Элюней узнали много интересного о шайке вымогателей. Комиссар признался, что, если бы те не переключились на честных бизнесменов, их бы до сих пор не схватили, работали бы себе спокойно. Ведь поначалу их жертвами были международные авантюристы, по которым давно тюрьма плачет, да алчные члены правительства и прочие высокопоставленные чиновники, которые тюрьмы не боятся. А вот когда вымогатели совсем распоясались и принялись грабить относительно честных богатеньких предпринимателей, тут-то им и конец пришел. Предприниматели обратились в полицию, чего никогда не делали представители первой категории жертв.
   - Началось все со звонка того банкира, который назвал вас, пани Эля, "коровой царя небесного", извините... - рассказывал комиссар Бежан. - И я останусь пани признателен по гроб жизни, ведь только благодаря бесценным показаниям пани удалось выйти на шайку. А уж покушение на вашу жизнь... Если бы вы не согласились пойти в этом отношении мне навстречу, боюсь, прокуратура спустила бы дело на тормозах, но тут не осмелится - покушение на убийство и доказательств куча. Хотя меня самого удивляет такое решение осторожного шефа. Ведь всегда избегал мокрой работы. Видимо, очень уж большую опасность вы представляли для него.
   Казик с тревогой глянул на девушку. Всякое упоминание о так любимом ею Стефане Барниче продолжало вселять опасения.
   Напрасно он опасался, для Элюни вопрос с Барничем был уже решен. Если бы он оказался лишь преступником, безумно влюбленным в нее, если бы раскаялся в преступной деятельности и с ее помощью стал честным человеком, если бы, наконец, признался в своей горячей любви к ней, возможно, она бы его и простила. Но в данной ситуации... Мало того, что о любви к ней смешно и говорить, мало того, что приказал уголовнику лишить ее жизни, так еще оказался просто хамом! Подло обманул, договариваясь о встрече, хотя отлично знал, что договаривается с будущим трупом. А как говорил с нею, заталкивая в машину! Коровой обозвал...
   Все эти мысли вихрем пронеслись в голове за считанные минуты, пока заваривала кофе. И потускнел вдруг образ супермена, потерял всю свою привлекательность. Узрела внутренним взором красивое лицо и испытала вдруг отвращение не только к нему, но и к себе, корове этакой...
   Когда девушка вернулась в гостиную с кофе, чашками и сахаром, не только Казик, но даже комиссар Бежан сразу заметил в ней перемену. Прежний румянец окрасил бледные щеки, глаза засверкали, все говорило о том, что Элюня возродилась к жизни. Главное, обрела душевное равновесие, избавившись от пагубной страсти.
   Бежан счел гуманитарную свою миссию законченной и приступил к исполнению служебных обязанностей. Сухо, по-деловому отвечала Элюня на вопросы, каждый короткий ответ запивая то глотком кофе, то глотком коньяка. И не знала, что ей приносило больше пользы, оба напитка, вернее всего. Когда речь зашла о эпизодах в казино, Казик тактично покинул гостиную. Девушка испытала прилив горячей благодарности к нему, хотя и была исполнена решимости даже при нем признаться в собственной дурости.
   Было уже около одиннадцати, когда Бежан наконец удовлетворился, а Элюня пообещала повторить все в суде. Правда, сразу же со страхом подумала о своей несчастной склонности цепенеть в ответственные моменты, но как-то стыдно было признаться комиссару. Ладно, поскольку знает заранее о предстоящем стрессе, попытается настроиться, чтобы как-то избежать неприятностей.
   Деликатный Казик наконец вернулся, и комиссар переключился на него.
   - Твой парень... - не очень уверенно заговорил комиссар.
   Казик не дал ему закончить.
   - Только в крайнем случае! - решительно заявил он. - Я уже с ним договорился.
   - Как же ему удалось подслушать?
   - А это пожалуйста, могу пояснить. Есть у него такая маленькая вещица японского происхождения, по сравнению с ней шпионский "клоп" - тьфу! Не только слова, мысли слышно, а уж бурчание в животе - так просто оглушает. Так вот, моему приятелю совсем не улыбается обнародовать данный факт, аппаратик приобрел нелегально, на черном рынке, неизвестно, что у нас за это положено, чем обернется для него, а в его детективном бизнесе вещичка необходимая. Учти, все это я сообщаю тебе по дружбе, в частном порядке, так что сам решай.