Хмелевская Иоанна. Корова царя небесного

   Элюня готова была говорить на любую тему, лишь бы он оставался подольше рядом с ней, вот так наклонялся и чарующе улыбался ей. И все равно сумела пересказать лишь половину, остальное просто улетучилось из головы, так как занята она была своими чувствами. Ах, опять он рядом, ах, как ласково блестят его глаза, его опять тянет к ней, это она почувствовала. Наверняка уедут вместе. Вот только куда? У него тетка, к ней вернулся Казик... Додумав до этого места, совсем потеряла нить повествования и о прямоугольном блондине и темно-синем "форде" вообще забыла.
   Барнич этого упущения не заметил, он, странное дело, думал о том же, что и девушка, - уехать вместе. Вот только не любовь им руководила, а прямо противоположное чувство. Уехать с ней прямо сейчас? Вот уж недопустимая ошибка, сколько людей видело их здесь, ни в коем случае не может он выйти из казино вместе с ней, надо придумать что-то такое, чтобы его никто не смог заподозрить.
   А потом выяснилось, что умнее всех в создавшейся ситуации вел себя Казик.
   К огромному огорчению Элюни, из казино они вышли не вместе. Как и раньше, Барнич попрощался с ней неожиданно и быстро удалился. Только когда он исчез из поля ее зрения, Элюня сообразила, что ни одно из ее сомнений не разрешилось. Она так и не узнала, он или не он был у банка, а если был, то почему с бородой. А главное, она не знает, остаются ли они в прежних отношениях. Не знает, где и когда они снова встретятся и встретятся ли вообще. Не знает, обнимет ли он ее еще когда-нибудь своей крепкой, властной, мужской рукой?..
   Дойдя до этой руки, Элюня окончательно лишилась способности соображать...
   ***
   - Не хотелось бы тебя огорчать, но чует мое сердце - не то! - заявила по телефону наутро Иола весьма категорически. - Если бы он поглубже увяз, ты бы уж об этом знала. Тут никакие тетки не помеха, а твой телефон он бы когтями выдрал, Казика учуял и увез тебя куда подальше. Боюсь, он из тех, что забегают, как придет охота.
   - Не люблю я таких, что забегают, - жалобно пролепетала Элюня.
   - Ну тогда дай ему от ворот поворот, не будет тебе от него толку. Может, ты не обратила внимания, а я заметила - тогда, на свадьбе Анджея, все бабы, как одна, пялились на него, так что он любую мог с собой прихватить.
   - А я-то надеялась - ты меня утешишь...
   - На кой тебе мои утешения, лучше перестройся, пока не поздно, потом совсем несчастная будешь.
   Элюня подумала, что она и сейчас уже достаточно несчастна, и так тяжело вздохнула, что даже занавеска на окне поднялась.
   - Ну что ты вздыхаешь, что вздыхаешь! - тут же принялась отчитывать подругу Иола. - Ну прямо корова! Вместо того чтобы бесполезно вздыхать, лучше проведи опыт, чтобы окончательно выяснить его отношение к тебе. При первой же встрече сама ничего не делай, ничего не предпринимай, даже не гляди на него. То есть я хотела сказать - притворись, что не глядишь, не видишь его. И посмотришь, что из этого выйдет. Подойдет ли он к тебе по собственному почину или воспользуется свободой. Если воспользуется - ставь крест. Если, конечно, не хочешь влипнуть, как я, не хочешь бегать за мужиком, следить за каждым его шагом, вцепившись в него зубами и когтями. Эх, жизнь пропащая! К тому же у моего балбеса еще мягкий характер, а у твоего, судя по всему, потверже будет, вряд ли он позволит себя захомутать.
   Что касается данного аспекта, тут Элюня полностью разделяла мнение подруги и вообще не хотела бегать за мужиком. Она хотела, чтобы он за ней бегал, тем более что не так уж много придется ему побегать. И разговор с подругой закончила в совершенно раздерганных чувствах, хотя надежда еще не совсем покинула ее сердце.
   За работу Элюня села в таком мрачном настроении, что невольно подумалось - самое подходящее для проектирования надгробий, глядишь, даже выиграла бы конкурс на лучший памятник для кладбища. Работать же предстояло над рекламой туристической фирмы, и очень хотелось не рекламировать ее потрясающий теплоход, а немедленно погрузить его в пучину одного из экзотических морей, а опять же потрясающий самолет изобразить рухнувшим в виде отдельных частей. И даже улыбнулась, представив себе реакцию заказчика на такую рекламу.
   Работа никак не шла, промучившись напрасно, добросовестная Элюня отказалась наконец от неравной борьбы с настроением и решила позвонить бабуле.
   Бабуля обрадовалась звонку внучки.
   - О, хорошо, что позвонила, я тут всерьез занялась твоей проблемой, да нет, мне самой было интересно, я даже составила список знакомых, перспективных в рассуждении стенаний и причитаний, и теперь уже знаю, кто ими пользовался. Предлагаю тебе на выбор три кандидатуры.
   Элюня сразу оживилась.
   - Ах, бабуля, это чудесно! Кто они? Я их знаю?
   - Не уверена, дитя мое. Могла бы знать, но вряд ли помнишь. Одна - моя подруга, еще с детских лет, уже умерла, ты ее видела уже в пожилом возрасте. Видела, это я помню хорошо. А ты помнишь?
   - Это такая старушка, немного странная, внизу толстая, а вверху худая?
   - Нет, ты говоришь о другой моей подруге, а та была толстая равномерно. Ну вспомни же, у нее были черные волосы, целая копна, и каждая волосинка толщиной с проволоку. Красила она их, ясное дело.
   - А, вспомнила! По волосам. Я еще думала - парик, потому и запомнила, хотя видела ее всего раза три.
   - Правильно. С этой подругой мы вместе учились в школе, вместе готовили домашние задания, и она эти стенания и причитания переняла прямо от моей бабушки. Непосредственно. И могла передать молодому поколению. У нее была дочка. А сама она умерла не так давно, лет пять назад. Калинская ее девичья фамилия, по мужу Дронжакова, а дочка вышла за какого-то Маслякевича или кого-то в этом роде. Возможно, уже развелась. Это первая кандидатура.
   Бабуля сделала небольшую передышку, чем немедленно воспользовалась внучка.
   - А ее дочке сколько лет?
   - Дочке? Минутку... Она на пять лет старше твоей матери, ибо Клара Калинская начала рано, даже школы не закончила, удовольствовалась малым аттестатом, тогда еще были малые аттестаты. Значит, сейчас ей пятьдесят.
   - А дети у нее были?
   - Да, сын и дочь, я на похоронах Клары их видела. Сыну на вид лет тридцать, дочь помоложе. Больше ничего о них не знаю, но адрес сказать могу, потому что дочка осталась жить в Клариной квартире.
   Элюня вежливо попросила назвать адрес и записала его. Разговор с бабушкой очень хорошо сказался на ее самочувствии, а работать она все равно бы не могла.
   Бабуля продолжала:
   - Вторая кандидатура - наша домработница, та, которую я брала на несколько лет к твоей матери, когда работала в редакции. Девушка совсем молодая, деревенская, необразованная и очень глупая, но за эти несколько лет немного пообтесалась. Стенания и причитания она как-то сразу ухватила и взяла на вооружение. Уж не знаю, почему они ей так понравились, возможно, она считала их каким-то особенно шикарным городским выражением и пользовалась ими во всех случаях жизни. Сколько раз мне приходилось, слышать, как она употребляла бабушкино выражение в телефонных разговорах когда никого из нас не было дома и надо было об этом сообщить, мне знакомые, смеясь, рассказывали. Но самое смешное было, когда приходили гости, она открывала им дверь и с ходу ошарашивала: "Господ нет дома, прихватили стенания и причитания и на рораты отправились, входите, пожалуйста!" Ее как-то совершенно не смущала нелогичность высказывания.
   - Ты полагаешь, бабуля, она этой фразы и потом не забыла?
   - Уверена. Стала ее дурной привычкой.
   - А где теперь эта домработница?
   - После того, как она у нас проработала... сколько же это лет? Лет восемь, не меньше. А потом вышла замуж за Владика, что уголь развозил. Уголь их и познакомил. Я не протестовала, ведь благодаря этому знакомству мы несколько лет получали отличный уголь и почти по нормальной цене.
   - А ее фамилия?
   - Хеленкой звали, а фамилия... какая-то птичья. От домашней птицы. Уткина? Русакова? О, вспомнила. Курчак. Хелена Курчак! Из Соколова Подлесского в Варшаву приехала...
   - Погоди, бабуля, я должна записать. Когда это было?
   - Твоей матери четыре годика стукнуло, когда я взяла домработницу, сосчитай сама. А зачем тебе вообще это надо?
   Элюня почти не колебалась.
   - Бабуля, дорогая, все тебе скажу, но давай сначала покончим с кандидатурами. Две ты уже назвала. Кто третий?
   - А вот относительно третьего, я, откровенно говоря, не уверена, - со вздохом призналась бабушка. - Послушай меня, дитя мое. Вот сидела я и вспоминала, кому еще могла сказать про стенания и причитания, в конце концов, такие вещи говорятся не каждый день, человек произносит их только по особым случаям. Ну и вспомнила. Не так давно, думаю, года три назад, пошла я в гости к одним знакомым. Вернее, знакомым моих знакомых, тех людей я практически не знала. Собрались мы на партию покера в пять человек, и тут случилась глупая история. Так до сих пор толком и не знаю, что именно, но не успела я прийти, как началась суматоха то ли из-за какой-то мамули, то ли бабули, то ли тетки. Говорю тебе, до сих пор не знаю, что именно отколола мамуля или бабуля - дом ли подожгла, ключи ли потеряла, а может, в подвале захлопнулась. Не там, где мы собрались, а в другом месте. Ну и пришлось хозяину дома с другим гостем - то ли шурином, то ли зятем - ехать выручать несчастную женщину. Заверили меня и еще одного гостя, что сейчас вернутся, ведь покер дело серьезное, не отменять же его из-за какого-то дурацкого пожара. Тем временем приехал и пятый, только сел - опять звонок в дверь. Мы трое переглянулись - кто-то незапланированный, сверх программы. Пятый пошел открывать дверь, а я, злая как черт, потому что не любила, когда срывается покер, возьми и скажи в сердцах: "Господ нет дома, прихватили стенания и причитания, на рораты отправились". Четвертому покеристу, видно, очень понравилось выражение, он громко рассмеялся, мне же не до смеха было. Вот его, четвертого, я и имею в виду. Точно помню, что тогда употребила это выражение, а незнакомец небось взял на вооружение, как в свое время Хеленка Курчакува. Больше ничего не удалось выковырять из своей биографии, так что придется тебе удовлетвориться этими вариантами.
   - Расскажи, бабуля, поподробнее про четвертого, - попросила внучка. Сначала возраст и внешний вид.
   - Да не очень-то он мне запомнился, значит, выглядел обыкновенно. А возраст - тоже не скажу точно, но молодой, тридцати еще не было.
   Элюню как что кольнуло.
   - Бабуля, а нос у него был? - взволнованно поинтересовалась она.
   - Наверное, был, дитя мое, если бы не было, тогда уж я наверняка бы запомнила, - резонно ответила старушка. - Даже такая старая склеротичка не забыла бы.
   - Бабуля, да ты не обижайся, я говорю не вообще о носе, а о таком, который в глаза бросается! - уточнила внучка. - Такой выдающийся, большой, блестящий и немного красноватый, а к концу вроде бы как потолще.
   - Так ты знаешь этого типа? - подозрительно спросила бабушка.
   - А что, именно такой нос?
   - В точности, очень хорошо ты его описала. Прямо так и вижу перед собой.
   А Элюня продолжала ковать железо, пока горячо:
   - И маленькие усики щетинкой?
   - Правильно! И усики были. Выходит, ты... как это теперь говорят? Вышла на подозреваемого. В таком случае давай выкладывай, в чем дело, потому как я старушка страшно любопытная.
   Элементарная порядочность не позволяла умолчать о тайных расследованиях, и Элюня не стала умалчивать. Познакомила бабулю в общих чертах с обстоятельствами финансовой аферы, избегая ненужных подробностей вроде своего личного в ней участия, хотя сама вся так и пылала от возбуждения, и еще раз уточнила внешний вид выдающегося носа.
   Бабуля не дала навесить себе лапшу на уши.
   - А откуда тебе так хорошо знаком один из вымогателей? - задала она вопрос в лоб. - И нос видела, и слова о роратах слышала.
   Пришлось признаться:
   - Я была свидетельницей того, как во время бандитского налета один из преступников о роратах высказался. В точности твоя фраза, только в середину вставил "и", а у тебя запятая.
   - Правильно, - подтвердила бабушка. - Должно быть с запятой.
   - Ну, я сразу тебя вспомнила. Ведь только от тебя слышала это выражение, больше ни от кого. И додумала - а вдруг благодаря такой малости удастся найти преступника? Но полиции пока об этом не говорила, ведь никогда не известно...
   - Ты подумала - а вдруг я неуловимый шеф вымогателей? - обрадовалась бабушка. - Так сказать, мозг преступной шайки. Ты мне льстишь, дитя мое. К сожалению, не я.
   - Да нет же, мозг мне и в голову не пришел, - неуклюже попыталась оправдаться Элюня.
   - Тем более что наверняка вы там с ним уже сталкивались, - заметила умная старушка. - Ну ладно, раз это так важно, я, пожалуй, еще повспоминаю. Полагаю, где-то у меня записана фамилия знакомого, у которого мы собирались тогда поиграть в покер. И адрес. Хотя я там всего раз и была.
   - А тогда вы сыграли в покер?
   - Разумеется, дождались тех двух, помню...
   И бабуля пустилась в подробное описание той давней игры, которую запомнила до мелочей. В заключение еще раз подтвердила готовность отыскать старый календарик трехлетней давности, в котором записала фамилию и адрес хозяина квартиры.
   - Хочу все иметь под рукой к тому времени, когда власти заявятся ко мне, - заявила старушка.
   Внучка ее успокоила:
   - Не волнуйся, бабуля, это наверняка будет комиссар Бежан, а он очень симпатичный человек. Но понемногу настраивайся...
   ***
   Тем временем комиссар Бежан просто выходил из себя. Еще бы, полтора часа никак не мог дозвониться до Элюни, все время ее телефон был занят. Даже позвонил на телефонную станцию, но там ему сообщили - нужный телефон исправен, просто по нему говорят.
   Фактически разговор длился не полтора часа, просто комиссару не повезло. Сначала он попал на Иолу, потом на бабулю. За две секунды до окончания разговора с бабушкой нервы комиссара не выдержали и он решил к Элюне ехать. Раз говорит по телефону - значит, дома.
   - О, как хорошо, что пан приехал! - с искренней радостью приветствовала Элюня комиссара, и такая встреча сразу улучшила настроение Бежана, ведь очень редко полицию встречают с радостью.
   А Элюня щебетала:
   - Я как раз собиралась вам звонить, только дайте бабуле немного времени, ей надо еще найти календарик с адресом и соответственно настроиться на разговор с представителями власти.
   У Бежана к Элюне были свои вопросы, но он благоразумно воздержался. Предпочел дать свидетелю выговориться, тем более что однажды этот свидетель уже высказал недовольство: пан комиссар все время перебивает и перебивает. Поэтому он оставил при себе свои вопросы, не стал сам задавать нового - а какое отношение имеет к афере бабуля, просто согласился выпить кофе, хотя его и разбирало любопытство.
   За кофе Элюня кое-что прояснила.
   - Опять я вам всего не рассказала, пан комиссар, - начала девушка, но, решив, что нечего себя обвинять, переменила тон:
   - Просто я не сразу сообразила, как поступить, а потом решила расспросить бабулю. Там, у Зелинского... вы помните?
   Комиссар Бежан заверил девушку, что все прекрасно помнит.
   - Ну так вот, - продолжала Элюня, - один из негодяев произнес такие слова: "Господ нет дома, прихватили стенания и причитания и на рораты отправились". Как раз тот, с блестящим носом. Меня сразу как что кольнуло, потому что такое выражение я еще ребенком слышала от бабули. За всю мою жизнь больше ни от кого не слышала, а от бабули - еще в раннем детстве. Вот я и позвонила ей. И в настоящее время бабуля находится в стадии припоминания, кому и когда она могла сказать такие слова. Согласитесь выражение редкое, вряд ли еще кто его знает, просто в нашей семье сохранилось, еще бабушкина бабушка так выражалась, от нее и пошло. Моя бабуля сейчас старается вспомнить, кому именно и когда она могла сказать такое. Я уже ее настроила на ваш визит, пан комиссар. Очень надеюсь, будет вам польза от такого выражения. Может, что и даст.
   Комиссар согласился - может, и даст. А хорошо бы, ибо расследование опять зашло в тупик. Ухваченная у банка ниточка оборвалась. Обнаруженный "форд" существовал на самом деле, у него имелся и хозяин, да что толку? В тот вечер хозяин машиной не пользовался, точь-в-точь как в истории с пани Кападовской. Алиби у него было идеальное: полдня провел в больнице, где ему производились анализы печени и желчного пузыря. К обследованию этих органов в клинике приступили в три часа дня, закончили в девятнадцать, после чего пациент еще с час обсуждал состояние своего здоровья со знакомым врачом. Все это время машина стояла у стен клиники, на улице Стемпиньской. Никаких следов пользования своей машиной хозяин не заметил, а на показания счетчика внимания не обратил.
   Комиссар Бежан уже давно понял: шайка вымогателей пользуется чужими машинами, безошибочно выбирая те, которые какое-то время хозяевам не понадобятся. Вряд ли такое делалось случайно, наверняка преступники располагали сведениями, когда именно машина будет свободна. И еще преступники располагали средствами, позволявшими им легко проникать в чужие машины. Ведь ни разу комиссару не встречалось даже упоминания ни о каких воющих аварийных установках, ни о каких взломанных замках в дверцах или в системе зажигания. Возможно, негодяи располагали дубликатами ключей от дверей и от замков зажигания, что несомненно свидетельствовало о прекрасной подготовке операции. Как им это удавалось - неизвестно. Возможно, среди преступников были знакомые владельцев машин, а может, был и свой человек на какой-нибудь станции техобслуживания, во всяком случае полиция лишалась возможности выйти на преступников благодаря используемым ими машинам.
   Вот сбитый со следа полицейский и обратился опять к Элюне, как к последней соломинке, за которую хватается утопающий. Элюня видела больше всех, имело смысл немного ее потрясти. Ну хотя бы сделать по памяти портрет прямоугольного парня, так называемый фоторобот. Его видели двое свидетелей, включая Элюню. А вот человека в машине видела лишь она одна. Правда, уверяет, что видела лишь неясный профиль, но, может, удастся из нее еще что выдоить. С целью пригласить девушку в комендатуру полиции Бежан и дозванивался до нее. Художник, специалист по таким особым портретам, уже дожидался.
   - Сделаем так, - сказал комиссар Бежан. - Пани поедет к нам, а я к бабуле. Сейчас позвоню, чтобы дождались вас. А пока, пожалуйста, еще раз расскажите мне обо всем, что вы тогда заметили у банка. Особенно интересует меня пассажир, который был вами замечен в машине преступника. Помню, помню, видели вы его нечетко, лишь профиль его маячил, но, может быть, еще что-то заметили?
   От такого вопроса Элюне сначала стало нехорошо, а сразу потом она засомневалась, был ли это действительно Стефан. Ведь уверял - не он. А если не он, зачем же ей тогда щадить злоумышленника?
   Наморщив лоб и устремив взгляд в окно, Элюня поднапряглась, вспоминая. После продолжительного молчания произнесла:
   - Не хотелось бы вводить вас в заблуждение, пан комиссар, там и в самом деле было темно и видела я профиль не очень ясно. Вот в чем уверена - он был с бородой. Не профиль, мужчина, конечно. И еще в чем я уверена - очки надел. Во всяком случае, такое у меня создалось впечатление, видела я движение руки и отблеск стекол.
   - А в какой именно момент человек в машине надел очки? - с волнением попросил уточнить полицейский.
   - Как только к машине подбежал злоумышленник, - пояснила Элюня.
   Это обстоятельство объяснило комиссару очень многое.
   - Что ж, кажется, теперь я могу с уверенностью заявить - механизм преступления не вызывает сомнений, - с горечью произнес он. - Остается лишь узнать, кто же преступники...
   - Может, бабуля вам что-то даст, - попыталась утешить комиссара Элюня.
   - Полагаю, кофе. Хотя я бы предпочел чай. Во всяком случае, сейчас отправлюсь к ней. Как думаете, застану ее дома?
   - Да, разумеется, она сказала, будет ждать. А вот возьмите то, что я записала из рассказанного ею, возможно, пригодится. Вот две кандидатуры, фамилии и адреса. А третьего она как раз в данный момент разыскивает.
   Комиссар Бежан без особого восторга взял листок с фамилиями людей, которых опять придется разыскивать и расспрашивать, ну да такая уж у него работа.
   - Спасибо, а вы, пожалуйста, не задерживайтесь, в комендатуре вас ждет художник. Всего доброго.
   Элюня послушно оделась и уже собралась выйти из квартиры, когда позвонил телефон.
   - Послушай, коханая, - сказал Казик, - я не собираюсь следить за тобой, избави бог, но очень прошу - ради всего святого сообщи мне свои планы на сегодня. Что собираешься делать, куда отправишься и когда. Пойми, я тревожусь за тебя, очень тревожусь и хотел бы немного за тобой присмотреть. У меня нет возможности круглые сутки торчать у твоего дома и дежурить, разве что ты этого пожелаешь. Думаю, достаточно будет, если сообщишь о своих планах и немного облегчишь мою задачу.
   - В данный момент как раз собираюсь отправиться в полицию, - без возражений честно призналась Элюня. - Надеюсь, там мне ничего плохого не сделают. А сколько там пробуду - не знаю.
   - А потом?
   - А потом, - с разбегу подхватила Элюня, но вдруг взбунтовалась. Казик, а если у меня есть секреты? Именно от тебя.
   - Да ради бога, это твое право, только скажи, где ты будешь.
   - Ну а если это как раз и является моим секретом, из-за которого ты станешь нехорошо обо мне думать?
   - Нет на свете такой вещи, из-за которой я бы стал о тебе нехорошо думать, прими это к сведению раз и навсегда. Просто не стану обращать внимания. Говори, где будешь!
   Не хотелось Элюне называть казино, ведь Казик мог увидеть ее там со Стефаном Барничем. А потом подумалось - и хорошо, пусть видит, пусть сам обо всем догадается, легче переживет разрыв, да и ее задачу облегчит. Хотя... со Стефаном по-прежнему ничего не ясно, и она сама не знала, есть ли у нее Стефан или нет.
   Элюня решилась.
   - Ну ладно. В полиции я наверняка немного задержусь, они собираются делать портрет преступника по описанию свидетелей. А сразу потом собираюсь поехать в "Мариотт", в тамошнее казино. Вот! И нечего мне мораль читать, мне там нравится.
   - А кто собирается читать мораль? Мне самому бы понравилось. А потом?
   - А потом уже будет поздно и, вероятнее всего, я вернусь домой.
   Казик молчал целых две секунды.
   - Понятно. А какие планы на завтра?
   - С утра поработаю, а в два у меня встреча в офисе "Без границ". Это бюро путешествий...
   - Знаю.
   - Поработаем над проспектами; А что потом, пока сама не знаю.
   - И этого достаточно. Спасибо, коханая, пока.
   Элюня медленно положила трубку, а затем быстро выбежала из дому.
   ***
   В казино Элюня пришла в четверть шестого вечера, Барнич появился спустя несколько минут.
   Помня советы подруги, Элюня изо всех сил старалась не смотреть на него, хотя заметила в тот момент, когда он входил в зал. Уставилась на экран автомата, старательно демонстрируя увлеченность игрой, но не видела ни одной карты. Не прошло и минуты, как Стефан сел рядом.
   - Соскучился я по тебе, - негромко сказал Стефан, и Элюню сразу охватила слабость, причем одновременно бросило в жар.
   А он так же негромко продолжал:
   - К сожалению, накопилось множество дел, но надеюсь с ними до завтра управиться. Какие у тебя планы на завтрашний вечер?
   С трудом превозмогая слабость и жар, Элюня пролепетала:
   - Нет у меня никаких планов. Где мы встретимся?
   - Здесь, разумеется. Это проще всего, а здесь очень приятно. Потом посмотрим. Знаешь, я избавился от тетки. Завтра она уезжает на несколько дней. Пожилые болезненные приятельницы в провинции - просто клад, ты не считаешь?
   - А почему ты должен обязательно жить с теткой?
   - Если по-честному, то это я живу у нее, а не она у меня. Правда, ремонт в квартире сделал я, ну и еще кое-какие мелочи. И вообще, моя тетушка особа весьма полезная и не вредная, вот только иногда мешает. Но редко.
   Элюня была на седьмом небе от счастья. Прямо на глазах оформлялся столь желанный крепкий союз двух сердец. Наконец, наконец он рассказывал что-то о своей жизни, делился с ней ее сложностями, наконец назначил конкретную дату встречи!
   Из головы тут же улетучились все остальные мысли, она думала лишь о своем супермене, наслаждалась его близостью, с упоением ловила каждое его слово. Глупая эта Иола, впрочем, не стоит ее осуждать, бедняжка руководствуется своим горьким опытом, ее можно только пожалеть... Нет, Стефан относится к ней серьезно, он заинтересован во встречах с ней, она сама ему не навязывается, не бегает за ним. Возможно, он даже задумывается об их будущей совместной жизни, возможно, она дождется того дня, когда он скажет: "Вот моя жена"... И они будут жить вместе, и она будет безгранично счастлива, и нарожает ему детей, и...
   - И ты наконец примирилась с мыслью, что тогда, у банка, в машине был не я?
   Тон и смысл прозаичного вопроса прозвучали резким диссонансом в радужных картинах, созданных живым воображением. При чем здесь какой-то банк, когда она в роскошных апартаментах отеля на Канарах - Стефан как-то очень уж гармонировал с Канарами - укладывала спать их детей?
   С трудом оторвавшись от умилительной картины, Элюня рассеянно ответила:
   - Да, я сказала полиции, что в машине сидел какой-то бородач. Теперь и сама не знаю, с чего вдруг я решила, что это ты.
   - А у меня была борода?
   - Была.
   - Так почему же ты приняла бородача за меня? С бородой я бы наверняка сам себя не узнал. А что, ты разговаривала с полицейскими? Когда?
   - Сегодня. Немного им от меня пользы.