Страница:
Павел зашептал совсем еле слышно:
— Все удалось на славу.
— Да что вы шепчетесь, не пойму?
Донат и Павел взглянули друг на друга и захохотали. Наконец Донат сказал обычным голосом:
— Ерунда. В привычку уже вошло. Я как стёклышко, но на всякий случай веди ты…
— А в мебели, там, между окнами, что было? — заёрзал Мартин.
Невинный сей вопрос спровоцировал новый приступ веселья у обоих преступников. Баська перестала наконец буксовать и выехала на улицу.
— Это с одной-единственной четвертинки! — бросила она с негодованием.
— Да нет, — ответил Павел, вытирая слезы. — Только там было столько всякого добра, что можно набить целую перину. Представляете физиономию этого типа, когда он увидит в целости и сохранности золото и бриллианты, а валюты нет?.. Глаза на лоб полезут.
Следующим очередником был пан Ленарчик. Его обчистили легко и просто, после чего операции перенесли на Жолибож. Там в собственной вилле проживал некий деляга, по проверенным данным — большой дока в валютных махинациях. Главные хлопоты доставил шустрый пуделек; пёсик был требовательный и абы чего не ел. Таблетку пришлось растереть в порошок и вмять в котлету. Взлом сам по себе оказался плёвым делом — окна на первом этаже без решёток и стекло из балконной двери вынималось запросто. Хозяин, к счастью, не имел сейфа, все свои капиталы держал в ящике комода и даже не закрывал его на ключ.
Вся компания испереживалась из-за отправки первой подушки в наволочке с народной вышивкой. Подвиг взял на себя Донат, твёрдо решив, что после этой процедуры ноги его не будет на главпочтамте. Подушка прошла без сучка без задоринки; на следующий день Баська отослала конверт для новорождённого.
Через три недели от Мартинова приятеля пришло радостное известие: получил, дескать, высокооплачиваемую работу и уже удалось накопить пятнадцать тысяч долларов. Надеется на большее.
— Ну вот, — умозаключила Баська. — Видите, как все просто? К чему есть себя поедом, психовать либо в петлю лезть? Лучшее средство — простая хорошая работа. Запасов у нас пока что на три подушки; Павел, твоя очередь!
— И давайте ускорим дело, завещатель в больнице чувствует себя препаршиво, — добавил Мартин. — Ему грозит операция.
— Тем более. Я уже подобрала нескольких серьёзных клиентов…
Выслеживание валютных комбинаторов Баська добровольно взяла на себя, лишь изредка обращаясь за помощью к сообщникам. Узнать её не было никакой возможности: в блонд-парике, в тёмных очках и в брюках, совершенно менявших её фигуру, она часами просиживала в разных странных местах. Результаты говорили сами за себя.
— Порядок, — услышали компаньоны на очередном производственном совещании. — Есть один долгоносый наводчик — точь-в-точь легавая. И одна баба с поросячьей рожей. У неё почему-то всегда юбка хвостом отвисает — чудеса, да и только, что бы ни напялила, всегда сзади хвост. Долгоносый варит с одним плешивым и с одним рябым, плешивый крутит гешефты с этим, с Жолибожа, а с кем рябой, не знаю.
— А баба с кем? — заинтересовался Павел.
— У бабы есть шеф, который обычно принимает клиентуру в «Швейцарском». Красавец — сил нет, у меня челюсть отвалилась, как его увидела. Чистая обезьяна, чёрные космы на глаза лезут, рожа красная, сальная, золотой зуб сияет факелом. У бабы гешефт средненький, а у него всерьёз, и как ударит по крупной — с кем-нибудь едет куда-то в южном направлении. Наверняка где-то там у него малина, но где, пешком-то не догонишь. Ездит на вишнёвом «таунусе».
— Такси не могла взять?..
— Спятил? Ещё чего! У таксистов память фотографическая.
— Надо узнать, где машина.
— Ясно, надо. Только присматривать за ними тоже надо. Плешивый и красавец-шимпанзе постоянно заключают сделки, и будьте уверены, всякий раз имеют при себе товара по меньшей мере на одну подушку. Надо организовать нападение.
— То есть как это организовать? Где они заключают свои сделки?
— Да где угодно. Шимпанзе с золотым зубом чаще всего в машине, Рябой тоже. Повсюду — в подворотнях, в забегаловках, на лестничных клетках, в Саксонском саду… Уловить бы подходящее время и место — и хвать!
— А ихние молодчики, охрана то бишь? — резонно спросил Мартин.
— Есть, почему бы нет? Шатается там несколько мордоворотов, но втихую — клиентов боятся спугнуть. Крутятся сбоку да вокруг. Если действовать в темпе, они и не подоспеют, а крик никто не поднимет, потому что милиция тоже там ошивается.
— Уж лучше кража со взломом, — размечтался Павел. — Хоть навык есть.
— А куда ломиться, если уже дефицит объектов?
— Необходимо отыскать малину, — твердил Донат. — В малине больше товара.
— Ну и что? Малина само собой, нападение само собой…
В результате Донат начал разъезжать на машине в шпионских целях. Золотозубого Адониса с его сальной мордой он выследил уже через несколько дней и выяснил: шимпанзе частенько навещает элегантную виллу на улице Гощинского. С Рябым все оказалось куда сложнее: Рябой ездил на «фольксвагене-1300». Мощный мотор с места развивал бешеную скорость и молниеносно исчезал с глаз «трабанта» в разных направлениях, но в основном к югу. Донат помаленьку фиксировал короткие этапы его пробега. Был шанс через несколько лет проследить маршрут проклятого «фольксвагена».
Вилла на Гощинского оказалась почти недоступной. Перелезть через ворота с улицы исключено — фонарь светил так ярко, что любоваться грабителями, сыщись таковые, могли все, кому не лень. Виллу окружала замечательная изгородь: даже лёгкое прикосновение вызывало где-то в доме страшный вой, бряцание и прочие сигналы тревоги. Необычайно заманчивый объект, надо полагать, усиленно охранялся. Сидя за живой изгородью с биноклем, Баська после досконального наблюдения убедилась, что святая святых находится на первом этаже. Это был скрытый за книжной полкой сейф. Хозяин дома, правда, очень заботился о маскировке окон, но все-таки однажды затянул шторы неаккуратно — через щель удалось подсмотреть его манипуляции. Он нажал какую-то кнопку, книжная полка отодвинулась, обнажилась стальная дверка с диском посередине, и он набрал на диске шестизначный номер. Пять цифр из шести Баське удалось разглядеть.
Недоступность виллы крайне раздосадовала Баську: она все настойчивее требовала насилия над этой недоступной личностью. Донат и Павел в конце концов уступили. Согласились и прибыли по вызову с двумя мешками, дабы накинуть их на головы деляг-лихоимцев, в случае чего врезать по уху и обчистить. В конце концов они оказались в Саксонском саду, где на скамейке мирно сидел плешивый с каким-то субъектом…
Когда они уже в четвёртый раз энергично продефилировали мимо скамейки, упорно глядя в другую сторону, Баська просто озверела и непременно выпихнула бы их и в пятый, но тут собеседники сорвались с места и поспешно удалились. После грандиозного скандала она вырвала у компаньонов клятвенное обещание более успешно провести следующий раунд, затем выявила время и место встречи долгоносого наводчика, похожего на легавую, с клиентом.
На сей раз сцена смотрелась так: долгоносый с клиентом вошли в дом на площади Домбровского, задержались на площадке между вторым и третьим этажами и принялись пересчитывать на подоконнике пачки банкнотов. Баська неслышно прокралась на второй этаж и, увидав увлечённых сделкой барыг, настойчиво замахала руками ожидающим внизу компаньонам. Донат сунул Павлу мешок, сам взял другой и с отчаянием прошептал:
— Эх, была не была, ноги в руки, пока эти не закончили…
Павел было о чем-то заикнулся, но сходящая по лестнице Баська зашипела не хуже разъярённой змеи. Донат легонько подтолкнул его, и Павел ринулся наверх. Донат поспешал следом.
Барыги у подоконника, скосив глаза, увидели прыгающего через три ступеньки человека и согласно повернулись тылом, стараясь заслонить свои банкноты. Прыгун бешено промчался мимо них наверх, наращивая темп. За ним, стараясь не отставать, летел другой, топоча и спотыкаясь поминутно. Он, похоже, гнался за первым с кровожадными намерениями. Топот и грохот отдавались на каждом этаже, постепенно удаляясь все выше.
Господа финансисты быстренько рассчитались и поспешили покинуть суматошный подъезд, миновав внизу блондинку, внимательно изучавшую список жильцов.
Павел и Донат остановились на последнем этаже, увы — дальше бежать было некуда. Некоторое время тяжело дышали и смотрели друг на друга, потом уселись на ступеньке. После длительной паузы Донат наконец обрёл дар речи:
— Ну и что теперь? Спускаемся или ещё подождём?..
— Если бы ты напал, я бы тоже напал, — смущённо пробормотал Павел. — Как-то что-то не вышло…
— Да ведь ты первым бежал!
— Ну и что? Ты себе представил, что я с верхнего этажа на них прыгать стану?
— Не догадался. Что делать будем?
Павел помолчал, потом обеспокоенно буркнул:
— Давай лучше спустимся, а то она сама примчится.
Баська стояла внизу только потому, что не знала, сойдут они или спустятся в лифте. Гром грянул с ходу. На обоих налётчиков обрушился град ругани, поношений и упрёков.
— Да пойми ты, надо иметь хоть какой-нибудь хулиганский опыт, — оправдывался Павел. — А так вот запросто подойти и двинуть по башке незнакомого человека?
— А кто тебе велел двигать по башке?! Мешок на голову — и деньги в руки! А вы, голубчики, решили: налёт сам по себе, а вы сами по себе? Дураки, растяпы, идиоты!!!
— Извини, но ты вроде говорила, этот работает так себе, не по крупной, — вилял Донат. — Ну чего из-за пустяков так уж…
— Господи, и ты слышишь!!! — возопила Баська. — Хорошо, будет вам дело покрупнее! Но только попробуйте выкинуть такой фортель ещё раз…
Очередная, третья, акция свершилась на Театральной площади. Ошалелые от волнения Донат и Павел послушно явились по телефонному Баськиному приказу — Баська уже здорово ориентировалась в подпольном бизнесе. Немного подождали на Кредитовой около валютного магазина, потом все вместе поехали на Театральную площадь следом за «пежо», в котором сидел плешивый. «Пежо» припарковался около Вежбовой, «трабант» проехал дальше и свернул на Нецалую.
— Быстрей! — погоняла Баська. — Они как раз считают деньги. Скорей, а то закончат и поминай как звали!
Она вышла вместе с компаньонами, чтоб издали проследить за операцией. Павел и Донат приблизились к «пежо» с двух сторон — Донат справа, Павел слева. Павел чётким шагом подошёл к дверце, но вместо того, чтобы резко открыть и атаковать, вежливо постучал в стекло. Водитель поднял голову и, предварительно спрятав в карман пачку банкнотов, опустил стекло.
— Что вам угодно? — спросил он холодно.
Павел крайне смутился — ведь хочешь не хочешь, а надо заговорить. Сказать, к примеру: позвольте вам двинуть по черепушке и забрать ваши деньжата… но ведь это ужасно бестактно и не к месту. А посему Павел, вконец смущённый, изрёк:
— Извините, пожалуйста, где улица Вилловая?
Водитель помолчал. Его пассажир сидел с напряжённо-безразличным видом. Донат, подойдя к другой дверце, так заинтересовался подъезжающим автобусом сто одиннадцать, словно ничего подобного в жизни не видывал. Павел в почтительном полупоклоне торчал у опущенного стекла.
— Улица Вилловая совсем в другой стороне, — сказал водитель «пежо» и вышел. — Не здесь, а на Мокотове. Вам лучше всего добраться на такси.
Взял офонаревшего Павла под руку, подвёл к стоянке такси и посадил в единственную свободную машину:
— Этому пану нужно на Мокотов, улица Вилловая, — после чего вернулся к своему «пежо».
Потрясённый Павел, не пикнув, поехал с Театральной площади. У Баськи потемнело в глазах, она даже не шевельнулась, когда такси с её муженьком промчалось мимо. Донат энергично двинул на автобусную остановку и сел в сотый номер. «Пежо» свернул на Белянскую. На месте действа остался «трабант», но Баська не могла в него попасть, ибо Донат увёз ключи в голубую даль.
Окончательно одуревший Павел проехал в такси мимо своей работы и вышел без всякой на то надобности только на Вилловой. Донат прокатил в сотом автобусе полный круг, что обошлось ему в пятьдесят злотых штрафа — про билет он, разумеется, забыл. Баське тоже пришлось ехать автобусом. Короче, все собрались у неё лишь к вечеру.
— Все. Хватит! — исступлённо орал Павел. — Пусть леший с твоим мешком шляется, я ни на кого бросаться не стану!
— Ну ещё бы! — презрительно цедила Баська. — Ты теперь у нас специалист, пора и на покой! Молчи уж! На пустяковом налёте и то срезался…
— Подумать только, у хулиганья и всякой шпаны это все само собой выходит! — дивился Мартин.
— Надо продолжать знакомое дело, — рассудил Донат. — Все-таки кража со взломом занятие поспокойнее: присмотрю за Рябым, у него наверняка где-то машина. А с этими налётами пора кончать.
Мартин беспокойно заёрзал, даже рот раскрыл, но говорить раздумал. Баська посмотрела на него выжидательно, потом сказала:
— Итак, хана, пойдём на попятный? Учтите, кражи со взломом — такая волынка, дай бог лет через десять набрать нужную сумму. Думаете, все такие дураки, чтобы двери настежь оставлять? Да пораскиньте вы мозгами: коллекционер — трижды плюю через левое плечо — вдруг да помрёт, и все, поймите, все выплывет. Проще говоря, с нами полный ажур, один Мартин пусть себе выкручивается. А я, что я — ну дура баба и свинья легкомысленная…
— В Залесье живёт один частник, — залепетал Павел. — Ворует или нет — не знаю, но богат…
— Богатство само по себе ни о чем не говорит, — заметил умный Донат. — Может, он вполне порядочный человек.
— Вломиться к нему — тьфу… — слегка оживился Павел. — Он, пожалуй, слишком богат для честного труженика. Как пить дать ворует!
— Подъехать можно, почему нет, — сказала Баська без особого энтузиазма. — Поглядим, что и как. Если жулик — отлично. Только это все равно не спасёт положения!
Мартин снова заёрзал:
— Несколько моих приятелей довольно лихие ребята, сильные и поразвлечься не прочь. Может, их как-нибудь уговорить?..
— Вот-вот, — подхватил Павел. — Лихой характер — великое дело!..
Донат возмутился:
— Чушь. Во-первых, нельзя подвергать такому риску посторонних, а во-вторых, пойдут сплетни. Твои приятели как-никак с тобой знакомы.
— Тогда надо поискать незнакомых хулиганов…
— Да заткнитесь же! — вскинулась Баська. — Я подозревала, да что там, знала, что так все и будет, и одна идейка у меня про запас давно есть. Найдём дельных парней, только надо хорошенько продумать. Устроить так, чтобы нас вообще никто не знал и не смог зацепить. Раскошелиться, само собой, придётся. Я хочу сказать…
Но вопреки нетерпеливой настойчивости своих друзей она больше ничего не сказала. Оперативная деятельность на какое-то время притормозилась. Законный владелец утраченного сокровища чувствовал себя в больнице все хуже, и настроение компаньонов соответственно ухудшалось. На Мартина прямо-таки жутко было смотреть. Без его ведома обокрали небезызвестного Лёлика — он, правда, не был мошенником, но милиции почему-то страшился. Донат без отдыха катал за Рябым, у Павла засело в мозгу Залесье, и он тоскующим взором поглядывал на виллу богатого частника. Его останавливало только одно соображение: а вдруг он порядочный — поднимет шум и помчится в милицию.
Наконец Баська пустила в ход свой запасной вариант. Идея заключалась в следующем: умелых исполнителей должен некто нанять. Этот некто, во-первых, должен быть далёким от валютчиков, но деловым человеком, которому всяческие препоны и законы не мешают спокойно спать. Во-вторых, предполагаемый кандидат должен твёрдой рукой держать подчинённых и хранить верность своим компаньонам. И разумеется, он должен любить неординарные, рискованные предприятия и держать язык за зубами, даже если выйдет из дела.
Такого уникального индивида, Гавела, Баська знала уже много лет. Она легко возобновила прерванные некогда контакты.
— Умора, да и только! — развеселясь, хохотнул Гавел. — Кретинка. Такой ерунды осилить не могут. Тоже мне, деляги. Хи-хи!
— Для кого ерунда, а для кого и нет, — парировала Баська. — Ты бы тоже по верёвочной лестнице не полез — дружка бы подослал.
— А на кой шут мне лазать по верёвочной лестнице?!
— А я знаю? Не хочешь, не лазай. Умничать всякий умеет. А мне рыдать охота — во какой кус у нас мимо рта уплывает.
Гавел задумался. Баська взирала на него с надеждой — идея его явно заинтересовала.
— Мне с такого дела кое-что причитается, — отчеканил он без обиняков. — Я ещё не рехнулся, чтобы ради какого-то раззявы за спасибо суетиться. Вас четверо, говоришь? Лады. Пятая доля мне. Идёт?
Баська согласно кивнула. Насчёт казначейских двадцати процентов даже не заикнулась, не без оснований опасаясь, что Гавела просто хватит удар. Потом подробно изложила ситуацию, детали, мелочи, справедливо решив, что без точной информации Гавел рисковать не станет. Он любил риск, но риск обоснованный.
— Они обо мне знают? — спросил он деловито.
Баська пожала плечами:
— Могли слышать про тебя от Иоанны, но понятия не имеют, что мы с тобой знакомы. Думают, мне тоже про тебя Иоанна натрепала.
— Кстати! Одно условие. Иоанна ничего не должна знать о моем участии. Понимаешь, в случае чего кто-нибудь кому-нибудь подложит свинью: либо мы ей, либо наоборот. Она там со своими ментами попала в дурацкое положение, и с ней — полный молчок. Уяснила?
— Да всем все понятно. Ничего она не знает, хотя баба толковая и был бы прок. Ничего не знает и не будет знать.
— Само собой. А своим чего про меня наговорила?
— Ноль. Сама, мол, справлюсь, и не их собачье дело, как… Проглотят как миленькие — им ничего другого не остаётся.
— Лады, — с удовольствием повторил Гавел. — Давай рассказывай, что к чему и твои планы. Конкретно: как выйти на этих валютных фраеров.
Баська облегчённо вздохнула, закурила и поудобнее устроилась на шикарном финском диване. Ещё раз вздохнула при мысли, что за проклятое Мартиново наследство могла бы заполучить и себе кучу таких диванов.
— Все элементарно. Вальдемар — железобетон, влюблён в меня с пелёнок, и в башку ему ничего подозрительного не придёт — чуток наивен для этого. Велю ему найти фраера с долларами. Вольдемар находит. Скажу, хочу купить две тысячи. Дам ему в лапу триста тысяч злотых…
— И у тебя есть триста тысяч? — слегка удивился Гавел.
— А что? Не с пустыми же руками решаемся на такое, грунт обеспечен… Вальдемар договаривается с валютчиком и покупает зелёненькие…
— А как с ценой? Торгуются?
— Наплевать. Вольдемар может уступить и купить дороже. Совершают сделку, обмениваются деньгами, прячут, и тут вмешиваешься ты. Деньги отбираются у обоих. Вальдемар ни о чем не догадывается, гарантирую, трясётся от ужаса. У него такой вид — ему любой с ходу поверит. Никому и в голову не придёт, чтоб этакий недотёпа задумал хитроумную каверзу, поглядишь на него при случае, сам убедишься. Вальдемар со слезами летит ко мне, а я спокойно говорю: ничего страшного, найди другого клиента, но эти две тысячи купи. Даже лучше три. Вальдемар находит следующего…
— А твой Вальдемар не призадумается наконец, откуда у тебя столько денег?
— Вальдемар золото, а не человек — он вообще не любит задумываться. Потом, я покупаю не для себя, а, допустим, для миллионера — владельца пригородного хозяйства. Вальдемар и под пыткой поклянётся, что действует в интересах абсолютно чужого человека, а я только посредница… Погоди, чушь я несу! Из Вальдемара никакой пыткой не выжмешь моего имени!
— Допустим. Но валютчики не полные кретины, начнут подозревать…
— Только на второй раз. А третьего раза не будет, то есть будет, но уже в других городах. Есть ведь Гданьск, Щецин, Краков, Закопане… Обработает другие города, снова вернётся в Варшаву. Он часто ездит в командировки. Естественно, уведомит меня, где и когда договорился с очередным валютным прохвостом. А найди мне такого субчика с долларами, который помчится с криками в милицию.
— Кстати, у этих огородников тоже долларов хватает, — сообщил задумчиво Гавел. — Дать хорошую цену, продадут.
— Ну видишь…
Гавел засмотрелся в окно. Очнувшись от размышлений, решительно объявил:
— Ладно, согласен! Ну и потеха, хи-хи! Я даже покажу кое-кого твоему Вальдемару. Есть парочка прохиндеев. Наступили мне на любимую мозоль, хи-хи-и-и! Нападение разыграем в лучшем виде. Хи-хи-и-и! Только сначала покажи мне его…
Таинственно заполученная Баськой новая солидная начинка для подушек вызвала, с одной стороны, великое облегчение, а с другой — беспокойство. Донат и Павел с сомнением помалкивали. Мартин и оживился, и помрачнел, зловеще объявив:
— Не нравится мне все это. Паника началась. Того и гляди пресса за нас примется.
— Не трясись, никто ничего не пронюхал, — утешала Баська. — Эти громилы меня не знают, а про тебя слыхом не слыхивали. И понятия не имеют, что за этим стоит. Получают гонорар, остальное им до фени.
— Всю чёрную работу за нас отваливают, — заметил Павел. — Расчёты, правда, несколько усложнились: двадцать процентов высылаем от суммы брутто, сюда же их гонорар… Скоро, глядишь, и бухгалтера придётся нанять.
— Ничего не попишешь, предприятие разрастается, себестоимость тоже…
— То-то и оно, — вмешался Донат. — Надо больше нам самим поработать. Рябого я на себя возьму, только на две недели в ГДР сгоняю.
— Самое подходящее время на зарубежные экскурсии…
— Я же в командировку. Вот бы его до поездки накрыть. В случае чего разделаетесь с ним сами.
— Попробуем, — согласилась Баська, скрывшая от союзников участие Гавела в прибылях и мечтавшая о самостоятельной добыче. — Прихватишь его в последний момент — найди способ сообщить. Позвони или открыткой. К тому же из Берлина подушку вышлешь…
— Исключено! — запротестовал Мартин. — Черт знает, что там за контроль, большой риск.
— Не все же время из Варшавы посылать, того и гляди сядут на хвост!
— Есть и другие города, поезда ходят, самолёты летают. Давненько не бывал в Кракове, охотно прокачусь…
— Я еду машиной, могу по дороге из Познани отправить, — предложил услуги Донат, одолеваемый больной совестью: и с нападением напортачил, и Рябого не выследил… Истерзанный мыслью о своей бездарности — ведь из-за него друзья попали в зависимость к неизвестным бандитам, того и гляди нагрянет расплата, — Донат все свои силы бросил на Рябого и в последний вечер перед отъездом открыл его бесспорные шашни с богатым частником из Залесья. Вскоре Донату сообщили о том, что Павел подвернул ногу и что все отправляются на бридж. В спешке Доната осенила блистательная идея оставить бесценную информацию в записке, подсунув её под «дворник» в моей машине, в которой компания наверняка отправится домой…
Баська упорствовала с виллой на Гощинского. Трехмесячные наблюдения принесли блистательный результат. Просиживая поблизости целыми днями, однажды она увидела неповторимую сцену: пан Кароль вместе с домработницей, нагруженные всевозможными постельными принадлежностями, перепуганные, в спешке бежали из дому. Баська позвонила из ближайшего автомата, и через пятнадцать минут трое заговорщиков были на месте.
— Вынесли все постели и уехали, — известила их Баська. — Калитка открыта, в доме никого, единственная оказия. Не понимаю, что стряслось — пожар, что ли? Случаем дом не заминирован?
— И что же стряслось? — заинтересовался Мартин. — От катаклизма решили спасти исключительно постели и больше ничего?
— В чистку пера и пуха повезли, — предположил Павел.
Баська завелась с пол-оборота:
— Да скорей же, растяпы, горе-разбойники! Сбежали на дикой скорости, так же и вернутся, вспомнят про открытую калитку! Да не летите все вместе — тут вам не первомайская демонстрация!
— Ты останься, — велел Мартин Павлу. — Может, техническое образование пригодится.
Баська встала на стрёме у калитки.
— У тебя свисток, увидишь их издалека, свистни. Сматываемся через сад. Застанет в своём доме — всех передушит.
Толкнули калитку, вошли в сад. Мартин отправился в обход виллы, Донат подошёл к двери. Позвонил, начал осматривать замок. Мартин, обойдя дом, явился с другой стороны.
— Оставь, — сказал он на всякий случай вполголоса. — Дверь на веранду открыта. Тут какое-то крупное чэпэ, боюсь, не рванёт ли все это к чертям собачьим.
Без осложнений, осторожно вошли в дом через веранду, отыскали кабинет пана Кароля и осмотрели полку. Мартин быстро обнаружил механизм.
— Я в последнее время специально занимался тайниками, — признался он. — В голове вертелось, вдруг пригодится…
Набрали на диске подсмотренный Баськой номер, с третьей попытки попали на нужную последнюю цифру, и сейф открылся.
— Боже праведный! — задохнулся Донат при виде сокровищ.
— Денежки-то тяжёлые, — заметил Мартин недовольно. — Зря Павла не взяли.
— Давай немного хозяину отложим, а тс обанкротится — и лишимся клиента…
Дверь на веранде оставили открытой — все как было, сняли с поста Баську, захлопнули калитку и, сгибаясь под тяжестью нового улова, добрались до «трабанта», вокруг которого нервно бегал Павел.
— Никогда бы не поверил, до чего просто! — дивился Донат, запихивая в машину большую, до отказа набитую туристскую сумку. — А я-то жалел Баську — проведёт без толку всю оставшуюся жизнь здесь на Гощинского.
— Все удалось на славу.
— Да что вы шепчетесь, не пойму?
Донат и Павел взглянули друг на друга и захохотали. Наконец Донат сказал обычным голосом:
— Ерунда. В привычку уже вошло. Я как стёклышко, но на всякий случай веди ты…
— А в мебели, там, между окнами, что было? — заёрзал Мартин.
Невинный сей вопрос спровоцировал новый приступ веселья у обоих преступников. Баська перестала наконец буксовать и выехала на улицу.
— Это с одной-единственной четвертинки! — бросила она с негодованием.
— Да нет, — ответил Павел, вытирая слезы. — Только там было столько всякого добра, что можно набить целую перину. Представляете физиономию этого типа, когда он увидит в целости и сохранности золото и бриллианты, а валюты нет?.. Глаза на лоб полезут.
Следующим очередником был пан Ленарчик. Его обчистили легко и просто, после чего операции перенесли на Жолибож. Там в собственной вилле проживал некий деляга, по проверенным данным — большой дока в валютных махинациях. Главные хлопоты доставил шустрый пуделек; пёсик был требовательный и абы чего не ел. Таблетку пришлось растереть в порошок и вмять в котлету. Взлом сам по себе оказался плёвым делом — окна на первом этаже без решёток и стекло из балконной двери вынималось запросто. Хозяин, к счастью, не имел сейфа, все свои капиталы держал в ящике комода и даже не закрывал его на ключ.
Вся компания испереживалась из-за отправки первой подушки в наволочке с народной вышивкой. Подвиг взял на себя Донат, твёрдо решив, что после этой процедуры ноги его не будет на главпочтамте. Подушка прошла без сучка без задоринки; на следующий день Баська отослала конверт для новорождённого.
Через три недели от Мартинова приятеля пришло радостное известие: получил, дескать, высокооплачиваемую работу и уже удалось накопить пятнадцать тысяч долларов. Надеется на большее.
— Ну вот, — умозаключила Баська. — Видите, как все просто? К чему есть себя поедом, психовать либо в петлю лезть? Лучшее средство — простая хорошая работа. Запасов у нас пока что на три подушки; Павел, твоя очередь!
— И давайте ускорим дело, завещатель в больнице чувствует себя препаршиво, — добавил Мартин. — Ему грозит операция.
— Тем более. Я уже подобрала нескольких серьёзных клиентов…
Выслеживание валютных комбинаторов Баська добровольно взяла на себя, лишь изредка обращаясь за помощью к сообщникам. Узнать её не было никакой возможности: в блонд-парике, в тёмных очках и в брюках, совершенно менявших её фигуру, она часами просиживала в разных странных местах. Результаты говорили сами за себя.
— Порядок, — услышали компаньоны на очередном производственном совещании. — Есть один долгоносый наводчик — точь-в-точь легавая. И одна баба с поросячьей рожей. У неё почему-то всегда юбка хвостом отвисает — чудеса, да и только, что бы ни напялила, всегда сзади хвост. Долгоносый варит с одним плешивым и с одним рябым, плешивый крутит гешефты с этим, с Жолибожа, а с кем рябой, не знаю.
— А баба с кем? — заинтересовался Павел.
— У бабы есть шеф, который обычно принимает клиентуру в «Швейцарском». Красавец — сил нет, у меня челюсть отвалилась, как его увидела. Чистая обезьяна, чёрные космы на глаза лезут, рожа красная, сальная, золотой зуб сияет факелом. У бабы гешефт средненький, а у него всерьёз, и как ударит по крупной — с кем-нибудь едет куда-то в южном направлении. Наверняка где-то там у него малина, но где, пешком-то не догонишь. Ездит на вишнёвом «таунусе».
— Такси не могла взять?..
— Спятил? Ещё чего! У таксистов память фотографическая.
— Надо узнать, где машина.
— Ясно, надо. Только присматривать за ними тоже надо. Плешивый и красавец-шимпанзе постоянно заключают сделки, и будьте уверены, всякий раз имеют при себе товара по меньшей мере на одну подушку. Надо организовать нападение.
— То есть как это организовать? Где они заключают свои сделки?
— Да где угодно. Шимпанзе с золотым зубом чаще всего в машине, Рябой тоже. Повсюду — в подворотнях, в забегаловках, на лестничных клетках, в Саксонском саду… Уловить бы подходящее время и место — и хвать!
— А ихние молодчики, охрана то бишь? — резонно спросил Мартин.
— Есть, почему бы нет? Шатается там несколько мордоворотов, но втихую — клиентов боятся спугнуть. Крутятся сбоку да вокруг. Если действовать в темпе, они и не подоспеют, а крик никто не поднимет, потому что милиция тоже там ошивается.
— Уж лучше кража со взломом, — размечтался Павел. — Хоть навык есть.
— А куда ломиться, если уже дефицит объектов?
— Необходимо отыскать малину, — твердил Донат. — В малине больше товара.
— Ну и что? Малина само собой, нападение само собой…
В результате Донат начал разъезжать на машине в шпионских целях. Золотозубого Адониса с его сальной мордой он выследил уже через несколько дней и выяснил: шимпанзе частенько навещает элегантную виллу на улице Гощинского. С Рябым все оказалось куда сложнее: Рябой ездил на «фольксвагене-1300». Мощный мотор с места развивал бешеную скорость и молниеносно исчезал с глаз «трабанта» в разных направлениях, но в основном к югу. Донат помаленьку фиксировал короткие этапы его пробега. Был шанс через несколько лет проследить маршрут проклятого «фольксвагена».
Вилла на Гощинского оказалась почти недоступной. Перелезть через ворота с улицы исключено — фонарь светил так ярко, что любоваться грабителями, сыщись таковые, могли все, кому не лень. Виллу окружала замечательная изгородь: даже лёгкое прикосновение вызывало где-то в доме страшный вой, бряцание и прочие сигналы тревоги. Необычайно заманчивый объект, надо полагать, усиленно охранялся. Сидя за живой изгородью с биноклем, Баська после досконального наблюдения убедилась, что святая святых находится на первом этаже. Это был скрытый за книжной полкой сейф. Хозяин дома, правда, очень заботился о маскировке окон, но все-таки однажды затянул шторы неаккуратно — через щель удалось подсмотреть его манипуляции. Он нажал какую-то кнопку, книжная полка отодвинулась, обнажилась стальная дверка с диском посередине, и он набрал на диске шестизначный номер. Пять цифр из шести Баське удалось разглядеть.
Недоступность виллы крайне раздосадовала Баську: она все настойчивее требовала насилия над этой недоступной личностью. Донат и Павел в конце концов уступили. Согласились и прибыли по вызову с двумя мешками, дабы накинуть их на головы деляг-лихоимцев, в случае чего врезать по уху и обчистить. В конце концов они оказались в Саксонском саду, где на скамейке мирно сидел плешивый с каким-то субъектом…
Когда они уже в четвёртый раз энергично продефилировали мимо скамейки, упорно глядя в другую сторону, Баська просто озверела и непременно выпихнула бы их и в пятый, но тут собеседники сорвались с места и поспешно удалились. После грандиозного скандала она вырвала у компаньонов клятвенное обещание более успешно провести следующий раунд, затем выявила время и место встречи долгоносого наводчика, похожего на легавую, с клиентом.
На сей раз сцена смотрелась так: долгоносый с клиентом вошли в дом на площади Домбровского, задержались на площадке между вторым и третьим этажами и принялись пересчитывать на подоконнике пачки банкнотов. Баська неслышно прокралась на второй этаж и, увидав увлечённых сделкой барыг, настойчиво замахала руками ожидающим внизу компаньонам. Донат сунул Павлу мешок, сам взял другой и с отчаянием прошептал:
— Эх, была не была, ноги в руки, пока эти не закончили…
Павел было о чем-то заикнулся, но сходящая по лестнице Баська зашипела не хуже разъярённой змеи. Донат легонько подтолкнул его, и Павел ринулся наверх. Донат поспешал следом.
Барыги у подоконника, скосив глаза, увидели прыгающего через три ступеньки человека и согласно повернулись тылом, стараясь заслонить свои банкноты. Прыгун бешено промчался мимо них наверх, наращивая темп. За ним, стараясь не отставать, летел другой, топоча и спотыкаясь поминутно. Он, похоже, гнался за первым с кровожадными намерениями. Топот и грохот отдавались на каждом этаже, постепенно удаляясь все выше.
Господа финансисты быстренько рассчитались и поспешили покинуть суматошный подъезд, миновав внизу блондинку, внимательно изучавшую список жильцов.
Павел и Донат остановились на последнем этаже, увы — дальше бежать было некуда. Некоторое время тяжело дышали и смотрели друг на друга, потом уселись на ступеньке. После длительной паузы Донат наконец обрёл дар речи:
— Ну и что теперь? Спускаемся или ещё подождём?..
— Если бы ты напал, я бы тоже напал, — смущённо пробормотал Павел. — Как-то что-то не вышло…
— Да ведь ты первым бежал!
— Ну и что? Ты себе представил, что я с верхнего этажа на них прыгать стану?
— Не догадался. Что делать будем?
Павел помолчал, потом обеспокоенно буркнул:
— Давай лучше спустимся, а то она сама примчится.
Баська стояла внизу только потому, что не знала, сойдут они или спустятся в лифте. Гром грянул с ходу. На обоих налётчиков обрушился град ругани, поношений и упрёков.
— Да пойми ты, надо иметь хоть какой-нибудь хулиганский опыт, — оправдывался Павел. — А так вот запросто подойти и двинуть по башке незнакомого человека?
— А кто тебе велел двигать по башке?! Мешок на голову — и деньги в руки! А вы, голубчики, решили: налёт сам по себе, а вы сами по себе? Дураки, растяпы, идиоты!!!
— Извини, но ты вроде говорила, этот работает так себе, не по крупной, — вилял Донат. — Ну чего из-за пустяков так уж…
— Господи, и ты слышишь!!! — возопила Баська. — Хорошо, будет вам дело покрупнее! Но только попробуйте выкинуть такой фортель ещё раз…
Очередная, третья, акция свершилась на Театральной площади. Ошалелые от волнения Донат и Павел послушно явились по телефонному Баськиному приказу — Баська уже здорово ориентировалась в подпольном бизнесе. Немного подождали на Кредитовой около валютного магазина, потом все вместе поехали на Театральную площадь следом за «пежо», в котором сидел плешивый. «Пежо» припарковался около Вежбовой, «трабант» проехал дальше и свернул на Нецалую.
— Быстрей! — погоняла Баська. — Они как раз считают деньги. Скорей, а то закончат и поминай как звали!
Она вышла вместе с компаньонами, чтоб издали проследить за операцией. Павел и Донат приблизились к «пежо» с двух сторон — Донат справа, Павел слева. Павел чётким шагом подошёл к дверце, но вместо того, чтобы резко открыть и атаковать, вежливо постучал в стекло. Водитель поднял голову и, предварительно спрятав в карман пачку банкнотов, опустил стекло.
— Что вам угодно? — спросил он холодно.
Павел крайне смутился — ведь хочешь не хочешь, а надо заговорить. Сказать, к примеру: позвольте вам двинуть по черепушке и забрать ваши деньжата… но ведь это ужасно бестактно и не к месту. А посему Павел, вконец смущённый, изрёк:
— Извините, пожалуйста, где улица Вилловая?
Водитель помолчал. Его пассажир сидел с напряжённо-безразличным видом. Донат, подойдя к другой дверце, так заинтересовался подъезжающим автобусом сто одиннадцать, словно ничего подобного в жизни не видывал. Павел в почтительном полупоклоне торчал у опущенного стекла.
— Улица Вилловая совсем в другой стороне, — сказал водитель «пежо» и вышел. — Не здесь, а на Мокотове. Вам лучше всего добраться на такси.
Взял офонаревшего Павла под руку, подвёл к стоянке такси и посадил в единственную свободную машину:
— Этому пану нужно на Мокотов, улица Вилловая, — после чего вернулся к своему «пежо».
Потрясённый Павел, не пикнув, поехал с Театральной площади. У Баськи потемнело в глазах, она даже не шевельнулась, когда такси с её муженьком промчалось мимо. Донат энергично двинул на автобусную остановку и сел в сотый номер. «Пежо» свернул на Белянскую. На месте действа остался «трабант», но Баська не могла в него попасть, ибо Донат увёз ключи в голубую даль.
Окончательно одуревший Павел проехал в такси мимо своей работы и вышел без всякой на то надобности только на Вилловой. Донат прокатил в сотом автобусе полный круг, что обошлось ему в пятьдесят злотых штрафа — про билет он, разумеется, забыл. Баське тоже пришлось ехать автобусом. Короче, все собрались у неё лишь к вечеру.
— Все. Хватит! — исступлённо орал Павел. — Пусть леший с твоим мешком шляется, я ни на кого бросаться не стану!
— Ну ещё бы! — презрительно цедила Баська. — Ты теперь у нас специалист, пора и на покой! Молчи уж! На пустяковом налёте и то срезался…
— Подумать только, у хулиганья и всякой шпаны это все само собой выходит! — дивился Мартин.
— Надо продолжать знакомое дело, — рассудил Донат. — Все-таки кража со взломом занятие поспокойнее: присмотрю за Рябым, у него наверняка где-то машина. А с этими налётами пора кончать.
Мартин беспокойно заёрзал, даже рот раскрыл, но говорить раздумал. Баська посмотрела на него выжидательно, потом сказала:
— Итак, хана, пойдём на попятный? Учтите, кражи со взломом — такая волынка, дай бог лет через десять набрать нужную сумму. Думаете, все такие дураки, чтобы двери настежь оставлять? Да пораскиньте вы мозгами: коллекционер — трижды плюю через левое плечо — вдруг да помрёт, и все, поймите, все выплывет. Проще говоря, с нами полный ажур, один Мартин пусть себе выкручивается. А я, что я — ну дура баба и свинья легкомысленная…
— В Залесье живёт один частник, — залепетал Павел. — Ворует или нет — не знаю, но богат…
— Богатство само по себе ни о чем не говорит, — заметил умный Донат. — Может, он вполне порядочный человек.
— Вломиться к нему — тьфу… — слегка оживился Павел. — Он, пожалуй, слишком богат для честного труженика. Как пить дать ворует!
— Подъехать можно, почему нет, — сказала Баська без особого энтузиазма. — Поглядим, что и как. Если жулик — отлично. Только это все равно не спасёт положения!
Мартин снова заёрзал:
— Несколько моих приятелей довольно лихие ребята, сильные и поразвлечься не прочь. Может, их как-нибудь уговорить?..
— Вот-вот, — подхватил Павел. — Лихой характер — великое дело!..
Донат возмутился:
— Чушь. Во-первых, нельзя подвергать такому риску посторонних, а во-вторых, пойдут сплетни. Твои приятели как-никак с тобой знакомы.
— Тогда надо поискать незнакомых хулиганов…
— Да заткнитесь же! — вскинулась Баська. — Я подозревала, да что там, знала, что так все и будет, и одна идейка у меня про запас давно есть. Найдём дельных парней, только надо хорошенько продумать. Устроить так, чтобы нас вообще никто не знал и не смог зацепить. Раскошелиться, само собой, придётся. Я хочу сказать…
Но вопреки нетерпеливой настойчивости своих друзей она больше ничего не сказала. Оперативная деятельность на какое-то время притормозилась. Законный владелец утраченного сокровища чувствовал себя в больнице все хуже, и настроение компаньонов соответственно ухудшалось. На Мартина прямо-таки жутко было смотреть. Без его ведома обокрали небезызвестного Лёлика — он, правда, не был мошенником, но милиции почему-то страшился. Донат без отдыха катал за Рябым, у Павла засело в мозгу Залесье, и он тоскующим взором поглядывал на виллу богатого частника. Его останавливало только одно соображение: а вдруг он порядочный — поднимет шум и помчится в милицию.
Наконец Баська пустила в ход свой запасной вариант. Идея заключалась в следующем: умелых исполнителей должен некто нанять. Этот некто, во-первых, должен быть далёким от валютчиков, но деловым человеком, которому всяческие препоны и законы не мешают спокойно спать. Во-вторых, предполагаемый кандидат должен твёрдой рукой держать подчинённых и хранить верность своим компаньонам. И разумеется, он должен любить неординарные, рискованные предприятия и держать язык за зубами, даже если выйдет из дела.
Такого уникального индивида, Гавела, Баська знала уже много лет. Она легко возобновила прерванные некогда контакты.
— Умора, да и только! — развеселясь, хохотнул Гавел. — Кретинка. Такой ерунды осилить не могут. Тоже мне, деляги. Хи-хи!
— Для кого ерунда, а для кого и нет, — парировала Баська. — Ты бы тоже по верёвочной лестнице не полез — дружка бы подослал.
— А на кой шут мне лазать по верёвочной лестнице?!
— А я знаю? Не хочешь, не лазай. Умничать всякий умеет. А мне рыдать охота — во какой кус у нас мимо рта уплывает.
Гавел задумался. Баська взирала на него с надеждой — идея его явно заинтересовала.
— Мне с такого дела кое-что причитается, — отчеканил он без обиняков. — Я ещё не рехнулся, чтобы ради какого-то раззявы за спасибо суетиться. Вас четверо, говоришь? Лады. Пятая доля мне. Идёт?
Баська согласно кивнула. Насчёт казначейских двадцати процентов даже не заикнулась, не без оснований опасаясь, что Гавела просто хватит удар. Потом подробно изложила ситуацию, детали, мелочи, справедливо решив, что без точной информации Гавел рисковать не станет. Он любил риск, но риск обоснованный.
— Они обо мне знают? — спросил он деловито.
Баська пожала плечами:
— Могли слышать про тебя от Иоанны, но понятия не имеют, что мы с тобой знакомы. Думают, мне тоже про тебя Иоанна натрепала.
— Кстати! Одно условие. Иоанна ничего не должна знать о моем участии. Понимаешь, в случае чего кто-нибудь кому-нибудь подложит свинью: либо мы ей, либо наоборот. Она там со своими ментами попала в дурацкое положение, и с ней — полный молчок. Уяснила?
— Да всем все понятно. Ничего она не знает, хотя баба толковая и был бы прок. Ничего не знает и не будет знать.
— Само собой. А своим чего про меня наговорила?
— Ноль. Сама, мол, справлюсь, и не их собачье дело, как… Проглотят как миленькие — им ничего другого не остаётся.
— Лады, — с удовольствием повторил Гавел. — Давай рассказывай, что к чему и твои планы. Конкретно: как выйти на этих валютных фраеров.
Баська облегчённо вздохнула, закурила и поудобнее устроилась на шикарном финском диване. Ещё раз вздохнула при мысли, что за проклятое Мартиново наследство могла бы заполучить и себе кучу таких диванов.
— Все элементарно. Вальдемар — железобетон, влюблён в меня с пелёнок, и в башку ему ничего подозрительного не придёт — чуток наивен для этого. Велю ему найти фраера с долларами. Вольдемар находит. Скажу, хочу купить две тысячи. Дам ему в лапу триста тысяч злотых…
— И у тебя есть триста тысяч? — слегка удивился Гавел.
— А что? Не с пустыми же руками решаемся на такое, грунт обеспечен… Вальдемар договаривается с валютчиком и покупает зелёненькие…
— А как с ценой? Торгуются?
— Наплевать. Вольдемар может уступить и купить дороже. Совершают сделку, обмениваются деньгами, прячут, и тут вмешиваешься ты. Деньги отбираются у обоих. Вальдемар ни о чем не догадывается, гарантирую, трясётся от ужаса. У него такой вид — ему любой с ходу поверит. Никому и в голову не придёт, чтоб этакий недотёпа задумал хитроумную каверзу, поглядишь на него при случае, сам убедишься. Вальдемар со слезами летит ко мне, а я спокойно говорю: ничего страшного, найди другого клиента, но эти две тысячи купи. Даже лучше три. Вальдемар находит следующего…
— А твой Вальдемар не призадумается наконец, откуда у тебя столько денег?
— Вальдемар золото, а не человек — он вообще не любит задумываться. Потом, я покупаю не для себя, а, допустим, для миллионера — владельца пригородного хозяйства. Вальдемар и под пыткой поклянётся, что действует в интересах абсолютно чужого человека, а я только посредница… Погоди, чушь я несу! Из Вальдемара никакой пыткой не выжмешь моего имени!
— Допустим. Но валютчики не полные кретины, начнут подозревать…
— Только на второй раз. А третьего раза не будет, то есть будет, но уже в других городах. Есть ведь Гданьск, Щецин, Краков, Закопане… Обработает другие города, снова вернётся в Варшаву. Он часто ездит в командировки. Естественно, уведомит меня, где и когда договорился с очередным валютным прохвостом. А найди мне такого субчика с долларами, который помчится с криками в милицию.
— Кстати, у этих огородников тоже долларов хватает, — сообщил задумчиво Гавел. — Дать хорошую цену, продадут.
— Ну видишь…
Гавел засмотрелся в окно. Очнувшись от размышлений, решительно объявил:
— Ладно, согласен! Ну и потеха, хи-хи! Я даже покажу кое-кого твоему Вальдемару. Есть парочка прохиндеев. Наступили мне на любимую мозоль, хи-хи-и-и! Нападение разыграем в лучшем виде. Хи-хи-и-и! Только сначала покажи мне его…
Таинственно заполученная Баськой новая солидная начинка для подушек вызвала, с одной стороны, великое облегчение, а с другой — беспокойство. Донат и Павел с сомнением помалкивали. Мартин и оживился, и помрачнел, зловеще объявив:
— Не нравится мне все это. Паника началась. Того и гляди пресса за нас примется.
— Не трясись, никто ничего не пронюхал, — утешала Баська. — Эти громилы меня не знают, а про тебя слыхом не слыхивали. И понятия не имеют, что за этим стоит. Получают гонорар, остальное им до фени.
— Всю чёрную работу за нас отваливают, — заметил Павел. — Расчёты, правда, несколько усложнились: двадцать процентов высылаем от суммы брутто, сюда же их гонорар… Скоро, глядишь, и бухгалтера придётся нанять.
— Ничего не попишешь, предприятие разрастается, себестоимость тоже…
— То-то и оно, — вмешался Донат. — Надо больше нам самим поработать. Рябого я на себя возьму, только на две недели в ГДР сгоняю.
— Самое подходящее время на зарубежные экскурсии…
— Я же в командировку. Вот бы его до поездки накрыть. В случае чего разделаетесь с ним сами.
— Попробуем, — согласилась Баська, скрывшая от союзников участие Гавела в прибылях и мечтавшая о самостоятельной добыче. — Прихватишь его в последний момент — найди способ сообщить. Позвони или открыткой. К тому же из Берлина подушку вышлешь…
— Исключено! — запротестовал Мартин. — Черт знает, что там за контроль, большой риск.
— Не все же время из Варшавы посылать, того и гляди сядут на хвост!
— Есть и другие города, поезда ходят, самолёты летают. Давненько не бывал в Кракове, охотно прокачусь…
— Я еду машиной, могу по дороге из Познани отправить, — предложил услуги Донат, одолеваемый больной совестью: и с нападением напортачил, и Рябого не выследил… Истерзанный мыслью о своей бездарности — ведь из-за него друзья попали в зависимость к неизвестным бандитам, того и гляди нагрянет расплата, — Донат все свои силы бросил на Рябого и в последний вечер перед отъездом открыл его бесспорные шашни с богатым частником из Залесья. Вскоре Донату сообщили о том, что Павел подвернул ногу и что все отправляются на бридж. В спешке Доната осенила блистательная идея оставить бесценную информацию в записке, подсунув её под «дворник» в моей машине, в которой компания наверняка отправится домой…
Баська упорствовала с виллой на Гощинского. Трехмесячные наблюдения принесли блистательный результат. Просиживая поблизости целыми днями, однажды она увидела неповторимую сцену: пан Кароль вместе с домработницей, нагруженные всевозможными постельными принадлежностями, перепуганные, в спешке бежали из дому. Баська позвонила из ближайшего автомата, и через пятнадцать минут трое заговорщиков были на месте.
— Вынесли все постели и уехали, — известила их Баська. — Калитка открыта, в доме никого, единственная оказия. Не понимаю, что стряслось — пожар, что ли? Случаем дом не заминирован?
— И что же стряслось? — заинтересовался Мартин. — От катаклизма решили спасти исключительно постели и больше ничего?
— В чистку пера и пуха повезли, — предположил Павел.
Баська завелась с пол-оборота:
— Да скорей же, растяпы, горе-разбойники! Сбежали на дикой скорости, так же и вернутся, вспомнят про открытую калитку! Да не летите все вместе — тут вам не первомайская демонстрация!
— Ты останься, — велел Мартин Павлу. — Может, техническое образование пригодится.
Баська встала на стрёме у калитки.
— У тебя свисток, увидишь их издалека, свистни. Сматываемся через сад. Застанет в своём доме — всех передушит.
Толкнули калитку, вошли в сад. Мартин отправился в обход виллы, Донат подошёл к двери. Позвонил, начал осматривать замок. Мартин, обойдя дом, явился с другой стороны.
— Оставь, — сказал он на всякий случай вполголоса. — Дверь на веранду открыта. Тут какое-то крупное чэпэ, боюсь, не рванёт ли все это к чертям собачьим.
Без осложнений, осторожно вошли в дом через веранду, отыскали кабинет пана Кароля и осмотрели полку. Мартин быстро обнаружил механизм.
— Я в последнее время специально занимался тайниками, — признался он. — В голове вертелось, вдруг пригодится…
Набрали на диске подсмотренный Баськой номер, с третьей попытки попали на нужную последнюю цифру, и сейф открылся.
— Боже праведный! — задохнулся Донат при виде сокровищ.
— Денежки-то тяжёлые, — заметил Мартин недовольно. — Зря Павла не взяли.
— Давай немного хозяину отложим, а тс обанкротится — и лишимся клиента…
Дверь на веранде оставили открытой — все как было, сняли с поста Баську, захлопнули калитку и, сгибаясь под тяжестью нового улова, добрались до «трабанта», вокруг которого нервно бегал Павел.
— Никогда бы не поверил, до чего просто! — дивился Донат, запихивая в машину большую, до отказа набитую туристскую сумку. — А я-то жалел Баську — проведёт без толку всю оставшуюся жизнь здесь на Гощинского.