Хокинс Карен. Опоздавшая невеста

   Он потянул носом воздух и внезапно остановился.
   — Кажется, пахнет сливовым пудингом? Миссис Марч смотрела на него с нежной улыбкой.
   — Ты прекрасно знаешь, что это, дурачок. Сам же, перед тем как уехать, сказал, что хочешь сливового пудинга.
   Джон причмокнул губами.
   — Да, он лучший во всей Англии.
   — Ты говоришь так каждый год, и каждый год я тебе напоминаю, что ты не пробовал все остальные сливовые пудинги в Англии. Может быть, есть и получше моего.
   — Но не слаще, — сказал он, обнимая ее и награждая звонким поцелуем в щеку. — Я поставил бы на это свой последний фартинг.
   — Боже мой, Джон! Не при гостях же! — Покрасневшая от смущения, но довольная, Мэри оттолкнула его и кивнула на Люсьена. — Это мистер Деверо, он привез мисс Арабеллу.
   Джон тут же подошел к Люсьену:
   — Ну как, мои пацаны еще не свели вас с ума?
   К удивлению Арабеллы, Люсьен ответил непринужденно, и через несколько минут мужчины уже были поглощены беседой, обсуждая все подряд, от охоты до лошадей.
   Помогая Мэри, Арабелла наблюдала за Люсьеном. Странно было видеть, как он сидит на грубо сколоченном стуле с двумя детьми на коленях и разговаривает с Джоном. Еще более странным было то, что он вел себя совершенно естественно, как будто домашний очаг был для него привычнее, чем блестящие бальные залы и клубы Лондона.
   Люсьен перехватил ее удивленный взгляд и ухмыльнулся. Арабелла улыбнулась ему в ответ, у нее поднялось настроение. Ее трудности показались ей вовсе не такими страшными.
   Мэри метнула лукавый взгляд в сторону Люсьена:
   — Вашему другу надо бы поесть, прежде чем везти вас домой.
   — Мне хотелось бы остаться, — сказала Арабелла. Здесь было так хорошо, к тому же она знала, что стоит им вернуться в Роузмонт, как вся непринужденность, установившаяся между ней и Люсьеном, исчезнет. — Но нам надо вернуться дотемна.
   — Жаль. — Мэри наклонилась вперед и шепнула: — Вы нашли себе красивого мужчину. И дети его любят.
   Она была права, и Люсьен, похоже, был ими очарован. Как она заметила, его взгляд остановился на Уильяме, младшем из детей. У этого малыша лет трех было круглое полное личико, обрамленное светлыми ангельскими кудряшками.
   Он был слишком стеснителен, чтобы залезть на руки к незнакомцу, но это не мешало ему спрятаться за скамейку и оттуда наблюдать за Люсьеном большими голубыми глазами. Люсьен серьезно смотрел на него, но не делал попыток приблизиться. В конце концов мальчик постепенно подошел ближе, сначала потерся плечом о колено Люсьена, потом прислонился к нему всем телом.
   Люсьен подмигнул Уильяму, и малыш улыбнулся ему в ответ. Вскоре он уже сидел у Люсьена на коленях и играл с изумрудной булавкой, безнадежно испачкав его галстук. Арабелле вдруг захотелось представить, как Люсьен обращался бы со своим собственным ребенком. Но как она ни старалась, вообразить этого не могла. Несмотря на то что он наслаждался, играя с детьми Марчей в течение одного-двух часов, он был не из тех людей, которые хотят иметь семью. Он уже пытался однажды взвалить на себя эту ношу и вряд ли захочет еще раз.
   Арабелла вздохнула, ее сердце екнуло, когда Джон протянул руку и забрал Уильяма с колен Люсьена.
   — Хватит, Уилли. Не порть красивую одежду джентльмена. — Он прищурился, глядя на Люсьена, и спросил: — Вы живете здесь?
   — Нет, большую часть времени я провожу в Лондоне.
   — А, хороший город. Я однажды ездил туда, когда был парнем. Вы скоро уезжаете?
   — На следующей неделе.
   Арабелла почувствовала, как будто воздух стал слишком густым. Ей не следовала удивляться, однако она была разочарована. Для нее Люсьен Деверо был отсроченное несчастье. Она взяла несколько деревянных подносов и поставила их возле стола, стараясь, чтобы лицо не выдало ее чувства.
   Мэри подошла и остановилась рядом с ней.
   — Он, кажется, хороший человек.
   — Может быть, — коротко ответила Арабелла.
   — О, среди них нет совершенных. Надо принимать их такими, какие они есть. — Она проницательно посмотрела на Арабеллу. — Он хорошо к вам относится?
   — Нет. Он любит командовать и во все вмешиваться. — «И еще он бросает меня». Арабелла взяла тряпку и начала вытирать деревянный стол, набрасываясь на каждую неровность так, как будто это жирное пятно.
   — Вы можете сказать ему, чтобы он относился к вам с уважением. Он с вас не сводит глаз с тех пор, как вы вошли.
   Арабелла избегала смотреть в его сторону, боясь, что во взгляде отразится испытанное ею потрясение.
   — Вы должны уважать друг друга, если хотите, чтобы брак был прочным. Это единственный способ пережить трудное время. — Мэри кивнула на мужа. — Вам нужен человек, который был бы с вами рядом, мисс Арабелла. Кто-то, кто заботился бы о вас и о ком заботились бы вы.
   — Мне не нужна ничья забота.
   — Конечно, не нужна. Но всегда приятно иметь еще пару плеч, чтобы легче было тащить свою ношу, особенно когда есть дети.
   Джон сидел, держа по ребенку на каждом колене, а один перегнулся через его плечо. Хотя он разговаривал с Люсьеном, его руки то похлопывали по спине одного, то ерошили волосы другого.
   — Он любит их, правда? — сказала Мэри с довольным вздохом. — У вас будет так же, когда вы выйдете замуж. Уже пора. Мистер Роберт скоро женится, и что тогда будете вами?
   Роберт женится? Она никогда об этом не думала, но если Роберт женится, то она будет не нужна. У нее встал ком в горле.
   Мэри положила пудинг в опустевшую корзинку:
   — Возьмите это с собой. — Она выглянула в окно и нахмурилась. — Если вы хотите уехать дотемна, то пора выезжать.
   — Что вы?! — крикнул Джон со своего стула у очага. — Вы не можете уехать без ужина. Сейчас слишком холодно, чтобы ездить на пустой желудок. Вы согласны, мистер Деверо?
   Люсьен скользнул взглядом по лицу Арабеллы.
   — По-моему, лишние несколько минут ничего не решат. Арабелла пробормотала что-то в знак протеста, но Мэри не обратила внимания. Через минуту все уже сидели за длинным столом. Мэри поставила картофельную запеканку с мясом, густо сдобренную подливкой и со слоящейся корочкой наверху, которая заставила бы их повариху позеленеть от зависти. Беседа не прерывалась, и у Арабеллы немного отлегло от сердца.
   В этот раз все было по-другому. Люсьен ей ничего не обещал. Он только предлагал свою помощь. Если она каким-то образом попала в зависимость от него, то это целиком ее вина. Придя к такому разумному выводу, она сумела придать своему лицу веселый вид и даже громко смеялась над шалостями детей.
   Она сидела рядом с Люсьеном, и его бедро прижималось к ее бедру, его глаза постоянно ласково смотрели на нее. Прошло полчаса, а они все сидели. Арабелла тянула с отъездом. К тому времени, как они с Люсьеном сели в карету и были готовы отправляться, уже смеркалось.
   Джон стоял около коляски и бросал хмурые взгляды на небо:
   — Похоже, будет дождь.
   — Или снег с дождем, — прицокнув, добавила Мэри. — Так быстро холодает. Может быть, останетесь на ночь?
   Арабелла взглянула на серое небо, где луна выглядывала из-за клубящихся темных облаков.
   — Если поторопимся, то непременно успеем. Люсьен, наверное, был с ней согласен, потому что, как только она договорила, он поблагодарил хозяев, положил ей на колени теплое одеяло и тронул вожжи. Помахав на прощание Марчам, они вскоре уже ехали по дороге. Себастьян шел ровным шагом.
   Воздух был свежий и морозный и обещал дождь еще до утра. Голые ветки деревьев тянулись к луне, скользящей между тучами, и отбрасывали зловещие тени, которые словно усиливали поднявшийся ветер. Арабелла невольно теснее прижалась к Люсьену.
   Он притянул ее к себе. Когда она попыталась отодвинуться, он сжал ее крепче и коротко сказал:
   — Так теплее.
   Она расслабилась, и его тепло стало просачиваться сквозь ее мантилью. Хотя она знала, что это было только в ее воображении, ощущение, что она любима, что о ней заботятся, было слишком прекрасным, чтобы позволить ему ускользнуть. Наследующей неделе, когда он уедет, ей придется смириться с этой потерей. А сейчас достаточно просто сидеть рядом с ним.
   Она, наверное, задремала, потому что проснулась, когда он притянул ее еще ближе и расстегнул свое плащ, укутываясь в него вместе с ней.
   — На случай дождя, — пробормотал он.
   Она попыталась выпрямиться, но его рука крепко держала ее. Пока Арабелла спала, ее капор упал и теперь лежал на сиденье рядом с ней.
   — Спи, Белла, мы с Себастьяном обо всем позаботимся. Его голос убаюкивающе звучал у нее над головой.
   — Я не хочу спать, — сказала она, хотя не сделала даже попытки сесть прямо. Она закрыла глаза и расслабилась, наслаждаясь теплом его широкой груди у себя под щекой. Ни с кем, кроме Люсьена, она не позволила бы себе такое непристойное поведение. Но он скоро уедет. И она опять останется одна. Зато сейчас ей просто хорошо от того, что он держит ее в своих объятиях.
   Она опять задремала, когда коляска вдруг резко дернулась. Арабелла открыла глаза и вцепилась в сиденье. Они неподвижно стояли посреди леса, повозка накренилась на один бок.
   — Что случилось?
   — Коляска соскользнула с дороги. — Люсьен подгонял Себастьяна. Лошадь наклонила голову и тянула, но коляска не двигалась с места.
   Арабелла осмотрелась, заметив толстые деревья.
   — Где мы?
   — На дороге к Роузмонту.
   — Но это не... — Она нахмурилась. — Ты поехал по короткому пути тети Джейн.
   — Это единственный путь, который я знаю, — сказал он. — А ты спала.
   — Ты должен был меня разбудить. — Она выглянула через стенку повозки. — Как это произошло?
   — Посреди дороги образовалась наледь, и мы соскользнули в сторону. Я хотел поставить на тормоз, но его заклинило.
   У нее упало сердце.
   — Нам отсюда никогда не выбраться.
   — Я могу дернуть, и он освободится, — сказал Люсьен, и его сильные руки уже сомкнулись на тормозе.
   — Единственный способ для этого — ел...
   Хрясь! Рукоятка переломилась пополам. Люсьен долго смотрел на нее, потом поднял взгляд на Арабеллу:
   — Ты хотела что-то сказать?
   — Я предупреждала тебя! — раздраженно выпалила она.
   — Предупреждала. — Он поднял глаза к небу и уронил сломанную рукоятку на доски настила. — Что ж, сейчас нам ее не починить. В любую минуту может пойти дождь. Когда мы ехали туда, я здесь неподалеку видел домик.
   Люсьен помог Арабелле выйти из коляски, распряг Себастьяна и погрузил на него все, что было в повозке. Не успел он закончить, как крупные мягкие капли дождя забарабанили по дороге.
   Арабелла вздрогнула.
   — Может быть, пойти к Марчам? Дорогу мы найдем.
   — А если не найдем? Мне, например, совсем не хочется замерзнуть насмерть.
   Как бы ее это ни злило, он был прав: ночь была холодная. С неба падал ледяной дождь. Он скоро мог перерасти в дождь со снегом, а потом и в снег. Пока она шла за Люсьеном в лес, небеса разверзлись, и небольшой дождик превратился в свирепый ливень, который промочил до нитки в первую же минуту.
   — Сюда! — крикнул Люсьен, перекрывая рев бури. Он схватил Арабеллу за руку и тащил, пока они не споткнулись о порог темного сырого дома. Люсьен тут же вышел и вернулся со свертком под плащом.
   Сверкнула молния и осветила дом изнутри, потом раздался гром. От ударов дрожала земля. Арабелла осмотрелась в своем убежище, и ей стало так же холодно, как от мокрого снега. Половина крыши обвалилась, через дыру свободно вливался дождь и небольшим ручейком вытекал за дверь. Сломанный стол и стулья лежали на грязном полу, у одной из стен находился очаг.
   За удивительно короткое время Люсьен развел огонь из сломанных стульев, добавляя мокрые дрова, дым от которых поднимался в трубу и клубился в комнате. Порывшись в углах хижины, он нашел старую кровать, достаточно широкую для одного человека. Он ее перевернул, накрыл шерстяным одеялом и подтянул поближе к огню. Арабелла села с одной стороны, стиснув руки и съежившись. Тело ее сотрясала дрожь.
   Снаружи, казалось, весь мир погрузился во тьму, а внутри, за каменными стенами, очаг излучал гостеприимное тепло.
   — Мне следовало знать, что пойдет дождь, — хрипло сказала Арабелла.
   Люсьен оторвался от очага и взглянул на ее бледное лицо. С приглушенным ругательством он быстро подошел к ней и притянул к себе. Как будто это было самым естественным делом, он взял ее на руки, посадил на колени и, расстегнув плащ, обернул вокруг нее.
   Укутанная теплом, Арабелла прижалась щекой к его рубашке. Тяжелая шерсть плаща защищала лучше, чем тонкая мантилья, и рубашка под ее щекой была сухая и теплая. Постепенно дрожь унялась.
   Он потерся лицом о ее волосы.
   — Ты совсем промокла. Сейчас мы с тебя снимем всю эту одежду.
   Арабелла покачала головой. Люсьен сжал ее крепче.
   — Ты заболеешь.
   — Нет. Мне просто надо согреться. — Она прижалась еще теснее, зарывшись лицом в его шейный платок.
   Люсьен не шевелился. Он просто сидел и обнимал ее под потрескивание огня и стук дождя через дыру в крыше. Единственный свет исходил от мерцающего огня в очаге. По спине у нее прошла дрожь.
   — Белла, — прошептал Люсьен ей в висок.
   Она ухватилась за него еще крепче. Она не могла отпустить его, не могла забыть о будущей неделе, когда он опять ее покинет.
   Люсьен теплой ладонью охватил ее лицо и повернул к себе.
   — Сегодня утром во время пожара я мог думать только о том, что у меня никогда больше не будет возможности сделать это. — И он коснулся губами ее губ.
   Ее обдало жаром, и чувства, которые она долгое время сдерживала, вырвались наружу. Она обхватила его руками и прижалась теснее, приоткрыв губы. Каким-то образом оказалось, что она больше не сидит на ветхой кровати, а лежит поперек нее, а Люсьен своей мощной фигурой заслоняет ее от жара огня.
   Однако огонь ей больше не был нужен. Внутри у нее все горело своим собственным пламенем. Его руки скользнули по плечам к ее груди, лаская все ее тело.
   Его рука коснулась ее лодыжки, и Арабелла напряглась: к ней вернулась способность думать.. «Что я делаю? Он уедет, а я останусь здесь одна». Эта мысль развеяла остатки опутавших ее чар. Она оттолкнула его:
   — Нет.
   Он остановился и посмотрел на нее. Зеленые искры сверкали в глубине его глаз, но он все же убрал руку, приподнялся на локте, чтобы видеть ее лицо.
   — Почему нет?
   Люсьен провел пальцем по уголку ее рта, она попыталась отодвинуться. Сердце ее бешено колотилось, но ей удалось произнести правдоподобно ровным тоном:
   — Если так будет дальше, то пойдет снег. Нам надо уходить.
   Он наклонил голову, пока его губы не оказались в дюйме от ее уха.
   — Будет жаль, если мы окажемся здесь в ловушке. На несколько дней. И никто не знает, где нас искать. — Низкий звук касался нежной мочки уха, как шелк.
   Она повернулась на бок, чуть не упав с кровати. Споткнувшись о край одеяла, она подбежала к окну и, дрожа от холода, стала вглядываться в клубящуюся мглу.
   — Дождь скоро кончится и...
   — Пойдет снег, — низким голосом сказал он то, что она хотела и боялась услышать. — У нас нет выбора, так что придется остаться здесь до утра.
   Арабелла оглянулась через плечо. Губы Люсьена изгибались в спокойной улыбке. Он опять оперся на локоть и приглашающе приподнял край одеяла:
   — Возвращайся на кровать, Белла. Здесь намного теплее. Она посмотрела на него, на рельефные мышцы его рук, на бронзовую шею. Он был прав: там было теплее. Так тепло, что она боялась растаять, если он ее опять обнимет.
   У нее был выбор, хороший выбор: смерть от холода или от жара. Она только не знала, что причинит меньше боли.

Глава 21

   Арабелла вернулась к огню, не решаясь слишком долго смотреть на соблазнительную картину: Люсьена, ждущего ее в постели.
   — Погода прояснится, и мы сможем найти кого-нибудь, кто сумеет нам помочь...
   Ближайший дом находился слишком далеко, чтобы пытаться до него добраться посреди холодной темной ночи. Ледяной дождь продолжал хлестать по худой крыше и собирался в ручеек, вытекающий затем через дверь.
   Люсьен встретился с Арабеллой взглядом, на губах его была спокойная, почти сонная улыбка.
   — Что-то не так, Белла? Боишься?
   Ее руки сжались в кулаки. Она не могла отрицать, что опасалась его, каждого его движения, его запаха, твердых линий его лица, приглушенного света, горевшего у него в глазах. С влажными волосами, взглядом, устремленным на Арабеллу, как будто она единственная женщина на свете, Люсьен выглядел падшим ангелом, таинственно красивым и полным решимости выполнить любое ее желание.
   Арабелла подавила в себе волну горячего возбуждения. Она нервно дергала свою застегнутую мантилью. Тонкая мокрая шерсть плотно облегала тело и мешала дышать.
   Арабелла внимательно посмотрела на Люсьена, привлеченная чувственной линией его рта. Она знала этот рот: знала его вкус, разделяла его жар. Она нервно провела языком по губам. Каждая частица ее тосковала по нему, страстно желала его прикосновений, ощущения его губ у себя на губах, на щеках, на шее, на груди.
   Удар грома потряс дом. Арабелла вздрогнула, отгоняя наваждение.
   — Ты замерзла. — Люсьен поднялся с кровати, чтобы набросить ей на плечи свой уютный плащ. Он собрал складки у нее на шее, при этом дотронувшись до кожи, и улыбнулся, когда она подняла на него глаза. Взгляд его на мгновение затуманился. У Арабеллы перехватило дыхание. Она просто ждала, губы ее горели от воображаемого давления...
   Пробормотав свирепое ругательство, он отвернулся и наклонился к очагу поддержать огонь.
   Разочарование волной прошло по ее телу. Арабелла опустилась на край сломанного стула и плотнее завернулась в шерстяной плащ. Он окутал ее своим теплом, а пленительный запах одеколона заглушил сознание. Арабелла притянула ткань поближе, зарывшись подбородком в грубый шерстяной воротник, чтобы можно было наслаждаться иллюзией его присутствия. Но это все, что у нее было: через неделю он уедет.
   — Может быть, я смогу поехать домой верхом на Себастьяне?
   Его брови поползли вверх.
   — Что?
   — Я могла бы поехать верхом на Себастьяне.
   — Ты никуда не поедешь. Сегодня утром кто-то пытался убить одного из нас, и будь я проклят, если отпущу тебя одну. Мы останемся здесь, где мы в тепле и безопасности.
   Она хотела с ним поспорить, но воспоминание о пожаре было еще слишком свежо. Она не могла избавиться от чувства беспомощности, которое охватило ее, когда она, задыхаясь, лежала на полу в сарае. Что без нее будет делать Роберт? А тетя Джейн и Эмма? Лорд Харлбрук не станет тратить время, просто предъявит долговые расписки, и все будет кончено. А теперь, с карточными долгами тети Джейн, еще и сэр Лоутон заявит свои права на имение.
   Она не знала, как много времени прошло, пока она сидела, глядя на огонь, когда Люсьен встал рядом с ней. Он обнял ее и осторожно повернул лицом к себе.
   — Не надо думать о том, что произошло сегодня утром, Белла. Или вчера вечером, или десять лет назад. Мы сейчас здесь. Мы одни. — Его голос проник в глубину ее души, и на его пути все в ней таяло. — Поцелуй меня, Белла.
   Она покачала головой.
   — Тогда позволь мне тебя поцеловать. — Он провел кончиками пальцев по ее щеке, оставляя на ней нежный горячий след. — Скажи только слово, Bella mia. Скажи, чего ты хочешь.
   Чего она хочет? Она сглотнула, сознавая, что он намеренно соблазняет ее. «А почему бы и нет? — прошептал голос у нее внутри. — Почему не дать чувствам вырваться на свободу хотя бы сейчас, в последний раз?» Может быть, это для нее последняя возможность снова испытать огонь настоящей страсти, наслаждение настоящей... Она остановила себя за мгновение до того, как совершила самую страшную ошибку: опять поверила в любовь Люсьена Деверо.
   Хорошо, что теперь она старше и мудрее и у нее слишком много здравого смысла, чтобы позволить себе до беспамятства увлечься человеком, который не знает значение слова «обязательство». «Потому тебе так хочется ему уступить», — шептал внутри ее противный голос. Только с Люсьеном она ощущала это невероятное возбуждение, пьянящее чувство, что она может сделать все, что пожелает. Сейчас пришло время сделать что-то для себя. Нечто настолько грешное и эгоистичное, что оно всегда согревало бы ее воспоминания.
   — Белла, — прошептал он, взял ее руку и положил подушечку ее указательного пальца на свою губу. Нежнейшим прикосновением он прикусил розовый кончик, провел языком по месту воображаемой раны и снова осторожно сомкнул на нем зубы. Ее тело содрогнулось от неуправляемого желания.
   Глаза Люсьена потемнели, и он взял ее палец в рот. Ее обдало жаром, когда его язык коснулся ее плоти. Желание разлилось у нее между бедер, и она сжала их, чтобы хоть немного успокоиться.
   Люсьен запечатлел на ее руке благоговейный поцелуй.
   — Я хочу быть с тобой, Белла, — прошептал он. — Ты хочешь меня?
   Вместо ответа Арабелла обвила его шею и потянулась губами к его губам. Его губы были горячими и требовательными, руки гладили, исследовали ее тело, словно он никогда раньше до нее не дотрагивался. Она провела рукой по его волосам, прижимая его к себе, и он застонал.
   Плащ упал на пол, и Арабелле стало недостаточно нечаянного прикосновения. Она хотела наполнить им все свои чувства. Волна страстного томления захлестнула ее сердце, и броня, которую Арабелла воздвигла вокруг себя, начала рушиться. В небе сверкнула молния, и гром сотряс землю, когда Арабелла потерялась в нем: его губы завладели ее губами, жар его рта обжег ее кожу...
   Край кровати впился ей в ноги. Люсьен прервал поцелуй и посмотрел на Арабеллу.
   — Я хочу тебя, — хрипло прошептал он. — Я всегда хотел тебя.
   — И я хочу тебя. — Так сильно, что ей стало безразлично, кто что подумает или скажет. Единственное, чего она хотела, это чувствовать, как он прижимает ее к себе. Его пальцы скользнули по ее волосам, по шее, к верхней пуговице мантильи. Он попытался расстегнуть намокший плащ, но ничего не получилось. Ругаясь, он дернул и порвал ткань.
   Арабелла протянула руку, чтобы помочь ему. Вместе они сорвали прилипшую шерсть, и под ней осталось влажное платье. Люсьен смотрел на нее, лаская взглядом тело, к которому липла намокшая ткань.
   — Как ты красива, — прошептал он.
   Эмоции захлестнули ее. Дрожащими пальцами она расшнуровала платье, ее груди упирались в холодный муслин, соски затвердели.
   Его лицо было искажено мукой, и она видела это. Он протянул к ней руку, но она одним словом остановила его. Медленно, не сводя с него глаз, она расшнуровала и сбросила платье, швырнула на пол нижнюю юбку. На ней не осталось ничего, кроме тонкой мокрой рубашки. Она прилипла к телу и ничего не скрывала.
   Люсьен стонал, стиснув руки в кулаки и прижимая их к себе.
   — Проклятие! Белла, я этого больше не вынесу.
   Она тоже не могла больше терпеть. Все ее тело трепетало от желания, и если он немедленно не дотронется до нее, она взорвется.
   — Раздень меня, — приказала она, возбужденная своим собственным бесстыдством. Это будет ночь, которую они никогда не забудут.
   Люсьен опустился на колени на грязный пол. Он поднял на нее глаза, его голова была на уровне ее груди. От ощущения его чувственного рта ее соски затвердели, как будто он до них дотронулся. Он опустил руки и положил их ей на икры. Медленно, очень медленно они стали скользить вверх, через колени, к бедрам, на талию, к груди и выше, к тонким бретелькам сорочки. Дрожащими пальцами он сдвинул их в стороны. Холод впился в нее ледяными иголочками.
   Оголив ей кожу, он целовал каждый ее дюйм, пока его язык не опустился в ложбинку между грудей. Она запустила пальцы ему в волосы и притянула его ближе к себе. Он спустил сорочку ниже, открывая ее груди холодному воздуху. Неровное дыхание Люсьена возбуждало ее еще сильнее, вызывая боль во влажном месте между бедрами.
   Его рот сомкнулся на одной вершинке, и жар хлынул от груди вниз. Арабелла задыхалась, пока он стягивал с нее сорочку, а его губы ласкали обнажавшуюся кожу.
   Она извивалась напротив него, ее руки двигались по его шее и плечам. Его язык прошелся по ее животу, и сорочка упала на пол.
   На миг оба замерли. Потом Люсьен медленно-медленно наклонился вперед и поцеловал манящие спутанные кудри. Арабелла застонала, все ее тело напряглось.
   Он осторожно уложил ее на кровать и положил руку на верхний край чулок. Медленно, не спеша, он скатывал их вниз, руки его попутно согревали ее замерзшую кожу.
   — Ты так красива, — прошептал он. — Так невероятно красива. — И он осторожно дотронулся до ее соска.
   Арабелла вцепилась пальцами в лежащий под ней шерстяной плащ.
   — Не надо, — удалось ей выдавить сквозь запекшиеся губы.
   — Что не надо? — Его губы изогнулись в потрясающей улыбке. — Не надо этого? — Он коснулся кончиками пальцев ее груди. — Или не надо этого? — Он наклонил голову и провел горячим языком по возбужденному соску. Арабеллу захлестнула волна ощущений. Когда он отодвинулся назад, глаза его мерцали. Грудью он провел по ее животу, ткань рубашки показалась грубой, задев ее кожу. Его руки скользнули по ее бедрам. — Или, может быть, ты не хочешь этого?
   Он опустил голову ниже, потом еще ниже, пока его язык не проник в самое сокровенное ее место. Арабелла задохнулась и невольно подалась вперед, так что его рот сильнее прижался к ее лону. Люсьен застонал, его руки сомкнулись на ее ягодицах, в то время как язык уходил внутрь и возвращался наружу, заставляя ее бесконтрольно двигаться.