Страница:
Ноги Сары запутались в одеяле, и она упала прямо в объятия Ника.
Он опять подхватил ее на руки и повернулся к дому.
– Я понимаю, что тебе хочется красивых слов, но мне они никогда не давались. Боюсь, тебе придется принимать меня таким, какой я есть. – Его взгляд опустился на ее губы.
– Проклятие, – прошептала она.
Дьявольский огонь зажегся в его глазах. Вздохнув, Сара обвила руками его шею и позволила ему нести ее на руках. Довольно приятно, когда тебя так держат. Он прошел мимо пораженного дворецкого и поднялся по лестнице в передний зал.
– М-милорд, – заикаясь, произнес старый слуга. – Милорд, куда вы... кто... мне позвать миссис Киббл, чтобы она приготовила спальню для леди?
Ник остановился у двери в библиотеку и посмотрел на растерянного дворецкого.
– Это, Уиггз, будущая леди Бриджтон, на которой я женюсь через десять минут.
Дворецкий разинул рот.
– Здесь, милорд?
– Викарий уже едет.
– Милорд, уже почти час ночи!
– Я хорошо знаю, который сейчас час. Известите меня, когда приедет викарий.
Уиггз поклонился.
– Да, милорд. – Он едва дождался, когда Ник повернется к нему спиной, и бросился по боковому коридору, готовясь рассказать новости всем слугам.
Ник отнес ее на диван и положил на него.
– Ты очень мило выглядишь в розовом, дорогая.
– Я предпочитаю красное. Темно-красное.
Смех зарокотал глубоко в его груди, и этот звук через ее уши проник до самых костей.
– Я тоже.
Раздался тихий стук в дверь, и появился Уиггз.
– Викарий прибыл, милорд.
– Проводите его в голубой салон.
Сама не своя, Сара подошла к зеркалу, висящему над камином.
– Оставь это. Оно выглядит прекрасно. – Его голос прозвучал так близко за спиной, что она вздрогнула и напряглась, когда он обхватил ее. рукой за талию и прижал к себе. Опустил голову и утопил лицо в ее волосах.
– Ты пахнешь, как лаванда, – прошептал он, потом прошелся губами по ее виску.
Он еще раз сделал глубокий вдох, прежде чем отпустить ее.
– Пойдем. Пора. – Он взял ее за руку и повел из комнаты. Пока они шли по коридору, она бросила на него быстрый взгляд. Из его глаз исчез блеск, а из голоса – насмешливые нотки. Он молчал, лицо его было серьезным. Тяжесть сдавила грудь Сары. Во что она впуталась?
Викарий встретил их в кабинете, и его доброе лицо отчасти рассеяло страхи новобрачной. Он тихо переговорил с Ником, затем повернулся и открыл свою книгу, чтобы начать церемонию.
Но не успел он произнести и двух слов, как в прихожей раздался какой-то шум. К изумлению Сары, она услышала воинственный голос тетушки Делфи, обычно такой мягкий.
– Проклятие, – сказал Ник, делая быстрый шаг к двери.
Сара остановила его одним прикосновением.
– Это всего лишь тетушка Делфи.
Дверь распахнулась, и в дверном проеме возникла Делфи. За ней следовал дряхлый дворецкий Ника. Спину тетушка Делфи держала прямо, как стальной шест. Она возмущенно заявила:
– Я пришла, чтобы быть свидетельницей на свадьбе, но это существо не разрешало мне войти.
Уиггз бросил на Ника беспомощный взгляд.
– Я пытался ей сказать, что вы не принимаете, милорд, но она мне не поверила.
Ник встал рядом с Сарой.
– Уиггз, принесите нам чаю. Уверен, ее светлость продрогла.
Уиггз подчинился, хотя ему явно не хотелось покидать поле боя. Тетушка Делфи смотрела ему вслед с воинственным блеском в глазах.
– Благодарю вас, Бриджтон.
Ник поклонился.
– Разумеется, ваша светлость, я польщен, что вы приехали быть свидетельницей на церемонии.
– Я бы ни за что на свете не пропустила ее.
Сара подумала, что ей не следует удивляться. Она оглянулась на дверь, но больше никого не увидела.
– А Маркус и Энтони?
На лице Делфи отразилось неодобрение.
– Они как раз приканчивали вторую бутылку портвейна, когда я их видела в последний раз. Смею сказать, они не приедут.
Сара была рада хотя бы этому. К ее облегчению, церемония прошла быстро. Когда подошел момент надеть ей кольцо на палец, Сара удивилась: Ник достал из кармана маленькое золотое колечко. Через несколько минут церемония была закончена.
Сара стояла в центре комнаты, пока Ник провожал викария к ожидающему его экипажу. Она замужем. В ее памяти возникли картины другой свадьбы, и она невольно сравнивала их. Ее свадьба с Джулиусом была демонстрацией богатства, образцом совершенства. Каждая деталь была тщательно продумана, ничего не оставили на волю случая. Одно ее платье стоило целое состояние, церковь была полна цветов, огромное количество избранных друзей и родственников собралось, чтобы увидеть, как они полагали, самый прекрасный момент в ее жизни.
Ха! Этот момент наступил только три года спустя, когда она решила, что не станет оплакивать мужа, который покинул ее задолго до того.
Сара посмотрела на ободок на пальце. Теплый свет огня, падая на золото, обрисовывал тонкую резьбу на нем. Крохотные цветочки были выгравированы на поверхности, единственная виноградная лоза обвивала все кольцо. Оно отличалось красотой, элегантностью и простотой, и она почему-то поняла, что Ник сам его выбирал.
– Сара? – неуверенно произнесла тетушка Делфи» – Если ты хочешь, чтобы я осталась...
– Боюсь, это невозможно, – сказал Ник, входя в комнату. – В доме идет ремонт, и комнаты для гостей еще не готовы. Леди Лангтри, спасибо, что приехали к нам.
Делфи покраснела.
– Да, полагаю, мне надо ехать.
Ник, не испытывая никаких угрызений совести, проводил Делфи к ее экипажу. Сара смотрела им вслед, она вдруг почувствовала себя одиноко. Она чужая здесь, в Гиббертон-Холле, но теперь она стала его хозяйкой и отвечает за все стороны жизни этого дома. Эта мысль неспешно вползла в ее сознание, и она, испуганная и неуверенная и себе, опустилась на край дивана.
Как может она быть хозяйкой такого дома, как этот?
О, конечно, она уже вела хозяйство. Но они с Джулиусом занимали тесный домик в Лондоне. А здесь все иначе. Плечи Сары медленно поникли под гнетом свалившейся на нее ответственности.
Через несколько минут дверь отворилась, и в комнату вошел Уиггз. При виде Сары он остановился.
– Миледи! Я думал, вы с леди Лангтри.
Сара встала, нервно расправляя платье.
– Нет. Я просто сидела здесь и... – Что? Она жалеет себя? Боится? Боже, да это просто смешно! Она из большой и знатной семьи, урожденная и воспитанная Сент-Джонами, и пора начинать жить соответственно. – Я бы хотела пройти к себе. Вы можете проводить меня в хозяйские покои?
Дворецкий заколебался:
– Да, миледи. Однако я полагаю...
– Отлично, – резко перебила Сара. Она подошла к двери и стала ждать, когда дворецкий ее откроет.
Он сразу же двинулся за ней и молча повел ее вверх по парадной лестнице, потом по многочисленным коридорам. Уиггз остановился в конце длинного, продуваемого сквозняком коридора перед широкими дубовыми дверями. Он открыл их и отступил в сторону.
Сара вошла в комнату, не рискуя даже оглядеться, пока не останется одна и не возьмет себя в руки.
– Отлично. Моя одежда прибудет завтра, и мне понадобятся услуги горничной.
– Да, миледи. Я утром сообщу миссис Киббл.
– Спасибо, Уиггз, – сказала она, отворачиваясь.
– Как пожелаете, миледи. Если вам еще что-нибудь потребуется, пожалуйста, не стесняйтесь, звоните. – С этими словами он поклонился и вышел, затворив за собой дверь.
Как только дверь закрылась, Сара внимательно осмотрела комнату. Хотя она была просторной и богато обставленной, все же казалась голой. Тяжелые красные шторы, скрывавшие окна, и кровать были лишены украшений, и даже на стенах ничего не висело. Но все было аккуратно расставлено по местам: гардероб занимал одну стену, несколько кресел уютно покоились перед потрескивающим камином, а халат был бережно сложен на маленьком табурете возле кровати.
Она подошла к огромной кровати, любуясь ее массивными формами. Она была такая большая, что в ней могли с удобствами спать пять или шесть человек. Сара положила ладонь на матрац, и воспоминание о теплом теле Ника вспыхнуло в ее мозгу. Она улыбнулась и провела пальцами по тяжелому красному покрывалу. Возможно, в замужестве есть свои преимущества, о которых она и не подозревала.
Сара бросила взгляд на закрытую дверь, потом взобралась на край кровати, стараясь представить себе, как выглядит Ник по утрам, – с растрепанными волосами, сонными глазами. При этой мысли у нее стало тесно в груди.
И все же, несмотря на то что она находила его неотразимо привлекательным, она должна помнить, что это не тот брак, на который она надеялась. Ник не будет покорно сидеть, если она вздумает пойти своей дорогой. Лишь его гордость и желание стать респектабельным заставили его жениться на ней. Когда бы не это, никакие угрозы ее братьев не смогли бы помочь. Эта мысль была очень унизительной.
Дверь открылась, и вошел Ник. Он остановился, увидев ее сидящей на кровати.
– Сара, я полагал, что Уиггз проводил тебя в твою комнату.
– Я думала, что это... – Щеки ее загорелись. Конечно, для нее приготовлена отдельная комната; глупо было считать иначе.
Ник закрыл дверь и подошел к камину, чтобы помешать угли.
– К сожалению, я использую смежные комнаты как кладовые. – Он поставил на место кочергу. – Проводить тебя в твою комнату? Ты, наверное, устала.
Сара кивнула, у нее было ощущение, что ее предали. Она ожидала, что теперь они с Ником получат еще больше наслаждения от физической близости, чем раньше. Она пошла было за ним к двери, но вдруг остановилась.
– Погоди, Ник. Я не понимаю, почему... я... – Она махнула рукой, не в силах сформулировать свой вопрос.
– Сара, я не хочу детей. – Выражение его лица было мрачным, почти горьким.
– Но вчера ночью...
– Мне не следовало допускать того, что случилось вчера ночью. Свалим вину на бренди и на то, что я был уверен, что скоро мне предстоит умереть.
– Но ты когда-нибудь захочешь детей?
– Нет.
Сара прикусила губу.
– Понятно. Значит, мы не будем спать вместе... – В ее голосе прозвучало разочарование.
Тут он улыбнулся, взгляд его потеплел, он протянул руку и провел пальцем по ее щеке сверху вниз.
– Есть способы подарить друг другу облегчение, не занимаясь любовью в действительности. – Его рука опустилась, и он отступил назад. – Но сегодня ночью, ты, несомненно, устала, и...
Она обвила руками его шею и притянула к себе его рот. Он ответил сразу же, его губы были горячими и властными. Сара таяла, прильнув к нему. Все сдерживаемые прежде чувства вырвались наружу. Она вцепилась в лацканы его сюртука и теснее прижалась к нему, но даже этого было недостаточно. Она хотела, чтобы он был еще ближе, чтобы развеять ее неуверенность, которая грозила одолеть ее.
Он застонал, подхватил ее на руки и понес к кровати, его руки были всюду – на ее груди, на бедрах, скользили вверх и вниз. Он положил ее на кровать, не прерывая поцелуя и не отрывая от нее горячих губ, обхватил рукой ее лодыжку и медленно двинулся вверх по ноге.
Его пальцы прочертили горячую линию по внутренней стороне колена, оставляя тонкий огненный след до самого верха, пока его ладонь не легла на ее женское местечко. Она повернулась, чтобы ему было удобнее, и он нежно стал гладить ее.
Возбуждение Ника росло при виде лица Сары. Она светилась от страсти, ее глаза закрылись, а он дразнил ее, доводя до безумия. Боже, как она прекрасна! И вся принадлежит ему. Эта мысль была неожиданно эротичной, и его плоть стала еще более твердой.
У Сары болела спина, она прижималась к его руке и тихо стонала. Ник возбудился до потери себя. Ему хотелось войти в нее, почувствовать ее горячие ножны вокруг своей напряженной плоти. Он ласкал ее, проникая все глубже, вел все дальше.
Она задыхалась от желания: ее руки сжимали его плечи, и она вдруг сжала бедрами его руку.
– Ник, пожалуйста.
– Нет, – ответил он, его голос дрожал. Он раздвинул ее бедра и снова прижал ладонь к ее телу, его пальцы двигались все быстрее.
Пока он смотрел на Сару, его кровь кипела. Лоб покрылся потом, когда он ощутил волну наслаждения, охватившего ее, и она поднялась к пику блаженства под его пальцами.
Хрипло дыша, Ник зарылся лицом в ее волосы и крепко обнял, пытаясь сохранить самообладание.
Через мгновение Сара неуверенно шевельнулась, но Ник крепко обнимал ее.
– Не шевелись, – прошептал он, задыхаясь. – Еще рано.
Несколько долгих мгновений они лежали неподвижно, сплетясь ногами, обхватив друг друга. Наконец Ник издал последний прерывистый вздох, потом поднял голову и посмотрел Саре в глаза. Он видел остатки их страсти, той жажды, которая заставила ее так крепко сжимать его плечи.
Ник нежно обхватил ладонью лицо Сары и посмотрел ей в глаза.
– Видишь, дорогая? Хотя мы не позволяем себе наслаждаться, как вчера ночью, но можем дарить друг другу удовольствие иначе.
Дрожащая улыбка тронула ее губы.
– Но как же ты?
Он взял ее руку и поцеловал ладонь.
– Мы поговорим об этом в другой раз. А сейчас ты устала. – Он отпустил ее руку и опустил юбки на место. – Пойдем, я покажу отведенные тебе комнаты. Тетушка Делфи привезла сундук с твоей одеждой, тебе хватит, пока мы не пошлем за остальными вещами.
Стараясь не встречаться с ней взглядом, Ник проводил Сару в ее спальню. Он выбрал комнату на безопасном расстоянии по коридору. Хотя соседнее с его спальней помещение было предназначено служить убежищем для хозяйки дома, он не настолько доверял себе, чтобы подвергнуть себя искушению оказаться так близко от соблазна.
Для них обоих лучше, если им придется пересечь приличное расстояние по холодному коридору, чтобы добраться до комнат друг друга. Холод коридора, несомненно, остудит страсть, которая слишком легко вспыхивает между ними.
Уиггз уже побывал в спальне Сары, так что огонь пылал в камине, постель была приготовлена, покрывало откинуто, вещи распакованы. Миссис Киббл сидела и дремала у камина. Она вздрогнула и проснулась, как только Ник открыл дверь. С чувством облегчения Ник пожелал дамам спокойной ночи и вернулся в уединение собственной комнаты.
Там он стоял, глядя в камин, и удивлялся судьбе, которая заставила его жениться на такой женщине, как Сара. Он не позволит себе стать рабом желания, которое испытывал к ней, и не допустит ее в свое сердце. У них нет будущего.
Его отношения с Сарой ограничатся безопасными рамками настоящего, здесь и сейчас. Решив так, он бросил в камин еще одно полено и стал готовиться ко сну.
Глава 16
Он опять подхватил ее на руки и повернулся к дому.
– Я понимаю, что тебе хочется красивых слов, но мне они никогда не давались. Боюсь, тебе придется принимать меня таким, какой я есть. – Его взгляд опустился на ее губы.
– Проклятие, – прошептала она.
Дьявольский огонь зажегся в его глазах. Вздохнув, Сара обвила руками его шею и позволила ему нести ее на руках. Довольно приятно, когда тебя так держат. Он прошел мимо пораженного дворецкого и поднялся по лестнице в передний зал.
– М-милорд, – заикаясь, произнес старый слуга. – Милорд, куда вы... кто... мне позвать миссис Киббл, чтобы она приготовила спальню для леди?
Ник остановился у двери в библиотеку и посмотрел на растерянного дворецкого.
– Это, Уиггз, будущая леди Бриджтон, на которой я женюсь через десять минут.
Дворецкий разинул рот.
– Здесь, милорд?
– Викарий уже едет.
– Милорд, уже почти час ночи!
– Я хорошо знаю, который сейчас час. Известите меня, когда приедет викарий.
Уиггз поклонился.
– Да, милорд. – Он едва дождался, когда Ник повернется к нему спиной, и бросился по боковому коридору, готовясь рассказать новости всем слугам.
Ник отнес ее на диван и положил на него.
– Ты очень мило выглядишь в розовом, дорогая.
– Я предпочитаю красное. Темно-красное.
Смех зарокотал глубоко в его груди, и этот звук через ее уши проник до самых костей.
– Я тоже.
Раздался тихий стук в дверь, и появился Уиггз.
– Викарий прибыл, милорд.
– Проводите его в голубой салон.
Сама не своя, Сара подошла к зеркалу, висящему над камином.
– Оставь это. Оно выглядит прекрасно. – Его голос прозвучал так близко за спиной, что она вздрогнула и напряглась, когда он обхватил ее. рукой за талию и прижал к себе. Опустил голову и утопил лицо в ее волосах.
– Ты пахнешь, как лаванда, – прошептал он, потом прошелся губами по ее виску.
Он еще раз сделал глубокий вдох, прежде чем отпустить ее.
– Пойдем. Пора. – Он взял ее за руку и повел из комнаты. Пока они шли по коридору, она бросила на него быстрый взгляд. Из его глаз исчез блеск, а из голоса – насмешливые нотки. Он молчал, лицо его было серьезным. Тяжесть сдавила грудь Сары. Во что она впуталась?
Викарий встретил их в кабинете, и его доброе лицо отчасти рассеяло страхи новобрачной. Он тихо переговорил с Ником, затем повернулся и открыл свою книгу, чтобы начать церемонию.
Но не успел он произнести и двух слов, как в прихожей раздался какой-то шум. К изумлению Сары, она услышала воинственный голос тетушки Делфи, обычно такой мягкий.
– Проклятие, – сказал Ник, делая быстрый шаг к двери.
Сара остановила его одним прикосновением.
– Это всего лишь тетушка Делфи.
Дверь распахнулась, и в дверном проеме возникла Делфи. За ней следовал дряхлый дворецкий Ника. Спину тетушка Делфи держала прямо, как стальной шест. Она возмущенно заявила:
– Я пришла, чтобы быть свидетельницей на свадьбе, но это существо не разрешало мне войти.
Уиггз бросил на Ника беспомощный взгляд.
– Я пытался ей сказать, что вы не принимаете, милорд, но она мне не поверила.
Ник встал рядом с Сарой.
– Уиггз, принесите нам чаю. Уверен, ее светлость продрогла.
Уиггз подчинился, хотя ему явно не хотелось покидать поле боя. Тетушка Делфи смотрела ему вслед с воинственным блеском в глазах.
– Благодарю вас, Бриджтон.
Ник поклонился.
– Разумеется, ваша светлость, я польщен, что вы приехали быть свидетельницей на церемонии.
– Я бы ни за что на свете не пропустила ее.
Сара подумала, что ей не следует удивляться. Она оглянулась на дверь, но больше никого не увидела.
– А Маркус и Энтони?
На лице Делфи отразилось неодобрение.
– Они как раз приканчивали вторую бутылку портвейна, когда я их видела в последний раз. Смею сказать, они не приедут.
Сара была рада хотя бы этому. К ее облегчению, церемония прошла быстро. Когда подошел момент надеть ей кольцо на палец, Сара удивилась: Ник достал из кармана маленькое золотое колечко. Через несколько минут церемония была закончена.
Сара стояла в центре комнаты, пока Ник провожал викария к ожидающему его экипажу. Она замужем. В ее памяти возникли картины другой свадьбы, и она невольно сравнивала их. Ее свадьба с Джулиусом была демонстрацией богатства, образцом совершенства. Каждая деталь была тщательно продумана, ничего не оставили на волю случая. Одно ее платье стоило целое состояние, церковь была полна цветов, огромное количество избранных друзей и родственников собралось, чтобы увидеть, как они полагали, самый прекрасный момент в ее жизни.
Ха! Этот момент наступил только три года спустя, когда она решила, что не станет оплакивать мужа, который покинул ее задолго до того.
Сара посмотрела на ободок на пальце. Теплый свет огня, падая на золото, обрисовывал тонкую резьбу на нем. Крохотные цветочки были выгравированы на поверхности, единственная виноградная лоза обвивала все кольцо. Оно отличалось красотой, элегантностью и простотой, и она почему-то поняла, что Ник сам его выбирал.
– Сара? – неуверенно произнесла тетушка Делфи» – Если ты хочешь, чтобы я осталась...
– Боюсь, это невозможно, – сказал Ник, входя в комнату. – В доме идет ремонт, и комнаты для гостей еще не готовы. Леди Лангтри, спасибо, что приехали к нам.
Делфи покраснела.
– Да, полагаю, мне надо ехать.
Ник, не испытывая никаких угрызений совести, проводил Делфи к ее экипажу. Сара смотрела им вслед, она вдруг почувствовала себя одиноко. Она чужая здесь, в Гиббертон-Холле, но теперь она стала его хозяйкой и отвечает за все стороны жизни этого дома. Эта мысль неспешно вползла в ее сознание, и она, испуганная и неуверенная и себе, опустилась на край дивана.
Как может она быть хозяйкой такого дома, как этот?
О, конечно, она уже вела хозяйство. Но они с Джулиусом занимали тесный домик в Лондоне. А здесь все иначе. Плечи Сары медленно поникли под гнетом свалившейся на нее ответственности.
Через несколько минут дверь отворилась, и в комнату вошел Уиггз. При виде Сары он остановился.
– Миледи! Я думал, вы с леди Лангтри.
Сара встала, нервно расправляя платье.
– Нет. Я просто сидела здесь и... – Что? Она жалеет себя? Боится? Боже, да это просто смешно! Она из большой и знатной семьи, урожденная и воспитанная Сент-Джонами, и пора начинать жить соответственно. – Я бы хотела пройти к себе. Вы можете проводить меня в хозяйские покои?
Дворецкий заколебался:
– Да, миледи. Однако я полагаю...
– Отлично, – резко перебила Сара. Она подошла к двери и стала ждать, когда дворецкий ее откроет.
Он сразу же двинулся за ней и молча повел ее вверх по парадной лестнице, потом по многочисленным коридорам. Уиггз остановился в конце длинного, продуваемого сквозняком коридора перед широкими дубовыми дверями. Он открыл их и отступил в сторону.
Сара вошла в комнату, не рискуя даже оглядеться, пока не останется одна и не возьмет себя в руки.
– Отлично. Моя одежда прибудет завтра, и мне понадобятся услуги горничной.
– Да, миледи. Я утром сообщу миссис Киббл.
– Спасибо, Уиггз, – сказала она, отворачиваясь.
– Как пожелаете, миледи. Если вам еще что-нибудь потребуется, пожалуйста, не стесняйтесь, звоните. – С этими словами он поклонился и вышел, затворив за собой дверь.
Как только дверь закрылась, Сара внимательно осмотрела комнату. Хотя она была просторной и богато обставленной, все же казалась голой. Тяжелые красные шторы, скрывавшие окна, и кровать были лишены украшений, и даже на стенах ничего не висело. Но все было аккуратно расставлено по местам: гардероб занимал одну стену, несколько кресел уютно покоились перед потрескивающим камином, а халат был бережно сложен на маленьком табурете возле кровати.
Она подошла к огромной кровати, любуясь ее массивными формами. Она была такая большая, что в ней могли с удобствами спать пять или шесть человек. Сара положила ладонь на матрац, и воспоминание о теплом теле Ника вспыхнуло в ее мозгу. Она улыбнулась и провела пальцами по тяжелому красному покрывалу. Возможно, в замужестве есть свои преимущества, о которых она и не подозревала.
Сара бросила взгляд на закрытую дверь, потом взобралась на край кровати, стараясь представить себе, как выглядит Ник по утрам, – с растрепанными волосами, сонными глазами. При этой мысли у нее стало тесно в груди.
И все же, несмотря на то что она находила его неотразимо привлекательным, она должна помнить, что это не тот брак, на который она надеялась. Ник не будет покорно сидеть, если она вздумает пойти своей дорогой. Лишь его гордость и желание стать респектабельным заставили его жениться на ней. Когда бы не это, никакие угрозы ее братьев не смогли бы помочь. Эта мысль была очень унизительной.
Дверь открылась, и вошел Ник. Он остановился, увидев ее сидящей на кровати.
– Сара, я полагал, что Уиггз проводил тебя в твою комнату.
– Я думала, что это... – Щеки ее загорелись. Конечно, для нее приготовлена отдельная комната; глупо было считать иначе.
Ник закрыл дверь и подошел к камину, чтобы помешать угли.
– К сожалению, я использую смежные комнаты как кладовые. – Он поставил на место кочергу. – Проводить тебя в твою комнату? Ты, наверное, устала.
Сара кивнула, у нее было ощущение, что ее предали. Она ожидала, что теперь они с Ником получат еще больше наслаждения от физической близости, чем раньше. Она пошла было за ним к двери, но вдруг остановилась.
– Погоди, Ник. Я не понимаю, почему... я... – Она махнула рукой, не в силах сформулировать свой вопрос.
– Сара, я не хочу детей. – Выражение его лица было мрачным, почти горьким.
– Но вчера ночью...
– Мне не следовало допускать того, что случилось вчера ночью. Свалим вину на бренди и на то, что я был уверен, что скоро мне предстоит умереть.
– Но ты когда-нибудь захочешь детей?
– Нет.
Сара прикусила губу.
– Понятно. Значит, мы не будем спать вместе... – В ее голосе прозвучало разочарование.
Тут он улыбнулся, взгляд его потеплел, он протянул руку и провел пальцем по ее щеке сверху вниз.
– Есть способы подарить друг другу облегчение, не занимаясь любовью в действительности. – Его рука опустилась, и он отступил назад. – Но сегодня ночью, ты, несомненно, устала, и...
Она обвила руками его шею и притянула к себе его рот. Он ответил сразу же, его губы были горячими и властными. Сара таяла, прильнув к нему. Все сдерживаемые прежде чувства вырвались наружу. Она вцепилась в лацканы его сюртука и теснее прижалась к нему, но даже этого было недостаточно. Она хотела, чтобы он был еще ближе, чтобы развеять ее неуверенность, которая грозила одолеть ее.
Он застонал, подхватил ее на руки и понес к кровати, его руки были всюду – на ее груди, на бедрах, скользили вверх и вниз. Он положил ее на кровать, не прерывая поцелуя и не отрывая от нее горячих губ, обхватил рукой ее лодыжку и медленно двинулся вверх по ноге.
Его пальцы прочертили горячую линию по внутренней стороне колена, оставляя тонкий огненный след до самого верха, пока его ладонь не легла на ее женское местечко. Она повернулась, чтобы ему было удобнее, и он нежно стал гладить ее.
Возбуждение Ника росло при виде лица Сары. Она светилась от страсти, ее глаза закрылись, а он дразнил ее, доводя до безумия. Боже, как она прекрасна! И вся принадлежит ему. Эта мысль была неожиданно эротичной, и его плоть стала еще более твердой.
У Сары болела спина, она прижималась к его руке и тихо стонала. Ник возбудился до потери себя. Ему хотелось войти в нее, почувствовать ее горячие ножны вокруг своей напряженной плоти. Он ласкал ее, проникая все глубже, вел все дальше.
Она задыхалась от желания: ее руки сжимали его плечи, и она вдруг сжала бедрами его руку.
– Ник, пожалуйста.
– Нет, – ответил он, его голос дрожал. Он раздвинул ее бедра и снова прижал ладонь к ее телу, его пальцы двигались все быстрее.
Пока он смотрел на Сару, его кровь кипела. Лоб покрылся потом, когда он ощутил волну наслаждения, охватившего ее, и она поднялась к пику блаженства под его пальцами.
Хрипло дыша, Ник зарылся лицом в ее волосы и крепко обнял, пытаясь сохранить самообладание.
Через мгновение Сара неуверенно шевельнулась, но Ник крепко обнимал ее.
– Не шевелись, – прошептал он, задыхаясь. – Еще рано.
Несколько долгих мгновений они лежали неподвижно, сплетясь ногами, обхватив друг друга. Наконец Ник издал последний прерывистый вздох, потом поднял голову и посмотрел Саре в глаза. Он видел остатки их страсти, той жажды, которая заставила ее так крепко сжимать его плечи.
Ник нежно обхватил ладонью лицо Сары и посмотрел ей в глаза.
– Видишь, дорогая? Хотя мы не позволяем себе наслаждаться, как вчера ночью, но можем дарить друг другу удовольствие иначе.
Дрожащая улыбка тронула ее губы.
– Но как же ты?
Он взял ее руку и поцеловал ладонь.
– Мы поговорим об этом в другой раз. А сейчас ты устала. – Он отпустил ее руку и опустил юбки на место. – Пойдем, я покажу отведенные тебе комнаты. Тетушка Делфи привезла сундук с твоей одеждой, тебе хватит, пока мы не пошлем за остальными вещами.
Стараясь не встречаться с ней взглядом, Ник проводил Сару в ее спальню. Он выбрал комнату на безопасном расстоянии по коридору. Хотя соседнее с его спальней помещение было предназначено служить убежищем для хозяйки дома, он не настолько доверял себе, чтобы подвергнуть себя искушению оказаться так близко от соблазна.
Для них обоих лучше, если им придется пересечь приличное расстояние по холодному коридору, чтобы добраться до комнат друг друга. Холод коридора, несомненно, остудит страсть, которая слишком легко вспыхивает между ними.
Уиггз уже побывал в спальне Сары, так что огонь пылал в камине, постель была приготовлена, покрывало откинуто, вещи распакованы. Миссис Киббл сидела и дремала у камина. Она вздрогнула и проснулась, как только Ник открыл дверь. С чувством облегчения Ник пожелал дамам спокойной ночи и вернулся в уединение собственной комнаты.
Там он стоял, глядя в камин, и удивлялся судьбе, которая заставила его жениться на такой женщине, как Сара. Он не позволит себе стать рабом желания, которое испытывал к ней, и не допустит ее в свое сердце. У них нет будущего.
Его отношения с Сарой ограничатся безопасными рамками настоящего, здесь и сейчас. Решив так, он бросил в камин еще одно полено и стал готовиться ко сну.
Глава 16
Утреннее солнце заливало пустые коридоры городского дома герцогини Лангтри. Неслышная, как пылинка, Делфи набросила на голову капюшон и бесшумно выскользнула из дома. Дверной засов открылся беззвучно.
Солнце лишь освещало холодный день, а не грело, но Делфи этого не замечала. С сильно бьющимся сердцем она зашагала прочь от дома и свернула за угол. Там она обхватила себя руками, защищаясь от холода, и стала ждать. Под пелериной на ней было надето красное платье со скандально глубоким вырезом, переливающееся, словно тысяча светлячков. Делфи содрогалась от собственной безрассудной смелости, но никогда еще она не чувствовала себя такой полной жизни.
Издалека донесся стук колес приближающегося экипажа. Подъехала карета с плотными занавесками, дверца ее распахнулась еще до полной остановки.
Все ее тело охватило жаром ожидания. Оглянувшись через плечо, Делфи забралась в карету. Она снова тронулась с места, не успела еще закрыться дверца, и вскоре ее окружил полумрак.
Большие, сильные руки обхватили ее плечи, приподняли и посадили на теплые мужские колени, словно она была не тяжелее перышка.
– Ах, моя маленькая Дельфиния, – прошептал хриплый голос с легким акцентом.
Делфи подняла к графу лицо и позволила поцеловать себя. Его рот дразнил и испытывал ее, доводя до безумия, вызывая невыразимое желание. Всегда так было – страсть, экстаз.
Тук.
Делфи подняла голову.
– Что это было?
– Не обращай внимания, моя малышка, – пробормотал Анри, его руки ласкали ее под платьем. Каждое прикосновение его пальцев было восхитительной пыткой. Анри прижал губы к ее уху.
– Ты соблазнительница, и я не могу удержаться.
Тук. Тук.
Делфи поглубже надвинула капюшон на голову, чтобы не слышать внушающего тревогу звука, но он все равно доносился до нее.
Тук. Тук. Тук.
– Миледи? – раздался тихий женский голос.
Делфи застонала.
– Ах, ma chere, – произнес Анри упавшим голосом. – Я должен идти.
– Но я не хочу, чтобы ты уходил, – воскликнула Делфи.
– Но я должен, – сказал он, приподнял пальцем ее подбородок и улыбнулся, глядя в глаза. – Но не бойся; я буду тебя ждать. Всегда.
Он нагнулся, чтобы поцеловать ее на прощание, и в этот момент Делфи проснулась.
Она была не в карете с Анри, одетая в скандальное красное платье и закутанная в отороченную мехом пелерину. Она лежала на собственной постели, с головой закутавшись в простыни, а горничная стучала в дверь. Делфи перекатилась на спину и сдернула с головы простыни. Сон был таким реальным, что она почти чувствовала прикосновение рта Анри к своим губам. Каждую ночь ей снилось одно и то же – как граф обнимает ее, прикасается к ней, страстно занимается с ней любовью.
Но все это было пустыми мечтами. Когда-то он проявил к ней большой интерес, и она думала, – нет, она надеялась, – что это может превратиться в нечто большее. Но его настоятельные требования встречаться тайно вызвали в ней такую дрожь неуверенности, что она прервала их отношения. Он сначала не поверил, потом обиделся, и все завершилось громкой ссорой, во время которой он наговорил ей всяких обидных слов, называл слабовольной, говорил, Что она боится жить.
Эти слова звучали в ее мозгу, пока она смотрела, как входит горничная с завтраком на подносе. Прошла уже почти неделя, с тех пор как Анри в последний раз говорил с ней, хотя давал ей знать каждым своим взглядом, что считает с ее стороны глупостью отказывать ему.
Делфи закрыла глаза и от всего сердца пожелала, чтобы у нее хватило мужества пойти навстречу его страсти, хотя трезвая сторона ее характера отвергала эту идею: она знала, что этот человек даже не был настоящим графом. И богатым он тоже не был, хоть и любил намекать на свое богатство. Он был самозванцем, и любые отношения между ними только причинят ей боль.
Горничная помешала дрова в камине и поставила поднос на столик рядом с ним, потом ушла. Делфи подождала, пока закрылась дверь, потом обняла подушку и дала волю слезам.
Вторая неделя пребывания Сары в Гиббертон-Холле прошла почти так же, как и первая. С утра до ночи она решала разнообразные хозяйственные проблемы – от состояния постельного белья до размещения нового письменного стола в утреннем кабинете. Сара была рада этому непрерывному потоку дел, так как она не давала ей думать о Нике – эти мысли начинали заполнять каждое мгновение ее бодрствования.
Хотя она никогда не призналась бы в этом, он ухитрялся удовлетворять ее новыми способами, но воздерживался от настоящего обладания. Верный своему слову, он показал ей, как доставить удовольствие и ему тоже. Ей все это ужасно нравилось. И все же чем дольше они воздерживались от самого соития, тем больше она его желала. Словно он не пускал к ней часть самого себя, нечто более драгоценное, чем физическая сторона любви.
У Сары было такое чувство, что их брак был сном, иллюзией, которая будет длиться только до тех пор, пока Нику она не надоест. И этот день настанет; она это знала. Это было в его глазах, в том, как он разговаривал с ней, словно каким-то непонятным образом напоминал, что не всегда будет рядом. Она старалась забыть эти тревожные замечания и отказывалась о них думать.
Она сосредоточилась на Гиббертон-Холле. Каждый дюйм этого дома очаровывал ее – от затейливой лепнины на потолке библиотеки до заново расчищенных дорожек в саду.
Сара вздохнула, прислонилась к каменной кладке, окружавшей небольшой прудик, и стянула под подбородком воротник пелерины. Ей было тревожно и одиноко, и с каждым днем настроение ее все больше портилось.
– Мечтаешь, где бы поставить фонтан? – Ник стоял в нескольких шагах от нее, в безупречном темно-синем фраке для верховой езды, засунув руки в карманы.
Ее сразу же захлестнула волна желания, которое росло с каждым днем; то, что он находится так близко и все же остается вне досягаемости, еще больше заставляло ее вожделеть его. Ей пришлось отвести взгляд, чтобы ее губы могли ответить:
– Я пыталась решить, вымостить дорожки розовым камнем или желтым.
Он подошел и остановился рядом, поцеловал ее в щеку и прошептал прямо в ухо, вызвав в ней дрожь:
– Ах, трудности садоводства. Рад, что тебе, а не мне приходится заниматься этими проблемами. – Его рука обняла ее за талию, сдвинулась выше, скользнула по ребрам и обхватила грудь. Его руки были теплыми и требовательными.
Сара выгнулась под его ладонями и закрыла глаза, огонь влечения побежал по ее позвоночнику. Она задрожала и отодвинулась, потом повернулась к нему лицом.
– Где ты был сегодня? – Она заметила под его загаром легкую бледность и нахмурилась.
Он обхватил рукой ее плечи и прижал к себе, положив подбородок ей на макушку.
– Я был с рабочими в западном крыле, мы делали, что могли, чтобы спасти старинные панели.
– Как увлекательно.
Глубоко в его груди зарокотал смех.
– Пытаешься отвлечь меня от работы, а? Надеюсь, вы сегодня вечером будете такой же сладкой, как сейчас, мадам.
Сара подумала, что она просто вообразила, будто у него больной вид, но не успела ничего ответить, как на лужайку выбежал Анри.
– Вот вы где! Уиггз только что позвал на второй завтрак. Не хочет ли леди Бриджтон, чтобы в дом ее проводил настоящий мужчина, а не влюбленный мальчишка?
Саре удалось улыбнуться и взять графа под руку. Она заново оценила Анри, и ей хотелось, чтобы тетушка Делфи и граф смогли уладить свои разногласия. Возможно, брак с Ником смягчил ее, но она начала верить, что Анри способен на искренние чувства. Его забота о Нике служила тому доказательством.
Они пошли в столовую, Анри оживленно болтал. Ник говорил мало, был непривычно тихим. Сара заметила, что он не ест, а только размазывает еду по тарелке. В конце трапезы он попросил у Уиггза бренди.
Дворецкий неодобрительно нахмурился.
– Милорд, возможно, вам следует воздержаться от бренди.
Ник медленно повернулся.
– Прошу прощения? – Голос его звучал тихо и мягко, но Сара почувствовала укол тревоги.
С напряженным лицом дворецкий взял графин и поставил его на стол.
– Извините, что вмешиваюсь, милорд.
Ник ничего не ответил. Губы его побелели, он налил себе большую порцию бренди. Сара нахмурилась. Несколько раз за прошлую неделю она слышала, как слуги почти по-отечески давали ему советы, которые Ник принимал с плохо скрытым нетерпением.
Она бросила взгляд на мужа из-под ресниц.
– Твои слуги тебя очень любят.
– Они глупцы.
– Но они хотя бы не грубят, – возразила она.
– Отлично, мадам Бриджтон, – с одобрением заметил граф Анри. – Дайте ему урок хороших манер. Он в этом очень нуждается.
Ник сердито посмотрел на Анри, но француз уже снова уткнулся в тарелку.
Сара наклонилась вперед.
– Ник, почему Уиггз не хочет, чтобы ты пил бренди?
– Потому что он ошибочно считает его причиной моей головной боли.
– Возможно, он прав. – Ник нахмурился, и она прибавила: – Ведь есть же способ ее вылечить. У тетушки Делфи болит голова всякий раз, когда идет дождь, и она принимает опиумную настойку, чтобы...
– Никакого опия.
– Но если он может помочь от головной боли...
– Нет, – отрезал Ник.
Сара покраснела от его резкого тона, и даже Анри положил вилку и взглянул на него, нахмурив брови. Сара прокашлялась.
– Если ты не хочешь принимать опиум, значит, у тебя не такие уж сильные боли.
– Именно так, мадам. Они просто пустяковые. – Он отвернулся и заговорил с Анри о новых перилах, которые только что установили рабочие.
Да. За этим стоит нечто гораздо большее, чем она думала. Что-то тайное. Сара подождала окончания трапезы. Когда Анри отправился на ежедневную прогулку верхом, она снова заговорила об этом.
– Если ты не принимаешь опиум, тогда чем ты лечишься?
Его лоб покрылся морщинками.
– Оставь, Сара. Я тебе уже сказал, что это пустяк.
– Да, но слуги считают...
– Мне все равно, что думают слуги, и тебе тоже это должно быть безразлично. Они ничего об этом не знают. – Он повернулся и зашагал к двери на террасу.
Сара поспешила догнать его. Схватила его за руку и рывком повернула к себе.
– Я твоя жена, и это дает мне право вмешиваться во все стороны твоей жизни.
– Чепуха.
Она скрестила руки на груди и в упор посмотрела на него.
Ник вздохнул и запустил пальцы в волосы, морщась от внезапно ставшего слишком ярким солнечного света. Хотя его головные боли значительно ослабели после возвращения в Англию, но в последние две недели они постепенно усиливались. Каждый день появлялись новые признаки того, что его мучения далеко не закончились. Ник закрыл глаза и потер переносицу.
– Ну? – с нетерпением спросила Сара.
– Я начал замечать, что был несколько наивен, полагая, будто наш союз будет простым.
Она не опустила глаз.
– Если ты не хочешь принимать опиум, может, ты согласишься выпить хотя бы отвар из трав? Тетушка Делфи считает ромашку очень хорошим средством.
Солнце лишь освещало холодный день, а не грело, но Делфи этого не замечала. С сильно бьющимся сердцем она зашагала прочь от дома и свернула за угол. Там она обхватила себя руками, защищаясь от холода, и стала ждать. Под пелериной на ней было надето красное платье со скандально глубоким вырезом, переливающееся, словно тысяча светлячков. Делфи содрогалась от собственной безрассудной смелости, но никогда еще она не чувствовала себя такой полной жизни.
Издалека донесся стук колес приближающегося экипажа. Подъехала карета с плотными занавесками, дверца ее распахнулась еще до полной остановки.
Все ее тело охватило жаром ожидания. Оглянувшись через плечо, Делфи забралась в карету. Она снова тронулась с места, не успела еще закрыться дверца, и вскоре ее окружил полумрак.
Большие, сильные руки обхватили ее плечи, приподняли и посадили на теплые мужские колени, словно она была не тяжелее перышка.
– Ах, моя маленькая Дельфиния, – прошептал хриплый голос с легким акцентом.
Делфи подняла к графу лицо и позволила поцеловать себя. Его рот дразнил и испытывал ее, доводя до безумия, вызывая невыразимое желание. Всегда так было – страсть, экстаз.
Тук.
Делфи подняла голову.
– Что это было?
– Не обращай внимания, моя малышка, – пробормотал Анри, его руки ласкали ее под платьем. Каждое прикосновение его пальцев было восхитительной пыткой. Анри прижал губы к ее уху.
– Ты соблазнительница, и я не могу удержаться.
Тук. Тук.
Делфи поглубже надвинула капюшон на голову, чтобы не слышать внушающего тревогу звука, но он все равно доносился до нее.
Тук. Тук. Тук.
– Миледи? – раздался тихий женский голос.
Делфи застонала.
– Ах, ma chere, – произнес Анри упавшим голосом. – Я должен идти.
– Но я не хочу, чтобы ты уходил, – воскликнула Делфи.
– Но я должен, – сказал он, приподнял пальцем ее подбородок и улыбнулся, глядя в глаза. – Но не бойся; я буду тебя ждать. Всегда.
Он нагнулся, чтобы поцеловать ее на прощание, и в этот момент Делфи проснулась.
Она была не в карете с Анри, одетая в скандальное красное платье и закутанная в отороченную мехом пелерину. Она лежала на собственной постели, с головой закутавшись в простыни, а горничная стучала в дверь. Делфи перекатилась на спину и сдернула с головы простыни. Сон был таким реальным, что она почти чувствовала прикосновение рта Анри к своим губам. Каждую ночь ей снилось одно и то же – как граф обнимает ее, прикасается к ней, страстно занимается с ней любовью.
Но все это было пустыми мечтами. Когда-то он проявил к ней большой интерес, и она думала, – нет, она надеялась, – что это может превратиться в нечто большее. Но его настоятельные требования встречаться тайно вызвали в ней такую дрожь неуверенности, что она прервала их отношения. Он сначала не поверил, потом обиделся, и все завершилось громкой ссорой, во время которой он наговорил ей всяких обидных слов, называл слабовольной, говорил, Что она боится жить.
Эти слова звучали в ее мозгу, пока она смотрела, как входит горничная с завтраком на подносе. Прошла уже почти неделя, с тех пор как Анри в последний раз говорил с ней, хотя давал ей знать каждым своим взглядом, что считает с ее стороны глупостью отказывать ему.
Делфи закрыла глаза и от всего сердца пожелала, чтобы у нее хватило мужества пойти навстречу его страсти, хотя трезвая сторона ее характера отвергала эту идею: она знала, что этот человек даже не был настоящим графом. И богатым он тоже не был, хоть и любил намекать на свое богатство. Он был самозванцем, и любые отношения между ними только причинят ей боль.
Горничная помешала дрова в камине и поставила поднос на столик рядом с ним, потом ушла. Делфи подождала, пока закрылась дверь, потом обняла подушку и дала волю слезам.
Вторая неделя пребывания Сары в Гиббертон-Холле прошла почти так же, как и первая. С утра до ночи она решала разнообразные хозяйственные проблемы – от состояния постельного белья до размещения нового письменного стола в утреннем кабинете. Сара была рада этому непрерывному потоку дел, так как она не давала ей думать о Нике – эти мысли начинали заполнять каждое мгновение ее бодрствования.
Хотя она никогда не призналась бы в этом, он ухитрялся удовлетворять ее новыми способами, но воздерживался от настоящего обладания. Верный своему слову, он показал ей, как доставить удовольствие и ему тоже. Ей все это ужасно нравилось. И все же чем дольше они воздерживались от самого соития, тем больше она его желала. Словно он не пускал к ней часть самого себя, нечто более драгоценное, чем физическая сторона любви.
У Сары было такое чувство, что их брак был сном, иллюзией, которая будет длиться только до тех пор, пока Нику она не надоест. И этот день настанет; она это знала. Это было в его глазах, в том, как он разговаривал с ней, словно каким-то непонятным образом напоминал, что не всегда будет рядом. Она старалась забыть эти тревожные замечания и отказывалась о них думать.
Она сосредоточилась на Гиббертон-Холле. Каждый дюйм этого дома очаровывал ее – от затейливой лепнины на потолке библиотеки до заново расчищенных дорожек в саду.
Сара вздохнула, прислонилась к каменной кладке, окружавшей небольшой прудик, и стянула под подбородком воротник пелерины. Ей было тревожно и одиноко, и с каждым днем настроение ее все больше портилось.
– Мечтаешь, где бы поставить фонтан? – Ник стоял в нескольких шагах от нее, в безупречном темно-синем фраке для верховой езды, засунув руки в карманы.
Ее сразу же захлестнула волна желания, которое росло с каждым днем; то, что он находится так близко и все же остается вне досягаемости, еще больше заставляло ее вожделеть его. Ей пришлось отвести взгляд, чтобы ее губы могли ответить:
– Я пыталась решить, вымостить дорожки розовым камнем или желтым.
Он подошел и остановился рядом, поцеловал ее в щеку и прошептал прямо в ухо, вызвав в ней дрожь:
– Ах, трудности садоводства. Рад, что тебе, а не мне приходится заниматься этими проблемами. – Его рука обняла ее за талию, сдвинулась выше, скользнула по ребрам и обхватила грудь. Его руки были теплыми и требовательными.
Сара выгнулась под его ладонями и закрыла глаза, огонь влечения побежал по ее позвоночнику. Она задрожала и отодвинулась, потом повернулась к нему лицом.
– Где ты был сегодня? – Она заметила под его загаром легкую бледность и нахмурилась.
Он обхватил рукой ее плечи и прижал к себе, положив подбородок ей на макушку.
– Я был с рабочими в западном крыле, мы делали, что могли, чтобы спасти старинные панели.
– Как увлекательно.
Глубоко в его груди зарокотал смех.
– Пытаешься отвлечь меня от работы, а? Надеюсь, вы сегодня вечером будете такой же сладкой, как сейчас, мадам.
Сара подумала, что она просто вообразила, будто у него больной вид, но не успела ничего ответить, как на лужайку выбежал Анри.
– Вот вы где! Уиггз только что позвал на второй завтрак. Не хочет ли леди Бриджтон, чтобы в дом ее проводил настоящий мужчина, а не влюбленный мальчишка?
Саре удалось улыбнуться и взять графа под руку. Она заново оценила Анри, и ей хотелось, чтобы тетушка Делфи и граф смогли уладить свои разногласия. Возможно, брак с Ником смягчил ее, но она начала верить, что Анри способен на искренние чувства. Его забота о Нике служила тому доказательством.
Они пошли в столовую, Анри оживленно болтал. Ник говорил мало, был непривычно тихим. Сара заметила, что он не ест, а только размазывает еду по тарелке. В конце трапезы он попросил у Уиггза бренди.
Дворецкий неодобрительно нахмурился.
– Милорд, возможно, вам следует воздержаться от бренди.
Ник медленно повернулся.
– Прошу прощения? – Голос его звучал тихо и мягко, но Сара почувствовала укол тревоги.
С напряженным лицом дворецкий взял графин и поставил его на стол.
– Извините, что вмешиваюсь, милорд.
Ник ничего не ответил. Губы его побелели, он налил себе большую порцию бренди. Сара нахмурилась. Несколько раз за прошлую неделю она слышала, как слуги почти по-отечески давали ему советы, которые Ник принимал с плохо скрытым нетерпением.
Она бросила взгляд на мужа из-под ресниц.
– Твои слуги тебя очень любят.
– Они глупцы.
– Но они хотя бы не грубят, – возразила она.
– Отлично, мадам Бриджтон, – с одобрением заметил граф Анри. – Дайте ему урок хороших манер. Он в этом очень нуждается.
Ник сердито посмотрел на Анри, но француз уже снова уткнулся в тарелку.
Сара наклонилась вперед.
– Ник, почему Уиггз не хочет, чтобы ты пил бренди?
– Потому что он ошибочно считает его причиной моей головной боли.
– Возможно, он прав. – Ник нахмурился, и она прибавила: – Ведь есть же способ ее вылечить. У тетушки Делфи болит голова всякий раз, когда идет дождь, и она принимает опиумную настойку, чтобы...
– Никакого опия.
– Но если он может помочь от головной боли...
– Нет, – отрезал Ник.
Сара покраснела от его резкого тона, и даже Анри положил вилку и взглянул на него, нахмурив брови. Сара прокашлялась.
– Если ты не хочешь принимать опиум, значит, у тебя не такие уж сильные боли.
– Именно так, мадам. Они просто пустяковые. – Он отвернулся и заговорил с Анри о новых перилах, которые только что установили рабочие.
Да. За этим стоит нечто гораздо большее, чем она думала. Что-то тайное. Сара подождала окончания трапезы. Когда Анри отправился на ежедневную прогулку верхом, она снова заговорила об этом.
– Если ты не принимаешь опиум, тогда чем ты лечишься?
Его лоб покрылся морщинками.
– Оставь, Сара. Я тебе уже сказал, что это пустяк.
– Да, но слуги считают...
– Мне все равно, что думают слуги, и тебе тоже это должно быть безразлично. Они ничего об этом не знают. – Он повернулся и зашагал к двери на террасу.
Сара поспешила догнать его. Схватила его за руку и рывком повернула к себе.
– Я твоя жена, и это дает мне право вмешиваться во все стороны твоей жизни.
– Чепуха.
Она скрестила руки на груди и в упор посмотрела на него.
Ник вздохнул и запустил пальцы в волосы, морщась от внезапно ставшего слишком ярким солнечного света. Хотя его головные боли значительно ослабели после возвращения в Англию, но в последние две недели они постепенно усиливались. Каждый день появлялись новые признаки того, что его мучения далеко не закончились. Ник закрыл глаза и потер переносицу.
– Ну? – с нетерпением спросила Сара.
– Я начал замечать, что был несколько наивен, полагая, будто наш союз будет простым.
Она не опустила глаз.
– Если ты не хочешь принимать опиум, может, ты согласишься выпить хотя бы отвар из трав? Тетушка Делфи считает ромашку очень хорошим средством.