Холт Виктория. В разгар лета

   - Я понимаю, Мод, поэтому будьте спокойны. Скоро я уеду. Я не буду мешать Розе.
   - Вы слишком сурово судите о Грегори.
   - Я не могу восхищаться человеком, который так любит землю, что готов на все, чтобы ее заполучить.
   - Вы никогда не жили в местах, где слишком мало женщин Мужчина везде мужчина...
   - Я остаюсь при своем мнении, и мне надо думать об отъезде.
   - Грег не допустит этого. Он всегда добивается того, чего хочет.
   - Как раз тот случай, когда ему это не удастся.
   Он может продолжать ждать Розу. Когда, вы думаете, они смогут пожениться?
   - Ей только пятнадцать лет. Я думала, когда ей исполнится хотя бы шестнадцать, но она выглядит моложе своих лет. Мне казалось, что лучше всего дождаться ее семнадцатилетия, но, когда вы приехали, я решила, что это слишком долго...
   - Не беспокойтесь. Мод, я была совершенно искренна с вами.
   - Я не думала, что все так произойдет. Просто хотела узнать...
   - Собираюсь ли я принять его предложение? Уверяю вас, мой ответ был совершенно определенным: "Нет".
   - Но Грег не может принять такой ответ. Он не позволит, чтобы что-нибудь стояло у него на пути.
   - Посмотрим, - сказала я.
   Мод встала:
   - Спасибо, что поговорили со мной и что вы все понимаете.
   Она оставила меня, все еще охваченная беспокойством, не способная понять, что для ее богоподобного существа может быть что-то невозможное.
   Я еще раз забыла о своем горе на какое-то" - время.
   Единоборство с Грегори Доннелли определенно придало мне сил, но я дивилась тому, как любящая мать может желать своей дочери такой участи.
   ***
   Я получила письмо от адвоката в Сиднее, в котором он сообщал мне, что отец собирался продать свои австралийские владения управляющему Грегори Доннелли. Он также думал, что это оптимальное решение и для меня. Он написал поверенным моего отца в Англии, которые были с ним согласны и считали продажу желательной ввиду происшедшей трагедии.
   Неразумно сохранять за собой владения на другом конце света.
   Я перечитала письмо несколько раз. Грегори предпочел бы не покупать, а завладеть землей, женившись на мне. Мне показалось, что я более ясно выражу свои чувства, согласившись на продажу и приняв его условия сделки.
   В тот день впервые после болезни я выехала верхом, но чувствовала себя очень слабой и не могла долго находиться в седле. Я подумала о длинном пути обратно в Сидней, а затем об утомительном путешествии на корабле, который повезет меня домой Мне показалось, что все были правы, говоря, что мне нужно немного окрепнуть. Я перенесла опасную лихорадку и Бог знает, что еще. Все эти недели, будучи очень слабой, я, тем не менее, сознавала, что желаю смерти, и проклинала судьбу за то, что она воспротивилась тому, чтобы я поехала с родителями и братом.
   Мне хотелось вечно оплакивать их, но я не могла не согласиться с тем, что эта трагедия для меня начала понемногу уходить в прошлое. Мысли о Кадоре даже начали доставлять мне некоторое удовольствие. Я знала, что там еще труднее будет бороться с воспоминаниями, но я хотела домой.
   Через неделю я буду чувствовать себя еще лучше и тогда смогу готовиться к отъезду. Я предполагала, что нам понадобится помощь Грегори для поездки в Сидней. Я вспомнила ту ночь, когда я лежала в спальном мешке и, проснувшись, увидела его рядом. Он что-то говорил о том, что хочет защитить меня от диких собак. Я представила себя в этой поездке с ним.., с Еленой и ее ребенком, но Джонни был еще недостаточно большой для такой поездки. Столько проблем надо решить.
   Я отъехала недалеко, потому что чувствовала себя слишком усталой. Когда я вернулась в конюшню, там был Грегори. Он улыбнулся, увидев меня, и заспешил навстречу.
   - А, катаешься. Это добрый знак, но не отъезжай далеко. Устала немного?
   Он сделал движение, чтобы помочь мне сойти, с лошади.
   - Спасибо, я могу и сама.
   - С короткими волосами ты похожа на средневекового пажа. Очень необычно, но мне нравится.
   Я уже стояла рядом с ним:
   - Между прочим, я написала поверенным в Сидней и попросила их поторопиться с бумагами.
   Его брови слегка приподнялись, но, кроме этого, ничто не выдало его чувств.
   - Значит, - медленно сказал он, - имение будет моим? Приятное известие.
   - Я рада, что вы так думаете.
   Я повернулась, чтобы идти, но он удержал меня за руку:
   - Думала ли ты.., о нас?
   - О продаже имения, вы хотите сказать? Конечно...
   - Нет, о моем предложении.
   - Здесь не о чем думать. Я уже ответила, и это не нуждается в дальнейшем обсуждении.
   - Ты упрямая женщина. Не будь такой уверенной.
   Ты переменишь мнение.
   - Всего доброго, - сказала я и почувствовала, что он смотрит мне вслед Но разговор обеспокоил меня. Может быть, из-за уверенности Мод в том, что Грегори добьется своего?
   В тот вечер я чувствовала себя очень усталой: болезнь сделала меня более слабой, чем мне казалось. Я сказала, что останусь у себя и не буду ужинать вместе со всеми.
   ***
   Мне многое надо было обдумать. Продажа имения не должна состояться до нашего отъезда: мне была ненавистна одна мысль о том, что я буду жить под его кровом. Я думала, что все может быть устроено достаточно легко. Но, согласившись с тем, что оформление сделки должно быть ускорено, я поставила себя перед необходимостью обдумать детали скорого отъезда.
   Вошла Мод с подносом. Я сказала, что не голодна.
   - Я принесла вам немного супа. Попробуйте, проглотите его мигом. А вот немного горячего хлеба.
   Она села рядом со мной, и я взяла поднос.
   - Я приготовила его из остатков барашка, очень вкусно. Я люблю из последнего кусочка приготовить что-нибудь необычное.
   Она смотрела на меня, пока я по ложке подносила суп ко рту:
   - Я надеюсь, вы не думаете обо мне плохо после нашего разговора?
   - Нет, Мод, я отлично понимаю что должна чувствовать мать, имея такую дочь, как Роза. И как должна хотеть для нее самого лучшего. Это естественно.
   - Да, здесь немного возможностей. Я иногда думаю, не вернуться ли на родину? Но что мы там будем делать? Мне пришлось бы работать, как и Розе.
   - Да, а Грегори Доннелли - человек не промах, особенно когда станет здесь хозяином.
   - Значит, все почти готово?
   - Да, скоро все будет сделано.
   - Это мудро, а вам не захочется приехать сюда еще раз?
   - Здесь слишком много горьких воспоминаний, но то же самое будет и дома. Они будут везде, от них никуда не укроешься.
   Я покончила с супом. Мод взяла у меня поднос и сказала:
   - Спасибо, что вы так все понимаете.
   ***
   Ночью я чувствовала себя ужасно и была уверена, что виноват суп.
   "О, Мод, - думала я, - как плохо я тебя знаю!
   Неужели ты так хочешь освободиться от меня?"
   Временами мне казалось, что я умираю. Только к утру болезненные схватки и тошнота прекратились, и я почувствовала себя лучше. Я все еще была жива, а совсем недавно я страстно желала смерти. Я хотела быть с родными людьми. Мне казалось несправедливым, что они ушли, оставив меня. Но сейчас я почувствовала, что меня переполняет чувство облегчения: я была жива и хотела жить.
   Как ни странно, именно гнев начал пробуждать меня от меланхолии, и я поняла, как хочу жить.
   Я лежала и думала о Мод, потому что именно она приготовила суп и принесла мне его. Мод так хотела, чтобы я его съела, и сидела рядом, следя за тем, чтобы каждая ложка попала в мой рот.
   Она хотела убрать меня с дороги. Она не поверила в то, что я не намерена выйти замуж за Грегори Доннелли; она не могла допустить, что женщине он может не понравиться. И как страстно она желала удачного замужества для своей дочери. Кто бы мог поверить, что она может так сделать?
   Я была в опасности. Жизнь не имела здесь большой цены; слишком много было опасностей, которые ее обесценивали. Здесь люди боролись за существование, и, если кто-то мешал им, они просто убирали его.
   Но Мод! Спокойная, исполненная собственного достоинства Мод! Возможно ли это? Она страстно желала замужества для своей дочери и открылась мне.
   Но, несмотря на все мои слова, она не поверила, что чары Грега Доннелли не имеют на меня никакого действия.
   Мое тело было слабым и истощенным, но мозг работал активно. Я думала о нашей беседе, стараясь припомнить каждое слово. Я думала о том, как она сидела рядом, уговаривая меня поесть. Я никогда бы не поверила, что это возможно. Мне еще раз пришлось столкнуться с тем, что трудно предсказать, как поступят люди, если речь идет о деле первостепенной важности.
   ***
   Утром я чувствовала себя слишком слабой, чтобы подняться с постели. Ко мне никто не пришел, что было очень странно. С трудом я встала с кровати и пошла в комнату Елены.
   Она лежала в своей постели и казалась больной:
   - О, Аннора! Ужасная ночь. Мне так плохо. Я уверена, что в этом виноват суп.
   - Ты тоже? Я думала, что только я...
   Я пошла на кухню: там не было ни души. Неужели все отравились супом?
   Через некоторое время появилась одна из женщин.
   - Меня послала Мод, - сказала она. - Все, кто ел суп вчера, отравились. Я, слава Богу, его не ела.
   Я почувствовала огромное облегчение и радость, что могу относиться к Мод так же, как раньше.
   ***
   Прошло несколько дней, прежде чем все поправились.
   - Это была моя ошибка, - сказала Мод. - Мне показалось, что мясо слегка протухло, но я подумала, что ничего страшного. Я могла отравить здесь всех. Я сама съела две порции. Это будет мне уроком. Надеюсь, вы чувствуете себя хорошо, мисс Кадорсон?
   Я сказала, что мне гораздо лучше. К счастью, я съела немного. Не оставалось никакого сомнения в том, что суп не был отравлен специально, но это происшествие произвело на меня сильное впечатление. Осталось ощущение, что от меня хотели избавиться.
   Я смотрела из окна на обширные просторы имения и вспоминала тот день, когда я заблудилась в тумане.
   А ночью я проснулась и прислушалась к звукам, припоминая, как Грегори пробирался в дом, чтобы провести ночь с акушеркой. Во мне росло напряжение.
   Я знала, что Грегори смотрит на меня с определенным расчетом, и для меня не было тайной, что Мод следит за нами обоими.
   Мы должны ехать в Сидней, мы должны вернуться в Англию: большое количество кораблей регулярно отправлялось туда.
   Грегори был единственным человеком, который мог все устроить, и все-таки я не решалась заговорить с ним об этом. Где-то в глубине моей души жил страх: если он узнает, что я собираюсь уехать, он примет решительные меры. Не знаю, то ли из-за слабости моего здоровья, то ли таинственная сила предостерегала меня, но ощущение было сильным. Я начала чувствовать, что попала в ловушку. Какое-то безумие охватило меня. Мне надо только поговорить с Грегори, сказать ему, что я приняла решение уехать. Нужно попросить его, чтобы он все приготовил для нашего отбытия в Сидней, а там я смогу обо всем договориться сама. И все-таки я этого не делала.
   ***
   Елена тоже пребывала в нерешительности. Она до сих пор не знала, хочет ли ехать домой. Там ее ждет столько объяснений. Правда, она была замужем, но возраст ее ребенка - красноречивое свидетельство того, что она уже была беременна, когда состоялась официальная церемония. И что за странное замужество. Где ее муж? Ездит по Австралии в поисках материалов для книги, отправив жену и ребенка домой.
   Я провела беспокойную ночь: меня осаждали кошмарные сновидения, а проснувшись утром, я почувствовала себя слабой. Нужно поговорить с Еленой и сказать ей, что мы должны действовать без промедления. Сегодня же мы должны обсудить все с Грегори, сегодня за ужином.
   Было около полудня, когда я услышала стук копыт перед домом. Всадник спешился и огляделся вокруг.
   Я не могла поверить своим глазам. Это сон, этого не могло быть на самом деле. Дрожь охватила мое тело, вызывая странные видения: то пугающие, то приносящие невероятное успокоение, словно осуществление долгожданной мечты.
   - Рольф! - закричала я и, с замиранием сердца ждала, что видение растает на глазах. Но оно не исчезало. Он шел ко мне навстречу, распахнув объятия. Я бросилась к нему.
   - Рольф! - кричала я. - Рольф, неужели это правда?
   Он, улыбаясь, кивал головой:
   - О, Аннора, моя дорогая Аннора... Я приехал, чтобы увезти тебя домой.
   Это, действительно, был Рольф. Он был так же спокоен и практичен, как всегда. Он собрался в дорогу, как только до него дошли печальные известия, потому что представлял себе, как я страдаю.
   Я только могла вымолвить:
   - О, Рольф, Рольф, ты действительно здесь. Дай мне твою руку. Мне кажется, что это сон. Все было, как кошмарный сон.., и мне кажется, что я еще сплю.
   - Теперь все изменится. Мы уедем домой, как только все будет готово. Я нашел человека, который нам поможет, он знает страну. У него есть повозка, которую он называет багги. У нас ведь будет багаж, иначе мы могли бы поехать верхом. По дороге будут два постоялых двора, которыми мы можем воспользоваться. Я решил выехать послезавтра. Мы доберемся до Сиднея, а там я попытаюсь заказать билеты.
   - Ты обо всем подумал. О, Рольф, ты просто чудо!
   Он улыбнулся:
   - Не забывай, что я собирался стать адвокатом.
   - И в результате стал землевладельцем. О, Рольф, как хорошо, что ты здесь!
   - Ты успеешь собраться?
   - Да, да. О... Елена тоже здесь.
   Казалось, он был озабочен.
   - Елена и ее ребенок," - сказала я. - Они должны ехать с нами. Ты ведь знаешь мою кузину, Елену Лэнсдон? Она сейчас Елена Хьюм, и у нее есть ребенок, очаровательный малыш. Я не могу уехать без них.
   К нам вышла Елена, неся ребенка.
   - Елена, - крикнула я, - это Рольф Хансон. Ты ведь его помнишь? Ты видела его в Кадоре. Он приехал, чтобы увезти нас домой.
   Рольф подошел к ней, пожал руку и посмотрел на ребенка.
   - Это Джонни, - сказала я.
   Рольф был озадачен, и я подумала: "Неужели все будут так же реагировать на Елену и ее ребенка?"
   - Мужа Елены сейчас нет. Он собирает материалы для книги об осужденных.
   - Значит, он не поедет домой?
   - Нет, - сказала Елена. - Он пробудет здесь еще некоторое время, но я и Джонни поедем с Аннорой.
   - Будете ли вы готовы к тому, чтобы ехать послезавтра?
   - Да, да, - быстро сказала Елена.
   Джонни тянул ко мне свои ручки. Я взяла его и стала качать, а он смеялся и хватал меня за волосы.
   Я увидела, что Рольф пристально следит за нами.
   Вышла Мод посмотреть, что случилось.
   - О, Мод, - закричала я, - это мой друг, который приехал, чтобы увезти нас в Англию.
   Она шла ему навстречу и улыбалась, протягивая руки. Я представила их друг другу.
   - Я не знал, куда писать, кроме того, письма идут так долго, - сказал Рольф. - Я решил, что самое лучшее - это как можно скорее приехать самому. Путешествие с другого конца света занимает немало времени. Но вот я, наконец, здесь.
   - Мы вам очень рады, - сказала Мод.
   - Мистер Хансон проведет здесь две ночи, - пояснила я.
   Я попросила, чтобы комнаты моих родителей и Джекко оставались неприкосновенными. Я не хотела, чтобы кто-либо прикасался к их вещам, а сама я пока чувствовала себя неспособной сделать это.
   Мод, казалось, прочитала мои мысли:
   - Малыша можно поместить с матерью, и тогда освободится детская.
   - Да, Мод, спасибо.
   - Думаю, вы не прочь чего-нибудь выпить, - сказала практичная Мод, - и поесть?
   Рольф согласился:
   - Это была утомительная поездка.
   - Как же ты нас нашел, Рольф?
   - Я знал адрес, потому что мой отец когда-то немало занимался этими владениями, а в Сиднее меня снабдили подробнейшими инструкциями. Я ночевал на постоялых дворах.
   Мы вошли в столовую.
   - Значит, здесь вы и жили? - Он обратился ко мне, полный забот. - Ты болела, Аннора?
   - Да, я была очень больна. Что-то вроде лихорадки, поэтому меня остригли.
   - Волосы отрастут, но ты выглядишь очень необычно.
   - Ты привыкнешь. О, Рольф, я так рада, что ты приехал. Я так хочу домой!
   - Я боялся тебя не найти, думал, что ты уже уехала.
   - Нет, из-за долгой болезни я ослабла и очень быстро утомляюсь. Все решили, что мне еще рано ехать.
   - Да, это утомительное путешествие. А ты похудела, но дома тебе будет лучше.
   - Никогда уже не будет так, как раньше...
   - Да, тебе придется начать сначала, Аннора.
   Мод уже накрывала на стол. Я сидела с Рольфом, пока он ел. Мод приносила все новые и новые блюда.
   Казалось, она не знает, как угодить ему. Я видела, что она рада тому, что Рольф приехал, чтобы увезти меня.
   Кроме того, я думаю, она решила, что он самый подходящий человек для меня.
   Я действительно чувствовала тогда, что люблю Рольфа. Он был моим спасителем, он совершенно отличался от Грегори Доннелли и при этом не меньше его был настоящим мужчиной.
   - Тебя поместят в детской, - сказала я, - потому что две комнаты заняты.., там вещи моих родителей и Джекко...
   - Я понимаю, - ответил он, - но их нужно освободить к нашему отъезду. Может быть, я сделаю это?
   - Нет, я сама хочу это сделать. Я только до сих пор не нашла в себе сил войти туда...
   - Я понимаю. Моя бедная дорогая Аннора! Как ты, вероятно, страдала!
   Когда он поел, я отвела его в комнату, которую ему отвели на то время, которое он должен был провести здесь. Мод уже вынесла колыбель Джонни и заменила ее кроватью.
   - Это только на две ночи, - сказала я.
   - Предел комфорта после постоялых дворов.
   - Рольф, как здорово, что ты приехал!
   - Я должен был так сделать, Аннора. Я подумал, что ты здесь совсем одна. Я так рад, что нашел тебя.
   Я боялся, что тебя уже нет здесь.
   Мод вошла, неся теплую воду, и я вышла, чтобы дать Рольфу возможность переодеться.
   ***
   Позже он познакомился с Грегори Доннелли. Они стояли друг против друга, и я видела неприязнь на лице Грега и любопытство на лице Рольфа Рольф Хансон приехал, чтобы сопровождать нас домой, - объяснила я.
   - Вы проделали немалый путь, - заметил Грегори.
   - Я жалею, что мне не удалось приехать раньше: невозможно сесть на корабль, не проделав необходимых формальностей. Больше всего я боялся, что когда приеду, мисс Кадорсон уже не будет.
   - А как вы добрались сюда?
   - На лошади Я получил необходимые инструкции и останавливался по дороге на постоялых дворах.
   - И вы не заблудились?
   - Я чуть не заблудился раз или два, но мне дали отличные рекомендации и карту местности, которая оказала мне неоценимую помощь Грегори оказался в тени: Рольф был общительным человеком. Я поняла, что разница между ними была в том, что Грегори постоянно напоминал о своем превосходстве, а Рольф не делал этого.
   - Когда вы предполагаете отправиться? - спросил Грегори.
   - Послезавтра. Я договорился с человеком, который приедет за нами.
   - Кто этот человек?
   - Парень назвал себя Джеком Томлином.
   - Я хорошо его знаю, он один из лучших проводников.
   Мне стало интересно, что чувствует Грегори. Теперь он совершенно определенно понял, что я уезжаю, и его грандиозные замысли о женитьбе потерпели фиаско.
   Мы долго сидели за столом, разговаривая. Рольфа и Грегори объединяла одна общая страсть: земля.
   Грегори очень заинтересовался, узнав, что Рольф обладает большим состоянием в Корнуолле. Они долго говорили о том, чем отличается тамошняя земля от здешней. Я видела, что они с большим интересом изучали друг друга. Возможно, думали о своих отношениях со мной, но беседовали дружелюбно, пока не стемнело и Мод не внесла масляные лампы.
   Я ушла спать с легкой душой. Я чувствовала себя лучше, чем когда-либо с тех пор, как случилось несчастье. Напряжение ушло, ужасные предчувствия исчезли, и меня заботливо избавили от ситуации, которая начинала меня беспокоить Теперь бояться было нечего.
   Но в эту ночь мне приснился праздник накануне самого долгого летнего дня. Потом мы опять были в Австралии, и только что приехал Рольф в сером одеянии. На улице готовили на костре, как это часто бывало, и Рольф прыгал высоко над костром и исчезал.
   Странный сон: в течение последних недель я совершенно не вспоминала о той ночи.
   ***
   Я встала рано утром. Мне предстояло разобрать вещи, то, чего я избегала до последнего дня. Я должна разобрать украшения, которые привезла с собой мама, и ее одежду и все остальное надо было раздать. То же самое надо было сделать и с одеждой отца и Джекко. Я знала, что это причинит мне боль, и чем скорее я сделаю все, тем лучше Мод и Елена предложили мне свою помощь, но я отказалась.
   Мне было очень тяжело. Сначала я занялась вещами Джекко Я пыталась не отдаваться во власть эмоций, по любая вещь напоминала о чем-то. В какой-то момент я просто села на пол и дала волю слезам Поюм я вошла в комнату родителей и упрямо принялась за дело В кармане одного из сюртуков отца я нашла маленькую записную книжку, которую я когда-то подарила ему Я села на кровать и стала ее рассматривать Она была обтянута красной кожей с золочеными инициалами на обложке Я вспомнила Рождество два года тому назад, мой подарок отцу Я 01 крыла книжку Там было несколько лондонских адресов. Всех людей я знала. А недавно отец записал несколько австралийских. Обычная записная книжка с маленькой золотой ручкой, прикрепленной сбоку Я тупо листала ее и, наконец, дошла до последнего адреса, который записал отец:
   "Стилмэнс-Грик на границе Квинленда и Нового Южного Уэльса? Примерно в восьмидесяти милях от Брисбена."
   Запись была сделана торопливой рукой, и я вспомнила обрывок разговора между отцом и Грегори, когда отец спросил, в каком направлении находится Стилмэнс-Грик.
   Я задумалась, почему отца интересовало это место.
   Закрыв книжку, я отложила ее к украшениям мамы и тем вещам, которые хотела сохранить.
   С огромным облегчением я закрыла дверь комнаты и ушла С этим душераздирающим делом было покончено Багги стоял перед домом, багаж уложили. Нам осталось только попрощаться, и можно ехать.
   Большинство работников собрались нас провожать.
   На некотором расстоянии от них стояли Грегори, Мод и Роза.
   Я обняла Мод и поцеловала. Я догадывалась о ее смешанных чувствах: грусть расставания и радость, что я уезжаю. Она до последнего момента была уверена, что Грегори все равно добьется своего и женится на мне. Теперь это место освободилось для Розы. Мне удалось дать ей понять, что я догадываюсь о ее чувствах :
   - Всего хорошего Мод. Я думаю, что у вас и Розы все будет хорошо.
   Грегори взял меня за руку, глядя с хорошо знакомым мне фамильярным и загадочным выражением. Все было позади, я освободилась от него. Он принял случившееся так, как вообще воспринимал жизнь, - беспечно. У него было то, о чем он так долго мечтал, - имение. Ему не удалось завладеть более достойным призом, но он не откажется от остального. Такова была его природа. Я не могла не восхищаться им.
   Мы тронулись в путь. Я оглянулась На лице Грегори играла хорошо знакомая мне улыбка, рядом с ним стояла Мод, держа руку на плече Розы.
   ГОСТЬЯ ИЗ АВСТРАЛИИ
   И так, мы отплыли в Англию. Новый год нам предстояло встретить в пути, потому что с билетами произошла некоторая задержка и мы вынуждены были провести несколько недель в Сиднее.
   Елена написала письмо Мэтью и оставила его в "Гранд-Отеле" с тем, чтобы он его забрал при первом же случае. В нем она сообщала, что едет домой вместе со мной. Я видела, что Рольф несколько озадачен замужеством Елены, скорым рождением ребенка и тем, что муж уехал от молодой жены, которая даже не имела представления о его местонахождении.
   Но, наконец, мы оказались на борту корабля. Я понимала, что любое мое действие повлечь за собой воспоминания, и, как только ступила на корабль, я вспомнила наш путь сюда, то удовольствие, которое испытывали мы с Джекко, возбуждение, в какое нас приводила перспектива увидеть новые места; но больше всего я вспоминала о той глубокой и постоянной защищенности, которую я осознала только тогда, когда ее потеряла, - в образе обожаемой и любящей семьи.
   Но Рольф, покинув свои владения, приехал, зная, что, как ни кто другой, сможет разделить мое горе Я должна быть благодарной Богу за такого друга.
   ***
   Сначала я не проявляла никакого интереса к поездке. Мне было все равно: светит солнце или бушует шторм. Я почти не замечала моря, хотя и радовалась тому, что я на пути к дому. Но меня охватывал ужас, когда я пыталась представить себе Кадор без родителей и Джекко.
   Джонни смягчал мои страдания, я почти все время проводила с ним. Он начал проявлять интерес к окружающему миру, и я все больше и больше к нему привязывалась Елена понимала это, и, когда ей казалось, что мне особенно тяжело, она заговаривала о ребенке или приносила его ко мне. Рольф тоже заметил мою привязанность к ребенку.
   Я заметила, что мои чувства к Рольфу становятся такими, какими были до той ужасной ночи. Я понимала, насколько он привлекательный человек, и заметила, что его очень уважали на корабле. Он был приятным, общительным и не выставлял себя, как Грегори Доннелли. Именно знакомство с Грегори заставило меня понять, насколько я привязана к Рольфу.
   Я опять вернулась к тем дням моего детства, когда боготворила его, когда мое сердце прыгало от счастья при его появлении.
   А затем пришла та ужасная ночь, когда я поняла, что мой Бог всего-навсего человек. Участие Рольфа в злодеянии потрясло меня так же, как жестокость, причиненная мамаше Джинни. Это изменило мои чувства к нему, хотя я продолжала любить его, но обожание было уничтожено тем, что я увидела, и ужасным пониманием того, что я на самом деле его совсем не знала.
   ***
   За время морского путешествия люди сближаются; они часто видят друг друга. Несколько дней такой близости равны месяцам обычного общения.
   Рольф был таким заботливым, таким тактичным.
   Время от времени он заговаривал о доме и, когда видел, что это производит на меня слишком сильное впечатление, направлял беседу в другое русло, избавляя меня от темы, которая слишком многое напоминала. Было приятно сознавать, что он понимает - даже лучше, чем Елена, - что я чувствую. И, наконец, я поняла, что Рольф ждал меня. То, что он приехал в Австралию за мной, свидетельствовало о том, что он заботился обо мне совершенно по-особому. Он всегда был добрым другом, но сейчас это было больше, чем дружба.