Хомяков Петр Михайлович. Мироповорот

   – Петрович, проснись. Лучше позвони Василию с мобильника на мобильник, – сказал Юра.
   Доверенное лицо Чугунова, Василий Васильевич Локтионов откликнулся сразу.
   – Как результаты? – спросил Петр.
   – Мы предпоследние. За нас проголосовало всего шестьсот сорок два человека.
   – Ни х…я себе! – выругался Петр.
   Он не рассчитывал на победу, но такой результат был просто оскорбителен. Он окончательно проснулся. Все выжидательно смотрели на него.
   – Пора выпить первую утреннюю стопку, – сказал Чугунов. – Зигфрид, разливай.
   Пока Зигфрид разливал, Юра снова обратился к Петру.
   – Ну, и как.
   – Кердык, Юра, шестьсот с небольшим человек за нас. Полное фиаско.
   – Из скольких? – ехидно поинтересовалась Зоя.
   – Много будешь знать, скоро состаришься, – озлился Петр.
   Ему было откровенно неприятно. В это время зазвонил его мобильник.
   – Поздравляю! – услышал он голос одного из спонсоров, человека весьма осведомленного и непростого.
   – С чем? – спросил Петр.
   – С блестящим успехом.
   Спонсор был человеком легким и доброжелательным. Во всяком случае, с Чугуновым. И он вряд ли иронизировал.
   – Виталя, не понял. Объясни.
   – Ты занял третье место. На первом яблочник. На втором «против всех», ты на третьем. Примечательно, что все вы идете с очень небольшим отрывом друг от друга. У яблочника без малого двадцать одна тысяча, у «против всех» девятнадцать, у тебя восемнадцать с половиной.
   – Но…
   – Электронный подсчет, ты чего не понимаешь?
   – Интересно, а что они официально нарисовали.
   – Первое место у единороса, хотя на самом деле он четвертый. Второе у этого полковника, который, как оказалось, служил в том подразделении соответствующей службы, которое эти голоса и «считало». Явка была, но сверху поступило указание, ставленника московского мэра не пропускать. Поэтому ему нарисовали первое место, а вот явку занизили, чтобы сделать выборы несостоявшимися.
   – И что это сулит нам?
   – Об этом потом. Сейчас, если можешь, звони яблочнику и скажи, что за определенную сумму копию распечатки с истинными результатами можно купить.
   Чгунов не удержался от реплики
   – Король был слишком беден, и для содержания двора вынужден был продавать потенциальному противнику мобилизационные планы собственного Генштаба.
   Спонсор рассмеялся.
   – Примерно так.
   Сидевшие за столом напряженно слушали его разговор.
   – Ситуация меняется? – спросил Юра.
   – Как видишь, – коротко бросил Петр, набирая номер своего демократического конкурента.
   Одной из странностей этой кампании было то, что у Петра сложились чудеснейшие, без преувеличения, отношения со всеми конкурентами. Даже традиционно истеричные и агрессивные жириновцы были с ним искренне дружелюбны.
   Тем более милыми, почти дружескими, стали отношения Петра с умным и вежливым кандидатом от «Яблока». Сам Петр не понимал природы этого феномена. Он всегда считал себя тяжеловатым в общении. А вот, поди ж ты. Наверное, искренность и полное отсутствие жлобства, в том числе и на ниве политической борьбы, принесли свои результаты.
   «Вот вам и настоящий идеалист, Генри», – сказал бы, наверное, старший собеседник в разговоре в библиотеке лондонского клуба, который мы описывали выше. Если бы, конечно, был в курсе дел команды Чугунова.
   Впрочем, так или иначе, но яблочник дал Петру даже номер своего мобильника, который Чугунов сейчас и набрал.
   – Виктор Сергеевич? – спросил Петр.
   – Да.
   – Это Чугунов.
   – Доброе утро, Петр Петрович.
   – Как вам результаты?
   – По-моему они сфальсифицированы.
   – Вы правы. Но я знаю настоящие результаты. Вы победили и выборы состоялись.
   Петр пересказал кандидату от «Яблока» все, что знал.
   – Интересно. И очень правдоподобно. Но вы можете предоставить доказательства?
   – Да, но это будет стоить денег. Сами понимаете, немалых.
   – Я не готов ответить сразу.
   – Виктор Сергеевич! – Петр прямо-таки взмолился, – надо ковать железо пока горячо! Можно очень сильно долбануть всю эту сволочь! У меня нет таких возможностей. Да и нет личной заинтересованности. В данном случае я борец за идею. Но ваша то партия имеет для этого все. И именно вы заинтересованы в скандале. Вы же фактический победитель!
   – Я прекрасно понимаю, Петр Петрович. Но…
   – Короче, вы можете в течение ближайшего времени дать принципиальный ответ? Без уточнений сумм и деталей. Но намерены ли вы начать игру. Только «да», или «нет».
   – Перезвоните мне попозже.
   – Перезвоню через полчаса. Отсутствие ответа означает «нет». Извините за резкость, но, в конце концов, у моего идеализма тоже есть пределы. Мое дело сторона.
   – Не обижайтесь. Я постараюсь… дать ответ.
   – Хорошо.
   Юра выжидательно смотрел на Чугунова.
   – Ты понял ситуацию, Алексеич? – спросил Петр.
   – В целом понял. Очень интересно.
   – Более чем. Но я скажу больше. На этих жалких выборах мы впервые столкнулись с опробованием механизма самой наглой фальсификации. Теперь выборов в России вообще не будет. Они нарисуют все, что им угодно. Как ни проголосуй. Но это означает, что политика у нас закончилась.
   – А что осталось? – спросил Зигфрид.
   – Осталось… «Кто хочет жить, кто весел, кто не тля, готовьте ваши руки к рукопашной» – громко пропел Чугунов строку из Высоцкого. С чувством, но отчаянно фальшивя.
   – А кто от этой вашей рукопашной не в восторге? – спросила дотоле молчавшая Марина.
   – «А крысы пусть уходят с корабля, они мешают схватке бесшабашной» – проорал Петр продолжение песни.
   – Да вы, ребята прямо-таки экстремисты.
   – В борьбе за ваше будущее, милые дамы, только в этом. И ни в чем другом. Ну, за присутствующих дам!
   Он вскочил и стоя опорожнил изрядную стопку медовухи, которая представляла собой разведенный в пятидесятиградусном спирте мед с прополисом и травами.
   – И все же, мальчики…
   – Потом, Мариночка, потом.
   Он снова начал звонить.
   – Виктор Сергеевич?
   – Да, Петр Петрович. К сожалению, принять ваше предложение не можем.
   – Жаль. Всех благ.
   Не дождавшись ответа, он нажал кнопку отбоя и набрал номер спонсора.
   – Они отказались.
   – Следовало ожидать.
   – Что же теперь?
   – Продолжайте веселье, – Виталий тихо рассмеялся. – Кстати, привет Юре.
   – Передам. Но все же, что мы поимели со всего этого балагана?
   – Очень много. Знающие люди в курсе истинных результатов…
   – Король был не просто беден, а очень беден, и продавал мобилизационные планы не одному противнику?
   – Примерно ста человекам. Ну а они…
   – «Я не шкаф и не музей, хранить секреты от друзей…» – уже изрядно пьяным голосом пропел в трубку Петр строчку из детской песенки.
   Виталий рассмеялся.
   – В целом же мы продемонстрировали отличные результаты. По критерию «затраты-эффективность» ты продемонстрировал высший балл. И поэтому можешь рассчитывать на продолжение финансирования своих…литературных, – он интонационно выделил это слово, – трудов.
   – Служу Вашингтонскому обкому, ЦК КПК и Аль-Каиде вместе взятым! – проорал Петр с очередной рюмкой в руке, вытянувшись по стойке «смирно».
   Как будто увидев всю обстановку, Виталий со смехом сказал
   – Вольно! Продолжать безобразия.
   Петр левой рукой опрокинул рюмку и сказал
   – Слушаюсь!

Глава 7. Наполеоновские планы

   – А вы не отличаетесь принципиальностью, идейные борцы, – заметила Марина.
   – Поясните, мадам, – с тяжеловесной пьяноватой грацией обратился к ней Петр.
   – А чего тут пояснять. И ежу ясно, что вы готовы продаться кому угодно, от Вашингтона до Аль-Каиды, лишь бы…
   – Продолжайте мадам.
   – Не могу сформулировать.
   – То-то и оно! Ибо если сформулируешь, то поймешь, что надо сказать «лишь бы продолжать борьбу и победить». Но боремся то мы не за себя. Не за доходы, не за Мерседесы и отдых на Канарах. Боремся мы за выживание и процветание русского народа.
   – А российского государства?
   – Забудьте, что вам вбила в голову великая имперская литература, пани учителка, – Чугунов иногда любил такие выражения. – Российское государство – худший враг русского народа. Государство готовы защищать патриоты. А мы…
   – Не патриоты, а националисты, – твердо вставил Юра свой коронный слоган.
   – И мы, националисты, защищая народ от государства, готовы принять любую помощь. Хоть душу дьяволу продать. Кстати, история России, это не только и не столько история защиты русским народом этого государства, а скорее наоборот, борьба народа с этим государством. Знаешь, например, что в Северной войне, когда Петр I завоевывал Прибалтику, с его войсками свыше десяти лет воевали русские партизаны, жители тех мест, подданные шведского короля. Кстати, эти русские партизаны, потомки новгородцев, наносили урон войскам Шереметьева гораздо больший, чем регулярные шведские войска. О чем он и докладывал Петру. Соответствующие донесения сохранились в архивах. Ну а потом те, кто мог, уехали в Швецию.
   – Интересно, – протянула Марина. – И откуда ты только все это знаешь?
   – Учительнице литературы трудно догадаться? Из книг, разумеется.
   – Да, Маринка, мальчики в чем-то правы, – заметила Лена. – Ну сколько можно над нами издеваться. Еще три года назад в городе можно было прожить на три с половиной тысячи рублей в месяц. А сейчас едва можно свести концы с концами на десять. А медицина… Скоро эти страховщики… – она затруднилась с определением, – достанут и врачей и больных. Врачи захиреют от нищеты, а больные будут умирать пачками от отсутствия медицинской помощи.
   – Правильно, – наставительно сказал Юра. – Им не нужна нация. Им нужна территория без русских людей.
   – При этом они будут размахивать своими якобы русскими флагами и прочими атрибутами национальной якобы гордости, – добавил Петр. Но нам наплевать, какого цвета флаги. Нам важно как живут детские врачи. Это, если хочешь знать, показатель соответствия интересов государства и нации.
   – Ну, ты Петрович имеешь личный интерес к благосостоянию детских врачей, – не без ехидства усмехнулась Марина.
   – Хотя бы и так. В этом мире все, в конце концов, складывается из частных интересов. Но вот у одних этот интерес почему-то сводится к тому, чтобы сделать большому числу людей зло, а у других наоборот. Я не представляю себе детского врача, несущего зло. И поэтому моя любовь к Тигрясику это только посланное Богами знамение о том, что я на правильном пути.
   – Ну вот и Богов приплели.
   – Не приплели, – твердо сказал Зигфрид. – Они и правда существуют.
   – И помогают?
   – Несомненно.
   В голосе Зигфрида звучала неподдельная убежденность, с которой как-то не хотелось спорить.
   – Ладно, мальчики… – протянула Марина. – Не пора ли нам по домам.
   Она как-то разом поскучнела. Зоя тоже откровенно скучала. Ей явно не улыбалось провести весь день в умных разговорах. В конце концов, ближе к вечеру можно было снова приехать и повторить весьма неплохую ночевку с красавцем Зигфридом.
   Одна Лена готова была сидеть и слушать эти разговоры весь день. А потом… Потом снова ночь любви. И чтобы эта ночь не кончалась.
   Но она не могла отделяться от подруг.
   – Вы нас отвезете до города? – спросила она.
   – Вызовем такси, – сказал Чугунов. – Если ребята из нашей дыры выберутся, то обратно уже не заедут.
   – А такси согласится приехать?
   – Пообещаю ему две сотни сверху.
   Такси в городке было дешево, и поездка в самый дальний конец не превышала семидесяти рублей.
   После долгих переговоров по телефону, такси все же приехало. «Милых дам» почтительно проводили, не проявляя, тем не менее, инициативы на продолжение банкета. Только Чугунов на прощание обменялся многозначительным взглядом со своим Тигренком. Но их с Леной отношения были сами по себе, и на данном мероприятии не оканчивались.
   Утренний хмель выветрился. Юра и Петр были немного злы и подтянуты.
   – Чего мы их так? Чуть ли не выгнали, – спросил Зигфрид.
   – А ты не понимаешь? – немного раздраженно сказал Юра. – Расслабились, и хватит. Нам скоро уезжать домой. Так что давайте поговорим по делу. И без свидетелей, разумеется. А то общаемся уже черти сколько, а времени с чувством с толком поговорить наедине все не было. Тем более, как я понял, поступили важные новые вводные. Так что, вперед, господа.
   – Итак, с чего начнем?– спросил Чугунов.
   – Давай, Петрович с краткой информации об обстановке в целом. Тебе в столице виднее.
   Чугунов мимолетно отметил, что все они отличаются тем, что не прекращают расти и совершенствоваться. Еще года три назад, Юра, горячий питерский патриот, никогда бы не сказал, что «в столице виднее». Но, дело прежде всего. И он задвинул свой питерский патриотизм подальше. А разве расставание с предрассудками или нефункциональными стереотипами не есть рост? Вот то-то и оно.
   – Хорошо. Обстановка последних месяцев характеризуется следующими важнейшими моментами.
   Он не оскорблял соратников популярным изложением, а говорил как на докладе в какой-нибудь аналитической группе. В конце концов, разве в случае победы оставшиеся в живых соратники не станут министрами и президентами? Вот пусть и привыкают к соответствующей риторике.
   – Первое, – продолжил он, – российская верхушка и лично президент лишились поддержки Запада. Я, конечно, не знаю всех деталей, несколько отошел от аналитической работы. Но даже то, что узнал, общаясь с некоторыми деятелями в процессе нашей кампании, и анализ украинских событий свидетельствуют о том, что Запад заинтересован в смене нынешней власти.
   – Как же Запад бросит таких своих холуев? – спросил Зигфрид.
   – Так же, как бросил в Грузии и на Украине.
   – Но нам то что с того? – спросил Юра.
   – Забегаешь вперед, Алексеич. Итак, второе. Президент перестал быть неприкосновенной фигурой в общественном сознании. Скоро его не будет клясть только ленивый. И третье, политика в России закончилась. Смешно, но она закончилась даже не с отменой губернаторских выборов, а с нашей жалкой кампании. Теперь результаты всех более или менее значимых выборов будут «рисоваться» независимо от результатов голосования. Останутся только выборы местные.
   Что это значит для нас?
   – То, что теперь никто не заплатит ни за агитацию, ни за любую иную политическую работу. Ни даже за провокации, – сказал Юра.
   – Правильно, коллеги. Причем, Юра, платить не станут не только тебе, но и гораздо более солидным компаниям. У меня есть данные, что буквально в последние дни разорились несколько пиаровских компаний моих бывших коллег по РИА «Новости» и ИТАР-ТАСС. И этот процесс набирает обороты.
   Петр знал, что сейчас Юра владеет небольшим информагентством.
   – Скажу больше, – продолжал Петр, – скоро появятся проблемы и у соответствующих служб крупных компаний. Бизнесменам сейчас впору не выставлять на публике успехи своего бизнеса, а наоборот, скрывать. Они все больше становятся похожи на подпольного миллионера Корейко. Скоро им придется маскироваться не только в СМИ, но и в жизни.
   – Это их проблемы, – резко сказал Зигфрид. – Но за что же заплатят?
   – Только за участие в революции.
   – Кто? – спросил Зигфрид.
   – Те, кто революцию будет заказывать, – ответил Петр. – А заказывать ее будет Запад. Но тут выступает на первый план четвертый важнейший момент нынешней ситуации. Лозунг «Россия для русских» даже ценой развала страны, сейчас поддерживают больше половины населения. А если взять русских, то вообще около двух третей. Следовательно, революция не может не быть национальной революцией.
   А национальная революция не может обойтись без националистов. Но кто из националистов сейчас готов поменять отношения к Западу, поменять отношение к целостности страны и так далее? Из старых кадров и старых организаций только мы. Националистический молодняк думает также, но пока не организован.
   – Кстати, – вставил Юра, – нам постоянно пишут из регионов. Хотят восстановить партию в полном объеме.
   – Отлично! Но теперь надо фильтровать потенциальных соратников. Отвергать Запад сейчас все равно, что ссать против ветра. Они наш естественный союзник в борьбе с интернациональной чурочной недобитой империей.
   – Извини, Петрович, – прервал его Зигфрид, – что-то у тебя не так. Разве мы, борясь за национальную идею, все время не ссали против ветра? И разве в 1990-х Запад был менее силен? Скорее наоборот. Но мы его и его российских холуев кляли со всех трибун.
   – Дружище, ты смешиваешь разные вещи. В 1990-х мы надеялись, что среди силовиков найдутся те, кто нам поможет против ельциноидов. Ну, и что? Помогли они нам? Нет, они верно служили ельциноидам, а значит, тому же Западу в итоге. А теперь эти холуи вдруг стали «патриотами»! Но не о них пока речь.
   Я считаю, что ссать против ветра вовсе не означает бороться с сильным врагом. Если надо, бороться следует даже в безнадежном положении. Но вот плевать в потенциального сильного союзника – это как раз ссать против ветра.
   Поэтому повторю. Сейчас эти силовики, не выполнившие свой долг перед русским народом еще и выпендриваются, что именно они «возродят Россию». Возродят ценою окончательного уничтожения русского народа. Нам такая Россия без русских не нужна!
   Но на наше счастье эти оборзевшие от безнаказанности паразиты поссорились с Западом. И Запад стал нашим естественным союзником. Поэтому те, кто не готов сотрудничать хоть с чертом, хоть с Западом во имя успеха русской национальной революции, нам не нужны.
   – Но может, все же поосторожнее с такими непривычными лозунгами? – спросил Юра.
   – Юра, не надейся, что тебе не дадут потонуть твои бывшие коллеги. Если они раньше и немного поддерживали тебя. То теперь ты им не нужен. Не ты лично, а ты, «как класс». Понимаешь?
   – Понимаю. Но не преувеличивай их поддержки. У меня до сих пор одна пуля не вынута. Так что цену их, как ты говоришь, «поддержки» я знаю.
   – Тем более. Но прошу обратить внимание еще на один момент. У тебя вообще уникальные возможности в рамках новой национальной политики. Можно опровергать и дискредитировать чьи угодно прозападные высказывания, но не твои. Не слова Героя Республики Сербской, заслуженного бойца Русского Сопротивления. Скажу больше. Настал час «Х», пора ставить на карту весь тот политический капитал, который у нас есть. Большой он, или не большой, это не столь важно. Ставим на «зеро» все что имеем. И тогда может быть банк будет наш. Другого шанса не будет!
   – Правильно, чего осторожничать! – заявил Зигфрид. – Наши уральцы вообще хотят Русскую республику Урала. Кремль ненавидят абсолютно все. Кремль и чурок. А о Западе вообще забыли. В этом ты прав. Я как-то просто не принимал во внимание этот факт. А вот теперь, после твоих слов, вдруг как бы прозрел.
   – Правильно, – заметил Чугунов.
   – Знаете, господа ученые и революционные романтики, – ехидно заметил Юра. – Ваши оценки ситуации и настроений, наверное, правильны. Но как нам конкретно это использовать? А?
   – Надо создавать мобильные боевые группы и мочить наиболее одиозную сволочь на местах, – безапелляционно заявил Зигфрид. – Сегодня здесь, завтра там. А народ, видя, что у властей не так все гладко, осмелеет и будет более активно действовать уже в рамках массовых методов борьбы.
   – Это повторение тактики эсеровских летучих отрядов, – заметил Чугунов. – Довольно эффектный метод. Хотя…
   – Скажу как спец, провалится все это, – сказал Юра. – Да и потом, для создания этих отрядов необходимы тренировочные лагеря, базы, необходимо контрразведовательное прикрытие и много чего еще.
   – А для всего этого нужны, прежде всего, деньги, – вставил Петр.
   – Конечно. А у нас денег нет даже для поддержания собственных штанов. Так что, Зигфрид, это все мечты.
   – Не все так плохо, господа, – заметил Петр. – Разумеется, Зигфрид замахнулся на самую дорогостоящую часть революционного проекта. И об этом пока рано даже говорить. Но вот всячески обозначить нашу готовность к антиимперской оранжевой революции надо везде. На наших мероприятиях, которые проводишь ты, Юра, в моих «литературных» проектах и вообще, везде, где только можно.
   – И что же нам это даст?! – в один голос спросили Юра и Зигфрид.
   – Это даст нам спонсорские деньги. А получив их, мы начнем наращивать наш потенциал. И это даст нам следующие деньги. И так далее.
   – Но если денег не дадут? Сейчас ведь не дают, – скептически заметил Юра.
   – Дружище, давай отделим мух от котлет. Во-первых, не «не дают», а «не давали». Но ситуация изменилась буквально в последние недели, когда вы мерзли в пикетах, а я трепал нервы в комиссиях. Во-вторых, не надо лукавить. С такими лозунгами, о которых мы говорим сейчас, и с такой откровенностью, мы еще не выступали. Так что попробуем действовать в новом ключе.
   Кстати, антиимперские лозунги поддержат не только западные «товарищи». Как это ни странно, их могут поддержать и «товарищи» мусульманские, и «товарищи» китайские.
   Поэтому сейчас мы не должны в пропагандистской борьбе вообще никого трогать из потенциальных спонсоров. У нас единственный объект атаки – недобитая интернациональная империя, мешающая жить русскому народу.
   – Менты проклятые, – процедил Зигфрид.
   Юра неодобрительно посмотрел на него и сказал:
   – А все же, если денег не дадут?

 
Каждый жизнь целуя в губы, должен должное платить.
И без жалоб, стиснув зубы, молча, твердо уходить.
 

   – процитировал Петр.
   – Значит, придется уйти, – добавил он. – Я, во всяком случае, других вариантов не вижу.

Глава 8. Планета Немезида

   «Когда мы смотрим в Бездну, Бездна смотрит в нас», – сказал гениальный Ницше.
   Бездна Космоса смотрела на Солнечную систему. И из этой бездны медленно, по космическим масштабам, разумеется, выплывала блуждающая планета. Какими закономерностями небесной механики объяснить ее периодическое появление на окраине Солнечной системы астрономы планеты Земля затруднялись.
   Первоначально по косвенным данным несколько ученых предположили ее существование на дальних окраинах планетной системы нашей звезды. Потом появились данные, позволяющие говорить, что эта планета своим поведением напоминает скорее комету. Она то удаляется от Солнца, и отсутствует несколько тысяч лет, то приближается к нему, хотя и остается за пределами орбиты Плутона.
   Еще больше загадок добавило таинственное поведение американского космического зонда, который, выйдя за пределы орбиты Плутона, вдруг повел себя совершенно необычно. Поразительно, но наиболее четкое объяснение его полета можно было дать, если предположить, что вне Солнечной системы гравитационная постоянная меняет свое значение.
   С точки зрения современной физики это казалось бредом. Но факты упрямая вещь. И если предположить, что это так, то периодическое приближение к Солнечной системе таинственной планеты становилось вообще трудно предсказать. Как, впрочем, и ее дальнейшее поведение.
   И кто знает, остановится ли в очередной раз эта космическая гостья так далеко от нас, или захочет подойти поближе? А это было чревато многими бедами для обитателей планеты Земля.
   Именно поэтому, еще не зная всех деталей поведения этой загадочной планеты, астрономы, предположившие ее существование, назвали ее именем богини возмездия Немезиды.
   В этом году Немезида заняла свою дальнюю орбиту уверенно и откровенно демонстрировала себя земным наблюдателям. Хотя как можно применять такие термины к космическому объекту? Но, тем не менее, было что-то, что заставляло астрономов говорить о Немезиде чуть ли не как об одушевленном предмете.
   И душа этого, с позволения сказать, предмета явно пылала гневом.
   Великие русские мыслители Вернадский и Чижевский были больше, чем учеными. Они были пророками, как сказали бы люди более ранних исторических эпох. И эти ученые-пророки неопровержимо доказали влияние Космоса на дела земные. Тупые людишки считали их пророчества чем-то вроде научно-популярной фантастики, баловством заслуженных мэтров, этаким довеском к вполне корректным с академической точки зрения, научным трудам этих ученых.
   Между тем, обыватели как всегда заблуждались. Космос пылал гневом на отупевшую людскую биомассу. И Немезида, еще не заняв свою орбиту, какими-то неизвестными пока землянам флюидами уже врывалась в их жизнь.
   Мощнейшее землетрясение в Индийском океане вызвало цунами, обрушившееся на Таиланд и Индонезию. Десятки тысяч праздных землян, прожигающих деньги в теплых краях, нашли свой конец в волнах вздыбившегося океана.
   Земная ось сместилась. И на Европу обрушились снега и холода. Замерзали Мюнхен и Неаполь, снег выпал даже в Тунисе. И многие европейцы, из тех, кто не отучился думать, вдруг осознали, какими героями являются их русские соседи, каждую зиму живущие в таких условиях, которые стали бедствием для изнеженной Европы.
   Миру пора было задуматься, сразу задуматься, над этими знамениями. Но мир пока ничего не понял.
   Между тем, Немезида заняла свою дальнюю орбиту.
   И смотрела на Землю своими глазами из замерзшего метана.
   Этот взгляд был понят Богами, покровителями арийских народов.
   – Надо помочь нашим детям, – сказал покровитель славян Сварог, бывший при жизни кузнецом, подарившим людям тайну железа.