Страница:
Пётр Хомяков
Перекрёсток
Настоящая книга является фантастическим романом
Все события и герои, за исключением Богов, вымышлены.
Возможное отдалённое сходство имён героев, событий и названий носит случайный характер и не имеет никакого отношения к реальной жизни
Всем женщинам, которые меня любили,
Всем тем моим командирам и шефам, которые были товарищами, а не погонщиками,
Всем тем, кто помог, поддержал и посочувствовал мне в трудную минуту
Посвящаю
Да пребудет с Вами благословение наших Богов
Автор
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ИНТЕЛЛЕКТУАЛ или ДОРОГА № 1
(Внимание идущим! Вероятность свернуть на дорогу № 1 и пройти её до конца не превышает 1%)
Пролог
Холодный арктический воздух вторгался на Русскую равнину со скоростью курьерского поезда. «Мешком холода» иногда называют такое вторжение метеорологи. Там, где этот «мешок» сталкивался с более тёплым воздухом, кружили метели. Снежные вихри устремлялись ввысь, и непонятно было, откуда же идёт снег, сверху из облаков, или снизу, взвиваясь с заснеженных полей.
Полоса метелей и снегопадов пересекала центр России кривым клинком. И этот клинок стремительно двигался все дальше к югу, вырубая из лесов, полей и городов слякотную дурь. А за ним почти сразу устанавливалась морозная тишина.
И полная луна ярко освещала заснеженные равнины.
Для цепочки лыжников, наискосок пересекавших широкую долину, луна была скорее врагом, чем другом. Хотя ещё час назад, пробиваясь сквозь метель, они больше всего желали как раз ясного неба, чтобы понять, правильно ли они идут.
Оказалось, что шли правильно. И теперь неплохо было бы снова укрыться в очередном метельном заряде.
«Заряд», это не совсем литературно, но вполне научно. Странно, что подобное «размышление о терминах» посетило прокладывающего лыжню человека, шедшего впереди цепочки. Впрочем, психика вещь парадоксальная. Чего только не взбредёт в голову в самый вроде бы неподходящий момент.
Возраст идущего впереди определить было довольно трудно не только в неверном свете луны, но и ясным солнечным днём. С равным основанием ему можно было дать и тридцать и пятьдесят.
Однако по снежной целине он шёл ровно и мощно, показывая выносливость отнюдь не пятидесятилетнего мужчины. Он не слишком торопился, но и не задерживался перед мелкими преградами. Лыжня после него была ровной. Ещё три человека укатывали её до вполне хорошего состояния.
И за ними по уже хорошей ровной лыжне катило с десяток молодых людей. Не всех можно было назвать спортивными, некоторых многочасовой марш-бросок изрядно утомил.
Однако никто из них даже не помышлял об отдыхе. Они знали, что ввязались в весьма серьёзные игры и теперь должны не отставая идти вперёд за своими вожаками.
Вожаков же было пятеро. Первый из них торил лыжню. В своей среде он был известен по псевдониму Интеллектуал. И действительно обладал учёной степенью и несколькими университетскими дипломами.
В этом походе он оказался весьма полезен даже как простой исполнитель, ибо был в весьма неплохой физической форме. А его парадоксальный ум готов был подсказать весьма эффектные оперативные комбинации, которые по достоинству оценил бы непосредственный руководитель операции, шедший сейчас за ним.
Этого руководителя все звали Батей. Батя был ровесником Интеллектуала. Коренастый, крепкий, исключительно выносливый, умелый и ловкий бывший полковник ВДВ был прирождённым командиром. Вопреки расхожему мнению, командирские качества сочетаются в людях отнюдь не с паучьей серьёзностью или показной свирепостью, которые иные готовы назвать строгостью.
Прав был классик, сказавший, что настоящий командир должен уметь рассмешить стадо баранов перед воротами бойни. Батя это умел. И умел потом легко посылать смеющихся людей в пекло.
Но при всём при том он оставался бесконечно обаятельным и искренне добрым. Правильные черты лица, прямой нос с лёгкой горбинкой, прозрачные светло-серые глаза, аккуратные острые седоватые усы, – всё это делало его лицо по-настоящему красивым. Красивым той мужественной красотой, которая одновременно чужда как кукольности героев-любовников, так и утрированной суровости иных воинов-красавцев.
Батя великолепно смотрелся и в своей парадной полковничьей форме, и в камуфляже и в строгом цивильном костюме-тройке.
Кроме Интеллектуала и Бати в их группе было ещё трое взрослых мужчин. Все бывшие офицеры. Двое десантников – когда-то подчинённых Бати, и один военный инженер, окончивший в своё время академию имени Куйбышева.
Они были намного младше Бати и Интеллектуала. Но всем далеко за тридцать. Все великолепно физически развиты, профессионально спокойны и по-хорошему злы.
Каждый из них пришёл к участию в проекте своим собственным путём. И направление этого пути было определено скорее ситуационно, нежели осознано. Но, так или иначе, они оказались здесь с Батей и Интеллектуалом, во главе цепочки молодых людей, которых Батя шутя называл экстремальными туристами.
Они были недавними выпускниками ВУЗов или студентами-старшекурсниками. Инженеры-физики, авиаторы, химики, геологи.
Дилетанты в военном деле, хотя большинство из них и были офицерами запаса. Однако в политике гораздо большими профессионалами, чем шедшие за Интеллектуалом и Батей взрослые мужчины и офицеры. Ибо все они пришли в политику ещё в 14-15 лет. Им не нужно было краха жизненных планов, целой серии несправедливостей, унижений и безуспешных попыток примириться с действительностью, чтобы принять необходимость своей борьбы.
Бритоголовыми юнцами вступали они в политические баталии, изначально не покупаясь на пение различного рода патриотических сирен. Их пытались использовать многие. Но они не поддавались на обман и подкупы. С максимализмом юности они требовали от потенциальных вождей указать путь, где можно открыто поставить всё на карту, сказав Всемогущей Судьбе: «Всё или ничего!».
И они оставались такими, даже выйдя из подросткового возраста. Они сидели в студенческих аудиториях и штудировали науки, которые могли дать им бесконечное могущество. Но юные гении, потенциальные творцы победоносного оружия или чудесной техники, те, кто не в шутку, а всерьёз мог с киркой найти вольфрам в Подмосковье, были обречены на жалкое прозябание. Тем более обидное, что рядом процветали откровенные криминальные отбросы или различные полуграмотные юристы, финансисты и специалисты государственного управления всех сортов.
В своё время циничные казённые патриоты, плюнув на возможность обмануть наиболее развитую и лучшую часть русской молодёжи, готовили молодым технарям жизнь, где они получили бы своё пресловутое «ничего».
Но… появился Интеллектуал, который показал им, как взять все.
И вот теперь они, обливаясь потом, шли, пересекая наискосок залитую лунным светом заснеженную долину.
Шли, чтобы получить ВСЕ.
Полоса метелей и снегопадов пересекала центр России кривым клинком. И этот клинок стремительно двигался все дальше к югу, вырубая из лесов, полей и городов слякотную дурь. А за ним почти сразу устанавливалась морозная тишина.
И полная луна ярко освещала заснеженные равнины.
Для цепочки лыжников, наискосок пересекавших широкую долину, луна была скорее врагом, чем другом. Хотя ещё час назад, пробиваясь сквозь метель, они больше всего желали как раз ясного неба, чтобы понять, правильно ли они идут.
Оказалось, что шли правильно. И теперь неплохо было бы снова укрыться в очередном метельном заряде.
«Заряд», это не совсем литературно, но вполне научно. Странно, что подобное «размышление о терминах» посетило прокладывающего лыжню человека, шедшего впереди цепочки. Впрочем, психика вещь парадоксальная. Чего только не взбредёт в голову в самый вроде бы неподходящий момент.
Возраст идущего впереди определить было довольно трудно не только в неверном свете луны, но и ясным солнечным днём. С равным основанием ему можно было дать и тридцать и пятьдесят.
Однако по снежной целине он шёл ровно и мощно, показывая выносливость отнюдь не пятидесятилетнего мужчины. Он не слишком торопился, но и не задерживался перед мелкими преградами. Лыжня после него была ровной. Ещё три человека укатывали её до вполне хорошего состояния.
И за ними по уже хорошей ровной лыжне катило с десяток молодых людей. Не всех можно было назвать спортивными, некоторых многочасовой марш-бросок изрядно утомил.
Однако никто из них даже не помышлял об отдыхе. Они знали, что ввязались в весьма серьёзные игры и теперь должны не отставая идти вперёд за своими вожаками.
Вожаков же было пятеро. Первый из них торил лыжню. В своей среде он был известен по псевдониму Интеллектуал. И действительно обладал учёной степенью и несколькими университетскими дипломами.
В этом походе он оказался весьма полезен даже как простой исполнитель, ибо был в весьма неплохой физической форме. А его парадоксальный ум готов был подсказать весьма эффектные оперативные комбинации, которые по достоинству оценил бы непосредственный руководитель операции, шедший сейчас за ним.
Этого руководителя все звали Батей. Батя был ровесником Интеллектуала. Коренастый, крепкий, исключительно выносливый, умелый и ловкий бывший полковник ВДВ был прирождённым командиром. Вопреки расхожему мнению, командирские качества сочетаются в людях отнюдь не с паучьей серьёзностью или показной свирепостью, которые иные готовы назвать строгостью.
Прав был классик, сказавший, что настоящий командир должен уметь рассмешить стадо баранов перед воротами бойни. Батя это умел. И умел потом легко посылать смеющихся людей в пекло.
Но при всём при том он оставался бесконечно обаятельным и искренне добрым. Правильные черты лица, прямой нос с лёгкой горбинкой, прозрачные светло-серые глаза, аккуратные острые седоватые усы, – всё это делало его лицо по-настоящему красивым. Красивым той мужественной красотой, которая одновременно чужда как кукольности героев-любовников, так и утрированной суровости иных воинов-красавцев.
Батя великолепно смотрелся и в своей парадной полковничьей форме, и в камуфляже и в строгом цивильном костюме-тройке.
Кроме Интеллектуала и Бати в их группе было ещё трое взрослых мужчин. Все бывшие офицеры. Двое десантников – когда-то подчинённых Бати, и один военный инженер, окончивший в своё время академию имени Куйбышева.
Они были намного младше Бати и Интеллектуала. Но всем далеко за тридцать. Все великолепно физически развиты, профессионально спокойны и по-хорошему злы.
Каждый из них пришёл к участию в проекте своим собственным путём. И направление этого пути было определено скорее ситуационно, нежели осознано. Но, так или иначе, они оказались здесь с Батей и Интеллектуалом, во главе цепочки молодых людей, которых Батя шутя называл экстремальными туристами.
Они были недавними выпускниками ВУЗов или студентами-старшекурсниками. Инженеры-физики, авиаторы, химики, геологи.
Дилетанты в военном деле, хотя большинство из них и были офицерами запаса. Однако в политике гораздо большими профессионалами, чем шедшие за Интеллектуалом и Батей взрослые мужчины и офицеры. Ибо все они пришли в политику ещё в 14-15 лет. Им не нужно было краха жизненных планов, целой серии несправедливостей, унижений и безуспешных попыток примириться с действительностью, чтобы принять необходимость своей борьбы.
Бритоголовыми юнцами вступали они в политические баталии, изначально не покупаясь на пение различного рода патриотических сирен. Их пытались использовать многие. Но они не поддавались на обман и подкупы. С максимализмом юности они требовали от потенциальных вождей указать путь, где можно открыто поставить всё на карту, сказав Всемогущей Судьбе: «Всё или ничего!».
И они оставались такими, даже выйдя из подросткового возраста. Они сидели в студенческих аудиториях и штудировали науки, которые могли дать им бесконечное могущество. Но юные гении, потенциальные творцы победоносного оружия или чудесной техники, те, кто не в шутку, а всерьёз мог с киркой найти вольфрам в Подмосковье, были обречены на жалкое прозябание. Тем более обидное, что рядом процветали откровенные криминальные отбросы или различные полуграмотные юристы, финансисты и специалисты государственного управления всех сортов.
В своё время циничные казённые патриоты, плюнув на возможность обмануть наиболее развитую и лучшую часть русской молодёжи, готовили молодым технарям жизнь, где они получили бы своё пресловутое «ничего».
Но… появился Интеллектуал, который показал им, как взять все.
И вот теперь они, обливаясь потом, шли, пересекая наискосок залитую лунным светом заснеженную долину.
Шли, чтобы получить ВСЕ.
Глава 1
Тридцать две пары любопытных глаз были устремлены на лектора.
Удивительно, что в поздний час, послушать совершенно необязательную лекцию по истории цивилизации и техники пришли студенты, как сказали бы в наши дни, не обременённые излишней усидчивостью, – думал стоявший за кафедрой профессор. Впрочем, старшее поколение во все времена любит побрюзжать и покритиковать молодёжь. И такое брюзжание есть самый верный признак надвигающейся старости.
А профессор старым себя не считал. И, объективно говоря, таковым не являлся, хотя частенько бравировал своим возрастом. В то же время поразительное разгильдяйство лучших представителей первого свободного поколения России было аномальным даже по меркам далёкой от совершенства дряхлой евразийской державы.
Впрочем, первая же по-настоящему серьёзная встряска быстро отсеет тех, кто действительно не способен собраться.
О чём это я, – одёрнул себя лектор. Ребята явно неординарные. Они сами попросили прочесть им курс лекций. И пришли, выделив время, которого им и так не хватает. Они разрываются между по-настоящему трудной учёбой и работой. Вот с этого и начнём, – подумал лектор.
– Уважаемые коллеги (профессор всегда именно так обращался к студенческой аудитории), вы все здесь те, кого в моё время называли технарями. И должны ценить инженерный подход во всём. Поэтому в соответствие с этим подходом начну с самого главного, зачем собственно вы сюда пришли, ради чего готовы добровольно пожертвовать своим временем.
Уместно в этой связи будет вспомнить один из управленческих афоризмов фирмы Локхид, где в шутливой форме излагаются весьма серьёзные принципы управления, которым фирма неуклонно следует. Так вот, первый афоризм гласит: «Прежде чем начать какой-либо проект, подумайте, можете ли вы без него обойтись. И если обойтись без него можно, не начинайте его».
Судя по всему, вы пришли к выводу, что без понимания некоторых мировоззренческих основ бытия и вашего места в нём вам будет трудно строить свою жизнь. Причём иногда отсутствие царя в голове мешает даже в мелочах, как ни парадоксально это звучит.
Именно мировоззренческие вопросы подспудно фигурировали в ваших просьбах рассказать об истории цивилизации и цивилизационных перспективах. Что ж, я отвечу на ваши вопросы и докажу вам, что вы были правы в своих намерениях.
Тут профессор перешёл с академичного стиля на пророческий. Не «попытаюсь», а «отвечу и докажу». Но это было сделано уместно – надо сразу брать быка за рога. Времени в обрез.
– Не бойтесь, коллеги, я не уйду от темы, и не впаду в беспредметный трёп. О закономерностях цивилизационного процесса и сути НТР мы ещё поговорим достаточно подробно. И, тем не менее, я начну сразу с наиболее масштабных вопросов. Рассмотрение этих вопросов занимает, вопреки расхожему мнению, мало времени. Это только иные гуманитарии умеют обсасывать два-три чётких утверждения в десятках и сотнях томов.
Мы не будем им уподобляться.
Итак, поговорим, ни много, ни мало о сути Божьего замысла. Поставьте себя, господа будущие инженеры, на место Творца. Уместно ли генеральному конструктору и одновременно генеральному директору некоторой фирмы самому вычерчивать подшипник левого шасси. Или подавать заготовки токарю Иванову.
Очевидно, что нет. Конструктор обдумывает лишь стратегические идеи, которые будут реализованы в изделии. Директор изыскивает финансирование и подбирает персонал. И т. д. и т. п.
Идея, я думаю, ясна. Творец действительно создал нас по своему образу и подобию, как помощников в реализации замысла. Ему гораздо проще создать работоспособный коллектив, чем самому заниматься мелочами.
Кстати, именно инженерный подход объясняет и определённые общие закономерности строения Вселенной. В самом деле, Творец мог бы в каждом её уголке работать по индивидуальным проектам. Но это не входило в Его планы. Он создал более или менее единые правила игры и начал, не вступая в противоречие с этими правилами, лепить себе помощников.
Таким образом, и появились в итоге разумные люди (я надеюсь, что это так, хотя бы в отношении собравшихся в этой аудитории).
Наверное, на нас возложено достаточно много задач. И далеко не все можно осознать сейчас. Однако одна задача для любого коллектива творцов очевидна. Это задача создать изделие, которое бы не развалилось, не подвело при эксплуатации.
Профессор оглядел аудиторию. Ребята пока не скучали. Большая часть даже испытывала определённое интеллектуальное удовольствие от несколько парадоксально сформулированных мыслей. Однако профессор знал, что этого интереса не хватит надолго. Надо было заканчивать вступительную часть и захватывать интерес слушателей следующим сюжетом.
– Итак, коль скоро мы соавторы Творения, нам нужно не допустить конца Вселенной. Это может и не единственная, но главная наша задача. Вы можете сказать, что наши возможности в масштабах Вселенной ничтожны. Да, пока ничтожны. Но человечество упорно осваивает все больший объем энергии и использует его по прошествии каждого нового этапа НТР с все большим КПД.
Продолжая эту тенденцию в будущее, мы можем предположить, что рано или поздно мы овладеем всей энергией Вселенной, и сможем использовать её с КПД в 99, 9…%. И тогда мы не допустим ни тепловой смерти нашего мира, ни нового большого взрыва и т. п. вариантов конца света.
Кстати, многие исследователи этих сценариев обращают внимание на то, что мир устроен так, что находится как бы «на грани». Например, оценивая массу Вселенной, так и не могут точно определить, будет ли она бесконечно расширяться или наоборот снова сожмётся в точку. Я не сторонник этих научных доктрин, но мне интуитивно кажется, что на место одних сценариев возможного конца света неизбежно выйдут другие. И в каждом из них будет эта неопределённость. Эта зависимость от неких весьма малых с точки зрения Вселенной воздействий.
Но оказать эти воздействия как раз и будет по силам Разуму, овладевшему подавляющим большинством энергетических потоков мироздания. А ещё лучше всеми.
В этом суть прогресса, в этом задача, поставленная нам Творцом. На это работали миллионы лет эволюции. Ради этого в экстремальных условиях возник человек. Кстати, великий Вернадский утверждал, что человек на своём пути построения техносферы, а затем и ноосферы просто продолжает воплощать закономерности, которые определяли эволюцию биосферы. Из этого можно сделать вывод, что логика эволюции едина. Человек появился на свете закономерно и воплощает те тенденции, ради которых жизнь и создавалась. Только с большей интенсивностью.
Но современная наука пошла дальше. Буквально в последние годы чётко доказано, что при той геологической и геохимической обстановке, что была на Земле в период её геологической молодости, жизнь не могла не зародиться. Её появление не маловероятный результат случайного перебора комбинаций, а предопределённый результат направленной эволюции геохимического развития оболочки планеты с такими изначальными свойствами как Земля.
Просматривается единый замысел Творения, где сама геология Земли порождает её биологию, биологическое развитие порождает разум, а уже разум, сначала методом проб и ошибок, а потом осознанно начинает работать на выполнение Божьего замысла.
Разумеется, и в развитии жизни и в развитии человечества есть тупики. Если жизнь или разум начинают уж очень глубоко забираться в тупик, уклоняются от магистрального пути эволюции, Творец посылает им предупреждение, а потом испытание. И это испытание проходят только те, кто соответствует Божьему замыслу.
Вдумаемся, динозавры по своему генофонду были в 10 раз сложнее нас. Это своего рода совершенные создания. Совершенные с точки зрения поглощения жратвы и заполнения территории своей биомассой. Но то был тупик.
И Творец прислал на Землю астероид. Последовавшее затем похолодание уничтожило динозавров. Но, и это мало известно широкой публике, одновременно вымерло подавляющее большинство видов растений, насекомых и даже бактерий.
Их место заняла практически иная биосфера, где вершиной стали млекопитающие, а потом один из них – человек. А произошли мы все от совершеннейшего маргинала в мире динозавров. Какой-то зверушки типа крысы.
Но обратите внимание, какой комфорт испытывала эта зверушка, когда из-за недостатка тепла динозавры стояли, не в силах пошевелиться. А она нагло подходила к ним и жрала свежего мяса от пуза. Это всё равно, как если бы сейчас потеряли подвижность олигархи, полицаи, все начальнички и их обслуга. А мы с вами приходили в их шикарные дома и офисы и брали всё, что понравится. В том числе и их телок.
Профессор намеренно нагнетал вульгарную лексику. Аудитория готова была выключиться. И хулиганские выражения немного бодрили усталую толпу.
– А телки оставались бы неподвижными, или нет, – спросил крупный крепкий парень с короткой стрижкой, боксёрским сломанным носом и неожиданно живыми и умными глазами.
– Я думаю, мы бы остались довольными в любом случае. Да и известная доля неподвижности в данной ситуации не повредит. Во избежание ненужных разговоров, расспросов и неадекватного поведения. Ведь иным дамам трудно сразу понять, что времена изменились и в городе наши.
Аудитория зашевелилась. Синдром усталой толпы был преодолён.
– Смысл всех революций в этом, – продолжал профессор. Зажравшаяся элита едва ли не физически сжирается маргиналами, имеющими потенциал для выполнения Божьего замысла.
Ведь люди не безгрешны. Верхушка человечества постоянно хочет затормозить прогресс. Ей и так хорошо. И Бог посылает новые испытания. Болезни, климатические или геологические катастрофы, взрывы немотивированной социальной активности масс. Не буду утомлять вас подробностями, но внимательный анализ любых катастроф и их социальных последствий позволяет увидеть, что их обязательно предваряет период застоя. Период, когда зажравшимся верхам слишком хорошо и легко живётся, а низы не имеют сил изменить ситуацию и просто тупо вымирают.
И тут мы подходим к текущему моменту. Имеется ли сейчас торможение прогресса? Вы, технари, знаете, что есть. Ростовщики, бюрократы, дебильная обслуга из СМИ и шоу-бизнеса, властвующие сейчас и в мире, и в нашей гнусной недобитой империи, понимают опасность прогресса и тормозят его. Не дают развиться новой энергетике, новым технологиям теплообеспечения, новым видам транспорта и т. д. и т. п. Смешно, но без внимания остаются даже поистине чудесные способы борьбы с раком и способы неограниченного, о Боже, продления жизни.
Твари на верхах в прямом смысле скорее сдохнут, чем дадут возможность реализоваться нам, инженерам и учёным. Они как динозавры современности. И поэтому обречены на уничтожение.
Ну, а кто может сейчас идти по пути, указанному Богом? Вам понятно уже, что только мы с вами.
И бороться с деградантами мы должны любыми, я подчёркиваю, любыми способами. Нам все позволено. Более того, это наша обязанность.
С нами Бог!
На этой пронзительной ноте первая половина лекции закончилась. В перерыве к профессору подошёл организатор мероприятия, неформальный студенческий лидер одного из технических ВУЗов. Звали его Алексом все. Был он то ли Алексеем, то ли Александром. Профессор тоже долгое время не знал его настоящего имени. Да и не нужно ему это было. Официальных отношений между ними не было. Общались они в основном непосредственно или по мобильному телефону.
Профессор знал, что Алекс снимал квартиру, был достаточно деятельным человеком и, по студенческим меркам, прилично зарабатывал. При этом у него хватало время и на аспирантуру, и на парашютный спорт и на политическую активность в студенческой среде. Тем не менее, этот худой, высокий, подвижный молодой человек с типичной арийской внешностью был не лишён недостатков.
Главным из них было его поразительное, отнюдь не арийское, разгильдяйство. Он ни разу не пришёл ни на одну встречу с профессором вовремя и постоянно забывал о деталях договорённостей. Удивительно, как такой разгильдяй мог успешно закончить трудный технический ВУЗ и выполнить более 200 прыжков с парашютом.
Если он так же складывает парашют, как приходит на встречи, то странно, что этот парашют у него раскрывается, – частенько думал профессор. А может быть он вообще умеет летать без самолёта и парашюта? Бред, конечно, но есть в нём что-то от птицы. Тонкокостность, немигающий взгляд, выступающий нос и странный тягучий говор, напоминающий крик ночных птиц.
Впрочем, что только ни придёт в голову в конце рабочего дня.
– Вячеслав Иванович, – обратился Алекс к профессору, ну вы и задали тон. Народ в восторге и в трансе.
– Что, не нравится? Могу закончить хоть сейчас. Сами напросились на моё участие в вашем мировоззренческом ликбезе.
– Да нет, что вы, что вы, все отлично. Просто ребята не привыкли к такой постановке проблем.
– Пусть привыкают. И загоняй толпу в аудиторию. Уже поздно, а мне ехать далеко.
– Сей момент, Ваше превосходительство, – в неожиданной для профессора манере откликнулся Алекс.
Народ, как это всегда бывает после перерыва, медленно потянулся на места.
– Поживее, господа, – сказал профессор. Так мы и до полуночи не закончим. Итак, надеюсь, замысел Творца вы поняли. Можете, кстати, не персонифицировать Его. Назовите такой порядок вещей общими закономерностями строения мира, или любым другим термином.
Далее я покажу, как эти закономерности неизменно проявляются и в геологической истории, и в истории науки и техники, и в политической истории человечества. Собственно показ подобных перипетий развития и есть смысл нашего с вами краткого курса лекций по истории цивилизации и развития науки и техники.
А для чисто эмоционального принятия неизбежных выводов я приведу один пример из своей жизни.
В раннем детстве семья моих родителей жила в огромной коммунальной квартире. Мерзости такого житья большинству из вас, а может быть и всем, к счастью, не понять.
Вам не понять, как можно буквально обоссаться в очереди в туалет. Не понять кухонной ненависти всех против всех и тому подобных прелестей.
И, слава Богу, что не понять. Но не в этом дело. В коммуналке жили в некотором смысле привилегированные люди. Семьи инженеров ракетных и ядерных НИИ. Дом был построен по стандартному немецкому проекту пленными немцами. Очень милый дом. Только вот в Германии в каждой из этих квартир жила одна семья, а у нас в каждой комнате ютилось по семье.
Привилегированность же заключалась в том, что кругом жили рабочие тех же предприятий. Жили в бараках, почти как в концлагере, с уборными на улице. Несколько десятков семей на барак. То есть ещё хуже.
Так вот, господа, несмотря на мелочи неустроенного быта и взрывы агрессии из-за перенаселённости, было и определённое общение. Оно происходило в основном на кухне. Во время после смерти Сталина было определённое смягчение нравов. И отцы семейств осмеливались заговаривать на профессиональные темы. Очень часто разворачивались интереснейшие споры. Например, о перспективах авиации в связи с развитием ракетной техники и зенитных ракет.
Кстати, многим тогда казалось, что зенитные ракеты не оставят военной авиации никаких перспектив. Я помню эти споры почти до деталей.
И меня поразила одна беседа. Обсуждались результаты ядерных испытаний американцев. В те времена бомбы рвали «на земле, в небесах и на море». Разумеется, в профессиональной среде циркулировала информация об усилиях потенциального противника.
Так вот, однажды стали обсуждать эффект превышения расчётной мощности ядерных зарядов на глубоководье. Одной из версий было наличие повышенной концентрации тяжёлой воды на больших океанских глубинах. Выходило, что природный тритий может быть в этой ситуации вовлечён в термоядерную реакцию.
Мужики заспорили о возможностях процесса. А потом, буквально на коленке, прикинули, что может случиться, если эта гипотеза верна. И получилось, что если взорвать заряд мощностью более десяти мегатонн (подробнее не помню) на дне самой глубокой Марианской впадины (глубина больше 11 километров), то Земля расколется.
Я смотрел на этих затюканных жизнью мужиков как на чудесных великанов. Я как-то сразу поверил в такую возможность. И мне, ребёнку довольно боязливому, верившему в страшные сказки, было совсем не страшно.
Но, внимание, господа, мне было непонятно только одно. Как люди, которые способны расколоть земной шар, будут завтра утром выстраиваться в очередь, чтобы сходить в сортир, а потом в другую очередь, чтобы вымыть руки. Как они терпят эту унизительную жизнь. Почему не выйдут и не заорут: «Или завтра каждой нашей семье по отдельному туалету, или мы взорвём ваш мир ко всем чертям!».
Шли годы, я многое понял. Понял, в частности, что не все так просто… реализуется. Но трудно – не значит невозможно. И мне опять непонятно, почему гениальные технократы все ещё получают меньше и живут намного хуже, чем уголовники от бизнеса, полуграмотные менты, свора разных правоохранителей, бездарные интриганы и политиканы, человекообразные спортсмены, олигофрены с телевидения или потаскухи из балета.
И уж поверьте системному аналитику, я знаю, как изменить сложившееся положение. Не смогли этого сделать технократы поколения моего отца, этого не смогли сделать мы, но это сможете сделать вы.
Более того, если вы этого не сделаете, то будете не просто прозябать, вы сдохнете в нищете и депрессии. У вас нет других альтернатив.
Победить или умереть.
Третьего не дано.
Удивительно, что в поздний час, послушать совершенно необязательную лекцию по истории цивилизации и техники пришли студенты, как сказали бы в наши дни, не обременённые излишней усидчивостью, – думал стоявший за кафедрой профессор. Впрочем, старшее поколение во все времена любит побрюзжать и покритиковать молодёжь. И такое брюзжание есть самый верный признак надвигающейся старости.
А профессор старым себя не считал. И, объективно говоря, таковым не являлся, хотя частенько бравировал своим возрастом. В то же время поразительное разгильдяйство лучших представителей первого свободного поколения России было аномальным даже по меркам далёкой от совершенства дряхлой евразийской державы.
Впрочем, первая же по-настоящему серьёзная встряска быстро отсеет тех, кто действительно не способен собраться.
О чём это я, – одёрнул себя лектор. Ребята явно неординарные. Они сами попросили прочесть им курс лекций. И пришли, выделив время, которого им и так не хватает. Они разрываются между по-настоящему трудной учёбой и работой. Вот с этого и начнём, – подумал лектор.
– Уважаемые коллеги (профессор всегда именно так обращался к студенческой аудитории), вы все здесь те, кого в моё время называли технарями. И должны ценить инженерный подход во всём. Поэтому в соответствие с этим подходом начну с самого главного, зачем собственно вы сюда пришли, ради чего готовы добровольно пожертвовать своим временем.
Уместно в этой связи будет вспомнить один из управленческих афоризмов фирмы Локхид, где в шутливой форме излагаются весьма серьёзные принципы управления, которым фирма неуклонно следует. Так вот, первый афоризм гласит: «Прежде чем начать какой-либо проект, подумайте, можете ли вы без него обойтись. И если обойтись без него можно, не начинайте его».
Судя по всему, вы пришли к выводу, что без понимания некоторых мировоззренческих основ бытия и вашего места в нём вам будет трудно строить свою жизнь. Причём иногда отсутствие царя в голове мешает даже в мелочах, как ни парадоксально это звучит.
Именно мировоззренческие вопросы подспудно фигурировали в ваших просьбах рассказать об истории цивилизации и цивилизационных перспективах. Что ж, я отвечу на ваши вопросы и докажу вам, что вы были правы в своих намерениях.
Тут профессор перешёл с академичного стиля на пророческий. Не «попытаюсь», а «отвечу и докажу». Но это было сделано уместно – надо сразу брать быка за рога. Времени в обрез.
– Не бойтесь, коллеги, я не уйду от темы, и не впаду в беспредметный трёп. О закономерностях цивилизационного процесса и сути НТР мы ещё поговорим достаточно подробно. И, тем не менее, я начну сразу с наиболее масштабных вопросов. Рассмотрение этих вопросов занимает, вопреки расхожему мнению, мало времени. Это только иные гуманитарии умеют обсасывать два-три чётких утверждения в десятках и сотнях томов.
Мы не будем им уподобляться.
Итак, поговорим, ни много, ни мало о сути Божьего замысла. Поставьте себя, господа будущие инженеры, на место Творца. Уместно ли генеральному конструктору и одновременно генеральному директору некоторой фирмы самому вычерчивать подшипник левого шасси. Или подавать заготовки токарю Иванову.
Очевидно, что нет. Конструктор обдумывает лишь стратегические идеи, которые будут реализованы в изделии. Директор изыскивает финансирование и подбирает персонал. И т. д. и т. п.
Идея, я думаю, ясна. Творец действительно создал нас по своему образу и подобию, как помощников в реализации замысла. Ему гораздо проще создать работоспособный коллектив, чем самому заниматься мелочами.
Кстати, именно инженерный подход объясняет и определённые общие закономерности строения Вселенной. В самом деле, Творец мог бы в каждом её уголке работать по индивидуальным проектам. Но это не входило в Его планы. Он создал более или менее единые правила игры и начал, не вступая в противоречие с этими правилами, лепить себе помощников.
Таким образом, и появились в итоге разумные люди (я надеюсь, что это так, хотя бы в отношении собравшихся в этой аудитории).
Наверное, на нас возложено достаточно много задач. И далеко не все можно осознать сейчас. Однако одна задача для любого коллектива творцов очевидна. Это задача создать изделие, которое бы не развалилось, не подвело при эксплуатации.
Профессор оглядел аудиторию. Ребята пока не скучали. Большая часть даже испытывала определённое интеллектуальное удовольствие от несколько парадоксально сформулированных мыслей. Однако профессор знал, что этого интереса не хватит надолго. Надо было заканчивать вступительную часть и захватывать интерес слушателей следующим сюжетом.
– Итак, коль скоро мы соавторы Творения, нам нужно не допустить конца Вселенной. Это может и не единственная, но главная наша задача. Вы можете сказать, что наши возможности в масштабах Вселенной ничтожны. Да, пока ничтожны. Но человечество упорно осваивает все больший объем энергии и использует его по прошествии каждого нового этапа НТР с все большим КПД.
Продолжая эту тенденцию в будущее, мы можем предположить, что рано или поздно мы овладеем всей энергией Вселенной, и сможем использовать её с КПД в 99, 9…%. И тогда мы не допустим ни тепловой смерти нашего мира, ни нового большого взрыва и т. п. вариантов конца света.
Кстати, многие исследователи этих сценариев обращают внимание на то, что мир устроен так, что находится как бы «на грани». Например, оценивая массу Вселенной, так и не могут точно определить, будет ли она бесконечно расширяться или наоборот снова сожмётся в точку. Я не сторонник этих научных доктрин, но мне интуитивно кажется, что на место одних сценариев возможного конца света неизбежно выйдут другие. И в каждом из них будет эта неопределённость. Эта зависимость от неких весьма малых с точки зрения Вселенной воздействий.
Но оказать эти воздействия как раз и будет по силам Разуму, овладевшему подавляющим большинством энергетических потоков мироздания. А ещё лучше всеми.
В этом суть прогресса, в этом задача, поставленная нам Творцом. На это работали миллионы лет эволюции. Ради этого в экстремальных условиях возник человек. Кстати, великий Вернадский утверждал, что человек на своём пути построения техносферы, а затем и ноосферы просто продолжает воплощать закономерности, которые определяли эволюцию биосферы. Из этого можно сделать вывод, что логика эволюции едина. Человек появился на свете закономерно и воплощает те тенденции, ради которых жизнь и создавалась. Только с большей интенсивностью.
Но современная наука пошла дальше. Буквально в последние годы чётко доказано, что при той геологической и геохимической обстановке, что была на Земле в период её геологической молодости, жизнь не могла не зародиться. Её появление не маловероятный результат случайного перебора комбинаций, а предопределённый результат направленной эволюции геохимического развития оболочки планеты с такими изначальными свойствами как Земля.
Просматривается единый замысел Творения, где сама геология Земли порождает её биологию, биологическое развитие порождает разум, а уже разум, сначала методом проб и ошибок, а потом осознанно начинает работать на выполнение Божьего замысла.
Разумеется, и в развитии жизни и в развитии человечества есть тупики. Если жизнь или разум начинают уж очень глубоко забираться в тупик, уклоняются от магистрального пути эволюции, Творец посылает им предупреждение, а потом испытание. И это испытание проходят только те, кто соответствует Божьему замыслу.
Вдумаемся, динозавры по своему генофонду были в 10 раз сложнее нас. Это своего рода совершенные создания. Совершенные с точки зрения поглощения жратвы и заполнения территории своей биомассой. Но то был тупик.
И Творец прислал на Землю астероид. Последовавшее затем похолодание уничтожило динозавров. Но, и это мало известно широкой публике, одновременно вымерло подавляющее большинство видов растений, насекомых и даже бактерий.
Их место заняла практически иная биосфера, где вершиной стали млекопитающие, а потом один из них – человек. А произошли мы все от совершеннейшего маргинала в мире динозавров. Какой-то зверушки типа крысы.
Но обратите внимание, какой комфорт испытывала эта зверушка, когда из-за недостатка тепла динозавры стояли, не в силах пошевелиться. А она нагло подходила к ним и жрала свежего мяса от пуза. Это всё равно, как если бы сейчас потеряли подвижность олигархи, полицаи, все начальнички и их обслуга. А мы с вами приходили в их шикарные дома и офисы и брали всё, что понравится. В том числе и их телок.
Профессор намеренно нагнетал вульгарную лексику. Аудитория готова была выключиться. И хулиганские выражения немного бодрили усталую толпу.
– А телки оставались бы неподвижными, или нет, – спросил крупный крепкий парень с короткой стрижкой, боксёрским сломанным носом и неожиданно живыми и умными глазами.
– Я думаю, мы бы остались довольными в любом случае. Да и известная доля неподвижности в данной ситуации не повредит. Во избежание ненужных разговоров, расспросов и неадекватного поведения. Ведь иным дамам трудно сразу понять, что времена изменились и в городе наши.
Аудитория зашевелилась. Синдром усталой толпы был преодолён.
– Смысл всех революций в этом, – продолжал профессор. Зажравшаяся элита едва ли не физически сжирается маргиналами, имеющими потенциал для выполнения Божьего замысла.
Ведь люди не безгрешны. Верхушка человечества постоянно хочет затормозить прогресс. Ей и так хорошо. И Бог посылает новые испытания. Болезни, климатические или геологические катастрофы, взрывы немотивированной социальной активности масс. Не буду утомлять вас подробностями, но внимательный анализ любых катастроф и их социальных последствий позволяет увидеть, что их обязательно предваряет период застоя. Период, когда зажравшимся верхам слишком хорошо и легко живётся, а низы не имеют сил изменить ситуацию и просто тупо вымирают.
И тут мы подходим к текущему моменту. Имеется ли сейчас торможение прогресса? Вы, технари, знаете, что есть. Ростовщики, бюрократы, дебильная обслуга из СМИ и шоу-бизнеса, властвующие сейчас и в мире, и в нашей гнусной недобитой империи, понимают опасность прогресса и тормозят его. Не дают развиться новой энергетике, новым технологиям теплообеспечения, новым видам транспорта и т. д. и т. п. Смешно, но без внимания остаются даже поистине чудесные способы борьбы с раком и способы неограниченного, о Боже, продления жизни.
Твари на верхах в прямом смысле скорее сдохнут, чем дадут возможность реализоваться нам, инженерам и учёным. Они как динозавры современности. И поэтому обречены на уничтожение.
Ну, а кто может сейчас идти по пути, указанному Богом? Вам понятно уже, что только мы с вами.
И бороться с деградантами мы должны любыми, я подчёркиваю, любыми способами. Нам все позволено. Более того, это наша обязанность.
С нами Бог!
На этой пронзительной ноте первая половина лекции закончилась. В перерыве к профессору подошёл организатор мероприятия, неформальный студенческий лидер одного из технических ВУЗов. Звали его Алексом все. Был он то ли Алексеем, то ли Александром. Профессор тоже долгое время не знал его настоящего имени. Да и не нужно ему это было. Официальных отношений между ними не было. Общались они в основном непосредственно или по мобильному телефону.
Профессор знал, что Алекс снимал квартиру, был достаточно деятельным человеком и, по студенческим меркам, прилично зарабатывал. При этом у него хватало время и на аспирантуру, и на парашютный спорт и на политическую активность в студенческой среде. Тем не менее, этот худой, высокий, подвижный молодой человек с типичной арийской внешностью был не лишён недостатков.
Главным из них было его поразительное, отнюдь не арийское, разгильдяйство. Он ни разу не пришёл ни на одну встречу с профессором вовремя и постоянно забывал о деталях договорённостей. Удивительно, как такой разгильдяй мог успешно закончить трудный технический ВУЗ и выполнить более 200 прыжков с парашютом.
Если он так же складывает парашют, как приходит на встречи, то странно, что этот парашют у него раскрывается, – частенько думал профессор. А может быть он вообще умеет летать без самолёта и парашюта? Бред, конечно, но есть в нём что-то от птицы. Тонкокостность, немигающий взгляд, выступающий нос и странный тягучий говор, напоминающий крик ночных птиц.
Впрочем, что только ни придёт в голову в конце рабочего дня.
– Вячеслав Иванович, – обратился Алекс к профессору, ну вы и задали тон. Народ в восторге и в трансе.
– Что, не нравится? Могу закончить хоть сейчас. Сами напросились на моё участие в вашем мировоззренческом ликбезе.
– Да нет, что вы, что вы, все отлично. Просто ребята не привыкли к такой постановке проблем.
– Пусть привыкают. И загоняй толпу в аудиторию. Уже поздно, а мне ехать далеко.
– Сей момент, Ваше превосходительство, – в неожиданной для профессора манере откликнулся Алекс.
Народ, как это всегда бывает после перерыва, медленно потянулся на места.
– Поживее, господа, – сказал профессор. Так мы и до полуночи не закончим. Итак, надеюсь, замысел Творца вы поняли. Можете, кстати, не персонифицировать Его. Назовите такой порядок вещей общими закономерностями строения мира, или любым другим термином.
Далее я покажу, как эти закономерности неизменно проявляются и в геологической истории, и в истории науки и техники, и в политической истории человечества. Собственно показ подобных перипетий развития и есть смысл нашего с вами краткого курса лекций по истории цивилизации и развития науки и техники.
А для чисто эмоционального принятия неизбежных выводов я приведу один пример из своей жизни.
В раннем детстве семья моих родителей жила в огромной коммунальной квартире. Мерзости такого житья большинству из вас, а может быть и всем, к счастью, не понять.
Вам не понять, как можно буквально обоссаться в очереди в туалет. Не понять кухонной ненависти всех против всех и тому подобных прелестей.
И, слава Богу, что не понять. Но не в этом дело. В коммуналке жили в некотором смысле привилегированные люди. Семьи инженеров ракетных и ядерных НИИ. Дом был построен по стандартному немецкому проекту пленными немцами. Очень милый дом. Только вот в Германии в каждой из этих квартир жила одна семья, а у нас в каждой комнате ютилось по семье.
Привилегированность же заключалась в том, что кругом жили рабочие тех же предприятий. Жили в бараках, почти как в концлагере, с уборными на улице. Несколько десятков семей на барак. То есть ещё хуже.
Так вот, господа, несмотря на мелочи неустроенного быта и взрывы агрессии из-за перенаселённости, было и определённое общение. Оно происходило в основном на кухне. Во время после смерти Сталина было определённое смягчение нравов. И отцы семейств осмеливались заговаривать на профессиональные темы. Очень часто разворачивались интереснейшие споры. Например, о перспективах авиации в связи с развитием ракетной техники и зенитных ракет.
Кстати, многим тогда казалось, что зенитные ракеты не оставят военной авиации никаких перспектив. Я помню эти споры почти до деталей.
И меня поразила одна беседа. Обсуждались результаты ядерных испытаний американцев. В те времена бомбы рвали «на земле, в небесах и на море». Разумеется, в профессиональной среде циркулировала информация об усилиях потенциального противника.
Так вот, однажды стали обсуждать эффект превышения расчётной мощности ядерных зарядов на глубоководье. Одной из версий было наличие повышенной концентрации тяжёлой воды на больших океанских глубинах. Выходило, что природный тритий может быть в этой ситуации вовлечён в термоядерную реакцию.
Мужики заспорили о возможностях процесса. А потом, буквально на коленке, прикинули, что может случиться, если эта гипотеза верна. И получилось, что если взорвать заряд мощностью более десяти мегатонн (подробнее не помню) на дне самой глубокой Марианской впадины (глубина больше 11 километров), то Земля расколется.
Я смотрел на этих затюканных жизнью мужиков как на чудесных великанов. Я как-то сразу поверил в такую возможность. И мне, ребёнку довольно боязливому, верившему в страшные сказки, было совсем не страшно.
Но, внимание, господа, мне было непонятно только одно. Как люди, которые способны расколоть земной шар, будут завтра утром выстраиваться в очередь, чтобы сходить в сортир, а потом в другую очередь, чтобы вымыть руки. Как они терпят эту унизительную жизнь. Почему не выйдут и не заорут: «Или завтра каждой нашей семье по отдельному туалету, или мы взорвём ваш мир ко всем чертям!».
Шли годы, я многое понял. Понял, в частности, что не все так просто… реализуется. Но трудно – не значит невозможно. И мне опять непонятно, почему гениальные технократы все ещё получают меньше и живут намного хуже, чем уголовники от бизнеса, полуграмотные менты, свора разных правоохранителей, бездарные интриганы и политиканы, человекообразные спортсмены, олигофрены с телевидения или потаскухи из балета.
И уж поверьте системному аналитику, я знаю, как изменить сложившееся положение. Не смогли этого сделать технократы поколения моего отца, этого не смогли сделать мы, но это сможете сделать вы.
Более того, если вы этого не сделаете, то будете не просто прозябать, вы сдохнете в нищете и депрессии. У вас нет других альтернатив.
Победить или умереть.
Третьего не дано.
Глава 2
Ваня Сидоров был молодым человеком чуть ниже среднего роста. Ничего особо выдающегося или запоминающегося. Торчащие в разные стороны нечёсаные волосы, отдельные пряди которых казались разноцветными, зеленовато-жёлтые глаза неопределённого выражения, нос картошкой, коротковатые кривые ноги и крупные сильные руки.
Доброжелатель сказал бы о нём – неладно скроен, да плотно сбит. Критик назвал бы его корявым. Но наиболее точно характеризовали в родной деревне. Таких парней и мужиков в русской глубинке зовут неувязными.
Но неувязные корявые русские мужики порой демонстрируют такие чудеса и в работе и в бою, что внешние наблюдатели только за голову хватаются. Было от чего хвататься и тем, кто мог общаться с Ваней.
Доброжелатель сказал бы о нём – неладно скроен, да плотно сбит. Критик назвал бы его корявым. Но наиболее точно характеризовали в родной деревне. Таких парней и мужиков в русской глубинке зовут неувязными.
Но неувязные корявые русские мужики порой демонстрируют такие чудеса и в работе и в бою, что внешние наблюдатели только за голову хватаются. Было от чего хвататься и тем, кто мог общаться с Ваней.