Худ Дэниел. Волшебство для короля

   – Что ж, заходите.
   Лайаму показалось странным, что пропуском в дом послужило второе, а не первое из названных им имен, но с поручением следовало покончить как можно скорее, а потому без особых раздумий он прошел мимо слуги и очутился в продолговатом, увешанном блеклыми гобеленами холле. Прорези вычурной стойки у входа заполняли резные толстые трости, два набалдашника тускло блеснули, наверное серебром. Пустое просторное помещение не было замкнутым, переходя в коридоры с рядами дверей.
   – Ваш плащ, – тощий слуга протянул руку с таким видом, будто необходимость исполнять свои прямые обязанности ужасно его раздражала.
   – Я долго не задержусь, – попытался возразить Лайам, но слуга топнул ногой.
   – С вас, сударь, течет! – заявил он. Действительно, на кафельном темно-вишневом полу уже красовалась целая лужа. Лайам смущенно заулыбался и, мысленно проклиная чокнутого профессора, кое-как стащил с себя плащ. В последний момент он вспомнил о поручении, вынул из секретного карманчика сверток и сунул за пазуху. Лакей принял с брезгливой миной мокрое одеяние гостя и качнул головой.
   – Ваш кинжал.
   Какой там кинжал! Всего лишь нож, прицепленный к поясу. В дела опаснее приготовления бутербродов Лайам никогда его не пускал.
   – Я долго не задержусь! – повторил он и добавил мысленно: «Надутый осел!»
   – Сударь, вам следует разоружиться. – Лайам озлился. Может быть, просто отдать этому болвану посылку? Пусть сам переправляет ее куда надо. Но тут он припомнил, как трясся над сверточком Кейд. «Нет, ну его. Слуги воруют! – Лайам прищурился, глядя на мерзкую рожу. – А этот, похоже, как раз из таких!»
   Сердито хмыкнув, он вытащил нож из чехла и, взявшись за лезвие, протянул его упрямому обалдую. Слуга взял рукоять двумя пальцами, словно боясь измараться.
   – Третья дверь!
   Лакей кивком указал направление и остался стоять, холодно поблескивая выпуклыми, как у рака, глазами.
   Дойдя до нужной двери, Лайам обернулся. Лакей все стоял, держа плащ и нож на отлете.
   – Благодарю, вы сделали много больше, чем можно было от вас ожидать. Когда я вернусь, прикажите трубить во все трубы!
   Челюсть у лакея отпала.
   Лайам, удовлетворенно кивнув, нажал на дверную ручку.
   Богато обставленный кабинет был совершенно пуст, однако в камине плясало пламя, а на дубовом столе стояла чаша с вином.
   Лайам обвел помещение взглядом и негромко присвистнул. Гобелены тут были покачественней, чем в холле, пол устилали яркие привозные ковры. Свет доброй дюжины толстых свечей отражался в серебре канделябров.
   «Надо же, с какими людьми знаются торквейские книгочеи!»
   Он подошел к камину и с изумлением обнаружил, что кабинет отапливается отнюдь не углем. Лесов вокруг Торквея не наблюдалось, все дерево завозилось в столицу судами, и дрова тут против угля стоили втрое дороже. И все же приятель Кейда в расходах себя не стеснял. Лайам сунул посылочку в брючный карман и протянул руки к живительному теплу, исходящему от весело потрескивающих поленьев. Боги, какое блаженство! И плевать, что этот мэтр Берт не идет! Чего он хочет? Набить себе цену? И пускай на здоровьечко набивает! «Пока эти чурки не прогорели, я преспокойно могу подождать».
   Словно затем, чтобы развеять нелепые подозрения гостя, где-то щелкнул замок. Лайам поспешно выпрямился и повернулся. Потайная дверца в дальнем углу помещения отворилась, и на пороге ее возник незнакомец. Слегка лысоватый, козлобородый, одетый в канареечно-желтую блузу и того же цвета штаны. Был он не очень высок, однако и не коренаст. Лайам нахмурился, вошедший заулыбался.
   – Мэтр Берт – это я, – сказал он приветливо. – Вы, кажется, что-то хотите мне передать?
   «Прихрамывает этот тип или нет?» Заметив, что гость колеблется, мужчина, изображая смущение, поднес руку к губам.
   – Ах, как я неучтив! Вы ведь пришли с той стороны и, похоже, изрядно промокли. Присаживайтесь, прошу вас!
   И он указал на кресло, стоящее невдалеке от камина, а сам двинулся к письменному столу. Походка его была твердой и ровной.

2

   – Не хотите ли выпить чего-нибудь согревающего? – осведомился мужчина, усаживаясь за стол. – Возможно, вина? Горячего, с пряностями? Вам сразу же станет лучше! Да вы садитесь-садитесь.
   «Что тут происходит?»
   Лайам начал усаживаться. Он придвинул кресло к столу, потом медленно опустился в него, затем, повозившись, стал закидывать ногу на ногу, но так ему не понравилось, и ноги пришлось поменять. Обескураженность его была абсолютной, ее надо было чем-то маскировать. Хотя бы дурацкими телодвижениями разомлевшего в тепле простака. На миг ему даже подумалось, а не подводит ли его память? Может быть, он неправильно понял Кейда или что-то не так расслышал? Да нет, мэтр давал ясные указания. Их невозможно неправильно истолковать. Это просто не тот человек! «И что же теперь мне делать?»
   Человек в желтом сидел и улыбался, ожидая ответа. Не дождавшись, он вновь предложил гостю вина. Лайам уставился на него, помаргивая глазами.
   – Ах нет, мэтр Берт, спасибо!
   «Я же всего лишь посыльный. С чего это он предлагает мне выпить?»
   – Вы уверены? – Улыбка незнакомца была обаятельной и радушной. – Напрасно, вино вам пошло бы на пользу. Вы ведь прибыли издалека, разве не так? Из… э-э…
   Он покрутил в воздухе указательным пальцем, явно ожидая подсказки.
   Лайам решил на всякий случай соврать.
   – Из Харкоута.
   На лице собеседника отразилось легкое удивление.
   – В самом деле? А Оссиан вроде бы говорил, что ожидает гостей из южных краев… Но, с другой стороны, выговор у вас и вправду похож на харкоутский.
   – Я не из самого Харкоута, а из окрестностей, – уточнил Лайам, лихорадочно соображая, как быть. Человек не подходил под описание Кейда, но он, похоже, во многое посвящен, и дом, вроде, тот самый…
   – Ага! – Еще одна лучезарная улыбка, как будто незнакомца и впрямь обрадовала поправка. – Однако посылка, которую вы принесли, доставлена с юга? Она от Веспасиана, не так ли?
   Ошеломленный Лайам машинально кивнул, не успев подумать, правильно ли он поступает.
   Человек в желтом выпрямился и погладил бородку.
   – Эта вещица при вас?
   «Что происходит?» Лайам едва не скрипнул зубами. Да или нет? Что отвечать? «Ему ведь и так все известно». Он еще раз кивнул, и «мэтр Берт» просиял.
   – Превосходно!
   Он взял со стола небольшой серебряный колокольчик и позвонил.
   – Сейчас мы с вами выпьем.
   Эта фраза не успела еще отзвучать, как дверца в стене отворилась и в кабинет вошел еще один незнакомец – в свободной серой тунике и кожаных, местами вытертых до рыжинки штанах. Он отдал «мэтру Берту» поклон и замер в ожидании приказаний.
   – Эльдайн, – заговорил было человек в желтом, но тут же хлопнул себя по лбу и обернулся к Лайаму. – Ах да, я и забыл: вы ведь сказали, что не хотите вина. Прошу прощения, сударь.
   Он махнул Эльдайну рукой.
   – Можете быть свободны.
   Эльдайн вновь поклонился и отступил назад, однако же не ушел, а встал возле дверцы. Белокурые волосы, коротко стриженная бородка, лицо неприметное. Плечи широкие, талия узкая, справа – короткий меч.
   Лайам выругался про себя, собрался с мыслями и позвал: «Фануил!»
   Человек в желтом сложил пальцы домиком.
   – Так на чем мы остановились?
   «Да, мастер?»
   – Мы говорили о Харкоуте, – промямлил Лайам. – Или о южных краях… я толком не помню.
   «У меня, кажется, неприятности!»
   – Харкоут, юг? – Человек хохотнул. – Ах да, припоминаю, припоминаю. Ну, что ж, это хорошо, хорошо…
   «Лечу, сейчас буду». Дракончик мог отыскать мастера где угодно, ибо их сущности соединяла незримая и неразрывная нить.
   – Очень, очень хорошо. Ну, выкладывайте, давайте!
   Лайам решил сыграть дурачка.
   – Что выкладывать, мэтр Берт? – Незнакомец в желтом продолжал улыбаться.
   – То, что вы принесли мне, мой друг. – Эльдайн, стоявший в углу, шевельнулся и повел плечами, словно бы разминая затекшую шею.
   – Ах да, конечно, конечно!
   И Лайам принялся хлопать себя по груди и по животу, словно карманы у него имелись повсюду. Потом испуганно раскрыл рот.
   – Не может быть, чтобы я ее потерял… – Он щелкнул пальцами. – Вспомнил! Посылка осталась в плаще. Сейчас я, с вашего позволения, ее принесу.
   Лайам, засуетившись, встал, но человек в желтом остановил его жестом.
   – В этом нет никакой нужды. – Он, слегка повысив голос, позвал:
   – Варрон!
   Дверь за спиной Лайама отворилась, и в комнату вошел тощий лакей.
   Человек в желтом продолжал улыбаться, но обаятельной эту улыбку назвать уже было нельзя. Не спуская глаз с Лайама, он спросил:
   – Посылка в плаще?
   – Нет, господин, – ответил слуга.
   Глаза человека в желтом расширились от нарочитого изумления.
   – В самом деле? Сударь, она должна быть у вас, поищите получше!
   «Фануил, мои дела совсем плохи!»
   Лайам обвел комнату взглядом, прикидывая, каковы его шансы. «Мэтр Берт» сидел как сидел и непосредственной угрозы пока что не представлял, а вот Эльдайн придвигался все ближе. Это и ладно бы, но был еще тощий лакей, который стоял за спиной. Лайам шагнул в сторону, разворачиваясь, чтобы иметь возможность видеть обоих.
   «Мастер, я уже у реки!»
   Сообщение отвлекло – и тут тощий слуга обхватил его сзади. Лайам рванулся, но руки у малого были стальные.
   – Я держу его, господин.
   Лакей жарко дышал Лайаму в ухо, изо рта его несло чем-то тухлым.
   – В чем дело? – осведомился Лайам тоном оскорбленной невинности, однако голос его задрожал. – Как вы смеете так со мной обращаться?!
   Человек в желтом лениво поднялся с кресла.
   – Обыскать. – Эльдайн ухмыльнулся.
   – Он и сам все отдаст.
   – Да пошел ты!
   «Идиот! Зачем ты это сказал?!»
   Рука воина взлетела, как птица. Голова Лайама запрокинулась, челюсть взорвалась острой болью, и до него вдруг дошло, как глупо он влип.
   «Прикуси свой язык, иначе живым ты отсюда не выйдешь. Надо отдать им это дерьмо!»
   Эльдайн, поглаживая рукоятку меча, процедил:
   – Хочешь еще?
   Лайам пошевелил челюстью, проверяя, на месте ли зубы. Вроде все целы…
   – Нет, хватит, благодарю.
   – Разумно, разумно! – захихикал человек в желтом.
   Эльдайн принялся ощупывать Лайама, и тут секретная дверца распахнулась опять.
   Черноволосый усатый мужчина, ввалившийся в комнату, весьма походил на настоящего мэтра Берта. Правда, его так шатало, что хромает он или нет, определенно сказать было нельзя. Один глаз мужчины заплыл, по щеке ползла струйка крови.
   – Убийцы! – завопил он. Язык у него заплетался, словно у пьяного. – Помогите! На помощь!
   – Это что еще за явление? – вскинулся человек в желтом. – Убрать!
   Эльдайн, отвернувшись от Лайама, в несколько прыжков пересек комнату, выхватывая на ходу меч. Настоящий мэтр Берт его словно бы не замечал. Уставившись на Лайама, застывшего в стальных объятиях Варрона, он возопил:
   – Нам конец!
   Далее события развивались со скоростью сходящей с горы лавины.
   – Прикончи его, идиот! – заорал человек в желтом, и Эльдайн вогнал свой меч в живот усача – глубоко, по самую рукоять. Мэтр Берт перестал вопить, посмотрел на себя и в изумлении ахнул. Он пошатнулся, Эльдайн вырвал клинок, из раны брызнула кровь. Мэтр Берт зажал рану рукой, сделал несколько шагов, остановился, задыхаясь, и, побелев как полотно, повалился на Лайама.
   Все это уложилось в какую-то пару секунд.
   Лайам отшатнулся в испуге, инстинктивно откинув голову. Движение было столь резким, что расквасило Варрону нос. Лакей разжал руки, Лайам вывернулся и сильно толкнул от себя припавшее к нему тело, тем самым сбив с ног Эльдайна, уже подбегавшего к ним с воздетым мечом.
   Он развернулся, дернул лакея за плечи, посылая его в образовавшуюся на полу свалку, а сам прыгнул к двери, рывком распахнул ее и вылетел в холл.
   Вслед ему понеслась площадная ругань, но Лайам ее не слышал, он тоже вопил и бранился, трясущимися руками отодвигая огромный засов. Металл тут же окрасился алым: руки Лайама были в крови убитого на его глазах человека. Прошло несколько ужасных мгновений – наконец раздался щелчок.
   Лайам одним толчком разметал тяжелые дверные створки и выскочил под проливной дождь.
   С наступлением темноты фонарей в округе прибавилось, но Лайама больше устроила бы кромешная тьма. Он побежал направо, прочь от улицы Шествий. Мокрая мостовая была предательски скользкой, упадешь – и конец.
   За спиной послышались крики. Лайам, не обращая на это внимания, выбежал на соседнюю улицу, свернул за угол дома и остановился, чтобы оглянуться назад. Преследователи совещались. Эльдайн махнул рукой в его сторону, Варрон и человек в желтом кивнули, обнажая клинки.
   «Откуда они их взяли?» В холле оружия он не заметил, в комнате – тоже, с мечом был один Эльдайн.
   – Туда! – прозвучала команда. Тощий лакей с человеком в желтом побежали к Лайаму, Эльдайн исчез в каком-то проулке.
   «Хотят отрезать меня от реки, – подумал Лайам с тоской и побежал вверх по распадку. – Там люди, там можно спастись. Но он не даст, он выскочит ниже. Фануил!»
   Впрочем, к речке вели и другие пути, надо было лишь отыскать их. Лайам бежал, тяжело отдуваясь, склон становился все круче. Наконец впереди завиднелся еще один перекресток. Лайам свернул налево, решив не раздумывать и понадеявшись на удачу.
   «Лечу, мастер. Буду минут через пять».
   Слева и справа тянулись высокие стены заборов, оплетенные мокрым плющом. Лишь изредка в них попадались калитки или освещенные фонарями ворота, но проулков не наблюдалось, и он продолжал бежать. Дождь пробивал его одежду насквозь, струи воды стекали по желобку позвоночника, мокрые рукава трепыхались, мешая движениям рук. Лайам бежал, хрипло дыша, хватая ртом ледяной воздух и поминутно шмыгая носом. Насморк, открывшийся так некстати, ужасно его раздражал.
   Должен же где-нибудь объявиться проход! Нет, ничего такого не было и в помине. Редкая цепь фонарей уходила во тьму. Лайам ускорил бег, чувствуя, что долго он так не протянет. Силы его таяли, стук сердца отдавался в ушах.
   Подъем сделался круче, Лайам перешел на шаг. В голову ему пришла ужасная мысль. Что, если это тупик, упирающийся в горный отрог, отделяющий Королевский распадок от расщелины Магов? Тогда – все! Тогда он в ловушке! Преследователи без труда преградят ему путь…
   «Тут должен быть выход!» – сказал себе Лайам. Ноги его уже подкашивались, а мостовая все шла вверх и вверх. Он поднял голову и увидел ярдах в ста от себя темную стену. Все-таки это тупик! Скала, сгусток мрака, взбегающий к черному небу.
   – Хозяин, он здесь!
   Лайам выругался и потащился дальше. Он прижмется лопатками к этой громаде и будет драться. «Голыми руками против мечей? Что ж, валяй, но долго ты не протянешь!» Конец улицы был особенно крут. Лайам поднимался, согнувшись, оскальзываясь на мокрых камнях. Слева обнаружился дом с двумя фонарями возле дверей, один фонарь был зеленым, другой красным.
   Улица кончилась. Лайам припал грудью к скале, с чувством выругался, потом повернулся.
   Двое преследователей стояли в цветном световом пятне. Лакей отдувался, человек в желтом широко ухмылялся.
   Лайам в ответ оскалился и провел тыльной стороной кисти под носом. «Тоже мне боец… весь в соплях!»
   Человек в желтом толкнул лакея в плечо.
   – Зайди с Оловянной улицы – ты знаешь, где это. Поторопись, мы загоним его в ловушку!
   Лакей кивнул и побежал по улице вниз.
   – Идиот… вы уже загнали меня, – задыхаясь, пробормотал Лайам, глядя на удаляющуюся фигуру, и вздрогнул. А может быть, не загнали? Осененный догадкой, он завертел головой.
   – Ты все равно не успеешь спуститься, Варрон тебя обойдет! – прокричал человек в желтом. Он уже покинул световое пятно и приближался к Лайаму в темноте. – Лучше сдайся сейчас, я убью тебя быстро!
   Ну уж нет! Между скалой и домом обнаружилась лестница, уводящая вниз. Узкая, темная, страшно крутая, и все-таки – самая прекрасная лестница в мире! Лайам бросился к ней. Человек в желтом грязно выругался.
   Кромешная тьма. Ступеньки щербатые, скользкие. Лайам споткнулся и едва не упал, но сумел удержаться, ухватившись руками за холодный камень скалы. Восстановив равновесие, он снова кинулся вниз, быстро перебирая ногами и стараясь не думать о том, какими опасностями чреват столь торопливый спуск.
   Внизу виднелся свет, но далеко до него или низко – определить было нельзя. Поскользнувшись, Лайам грохнулся на спину и, считая хребтом ступеньки, поехал вперед. Остановившись, он с трудом поднялся на ноги и заковылял дальше.
   – Стой! – гаркнул сверху фальшивый Берт, казалось, в самое его ухо. Испуганный беглец ринулся вниз, прыгая через ступеньки. «Шею свернешь, придурок!» Через две, через три, через четыре – напрягаясь, цепляясь за стенку, выкатывая глаза, Лайам прыгал и прыгал, пока не споткнулся, потому что лестница кончилась, и ноги ему отказали.
   Он со стоном рухнул на мостовую, перекатился на живот и пополз на локтях прочь. Улица была освещена – поблизости располагались два здания с горящими фонарями. Краем глаза Лайам увидел, что к нему бежит человек в желтом, размахивая обнаженным клинком.
   «Ну вот и все!» Он заскрипел зубами. Его прикончат без боя, как червяка. Лайам пополз дальше, ввалился в какую-то лужу… Встать на ноги не было сил.
   – Я иду, господин!
   Голос лакея доносился издалека. Как видно, Варрон был не очень проворен. Но в положении Лайама это ничего не меняло.
   – Споткнулся, приятель? – к горлу лежащего прижалась холодная сталь. – Слабоват ты в коленках, а?
   Лайам перекатился на спину и привстал на локтях. Скорей бы все кончилось. Небытие тоже отдых.
   Человек в желтом свободной рукой откинул со лба прядь редких волос и ухмыльнулся.
   – Ничего, это будет не больно!
   Но внезапно глаза насмешника закатились под лоб, так что остались видны только белки, он покачнулся и рухнул на Лайама. Короткий меч, описав в воздухе дугу, со звоном ударился о мостовую.
   «Мастер! Я тут».
   Фануил завис в воздухе, вибрируя крыльями.
   Лайам спихнул с себя мнимого Берта, с трудом перевалился на четвереньки и принялся шарить вокруг руками.
   «А где второй?»
   Он наконец нашел меч и встал.
   «Ниже по улице, мастер».
   Тощий лакей колотил в двери соседнего дома, с ужасом взглядывая на Фануила.
   – На помощь, на помощь! Убийство! Мой господин убит!
   Меч был легкий, с тонким клинком, превосходно отбалансированный. Лайам взвесил его в руке и склонился к лежащему человеку. За пояс того было заткнуто нечто вроде узких округлых ножен.
   – Заткни дураку глотку! – велел он дракончику, а сам потянул за ножны; те вынулись довольно легко. Поверхность их была гладкой, приятной на ощупь, форма напоминала трость. «Так вот что стояло у них в прихожей!»
   Лакей замолчал.
   Лайам внезапно вспомнил о цилиндрике, из-за которого заварилась вся каша, и принялся лихорадочно ощупывать собственные карманы. Он вздохнул с облегчением: посылка была на месте.
   Дверь, в которую колотился Варрон, отворилась, раздался испуганный вскрик. Немудрено испугаться, наткнувшись на неподвижное тело. Лакей просто спал, обездвиженный мелким заклятием, как и его хозяин, но кто, кроме Лайама и дракончика, мог о том знать?
   «Надо бы его прикончить», – думал Лайам, глядя на фальшивого Берта. Но к первому вскрику присоединились новые голоса. На улицу выскочили трое мужчин, потом еще двое. Один указал на Лайама.
   – Смотрите, убийца еще здесь!
   «Мастер, пора смываться!»
   Дракончик был прав. С мечом в окровавленных руках Лайам вовсе не выглядел жертвой. Однако он медлил, не отводя глаз от человека в желтом.
   «Надо его прикончить!»
   «Мастер, они скоро проснутся».
   – Держите его! Стой, негодяй! – Человек в желтом зашевелился.
   Лайам встряхнулся, досадливо крякнул, бросился обратно к лестнице и скрылся во тьме.
   Он пробирался по Королевскому распадку к реке, тщательно оглядывая каждый проулок и обходя пятна фонарного света.
   Пробираться во тьме было не очень легко, зато непроницаемый мрак помогал и ему оставаться практически незаметным. Это отчасти утешало, но Лайам непрерывно дрожал: мокрая шерстяная туника совершенно не грела. К тому же все тело его болело и ныло, а спина, вне сомнений, представляла собой сплошной багровый синяк. Жуткая холодина придавала болевым ощущениям особую остроту.
   «Не скули! – прикрикнул на себя Лайам. – Хорошо еще, что ты пока жив. Впрочем, почему хорошо? Замечательно, даже отлично». Он приободрился и мысленно позвал:
   «Фануил!»
   Дракончик летел впереди, над крышами, высматривая дорогу.
   «Да, мастер?»
   «Ну… в общем, я тебе благодарен. За то, что ты вовремя прилетел».
   Последовала длительная пауза. Потом Фануил отозвался:
   «Тебе не стоило идти без меня».
   Помолчав еще какое-то время, фамильяр спросил:
   «Что будем делать теперь?»
   Лайам тяжело вздохнул. Он как раз обдумывал этот вопрос и уже успел кое-что решить.
   «Надо найти миротворца и заявить о гибели мэтра Берта».
   Миротворцами назывались торквейские стражники, призванные следить за порядком в столице. Черно-белая армия в тысячу человек славилась нерушимой верностью присяге, закону и королю, их нарекли так веков пять назад в честь Миротворца – одного из главных богов таралонского пантеона. Регент, в то время управлявший страной, с легкостью обошел небольшую несообразность, возникавшую при расхожем употреблении высокого имени, повелев, чтобы в Торквее этот бог прозывался Всеблагим судией. Начальник же стражи с тех пор стал именоваться пацификом. Если звучность этого титула когда-то и царапала слух горожан, то времена те давно миновали, а за столичной стражей прочно закрепилась репутация людей справедливых и неподкупных. В дни, когда Лайам тут обучался, должность пацифика занимал некий Хирболд Уорден. Этот служака наделал немало шума, арестовав королевского фаворита, богатого и надменного аристократа, за избиение нищего побродяжки. Интересно, удержался ли он на посту?
   Налетел ветерок, Лайама вновь затрясло, и ему стало не до пустых размышлений.
   Прежде чем идти к миротворцам, надо поговорить с Кейдом. Его есть о чем расспросить! Очень и очень. Лайам сунул руку в карман и нащупал цилиндрик. А еще давно пора выяснить, что это за пустячок? Он потеребил пальцами промасленную бумагу, но разворачивать посылку не стал. Сперва надо добраться до какого-нибудь тихого, сухого и хорошо освещенного места. Дождь вряд ли пойдет содержимому свертка на пользу. Незачем рисковать вещью, из-за которой уже прикончили ни в чем не повинного человека.
   «И чуть было не убили тебя!»
   Лайам вдруг разозлился. Его провели, подставили, использовали, как мальчишку! Послали навстречу опасности и даже не заикнулись о ней!
   Он уже вышел к реке и прятался в темном местечке, скрипя зубами от гнева. Скорей бы добраться до двоедушного мэтра и заглянуть в его добренькие глаза!
   Вернувшийся Фануил доложил, что на набережной все вроде спокойно. Поигрывая желваками под скулами, Лайам пошел вниз.
   Улица Шествий – с ее колоннами, жаровнями и кучками молящихся горожан и паломников – прямиком выводила к широким ступеням, выложенным белым мрамором и сбегавшим к воде. Это был так называемый Королевский причал, обнесенный каменными перилами, покоящимися на опорах в виде львов и драконов. Справа и слева от этой роскоши располагались причалы попроще, но зато оснащенные парусиновыми навесами и скамейками, чтобы горожане в ожидании лодок могли укрыться от непогоды. Королю же никакие навесы не надобны, ибо, во-первых, над ним не каплет, а во-вторых, ему никогда не приходится ждать.
   Усмехнувшись, Лайам плюхнулся на скамейку. Он окинул взглядом обозримую часть реки, но ничего там не обнаружил и принялся выжимать из волос воду, время от времени утирая нос Рукавом. Фануил описывал над причалом круги, высматривая, нет ли за ними погони.
   «Наверное, мне бы не стоило торчать на виду…»
   Однако Лайам так смертельно устал, продрог и намучился, что его охватило тупое упрямство.
   «Черт с ними, найдут так найдут!» В конце концов, Фануил рядом, а сам он худо-бедно вооружен. Шмыгнув носом, Лайам вытянул из деревянных ножен клинок. Скорее всего, столкновения с настоящим мечом он не выдержит, однако блестит очень грозно, даже в тусклом свете единственного на пристани фонаря. Лайам сделал несколько пробных взмахов – клинок ободряюще свистнул. «Пусть только явятся!»
   Но никто не являлся. И лодки тоже. Лайам сидел на скамейке, дрожа от холода и тупо разглядывая тело клинка. Мысли его беспорядочно прыгали. Он то обдумывал гневную отповедь коварному мэтру, то вспоминал хищную физиономию фальшивого Берта, то восхищался проворством и разворотливостью Фануила… Трости, мечи, ужасная рана, сверток в кармане, рекомендательное письмо… Лайам никак не мог сосредоточиться на чем-то отдельном. К тому времени, как на реке наконец-таки замелькал фонарик, болтающийся на высокой корме маленького суденышка, он окончательно приуныл.
   – Лодка свободна! – кричал перевозчик сквозь дождь. – Свободная лодка!
   Лайам вскочил на ноги, торопливо пряча меч в ножны.
   – Сюда! Эй, любезный, сюда! – Лодочник подвел свое суденышко ближе и повернулся, чтобы получше разглядеть возможного пассажира. Увиденное явно не пришлось ему по душе.