Страница:
— Жаль, что никто не развел огонь, — сказала Эмили, неодобрительно глядя на холодный камин. — Сегодня прохладно.
— Сейчас разведу. — Алекс встал и направился к камину.
— Спасибо, — с величественным видом кивнула Эмили.
Глядя на леди Килбурн, Лаура чувствовала, что сегодня ей явно не по себе. Эмили держалась все так же прямо, но казалась более хрупкой, менее значительной. И выглядела старше: она уже не так решительно поджимала губы, а морщины на ее щеках стали гораздо глубже.
Никто не хотел нарушать молчания. Когда раздался звонок в дверь, Лаура почувствовала облегчение. И невольно подумала: заметила ли Эмили, что Алекс вопреки обыкновению не спросил ее разрешения — молча поднялся и пошел встречать посетителя.
Несколько минут спустя он вернулся и сказал:
— Это опять не светский визит.
За Алексом следовал Брент Ландри. Лейтенант полиции был, как и в прошлый раз, строго, но элегантно одет и держался весьма непринужденно. Он прошел к камину, откуда мог видеть лица всех, находящихся в комнате, и поздоровался. Когда он увидел Лауру и Дэниела, стоявших обнявшись, его черная бровь поползла вверх — молчаливая, но выразительная реакция на новость в семье Киибурнов.
— Мы собирались садиться за стол, — Эмили холодно взглянула на Брента.
— Прошу меня простить, миссис Эмили. Но при расследовании возникли вопросы, которые необходимо задать вам как можно быстрее.
— Вы уже знаете кто?.. — Мэдлин пристально смотрела на лейтенанта, и сейчас во взгляде ее был неподдельный интерес.
Ландри ответил:
— Пока нет. Мы проверяем всех подозреваемых.
— Сколько же врагов могло быть у одного человека? — с мрачным видом проговорила Эмили.
— Достаточно, чтобы нам хватило работы.
Леди Килбурн поджала губы.
— Ладно, задавайте свои вопросы.
Брент обвел взглядом комнату. Пристально посмотрел на Кэрри.
— У меня несколько вопросов к вам, миссис Килбурн.
Она молча взирала на Ландри.
— Кэрри была в Калифорнии, когда произошло убийство, вмешалась Джози. — Что она может знать об этом?
— Возможно, больше, чем вы думаете, — сухо проговорил Ландри, по-прежнему глядя на Кэрри. — Миссис Килбурн, вы знали, что у вашего мужа были карточные долги?
— Да, — кивнула она.
— И до вашего замужества?
Она, похоже, задумалась.
— Нет, — наконец последовал ответ.
— Вы знали, что два месяца назад ваш муж принимал участие в игре в покер в закрытой для широкой публики комнате клуба «Атланта», где проиграл более трехсот тысяч долларов за один вечер?
Алекс первый нарушил молчание, пробормотав:
— Черт побери…
Кэрри сказала:
— У него не было столько наличных.
— Да, наличных не имелось, — кивнул Ландри. — Но он был близко знаком с управляющим клубом, который согласился принять у него расписку. Миссис Килбурн, вы знаете, о ком я говорю?
На губах Кэрри появилась едва заметная улыбка.
— Полагаю, вы имеете в виду моего брата.
Ландри снова кивнул.
— Да, Лоренцо Де Митри. Вы знали, что ваш муж задолжал вашему брату?
— Да.
— И это вас не удивляло?
— Ничего из того, что делал Питер, не могло меня удивить.
Эмили, не удержавшись, вмешалась в разговор:
— Вы что же, считаете, что Питера убили из-за карточного долга? И брат Кэрри имеет какое-то отношение к убийству?
Ландри перевел взгляд на Эмили.
— Я считаю, что это еще одно из направлений расследования, миссис Эмили. Миссис Килбурн, вы знали, что ваш брат буквально вышвырнул вашего мужа из клуба за два дня до убийства?
— В это время я была в Калифорнии.
— Но вы знали об этом?
— В тот момент нет.
— Когда вы об этом узнали?
— В Калифорнии.
— Каким образом?
Кэрри тихонько вздохнула. Взгляд ее ореховых глаз оставался ясным и безмятежным.
— Мой брат позвонил отцу.
— Чтобы сообщить об этом случае?
— Нет. Чтобы объяснить, каким образом в клубе оказались ничего не стоящие расписки на триста с лишним тысяч долларов. Клуб, как вы знаете, принадлежит моему отцу.
Ландри прищурился.
— Значит, ваш брат не собирался предъявлять эти расписки к оплате?
— Он знал, что это бесполезно. Отец тоже знал.
— Тогда почему же они приняли их?
Кэрри улыбнулась.
— Питер был членом семьи.
Ландри проговорил с сомнением в голосе:
— Вы полагаете, я поверю, что ваш брат, серьезный человек, как ни в чем не бывало принял бесполезные расписки на приличную сумму, потому что Питер был его зятем?
— Но это правда, — ответила Кэрри.
— И ваш отец с этим согласился? Не приказал вашему брату предъявить документы к оплате?
— Нет.
— И он не рассердился на вашего мужа?
— Сердился, но он слишком хорошо знал Питера. Поэтому просто приказал Лоренцо, чтобы тот больше не допускал Питера к игре в клубе.
Ландри испытующе смотрел на Кэрри. Затем сказал:
— Вашего брата видели в двух кварталах от мотеля в ту ночь, когда был убит Питер Килбурн. Вас это не удивляет?
Кэрри пожала плечами.
— Не особенно. У Лоренцо было много дел по всему городу.
В разговор вмешался Алекс. Его ленивые интонации резко контрастировали с пронзительным взглядом зеленых глаз:
— Успокойся, Брент. Ты же не думаешь, что Де Митри убил своего зятя, вернее зарезал, за то, что тот дал ему липовые долговые расписки? Что бы он от этого выиграл? С покойника много не получишь. Только живой Питер мог бы расплатиться со своими карточными долгами.
— Возможно, шансы получить долги с покойника были выше, — с невозмутимым видом отозвался Ландри. — Миссис Килбурн, вы знали, что ваш отец застраховал жизнь вашего мужа на миллион долларов? В вашу пользу…
— Нет, не знала, — удивилась Кэрри. — Но это похоже на моего отца. Он знал, как Питер относился к деньгам, и, видимо, хотел обеспечить меня. На случай, если я останусь одна.
Кэрри улыбнулась и добавила:
— Уверяю вас, лейтенант, ни мой отец, ни мой брат не потребуют, чтобы я заплатила карточные долги Питера из денег, полученных по страховке.
— Думаю, это направление привело в тупик, Брент, — заметил Дэниел. — Если, конечно, у тебя нет доказательств, что брат Кэрри — или кто-то из его людей — действительно встречался с Питером в ночь его смерти.
Ландри молча посмотрел на Дэниела. Затем снова повернулся к Кэрри:
— Еще одно, миссис Килбурн. Если ваш отец не сердился на вашего мужа, то зачем же он звонил сюда по личному номеру Питера Килбурна незадолго до убийства?
— Он не звонил, — ответила Кэрри. — Это я звонила.
— Вы не могли бы сказать, зачем вы звонили?
— Нет, — не задумываясь ответила Кэрри.
— Достаточно, Брент, — вмешался Алекс. — Кэрри находилась за три тысячи миль отсюда. И о чем бы она ни говорила с мужем, это не имеет ничего общего с твоим расследованием.
Ландри ненадолго задумался. Потом кивнул:
— Хорошо. Оставим этот вопрос. Но вернемся к нему, если обнаружатся новые обстоятельства…
И тут инициативу снова перехватила Эмили:
— Если вы закончили, Брент, то мы, пожалуй, перейдем в столовую.
Ничуть не обескураженный ее резкостью, Ландри вежливо поклонился и сказал:
— Конечно, миссис Эмили. Извините, что задержал вас. Не провожай меня, Алекс, я найду выход.
Все молчали. Наконец раздался хлопок парадной двери. Эмили поднялась и как ни в чем не бывало заявила:
— Похоже, Энн не собирается сегодня присоединиться к нам, так что не будем больше ждать.
Дэниел легонько сжал руку Лауры. Они задержались в гостиной. Когда все вышли следом за Эмили, девушка сказала:
— Это было так неожиданно… По крайней мере, для меня. Он действительно думает, что семья Кэрри принадлежит к мафии? Или я насмотрелась боевиков?
Они прошли к бару, чтобы поставить свои бокалы.
— У тебя слишком богатое воображение. Впрочем, и ее отец, и брат известны как безжалостные в деловых вопросах люди. Такие не очень-то уважают законы. Закрытая для обычных посетителей комната в клубе — тому свидетельство.
— Тогда почему они простили долги Питера? Только потому что он — член семьи?
— Возможно, хотя не исключено, что Кэрри сказала не все, что знает об этой истории.
Лаура задумалась… Очень может быть, что она многого не знает. Впрочем, они с Дэниелом и так задержались, некогда разгадывать загадки. Тем более что все члены семьи послушно последовали за Эмили, словно ничего особенного не произошло. И Эмили вела себя так, будто день прошел как обычно, будто не было ни истерики Энн, ни визита лейтенанта полиции. Она даже сделала вид, что не заметила Лауру, сидевшую рядом с Дэниелом, а не на предназначенном для нее месте.
Леди Килбурн направила беседу в обычное русло, спрашивая каждого, как прошел день. После ужина предложила сыграть в бридж, чтобы скрасить вечер. Алекс и Джози были хорошими игроками, Кэрри играла вполне терпимо, а Лаура…
— На нас с Лаурой не рассчитывайте, — заявил Дэниел. — У нас другие планы на вечер.
Лауре показалось, что его слова прозвучали несколько вызывающе, но, когда рука Дэниела коснулась ее бедра, у нее пропало желание возражать. Она посмотрела на Эмили и заметила, что та поджала губы. Тем не менее леди Килбурн величественно кивнула и снова вернулась к застольной беседе.
Вскоре все перешли обратно в гостиную. Лишь Дэниел и Лаура остановились у подножия лестницы.
— Какие у нас планы? — спросила девушка.
— Сейчас узнаешь.
Дэниел обнял ее за талию и с улыбкой привлек к себе.
— Проведем это время в моей постели. Я попытаюсь убедить тебя провести там всю ночь.
— Дэниел…
— Лаура, почему бы нам не провести вместе ночь? Кого это может касаться, кроме нас с тобой?
Она сказала себе, что уступила только потому, что ужасно устала после предыдущей ночи, так что у нее просто не было сил спорить с Дэниелом. Но в глубине души Лаура знала: она в любом случае не смогла бы оставить его, выскользнув из постели перед рассветом.
А вскоре выяснилось, что она была не такой уж усталой, как ей казалось…
Лаура проснулась сразу после полуночи. В комнате царила тишина. Дэниел крепко спал рядом с ней, спал, лежа на животе, обнимая ее одной рукой за талию, уткнувшись лицом в ее волосы. Лаура не поняла, что ее разбудило. Если вспомнить, как прошли последние несколько часов… Она думала, что после этого всю ночь будет спать мертвым сном.
Лаура осторожно пошевелилась и почувствовала, что ужасно устала, что ей следует придвинуться поближе к Дэниелу и снова уснуть. И в то же время ее одолевали бесчисленные вопросы — хотелось осмыслить все, понять, что произошло за этот длинный день.
Укоряя себя за неугомонность, Лаура высвободилась из объятия Дэниела, не разбудив его, и встала с постели. Нашла его рубашку, надела ее и подошла к окну, выходившему в сад.
За окном было тихо — ни намека на ветерок. Рассеянный свет фонариков высвечивал силуэты деревьев, начинавших терять листву. Освещенный лабиринт казался приветливым и уютным. Безлунная ночь была свежей, но не холодной.
Но отчего она чувствовала такую тяжесть на сердце? Из-за того, что Дэниел не во всем с ней откровенен? Или Энн слишком уж бесцеремонно вытащила из шкафов многочисленные скелеты? Получается, что Питер — не просто паршивая овца в семье, а гораздо хуже, а его молодая вдова — настоящая загадка с улыбкой на устах… Или дело в том, что Эмили была сегодня другой, а Лаура, почувствовав это изменение, не поняла, что оно означает?
Или причина в том, что она до беспамятства влюблена в Дэниела Килбурна и не вынесет, если вдруг окажется, что он не любит ее?..
Лаура краем глаза уловила какое-то движение в саду. Повернув голову, заметила фигуру, закутанную в широкий плащ. Выскользнув из оранжереи, темный силуэт приближался к лабиринту. Лаура нахмурилась. Кто же это вышел на ночную прогулку? Но плащ не позволял разглядеть человека в саду.
— Лаура, дорогая, иди ко мне.
Она хотела рассказать ему, что видела. Но в конце концов решила, что и так слишком много секретов было раскрыто за прошедший день. Кто бы там ни был, пусть наслаждается своей прогулкой. Отвернувшись от окна, Лаура вернулась в постель.
Кэрри добралась до центра лабиринта. Она шла очень быстро, но совсем не устала, даже дыхание не сбилось. Кэрри вошла в беседку и оглядела внутреннее убранство, созданное ее руками. Это была ее тихая гавань. Простенькая мебель, мягкие подушки, прозрачные занавеси, не отгораживающие от мира, свежие цветы в тонких вазах — все создавало ощущение уюта.
Она машинально поправила несколько подушек и опустилась на диван. Запахнув плащ, уставилась в пространство.
Не прошло и десяти минут, как Кэрри услышала шаги. Она подняла голову. На пороге беседки стоял Брент Ландри. Его серые глаза с мольбой смотрели на Кэрри, лицо было бледно. Они долго молчали. Когда же Брент заговорил, голос его дрогнул.
— Прости меня, — сказал он.
Кэрри не ответила. Она молча смотрела на лейтенанта. И вдруг, поднявшись, оказалась в его объятиях.
Глава 14
— Сейчас разведу. — Алекс встал и направился к камину.
— Спасибо, — с величественным видом кивнула Эмили.
Глядя на леди Килбурн, Лаура чувствовала, что сегодня ей явно не по себе. Эмили держалась все так же прямо, но казалась более хрупкой, менее значительной. И выглядела старше: она уже не так решительно поджимала губы, а морщины на ее щеках стали гораздо глубже.
Никто не хотел нарушать молчания. Когда раздался звонок в дверь, Лаура почувствовала облегчение. И невольно подумала: заметила ли Эмили, что Алекс вопреки обыкновению не спросил ее разрешения — молча поднялся и пошел встречать посетителя.
Несколько минут спустя он вернулся и сказал:
— Это опять не светский визит.
За Алексом следовал Брент Ландри. Лейтенант полиции был, как и в прошлый раз, строго, но элегантно одет и держался весьма непринужденно. Он прошел к камину, откуда мог видеть лица всех, находящихся в комнате, и поздоровался. Когда он увидел Лауру и Дэниела, стоявших обнявшись, его черная бровь поползла вверх — молчаливая, но выразительная реакция на новость в семье Киибурнов.
— Мы собирались садиться за стол, — Эмили холодно взглянула на Брента.
— Прошу меня простить, миссис Эмили. Но при расследовании возникли вопросы, которые необходимо задать вам как можно быстрее.
— Вы уже знаете кто?.. — Мэдлин пристально смотрела на лейтенанта, и сейчас во взгляде ее был неподдельный интерес.
Ландри ответил:
— Пока нет. Мы проверяем всех подозреваемых.
— Сколько же врагов могло быть у одного человека? — с мрачным видом проговорила Эмили.
— Достаточно, чтобы нам хватило работы.
Леди Килбурн поджала губы.
— Ладно, задавайте свои вопросы.
Брент обвел взглядом комнату. Пристально посмотрел на Кэрри.
— У меня несколько вопросов к вам, миссис Килбурн.
Она молча взирала на Ландри.
— Кэрри была в Калифорнии, когда произошло убийство, вмешалась Джози. — Что она может знать об этом?
— Возможно, больше, чем вы думаете, — сухо проговорил Ландри, по-прежнему глядя на Кэрри. — Миссис Килбурн, вы знали, что у вашего мужа были карточные долги?
— Да, — кивнула она.
— И до вашего замужества?
Она, похоже, задумалась.
— Нет, — наконец последовал ответ.
— Вы знали, что два месяца назад ваш муж принимал участие в игре в покер в закрытой для широкой публики комнате клуба «Атланта», где проиграл более трехсот тысяч долларов за один вечер?
Алекс первый нарушил молчание, пробормотав:
— Черт побери…
Кэрри сказала:
— У него не было столько наличных.
— Да, наличных не имелось, — кивнул Ландри. — Но он был близко знаком с управляющим клубом, который согласился принять у него расписку. Миссис Килбурн, вы знаете, о ком я говорю?
На губах Кэрри появилась едва заметная улыбка.
— Полагаю, вы имеете в виду моего брата.
Ландри снова кивнул.
— Да, Лоренцо Де Митри. Вы знали, что ваш муж задолжал вашему брату?
— Да.
— И это вас не удивляло?
— Ничего из того, что делал Питер, не могло меня удивить.
Эмили, не удержавшись, вмешалась в разговор:
— Вы что же, считаете, что Питера убили из-за карточного долга? И брат Кэрри имеет какое-то отношение к убийству?
Ландри перевел взгляд на Эмили.
— Я считаю, что это еще одно из направлений расследования, миссис Эмили. Миссис Килбурн, вы знали, что ваш брат буквально вышвырнул вашего мужа из клуба за два дня до убийства?
— В это время я была в Калифорнии.
— Но вы знали об этом?
— В тот момент нет.
— Когда вы об этом узнали?
— В Калифорнии.
— Каким образом?
Кэрри тихонько вздохнула. Взгляд ее ореховых глаз оставался ясным и безмятежным.
— Мой брат позвонил отцу.
— Чтобы сообщить об этом случае?
— Нет. Чтобы объяснить, каким образом в клубе оказались ничего не стоящие расписки на триста с лишним тысяч долларов. Клуб, как вы знаете, принадлежит моему отцу.
Ландри прищурился.
— Значит, ваш брат не собирался предъявлять эти расписки к оплате?
— Он знал, что это бесполезно. Отец тоже знал.
— Тогда почему же они приняли их?
Кэрри улыбнулась.
— Питер был членом семьи.
Ландри проговорил с сомнением в голосе:
— Вы полагаете, я поверю, что ваш брат, серьезный человек, как ни в чем не бывало принял бесполезные расписки на приличную сумму, потому что Питер был его зятем?
— Но это правда, — ответила Кэрри.
— И ваш отец с этим согласился? Не приказал вашему брату предъявить документы к оплате?
— Нет.
— И он не рассердился на вашего мужа?
— Сердился, но он слишком хорошо знал Питера. Поэтому просто приказал Лоренцо, чтобы тот больше не допускал Питера к игре в клубе.
Ландри испытующе смотрел на Кэрри. Затем сказал:
— Вашего брата видели в двух кварталах от мотеля в ту ночь, когда был убит Питер Килбурн. Вас это не удивляет?
Кэрри пожала плечами.
— Не особенно. У Лоренцо было много дел по всему городу.
В разговор вмешался Алекс. Его ленивые интонации резко контрастировали с пронзительным взглядом зеленых глаз:
— Успокойся, Брент. Ты же не думаешь, что Де Митри убил своего зятя, вернее зарезал, за то, что тот дал ему липовые долговые расписки? Что бы он от этого выиграл? С покойника много не получишь. Только живой Питер мог бы расплатиться со своими карточными долгами.
— Возможно, шансы получить долги с покойника были выше, — с невозмутимым видом отозвался Ландри. — Миссис Килбурн, вы знали, что ваш отец застраховал жизнь вашего мужа на миллион долларов? В вашу пользу…
— Нет, не знала, — удивилась Кэрри. — Но это похоже на моего отца. Он знал, как Питер относился к деньгам, и, видимо, хотел обеспечить меня. На случай, если я останусь одна.
Кэрри улыбнулась и добавила:
— Уверяю вас, лейтенант, ни мой отец, ни мой брат не потребуют, чтобы я заплатила карточные долги Питера из денег, полученных по страховке.
— Думаю, это направление привело в тупик, Брент, — заметил Дэниел. — Если, конечно, у тебя нет доказательств, что брат Кэрри — или кто-то из его людей — действительно встречался с Питером в ночь его смерти.
Ландри молча посмотрел на Дэниела. Затем снова повернулся к Кэрри:
— Еще одно, миссис Килбурн. Если ваш отец не сердился на вашего мужа, то зачем же он звонил сюда по личному номеру Питера Килбурна незадолго до убийства?
— Он не звонил, — ответила Кэрри. — Это я звонила.
— Вы не могли бы сказать, зачем вы звонили?
— Нет, — не задумываясь ответила Кэрри.
— Достаточно, Брент, — вмешался Алекс. — Кэрри находилась за три тысячи миль отсюда. И о чем бы она ни говорила с мужем, это не имеет ничего общего с твоим расследованием.
Ландри ненадолго задумался. Потом кивнул:
— Хорошо. Оставим этот вопрос. Но вернемся к нему, если обнаружатся новые обстоятельства…
И тут инициативу снова перехватила Эмили:
— Если вы закончили, Брент, то мы, пожалуй, перейдем в столовую.
Ничуть не обескураженный ее резкостью, Ландри вежливо поклонился и сказал:
— Конечно, миссис Эмили. Извините, что задержал вас. Не провожай меня, Алекс, я найду выход.
Все молчали. Наконец раздался хлопок парадной двери. Эмили поднялась и как ни в чем не бывало заявила:
— Похоже, Энн не собирается сегодня присоединиться к нам, так что не будем больше ждать.
Дэниел легонько сжал руку Лауры. Они задержались в гостиной. Когда все вышли следом за Эмили, девушка сказала:
— Это было так неожиданно… По крайней мере, для меня. Он действительно думает, что семья Кэрри принадлежит к мафии? Или я насмотрелась боевиков?
Они прошли к бару, чтобы поставить свои бокалы.
— У тебя слишком богатое воображение. Впрочем, и ее отец, и брат известны как безжалостные в деловых вопросах люди. Такие не очень-то уважают законы. Закрытая для обычных посетителей комната в клубе — тому свидетельство.
— Тогда почему они простили долги Питера? Только потому что он — член семьи?
— Возможно, хотя не исключено, что Кэрри сказала не все, что знает об этой истории.
Лаура задумалась… Очень может быть, что она многого не знает. Впрочем, они с Дэниелом и так задержались, некогда разгадывать загадки. Тем более что все члены семьи послушно последовали за Эмили, словно ничего особенного не произошло. И Эмили вела себя так, будто день прошел как обычно, будто не было ни истерики Энн, ни визита лейтенанта полиции. Она даже сделала вид, что не заметила Лауру, сидевшую рядом с Дэниелом, а не на предназначенном для нее месте.
Леди Килбурн направила беседу в обычное русло, спрашивая каждого, как прошел день. После ужина предложила сыграть в бридж, чтобы скрасить вечер. Алекс и Джози были хорошими игроками, Кэрри играла вполне терпимо, а Лаура…
— На нас с Лаурой не рассчитывайте, — заявил Дэниел. — У нас другие планы на вечер.
Лауре показалось, что его слова прозвучали несколько вызывающе, но, когда рука Дэниела коснулась ее бедра, у нее пропало желание возражать. Она посмотрела на Эмили и заметила, что та поджала губы. Тем не менее леди Килбурн величественно кивнула и снова вернулась к застольной беседе.
Вскоре все перешли обратно в гостиную. Лишь Дэниел и Лаура остановились у подножия лестницы.
— Какие у нас планы? — спросила девушка.
— Сейчас узнаешь.
Дэниел обнял ее за талию и с улыбкой привлек к себе.
— Проведем это время в моей постели. Я попытаюсь убедить тебя провести там всю ночь.
— Дэниел…
— Лаура, почему бы нам не провести вместе ночь? Кого это может касаться, кроме нас с тобой?
Она сказала себе, что уступила только потому, что ужасно устала после предыдущей ночи, так что у нее просто не было сил спорить с Дэниелом. Но в глубине души Лаура знала: она в любом случае не смогла бы оставить его, выскользнув из постели перед рассветом.
А вскоре выяснилось, что она была не такой уж усталой, как ей казалось…
Лаура проснулась сразу после полуночи. В комнате царила тишина. Дэниел крепко спал рядом с ней, спал, лежа на животе, обнимая ее одной рукой за талию, уткнувшись лицом в ее волосы. Лаура не поняла, что ее разбудило. Если вспомнить, как прошли последние несколько часов… Она думала, что после этого всю ночь будет спать мертвым сном.
Лаура осторожно пошевелилась и почувствовала, что ужасно устала, что ей следует придвинуться поближе к Дэниелу и снова уснуть. И в то же время ее одолевали бесчисленные вопросы — хотелось осмыслить все, понять, что произошло за этот длинный день.
Укоряя себя за неугомонность, Лаура высвободилась из объятия Дэниела, не разбудив его, и встала с постели. Нашла его рубашку, надела ее и подошла к окну, выходившему в сад.
За окном было тихо — ни намека на ветерок. Рассеянный свет фонариков высвечивал силуэты деревьев, начинавших терять листву. Освещенный лабиринт казался приветливым и уютным. Безлунная ночь была свежей, но не холодной.
Но отчего она чувствовала такую тяжесть на сердце? Из-за того, что Дэниел не во всем с ней откровенен? Или Энн слишком уж бесцеремонно вытащила из шкафов многочисленные скелеты? Получается, что Питер — не просто паршивая овца в семье, а гораздо хуже, а его молодая вдова — настоящая загадка с улыбкой на устах… Или дело в том, что Эмили была сегодня другой, а Лаура, почувствовав это изменение, не поняла, что оно означает?
Или причина в том, что она до беспамятства влюблена в Дэниела Килбурна и не вынесет, если вдруг окажется, что он не любит ее?..
Лаура краем глаза уловила какое-то движение в саду. Повернув голову, заметила фигуру, закутанную в широкий плащ. Выскользнув из оранжереи, темный силуэт приближался к лабиринту. Лаура нахмурилась. Кто же это вышел на ночную прогулку? Но плащ не позволял разглядеть человека в саду.
— Лаура, дорогая, иди ко мне.
Она хотела рассказать ему, что видела. Но в конце концов решила, что и так слишком много секретов было раскрыто за прошедший день. Кто бы там ни был, пусть наслаждается своей прогулкой. Отвернувшись от окна, Лаура вернулась в постель.
Кэрри добралась до центра лабиринта. Она шла очень быстро, но совсем не устала, даже дыхание не сбилось. Кэрри вошла в беседку и оглядела внутреннее убранство, созданное ее руками. Это была ее тихая гавань. Простенькая мебель, мягкие подушки, прозрачные занавеси, не отгораживающие от мира, свежие цветы в тонких вазах — все создавало ощущение уюта.
Она машинально поправила несколько подушек и опустилась на диван. Запахнув плащ, уставилась в пространство.
Не прошло и десяти минут, как Кэрри услышала шаги. Она подняла голову. На пороге беседки стоял Брент Ландри. Его серые глаза с мольбой смотрели на Кэрри, лицо было бледно. Они долго молчали. Когда же Брент заговорил, голос его дрогнул.
— Прости меня, — сказал он.
Кэрри не ответила. Она молча смотрела на лейтенанта. И вдруг, поднявшись, оказалась в его объятиях.
Глава 14
— Если ты еще раз назовешь меня миссис Килбурн, — прошептала Кэрри, — я завизжу.
Они лежали на диване. Одежда их была разбросана по полу. Только ее плащ защищал обоих от ночной прохлады, но им не было холодно.
Брент крепче прижал ее к себе.
— Я не хотел этого. Ты ведь понимаешь, правда? Но что мне оставалось?
Кэрри молчала. Ее горячее дыхание щекотало его шею. Наконец она сказала:
— Я понимаю, тебе надо выяснить, кто убил Питера. И понимаю, что у тебя появились вопросы, которые нужно было задать мне. И мне кажется, что я даже понимаю, почему ты задал мне эти вопросы перед всей семьей. Потому что знал: в этом доме, при всех, я отвечу на них. Ты знал, что мне придется отвечать.
Брент тяжело вздохнул.
— Мы стали любовниками почти год назад, Кэрри. И за все это время разве ты рассказала мне хоть что-нибудь о своем браке? Вообще рассказывала о том, что для тебя важно в жизни? Нет, ты приходишь ко мне… как привидение. Иногда мне кажется, что я вижу тебя во сне. Проходит час — и ты словно растворяешься в воздухе. А мне остается только вспоминать о тебе.
— Я не хочу говорить, когда я с тобой, — прошептала она. — Я просто хочу… чувствовать. Это плохо?
— Плохо, что ты не подпускаешь меня к себе, не позволяешь стать к тебе ближе. Не позволяешь мне любить тебя.
Брент все еще не мог к этому привыкнуть. Все началось неожиданно. Он встретил Кэрри на новогоднем приеме, который устраивала Эмили Килбурн. Это было пышное мероприятие для избранного круга: присутствовали только друзья и важные персоны. Брента больше поразила необыкновенная застенчивость жены Питера Килбурна, чем ее шрамы, скрытые под макияжем. Хотя к тому времени Кэрри была замужем за Питером уже более двух лет, она нигде не появлялась с мужем. Брент же пропустил несколько новогодних вечеринок Эмили, поэтому он увидел Кэрри впервые.
Даже сейчас он не мог объяснить, как это случилось. Брент знал только одно: он нашел ее в оранжерее; она пряталась от гостей и казалась глубоко несчастной. Он дотронулся до ее лица, не понимая, что делает. Коснулся ее левой щеки, изуродованной шрамами. И ему вдруг показалось, что именно здесь сосредоточилась вся ее боль. Она посмотрела на него своими ореховыми глазами — и упала в его объятия.
Это был странный, безумный секс, секс стоя. Расстегнутые брюки, задранная юбка. И со всех сторон огромные листья экзотических растений. Когда все было кончено, они так ослабели, что им пришлось некоторое время простоять, поддерживая друг друга. Ни слов, ни планов, ни обещаний. Кэрри оправила на себе одежду и молча выскользнула из оранжереи. Брент отпустил ее, потому что не знал, как удержать.
Кэрри позвонила ему через неделю. Сказала, что собирается в город, и с робостью в голосе спросила, смогут ли они встретиться. Брент пригласил ее к себе. И все было как в первый раз: жадность голодных, у которых отнимают пищу. Кэрри оказалась поразительно неискушенной, особенно для женщины, которая два года была замужем за Питером Килбурном. Но она была такой открытой и с такой готовностью отдавалась ему, что у него заныло сердце.
Одеваясь, Кэрри спросила Брента, будут ли они и в дальнейшем встречаться. Нежная и ранимая, она задела в его сердце такие струны, о существовании которых он даже не догадывался. И хотя «вопросы и проверки» стали его второй натурой, он ни о чем не спросил Кэрри. Просто сказал «да».
Сначала они встречались раз в неделю, в его квартире. Но ей было сложно выезжать в город, поэтому, когда потеплело, она предложила встречаться в центре лабиринта в саду Килбурнов. Для нее не составило труда сделать копию ключа, хранившегося у садовника, и Брент проходил в заднюю калитку. Что касается безопасности, то Кэрри, видимо, считала, что присутствие офицера полиции могло только усилить охрану имения Килбурнов. Лабиринт не был виден из дома, вернее, только из одного или двух окон. Хорошо просматривалась только крыша беседки. Поэтому она была почти уверена, что их не увидят, ведь они встречались глубокой ночью.
Проходило время, и Брент узнал кое-что о Кэрри. Узнал, что она необыкновенно чувственна, а ее кожа настолько чувствительна, что Кэрри загорается от одного прикосновения. Что она очень умна и наблюдательна. И, несмотря на свою застенчивость, обладает чувством собственного достоинства. Изредка Бренту удавалось разговорить ее; так он узнал, что она прекрасно формулирует свои мысли. Кэрри изголодалась по нежности. И искренне считала, что уродлива.
Однажды ночью Брент попросил ее развестись с Питером и выйти за него замуж. Кэрри очень удивилась, и он увидел, что ей приятна его просьба.
— Брент, я не позволю тебе связать жизнь с уродливой женщиной, — проговорила она с горечью в голосе.
— Что?!
Она объяснила:
— Я прекрасно знаю себе цену. Тощая, бледная, невзрачная… Кроме того, изуродованная в автокатастрофе. Однажды утром ты бы проснулся рядом со мной и понял, какую ошибку совершил.
— Ты не права, — пробормотал обескураженный Брент.
Неужели Питер заставил ее чувствовать все это? Неужели его пренебрежение — причина отчаяния Кэрри?
— Я уверена, что права. Я смотрюсь в зеркало и вижу свое отражение.
И что бы Брент ни говорил, как бы ни уверял ее, что она прекрасна и необыкновенно сексуальна, Кэрри только качала головой и улыбалась. Она верила, что его к ней влечет, но полагала, что это — чисто физическое влечение. И была убеждена, что уродлива.
Его руки снова обвились вокруг ее талии. Он сказал:
— Я никогда не спрашивал тебя, потому что ты ясно дала понять, что не хочешь говорить о нем, но все-таки… Это из-за Питера ты не позволяешь мне любить тебя? Он очень обидел тебя?
Кэрри оперлась на локоть, чтобы видеть его лицо.
— Если нам придется говорить о нем, то я хотела бы сначала одеться, — ответила она.
Брент спросил:
— Обещаешь, что, когда оденешься, не ускользнешь от меня?
Кэрри едва заметно улыбнулась.
— Обещаю.
Он не до конца поверил ей, но все же разжал объятия. Они быстро оделись, поеживаясь от ночной прохлады. Кэрри не села ни на диван, ни в кресло. Она говорила, расхаживая по беседке, тщательно избегая его взгляда.
— Когда я встретила Питера, мне было девятнадцать. Я жила с отцом в Атланте. Папа как раз встретил женщину, на которой женился через несколько месяцев. Но тогда они еще не поженились, и ему нравилось, когда вокруг него много людей. Особенно молодых людей. Питер познакомился с моим братом во время игры в покер, хотя тогда я этого не знала, и Лоренцо пригласил его к нам на пикник у озера. После этого Питер часто приходил поплавать, как и все остальные друзья Лоренцо, но в отличие от остальных он проводил почти все время со мной.
Кэрри умолкла. Лицо ее приобрело задумчивое выражение.
— Наверное, Питер просто не мог не очаровать женщину, — продолжала она. — Или девушку. Для него это было так же естественно, как дышать. А я жила замкнуто, была как бы отгорожена от жизни. Почти все время или читала, или занималась музыкой. У меня совсем не было друзей. Он был первым мужчиной, который обратил на меня внимание. Говорил мне комплименты. И он был такой красивый… — Она снова умолкла.
Брент молча ждал продолжения. Кэрри беспомощно пожала плечами.
— Ты, конечно, и сам можешь догадаться, что случилось. Я влюбилась в него. И мне не удалось скрыть свои чувства. Каждый мог видеть их, особенно Питер. И он был… добрым ко мне. Продолжал говорить комплименты, обращал на меня внимание, позволял мне мечтать. Но когда через несколько недель он сделал мне предложение, никто не удивился больше меня.
Кэрри повернулась к Бренту, опираясь спиной на стену беседки. Губы ее тронула улыбка.
— Он говорил то, что и следует говорить в таких случаях. И делал то, что следовало. Хочешь узнать, как он лишил меня невинности в ночь накануне свадьбы?
— Не особенно, — признался Брент.
Кэрри утвердительно кивнула.
— Но ты хочешь узнать все остальное. Ладно. В общем, он женился на мне. И привез меня сюда — познакомить со своей семьей.
— Ты не была знакома с его семьей? — удивился Брент.
— Нет. Это была скоропалительная свадьба, если можно так выразиться. Мы просто зарегистрировались в конторе мирового судьи через два дня после того, как он сделал мне предложение. Так что у меня не было времени познакомиться с его родными.
Кэрри снова пожала плечами.
— Должна признать, что Килбурны с достоинством пережили этот удар. Когда Питер привез меня сюда, они могли бы устраивать сцены… но нет, они всегда относились ко мне с пониманием.
— Я знала, что мы с Питером должны жить в этом доме, но не знала, что у нас будут разные спальни. Впрочем, не имело значения, потому что Питер обычно спал в моей постели. Но, к сожалению, все реже и реже. Он не извинялся и никак не объяснял причину, просто уходил вечером к себе в комнату и больше не появлялся. Через полгода после нашей свадьбы мне приходилось умолять его прийти ко мне в постель.
Брент сжал зубы, чтобы заставить себя молчать.
Кэрри уставилась куда-то в пространство — она глядела в прошлое.
— Он был всегда… очень вежлив. Если я сама приходила к нему, он всегда занимался со мной любовью. Но однажды утром, после того как я упросила его прийти ко мне, я проснулась и увидела, как он смотрит на меня. Питер сразу же улыбнулся, но… я уже увидела выражение его лица. И после этого никогда больше не просила его заниматься со мной любовью. И он больше не приходил ко мне.
— Какого черта ты не бросила этого подонка? — не выдержал наконец Брент.
Кэрри быстро взглянула на него. Непроизвольно поднесла руку к щеке и дотронулась до своих шрамов.
— Папа был уже женат и переехал в Калифорнию. Я знала, что моя мачеха не обрадуется, если я приеду к ним. Сестра тоже была замужем, у Лоренцо — своя жизнь. Мне было девятнадцать. И никакой профессии. Плюс уродство. В общем, некуда было ехать…
Она поежилась, словно от холода.
— А этот дом не хуже других, а во многих отношениях даже лучше. Никто не требовал, чтобы я что-то делала, куда-нибудь ездила. Меня оставили в покое — наедине с музыкой и книгами. Питер по-прежнему был вежлив, даже добр, особенно после того как понял, что я не ожидаю, что он вернется в мою постель, и не собираюсь возражать против его связей с другими женщинами. Иногда я думаю, что он был мне даже благодарен: когда какая-нибудь из его возлюбленных становилась слишком требовательной, он всегда мог посверкать перед ней обручальным кольцом и рассказать о жене, которая никогда не даст ему развод.
— Кэрри…
— Моя жизнь могла быть намного хуже, — сказала она убежденно. — И мое замужество могло быть намного хуже.
Брент с сомнением покачал головой.
— Господи, неужели Питер только из-за этого женился на тебе? Чтобы иметь жену, которая готова оставаться дома и не устраивает сцен?..
Кэрри посмотрела на него с какой-то странной улыбкой.
— Брент, разве ты еще не догадался?
— Догадался — о чем?
— Почему Питер женился на мне. — Ее глаза блестели, но слез не было. — Мой отец купил его мне.
Брент с минуту молчал, потрясенный услышанным. Теперь ему многое открылось. Кэрри тем временем продолжала:
— Питер задолжал в клубе кучу денег. Лоренцо открыл ему кредит, потому что он Килбурн. Ни брат, ни отец не знали, что Питер не имеет доступа к состоянию Килбурнов, а он старался держать их в неведении как можно дольше, очаровывая и осыпая обещаниями. Как и все игроки, Питер был уверен, что удача наконец повернется к нему лицом. Поэтому продолжал играть. И продолжал проигрывать.
— К тому моменту, когда отец узнал, что Питер не сможет заплатить свои долги, я уже была влюблена в него. У папы, как я говорила, появилось новое увлечение, и он решил, что подвернулась удачная возможность сбыть меня с рук и одновременно получить кое-что взамен долговых расписок Питера. Тогда отец поставил Питера перед выбором: или он передает расписки Эмили и Дэниелу, или рвет их, а Питер за это женится на мне и будет добр ко мне.
Кэрри немного помолчала, потом добавила:
— Возможно, это единственное обещание, которое Питер сдержал.
Брент тяжело вздохнул.
— А когда ты узнала все это?
— Когда была в Калифорнии. Питер явился к Лоренцо в клуб и рассказал очередную историю… О том, что он якобы скоро получит большую сумму. И Лоренцо позволил ему играть, если он не будет заходить слишком далеко. До тех пор неукоснительно выполнялось следующее правило: Питер мог платить только наличными, а когда они кончались, он выходил из игры. Но в тот вечер ему как-то удалось уговорить Лоренцо, и тот снова предоставил ему кредит. Питеру не повезло, и он проиграл триста с лишним тысяч долларов, но ты это уже знаешь. Лоренцо вышвырнул его из клуба и велел не возвращаться, пока он не отдаст долг. Но брат не надеялся, что удастся вернуть эти деньги, поэтому позвонил отцу, чтобы все ему рассказать. Папа пришел в ярость и выложил мне правду о том, что произошло четыре года назад.
Они лежали на диване. Одежда их была разбросана по полу. Только ее плащ защищал обоих от ночной прохлады, но им не было холодно.
Брент крепче прижал ее к себе.
— Я не хотел этого. Ты ведь понимаешь, правда? Но что мне оставалось?
Кэрри молчала. Ее горячее дыхание щекотало его шею. Наконец она сказала:
— Я понимаю, тебе надо выяснить, кто убил Питера. И понимаю, что у тебя появились вопросы, которые нужно было задать мне. И мне кажется, что я даже понимаю, почему ты задал мне эти вопросы перед всей семьей. Потому что знал: в этом доме, при всех, я отвечу на них. Ты знал, что мне придется отвечать.
Брент тяжело вздохнул.
— Мы стали любовниками почти год назад, Кэрри. И за все это время разве ты рассказала мне хоть что-нибудь о своем браке? Вообще рассказывала о том, что для тебя важно в жизни? Нет, ты приходишь ко мне… как привидение. Иногда мне кажется, что я вижу тебя во сне. Проходит час — и ты словно растворяешься в воздухе. А мне остается только вспоминать о тебе.
— Я не хочу говорить, когда я с тобой, — прошептала она. — Я просто хочу… чувствовать. Это плохо?
— Плохо, что ты не подпускаешь меня к себе, не позволяешь стать к тебе ближе. Не позволяешь мне любить тебя.
Брент все еще не мог к этому привыкнуть. Все началось неожиданно. Он встретил Кэрри на новогоднем приеме, который устраивала Эмили Килбурн. Это было пышное мероприятие для избранного круга: присутствовали только друзья и важные персоны. Брента больше поразила необыкновенная застенчивость жены Питера Килбурна, чем ее шрамы, скрытые под макияжем. Хотя к тому времени Кэрри была замужем за Питером уже более двух лет, она нигде не появлялась с мужем. Брент же пропустил несколько новогодних вечеринок Эмили, поэтому он увидел Кэрри впервые.
Даже сейчас он не мог объяснить, как это случилось. Брент знал только одно: он нашел ее в оранжерее; она пряталась от гостей и казалась глубоко несчастной. Он дотронулся до ее лица, не понимая, что делает. Коснулся ее левой щеки, изуродованной шрамами. И ему вдруг показалось, что именно здесь сосредоточилась вся ее боль. Она посмотрела на него своими ореховыми глазами — и упала в его объятия.
Это был странный, безумный секс, секс стоя. Расстегнутые брюки, задранная юбка. И со всех сторон огромные листья экзотических растений. Когда все было кончено, они так ослабели, что им пришлось некоторое время простоять, поддерживая друг друга. Ни слов, ни планов, ни обещаний. Кэрри оправила на себе одежду и молча выскользнула из оранжереи. Брент отпустил ее, потому что не знал, как удержать.
Кэрри позвонила ему через неделю. Сказала, что собирается в город, и с робостью в голосе спросила, смогут ли они встретиться. Брент пригласил ее к себе. И все было как в первый раз: жадность голодных, у которых отнимают пищу. Кэрри оказалась поразительно неискушенной, особенно для женщины, которая два года была замужем за Питером Килбурном. Но она была такой открытой и с такой готовностью отдавалась ему, что у него заныло сердце.
Одеваясь, Кэрри спросила Брента, будут ли они и в дальнейшем встречаться. Нежная и ранимая, она задела в его сердце такие струны, о существовании которых он даже не догадывался. И хотя «вопросы и проверки» стали его второй натурой, он ни о чем не спросил Кэрри. Просто сказал «да».
Сначала они встречались раз в неделю, в его квартире. Но ей было сложно выезжать в город, поэтому, когда потеплело, она предложила встречаться в центре лабиринта в саду Килбурнов. Для нее не составило труда сделать копию ключа, хранившегося у садовника, и Брент проходил в заднюю калитку. Что касается безопасности, то Кэрри, видимо, считала, что присутствие офицера полиции могло только усилить охрану имения Килбурнов. Лабиринт не был виден из дома, вернее, только из одного или двух окон. Хорошо просматривалась только крыша беседки. Поэтому она была почти уверена, что их не увидят, ведь они встречались глубокой ночью.
Проходило время, и Брент узнал кое-что о Кэрри. Узнал, что она необыкновенно чувственна, а ее кожа настолько чувствительна, что Кэрри загорается от одного прикосновения. Что она очень умна и наблюдательна. И, несмотря на свою застенчивость, обладает чувством собственного достоинства. Изредка Бренту удавалось разговорить ее; так он узнал, что она прекрасно формулирует свои мысли. Кэрри изголодалась по нежности. И искренне считала, что уродлива.
Однажды ночью Брент попросил ее развестись с Питером и выйти за него замуж. Кэрри очень удивилась, и он увидел, что ей приятна его просьба.
— Брент, я не позволю тебе связать жизнь с уродливой женщиной, — проговорила она с горечью в голосе.
— Что?!
Она объяснила:
— Я прекрасно знаю себе цену. Тощая, бледная, невзрачная… Кроме того, изуродованная в автокатастрофе. Однажды утром ты бы проснулся рядом со мной и понял, какую ошибку совершил.
— Ты не права, — пробормотал обескураженный Брент.
Неужели Питер заставил ее чувствовать все это? Неужели его пренебрежение — причина отчаяния Кэрри?
— Я уверена, что права. Я смотрюсь в зеркало и вижу свое отражение.
И что бы Брент ни говорил, как бы ни уверял ее, что она прекрасна и необыкновенно сексуальна, Кэрри только качала головой и улыбалась. Она верила, что его к ней влечет, но полагала, что это — чисто физическое влечение. И была убеждена, что уродлива.
Его руки снова обвились вокруг ее талии. Он сказал:
— Я никогда не спрашивал тебя, потому что ты ясно дала понять, что не хочешь говорить о нем, но все-таки… Это из-за Питера ты не позволяешь мне любить тебя? Он очень обидел тебя?
Кэрри оперлась на локоть, чтобы видеть его лицо.
— Если нам придется говорить о нем, то я хотела бы сначала одеться, — ответила она.
Брент спросил:
— Обещаешь, что, когда оденешься, не ускользнешь от меня?
Кэрри едва заметно улыбнулась.
— Обещаю.
Он не до конца поверил ей, но все же разжал объятия. Они быстро оделись, поеживаясь от ночной прохлады. Кэрри не села ни на диван, ни в кресло. Она говорила, расхаживая по беседке, тщательно избегая его взгляда.
— Когда я встретила Питера, мне было девятнадцать. Я жила с отцом в Атланте. Папа как раз встретил женщину, на которой женился через несколько месяцев. Но тогда они еще не поженились, и ему нравилось, когда вокруг него много людей. Особенно молодых людей. Питер познакомился с моим братом во время игры в покер, хотя тогда я этого не знала, и Лоренцо пригласил его к нам на пикник у озера. После этого Питер часто приходил поплавать, как и все остальные друзья Лоренцо, но в отличие от остальных он проводил почти все время со мной.
Кэрри умолкла. Лицо ее приобрело задумчивое выражение.
— Наверное, Питер просто не мог не очаровать женщину, — продолжала она. — Или девушку. Для него это было так же естественно, как дышать. А я жила замкнуто, была как бы отгорожена от жизни. Почти все время или читала, или занималась музыкой. У меня совсем не было друзей. Он был первым мужчиной, который обратил на меня внимание. Говорил мне комплименты. И он был такой красивый… — Она снова умолкла.
Брент молча ждал продолжения. Кэрри беспомощно пожала плечами.
— Ты, конечно, и сам можешь догадаться, что случилось. Я влюбилась в него. И мне не удалось скрыть свои чувства. Каждый мог видеть их, особенно Питер. И он был… добрым ко мне. Продолжал говорить комплименты, обращал на меня внимание, позволял мне мечтать. Но когда через несколько недель он сделал мне предложение, никто не удивился больше меня.
Кэрри повернулась к Бренту, опираясь спиной на стену беседки. Губы ее тронула улыбка.
— Он говорил то, что и следует говорить в таких случаях. И делал то, что следовало. Хочешь узнать, как он лишил меня невинности в ночь накануне свадьбы?
— Не особенно, — признался Брент.
Кэрри утвердительно кивнула.
— Но ты хочешь узнать все остальное. Ладно. В общем, он женился на мне. И привез меня сюда — познакомить со своей семьей.
— Ты не была знакома с его семьей? — удивился Брент.
— Нет. Это была скоропалительная свадьба, если можно так выразиться. Мы просто зарегистрировались в конторе мирового судьи через два дня после того, как он сделал мне предложение. Так что у меня не было времени познакомиться с его родными.
Кэрри снова пожала плечами.
— Должна признать, что Килбурны с достоинством пережили этот удар. Когда Питер привез меня сюда, они могли бы устраивать сцены… но нет, они всегда относились ко мне с пониманием.
— Я знала, что мы с Питером должны жить в этом доме, но не знала, что у нас будут разные спальни. Впрочем, не имело значения, потому что Питер обычно спал в моей постели. Но, к сожалению, все реже и реже. Он не извинялся и никак не объяснял причину, просто уходил вечером к себе в комнату и больше не появлялся. Через полгода после нашей свадьбы мне приходилось умолять его прийти ко мне в постель.
Брент сжал зубы, чтобы заставить себя молчать.
Кэрри уставилась куда-то в пространство — она глядела в прошлое.
— Он был всегда… очень вежлив. Если я сама приходила к нему, он всегда занимался со мной любовью. Но однажды утром, после того как я упросила его прийти ко мне, я проснулась и увидела, как он смотрит на меня. Питер сразу же улыбнулся, но… я уже увидела выражение его лица. И после этого никогда больше не просила его заниматься со мной любовью. И он больше не приходил ко мне.
— Какого черта ты не бросила этого подонка? — не выдержал наконец Брент.
Кэрри быстро взглянула на него. Непроизвольно поднесла руку к щеке и дотронулась до своих шрамов.
— Папа был уже женат и переехал в Калифорнию. Я знала, что моя мачеха не обрадуется, если я приеду к ним. Сестра тоже была замужем, у Лоренцо — своя жизнь. Мне было девятнадцать. И никакой профессии. Плюс уродство. В общем, некуда было ехать…
Она поежилась, словно от холода.
— А этот дом не хуже других, а во многих отношениях даже лучше. Никто не требовал, чтобы я что-то делала, куда-нибудь ездила. Меня оставили в покое — наедине с музыкой и книгами. Питер по-прежнему был вежлив, даже добр, особенно после того как понял, что я не ожидаю, что он вернется в мою постель, и не собираюсь возражать против его связей с другими женщинами. Иногда я думаю, что он был мне даже благодарен: когда какая-нибудь из его возлюбленных становилась слишком требовательной, он всегда мог посверкать перед ней обручальным кольцом и рассказать о жене, которая никогда не даст ему развод.
— Кэрри…
— Моя жизнь могла быть намного хуже, — сказала она убежденно. — И мое замужество могло быть намного хуже.
Брент с сомнением покачал головой.
— Господи, неужели Питер только из-за этого женился на тебе? Чтобы иметь жену, которая готова оставаться дома и не устраивает сцен?..
Кэрри посмотрела на него с какой-то странной улыбкой.
— Брент, разве ты еще не догадался?
— Догадался — о чем?
— Почему Питер женился на мне. — Ее глаза блестели, но слез не было. — Мой отец купил его мне.
Брент с минуту молчал, потрясенный услышанным. Теперь ему многое открылось. Кэрри тем временем продолжала:
— Питер задолжал в клубе кучу денег. Лоренцо открыл ему кредит, потому что он Килбурн. Ни брат, ни отец не знали, что Питер не имеет доступа к состоянию Килбурнов, а он старался держать их в неведении как можно дольше, очаровывая и осыпая обещаниями. Как и все игроки, Питер был уверен, что удача наконец повернется к нему лицом. Поэтому продолжал играть. И продолжал проигрывать.
— К тому моменту, когда отец узнал, что Питер не сможет заплатить свои долги, я уже была влюблена в него. У папы, как я говорила, появилось новое увлечение, и он решил, что подвернулась удачная возможность сбыть меня с рук и одновременно получить кое-что взамен долговых расписок Питера. Тогда отец поставил Питера перед выбором: или он передает расписки Эмили и Дэниелу, или рвет их, а Питер за это женится на мне и будет добр ко мне.
Кэрри немного помолчала, потом добавила:
— Возможно, это единственное обещание, которое Питер сдержал.
Брент тяжело вздохнул.
— А когда ты узнала все это?
— Когда была в Калифорнии. Питер явился к Лоренцо в клуб и рассказал очередную историю… О том, что он якобы скоро получит большую сумму. И Лоренцо позволил ему играть, если он не будет заходить слишком далеко. До тех пор неукоснительно выполнялось следующее правило: Питер мог платить только наличными, а когда они кончались, он выходил из игры. Но в тот вечер ему как-то удалось уговорить Лоренцо, и тот снова предоставил ему кредит. Питеру не повезло, и он проиграл триста с лишним тысяч долларов, но ты это уже знаешь. Лоренцо вышвырнул его из клуба и велел не возвращаться, пока он не отдаст долг. Но брат не надеялся, что удастся вернуть эти деньги, поэтому позвонил отцу, чтобы все ему рассказать. Папа пришел в ярость и выложил мне правду о том, что произошло четыре года назад.