Хупер Кей. Семейное проклятие

   — У меня подлинные доказательства, — заявил он с уверенностью в голосе. — И ты это знаешь. Настало время, когда об этом должны узнать все. У меня было достаточно доказательств, чтобы обвинить тебя и отстранить от управления имуществом. Любому судье, Эмили, этого было бы достаточно. Тебя лишили бы власти, ты утратила бы влияние на семейные дела. Тебе выделялось бы небольшое месячное пособие, и ты смогла бы жить в этом доме до самой смерти — но не более того. Однако я не поставил тебя перед судом, не так ли?
   Эмили неожиданно успокоилась. С улыбкой сказала:
   — Это твоя самая большая ошибка, Дэниел. И, честно говоря, единственная ошибка.
   — Ты считаешь? И в чем же моя ошибка?
   — Ты не воспользовался своим оружием, своими доказательствами, когда должен был это сделать. И, как видишь, я сумела выиграть время. Ты думаешь, я намерена дожидаться, когда ты, отказавшись от игры в добрые отношения, заставишь меня предстать перед судом. Ведь у тебя есть неопровержимые доказательства… Конечно, я не могла просто… отделаться от тебя. Из-за этого письма, которое ты оставил в сейфе с указанием вскрыть его, если с тобой что-то случится. Там же хранились и твои доказательства. Так что мне оставалось одно: уничтожить тебя.
   Эмили уже стояла, не опираясь на палку, прямая, как всегда.
   — Я надеялась, что Питер встретился с посредником той ночью. И думала, что его убили, чтобы не платить за чертежи.
   Таким тоном она могла бы говорить о погоде.
   — Я знала, что ты обнаружил пропажу документов. Но была уверена, что через некоторое время они всплывут с твоими отпечатками. Требовалось лишь одно: отвлекать тебя, чтобы ты не мог серьезно заниматься поисками. Чтобы ты ни о чем не догадался и не начал судебное дело до того, как с тобой будет покончено. К счастью, обстоятельства сложились удачным для меня образом.
   Эмили взглянула на Лауру и улыбнулась.
   — Все оказалось очень просто.
   — Но ты проиграла, Эмили, — с невозмутимым видом заметил Дэниел.
   — Нет, не проиграла. Это Питер проиграл. — Она тихонько засмеялась — казалось, прошуршали сухие листья, гонимые осенним ветром. — Мужчины всегда меня подводили.
   — Начиная с Дэвида?
   — Нет. Начиная с моего отца. Но это слишком длинная история. — Она снова улыбнулась. — Возможно, я расскажу вам об этом завтра.
   — С удовольствием послушаю, — ответил Дэниел.
   Эмили медленно, с достоинством, вышла из комнаты.
   Надолго воцарилось молчание. Затем Брент впервые после возвращения Мэдлин обратился к Дэниелу:
   — Ты можешь возбудить против нее дело.
   Дэниел листал записную книжку, которую по-прежнему держал в руках.
   — Нет, не могу. Документы не были проданы. И моя репутация не пострадала. К тому же нет никаких доказательств, которые связывали бы ее с кражей чертежей. Она не совершила никакого преступления.
   — Но если она убила своего мужа…
   Дэниел посмотрел на Брента и сказал:
   — Если ты собираешься расследовать несчастный случай, который произошел сорок лет назад, то желаю удачи. Если тогда не нашлось никаких доказательств, то откуда они возьмутся сейчас?
   — Возможно, это она убила Энн… — пробормотал Ландри.
   — Нет-нет, она ее не убивала, — с веселой улыбкой перебила Мэдлин.
   Дэниел испытующе посмотрел на мать. Затем медленно поднялся:
   — Мама…
   Видимо, Мэдлин прочитала что-то на лице сына. Она нервно рассмеялась и отступила на шаг.
   — Не смотри на меня так, Дэниел. Я не собиралась ее убивать. Это произошло случайно. Но она продолжала твердить, что знает все секреты Питера. И рассказывала всем секреты, которые он ей доверил. Предавала его. А потом, в саду, она насмехалась надо мной. Сказала, что я знаю не все секреты Питера, что он многое скрывал от меня. И я велела ей замолчать и… толкнула ее. Она упала.
   Мэдлин поморщилась, покачала головой и добавила:
   — Я бы никогда не предала Питера, но я должна была всем доказать… Энн сказала неправду, она не знала всех его секретов. Это я их знаю. Знаю все его секреты, все тайники…
   Она умолкла, улыбнулась.
   Алекс, пытаясь стряхнуть с себя оцепенение, заметил:
   — Все это не может быть использовано против нее, она не предупреждена о своих правах.
   — Но ведь это не допрос, — пробормотал Брент.
   Мэдлин, нахмурившись, посмотрела на мужчин так, словно они говорили на иностранном языке. Оправив на себе блузку, она проговорила:
   — Пора ужинать, я, пожалуй, пойду посмотрю, как там… — И, чуть пошатываясь, направилась к двери.
   — Ее нельзя оставлять одну, — сказала Лаура и вышла следом за ней.
   — Я пойду с тобой, — предложила Джози и тоже вышла.
   Дэниел снова заглянул в записную книжку.
   — Брент, она не может отвечать за свои поступки, — сказал он. — Это действительно был несчастный случай.
   — Разумеется, — кивнул Алекс.
   Ландри колебался. Наконец сказал:
   — Я поговорю с прокурором. Учитывая, что Мэдлин находилась под воздействием наркотических лекарственных средств после убийства Питера, он скорее всего освободит ее от ответственности за случившееся.
   Дэниел кивнул.
   — Спасибо.
   Брент указал на записную книжку Питера.
   — Мне нужно просмотреть ее, Дэниел. Питера мог убить человек, с которым он должен был встретиться той ночью. Если там есть фамилии…
   После секундного колебания Дэниел передал Ландри книжку.
   — Только между нами. Нет никакого смысла предавать все это гласности. Если не возникнет такая необходимость.
   — Я сделаю все, что смогу. — Брент нахмурился. — Неужели ты не собираешься ничего предпринимать против Эмили? После того, что она сделала, чтобы уничтожить тебя…
   Дэниел потянулся к конверту, который принесла Мэдлин. На его лице по-прежнему было непроницаемое выражение.
   — Нет, этому нужно положить конец. Если бы Эмили не имела никакого отношения к делам фирмы, она никогда бы не узнала о чертежах новых установок. Я больше не допущу такого положения. А поскольку у нее не будет никаких законных прав…
   — Значит, все-таки суд? — не выдержал Алекс.
   — Какой смысл? — пожал плечами Дэниел.
   — Так как же? — спросил Брент. — Ее наказание должно состоять лишь в том, что она будет публично отлучена от руководства фирмой?
   Ему ответила Кэрри:
   — Разве ты еще не понял, Брент? Для нее это самое страшное наказание.
   — Но она, возможно, убила своего мужа, — сказал Ландри. — И скорее всего создала ситуацию, которая привела к убийству Питера. Мне кажется, что она попыталась бы убить тебя, Дэниел, если бы у нее были шансы выйти сухой из воды. Неужели это не заслуживает большего наказания, чем просто общественное порицание?
   Дэниел пристально посмотрел ему в глаза, и Брент понял: его не переубедить.
   — Правосудие всегда торжествует. Эмили скоро предстанет перед высшим судом.
   Снова воцарилось молчание. Наконец Кэрри поднялась и сказала, обращаясь к Бренту:
   — Я провожу тебя. — Они направились к двери, но у порога Ландри оглянулся и сказал:
   — Дэниел… вы пригласите кого-нибудь ухаживать за ней?
   — За кем? — прошептал Алекс.
   — Мы пригласим сиделку, — кивнул Дэниел. Вскоре они услышали, как открылась и захлопнулась входная дверь. Однако Кэрри не вернулась в гостиную.
   Дэниел открыл конверт, вытащил его содержимое и криво усмехнулся.
   — Эти кадры… они, видимо, с тех пленок, которые уже есть у нас. Или с других, которые мы еще нашли.
   Он принялся убирать в конверт фотографии обнаженных женщин, которые занимались сексом с Питером Килбурном. Затем посмотрел на Алекса.
   — Она сказала «один из тайников Питера». Все это было в одном из тайников.
   Алекс вопросительно смотрел на Дэниела.
   — Черт бы его побрал, — простонал он. — Так, значит…
   Дэниел кивнул.
   — Мы должны поговорить с мамой. Попозже. Когда она… сможет. И выяснить, что еще мог прятать Питер.
   Он тяжко вздохнул и закрыл конверт.
   — Замечательно. — Алекс встал; лицо его исказила гримаса отвращения. — Ну и денек. Слушай, я собираюсь позвонить доктору Мэдлин, если Джози еще этого не сделала. Что мне ему сказать?
   — Самое необходимое, не более того. — Дэниел пожал плечами. — Столько, сколько ему нужно знать, чтобы помочь ей.
   Алекс кивнул. На несколько секунд задумался, потом сказал:
   — Знаешь, что мне кажется самым невероятным?
   — Что?
   — Ведь мы до сих пор не знаем, кто убил Питера… Как будто его убило привидение, которое тотчас же растворилось в воздухе. Все тайны Питера раскрыты, но у нас все еще нет правдоподобной версии. Наверное, мы никогда не узнаем, кто убийца.
   Дэниел думал о том же.
   Когда Лаура осторожно постучала в дверь Дэниела, было уже почти семь вечера. Услышав его разрешение, она вошла в комнату. Дэниел сидел в кресле у холодного камина.
   — У Мэдлин сейчас доктор, — сказала девушка, садясь на пуфик у его ног. — Джози отправила Эмили ужин на подносе и попросила кухарку поставить все блюда на буфет. Чтобы каждый мог сам себя обслужить.
   Дэниел в задумчивости кивнул.
   — Тебе надо чего-нибудь поесть.
   — Я хотела подождать тебя.
   — Я не голоден.
   Лаура робко дотронулась до его руки и тихо сказала:
   — Если ты хочешь побыть один, я уйду. Он взял ее за руку и крепко сжал.
   — Нет. — Лицо исказила гримаса. — Ты нужна мне, дорогая.
   — Тогда я останусь. Лаура прижала к щеке его руку. Дэниел затаил дыхание; лицо его просветлело. Он неожиданно спросил:
   — Лаура, ты ведь любишь меня?
   Ее почему-то совсем не удивил этот вопрос. Не удивил и собственный ответ.
   — Я всегда любила тебя. Даже до нашей встречи. Ты ведь и сам это знаешь?
   Дэниел закрыл глаза.
   — Да, конечно. Господи, как я люблю тебя.
   Он обнял ее и посадил к себе на колени. Лаура прижалась к нему, впитывая тепло его крепкого мускулистого тела, мысленно отдаваясь ему душой и телом.
   — Будь со мной, — прошептал он. — Обними меня крепче.
   Лаура шептала ему слова любви. Временами она поднимала голову, и губы их встречались. И как всегда, нежность мгновенно перерастала в страсть. Наконец они добрались до постели.
   В этот же вечер Лаура перенесла свои вещи в комнату Дэниела.
   А ночью произошло еще одно событие: Эмили умерла в своей постели. Умерла во сне.

Глава 16

   Неделю спустя, холодным октябрьским утром, Лаура отошла на несколько шагов от мольберта и рассеянно кивнула, отвечая на свой невысказанный вслух вопрос. Она положила кисть в банку с растворителем, затем принялась собирать краски и кисти.
   — Закончила? — спросил Дэниел. Она с улыбкой подняла голову и увидела, как он входит в оранжерею, где она писала.
   — Закончила.
   Он подошел к ней, обнял за талию. Они долго смотрели на портрет Эмили, который Лаура начала писать незадолго до ее смерти. На холсте была изображена элегантная пожилая леди. Ее глухое черное платье, сшитое по моде начала века, контрастировало с плетеным креслом и буйной зеленью оранжереи. Темные, почти черные глаза казались таинственными; легкая, едва обозначенная улыбка — загадочной, а надменно вздернутый подбородок и гордая посадка головы свидетельствовали об эгоизме и непреклонной воле.
   — Тебе удалось раскрыть ее личность, — сказал Дэниел. — Поздравляю, любовь моя. Ты действительно очень талантлива.
   Лаура улыбнулась. Они направились к дому.
   — Знаешь, — сказала она, — я чувствую необыкновенную уверенность в себе. Если я смогла перенести на холст Эмили Килбурн, то я смогу написать кого угодно.
   — Его надо повесить в гостиной Эмили. Как ты считаешь? По-моему, прекрасное место для ее портрета.
   — Думаю, Эмили тоже так решила бы, — согласилась Лаура.
   Эмили, безусловно, было бы очень приятно узнать, что ее смерть произвела сенсацию. Поговаривали о том, что это самоубийство или, возможно, убийство. Но вскрытие показало, что у Эмили случился удар.
   Тем не менее последняя неделя была трудной для всех. После недолгих размышлений и консультации с врачом прокурор принял решение не обвинять Мэдлин в смерти Энн. Официально было признано, что смерть Энн наступила в результате несчастного случая. Наследство Энн было небольшим, а вот личное состояние Эмили оказалось весьма значительным. Дэниел с Алексом изрядно потрудились, занимаясь имущественными делами покойной.
   Работа оказалась настолько напряженной, что Лаура с Дэниелом на следующий день после смерти Эмили провели вместе всего несколько часов.
   — Вы вчера все закончили? — спросила Лаура.
   — Во всяком случае, мы сделали все, что могли. На то, чтобы утвердить завещание Эмили, уйдут месяцы, зато передача управления делами Килбурнов благодаря благоразумию Дэвида прошла гладко.
   Дэниел пожал плечами.
   — Что касается Алекса, то он все еще устанавливает личности женщин, которых Питер, возможно, шантажировал. Алекс хотел бы поговорить с мамой, раз это теперь можно сделать. Нам необходимо убедиться, что мы нашли все, что Питер прятал в своих тайниках.
   Лаура знала, что Дэниел с удовольствием избежал бы этого разговора, если бы только мог. Они бы раньше спросили Мэдлин о тайниках Питера, но ее новый доктор был против.
   — А где сейчас Алекс? С Мэдлин?
   Дэниел кивнул.
   — Я думаю, он хочет как можно скорее отделаться от всего, что связано с Питером. Алекс и так достаточно загружен. А тут еще эти женщины, которые в ужасе ждут, что их тайна откроется.
   Они молча повернули к библиотеке. В библиотеке горел камин. Занавески на окнах были отодвинуты, и комнату заливали лучи октябрьского солнца. Было тепло и уютно. Они устроились на одном из мягких диванов. Дэниел улыбнулся.
   — Как мне отблагодарить тебя за заботу о маме в эти тяжелые дни? Поверь мне, я очень благодарен.
   Лаура покачала головой.
   — Но я была не одна. Джози, Кэрри и я — мы по очереди сидели с ней. Новый доктор, похоже, применил эффективную систему лечения: она спокойна, но ее голова не затуманена наркотиками, как бывало прежде. Надеюсь, все будет в порядке, Дэниел. Ей намного лучше.
   — И все же предстоят трудные времена. Существует множество проблем. Ты ведь понимаешь это?
   — Конечно, но мы справимся.
   Дэниел погладил ее по щеке и с беспокойством заглянул в глаза:
   — Не думаю, что я выдержал бы все это без тебя, любимая. Особенно последние дни. Но я знал, что ты ждешь меня дома и мы будем вместе всю ночь, и это придавало мне сил.
   Лаура потерлась щекой о его руку и улыбнулась:
   — Я тоже люблю тебя.
   Он помолчал, потом добавил:
   — Я знаю, что у тебя не было времени подумать. Но знаю и другое: я не вынесу одиночества. Скажи, что ты выйдешь за меня замуж.
   Лаура, прошу тебя…
   Она долго смотрела на него, изучая выражение его глаз.
   — Ты уверен, что хочешь этого? — прошептала она.
   Дэниел кивнул.
   — Уверен. Я знал, что мы предназначены друг для друга. Знал с самого первого дня, когда вошел в эту комнату и увидел тебя. Разве ты не почувствовала то же самое? Разве ты не чувствуешь это сейчас?
   Лаура в задумчивости кивнула. Она боялась чего-то непреодолимого, вошедшего в ее жизнь так неожиданно.
   — Я почувствовала это. Я не поняла, что это, но… Я знаю, что люблю тебя, Дэниел.
   Он взял ее лицо в свои ладони. Его руки дрожали.
   — Я не хочу тащить тебя к алтарю, любовь моя, но мне необходимо знать, что ты согласна стать моей женой. Скажи, что ты выйдешь за меня замуж.
   Разумом Лаура понимала, что им нужно еще о многом поговорить и получше узнать друг друга, но внутренний голос говорил ей, что Дэниел прав и они должны идти по жизни вместе.
   — Да, я выйду за тебя, — ответила она. Дэниел обнял ее и поцеловал. Когда в комнату заглянул Алекс, Лаура по-прежнему была в объятиях Дэниела.
   — Прошу прощения, — сказал адвокат, нисколько не смущаясь — в последнее время подобные сцены повторялись постоянно, только на месте Дэниела и Лауры иногда оказывался он с Джози.
   Лаура заставила себя сесть рядом с Дэниелом и с любопытством посмотрела на большую картонную коробку, которую Алекс поставил перед ними на журнальный столик.
   — Что здесь?
   Алекс сел на диван.
   — Мэдлин сказала, что Питер попросил ее сохранить это для него. Коробка стояла у нее в шкафу. Она сказала, что Питер кое-что складывал в нее, но она никогда не смотрела, что именно. Потому что это был один из тайников Питера.
   Алекс поморщился и посмотрел на Дэниела.
   — Во всяком случае, я решил, что тебе лучше взглянуть самому…
   Дэниел наклонился и открыл крышку. Сначала он увидел самые обычные вещи — шариковую ручку, закладку для книг, маленькие фарфоровые часики, ароматические свечи. Попадались и вещи подороже: например, золотой браслет и дамские наручные часы. Кроме того, здесь хранились розовые дамские трусики, а также пустой флакончик от дорогих духов, шелковый шарф и замшевая перчатка.
   — Увидев эти трусики, я понял, в чем дело, — сказал Алекс.
   — Господи, я-то думал, что он бросил этим заниматься еще в колледже, — пробормотал Дэниел.
   — Бросил — что? — спросила Лаура; она по-прежнему ничего не понимала.
   Дэниел вздохнул.
   — Это любовные трофеи, дорогая. Когда Питер учился в старших классах школы, он начал коллекционировать вещи девочек, с которыми занимался любовью. Он их просто крал. Когда я узнал о коллекции, я сказал ему, что это стыдно и отвратительно, и Питер обещал, что прекратит этим заниматься.
   — Возможно, это старая коллекция, — предположил Алекс. — Впрочем, Мэдлин ведь говорила, что он постоянно что-то складывал сюда. Если это так…
   Лаура смотрела в коробку с любопытством и отвращением. Сначала она видела перед собой просто кучу предметов — яркие вещицы, которые мог бы собирать и ребенок. Но когда Лаура заметила шарф, ей показалось, что она его уже где-то видела. Лаура взяла шарф и начала рассматривать его. И вдруг увидела вышитые на нем инициалы.
   Медленно приходило осознание: перед ней раскрывался смысл произошедшего, все события, одно за другим, складывались в целостную картину.
   — О Господи, — прошептала Лаура.
   Дэниел положил руку ей на плечо:
   — Лаура? В чем дело? Что с тобой?
   Девушка повернула голову и посмотрела на него широко раскрытыми глазами. Она все еще надеялась, что ошиблась. Наконец прошептала:
   — Я знаю, кто убил Питера.
   Лаура принялась открывать большой плотный конверт, который Дана оставила ей у охраны. Но, узнав почерк на конверте, решила, что это дело можно отложить. За последние несколько дней столько всего произошло, что Лаура совсем забыла о том, что Дана все еще трудится, прослеживая путь зеркала в дом Килбурнов. Конверт был пухлым, и Лаура решила, что в нем лежит небольшая книга или что-нибудь в этом роде. Поэтому отложила послание подруги на стол.
   Услышав звонок, она поспешила к двери. У порога стояла Кэссиди.
   — Теперь уж точно «Привет, незнакомка!», — с обидой сказала подруга. — Ты хоть помнишь, что пропала на целую неделю?
   — Извини, Кэсс. За это время столько всего произошло…
   Кэссиди кивнула.
   — Уж это точно. Я читала газеты. И ты снова заехала на минутку?
   — Да, пожалуй…
   Лаура налила подруге кофе. Затем вытащила из кармана шарф.
   — Я хотела отдать тебе это.
   — А где ты его нашла? Я уже боялась, что совсем потеряла твой подарок. Где он был?
   Лаура тихонько вздохнула. До этого момента она все еще надеялась, что ошиблась.
   — Он был в коробке с сексуальными трофеями Питера Килбурна.
   Кэссиди, побелев, смотрела на шарфик, который вертела в руках. Какое-то время она молчала. Наконец прошептала:
   — Я должна была догадаться, что он делает зарубки на своем ружье.
   — Ты ведь встретила его у себя в банке? Именно ваш банк обслуживает эту семью.
   Прямо на моих глазах все это время, а я не видела связи.
   Кэссиди в задумчивости кивнула, все еще не поднимая глаз.
   — Питер иногда заходил. В основном по делам Эмили Килбурн. Сначала он только заигрывал со мной. А потом, примерно полгода назад, назначил мне свидание.
   — И ты…. влюбилась в него?
   — Как кошка. — Кэссиди грустно улыбнулась. Наконец взглянула на подругу. — Такое случилось со мной впервые: я перестала существовать отдельно от него. И была предана ему душой и телом. Я никогда не чувствовала ничего подобного. Я просто… растворилась в другом человеке.
   Потрясенная, Лаура покачала головой:
   — Кэсс, но ты не говорила мне ни слова. Даже не намекала, что в твоей жизни произошло что-то важное. Почему?
   — Я же знала, что ты будешь осуждать меня. Ведь он был женат. И еще… это было так замечательно — тайная связь…
   — И поэтому я никогда не встречала его даже рядом с нашим домом? Чтобы все оставалось в тайне?
   Кэссиди отрицательно покачала головой:
   — Питер предпочел бы приходить ко мне: у меня лучше, чем в мотеле. Он любил комфорт. Но я не соглашалась. Мне казалось, что, если он не будет спать со мной в моей собственной постели, я смогу притворяться перед собой, что ничего не происходит, что я не сплю с женатым человеком, который не собирается разводиться с женой.
   На ее лице появилось подобие улыбки.
   — Как мы умеем успокаивать себя и делать вид, что ничего особенного не происходит.
   — И что же дальше?
   — А как ты думаешь? — Кэссиди деланно рассмеялась. — Я ему надоела, конечно. Как ему рано или поздно надоедали все женщины, с которыми он спал. Я увивалась вокруг него, угождала ему, строила планы на будущее, которым никогда не суждено было сбыться, а он уже наметил себе новую мишень. Свою кузину. Я знала его, поэтому уверена: запретный плод показался ему слаще.
   Лаура заставила себя говорить спокойно, несмотря на душевную боль, которую она испытывала.
   — Когда же ты узнала о его отношениях с Энн?
   — В тот самый день, на распродаже. Я уже не видела его больше недели и была в отчаянии. Поэтому уговорила тебя поехать туда. Наверное, я понимала, что он хочет отделаться от меня, но не могла поверить в это. Просто не позволяла себе поверить. Я так сильно любила его, что не могла поверить, что он не любит меня.
   Лаура судорожно сглотнула.
   — И ты увиделась с Питером на распродаже? Когда мы с тобой расстались?
   — Да. Я проскочила мимо охраны, надеясь пройти в дом. Или хотя бы увидеть его в окне.
   Кэссиди снова грустно улыбнулась.
   — Видишь, до чего я тогда дошла. Но все-таки я его увидела. Он был в оранжерее — с Энн. Они были… Короче, он ее лапал.
   — Вот почему ты потом была такой сердитой. Не из-за того столика, который ты хотела купить, а из-за того, что увидела.
   — Странно, что ты вообще это заметила, ты была поглощена своим зеркалом. — Кэссиди пожала плечами.
   — А если бы я спросила, ты бы сказала мне правду?
   — Нет, наверное.
   После недолгого молчания Лаура спросила:
   — Что же произошло той ночью, Кэсс?
   Казалось, Кэссиди забыла, где находится. Она погрузилась в прошлое.
   — Я слышала, как Питер говорил ей что-то о мотеле, и поняла, как далеко они уже зашли. Поняла, что они стали любовниками. Он спал со мной всего лишь неделю назад, но в ту ночь собирался спать со своей сестрой. И не в первый раз.
   — И что же ты сделала?
   Кэссиди зябко поежилась. Посмотрела на Лауру.
   — Конечно, я поехала туда. Я должна была быть на вечеринке с одним парнем, с которым встречалась несколько раз для отвода глаз. Но оказалось, что совсем несложно улизнуть оттуда — так, чтобы никто этого не заметил. Потому что все безобразно напились.
   — А ты?
   — А я — нет. Я сказала своему парню, что поведу машину, так что он мог пить, сколько влезет. У меня были ключи, и я взяла его машину. Я находилась на другом конце города, так что к мотелю подъехала уже после одиннадцати.
   Лаура посмотрела ей в глаза и спросила:
   — Ты собиралась убить его?
   Кэссиди едва заметно улыбнулась.
   — Я знаю, ты хотела бы, чтобы я ответила, что нет. Но именно это я задумала. И нисколько не волновалась. Я даже украла в гостях разделочный нож и положила его в свою сумку. Просто так, на всякий случай. Но все же я бы его не убила. Если бы только Питер…
   Кэссиди яростно помотала головой.
   — Но нет, он не согласился.
   Лаура постаралась сделать глубокий вдох.
   — И что же было дальше, Кэсс?
   — Энн как раз уезжала. Я оставила машину на другой стороне улицы и все прекрасно видела. Питер подошел к двери, чтобы попрощаться с ней, он был не одет, я поняла, что он собирается принять душ. Я знала его привычки. Я немного посидела в машине, пока не увидела тень на занавеске. Он одевался. Тогда я подошла к двери и постучала. Он впустил меня.
   — Питер не удивился?
   — Удивился. Но Питер всегда был уверен, что может найти выход из любой ситуации. Он, наверное, даже не понял, что я была не в себе.
   Лаура снова сглотнула.
   — Думаю, он действительно не понимал этого.
   Кэссиди взглянула на подругу. Нахмурилась.
   — Я не помню, как сделала это. Помню, что сначала мы разговаривали, но не могу повторить, что именно мы говорили. Помню только одно: я сказала ему, что люблю его, что прощаю его за то, что он изменил мне с Энн, и что мне нужна лишь его любовь. Кажется, я встала перед ним на колени. Умоляла его. Он… Он так смеялся, что повалился на постель. И, наверное, тогда я это сделала. Когда он смеялся надо мной, над моей любовью. Следующий момент, который я помню… Помню, что смотрела на него, а он уже был мертв.
   С трудом собравшись с мыслями, Лаура сказала:
   — Ты, наверное, вся была залита кровью?