Игнатова Наталья Владимировна. Волчья верность

   Да. Плохое было время. Но насыщенное.
   Теперь Тиром фон Раубом интересуются не только на предмет уничтожить демона, или продать Оскилу, неуклонно повышающему цену за его голову. Теперь самые разные люди проявляют интерес к Вальденскому демону, потому что хотят бессмертия, вечной молодости и идеального здоровья. А еще потому, что хотят изучить его и понять, как работает механизм утилизации посмертных даров. И неизвестно, что хуже. Хорошо хоть, опасаясь ссориться с Эриком, по-настоящему серьезные люди ничего не предпринимают. Ждут. Знают, что рано или поздно император Вальденский перестанет защищать своего демона.
   Пятнадцать лет прошло с тех пор, как стала общедоступной информация о посмертных дарах и возможностях, которые они предоставляют, и за эти годы интерес не угас.
   Да и может ли угаснуть в людях жажда бессмертия?
   Люди. Поразительные создания. Лучше б они зарабатывали деньги да обращались в клинику Гахса. Там все то же самое, но без риска для души и без камней на совести.
   Нескольких соискателей, особо навязчивых и поэтому не заслуживших простого запугивания, Тир убил. Абсолютно без удовольствия – потому что много ли удовольствия в отложенной смерти, которую ты даже не увидишь? – но с полным пониманием необходимости этих убийств, что несколько скрашивало унылость работы. Смерти, происходящие словно бы сами по себе, превращали его из привычной, растиражированной страшилки в нечто непредсказуемое и непонятное, а значит, по-настоящему пугающее.
   Эрик счел, что это будет нелишним. И даже отец Грэй в одной из проповедей, посвященных ажиотажу вокруг Вальденского демона, сказал, что люди, готовые ради бессмертия плоти губить бессмертные души, получили по заслугам. Правда, он же приватно рекомендовал Тиру проявлять больше терпения и не губить тех, кого еще можно спасти.
   К рекомендациям отца Грэя следовало прислушиваться.
   А жаль.
   Убивать – неважно, с удовольствием или без – все-таки интереснее, чем просто пугать.
 
   В последнее время, впрочем, донимали действительно гораздо меньше, поскольку в Саэти появилась новая персона, поначалу вызвавшая ажиотаж у любителей пикантных сплетен, после – устроившая головную боль политикам, а сейчас изумляющая научную общественность.
   Звали ее Айс фон Вульф – для разнообразия, имя не казалось похожим на земное и не было скопировано с земных языков, а было земным. Айс фон Вульф была землянкой. Невозможный в Саэти метис орка и человека… ну да, она была землянкой, но родом с одной очень странной Земли, очень далекой от родного мира Тира фон Рауба. Альбиноска, похоже, что с самого детства обиженная на судьбу за свою болезнь, Айс была на редкость некрасива и невероятно талантлива.
   Эльрик де Фокс представил ее лонгвийскому бомонду как жену Эльрика де Фокса.
   Он не вдавался в подробности, а уточнять никто не осмелился. И поскольку Айс фон Вульф совершенно точно была родом не из Саэти, решено было, что Князь подобрал ее во время какого-нибудь из своих многочисленных путешествий в иные миры.
   На этом в Лонгви и успокоились. В конце концов, жен у Эльрика де Фокса было столько, что одна-две вполне могли ускользнуть от внимания общественности. Зато нелонгвийский свет, даже те его представители, что были настроены доброжелательно, оказался поражен в самое сердце. Поверить в то, что Князь когда-то – пусть давно, пусть ошибочно – но выбрал это в жены, казалось оскорблением и Князя, и здравого смысла, и законов природы… и Светлой Госпожи Хелед. Хелед многие не любили, но ее красота вступала в просто-таки вопиющее противоречие с некрасивостью Айс и заставляла обижаться за Хелед даже тех, кто терпеть не мог ее стервозный характер, ее эльфийский шовинизм и ее привычку убивать просто от плохого настроения.
   То, что в случае Айс отталкивающая внешность была в полной мере компенсирована талантом, а для шефанго нет никакой разницы, красиво существо телом или духом, понимали немногие. Те, кто понимал, помалкивали и присматривались к Айс, составляя представление о том, как наилучшим образом извлечь из ее таланта пользу. Преимущественные права на иномирянина имеет господин тех земель, где иномирянин появился, но Князь не торопился привлечь Айс к работе на благо Лонгви или Радзимы. Это настораживало. Еще больше настораживало то, что Вотаншилльский институт тоже не проявил заинтересованности в талантливейшем маге. Настороженность не успела вылиться ни во что конкретное, а Айс уже отправилась в Орочье царство.
   И светские слухи порскнули по углам, уступив сцену политике.
 
   Тир заинтересовался Айс фон Вульф именно на этом этапе. После того, как она четко и недвусмысленно обозначила свою позицию: с орками поступили несправедливо, орков поставили в заведомо проигрышное положение, орки заслуживают лучшей участи, чем быть безжалостно истребленными в предстоящей неравной войне. Право слово, эта женщина была настолько непреклонна в своем стремлении к справедливости, настолько самозабвенно и вредоносно взялась причинять добро, что не могла не привлечь внимания. Начав сотрудничать с Орочьим царством, Айс фон Вульф изменила расклад сил, и результат будущей войны орков с людьми из сомнительного превратился в почти неизбежный.
   Ее талант плюс знания, принесенные из мира, далеко обогнавшего Саэти в развитии, дали оркам несомненное преимущество. Магия запрещена в военных действиях, но то, чему Айс учила орочьих магов, предназначалось не для войны, а для наилучшей к ней подготовки. Айс решила проблемы с продовольствием; Айс разработала – или приспособила к местным условиям – комплекс мер, позволяющих модифицировать живое существо, значительно повысив его выживаемость и боеспособность; Айс сделала бы, наверное, еще много полезного, но когда дошло до проекта суперорк или чего-то в этом роде, Князь не выдержал и настоятельно рекомендовал ей прекратить работу в Орочьем царстве.
   Очень настоятельно.
   Странно, что он не сделал этого раньше, но кто же его поймет? Очень может быть, что раньше Айс его просто-напросто не послушалась.
 
   – Кстати, об Айс фон Вульф. – Гуго злорадно ухмыльнулся, поймав взгляд отца.
   «Тебе тоже надо получше прятать свои мысли».
   – Ну пусть будет «кстати», – согласился Тир, – и что?
   – Она закончила свой болид.
   – Правда?
   – А вы еще не знаете об этом!
   Незаявленное соревнование, мирная модель проблемы отцов и детей. Гуго фон Рауб стремится превзойти Тира фон Рауба, а Эльрик фон Геллет работает над тем, чтоб хоть в чем-то оказаться лучше Эрика фон Геллета. Это хорошо. Это правильно. И на сей раз, похоже, разведка Эльрика-младшего сработала оперативнее, чем разведка его отца. Айс фон Вульф, служившая нынче царю кертов, закончила работу над подарком для царя – болидом невиданной в Саэти модели.
   Это было ее хобби – создание машины, которая всех удивит, но никому не пригодится. Безделушки, способной убивать, но непригодной к использованию. У шефанго есть слово «ахиш», обозначающее как раз вот такие вещи, дорогие и раздражающе ненужные. Вещи, красивые не по-настоящему.
   Машина в золотом корпусе… ох, боги. Сознание того, что золото выбрано, чтобы раздражать и злить еще сильнее, почему-то не смягчало ни раздражения, ни злости. Но болид не может быть красивым не по-настоящему… даже такой, который собирала Айс.
   Информация об игрушке стекалась к Тиру с разных сторон. В Вальдене он был единственным из заинтересованных лиц, кто разбирался в высоких технологиях. Единственным пилотом, имевшим дело с машинами лучше, чем те, на которых летали в Саэти. Фой де Трие не в счет. Ему довелось полетать на болиде Князя, но он все равно понятия не имеет, как этот болид устроен. А сам Князь плевать хотел на то, что создание бесполезной машины – бесполезной машины, которая могла бы летать! – кажется оскорбительным не только сдвинутому на целесообразности Вальденскому демону, но и любому пилоту, которому хоть однажды довелось доверить машине свою жизнь.
   Князь не пилот. Ему не понять.
   То, что старогвардейцы собираются украсть золотой болид, стало достоянием общественности чуть ли не раньше, чем старогвардейцы до этой мысли додумались. А, может, и раньше. Потому что довольно долго они просто бессмысленно злились и, ища выход для злости, могли принять как руководство к действию чьи-то домыслы о том, что они непременно украдут царскую игрушку. Тогда же с подачи Падре к Айс прилипло прозвище «ведьма», а Тир случайно окрестил золотой болид «царским «мерседесом». Не со зла. «Мерседесы» ему, вообще-то, нравились, и немногие из них заслуживали клейма «ахиш», но слово не воробей. Вырвалось. Прилипло.
   Итак, «мерседес». Машина с мощнейшими двигателями, магическим вооружением, радарами, бортовым компьютером, генератором иллюзий и еще множеством потрясающих возможностей. Летать на ней не сможет ни царь, ни один из его пилотов – им не хватит знаний и навыков, – ни даже сама Айс. Она вообще не умеет летать.
   Старогвардейцы, пожалуй, тоже не потянули бы без подготовки.
   Время на подготовку было, и были тренажеры, которым в свободное от курсантов время Тир задавал параметры «мерседеса» – по крайней мере, те из них, о которых знал наверняка. Можно сказать, что Старая Гвардия открыто и недвусмысленно заявила о намерениях.
   И Айс фон Вульф приняла заявление к сведению.
   Она сказала: придите и возьмите.
   И вот – пожалуйста: разведка Эльрика-младшего выяснила, что работа закончена, а Старая Гвардия об этом ни сном, ни духом.
   – А я вам зачем? – хмыкнул Гуго. – Твоя личная разведка в стане Миатьеррца. Почти резидент.
   – Почти?
   – Ну. Эльрик в курсе, что я шпионю в твою пользу. Слушай, пап…
   – Да?
   – Ты ведь сам поведешь «мерседес»?
   – Не факт. Мы все готовы, посмотрим, как пойдет.
   – Угу. А я верю, да. Вот сижу тут и верю. Хильда просила передать тебе, чтоб ты был осторожнее.

ГЛАВА 2

   Подчиняясь, тоже можно подчинять.

Джэм

 

Акигардам. Арксвем. 2591-й год Эпохи Людей. Месяц коссар

   На этой двери замка не было. Зато были засовы. Широкие, толстые полосы стали. Целых три. Стальные засовы на обитой сталью двери. Смотровое окошко забрано прутьями толщиной чуть ли не в запястье.
   – Он что, так опасен? – спросила Айс, разглядывая внушительную дверь.
   Сопровождающий ее стражник пожал плечами:
   – Ему замок открыть, как два пальца… кхе… простите госпожа. Ну так что, пойдете? Или, может, через окошко побеседуете.
   Айс потрогала висящий на шее амулетик. Дешевая медная цепочка, а на ней тонкой работы золотой ковчежец. Тюремное ведомство не пожалело денег – всем известно, что заклинания можно вплетать в любой металл, но надежнее всего золото или платина. Амулет защищал от чар. Не от магии – от магии Айс и сама могла себя защитить. А вот чары… так называют все непонятное и не поддающееся объяснению. Тот, кого держали за стальной дверью, за тремя стальными засовами, был чародеем.
   – Мне сказали, он ни с кем не разговаривает.
   – Так и с ним не очень-то, – стражник хмыкнул, – нам, госпожа, оно не надо. Наша бы воля, мы б его пасть поганую свинцом залили. Да и тогда… – темнокожее лицо покривилось, вверх-вниз дернулась курчавая бородища, – честно скажу, госпожа, и тогда страшно было бы.
   – Вот как? – Айс вновь коснулась амулета, улыбнулась и пошла к окошку. Демон. Если уж стража не стесняется признаться в своем страхе, значит, невольный гость и впрямь чудище невиданное.
   Любопытный экземпляр.
   Она заглянула в камеру. Разглядела бесформенную тень у дальней стены… Он? Он что, вообще не антропоморфен? Зрачки расширились, приспосабливаясь к темноте, и Айс поняла, что у дальней стены стоит койка. Обычная тюремная койка, аккуратно застланная серым, даже с виду колючим одеялом.
   А где же?..
   Черные глаза. Огромные, по-эльфийски раскосые. В зрачках отражаются огни светильников из коридора.
   – Госпожа кого-то ищет?
   Айс не вздрогнула. Сумела не вздрогнуть, а вот ответить сразу не получилось. Тело подчинилось, да голос чуть не подвел. Однако она справилась и понадеялась, что никто не заметил секундной заминки.
   – Вы Тир фон Рауб?
   – Так точно. – В голосе намек на улыбку, в глазах сдержанное веселье. Хочется улыбнуться в ответ.
   Он стоял совсем рядом с дверью, и Айс сквозь зарешеченное окошко видела лишь тонкое скуластое лицо. Смесок? Полукровка?
   Она не смогла определить, какие нации или, может быть, расы сплелись в его крови. Но она заметила, что он красив, этот чародей, пугало тюремной охраны. Он красив, несмотря на недельную щетину, на разбитые, вздувшиеся губы, несмотря на ссадины, на синяк, расплывшийся от левого глаза на полщеки. Интересно, это сделали при задержании или уже здесь, в тюрьме? Что там говорил бородатый стражник?
   И голос, который хочется услышать снова. Обжигающе теплый, ласкающий, как огоньки факелов, что мерцают в глубине черных веселых глаз.
   Это – чудовище?
   Айс подавила желание вновь коснуться амулета. Чары тут ни при чем. Просто человек за дверью оказался неожиданно… человечным. Она готовилась увидеть демона, тварь с зубами и когтями, окруженную серой или даже черной аурой, а может, еще более страшную тварь – чудовище в человеческом облике. Благостного и разумного, спокойного, прагматичного, с душой, похожей на замерзшее дерьмо, и с ледышками вместо глаз.
   Он ждал. Он ждал, а она грелась в его взгляде, на несколько долгих секунд позабыв, зачем пришла сюда и что ей от него нужно.
   – Меня зовут Айс, – вымолвила наконец, – Айс фон Вульф.
   – О, – он чуть склонил голову к плечу, разглядывая ее лицо, – так вот вы какая. Я представлял вас иначе.
   – Как?
   – Иначе. – Он улыбнулся. И улыбка оказалась такой, какую Айс ожидала увидеть – открытая, искренняя, легкая.
   Айс улыбнулась в ответ:
   – Я тоже думала, что вы совсем другой.
   – Что ж, рад познакомиться, – он легко поклонился. – Вы пришли в гости или просто посмотреть?
   – Я… – Она растерялась.
   Пришла ведь не в гости и не посмотреть, пришла составить представление о нем как о подопытном животном. Разрешение, полученное от самого царя, давало ей право на целую серию экспериментов. Понять, как работает механизм, позволяющий Вальденскому демону без сложных заклинаний, без специальной аппаратуры, в полевых условиях обеспечивать себе и другим неуязвимость, а по последним данным – еще и бессмертие; поставить его возможности на службу всем живым существам; научиться претворять смерть в жизнь и вечную молодость – об этом мечтали многие здешние маги. Но мечты оставались мечтами, потому что до демона было не добраться. Хозяин отказывался его продать, а попытки заполучить его каким-либо незаконным путем заканчивались… можно сказать, что заканчивались неудачей. Подробности умирали вместе с теми, кто эти попытки предпринимал.
   Эльрик – здешний Эльрик – сказал, что ценность фон Рауба отнюдь не в том, что он может дарить бессмертие. Он романтик, Эльрик де Фокс, хоть здешний, хоть нездешний – он романтик в любом мире. Айс любила его еще и за это, но не соглашалась почти никогда. Однако сейчас, здесь, лицом к лицу встретившись с Вальденским демоном, подумала, что Эльрик, пожалуй, прав.
   Мысль была неясной… неуловимой.
   Эльрик никогда не называл фон Рауба демоном.
   Это большеглазое создание за решеткой – убийца и людоед, в полной мере пользующийся своей безнаказанностью. И что? Кто не таков? Кто из людей или нелюдей отказался бы от возможности безнаказанно убивать себе подобных?
   Десять минут назад Айс еще думала, что ей повезло – и кертам повезло – Вальденский демон явился к ним сам, его удалось поймать, и у его хозяина нет повода для претензий. На демона не распространяются никакие человеческие законы, значит, в работе с ним можно ничем себя не ограничивать, а отсутствие ограничений позволит получить максимум данных в минимальные сроки. Единственное поставленное царем условие заключалось в том, что повреждения должны быть обратимыми. Тир фон Рауб стоил денег. Эрик Вальденский готов был заплатить за своего демона любую сумму, но демон нужен был ему живой и хотя бы относительно невредимый.
   Фон Рауб истолковал ее молчание по-своему. И теплые огоньки во взгляде потускнели.
   – Боитесь? – Совсем другая, насмешливая и чуть грустная улыбка. – «Просьба не подходить к куполу, животное крайне опасно».
   Такие надписи, ярко-алые, броские, мерцали по периметру защитных куполов в Лонгвийском зоопарке. Айс на секунду представила себя на месте фон Рауба. Зверь. В темной и тесной клетке. И решетчатое окошко, в которое изредка заглядывают любопытные, испуганные, злые глаза.
   – Я не боюсь, – она покачала головой, – просто… я шла взглянуть на вас и ожидала увидеть совсем другое. Почему-то я думала, что вы похожи на чудовище.
   – Любите смотреть на чудовищ? – спросил он.
   Не обидно спросил, скорее с любопытством.
   – Я их изучаю, – ответила Айс.
   – Экзотология? – Фон Рауб хмыкнул: – Я полагал, вы специалист по технической магии.
   Слово, такое родное и такое чуждое для этого мира. Откуда он знает?
   – Я Мастер, – сообщила Айс. Если он и это поймет… Он понял. Кивнул спокойно:
   – Я тоже.
   – Вам знакомо понятие Мастерства?
   – Искусство.
   – Да, кто-то называет это так.
   Они смотрели друг на друга. Он – из темноты своей клетки. Она – из широкого, ярко освещенного коридора.
   – Это, – Айс потянулась к его лицу, наткнулась пальцами на решетку и отдернула руку, – кто это сделал?
   Он чуть поморщился:
   – Понятия не имею. Мы не знакомились.
   – Здесь есть врач, почему вас не лечат?
   – Меня? – Снова улыбка… ему, наверное, больно улыбаться. – А зачем? Эрик со дня на день пришлет выкуп, и я стану заботой вальденских медиков.
   – Но… – Айс осеклась.
   Эрик, император Вальдена, готов был выслать деньги в любую минуту, но царь медлил принять выкуп. Медлил, потому что она попросила хотя бы месяц на изучение демона. Царь прекрасно понимал, что чем позже Тир фон Рауб вернется в Вальден, тем лучше.
   Месяц. Целый месяц в темной, холодной клетке. Айс вновь захотелось коснуться его. Провести ладонями по лицу, заживляя ссадины, кончиками пальцев притронуться к разбитым губам.
   – Я… пойду. – Она отступила на шаг, поймала себя на том, что судорожно стискивает в кулаке золотой ковчежец.
   – Заходите еще, – в черных глазах переливались огненные змейки, – гости здесь такая редкость. Остается беседовать с тараканами, а они немногим умнее охранников.
   Айс фыркнула. Бросила взгляд на хмурую морду стражника. А когда обернулась к двери, за окошком было темно и пусто.
   – До свидания, – бросила она наугад.
   – До свидания, – гулко ответила тьма.
 
   Айс фон Вульф. Жена Эльрика де Фокса. Что ж, они подходят друг другу, Князь и эта беловолосая тварь. Нет, они подходили бы друг другу, не будь она такой замороженной. Рыба. Зубастая рыба с холодными пустыми глазами.
   Она и в самом деле думает, что умеет улыбаться? Щерящийся клыками оскал – улыбка по-фоксовски. Но Князь-то зубы не показывает. А эта…
   Интересно, забрасывая огненные шары под колпак болида, она тоже улыбалась?
   Тир ходил по камере.
   От стены к стене.
   Кольцо с противным шуршащим скрежетом ездило по тросу.
   От стены к стене.
   К кольцу была приклепана цепь. Другой ее конец крепился к ошейнику. Ошейник навевал воспоминания. Разные. Неприятные. О том, например, как брали в плен кертского царя – ныне правящего, кстати, царя, который вряд ли может пожаловаться на плохую память. Двадцать пять лет – не срок, а такие события, как плен и вынужденное заключение мира, и через сто лет не забудутся. Царь уже тогда хотел приобрести себе демона для опытов. Вот и приобрел. Потому что демон – идиот.
   Это ж додуматься надо было.
   Сунуться туда, где тебя ждут, не дождутся. Причем добровольно.
   Причем – уже в третий раз.
   Ох, боги, стыдно-то как.
   В прошлый раз ошейник удалось снять, отделавшись ободранными ушами да болью в вывихнутой челюсти. В прошлый раз его не керты делали. А теперь все – не вылезешь. Склепали ошейничек тик в тик, еще и с зубчиками по верхнему краю. Нет, жить-то они не мешают, в смысле – зубчики. Да и керты, если уж на то пошло. Всякое в жизни бывает – сегодня они, завтра их. Их чаще, поэтому ребята спешат оттянуться, пока есть возможность.
   Издержки профессии.
   Работа опасная, зато увлекательная…
   Интересно, она улыбалась?
   О да. Улыбалась. Правда, совсем не так, как здесь.
 
   Тир помнил голос. Он его слышал, но не отвечал. Все равно не смог бы ответить – в кабине взрывались огненные шары, и все, на что он был тогда способен, это орать от ужаса, считая, как одна за другой отщелкиваются сгоревшие жизни. Или молчать. Мертво стиснув зубы и опять же считая.
   Он молчал.
   Потому что она слушала. Внимательно слушала.
   – Ну как, пилот? – Взрыв, и горящая мазутная пленка растекается по колпаку. Изнутри. – Как летается? Паленым не пахнет?
   Он молчал. Раскаленные кнопки тлели под пальцами. Паленым пахло. Со всех сторон пахло. Но это-то ерунда, это не страшно, пока есть запас жизней, пока сохраняется неуязвимость, пока…
   – Почему же ты не горишь, мразь? – Это она уже не ему, это она бормотала себе под нос, нисколько не заботясь тем, слышит ли ее кто-нибудь. – Почему не горишь?..
   И вместо огненного под колпаком взорвался ледяной шар.
   Мгновением позже кабина наполнилась водой. Холодной, надо сказать, водой, и какое-то количество жизней ушло на то, чтобы спасти золотой болид от перепада температур. Тир не сразу понял, что новым этапом эксперимента стала так называемая «лужа по пояс». Забавное заклинание. Особенно когда «лужа» по пояс сверху. А когда понял, то даже успел поразмыслить над тем, что лучше, сгореть или захлебнуться. Успел, прежде чем вода начала замерзать.
   – Да сдохнешь ты или нет? – бормотала ведьма. – Ладно, птаха, проверим твои косточки на излом…
   Вода, замерзая, расширяется. Во все стороны. Внутрь, между прочим, тоже.
   – Больно? – интересовался холодный голос из пустоты. – Больно, пилот? Что молчишь? Или ты говорить не умеешь?
   И Тир, стыдно сказать, даже обрадовался, когда «царский «мерседес» наконец-то раскололся на куски, а глыба льда с вмороженным в нее господином фон Раубом булькнула в реку внизу.
   Оттуда его и выловили кертские пилоты.
   Положение унизительное, но лучше уж так, чем подохнуть в результате каких-то экспериментов совершенно удолбаной бабы.
 
   И вот, пожалуйста, от стены к стене десять шагов. Кольцо шуршит по тросу. Ошейник – тик в тик. Зубчики опять же. И Эрик не торопится выкупать драгоценного своего легата. И правильно делает. Это наука такая на будущее: не попадайся, урод.
   Только вот слишком велика вероятность, что удолбаная баба все-таки заполучит легата фон Рауба для долбаных экспериментов. Интересно, Эрик учитывает такую возможность?
 
   – День добрый, госпожа. – Бородатый стражник отдал честь и указал на знакомую дверь. – Вчера он шибко не в духе был, как вы ушли. Весь вечер туда-сюда бродил. Нас аж заколдобило, хоть и амулеты и дверь чем надо прошитая.
   – Почему ты думаешь, что он был не в духе? – прохладно поинтересовалась Айс.
   – Ну так, оно же понятно. – Стражник состроил удивленную гримасу: – Ежели нас колдобит, ему, стало быть, совсем не сладко.
   – Сменять вас пора, – подытожила Айс, – эмпатические аномалии могут быть чреваты…
   – …боком, – тут же согласился стражник. – Вот и я о том же. Мы рапорт, конечно, составили, но ежели вы, госпожа, поспособствуете…
   – Я поспособствую. – Айс кивнула, обернулась к дверям: – Открывайте.
   – То есть, – бородатый недоуменно поднял кустистые брови, – вы что же, внутрь собрались?
   – Я, кажется, ясно выразилась? Откройте двери.
   – Так, говорю же, не в духе он… – Под пристальным взглядом Айс стражник на мгновение заледенел. А как только смог двигаться, тут же попятился, примирительно выставив ладони: – Ладно, госпожа. Конечно, госпожа. Как прикажете. Сейчас все подготовим.
   Из узенькой каморки, что соседствовала с камерой фон Рауба, донеслись скрежет и поскрипывание. Что-то там куда-то наматывалось, что-то откуда-то вытягивалось. Неприятные звуки. Видимо, дверь помимо засовов снабжена каким-нибудь хитрым механизмом.
   Нет. Навряд ли хитрым. Если верить слухам, для Вальденского демона механизм чем хитрее, тем роднее. Якобы он с ними договариваться умеет. Сказки, конечно. Но на пустом месте сказок не бывает, а для кертов, накоротке общающихся с духами, суеверия зачастую понятнее и ближе истины.
   – Прошу вас, – стражник поклонился, – вы, госпожа, если что, так дайте знать. Мы мигом. А то, хотите, я с вами парней отправлю.
   – Не хочу, – отрезала Айс, – закройте за мной двери и оставайтесь на местах. Если мне что-то понадобится, я вас позову. Ясно?
   – Так точно. – Если бородач и обиделся на резкий тон, виду он не подал. И правильно. Ему по должности обижаться не положено. Ему положено приказы выслушивать и исполнять.
   Айс перешагнула порог и остановилась, привыкая к темноте. Дверь за ее спиной с тихим шорохом повернулась в петлях. Где же?.. Тарсграе! Да вон впереди две яркие точки – желтые волчьи глаза… Нет, у волков они вроде зеленым горят. Ф-фу, да не все ли равно. Он смотрит. Ждет. Чего ждет, почему не подойдет ближе?