Ильин Андрей. Настоящий полковник (Полковник - 2)

   - Почему они так заинтересовались этим делом?
   - Точно не знаю. Но предполагал, что это дело каждый решил обернуть в свою пользу. Наше начальство - доказать свою необходимость в условиях мирного времени. Предупреждая грядущее сокращение. Начальство нашего начальства накопать материал на большой скандал. Чтобы напомнить о себе перед дележом бюджетного пирога и заодно ударить по рукам гражданских.
   Это если на поверхности. А в глубине, возможно, потеснить, а может, даже сковырнуть Главкома ВВС. Тогда я думал так.
   - Чья была идея о зачистке местных авторитетов?
   - Вообще-то моя. Но в ряду других предложенных мною сценариев. Причем гораздо более интересных.
   - Но выбрали чистку?
   - Да.
   - Зачем чистили авторитетов?
   - Тогда я надеялся, для возвращения аэродрома Валуево под крыло армии. Думал, они зачистят всех причастных к этому делу гражданских, чтобы убить сразу трех зайцев - вернуть аэродром, иметь громкий скандал, но не иметь серьезного расследования, которое могло вывести черт знает куда.
   - А что думаешь теперь?
   - Теперь я думаю по-другому. Думаю, все обстоит гораздо проще. И противней. Думаю, что кто-то неизвестный с твоей, моей и военной разведки помощью прибрал аэродром Валуево к рукам. Думаю, что мы участвовали в грандиозной криминальной разборке. Которую выиграли. Для них.
   - Ты хочешь сказать, что нас использовали?
   - Да. Причем втемную. Называя одни цели, а преследуя другие. Мы думали, что боремся с преступниками, а на самом деле с нашей помощью убирали конкурентов.
   - Зачем им аэродром?
   - А зачем сейчас все? Все, что ты видишь вокруг себя и видишь по телевизору? Для обогащения. Для суперобогащения! Потому как период такой добычи и перераспределения капиталов. А аэропорт Валуево очень серьезный капитал! Сколько на нем зарабатывал твой хозяин в месяц? Толкая товар мимо таможни?
   - Десятки тысяч долларов. Потом сотни.
   - А это лишь малая часть того, что может приносить аэродром. Если дело поставить на широкую ногу. Если принимать не три-четыре, а тридцать-сорок бортов. Что позволяют технические возможности Валуева. Чуешь, какими деньгами здесь пахнет?
   - Большими.
   - Такими большими, что в сравнении с ними наши с тобой жизни не в счет! Ты и я - опасные свидетели. Самые опасные свидетели. Потому что в отличие от всех других знаем не часть информации, а всю информацию. Знаем, как использовался аэродром, знаем, как он может использоваться, и, значит, знаем, как он будет использоваться.
   - Ты не преувеличиваешь?
   - Я преуменьшаю. Говоря о просто торговле. Если предположить, что аэропорт предназначен не для ширпотреба, а для другого, гораздо более выгодного, товаpa... Если предположить, что кто-то из военного руководства столковался с братвой, то...
   - То тогда мы должны были быть давно мертвыми.
   - И стали бы мертвыми. Как только доделали отведенную нам грязную работу. Как только отчистили бы им территорию.
   - Они ждали, что я продолжу работу?
   - Тебе не надо было продолжать работу. Тебе надо было находиться на месте преступления. Как стрелочнику на путях.
   - Почему именно я?
   - Потому что ты фээсбэшник.
   - В отставке!
   - Ну и что, что в отставке. Может, отставка - легенда. Или ты член полулегальной организации "Белый орел". Которая состоит из таких же, как ты, отставников-чекистов и борется за чистоту нации. Путем отстрела ее грязных граждан.
   В любом случае ты из конкурентного ведомства. Ты начало следа, ведущего в никуда.
   - Хотят измазать Безопасность?
   - В том числе. Ты же знаешь отношения между силовиками. Кто упустит возможность бросить ложку дерьма в конкурента?
   - Кто за всем этим может стоять?
   - Генералы. А может, и маршалы.
   - Как они могли узнать об аэродроме?
   - Из разных источников. Например, от тебя. Через меня. Самую большую волну подняли мы с тобой.
   - От кого еще?
   - От командующего округом. Ведь он, как ты утверждаешь, тоже был причастен к этому делу. Но его не тронули. Чистили других. Почему, когда убирали всех других, его обошли?
   - Ты считаешь, он в доле?
   - Он - обязательно. Аэропорт под ним, и его обойти никак нельзя.
   - Так, может, это он? Чтобы владеть аэродромом одному?
   - Нет. В начавшейся игре он лишь пешка.
   - Почему?
   - Командующий округом не может задействовать силы ГРУ. Даже на моем уровне. А речь, как ты понимаешь, идет не о моем уровне.
   - Тогда действительно это маршалы.
   - Или генералиссимусы.
   - А если ты ошибаешься? Если нет никакой контрабанды?
   - Может, и ошибаюсь. А может, и нет... Но нам лучше исходить из того, что не ошибаюсь.
   - Проверить твои утверждения можно?
   - Можно. Двумя способами. Первый - непопулярный.
   - Какой?
   - Наша с тобой смерть. Если нас с тобой убьют, значит, я не ошибался.
   - А другой?
   - Другой... Другой тоже непопулярный. Но менее непопулярный, чем первый. Надо убедиться в том, что я не ошибаюсь. Лично убедиться!
   - Ловить того, не знаю кого, за руку?
   - Или за любое другое, которым он подставится, место.
   - Рискованно. Особенно если поймать.
   - Если поймать - то нерискованно. Потому что у нас появятся козыри на руках. Для игры в жив - нежив. И доказательства нашей невиновности. Если выпадет - жив.
   - Будут валить все на нас?
   - А ты думаешь иначе? Думаешь, они все возьмут на себя? Вместо того, чтобы объявить нас свихнувшимися на почве выполнения служебных обязанностей! пенсионерами-маньяками.
   - Доказать ничего невозможно?
   - Нет. Ты же знаешь, как это делается. Письменных приказов на чистку не было. А те, что были, - были в одном экземпляре и были не у меня.
   Нас обыграли по всем статьям.
   Изменить счет мы можем только в одном случае - в случае, если вместо того, чтобы прятаться по щелям, пойдем в атаку. На аэродром Валуево.
   - Ты из-за этого пришел ко мне?
   - Я для этого спас тебя. Второй раз, - напомнил Федоров. - Ты знаешь местные условия. А это полдела.
   - Если я откажусь?
   - Ты погибнешь со стопроцентной гарантией. Вместе со мной.
   - А если соглашусь?
   - Скорее всего тоже погибнешь. И тоже со мной. Но уже с девяностовосьмипроцентной гарантией.
   - Два процента на успех? Не мало?
   - Много. Вдвое больше в сравнении с первым вариантом. Ну что, согласен?
   - Ты не оставляешь мне выбора.
   - Не я. Они! Они не оставляют нам выбора...
   Глава 51
   - Шестой самолет. Шестой самолет за сегодняшний день, - сказал в наушниках голос генерала в отставке Федорова.
   - Вижу шестой...
   - Посмотри его со своего борта.
   - Уже смотрю...
   Генерал и полковник висели на вершинах деревьев, на господствующие высотках, в полутора километрах от аэродрома Валуево.
   Второй день висели. Как вороны в гнездах. Транспортник вырулил к ангарам. Опустил на бетон грузовой трап. К которому со всех сторон, как мухи на тухлое, устремились грузовики.
   - Видишь?
   - Вижу.
   Тюки и коробки, выносимые из фюзеляжа самолета, заполняли кузова тут же отъезжающих машин.
   Через час транспортник был пуст. И пустым вырулил на взлет...
   - Седьмой на подлете.
   - Вижу седьмой.
   Седьмой был тоже транспортник. С тюками и коробками, перекочевавшими в фургоны поджидавших его машин...
   - Восьмой...
   Аэродром Валуево действовал как хорошо отлаженный конвейер по приему груза. Во времена бизнесмена Боровицкого, открывшего эту золотую жилу, масштабы транспортного потока были куда более скромные. В прямом и переносном смыслах.
   Новый хозяин аэродрома уже никого не стеснялся. И ни на кого не оглядывался...
   - Девятый...
   Девятый был бортом сопредельного государства. Что подтверждало всесильность нового хозяина. Если раньше импортные самолеты от ПВО прикрывал бывший в доле командующий округом, то интересно, кто обеспечивает коридор теперь?..
   Только тот, кто имеет возможность обеспечивать! Кто может добыть разрешение на пролет официальным порядком. Или... иди договориться с ПВО неофициально.
   Проход иностранных самолетов через воздушную границу был серьезным свидетельством против военных. Не зря, значит...
   - Десятый. Ты посмотри...
   Десятый был самым интересным самолетом. Потому что маленьким, спортивным, без опознавательных знаков.
   - Ты был прав, - сказал Зубанов.
   - В чем?
   - В том, что они задружились с криминалом.
   - Думаешь, наркотики?
   - Уверен. Я уже встречал такие самолеты. Сам лично встречал. Сейчас они уберут с поля лишних людей и сгрузят тюки.
   Лишних людей действительно убрали, посадив в автобус. А вот тюки не сгрузили.
   Самолет своим ходом двинулся к ангарам. Туда же выкатился неизвестно откуда взявшийся джип.
   - Ты видишь их? - спросил генерал. - Мне ангар обзор закрывает.
   - Вижу.
   - Что там происходит?
   - К самолету подъехал джип.
   - Принимает товар?
   - Нет. Товара нет. Есть люди. Из самолета вылезли люди.
   Из самолета на бетон спрыгнули два мужчины. Один пошел в сторону джипа. Из которого навстречу ему тоже вышел мужчина.
   - Фиксируй! Все, что видишь! - приказал Федоров. - Это может быть нужная нам встреча. Просто так свидетелей с поля не удаляют...
   Полковник навел на самолет, на джип и на людей видеокамеру. Дал максимальное увеличение.
   В видоискателе замелькали размытые контуры фигур.
   С такого расстояния получить хорошее изображение было невозможно. Но возможно будет потом, когда придет время, подвергнуть видеопленку компьютерной обработке и попробовать опознать изображенных там людей.
   Интересно, кто они? И зачем встретились? Здесь, на аэродроме.
   Мужчины подошли друг к другу, пожали руки и... забрались в джип.
   Все! Теперь они недосягаемы. Теперь надо ждать, когда они появятся вновь.
   Полковник навел видеокамеру на дверцу машины, зафиксировал на штативе и взял бинокль.
   Ничего, главное - что они есть на пленке. Это уже удача...
   Перевел бинокль на самолет. Снова на машину. Снова на самолет. Снова...
   Дверца джипа на мгновенье приоткрылась, и чья-то рука ткнула пальцем в сторону. Рука другого человека торопливо захлопнула дверцу.
   "Куда это он показывал? - подумал полковник. - Что там?"
   Перевел бинокль в указанную сторону.
   Ангары...
   Это же заброшенные, ранее принадлежавшие армии и предназначенные для транзита военной техники ангары. Те, которые в свое время мечтал прибрать к рукам Боровицкий.
   Боровицкий мечтал, а эти, получается, прибрали? Или собираются прибрать? Потому что освоенные мощности не удовлетворяют растущему торговому потоку?
   Очень интересно. Выходит, они действительно расширяют дело. И те десять самолетов не предел...
   Дверца джипа распахнулась. Довольные друг другом партнеры выбрались наружу. Но в сторону ангаров больше не смотрели. Просто-таки демонстративно не смотрели. На самолет смотрели, на взлетно-посадочную полосу, на небо.
   Видно, говорили об отлете.
   Мужчина из джипа махнул рукой. К пилоту спортивного самолета подбежал кто-то из техобслуги аэродрома. Что-то сказал.
   Но пилот замотал головой.
   Техник снова что-то сказал.
   Пилот снова замотал головой.
   Что они там - договориться не могут?..
   Тогда технарь показал пальцем на самолет и закрутил в воздухе рукой. Изображая пропеллер. Потом прекратил вращение и показал пальцем клонящуюся влево стрелку.
   Пилот быстро закивал...
   Как это понять? Он что, глухонемой? Или русского языка не понимает?
   Он что, русского языка не понимает?!
   Но тогда, значит...
   От джипа быстрыми шагами подошел пассажир самолета. Загородив собой пилота, что-то сказал технику. Тот пожал плечами, кивнул, отошел от самолета.
   Получается, что тот знает язык, а этот не знает.
   Получается, это гости из-за кордона. Которые хотят использовать аэродром и, возможно, использовать мощности простаивающих ангаров. Причем не те, что были раньше. Не среднеазиаты. Европейцы...
   - Ну что там у тебя? - спросил генерал Федоров.
   - Есть кое-что интересное, - ответил Зубанов. - Надо встретиться.
   - Тогда только ночью.
   - Понятно, что не днем.
   - Ну а если в общих чертах?
   - Если в общих - то мне кажется, что наши задружились с ненашими.
   - Но ты говорил, они и раньше дружили.
   - С другими ненашими. С ненашими, которые внешним видом похожи на наших...
   Глубокой ночью полковник и генерал полезли из своих убежищ вниз. Кряхтя про себя. И отчаянно ругаясь - тоже про себя. Добравшись до нижних сучьев, долго вглядывались и вслушивались в темноту. Потом, нащупывая ногами заранее набитые опоры, спустились на землю.
   Уф! Жизнь их нелегкая!..
   Выдерживая направление по компасам, встретились в условленной точке. Не сразу встретились.
   - Ты чего так долго?
   - Сбился с пути.
   - Как так?
   - Так! Что я тебе, юный скаут, что ли? На свидания ночью по компасу ходить.
   Забрались в глубину кустов, накрылись плащ-накидкой. Покурили.
   - Ну что у тебя?
   - Надо сконцентрировать внимание на ангарах на восточной стороне аэродрома.
   - Почему именно на них?
   - Потому что разговор между нашими и ненашими шел именно о них.
   - С чего ты взял, что они не наши?
   - По внешнему виду, манере поведения, марке самолета... Но главное потому, что пилот без переводчика говорить не мог.
   - Зачем им аэропорт?
   - Затем же, зачем нашим. Бестаможенная, беспошлинная торговля. Мечты у бизнесменов всех стран интернациональны - поменьше платить, побольше получать.
   - Чем они могут пригодиться нам?
   - Скандалом. От европейцев они не отмажутся. Если, конечно, мы сможем доказать, что в криминальной торговле замешаны европейцы. Это тебе не Азия, где все всегда проходит тихо. У них там пресса, партии, комиссии и всякие прочие любители пошуметь такой хай поднимут...
   Волну оттуда не загасить...
   Волну оттуда можно будет загасить, только столковавшись с нами...
   На второй день в заброшенные до того ангары стали завозить груз. Тентованными "КамАЗами" с армейскими номерами. "КамАЗы" заезжали в ворота запретной зоны, сдавали задом к входам в ангары и замирали на несколько десятков минут. После чего выезжали через другие ворота.
   Определить, что конкретно перевозят армейские машины, было невозможно.
   В полночь груз поехал в обратную сторону. В сторону взлетно-посадочной полосы. Его перегружали в бортовые грузовики, которые скапливались на окраине аэродрома. Но это не были привычные тюки и контейнеры, это были ящики. Зеленые. Типичного армейского вида. Вроде тех, в которых перевозят снаряды.
   На рассвете на аэродром сел казахстанский транспортник. Пустой. Потому что из него ничего не выгрузили.
   На памяти Зубанова это был первый случай порожнего рейса. Раньше самолеты прилетали с грузом и улетали с грузом. Гонять пустой борт порожняком было накладно. Даже супербогатому Боровицкому накладно.
   А здесь...
   Грузовики подогнали к самолету и быстро перетаскали ящики внутрь фюзеляжа. Самолет вырулил на взлетную полосу и поднялся в воздух. Унося ящики, похожие на армейские.
   Ночью генерал и полковник собрались на совет. В кустах.
   - Ну что, пролетели мы?
   - Как фанера... Над Валуевом.
   - Что там было? Как думаешь?
   - И думать нечего. Армейское имущество. Машины военные, грузчики солдаты, ящики - зеленка...
   - Что скажешь?
   - Скажу, что надо ждать.
   - Сколько?
   - Столько, сколько надо. Сколько надо, чтобы дождаться новой партии.
   - Надеешься, что она будет?
   - Будет. Охрана с ангаров не снята. Значит, эти ящики были не последними. Надо ждать.
   - Скорей бы уж. А то надоело жить, как птичке на веточке. И есть и... по-человечески хочется.
   Следующая партия груза прибыла на следующий день. Снова зеленые ящики с нарисованными черными рюмочками на крышках. И на следующий день ящики.
   - Что будем делать?
   - Выяснять содержание груза.
   - Каким образом?
   - Заглядывать в ящики.
   - Шутишь?
   - Нет, не шучу. У нас нет другого выхода. Лучше заглянуть в ящики, чем в них сыграть. Мы должны знать, что они возят.
   - Когда?
   - Сегодня. Пока груз в ангарах.
   - Тогда надо отсмотреть подходы... Подняли к глазам бинокли.
   - Четверо на воротах.
   - Вижу.
   - Еще около отделения возле ангаров.
   - Вижу возле ангаров. Плюс двое на вышках. С пулемётами...
   Пулеметчики могли держать под обстрелом практически всю территорию. Пулеметчики были самыми опасными.
   - Много их нагнали.
   - По десятку на брата.
   - Как будем добираться?
   - Как придется.
   - Тогда ночью...
   Ночь отставникам-заговорщикам была на руку. Ночь - время бандитов и разведчиков.
   - Ты хоть на боевые ходил?
   - Случалось. Правда, давно.
   - Не забыл?
   - Забыл. Но теперь придется вспомнить. До охранного периметра Федоров и Зубанов шли в полный рост. Ступали осторожно, отбрасывая носками ботинок случайные, которые могли хрустнуть, сучки. Возле первого забора встали па колени. Колючка была редкая и ржавая, и пролезть сквозь нее труда не составляло. Один, лежа на спине, раздвигал руками ряды проволоки, другой пролезал в образовавшуюся дыру. И в свою очередь раздвигал проволоку.
   - Хреново объект охраняют, - одними губами сказал Федоров. - Идем - как по бульвару гуляем. Ни собак, ни сигнализации.
   - Не говори гоп!
   На втором периметре, как только лазутчики приблизились к забору, резко вспыхнул, резанул темноту прожектор. В небо взлетели несколько сигнальных ракет.
   Зубанов с Федоровым упали на землю, замерли и лежали полчаса, боясь дышать. Потом тихо отползли назад к колючке.
   - А ты говорил, сигнализации нет.
   - Ну кто же знал...
   - Нет, до ангаров нам не добраться. Надо искать другие пути.
   - Все другие пути тоже приведут к прожектору и пулеметчикам.
   - А если не лезть в ангары?
   - Что значит не лезть в ангары?
   - Так и не лезть. За каким мы привязались именно к ангарам?
   - Там находится нужный нам груз.
   - Кто сказал, что там? Вернее, что только там? Есть место, откуда его привозят, есть самолет, машины...
   - Ну конечно же, машины! Именно машины! Они в пути практически не охраняются. И если засесть где-нибудь на подъездах к аэродрому, где колонна замедляет ход...
   Глава 52
   Колонна армейских "Уралов" завершала восьмисоткилометровый переход из войсковой части 06745 на аэродром Валуево. До пункта назначения оставалось двадцать минут хода, когда головная машина пропорола два колеса сразу.
   - Вот... - сказал водитель, - ... всегда так... Буквально несколько километров... осталось... обидно! Очень!..
   Сидевший рядом с водителем прапорщик проснулся и тоже высказался в том смысле, что обидно.
   - Ты что... твою... Ездить разучился?.. Посреди леса... По твоей милости... И мамы твоей... Рожу тебе...
   - Это не я, товарищ прапорщик. Я не виноват, товарищ прапорщик.
   - А кто... папа твой? Который неизвестно каким местом... Такого... А ну давай шнуром... Ты... Тебе... Им...
   - Я сейчас. Я мигом, товарищ прапорщик.
   Из других машин потянулись другие прапорщики,
   - Во... блин... доехали почти... Раззява... Его... Ее... Их...
   Водитель быстро нашел место прокола. Из покрышки торчал большой ржавый гвоздь. И из другой - гвоздь.
   - Гвоздь, блин... придурок... посреди леса нашел... Умудрился... поразились прапорщики. - Один гвоздь на сто километров, маму его...
   - А ну, давай меняй в бога в душу тебя... ее... их... Случайно попавшие на дорогу гвозди попали на дорогу не случайно. И встали так, чтобы не быть подмятыми под колесо, а упереться острием в шину, а шляпкой в землю, тоже не случайно.
   - Зацепились, - тихо сказал Зубанов, порываясь встать.
   - Погоди. Пусть их побольше к машине подойдет. Толпа зевак в камуфляже подтягивалась к месту происшествия.
   - Чего стоим?.. Вашу...
   - Гвоздь... Там... Его... в колесо. Его... Ее... Как специально.
   - Ну... блин, как он сюда... его... попал?
   - А он... знает.
   - Во невезуха, блин... Несколько километров, блин... А тут гвоздь... Его... Блин...
   Прапорщики обступили дырявые колеса. Сержанты обступили прапорщиков. Рядовые, воспользовавшись мгновеньем, задремали, уронив головы на баранки.
   - Пора, - тихо сказал Федоров.
   Первым к дороге двинулся генерал. Напролом двинулся. Не скрываясь. На обочине он несколько секунд постоял спиной к колонне, удерживая руки внизу живота.
   - Можно, - кивнул ему из кустов Зубанов.
   Генерал характерным жестом застегнул ширинку и прошел к хвостовой машине. Его никто не заметил, хотя кто-то наверняка видел. Привычный для глаз военных камуфляж обезличивал человека, делал его невидимкой. Если тот человек не кричал: "Эй ты, военный, поди сюда, я сказал!"
   Генерал "Эй ты военный..." не кричал. Генерал делал свое дело молча.
   - Можно, - кивнул он полковнику.
   Зубанов повторил маневр старшего по званию командира. Он тоже постоял с расстегнутой ширинкой в сторону леса и тоже, ковыряясь пальцами в пуговицах, прошел к машине.
   Потом они покурили, привалясь плечами к борту машины, заодно распуская шнуровку тента.
   Водитель впереди стоящей машины спал. Остальные обсуждали, как надо менять проколотые колеса.
   Охрана колонны была никакая. За такую охрану в бытность их действующими офицерами генерал с полковником устроили бы личному составу разнос по всем статьям...
   - Ну что, пошли?
   - Давай.
   Полковник подставил генералу сцепленные руки. Генерал встал на них ногой и, цепляясь за борт, нырнул в кузов машины. Протянул руку полковнику...
   В кузове штабелями были сложены ящики.
   - Вскрываем?
   - Не сейчас. На ходу. Тогда можно будет шуметь. Колесо меняли долго. Наверное, из-за того, что было слишком много советчиков. Наконец машины тронулись.
   - Давай!
   Обрывая пломбы, Зубанов дернул вверх крышку ближайшего ящика.
   Скрипнули вытягиваемые из дерева гвозди.
   - Черт!
   - Что?
   - Гранатометы. Это все - гранатометы! В ящиках, завернутые в промасленную бумагу, лежали гранатометы "РПГ-22".
   - Неужели они оружие налево гонят?
   - Похоже на то.
   - Но это же... Это же черт знает что!
   - Причем очень денежное "черт знает что".
   - Так вот, значит, зачем они вычищали гражданских конкурентов. Чтобы место для более денежного товара освободить. Для самого денежного товара. Для суперденежного, если учитывать масштабы торговли. Это сколько же может быть гранатометов, если считать во всей колонне?
   - Несколько тысяч. Конечно, если в других машинах тоже гранатометы. А не что-то еще.
   - Армейские масштабы.
   - Скорее министерские.
   - Ты думаешь... Ты думаешь, утечка вооружений организована на уровне министерства?
   - Или, по крайней мере, с молчаливого согласия министерства. Скорее всего не бесплатного согласия.
   - Что будем делать?
   - Сматываться отсюда. Через несколько минут они подъедут к КПП.
   - Следы заметать будем?
   - Не успеем.
   - Тогда, может?..
   - Конечно.
   Заговорщики подтянули к заднему борту один из ящиков. Выждали несколько минут. До участка дороги, который был наиболее удобен для того, чтобы покинуть машину. Здесь, на крутом, с уклоном повороте, водитель вряд ли будет смотреть в зеркала заднего вида. А когда посмотрит, высокие кусты на обочине перекроют ему обзор.
   - Пора.
   Толкнули вниз ящик. Увидели, как он плашмя лег на обочину. Спрыгнули сами. Подхватили ящик, бегом потащили его в лес, прислушиваясь к удаляющемуся гулу моторов.
   Нет. Не заметили. Раз не остановились, значит, не заметили...
   Километра через полтора нашли заранее устроен-\ ный тайник. Переоделись в гражданскую одежду. Ящик распотрошили и сожгли. Гранатометы обернули одеждой и закопали.
   - И что теперь будем делать?
   - Выйдем рапортом на министра. В качестве доказательства приложим гранатомет...
   - А подавать рапорт будем по команде. То есть как раз тем, кто все это устроил. Ну а они, конечно, - министру.
   - Нет, надо напрямую.
   - Как? Записаться на прием? С гранатометом. Зубанов пожал плечами.
   - Кроме того, гранатометы не доказательство. И даже несколько гранатомётов. Во г если бы все несколько тысяч...
   - Предлагаешь захватить колонну?
   - А почему бы нет? Колонну. В качестве неопровержимого доказательства злоупотреблений, творимых генералитетом.
   - Ну тогда уж заодно и округ оккупировать. Вдвоем.
   - Округ нам бесполезен. А вот партия оружия была бы в самый раз. Такое количество стволов они на случай, на несунов-прапорщиков не спишут.
   А если, к примеру, брать не колонну, а груженый самолет, то можно выйти на заказчиков. На тех, плохо говорящих по-русски, курьеров. Самолет надо захватывать. Именно самолет!
   - Хорошо бы. Только там больше роты охраны, грузчики и плюс еще обслуга аэродрома. Против нас двоих.
   - Значит, надо искать союзников.
   - Кого? Вооружить гранатометами местных бомжей?
   - Нет, бомжи нам без надобности. Нам спецы нужны. Натасканные на подобного рода операции.
   - Где их взять, спецов?
   - У тебя.
   - У меня? В кармане?
   - Нет, в бывшем твоем ведомстве.
   - В Безопасности?!
   - А почему бы нет? Ведь твои бывшие моим бывшим конкуренты И не упустят возможности...
   - Как только я там объявлюсь...
   - Ты же не с пустыми руками объявишься. Ты с компроматом на армию объявишься. Так что они тебя с распростертыми объятиями встретят.
   - А потом...
   - Лучше потом. Чем сейчас. Или ты думаешь, что тех гранатометов не хватятся? И не догадаются, кто проявил к ним интерес? Мы с тобой на этом свете по недоразумению зажились. И это недоразумение они постараются исправить. Теперь еще вернее, чем раньше. Потому что мы теми гранатометами их на наш след вывели. По которому они до нас, рано или поздно, доберутся. Рано - сегодня. Поздно - послезавтра.
   Единственный выход - опереться на силу. На Безопасность. Я туда в отличие от тебя хода не имею. Ты - прямой.