Страница:
через призму его осознания, т. е.
исключительно как идеологиче
ский феномен культуры и, даже более узко, как феномен пись
менной культуры, постструктуралисты готовы уподобить самосоз
нание личности некой сумме текстов в той массе текстов различ
ного характера, которая, по их мнению, и составляет мир культу
ры. Поскольку, как не устает повторять Деррида, "ничего не
существует вне текста", то и любой индивид в таком случае не
избежно находится внутри текста, т. е. в рамках определенного
исторического сознания, что якобы и определяет границы интер
__________________________________
2Более подробно о Фуко -- там же, с. 51-94.
21
РОЖДЕНИЕ КОНЦЕПЦИИ
претативного своеволия критика. Весь мир в конечном счете вос
принимается Дерридой как бесконечный, безграничный текст.
Панъязыковая и пантекстуальная позиция постструктурали
стов, редуцирующих сознание человека до письменного текста, а
заодно и рассматривающих как текст (или интертекст) литерату
ру, культуру, общество и историю, обуславливала их постоянную
критику суверенной субъективности личности и порождала много
численные концепции о "смерти субъекта", через которого
"говорит язык" (М. Фуко), "смерти автора" (Р. Барт), а в ко
нечном счете и "смерти читателя" с его "текстом-сознанием",
растворенном в всеобщем интертексте культурной традиции.
Практические аспекты критики теории художественной ком
муникации более детально были разработаны в концепциях де
конструктивистов и постмодернистов, их критика коммуникатив
ности в основном сводилась к выявлению трудности или просто
невозможности адекватно понять и интерпретировать текст. Есте
ственно, что предметом их анализов становились в первую оче
редь произведения тех поэтов и писателей (Рембо, Лотреамон,
Роб-Грийе, Джойс), у которых смысловая неясность, двусмыс
ленность, многозначность интерпретации выступали на передний
план. С этим связано и ключевое для деконструктивизма понятие
смысловой "неразрешимости" как одного из принципов организа
ции текста, введенное Дерридой.
Постструктурализм в целом можно определить как общеме
тодологическую основу, на базе которой деконструктависты и
постмодернисты выстраивали свои концепции, отличающиеся фак
тически лишь сменой исследовательских приоритетов, иными
идейно-эстетическими ориентациями и более практическим харак
тером анализа, нацеленного прежде всего на изучение литерату
ры.
Постмодернизм как маргинализм
В определенном смысле и
постструктурализм, и постмодер
низм могут быть охарактеризова
ны как проявления феномена
маргинализма -- специфического
фактора именно модернистско-современного модуса мышления,
скорее даже самоощущения, творческой интеллигенции XX в.
Здесь очень важно в каждом конкретном историческом случае
суметь по возможности правильно оценить удельный вес этого
явления в общей системе координат своего времени. Ибо если
понимать под маргинальностью лишь только философский аспект
проблемы ("общее название ряда направлений, развивающихся
22
ГЛАВА I
вне и в противовес доминирующим в ту или иную эпоху правилам
рациональности, представленным в господствующей философской
традиции, часто антисоциальных или асоциальных") (37, с. 170),
то она существовала всегда в истории человечества. Так, Рыклин
в качестве одного из первых маргиналистов в философии называ
ет Антисфена -- основателя кинизма.
Однако меня интересует не столько собственно философская
традиция маргинальности, сколько та позиция нравственного про
теста и неприятия окружающего мира, та позиция всеобщей кон
тестации, которая стала отличительной чертой именно модернист
ского художника, в свою очередь получившая специфическую
трактовку в постмодернизме. Начиная с постструктурализма
маргинальность превратилась в уже осознанную и теоретическую
рефлексию, приобретя статус центральной идеи -- выразительни
цы духа своего времени. Причем следует иметь в виду, что мар
гинализм как сознательная установка на периферийность по от
ношению к обществу в целом, в том числе и к его морали, всегда
порождала пристальный интерес и к "пограничной нравственно
сти". Феномен де Сада был заново переосмыслен в структурали
стской и постструктуралистской мысли, получив своеобразное
теоретическое оправдание. Проблема, разумеется, не исчерпыва
ется лишь имморализмом, ее суть в том, что Томас Манн устами
Сетгембрини определил как placet experiri -- жажду экспери
мента, искус любопытства и познания, часто любой ценой и в
любой ранее считавшейся запретной, табуированной области.
Постструктуралистско-деконструктивистский комплекс пред
ставлений в основном сложился на пересечении взаимодействий
французской и англо-американской (вернее, наверно, было бы
сказать, англоязычной) литературоведческой мысли, чем в значи
тельной степени и определяется выбор имен тех его представите
лей, концепции которых анализируются в данной работе. Постмо
дернизм с самого начала был гораздо более интернациональным
по своей природе явлением, в нем сразу о себе заявили и гол
ландские, и немецкие исследователи и теоретики.
Говоря о постструктурализме и деконструктивизме в целом,
мы вынуждены отметить один парадоксальный факт: хотя и сам
постструктурализм, и первые версии деконструктивистского при
менения его концепций для нужд критики возникли на француз
ской почве, тем не менее именно в США и частично Англии
была разработана та относительно доступная модель критического
анализа, которая и сделала деконструктивизм самым модным и
влиятельным критическим направлением в течение последних два
РОЖДЕНИЕ КОНЦЕПЦИИ
25
дцати лет. Разумеется, необходимо сразу оговориться, что то, что
можно было бы назвать "литературоведческим постструктурализ
мом" -- как наиболее обобщенным названием для всех его де
конструктивистских изводов, -- никогда не исчерпывал собой
всего разнообразия направлений и школ в современной западной
критике. Можно, конечно, спорить, в какой мере он олицетворял
собой господствующую тенденцию в гуманитарной науке Запада.
Тем не менее есть все основания утверждать, что как раз в об
ласти теории его концепции оказывали и, судя по всему, продол
жают оказывать наиболее сильное воздействие.
Многосторонность и разнообразие анализируемых в работе
проблем с неизбежными экскурсами в самые различные области
знания делает проблематичной саму возможность дать хоть в
какой-то степени детальный обзор критической литературы, вы
шедшей в России по данному кругу вопросов. Для этого надо
было просто написать еще одну книгу. К тому же в данной рабо
те сознательно не затрагивается весь тот огромный пласт публи
цистики, появившийся в основном в виде журнальных публикаций
последних лет, по проблеме постмодернизма, поскольку, как пра
вило, в нем обсуждается так или иначе вопрос о русском постмо
дернизме, что выходит за пределы тематики нашего исследования.
Если говорить о западных ученых, на труды которых мне
постоянно приходится ссылаться, то и они сами в той же мере
являлись предметом анализа, как и критикуемые ими теоретики.
В определенном свете вся моя работа является своеобразной
"критикой в третьей степени" -- т. е. критикой критики критиче
ских концепций -- да простят мне снисходительные читатели эту
невольную тавтологию. И мне трудно выделить кого-нибудь из
них, кто бы мог мне послужить, как рассказчику "Божественной
комедии", надежным Вергилием в нисходящих кругах постструк
туралистской бездны. Более подробные сведения о литературе по
рассматриваемым проблемам можно получить в прилагаемой биб
лиографии.
ПOCTCTPУKTУPAЛИЗМ ПРОТИВ СТРУКТУРАЛИЗМА
Очень часто при анализе постструктуралистского течения
приходится сталкиваться с дилеммой: что относить к "чистому",
"подлинному", "истинному" постструктурализму, а что к тому,
что лишь только отмечено его влиянием. Можно, разумеется,
ограничиться исследованием трудов тех ученых, принадлежность
которых к данному течению ни у кого не вызывает сомнения, но
тогда общая картина окажется явно неполной. Мы не поймем
самой природы его притягательности для исследователей самого
разного толка, а тем самым и того рационального зерна, что в
нем содержится, ибо, рассматривая его изолированно, в самом
себе, мы невольно сосредоточимся на том, что прежде всего бро
сается в глаза: на его парадоксальности, его явном противоречии
законам здравого смысла, и он предстанет перед нами как нагро
мождение нелепостей, произвольных экстраполяций, необъясни
мого нигилизма по отношению ко всей культурной традиции, на
которой воспитано гуманистическое сознание многих представите
лей человечества.
Поместив же постструктурализм в культурный контекст эпо
хи, мы сразу увидим неслучайность его появления и определен
ную закономерность его влияния. Но для этого необходимо при
влечь для анализа значительно больший контингент ученых, чем
казалось бы необходимым на первый взгляд. Многие тенденции
постструктуралистского подхода к самым разным явлениям жизни
и современности, пожалуй, отличаются лишь только более заост
ренной и парадоксальной формой выражения тех умонастроений и
эмоциональных реакций, которые проявляются в концепциях, ра
ботах, высказываниях самых широких слоев философской интел
25
РОЖДЕНИЕ КОНЦЕПЦИИ
лигенции Запада. Естественно, не следует рассматривать пост
структурализм и сферу интеллектуальной деятельности, находя
щуюся под его большим или меньшим влиянием, как единствен
ное течение всей современной западной гуманитарной мысли, но
тот факт, что его идеи оказались близкими очень многим, не вы
зывает сомнения.
Сохранение структурализма в постструктурализме
Одним из наиболее сложных
вопросов, связанных с общей
проблематикой постструктура
лизма, является вопрос о его
хронологии. Трудность здесь
заключается прежде всего в том.
что постструктурализм вырос из структурализма, во многом со
хранил его понятийный аппарат и значительную часть общего
комплекса мировоззренческих представлений. Разумеется, в пост
структурализме этот комплекс претерпел существенные измене
ния, да к тому же и сам постструктурализм как таковой сформи
ровался как критика основных структуралистских положений.
Более подробно об этом ниже. Постепенное вызревание пост
структурализма в недрах структурализма и объясняет тот факт,
что его ведущие теоретики (М. Фуко, Ж. Лакан, Р. Барт) в
начале своей деятельности выступали как сторонники структура
листской парадигмы и лишь позднее перешли на позиции пост
структурализма, а иногда и просто их какие-то отдельные поло
жения были с течением времени переосмыслены как основопола
гающие для постструктуралистской доктрины. В первую очередь
это касается Фуко: вначале он воспринимался как образцовый
структуралист, потом -- как эталон постструктуралистского мыс
лителя. В результате все его раннее творчество было подвергнуто
кардинальной ревизии, последовательно стремившейся отыскать в
раннем Фуко предпостструктуралистские интенции, и надо ска
зать, не без успеха.
Постструктурализм как современный тип знания
Все это вносило немало су
мятицы в умы сторонних наблю
дателей, к тому же постструкту
рализм никогда не был система
тизированной научной дисципли
ной: обоснование мировоззренче
ского хаоса, теоретическая аннигиляция целостной личности, по
следовательная установка на принцип языковых игр и глобальный
релятивизм в самом своем зародыше несли внутреннюю противо
речивость. И хаос эмоционального нигилизма не мог не повлечь
26
ГЛАВА I
за собой хаос теоретический. В этом специфика постструктура
лизма как современного типа знания: он существует не как набор
определенных истин, а как проблемное поле -- диалогически
напряженное полемическое пространство, где в состоянии вечного
соперничества разнородные концепции оспаривают друг у друга
право на роль наиболее авторитетной системы аргументации, не
вычленяясь при этом в независимое целое, но обретая свое значе
ние в непрекращающейся взаимной контестации.
Это. если можно так сказать, спорные истины, осознающие
эту свою оспоримость и поэтому всегда нуждающиеся в самооп
равдании. И структурализм -- в общей парадигме постструкту
ралистских представлений -- всегда был ее неотъемлемым эле
ментом. хотя его роль и значение ощутимо менялись в процессе
становления постструктурализма. Последний же всегда существо
вал как критика структурализма, и без предмета своих инвектив
он вряд ли смог обрести свой modus vivendi, ибо и в своих
контраргументах против структурализма он во многом зависел от
системы доказательств, выработанных своим предшественником.
Более того, сама доктрина постструктурализма постоянно под
вергает себя саморевизии, переоценке и переосмыслению, заново
интерпретируя структуралистские концепции в постструктуралист
ском духе. Наиболее показательным в этом отношении может
служить пример Фуко, о чем
говорилось выше.
Сосуществование структурализма и постструктурализма...
Сложность разграничения
этих течений заключается еще и
в том, что возникновение пост
структурализма отнюдь не озна
чало исчезновения структурализ
ма как такового. Помимо множества переходных случаев, когда
довольно трудно разграничить, где, собственно, кончается струк
турализм и начинается уже постструктурализм, сам структурализм
в своих более или менее традиционных формах продолжал свое
шествие по Европе еще до середины 70-х годов, а его качествен
ные изменения, приведшие к явной смене парадигмы, даже до
начала 80-х годов многими теоретиками по инерции продолжали
восприниматься как естественное развитие его основных постула
тов, как вполне закономерные результаты его внутренней эволю
ции, а не как решительный разрыв с предшествующей традицией.
И лишь только образование в США деконструктивизма, фор
мально завершившегося изданием "Йельского манифеста" в
27
РОЖДЕНИЕ КОНЦЕПЦИИ
1979 г., послужило решительным импульсом к переосмыслению
создавшегося положения.
... в трактовке Каллера...
Тем не менее взаимоотно
шения структурализма с пост
структурализмом оказались на
столько запутанными, что факти
чески лишь только в начале 80-х годов общая картина стала не
сколько проясняться. Даже в общем такой известный специалист
по теории и истории критики, как Джонатан Каллер, выпустив
ший в 1975 г. одно из самых популярных в англоязычном мире
vademecum по ознакомлению с основами структурализма
"Структуралистская поэтика" (89), лишь только в работе 1983 г.
"О деконструктивизме" (87) признал существование постструк
турализма как влиятельнейшего течения в современной критике,
посвятив при этом немало страниц спорным вопросам периодиза
ции постструктурализма и времени его окончательного размеже
вания со структурализмом.
При определенной спорности и противоречивости его общей
позиции, обусловленной вынужденной оглядкой на свои прошлые
высказывания, в его аргументации немало здравого смысла, осо
бенно в той ее части, где говорится об эволюции будущих теоре
тиков постструктурализма, о сохранении в их позиции структура
листских представлений, о значительном количестве промежуточ
ных, переходных концепций, которые крайне трудно безоговороч
но отнести к какому -либо направлению. Во всяком случае опре
деленная доля истины есть в его утверждении, что "тщательный
анализ критики, сконцентрировавшей свое внимание на различии
между структурализмом и постструктурализмом, привел бы к
заключению, что структурализм, как правило, более похож на
постструктурализм, нежели многие постструктуралисты друг на
друга", и что "различие между структурализмом и постструкту
рализмом крайне ненадежно" (87, с. 30). Это всего лишь доля
истины, и полностью с Каллером трудно согласиться: реальная
картина как структурализма, так и постструктурализма отнюдь не
такова, какой бы ему хотелось ее видеть.
Каллер при этом поднимает очень интересный вопрос о
постструктуралистской интерпретации творчества и концепций тех
теоретиков и мыслителей, которые традиционно считались отцами
структурализма и создателями не только его общепризнанных
основ, но и его общего облика, с которым он вошел в историю.
Мне, однако, представляется, что позиция Каллера в данном от
ношении не бесспорна и уязвима. "Меняются времена и мы с
28
ГЛАВА I
ними", -- гласит латинская пословица, и вряд ли стоит рассмат
ривать и оценивать какое-либо явление вне контекста его истори
ческой эволюции. Разумеется, преемственность между структура
лизмом и постструктурализмом несомненна, но этот факт не дол
жен заслонять собой той неоспоримой истины, что постструктура
лизм подверг кардинальному переосмыслению многие постулаты
структурализма, а некоторые из них самым решительным образом
отверг.
... у Лакана и Барта...
С этим связан и тот весьма
любопытный и буквально на ка
ждом шагу встречающийся факт,
когда одного и того же исследо
вателя разные теоретики постструктурализма либо безоговорочно
включают в число его основателей, либо столь же категорично из
этого числа исключают. Так обстоит, например, дело с Лаканом.
Терри Иглтон и Винсент Лейч относят его к ряду основных
постструктуралистских мыслителей, в то время как Джозуэ Ха
рари предпринял немало усилий, чтобы доказать обратное. Самый
показательный случай -- переосмысление теории Лакана о пла
вающем означающем. Хотя структуралисты активно ею пользова
лись против реалистического мимесиса, только постструктурали
сты сделали из нее окончательный вывод, заявив о полном раз
рыве между означающим и означаемым, между знаком и озна
чаемым им явлением. Другой пример: Деррида одним из первых
указал на различие между ранним и поздним Фуко; возможно,
он и преувеличил эту разницу, на то, что она существует, никто
не подвергает сомнению. Барт действительно, как справедливо
отмечает Каллер, сочетает в "S/Z", работе 1970 г., структурали
стский и постструктуралистский подходы, но это не отменяет того
факта, что данное произведение Барта явилось поворотным в его
эволюции к постструктурализму. Следы структурализма, разуме
ется, ощутимы в "S/Z", но суммирующий, конечный вывод, ос
тающийся в представлении читателя после прочтения этой книги,
вне всякого сомнения свидетельствует о ее явно постструктурали
стском характере.
... у Леви-Стросса.
Еще один характерный при
мер. В свое время Н. Автоно
мова совершенно справедливо
отметила еще в отношении Ле
ви-Стросса "естественность" сопоставления "его концепции с
концепцией "третьего позитивизма" и философов-аналитиков, для
которых вопрос о роли и месте языка в логической структуре
29
РОЖДЕНИЕ КОНЦЕПЦИИ
знания и соответственно в обосновании познания посредством
языка был вопросом первостепенной важности" (4, с. 126). Хотя
здесь она рассматривает проблему еще со структуралистской точ
ки зрения, поскольку говорит о "роли структуры языка в обосно
вании познания" (там же, с. 126 -- 127), последнее, т. е. роль
структуры, далеко не столь актуально для "постструк
туралистской программы", но сама сугубо языковая трактовка
познания, общая для философов-аналитиков, структуралистов и
постструктуралистов (другое дело, что постструктуралисты отка
зались как от структуры, так и от постулата личности), была ею
отмечена абсолютно точно.
В этом плане заслуживает особого внимания то место в ее
работе, где она весьма убедительно наметила общий контур эво
люции взглядов Леви-Стросса от правоверно-структуралистской
позиции к тенденции, которую в свете позднейшего развития
постструктурализма нельзя назвать иначе как предпостструктура
листской: "Мы уже видели, как рационалистический (или даже,
говоря словами Леви-Стросса, "сверхрационалистический") пафос
его концепции уступает место сфере этического, как поначалу
безоговорочное доверие к лингвистической методологии сменяется
в более поздних его работах символикой музыкальных форм (в
качестве концептуальной аналогии для этнологического исследо
вания), как направленность на построение моста между природ
ным и культурным сосуществует в его концепции с проектом рас
творения человека в природе, в совокупности химических и физи
ческих взаимодействий и т. д. и т. п." (4, с. 141).
Можно полностью согласиться и с тезисом Автономовой, что
в творчестве Леви-Стросса было два этапа реабилитации
"структуры социальности и структур сознания первобытных ди
карей" (там же, с. 142), и если на первом этапе ему удалось
"доказать полноправное своеобразие первобытного образа жизни
и мышления" (там же), то на втором, где он попытался обнару
жить общечеловеческое, всеобщее измерение современной евро
пейской и первобытной цивилизации, он встретился с трудностя
ми, не разрешимыми в рамках своей собственной, т. е. структур
ной, методологии.
В своей известной работе о французском структурализме
1977 г. "Философские проблемы структурного анализа в гумани
тарных науках (4) Н. С. Автономова отмечает выявившуюся к
рубежу 60-70-х годов "отчетливую противоречивость" позиций
"традиционного структурализма" и "новой тенденции" в лице
Дерриды, Барта, Фуко и Лакана: "На первый взгляд, рассмот
30
ГЛАВА 1
рение концепций Деррида наряду с другими концепциями иссле
дователей-структуралистов кажется не вполне оправданным, по
скольку Жак Деррида относится к структурализму достаточно
критично, усматривая в его "логоцентрической" направленности
отчетливые следы западноевропейской метафизики" (там же,
с. 159). И добавляет при этом: "Ни Барт, ни тем более Фуко
или Лакан не соглашаются признать себя структуралистами; по
жалуй. один Леви-Стросс открыто называет себя так, не боясь
теперь уже несколько "старомодной" привязанности к идеалам
естественнонаучной и лингвистической строгости" (там же). И
тем не менее вопреки, казалось бы, столь очевидному размежева
нию она приходит к заключению: "Однако есть основания услов
но называть, скажем, Фуко структуралистом второго поколения
(после Леви-Стросса), а Жака Дерриду -- теоретиком третьего
поколения" (4, с. 159).
Постструктурализм -- законный сын структурализма
И в принципе здесь нет ни
чего удивительного, поскольку,
как уже не раз отмечалось, пост
структурализм является законным
сыном структурализма, так как
вырос из него в результате дол
гого процесса постепенного трансформирования, видоизменяя ис
ходные постулаты своего предка, и его недаром определяют как
"постструктурализм". В каком-то смысле структурализм латентно
содержал в себе предпосылки постструктурализма, которые нахо
дились в нем в скрытой или зародышевой форме и проявились
открыто лишь тогда, когда стали явственно ощущаться ограни
ченность возможностей структуралистской доктрины, истощение
ее теоретического потенциала.
Разумеется, на эту проблему можно посмотреть и с другой
стороны: многое из того, что раньше приписывалось структура
лизму в качестве его неотъемлемой, составной части, с течением
времени подверглось решительной переоценке и начало рассмат
риваться как нечто ему совершенно противоположное и несвойст
венное, но так всегда бывает в истории развития науки, когда на
смену одной научной парадигме приходит другая.
Не могу в связи с этим умолчать и о своей собственной по
зиции в этом вопросе. В моей кандидатской диссертации
"Теоретические итоги эволюции "новой критики" от американ
ского "неогуманизма" до французского структурализма" (1979)
(31) я тоже рассматривал новые тенденции, проявившиеся в дея
тельности группы "Тель кель", как естественный результат раз
31
РОЖДЕНИЕ КОНЦЕПЦИИ
вития структурализма. И хотя в главе о творчестве
Ю. Кристевой писал о "кризисе структуралистской доктрины"
(там же, с. 155) и попытался. более или менее подробно объяс
нить, в чем этот кризис заключался, отмечал во введении, что
исключительно как идеологиче
ский феномен культуры и, даже более узко, как феномен пись
менной культуры, постструктуралисты готовы уподобить самосоз
нание личности некой сумме текстов в той массе текстов различ
ного характера, которая, по их мнению, и составляет мир культу
ры. Поскольку, как не устает повторять Деррида, "ничего не
существует вне текста", то и любой индивид в таком случае не
избежно находится внутри текста, т. е. в рамках определенного
исторического сознания, что якобы и определяет границы интер
__________________________________
2Более подробно о Фуко -- там же, с. 51-94.
21
РОЖДЕНИЕ КОНЦЕПЦИИ
претативного своеволия критика. Весь мир в конечном счете вос
принимается Дерридой как бесконечный, безграничный текст.
Панъязыковая и пантекстуальная позиция постструктурали
стов, редуцирующих сознание человека до письменного текста, а
заодно и рассматривающих как текст (или интертекст) литерату
ру, культуру, общество и историю, обуславливала их постоянную
критику суверенной субъективности личности и порождала много
численные концепции о "смерти субъекта", через которого
"говорит язык" (М. Фуко), "смерти автора" (Р. Барт), а в ко
нечном счете и "смерти читателя" с его "текстом-сознанием",
растворенном в всеобщем интертексте культурной традиции.
Практические аспекты критики теории художественной ком
муникации более детально были разработаны в концепциях де
конструктивистов и постмодернистов, их критика коммуникатив
ности в основном сводилась к выявлению трудности или просто
невозможности адекватно понять и интерпретировать текст. Есте
ственно, что предметом их анализов становились в первую оче
редь произведения тех поэтов и писателей (Рембо, Лотреамон,
Роб-Грийе, Джойс), у которых смысловая неясность, двусмыс
ленность, многозначность интерпретации выступали на передний
план. С этим связано и ключевое для деконструктивизма понятие
смысловой "неразрешимости" как одного из принципов организа
ции текста, введенное Дерридой.
Постструктурализм в целом можно определить как общеме
тодологическую основу, на базе которой деконструктависты и
постмодернисты выстраивали свои концепции, отличающиеся фак
тически лишь сменой исследовательских приоритетов, иными
идейно-эстетическими ориентациями и более практическим харак
тером анализа, нацеленного прежде всего на изучение литерату
ры.
Постмодернизм как маргинализм
В определенном смысле и
постструктурализм, и постмодер
низм могут быть охарактеризова
ны как проявления феномена
маргинализма -- специфического
фактора именно модернистско-современного модуса мышления,
скорее даже самоощущения, творческой интеллигенции XX в.
Здесь очень важно в каждом конкретном историческом случае
суметь по возможности правильно оценить удельный вес этого
явления в общей системе координат своего времени. Ибо если
понимать под маргинальностью лишь только философский аспект
проблемы ("общее название ряда направлений, развивающихся
22
ГЛАВА I
вне и в противовес доминирующим в ту или иную эпоху правилам
рациональности, представленным в господствующей философской
традиции, часто антисоциальных или асоциальных") (37, с. 170),
то она существовала всегда в истории человечества. Так, Рыклин
в качестве одного из первых маргиналистов в философии называ
ет Антисфена -- основателя кинизма.
Однако меня интересует не столько собственно философская
традиция маргинальности, сколько та позиция нравственного про
теста и неприятия окружающего мира, та позиция всеобщей кон
тестации, которая стала отличительной чертой именно модернист
ского художника, в свою очередь получившая специфическую
трактовку в постмодернизме. Начиная с постструктурализма
маргинальность превратилась в уже осознанную и теоретическую
рефлексию, приобретя статус центральной идеи -- выразительни
цы духа своего времени. Причем следует иметь в виду, что мар
гинализм как сознательная установка на периферийность по от
ношению к обществу в целом, в том числе и к его морали, всегда
порождала пристальный интерес и к "пограничной нравственно
сти". Феномен де Сада был заново переосмыслен в структурали
стской и постструктуралистской мысли, получив своеобразное
теоретическое оправдание. Проблема, разумеется, не исчерпыва
ется лишь имморализмом, ее суть в том, что Томас Манн устами
Сетгембрини определил как placet experiri -- жажду экспери
мента, искус любопытства и познания, часто любой ценой и в
любой ранее считавшейся запретной, табуированной области.
Постструктуралистско-деконструктивистский комплекс пред
ставлений в основном сложился на пересечении взаимодействий
французской и англо-американской (вернее, наверно, было бы
сказать, англоязычной) литературоведческой мысли, чем в значи
тельной степени и определяется выбор имен тех его представите
лей, концепции которых анализируются в данной работе. Постмо
дернизм с самого начала был гораздо более интернациональным
по своей природе явлением, в нем сразу о себе заявили и гол
ландские, и немецкие исследователи и теоретики.
Говоря о постструктурализме и деконструктивизме в целом,
мы вынуждены отметить один парадоксальный факт: хотя и сам
постструктурализм, и первые версии деконструктивистского при
менения его концепций для нужд критики возникли на француз
ской почве, тем не менее именно в США и частично Англии
была разработана та относительно доступная модель критического
анализа, которая и сделала деконструктивизм самым модным и
влиятельным критическим направлением в течение последних два
РОЖДЕНИЕ КОНЦЕПЦИИ
25
дцати лет. Разумеется, необходимо сразу оговориться, что то, что
можно было бы назвать "литературоведческим постструктурализ
мом" -- как наиболее обобщенным названием для всех его де
конструктивистских изводов, -- никогда не исчерпывал собой
всего разнообразия направлений и школ в современной западной
критике. Можно, конечно, спорить, в какой мере он олицетворял
собой господствующую тенденцию в гуманитарной науке Запада.
Тем не менее есть все основания утверждать, что как раз в об
ласти теории его концепции оказывали и, судя по всему, продол
жают оказывать наиболее сильное воздействие.
Многосторонность и разнообразие анализируемых в работе
проблем с неизбежными экскурсами в самые различные области
знания делает проблематичной саму возможность дать хоть в
какой-то степени детальный обзор критической литературы, вы
шедшей в России по данному кругу вопросов. Для этого надо
было просто написать еще одну книгу. К тому же в данной рабо
те сознательно не затрагивается весь тот огромный пласт публи
цистики, появившийся в основном в виде журнальных публикаций
последних лет, по проблеме постмодернизма, поскольку, как пра
вило, в нем обсуждается так или иначе вопрос о русском постмо
дернизме, что выходит за пределы тематики нашего исследования.
Если говорить о западных ученых, на труды которых мне
постоянно приходится ссылаться, то и они сами в той же мере
являлись предметом анализа, как и критикуемые ими теоретики.
В определенном свете вся моя работа является своеобразной
"критикой в третьей степени" -- т. е. критикой критики критиче
ских концепций -- да простят мне снисходительные читатели эту
невольную тавтологию. И мне трудно выделить кого-нибудь из
них, кто бы мог мне послужить, как рассказчику "Божественной
комедии", надежным Вергилием в нисходящих кругах постструк
туралистской бездны. Более подробные сведения о литературе по
рассматриваемым проблемам можно получить в прилагаемой биб
лиографии.
ПOCTCTPУKTУPAЛИЗМ ПРОТИВ СТРУКТУРАЛИЗМА
Очень часто при анализе постструктуралистского течения
приходится сталкиваться с дилеммой: что относить к "чистому",
"подлинному", "истинному" постструктурализму, а что к тому,
что лишь только отмечено его влиянием. Можно, разумеется,
ограничиться исследованием трудов тех ученых, принадлежность
которых к данному течению ни у кого не вызывает сомнения, но
тогда общая картина окажется явно неполной. Мы не поймем
самой природы его притягательности для исследователей самого
разного толка, а тем самым и того рационального зерна, что в
нем содержится, ибо, рассматривая его изолированно, в самом
себе, мы невольно сосредоточимся на том, что прежде всего бро
сается в глаза: на его парадоксальности, его явном противоречии
законам здравого смысла, и он предстанет перед нами как нагро
мождение нелепостей, произвольных экстраполяций, необъясни
мого нигилизма по отношению ко всей культурной традиции, на
которой воспитано гуманистическое сознание многих представите
лей человечества.
Поместив же постструктурализм в культурный контекст эпо
хи, мы сразу увидим неслучайность его появления и определен
ную закономерность его влияния. Но для этого необходимо при
влечь для анализа значительно больший контингент ученых, чем
казалось бы необходимым на первый взгляд. Многие тенденции
постструктуралистского подхода к самым разным явлениям жизни
и современности, пожалуй, отличаются лишь только более заост
ренной и парадоксальной формой выражения тех умонастроений и
эмоциональных реакций, которые проявляются в концепциях, ра
ботах, высказываниях самых широких слоев философской интел
25
РОЖДЕНИЕ КОНЦЕПЦИИ
лигенции Запада. Естественно, не следует рассматривать пост
структурализм и сферу интеллектуальной деятельности, находя
щуюся под его большим или меньшим влиянием, как единствен
ное течение всей современной западной гуманитарной мысли, но
тот факт, что его идеи оказались близкими очень многим, не вы
зывает сомнения.
Сохранение структурализма в постструктурализме
Одним из наиболее сложных
вопросов, связанных с общей
проблематикой постструктура
лизма, является вопрос о его
хронологии. Трудность здесь
заключается прежде всего в том.
что постструктурализм вырос из структурализма, во многом со
хранил его понятийный аппарат и значительную часть общего
комплекса мировоззренческих представлений. Разумеется, в пост
структурализме этот комплекс претерпел существенные измене
ния, да к тому же и сам постструктурализм как таковой сформи
ровался как критика основных структуралистских положений.
Более подробно об этом ниже. Постепенное вызревание пост
структурализма в недрах структурализма и объясняет тот факт,
что его ведущие теоретики (М. Фуко, Ж. Лакан, Р. Барт) в
начале своей деятельности выступали как сторонники структура
листской парадигмы и лишь позднее перешли на позиции пост
структурализма, а иногда и просто их какие-то отдельные поло
жения были с течением времени переосмыслены как основопола
гающие для постструктуралистской доктрины. В первую очередь
это касается Фуко: вначале он воспринимался как образцовый
структуралист, потом -- как эталон постструктуралистского мыс
лителя. В результате все его раннее творчество было подвергнуто
кардинальной ревизии, последовательно стремившейся отыскать в
раннем Фуко предпостструктуралистские интенции, и надо ска
зать, не без успеха.
Постструктурализм как современный тип знания
Все это вносило немало су
мятицы в умы сторонних наблю
дателей, к тому же постструкту
рализм никогда не был система
тизированной научной дисципли
ной: обоснование мировоззренче
ского хаоса, теоретическая аннигиляция целостной личности, по
следовательная установка на принцип языковых игр и глобальный
релятивизм в самом своем зародыше несли внутреннюю противо
речивость. И хаос эмоционального нигилизма не мог не повлечь
26
ГЛАВА I
за собой хаос теоретический. В этом специфика постструктура
лизма как современного типа знания: он существует не как набор
определенных истин, а как проблемное поле -- диалогически
напряженное полемическое пространство, где в состоянии вечного
соперничества разнородные концепции оспаривают друг у друга
право на роль наиболее авторитетной системы аргументации, не
вычленяясь при этом в независимое целое, но обретая свое значе
ние в непрекращающейся взаимной контестации.
Это. если можно так сказать, спорные истины, осознающие
эту свою оспоримость и поэтому всегда нуждающиеся в самооп
равдании. И структурализм -- в общей парадигме постструкту
ралистских представлений -- всегда был ее неотъемлемым эле
ментом. хотя его роль и значение ощутимо менялись в процессе
становления постструктурализма. Последний же всегда существо
вал как критика структурализма, и без предмета своих инвектив
он вряд ли смог обрести свой modus vivendi, ибо и в своих
контраргументах против структурализма он во многом зависел от
системы доказательств, выработанных своим предшественником.
Более того, сама доктрина постструктурализма постоянно под
вергает себя саморевизии, переоценке и переосмыслению, заново
интерпретируя структуралистские концепции в постструктуралист
ском духе. Наиболее показательным в этом отношении может
служить пример Фуко, о чем
говорилось выше.
Сосуществование структурализма и постструктурализма...
Сложность разграничения
этих течений заключается еще и
в том, что возникновение пост
структурализма отнюдь не озна
чало исчезновения структурализ
ма как такового. Помимо множества переходных случаев, когда
довольно трудно разграничить, где, собственно, кончается струк
турализм и начинается уже постструктурализм, сам структурализм
в своих более или менее традиционных формах продолжал свое
шествие по Европе еще до середины 70-х годов, а его качествен
ные изменения, приведшие к явной смене парадигмы, даже до
начала 80-х годов многими теоретиками по инерции продолжали
восприниматься как естественное развитие его основных постула
тов, как вполне закономерные результаты его внутренней эволю
ции, а не как решительный разрыв с предшествующей традицией.
И лишь только образование в США деконструктивизма, фор
мально завершившегося изданием "Йельского манифеста" в
27
РОЖДЕНИЕ КОНЦЕПЦИИ
1979 г., послужило решительным импульсом к переосмыслению
создавшегося положения.
... в трактовке Каллера...
Тем не менее взаимоотно
шения структурализма с пост
структурализмом оказались на
столько запутанными, что факти
чески лишь только в начале 80-х годов общая картина стала не
сколько проясняться. Даже в общем такой известный специалист
по теории и истории критики, как Джонатан Каллер, выпустив
ший в 1975 г. одно из самых популярных в англоязычном мире
vademecum по ознакомлению с основами структурализма
"Структуралистская поэтика" (89), лишь только в работе 1983 г.
"О деконструктивизме" (87) признал существование постструк
турализма как влиятельнейшего течения в современной критике,
посвятив при этом немало страниц спорным вопросам периодиза
ции постструктурализма и времени его окончательного размеже
вания со структурализмом.
При определенной спорности и противоречивости его общей
позиции, обусловленной вынужденной оглядкой на свои прошлые
высказывания, в его аргументации немало здравого смысла, осо
бенно в той ее части, где говорится об эволюции будущих теоре
тиков постструктурализма, о сохранении в их позиции структура
листских представлений, о значительном количестве промежуточ
ных, переходных концепций, которые крайне трудно безоговороч
но отнести к какому -либо направлению. Во всяком случае опре
деленная доля истины есть в его утверждении, что "тщательный
анализ критики, сконцентрировавшей свое внимание на различии
между структурализмом и постструктурализмом, привел бы к
заключению, что структурализм, как правило, более похож на
постструктурализм, нежели многие постструктуралисты друг на
друга", и что "различие между структурализмом и постструкту
рализмом крайне ненадежно" (87, с. 30). Это всего лишь доля
истины, и полностью с Каллером трудно согласиться: реальная
картина как структурализма, так и постструктурализма отнюдь не
такова, какой бы ему хотелось ее видеть.
Каллер при этом поднимает очень интересный вопрос о
постструктуралистской интерпретации творчества и концепций тех
теоретиков и мыслителей, которые традиционно считались отцами
структурализма и создателями не только его общепризнанных
основ, но и его общего облика, с которым он вошел в историю.
Мне, однако, представляется, что позиция Каллера в данном от
ношении не бесспорна и уязвима. "Меняются времена и мы с
28
ГЛАВА I
ними", -- гласит латинская пословица, и вряд ли стоит рассмат
ривать и оценивать какое-либо явление вне контекста его истори
ческой эволюции. Разумеется, преемственность между структура
лизмом и постструктурализмом несомненна, но этот факт не дол
жен заслонять собой той неоспоримой истины, что постструктура
лизм подверг кардинальному переосмыслению многие постулаты
структурализма, а некоторые из них самым решительным образом
отверг.
... у Лакана и Барта...
С этим связан и тот весьма
любопытный и буквально на ка
ждом шагу встречающийся факт,
когда одного и того же исследо
вателя разные теоретики постструктурализма либо безоговорочно
включают в число его основателей, либо столь же категорично из
этого числа исключают. Так обстоит, например, дело с Лаканом.
Терри Иглтон и Винсент Лейч относят его к ряду основных
постструктуралистских мыслителей, в то время как Джозуэ Ха
рари предпринял немало усилий, чтобы доказать обратное. Самый
показательный случай -- переосмысление теории Лакана о пла
вающем означающем. Хотя структуралисты активно ею пользова
лись против реалистического мимесиса, только постструктурали
сты сделали из нее окончательный вывод, заявив о полном раз
рыве между означающим и означаемым, между знаком и озна
чаемым им явлением. Другой пример: Деррида одним из первых
указал на различие между ранним и поздним Фуко; возможно,
он и преувеличил эту разницу, на то, что она существует, никто
не подвергает сомнению. Барт действительно, как справедливо
отмечает Каллер, сочетает в "S/Z", работе 1970 г., структурали
стский и постструктуралистский подходы, но это не отменяет того
факта, что данное произведение Барта явилось поворотным в его
эволюции к постструктурализму. Следы структурализма, разуме
ется, ощутимы в "S/Z", но суммирующий, конечный вывод, ос
тающийся в представлении читателя после прочтения этой книги,
вне всякого сомнения свидетельствует о ее явно постструктурали
стском характере.
... у Леви-Стросса.
Еще один характерный при
мер. В свое время Н. Автоно
мова совершенно справедливо
отметила еще в отношении Ле
ви-Стросса "естественность" сопоставления "его концепции с
концепцией "третьего позитивизма" и философов-аналитиков, для
которых вопрос о роли и месте языка в логической структуре
29
РОЖДЕНИЕ КОНЦЕПЦИИ
знания и соответственно в обосновании познания посредством
языка был вопросом первостепенной важности" (4, с. 126). Хотя
здесь она рассматривает проблему еще со структуралистской точ
ки зрения, поскольку говорит о "роли структуры языка в обосно
вании познания" (там же, с. 126 -- 127), последнее, т. е. роль
структуры, далеко не столь актуально для "постструк
туралистской программы", но сама сугубо языковая трактовка
познания, общая для философов-аналитиков, структуралистов и
постструктуралистов (другое дело, что постструктуралисты отка
зались как от структуры, так и от постулата личности), была ею
отмечена абсолютно точно.
В этом плане заслуживает особого внимания то место в ее
работе, где она весьма убедительно наметила общий контур эво
люции взглядов Леви-Стросса от правоверно-структуралистской
позиции к тенденции, которую в свете позднейшего развития
постструктурализма нельзя назвать иначе как предпостструктура
листской: "Мы уже видели, как рационалистический (или даже,
говоря словами Леви-Стросса, "сверхрационалистический") пафос
его концепции уступает место сфере этического, как поначалу
безоговорочное доверие к лингвистической методологии сменяется
в более поздних его работах символикой музыкальных форм (в
качестве концептуальной аналогии для этнологического исследо
вания), как направленность на построение моста между природ
ным и культурным сосуществует в его концепции с проектом рас
творения человека в природе, в совокупности химических и физи
ческих взаимодействий и т. д. и т. п." (4, с. 141).
Можно полностью согласиться и с тезисом Автономовой, что
в творчестве Леви-Стросса было два этапа реабилитации
"структуры социальности и структур сознания первобытных ди
карей" (там же, с. 142), и если на первом этапе ему удалось
"доказать полноправное своеобразие первобытного образа жизни
и мышления" (там же), то на втором, где он попытался обнару
жить общечеловеческое, всеобщее измерение современной евро
пейской и первобытной цивилизации, он встретился с трудностя
ми, не разрешимыми в рамках своей собственной, т. е. структур
ной, методологии.
В своей известной работе о французском структурализме
1977 г. "Философские проблемы структурного анализа в гумани
тарных науках (4) Н. С. Автономова отмечает выявившуюся к
рубежу 60-70-х годов "отчетливую противоречивость" позиций
"традиционного структурализма" и "новой тенденции" в лице
Дерриды, Барта, Фуко и Лакана: "На первый взгляд, рассмот
30
ГЛАВА 1
рение концепций Деррида наряду с другими концепциями иссле
дователей-структуралистов кажется не вполне оправданным, по
скольку Жак Деррида относится к структурализму достаточно
критично, усматривая в его "логоцентрической" направленности
отчетливые следы западноевропейской метафизики" (там же,
с. 159). И добавляет при этом: "Ни Барт, ни тем более Фуко
или Лакан не соглашаются признать себя структуралистами; по
жалуй. один Леви-Стросс открыто называет себя так, не боясь
теперь уже несколько "старомодной" привязанности к идеалам
естественнонаучной и лингвистической строгости" (там же). И
тем не менее вопреки, казалось бы, столь очевидному размежева
нию она приходит к заключению: "Однако есть основания услов
но называть, скажем, Фуко структуралистом второго поколения
(после Леви-Стросса), а Жака Дерриду -- теоретиком третьего
поколения" (4, с. 159).
Постструктурализм -- законный сын структурализма
И в принципе здесь нет ни
чего удивительного, поскольку,
как уже не раз отмечалось, пост
структурализм является законным
сыном структурализма, так как
вырос из него в результате дол
гого процесса постепенного трансформирования, видоизменяя ис
ходные постулаты своего предка, и его недаром определяют как
"постструктурализм". В каком-то смысле структурализм латентно
содержал в себе предпосылки постструктурализма, которые нахо
дились в нем в скрытой или зародышевой форме и проявились
открыто лишь тогда, когда стали явственно ощущаться ограни
ченность возможностей структуралистской доктрины, истощение
ее теоретического потенциала.
Разумеется, на эту проблему можно посмотреть и с другой
стороны: многое из того, что раньше приписывалось структура
лизму в качестве его неотъемлемой, составной части, с течением
времени подверглось решительной переоценке и начало рассмат
риваться как нечто ему совершенно противоположное и несвойст
венное, но так всегда бывает в истории развития науки, когда на
смену одной научной парадигме приходит другая.
Не могу в связи с этим умолчать и о своей собственной по
зиции в этом вопросе. В моей кандидатской диссертации
"Теоретические итоги эволюции "новой критики" от американ
ского "неогуманизма" до французского структурализма" (1979)
(31) я тоже рассматривал новые тенденции, проявившиеся в дея
тельности группы "Тель кель", как естественный результат раз
31
РОЖДЕНИЕ КОНЦЕПЦИИ
вития структурализма. И хотя в главе о творчестве
Ю. Кристевой писал о "кризисе структуралистской доктрины"
(там же, с. 155) и попытался. более или менее подробно объяс
нить, в чем этот кризис заключался, отмечал во введении, что