Страница:
Самая большая и широкая улица Кордовы — Гран Капитан, названная в честь одного из правителей города — Диего Фернандеса де Кордова, человека необычайной храбрости. Улица эта не считается древней: хотя на ней и встречаются здания различных эпох, в основном преобладают постройки XIX века.
Все лучшее, что в течение веков было связано с историей и расцветом Кордовы, сосредоточено в ее знаменитой мечети. Мечеть была заложена в 785 году эмиром Абд ар-Рахманом I на месте вестготской церкви Святого Висенте, которую эмир за большие деньги выкупил у христианского населения Кордовы. Мечеть обнесли стенами, которые кажутся бесконечными, так как строители не выделяли их над городскими строениями, а применили весьма своеобразный способ их возведения. В зависимости от рельефа местности высота стен колебалась от 8 до 20 метров: там, где рельеф понижается к Гвадалквивиру, стены словно вырастают до своей предельной высоты. Прежде вдоль них шла колоннада, защищавшая пешеходов от дождя и солнца.
Через ворота колокольни можно пройти во внутренний двор мечети — Апельсиновый, на котором расположены 5 фонтанов для омовения.
Кордовская мечеть знаменита не столько своей более чем 1000-летней историей, сколько разноцветными мраморными колоннами, хотя многие из них и были уничтожены. Колонны поддерживают двойные, расписанные двумя цветами арки, и это производит чарующее, ни с чем не сравнимое впечатление. Русский путешественник В.П. Боткин так описывал свое впечатление от мечети: «Вдруг вступаешь в лес мраморных колонн, глаза разбегаются в бесчисленных рядах их, теряющихся в призрачной дали; редкие маленькие окна едва пропускают свет, так что полусумрак, царствующий здесь, еще более увеличивает необыкновенность впечатления».
Высота колонн — чуть больше трех метров, но она искусственно увеличена сложнейшей системой подковообразных двухъярусных арок, расцвеченных красновато-коричневыми и белыми полосами. Длинные, расходящиеся во все стороны коридоры колонн и бесконечное повторение арок производят впечатление безграничного пространства, которое как будто поглощает находящегося в нем человека. Многие исследователи сравнивали внутреннее пространство кордовской мечети с пальмовым лесом: эмир Абд ар-Рахман I очень любил пальму и даже посвятил этому дереву стихотворение.
Мечеть в Кордове не раз расширялась и подновлялась. При Абд ар-Рахмане II в мечети было добавлено 7 поперечных нефов. Этот правитель был любителем музыки и литературы, увлекался астрономией, изучал старинные книги по философии. В годы его правления в Кордову из Багдада приехал знаменитый иранский певец Зириаб, который стал одним из основателей знаменитой андалусской школы музыки и открыл в городе консерваторию.
Кордовский халиф Абд ар-Рахман III построил при мечети новый минарет, который арабские историки считали прототипом знаменитой севильской Хиральды. Но самой прекрасной частью мечети был пышно декорированный михраб, перед которым при Хакеме II было воздвигнуто купольное помещение. Этот правитель для украшения михраба специально выписал из Византии искусных мастеров. Внутри мечети находился и трон Хакема II, сделанный из самшита, эбена и сандалового дерева. Над созданием его в течение семи лет трудились 6 выдающихся мастеров со своими помощниками. В кордовской мечети хранился и Коран, обернутый расшитым покрывалом. Коран был столь тяжел, что поднять его могли только два человека.
Когда в Испании была завершена реконкиста, нужно было переделать мечеть под христианский храм. Еще в XIII веке в ней были заложены пролеты, соединявшие внутренние помещения мечети с Апельсиновым двором. Вскоре богатые кордовские семьи вдоль внутренних стен мечети, не меняя ее общей планировки, стали строить собственные капеллы.
Существенные изменения произошли в XVI веке, когда в центре мечети — самой большой после Каабы — была сооружена церковь. Население Кордовы было против этого строительства. По поводу возведения церкви разгорались нешуточные страсти. И тогда после долгих споров архиепископ Кордовы обратился к императору Карлу V, который и дал свое разрешение на строительство церкви внутри мечети. Однако при посещении Кордовы в 1526 году император уже сожалел о своем согласии, якобы сказав следующее: «Вы построили то, что можно было построить где угодно; и разрушили то, что было единственным в мире». Стены церкви оказались выше кровли мечети, хотя архитектор Р. Руис старался использовать уже имевшиеся конструкции и по возможности сохранить прежний облик здания.
После XIII века в судьбе Кордовы мало что менялось. Славой города стало величие его исторического прошлого и культуры, а также красота архитектурных памятников стиля «мудехар», чарующая всех до сегодняшнего времени. Типичным образцом этого стиля является синагога, выстроенная в Кордове в 1315 году. После изгнания евреев из Кордовы она использовалась как больница, а потом была передана братству сапожников.
Во дворе синагоги установлена каменная плита в честь 800-летия со дня рождения известного средневекового философа, медика и юриста Маймонида, который тоже родился в Кордове. Один из крупнейших представителей средневековой еврейской философии, Маймонид вскоре покинул Кордову: он жил в Фесе, где изучал медицину, а в Каире был личным врачом знаменитого султана Саладина. В целом следуя учению Аристотеля и многому научившись у Аверроэса, Маймонид везде оставался представителем образованных кругов аль-Андалуса. На площади Кордовы, носящей его имя, стоит памятник — на каменном постаменте бронзовая скульптура ученого, сидящего с книгой в руках.
У Севильских ворот Кордовы возвышается памятник Абу Мухаммеду Али ибн Хазму — политическому деятелю, философу и поэту. Он был непримиримым участником многочисленных религиозных споров, за что сам не раз оказывался в тюрьме, а его сочинения — на костре. Но он же написал и трепетное «Ожерелье голубки» — одно из самых проникновенных сочинений средневековой любовной прозы.
Кордова дала миру особенно много известных личностей в мусульманскую эпоху. Они были людьми разного социального происхождения и разного времени, иногда и разного вероисповедания, но все способствовали славе Кордовы как «обиталища наук и центра культуры».
СИАНЬ
АКСУМ — СВЯЩЕННЫЙ ГОРОД ЭФИОПИИ
Все лучшее, что в течение веков было связано с историей и расцветом Кордовы, сосредоточено в ее знаменитой мечети. Мечеть была заложена в 785 году эмиром Абд ар-Рахманом I на месте вестготской церкви Святого Висенте, которую эмир за большие деньги выкупил у христианского населения Кордовы. Мечеть обнесли стенами, которые кажутся бесконечными, так как строители не выделяли их над городскими строениями, а применили весьма своеобразный способ их возведения. В зависимости от рельефа местности высота стен колебалась от 8 до 20 метров: там, где рельеф понижается к Гвадалквивиру, стены словно вырастают до своей предельной высоты. Прежде вдоль них шла колоннада, защищавшая пешеходов от дождя и солнца.
Через ворота колокольни можно пройти во внутренний двор мечети — Апельсиновый, на котором расположены 5 фонтанов для омовения.
Кордовская мечеть знаменита не столько своей более чем 1000-летней историей, сколько разноцветными мраморными колоннами, хотя многие из них и были уничтожены. Колонны поддерживают двойные, расписанные двумя цветами арки, и это производит чарующее, ни с чем не сравнимое впечатление. Русский путешественник В.П. Боткин так описывал свое впечатление от мечети: «Вдруг вступаешь в лес мраморных колонн, глаза разбегаются в бесчисленных рядах их, теряющихся в призрачной дали; редкие маленькие окна едва пропускают свет, так что полусумрак, царствующий здесь, еще более увеличивает необыкновенность впечатления».
Высота колонн — чуть больше трех метров, но она искусственно увеличена сложнейшей системой подковообразных двухъярусных арок, расцвеченных красновато-коричневыми и белыми полосами. Длинные, расходящиеся во все стороны коридоры колонн и бесконечное повторение арок производят впечатление безграничного пространства, которое как будто поглощает находящегося в нем человека. Многие исследователи сравнивали внутреннее пространство кордовской мечети с пальмовым лесом: эмир Абд ар-Рахман I очень любил пальму и даже посвятил этому дереву стихотворение.
Мечеть в Кордове не раз расширялась и подновлялась. При Абд ар-Рахмане II в мечети было добавлено 7 поперечных нефов. Этот правитель был любителем музыки и литературы, увлекался астрономией, изучал старинные книги по философии. В годы его правления в Кордову из Багдада приехал знаменитый иранский певец Зириаб, который стал одним из основателей знаменитой андалусской школы музыки и открыл в городе консерваторию.
Кордовский халиф Абд ар-Рахман III построил при мечети новый минарет, который арабские историки считали прототипом знаменитой севильской Хиральды. Но самой прекрасной частью мечети был пышно декорированный михраб, перед которым при Хакеме II было воздвигнуто купольное помещение. Этот правитель для украшения михраба специально выписал из Византии искусных мастеров. Внутри мечети находился и трон Хакема II, сделанный из самшита, эбена и сандалового дерева. Над созданием его в течение семи лет трудились 6 выдающихся мастеров со своими помощниками. В кордовской мечети хранился и Коран, обернутый расшитым покрывалом. Коран был столь тяжел, что поднять его могли только два человека.
Когда в Испании была завершена реконкиста, нужно было переделать мечеть под христианский храм. Еще в XIII веке в ней были заложены пролеты, соединявшие внутренние помещения мечети с Апельсиновым двором. Вскоре богатые кордовские семьи вдоль внутренних стен мечети, не меняя ее общей планировки, стали строить собственные капеллы.
Существенные изменения произошли в XVI веке, когда в центре мечети — самой большой после Каабы — была сооружена церковь. Население Кордовы было против этого строительства. По поводу возведения церкви разгорались нешуточные страсти. И тогда после долгих споров архиепископ Кордовы обратился к императору Карлу V, который и дал свое разрешение на строительство церкви внутри мечети. Однако при посещении Кордовы в 1526 году император уже сожалел о своем согласии, якобы сказав следующее: «Вы построили то, что можно было построить где угодно; и разрушили то, что было единственным в мире». Стены церкви оказались выше кровли мечети, хотя архитектор Р. Руис старался использовать уже имевшиеся конструкции и по возможности сохранить прежний облик здания.
После XIII века в судьбе Кордовы мало что менялось. Славой города стало величие его исторического прошлого и культуры, а также красота архитектурных памятников стиля «мудехар», чарующая всех до сегодняшнего времени. Типичным образцом этого стиля является синагога, выстроенная в Кордове в 1315 году. После изгнания евреев из Кордовы она использовалась как больница, а потом была передана братству сапожников.
Во дворе синагоги установлена каменная плита в честь 800-летия со дня рождения известного средневекового философа, медика и юриста Маймонида, который тоже родился в Кордове. Один из крупнейших представителей средневековой еврейской философии, Маймонид вскоре покинул Кордову: он жил в Фесе, где изучал медицину, а в Каире был личным врачом знаменитого султана Саладина. В целом следуя учению Аристотеля и многому научившись у Аверроэса, Маймонид везде оставался представителем образованных кругов аль-Андалуса. На площади Кордовы, носящей его имя, стоит памятник — на каменном постаменте бронзовая скульптура ученого, сидящего с книгой в руках.
У Севильских ворот Кордовы возвышается памятник Абу Мухаммеду Али ибн Хазму — политическому деятелю, философу и поэту. Он был непримиримым участником многочисленных религиозных споров, за что сам не раз оказывался в тюрьме, а его сочинения — на костре. Но он же написал и трепетное «Ожерелье голубки» — одно из самых проникновенных сочинений средневековой любовной прозы.
Кордова дала миру особенно много известных личностей в мусульманскую эпоху. Они были людьми разного социального происхождения и разного времени, иногда и разного вероисповедания, но все способствовали славе Кордовы как «обиталища наук и центра культуры».
СИАНЬ
Сиань, один из древнейших городов Китая, был столицей во время правления целого ряда китайских династий. Расположенный в красивейшем районе страны, на территории плодородной равнины Гуаньчжун близ излучины реки Хуанхэ, этот район уже в древние периоды истории был заселен и благоустроен человеком. Все способствовало этому: обилие рек и удобных для возделывания речных пойм, богатые леса и полезные ископаемые в невысоких горах. Только узнав Сиань, можно постигнуть Китай, ибо в нем запечатлелась история развития великой китайской цивилизации.
Здесь все напоминает о седой старине: сам город и его окрестности, в сущности, один большой музей. До настоящего времени сохранились тысячи могильных курганов и памятников китайской древности. В окрестностях Сианя археологи раскопали более 30 различных стоянок, которые относятся к эпохе неолита. Наиболее крупным из всех поселений является стоянка в пригороде Сианя — на территории деревни Баньпоцунь. Здесь в 1950-е годы ученые вскрыли площадь в 45000 квадратных метров и нашли остатки 43 строений прямоугольной, квадратной и круглой форм. Внутренние стены этих домов-полуземлянок были обшиты досками, дома соединялись между собой траншеями, а все поселение ограждали ров и защитный вал.
Неподалеку от жилья ученые обнаружили остатки гончарных печей, которые служили для обжига керамических изделий. Среди них преобладали в основном сосуды, начиная от огромных — для хранения зерна и воды (вместимостью в несколько ведер) — и кончая миниатюрными флакончиками. Последние, по предположениям ученых, использовались для хранения соли.
Согласно историческим хроникам и преданиям, район Сианя был колыбелью племени чжоусцев, история которого начинается с легендарного Хоу Цзи. Археологические раскопки вокруг Сианя обнаружили могильник, в котором в эпоху Чжоу были захоронены шесть лошадей с колесницами и богатой сбруей… Драгоценная утварь и украшения из бронзы, раковин каури и перламутра — все свидетельствовало о том, что это богатое погребение имело какой-то ритуальный смысл.
После крушения в 770 году до нашей эры Западного Чжоу его правители переселились на восток, а район Сианя подпал под власть древнекитайского царства Цинь. В течение нескольких веков этот район хотя и упоминался в исторических документах, но значительной роли в истории Древнего Китая не играл. Однако уже в середине IV века до нашей эры здесь возводится новый город Саньян, ставший столицей царства Цинь. Император Цинь Шихуанди, объединивший Китай и начавший строить Великую Китайскую стену, позаботился и о том, чтобы увековечить свое правление еще одним величественным сооружением. Он повелел возвести в Саньяне дворцовый комплекс Афангун. До сих пор в пригороде Сианя можно видеть остатки высокой земляной насыпи — все, что осталось от знаменитого дворца, в котором могли разместиться 10000 человек и знамена высотой 16 метров.
Здесь было возведено много дворцов, красивых храмов, пагод и других памятников величественной китайской архитектуры. К их числу относится и Даяньта — «Большая пагода диких журавлей», построенная в 652 году, а до нынешней высоты ее надстроили в 704 году. Пагода состоит из семи ярусов и по своей форме напоминает ступенчатую пирамиду. Ее верхняя, чуть усеченная часть завершается невысоким толстым шпилем. Входные арки пагоды украшены орнаментом с вплетенными в него буддийскими сюжетами и каменными плитами с выбитыми на них буддийскими текстами. «Большая пагода диких журавлей» возведена на территории монастыря, основанного китайским путешественником и проповедником буддизма Сюань Цзаном, работавшим здесь над переводом привезенных из Индии буддийских текстов.
Не менее знаменита и Саояньта — «Малая пагода диких журавлей», возведенная в 707 году. Она связана с именем другого китайского путешественника — монаха-пилигрима И Цзина. Высота пагоды равняется 45 метрам, по форме она напоминает усеченную пирамиду, которая тоже состоит из нескольких ярусов. После землетрясения 1555 года пагода дала трещину, но стоит до сих пор.
Сиань — не только древняя, но также наиболее пышная и богатая столица Китая в эпоху его наивысшего расцвета, который пришелся на период правления династии Тан — этого золотого века феодализма в Китае. Город был обнесен прямоугольной крепостной стеной, а общая площадь его равнялась почти 85 квадратным километрам, что в 7 раз превышает нынешний Сиань. Прекрасные здания Императорского и Дворцового городков оживляли строго распланированные улицы с цветниками и деревьями по обочинам. Постройки в дворцовых комплексах с их расписными балконами и колоннами поражали своей красотой и пышностью. Подобно древним египетским фараонам, китайские императоры сооружали для себя грандиозные гробницы.
В середине VII века танский император Тайцзун повелел выстроить на склоне гор Дворец Нефритового Цветка, а другой император — Сюань Цзун — возвел Великий Лучезарный дворец, который сравнивали со священными постройками древних царей.
Литературовед Л. Бежин в своей книге, посвященной жизни и творчеству Ду Фу, пишет, что в древние времена существовал храм со сходным названием — Лучезарный Зал, как бы в миниатюре отражавший устройство Вселенной. Кроме того, этот храм способен был притягивать к себе космические силы, благотворно влиявшие на жизнь народа.
Для дворца императора Сюань Цзуна астрологи и гадатели выбрали место с тем расчетом, чтобы могущественные силы Земли оказывали на него наиболее благотворное воздействие. Великий Лучезарный дворец был построен на возвышенности, к которой вела вымощенная голубоватым камнем дорога, извивающаяся наподобие хвоста дракона. Поднимающихся по этой дороге посетителей встречало множество самых разнообразных павильонов: залы для аудиенций, павильоны для развлечений, библиотеки, храмы, воинские казармы… Постройки были окружены зарослями бамбука и экзотическими деревьями, а через ручьи перекинуты мостики. В прудах и озерах отражались плакучие ивы и редкие по красоте цветы, в воде плавали диковинные рыбы, в гуще деревьев пели невиданные птицы. Неудивительно, что гостям из дальних стран казалось, будто они попадали в волшебную страну — обитель небожителей и бессмертных.
Не меньше чудес было и во внутренних покоях Великого Лучезарного дворца — искусная резьба, живопись, вышивка… Драгоценные курильницы, мешочки с ароматическими веществами насыщали воздух душистой пряностью. Во дворце день и ночь звучала музыка и устраивались всевозможные зрелища и развлечения.
Императора Сюань Цзуна прозвали Блистательным. Подвергнув коренной перестройке армию, он укрепил границы Танской империи. Кроме того, император подчинил все сферы экономики строжайшему государственному контролю, установил твердые цены на зерно, государственную монополию на соль, учредил должность цензоров, которые следили за выполнением императорских указов. Деятельный, энергичный и смелый во всех начинаниях, император Сюань Цзун проявил себя и покровителем искусства и литературы. Еще в самом начале своего правления он повелел навести порядок в дворцовой библиотеке, пополнил ее новыми свитками книг, число которых достигало 6000.
Император Сюань Цзун умел ценить беседу с мудрыми людьми, поэтому пригласил в свой дворец поэта Ли Бо, чья слава гремела по всей Поднебесной. С Сианем связано имя и другого великого китайского поэта — Ду Фу, который жил здесь, пока нужда не заставила его покинуть столицу Танской империи. В 1526 году на склоне небольшого холма была построена кумирня, в которой находится статуя сидящего поэта.
Как указывалось выше, в окрестностях Сианя высятся тысячи могильных курганов. В марте 1974 года крестьяне одной из деревень, находящейся неподалеку от Сианя, рыли колодец и случайно натолкнулись на туннель. Так было сделано сенсационное мировое открытие — циньская монументальная скульптура. Во время раскопок могилы императора Цинь Шихуанди археологи обнаружили целую глиняную армию из более чем 6000 всадников и пехотинцев, выполненных в натуральную величину. Статуи, изготовленные из обожженной глины и внутри полые, сделаны очень тонко и тщательно. Древним мастерам удалось даже передать национальные особенности воинов и различные выражения их лиц. По форме одежды и разным позам можно установить различие в рангах и даже принадлежность их к разным родам войск. Сейчас в целях сохранения от непогоды и для удобства дальнейших раскопок над захоронением сооружен павильон со сводчатым потолком.
Обо всех достопримечательностях Сианя рассказать невозможно, но хочется остановиться еще на Историческом музее, начало которому положила «Роща стел» (Бэйлинь). В 837 году, чтобы избежать ошибок при переписке древних текстов, по приказу императора Вэньцзуна на больших каменных плитах были высечены канонические тексты 12 важнейших книг древности, позже к ним присоединился текст 13-й книги. Для хранения этих стел в 1090 году построили специальное здание, с которого и началась история галерей Бэйлинь. Впоследствии к первоначальным плитам добавлялись другие, в том числе и знаменитая «Несторианская стела», которая повествует о сущности учения и обрядах несторианских христиан.
Тексты на большинстве этих памятников написаны выдающимися китайскими каллиграфами и потому являются не только исторической, но также и художественной ценностью. Каждая стела представляет собой большую отполированную каменную глыбу в форме параллелепипеда. Все они установлены на каменных черепахах, а сверху украшены изображениями драконов.
Здесь все напоминает о седой старине: сам город и его окрестности, в сущности, один большой музей. До настоящего времени сохранились тысячи могильных курганов и памятников китайской древности. В окрестностях Сианя археологи раскопали более 30 различных стоянок, которые относятся к эпохе неолита. Наиболее крупным из всех поселений является стоянка в пригороде Сианя — на территории деревни Баньпоцунь. Здесь в 1950-е годы ученые вскрыли площадь в 45000 квадратных метров и нашли остатки 43 строений прямоугольной, квадратной и круглой форм. Внутренние стены этих домов-полуземлянок были обшиты досками, дома соединялись между собой траншеями, а все поселение ограждали ров и защитный вал.
Неподалеку от жилья ученые обнаружили остатки гончарных печей, которые служили для обжига керамических изделий. Среди них преобладали в основном сосуды, начиная от огромных — для хранения зерна и воды (вместимостью в несколько ведер) — и кончая миниатюрными флакончиками. Последние, по предположениям ученых, использовались для хранения соли.
Согласно историческим хроникам и преданиям, район Сианя был колыбелью племени чжоусцев, история которого начинается с легендарного Хоу Цзи. Археологические раскопки вокруг Сианя обнаружили могильник, в котором в эпоху Чжоу были захоронены шесть лошадей с колесницами и богатой сбруей… Драгоценная утварь и украшения из бронзы, раковин каури и перламутра — все свидетельствовало о том, что это богатое погребение имело какой-то ритуальный смысл.
После крушения в 770 году до нашей эры Западного Чжоу его правители переселились на восток, а район Сианя подпал под власть древнекитайского царства Цинь. В течение нескольких веков этот район хотя и упоминался в исторических документах, но значительной роли в истории Древнего Китая не играл. Однако уже в середине IV века до нашей эры здесь возводится новый город Саньян, ставший столицей царства Цинь. Император Цинь Шихуанди, объединивший Китай и начавший строить Великую Китайскую стену, позаботился и о том, чтобы увековечить свое правление еще одним величественным сооружением. Он повелел возвести в Саньяне дворцовый комплекс Афангун. До сих пор в пригороде Сианя можно видеть остатки высокой земляной насыпи — все, что осталось от знаменитого дворца, в котором могли разместиться 10000 человек и знамена высотой 16 метров.
Здесь было возведено много дворцов, красивых храмов, пагод и других памятников величественной китайской архитектуры. К их числу относится и Даяньта — «Большая пагода диких журавлей», построенная в 652 году, а до нынешней высоты ее надстроили в 704 году. Пагода состоит из семи ярусов и по своей форме напоминает ступенчатую пирамиду. Ее верхняя, чуть усеченная часть завершается невысоким толстым шпилем. Входные арки пагоды украшены орнаментом с вплетенными в него буддийскими сюжетами и каменными плитами с выбитыми на них буддийскими текстами. «Большая пагода диких журавлей» возведена на территории монастыря, основанного китайским путешественником и проповедником буддизма Сюань Цзаном, работавшим здесь над переводом привезенных из Индии буддийских текстов.
Не менее знаменита и Саояньта — «Малая пагода диких журавлей», возведенная в 707 году. Она связана с именем другого китайского путешественника — монаха-пилигрима И Цзина. Высота пагоды равняется 45 метрам, по форме она напоминает усеченную пирамиду, которая тоже состоит из нескольких ярусов. После землетрясения 1555 года пагода дала трещину, но стоит до сих пор.
Сиань — не только древняя, но также наиболее пышная и богатая столица Китая в эпоху его наивысшего расцвета, который пришелся на период правления династии Тан — этого золотого века феодализма в Китае. Город был обнесен прямоугольной крепостной стеной, а общая площадь его равнялась почти 85 квадратным километрам, что в 7 раз превышает нынешний Сиань. Прекрасные здания Императорского и Дворцового городков оживляли строго распланированные улицы с цветниками и деревьями по обочинам. Постройки в дворцовых комплексах с их расписными балконами и колоннами поражали своей красотой и пышностью. Подобно древним египетским фараонам, китайские императоры сооружали для себя грандиозные гробницы.
В середине VII века танский император Тайцзун повелел выстроить на склоне гор Дворец Нефритового Цветка, а другой император — Сюань Цзун — возвел Великий Лучезарный дворец, который сравнивали со священными постройками древних царей.
Литературовед Л. Бежин в своей книге, посвященной жизни и творчеству Ду Фу, пишет, что в древние времена существовал храм со сходным названием — Лучезарный Зал, как бы в миниатюре отражавший устройство Вселенной. Кроме того, этот храм способен был притягивать к себе космические силы, благотворно влиявшие на жизнь народа.
Для дворца императора Сюань Цзуна астрологи и гадатели выбрали место с тем расчетом, чтобы могущественные силы Земли оказывали на него наиболее благотворное воздействие. Великий Лучезарный дворец был построен на возвышенности, к которой вела вымощенная голубоватым камнем дорога, извивающаяся наподобие хвоста дракона. Поднимающихся по этой дороге посетителей встречало множество самых разнообразных павильонов: залы для аудиенций, павильоны для развлечений, библиотеки, храмы, воинские казармы… Постройки были окружены зарослями бамбука и экзотическими деревьями, а через ручьи перекинуты мостики. В прудах и озерах отражались плакучие ивы и редкие по красоте цветы, в воде плавали диковинные рыбы, в гуще деревьев пели невиданные птицы. Неудивительно, что гостям из дальних стран казалось, будто они попадали в волшебную страну — обитель небожителей и бессмертных.
Не меньше чудес было и во внутренних покоях Великого Лучезарного дворца — искусная резьба, живопись, вышивка… Драгоценные курильницы, мешочки с ароматическими веществами насыщали воздух душистой пряностью. Во дворце день и ночь звучала музыка и устраивались всевозможные зрелища и развлечения.
Императора Сюань Цзуна прозвали Блистательным. Подвергнув коренной перестройке армию, он укрепил границы Танской империи. Кроме того, император подчинил все сферы экономики строжайшему государственному контролю, установил твердые цены на зерно, государственную монополию на соль, учредил должность цензоров, которые следили за выполнением императорских указов. Деятельный, энергичный и смелый во всех начинаниях, император Сюань Цзун проявил себя и покровителем искусства и литературы. Еще в самом начале своего правления он повелел навести порядок в дворцовой библиотеке, пополнил ее новыми свитками книг, число которых достигало 6000.
Император Сюань Цзун умел ценить беседу с мудрыми людьми, поэтому пригласил в свой дворец поэта Ли Бо, чья слава гремела по всей Поднебесной. С Сианем связано имя и другого великого китайского поэта — Ду Фу, который жил здесь, пока нужда не заставила его покинуть столицу Танской империи. В 1526 году на склоне небольшого холма была построена кумирня, в которой находится статуя сидящего поэта.
Как указывалось выше, в окрестностях Сианя высятся тысячи могильных курганов. В марте 1974 года крестьяне одной из деревень, находящейся неподалеку от Сианя, рыли колодец и случайно натолкнулись на туннель. Так было сделано сенсационное мировое открытие — циньская монументальная скульптура. Во время раскопок могилы императора Цинь Шихуанди археологи обнаружили целую глиняную армию из более чем 6000 всадников и пехотинцев, выполненных в натуральную величину. Статуи, изготовленные из обожженной глины и внутри полые, сделаны очень тонко и тщательно. Древним мастерам удалось даже передать национальные особенности воинов и различные выражения их лиц. По форме одежды и разным позам можно установить различие в рангах и даже принадлежность их к разным родам войск. Сейчас в целях сохранения от непогоды и для удобства дальнейших раскопок над захоронением сооружен павильон со сводчатым потолком.
Обо всех достопримечательностях Сианя рассказать невозможно, но хочется остановиться еще на Историческом музее, начало которому положила «Роща стел» (Бэйлинь). В 837 году, чтобы избежать ошибок при переписке древних текстов, по приказу императора Вэньцзуна на больших каменных плитах были высечены канонические тексты 12 важнейших книг древности, позже к ним присоединился текст 13-й книги. Для хранения этих стел в 1090 году построили специальное здание, с которого и началась история галерей Бэйлинь. Впоследствии к первоначальным плитам добавлялись другие, в том числе и знаменитая «Несторианская стела», которая повествует о сущности учения и обрядах несторианских христиан.
Тексты на большинстве этих памятников написаны выдающимися китайскими каллиграфами и потому являются не только исторической, но также и художественной ценностью. Каждая стела представляет собой большую отполированную каменную глыбу в форме параллелепипеда. Все они установлены на каменных черепахах, а сверху украшены изображениями драконов.
АКСУМ — СВЯЩЕННЫЙ ГОРОД ЭФИОПИИ
До середины XVII века Эфиопия (Абиссиния) в представлении россиян была скорее страной сказочной, нежели реальной. Редкие паломники рассказывали о тамошних обитателях, с которыми им доводилось встречаться на Святой Земле, истории больше экзотические и небывалые. Только при Петре I, который увидел в контактах с Эфиопией интерес для России, было решено отправить туда посольство. Но в 1725 году царь умер, и проект этот не был реализован.
А между тем уже полторы тысячи лет назад Эфиопия была одной из четырех великих держав мира. Об этом писал еще персидский пророк Мани, который и называл эти великие царства: царство персидское и вавилонское, царство римское, царство Аксум и царство китайское. Одно из первых упоминаний об Аксуме встречается в «Перипле Эритрейского моря» — наиболее старой из дошедших до нас лоций древнего мира. Старинные летописи Эфиопии называют Аксум священным городом, который был столицей этой части страны уже за 200 лет до нашей эры, а аксумская устная история относит появление города к временам библейским.
В ту пору главным в стране был город Шеба, которым правил гигантский дракон. Он требовал от своих подданных бесконечных подношений — скотом и юными девушками. Среди несчастных девушек, которые в очередной раз должны были стать жертвами ненасытного дракона, оказалась красавица, которую любил отважный силач Агабоз. Чтобы спасти возлюбленную, он убил жестокое чудовище, и счастливый народ провозгласил его своим царем. У него родилась умная и красивая дочь, которая стала потом правительницей под именем Македа, во всем мире известной под именем царицы Савской.
С VII века древнее Аксумское царство героически выдерживало бешеный напор мусульман, сокрушивших церкви Нубии, Южной Аравии и почти уничтоживших христианство в Египте. Тяжкие испытания выпали на долю народов этих стран, земли которых опустошала война между Византией и Ираном. Особенно плохо приходилось монофизитам — последователям учения о единой природе Святой Троицы, к числу которых принадлежали армяне, египетские копты и часть сирийцев. В Южной Аравии иудеи, которые были тогда союзниками Ирана, устроили массовые казни монофизитов, и тогда духовные вожди Египта и Сирии воззвали к Калебу Элла-Эсбехе — правителю Аксумского царства, который объявил христианство в своей стране государственной религией. В нем они видели политического деятеля, способного сплотить народы Ближнего Востока для борьбы против обеих империй.
К этому времени Аксум был уже старым городом с 700-летней историей, а жители его были известны в древнем мире как народ культурный и цивилизованный. Языка аксумитов (геэз) за пределами царства не знали, поэтому образованные люди того времени — купцы, священники, дипломаты — обучались греческому — международному языку того времени. Торговые суда из Адулиса (главного порта Аксумского царства) ходили в Египет, Индию, на Цейлон; их торговые караваны ежегодно отправлялись на юг Эфиопии и в страны, которые ныне известны как Сомали и Судан.
В свою очередь, купцы из других африканских стран, а также из Европы и Азии были частыми гостями в Аксумском царстве. Среди них встречались весьма образованные люди, например, известный географ VI века Козьма Индикоплов, сочинения которого в средние века были очень популярны. Он назвал Аксум «великим городом» и описал его достопримечательности, среди которых упомянул и «четырехбашенный дворец» царя Калеба Элла-Эсбехе, украшенный бронзовыми изображениями единорогов.
В период расцвета Аксумского царства посол византийского императора Юстиниана писал о дворе аксумского правителя: «Царь обнажен, на нем только полотняное одеяние с золотым украшением. Шея украшена золотым воротом. Царь Калеб стоит на четырехколесной колеснице, в которую впряжены четыре слона. Колесница обита золотыми пластинами. Царь держит в руках небольшой щит и два копья. Его окружают царский совет и группа музыкантов, играющих на флейтах».
Дворец входил в грандиозный комплекс Такха-Мариам, все сооружения которого стояли на общем фундаменте. Развалины этого ансамбля в 1906 году начала исследовать немецкая археологическая экспедиция, но тщательно изучить их тогда не удалось. Перед началом Второй мировой войны Эфиопию оккупировали итальянские фашисты, которые через территорию дворцового комплекса провели военную автостраду и тем самым уничтожили его.
В Аксуме сохранились фундаменты и других дворцов, еще древнее царского. Полы их, как и в Такха-Мариам, представляли собой «паркет» из чередующихся белых и зеленых мраморных плит или из кирпичей. Стены и окна были украшены аппликациями из драгоценных металлов, позолоченной бронзы, редких сортов мрамора и пород дерева.
Одним из самых священных мест Эфиопии являлся собор Аксума и его двор: даже обвиняемые в убийстве пользовались в этом убежище неприкосновенностью. Желающий воспользоваться этим правом приходил к церковным воротам и три раза громко объявлял, что хочет воспользоваться убежищем. Пропитание ему доставляли друзья, и таким образом даже преступник находился здесь в безопасности и избегал наказания. В священную ограду собора не могли вторгаться даже правитель Аксума и царица, но они могли свободно заходить на передний двор, где заседал аксумский суд — иногда в доме, иногда на зеленом холме. Здесь же стояла обыкновенная церковь, в которой могли молиться женщины, а перед церковью была установлена купель для крещения младенцев. Современные эфиопы твердо верят, что в тайниках аксумского собора хранится подлинный табут — ковчег завета, принесенный царем Менеликом из Иерусалима.
Священное назначение Аксума всегда служило городу защитой, он никогда не подвергался нападению во время многочисленных междоусобиц. Рассказывают, что однажды некий галльский вождь покусился ограбить Аксум, но при въезде в город бесследно провалился вместе со своим конем.
Однако после падения Римской империи об Аксумском царстве забыли и не вспоминали почти до эпохи крестовых походов. Тогда по Европе стали распространяться слухи о христианском царстве пресвитера Иоанна, которое находится где-то на востоке и терпит бедствия от «неверных». Таким образом, крестоносцы устремились, кроме освобождения Гроба Господня, еще и на помощь единоверцам. Но где находилась держава пресвитера Иоанна, в Европе представляли весьма смутно. Впервые точные сведения об Эфиопии получили португальцы, так как их король Энрике Мореплаватель был правителем весьма прозорливым. Он стал посылать своих послов, а зачастую и шпионов, во все края света, чтобы они собирали сведения о восточных странах, которые персы отрезали от Европы.
Сейчас у въезда в Аксум стоит стела, на которой видна надпись на трех языках — греческом, арабском и геэз. Ученые отнесли эту плиту ко времени правления царя Эзана, который таким образом увековечил память о своем походе против взбунтовавшихся соседей. Царская надпись повествует, что аксумский царь Эзана, сын непобедимого бога Махрема[15], в благодарность за победы, дарованные воинству его и братьев его над возмутившимися соседями, воздвиг Махрему три статуи: золотую, серебряную и железную.
От дохристианской архитектуры в Аксуме главным образом и сохранились стелы. На пыльных улочках современного Аксума вам без смущения расскажут, что их возводили великаны-циклопы, которые умели плавить камень. Они разливали его в длинные деревянные формы, а когда камень остывал, его обтесывали, полировали и превращали в гигантские стелы. Некоторые из них, к сожалению, разбиты, а одну стелу во время войны вывезли итальянцы, и теперь она украшает одну из римских площадей.
Во время раскопок ученые обнаружили к западу от царского дворца холм Бетэ-Гиоргис. Холм этот весь был превращен древними строителями в трехъярусную платформу, сложенную из массивных плит. На ней были установлены три гигантских монолитных обелиска из числа самых высоких в мире. Высота их соответственно равнялась 21, 24 и 33, 5 метра. Только стела египетской царицы Хатшепсут в Луксоре и Латеранский обелиск в Риме чуть выше крупнейшей аксумской стелы.
Все три обелиска созданы из цельных глыб голубоватого базальта — самой твердой горной породы, используемой в строительстве. Даже обработанные, эти стелы весят несколько десятков тонн, а в Аксум базальт надо было доставлять специально, так как ближайшие выходы этой породы находились в нескольких километрах от города.
В Аксуме стелам придавали форму многоэтажных зданий, как бы повторяющих стройные, вытянутые вверх линии царских дворцов. Законченные монолиты представляют собой многоярусный дом-крепость, у подножия которого находились жертвенники с вырезанными в них углублениями, куда стекала кровь убитых животных. Затем следовала ложная дверь, иногда с замком и засовом, а иногда просто с дверной ручкой, вырубленной в гранитной глыбе.
Самый большой из найденных обелисков воспроизводил 14-этажный дом. На передней стороне одного из монолитов находилась металлическая пластинка, а на задней — изображение солнечного диска. Украшенной стороной обелиски всегда были обращены на восток.
Большинство стел завершалось двумя широкими углублениями: одно в форме круга, другое — полумесяца, а углубление одной из стел было сделано в форме копий. Ученые предположили, что в них, видимо, вставляли золотые и серебряные пластины, изображавшие Солнце и Луну, а также золотые и серебряные копья — символы власти аксумских царей. Назначение этих обелисков долгое время было неизвестно науке, но потом ученые предположили, что они являлись памятниками почитателям языческих культов Солнца, Луны, звезд и змей. Кроме того, они служили «домом» душе умершего царя, который обожествлялся при жизни и еще больше после смерти. Согласно верованиям того времени, стелы эти должны были стать дорогой, по которой душа умершего восходила на небеса.
А между тем уже полторы тысячи лет назад Эфиопия была одной из четырех великих держав мира. Об этом писал еще персидский пророк Мани, который и называл эти великие царства: царство персидское и вавилонское, царство римское, царство Аксум и царство китайское. Одно из первых упоминаний об Аксуме встречается в «Перипле Эритрейского моря» — наиболее старой из дошедших до нас лоций древнего мира. Старинные летописи Эфиопии называют Аксум священным городом, который был столицей этой части страны уже за 200 лет до нашей эры, а аксумская устная история относит появление города к временам библейским.
В ту пору главным в стране был город Шеба, которым правил гигантский дракон. Он требовал от своих подданных бесконечных подношений — скотом и юными девушками. Среди несчастных девушек, которые в очередной раз должны были стать жертвами ненасытного дракона, оказалась красавица, которую любил отважный силач Агабоз. Чтобы спасти возлюбленную, он убил жестокое чудовище, и счастливый народ провозгласил его своим царем. У него родилась умная и красивая дочь, которая стала потом правительницей под именем Македа, во всем мире известной под именем царицы Савской.
С VII века древнее Аксумское царство героически выдерживало бешеный напор мусульман, сокрушивших церкви Нубии, Южной Аравии и почти уничтоживших христианство в Египте. Тяжкие испытания выпали на долю народов этих стран, земли которых опустошала война между Византией и Ираном. Особенно плохо приходилось монофизитам — последователям учения о единой природе Святой Троицы, к числу которых принадлежали армяне, египетские копты и часть сирийцев. В Южной Аравии иудеи, которые были тогда союзниками Ирана, устроили массовые казни монофизитов, и тогда духовные вожди Египта и Сирии воззвали к Калебу Элла-Эсбехе — правителю Аксумского царства, который объявил христианство в своей стране государственной религией. В нем они видели политического деятеля, способного сплотить народы Ближнего Востока для борьбы против обеих империй.
К этому времени Аксум был уже старым городом с 700-летней историей, а жители его были известны в древнем мире как народ культурный и цивилизованный. Языка аксумитов (геэз) за пределами царства не знали, поэтому образованные люди того времени — купцы, священники, дипломаты — обучались греческому — международному языку того времени. Торговые суда из Адулиса (главного порта Аксумского царства) ходили в Египет, Индию, на Цейлон; их торговые караваны ежегодно отправлялись на юг Эфиопии и в страны, которые ныне известны как Сомали и Судан.
В свою очередь, купцы из других африканских стран, а также из Европы и Азии были частыми гостями в Аксумском царстве. Среди них встречались весьма образованные люди, например, известный географ VI века Козьма Индикоплов, сочинения которого в средние века были очень популярны. Он назвал Аксум «великим городом» и описал его достопримечательности, среди которых упомянул и «четырехбашенный дворец» царя Калеба Элла-Эсбехе, украшенный бронзовыми изображениями единорогов.
В период расцвета Аксумского царства посол византийского императора Юстиниана писал о дворе аксумского правителя: «Царь обнажен, на нем только полотняное одеяние с золотым украшением. Шея украшена золотым воротом. Царь Калеб стоит на четырехколесной колеснице, в которую впряжены четыре слона. Колесница обита золотыми пластинами. Царь держит в руках небольшой щит и два копья. Его окружают царский совет и группа музыкантов, играющих на флейтах».
Дворец входил в грандиозный комплекс Такха-Мариам, все сооружения которого стояли на общем фундаменте. Развалины этого ансамбля в 1906 году начала исследовать немецкая археологическая экспедиция, но тщательно изучить их тогда не удалось. Перед началом Второй мировой войны Эфиопию оккупировали итальянские фашисты, которые через территорию дворцового комплекса провели военную автостраду и тем самым уничтожили его.
В Аксуме сохранились фундаменты и других дворцов, еще древнее царского. Полы их, как и в Такха-Мариам, представляли собой «паркет» из чередующихся белых и зеленых мраморных плит или из кирпичей. Стены и окна были украшены аппликациями из драгоценных металлов, позолоченной бронзы, редких сортов мрамора и пород дерева.
Одним из самых священных мест Эфиопии являлся собор Аксума и его двор: даже обвиняемые в убийстве пользовались в этом убежище неприкосновенностью. Желающий воспользоваться этим правом приходил к церковным воротам и три раза громко объявлял, что хочет воспользоваться убежищем. Пропитание ему доставляли друзья, и таким образом даже преступник находился здесь в безопасности и избегал наказания. В священную ограду собора не могли вторгаться даже правитель Аксума и царица, но они могли свободно заходить на передний двор, где заседал аксумский суд — иногда в доме, иногда на зеленом холме. Здесь же стояла обыкновенная церковь, в которой могли молиться женщины, а перед церковью была установлена купель для крещения младенцев. Современные эфиопы твердо верят, что в тайниках аксумского собора хранится подлинный табут — ковчег завета, принесенный царем Менеликом из Иерусалима.
Священное назначение Аксума всегда служило городу защитой, он никогда не подвергался нападению во время многочисленных междоусобиц. Рассказывают, что однажды некий галльский вождь покусился ограбить Аксум, но при въезде в город бесследно провалился вместе со своим конем.
Однако после падения Римской империи об Аксумском царстве забыли и не вспоминали почти до эпохи крестовых походов. Тогда по Европе стали распространяться слухи о христианском царстве пресвитера Иоанна, которое находится где-то на востоке и терпит бедствия от «неверных». Таким образом, крестоносцы устремились, кроме освобождения Гроба Господня, еще и на помощь единоверцам. Но где находилась держава пресвитера Иоанна, в Европе представляли весьма смутно. Впервые точные сведения об Эфиопии получили португальцы, так как их король Энрике Мореплаватель был правителем весьма прозорливым. Он стал посылать своих послов, а зачастую и шпионов, во все края света, чтобы они собирали сведения о восточных странах, которые персы отрезали от Европы.
Сейчас у въезда в Аксум стоит стела, на которой видна надпись на трех языках — греческом, арабском и геэз. Ученые отнесли эту плиту ко времени правления царя Эзана, который таким образом увековечил память о своем походе против взбунтовавшихся соседей. Царская надпись повествует, что аксумский царь Эзана, сын непобедимого бога Махрема[15], в благодарность за победы, дарованные воинству его и братьев его над возмутившимися соседями, воздвиг Махрему три статуи: золотую, серебряную и железную.
От дохристианской архитектуры в Аксуме главным образом и сохранились стелы. На пыльных улочках современного Аксума вам без смущения расскажут, что их возводили великаны-циклопы, которые умели плавить камень. Они разливали его в длинные деревянные формы, а когда камень остывал, его обтесывали, полировали и превращали в гигантские стелы. Некоторые из них, к сожалению, разбиты, а одну стелу во время войны вывезли итальянцы, и теперь она украшает одну из римских площадей.
Во время раскопок ученые обнаружили к западу от царского дворца холм Бетэ-Гиоргис. Холм этот весь был превращен древними строителями в трехъярусную платформу, сложенную из массивных плит. На ней были установлены три гигантских монолитных обелиска из числа самых высоких в мире. Высота их соответственно равнялась 21, 24 и 33, 5 метра. Только стела египетской царицы Хатшепсут в Луксоре и Латеранский обелиск в Риме чуть выше крупнейшей аксумской стелы.
Все три обелиска созданы из цельных глыб голубоватого базальта — самой твердой горной породы, используемой в строительстве. Даже обработанные, эти стелы весят несколько десятков тонн, а в Аксум базальт надо было доставлять специально, так как ближайшие выходы этой породы находились в нескольких километрах от города.
В Аксуме стелам придавали форму многоэтажных зданий, как бы повторяющих стройные, вытянутые вверх линии царских дворцов. Законченные монолиты представляют собой многоярусный дом-крепость, у подножия которого находились жертвенники с вырезанными в них углублениями, куда стекала кровь убитых животных. Затем следовала ложная дверь, иногда с замком и засовом, а иногда просто с дверной ручкой, вырубленной в гранитной глыбе.
Самый большой из найденных обелисков воспроизводил 14-этажный дом. На передней стороне одного из монолитов находилась металлическая пластинка, а на задней — изображение солнечного диска. Украшенной стороной обелиски всегда были обращены на восток.
Большинство стел завершалось двумя широкими углублениями: одно в форме круга, другое — полумесяца, а углубление одной из стел было сделано в форме копий. Ученые предположили, что в них, видимо, вставляли золотые и серебряные пластины, изображавшие Солнце и Луну, а также золотые и серебряные копья — символы власти аксумских царей. Назначение этих обелисков долгое время было неизвестно науке, но потом ученые предположили, что они являлись памятниками почитателям языческих культов Солнца, Луны, звезд и змей. Кроме того, они служили «домом» душе умершего царя, который обожествлялся при жизни и еще больше после смерти. Согласно верованиям того времени, стелы эти должны были стать дорогой, по которой душа умершего восходила на небеса.