Страница:
Но деревянный город часто горел: великие пожары от злых людей или от несчастных случаев повторялись в первой Москве почти каждые пять лет. Быстро уничтожал огонь жилища и имущество горожан, но так же быстро они вновь устраивались. Москва нуждалась в более мощной защите, и новый князь — молодой Дмитрий Иванович — решает возвести каменные укрепления вокруг Кремля. Князь продолжает собирать русские земли под начало Москвы, и удельные князья один за другим признают его власть. Москва становится сильной и крепкой, грозные каменные стены и башни Кремля кажутся неприступными. Москвичи завели у себя «зелейное» (пороховое) производство, и Москва решается на великое дело — освободить землю русскую от монголо-татарского ига.
На зов Москвы со всех сторон спешат удельные князья[45] и бояре со своими дружинами, купцы, посадские и «черные» люди. Собрав силы огромные, князь московский Дмитрий Иванович отправился в Троицкий монастырь к святителю Сергию Радонежскому, который благословил князя на ратный подвиг во имя Отечества и дал ему двух монахов-богатырей — Ослябя и Пересвета. Войска сошлись на Куликовом поле — там, где река Непрядва впадает в Дон. Страшная сеча продолжалась целый день, и монголы начали было уже одолевать русских, но тут из засады ударили полк волынского воеводы Боброка и полк Владимира Андреевича, брата великого князя. Это и решило исход битвы.
Куликовская победа не освободила Русь от монголо-татарского ига полностью. Дань Золотой Орде все равно приходилось платить, были и еще разорительные набеги, были и поражения. Но унижения больше не было! Окончательно свергнуть монголо-татарское иго выпало на долю Ивана III. К этому времени Москва была уже столицей огромного Русского государства, земли которого доходили до Белого моря на севере, простирались за Урал. Окрепшей Москве была уже не страшна ослабевшая к тому времени Золотая Орда, и Иван III объявляет татарам, что отныне они не признают над собой ханской власти и отказываются платить дань. Ордынский хан Ахмет пошел войной на Русь, надеясь больше не на силу, а на угрозу. Русские и татары сошлись на реке Угре, но татары не решились перейти реку и дать сражение и отступили без боя. После этого многие русские князья бьют челом «великому князю всея Руси» о принятии их на московскую службу: Москва завоевывает Новгород с его богатейшими колониями, без боя присягает осажденная Тверь, окончательно покорена Вятка, смирилась Рязань…
Современные кремлевские стены и башни тоже возводились при Иване III, который развернул на территории Кремля небывалое строительство. В нем принимали участие лучшие мастера из разных русских городов, и именно тогда сложился тот уникальный кремлевский ансамбль, который и поныне восхищает всех своим величием и монументальностью.
К этому времени уже в течение 60 лет строили и устраивали каменную Москву итальянцы-фрязове. Казалось, что своими нововведениями они изменят облик древнего русского зодчества и водворят в нем иные формы — европейские. Заслуга итальянцев в истории нашего зодчества действительно весьма значительна, но Московская Русь уже тогда крепко и во всем держалась своего ума и своих обычаев и вовсе не намеревалась широко отворять ворота тем нововведениям, которые могли изменить коренные черты ее вкусов и нравов. Поэтому все дело призванных итальянцев ограничивалось одною техническою стороною: не итальянским замыслом в создании небывалых на Руси форм, а только исполнением в этом случае старого русского замысла.
Памятником чисто итальянской архитектуры в Московском Кремле остается только Грановитая палата[46] — бывший тронный зал великокняжеского дворца. Сооружение ее происходило в период образования единого Русского централизованного государства: именно тогда «изумленная Европа была ошеломлена внезапным появлением на ее восточных границах огромной империи, и сам султан Баязет, перед которым Европа трепетала, впервые услышал высокомерную речь московита».
Живя на востоке и имея постоянное дело с Востоком, Москва не могла вырастить себя по образцу Запада, с которым к тому же не сошлась верой и некоторыми политическими началами. Однако при внимательном рассмотрении восточный облик старой Москвы оказывался не таким уж и восточным, а в полной мере русским — самобытным созданием русской народности. Высшую красоту русский народ всегда созерцал в Божием храме, а в Москве было столько церквей, что трудно было их сосчитать: «Сорок сороков!».
ТУРКУ — ПЕРВАЯ СТОЛИЦА ФИНЛЯНДИИ
БЕРЛИН
На зов Москвы со всех сторон спешат удельные князья[45] и бояре со своими дружинами, купцы, посадские и «черные» люди. Собрав силы огромные, князь московский Дмитрий Иванович отправился в Троицкий монастырь к святителю Сергию Радонежскому, который благословил князя на ратный подвиг во имя Отечества и дал ему двух монахов-богатырей — Ослябя и Пересвета. Войска сошлись на Куликовом поле — там, где река Непрядва впадает в Дон. Страшная сеча продолжалась целый день, и монголы начали было уже одолевать русских, но тут из засады ударили полк волынского воеводы Боброка и полк Владимира Андреевича, брата великого князя. Это и решило исход битвы.
Куликовская победа не освободила Русь от монголо-татарского ига полностью. Дань Золотой Орде все равно приходилось платить, были и еще разорительные набеги, были и поражения. Но унижения больше не было! Окончательно свергнуть монголо-татарское иго выпало на долю Ивана III. К этому времени Москва была уже столицей огромного Русского государства, земли которого доходили до Белого моря на севере, простирались за Урал. Окрепшей Москве была уже не страшна ослабевшая к тому времени Золотая Орда, и Иван III объявляет татарам, что отныне они не признают над собой ханской власти и отказываются платить дань. Ордынский хан Ахмет пошел войной на Русь, надеясь больше не на силу, а на угрозу. Русские и татары сошлись на реке Угре, но татары не решились перейти реку и дать сражение и отступили без боя. После этого многие русские князья бьют челом «великому князю всея Руси» о принятии их на московскую службу: Москва завоевывает Новгород с его богатейшими колониями, без боя присягает осажденная Тверь, окончательно покорена Вятка, смирилась Рязань…
Современные кремлевские стены и башни тоже возводились при Иване III, который развернул на территории Кремля небывалое строительство. В нем принимали участие лучшие мастера из разных русских городов, и именно тогда сложился тот уникальный кремлевский ансамбль, который и поныне восхищает всех своим величием и монументальностью.
К этому времени уже в течение 60 лет строили и устраивали каменную Москву итальянцы-фрязове. Казалось, что своими нововведениями они изменят облик древнего русского зодчества и водворят в нем иные формы — европейские. Заслуга итальянцев в истории нашего зодчества действительно весьма значительна, но Московская Русь уже тогда крепко и во всем держалась своего ума и своих обычаев и вовсе не намеревалась широко отворять ворота тем нововведениям, которые могли изменить коренные черты ее вкусов и нравов. Поэтому все дело призванных итальянцев ограничивалось одною техническою стороною: не итальянским замыслом в создании небывалых на Руси форм, а только исполнением в этом случае старого русского замысла.
Памятником чисто итальянской архитектуры в Московском Кремле остается только Грановитая палата[46] — бывший тронный зал великокняжеского дворца. Сооружение ее происходило в период образования единого Русского централизованного государства: именно тогда «изумленная Европа была ошеломлена внезапным появлением на ее восточных границах огромной империи, и сам султан Баязет, перед которым Европа трепетала, впервые услышал высокомерную речь московита».
Живя на востоке и имея постоянное дело с Востоком, Москва не могла вырастить себя по образцу Запада, с которым к тому же не сошлась верой и некоторыми политическими началами. Однако при внимательном рассмотрении восточный облик старой Москвы оказывался не таким уж и восточным, а в полной мере русским — самобытным созданием русской народности. Высшую красоту русский народ всегда созерцал в Божием храме, а в Москве было столько церквей, что трудно было их сосчитать: «Сорок сороков!».
ПРИДЕ КО МНЕ, БРАТЕ, В МОСКОВУ… БУДИ, БРАТЕ, КО МНЕ НА МОСКОВУ!Русский историк В.О. Ключевский писал, что «в этих словах немногих как бы пророчески обозначилась вся история Москвы, истинный смысл и существенный характер ее исторической заслуги. Москва тем и стала сильною и опередила других, что постоянно и неуклонно звала к себе разрозненные русские земли на честный пир народного единства крепкого государственного союза».
ТУРКУ — ПЕРВАЯ СТОЛИЦА ФИНЛЯНДИИ
Однажды владыка океанов решил наделить дочерей своих приданым: Азии он дал твердыни — главные основы своего могущества; Африка получила корону солнца, Америка — красу и плодородие, Австралия — сокровища морей. А когда дошла очередь до Европы, у него уже ничего не оставалось, чтобы одарить ее. И тогда взял владыка океанов по полной горсти даров, данных другим дочерям, и рассеял их в недрах Европы, чтобы богатства ее были разнообразны.
У царевны-Европы было много детей, между которыми она однажды захотела разделить дары своего отца. И тогда Испания пожелала воспламеняющего хереса, Франция — пенистого шампанского, Греция — оливы, Норвегия — сельдей, Россия — пшеницы и т.д. Далеко за другими стояла Финляндия, которая ничего не просила, хотя больше всего ей хотелось солнца в долгую зимнюю ночь. Но солнце и тепло уже были розданы, и Европа осыпала Финляндию алмазами чистой воды, подарила ей свет без ночей и солнце, отражающееся в тысячах озер и рек, подобных которым нет в мире.
Одной из таких рек является Аура-Йоки: финское значение названия ее («плуг») так же полно пророчества, как и латинское — «дуновение ветра». Аура простирает свое устье, как раскрывают объятия, и у впадения ее в Ботнический залив расположился старинный финский город Турку[47].
Долина реки была заселена намного раньше того времени, как был основан сам город. Впрочем, Турку никогда официально не основывали, он вырос постепенно вокруг торгового места, которое с незапамятных времен образовалось в устье Ауры. Настоящим городом Турку стал к концу XIII века, но к этому времени господство над Финляндией уже захватили шведы.
Интересен и такой факт: еще до первого крестового похода шведов на территорию Финляндии вдоль берегов реки Ауры проживало население с христианской верой, которое отправляло христианские обычаи и даже строило небольшие церкви. Но племена тавастов восстали против христианства и завоеваний шведского короля Эрика Святого и целых 90 лет бились за свою свободу и своих прежних богов.
Могущество Швеции было тогда подорвано внутренними спорами из-за престолонаследия. Напрасно римские папы писал гневные буллы, напрасно доминиканский монах Томас проповедовал учение церкви огнем и мечом: христианство, казалось, было обречено в Финляндии на падение. Но наступило время, и швед Ярл Биргер, основатель династии Фолкунгов, собрал все силы государства, переправился через море и в 1259 году разбил тавастов.
Шведское владычество над Финляндией длилось почти шесть веков, однако шведская агрессия постоянно наталкивалась на сопротивление сильного Новгородского государства, которое было заинтересовано в торговых связях с финскими племенами. Столкновения со шведами привели к тому, что в 1318 году новгородцы сожгли Турку. Огнем были уничтожены многие городские строения, в том числе и знаменитый замок Або, строительство которого началось во времена первого завоевания Финляндии Швецией. Возведенный из гранита и кирпича на сплошной скале, замок был опорой христианства и шведской власти против язычников и потому господствовал над устьем Ауры.
С XIV по XVI век замок в Або считался одним из важнейших укреплений в государстве, но с усовершенствованием артиллерийского дела его защитные функции были значительно утрачены. Некоторое время он еще являлся резиденцией правителей края: в XVI веке в нем пребывал принц Иоанн со своей супругой Екатериной Ягеллонкой; здесь, заключенный в тесную комнату в башне, единственное окно которой выходило в узкий коридор, сидел король Эрих XIV. В замке Або была резиденция королей Карла IX и Густава Адольфа во время их частых посещений Финляндии. В апреле 1640 года, когда король Густав Адольф сидел за ужином в нижнем зале замка, загорелась комната наверху, и старейшая часть замка с необыкновенной быстротой сгорела на глазах короля.
Впоследствии замок еще не раз горел и разрушался, но каждый раз вставал из руин и пепла. Его перестройка, достройка и реставрация продолжались вплоть до середины XX века, и в результате такого кропотливого труда часть замка восстановлена в том виде, каким он был в XVI веке.
Ровесником замка является и кафедральный собор Турку, который был заложен в 1229 году. В структуре стен собора сочетаются разные кладки: внизу — древняя, из серого камня с вкраплениями очень крупных каменных глыб; в верхней части собора выложена аккуратная кирпичная кладка. Это своеобразие внешнего облика кафедрального собора породило у местного населения различные легенды.
Давным-давно собор начали возводить великаны, так как только они могли поднести и поднять на стены огромные каменные глыбы. Когда собор был выстроен и в нем уже начались богослужения, то звон колоколов начал раздражать строителей и, озлобившись, они вдруг захотели уничтожить творение рук своих. Великаны забрались на гору, находившуюся неподалеку от собора, и стали швырять в собор огромные куски скал. Один из великанов так сильно метнул глыбу, что она пролетела дальше собора и упала в воду у острова Руйссало. С тех пор глыба торчит в проливе, а называется она Кошельным камнем, так как великан принес ее в своем кошеле. Несмотря на агрессивные действия великанов, собор устоял, и им пришлось покинуть Турку.
Собор, как и замок Або, за долгие века своего существования несколько раз горел и разрушался, после чего его заново перестраивали. А у одного из порталов кафедрального собора установили памятник Микаэлю Агриколе — основоположнику финского литературного языка, известному религиозному и культурному деятелю.
В XVI веке, после борьбы против датчан, Турку, как самый близкий к метрополии город, становится столицей Финляндии. Несмотря на свое значение, на протяжении всего средневековья Турку оставался небольшим городом, разрастаясь в основном по берегам реки в сторону моря. Однако развитие города не останавливалось, наоборот, оно всегда шло вперед. В 1640 году генерал-губернатор Пер Брахе основал Абоскую академию — первый в Финляндии государственный университет. По его же инициативе был составлен первый план города, в котором зафиксировали исторически сложившуюся структуру застройки — вблизи собора на левом берегу Ауры и вдоль дороги, пересекавшей реку через единственный мост. Деятельность генерал-губернатора была по достоинству оценена жителями Турку, которые в благодарность в 1888 году недалеко от собора на высоком фигурном пьедестале поставили памятник Перу Брахе. На памятнике начертано: «Я был доволен страной, и страна была довольна мною».
Поражение шведов в Северной войне подорвало их господствующее положение в Финляндии. Наполовину заброшенный Турку к тому времени начинает оживать и вскоре становится одним из самых крупных — после Стокгольма и Гетеборга — городов государства. Население Турку состояло уже не только из священников, купцов и ремесленников; купцы и торговый люд, морские капитаны и чиновники соборного капитула, преподаватели академии и студенты, члены верховного суда и губернской канцелярии, приезжие крестьяне, моряки и солдаты — все они придавали характерные черты Турку.
Окончательно шведы были изгнаны из страны в 1809 году, когда Финляндия вошла в состав России как Великое княжество Финляндское, а город Турку стал резиденцией русского генерал-губернатора. Но уже в 1812 году город постиг новый удар, когда русский царь издал указ о перенесении столицы Великого княжества Финляндского в молодой город Гельсингфорс (Хельсинки). А через 15 лет, в 1827 году, Турку стал жертвой очередного пожара — на этот раз наиболее опустошительного из всех, которые когда-либо бушевали в скандинавских странах. В течение буквально нескольких часов почти все дома в нем сгорели дотла, остался лишь небольшой участок жилой застройки на холме Луостаринмяки да каменные остовы нескольких сооружений.
Этот пожар был настолько опустошительным, что, казалось, после него развитие Турку остановится, тем более что отстраивалась новая столица Финляндия — город Хельсинки. К счастью, этого не произошло — стал расти новый Турку, сохранивший, однако, в центре города свое историческое ядро. Поэтому, несмотря на все роковые времена, сегодняшний Турку предстает перед нашим взором городом — носителем древних исторических традиций. Этот большой порт на берегу Балтийского моря, который не замерзает круглый год, является и крупнейшим центром судостроения страны. Огромные краны громоздятся вдоль набережной города и в его пригородах.
В Турку есть и еще одна «морская» достопримечательность — расположенный рядом с городом Аландский архипелаг. Это особое царство островов между Финляндией и Швецией, образовавшихся в море из вершин горных цепей. Архипелаг насчитывает несколько тысяч островов, многие из которых обжиты и соединены друг с другом шоссейными дорогами.
У царевны-Европы было много детей, между которыми она однажды захотела разделить дары своего отца. И тогда Испания пожелала воспламеняющего хереса, Франция — пенистого шампанского, Греция — оливы, Норвегия — сельдей, Россия — пшеницы и т.д. Далеко за другими стояла Финляндия, которая ничего не просила, хотя больше всего ей хотелось солнца в долгую зимнюю ночь. Но солнце и тепло уже были розданы, и Европа осыпала Финляндию алмазами чистой воды, подарила ей свет без ночей и солнце, отражающееся в тысячах озер и рек, подобных которым нет в мире.
Одной из таких рек является Аура-Йоки: финское значение названия ее («плуг») так же полно пророчества, как и латинское — «дуновение ветра». Аура простирает свое устье, как раскрывают объятия, и у впадения ее в Ботнический залив расположился старинный финский город Турку[47].
Долина реки была заселена намного раньше того времени, как был основан сам город. Впрочем, Турку никогда официально не основывали, он вырос постепенно вокруг торгового места, которое с незапамятных времен образовалось в устье Ауры. Настоящим городом Турку стал к концу XIII века, но к этому времени господство над Финляндией уже захватили шведы.
Интересен и такой факт: еще до первого крестового похода шведов на территорию Финляндии вдоль берегов реки Ауры проживало население с христианской верой, которое отправляло христианские обычаи и даже строило небольшие церкви. Но племена тавастов восстали против христианства и завоеваний шведского короля Эрика Святого и целых 90 лет бились за свою свободу и своих прежних богов.
Могущество Швеции было тогда подорвано внутренними спорами из-за престолонаследия. Напрасно римские папы писал гневные буллы, напрасно доминиканский монах Томас проповедовал учение церкви огнем и мечом: христианство, казалось, было обречено в Финляндии на падение. Но наступило время, и швед Ярл Биргер, основатель династии Фолкунгов, собрал все силы государства, переправился через море и в 1259 году разбил тавастов.
Шведское владычество над Финляндией длилось почти шесть веков, однако шведская агрессия постоянно наталкивалась на сопротивление сильного Новгородского государства, которое было заинтересовано в торговых связях с финскими племенами. Столкновения со шведами привели к тому, что в 1318 году новгородцы сожгли Турку. Огнем были уничтожены многие городские строения, в том числе и знаменитый замок Або, строительство которого началось во времена первого завоевания Финляндии Швецией. Возведенный из гранита и кирпича на сплошной скале, замок был опорой христианства и шведской власти против язычников и потому господствовал над устьем Ауры.
С XIV по XVI век замок в Або считался одним из важнейших укреплений в государстве, но с усовершенствованием артиллерийского дела его защитные функции были значительно утрачены. Некоторое время он еще являлся резиденцией правителей края: в XVI веке в нем пребывал принц Иоанн со своей супругой Екатериной Ягеллонкой; здесь, заключенный в тесную комнату в башне, единственное окно которой выходило в узкий коридор, сидел король Эрих XIV. В замке Або была резиденция королей Карла IX и Густава Адольфа во время их частых посещений Финляндии. В апреле 1640 года, когда король Густав Адольф сидел за ужином в нижнем зале замка, загорелась комната наверху, и старейшая часть замка с необыкновенной быстротой сгорела на глазах короля.
Впоследствии замок еще не раз горел и разрушался, но каждый раз вставал из руин и пепла. Его перестройка, достройка и реставрация продолжались вплоть до середины XX века, и в результате такого кропотливого труда часть замка восстановлена в том виде, каким он был в XVI веке.
Ровесником замка является и кафедральный собор Турку, который был заложен в 1229 году. В структуре стен собора сочетаются разные кладки: внизу — древняя, из серого камня с вкраплениями очень крупных каменных глыб; в верхней части собора выложена аккуратная кирпичная кладка. Это своеобразие внешнего облика кафедрального собора породило у местного населения различные легенды.
Давным-давно собор начали возводить великаны, так как только они могли поднести и поднять на стены огромные каменные глыбы. Когда собор был выстроен и в нем уже начались богослужения, то звон колоколов начал раздражать строителей и, озлобившись, они вдруг захотели уничтожить творение рук своих. Великаны забрались на гору, находившуюся неподалеку от собора, и стали швырять в собор огромные куски скал. Один из великанов так сильно метнул глыбу, что она пролетела дальше собора и упала в воду у острова Руйссало. С тех пор глыба торчит в проливе, а называется она Кошельным камнем, так как великан принес ее в своем кошеле. Несмотря на агрессивные действия великанов, собор устоял, и им пришлось покинуть Турку.
Собор, как и замок Або, за долгие века своего существования несколько раз горел и разрушался, после чего его заново перестраивали. А у одного из порталов кафедрального собора установили памятник Микаэлю Агриколе — основоположнику финского литературного языка, известному религиозному и культурному деятелю.
В XVI веке, после борьбы против датчан, Турку, как самый близкий к метрополии город, становится столицей Финляндии. Несмотря на свое значение, на протяжении всего средневековья Турку оставался небольшим городом, разрастаясь в основном по берегам реки в сторону моря. Однако развитие города не останавливалось, наоборот, оно всегда шло вперед. В 1640 году генерал-губернатор Пер Брахе основал Абоскую академию — первый в Финляндии государственный университет. По его же инициативе был составлен первый план города, в котором зафиксировали исторически сложившуюся структуру застройки — вблизи собора на левом берегу Ауры и вдоль дороги, пересекавшей реку через единственный мост. Деятельность генерал-губернатора была по достоинству оценена жителями Турку, которые в благодарность в 1888 году недалеко от собора на высоком фигурном пьедестале поставили памятник Перу Брахе. На памятнике начертано: «Я был доволен страной, и страна была довольна мною».
Поражение шведов в Северной войне подорвало их господствующее положение в Финляндии. Наполовину заброшенный Турку к тому времени начинает оживать и вскоре становится одним из самых крупных — после Стокгольма и Гетеборга — городов государства. Население Турку состояло уже не только из священников, купцов и ремесленников; купцы и торговый люд, морские капитаны и чиновники соборного капитула, преподаватели академии и студенты, члены верховного суда и губернской канцелярии, приезжие крестьяне, моряки и солдаты — все они придавали характерные черты Турку.
Окончательно шведы были изгнаны из страны в 1809 году, когда Финляндия вошла в состав России как Великое княжество Финляндское, а город Турку стал резиденцией русского генерал-губернатора. Но уже в 1812 году город постиг новый удар, когда русский царь издал указ о перенесении столицы Великого княжества Финляндского в молодой город Гельсингфорс (Хельсинки). А через 15 лет, в 1827 году, Турку стал жертвой очередного пожара — на этот раз наиболее опустошительного из всех, которые когда-либо бушевали в скандинавских странах. В течение буквально нескольких часов почти все дома в нем сгорели дотла, остался лишь небольшой участок жилой застройки на холме Луостаринмяки да каменные остовы нескольких сооружений.
Этот пожар был настолько опустошительным, что, казалось, после него развитие Турку остановится, тем более что отстраивалась новая столица Финляндия — город Хельсинки. К счастью, этого не произошло — стал расти новый Турку, сохранивший, однако, в центре города свое историческое ядро. Поэтому, несмотря на все роковые времена, сегодняшний Турку предстает перед нашим взором городом — носителем древних исторических традиций. Этот большой порт на берегу Балтийского моря, который не замерзает круглый год, является и крупнейшим центром судостроения страны. Огромные краны громоздятся вдоль набережной города и в его пригородах.
В Турку есть и еще одна «морская» достопримечательность — расположенный рядом с городом Аландский архипелаг. Это особое царство островов между Финляндией и Швецией, образовавшихся в море из вершин горных цепей. Архипелаг насчитывает несколько тысяч островов, многие из которых обжиты и соединены друг с другом шоссейными дорогами.
БЕРЛИН
При внешнем осмотре Берлин производит впечатление города новейшего времени, а между тем это очень старый город. Но, несмотря на самые тщательные изыскания ученых, до сих пор еще не вполне установлено, когда и каким образом был основан Берлин.
В популярной литературе широко распространена версия о том, что название города происходит от изобилия водившихся в этих местах медведей. Однако в научной литературе она не получила подтверждения, так как места здесь были в основном болотисто-луговые — со множеством озер и рек. Поэтому название «Берлин», по мнению большинства российских и германских лингвистов, происходит от древнеславянского слова «бирл» со значением «топь, болото».
Таким образом, первоначально поселенцами здесь были венды (полабские славяне), но германцы и славяне уже тогда с ожесточением оспаривали друг у друга обладание этой выгодной местностью. Берлин много раз переходил из рук в руки, но во времена правления Фридриха Железного немцы окончательно одолели славян.
Первое историческое упоминание о Берлине относится к 1244 году, ко времени господства маркграфов Иоганна I и Отто III, но от существовавших тогда городов-близнецов (Кёльна и Берлина) в настоящее время не сохранилось почти никаких следов. Оба они были основаны около 1200 года и в то время являлись пограничными поселениями, располагавшимися по обоим берегам реки Шпрее. На месте брода, по которому проходили старинные торговые пути, был переброшен мост и построено много водяных мельниц.
Кёльн со своей церковью Святого Петра в политическом и церковном отношении жил совершенно независимо от Берлина. Однако в борьбе за всевозможные вольности (право чеканки монет, право суда, защиты евреев и т.д.) оба города сблизились уже в XIV веке. Союз их не нарушал внутреннюю самостоятельность обоих городских общин, они даже построили общую ратушу на втором мосту.
К середине XIV века Кёльн и Берлин, благодаря торговым монополиям и участию в Ганзейском союзе городов, достигли большого расцвета. Но все изменилось, когда городская аристократия столкнулась с курфюрстом Фридрихом II Железным. Чтобы разорвать узы, которые связывали эти города, он использовал соперничество маленького Кёльна и более могущественного Берлина и борьбу ремесленников с торговой аристократией. В 1442 году Фридрих Железный покоряет берлинцев и возводит на берегах Шпрее неприступный замок, который через полвека становится постоянной резиденцией Гогенцоллернов.
Когда в 1448 году оба города увидели последствия своей междоусобицы и снова объединились против ставленников курфюрста, то их постигло поражение. Курфюрст не только надолго укрепил захваченную власть, но и присвоил себе богатые владения влиятельных родов. Так вот случилось, что цветущие торговые города Кёльн и Берлин с их оживленной общинной жизнью прекратили свое самостоятельное существование, чтобы превратиться в столицу народившегося и быстро крепнущего государства.
Окончательно Берлин становится столицей в первой половине XVI века при курфюрсте Иоахиме III, в период правления которого за государственный счет был выстроен новый дворец в стиле Ренессанса. К концу этого столетия в городе насчитывалось 14000 жителей, но в результате многочисленных пожаров, эпидемии чумы и страшного голода во время Тридцатилетней войны к середине XVII века оно снизилось наполовину. Берлин после этой войны во всех отношениях пришел в упадок, ему даже угрожала реальная опасность попасть в руки шведов. Понадобились десятилетия, прежде чем изнуренный город оправился от этих страшных последствий.
Новая мирная эпоха началась для Берлина во время правления основателя Прусского королевства и первого его короля Фридриха-Вильгельма, который неустанно заботился о благосостоянии города. Чтобы Берлин стал достойной столицей, он объединил оба города в один, присоединив к нему и все берлинские предместья. Обветшавший королевский замок основательно реставрируется, улицы расширяются, мостятся и освещаются, в Берлине проводятся каналы и прокладывается знаменитая теперь «Унтер ден Линден» — широкая липовая аллея, которая становится центральной улицей города.
За довольно короткий срок Берлин неузнаваемо меняет свой облик. Но, заботясь о внешнем благоустройстве города, Фридрих-Вильгельм не забывал и о его духовном расцвете: он приглашает в Берлин выдающихся голландских художников, основывает Публичную библиотеку, сам собирает художественные коллекции.
Первое десятилетие XIX века было для Берлина очень тяжелым. Наполеоновские войска в октябре 1806 года сделали его французским владением и только через два года оставили сильно разоренный город. Как только трудные времена миновали, Берлин снова ожил, обнаружив подъем своих материальных и духовных сил. Высокого развития в этот период достигли литература, театр и наука. В 1809 году был основан Берлинский университет, который, благодаря великим ученым (Вильгельму и Александру Гумбольдтам, К. Рихтеру, Г.В.Ф. Гегелю и др.), быстро завоевал первое место среди других высших школ Германии.
Город украсился многими прекрасными зданиями и памятниками. Выдающийся немецкий архитектор XIX века К.Ф. Шинкель возвел в Берлине в строго классическом стиле Старый музей, драматический театр, строительную академию, Дворцовый мост, в готическом — Верденскую церковь и памятник на Кройцберге.
В последующие времена развитие Берлина продвинулось еще дальше. Благодаря гению архитектора А. Шлютера город украсился многими художественными строениями, из которых Королевский замок и монумент Великому курфюрсту и по сей день являются одними из лучших украшений Берлина.
Немецкая столица связана с именами многих выдающихся людей мировой культуры. И среди них — Э.Т.А. Гофман, который родился в Кенигсберге, но всю жизнь прожил в Берлине. Он не завел своей семьи и умер в бедности, но в Берлине у него было много веселых друзей. Ресторанчика «Лютер и Вагнер» в городе давным-давно нет, а когда-то его двери были широко распахнуты по вечерам, и сам Гофман угощал стаканчиком красного вина всех — даже тех, кто и в глаза никогда не видел его книжек.
А на юго-востоке Берлина есть своя «Венеция», без которой облик города выглядел бы намного беднее. В прежние времена по реке Шпрее и ее рукавам ходили караваны судов и баржи с грузами. Но постепенно значение этого судоходства растерялось, зато на множестве озер и каналов выросла целая островная страна. Она начала возводиться в XIX веке, когда врач Д. Г. Шребер возглавил здесь лечебницу для инвалидов с врожденными пороками. Выдвинув идею «второй счастливой жизни для всех тружеников» на грешной земле, он пробивал ее с завидным упорством, добиваясь, чтобы рабочие после недели, проведенной в грязных и пыльных цехах, могли отдохнуть на природе. Чтобы бледные дети из городских трущоб увидели солнце и голубую воду и занимались на воздухе спортом. Реальное воплощение своей мечты врач видел в выделении государственных земель — пусть даже крохотных участков. И постепенно мечта эта начала осуществляться, получив название «садики Шребера» или «кукольные домики».
Природа не поскупилась в районе Рансдорф. Петляющая Шпрее течет здесь среди живописных бухт и заливов, на берегах которых, словно соревнуясь между собой в необычности архитектуры, стоят то разноцветный охотничий домик, то веселящая глаз затейливыми украшениями крошечная вилла, то миниатюрная копия старинного дворца или рыцарского замка.
Но есть в Берлине и места, известные далеко не всем. Например, Софийская улица привлекает внимание своими маленькими магазинчиками и мастерскими, со вкусом оформленными витринами, в которых выставлены старые книги, коллекции марок и монет, фарфоровые статуэтки и другой антиквариат. Здесь до сих пор сохранилось здание, где в середине XIX века проходили заседания «Берлинского ремесленного общества», а затем выступали «спартаковцы» и Карл Либкнехт.
Эта уютная улочка названа в честь королевы Софии, которая пожертвовала 2000 талеров на строительство евангелической церкви — единственной в Берлине церкви XVIII века в стиле барокко. В церковном дворике сохранился обелиск К.Ф. Цельтеру, верному другу великого немецкого поэта И.В. Гете. Сам поэт почему-то не любил Берлин, бывал в нем редко, но вел длительную и обширную переписку с К.Ф. Цельтером по издательским делам.
Сын богатых родителей, К.Ф. Цельтер посвятил свою жизнь не бизнесу а благородному делу музыкального образования юношества. Он был профессором музыки Академии изящных искусств, организовал Берлинское хоровое общество и принимал туда одаренных детей из бедных семей. Во главе Общества он поставил самого талантливого своего ученика — Феликса Мендельсона Бартольди, создавшего всем известный «Свадебный марш».
Много исторических мест в Берлине связано с Россией. Шумный и неугомонный «Алекс», как берлинцы зовут Александерплац, назван в честь приезда русского императора Александра I. Многие русские слушали лекции в знаменитом Берлинском университете. Наши великие соотечественники (в том числе И.С. Тургенев и М.А. Бакунин), слушавшие курсы и занимавшиеся на семинарах, заносились в «Расписочные книги» — журналы учета, где отмечалось, сколько времени проучились студенты и сколько они заплатили. Сейчас эти записи хранятся в Русской библиотеке, которая расположилась в левом крыле университетского здания. Когда в 1933 году фашисты разожгли на Оперной площади огромный костер из книг (в том числе и университетских), Русской библиотеке повезло — о ней просто забыли.
После октябрьской революции Берлин стал одним из крупнейших центров русского зарубежья, так как здесь была благоприятная обстановка для издательского дела. В немецкой столице один за другим открылось около 50 издательств, которые выпускали 145 названий газет, журналов, альманахов и т.д. Даже Париж, ставший центром политических сил русской эмиграции, не мог позволить себе иметь столько издательств. Берлинские издательства печатали произведения не только писателей и поэтов эмиграции, но и советских авторов. Так, «Петрополис» представил на суд читателей произведения Н. Мариенгофа, Б. Пильняка, Вс. Иванова, М. Слонимского и др.
Незадолго до окончания Второй мировой войны державы-победительнииы заключили соглашение, что в побежденной Германии будет образован Международный контрольный совет, который расположится в Берлине. В соответствии с этим соглашением Берлин был разделен на четыре сектора: американская, британская и французская армии заняли западные секторы, а советские войска контролировали Восточный Берлин.
После воссоединения обеих Германий знаменитая Берлинская стена и прилегающие к ней районы изменились до неузнаваемости. И только серый Рейхстаг, сохраняя свою респектабельную важность, был преисполнен прежнего величия. Однако интерьеры его были перестроены, а все здание обрело купол, но не такой, каким его в конце XIX века спроектировал архитектор П. Валлот, а стеклянный, созданный англичанином Н. Фостером. Он задумывал вписать в интерьеры автографы, оставленные на стенах Рейхстага советскими солдатами в первые часы после его взятия.
В популярной литературе широко распространена версия о том, что название города происходит от изобилия водившихся в этих местах медведей. Однако в научной литературе она не получила подтверждения, так как места здесь были в основном болотисто-луговые — со множеством озер и рек. Поэтому название «Берлин», по мнению большинства российских и германских лингвистов, происходит от древнеславянского слова «бирл» со значением «топь, болото».
Таким образом, первоначально поселенцами здесь были венды (полабские славяне), но германцы и славяне уже тогда с ожесточением оспаривали друг у друга обладание этой выгодной местностью. Берлин много раз переходил из рук в руки, но во времена правления Фридриха Железного немцы окончательно одолели славян.
Первое историческое упоминание о Берлине относится к 1244 году, ко времени господства маркграфов Иоганна I и Отто III, но от существовавших тогда городов-близнецов (Кёльна и Берлина) в настоящее время не сохранилось почти никаких следов. Оба они были основаны около 1200 года и в то время являлись пограничными поселениями, располагавшимися по обоим берегам реки Шпрее. На месте брода, по которому проходили старинные торговые пути, был переброшен мост и построено много водяных мельниц.
Кёльн со своей церковью Святого Петра в политическом и церковном отношении жил совершенно независимо от Берлина. Однако в борьбе за всевозможные вольности (право чеканки монет, право суда, защиты евреев и т.д.) оба города сблизились уже в XIV веке. Союз их не нарушал внутреннюю самостоятельность обоих городских общин, они даже построили общую ратушу на втором мосту.
К середине XIV века Кёльн и Берлин, благодаря торговым монополиям и участию в Ганзейском союзе городов, достигли большого расцвета. Но все изменилось, когда городская аристократия столкнулась с курфюрстом Фридрихом II Железным. Чтобы разорвать узы, которые связывали эти города, он использовал соперничество маленького Кёльна и более могущественного Берлина и борьбу ремесленников с торговой аристократией. В 1442 году Фридрих Железный покоряет берлинцев и возводит на берегах Шпрее неприступный замок, который через полвека становится постоянной резиденцией Гогенцоллернов.
Когда в 1448 году оба города увидели последствия своей междоусобицы и снова объединились против ставленников курфюрста, то их постигло поражение. Курфюрст не только надолго укрепил захваченную власть, но и присвоил себе богатые владения влиятельных родов. Так вот случилось, что цветущие торговые города Кёльн и Берлин с их оживленной общинной жизнью прекратили свое самостоятельное существование, чтобы превратиться в столицу народившегося и быстро крепнущего государства.
Окончательно Берлин становится столицей в первой половине XVI века при курфюрсте Иоахиме III, в период правления которого за государственный счет был выстроен новый дворец в стиле Ренессанса. К концу этого столетия в городе насчитывалось 14000 жителей, но в результате многочисленных пожаров, эпидемии чумы и страшного голода во время Тридцатилетней войны к середине XVII века оно снизилось наполовину. Берлин после этой войны во всех отношениях пришел в упадок, ему даже угрожала реальная опасность попасть в руки шведов. Понадобились десятилетия, прежде чем изнуренный город оправился от этих страшных последствий.
Новая мирная эпоха началась для Берлина во время правления основателя Прусского королевства и первого его короля Фридриха-Вильгельма, который неустанно заботился о благосостоянии города. Чтобы Берлин стал достойной столицей, он объединил оба города в один, присоединив к нему и все берлинские предместья. Обветшавший королевский замок основательно реставрируется, улицы расширяются, мостятся и освещаются, в Берлине проводятся каналы и прокладывается знаменитая теперь «Унтер ден Линден» — широкая липовая аллея, которая становится центральной улицей города.
За довольно короткий срок Берлин неузнаваемо меняет свой облик. Но, заботясь о внешнем благоустройстве города, Фридрих-Вильгельм не забывал и о его духовном расцвете: он приглашает в Берлин выдающихся голландских художников, основывает Публичную библиотеку, сам собирает художественные коллекции.
Первое десятилетие XIX века было для Берлина очень тяжелым. Наполеоновские войска в октябре 1806 года сделали его французским владением и только через два года оставили сильно разоренный город. Как только трудные времена миновали, Берлин снова ожил, обнаружив подъем своих материальных и духовных сил. Высокого развития в этот период достигли литература, театр и наука. В 1809 году был основан Берлинский университет, который, благодаря великим ученым (Вильгельму и Александру Гумбольдтам, К. Рихтеру, Г.В.Ф. Гегелю и др.), быстро завоевал первое место среди других высших школ Германии.
Город украсился многими прекрасными зданиями и памятниками. Выдающийся немецкий архитектор XIX века К.Ф. Шинкель возвел в Берлине в строго классическом стиле Старый музей, драматический театр, строительную академию, Дворцовый мост, в готическом — Верденскую церковь и памятник на Кройцберге.
В последующие времена развитие Берлина продвинулось еще дальше. Благодаря гению архитектора А. Шлютера город украсился многими художественными строениями, из которых Королевский замок и монумент Великому курфюрсту и по сей день являются одними из лучших украшений Берлина.
Немецкая столица связана с именами многих выдающихся людей мировой культуры. И среди них — Э.Т.А. Гофман, который родился в Кенигсберге, но всю жизнь прожил в Берлине. Он не завел своей семьи и умер в бедности, но в Берлине у него было много веселых друзей. Ресторанчика «Лютер и Вагнер» в городе давным-давно нет, а когда-то его двери были широко распахнуты по вечерам, и сам Гофман угощал стаканчиком красного вина всех — даже тех, кто и в глаза никогда не видел его книжек.
А на юго-востоке Берлина есть своя «Венеция», без которой облик города выглядел бы намного беднее. В прежние времена по реке Шпрее и ее рукавам ходили караваны судов и баржи с грузами. Но постепенно значение этого судоходства растерялось, зато на множестве озер и каналов выросла целая островная страна. Она начала возводиться в XIX веке, когда врач Д. Г. Шребер возглавил здесь лечебницу для инвалидов с врожденными пороками. Выдвинув идею «второй счастливой жизни для всех тружеников» на грешной земле, он пробивал ее с завидным упорством, добиваясь, чтобы рабочие после недели, проведенной в грязных и пыльных цехах, могли отдохнуть на природе. Чтобы бледные дети из городских трущоб увидели солнце и голубую воду и занимались на воздухе спортом. Реальное воплощение своей мечты врач видел в выделении государственных земель — пусть даже крохотных участков. И постепенно мечта эта начала осуществляться, получив название «садики Шребера» или «кукольные домики».
Природа не поскупилась в районе Рансдорф. Петляющая Шпрее течет здесь среди живописных бухт и заливов, на берегах которых, словно соревнуясь между собой в необычности архитектуры, стоят то разноцветный охотничий домик, то веселящая глаз затейливыми украшениями крошечная вилла, то миниатюрная копия старинного дворца или рыцарского замка.
Но есть в Берлине и места, известные далеко не всем. Например, Софийская улица привлекает внимание своими маленькими магазинчиками и мастерскими, со вкусом оформленными витринами, в которых выставлены старые книги, коллекции марок и монет, фарфоровые статуэтки и другой антиквариат. Здесь до сих пор сохранилось здание, где в середине XIX века проходили заседания «Берлинского ремесленного общества», а затем выступали «спартаковцы» и Карл Либкнехт.
Эта уютная улочка названа в честь королевы Софии, которая пожертвовала 2000 талеров на строительство евангелической церкви — единственной в Берлине церкви XVIII века в стиле барокко. В церковном дворике сохранился обелиск К.Ф. Цельтеру, верному другу великого немецкого поэта И.В. Гете. Сам поэт почему-то не любил Берлин, бывал в нем редко, но вел длительную и обширную переписку с К.Ф. Цельтером по издательским делам.
Сын богатых родителей, К.Ф. Цельтер посвятил свою жизнь не бизнесу а благородному делу музыкального образования юношества. Он был профессором музыки Академии изящных искусств, организовал Берлинское хоровое общество и принимал туда одаренных детей из бедных семей. Во главе Общества он поставил самого талантливого своего ученика — Феликса Мендельсона Бартольди, создавшего всем известный «Свадебный марш».
Много исторических мест в Берлине связано с Россией. Шумный и неугомонный «Алекс», как берлинцы зовут Александерплац, назван в честь приезда русского императора Александра I. Многие русские слушали лекции в знаменитом Берлинском университете. Наши великие соотечественники (в том числе И.С. Тургенев и М.А. Бакунин), слушавшие курсы и занимавшиеся на семинарах, заносились в «Расписочные книги» — журналы учета, где отмечалось, сколько времени проучились студенты и сколько они заплатили. Сейчас эти записи хранятся в Русской библиотеке, которая расположилась в левом крыле университетского здания. Когда в 1933 году фашисты разожгли на Оперной площади огромный костер из книг (в том числе и университетских), Русской библиотеке повезло — о ней просто забыли.
После октябрьской революции Берлин стал одним из крупнейших центров русского зарубежья, так как здесь была благоприятная обстановка для издательского дела. В немецкой столице один за другим открылось около 50 издательств, которые выпускали 145 названий газет, журналов, альманахов и т.д. Даже Париж, ставший центром политических сил русской эмиграции, не мог позволить себе иметь столько издательств. Берлинские издательства печатали произведения не только писателей и поэтов эмиграции, но и советских авторов. Так, «Петрополис» представил на суд читателей произведения Н. Мариенгофа, Б. Пильняка, Вс. Иванова, М. Слонимского и др.
Незадолго до окончания Второй мировой войны державы-победительнииы заключили соглашение, что в побежденной Германии будет образован Международный контрольный совет, который расположится в Берлине. В соответствии с этим соглашением Берлин был разделен на четыре сектора: американская, британская и французская армии заняли западные секторы, а советские войска контролировали Восточный Берлин.
После воссоединения обеих Германий знаменитая Берлинская стена и прилегающие к ней районы изменились до неузнаваемости. И только серый Рейхстаг, сохраняя свою респектабельную важность, был преисполнен прежнего величия. Однако интерьеры его были перестроены, а все здание обрело купол, но не такой, каким его в конце XIX века спроектировал архитектор П. Валлот, а стеклянный, созданный англичанином Н. Фостером. Он задумывал вписать в интерьеры автографы, оставленные на стенах Рейхстага советскими солдатами в первые часы после его взятия.