Приведенные факты доказывают, что миссия Горсея планировалась заранее и очень тщательно готовилась тайными службами русского царя, хорошо ориентировавшимися в сложной «лоскутной» политике Европы того времени. Все было осуществлено на высочайшем уровне: экспедиция нигде не встретила серьезных осложнений. В заключение отметим, что весной 1580 г. Горсей привел караван из тринадцати судов со столь необходимыми для России грузами в бухту Святого Николая, где в 1584 г. по указу царя был основан г. Архангельск. И еще одна маленькая деталь: в качестве награды за службу Елизавета I зачислила Горсея в число личных телохранителей.
   18 марта 1584 г. Иван Грозный скончался. По поводу его смерти существует несколько версий. Одни предполагают, что царя задушили, другие – что его отравили, третьи говорят, что насильственная смерть вероятна, но не доказана. Мы считаем, что если царь был убит, то это не могло произойти без участия лиц из его ближайшего окружения. В пользу версии об отравлении Ивана Грозного говорят исследования М. М. Герасимова, обнаружившего в костных останках царя наличие ртути. Впрочем, нельзя забывать, что во многих лекарствах того времени ртуть присутствовала как лечебный компонент и при длительном употреблении снадобий неминуемо накапливалась в организме. Об удушении царя писал Горсей, судя по его воспоминаниям, присутствовавший в то время в Кремле.
   Как бы то ни было, члены Регентского совета, назначенные по завещанию Ивана IV в качестве помощников двадцатисемилетнего Федора Ивановича, начали действовать решительно, возможно, в соответствии с заранее составленным планом. В состав совета входили два Рюриковича – князья Иван Федорович Мстиславский[56] и Иван Петрович Шуйский[57], князь Богдан Яковлевич Бельский и два боярина – Никита Романович Захарьин-Юрьев[58] и Борис Федорович Годунов. Основными распорядителями в Москве в день смерти Ивана Грозного стали Бельский и Годунов, сразу после смерти царя они были окружены родственниками и приближенными. Горсей именует Годунова князем-правителем (the prince protector), указывает на его ведущую роль в это время и отмечает: «Удивительно много успели сделать за шесть или семь часов»[59].
   Начальники стрельцов получили приказ закрыть ворота, усилить охрану Кремля и зажечь фитили. Казна была опечатана, к ней приставлена дополнительная охрана из верных людей. Охрану столицы день и ночь несли 12 000 стрельцов. Горсей писал: «Они (новые правители. – Примеч. авт.) начали управлять и распоряжаться всеми делами, потребовали всюду описи всех богатств, золота, серебра, драгоценностей, произвели осмотр всех приказов и книг годового дохода; были сменены казначеи, советники и служители во всех судах, так же как и все воеводы…»[60].
   Вышесказанное может служить косвенным подтверждением версии о насильственной смерти Ивана IV. Также возможно, что люди из ближайшего окружения имели информацию об истинном состоянии здоровья царя и заранее готовились взять власть в свои руки. Однако тактический союз приближенных Ивана Грозного был недолгим.
   После воцарения на московском престоле Федора Ивановича между бывшими союзниками началась смертельная борьба за власть и влияние, о чем будет рассказано в следующей главе.
   Как мы видим, угрозу личной безопасности любого руководителя государства (монарха, президента) можно разделить на внешнюю и внутреннюю. Внешняя угроза – это намерения правителей других стран посягнуть на его жизнь и здоровье. Для реализации подобного замысла существует несколько способов, например прямая военная агрессия, посылка наемных убийц или отравленных даров. В ряду угроз следует рассматривать также намерения иностранных организаций или отдельных подданных, недовольных политикой правителя соседней страны. Особенно опасными являются действия представителей государственных специальных служб, действующих не по воле своего государя, а по политическому или экономическому заказу какой-либо группировки, оппонирующей одному или нескольким монархам.
   Источником внутренней угрозы для любого руководителя являются группировки или отдельные лица, претендующие на его место. В их числе могут быть не только политические противники, но и лица из близкого окружения, в том числе родственники. Возможно также совпадение интересов внешних и внутренних оппонентов, тогда они могут объединиться против правителя. Подчеркнем, что именно опасность покушений являлась одним из побудительных мотивов репрессивной политики монархов по отношению к своему ближайшему окружению.
Выдержки из АРТХАШАСТРЫ, или НАУКИ ПОЛИТИКИ[61]
   Раздел 17. Предписания для царского жилища
   Вместе, предусмотренном наукой о постройке, пусть [царь] велит построить царский дворец с валами, рвом, воротами, окруженный несколькими дворами. Соответственно расположению сокровищницы пусть он велит построить спальню, или обиталище с фокусами, с тайными проходами в стенах и среди его спальню, или подземное обиталище с дверями, на которых деревянные изображения божеств или чайтья, с многими подземными ходами и выходами, или верхний ярус с потайными лестницами в стенах или с пустым для входа и выхода столбом. Пусть, на случай зашиты от беды, сделает спальню, где посредством машины опускается пол. Или пусть царь велит все это сделать в случае бедствия. Или же иначе велит сделать из боязни перед товарищами молодости.
   Внутренние покои, если их обойти, имея их справа, трижды, держа человеческий огонь, не подвергаются опасности от другого огня, и там не горит никакой другой огонь. То же имеет место, если стены обмазаны пеплом, образовавшимся при ударе молнии, смешанным с глиной и водою от града. Змеи и яды бессильны по отношению к внутренним покоям, которые защищены растениями дживанти, швета, мушкака, пушпавандака или веткою дерева ашваттха, выросшего у дерева акшива. Отпусканием на волю кошек, павлинов, ихневмонов и пятнистых антилоп уничтожаются змеи. Попугай, сорока и бхрингараджа кричат, когда есть подозрение на [присутствие] змей и яда. Цапля бесится вблизи яда, фазан млеет, опьяненная кукушка умирает, глаза чакоры обесцвечиваются. Таким образом пусть оказывается противодействие огню, яду и змеям.
   За царским жилищем в отделении двора должны находиться обиталище женщин и местопребывание тех [женщин], которые отделены врачами из-за болезней, связанных с беременностью, и место для деревьев и воды. Вне этого – помещение для царевен и царевичей. Впереди – помещение для украшений, место для совещаний, помещение для приемов, помещение для наследника престола и чиновников. В промежутках между дворами должны находиться охранные войска, надзирающие за женскими покоями.
   Пусть царь видится с царицей во внутренних покоях только после того, как она осмотрена старухами. Ни к одной из женщин он не должен идти в ее покои. Ведь, спрятавшись в покоях царицы, брат убил Бхадрасену, сын убил Карушу, спрятавшись в постели матери. Одна царица убила царя Каши, смазав зерно ядом под видом меда, другая убила Вайрантью кольцом с ноги, смазанным ядом, [еще другая] – владыку Саувиры драгоценным камнем пояса, [еще другая] – Джалутху зеркалом, а Видуратху царица убила, скрыв оружие в косе. Поэтому пусть царь избегает подобных положений.
   Пусть царь запрещает [своим женам] общение с бритыми и носящими косу отшельниками, фокусниками и чужими служанками. И пусть их не посещают их родственницы, кроме как в случаях беременности или болезни. Гетеры могут их посещать только после того, как очистят тело мытьем и обтиранием, и после того, как их платье и украшения будут перебраны. Мужчины восьмидесяти лет или женщины пятидесяти под видом отцов и матерей, старые евнухи и домашние служители должны проверять честность и нечестность женщин терема и должны направлять их к пользе владыки.
   Пусть все живут каждый на своем участке и не посещают чужих, и пусть никто из живущих внутри дворца не общается с живущими вне его. И всякий отмеченный при вносе и выносе предмет, проверенный, должен уходить или приходить во дворец, снабженным печатью с указанием места назначения.
 
   Раздел 18. Охрана особы [царя]
   Как только царь встанет, пусть он будет окружен отрядами женщин с луками, во втором дворе – служащими тюрбаноносцами, евнухами, домашними слугами, в третьем – горбатыми, карликами, горцами, в четвертом – советниками, родственниками и привратниками-копьеносцами.
   Приближенными пусть он делает тех, кто были еще у его отца и деда, имеют знатное родство и связи, образованны, преданны и опытны в деле. Пусть не делает приближенными иностранцев, или тех, кому не были даны награды или не оказано было внимание, или даже людей из своей страны, если они были приняты вновь на службу после того, как провинились. Царя и дворец должен охранять отряд, надзирающий за теремом.
   В скрытом месте главный повар должен делать свое дело при частом пробовании на вкус всего. Пусть царь, также [пробуя], вкушает, принеся сперва жертву пищей огню и птицам. Если в пище яд, то пламя и дым огня темно-синие и раздается треск, а птицы умирают. Пар от пищи с ядом подобен цветом горлу павлина, быстро наступает ее охлаждение, она обесцвечивается как порченая, становится водянистой и не доваривается; соусы быстро высыхают, навар их получает разорванный налет из черной пены, и исчезает их [обычный] запах, ощущение от прикосновения, вкус. У супов цвет становится или слишком ярким, или слабым, на налете пены вверху, по краям, отделяется полоса. У топленого масла посредине полоса темно-синяя, у молока – медно-красная, у опьяняющих напитков и воды – черная, у кислого молока – коричневая, у меда – белая. Сочные предметы становятся вялыми и переваренными, их навар становится темно-синим или темно-коричневым. Сухие [предметы] быстро распадаются и обесцвечиваются. Жесткие [предметы] становятся мягкими, а мягкие – жесткими. Вблизи их мелкие существа погибают. На коврах и одеждах [от яда] появляются темные круги и выпадают волокна у ниток и волос.
   Предметы из металла и драгоценных камней покрываются [как бы] пятнами грязи и уничтожаются их гладкость, цвет, тяжесть, блеск, форма и [пропадает] обычное ощущение от прикосновения к ним. Это признаки наличия яда.
   У подносящего яд лицо высыхает и становится темным, появляются остановка речи, пот, зевота, чрезмерная дрожь, спотыкание, смотрение в сторону при разговоре, погружение в работу, неспособность оставаться на месте. Поэтому пусть вблизи царя будут знатоки ядов и врачи.
   Врач должен давать царю лекарство, взяв его из помещения для лекарств [аптеки], испытанием определив его чистоту и попробовав его через посредство варящего и растирающего лекарства и лично.
   То, что надо сделать с питьем и водою, объяснено по отношению к лекарствам.
   Брадобреи и прислужники с платьем и руками, чистыми после купанья, должны прислуживать царю, взяв из рук служителей терема нужные приборы, снабженные печатями.
   Рабыни пусть исполняют обязанности банщиков, массажистов, приготавливающих ложе, прачек и изготовителей гирлянд, или же [пусть этим занимаются] находящиеся под их наблюдением искусные в этих занятиях лица. Пусть они подают платья и гирлянды, прижав их сперва к своим глазам, а мази, употребляемые при купании, порошки для натирания, благовония и предметы, употребляемые для купанья, пусть прикладывают к своей груди и рукам. Этим объяснено и обращение с предметами, поступающими от чужих.
   Лицедеи должны увеселять царя, не употребляя оружия, огня и яда. Их музыкальные инструменты должны находиться внутри [дворца], так же как и украшения коней, колесниц, слонов.
   Царь пусть садится в повозки и на верховых животных, [только] если за ними смотрят слуги, перешедшие к нему по наследству; на корабль пусть садится, только если его обслуживает опытный корабельщик. Пусть он не садится на корабль, который привязан к другому или находится во власти ветра. При этом на берегу пусть находится отряд воинов. В воду пусть он входит, только если в ней нет рыб и крокодилов. В рощу пусть [царь] входит, только если она очищена от диких зверей и змей. Для того чтобы упражняться в стрельбе по двигающейся цели, пусть царь отправляется в лес для антилоп, из которого охотниками со сворами собак устранена опасность нападения со стороны воров, диких зверей и врагов. Пусть [царь] принимает святых отшельников, [только] если при нем находятся опытные вооруженные люди. Посла соседнего царя пусть принимает, только окруженный собранием советников. К [своему] вооруженному войску пусть отправляется только вооруженный или на коне, слоне или колеснице.
   При выезде и въезде царь пусть двигается по главной улице, с обеих сторон охраняемый людьми с палками, причем [с улицы должны быть] удалены вооруженные, отшельники и калеки. Пусть царь не выходит на улицу, где скопился народ. На религиозные процессии, собрания, празднества, увеселительные поездки пусть он отправляется, только если на них несут охрану десятники.
   Подобно тому, как царь через агентов наблюдает за другими, так пусть он охраняет себя от нападения других, если он рассудителен[62].

Глава 2
Смутное время

   Любите врагов своих, гнушайтесь врагов Христа и бейте врагов Отечества.
Заповедь православного воинства

   Вступивший 19 марта 1584 г. на престол Федор Иванович, сын Ивана Грозного и Анастасии Романовны Захарьиной-Юрьевой, по слабости здоровья не имел реальной власти. От имени царя начал править Регентский (Опекунский) совет, внутри которого начинается ожесточенная борьба за власть. Бояре немедленно отправили незаконную жену Ивана Грозного Марию Нагую и ее малолетнего сына, царевича Дмитрия, в ссылку в Углич. Затем в схватке сошлись земский казначей П. И. Головин, занимавший, по словам Р. Г. Скрынникова, далеко не первое место в земской иерархии (его поддерживали бояре Голицыны, Романовы, Шереметевы и Шуйские), и Б. Я. Бельский (опричники Годуновы, Трубецкие, Щелкаловы). Противники Бельского распустили в Москве слух, будто тот отравил царя, хочет извести его сына Федора и посадить на престол Бориса Годунова. 2 апреля в Москве вспыхнул бунт против Бельского, которого отправили в почетную ссылку – воеводой в Нижний Новгород. После этого Годунов заключил политический союз с Романовыми, его двоюродными братьями по материнской линии, и стал именоваться «правителем» государства.
   Летом 1584 г. по делу «о государевой краденной казне» П. И. Головин был сослан в Арзамас, но по дороге туда он неожиданно скончался – вероятно, был убит по приказу Годунова. Его брат М. И. Головин бежал в Литву. Затем в заговоре против Годунова поочередно обвинили И. Ф. Мстиславского и И. П. Шуйского. На их места назначили сыновей – Ф. И. Мстиславского и В. И. Шуйского; своим назначением оба обязаны лично Годунову. После смерти боярина Н. Р. Захарьина-Юрьева его родственников и наследников также сослали.
   Между тем Борис Годунов все уверенней пробирался к власти. Нельзя не отметить, что его возвышение началось с женитьбы на дочери Малюты Скуратова Марии. Его родная сестра Ирина с 1574 г. была замужем за Федором Ивановичем. В 1577 г. он стал кравчим, а с осени 1580 г. – боярином. Когда Федор взошел на царство, Годунов занимал посты конюшего (с мая 1584 г.), затем постельничего (по сути, начальника личной охраны). В 1587 г., после ожесточенной дворцовой борьбы, он стал единоличным правителем государства, получившим право самостоятельных дипломатических сношений. Отвечая за безопасность государя, он обеспечивал и свою собственную безопасность, поскольку находился в постоянном соперничестве с родовитым московским боярством – Рюриковичами и Гедиминовичами. Таким образом, начало и конец династии, основанной Рюриком, ознаменовалось приходом к власти начальников личной охраны: Олега у Рюрика и Годунова у Федора.
 
   Федор Иванович. Портрет (парсуна) начала XVII в.
 
   После смерти Федора Ивановича в январе 1598 г. Борис Годунов был избран на царство Земским собором (17 февраля 1598 г.). Первый избранный царь оказался не самым плохим государем в отечественной истории. Современник Годунова – келарь Троице-Сергиева монастыря Авраамий (в миру Аверкий Иванович) Палицын о его правлении отзывался положительно: «Царь же Борис о всяком благочестии и о исправлении всех нужных царству вещей зело печашеся, о бедных и нищих промышляше и милость таковым великая от него бываше; злых же людей люто изгубляше и таковых ради строений всенародных всем любезен бысть»[63]. Это мнение тем более интересно, что Палицын в 1588 г. был подвергнут опале и насильно пострижен в монахи Соловецкого монастыря.
   Позитивное мнение о царе Борисе у его современников явно преобладает. Приведем два примера. Доходы Приказа Большого дворца, полученные от продажи излишков податей, выплачивавшихся натурой, возросли с 60 000 при Иване Грозном до 230 000 рублей при Федоре Ивановиче, когда правителем (главой правительства) стал Годунов. Европейские обычаи начали распространяться в Московском государстве также при царе Борисе. При нем «дети боярские» (по различным данным, от 5 до 18 человек) впервые были отправлены в Лондон, Любек и Париж учиться наукам у иноземцев.
   С. Ф. Платонов дал Годунову следующую характеристику: «По мерке того времени, Борис был очень гуманной личностью, даже в минуты самой жаркой его борьбы с боярством „лишней крови“ он никогда не проливал, лишних жестокостей не делал и сосланных врагов приказывал держать в достатке, „не обижая“»[64]. А врагов в боярской среде у новоявленного царя было более чем достаточно: Бельские, Глинские, Голицыны, Мстиславские, Романовы, Шуйские и другие претенденты на московский престол. В. О. Ключевский писал: «Чуя глухой ропот бояр, Борис принял меры, чтобы оградить себя от их козней: была сплетена сложная сеть тайного полицейского надзора, в котором главную роль играли холопы, доносившие на своих господ, и выпущенные из тюрем воры, которые, шныряя по московским улицам, подслушивали, что говорили о царе, и хватали каждого, сказавшего неосторожное слово»[65]. Для доноса требовалась веская причина – мотивация. Она появилась после того, как в 1597 г. произошло прикрепление крестьян к земле, а дворовых поголовно стали записывать в холопы. Представители низших сословий становились удобными с точки зрения вербовки: за обещание получить вольную многие становились осведомителями государя, поскольку Холопий приказ находился в его личном подчинении. Один из холопов князя Шестунова, написавший донос на своего господина, получил в награду не только вольную, но и поместье, о чем было публично объявлено в Москве.
   Вооруженные силы Российского государства при Годунове имели следующую организацию. Дворянская кавалерия вместе с царскими телохранителями составляла порядка 15 000 всадников. Регулярной пехотой являлись стрельцы. В воспоминаниях находившегося в Москве в 1588–1589 гг. Дж. Флетчера сказано: «Из них (стрельцов. – Примеч. авт.) 5000 должны находиться в Москве или в ином месте, где бы ни находился царь, и 2000 (называемые стремянными стрельцами) при самой его особе, принадлежа дворцу или дому, где он живет. Прочие размещены в укрепленных городах…»[66]. Во времена Годунова и позже стремянными стрельцами назывались стрельцы, составлявшие личный полк государя. Второе значение – конные стрельцы. Нами Стремянный полк рассматривается как одно из подразделений личной охраны царя.
   Не очень надеясь на лояльность холопов и уж тем более московского боярства и дворянства, Годунов начал привлекать на военную, в том числе охранную, службу иностранных наемников. Флетчер говорит о 200–250 выходцах из Европы. Эти люди, не будучи связанными кровным родством с политическими противниками Бориса, приносили присягу на верность царю и находились в его личном распоряжении. Выбор Годунова на немецких и швейцарских наемников, служивших еще в личной охране Ивана Грозного, пал неслучайно. Еще в 1291 г. несколько швейцарских кантонов образовали «союз на вечные времена» против империи Габсбургов. На протяжении двухсот лет швейцарцы отстаивали свое право на независимость в войнах с Бургундией, Францией и Священной Римской империей, в 1499 г. Швейцария провозгласила независимость. В результате гражданской войны 1531 г. победу одержали сторонники католицизма, и взгляды многих швейцарцев-протестантов обратились к православной России.
   Географическое положение Швейцарии, а также ее государственное устройство и чрезвычайно высокий (по сравнению с соседями) уровень свободы ее граждан способствовали появлению и развитию профессиональной военной касты. Швейцарские наемники снискали себе славу неустрашимых, неподкупных и преданных воинов-профессионалов. Доказательством заслуг швейцарских солдат стало их постоянное участие в охране Ватикана и лично Папы Римского. Согласно классической геополитической доктрине, государство следует рассматривать в качестве живого организма, стремящегося к расширению влияния. В этом случае длительное присутствие швейцарских наемников при королевских домах Европы можно сравнить с «демонстрацией флага», что служило росту авторитета государства. Параллельно возникала возможность создания определенных агентурно-оперативных линий, обеспечивавших получение информации непосредственно от высших руководителей различных стран.
   Военные доктрины, предлагавшиеся швейцарскими военными, имели преимущество перед аналогичными предложениями конкурентов из других стран. Наиболее воинственно настроенные (по Л. Гумилеву, пассионарные) граждане имели возможность реализовать себя за пределами собственного государства и тем самым выключались из участия в возможных внутренних конфликтах. Сравнение различного военного опыта позволяло военным теоретикам и практикам из Швейцарии совершенствоваться в вопросах обеспечения безопасности. Помимо швейцарских активно привлекались немецкие наемники, особенно представлявшие известный в то время г. Нюрнберг.
   Уже в XV–XVI вв. в Нюрнберге существовал свой парламент – рейхстаг. Статус королевского города с большими вольностями и низкие налоги стимулировали развитие торговли и ремесел, в первую очередь «тонких и точных наук» и новейших изделий «военно-промышленного комплекса» того времени. Достижения оружейников были столь впечатляющими, что мало кто из европейских монархов не имел в своем арсенале знаменитого «нюрнбергского доспеха», который уберегал от сильного удара копьем или мечом и «держал» выстрел из большинства видов ручного огнестрельного оружия, конечно, исключая артиллерию. Хотя зафиксированы случаи, когда «нюрнбергский доспех» выдерживал попадание небольшого орудийного ядра.
   Производство огнестрельного оружия в Нюрнберге, соблюдавшем «вооруженный нейтралитет», особенно возросло между 1420–1535 гг. За это время для собственных нужд и на продажу было изготовлено не менее 12 000 ружей – значительная по тем временам цифра.
   С технической точки зрения изделия нюрнбергских оружейников имели много новшеств. Стволы некоторых ружей изготавливались с двумя запальными отверстиями, боковая полка имела сдвижную крышку, предохранявшую порох от попадания влаги и высыпания. Отдельные экземпляры имели нарезные стволы с винтовыми канавками. На одном из высокоточных ружей XV в. (его изображение сохранилось в архивных документах) имеется диоптрический (!) прицел, который значительно повышал точность при стрельбе. Ствол этого ружья крепился к ложу при помощи четырех винтов. У более поздних моделей были не только фитильные, но и кремневые замки различных конструкций. Похожее оружие есть и в российских музеях, что подтверждает практический интерес к особо точному огнестрельному оружию при русском дворе.