Ирвин Ян. Башня над пропастью (Сказания трех миров - 2)

   "Осталось пять", - подумала Карана, разозлясь на себя за легкомыслие.
   Карана исчезла. Выйдя во двор, Шанд увидел Малиену, которая, прислонившись к дереву возле восточной лестницы, смотрела на башню и горы за ней. Лицо у женщины было усталое, словно она не спала всю ночь. Наверно, переживает из-за Тензора. Несколько поодаль стояла Селиала - теперь фактически предводительница аркимов. Она повернулась к Шанду. Малиена взглянула наверх, потом удалилась. Она явно избегала общества.
   - Эти врата нас погубят, - горевала Селиала. - Тензор заставил нас совершить очередную глупость. С аркимами Шазмака все кончено.
   - Есть же и другие аркимские города, еще более великие, чем Шазмак, заметил Шанд.
   - Но они так изменились к худшему! В них не хранят старые традиции. Сантенар лишил аркимов энергии и благородства.
   Вернулась Малиена и снова встала у дерева, прислонившись к нему. Шанд окинул взглядом пейзаж. Ничего не изменилось с тех пор, как он был здесь столетие назад, - разве что лес немного приблизился. Посмотрев на высокую башню, старик вдруг заметил, как на ней что-то мелькнуло. Он различил бледное лицо Караны, карабкавшейся по стене, и очень испугался.
   Шанд услышал стук, затем что-то металлическое полетело вниз и упало на землю. Он взглянул на помертвевшее лицо Малиены. Оба задрали головы. Но больше ничего не произошло. Карана продолжала карабкаться. Шанд подошел к башне и подобрал с земли металлический клинышек.
   - Хорошо сделан, - заметил он, протягивая клинышек Малиене.
   - Я потратила на них всю ночь.
   Шанд снова взглянул вверх. Карана скрылась из виду. Уж если кто и умеет лазать по стене, то это она. Он долго смотрел на башню, погрузившись в размышления.
   Как долго он стоял так, грезя наяву? Казалось, совсем недолго, потому что солнце словно замерло в небе. Но Малиена ушла.
   Шанд вернулся в дом. Мендарк заключил временный союз с аркимами, экспериментирующими с устройством, с помощью которого надеялись сокрушить дверь Тензора. Шанд наблюдал за действиями Мендарка, забавляясь в душе.
   - Иди и помоги нам! - крикнул Мендарк. - Ты разбираешься в таких машинах.
   Шанд заинтересовался. Тщательно все изучив, покачав головой, ушел на кухню и заварил себе чай. Он с первого взгляда понял, что у них ничего не выйдет.
   Мендарк посмотрел ему вслед, озадаченный и сердитый.
   - Старый дурак, - сказал он, обращаясь к аркиму, стоявшему рядом, и вернулся к работе.
   Лиан сидел на самом верху башни, наблюдая за рассветом. Он очень мало разобрал из рассказа Караны, так как было трудно переговариваться через щель в стене. Он знал, как она сюда попала и с кем, но не знал почему. Она все еще охотится за Зеркалом? Если да, то с какой целью?
   Ему было известно, что, кроме Караны, в Катадзу пришли Мендарк, Таллия и Шанд, но Карана ничего о них не сказала. Он вспомнил о своем долге перед Мендарком. Несомненно, как только все закончится, Мендарк потребует его вернуть.
   Лиан сидел в своем "орлином гнезде", любуясь восходящим солнцем. Далеко за Перионским Морем начинаются первые грозы, и соляная пыль кружится в воздухе, а западный ветер несет ее в родной Лиану Эпперанд - на землю дзаинян.
   Снег уже сошел с пиков Катадзы; даже южные склоны обнажились, и показался голубовато-серый камень. Солнце освещало башни, которые, несмотря на их древность, казались гладкими и блестели, как стекло. Лиан насчитал девять извивающихся каменных лент, сплетающихся друг с другом, которые как бы опоясывала лента из ляпис-лазури с золотом. Юноша высунулся из окна, сам удивляясь своей смелости. Он заметил, что в трещинах между каменными плитами стены выросли мох и лишайник. Любопытно, как жизнь пробивается в самых неожиданных местах.
   Он обнаружил, что внизу, над нижней голубой лентой, что-то движется. Он высунулся еще дальше, чтобы посмотреть, какая птица свила там гнездо. Но это был не зверь и не птица. В стебли папоротника вцепилась тонкая рука.
   И тут Лиан увидел бледное лицо и рыжие волосы Караны. Она ползла наверх, время от времени вбивая клинья и продевая в их кольца веревку.
   Лиану стало дурно от этого зрелища, но он не мог отвести взгляд. Карана была очень далеко и продвигалась довольно медленно. Несколько раз она начинала сползать вниз, когда подводила опора, но сразу же зацеплялась снова, совершая чудеса ловкости, которые были за пределами понимания Лиана.
   Карана чувствовала, что силы слишком быстро покидают ее, - она не должна была еще устать, ведь пока что подъем был довольно легким. И тут башню затрясло так сильно, что без страховки она бы упала.
   Наконец девушка вбила последний клинышек и добралась до узкого выступа, где могла посидеть в безопасности. Но на всякий случай она снова вбила клин и продела в кольцо веревку, привязанную к поясу. Затем села, свесив ноги. Какое блаженство! Икры ныли, и она принялась их массировать. Потом выпила воды из бутылки и съела сушеный персик. Никогда она не пробовала ничего слаще.
   Карана с удовлетворением увидела, как много прошла. "Наверх лучше не смотреть! Отдыхай, расслабляйся, набирайся сил, - сказала она себе. И взглянула вверх. - Еще так далеко! Так круто! Туда невозможно залезть!"
   Червь сомнения начал ее терзать. Она глотнула еще воды и поднялась. Икры сразу же заныли, колени ослабели, и запястье, дважды сломанное, тоже начало болеть.
   "Я не буду думать! Я не буду думать!" - твердила она про себя, мощным ударом вгоняя клин. Плитка откололась и полетела вниз вместе с клинышком.
   "Четыре! Ты растяпа, Карана. Он бы тебе несомненно пригодился".
   И тут она увидела лицо в амбразуре под самым куполом. Кто-то наблюдал за нею. Конечно, не Тензор. Нет, еще хуже! Лиан!
   "О Лиан, уходи! Как мне преодолеть этот путь, если ты на меня смотришь?" Она вообще не любила, когда кто-нибудь наблюдал, когда она пыталась сделать что-то трудное.
   Теперь усталость навалилась с такой силой, что она словно со стороны видела каждое свое действие, каждый вбитый клинышек, каждый промах, и от этого начала совершать ошибки. Она знала, что силы у нее кончаются.
   Карана продолжала подъем все медленнее и медленнее. Теперь лицо Лиана было уже совсем близко. Оттуда, где она находилась - у сине-золотого выступа, - Лиана можно было увидеть только в том случае, если он рискованно высунулся из окна. "Бедный Лиан! Если я упаду, это его убьет".
   Тут она осознала, что думает о том, что упадет, и это ее потрясло. А приблизившись к выступу, еще больше пала духом. С земли все казалось гораздо легче. Даже когда она была сильной и тренированной, перебраться через этот выступ и подняться по вертикальному скату было бы тяжким испытанием. Икры нестерпимо заныли, как бы взывая: передышка! Она вбила клинья - два наверху, два внизу, - и, продев в кольца веревку, которая ее страховала, встала на нижние и расслабилась.
   "Да, но у меня же есть крюк! Это меняет дело!" Она достала крюк размером не больше ее руки. Карана выглянула из-под выступа и посмотрела вверх, ища, за что бы его зацепить. Но там не было ничего подходящего: ни изразцов, ни щелей. Над ней была узкая золотая лента, затем гладкий полированный лазурит - и еще одна золотая полоска сверху. На ценном камне были выбоины от времени, но совсем неглубокие.
   До окон было по крайней мере семь саженей, а ей надо было добросить туда крюк. Это будет очень трудно - бросать надо вертикально вверх, да еще с ее ненадежного насеста. Добросит ли она? Но там, по крайней мере, Лиан, и он может закрепить веревку. Под каждым окном был длинный шест, на который, должно быть, когда-то вешали флаги. Она подумала о том, что до шеста легче добросить, а Лиан сможет там закрепить веревку. Однако она сразу же отказалась от этой идеи: слишком опасно для Лиана.
   Карана подготовилась, завязав узлы на веревке: так легче будет взбираться наверх; еще раз проверила веревку для страховки, осмотрела клинья. Она дважды обвила веревку вокруг руки на случай, если промахнется, встала поустойчивей на нижние клинья и, ухватившись левой рукой за верхний, забросила крюк вверх, а затем сразу же схватилась правой рукой за клин, освободив левую руку, чтобы веревка взлетела вслед за крюком.
   Увы! Должно быть, расстояние было больше, чем ей казалось. Карана крепко вцепилась в клинья. Ударившись о выступ у девушки над головой, крюк пролетел мимо нее и полетел вниз с ужасающей скоростью. Опустившись на длину веревки, крюк рывком натянул веревку, и та больно врезалась в руку Караны.
   - Ах! - закричала Карана.
   - Ты... с тобой все в порядке?
   - Да, - выдавила она, скрипя зубами от боли. Подтянув крюк, девушка осмотрела руку. На ней появился кровоподтек, и прямо на глазах Караны росли огромные кровавые пузыри. Она приготовилась ко второму броску, но на этот раз дважды обмотала конец веревки вокруг клинышка, привязала ее так, что повисла петля.
   Она снова забросила крюк, размахнувшись изо всех сил. Слишком сильно, слишком высоко! Веревка взвилась над окном и обвилась вокруг шеста для флага. Они с Лианом посмотрели друг на друга.
   - Я бы мог дотянуться и освободить ее, - очень тихо произнес Лиан.
   В эту минуту ее капризный талант вызвал такую боль в груди, что она закричала:
   - Нет! Шест не выдержит твоего веса!
   С этими словами она дернула за веревку, надеясь, что та соскользнет с шеста. Проржавевший металл издал стон, шест оторвался от стены и полетел прямо в Карану. Она прижалась к стене, вцепившись в клинья. Шест просвистел мимо ее головы, волоча за собой веревку.
   Веревка натянулась, как струна, вырывая из щели клин. Ноги Караны съехали с нижних клиньев, и вес шеста потянул девушку вниз. Она закричала и повисла в воздухе, дернувшись от рывка, как кукла. Второй клинышек выдержал!
   Далеко внизу шест подпрыгивал на конце веревки. Карану буквально разрывало в разные стороны: шест тащил вниз, веревка на поясе натянулась так туго, что девушка едва могла дышать, узлы впивались в тело.
   И вдруг ее осенило: если повернуть выдернутый из стены клинышек вертикально, веревку утащит вниз, и шест с крюком упадут. Ей с большим трудом удалось это сделать, и один кровавый пузырь прорвался. Наконец петли веревки соскользнули. Карана была свободна! Девушка раскачивалась на конце веревки, страховавшей ее. Она качнулась к стене и встала на нижние клинья, дрожа всем телом.
   Шест полетел вниз и врезался в мост. Услышав грохот падения, внизу начал собираться народ. Они указывали вверх и что-то кричали.
   Лиан отчаянно звал ее:
   - Карана, ты цела? Карана, скажи мне что-нибудь! - Ей было все равно. Единственное, чего ей хотелось, - это лечь, свернуться калачиком и натянуть на голову одеяло. Так она делала в детстве, когда горевала.
   Минуты проходили. Лиан все еще что-то кричал наверху. Каране стало очень холодно.
   - Да, со мной все в порядке! - крикнула она в ответ, лишь бы он замолчал.
   Но с ней было далеко не все в порядке. В груди жгло, голова болела, и на виске была ссадина, - правда, она не помнила, когда ударилась головой. Карана выглянула из-под выступа, чтобы посмотреть на Лиана.
   - Шест насквозь прогнил, - сказал он. - Хорошо, что ты меня остановила...
   - Заткнись! - отрезала она.
   - Как ты собираешься одолеть последний участок?
   - Не знаю. Оставь меня в покое!
   Над собой Карана видела что-то вроде выступа, а несколькими саженями выше - амбразуры окон. Если бы только ей удалось взобраться на этот выступ, она была бы в безопасности. Карана изучила полоску лазурита и снова начала паниковать. Она была гораздо более гладкая, чем нижняя лента из ляпис-лазури.
   Карана вытащила один из нижних клиньев и переместила его повыше, под самым выступом. Она закрепилась и, выбив следующий клин, попыталась подняться. Боль была ужасная. "Я смогу это сделать", - говорила она себе, но уверенности больше не было. Она попыталась вбить выдернутый клин в щель между золотой лентой и лазуритом. Промахнувшись, она ударила по большому пальцу, и клинышек полетел вниз. Она яростно выругалась, но его было не вернуть.
   Ушло полчаса на то, чтобы преодолеть маленький кусочек выступа. Она висела на трех оставшихся клиньях. Больное запястье горело. Казалось, вес пояса и молотка сейчас увлечет ее вниз. Она безвольно повисла на веревке, прижавшись щекой к синему камню, и взглянула на Лиана. Бедный Лиан!
   На этот раз он, по-видимому, понял, в каком она состоянии.
   - Подожди! - крикнул он и исчез.
   Она осмотрелась, подумала, не вбить ли клинышек вон в ту щель наверху, потом решила не делать этого. "Да, я подожду сколько захочешь. Я просто повишу тут немного. Теперь так спокойно!" Карана закрыла глаза.
   40
   А МНЕ БОЛЬШЕ ДОСТАЛОСЬ!
   Лиан вылез из окна и спустился на выступ - только так он мог видеть Карану. Трудно было сосредоточиться, так как от высоты кружилась голова и он боялся, что вспотевшие ладони соскользнут с камня. Чтобы вскарабкаться наверх, Каране оставалось преодолеть всего несколько саженей, но она не могла. Лиан понял, что она это тоже знает.
   Наконец она пошевелилась. Лиану было заметно, как дрожат руки девушки. Мускулы больше не повиновались ее воле. Она закрыла глаза, словно ей захотелось спать. Это сильно встревожило Лиана.
   - Подожди! - крикнул он беспомощно.
   Он вернулся в свою комнату и лихорадочно принялся за поиски: нужно было из чего-нибудь сделать веревку. Ведь даже если бы тут и нашлась веревка, то за сотню лет она скорее всего сгнила и никуда не годится. Поэтому Лиан решил использовать свой плащ.
   Ткань была прочная, и ему с трудом удалось разрезать плащ на полоски и сплести что-то вроде грубой веревки. Сделав на одном конце петлю, другой он прикрепил к каменной раме и проверил, сильно дернув несколько раз. Затем перебросил ее через подоконник наружу. Она оказалась недостаточно длинной: не хватало двух-трех саженей.
   Сняв сапоги и даже не думая ни о своем страхе высоты, ни о том, что станет делать, добравшись до цели, Лиан вылез наружу. Спускаться было не так уж трудно: он упирался ногами в стену и двигался от одного узла на веревке к другому. Внезапно веревка кончилась, и он повис, держась обеими руками за петлю. Он посмотрел вниз, осознав, как далеко до земли. Одно неверное движение - и он разобьется. Голова у Лиана закружилась, и он вскрикнул:
   - Ах!
   Глаза Караны открылись, и она взглянула на него. Девушка была всего в трех саженях от Лиана.
   - Возвращайся! - прошипела она.
   Он поискал опору для ног, ощущая, как напряглись руки и плечи. Веревка раскачивалась. Их взгляды встретились.
   - Возвращайся наверх! - просила Карана.
   Он заметил слепой ужас в ее глазах и понял, что она боится за него. Его потные ладони заскользили по веревке, и тут пальцы ног нащупали опору - это был узкий выступ над полоской ляпис-лазури. Лиан соскользнул на него.
   - Нет! - крикнула Карана. - Не отпускай веревку! - Слишком поздно. Петля вырвалась у него из пальцев, и он в ужасе прислонился спиной к камню, поняв, что натворил. Веревка раскачивалась у него над головой. Он очутился в ловушке на этом выступе, поскольку у Лиана не было мужества, чтобы спуститься, и сноровки, чтобы подняться. Он сидел на корточках и даже боялся встать, уверенный, что тогда колени упрутся в стену и он полетит вниз. Узенькая площадка - не шире книжной полки, казалось, становится все более скользкой под ногами.
   - Я не могу подняться! - крикнул он. - Я упаду.
   - Ты слишком близко к стене, - закричала она в ответ. - Отодвинься.
   Но Лиан не мог. Он умрет из-за нее. Она уже видела, как он падает, летит бесконечно долго и разбивается о булыжники. Именно это заставило ее очнуться. Она знала, что он не в состоянии ничего сделать, чтобы спастись.
   Неожиданно Карана ощутила прилив сил. Выбив нижний клин, она подтянулась к верхнему. Затем забила клинышек в крохотную щель между плитами лазурита. Осколки ценного камня посыпались ей на волосы. Она попыталась прикрепить веревку, но ничего не получилось: кольцо сплющилось.
   Тогда она зацепила веревку на клине, на котором стояла, и попыталась вышибить самый нижний. Один удар - и клин отломился: в металле был изъян. Забравшись на верхний клин, Карана поняла, что попала в беду: ей теперь было не дотянуться, чтобы вытащить нижний. Самую тяжелую и опасную часть пути ей придется подниматься по веревке. "Я не могу это сделать!" - в отчаянии подумала девушка, но, бросив взгляд на Лиана, который раскачивался на узком выступе, поняла, что должна.
   И она полезла вверх по веревке. Наконец Карана нащупала пальцем ноги трещину и ухватилась за выступ, затем подтянулась, и ее лицо оказалось на уровне ног Лиана. Ее потные пальцы скользнули по краю.
   Карана просунула в щель молоток и попыталась подтянуться. Мускулы не слушались. Лиан издал сдавленный стон. Сделав еще одну попытку, она судорожно рванулась, оказалась на выступе рядом с ним и крепко схватила его за рубашку. Она потянулась вверх, но не смогла достать веревку.
   - Возьмись за веревку! - настойчиво сказала она. Лиан опасно раскачивался, не решаясь открыть глаза.
   Карана почувствовала жгучую боль в груди. Она прижала его к стене, вбила клин в трещину и прикрепила к нему веревочную петлю. Ее колени чуть не подогнулись от облегчения. Нет, рано расслабляться! Скорее, пока не иссякли силы! Придерживая одной рукой Лиана, она ударила его по лицу.
   - Открой глаза, проклятый идиот! - заорала она. - Достань эту чертову веревку!
   Лиан сразу же схватился за веревку.
   - А теперь крепко держись за нее и ни в коем случае не отпускай. Ты готов? Стой спокойно, пока я буду забираться на тебя.
   - Да, - прошептал он.
   Оказавшись у Лиана на плечах, она привязала конец веревки Лиана к петле и начала взбираться по веревке, сплетенной из плаща Лиана, как заправский моряк, к тому замечательному выступу под окном, к безопасности!
   - Давай! - крикнула она.
   Лиан попытался, но он никогда не умел лазать по веревке. Он делал слабые попытки, так что его скорее втащили наверх, чем он влез сам, а потом бесцеремонно бросили на пол. Он поднялся, пошатываясь, и прислонился к стенке. Карана пластом лежала на полу, задыхаясь, и долгое время даже не могла пошевелиться. Ее мускулы свело судорогой.
   Наконец она перевернулась на живот, встала на колени и подползла к Лиану. Лицо ее было белее мела, и всю ее трясло, но чудо свершилось. Она осталась жива, и он тоже, и наконец-то они были вместе. Стоя на коленях, Карана раскрыла объятия.
   - Это твой самый глупый поступок в жизни, - сказала она. - И самый смелый.
   Лиан молчал. Он не находил слов, да они и не были ему нужны.
   Наконец Карана шевельнулась. Ноги у нее совсем ослабели.
   - Принеси мне что-нибудь поесть, Лиан, - попросила она. - Я слаба, как младенец... - Она вдруг усмехнулась, вновь обретя чувство юмора: - Или мастер-летописец! И постарайся ничего не говорить: Тензор вряд ли будет рад меня видеть.
   Лиан спустился по длинным лестничным пролетам в кабинет Тензора. Тензор был чем-то занят. Поскольку Лиан полдня сюда не заходил, было вполне естественно, что он направился к стене, где были сложены свертки с едой, и к бочке, чтобы наполнить водой бутылку. Однако Тензор посмотрел на Лиана, когда тот проходил мимо, и глаза у него блеснули.
   - Значит, она пришла за тобой, не так ли? Потрясающее восхождение - я преклоняюсь перед ее отвагой и сноровкой. Но ни для тебя, ни для нее нет другого пути вниз, кроме этой двери. Незачем делать из ее присутствия здесь тайну: бери открыто все, что хочешь. Но будь уверен, что я приду за тобой, когда ты мне понадобишься. - И он вновь погрузился в свою работу.
   Лиан вернулся с пакетами, водой и большим одеялом.
   - Он знает, что ты здесь, - сообщил он. - Говорит, что нет пути вниз.
   Карана вытянулась на остатках плаща Лиана.
   - Закрой дверь, - сказала девушка.
   Она протянула к нему здоровую руку, и Лиан помог ей сесть. Тут она заметила амулет из нефрита, висевший у него на шее, и отпрянула как ужаленная.
   - Что это? - резко спросила она.
   - Амулет, который дала мне моя мать.
   - О, скорее сними его. Я не могу его видеть.
   Лиан спрятал его в мешочек. Эммант использовал этот амулет, чтобы заманить Карану в ловушку.
   - Прости, - сказал Лиан. - Если бы он не был мне так дорог, я бы его выбросил. Но Малиена сняла с него чары.
   - Я ничего не имею против того, чтобы он у тебя оставался. Просто не носи его, когда я рядом. Пожалуйста.
   Карана открыла пакеты. В одном были сушеные фрукты, в другом - твердый черный хлеб, в третьем - козий сыр, который аркимы выменяли у робких лесных людей. Лиан также принес пирог, буквально лопавшийся от начинки, состоявшей из фруктов и орехов. Карана попробовала всего понемножку. Лиан передал ей бутылку с водой.
   - Ты не боишься, что он сюда поднимется? - спросил юноша после того, как они покончили с едой.
   Был полдень. Солнце чертило прямоугольные тени на полу. Карана положила голову Лиану на грудь. Девушка открыла глаза и уставилась в потолок.
   - Я не боюсь его теперь. Я поступила правильно, и Тензор это знает.
   Лиан не был в этом столь уверен, но он ничего не ответил. Они оба отводили взгляд. Как давно они не были вот так вместе! И теперь были немного смущены и скованны.
   - Ты только посмотри на себя! - воскликнул Лиан. - Худая, как щепка!
   - А вот грубить ни к чему! Доставь меня обратно в Готрим, и я скоро стану круглая, как яичко!
   Карана попыталась встать, но мускулы у нее онемели. Она шлепнулась на спину.
   - Очень сильно болит, - пожаловалась она, когда Лиан озабоченно нахмурился.
   - Где болит?
   - Везде. Ноги, руки, спина, голова.
   Он взял ее за больную руку и попытался поднять.
   - Ой! Ай! Отпусти! - Выдернув руку, она прижала ее к боку.
   - Прости! В чем дело? Дай мне взглянуть на твою руку.
   - Все в порядке. Оставь меня в покое, - заупрямилась она.
   Карана не хотела, чтобы он увидел, как сильно она пострадала.
   - Нет, не оставлю. Ты снова ворвалась в мою жизнь и теперь должна терпеть меня. Покажи твою руку. - Он опустился рядом с ней на колени.
   Их взгляды встретились. "Я отталкиваю, а он не сдается, - подумала Карана. - Это новая стадия. Ну что же, так тому и быть". Она протянула руку, всю в синих и черных кровоподтеках, с кровавыми пузырями.
   - Карана! - воскликнул он и, внимательно осмотрев руку, поднес к губам.
   Какой он нежный! От его прикосновения по телу Караны пробежала дрожь.
   - Это всего лишь одна из ран, которые я приняла за тебя, - сказала она со слабой улыбкой, - пока ты совершал легкую прогулку. И каждый из этих долгов тебе придется уплатить. О, в какое рабство ко мне ты попал! усмехнулась она в предвкушении.
   - Легкую прогулку! - возмущенно повторил Лиан. - У меня столько шрамов, что не сосчитать. Ты называешь похищение, побои, удары по голове, удушение, угрозы смерти и сбрасывание со скалы каникулами?
   - Сказитель громко похваляется, но кто отличит факты от вымысла? Мне нужны доказательства. Вот, я представлю еще одно, а твоих пока не видела.
   Карана откинула волосы со лба, и Лиан приложил губы к шишке.
   - Я поцелую каждое доказательство - вот как я заплачу эти долги, о которых ты говоришь.
   - Поцелуи! Тогда начинай, - засмеялась Карана. - На моих ногах по крайней мере сотня...
   Лиан наклонился и взялся за ее сапог.
   - Нет! Я пошутила!
   Стянув с девушки сапоги и носки, не смотря на ее протест, Лиан увидел, что ее кожа покрыта шрамами и кровоподтеками. Он целовал пальцы и лодыжки ног Караны. Девушка задрожала.
   - Посмотри, куда меня укусил скорпион, - сказала Карана.
   Лиан осмотрел зажившую ложбинку со шрамом.
   - Такой большой шрам! - сказал он, нежно целуя это место.
   Карана описала жестокий метод лечения Шанда.
   - У меня есть и побольше, - похвастался он и показал шрамы на ладонях, полученные при падении в краю базальта, и длинную отметину от икры до колена.
   - Увечья, полученные при падении, не считаются, - возразила Карана, прижавшись щекой к его ладони. - Шрамы должны быть честно заработаны.
   - Даже если они заработаны из легкомыслия? - рассмеялся Лиан, снова дотрагиваясь до раны от укуса скорпиона. - А нет у тебя чего-нибудь получше?
   Карана показала множество других шрамов. Лиан поцеловал каждый, продолжая разыгрывать презрение.
   - И это самое лучшее? В то время как мне протыкают бок копьем, ты ранишь палец на ноге?
   Ее улыбка исчезла.
   - Копье в бок? Ты, конечно же, сочиняешь? - Лиан расстегнул рубашку и показал след от копья.
   - Малиена зашивала рану. Чуть левее - и я бы умер.
   Каране показалось, что копье входит ей под ребра. Дрожащим пальцем она коснулась шрама.
   - Я не знала. Я даже не почувствовала.
   - Это произошло через несколько часов после Тайного Совета. Я даже не знаю, что ты тогда делала.
   - Лежала без сознания. Я пришла в себя только через два дня.
   - Ты пролежала там два дня?
   - Нет, Шанд нашел меня ночью. Я не хочу сейчас об этом говорить. Я хочу узнать, что случилось с тобой. Твое "Сказание о Зеркале", наверно, уже очень длинное, - прошептала она с закрытыми глазами, водя пальцем по шраму на боку Лиана. Потом ее рука скользнула под его рубашку, и Карана провела по его груди. - Как это случилось?
   - Довольно длинное, и даже сказитель играет в нем небольшую роль. Копье угодило в меня, когда я открыл дверь виллы Тензора, пытаясь вернуться в Большой Зал. Вот и все. Я не герой. Давай-ка вернемся к твоим бедам. Пока что я не вижу, чтобы ты одержала надо мной верх.