Страница:
– А капитан, я думаю, не станет возражать, – ухмыльнулся при этом граф Эстака. Причины быть довольным у него были – он, проезжая через Гонзор, передал капитану приглашение ко двору в таких выражениях и с такими намеками, что бравый вояка сбежал в ту же ночь.
На следующий день послы вместе с выкупленными пленниками на рассвете отправились в Гонзор, их сопровождал почетный конвой во главе с маршалом Валентом.
Вернулся Валент несколько смущенным и заявил, что, прощаясь на границе, маршал Каногор сослался на какие-то таинственные инструкции, полученные им лично от Императора (сэр Кенперт был весьма удивлен) и передал рыцарю из Гранлота еще один ларец, сказав, противно при том улыбаясь: «По возвращении, сэр, вручите вашему королю».
Ларец немедленно открыли, все с любопытством потянулись заглянуть внутрь через плечо Ингви, стараясь разглядеть содержимое. Внутри лежала латная перчатка – военный вызов и письмо Императора Элевзиля II «к узурпатору Альдийского престола лжекоролю демону Ингви», в котором в изысканнейших выражениях сообщалось, что архиепископ Кениамерк, глава Святой Церкви, заранее освобождает его императорское величество от любых клятв и обязательств, данных безбожному демону и что отныне между Империей и демоном – война…
Ингви обвел взглядом ошарашенных придворных и заявил, криво ухмыляясь:
– Прогресс налицо, господа – по крайней мере, в этот раз меня хоть извещают о том, что мне объявлена война.
Все молчали и лишь Кендаг полувопросительно пробормотал:
– Ингви шутит?!
ГЛАВА 44
ГЛАВА 45
Итак, я поднялся на пятый этаж и, облокотясь на нагретые солнцем камни зубцов, посмотрел на север, подставив лицо легкому ветерку. Мои спутники держатся позади, у лестницы – они знают, что я собираюсь творить колдовство…
Сегодня очень жарко. Стражники в воротах и на стенах стараются забиться в тень, многие сняли раскалившиеся на солнце доспехи… Там, внизу, ни ветерка… Жара… В такую погоду не хочется делать вообще ничего – и тем не менее, идет война. Вот уже месяц, как на территории Альды – имперская армия. Валент Гранлотский полностью оправдал все мои надежды и доказал, что по праву носит титул маршала Альды – он оказался не только лучшим воином в нашем войске, но и отличным тактиком. Целый месяц он водил за собой отряды имперских воинов, не давая им покоя, но и не позволяя притом загнать себя в ловушку и заставить принять открытую схватку. Засады, погони, притворные отступления и внезапные рейды… Самым большим его успехом стал бой, в котором он, сделав вид, что разгромлен и бежит, ловко увлек за собой конно-пехотный отряд, состоящий из ополченцев Дрига, Тогера и Неллы (более сорока рыцарей со всей их свитой и вооруженными людьми), а затем, обойдя с тыла – внезапным ударом выгнал из леса под стены Замка Вампиров, о существовании которого враги и не догадывались – моя школа! Орки Гендара, занимавшие замок, тут же засыпали врагов стрелами, те растерялись и смешали ряды, не зная, отступить ли им от стен, с которых на них обрушивается стальной ливень, либо все же оставаться на открытом пространстве, где легче сплотить ряды, чтобы отразить конницу… Валент уже совсем было собрался повторить атаку, которая несомненно привела бы к полному разгрому неприятельского отряда, что, возможно, ослабило бы армию Императора настолько, что заставило бы впервые подумать об окончании войны, но… Извещенный императорскими колдунами о происходящем, маршал Каногор во весь опор прискакал на место действия во главе нескольких сотен всадников – гвардейцев, ванетцев и сантлакцев, судя по гербам… Валенту пришлось отступить… А жаль…
Кстати, о колдунах – они устроили мне немало неприятностей. Началось с того, что я – как только мои ученики засекли имперскую армию в Ничейных Полях – уселся в волшебном шлеме смотреть на врагов и считать их силы. Но тут к идолу подошли десятка два странных личностей в зеленых хламидах – несомненно колдунов – и принялись что-то говорить или петь. Звука мой идол не передает – я видел лишь открываемые рты. По мере того, как маги пели, изображение стало меркнуть – я пришел к выводу, что эти козлы декламировали какие-то «авенорэты», то есть заклинания, снимающие наложенные ранее чары. Это оказалось для меня сюрпризом – и очень неприятным. В самом деле, я могу накладывать гораздо более изощренные заклинания, чем любой другой, по-видимому, колдун в Мире – и любой сопливый ученик волшебника может простенькой комбинацией ослабить их – дайте ему только время! Я не то, чтобы не знал этого – просто раньше как-то не задумывался. Утешало то, что интенсивность моей магии была куда выше – ведь, чтобы почти совершенно «погасить» волшебное изображение в шлеме двум десяткам магов – мастерам, состоящим при дворе Императора – потребовалось минут пятнадцать, не меньше… Сам я бы разделался с такими заклинаниями в минуту. Совсем ликвидировать мои чары они так и не смогли, так что кое-какие наблюдения я провел, но видимость в моем шлеме была… Ну процентов десять, от силы…
На следующий день послы вместе с выкупленными пленниками на рассвете отправились в Гонзор, их сопровождал почетный конвой во главе с маршалом Валентом.
Вернулся Валент несколько смущенным и заявил, что, прощаясь на границе, маршал Каногор сослался на какие-то таинственные инструкции, полученные им лично от Императора (сэр Кенперт был весьма удивлен) и передал рыцарю из Гранлота еще один ларец, сказав, противно при том улыбаясь: «По возвращении, сэр, вручите вашему королю».
Ларец немедленно открыли, все с любопытством потянулись заглянуть внутрь через плечо Ингви, стараясь разглядеть содержимое. Внутри лежала латная перчатка – военный вызов и письмо Императора Элевзиля II «к узурпатору Альдийского престола лжекоролю демону Ингви», в котором в изысканнейших выражениях сообщалось, что архиепископ Кениамерк, глава Святой Церкви, заранее освобождает его императорское величество от любых клятв и обязательств, данных безбожному демону и что отныне между Империей и демоном – война…
Ингви обвел взглядом ошарашенных придворных и заявил, криво ухмыляясь:
– Прогресс налицо, господа – по крайней мере, в этот раз меня хоть извещают о том, что мне объявлена война.
Все молчали и лишь Кендаг полувопросительно пробормотал:
– Ингви шутит?!
ГЛАВА 44
– Его величество Ингви, король Альды!
Ингви не спеша вошел в тронную залу, оглядел собравшихся на Большой совет представителей сословий королевства и занял свое место:
– Приветствую вас, благородные господа, и вас, святые отцы, и вас, добрые люди. Прошу садиться… Вам всем, конечно, известно, по какому поводу созван сегодня Большой совет… Сам Император с войском идет на нас. Преступив свои клятвы и нарушив заключенный со мной договор, он идет для того, чтобы отобрать свободу у нашего государства, сделать Альду вассальной страной Великой Империи и посадить на альдийский трон принца Кадор-Манонга, труса, лгуна и предателя. Если бы речь шла только обо мне – я бы знал, что делать. Я с оружием в руках выступил бы против клятвопреступника и сразился бы с ним! Однако… однако помня о том, как силен враг и сколько жизней может унести эта война… я предлагаю сегодня сословиям Альды самим решить свою судьбу… Я готов биться с захватчиками, но готов – если таково окажется ваше решение – и покинуть страну… Решайте же – сегодня пока еще в вашей власти выбрать войну и все ее опасности – либо потерять свободу, но сохранить жизнь…
Произнеся эту речь, Ингви сел на свое место и опустил глаза… На пару минут воцарилась тишина, затем поднялся сэр Лимни из Гернивы, решившийся высказаться первым:
– Странно мне слышать такое. Это что же получается? Это получается, что наш король готов нас покинуть, отдать в руки Кадор-Манонгу! А уж мы-то знаем, чего от этого злого принца ждать!.. Нет уж, ваше величество, исполните свой долг короля – поведите нас в бой, а мы за вас постоим!.. Что же до того, сколько воинов падет в бою – так на то и война. Мы свои жизни готовы положить в доброй схватке за правое дело…
По залу зашушукались, забормотали делегаты, причем шум был, пожалуй, скорее одобрительный. Ингви по-прежнему сидел, не поднимая головы…
После недолгой паузы слово взял главный мастер цеха кузнецов:
– Эх и хорошо сказал добрый господин! Верно – не хотим мы Кадор-Манонга. Ведь только при короле Ингви мы этак-то славно жить начали, город наш от ворья избавился, только купчишки энмарские к нам товар повезли заморский… И теперь, значит, суй голову в ванетское ярмо? Ну уж нет! Вы, ваше величество, нам только прикажите, а уж мы за вас… Бивали мы гвардейцев имперских – побьем и снова их, верно я говорю?.. Я ведь кузнец, я говорить красиво не умею, я вот, – тут оратор потряс здоровенным кулачищем, – вот этим врагам отвечу, ежели придут!
После кузнеца в таком же духе, хотя и более сдержанно, высказались еще несколько представителей других цеховых братств, однако чувствовалось, что их речи не так искренни – скорее, они вторили мастеру, чтобы не отстать от него, настоять, так сказать, на своих прерогативах (мол, не только кузнецы горой стоят за короля, но и другие цехи), затем заговорил один из присутствующих на совете священников, некий брат Пиноль (на старика-епископа так подействовало известие о предстоящей войне, что он слег и многие говорили, что его хворь смертельна, а брата Пиноля, который являлся, несмотря на молодость, вторым по значению духовным лицом в епархии, уже прочили на его место). После небольшой паузы, дождавшись тишины, священник заговорил:
– Нехорошо это, братья мои, нехорошо… Против кого вы готовы идти войною? Против светлого Императора Великой империи? Против главного защитника Добра в Мире? Нехорошо это, братья мои, нехорошо… Грех даже думать о таком… Грех… – тяжелые слова, словно камни в стоячую воду, падали в наступившую мрачную тишину. – Надо бы добром все разрешить. Да и где нашим ополченцам устоять против войска всей Империи?.. Подумайте, братья мои, именем Гилфинга-отца заклинаю вас – подумайте! Мудрость и справедливость глаголят вам – покоритесь воле всемогущего Императора! Покоритесь, ибо не противостоит тростник ветру, а хрупкий стебель – стальному серпу. Кто мы? Тонкий тростник и хрупкий стебель перед мощью Империи… Да и доброе ли дело – воинам Света сражаться друг с другом, когда набирает мощь враг? Одумайтесь, братья мои!
Окончив говорить, Пиноль сел на место, шурша своим парадным облачением в наступившей тишине – и тут же поднявшись, быстро заговорил Сарнак – маг спешил, не давая укрепиться посеянному священником настроению:
– Что-то не пойму я вас, брат Пиноль. Император, нарушивший собственные клятвы – воплощение Добра и Света… Разбитые нами имперские войска – ураган, перед которым мы, победители – жалкий тростник… И какой это враг «набирает мощь»? Наши ныне добрые союзники орки? Или, может быть, тролли, которых приводил против нас Кадор-Манонг по милости Императора? А может, враг – это эльфы и гномы, против которых постоянно воюет Империя – но тогда при чем здесь Добро и Свет, при чем здесь Гилфинг-отец, именем которого вы заклинаете нас одуматься? Ведь он отец именно эльфам и гномам…Что-то ничего я в вашей речи не понял…
Несколько священников взволнованно зашептали что-то брату Пинолю, придвинувшись к нему поближе, но тот в ответ только пожимал плечами и разводил ладони жестом усталой покорности, видимо, отказываясь выступить еще раз.
Тем временем в заднем ряду поднялся один из фермеров, понукаемый тычками и толчками сидящих рядом земляков: «Давай, давай… скажи им… скажи…». Поднявшись с места, мужичок раз пять откашлялся, раз десять сморгнул, оглядел весь зал, вытер лоб чистой тряпицей и, наконец, заговорил:
– Мы это… простые крестьяне, значить… Нам такое не понять – где Добро и Свет, а где наоборот, значить… Мы люди темные… – мужичок снова вытер лоб. – А только пусть святые отцы помолятся за нашу победу, значить. Мы, может, и косные, и темные – да только рассуждаем так: мы королю Ингви присягали быть верными вассалами, король Ингви по старинному закону избран, а Кадор-Манонга нам не надобно. Мы – свободные альдийцы, значить, а не рабы Императора великого, пошли ему Гилфинг здоровья и всяких благ… Всяких, значить, благ, окромя нашей Альды. А ежели сильнее его войско – так наш добрый король еще какую штуку измыслит, чтобы одолеть. Так что пусть святые отцы как следует помолятся… Значить…
Сказав это, фермер тут же сел, лукаво озираясь украдкой, в то время как его приятели хлопали его по плечам и по спине, восхищенные, по-видимому, красноречием своего оратора.
Выждав положенное время (больше никто высказываться не хотел), Лорд-хранитель королевства задал ритуальный вопрос:
– Кто еще желает говорить?.. – желающих не было, – слушайте, люди Альды, своего короля.
– Благодарю вас, благородные господа, и вас, добрые люди, за ваши добрые слова и верность вассальной присяге, – впервые поднял глаза король, – и вас благодарю за откровенность, святой отец… Полагаю так – Большой совет принял решение и нам предстоит война. А потому, мои добрые вассалы, слушайте волю вашего сеньора. Всем рыцарям собраться с вооруженными людьми в Мантроке. Те из воинов, кто умеет сражаться в полном рыцарском доспехе, но такого доспеха и боевого коня не имеет – могут вооружиться за счет казны. Отличившиеся в бою после окончания войны смогут оставить латы и коней себе. Если победим… То же самое касается и добрых мастеров Альдийских цехов – если нужно, оружие и доспехи вам будут отпущены из казны. Вскоре я соберу военный совет и там мы обсудим все прочие приготовления. Вы же, почтенные, – Ингви обратился к фермерам, – на этот раз в войско призваны не будете. Вам другая задача – везите в столицу съестные припасы, кто сколько может. За все будет плачено серебром по хорошей цене. И еще – не давайте врагу, если он объявится в ваших краях, ни зерна, ни сена – ничего! Лучше уходите в леса, в горы с семьями и скарбом. Если кто-то из вас от этого пострадает – я обещаю, что возмещу убытки, как только смогу… Но пусть вражеское войско голодает в Альде – это и будет ваша война, добрые люди… Да, и учтите – в этом году осень будет поздней, по-видимому – так что оставшийся урожай вы убрать успеете. Не сомневайтесь и везите что можно в столицу… Что же касается вас, святые отцы… Я не могу заставить вас молиться о победе, могу лишь просить вместе с моими подданными об этом – а там уж решать вам… Да только глядите, не ошибитесь, выбирая на чьей вы стороне…
– Клятвы нарушены… Нехорошо… – первым нарушил молчание Гратидиан, король Фенады.
– Ваше императорское величество, откровенно говоря, у нас хватает проблем с эльфами, – подхватил Гельвент, маркграф Приюта. – Особенно теперь, когда гвардейцы отозваны с границ… Так что уводить рыцарей на юг…
В императорской гвардии было четыре роты – одна была, как правило, расквартирована на границе с гномами, другая – на границе с эльфами, еще две обычно находились в столице, но одна из этих двух последних сейчас, как известно, переформировывалась в Гонзоре, куда была отправлена в прошлом году с принцем Алекианом. Для участия в походе на Альду рота, охранявшая берега Великой от возможных набегов эльфов, была вызвана в Ванетинию, куда уже двигалась ускоренным маршем – Император спешил завершить войну до осени. Вследствие этого маркграфам Носа, Приюта и Феллиоста пришлось оправить своих людей на охрану границ (прежде они сваливали эту обязанность на гвардейцев), в то время как сами они также были вызваны в Ванетинию, каждый в сопровождении пяти рыцарей и положенного числа конных и пеших слуг. Необходимо отметить, что маркграфы и их вассалы сами частенько переправлялись через Великую – охотиться в заповедных эльфийских лесах, а при случае – и напасть на самих эльфов, это стало чем-то вроде спорта, так что теперь, когда и сами сеньоры, и гвардейцы покинули границы, вполне можно было ожидать ответного удара мстительных соседей… То же касалось и Анновра, король которого прибыл в столицу Империи в сопровождении двадцати рыцарей, также оставив свои северные границы без должной защиты. Из Фенады гвардейцев отзывать не решились, слишком уж опасными соседями были гномы, но все же без короля Гратидиана и его тридцати рыцарей, с которыми он прибыл в Ванетинию, обороноспособность королевства значительно ослабла…
– В Тролльхейме также неспокойно, ваше императорское величество, а граница защищена недостаточно, – проворчал герцог Андруха, явившийся в столицу в сопровождении девяти рыцарей. – Прежде тролли были союзниками, а теперь не знаю, чего от них ожидать… Да и Гюголан Гевский с его графами тоже – те еще соседи…
При этом герцог сердито посмотрел на Гезнура, ответившего ему невинным взглядом. Всем было известно, что бедные и алчные гевцы не упускали ни малейшей возможности поживиться за счет соседей, а их король Гюголан тайно поощряет своих вассалов, совершающих во главе шаек наемников набеги на сопредельные страны…
«Псы… Свора псов, которые перегрызутся, как только я перестану стоять над ними с палкой – подумал Элевзиль, – но все же кое в чем они правы, границы с нелюдями нельзя оставлять без защиты». Вслух он спросил:
– А что гномы? Сэр Кенперт вроде бы заверял нас, что о них можно не беспокоиться?
– Может и так… – мрачно ответствовал Гратидиан, король Фенады, – Да только с гномами отношения какие – сегодня они добрые соседи, а завтра – по какому-то пустяковому поводу готовы объявить войну…
– М-да… Это верно… – согласился Император. И тихо добавил, – Гангмар бы побрал маршала, он сумел-таки избавиться от капитана ок-Икерна. А пока ок-Икерн охранял границы – можно было о гномах не волноваться…
Еще раз оглядев блестящее собрание вельмож и монархов, Элевзиль II объявил:
– Что бы там ни было – война неизбежна. Однако следует быть осмотрительными и, отправляясь на войну с Альдой, не забывать о прочих враждебных соседях. Посему повелеваем: сэр Гельвент, сэр Антильг, сэр Токс – возвращайтесь в свои марки с вашими людьми и стерегите границу по Великой. И воздержитесь от вылазок на территорию эльфов, по крайней мере до окончания альдийского похода. В помощь вы получите шесть «копий» гвардии. Вам, брат Пин, – обратился Император к королю Анновра, – мы дозволяем отпустить домой половину ваших рыцарей… Командир гвардейцев, отправленных на эльфийскую границу, получит приказ – расквартировать своих людей в Феллиосте и помочь в случае нужды анноврцам, либо тому из маркграфов, кто подвергнется действительно сильному нападению эльфов. Что же касается гномов… Брат Гратидиан, нам желательно, чтобы вы сопровождали нас в походе, ибо ваш опыт и военный талант для нас бесценны, но двадцать своих рыцарей отправьте в Фенаду – пусть стерегут границу… Им помогут гвардейцы, как обычно… Капитан ок-Гервас достаточно хороший командир… А своего лейтенанта с шестью копьями, как мы и упоминали, пусть отправит в Феллиост. Фегерн и Андрух пока что не подвергаются непосредственной опасности – тролли слишком заняты своими делами – тем не менее, мы дозволяем обоим герцогам отправить на восточные границы по три рыцаря из числа приведенных вами вассалов. Этого достаточно.
– Но ваше императорское величество, – запротестовал герцог Андруха, – тролли заняты своими делами, но не гевцы. В мое отсутствие…
– Не думаю, что в ваше отсутствие они осмелятся на что-нибудь такое… Мы напишем нашему брату и вассалу Гюголану, что если на него поступит хоть одна жалоба во время похода в Альду – прямо оттуда все собранное нами войско выступит в Геву.
Бельвар Андрухский пожал плечами и сел – спорить дальше не имело смысла. Понятно, что подобные заявления Императора никого ни к чему не обязывают, да и никого не пугают… Однако ясно, что Элевзиль II принял решение, от которого не отступит… Надо будет велеть вассалам отправить домой всех латников, оставив лишь минимально положенное количество…
Принц Алекиан, сидел по правую руку от отца опустив голову и, откровенно говоря, почти не слушал того, что говорилось на совете, погруженный в свои мысли. «Неправильно, это все неправильно, – думал он, – нужно что-то делать, что-то сказать. Этого похода нельзя допускать… Такой позор для отца и для меня…». Однако выступить против батюшки – немыслимо… Алекиан еще никогда не… Но сделать что-то необходимо… Все вдруг отступило на задний план: мечты, надежды, даже любовь к Санелане – в голове вертелось только одно: «Что-то сделать, я должен что-то сделать, чтобы не допустить этой позорной войны…» Наконец, собравшись с силами, принц пролепетал:
– Ваше императорское величество, батюшка, – и вдруг с ужасом осознал, что его никто не слышит. Все взгляды были прикованы к Императору, поднимающемуся с трона. Вслед за сеньором поднялись все.
– Отсюда начинается война! – провозгласил традиционную формулу Элевзиль. Затрубили трубы, ударили барабаны. Двери распахнулись и в тронный зал вступили гвардейцы со знаменами в руках – ванетский красный лев на желтом поле и золотой имперский орел на алом. Возглавлял процессию гвардейский капитан, начальник расквартированной в Ванетинии роты. Поскольку маршал отсутствовал – его обязанность исполнял гвардеец. Император отдал свой скипетр канцлеру сэру Гвино, которому надлежало управлять текущими делами Империи, пока Император будет в походе, и принял из рук капитана меч Фаларика Великого – священную реликвию, передаваемую из поколения в поколение в роду ванетских королей, а впоследствии – Императоров Великой Империи людей.
Наполовину обнажив старинный клинок, Император поцеловал его и повторил:
– Отсюда начинается война! Сегодня мы поднимаем меч против Альды! – вассальные короли, герцоги и бароны ответили протяжным боевым кличем.
– О Гилфинг, – прошептал Алекиан, с трудом сдерживая слезы, – как глупо… Я опоздал…
Тяжелые складки его плаща вдруг зашевелились, из-под них выбрался скрывавшийся там Коклос. Посмотрев в глаза своего господина, шут, привстав на цыпочки, погладил его по руке и с искренним сочувствием в голосе прошептал:
– Нет, братец, ты не опоздал. В любом случае – твой батюшка уже все решил и что бы ты ни говорил – ничего бы не изменилось… Стало бы только хуже. Поэтому отправляйся в поход – и постарайся исправить то, что еще можно…
Шут засопел, отвернулся, и полез обратно в свое убежище, старательно пряча лицо…
– …Нет, господа, на этот раз мы не станем встречать врагов в поле, а сядем в осаду в столице.
– Но тогда, весной… – пробормотал сэр Мернин. Кое-кто из рыцарей помоложе поддержал его невнятно-одобрительными возгласами – запираться в городе им не хотелось, а вот схватиться с неприятелем в открытом бою – куда как благороднее…
– Тогда я говорил вам, господа, что собираюсь поступить так, как враг не ждет. Предполагаю, что сейчас от нас ждут боя – а мы вновь изменим тактику. Тем более, что если на нас обрушится вся военная сила Империи – никакие хитрости нам не помогут. Да к тому же и не дадут нам ничего такого сделать – теперь уж имперцы будут настороже.
– Но запирать конницу в стенах – тоже не дело. – решительно отрезал маршал Валент.
– Согласен. Вот вы и возглавите кавалерию. Но приказываю – никаких авантюр, никаких больших сражений. Налетели, пощипали – и отступить. Неплохо бы держать врага в постоянном напряжении. Что касается подготовки к осаде – сэр Мертенк, это, как обычно, достанется вам. И не забудьте по стенам сделать навес, как я говорил.
– Да, ваше величество, я помню. Но все же… Навес от дождя – а ведь до дождей еще не меньше двух месяцев, а скорее – все три-четыре…
– Не беспокойтесь об этом, а просто проследите, чтобы навесы были готовы. Кстати, господа, велите своим вассалам поспешить со сбором урожая. Если не дождь, то нашествие имперской армии потом помешает. И все, что можно – везите в столицу. Ну, что еще?.. К Анзогу посольство отправлено, Замок Вампиров к обороне подготовлен… Пожалуй все, что можно сделать – мы делаем. Так что благодарю всех, совет окончен. Через неделю – если ничего не изменится – вновь соберу вас, господа.
Когда вельможи разошлись, Ингви вызвал к себе Джамена:
– Хочу дать тебе поручение. Ты самый верный и надежный из моих слуг – больше это важное дело поручить некому. Выполнишь его – можешь рассчитывать на любую награду.
– Благодарю, ваше величество. – склонил голову слуга. – А что за поручение?
– Возьми этот пакет и отправляйся в Геву. Тайно. Там каким угодно способом добейся аудиенции у короля Гюголана и этот пакет передай ему. И все.
– Осмелюсь спросить – что в пакете?
– Моя месть. Помнишь маршала, что вручал здесь от имени Императора лживые договора? Я надеюсь, что отсюда услышу, как этот предатель завоет, когда мое послание, – Ингви ткнул в пакет, – дойдет по назначению. Король Гюголан, я полагаю, найдет ему хорошее применение. Отправляйся, Джамен, поскорее, пока дороги еще свободны…
Ингви не спеша вошел в тронную залу, оглядел собравшихся на Большой совет представителей сословий королевства и занял свое место:
– Приветствую вас, благородные господа, и вас, святые отцы, и вас, добрые люди. Прошу садиться… Вам всем, конечно, известно, по какому поводу созван сегодня Большой совет… Сам Император с войском идет на нас. Преступив свои клятвы и нарушив заключенный со мной договор, он идет для того, чтобы отобрать свободу у нашего государства, сделать Альду вассальной страной Великой Империи и посадить на альдийский трон принца Кадор-Манонга, труса, лгуна и предателя. Если бы речь шла только обо мне – я бы знал, что делать. Я с оружием в руках выступил бы против клятвопреступника и сразился бы с ним! Однако… однако помня о том, как силен враг и сколько жизней может унести эта война… я предлагаю сегодня сословиям Альды самим решить свою судьбу… Я готов биться с захватчиками, но готов – если таково окажется ваше решение – и покинуть страну… Решайте же – сегодня пока еще в вашей власти выбрать войну и все ее опасности – либо потерять свободу, но сохранить жизнь…
Произнеся эту речь, Ингви сел на свое место и опустил глаза… На пару минут воцарилась тишина, затем поднялся сэр Лимни из Гернивы, решившийся высказаться первым:
– Странно мне слышать такое. Это что же получается? Это получается, что наш король готов нас покинуть, отдать в руки Кадор-Манонгу! А уж мы-то знаем, чего от этого злого принца ждать!.. Нет уж, ваше величество, исполните свой долг короля – поведите нас в бой, а мы за вас постоим!.. Что же до того, сколько воинов падет в бою – так на то и война. Мы свои жизни готовы положить в доброй схватке за правое дело…
По залу зашушукались, забормотали делегаты, причем шум был, пожалуй, скорее одобрительный. Ингви по-прежнему сидел, не поднимая головы…
После недолгой паузы слово взял главный мастер цеха кузнецов:
– Эх и хорошо сказал добрый господин! Верно – не хотим мы Кадор-Манонга. Ведь только при короле Ингви мы этак-то славно жить начали, город наш от ворья избавился, только купчишки энмарские к нам товар повезли заморский… И теперь, значит, суй голову в ванетское ярмо? Ну уж нет! Вы, ваше величество, нам только прикажите, а уж мы за вас… Бивали мы гвардейцев имперских – побьем и снова их, верно я говорю?.. Я ведь кузнец, я говорить красиво не умею, я вот, – тут оратор потряс здоровенным кулачищем, – вот этим врагам отвечу, ежели придут!
После кузнеца в таком же духе, хотя и более сдержанно, высказались еще несколько представителей других цеховых братств, однако чувствовалось, что их речи не так искренни – скорее, они вторили мастеру, чтобы не отстать от него, настоять, так сказать, на своих прерогативах (мол, не только кузнецы горой стоят за короля, но и другие цехи), затем заговорил один из присутствующих на совете священников, некий брат Пиноль (на старика-епископа так подействовало известие о предстоящей войне, что он слег и многие говорили, что его хворь смертельна, а брата Пиноля, который являлся, несмотря на молодость, вторым по значению духовным лицом в епархии, уже прочили на его место). После небольшой паузы, дождавшись тишины, священник заговорил:
– Нехорошо это, братья мои, нехорошо… Против кого вы готовы идти войною? Против светлого Императора Великой империи? Против главного защитника Добра в Мире? Нехорошо это, братья мои, нехорошо… Грех даже думать о таком… Грех… – тяжелые слова, словно камни в стоячую воду, падали в наступившую мрачную тишину. – Надо бы добром все разрешить. Да и где нашим ополченцам устоять против войска всей Империи?.. Подумайте, братья мои, именем Гилфинга-отца заклинаю вас – подумайте! Мудрость и справедливость глаголят вам – покоритесь воле всемогущего Императора! Покоритесь, ибо не противостоит тростник ветру, а хрупкий стебель – стальному серпу. Кто мы? Тонкий тростник и хрупкий стебель перед мощью Империи… Да и доброе ли дело – воинам Света сражаться друг с другом, когда набирает мощь враг? Одумайтесь, братья мои!
Окончив говорить, Пиноль сел на место, шурша своим парадным облачением в наступившей тишине – и тут же поднявшись, быстро заговорил Сарнак – маг спешил, не давая укрепиться посеянному священником настроению:
– Что-то не пойму я вас, брат Пиноль. Император, нарушивший собственные клятвы – воплощение Добра и Света… Разбитые нами имперские войска – ураган, перед которым мы, победители – жалкий тростник… И какой это враг «набирает мощь»? Наши ныне добрые союзники орки? Или, может быть, тролли, которых приводил против нас Кадор-Манонг по милости Императора? А может, враг – это эльфы и гномы, против которых постоянно воюет Империя – но тогда при чем здесь Добро и Свет, при чем здесь Гилфинг-отец, именем которого вы заклинаете нас одуматься? Ведь он отец именно эльфам и гномам…Что-то ничего я в вашей речи не понял…
Несколько священников взволнованно зашептали что-то брату Пинолю, придвинувшись к нему поближе, но тот в ответ только пожимал плечами и разводил ладони жестом усталой покорности, видимо, отказываясь выступить еще раз.
Тем временем в заднем ряду поднялся один из фермеров, понукаемый тычками и толчками сидящих рядом земляков: «Давай, давай… скажи им… скажи…». Поднявшись с места, мужичок раз пять откашлялся, раз десять сморгнул, оглядел весь зал, вытер лоб чистой тряпицей и, наконец, заговорил:
– Мы это… простые крестьяне, значить… Нам такое не понять – где Добро и Свет, а где наоборот, значить… Мы люди темные… – мужичок снова вытер лоб. – А только пусть святые отцы помолятся за нашу победу, значить. Мы, может, и косные, и темные – да только рассуждаем так: мы королю Ингви присягали быть верными вассалами, король Ингви по старинному закону избран, а Кадор-Манонга нам не надобно. Мы – свободные альдийцы, значить, а не рабы Императора великого, пошли ему Гилфинг здоровья и всяких благ… Всяких, значить, благ, окромя нашей Альды. А ежели сильнее его войско – так наш добрый король еще какую штуку измыслит, чтобы одолеть. Так что пусть святые отцы как следует помолятся… Значить…
Сказав это, фермер тут же сел, лукаво озираясь украдкой, в то время как его приятели хлопали его по плечам и по спине, восхищенные, по-видимому, красноречием своего оратора.
Выждав положенное время (больше никто высказываться не хотел), Лорд-хранитель королевства задал ритуальный вопрос:
– Кто еще желает говорить?.. – желающих не было, – слушайте, люди Альды, своего короля.
– Благодарю вас, благородные господа, и вас, добрые люди, за ваши добрые слова и верность вассальной присяге, – впервые поднял глаза король, – и вас благодарю за откровенность, святой отец… Полагаю так – Большой совет принял решение и нам предстоит война. А потому, мои добрые вассалы, слушайте волю вашего сеньора. Всем рыцарям собраться с вооруженными людьми в Мантроке. Те из воинов, кто умеет сражаться в полном рыцарском доспехе, но такого доспеха и боевого коня не имеет – могут вооружиться за счет казны. Отличившиеся в бою после окончания войны смогут оставить латы и коней себе. Если победим… То же самое касается и добрых мастеров Альдийских цехов – если нужно, оружие и доспехи вам будут отпущены из казны. Вскоре я соберу военный совет и там мы обсудим все прочие приготовления. Вы же, почтенные, – Ингви обратился к фермерам, – на этот раз в войско призваны не будете. Вам другая задача – везите в столицу съестные припасы, кто сколько может. За все будет плачено серебром по хорошей цене. И еще – не давайте врагу, если он объявится в ваших краях, ни зерна, ни сена – ничего! Лучше уходите в леса, в горы с семьями и скарбом. Если кто-то из вас от этого пострадает – я обещаю, что возмещу убытки, как только смогу… Но пусть вражеское войско голодает в Альде – это и будет ваша война, добрые люди… Да, и учтите – в этом году осень будет поздней, по-видимому – так что оставшийся урожай вы убрать успеете. Не сомневайтесь и везите что можно в столицу… Что же касается вас, святые отцы… Я не могу заставить вас молиться о победе, могу лишь просить вместе с моими подданными об этом – а там уж решать вам… Да только глядите, не ошибитесь, выбирая на чьей вы стороне…
– …Вот таковы причины, подтолкнувшие нас к этой войне. – Император вновь обвел взглядом собравшихся в зале вассальных государей. В глазах рябило от обилия золотых корон и богатства нарядов. – Кто желает высказаться?
Инстинктивные добровольцы
Во имя вселенной хлебной корочки,
Неофициальные пупы земли,
Эмалированные части головных систем…
Люди с большой буквы…
СЛОВО «ЛЮДИ» ПИШЕТСЯ С БОЛЬШОЙ БУКВЫ!!!
Егор Летов
– Клятвы нарушены… Нехорошо… – первым нарушил молчание Гратидиан, король Фенады.
– Ваше императорское величество, откровенно говоря, у нас хватает проблем с эльфами, – подхватил Гельвент, маркграф Приюта. – Особенно теперь, когда гвардейцы отозваны с границ… Так что уводить рыцарей на юг…
В императорской гвардии было четыре роты – одна была, как правило, расквартирована на границе с гномами, другая – на границе с эльфами, еще две обычно находились в столице, но одна из этих двух последних сейчас, как известно, переформировывалась в Гонзоре, куда была отправлена в прошлом году с принцем Алекианом. Для участия в походе на Альду рота, охранявшая берега Великой от возможных набегов эльфов, была вызвана в Ванетинию, куда уже двигалась ускоренным маршем – Император спешил завершить войну до осени. Вследствие этого маркграфам Носа, Приюта и Феллиоста пришлось оправить своих людей на охрану границ (прежде они сваливали эту обязанность на гвардейцев), в то время как сами они также были вызваны в Ванетинию, каждый в сопровождении пяти рыцарей и положенного числа конных и пеших слуг. Необходимо отметить, что маркграфы и их вассалы сами частенько переправлялись через Великую – охотиться в заповедных эльфийских лесах, а при случае – и напасть на самих эльфов, это стало чем-то вроде спорта, так что теперь, когда и сами сеньоры, и гвардейцы покинули границы, вполне можно было ожидать ответного удара мстительных соседей… То же касалось и Анновра, король которого прибыл в столицу Империи в сопровождении двадцати рыцарей, также оставив свои северные границы без должной защиты. Из Фенады гвардейцев отзывать не решились, слишком уж опасными соседями были гномы, но все же без короля Гратидиана и его тридцати рыцарей, с которыми он прибыл в Ванетинию, обороноспособность королевства значительно ослабла…
– В Тролльхейме также неспокойно, ваше императорское величество, а граница защищена недостаточно, – проворчал герцог Андруха, явившийся в столицу в сопровождении девяти рыцарей. – Прежде тролли были союзниками, а теперь не знаю, чего от них ожидать… Да и Гюголан Гевский с его графами тоже – те еще соседи…
При этом герцог сердито посмотрел на Гезнура, ответившего ему невинным взглядом. Всем было известно, что бедные и алчные гевцы не упускали ни малейшей возможности поживиться за счет соседей, а их король Гюголан тайно поощряет своих вассалов, совершающих во главе шаек наемников набеги на сопредельные страны…
«Псы… Свора псов, которые перегрызутся, как только я перестану стоять над ними с палкой – подумал Элевзиль, – но все же кое в чем они правы, границы с нелюдями нельзя оставлять без защиты». Вслух он спросил:
– А что гномы? Сэр Кенперт вроде бы заверял нас, что о них можно не беспокоиться?
– Может и так… – мрачно ответствовал Гратидиан, король Фенады, – Да только с гномами отношения какие – сегодня они добрые соседи, а завтра – по какому-то пустяковому поводу готовы объявить войну…
– М-да… Это верно… – согласился Император. И тихо добавил, – Гангмар бы побрал маршала, он сумел-таки избавиться от капитана ок-Икерна. А пока ок-Икерн охранял границы – можно было о гномах не волноваться…
Еще раз оглядев блестящее собрание вельмож и монархов, Элевзиль II объявил:
– Что бы там ни было – война неизбежна. Однако следует быть осмотрительными и, отправляясь на войну с Альдой, не забывать о прочих враждебных соседях. Посему повелеваем: сэр Гельвент, сэр Антильг, сэр Токс – возвращайтесь в свои марки с вашими людьми и стерегите границу по Великой. И воздержитесь от вылазок на территорию эльфов, по крайней мере до окончания альдийского похода. В помощь вы получите шесть «копий» гвардии. Вам, брат Пин, – обратился Император к королю Анновра, – мы дозволяем отпустить домой половину ваших рыцарей… Командир гвардейцев, отправленных на эльфийскую границу, получит приказ – расквартировать своих людей в Феллиосте и помочь в случае нужды анноврцам, либо тому из маркграфов, кто подвергнется действительно сильному нападению эльфов. Что же касается гномов… Брат Гратидиан, нам желательно, чтобы вы сопровождали нас в походе, ибо ваш опыт и военный талант для нас бесценны, но двадцать своих рыцарей отправьте в Фенаду – пусть стерегут границу… Им помогут гвардейцы, как обычно… Капитан ок-Гервас достаточно хороший командир… А своего лейтенанта с шестью копьями, как мы и упоминали, пусть отправит в Феллиост. Фегерн и Андрух пока что не подвергаются непосредственной опасности – тролли слишком заняты своими делами – тем не менее, мы дозволяем обоим герцогам отправить на восточные границы по три рыцаря из числа приведенных вами вассалов. Этого достаточно.
– Но ваше императорское величество, – запротестовал герцог Андруха, – тролли заняты своими делами, но не гевцы. В мое отсутствие…
– Не думаю, что в ваше отсутствие они осмелятся на что-нибудь такое… Мы напишем нашему брату и вассалу Гюголану, что если на него поступит хоть одна жалоба во время похода в Альду – прямо оттуда все собранное нами войско выступит в Геву.
Бельвар Андрухский пожал плечами и сел – спорить дальше не имело смысла. Понятно, что подобные заявления Императора никого ни к чему не обязывают, да и никого не пугают… Однако ясно, что Элевзиль II принял решение, от которого не отступит… Надо будет велеть вассалам отправить домой всех латников, оставив лишь минимально положенное количество…
Принц Алекиан, сидел по правую руку от отца опустив голову и, откровенно говоря, почти не слушал того, что говорилось на совете, погруженный в свои мысли. «Неправильно, это все неправильно, – думал он, – нужно что-то делать, что-то сказать. Этого похода нельзя допускать… Такой позор для отца и для меня…». Однако выступить против батюшки – немыслимо… Алекиан еще никогда не… Но сделать что-то необходимо… Все вдруг отступило на задний план: мечты, надежды, даже любовь к Санелане – в голове вертелось только одно: «Что-то сделать, я должен что-то сделать, чтобы не допустить этой позорной войны…» Наконец, собравшись с силами, принц пролепетал:
– Ваше императорское величество, батюшка, – и вдруг с ужасом осознал, что его никто не слышит. Все взгляды были прикованы к Императору, поднимающемуся с трона. Вслед за сеньором поднялись все.
– Отсюда начинается война! – провозгласил традиционную формулу Элевзиль. Затрубили трубы, ударили барабаны. Двери распахнулись и в тронный зал вступили гвардейцы со знаменами в руках – ванетский красный лев на желтом поле и золотой имперский орел на алом. Возглавлял процессию гвардейский капитан, начальник расквартированной в Ванетинии роты. Поскольку маршал отсутствовал – его обязанность исполнял гвардеец. Император отдал свой скипетр канцлеру сэру Гвино, которому надлежало управлять текущими делами Империи, пока Император будет в походе, и принял из рук капитана меч Фаларика Великого – священную реликвию, передаваемую из поколения в поколение в роду ванетских королей, а впоследствии – Императоров Великой Империи людей.
Наполовину обнажив старинный клинок, Император поцеловал его и повторил:
– Отсюда начинается война! Сегодня мы поднимаем меч против Альды! – вассальные короли, герцоги и бароны ответили протяжным боевым кличем.
– О Гилфинг, – прошептал Алекиан, с трудом сдерживая слезы, – как глупо… Я опоздал…
Тяжелые складки его плаща вдруг зашевелились, из-под них выбрался скрывавшийся там Коклос. Посмотрев в глаза своего господина, шут, привстав на цыпочки, погладил его по руке и с искренним сочувствием в голосе прошептал:
– Нет, братец, ты не опоздал. В любом случае – твой батюшка уже все решил и что бы ты ни говорил – ничего бы не изменилось… Стало бы только хуже. Поэтому отправляйся в поход – и постарайся исправить то, что еще можно…
Шут засопел, отвернулся, и полез обратно в свое убежище, старательно пряча лицо…
– …Нет, господа, на этот раз мы не станем встречать врагов в поле, а сядем в осаду в столице.
– Но тогда, весной… – пробормотал сэр Мернин. Кое-кто из рыцарей помоложе поддержал его невнятно-одобрительными возгласами – запираться в городе им не хотелось, а вот схватиться с неприятелем в открытом бою – куда как благороднее…
– Тогда я говорил вам, господа, что собираюсь поступить так, как враг не ждет. Предполагаю, что сейчас от нас ждут боя – а мы вновь изменим тактику. Тем более, что если на нас обрушится вся военная сила Империи – никакие хитрости нам не помогут. Да к тому же и не дадут нам ничего такого сделать – теперь уж имперцы будут настороже.
– Но запирать конницу в стенах – тоже не дело. – решительно отрезал маршал Валент.
– Согласен. Вот вы и возглавите кавалерию. Но приказываю – никаких авантюр, никаких больших сражений. Налетели, пощипали – и отступить. Неплохо бы держать врага в постоянном напряжении. Что касается подготовки к осаде – сэр Мертенк, это, как обычно, достанется вам. И не забудьте по стенам сделать навес, как я говорил.
– Да, ваше величество, я помню. Но все же… Навес от дождя – а ведь до дождей еще не меньше двух месяцев, а скорее – все три-четыре…
– Не беспокойтесь об этом, а просто проследите, чтобы навесы были готовы. Кстати, господа, велите своим вассалам поспешить со сбором урожая. Если не дождь, то нашествие имперской армии потом помешает. И все, что можно – везите в столицу. Ну, что еще?.. К Анзогу посольство отправлено, Замок Вампиров к обороне подготовлен… Пожалуй все, что можно сделать – мы делаем. Так что благодарю всех, совет окончен. Через неделю – если ничего не изменится – вновь соберу вас, господа.
Когда вельможи разошлись, Ингви вызвал к себе Джамена:
– Хочу дать тебе поручение. Ты самый верный и надежный из моих слуг – больше это важное дело поручить некому. Выполнишь его – можешь рассчитывать на любую награду.
– Благодарю, ваше величество. – склонил голову слуга. – А что за поручение?
– Возьми этот пакет и отправляйся в Геву. Тайно. Там каким угодно способом добейся аудиенции у короля Гюголана и этот пакет передай ему. И все.
– Осмелюсь спросить – что в пакете?
– Моя месть. Помнишь маршала, что вручал здесь от имени Императора лживые договора? Я надеюсь, что отсюда услышу, как этот предатель завоет, когда мое послание, – Ингви ткнул в пакет, – дойдет по назначению. Король Гюголан, я полагаю, найдет ему хорошее применение. Отправляйся, Джамен, поскорее, пока дороги еще свободны…
ГЛАВА 45
Я поднялся на башню, строительство которой окончательно завершилось только вчера. Я сам велел выстроить эту новую башню над Северными воротами. Впечатляющее сооружение, на мой взгляд: первый этаж – сами ворота, перестроенные по моему проекту (так, чтобы исключить возможность разрушения их тараном) и дополненные катарактой – падающей решеткой; второй этаж – чудовищные механизмы, управляющие открыванием ворот и подъемом катаракты (при проектировании механизмов мне пришлось вспомнить навыки инженера-конструктора, давно и с наслаждением забытые, однако в конце концов эти агрегаты вышли именно такими, какими я их задумал – неуязвимые для штурмующих тяжеленные ворота приводились в движение без особого труда двумя-тремя людьми без всякой магии); третий этаж – помещение с ящиками для стрел и бойницами, из которых лучникам удобно обстреливать площадку перед воротами; четвертый этаж – просто так и, наконец, пятый – наблюдательный. Площадка, с которой открывается вид на столицу и окрестности. Эта башня высотой значительно превосходит все постройки в Альде.
Они сражались за Родину.
Тонули, словно молнии, пылали, словно реки,
Отважно отвоёвывали ломанный грош,
Сеяли зной, пожинали апрель.
Егор Летов
Итак, я поднялся на пятый этаж и, облокотясь на нагретые солнцем камни зубцов, посмотрел на север, подставив лицо легкому ветерку. Мои спутники держатся позади, у лестницы – они знают, что я собираюсь творить колдовство…
Сегодня очень жарко. Стражники в воротах и на стенах стараются забиться в тень, многие сняли раскалившиеся на солнце доспехи… Там, внизу, ни ветерка… Жара… В такую погоду не хочется делать вообще ничего – и тем не менее, идет война. Вот уже месяц, как на территории Альды – имперская армия. Валент Гранлотский полностью оправдал все мои надежды и доказал, что по праву носит титул маршала Альды – он оказался не только лучшим воином в нашем войске, но и отличным тактиком. Целый месяц он водил за собой отряды имперских воинов, не давая им покоя, но и не позволяя притом загнать себя в ловушку и заставить принять открытую схватку. Засады, погони, притворные отступления и внезапные рейды… Самым большим его успехом стал бой, в котором он, сделав вид, что разгромлен и бежит, ловко увлек за собой конно-пехотный отряд, состоящий из ополченцев Дрига, Тогера и Неллы (более сорока рыцарей со всей их свитой и вооруженными людьми), а затем, обойдя с тыла – внезапным ударом выгнал из леса под стены Замка Вампиров, о существовании которого враги и не догадывались – моя школа! Орки Гендара, занимавшие замок, тут же засыпали врагов стрелами, те растерялись и смешали ряды, не зная, отступить ли им от стен, с которых на них обрушивается стальной ливень, либо все же оставаться на открытом пространстве, где легче сплотить ряды, чтобы отразить конницу… Валент уже совсем было собрался повторить атаку, которая несомненно привела бы к полному разгрому неприятельского отряда, что, возможно, ослабило бы армию Императора настолько, что заставило бы впервые подумать об окончании войны, но… Извещенный императорскими колдунами о происходящем, маршал Каногор во весь опор прискакал на место действия во главе нескольких сотен всадников – гвардейцев, ванетцев и сантлакцев, судя по гербам… Валенту пришлось отступить… А жаль…
Кстати, о колдунах – они устроили мне немало неприятностей. Началось с того, что я – как только мои ученики засекли имперскую армию в Ничейных Полях – уселся в волшебном шлеме смотреть на врагов и считать их силы. Но тут к идолу подошли десятка два странных личностей в зеленых хламидах – несомненно колдунов – и принялись что-то говорить или петь. Звука мой идол не передает – я видел лишь открываемые рты. По мере того, как маги пели, изображение стало меркнуть – я пришел к выводу, что эти козлы декламировали какие-то «авенорэты», то есть заклинания, снимающие наложенные ранее чары. Это оказалось для меня сюрпризом – и очень неприятным. В самом деле, я могу накладывать гораздо более изощренные заклинания, чем любой другой, по-видимому, колдун в Мире – и любой сопливый ученик волшебника может простенькой комбинацией ослабить их – дайте ему только время! Я не то, чтобы не знал этого – просто раньше как-то не задумывался. Утешало то, что интенсивность моей магии была куда выше – ведь, чтобы почти совершенно «погасить» волшебное изображение в шлеме двум десяткам магов – мастерам, состоящим при дворе Императора – потребовалось минут пятнадцать, не меньше… Сам я бы разделался с такими заклинаниями в минуту. Совсем ликвидировать мои чары они так и не смогли, так что кое-какие наблюдения я провел, но видимость в моем шлеме была… Ну процентов десять, от силы…