Страница:
Теперь, хоть и в этом зыбком освещении, я мог подробнее разглядеть и свою ночную гостью, пожаловавшую в имение его превосходительства провинциального прокурора. По всей видимости, забота об одежде стояла не на первом месте в банде Хирама. Так что я и не рассчитывал увидеть свою полуночную знакомую в наряде Наташи Ростовой, отправляющейся на свой первый бал. Одета Аманеста была как вернувшийся из турпохода подросток, правда, без бушлата и прочих аксессуаров ночной вылазки в стан противника. Она выглядела более женственно и несколько менее угловато, чем той ночью. Что до ее физиономии, то это была еще, по сути дела, детская мордашка, обещающая стать, может быть, прекрасной в недалеком будущем. Пока же ее можно было бы назвать очаровательной, если бы не слишком заметная впалость щек и агрессивность, проскальзывавшая даже в доброжелательной улыбке девушки.
«Ну и подруга досталась Ромке в этом краю, — подумал я, — что-то еще будет, если ей удастся осуществить свой план побега на Большую Землю. А ведь она и впрямь сможет его осуществить. Воля у юной леди, судя по всему, железная…»
Сам Хирам присаживаться к столу не стал.
— Позаботься о госте, — распорядился он. — Пусть поболтают с братом, но не забудут про то, что на столе… Кстати, что вы там сварганили по такому случаю?
— Жиго, — отозвалась дочь атамана и повернулась ко мне. — Не стесняйтесь, господин маг. Здесь каждый накладывает себе сам — ровно столько, сколько хочет. И наливает тоже. Вон на том блюде — мясо, там — всякая зелень. Что выпить — в кувшинах… Угощайтесь.
Никакое угощение не лезло в меня при воспоминании о том, как маслянисто отсвечивало гаснущее пламя костра в луже крови Кунни. Я налил себе полную кружку из ближайшего кувшина. Вино, похоже, было дрянь. Не из тех, что надо пить за упокой невинно убиенных. Но я проглотил его как лекарство. Стресс вроде начал сходить на нет. Аманеста тем временем снова повернулась к старому Хираму:
— Кстати, отец, ты не забыл поблагодарить мага Сержа за услугу?
— Ты о чем? — удивленно заломил бровь старик.
— Как-никак он поставил на ноги их превосходительство Лессажа, — с язвительной иронией в голосе произнесла Аманеста. — Ты же всегда говорил, что подобная бестолочь на месте провинциального прокурора — это подарок богов. Господин маг как раз и сберег для тебя этот подарок…
— Х-хе! — удовлетворенно рассмеялся Хирам. — Ну что ж. Я и в самом деле забыл поблагодарить господина мага за эту услугу. Не буду мешать вашей беседе. Я думаю, вы поможете гостю расположиться в его комнате и позаботитесь о том, чтобы его никто не беспокоил. Очень скоро ему предстоит нелегкая работа. Гораздо более трудная, чем врачевание судейских бездельников.
Он резко повернулся и покинул пещеру. Аманеста щелкнула в воздухе пальцами, и все люди Хирама поспешно оставили нас. Явно хозяйкой осталась дочь атамана.
За столом воцарилось молчание. Мы втроем переглядывались, пытаясь определиться в сложившейся ситуации. Я перемигнулся с Ромкой — оба одновременно вспомнили нашу незамысловатую детскую хитрость. Ромка поискал глазами на столе и пододвинул мне плошку с каким-то месивом — то ли кашей, то ли паштетом. Это было примерно то, что подходило для наших целей. В «прошлой жизни» для этого использовалась просто растолченная вареная картошка — пюре.
Я молча навалил массу на ближайшую тарелку и, старательно имитируя аппетит и оживленную — только немного невпопад — беседу с братом, разгладил ее вилкой. Потом, делая вид, что пробую закуску, нацарапал вилкой по «размазне»: «Нас подслушивают» Ромка, читавший мое послание перевернутым вверх ногами, тем не менее прекрасно понял его и, подняв на меня глаза, отрицательно покачал головой. Правда, с некоторым сомнением.
Аманеста с интересом наблюдала за нашими манипуляциями, но не вмешивалась в ход беседы. Она налила себе в большую чашку кофе (самого настоящего, с Большой Земли, судя по аромату — не «инстант», а молотого) и тихонько прихлебывала горячий, дымящийся напиток.
Я, однако, не торопился отказываться от конспирации, разгладил свои каракули, подцепил кусочек служащей нам грифельной доской пасты, сунул его в рот (это оказалось нечто приторное и ореховое) и нацарапал на разгладившейся поверхности: «Где мы?»
Ромка, успевший тем временем соорудить себе подобную же «грифельную доску», нацарапал в ответ не слишком разборчиво: «Остров. Ничейный». Потом разгладил «доску» и добавил: «На болотах». Снова разгладил приторную пасту и написал: «Ты сможешь?»
Я ответил ему очень невеселым взглядом. Ромка понимающе кивнул и начал рассказывать про то, как Темные вели его через лес. На «доске» между тем появилась новая надпись: «Тебя ищет». Потом поверх нее — «Не знаю кто».
— Хватит секретничать, — тихо сказала Аманеста. — Раз я с вами, то другого подслушивающего устройства не надо. А подслушивать меня отец не разрешит никому!
«Хорошо, если это так», — подумал я и нехотя принялся за то, что здесь считалось «жиго». Жареное мясо с чем-то острым. То обстоятельство, что на сцене появляются все новые и новые персонажи, жаждущие конспиративного контакта со мной, не слишком меня радовало.
* * *
— Я сказал ему, что его ищут, — тихо объяснил Ромка Аманесте по-английски. — Если Сергей может догадаться, кто это, то это было бы неплохо.
— Попроси себе помощника, маг, — так же тихо, но по-русски произнесла Аманеста, склонившись над вазочкой с сухариками.
Явно общение с Романом расширило лексикон дочери атамана. Хотя акцент у нее был, как говорится, еще тот.
— Помощника? — озадаченно переспросил я, стараясь прожевать довольно жесткое «жиго».
— Помощника, — подтвердила дочь атамана, отсыпая сухари в смуглую ладошку. — Его тебе приведу я. Это будет связной.
— В какую игру мы все-таки играем? — задумчиво спросил я. — Или во все игры сразу? Ромка сморщился:
— Понимаешь, Серега… Здесь приходится в самом деле хвататься за соломинку…
— Всякая соломинка может просто оказаться наживкой, — пожал я плечами. — Провокацией… Лучше бы вы нашли время и место, чтобы посвятить меня в ваши планы…
— Вот ты, может… — резонно предположил Ромка. — Может статься, что как раз ты и раскусишь — наживку нам подсовывают или нет… А что до наших планов, то… Есть, конечно, планы, но… В общем, лучше, если ты пока ничего знать не будешь. Лучше для тебя, прежде всего. Ты вот скажи, у тебя-то самого планы есть?
— На этом свете без планов не проживешь, — усмехнулся я, снова переходя на местное тарабарское наречие, и налил себе еще вина. — Пока скажу одно: прошу вас, ребята, не предпринимайте ничего, меня не предупредив. И еще: если что-то покажется вам странным… Ну во мне или вокруг… Тоже дайте мне знать. Хотя бы намеком.
Я помолчал. Аманеста и Ромка тоже замкнулись в себе, ковыряя в тарелках остывающую еду.
— Когда Хирам собирается тронуться к Арсеналу? — задал я уже вполне легальный, на мой взгляд, вопрос. Даже, собственно говоря, деловой.
— Это еще не решено… — неуверенно проговорил Ромка.
— Да нет! — тут же возразила Аманеста. — У Хирама все решено на десять лет вперед. Но о своих планах он никого и никогда в известность не ставит. В любом случае он сначала дождется известий от своих людей из Убежища. Ему важно знать — как повлияет твой побег на тамошний народ. На Учителей, на Ходоков… Без такой проверки он и шагу не сделает. Но и затягивать свое решение не станет. Не такой он человек.
— Он не боится, что в пути нарвется на засаду или на что-нибудь вроде этого? — высказал я свое опасение.
— Наверное, больших переходов не будет, — снова уверенно откликнулась Аманеста. — Это где-то здесь. Совсем рядом… Но… — Тут ее голос утратил уверенность. — Это как-то связано с Болотным Графом. Может быть, Зепп больше знает про Арсенал, чем говорит… Так что действительно в пути могут приключиться разные фокусы.
— Они как между собой? — осведомился я. — Зепп и Хирам? Дружат, враждуют? Аманеста хмыкнула:
— Оба они — того сорта люди, у которых нет ни друзей, ни врагов… Должно быть, у них найдутся общие интересы. Арсенал — улов богатый. А Хирам, когда надо, умеет делиться…
* * *
Что ж, медлить не приходилось. Вопрос о помощнике я успел поднять к вечеру того же дня. Старому Хираму взбрела в голову блажь выбраться из пещеры и прогуляться со мной вдоль берега острова. Он, оказывается, и не думал скрывать от меня тот факт, что убежище его находится посреди моря гнилых болот, тянущихся по ничейной земле между границами Риккейского и Термского анклавов. Должно быть, прогулка эта имела целью довести до моего сознания тот факт, что бегство из этого его логова было делом безнадежным.
С этой точки зрения время и условия нашей прогулки были выбраны самым наилучшим образом: сгущался сумрак, над болотами сеял пока еще мелкий, но многообещающий дождик, и порывами дул ледяной ветер. Я накинул на голову полагавшийся мне в качестве части униформы мага капюшон. Старого Хирама погодные невзгоды не волновали, а вот двум нашим спутникам в этой прогулке приходилось вовсе не сладко.
Спутниками, кстати, были выбраны люди до крайности несхожие между собой: верный Джош и насупленный Ромка. Ромка поднял воротник своей курточки, доставшейся ему здесь явно с чьего-то чужого плеча, и стал походить на взъерошенного воробья, а Джош переносил непогоду стоически, лишь страдальчески морщась, когда Хирам не смотрел на него.
Выслушав мои соображения касательно того, что делу бы пошло на пользу, если бы мне ассистировал в моих магических трудах кто-нибудь помоложе и порасторопнее, старик Хирам немедленно впал в нервическое расстройство.
— Ты не предупреждал меня, — неприятным голосом прервал он мои излияния, — что тебе потребуется еще и ассистент! А как насчет личного врача и адвоката? Тебе что — полагается целая свита, когда ты отправляешься в дорогу? Послушай, по-моему, ты просто тянешь время, дорогой мой! Потом ты попросишь еще недельку-другую, чтобы наставить твоего подмастерье уму-разуму и обучить основам вашего ремесла…
— Много времени это не займет, — заверил я его. — Вообще-то, будь у меня на то время, я бы все-таки смог перетянуть на нашу сторону бедного Кунни… Уж он как ассистент был бы специалистом высшего класса…
— Ну вот это уже мечты! — все тем же неприязненным тоном снова оборвал меня Хирам. — Моим людям в свое время приходилось прощупывать этого парнишку… Он предан… Впрочем, был предан твоему Учителю фанатически! Так что если ты питал иллюзии насчет этого хитреца, то просто сам совал голову в ловушку. Тогда уж можно возблагодарить Господа за то, что ты не успел выложить перед ним свои карты…
Тут Хирам задумался, видимо приняв во внимание какие-то неизвестные мне соображения.
— Помощник, говоришь… — Он бросил на меня косой взгляд. — Ну что ж… Если ты и впрямь думаешь, что так будет лучше, выбери себе в подмастерье кого-нибудь из моих людей… Ну вот хоть того же Джоша, например…
Джош подозрительно зыркнул на меня глазом и умоляюще — на атамана, предвидя в таком «назначении» что-то недоброе.
Я поспешил утвердить его в этом мнении.
— В принципе, — слегка обескуражено признал я, — и такой вариант сошел бы… Но… Разве вам хочется терять своих людей, господин Хирам?
Господин Хирам остановился, словно наткнувшись на невидимую стену, и воззрился на меня со стариковским любопытством.
— Как ты изволил выразиться, маг? — спросил он вкрадчиво. — Объясни, что ты имеешь в виду. Почему это я потеряю своего человека, если дам его тебе в ассистенты?
Я принял значительный вид и вроде как неохотно стал разъяснять:
— Вообще-то, это — один из секретов искусства магии, господин Хирам. Дело в том, что в таком мероприятии, как взлом Врат Арсенала — а они закрыты далеко не слабыми заклятиями, — есть кое-какие моменты, которые опасны. Так — простенькие манипуляции, которые, однако, могут плохо кончиться для тех, кто их будет производить, в тот же миг, когда Врата откроются…
— Ты темнишь, маг! — коротким злым карканьем оборвал меня Хирам. — Называй вещи своими именами, ты — выбравший Темный Путь!
Я понял, что интуитивно попал в какую-то болевую точку замыслов старого атамана. В точку, в которой сосредоточились какие-то темные иллюзии о моем магическом ремесле. И уже чисто по наитию я продолжил:
— Дело может обернуться так, что для того, чтобы отпереть Врата, потребуется принести Демону Врат жертву…
И тут старик расплылся в торжествующей улыбке. Я — сам того не зная — сделал самый верный ход, который может сделать обманщик: я утвердил свою жертву в ее худших подозрениях!
Верный Джош только и мог, что потрясенно вертеть головой, словно воротник стал ему дьявольски тесен. Я готов был поклясться, что капли сеющегося на нас дождя стекают по его плохо выбритой физиономии пополам с каплями пота. Такого же холодного и неприятного, как и этот дождь.
— «Простенькие манипуляции… Могут… Плохо кончиться…», — передразнил меня Хирам. — Скажи уж прямо: не могут Врата открыться сами по себе — от какого-то там заклинания. Им нужна жертва! Так и только так!
— Да, — согласился я покорно. — Жертва нужна.
— Как видишь, — проскрипел Хирам, — я не такой уж неграмотный болван в твоем деле. И я знаю о Вратах Арсенала все, что только может знать смертный! Жертва… Конечно, жертва. Ведь и само заклятие, которым закрыты Врата, замешено на крови! Я долго ждал, когда ты заведешь речь об этом.
Он замолчал, сунул руки в карманы и двинулся вперед решительным шагом. Нам не оставалось ничего другого, как следовать за ним: мне и Ромке — торопливым, размашистым шагом, верному Джошу — по причине недостаточной длины ног — вприпрыжку.
— Ладно, — процедил старик, — даже не оборачиваясь на меня. — Понимаю тебя, маг… Клялся Светлым Силам, наверное… Весь этакий белый и пушистый… И вдруг на все это — жирный мазок дегтя. Человеческие жертвоприношения… Ах как нехорошо, ах как портит имидж… Другое дело — несчастный случай… Производственный риск… Ни черта не производственный риск! — вдруг выкрикнул он, снова став столбом и повернувшись ко мне лицом к лицу. — У Грехэма черным по белому написано: «требует принесения человеческих жертв»!!!
«Да, — прикинул я. — Старик-то и в самом деле ох как непрост! По части Темного Арсенала, оказывается, энциклопедически начитан! А мэтр Герн тоже, похоже, себе на уме… Из Грэхема мне выдал только подборку выписок… Неужели там действительно говорилось о человеческих жертвах?»
Я покосился на Ромку. Тот с тревогой смотрел на меня. Я придал лицу уверенное выражение и снова уставился в буравящие глаза атамана Хирама.
— Ладно… —снова возвращаясь к успокоительному тону, произнес Хирам. — Будет тебе подмастерье… Уже к утру будет…
И правда, следующим утром, едва успев умыться, я отправился «на ковер» к атаману. Обязательный Джош чуть ли не бегом провел меня по каменному лабиринту Подземелья — в опочивальню Сизого Хирама. Похоже было, что он до сих пор напуган открывшейся перед ним вчерашним вечером перспективой оказаться жертвенным бараном и стремился как можно скорее обеспечить себе полное отстранение от этой роли.
Старый атаман восседал на своей уже застеленной постели и вкушал утреннюю похлебку, держа супную миску на весу и черпая варево из нее основательных размеров серебряной ложкой. Бог весть почему он игнорировал возможность поставить еду на предназначенный для этого столик поодаль.
— Ну, — произнес он с набитым ртом, — как я и обещал, тебе привели подмастерье. Будь благодарен Аманесте — она про твою проблему узнала от твоего же братца. И вспомнила, что в ближнем селе временами ночует беглый ученик кого-то из мэтров. Проворовался, должно быть, и теперь боится податься назад… Поболтай с ним, накорми… Вам, кстати, как и вчера, подано в зале Водопада. Если подойдет тебе, бог вам в помощь! Эй! — крикнул он в закрытую дверь. — Где там мальчишка?
Мальчишка был здесь и не заставил себя долго ждать. Дверь со скрипом отворилась, и в комнату шустро проскочил Тагара.
* * *
До тех пор пока мы не остались одни, ни я, ни вороватый дакла ничем не выдали, что знакомы друг с другом. Отмытый и усаженный с нами троими за стол, Тагара выказал беспримерный аппетит и, не отрываясь от поглощения пищи, беспрерывно плел несусветную чушь про свое учение у «лысого мэтра» и те лишения и невзгоды, которые ему приходилось терпеть за время своего так и незаконченного обучения. Я слушал его с внимательным видом, лишь изредка поднимая глаза от тарелки. Аманеста и Роман переглядывались и сигналили друг другу о чем-то жестами.
Я не торопил Тагару, дал полностью насытиться и предложил «для первого знакомства» пройтись по лесу и берегу. Разрешение на такую прогулку я еще утром испросил у старого Хирама. Тот, вероятно, был твердо уверен, что я не знаю тайных троп, не знаком с искусством левитации, не умею ходить по воде аки посуху и не смогу сбежать с Ничейного острова. Да и бежать мне некуда и незачем, ведь в его — старого Хирама — распоряжении все равно остается заложником мой брат. Так что разрешение бродить по острову я получил без особого скрипа и нареканий.
Утро в тот день выдалось ясное и свежее. Свежее настолько, что, велев довольно тепло одетому (из гардероба Аманесты) Тагаре подождать меня снаружи, я сбегал в выделенный мне чулан — спальню и прихватил оттуда свой плащ-накидку. Когда я натягивал это одеяние, в кармане что-то тонко звякнуло — проклятая пентаграмма!
Оказывается, с позапрошлой ночи у Белых скал я так и не доставал ее из кармана! Черт побери, я, получается, оплошал перед доверившимся мне Шоном. По дороге «на свежий воздух» я больше из верности слову, чем по какой-либо другой причине, надел золотую цепочку на шею, с нею и отправился в неспешный поход по извилистым тропкам поросшего смешанным лесом Ничейного острова.
— Ты ведь специально искал меня, Тагара? — спросил я, когда мы достаточно удалились от надежно скрытого скалами и зарослями кустарника и молодой лесной поросли входа в убежище Сизого Хирама.
— Я же говорил, что буду рядом, — тихо ответил он.
— Ты шел за нами? — продолжил я расспросы. — За мной и Кунни? Ты был ночью в Белых скалах?
— Нет, — покачал головой Тагара. — Я сразу пошел сюда. Я знал, куда Хирам повезет тебя.
Голос его странно прерывался. Что-то отвлекало его мысли. Но я все еще не мог сообразить, что именно.
— Ты это из-за того… — попытался я свести концы с концами в своем понимании поведения приятеля. — Из-за того, что я тогда не дал, чтобы тебя… Ну, когда тебя поймали с этим фиалом…
Мальчишка отчаянно покачал головой.
— Нет… — сказал он. — Или… Да… Сначала поэтому. А потом мне объяснили… Про то, зачем ты нужен Темным… Они хотят вернуть себе свое старое оружие… Тогда здесь всем конец…
Вот уж чего я не ожидал, так это того, что этот шкет, случайно встреченный мною на лесной дороге в первые часы моей жизни в Странном Крае, не хуже осведомлен о великой тайне Темного Арсенала, чем здешние мэтры и атаманы.
— А Хираму, как ты думаешь… — спросил я, — зачем этот Арсенал?
— Чтобы продать! — не задумываясь, ответил мальчишка. — Он все старое оружие Темных продаст и станет самым богатым человеком в Странном Крае… А самое сильное оружие он оставит себе. Чтобы никто не отнял у него его деньги.
— И кому же он это все продаст?
— Любому! — все так же уверенно ответил Тагара. — Любому, кто больше даст. И тогда, наверное, начнется война…
— Почему? — наивно спросил я.
— Потому что оружие только для того и нужно — чтобы воевать.
Что такое война, этот мальчишка знал не понаслышке. И, разумеется, понимал, что война, которая вырвется из Врат Темного Арсенала, будет куда страшнее всего того очень страшного, что уже выпало на его долю увидеть. Но все-таки… Все-таки он повторял чьи-то чужие, взрослые слова.
— Кто рассказал тебе все это? — спросил я.
Но Тагара не слушал меня.
Не слушал, но в то же время смотрел как зачарованный. Я не сразу понял, что смотрит он не на меня. На цепь с пентаграммой.
— Откуда у тебя это? — тихо спросил он, потянувшись к цепи. — Кто тебе дал?
Машинка у меня в черепе заработала на крутых оборотах.
— Мне дал эту штуку человек по имени Шон. — Я как можно осторожнее подбирал слова. — Ты его знаешь?
— Знаю… — рассеянно отозвался Тагара, осторожно касаясь разорванной пентаграммы. — Его еще называют иногда Шон Бородач… Но это его ненастоящее имя. Это так — кликуха для посторонних. Борода у него такая… очень короткая… И он сильно седой… Высокий…
— Кто это? — спросил я.
— Это мой отец! — ответил Тагара
* * *
Мы сидели на обрыве крутого бережка, временами бросая камешек-другой вниз, в поросшую зеленой ряской гладь, наводили ужас на местных лягушек и перебрасывались скупыми фразами, каждая из которых давалась и мне, и Тагаре не без труда.
— Эта кликуха — Шон Бородач — к нему прилепилась после того, как он стал опекать тот портал, что в Ирландии, — рассказывал Тагара. — Он выходит прямо в погреб одной любопытной пивной. Или пивоварни… Древней.
Наверное, древнее, чем сама Ирландия. И разный народ там иногда встречал Привратников… Ну и разных других, что просочились туда отсюда. Ну и потому вокруг этого места всякие слухи дикие ходили раньше. В общем, там он «косит» под ирландца. И числится в личностях легендарных. Но обычно он ходит через территорию России… А там сейчас — сложное время… Есть даже места, где тоже война…
— Так он русский или все-таки отсюда? — попытался уточнить я.
— Ну…
Мой вопрос немного смутил его.
— В общем, родился он здесь. Но почти все время жил там. У вас. А иногда и в других Мирах. Он же не просто так — Ходок. Он сын Ходока, И внук Ходока… Это, знаешь, особая такая порода людей… Это трудно объяснить так, сразу… — Он помолчал и добавил, глядя в сторону: — В общем, мы с ним мало виделись. Но я его, наверное, люблю все-таки…
— А как случилось, что вам и в этот раз пришлось расстаться? — спросил я, переварив эти «наверное» и «все-таки».
— Это сложно… — скривился Тагара. — Случилось так, что он стал теперь работать на «военщиков»…
— Это на тех, что устроили здесь что-то вроде военной базы? — уточнил я.
— Угу, — подтвердил Тагара. — Те самые.
— Им тоже нужен Арсенал? — спросил я.
— Не знаю… —тряхнул головой Тагара. —Может быть… Может, его хотят заставить. Вот он пишет… — Он провел пальцами по рунам, бежавшим по узору пентаграммы. — Не узнавай меня, если увидишь…
«Так, парень еще и руны читает…» — отметил я про себя уже без всякого удивления. Впрочем, чего удивляться такому сыну такого отца?
— Они тоже хотят воевать?
— Может быть, — дернул плечом Тагара. — Но не здесь. Они хотят на Большой Земле взять этот… реванш.
Это я уже слышал. Что лучше? Вторжение Темных или попытка каких-то собственных силовиков повернуть историю вспять? Кто б мне все это разжевал и так вот — в разжеванном виде — разложил по полочкам?..
— Что ты знаешь об Арсенале? — спросил я. Тагара неопределенно повел головой:
— Да, наверное, то же самое, что и все. Я, наоборот, у тебя хотел узнать что-то.
— Хорошо, — кивнул я. — Я постараюсь тебе объяснить все, что знаю. И все, чего от нас ждут. Но и ты будь со мной откровенен. Скажи, кто тебе все это объяснил: и про Арсенал, и про «военщиков»? Ведь о таких вещах так запросто у костра не болтают…
— Не болтают, — после тягостной паузы признал Тагара и как-то упрямо боднул головою воздух перед собой. — Я… Ну после того, как вернулся в Убежище, сразу отыскал друзей отца.
— Это тоже Ходоки? — спросил я.
— Одни — Ходоки, другие — просто с этими делами связаны, — неопределенно ответил Тагара. — Я с ними о многом говорил. Ну, в общем, они тоже беспокоятся за отца. Они считают, что там, на Большой Земле, с ним случились какие-то плохие вещи… Ну, что вроде завербовали его. Мне надо с ним поговорить…
Я не стал докапываться глубже. «Пока что дай-то бог хотя бы элементарно определить расстановку сил в этой затее», — сказал я себе. И переключился на рассказ о том, что успел узнать о Темном Трибунале. Мы поднялись и принялись бродить по лесу. Но лес уже начал продувать насквозь неприятный сырой ветер. Не зря утро выдалось холодным. Холод и загнал нас обратно в пещеру.
* * *
Зал Водопада преобразился за это время. Окно-пролом, через которое до этого проникал сюда призрачный, переливающийся свет, забрали деревянным щитом. Зато зажжены были факелы и растоплен камин.
А у камина сидел старый атаман и грозного вида кочергой пошевеливал в огне смолистые чурбачки.
— Ну как? скосил он на меня зоркий вопросительный взгляд. — Подходит тебе парнишка?
— Вполне, — кивнул я и, подбадривая сам себя, похлопал Тагару по плечу. — Мы с ним поладим.
— Вот и чудно, — проскрипел старик и щелкнул в воздухе пальцами. — Джош, — распорядился он, даже не оборачиваясь на возникшего в дверях подручного. — Принимай шкета на довольствие. Через час он должен быть пристроен и готов к занятиям с господином магом…
«Ну и подруга досталась Ромке в этом краю, — подумал я, — что-то еще будет, если ей удастся осуществить свой план побега на Большую Землю. А ведь она и впрямь сможет его осуществить. Воля у юной леди, судя по всему, железная…»
Сам Хирам присаживаться к столу не стал.
— Позаботься о госте, — распорядился он. — Пусть поболтают с братом, но не забудут про то, что на столе… Кстати, что вы там сварганили по такому случаю?
— Жиго, — отозвалась дочь атамана и повернулась ко мне. — Не стесняйтесь, господин маг. Здесь каждый накладывает себе сам — ровно столько, сколько хочет. И наливает тоже. Вон на том блюде — мясо, там — всякая зелень. Что выпить — в кувшинах… Угощайтесь.
Никакое угощение не лезло в меня при воспоминании о том, как маслянисто отсвечивало гаснущее пламя костра в луже крови Кунни. Я налил себе полную кружку из ближайшего кувшина. Вино, похоже, было дрянь. Не из тех, что надо пить за упокой невинно убиенных. Но я проглотил его как лекарство. Стресс вроде начал сходить на нет. Аманеста тем временем снова повернулась к старому Хираму:
— Кстати, отец, ты не забыл поблагодарить мага Сержа за услугу?
— Ты о чем? — удивленно заломил бровь старик.
— Как-никак он поставил на ноги их превосходительство Лессажа, — с язвительной иронией в голосе произнесла Аманеста. — Ты же всегда говорил, что подобная бестолочь на месте провинциального прокурора — это подарок богов. Господин маг как раз и сберег для тебя этот подарок…
— Х-хе! — удовлетворенно рассмеялся Хирам. — Ну что ж. Я и в самом деле забыл поблагодарить господина мага за эту услугу. Не буду мешать вашей беседе. Я думаю, вы поможете гостю расположиться в его комнате и позаботитесь о том, чтобы его никто не беспокоил. Очень скоро ему предстоит нелегкая работа. Гораздо более трудная, чем врачевание судейских бездельников.
Он резко повернулся и покинул пещеру. Аманеста щелкнула в воздухе пальцами, и все люди Хирама поспешно оставили нас. Явно хозяйкой осталась дочь атамана.
За столом воцарилось молчание. Мы втроем переглядывались, пытаясь определиться в сложившейся ситуации. Я перемигнулся с Ромкой — оба одновременно вспомнили нашу незамысловатую детскую хитрость. Ромка поискал глазами на столе и пододвинул мне плошку с каким-то месивом — то ли кашей, то ли паштетом. Это было примерно то, что подходило для наших целей. В «прошлой жизни» для этого использовалась просто растолченная вареная картошка — пюре.
Я молча навалил массу на ближайшую тарелку и, старательно имитируя аппетит и оживленную — только немного невпопад — беседу с братом, разгладил ее вилкой. Потом, делая вид, что пробую закуску, нацарапал вилкой по «размазне»: «Нас подслушивают» Ромка, читавший мое послание перевернутым вверх ногами, тем не менее прекрасно понял его и, подняв на меня глаза, отрицательно покачал головой. Правда, с некоторым сомнением.
Аманеста с интересом наблюдала за нашими манипуляциями, но не вмешивалась в ход беседы. Она налила себе в большую чашку кофе (самого настоящего, с Большой Земли, судя по аромату — не «инстант», а молотого) и тихонько прихлебывала горячий, дымящийся напиток.
Я, однако, не торопился отказываться от конспирации, разгладил свои каракули, подцепил кусочек служащей нам грифельной доской пасты, сунул его в рот (это оказалось нечто приторное и ореховое) и нацарапал на разгладившейся поверхности: «Где мы?»
Ромка, успевший тем временем соорудить себе подобную же «грифельную доску», нацарапал в ответ не слишком разборчиво: «Остров. Ничейный». Потом разгладил «доску» и добавил: «На болотах». Снова разгладил приторную пасту и написал: «Ты сможешь?»
Я ответил ему очень невеселым взглядом. Ромка понимающе кивнул и начал рассказывать про то, как Темные вели его через лес. На «доске» между тем появилась новая надпись: «Тебя ищет». Потом поверх нее — «Не знаю кто».
— Хватит секретничать, — тихо сказала Аманеста. — Раз я с вами, то другого подслушивающего устройства не надо. А подслушивать меня отец не разрешит никому!
«Хорошо, если это так», — подумал я и нехотя принялся за то, что здесь считалось «жиго». Жареное мясо с чем-то острым. То обстоятельство, что на сцене появляются все новые и новые персонажи, жаждущие конспиративного контакта со мной, не слишком меня радовало.
* * *
— Я сказал ему, что его ищут, — тихо объяснил Ромка Аманесте по-английски. — Если Сергей может догадаться, кто это, то это было бы неплохо.
— Попроси себе помощника, маг, — так же тихо, но по-русски произнесла Аманеста, склонившись над вазочкой с сухариками.
Явно общение с Романом расширило лексикон дочери атамана. Хотя акцент у нее был, как говорится, еще тот.
— Помощника? — озадаченно переспросил я, стараясь прожевать довольно жесткое «жиго».
— Помощника, — подтвердила дочь атамана, отсыпая сухари в смуглую ладошку. — Его тебе приведу я. Это будет связной.
— В какую игру мы все-таки играем? — задумчиво спросил я. — Или во все игры сразу? Ромка сморщился:
— Понимаешь, Серега… Здесь приходится в самом деле хвататься за соломинку…
— Всякая соломинка может просто оказаться наживкой, — пожал я плечами. — Провокацией… Лучше бы вы нашли время и место, чтобы посвятить меня в ваши планы…
— Вот ты, может… — резонно предположил Ромка. — Может статься, что как раз ты и раскусишь — наживку нам подсовывают или нет… А что до наших планов, то… Есть, конечно, планы, но… В общем, лучше, если ты пока ничего знать не будешь. Лучше для тебя, прежде всего. Ты вот скажи, у тебя-то самого планы есть?
— На этом свете без планов не проживешь, — усмехнулся я, снова переходя на местное тарабарское наречие, и налил себе еще вина. — Пока скажу одно: прошу вас, ребята, не предпринимайте ничего, меня не предупредив. И еще: если что-то покажется вам странным… Ну во мне или вокруг… Тоже дайте мне знать. Хотя бы намеком.
Я помолчал. Аманеста и Ромка тоже замкнулись в себе, ковыряя в тарелках остывающую еду.
— Когда Хирам собирается тронуться к Арсеналу? — задал я уже вполне легальный, на мой взгляд, вопрос. Даже, собственно говоря, деловой.
— Это еще не решено… — неуверенно проговорил Ромка.
— Да нет! — тут же возразила Аманеста. — У Хирама все решено на десять лет вперед. Но о своих планах он никого и никогда в известность не ставит. В любом случае он сначала дождется известий от своих людей из Убежища. Ему важно знать — как повлияет твой побег на тамошний народ. На Учителей, на Ходоков… Без такой проверки он и шагу не сделает. Но и затягивать свое решение не станет. Не такой он человек.
— Он не боится, что в пути нарвется на засаду или на что-нибудь вроде этого? — высказал я свое опасение.
— Наверное, больших переходов не будет, — снова уверенно откликнулась Аманеста. — Это где-то здесь. Совсем рядом… Но… — Тут ее голос утратил уверенность. — Это как-то связано с Болотным Графом. Может быть, Зепп больше знает про Арсенал, чем говорит… Так что действительно в пути могут приключиться разные фокусы.
— Они как между собой? — осведомился я. — Зепп и Хирам? Дружат, враждуют? Аманеста хмыкнула:
— Оба они — того сорта люди, у которых нет ни друзей, ни врагов… Должно быть, у них найдутся общие интересы. Арсенал — улов богатый. А Хирам, когда надо, умеет делиться…
* * *
Что ж, медлить не приходилось. Вопрос о помощнике я успел поднять к вечеру того же дня. Старому Хираму взбрела в голову блажь выбраться из пещеры и прогуляться со мной вдоль берега острова. Он, оказывается, и не думал скрывать от меня тот факт, что убежище его находится посреди моря гнилых болот, тянущихся по ничейной земле между границами Риккейского и Термского анклавов. Должно быть, прогулка эта имела целью довести до моего сознания тот факт, что бегство из этого его логова было делом безнадежным.
С этой точки зрения время и условия нашей прогулки были выбраны самым наилучшим образом: сгущался сумрак, над болотами сеял пока еще мелкий, но многообещающий дождик, и порывами дул ледяной ветер. Я накинул на голову полагавшийся мне в качестве части униформы мага капюшон. Старого Хирама погодные невзгоды не волновали, а вот двум нашим спутникам в этой прогулке приходилось вовсе не сладко.
Спутниками, кстати, были выбраны люди до крайности несхожие между собой: верный Джош и насупленный Ромка. Ромка поднял воротник своей курточки, доставшейся ему здесь явно с чьего-то чужого плеча, и стал походить на взъерошенного воробья, а Джош переносил непогоду стоически, лишь страдальчески морщась, когда Хирам не смотрел на него.
Выслушав мои соображения касательно того, что делу бы пошло на пользу, если бы мне ассистировал в моих магических трудах кто-нибудь помоложе и порасторопнее, старик Хирам немедленно впал в нервическое расстройство.
— Ты не предупреждал меня, — неприятным голосом прервал он мои излияния, — что тебе потребуется еще и ассистент! А как насчет личного врача и адвоката? Тебе что — полагается целая свита, когда ты отправляешься в дорогу? Послушай, по-моему, ты просто тянешь время, дорогой мой! Потом ты попросишь еще недельку-другую, чтобы наставить твоего подмастерье уму-разуму и обучить основам вашего ремесла…
— Много времени это не займет, — заверил я его. — Вообще-то, будь у меня на то время, я бы все-таки смог перетянуть на нашу сторону бедного Кунни… Уж он как ассистент был бы специалистом высшего класса…
— Ну вот это уже мечты! — все тем же неприязненным тоном снова оборвал меня Хирам. — Моим людям в свое время приходилось прощупывать этого парнишку… Он предан… Впрочем, был предан твоему Учителю фанатически! Так что если ты питал иллюзии насчет этого хитреца, то просто сам совал голову в ловушку. Тогда уж можно возблагодарить Господа за то, что ты не успел выложить перед ним свои карты…
Тут Хирам задумался, видимо приняв во внимание какие-то неизвестные мне соображения.
— Помощник, говоришь… — Он бросил на меня косой взгляд. — Ну что ж… Если ты и впрямь думаешь, что так будет лучше, выбери себе в подмастерье кого-нибудь из моих людей… Ну вот хоть того же Джоша, например…
Джош подозрительно зыркнул на меня глазом и умоляюще — на атамана, предвидя в таком «назначении» что-то недоброе.
Я поспешил утвердить его в этом мнении.
— В принципе, — слегка обескуражено признал я, — и такой вариант сошел бы… Но… Разве вам хочется терять своих людей, господин Хирам?
Господин Хирам остановился, словно наткнувшись на невидимую стену, и воззрился на меня со стариковским любопытством.
— Как ты изволил выразиться, маг? — спросил он вкрадчиво. — Объясни, что ты имеешь в виду. Почему это я потеряю своего человека, если дам его тебе в ассистенты?
Я принял значительный вид и вроде как неохотно стал разъяснять:
— Вообще-то, это — один из секретов искусства магии, господин Хирам. Дело в том, что в таком мероприятии, как взлом Врат Арсенала — а они закрыты далеко не слабыми заклятиями, — есть кое-какие моменты, которые опасны. Так — простенькие манипуляции, которые, однако, могут плохо кончиться для тех, кто их будет производить, в тот же миг, когда Врата откроются…
— Ты темнишь, маг! — коротким злым карканьем оборвал меня Хирам. — Называй вещи своими именами, ты — выбравший Темный Путь!
Я понял, что интуитивно попал в какую-то болевую точку замыслов старого атамана. В точку, в которой сосредоточились какие-то темные иллюзии о моем магическом ремесле. И уже чисто по наитию я продолжил:
— Дело может обернуться так, что для того, чтобы отпереть Врата, потребуется принести Демону Врат жертву…
И тут старик расплылся в торжествующей улыбке. Я — сам того не зная — сделал самый верный ход, который может сделать обманщик: я утвердил свою жертву в ее худших подозрениях!
Верный Джош только и мог, что потрясенно вертеть головой, словно воротник стал ему дьявольски тесен. Я готов был поклясться, что капли сеющегося на нас дождя стекают по его плохо выбритой физиономии пополам с каплями пота. Такого же холодного и неприятного, как и этот дождь.
— «Простенькие манипуляции… Могут… Плохо кончиться…», — передразнил меня Хирам. — Скажи уж прямо: не могут Врата открыться сами по себе — от какого-то там заклинания. Им нужна жертва! Так и только так!
— Да, — согласился я покорно. — Жертва нужна.
— Как видишь, — проскрипел Хирам, — я не такой уж неграмотный болван в твоем деле. И я знаю о Вратах Арсенала все, что только может знать смертный! Жертва… Конечно, жертва. Ведь и само заклятие, которым закрыты Врата, замешено на крови! Я долго ждал, когда ты заведешь речь об этом.
Он замолчал, сунул руки в карманы и двинулся вперед решительным шагом. Нам не оставалось ничего другого, как следовать за ним: мне и Ромке — торопливым, размашистым шагом, верному Джошу — по причине недостаточной длины ног — вприпрыжку.
— Ладно, — процедил старик, — даже не оборачиваясь на меня. — Понимаю тебя, маг… Клялся Светлым Силам, наверное… Весь этакий белый и пушистый… И вдруг на все это — жирный мазок дегтя. Человеческие жертвоприношения… Ах как нехорошо, ах как портит имидж… Другое дело — несчастный случай… Производственный риск… Ни черта не производственный риск! — вдруг выкрикнул он, снова став столбом и повернувшись ко мне лицом к лицу. — У Грехэма черным по белому написано: «требует принесения человеческих жертв»!!!
«Да, — прикинул я. — Старик-то и в самом деле ох как непрост! По части Темного Арсенала, оказывается, энциклопедически начитан! А мэтр Герн тоже, похоже, себе на уме… Из Грэхема мне выдал только подборку выписок… Неужели там действительно говорилось о человеческих жертвах?»
Я покосился на Ромку. Тот с тревогой смотрел на меня. Я придал лицу уверенное выражение и снова уставился в буравящие глаза атамана Хирама.
— Ладно… —снова возвращаясь к успокоительному тону, произнес Хирам. — Будет тебе подмастерье… Уже к утру будет…
И правда, следующим утром, едва успев умыться, я отправился «на ковер» к атаману. Обязательный Джош чуть ли не бегом провел меня по каменному лабиринту Подземелья — в опочивальню Сизого Хирама. Похоже было, что он до сих пор напуган открывшейся перед ним вчерашним вечером перспективой оказаться жертвенным бараном и стремился как можно скорее обеспечить себе полное отстранение от этой роли.
Старый атаман восседал на своей уже застеленной постели и вкушал утреннюю похлебку, держа супную миску на весу и черпая варево из нее основательных размеров серебряной ложкой. Бог весть почему он игнорировал возможность поставить еду на предназначенный для этого столик поодаль.
— Ну, — произнес он с набитым ртом, — как я и обещал, тебе привели подмастерье. Будь благодарен Аманесте — она про твою проблему узнала от твоего же братца. И вспомнила, что в ближнем селе временами ночует беглый ученик кого-то из мэтров. Проворовался, должно быть, и теперь боится податься назад… Поболтай с ним, накорми… Вам, кстати, как и вчера, подано в зале Водопада. Если подойдет тебе, бог вам в помощь! Эй! — крикнул он в закрытую дверь. — Где там мальчишка?
Мальчишка был здесь и не заставил себя долго ждать. Дверь со скрипом отворилась, и в комнату шустро проскочил Тагара.
* * *
До тех пор пока мы не остались одни, ни я, ни вороватый дакла ничем не выдали, что знакомы друг с другом. Отмытый и усаженный с нами троими за стол, Тагара выказал беспримерный аппетит и, не отрываясь от поглощения пищи, беспрерывно плел несусветную чушь про свое учение у «лысого мэтра» и те лишения и невзгоды, которые ему приходилось терпеть за время своего так и незаконченного обучения. Я слушал его с внимательным видом, лишь изредка поднимая глаза от тарелки. Аманеста и Роман переглядывались и сигналили друг другу о чем-то жестами.
Я не торопил Тагару, дал полностью насытиться и предложил «для первого знакомства» пройтись по лесу и берегу. Разрешение на такую прогулку я еще утром испросил у старого Хирама. Тот, вероятно, был твердо уверен, что я не знаю тайных троп, не знаком с искусством левитации, не умею ходить по воде аки посуху и не смогу сбежать с Ничейного острова. Да и бежать мне некуда и незачем, ведь в его — старого Хирама — распоряжении все равно остается заложником мой брат. Так что разрешение бродить по острову я получил без особого скрипа и нареканий.
Утро в тот день выдалось ясное и свежее. Свежее настолько, что, велев довольно тепло одетому (из гардероба Аманесты) Тагаре подождать меня снаружи, я сбегал в выделенный мне чулан — спальню и прихватил оттуда свой плащ-накидку. Когда я натягивал это одеяние, в кармане что-то тонко звякнуло — проклятая пентаграмма!
Оказывается, с позапрошлой ночи у Белых скал я так и не доставал ее из кармана! Черт побери, я, получается, оплошал перед доверившимся мне Шоном. По дороге «на свежий воздух» я больше из верности слову, чем по какой-либо другой причине, надел золотую цепочку на шею, с нею и отправился в неспешный поход по извилистым тропкам поросшего смешанным лесом Ничейного острова.
— Ты ведь специально искал меня, Тагара? — спросил я, когда мы достаточно удалились от надежно скрытого скалами и зарослями кустарника и молодой лесной поросли входа в убежище Сизого Хирама.
— Я же говорил, что буду рядом, — тихо ответил он.
— Ты шел за нами? — продолжил я расспросы. — За мной и Кунни? Ты был ночью в Белых скалах?
— Нет, — покачал головой Тагара. — Я сразу пошел сюда. Я знал, куда Хирам повезет тебя.
Голос его странно прерывался. Что-то отвлекало его мысли. Но я все еще не мог сообразить, что именно.
— Ты это из-за того… — попытался я свести концы с концами в своем понимании поведения приятеля. — Из-за того, что я тогда не дал, чтобы тебя… Ну, когда тебя поймали с этим фиалом…
Мальчишка отчаянно покачал головой.
— Нет… — сказал он. — Или… Да… Сначала поэтому. А потом мне объяснили… Про то, зачем ты нужен Темным… Они хотят вернуть себе свое старое оружие… Тогда здесь всем конец…
Вот уж чего я не ожидал, так это того, что этот шкет, случайно встреченный мною на лесной дороге в первые часы моей жизни в Странном Крае, не хуже осведомлен о великой тайне Темного Арсенала, чем здешние мэтры и атаманы.
— А Хираму, как ты думаешь… — спросил я, — зачем этот Арсенал?
— Чтобы продать! — не задумываясь, ответил мальчишка. — Он все старое оружие Темных продаст и станет самым богатым человеком в Странном Крае… А самое сильное оружие он оставит себе. Чтобы никто не отнял у него его деньги.
— И кому же он это все продаст?
— Любому! — все так же уверенно ответил Тагара. — Любому, кто больше даст. И тогда, наверное, начнется война…
— Почему? — наивно спросил я.
— Потому что оружие только для того и нужно — чтобы воевать.
Что такое война, этот мальчишка знал не понаслышке. И, разумеется, понимал, что война, которая вырвется из Врат Темного Арсенала, будет куда страшнее всего того очень страшного, что уже выпало на его долю увидеть. Но все-таки… Все-таки он повторял чьи-то чужие, взрослые слова.
— Кто рассказал тебе все это? — спросил я.
Но Тагара не слушал меня.
Не слушал, но в то же время смотрел как зачарованный. Я не сразу понял, что смотрит он не на меня. На цепь с пентаграммой.
— Откуда у тебя это? — тихо спросил он, потянувшись к цепи. — Кто тебе дал?
Машинка у меня в черепе заработала на крутых оборотах.
— Мне дал эту штуку человек по имени Шон. — Я как можно осторожнее подбирал слова. — Ты его знаешь?
— Знаю… — рассеянно отозвался Тагара, осторожно касаясь разорванной пентаграммы. — Его еще называют иногда Шон Бородач… Но это его ненастоящее имя. Это так — кликуха для посторонних. Борода у него такая… очень короткая… И он сильно седой… Высокий…
— Кто это? — спросил я.
— Это мой отец! — ответил Тагара
* * *
Мы сидели на обрыве крутого бережка, временами бросая камешек-другой вниз, в поросшую зеленой ряской гладь, наводили ужас на местных лягушек и перебрасывались скупыми фразами, каждая из которых давалась и мне, и Тагаре не без труда.
— Эта кликуха — Шон Бородач — к нему прилепилась после того, как он стал опекать тот портал, что в Ирландии, — рассказывал Тагара. — Он выходит прямо в погреб одной любопытной пивной. Или пивоварни… Древней.
Наверное, древнее, чем сама Ирландия. И разный народ там иногда встречал Привратников… Ну и разных других, что просочились туда отсюда. Ну и потому вокруг этого места всякие слухи дикие ходили раньше. В общем, там он «косит» под ирландца. И числится в личностях легендарных. Но обычно он ходит через территорию России… А там сейчас — сложное время… Есть даже места, где тоже война…
— Так он русский или все-таки отсюда? — попытался уточнить я.
— Ну…
Мой вопрос немного смутил его.
— В общем, родился он здесь. Но почти все время жил там. У вас. А иногда и в других Мирах. Он же не просто так — Ходок. Он сын Ходока, И внук Ходока… Это, знаешь, особая такая порода людей… Это трудно объяснить так, сразу… — Он помолчал и добавил, глядя в сторону: — В общем, мы с ним мало виделись. Но я его, наверное, люблю все-таки…
— А как случилось, что вам и в этот раз пришлось расстаться? — спросил я, переварив эти «наверное» и «все-таки».
— Это сложно… — скривился Тагара. — Случилось так, что он стал теперь работать на «военщиков»…
— Это на тех, что устроили здесь что-то вроде военной базы? — уточнил я.
— Угу, — подтвердил Тагара. — Те самые.
— Им тоже нужен Арсенал? — спросил я.
— Не знаю… —тряхнул головой Тагара. —Может быть… Может, его хотят заставить. Вот он пишет… — Он провел пальцами по рунам, бежавшим по узору пентаграммы. — Не узнавай меня, если увидишь…
«Так, парень еще и руны читает…» — отметил я про себя уже без всякого удивления. Впрочем, чего удивляться такому сыну такого отца?
— Они тоже хотят воевать?
— Может быть, — дернул плечом Тагара. — Но не здесь. Они хотят на Большой Земле взять этот… реванш.
Это я уже слышал. Что лучше? Вторжение Темных или попытка каких-то собственных силовиков повернуть историю вспять? Кто б мне все это разжевал и так вот — в разжеванном виде — разложил по полочкам?..
— Что ты знаешь об Арсенале? — спросил я. Тагара неопределенно повел головой:
— Да, наверное, то же самое, что и все. Я, наоборот, у тебя хотел узнать что-то.
— Хорошо, — кивнул я. — Я постараюсь тебе объяснить все, что знаю. И все, чего от нас ждут. Но и ты будь со мной откровенен. Скажи, кто тебе все это объяснил: и про Арсенал, и про «военщиков»? Ведь о таких вещах так запросто у костра не болтают…
— Не болтают, — после тягостной паузы признал Тагара и как-то упрямо боднул головою воздух перед собой. — Я… Ну после того, как вернулся в Убежище, сразу отыскал друзей отца.
— Это тоже Ходоки? — спросил я.
— Одни — Ходоки, другие — просто с этими делами связаны, — неопределенно ответил Тагара. — Я с ними о многом говорил. Ну, в общем, они тоже беспокоятся за отца. Они считают, что там, на Большой Земле, с ним случились какие-то плохие вещи… Ну, что вроде завербовали его. Мне надо с ним поговорить…
Я не стал докапываться глубже. «Пока что дай-то бог хотя бы элементарно определить расстановку сил в этой затее», — сказал я себе. И переключился на рассказ о том, что успел узнать о Темном Трибунале. Мы поднялись и принялись бродить по лесу. Но лес уже начал продувать насквозь неприятный сырой ветер. Не зря утро выдалось холодным. Холод и загнал нас обратно в пещеру.
* * *
Зал Водопада преобразился за это время. Окно-пролом, через которое до этого проникал сюда призрачный, переливающийся свет, забрали деревянным щитом. Зато зажжены были факелы и растоплен камин.
А у камина сидел старый атаман и грозного вида кочергой пошевеливал в огне смолистые чурбачки.
— Ну как? скосил он на меня зоркий вопросительный взгляд. — Подходит тебе парнишка?
— Вполне, — кивнул я и, подбадривая сам себя, похлопал Тагару по плечу. — Мы с ним поладим.
— Вот и чудно, — проскрипел старик и щелкнул в воздухе пальцами. — Джош, — распорядился он, даже не оборачиваясь на возникшего в дверях подручного. — Принимай шкета на довольствие. Через час он должен быть пристроен и готов к занятиям с господином магом…