Страница:
— Ну что? - сказал он девкам, Живые? Ты как, мелкая?
— Хорошо, только ноги болят и спина.
— Ну, это с непривычки. Ладно, хватит болтать. У нас ещё один визит.
Они поехали на Солянку. На большом, п-образном доме с гигантским двором, висела табличка, подтверждающая, что он собственность «Московского купеческого общества», и недалеко от этой таблички находился знакомый подвал.
— Господин Линь, Надежда, Маша - представил дам Коля. Господин
Линь кивнул и повёл их внутрь своего бесконечного подвала. Китайский колорит проявлялся всё сильнее, по мере удаления от входа. Наконец они достигли комнаты, где было несколько возвышений, покрытых шелковыми покрывалами. Рядом стояли низкие столики, на которых была расставлена различная посуда.
— Вы просили утку по пекински, Николай Эдуардович. Её скоро принесут. Я думаю, Вы останетесь довольны. А что будут дамы?
Коля взглянул на Надежду, но он растеряно покачала головой. На Машку можно было не смотреть - она пыталась усесться на непривычное ложе, и это у неё не получалось. В конце концов она обратила внимание на позу Нади и села также. Ясно было, что в китайской кухне она не разбирается.
— Я думаю тоже утку - ответил он, приняв решение за всех. А мясо в вишнёвом соусе есть?
— Конечно. И свинина по сычуански - я правильно понимаю?
— Вы очень проницательны. Я даже начинаю немножко боятся такого внимания.
— Ну что Вы. Добрые цели приводят к светлому перерождению - так учит нас Путь. А ваши мысли и деяния, я уверен, служат добру.
— Я тоже так надеюсь. Но мир настолько запутан, что порой нельзя разобрать, где добро, а где злою Только недеяние несёт свободу от вольных и невольных грехов. Но, увы, - продолжал Коля эту ритуальную игру, - мы живём в эпоху не просто больших, а великих перемен. И некому позаботиться о малых сих. И наше недеяние сейчас больший грех, чем любой другой.
Линь откинул голову назад. Низким голосом он произнёс
— Какая разница черные облака или белые - ведь они одинаково заслоняют солнце.
— Ваше сердце само подскажет Вам, гдё чёрное, а где белое. Выбирай сердцем, и не ошибешься.
Николай произнёс эти кодовые для религии Бон слова. Он верил в их мудрость. И слишком часто выбирал сердцем, а не умом. Наверное поэтому и имел, то, к чему пришёл. Он знал об этом, но не мог иначе.
Наверное, искренность его фразы была той маленькой соломинкой, которая сломала шею верблюду настороженности. Николай посмотрел на буддиста и вздрогнул - Преподобный Линь склонился в низком поклоне.
Мясо и утка были вкусными. А вот китайского чая Коля не понимал. Жиденький раствор с двумя чаинками вызывал в его душе чувство горького недоумения. Тем не менее, оставив чашку и поблагодарив хозяина он сказал
— Я благодарю Вас, преподобный Линь за этот ужин. Я уверен, что вскоре смогу ответить Вам таким же угощением.
Монах степенно наклонил голову, и Николай, дождавшись пока женщины выйдут, продолжал
— Я обдумал Ваше предложение. Оно отвечает интересам наших народов. Я сделаю всё, что в моих силах. Но и Вы должны мне помочь.
— Мы готовы.
— Хорошо. Вот эта девочка. Её зовут Маша. Её надо в кратчайшие сроки обучить ритуалу и танцу. Она ничего не умеет, но она будет стараться.
— Но женщины практически не участвуют в наших ритуалах.
— А нам и не нужен действительный ритуал. У нас всё будет и проще и сложнее.
Николай стал рассказывать свой план. Нельзя сказать, что он понравился Линю. Было видно, что профанация Великого Служения не вызывает у него никакого восторга. Но он молча слушал. Потом сказал
— Может быть - это правильный путь, но отправляясь по нему Вы берете на себя много грехов этого мира. Вы готовы рисковать своим перерождением?
— Мне подсказывает сердце. Главное, чтобы наша игра не поколебала равновесия Вселенной. Наше незнание может вызвать разрушительные последствия. Я очень боюсь этого.
— Мы поможем сделать так, чтобы основы мироздания не рухнули. Мы готовы взять девочку. За три дня мы научим её основам.
Надька с Машей пришли, и Коля сказал
— Маша, ты остаешься здесь на три дня. Тебя будут учить разным вещам, но обижать не будут. Слушайся наставника Линя и тех, кого он тебе покажет. Через три дня я приеду и посмотрю, чему ты научилась. Если мне понравится, я заберу тебя, если нет -останешься здесь - пока не достигнешь успеха. Тебе всё понятно?
— Да, Николай Эдуардович. - глаза девчонки наполнились слезами. Но она сдерживалась.
— Не бойся. Тебя здесь никто не обидит. Просто научат пению и танцам. Главное, слушайся наставника.
Вошёл молодой послушник. Он удивлённо посмотрел на женщин.
— Отведи девочку в женские покои. Я позже приду и расскажу, что надо делать. Пусть подготовят платье и тетушка Ляо ждёт меня. Скажи ей, чтобы она подготовилась - у неё будет очень много работы.
— Вы можете не беспокоиться, Николай. Через три дня мы обучим её всему, что необходимо.
Дело было вечером. Делать было, соответственно стиху, нечего. Заглянув на Петроверигский и узнав, что новостей нет, Николай неожиданно оказался остановлен и выбит из ритма. Впервые за последние две недели он не должен был никуда спешить. Не было дел. Просто не было. Он ошарашено посмотрел на Надю.
— У тебя мысли есть как вечер провести? У нас есть два часа - в 10 у меня встреча в «Веселой Собаке»
— Ну и поехали туда. Там весело. Два час быстро пройдут
— Ну поехали. Будем чудить.
В «Веселой собаке» было накурено и шумно. На эстраде играл оркестр, какую-то весьма боевую мелодию. Поэты и писатели богемно сидели в своём углу и пили водку. Судя по маханию руками и нетрезвым выкрикам, выпито было уже много. Несколько пар отплясывали какой-то танец. Наверное это фокстрот, подумал Коля.
Ищенко увидал их сразу, как только они вошли.
— Ах, Наденька, закричал он, перекрывая даже громкий оркестр. - Ребята, подвиньтесь. Это же Наденька пришла.
Коля отметил, что его появление вроде как бы и не заметили. Вот так, подумал он, старый, лысый, кому я нужен. Но его уже усаживали на свободное место, поднося стул, расставляя приборы и бокалы
— Что желаете? шепотом спросил официант интимно наклоняясь к Николаю
— Портвейн есть?
— Даже португальский порто имеется, ещё из старых запасов.
— Вот и неси пару бутылочек
— Он недешёвым будет
— Справимся. Давай, давай
Компания уже шумела и извивалась около Надежды. Она, уловив разрешающий взгляд Николая благосклонно принимал комплименты и заразительно смеялась. Собутыльники вообще попались весёлые. Шутили они много, и как то профессионально - как конферансье. В целом, было хорошо. Официант принёс портвейн и это было встречено радостным ревом. Его быстро разлили и беседа потекла звонким ручьём. Как Николай понял, это были журналисты - в основном работники ведомственных газет - по типу «Гудка». Сидели они все в одном здании - на Солянке, там где потом будет академия Дзержинского. Сейчас это называлось «Дворец Труда» и было описано Ильфом и Петровым в «12 стульях.».
Коля потихоньку оттаял, и начал шутить. Ему конечно не хватало знания фактуры, но у него была фора в 80 лет. За это время накопилось множество случаев, которые вызывали смех и улыбки. Тем более, что множество этих шуток как раз и были введены в оборот этими ребятами. Он рассказал пару анекдотов, наскоро переделав их на местный лад. Они были восприняты. Он разошёлся и рассказал любимый
«На артиллерийский полигон заехал мужик на телеге. Лошадка бежит, к телеге козочка привязана, рядом собачка бегает, мужик самокрутку курит. Вдруг начинаются стрельбы, и снаряд разрывается аккурат посреди этого благолепия. Ну, наблюдатель с вышки докладывает, командир на коня, и скачет к месту трагедии. Соскочил с коня и видит - собачка на боку лежит - в брюхе рана в полголовы, лошадка на земле бьётся, ноги оторваны, козочка жалобно мекает - осколками посекло, мужик весь в крови без сознания валяется. Командир подскакивает к собачке
— Ну что ж ты бедная. Как мучаешься, а? Как же тебя так угораздило? Ну ничего, родная, ничего, сейчас всё кончится.
Достает пистолет и добивает собачку.
Потом подходит к лошади
— Лошадушка, бедная, как же так получилось то? Ну ничего, сейчас всё кончится, потерпи маленько.
Стреляет, добивает лошадь
Подбегает к козочке. Причитает и стреляет.
Мужик очнулся, глядит на всё это, потом ноги оторванные схватил, ползёт от командира и орёт
— Как мне хорошо, как мне хорошо!»
Это было попадание в десятку. Компания грохнула так, что музыканты прекратили играть и удивлённо смотрели в их угол. Им послали бутылку портвейна, чтоб не обижались. Те в ответ сыграли, что-то бравурно-весёлое. Решив, что гулять - так гулять, Николай организовал из желающих небольшой ансамбль и после небольшой тренировки они спели под оркестр «Борьку бабника» из Дюны. Получилось хорошо. Народ удивлялся отдельным фразам, но в целом все всё поняли. Поэтому к концу песни, зал дружно повторял, что «а кто не бабник?». В общем, когда в ресторацию заглянул Симочкин, веселье было в разгаре.
Ему тут же налили. Он отказался. Компания кровно обиделась. Он для успокоения нервов выпил. Дальше всё пошло само. Через пятнадцать минут он уже отчаянно доказывал близлежащей даме аксиому о вреде самодержавия. Даме самодержавие было по фиг, но она смеялась низким грудным голосом. С трудом освободив учёного , Коля изъял у него выборки по сатанизму и всучил ему три червонца. Тот долго говорил, что не надо, но Николай сослался на Маркса, в части его теории потребительной стоимости. Отправив учёного пить дальше, он сорганизовал показательные выступления пары Александр-Надежда в области современных половецких плясок. Это вызвало попытки оспорить их неоспоримое преимущество - так что минут через двадцать плясали все. Один Николай деловито пил портвейн, сославшись на ранения на колчаковских фронтах.
Какая-то дама подскочила к нему и стала тормошить. Но плясать он и в молодости то не умел, а теперь, после переломанных ног, вообще старался не позориться. Чтобы выйти из положения, он пошёл в оркестр, и после легкого тренажа спел «Виденье» Леонидова - ближе по ритмике ничего не находилось. Артистичная публика радостно орала про то, как герои оглядывались друг на друга. Припева там было много. Хватило на всех.
К 12 часам гуляли все, даже хозяин. Он принёс бутылку Шустовского коньяка хрен знает какого года разлива. Её разлили и выпили. Коньяк был как хороший армянский коньяк , пока эти гады в Ереване не загубили дело подделкой всего и вся. Знакомый армянский бандит когда-то презентовал ему большую бутылку «Ани», ещё советского разлива - больше такого коньяка он не встречал. Даже в самых дорогих магазинах. «Вкус, знакомый с детства» -пьяно подумал Коля.
Александр, глотнув коньяку, вышел на эстраду и довольно хорошо спел романс о неразделённой любви. Этот вызов не остался незамечен. На эстраду полез народ, выражая свои чувства к жизни и женщинам. Кое кто делал это вполне профессионально. Как-то незаметно количество женщин резко увеличилось, и общество стало разбиваться на пары. Николай осторожно отвёл Сашу в сторону
— А тут принято ездить в баню большой компанией?
— Можно, - твердо ответил Александр - И нужно.
Он назидательно поднял палец.
— Тогда вперёд.
Глава 13.
— Хорошо, только ноги болят и спина.
— Ну, это с непривычки. Ладно, хватит болтать. У нас ещё один визит.
Они поехали на Солянку. На большом, п-образном доме с гигантским двором, висела табличка, подтверждающая, что он собственность «Московского купеческого общества», и недалеко от этой таблички находился знакомый подвал.
— Господин Линь, Надежда, Маша - представил дам Коля. Господин
Линь кивнул и повёл их внутрь своего бесконечного подвала. Китайский колорит проявлялся всё сильнее, по мере удаления от входа. Наконец они достигли комнаты, где было несколько возвышений, покрытых шелковыми покрывалами. Рядом стояли низкие столики, на которых была расставлена различная посуда.
— Вы просили утку по пекински, Николай Эдуардович. Её скоро принесут. Я думаю, Вы останетесь довольны. А что будут дамы?
Коля взглянул на Надежду, но он растеряно покачала головой. На Машку можно было не смотреть - она пыталась усесться на непривычное ложе, и это у неё не получалось. В конце концов она обратила внимание на позу Нади и села также. Ясно было, что в китайской кухне она не разбирается.
— Я думаю тоже утку - ответил он, приняв решение за всех. А мясо в вишнёвом соусе есть?
— Конечно. И свинина по сычуански - я правильно понимаю?
— Вы очень проницательны. Я даже начинаю немножко боятся такого внимания.
— Ну что Вы. Добрые цели приводят к светлому перерождению - так учит нас Путь. А ваши мысли и деяния, я уверен, служат добру.
— Я тоже так надеюсь. Но мир настолько запутан, что порой нельзя разобрать, где добро, а где злою Только недеяние несёт свободу от вольных и невольных грехов. Но, увы, - продолжал Коля эту ритуальную игру, - мы живём в эпоху не просто больших, а великих перемен. И некому позаботиться о малых сих. И наше недеяние сейчас больший грех, чем любой другой.
Линь откинул голову назад. Низким голосом он произнёс
— Какая разница черные облака или белые - ведь они одинаково заслоняют солнце.
— Ваше сердце само подскажет Вам, гдё чёрное, а где белое. Выбирай сердцем, и не ошибешься.
Николай произнёс эти кодовые для религии Бон слова. Он верил в их мудрость. И слишком часто выбирал сердцем, а не умом. Наверное поэтому и имел, то, к чему пришёл. Он знал об этом, но не мог иначе.
Наверное, искренность его фразы была той маленькой соломинкой, которая сломала шею верблюду настороженности. Николай посмотрел на буддиста и вздрогнул - Преподобный Линь склонился в низком поклоне.
Мясо и утка были вкусными. А вот китайского чая Коля не понимал. Жиденький раствор с двумя чаинками вызывал в его душе чувство горького недоумения. Тем не менее, оставив чашку и поблагодарив хозяина он сказал
— Я благодарю Вас, преподобный Линь за этот ужин. Я уверен, что вскоре смогу ответить Вам таким же угощением.
Монах степенно наклонил голову, и Николай, дождавшись пока женщины выйдут, продолжал
— Я обдумал Ваше предложение. Оно отвечает интересам наших народов. Я сделаю всё, что в моих силах. Но и Вы должны мне помочь.
— Мы готовы.
— Хорошо. Вот эта девочка. Её зовут Маша. Её надо в кратчайшие сроки обучить ритуалу и танцу. Она ничего не умеет, но она будет стараться.
— Но женщины практически не участвуют в наших ритуалах.
— А нам и не нужен действительный ритуал. У нас всё будет и проще и сложнее.
Николай стал рассказывать свой план. Нельзя сказать, что он понравился Линю. Было видно, что профанация Великого Служения не вызывает у него никакого восторга. Но он молча слушал. Потом сказал
— Может быть - это правильный путь, но отправляясь по нему Вы берете на себя много грехов этого мира. Вы готовы рисковать своим перерождением?
— Мне подсказывает сердце. Главное, чтобы наша игра не поколебала равновесия Вселенной. Наше незнание может вызвать разрушительные последствия. Я очень боюсь этого.
— Мы поможем сделать так, чтобы основы мироздания не рухнули. Мы готовы взять девочку. За три дня мы научим её основам.
Надька с Машей пришли, и Коля сказал
— Маша, ты остаешься здесь на три дня. Тебя будут учить разным вещам, но обижать не будут. Слушайся наставника Линя и тех, кого он тебе покажет. Через три дня я приеду и посмотрю, чему ты научилась. Если мне понравится, я заберу тебя, если нет -останешься здесь - пока не достигнешь успеха. Тебе всё понятно?
— Да, Николай Эдуардович. - глаза девчонки наполнились слезами. Но она сдерживалась.
— Не бойся. Тебя здесь никто не обидит. Просто научат пению и танцам. Главное, слушайся наставника.
Вошёл молодой послушник. Он удивлённо посмотрел на женщин.
— Отведи девочку в женские покои. Я позже приду и расскажу, что надо делать. Пусть подготовят платье и тетушка Ляо ждёт меня. Скажи ей, чтобы она подготовилась - у неё будет очень много работы.
— Вы можете не беспокоиться, Николай. Через три дня мы обучим её всему, что необходимо.
Дело было вечером. Делать было, соответственно стиху, нечего. Заглянув на Петроверигский и узнав, что новостей нет, Николай неожиданно оказался остановлен и выбит из ритма. Впервые за последние две недели он не должен был никуда спешить. Не было дел. Просто не было. Он ошарашено посмотрел на Надю.
— У тебя мысли есть как вечер провести? У нас есть два часа - в 10 у меня встреча в «Веселой Собаке»
— Ну и поехали туда. Там весело. Два час быстро пройдут
— Ну поехали. Будем чудить.
В «Веселой собаке» было накурено и шумно. На эстраде играл оркестр, какую-то весьма боевую мелодию. Поэты и писатели богемно сидели в своём углу и пили водку. Судя по маханию руками и нетрезвым выкрикам, выпито было уже много. Несколько пар отплясывали какой-то танец. Наверное это фокстрот, подумал Коля.
Ищенко увидал их сразу, как только они вошли.
— Ах, Наденька, закричал он, перекрывая даже громкий оркестр. - Ребята, подвиньтесь. Это же Наденька пришла.
Коля отметил, что его появление вроде как бы и не заметили. Вот так, подумал он, старый, лысый, кому я нужен. Но его уже усаживали на свободное место, поднося стул, расставляя приборы и бокалы
— Что желаете? шепотом спросил официант интимно наклоняясь к Николаю
— Портвейн есть?
— Даже португальский порто имеется, ещё из старых запасов.
— Вот и неси пару бутылочек
— Он недешёвым будет
— Справимся. Давай, давай
Компания уже шумела и извивалась около Надежды. Она, уловив разрешающий взгляд Николая благосклонно принимал комплименты и заразительно смеялась. Собутыльники вообще попались весёлые. Шутили они много, и как то профессионально - как конферансье. В целом, было хорошо. Официант принёс портвейн и это было встречено радостным ревом. Его быстро разлили и беседа потекла звонким ручьём. Как Николай понял, это были журналисты - в основном работники ведомственных газет - по типу «Гудка». Сидели они все в одном здании - на Солянке, там где потом будет академия Дзержинского. Сейчас это называлось «Дворец Труда» и было описано Ильфом и Петровым в «12 стульях.».
Коля потихоньку оттаял, и начал шутить. Ему конечно не хватало знания фактуры, но у него была фора в 80 лет. За это время накопилось множество случаев, которые вызывали смех и улыбки. Тем более, что множество этих шуток как раз и были введены в оборот этими ребятами. Он рассказал пару анекдотов, наскоро переделав их на местный лад. Они были восприняты. Он разошёлся и рассказал любимый
«На артиллерийский полигон заехал мужик на телеге. Лошадка бежит, к телеге козочка привязана, рядом собачка бегает, мужик самокрутку курит. Вдруг начинаются стрельбы, и снаряд разрывается аккурат посреди этого благолепия. Ну, наблюдатель с вышки докладывает, командир на коня, и скачет к месту трагедии. Соскочил с коня и видит - собачка на боку лежит - в брюхе рана в полголовы, лошадка на земле бьётся, ноги оторваны, козочка жалобно мекает - осколками посекло, мужик весь в крови без сознания валяется. Командир подскакивает к собачке
— Ну что ж ты бедная. Как мучаешься, а? Как же тебя так угораздило? Ну ничего, родная, ничего, сейчас всё кончится.
Достает пистолет и добивает собачку.
Потом подходит к лошади
— Лошадушка, бедная, как же так получилось то? Ну ничего, сейчас всё кончится, потерпи маленько.
Стреляет, добивает лошадь
Подбегает к козочке. Причитает и стреляет.
Мужик очнулся, глядит на всё это, потом ноги оторванные схватил, ползёт от командира и орёт
— Как мне хорошо, как мне хорошо!»
Это было попадание в десятку. Компания грохнула так, что музыканты прекратили играть и удивлённо смотрели в их угол. Им послали бутылку портвейна, чтоб не обижались. Те в ответ сыграли, что-то бравурно-весёлое. Решив, что гулять - так гулять, Николай организовал из желающих небольшой ансамбль и после небольшой тренировки они спели под оркестр «Борьку бабника» из Дюны. Получилось хорошо. Народ удивлялся отдельным фразам, но в целом все всё поняли. Поэтому к концу песни, зал дружно повторял, что «а кто не бабник?». В общем, когда в ресторацию заглянул Симочкин, веселье было в разгаре.
Ему тут же налили. Он отказался. Компания кровно обиделась. Он для успокоения нервов выпил. Дальше всё пошло само. Через пятнадцать минут он уже отчаянно доказывал близлежащей даме аксиому о вреде самодержавия. Даме самодержавие было по фиг, но она смеялась низким грудным голосом. С трудом освободив учёного , Коля изъял у него выборки по сатанизму и всучил ему три червонца. Тот долго говорил, что не надо, но Николай сослался на Маркса, в части его теории потребительной стоимости. Отправив учёного пить дальше, он сорганизовал показательные выступления пары Александр-Надежда в области современных половецких плясок. Это вызвало попытки оспорить их неоспоримое преимущество - так что минут через двадцать плясали все. Один Николай деловито пил портвейн, сославшись на ранения на колчаковских фронтах.
Какая-то дама подскочила к нему и стала тормошить. Но плясать он и в молодости то не умел, а теперь, после переломанных ног, вообще старался не позориться. Чтобы выйти из положения, он пошёл в оркестр, и после легкого тренажа спел «Виденье» Леонидова - ближе по ритмике ничего не находилось. Артистичная публика радостно орала про то, как герои оглядывались друг на друга. Припева там было много. Хватило на всех.
К 12 часам гуляли все, даже хозяин. Он принёс бутылку Шустовского коньяка хрен знает какого года разлива. Её разлили и выпили. Коньяк был как хороший армянский коньяк , пока эти гады в Ереване не загубили дело подделкой всего и вся. Знакомый армянский бандит когда-то презентовал ему большую бутылку «Ани», ещё советского разлива - больше такого коньяка он не встречал. Даже в самых дорогих магазинах. «Вкус, знакомый с детства» -пьяно подумал Коля.
Александр, глотнув коньяку, вышел на эстраду и довольно хорошо спел романс о неразделённой любви. Этот вызов не остался незамечен. На эстраду полез народ, выражая свои чувства к жизни и женщинам. Кое кто делал это вполне профессионально. Как-то незаметно количество женщин резко увеличилось, и общество стало разбиваться на пары. Николай осторожно отвёл Сашу в сторону
— А тут принято ездить в баню большой компанией?
— Можно, - твердо ответил Александр - И нужно.
Он назидательно поднял палец.
— Тогда вперёд.
Глава 13.
А поутру они проснулись. «Если утром хорошо - значит выпил плохо» пришли в гудящую голову слова великого поэта современности. Судя по тени на полу, утро было уже далеко не раннее. Надежда спала рядом, охватив его рукой. Он осторожно высвободился и начал приводить себя в порядок. Судя по всему они были в его пансионе, где не появлялся уже практически неделю. Боевая чекистская форма сиротливо лежала в углу. Однако пыль была вытерта, а вода в рукомойнике налита.
Ну и погуляли, подумал он и лёг спать дальше.
К 12 часам, они пошли пить кофе. Александра Николай на сегодня отпустил, поэтому Надежда повела его куда-то вглубь Кадашей, где было вполне приличное кафе. Они заказали кофе и яичницу. Кофе было хорошим, яичница, на удивление, тоже. И даже день был хороший. Наверное, очень рано утром был дождь, потому что пыли почти что не было, и жара, характерная для летней Москвы совсем не ощущалась. По этой погодке они не спеша вернулись обратно в пансион. Там Николай перемешал в одно сон, секс и работу над сценарием. Сценарий надо было писать. Его задумка была проста и интересна - показать некое восточное действо, которое должно неизбежно привлечь внимание Спецотдела. Тогда можно выйти на Бокия и дальше говорить с ним о судьбе Васьки. Но это действие надо было подготовить, и, естественно, хорошо разрекламировать в определенных кругах. Рекламу он мысленно поручил Фрицу, сценарий себе. Главная героиня была - Машка. Потеря её девственности была бы завязкой и кульминацией этой трагедии, или комедии - никак не мог определиться Коля. Восточный антураж должен был обеспечить господин Линь. А содержанием спектакля - видение будущего, которое должен был заложить в Машку доктор Шанцев. Все эти блоки были явно видны, но в единое представление пока не ложились. Это и надо было сделать.
Николай изредка советовался с Надеждой, пару раз она дала вполне дельные советы. Но таланта на драму явно не хватало.
— Надюха, слушай, а ты какого-нибудь режиссёра знаешь? - мысля вслух спросил Коля.
— Был там вчера один. Объяснял мне, что у меня большое будущее. Говорил, что будет меня в кино снимать.
— Ну и что он из себя представляет?
— Ну, неглуп, ненагл, меру знает. Его увела девочка, такая, в ожерелье из черного агата. Теперь у неё будет большое будущее.
— Он хоть молодой?
— Молодой.
— Это хорошо. Нам и нужен молодой.
— Коля, а тебе режиссёр зачем?
— Тут сценарий нужен и режиссура. Сам я, по-моему, не справлюсь.
— Коля, а ты дай мне посмотреть. У меня это получалось в своё время. По крайней мере хвалили.
Свалив на Надежду работу над сценарием, Коля стал читать выписки по сатанизму. В целом, это всё было известно, но он давно не читал ничего подобного. Поэтому освежить в памяти все эти ритуалы был не лишне. Чтение было не лишено интереса, и он уже представлял как это будет в действительности.
За этим занятием пролетел день. Часа в три работать решительно надоело. Надо было развеяться. Да и пора было начинать рекламную компанию.
— Давай подруга собираться. Поедем к Фрицу.
К Герхарду попали в итоге, часа через два. У него был салон - разнообразная и хорошо одетая публика ходила по его огромной квартире там же на Никольской и говорила, кто на русском, кто на немецком. Народ был солидный, дамы в драгоценностях, но так как Николай был предупреждён ещё в Берлине то, Надежда тоже сверкала как надо.
— Это Николай, он удивительный человек - представил его Герхард собравшимся. Мы с ним недавно летали в Берлин - он очень интересный собеседник.
Многие подходили знакомится. Это были представители немецкой колонии в Москве - в основном бизнесмены, журналисты и дипломаты. Из бизнесменов Коля знал представителей фирмы Юнкерс, которые строили большой завод по производству самолётов в Филях. Наверное это будущий «Прогресс» подумал он. Познакомился какой-то лесопромышленник, имеющий интересы в Мологде. Среди русской части сборища резко выделялся НАРКОМИНДЕЛ Георгии Васильевич Чичерин. Он был жив, остроумен и обаятелен. Правда Николай читал, что тот был гомосексуалистом, и ради установления исторической правды он подошёл к нему с Надеждой. Но нарком был вполне политесен с дамой, так что ничего выяснить не удалось. Зато пил товарищ Чичерин лихо, оставаясь при этом трезвым и общительным.
К нему подошёл представитель фирмы Крупп и стал втолковывать наркому, что бюрократизм мешает нормальной работе. Николай решил прийти на помощь, сказав, что если бы не было бюрократов, некому было бы давать взятки - и ещё неизвестно, лучше или хуже стала бы жизнь в этом случае. Немец удивленно посмотрел на него, потом до него дошло и он весело рассмеялся. Предметом его озабоченности было создание и развитие немецкой сельской концессии на Кубани. Как Коля понял из разговора, там было большое хозяйство, которое разводило скот и выращивало зерно. Единственное, что Коля не понял, это для чего Германии сельхозконцессия в России. Но дал слово в этом разобраться.
Немножко потусовавшись, они с Надеждой подошли к Фрицу. Тот что то громко рассказывал о потенциале Сибири и Дальнего Востока.
Увидев, что Коля освободился, он подхватил его под руку и повел в небольшой кабинет, где курящие мужчины должны были обсуждать свои важнейшие дела.
Комната была практически пуста. Только Байер, изучал большой атлас мира, разложив его на маленьком столике. Рядом со столиком стоял огромный глобус. Атлас был открыт на странице Камеруна. Коля вспомнил, что тот был колонией Германии, и многие аристократы потеряли там собственность, в основном землю. Оскар кивнул ему и закрыл книгу.
— Ну что, как ваши успехи в Москве - спросил он - Вы добились того, что хотели?
— И да и нет, ответил Коля. Дурацкую историю с кредитом мы выяснили, а дальше начинаются такие политические игры, которые подвластны только Высокому Начальству.
— Да, мы в армии говорили, что командовать может даже телеграфный столб. Это не очень сложно. Сложно не запутаться и не прийти к поражению. Мы немножко поработали у себя в Германии и пришли к некоторым выводам, которые могут быть Вам интересны.
Гофман встал и прикрыл дверь. Чуть понизив голос он продолжал
— Мы имеем твердое знание, что за этим стоят интересы польской и французской стороны. У нас есть верные и надёжные источники, которым можно верить. Это целенаправленные действия. И мы можем это доказать. Я привёз некоторые бумаги.
Николай задумался. Он уже размышлял над этим вопросом и сформулировал своё мнение. Немного походив по комнате, он крутанул глобус, и сел поближе к Оскару.
— Видите ли, Оскар - наличие польской интриги присутствует в Российской истории уже лет 400. Поэтому этим мы никого не удивим. Боюсь, что даже документальные материалы не смогут привести к серьёзным последствиям. По крайней мере сейчас. Вы можете доказать связи военных с Вторым отделом, так кажется они называются?
— Да. Эти связи документированы.
— А теперь посмотрите на это с другой стороны. Мы оба с вами молчаливо предполагаем, что некоторые влиятельные круги в армии взяли курс на свершение коммунистической революции в Германии. Мы знаем, что их позиции сейчас сильны. Наши союзники, более здравомыслящие люди, не готовы пока к прямой схватке с ними. Потому что на стороне армии - вся мощь марксистской теории и риторики, а что самое главное - за ними стоят тысячи боевых командиров, оставшихся без дела после окончания Гражданской войны. Наши же союзники - люди, занятые кропотливой, мелочной работой по укреплению своих позиции, по усилению решению хозяйственный вопросов. В этих условиях выступление их против военных, произведенное на основе германских документов будет рассматриваться как предательство марксистского курса на мировую революцию, и более того, как поддержка буржуазии Германии. А это приведёт к падению авторитета и мощи этой группы.
— Но у них очень серьёзные завязки с поляками. Вплоть до единых боевых групп в Восточных областях.
— А что тут удивительного. Польские националисты Пилсудского и Социал-демократы того же Дзержинского связаны между собой долгими годами совместной работы в подполье и совместной борьбой с царским правительством. Они знакомы друг с другом как люди, как мы с вами. Более того, они начали проводить совместные операции еще двадцать лет назад - их объединяет совместно пролитая кровь. Но, тем не менее, если Вы дадите мне материалы, я передам их в инстанцию. Пусть полежат до поры до времени. А оно придёт - уверенно сказал Николай.
Он теперь понимал, что тотальное уничтожение кадров военной разведки имело под собой вполне обоснованное, с точки зрения Сталина, кончено, решение. Многое становилось понятно, если конечно думать, а не истерически вопить о жертвах 37 года.
— Вы понимаете, Николай, не унимался немец. Наличие боевых отрядов создаёт нам серьёзные проблемы. У нас может не хватить сил для решительных действий. Ваш Степанов насоздавал их около трехста штук. Нам прекрасно известно его роль и роль Уншлихта в подготовке боевых действий в Германии.
— Оскар, Вы всё-таки военный, а не политик. Почему Вы видите монолитность и мощь врага там, где её нет. Я понимаю, перед Вами линия фронта, и Вам кажется, что за ней огромные силы. Но подумайте сами. Интересы поляков и коммунистов диаметрально противоположны. Тот же Уншлихт в 1920 году рассматривался как будущий диктатор Польского государства под советской эгидой. Вы для просты рассмотрите позиции Польши и Франции в случае победы Революции в Берлине
— Польша окажется окружена коммунистическими государствами с Запада и Востока. С Севера будет нависать довольно враждебная Литва, которая имеет серьёзные претензии по Виленскому краю. Да, у неё будет не весёлое стратегическое положение. В 20 году литовцы дрались вместе с русскими. Это будет скорее стратегический крах. Что же они думают в своей Варшаве?
— Мне кажется, что Варшава как была провинциальным русским городом, так им и остаётся. Они, на мой взгляд, все ещё живут болью прошлого - болью расколов и чужеземной оккупации. Поэтому и борются с тенью, не видя реальной опасности. С Россией они ведут войну в Восточных районах, с Германией - на Западе, отхватывая маленькие кусочки территории, не понимая, что само географическое положение страны требует иной политики. Да и потом, глобальные вопросы, они опят же по провинциальности делегируют другим, Что-то по типу Франция и Англия не допустят, чтобы в Германии победили Советы. Зато мы сами в этой каше тяпнем кусочек.
Байер задумался. Было ясно, что на дело удалось взглянуть с новой стороны, и он сейчас просчитывает возможности организации новой политики. А хорошо всё-таки знать на 80 лет вперёд, подумал Николай. Так всё просто. Так всё понятно. Всех научу, нефиг делать. Великий, блин геополитик. Оскар крутил глобус, задумчиво наблюдая за мельканием меридианов.
— Значит, надо найти людей в Варшаве и Париже… - полувопросительно сказал он и продолжил мыслить вслух. Надежда вопросительно взглянула на Николая, тот кивнул и она продолжила перевод.
— Они помогут взглянуть на наши отношения в новом ракурсе. Англичане нас поддержат без особых условий - они боятся большевистской угрозы. Знаете, Николай, у Вас очень светлая голова. Вы как-то сбоку глядите на этот шарик. То, что ускользает от нашего взгляда Вам хорошо видно.
Коле опять стало очень стыдно. Я самозванец. Господи, ну за что. И там ничего не выходит, и здесь я как Лжедмитрий скачу. Я сам то могу что-нибудь сделать? Впрочем, самоуничижение паче гордыни. Будем ловить момент.
— Ну что Вы, Оскар - широко улыбнулся он. Голова у меня как и у всех. Просто я долго путешествовал по Азии, и проблемы Европы ещё не приелись. У Вас просто, как это говорят в России, «смозолился глаз». Вы привыкли к определённом ракурсу. А в Азии, я был в отдалённых монастырях Тибета, и там, вдали от нашей цивилизации, я познакомился со странными обрядами, которые могут менять взгляд на мир. Более того, я видел как люди могли прозревать будущее, как им открывались новые картины мира, мира, совсем не похожего на то, что есть сейчас.
— Да, мне Фриц говорил, что Вы были в Тибете. Он даже планирует поговорить с Вами, чтобы Вы прочитали доклад о Вашем путешествии. Это будет чрезвычайно занимательно. Я обязательно буду присутствовать. Так Вам нужны наши документы? - Оскар решил закруглить тему. Было похоже, что новые, грандиозные планы уже строились рядами и колонами. «Айн колонен марширен» вспомнилась Коле цитата из «Войны и мира».
— Конечно оставляйте. В нашем хозяйстве всё сгодится.
Гости уже начали расходиться, когда Фриц снова поймал Николая, опять увлекая его в курительный кабинетик. Он был очаровательно задумчив, но не забывал раскланиваться с прощающимися парами, пока они пересекали центральный зал.
В кабинетике он усадил Колю в кресло и сам уселся напротив.
— Скажите, удивительный человек, а Вы действительно можете видеть будущее?
— Ну что Вы, это никому не подвластно. С людьми иногда случаются озарения, но это одиночные прорывы завесы, поставленной на этом пути.
— Откуда же у Вас такая уверенность в Ваших оценках? То, что Вы говорите не выходит за рамки общих мест в оценке европейской политике, но в Ваших словах есть какая-то гипнотическая уверенность. Они как ниточка, на которую нанизываются факты, и эти факты начинают, как это правильно по-русски - играть. Как эти прекрасные бриллианты у дамы Надежды.
— Я не знаю - Николай действительно не знал, что ответить. У меня почему-то есть уверенность, что есть возможность такого действия. В общем, мне трудно это объяснить.
— Я Вас понимаю - Фриц задумчиво покачал головой. Скажите, я правильно понимаю, там, в Тибете, Вам приходилось принимать участие в ритуалах, связанных с постижением глубинных тайн Востока?
— Я наблюдал несколько обрядов связанных с приоткрыванием завесы времени - осторожно начал выстраивать свою линию Коля. Там достигались поразительные результаты. Признаюсь Вам, Фриц, я многое в принятии решений основываю на том, что слышал тогда.
Ну и погуляли, подумал он и лёг спать дальше.
К 12 часам, они пошли пить кофе. Александра Николай на сегодня отпустил, поэтому Надежда повела его куда-то вглубь Кадашей, где было вполне приличное кафе. Они заказали кофе и яичницу. Кофе было хорошим, яичница, на удивление, тоже. И даже день был хороший. Наверное, очень рано утром был дождь, потому что пыли почти что не было, и жара, характерная для летней Москвы совсем не ощущалась. По этой погодке они не спеша вернулись обратно в пансион. Там Николай перемешал в одно сон, секс и работу над сценарием. Сценарий надо было писать. Его задумка была проста и интересна - показать некое восточное действо, которое должно неизбежно привлечь внимание Спецотдела. Тогда можно выйти на Бокия и дальше говорить с ним о судьбе Васьки. Но это действие надо было подготовить, и, естественно, хорошо разрекламировать в определенных кругах. Рекламу он мысленно поручил Фрицу, сценарий себе. Главная героиня была - Машка. Потеря её девственности была бы завязкой и кульминацией этой трагедии, или комедии - никак не мог определиться Коля. Восточный антураж должен был обеспечить господин Линь. А содержанием спектакля - видение будущего, которое должен был заложить в Машку доктор Шанцев. Все эти блоки были явно видны, но в единое представление пока не ложились. Это и надо было сделать.
Николай изредка советовался с Надеждой, пару раз она дала вполне дельные советы. Но таланта на драму явно не хватало.
— Надюха, слушай, а ты какого-нибудь режиссёра знаешь? - мысля вслух спросил Коля.
— Был там вчера один. Объяснял мне, что у меня большое будущее. Говорил, что будет меня в кино снимать.
— Ну и что он из себя представляет?
— Ну, неглуп, ненагл, меру знает. Его увела девочка, такая, в ожерелье из черного агата. Теперь у неё будет большое будущее.
— Он хоть молодой?
— Молодой.
— Это хорошо. Нам и нужен молодой.
— Коля, а тебе режиссёр зачем?
— Тут сценарий нужен и режиссура. Сам я, по-моему, не справлюсь.
— Коля, а ты дай мне посмотреть. У меня это получалось в своё время. По крайней мере хвалили.
Свалив на Надежду работу над сценарием, Коля стал читать выписки по сатанизму. В целом, это всё было известно, но он давно не читал ничего подобного. Поэтому освежить в памяти все эти ритуалы был не лишне. Чтение было не лишено интереса, и он уже представлял как это будет в действительности.
За этим занятием пролетел день. Часа в три работать решительно надоело. Надо было развеяться. Да и пора было начинать рекламную компанию.
— Давай подруга собираться. Поедем к Фрицу.
К Герхарду попали в итоге, часа через два. У него был салон - разнообразная и хорошо одетая публика ходила по его огромной квартире там же на Никольской и говорила, кто на русском, кто на немецком. Народ был солидный, дамы в драгоценностях, но так как Николай был предупреждён ещё в Берлине то, Надежда тоже сверкала как надо.
— Это Николай, он удивительный человек - представил его Герхард собравшимся. Мы с ним недавно летали в Берлин - он очень интересный собеседник.
Многие подходили знакомится. Это были представители немецкой колонии в Москве - в основном бизнесмены, журналисты и дипломаты. Из бизнесменов Коля знал представителей фирмы Юнкерс, которые строили большой завод по производству самолётов в Филях. Наверное это будущий «Прогресс» подумал он. Познакомился какой-то лесопромышленник, имеющий интересы в Мологде. Среди русской части сборища резко выделялся НАРКОМИНДЕЛ Георгии Васильевич Чичерин. Он был жив, остроумен и обаятелен. Правда Николай читал, что тот был гомосексуалистом, и ради установления исторической правды он подошёл к нему с Надеждой. Но нарком был вполне политесен с дамой, так что ничего выяснить не удалось. Зато пил товарищ Чичерин лихо, оставаясь при этом трезвым и общительным.
К нему подошёл представитель фирмы Крупп и стал втолковывать наркому, что бюрократизм мешает нормальной работе. Николай решил прийти на помощь, сказав, что если бы не было бюрократов, некому было бы давать взятки - и ещё неизвестно, лучше или хуже стала бы жизнь в этом случае. Немец удивленно посмотрел на него, потом до него дошло и он весело рассмеялся. Предметом его озабоченности было создание и развитие немецкой сельской концессии на Кубани. Как Коля понял из разговора, там было большое хозяйство, которое разводило скот и выращивало зерно. Единственное, что Коля не понял, это для чего Германии сельхозконцессия в России. Но дал слово в этом разобраться.
Немножко потусовавшись, они с Надеждой подошли к Фрицу. Тот что то громко рассказывал о потенциале Сибири и Дальнего Востока.
Увидев, что Коля освободился, он подхватил его под руку и повел в небольшой кабинет, где курящие мужчины должны были обсуждать свои важнейшие дела.
Комната была практически пуста. Только Байер, изучал большой атлас мира, разложив его на маленьком столике. Рядом со столиком стоял огромный глобус. Атлас был открыт на странице Камеруна. Коля вспомнил, что тот был колонией Германии, и многие аристократы потеряли там собственность, в основном землю. Оскар кивнул ему и закрыл книгу.
— Ну что, как ваши успехи в Москве - спросил он - Вы добились того, что хотели?
— И да и нет, ответил Коля. Дурацкую историю с кредитом мы выяснили, а дальше начинаются такие политические игры, которые подвластны только Высокому Начальству.
— Да, мы в армии говорили, что командовать может даже телеграфный столб. Это не очень сложно. Сложно не запутаться и не прийти к поражению. Мы немножко поработали у себя в Германии и пришли к некоторым выводам, которые могут быть Вам интересны.
Гофман встал и прикрыл дверь. Чуть понизив голос он продолжал
— Мы имеем твердое знание, что за этим стоят интересы польской и французской стороны. У нас есть верные и надёжные источники, которым можно верить. Это целенаправленные действия. И мы можем это доказать. Я привёз некоторые бумаги.
Николай задумался. Он уже размышлял над этим вопросом и сформулировал своё мнение. Немного походив по комнате, он крутанул глобус, и сел поближе к Оскару.
— Видите ли, Оскар - наличие польской интриги присутствует в Российской истории уже лет 400. Поэтому этим мы никого не удивим. Боюсь, что даже документальные материалы не смогут привести к серьёзным последствиям. По крайней мере сейчас. Вы можете доказать связи военных с Вторым отделом, так кажется они называются?
— Да. Эти связи документированы.
— А теперь посмотрите на это с другой стороны. Мы оба с вами молчаливо предполагаем, что некоторые влиятельные круги в армии взяли курс на свершение коммунистической революции в Германии. Мы знаем, что их позиции сейчас сильны. Наши союзники, более здравомыслящие люди, не готовы пока к прямой схватке с ними. Потому что на стороне армии - вся мощь марксистской теории и риторики, а что самое главное - за ними стоят тысячи боевых командиров, оставшихся без дела после окончания Гражданской войны. Наши же союзники - люди, занятые кропотливой, мелочной работой по укреплению своих позиции, по усилению решению хозяйственный вопросов. В этих условиях выступление их против военных, произведенное на основе германских документов будет рассматриваться как предательство марксистского курса на мировую революцию, и более того, как поддержка буржуазии Германии. А это приведёт к падению авторитета и мощи этой группы.
— Но у них очень серьёзные завязки с поляками. Вплоть до единых боевых групп в Восточных областях.
— А что тут удивительного. Польские националисты Пилсудского и Социал-демократы того же Дзержинского связаны между собой долгими годами совместной работы в подполье и совместной борьбой с царским правительством. Они знакомы друг с другом как люди, как мы с вами. Более того, они начали проводить совместные операции еще двадцать лет назад - их объединяет совместно пролитая кровь. Но, тем не менее, если Вы дадите мне материалы, я передам их в инстанцию. Пусть полежат до поры до времени. А оно придёт - уверенно сказал Николай.
Он теперь понимал, что тотальное уничтожение кадров военной разведки имело под собой вполне обоснованное, с точки зрения Сталина, кончено, решение. Многое становилось понятно, если конечно думать, а не истерически вопить о жертвах 37 года.
— Вы понимаете, Николай, не унимался немец. Наличие боевых отрядов создаёт нам серьёзные проблемы. У нас может не хватить сил для решительных действий. Ваш Степанов насоздавал их около трехста штук. Нам прекрасно известно его роль и роль Уншлихта в подготовке боевых действий в Германии.
— Оскар, Вы всё-таки военный, а не политик. Почему Вы видите монолитность и мощь врага там, где её нет. Я понимаю, перед Вами линия фронта, и Вам кажется, что за ней огромные силы. Но подумайте сами. Интересы поляков и коммунистов диаметрально противоположны. Тот же Уншлихт в 1920 году рассматривался как будущий диктатор Польского государства под советской эгидой. Вы для просты рассмотрите позиции Польши и Франции в случае победы Революции в Берлине
— Польша окажется окружена коммунистическими государствами с Запада и Востока. С Севера будет нависать довольно враждебная Литва, которая имеет серьёзные претензии по Виленскому краю. Да, у неё будет не весёлое стратегическое положение. В 20 году литовцы дрались вместе с русскими. Это будет скорее стратегический крах. Что же они думают в своей Варшаве?
— Мне кажется, что Варшава как была провинциальным русским городом, так им и остаётся. Они, на мой взгляд, все ещё живут болью прошлого - болью расколов и чужеземной оккупации. Поэтому и борются с тенью, не видя реальной опасности. С Россией они ведут войну в Восточных районах, с Германией - на Западе, отхватывая маленькие кусочки территории, не понимая, что само географическое положение страны требует иной политики. Да и потом, глобальные вопросы, они опят же по провинциальности делегируют другим, Что-то по типу Франция и Англия не допустят, чтобы в Германии победили Советы. Зато мы сами в этой каше тяпнем кусочек.
Байер задумался. Было ясно, что на дело удалось взглянуть с новой стороны, и он сейчас просчитывает возможности организации новой политики. А хорошо всё-таки знать на 80 лет вперёд, подумал Николай. Так всё просто. Так всё понятно. Всех научу, нефиг делать. Великий, блин геополитик. Оскар крутил глобус, задумчиво наблюдая за мельканием меридианов.
— Значит, надо найти людей в Варшаве и Париже… - полувопросительно сказал он и продолжил мыслить вслух. Надежда вопросительно взглянула на Николая, тот кивнул и она продолжила перевод.
— Они помогут взглянуть на наши отношения в новом ракурсе. Англичане нас поддержат без особых условий - они боятся большевистской угрозы. Знаете, Николай, у Вас очень светлая голова. Вы как-то сбоку глядите на этот шарик. То, что ускользает от нашего взгляда Вам хорошо видно.
Коле опять стало очень стыдно. Я самозванец. Господи, ну за что. И там ничего не выходит, и здесь я как Лжедмитрий скачу. Я сам то могу что-нибудь сделать? Впрочем, самоуничижение паче гордыни. Будем ловить момент.
— Ну что Вы, Оскар - широко улыбнулся он. Голова у меня как и у всех. Просто я долго путешествовал по Азии, и проблемы Европы ещё не приелись. У Вас просто, как это говорят в России, «смозолился глаз». Вы привыкли к определённом ракурсу. А в Азии, я был в отдалённых монастырях Тибета, и там, вдали от нашей цивилизации, я познакомился со странными обрядами, которые могут менять взгляд на мир. Более того, я видел как люди могли прозревать будущее, как им открывались новые картины мира, мира, совсем не похожего на то, что есть сейчас.
— Да, мне Фриц говорил, что Вы были в Тибете. Он даже планирует поговорить с Вами, чтобы Вы прочитали доклад о Вашем путешествии. Это будет чрезвычайно занимательно. Я обязательно буду присутствовать. Так Вам нужны наши документы? - Оскар решил закруглить тему. Было похоже, что новые, грандиозные планы уже строились рядами и колонами. «Айн колонен марширен» вспомнилась Коле цитата из «Войны и мира».
— Конечно оставляйте. В нашем хозяйстве всё сгодится.
Гости уже начали расходиться, когда Фриц снова поймал Николая, опять увлекая его в курительный кабинетик. Он был очаровательно задумчив, но не забывал раскланиваться с прощающимися парами, пока они пересекали центральный зал.
В кабинетике он усадил Колю в кресло и сам уселся напротив.
— Скажите, удивительный человек, а Вы действительно можете видеть будущее?
— Ну что Вы, это никому не подвластно. С людьми иногда случаются озарения, но это одиночные прорывы завесы, поставленной на этом пути.
— Откуда же у Вас такая уверенность в Ваших оценках? То, что Вы говорите не выходит за рамки общих мест в оценке европейской политике, но в Ваших словах есть какая-то гипнотическая уверенность. Они как ниточка, на которую нанизываются факты, и эти факты начинают, как это правильно по-русски - играть. Как эти прекрасные бриллианты у дамы Надежды.
— Я не знаю - Николай действительно не знал, что ответить. У меня почему-то есть уверенность, что есть возможность такого действия. В общем, мне трудно это объяснить.
— Я Вас понимаю - Фриц задумчиво покачал головой. Скажите, я правильно понимаю, там, в Тибете, Вам приходилось принимать участие в ритуалах, связанных с постижением глубинных тайн Востока?
— Я наблюдал несколько обрядов связанных с приоткрыванием завесы времени - осторожно начал выстраивать свою линию Коля. Там достигались поразительные результаты. Признаюсь Вам, Фриц, я многое в принятии решений основываю на том, что слышал тогда.