Страница:
– Оливер, – простонала Лили. – Ох, Оливер, отдай ему все, что он хочет. У меня есть старинный серебряный флакончик, который я ношу с собой на счастье. Он принадлежал моей матери, она в нем хранила опавшие лепестки роз, потому что ей нравилось, как они пахнут. Возьмите его, сэр. Уверяю вас, он вам понравится, и…
– Тихо! Язык что помело… И как мужчина может выносить женщину, которая столько болтает? – «Разбойник», забывшись на мгновение, перешел на грамотную речь.
Спохватившись, он ткнул в Оливера и другим своим пистолетом.
– Если вы хотите… хочете, чтоб ваш дружок остался живой, леди, то будете делать, что я скажу. Его кишки у меня на мушке. Один шаг, и он навсегда потеряет вкус к рождественским ужинам.
Оливер был глубоко благодарен Лили за ее молчание и горд ею. Она совсем не кисейная барышня, его любимая.
– Лили, – сказал он. – Отойди чуть в сторону, пожалуйста. Пока я не закончу дела с нашим другом.
Мужчина засмеялся во весь голос и сильнее ткнул Оливера пистолетом.
– Тут я решаю, кто и что должен делать. – Теперь голос был совсем знакомый. – Встань справа от меня, Лили. И не двигайся.
Оливер услышал, как Лили вздохнула и выполнила приказание.
– Хорошо, – сказал человек. – Ну а теперь я сделаю то, что следует, и тогда мы отправимся дальше.
– Отличная идея, – сказал Оливер.
– Сомневаюсь, что вы вскоре будете так говорить. Сомневаюсь, что вы вскоре вообще будете что-то говорить. Лили, встань справа от меня. Недалеко, так, чтобы я мог тебя видеть.
– Это… Сэр Сесил, вы в своем уме? – Голос Лили звучал с оскорбленным надрывом. – Что означает эта выходка? Останавливать ни в чем не повинных людей и угрожать им пистолетами! Что за глупости?
После короткой паузы их похититель принялся испускать какие-то истошные вопли, которые могли походить разве что на безобразный вой поверженного демона.
– Вуу, вуу, витти, вуу! – завывал и ухал он. – Вит, вит, вахоо!
– Перестаньте паясничать, – отрезала Лили, когда дикие вопли затихли. – Вы позорите себя и всех мужчин. Дайте сейчас же сюда эти нелепые пистолеты.
– Я не знаю, за кого вы меня приняли. – Сэр Сесил Лэйкок – а Оливер был уверен, что Лили оказалась права, опознав этого человека, – сделал слабую попытку вернуть себе поддельный образ. – Я вас никогда не встречал. Я собираюсь пристрелить тебя, дружище, а леди забрать с собой. Вот зачем я сюда пришел. Можешь оставить себе часы и монеты, чтоб было на что тебя похоронить. А на леди у меня есть покупатель, который заплатит за нее гораздо больше.
– Ну что ж, – сказала Лили, – хорошо. Мне еще не случалось делать такого. Но моему терпению пришел конец. Сэр Сесил, я сейчас ударю вас по голове вот этой дубиной.
Дула пистолетов отклонились от живота Оливера.
– Брось-ка это, шалунья, – сказал Лэйкок уже своим обычным голосом.
Оливер бросился на него, обхватил за колени и повалился вместе с ним на землю.
Лили как-то подозрительно весело вскрикнула, и лицо Оливера тут же было накрыто многочисленными шелковыми юбками. Он отплевывался и барахтался, пытаясь выбраться из-под шуршащих оборок, лезущих ему в глаза.
– Вот тебе! – услышал он возглас Лили, после чего послышался стук. – И еще!
Лэйкок испускал придушенные вопли:
– Прекратите! Вы делаете мне больно. Ох! Прекратите, я говорю.
Оливер получил увесистый удар по уху набитой сумочкой Лили.
– Вы негодяй! – кричала она на Лэйкока. – Хам! Ничтожество! Я ненавижу трусов, у которых нет чести. Оливер, нам нужно связать его и прямо сейчас отвезти обратно в Ком-Пиддл. Посадить его под замок. Я буду сама его сторожить и продавать гнилые яблоки, чтобы все кидали ими в него. Вырученные деньги, я, конечно же, отдам бедным.
Оливеру наконец удалось выбраться из-под Лэйкока и придавить его к земле, схватив рукой за горло. Лили стянула с него шарф. В бледном свете луны появились неприятно знакомые черты.
Лэйкок испустил стон досады.
– Ну, – сказал Оливер. – Что вы можете сказать в свое оправдание?
– Вы в самом деле собирались меня похитить? – спросила Лили, вставая на колени рядом с Оливером и всматриваясь в лицо Лэйкока. – Это Витлэс велел вам похитить меня?
– Вуу, вуу, витти, вуу! – вновь завыл Лэйкок.
– Да, сэр Сесил, – послышался из темноты звучный голос. – Сей момент иду. Ох, очень трудно ходить, когда приходится прыгать через навозные кучи, а вы даже не можете разглядеть, где скотина их наделала.
Оливер переглянулся с Лили поверх распростертого тела Лэйкока.
– Пистолеты, Маклюд, – заорал Лэйкок. – Давай пистолеты, ты, деревенщина неповоротливая. Где тебя так долго носило?
В тот же момент Оливер стоял на ногах, оглядываясь вокруг.
Слишком поздно.
– Это те самые, сэр Сесил? Те, что с серебряными ручками? Мне кажется, я их видел у лорда Витмора…
– Да, это те, дурак ты этакий. Убери его от меня и дай мне пистолеты.
К полному изумлению Оливера, огромный шотландец вложил пистолет ему в руку и поставил ногу на грудь Лэйкоку.
– Вам лучше стоять там, где вы стоите, мисс Эдлер, – сказал он удивительно вежливо. – Вы так хотели, сэр Лэйкок? Чтобы я дал ему пистолет и убрал вас от него?
– Ты болван! – Лэйкок беспомощно извивался и лупил по ноге с барабан обхватом. – Я сказал, дай мнепистолет и убери.
– Ох! – Маклюд тут же попятился. – Простите. Ошибся. Пожалуй, мне кажется, мне сейчас лучше будет пойти заняться делами лорда Витмора. Он беспременно хватится меня, если меня слишком долго не будет.
– Маклюд, не оставляй меня здесь.
– Ох, вам теперь нет нужды в таком болване, как я. Мистер Ворс и мисс Эдлер защитят вас от опасностей, ведь правда, мистер Ворс?
– Уж я позабочусь, – согласился Оливер, с улыбкой глядя, как Маклюд зашел за деревья и вскоре появился в сопровождении крепкого мула. Он кряхтя уселся на него, подобрал ноги повыше, чтобы они не волочились по земле, и без лишних слов направился в сторону Солсбери.
– Вернись! – Лэйкок уселся на мокрую от росы траву и зарыдал. – Вернись, я говорю! Вернись, негодяй, или я… я устрою тебе большие неприятности.
Сильный, низкий голос, оглушительно распевающий в ночи о «девушке в желтой накидке», удалялся, постепенно затихая.
– Ну, – сказал Оливер, – холодает, сэр Сесил, и моя невеста может простудиться, если я вскоре не доставлю ее домой. Мы были бы вам очень признательны, если бы вы коротко объяснили нам это недоразумение.
– Отпустите меня, – заскулил Сесил. – Я не причинил вам никакого вреда.
– Лили, – сказал Оливер. – Не двигайся, пожалуйста. – Он направил в воздух пистолет, который вручил ему Маклюд, взвел его и нажал на курок. Последовавший за этим выстрел продемонстрировал, что оружие было готово к употреблению.
Лили вскрикнула:
– Оливер! Он бы застрелил тебя. Я была уверена, что все это какой-то глупый спектакль.
– Нет. Ты собирался убить меня и забрать Лили, правда, Лэйкок?
– Нет.
– Ты хнычущий лжец, Лэйкок.
– Нет.
– Очень хорошо. Одно яйцо за первую ложь. Еще одно за вторую. – Он схватил оба тонких запястья мужчины одной рукой и приподнял его.
– Вы не смеете, – сказал Лэйкок дрожащим голосом.
Оливер ткнул его дулом пистолета в интимное место.
Последовал дикий вопль.
– Я собирался тебя убить и забрать Лили.
– И ты хнычущий лжец? – Оливер ткнул его еще раз, и был вознагражден еще одним воплем. – Хнычущий лжец, хам и негодяй, кормящийся за счет других, как коршуны кормятся телами?
– Да. Но это не моя вина, я все расскажу вам.
– Вот как!
– Если вы дадите мне шанс. Один шанс покончить со всем этим – это все, о чем я прошу. Дайте мне этот шанс, и я расскажу вам все, что вы хотите знать. – Он вытянул шею, чтобы видеть Лили. – Если вы хотите ее спасти, вам нужно об этом знать.
Лили подошла поближе.
– Нам не нужно знать ничего из того, что он может нам сообщить, Оливер. Сделай с ним еще раз то, что ты делал сейчас – как там называются эти вещи… Ему нужно закалять свой характер.
Несмотря на неприличие шутки и чрезвычайность ситуации, Оливер улыбнулся.
– Я бы согласился с тобой, любимая, но мы можем узнать очень интересные вещи, если согласимся на его условия.
– Он лжет и при этом думает, что мы сдержим слово.
Оливер не ответил.
– Хм-м, – сказала Лили. – И мы действительно его сдержим. Давай выслушаем и избавимся от него. К его сокровенным местам у меня уж точно нет никакого интереса.
Оливер решил не дожидаться пояснений к этому заявлению.
– Отлично, Лэйкок. Скажи нам что-нибудь существенное, и мы тебя отпустим. Начни с того, как ты узнал о том, что встретишь нас на этой дороге.
– Да, да. О да, я расскажу. В самом деле расскажу.
– Так рассказывайте, – поторопила его Лили. – И перестаньте бормотать.
– Да. Бэмонты плохо обошлись со мной. А до меня они плохо обошлись с моей старшей сестрой. Ужасное, унизительное обхождение. Они уничтожили ее. Это из-за нее, только из-за нее я решил отомстить.
Эти новости не представляли для Оливера никакого интереса, и он молча ждал, надеясь, что самые ценные признания ждут их впереди.
– Я шел за Лили. Мне сказали, что Леонард принес ей послание и она после этого поехала в Солсбери к собору. Я тоже направился туда в надежде захватить ее там, но я запоздал – сделал неверный поворот, – и, когда я наконец добрался туда, я увидел только Леонарда на козлах кареты, Лили же нигде не было видно.
– Захватить меня? – недоверчиво повторила Лили его слова. – Зачем, скажите Бога ради, вы решили сделать это?
– Я объясню.
– И с чего вы взяли, что вам бы это удалось? Я бы все окрестности на ноги подняла при одном вашем появлении.
– Продолжайте, – сказал Оливер, подавляя смех.
– Я спрятался, ожидая, когда она выйдет. Потом я увидел, как монах убил Леонарда.
– Монах? – охнула Лили. – Ох, как такое могло быть?
– Монах, – повторил Лэйкок. – Он вышел из собора и подошел к экипажу. Потом он поднялся к Леонарду, стал говорить ему что-то на ухо и в то же самое время заколол его. Все произошло очень быстро, и убийца проскользнул в подвал собора, прежде чем я понял, что случилось.
– И вы не пришли Леонарду на помощь? – потрясенно спросила Лили.
Лэйкок втянул голову в плечи.
– Не было смысла. Я сразу это понял. Вы вышли всего через несколько минут после этого. Потом приехали вы, Ворс. Я посмотрел, как все складывается, и пустился в обратный путь, чтобы встретиться с дураком Маклюдом, как мы договаривались на случай необходимости. Он должен был ждать неподалеку, пока я не заговорю с вами, и помочь мне в остальном. Дурак.
– И вы не предприняли никакой попытки догнать убийцу? – спросил Оливер.
Лэйкок извернулся:
– Я побоялся. Дайте мне встать, Ворс.
– Пока нет, – сказал Оливер. – Рассказывайте покороче. Потом, если мы вам поверим, вы уйдете… когда мы этого захотим.
– У меня болят руки, – заскулил Лэйкок.
– Говори.
– Бэмонты – дрянь люди, – сказал Лэйкок. – Жестокие, безжалостные. Нет, Реджи не такой. Он тише воды, ниже травы. Но его отец и дед…
Оливер заметил, что Лили придвинулась поближе. Ни он, ни она не проронили ни слова.
– Это Джордж во всем виноват, отец Реджи. Он когда-то задумал крупное дело. И моя дорогая сестра была втянута в эту историю. Джордж обещал жениться на ней. Она намного старше меня, вы понимаете. Сейчас немного трясется. Но тем не менее…
– Дальше, – коротко сказал Оливер.
– Это было крупное, опасное дело. Они осуществили какую-то скандальную кражу, по крайней мере я склонен думать именно так.
– А подробнее ты ничего об этом не знаешь?
– Я не знаю, что было украдено. И не думаю, что кто-то еще это знает. Но это было что-то чрезвычайно важное, раз вызвало столько неприятностей. А потом Джордж пришел в ужас от последствий и умудрился обвинить во всем своего старшего брата Фредерика. Бедняга был изгнан. Покинул Англию без ничего, с одним титулом, и никто про него больше ничего не слышал. Наверное, такой же слабовольный и кровожадный, как и другие Бэмонты.
Оливер напряг все свои мускулы, стараясь сдержаться, чтобы не придушить Лэйкока. Он затаил дыхание. Наконец-то этот тип выложил правду, понятия не имея, что его пленитель – сын Фредерика Бэмонта, оклеветанного так давно.
– Моя сестра отвлекала охранников. Совершенно невинно, конечно. Вы можете себе представить, как это было.
– Да, могу себе представить, – сказал Оливер.
– Да, так вот, Джордж – он получил наследство после того, как Фредерика изгнали, – Джордж со своим другом украли это. Что бы это ни было, но потом они в страхе ждали наказания. Но его не последовало. Или оно было, но только для Фредерика. Джордж, вероятно, чувствовал себя в безопасности. Моя сестра никогда не говорила мне, что именно было украдено и где точно это было спрятано. Только то, что Джордж сделал это где-то в северном крыле в Блэкморе.
Испустив долго сдерживаемый вздох, Оливер требовательно произнес:
– Должно быть, случилось еще что-то. Для того чтобы гордый лорд изгнал своего старшего сына, должно было еще что-то произойти.
– Вы на самом деле делаете мне больно, – пролепетал Лэйкок.
– Отвечайте мне.
– Да, было еще кое-что. Но я знаю про это очень немного. Моя сестра говорила, что старый маркиз заставил всех поклясться молчать, потому что, если преступление обнаружится, это навсегда опозорит род Блэкморов.
– И, – Оливер старался говорить осторожно, – и Фредерик ничего не предпринял, чтобы себя защитить?
– Нет, глупец. По-видимому, старина Джордж, который был гораздо сильнее духом, убедил своего брата помалкивать во имя чести семьи. Фредди так и сделал и исчез во мгле, вот так.
– Какая страшная история, – сказала Лили. – Как все ужасно обернулось для бедного Фредерика. Но нам-то с Оливером что до этого?
– Остерегайтесь, – ответил Лэйкок. – Это как раз то, что я собирался сказать вам.
Пистолетное дуло, приставленное к горлу пленника, исторгло из него бульканье.
– Отвечай леди, – приказал Оливер.
– Разве не ясно? – проворчал Лэйкок. – Мы должны избавиться от вас, Ворс, чтобы вы не смогли жениться на Лили. Если вы все же женитесь, вы, вероятно, найдете способ, как перекрыть нам доступ в северное крыло. А это где-то там, говорю вам. Где-то там.
– Да, да, – сказала Лили. – Давай отпустим этого негодяя, Оливер. Он ужасный человек.
– Я хочу, чтобы ты закончил эту историю, Лэйкок, – сказал Оливер. – Что у тебя еще?
– Да ничего, в сущности, – пискнул он, когда пистолет ткнулся в него снова. – Мы должны были женить Реджи на Лили. В этом случае Блэкмор-Холл перешел бы к нему, а до тех пор мы могли бы являться туда, когда нам вздумается. Ничто другое не могло заставить Реджи жениться на этой невзрачной девчонке, уж поверьте мне.
За последний комментарий Лэйкок получил удар, за которым последовал громкий хруст. Он взвыл, и Оливер с удовольствием подумал, что нос Лэйкока в скором будущем станет еще безобразнее.
– Отпусти его, – тихо сказала Лили. – Я хочу домой.
– Хорошо, – сказал он и встал, потянув Лэйкока вверх за воротник. – Ты вскоре уедешь из этих мест, понятно?
– Вы сломали мне нос.
– Ты понял меня?
– Я понял. Уеду.
– После того как ты выполнишь мои подробные инструкции, ты исчезнешь и никогда сюда не вернешься. Я предлагаю тебе вообще уехать из Англии. Если я вновь увижу тебя после этого, все, что ты пытался здесь сделать, будет предано огласке. Я отпускаю тебя, потому что это послужит моим интересам.
– Уехать из Англии?
– Исчезнуть, – сказал Оливер, непроизвольно придвигаясь вплотную. – Бесследно. Ты пойдешь к Витмору и скажешь, что тебе не удалось похитить Лили.
– Но…
– Делай то, что тебе сказано. Пока я не скажу, что тебе делать с Витмором, веди себя как ни в чем не бывало. Я позабочусь о том, чтобы в случае твоего предательства власти обратили на тебя свое внимание. Я ясно выразился?
– Ясно, – пробормотал Лэйкок. – Надеюсь, что этот дурак Витмор сгинет.
Оливеру хотелось сказать, что ему хочется того же.
– Где твоя лошадь?
– Там, в лесу.
– Бери ее и возвращайся в Фэл-Мэнор. И берегись. В случае необходимости я приведу в исполнение свои угрозы.
Лэйкок скользнул за деревья и вскоре вернулся верхом на коне. Последние его слова, обращенные к Оливеру, перед тем как он направился в сторону Ком-Пиддл, были:
– Пусть все Блэкморы сгинут к дьяволу!
С горькой улыбкой Оливер прижал к себе Лили. Его только что послали к дьяволу – ни больше ни меньше. Но он узнал всю правду или то, что вполне могло быть правдой. Он чувствовал гнев и печаль.
– Вот так, – сказала Лили. – Что-то – никто не знает что – спрятано где-то, причем никто не знает где, и еще есть несколько дурных, жадных людей. И человек, пострадавший из-за их лжи.
Пользуясь тем, что темнота скрывает его лицо, он скорчил гримасу. Вот так положение, в самом деле. Женщина в его объятиях и понятия не имела, что человек, о котором она говорила, был его отцом. Но момент, когда все должно было быть раскрыто, неотвратимо и стремительно приближался.
– Оливер, – сказала Лили. – Я очень благодарна за твою заботу обо мне. Ты умеешь сделать так, что я забываю, что я невзрачная.
Его гнев исчез, сменившись огорчением, что она не может увидеть себя такой, какая она есть.
– Это я тебе благодарен, Лили. Ты очень привлекательна. Привлекательна и внешне, и душой. Я смотрю на тебя и не могу поверить, что ты выбрала меня в мужья. Я самый счастливый человек.
Она подставила ему лицо для поцелуя и вернула его с искренней страстью.
В перерыве между поцелуями она попросила:
– Пообещай мне кое-что, Оливер.
– Все что угодно.
– Пообещай, что, поскольку мы доверяем друг другу, обман никогда не встанет между нами.
Глава 26
– Тихо! Язык что помело… И как мужчина может выносить женщину, которая столько болтает? – «Разбойник», забывшись на мгновение, перешел на грамотную речь.
Спохватившись, он ткнул в Оливера и другим своим пистолетом.
– Если вы хотите… хочете, чтоб ваш дружок остался живой, леди, то будете делать, что я скажу. Его кишки у меня на мушке. Один шаг, и он навсегда потеряет вкус к рождественским ужинам.
Оливер был глубоко благодарен Лили за ее молчание и горд ею. Она совсем не кисейная барышня, его любимая.
– Лили, – сказал он. – Отойди чуть в сторону, пожалуйста. Пока я не закончу дела с нашим другом.
Мужчина засмеялся во весь голос и сильнее ткнул Оливера пистолетом.
– Тут я решаю, кто и что должен делать. – Теперь голос был совсем знакомый. – Встань справа от меня, Лили. И не двигайся.
Оливер услышал, как Лили вздохнула и выполнила приказание.
– Хорошо, – сказал человек. – Ну а теперь я сделаю то, что следует, и тогда мы отправимся дальше.
– Отличная идея, – сказал Оливер.
– Сомневаюсь, что вы вскоре будете так говорить. Сомневаюсь, что вы вскоре вообще будете что-то говорить. Лили, встань справа от меня. Недалеко, так, чтобы я мог тебя видеть.
– Это… Сэр Сесил, вы в своем уме? – Голос Лили звучал с оскорбленным надрывом. – Что означает эта выходка? Останавливать ни в чем не повинных людей и угрожать им пистолетами! Что за глупости?
После короткой паузы их похититель принялся испускать какие-то истошные вопли, которые могли походить разве что на безобразный вой поверженного демона.
– Вуу, вуу, витти, вуу! – завывал и ухал он. – Вит, вит, вахоо!
– Перестаньте паясничать, – отрезала Лили, когда дикие вопли затихли. – Вы позорите себя и всех мужчин. Дайте сейчас же сюда эти нелепые пистолеты.
– Я не знаю, за кого вы меня приняли. – Сэр Сесил Лэйкок – а Оливер был уверен, что Лили оказалась права, опознав этого человека, – сделал слабую попытку вернуть себе поддельный образ. – Я вас никогда не встречал. Я собираюсь пристрелить тебя, дружище, а леди забрать с собой. Вот зачем я сюда пришел. Можешь оставить себе часы и монеты, чтоб было на что тебя похоронить. А на леди у меня есть покупатель, который заплатит за нее гораздо больше.
– Ну что ж, – сказала Лили, – хорошо. Мне еще не случалось делать такого. Но моему терпению пришел конец. Сэр Сесил, я сейчас ударю вас по голове вот этой дубиной.
Дула пистолетов отклонились от живота Оливера.
– Брось-ка это, шалунья, – сказал Лэйкок уже своим обычным голосом.
Оливер бросился на него, обхватил за колени и повалился вместе с ним на землю.
Лили как-то подозрительно весело вскрикнула, и лицо Оливера тут же было накрыто многочисленными шелковыми юбками. Он отплевывался и барахтался, пытаясь выбраться из-под шуршащих оборок, лезущих ему в глаза.
– Вот тебе! – услышал он возглас Лили, после чего послышался стук. – И еще!
Лэйкок испускал придушенные вопли:
– Прекратите! Вы делаете мне больно. Ох! Прекратите, я говорю.
Оливер получил увесистый удар по уху набитой сумочкой Лили.
– Вы негодяй! – кричала она на Лэйкока. – Хам! Ничтожество! Я ненавижу трусов, у которых нет чести. Оливер, нам нужно связать его и прямо сейчас отвезти обратно в Ком-Пиддл. Посадить его под замок. Я буду сама его сторожить и продавать гнилые яблоки, чтобы все кидали ими в него. Вырученные деньги, я, конечно же, отдам бедным.
Оливеру наконец удалось выбраться из-под Лэйкока и придавить его к земле, схватив рукой за горло. Лили стянула с него шарф. В бледном свете луны появились неприятно знакомые черты.
Лэйкок испустил стон досады.
– Ну, – сказал Оливер. – Что вы можете сказать в свое оправдание?
– Вы в самом деле собирались меня похитить? – спросила Лили, вставая на колени рядом с Оливером и всматриваясь в лицо Лэйкока. – Это Витлэс велел вам похитить меня?
– Вуу, вуу, витти, вуу! – вновь завыл Лэйкок.
– Да, сэр Сесил, – послышался из темноты звучный голос. – Сей момент иду. Ох, очень трудно ходить, когда приходится прыгать через навозные кучи, а вы даже не можете разглядеть, где скотина их наделала.
Оливер переглянулся с Лили поверх распростертого тела Лэйкока.
– Пистолеты, Маклюд, – заорал Лэйкок. – Давай пистолеты, ты, деревенщина неповоротливая. Где тебя так долго носило?
В тот же момент Оливер стоял на ногах, оглядываясь вокруг.
Слишком поздно.
– Это те самые, сэр Сесил? Те, что с серебряными ручками? Мне кажется, я их видел у лорда Витмора…
– Да, это те, дурак ты этакий. Убери его от меня и дай мне пистолеты.
К полному изумлению Оливера, огромный шотландец вложил пистолет ему в руку и поставил ногу на грудь Лэйкоку.
– Вам лучше стоять там, где вы стоите, мисс Эдлер, – сказал он удивительно вежливо. – Вы так хотели, сэр Лэйкок? Чтобы я дал ему пистолет и убрал вас от него?
– Ты болван! – Лэйкок беспомощно извивался и лупил по ноге с барабан обхватом. – Я сказал, дай мнепистолет и убери.
– Ох! – Маклюд тут же попятился. – Простите. Ошибся. Пожалуй, мне кажется, мне сейчас лучше будет пойти заняться делами лорда Витмора. Он беспременно хватится меня, если меня слишком долго не будет.
– Маклюд, не оставляй меня здесь.
– Ох, вам теперь нет нужды в таком болване, как я. Мистер Ворс и мисс Эдлер защитят вас от опасностей, ведь правда, мистер Ворс?
– Уж я позабочусь, – согласился Оливер, с улыбкой глядя, как Маклюд зашел за деревья и вскоре появился в сопровождении крепкого мула. Он кряхтя уселся на него, подобрал ноги повыше, чтобы они не волочились по земле, и без лишних слов направился в сторону Солсбери.
– Вернись! – Лэйкок уселся на мокрую от росы траву и зарыдал. – Вернись, я говорю! Вернись, негодяй, или я… я устрою тебе большие неприятности.
Сильный, низкий голос, оглушительно распевающий в ночи о «девушке в желтой накидке», удалялся, постепенно затихая.
– Ну, – сказал Оливер, – холодает, сэр Сесил, и моя невеста может простудиться, если я вскоре не доставлю ее домой. Мы были бы вам очень признательны, если бы вы коротко объяснили нам это недоразумение.
– Отпустите меня, – заскулил Сесил. – Я не причинил вам никакого вреда.
– Лили, – сказал Оливер. – Не двигайся, пожалуйста. – Он направил в воздух пистолет, который вручил ему Маклюд, взвел его и нажал на курок. Последовавший за этим выстрел продемонстрировал, что оружие было готово к употреблению.
Лили вскрикнула:
– Оливер! Он бы застрелил тебя. Я была уверена, что все это какой-то глупый спектакль.
– Нет. Ты собирался убить меня и забрать Лили, правда, Лэйкок?
– Нет.
– Ты хнычущий лжец, Лэйкок.
– Нет.
– Очень хорошо. Одно яйцо за первую ложь. Еще одно за вторую. – Он схватил оба тонких запястья мужчины одной рукой и приподнял его.
– Вы не смеете, – сказал Лэйкок дрожащим голосом.
Оливер ткнул его дулом пистолета в интимное место.
Последовал дикий вопль.
– Я собирался тебя убить и забрать Лили.
– И ты хнычущий лжец? – Оливер ткнул его еще раз, и был вознагражден еще одним воплем. – Хнычущий лжец, хам и негодяй, кормящийся за счет других, как коршуны кормятся телами?
– Да. Но это не моя вина, я все расскажу вам.
– Вот как!
– Если вы дадите мне шанс. Один шанс покончить со всем этим – это все, о чем я прошу. Дайте мне этот шанс, и я расскажу вам все, что вы хотите знать. – Он вытянул шею, чтобы видеть Лили. – Если вы хотите ее спасти, вам нужно об этом знать.
Лили подошла поближе.
– Нам не нужно знать ничего из того, что он может нам сообщить, Оливер. Сделай с ним еще раз то, что ты делал сейчас – как там называются эти вещи… Ему нужно закалять свой характер.
Несмотря на неприличие шутки и чрезвычайность ситуации, Оливер улыбнулся.
– Я бы согласился с тобой, любимая, но мы можем узнать очень интересные вещи, если согласимся на его условия.
– Он лжет и при этом думает, что мы сдержим слово.
Оливер не ответил.
– Хм-м, – сказала Лили. – И мы действительно его сдержим. Давай выслушаем и избавимся от него. К его сокровенным местам у меня уж точно нет никакого интереса.
Оливер решил не дожидаться пояснений к этому заявлению.
– Отлично, Лэйкок. Скажи нам что-нибудь существенное, и мы тебя отпустим. Начни с того, как ты узнал о том, что встретишь нас на этой дороге.
– Да, да. О да, я расскажу. В самом деле расскажу.
– Так рассказывайте, – поторопила его Лили. – И перестаньте бормотать.
– Да. Бэмонты плохо обошлись со мной. А до меня они плохо обошлись с моей старшей сестрой. Ужасное, унизительное обхождение. Они уничтожили ее. Это из-за нее, только из-за нее я решил отомстить.
Эти новости не представляли для Оливера никакого интереса, и он молча ждал, надеясь, что самые ценные признания ждут их впереди.
– Я шел за Лили. Мне сказали, что Леонард принес ей послание и она после этого поехала в Солсбери к собору. Я тоже направился туда в надежде захватить ее там, но я запоздал – сделал неверный поворот, – и, когда я наконец добрался туда, я увидел только Леонарда на козлах кареты, Лили же нигде не было видно.
– Захватить меня? – недоверчиво повторила Лили его слова. – Зачем, скажите Бога ради, вы решили сделать это?
– Я объясню.
– И с чего вы взяли, что вам бы это удалось? Я бы все окрестности на ноги подняла при одном вашем появлении.
– Продолжайте, – сказал Оливер, подавляя смех.
– Я спрятался, ожидая, когда она выйдет. Потом я увидел, как монах убил Леонарда.
– Монах? – охнула Лили. – Ох, как такое могло быть?
– Монах, – повторил Лэйкок. – Он вышел из собора и подошел к экипажу. Потом он поднялся к Леонарду, стал говорить ему что-то на ухо и в то же самое время заколол его. Все произошло очень быстро, и убийца проскользнул в подвал собора, прежде чем я понял, что случилось.
– И вы не пришли Леонарду на помощь? – потрясенно спросила Лили.
Лэйкок втянул голову в плечи.
– Не было смысла. Я сразу это понял. Вы вышли всего через несколько минут после этого. Потом приехали вы, Ворс. Я посмотрел, как все складывается, и пустился в обратный путь, чтобы встретиться с дураком Маклюдом, как мы договаривались на случай необходимости. Он должен был ждать неподалеку, пока я не заговорю с вами, и помочь мне в остальном. Дурак.
– И вы не предприняли никакой попытки догнать убийцу? – спросил Оливер.
Лэйкок извернулся:
– Я побоялся. Дайте мне встать, Ворс.
– Пока нет, – сказал Оливер. – Рассказывайте покороче. Потом, если мы вам поверим, вы уйдете… когда мы этого захотим.
– У меня болят руки, – заскулил Лэйкок.
– Говори.
– Бэмонты – дрянь люди, – сказал Лэйкок. – Жестокие, безжалостные. Нет, Реджи не такой. Он тише воды, ниже травы. Но его отец и дед…
Оливер заметил, что Лили придвинулась поближе. Ни он, ни она не проронили ни слова.
– Это Джордж во всем виноват, отец Реджи. Он когда-то задумал крупное дело. И моя дорогая сестра была втянута в эту историю. Джордж обещал жениться на ней. Она намного старше меня, вы понимаете. Сейчас немного трясется. Но тем не менее…
– Дальше, – коротко сказал Оливер.
– Это было крупное, опасное дело. Они осуществили какую-то скандальную кражу, по крайней мере я склонен думать именно так.
– А подробнее ты ничего об этом не знаешь?
– Я не знаю, что было украдено. И не думаю, что кто-то еще это знает. Но это было что-то чрезвычайно важное, раз вызвало столько неприятностей. А потом Джордж пришел в ужас от последствий и умудрился обвинить во всем своего старшего брата Фредерика. Бедняга был изгнан. Покинул Англию без ничего, с одним титулом, и никто про него больше ничего не слышал. Наверное, такой же слабовольный и кровожадный, как и другие Бэмонты.
Оливер напряг все свои мускулы, стараясь сдержаться, чтобы не придушить Лэйкока. Он затаил дыхание. Наконец-то этот тип выложил правду, понятия не имея, что его пленитель – сын Фредерика Бэмонта, оклеветанного так давно.
– Моя сестра отвлекала охранников. Совершенно невинно, конечно. Вы можете себе представить, как это было.
– Да, могу себе представить, – сказал Оливер.
– Да, так вот, Джордж – он получил наследство после того, как Фредерика изгнали, – Джордж со своим другом украли это. Что бы это ни было, но потом они в страхе ждали наказания. Но его не последовало. Или оно было, но только для Фредерика. Джордж, вероятно, чувствовал себя в безопасности. Моя сестра никогда не говорила мне, что именно было украдено и где точно это было спрятано. Только то, что Джордж сделал это где-то в северном крыле в Блэкморе.
Испустив долго сдерживаемый вздох, Оливер требовательно произнес:
– Должно быть, случилось еще что-то. Для того чтобы гордый лорд изгнал своего старшего сына, должно было еще что-то произойти.
– Вы на самом деле делаете мне больно, – пролепетал Лэйкок.
– Отвечайте мне.
– Да, было еще кое-что. Но я знаю про это очень немного. Моя сестра говорила, что старый маркиз заставил всех поклясться молчать, потому что, если преступление обнаружится, это навсегда опозорит род Блэкморов.
– И, – Оливер старался говорить осторожно, – и Фредерик ничего не предпринял, чтобы себя защитить?
– Нет, глупец. По-видимому, старина Джордж, который был гораздо сильнее духом, убедил своего брата помалкивать во имя чести семьи. Фредди так и сделал и исчез во мгле, вот так.
– Какая страшная история, – сказала Лили. – Как все ужасно обернулось для бедного Фредерика. Но нам-то с Оливером что до этого?
– Остерегайтесь, – ответил Лэйкок. – Это как раз то, что я собирался сказать вам.
Пистолетное дуло, приставленное к горлу пленника, исторгло из него бульканье.
– Отвечай леди, – приказал Оливер.
– Разве не ясно? – проворчал Лэйкок. – Мы должны избавиться от вас, Ворс, чтобы вы не смогли жениться на Лили. Если вы все же женитесь, вы, вероятно, найдете способ, как перекрыть нам доступ в северное крыло. А это где-то там, говорю вам. Где-то там.
– Да, да, – сказала Лили. – Давай отпустим этого негодяя, Оливер. Он ужасный человек.
– Я хочу, чтобы ты закончил эту историю, Лэйкок, – сказал Оливер. – Что у тебя еще?
– Да ничего, в сущности, – пискнул он, когда пистолет ткнулся в него снова. – Мы должны были женить Реджи на Лили. В этом случае Блэкмор-Холл перешел бы к нему, а до тех пор мы могли бы являться туда, когда нам вздумается. Ничто другое не могло заставить Реджи жениться на этой невзрачной девчонке, уж поверьте мне.
За последний комментарий Лэйкок получил удар, за которым последовал громкий хруст. Он взвыл, и Оливер с удовольствием подумал, что нос Лэйкока в скором будущем станет еще безобразнее.
– Отпусти его, – тихо сказала Лили. – Я хочу домой.
– Хорошо, – сказал он и встал, потянув Лэйкока вверх за воротник. – Ты вскоре уедешь из этих мест, понятно?
– Вы сломали мне нос.
– Ты понял меня?
– Я понял. Уеду.
– После того как ты выполнишь мои подробные инструкции, ты исчезнешь и никогда сюда не вернешься. Я предлагаю тебе вообще уехать из Англии. Если я вновь увижу тебя после этого, все, что ты пытался здесь сделать, будет предано огласке. Я отпускаю тебя, потому что это послужит моим интересам.
– Уехать из Англии?
– Исчезнуть, – сказал Оливер, непроизвольно придвигаясь вплотную. – Бесследно. Ты пойдешь к Витмору и скажешь, что тебе не удалось похитить Лили.
– Но…
– Делай то, что тебе сказано. Пока я не скажу, что тебе делать с Витмором, веди себя как ни в чем не бывало. Я позабочусь о том, чтобы в случае твоего предательства власти обратили на тебя свое внимание. Я ясно выразился?
– Ясно, – пробормотал Лэйкок. – Надеюсь, что этот дурак Витмор сгинет.
Оливеру хотелось сказать, что ему хочется того же.
– Где твоя лошадь?
– Там, в лесу.
– Бери ее и возвращайся в Фэл-Мэнор. И берегись. В случае необходимости я приведу в исполнение свои угрозы.
Лэйкок скользнул за деревья и вскоре вернулся верхом на коне. Последние его слова, обращенные к Оливеру, перед тем как он направился в сторону Ком-Пиддл, были:
– Пусть все Блэкморы сгинут к дьяволу!
С горькой улыбкой Оливер прижал к себе Лили. Его только что послали к дьяволу – ни больше ни меньше. Но он узнал всю правду или то, что вполне могло быть правдой. Он чувствовал гнев и печаль.
– Вот так, – сказала Лили. – Что-то – никто не знает что – спрятано где-то, причем никто не знает где, и еще есть несколько дурных, жадных людей. И человек, пострадавший из-за их лжи.
Пользуясь тем, что темнота скрывает его лицо, он скорчил гримасу. Вот так положение, в самом деле. Женщина в его объятиях и понятия не имела, что человек, о котором она говорила, был его отцом. Но момент, когда все должно было быть раскрыто, неотвратимо и стремительно приближался.
– Оливер, – сказала Лили. – Я очень благодарна за твою заботу обо мне. Ты умеешь сделать так, что я забываю, что я невзрачная.
Его гнев исчез, сменившись огорчением, что она не может увидеть себя такой, какая она есть.
– Это я тебе благодарен, Лили. Ты очень привлекательна. Привлекательна и внешне, и душой. Я смотрю на тебя и не могу поверить, что ты выбрала меня в мужья. Я самый счастливый человек.
Она подставила ему лицо для поцелуя и вернула его с искренней страстью.
В перерыве между поцелуями она попросила:
– Пообещай мне кое-что, Оливер.
– Все что угодно.
– Пообещай, что, поскольку мы доверяем друг другу, обман никогда не встанет между нами.
Глава 26
Наконец-то настал день венчания.
За органом сидела одна из престарелых мисс Вилли – сестры были близнецами, и Лили их не различала, но одна из них играла на церковном органе, щедро украшенном резными гирляндами, виньетками и прочими излишествами, предназначенными специально для того, чтобы скрыть множество ошибок, производимых во время игры, вне зависимости, какая бы из мисс Вилли ни играла.
– Я очень счастлив, дорогая, – сказал отец. Он повторил эту фразу уже многократно с тех пор, как они прибыли в церковь Святого Седрика. – Оливер – самый лучший из мужчин.
Лили вздохнула:
– Да.
Ее ужасала мысль, что ей придется пройти через всю церковь, где соберутся все жители деревни и обитатели всех домов, от больших усадеб до маленьких ферм, со всей округи.
– Надеюсь, ты не пожалеешь об этом дне, моя девочка, – сказала тетушка Фрибл, избегая, однако, смотреть Лили в глаза. – Ты могла удостоить нашу семью огромной чести, но ты избрала…
– …гораздо лучшего человека, – закончила за нее Лили.
Отец прервал их:
– Послушайте, послушайте.
Они ожидали в маленькой комнате в задней части церкви, но даже через закрытую дверь они могли слышать гомон снаружи.
Орган заиграл что-то величественное и торжественное.
Разговоры стихли.
Матушка Мирты Бамвэллоп приоткрыла дверь и попросила миссис Фрибл встать у боковой двери, чтобы не мешать церемонии.
Тетя Фрибл фыркнула в ответ, но все же сделала так, как ее просили.
– Мы готовы? – спросила маленькая, похожая на птичку миссис Бамвэллоп и, когда Лили кивнула, подала сигнал кому-то невидимому. – Ты выглядишь чудесно. Ну, теперь выходи.
И она вышла, опираясь на твердую отцовскую руку. Он пожал ее холодные пальчики и сказал:
– Я так горд тобой. Жаль, что тебя не видит твоя мама.
Лили с усилием глотнула и сжала розу, которую она несла, плотно прижав к животу.
Музыка смолкла, и, к чрезвычайному смущению Лили, все собравшиеся как один встали на ноги и стали вытягивать шеи, чтобы ее увидеть. Потом под весьма угрожающе бухающие раскаты нижнего регистра и после легкого напутственного толчка миссис Бамвэллоп Лили двинулась в сторону Оливера.
«Они считают себя в безопасности. Они думают, я в растерянности. Какая глупая ошибка.
Она выглядит вполне неплохо, моя маленькая Немезида. Да, именно ты и есть моя настоящая Немезида, Лили.
Какая суматоха. Сколько зевак. Какой церемониал. И Оливер Ворс, пылкий, нетерпеливый жених. Такой красивый, как они единогласно решили своим глупым шепотком.
Радуйтесь, Оливер и Лили, милые дураки. Теперь мне нечего терять, но я могу выиграть все. Мне нужно действовать немедленно, и я буду действовать.
Следующая церемония, на которой вы будете присутствовать вместе, будет вашими похоронами».
Благодарный Нику за дружескую поддержку, Оливер сохранял торжественную неподвижность, в то время как ему не терпелось ринуться ей навстречу.
Навстречу этой маленькой, хрупкой женщине с любимым лицом, порозовевшим от волнительности момента. Ее платье белого атласа с лентой, поддерживающей высокий воротник, безупречно сидело на ее тонкой фигурке. Оливер с удовольствием представил себе, как снимет с нее этот атлас, и кружево, и жемчуг и станет полным и безусловным обладателем этого прелестного тела. Ему хотелось, чтобы она этой же ночью зачала ребенка.
Эта мысль сразу захватила его.
Музыка стихла, и слышались только шорохи движений присутствующих и шуршание атласа. Над каждым ее ухом в ровно уложенные кольца волос было вдето по крошечному бутону розы. Но им было не сравниться с Лили.
Из сосборенного воротника, сделанного в точном соответствии с указаниями Оливера модистке, трогательно выступала ее стройная шея, вокруг которой покоилось редкой красоты ожерелье из бриллиантов. Блеск камней отражался на безупречной коже ее лица.
Он сказал ей, что она узнает позже, как он достал эти бриллианты, и, смеясь, уверял ее, что не украл их.
Но время разбираться со всем этим еще настанет. Он с большим усилием отогнал от себя гнетущее беспокойство, преследующее его на протяжении нескольких прошедших недель.
– Она восхитительна, – пробормотал Ник.
– Более чем, – сказал Оливер. – Более, чем я могу выразить словами.
Когда она медленно подошла поближе, он взглянул в ее глаза, она встретила его взгляд, и так они смотрели друг на друга, пока она не остановилась рядом с ним.
Вместе они встали перед Юстасом Гудвином, кислое выражение лица которого говорило о том, что он находит мало удовольствия в церемонии.
Подошел профессор, чтобы похлопать Оливера по спине и улыбнуться ему поверх головы Лили. «Хороший человек, – подумал Оливер. – Если бы мне предоставили на выбор союз с любой семьей в мире, я выбрал бы именно эту».
Гудвин начал свою монотонную декламацию венчальной службы. Лили взглянула на Оливера и попыталась улыбнуться, но кончики ее губ задрожали, и он легонько провел пальцем по ее нижней губе.
Преисполненный важности священнослужитель громко откашлялся и сказал:
– Если здесь присутствует кто-либо, кто знает о каких-либо обстоятельствах, препятствующих этому бракосочетанию, пусть он скажет о них сейчас или навсегда сохранит их в тайне.
Оливер и Лили продолжали смотреть друг на друга. Он черпал в ней свою силу и знал, что она тоже черпает в нем свою силу. И она уже почти принадлежит ему – навсегда.
Молчание все длилось, пока Оливер, нахмурившись, не взглянул на Гудвина.
Тот захлопнул Библию и прижал ее к груди.
– Я надеялся, что кто-нибудь освободит меня от этой обязанности. В отсутствие таковой персоны я вынужден объявить, что препятствия этому бракосочетанию имеются.
По церкви прошел взволнованный ропот.
Оливер взял в руку обе руки Лили и крепко сжал их.
– Это не так, – сказал он тихо.
– Тишина, – проревел Гудвин. – Этот мужчина, Оливер Ворс, желает взять в жены Лили Эдлер. Но Ворс – не тот, за кого он себя выдает. Пусть Бог простит меня за то, что я не высказал этого раньше, но я молился о том, чтобы я был освобожден от этой обременительной обязанности.
Наступила полная тишина.
– Этот человек не Оливер Ворс, а Оливер Бэмонт. Маркиз Блэкмор, сын изгнанного Фредерика Бэмонта.
«Вот она, победа!
Спасен посланцем Бога, не иначе. Взгляните только на этого благочестивого ревнивого паука, пожирающего свою добычу.
Не будет никакого венчания.
Игра будет продолжаться. Недолго, но достаточно для того, чтобы продумать все тончайшие детали.
Как приятно. Я буду утешать страдающую несостоявшуюся невесту, сочувствовать ее отцу, сокрушающемуся по поводу разоблачения самозванца.
А потом мы пойдем чуть дальше, еще немного утвердив мое торжество, и загоним нож – снова».
Лили не могла оторвать глаз от его лица, даже когда ее отец подошел сзади и попытался встать между ними. Оливер так сильно сжимал ей руки, что ей стало больно. Боль была единственным ее ощущением.
– Почему? – спросила она его.
Он покачал головой и возвел глаза к потолку.
– Ответь ей, Оливер, – сказал отец. – Тебе придется отвечать и передо мной тоже.
– Я боялся, – наконец вымолвил Оливер. В его янтарных глазах отразился свет, и она не смогла удержаться, чтобы не прижаться к нему поплотнее. У нее было такое чувство, как будто он ее ранил. – Я признаю, что сначала я действительно изворачивался и лгал, и винюсь в этом перед вами. Я хотел каким-то способом попасть сюда, в дом, который был домом моего отца и откуда он был навсегда изгнан.
За органом сидела одна из престарелых мисс Вилли – сестры были близнецами, и Лили их не различала, но одна из них играла на церковном органе, щедро украшенном резными гирляндами, виньетками и прочими излишествами, предназначенными специально для того, чтобы скрыть множество ошибок, производимых во время игры, вне зависимости, какая бы из мисс Вилли ни играла.
– Я очень счастлив, дорогая, – сказал отец. Он повторил эту фразу уже многократно с тех пор, как они прибыли в церковь Святого Седрика. – Оливер – самый лучший из мужчин.
Лили вздохнула:
– Да.
Ее ужасала мысль, что ей придется пройти через всю церковь, где соберутся все жители деревни и обитатели всех домов, от больших усадеб до маленьких ферм, со всей округи.
– Надеюсь, ты не пожалеешь об этом дне, моя девочка, – сказала тетушка Фрибл, избегая, однако, смотреть Лили в глаза. – Ты могла удостоить нашу семью огромной чести, но ты избрала…
– …гораздо лучшего человека, – закончила за нее Лили.
Отец прервал их:
– Послушайте, послушайте.
Они ожидали в маленькой комнате в задней части церкви, но даже через закрытую дверь они могли слышать гомон снаружи.
Орган заиграл что-то величественное и торжественное.
Разговоры стихли.
Матушка Мирты Бамвэллоп приоткрыла дверь и попросила миссис Фрибл встать у боковой двери, чтобы не мешать церемонии.
Тетя Фрибл фыркнула в ответ, но все же сделала так, как ее просили.
– Мы готовы? – спросила маленькая, похожая на птичку миссис Бамвэллоп и, когда Лили кивнула, подала сигнал кому-то невидимому. – Ты выглядишь чудесно. Ну, теперь выходи.
И она вышла, опираясь на твердую отцовскую руку. Он пожал ее холодные пальчики и сказал:
– Я так горд тобой. Жаль, что тебя не видит твоя мама.
Лили с усилием глотнула и сжала розу, которую она несла, плотно прижав к животу.
Музыка смолкла, и, к чрезвычайному смущению Лили, все собравшиеся как один встали на ноги и стали вытягивать шеи, чтобы ее увидеть. Потом под весьма угрожающе бухающие раскаты нижнего регистра и после легкого напутственного толчка миссис Бамвэллоп Лили двинулась в сторону Оливера.
«Они считают себя в безопасности. Они думают, я в растерянности. Какая глупая ошибка.
Она выглядит вполне неплохо, моя маленькая Немезида. Да, именно ты и есть моя настоящая Немезида, Лили.
Какая суматоха. Сколько зевак. Какой церемониал. И Оливер Ворс, пылкий, нетерпеливый жених. Такой красивый, как они единогласно решили своим глупым шепотком.
Радуйтесь, Оливер и Лили, милые дураки. Теперь мне нечего терять, но я могу выиграть все. Мне нужно действовать немедленно, и я буду действовать.
Следующая церемония, на которой вы будете присутствовать вместе, будет вашими похоронами».
Благодарный Нику за дружескую поддержку, Оливер сохранял торжественную неподвижность, в то время как ему не терпелось ринуться ей навстречу.
Навстречу этой маленькой, хрупкой женщине с любимым лицом, порозовевшим от волнительности момента. Ее платье белого атласа с лентой, поддерживающей высокий воротник, безупречно сидело на ее тонкой фигурке. Оливер с удовольствием представил себе, как снимет с нее этот атлас, и кружево, и жемчуг и станет полным и безусловным обладателем этого прелестного тела. Ему хотелось, чтобы она этой же ночью зачала ребенка.
Эта мысль сразу захватила его.
Музыка стихла, и слышались только шорохи движений присутствующих и шуршание атласа. Над каждым ее ухом в ровно уложенные кольца волос было вдето по крошечному бутону розы. Но им было не сравниться с Лили.
Из сосборенного воротника, сделанного в точном соответствии с указаниями Оливера модистке, трогательно выступала ее стройная шея, вокруг которой покоилось редкой красоты ожерелье из бриллиантов. Блеск камней отражался на безупречной коже ее лица.
Он сказал ей, что она узнает позже, как он достал эти бриллианты, и, смеясь, уверял ее, что не украл их.
Но время разбираться со всем этим еще настанет. Он с большим усилием отогнал от себя гнетущее беспокойство, преследующее его на протяжении нескольких прошедших недель.
– Она восхитительна, – пробормотал Ник.
– Более чем, – сказал Оливер. – Более, чем я могу выразить словами.
Когда она медленно подошла поближе, он взглянул в ее глаза, она встретила его взгляд, и так они смотрели друг на друга, пока она не остановилась рядом с ним.
Вместе они встали перед Юстасом Гудвином, кислое выражение лица которого говорило о том, что он находит мало удовольствия в церемонии.
Подошел профессор, чтобы похлопать Оливера по спине и улыбнуться ему поверх головы Лили. «Хороший человек, – подумал Оливер. – Если бы мне предоставили на выбор союз с любой семьей в мире, я выбрал бы именно эту».
Гудвин начал свою монотонную декламацию венчальной службы. Лили взглянула на Оливера и попыталась улыбнуться, но кончики ее губ задрожали, и он легонько провел пальцем по ее нижней губе.
Преисполненный важности священнослужитель громко откашлялся и сказал:
– Если здесь присутствует кто-либо, кто знает о каких-либо обстоятельствах, препятствующих этому бракосочетанию, пусть он скажет о них сейчас или навсегда сохранит их в тайне.
Оливер и Лили продолжали смотреть друг на друга. Он черпал в ней свою силу и знал, что она тоже черпает в нем свою силу. И она уже почти принадлежит ему – навсегда.
Молчание все длилось, пока Оливер, нахмурившись, не взглянул на Гудвина.
Тот захлопнул Библию и прижал ее к груди.
– Я надеялся, что кто-нибудь освободит меня от этой обязанности. В отсутствие таковой персоны я вынужден объявить, что препятствия этому бракосочетанию имеются.
По церкви прошел взволнованный ропот.
Оливер взял в руку обе руки Лили и крепко сжал их.
– Это не так, – сказал он тихо.
– Тишина, – проревел Гудвин. – Этот мужчина, Оливер Ворс, желает взять в жены Лили Эдлер. Но Ворс – не тот, за кого он себя выдает. Пусть Бог простит меня за то, что я не высказал этого раньше, но я молился о том, чтобы я был освобожден от этой обременительной обязанности.
Наступила полная тишина.
– Этот человек не Оливер Ворс, а Оливер Бэмонт. Маркиз Блэкмор, сын изгнанного Фредерика Бэмонта.
«Вот она, победа!
Спасен посланцем Бога, не иначе. Взгляните только на этого благочестивого ревнивого паука, пожирающего свою добычу.
Не будет никакого венчания.
Игра будет продолжаться. Недолго, но достаточно для того, чтобы продумать все тончайшие детали.
Как приятно. Я буду утешать страдающую несостоявшуюся невесту, сочувствовать ее отцу, сокрушающемуся по поводу разоблачения самозванца.
А потом мы пойдем чуть дальше, еще немного утвердив мое торжество, и загоним нож – снова».
Лили не могла оторвать глаз от его лица, даже когда ее отец подошел сзади и попытался встать между ними. Оливер так сильно сжимал ей руки, что ей стало больно. Боль была единственным ее ощущением.
– Почему? – спросила она его.
Он покачал головой и возвел глаза к потолку.
– Ответь ей, Оливер, – сказал отец. – Тебе придется отвечать и передо мной тоже.
– Я боялся, – наконец вымолвил Оливер. В его янтарных глазах отразился свет, и она не смогла удержаться, чтобы не прижаться к нему поплотнее. У нее было такое чувство, как будто он ее ранил. – Я признаю, что сначала я действительно изворачивался и лгал, и винюсь в этом перед вами. Я хотел каким-то способом попасть сюда, в дом, который был домом моего отца и откуда он был навсегда изгнан.