Страница:
– Будь я проклят, если я… А впрочем, почему бы и нет. Ты смущаешь меня, колдунья. – Он снял сюртук и уронил его на пол, развязал и стянул с себя галстук. – Это выходит за все рамки. Ты же это не всерьез? – Он засмеялся, но смех его прозвучал несколько принужденно.
– Абсолютно всерьез. Твое тело доставляет мне необычайно восхитительные ощущения. А поскольку я убеждена, что мы равны во всех отношениях, я не понимаю, почему я не должна хотеть, чтобы ты разделся, столь же сильно, как ты хочешь, чтобы разделась я.
Серьезное выражение его лица свидетельствовало о том, что она дала ему повод для глубоких раздумий.
– Возможно, ты и права, но ты чертовски необычная женщина.
– В самом деле? – Это польстило ей. – А это правда, что женщине не подобает получать удовольствие от Акта?
Его очевидное замешательство по-настоящему позабавило ее. Это была маленькая месть за его прегрешения.
– Ты так прямолинейна, – сказал он. – Но, с моей точки зрения, женщина, которая получает удовольствие от мужского внимания, должна, в свою очередь, приносить удовольствие. В этом нет ничего плохого. Мне продолжать раздеваться?
Она засмеялась и поудобнее устроилась на своем стуле.
– Теперь рубашку.
Не сводя взгляда с ее лица, он расстегнул рубашку и вытащил ее из-за пояса.
– Ты такой большой, Оливер, – сказала она ему. – Мне кажется, что немногие мужчины могут сравниться с тобой. Когда я смотрю на твои плечи и шею, у меня все поет внутри. И возникает желание ощутить твои руки на своем обнаженном теле.
– Лили, ты сводишь меня с ума. Давай пойдем ляжем в постель.
– О нет. Пока нет. Я хочу еще немного продлить удовольствие. Теперь штаны.
– Лили…
– У меня есть причина на то, чтобы осмотреть тебя полностью.
– Осмотретьменя?
– Ваши штаны, сэр.
Сузив глаза и стиснув зубы, Оливер расстегнул штаны и обнажился несколькими резкими движениями.
– Ну вот. – Он стоял перед ней, расставив ноги в стороны и уперев руки в бока. Комната озарялась огнем, пылающим в камине.
Отблески его падали на Оливера.
Темная полоска волос на его груди, сужаясь, устремлялась вниз. Такими же волосами были испещрены его сильные, мускулистые ноги.
Лили попыталась вздохнуть, но ей сдавило грудь, и она подумала, не заметил ли Оливер, насколько она возбуждена.
Она покрылась испариной.
Вот оно.
– Ну? – сказал Оливер каким-то не своим голосом.
Лили немного пришла в себя и села прямее. Потом она подалась вперед и сосредоточила свое внимание на этом. Оно, несомненно, обладало чрезвычайной подъемной способностью и, однажды поднявшись, так и оставалось в этом положении.
– Ну, – повторил Оливер.
– Ну, – пробормотала Лили. – Вот уж действительно ну и ну.
Сдвинувшись на самый краешек стула, она стала присматриваться еще внимательнее. Оно брало начало из пучка густых волос, столь же темных, как и остальные волосы на его теле. Она осторожно протянула руку, чтобы потрогать его.
– Лили! Мне необходимо быть с тобой.
– Тише, – сказала она ему. – Он влажный.
– О боги…
– Опять…
– Это мольба, а не проклятия.
Лили повернула голову, чтобы заглянуть снизу.
– Глазам своим не верю, – сказал Оливер. – Чего ты добиваешься, жена? Ничего, придет моя очередь.
Лили быстро обхватила рукой обнаруженную ею мошонку. Обхватила, подержала на весу и слегка сдавила. И отдернула руку, прежде чем Оливер успел схватить ее.
– Нет, нет, – покачала она головой. – Сильный мужчина – это терпеливый мужчина. А теперь скажи мне, это твои яйца?
– Святые, охраните меня, – простонал он.
– Оливер?
– Да. А тебе абсолютно не пристало так разговаривать.
– Хм, всего лишь два?
– Что? – Он нагнулся, упер руки в колени и заглянул ей в лицо. – О чем ты меня только что спросила?
– У тебя только два яйца.
– Правильно. Два. Что тебе еще хочется знать?
Она начала пересчитывать свои пальцы.
– Что, ради всего святого, ты делаешь?
– Я вспомнила, каким образом ты грозился наказать за ложь сэра Сесила, и считаю, сколько раз ты солгал. У тебя нет столько яиц.
Они долго смеялись этой маленькой шутке. Но она добилась того, на что не рассчитывала: никогда еще Оливер не был так возбужден.
Лили не сопротивлялась, когда он подхватил ее со стула и повлек за собой. Но она воспротивилась, когда он начал чуть ли не срывать с нее одежду:
– Оливер, мое платье!
– Мы уже женаты. Подвенечное платье тебе уже никогда не понадобится. – Он пытался справиться с ее корсетом. Ему наконец удалось расшнуровать и сорвать его, и, когда она осталась в одной сорочке, он потащил ее в спальню.
– Что я надену, чтобы вернуться в свои комнаты? – спросила она затаив дыхание.
– Чепуха, – сказал он ей. – Теперь больше не будет моих комнат и твоих комнат. Только наши комнаты. Ты думаешь, я не отдал распоряжения, чтобы твои вещи перенесли сюда?
– Я стесняюсь, Оливер. Это так необычно.
Он через голову стянул с нее рубашку и спустил панталоны к ее лодыжкам. При виде ее розоватых грудей, округлых бедер и стыдливо сжатых ног Оливер стал терять над собой контроль.
Обхватив ее за талию, он увлек ее к кровати. Она наклонилась и потянулась откинуть покрывало, повернувшись к нему спиной, и он залюбовался ее чудесной попкой и точеными ногами в белых чулках.
Она уже собиралась выпрямиться, когда Оливер удержал ее в таком положении, пригнув к кровати лицом вниз.
– Погоди, любимая. Погоди. Существует столько способов любви.
Она замерла.
Оливер погладил ее зад и покрыл его множеством поцелуев, заставляя ее вскрикивать от наслаждения. Он снял с нее чулки и провел языком по внутренней стороне бедер, отчего она принялась повизгивать. Потом он щекотал ей груди кончиками пальцев, с улыбкой слушая ее стоны.
Желание, которое она будила в нем, становилось нестерпимым.
– Иди ко мне, любимая, – сказал он, перевернув ее на спину и крепко целуя в губы.
Она запустила пальцы ему в волосы и потянула к себе.
Оливер лег на нее сверху и стал обводить губами и языком каждый миллиметр ее кожи, медленно передвигаясь вниз. Ее розовые соски заострились и отвердели, и тело ее извивалось в постели, когда он притрагивался к ним языком.
Он пытался определить, как далеко он может зайти. И он ощутил ее доверие, ее готовность ко всему, что бы он ей ни предложил.
Он приложился ртом ко входу в ее тело и победно улыбнулся, когда она вскрикнула и прижалась к нему еще плотнее.
От сильных толчков его языка, имитирующих то, что должно было вскоре последовать, ее руки беспокойно заметались по постели. Она вцепилась в простыни и металась по ним, пока ее бедра не содрогнулись в спазмах облегчения.
Тут уже Оливер не мог ждать, пока она охладеет. Он наклонился к ее уху и прошептал:
– Ты мне позволишь взять на себя инициативу? Сделать все по-моему?
– Все что угодно, Оливер, – пробормотала она.
Он снова перевернул ее на живот и лег сверху.
Но инициатива все равно осталась за ней.
Глава 28
– Абсолютно всерьез. Твое тело доставляет мне необычайно восхитительные ощущения. А поскольку я убеждена, что мы равны во всех отношениях, я не понимаю, почему я не должна хотеть, чтобы ты разделся, столь же сильно, как ты хочешь, чтобы разделась я.
Серьезное выражение его лица свидетельствовало о том, что она дала ему повод для глубоких раздумий.
– Возможно, ты и права, но ты чертовски необычная женщина.
– В самом деле? – Это польстило ей. – А это правда, что женщине не подобает получать удовольствие от Акта?
Его очевидное замешательство по-настоящему позабавило ее. Это была маленькая месть за его прегрешения.
– Ты так прямолинейна, – сказал он. – Но, с моей точки зрения, женщина, которая получает удовольствие от мужского внимания, должна, в свою очередь, приносить удовольствие. В этом нет ничего плохого. Мне продолжать раздеваться?
Она засмеялась и поудобнее устроилась на своем стуле.
– Теперь рубашку.
Не сводя взгляда с ее лица, он расстегнул рубашку и вытащил ее из-за пояса.
– Ты такой большой, Оливер, – сказала она ему. – Мне кажется, что немногие мужчины могут сравниться с тобой. Когда я смотрю на твои плечи и шею, у меня все поет внутри. И возникает желание ощутить твои руки на своем обнаженном теле.
– Лили, ты сводишь меня с ума. Давай пойдем ляжем в постель.
– О нет. Пока нет. Я хочу еще немного продлить удовольствие. Теперь штаны.
– Лили…
– У меня есть причина на то, чтобы осмотреть тебя полностью.
– Осмотретьменя?
– Ваши штаны, сэр.
Сузив глаза и стиснув зубы, Оливер расстегнул штаны и обнажился несколькими резкими движениями.
– Ну вот. – Он стоял перед ней, расставив ноги в стороны и уперев руки в бока. Комната озарялась огнем, пылающим в камине.
Отблески его падали на Оливера.
Темная полоска волос на его груди, сужаясь, устремлялась вниз. Такими же волосами были испещрены его сильные, мускулистые ноги.
Лили попыталась вздохнуть, но ей сдавило грудь, и она подумала, не заметил ли Оливер, насколько она возбуждена.
Она покрылась испариной.
Вот оно.
– Ну? – сказал Оливер каким-то не своим голосом.
Лили немного пришла в себя и села прямее. Потом она подалась вперед и сосредоточила свое внимание на этом. Оно, несомненно, обладало чрезвычайной подъемной способностью и, однажды поднявшись, так и оставалось в этом положении.
– Ну, – повторил Оливер.
– Ну, – пробормотала Лили. – Вот уж действительно ну и ну.
Сдвинувшись на самый краешек стула, она стала присматриваться еще внимательнее. Оно брало начало из пучка густых волос, столь же темных, как и остальные волосы на его теле. Она осторожно протянула руку, чтобы потрогать его.
– Лили! Мне необходимо быть с тобой.
– Тише, – сказала она ему. – Он влажный.
– О боги…
– Опять…
– Это мольба, а не проклятия.
Лили повернула голову, чтобы заглянуть снизу.
– Глазам своим не верю, – сказал Оливер. – Чего ты добиваешься, жена? Ничего, придет моя очередь.
Лили быстро обхватила рукой обнаруженную ею мошонку. Обхватила, подержала на весу и слегка сдавила. И отдернула руку, прежде чем Оливер успел схватить ее.
– Нет, нет, – покачала она головой. – Сильный мужчина – это терпеливый мужчина. А теперь скажи мне, это твои яйца?
– Святые, охраните меня, – простонал он.
– Оливер?
– Да. А тебе абсолютно не пристало так разговаривать.
– Хм, всего лишь два?
– Что? – Он нагнулся, упер руки в колени и заглянул ей в лицо. – О чем ты меня только что спросила?
– У тебя только два яйца.
– Правильно. Два. Что тебе еще хочется знать?
Она начала пересчитывать свои пальцы.
– Что, ради всего святого, ты делаешь?
– Я вспомнила, каким образом ты грозился наказать за ложь сэра Сесила, и считаю, сколько раз ты солгал. У тебя нет столько яиц.
Они долго смеялись этой маленькой шутке. Но она добилась того, на что не рассчитывала: никогда еще Оливер не был так возбужден.
Лили не сопротивлялась, когда он подхватил ее со стула и повлек за собой. Но она воспротивилась, когда он начал чуть ли не срывать с нее одежду:
– Оливер, мое платье!
– Мы уже женаты. Подвенечное платье тебе уже никогда не понадобится. – Он пытался справиться с ее корсетом. Ему наконец удалось расшнуровать и сорвать его, и, когда она осталась в одной сорочке, он потащил ее в спальню.
– Что я надену, чтобы вернуться в свои комнаты? – спросила она затаив дыхание.
– Чепуха, – сказал он ей. – Теперь больше не будет моих комнат и твоих комнат. Только наши комнаты. Ты думаешь, я не отдал распоряжения, чтобы твои вещи перенесли сюда?
– Я стесняюсь, Оливер. Это так необычно.
Он через голову стянул с нее рубашку и спустил панталоны к ее лодыжкам. При виде ее розоватых грудей, округлых бедер и стыдливо сжатых ног Оливер стал терять над собой контроль.
Обхватив ее за талию, он увлек ее к кровати. Она наклонилась и потянулась откинуть покрывало, повернувшись к нему спиной, и он залюбовался ее чудесной попкой и точеными ногами в белых чулках.
Она уже собиралась выпрямиться, когда Оливер удержал ее в таком положении, пригнув к кровати лицом вниз.
– Погоди, любимая. Погоди. Существует столько способов любви.
Она замерла.
Оливер погладил ее зад и покрыл его множеством поцелуев, заставляя ее вскрикивать от наслаждения. Он снял с нее чулки и провел языком по внутренней стороне бедер, отчего она принялась повизгивать. Потом он щекотал ей груди кончиками пальцев, с улыбкой слушая ее стоны.
Желание, которое она будила в нем, становилось нестерпимым.
– Иди ко мне, любимая, – сказал он, перевернув ее на спину и крепко целуя в губы.
Она запустила пальцы ему в волосы и потянула к себе.
Оливер лег на нее сверху и стал обводить губами и языком каждый миллиметр ее кожи, медленно передвигаясь вниз. Ее розовые соски заострились и отвердели, и тело ее извивалось в постели, когда он притрагивался к ним языком.
Он пытался определить, как далеко он может зайти. И он ощутил ее доверие, ее готовность ко всему, что бы он ей ни предложил.
Он приложился ртом ко входу в ее тело и победно улыбнулся, когда она вскрикнула и прижалась к нему еще плотнее.
От сильных толчков его языка, имитирующих то, что должно было вскоре последовать, ее руки беспокойно заметались по постели. Она вцепилась в простыни и металась по ним, пока ее бедра не содрогнулись в спазмах облегчения.
Тут уже Оливер не мог ждать, пока она охладеет. Он наклонился к ее уху и прошептал:
– Ты мне позволишь взять на себя инициативу? Сделать все по-моему?
– Все что угодно, Оливер, – пробормотала она.
Он снова перевернул ее на живот и лег сверху.
Но инициатива все равно осталась за ней.
Глава 28
Лили проснулась от стука дождя о стекло. Шторы не были задернуты, и ничто не заглушало звука тяжелых капель. Ей было тепло, но она по самый нос натянула на себя покрывало.
Она была голой.
Голой в объятиях кого-то, кто тоже был обнажен.
Оливер.
В отдалении сверкнула молния. Секундой позже раздался негромкий рокот грома.
Лили прислушивалась к своим новым ощущениям, положив голову на плечо Оливеру и прижавшись щекой к его щеке.
Он прижимал ее к себе, соприкасаясь с ней бедрами и ногами. Ее розовая узенькая ступня покоилась на его мускулистой, покрытой волосами ноге. Она едва заметно улыбнулась. Они так по-разному устроены, так абсолютно по-разному устроены.
Очень осторожно Лили повернулась к нему, прижавшись грудью к его жесткому телу. Легкими касаниями она стала поглаживать его шею, ключицы, волосы на его груди.
Лили приподнялась, чтобы взглянуть на его лицо. В этот момент снова сверкнула молния, на сей раз уже ближе. Бледно-голубой свет ворвался сквозь оконный переплет и упал поперек кровати ослепительно яркой полосой.
Оливер взглянул в ее глаза.
Она испугалась:
– Ты проснулся.
– Ты, я вижу, тоже. Проснулась и уже в действии, мадам. Неизменно любознательная особа, не так ли?
– М-м-м.
Гром грянул со злобной силой, и через мгновение дождь хлынул сплошным потоком.
– Я почувствовал, что ты проснулась, – сказал Оливер. – Ты как звереныш, который все обнюхивает и везде шарит. – Он засмеялся.
Лили обводила пальцем круги на его животе.
– Пытливый ум – это хорошая вещь. Мне еще многое предстоит узнать о тебе. Мне все интересно, Оливер. Я думала, что муж и жена обычно носят ночную одежду.
– Мы не обычные муж и жена.
– И я думаю, что нет. И еще я слышала, что обычно мужья и жены занимают отдельные спальни. После… Ну, когда они непосредственно… не занимаются Актом.
– Мы не обычные муж и жена.
– Ох! – Она стала толкать его, пока он не схватил ее за руку. – Это все, что ты можешь сказать? Что мы – не обычные?
– Я предпочитаю спать без одежды, и, поскольку у меня есть жена, которую я обожаю, я предпочитаю спать с ней. Все время. Ты устала?
– Устала? Почему ты спрашиваешь?
Он без предупреждения втащил ее поверх себя и принялся гладить ее спину от шеи до самого низа, не упуская ни одного местечка. С особенным удовольствием он щекотал ее груди с боков, заведя руки ей за спину, когда она попыталась помешать ему.
– Мучитель, – сказала она, приподнимаясь, чтобы взглянуть на него.
Он проворно ущипнул ее за сосок, и она скорчилась.
И снова ударила молния, на этот раз с оглушительным треском, разорвавшим небо за окном белыми жилами. Гром сотряс весь дом.
Оливер перевернул ее на спину и наклонился над ней, неторопливо и старательно целуя ее под медленно стихающие за окном раскаты.
Послышался стук.
Лили открыла глаза и замерла.
Стук, донесшийся до нее, был вызван не бурей – кто-то колотил в дверь гостиной. Она вцепилась в плечи Оливера и трясла их, пока тот не поднял голову.
– Дверь, – сказала она. – Кто-то очень настойчиво стучится.
– Нет. Это буря. – Он замер и прислушался. – Вот дьявол. Это и в самом деле стучат в дверь. Если это не что-то безотлагательное, кто-то сейчас полетит отсюда кувырком за то, что прервал нас в такой момент. Оставайся здесь, дорогая.
– Не бросай меня одну.
– Я тебя не бросаю, Лили. Я просто пойду отвечу. Тот, кто там колотит, похоже, не собирается уходить, пока не получит ответа.
Он встал с кровати и зажег лампу, потом натянул штаны и отправился в гостиную.
Снова раздался стук, еще громче прежнего.
Лили соскользнула с постели и нащупала рубашку и пеньюар, приготовленные для нее. Надев их, она на цыпочках пересекла комнату и притаилась у двери.
– Черт бы тебя побрал, – услышала она голос Оливера. – Что все это значит?
– Впусти меня, – послышался голос Ника. – Тут нам на голову свалились неприятности. Скорее закрой за мной дверь. И запри ее.
Лили плотно запахнула пеньюар и завязала пояс. Ей не терпелось выйти в гостиную, но она решила, что будет осмотрительнее послушаться Оливера, по крайней мере на этот раз.
Она услышала, как ключ повернулся в замке в гостиной, и затем слова Оливера:
– Давай выкладывай, Ник. Что случилось?
– Этот дурак Витмор совсем спятил. За столом он и эта кляча, его сестрица, напивались все больше и больше. В конце концов женщину пришлось препроводить домой. Лэйкоку хватило ума отправиться вместе с ней. Но Витмор отказался уехать.
У Лили учащенно забилось сердце.
– Но здесь, без сомнения, вполне достаточно здоровых мужчин, чтобы усмирить одного пьяного идиота, – сказал Оливер.
– Да, достаточно. И они усмирили – по крайней мере мы так думали. Он остыл. Но сейчас он исчез, и мы не знаем, где он, знаем только, что он скорее всего в доме.
– Может быть, нам повезло, и он на дне озера, – предположил Оливер.
– Он в доме, говорю тебе. А до этого он ускользнул от человека, который пытался его остановить, и тот утверждает, что он заявлял, что намерен убить тебя и Лили. Он сказал, что если она не досталась ему, то пусть и тебе не достанется.
Оливер нервно засмеялся:
– Ты что, испугался, что он заявится сюда? Пусть приходит. Мне тут нужно свести с ним кое-какие счеты.
– Согласен, – сказал Ник. – Но мне кажется, ты выбрал для этого не самый подходящий момент. Возвращайся к своей жене. У меня есть пистолет, я покараулю.
Оливер понизил голос, но Лили по-прежнему могла разобрать каждое слово.
– Давай говорить потише, Ник. Я не хочу испугать ее. Она снова заснет, а мы вместе посторожим до рассвета, а потом найдем мерзавца.
– Что ж, годится. Жаль, что вы прикончили все свадебное вино. Я бы чего-нибудь выпил.
– Выпей бренди, – предложил Оливер. – Сядь, я тебе принесу.
– Спасибо. Ты необычайно оживлен. Как проходит первая брачная ночь?
Лили покраснела и напрягла слух, но Оливер не ответил.
– Прости меня, старина, – сказал Ник. – Я перешел границы, да? Но ты никогда не стеснялся обсуждать своих поклонниц.
– Лили – не поклонница, – возразил Оливер. Послышался звон бокалов. – Она – моя жена. Она – ах!
Последовал короткий, резко оборвавшийся вскрик. Бокал разбился.
Это вскрикнул Оливер.
Лили распахнула дверь и ринулась в гостиную. С остатком разбитого бокала в простертой руке Оливер лежал на ковре лицом вниз.
– Он упал, – сказал Ник. – Только вскрикнул и упал. – Он опустился на колено возле своего друга.
– Оливер! – Лили подбежала к нему. – Оливер!
– Он без сознания, – сказал Ник. – Мне кажется, он ударился головой о стол, когда падал.
– Позови кого-нибудь, Ник! Я останусь с ним, только поскорее, Ник. Что могло случиться? С ним ведь никогда раньше такого не было?
– Нет.
Под правым ухом Оливера виднелась кровь.
– Он поранился, – сказала она, промокая ранку подолом своего пеньюара. – Наверное, стеклом. О, побыстрее, пожалуйста.
– Нет.
– Он, возможно, серьезно ранен. – Она подняла на него взгляд и отпрянула.
Ник смотрел на нее немигающим тяжелым взглядом своих зеленых глаз.
– В чем дело? – спросила она.
До этого она не видела его правой руки. Он поднял ее, показав пистолет, который он держал.
– Поднимись, пожалуйста, – сказал Ник. – И отойди от него.
Но Лили старалась загородить своим телом Оливера, насколько это было возможно, и не двигалась.
От короткого резкого пинка в бедро, который отвесил ей Ник, у нее перехватило дыхание.
– Убирайся, или я пристрелю его сейчас же. – Чтобы продемонстрировать серьезность своих намерений, он нацелил свой пистолет Оливеру в голову. – Делай, что тебе сказано, и я, может быть, подумаю, как получить то, что я хочу, оставив вас в живых.
– Я не дура, – отрезала Лили. – Ты слишком далеко зашел, чтобы теперь отступить. Я не знаю, чего ты этим добиваешься, но ты бы не обращался с Оливером так, если бы хотел сохранить его дружбу.
Ник фыркнул:
– Дружбу? Дружбу с человеком, укравшим все, что должно было принадлежать мне? Боже мой, женщина, не болтай чепухи.
Она еще не попадала в столь безнадежную ситуацию. С малых лет отец учил ее, что спокойные размышления могут привести к решению любой проблемы.
Но ему не приходилось иметь дело с человеком, приставившим пистолет к виску ее мужа.
Ник склонил голову.
– А ты, в общем, недурна. – Он схватил ее так быстро, что она не успела увернуться. – Вполне недурна. – Он поднял ее практически без усилий.
Приходилось выбирать между тем, чтобы, бросившись на него, нанести ему как можно больший ущерб и принять неотвратимые последствия этого или изобразить послушание в надежде найти способ избавления.
Она улыбнулась Нику, моля Бога о том, чтобы он не услышал клокотания у нее в горле.
Его глаза превратились в щелочки. Он взглянул на неподвижную фигуру Оливера и ухмыльнулся:
– Долго я мечтал об этой минуте. Я думал, что это произойдет не так скоро, но он поторопил меня, приехав сюда. И женившись на тебе. За это он должен поплатиться. Он умрет.
Лили в ужасе смотрела на мужа. Он не двигался. Кровь из пореза за его ухом перестала сочиться. Кровавые полосы засохли на ладони, сжимавшей разбитый стакан.
– Я знаю, куда нужно бить, – сказал Ник, раздувая ноздри. – Он уже не двинется.
– Неправда.
– Ты уже знаешь, я был женат на его жалкой сестре. Анне. Тошнотворное создание. Потом она умерла. Ужасно жаль. – По его взгляду она поняла, что он не испытывает никакого сожаления. – Когда Фредерик умер, его дело должно было перейти ко мне. Я работал как вол. Я был все время с ним рядом, пока его сынок развлекался. Я отдал на это семь лет моей жизни. А потом Оливер, замечательный Оливер, решил проявить интерес к делу и занял мое место.
– Оливер очень благодарен тебе за все, что ты сделал. Он мне говорил об этом.
– Благодарен? Как это трогательно. Мне не нужна его благодарность, мне нужно то, что я заработал. И теперь у меня это будет. В случае его смерти состояние перейдет ко мне.
Лили смотрела на него раскрыв глаза.
– Плохо, что я не смог отговорить его жениться на тебе. Тогда ты могла бы остаться в живых. Но он все же женился на тебе, и теперь ты тоже должна умереть.
– Отпусти меня. – Она попыталась вырваться. – Пусти меня к Оливеру. И убирайся. Или я закричу, сбегутся люди и схватят тебя.
Он запрокинул голову и рассмеялся:
– Оттого, что ты закричишь, люди побегут в свадебные покои? Едва ли, моя дорогая. Это скорее всего воспримут как часть ночного ритуала.
– Убей нас, и тебе не достанется состояние Оливера. Ты не являешься моим наследником.
Он скрутил ей руку так, что она охнула.
– Достанется. При отсутствии детей оно перейдет ко мне.
– Тебя обвинят в убийстве.
– В убийстве обвинят лорда Витмора. Опоить его не составило никакого труда. Он в коридоре. Его найдут рядом с вашими телами и с пистолетом в руке.
Лили натолкнулась ногой на стол, завела руку назад, чтобы сохранить равновесие, и ее пальцы сомкнулись вокруг медного молоточка, который Оливер использовал в качестве пресс-папье.
– Меня всегда занимало, что Оливер нашел в тебе, – сказал Ник. – Но я тоже могу это выяснить. В конце концов небольшое развлечение и забавы вполне согласуются с предполагаемым поведением Витмора.
Что-то едкое обожгло ей горло. Нельзя паниковать, иначе все будет потеряно.
Ник схватился за ворот ее рубашки и разорвал ее до пояса.
У Лили все дрожало внутри от страха и ненависти, но она стояла прямо и смотрела Николасу Вестморлэнду в лицо.
Дулом пистолета он откинул в стороны лоскуты ее ночной одежды и принялся осматривать ее.
Его палец лежал на спусковом крючке. Малейшее движение, и он пристрелит ее.
– Правильно, – сказал он тихо. – Я вижу, ты понимаешь, что сопротивляться мне абсолютно неразумно.
Он в точности знал, о чем она думает. Это потрясло ее.
– Я уже говорила, что я не дура.
– Ты могла бы попробовать меня соблазнить. Любая разумная женщина догадалась бы дать мне стимул пощадить ее.
– Ну, в таком случае я не разумная женщина. Я не верю, что ты, насладившись моим унижением, не убьешь меня потом в любом случае. Я не стану унижаться. Мой муж не одобрил бы этого.
Он обвил Лили левой рукой, прижав ей обе руки к бокам. Боже, не дай ему заметить, что у нее в руке молоток.
Он приподнял ей подбородок дулом пистолета. Его рот с удушающей силой впился в нее. Он раздвинул ей губы и проник языком глубоко внутрь ее рта.
Остатки самообладания, которое она изо всех сил старалась сохранить, постепенно оставляли ее. Он пожирал ее, прижав к себе, вызывая у нее ощущения, которых она не хотела делить ни с кем, кроме как со своим мужем.
Ник поднял голову.
– А ты вполне приятная. Следует отдать тебе должное. На вкус. Женщины бывают приятными только на вкус.
Вдруг на нее снизошло озарение. Если она сейчас потеряет голову, она предаст и Оливера, и себя.
– Поцелуй меня, Ник. Я хочу тебя. Ох, как я тебя хочу.
Его лицо снова приблизилось, и она увидела, что он обезумел от похоти. Он отрывисто дышал, на его висках вздулись вены.
– Уверен, что хочешь, – пробормотал он. – Оливер подготовил почву… Ну почему бы и нет.
Он стал спускать с себя штаны, хмурясь в досаде из-за нелегкости этой задачи, и, чтобы справиться с нею, отпустил Лили.
И Лили подняла медный молоток. Со всей своей силой и ненавистью она ударила им по его голове. Он застонал и вытянул вперед руку. Она еще раз ударила его, на этот раз по лбу, и с удовлетворением и ужасом увидела, как кровь хлынула из зазубренных ран.
– Сука, – заорал он, отшвыривая ее. Она отлетела к деревянному столику и упала на пол. Все предметы со стола посыпались на нее.
Мыча от боли, Ник уселся на нее сверху. Она в ужасе смотрела на его лицо, залитое кровью. Он нацелил на нее пистолет, но потом отвел его, чтобы вытереть глаза.
Лили извивалась под его ногами.
– Довольно, – проскрежетал Ник. Он наступил ей на руку, и она выронила молоток. – Тебе не следовало идти мне наперекор. Анна пошла мне наперекор. И я вынужден был ее наказать.
Она закрыла глаза и стала ждать. Ее рука оцепенела от боли, но она сдерживала крик. В голове у нее нарастал звенящий звук.
Потом добавился еще один звук. Уже другой. Над ее почти обнаженным телом всколыхнулся воздух.
– Я убью тебя, Ник. – Голос Оливера.
Она всхлипнула.
Всей своей тяжестью Ник обрушился на нее вместе с Оливером, чуть было ее не придушив. Они перекатились набок, освободив ее.
– Оливер! – Лили встала на четвереньки. – Оливер!
Мужчины сцепились вместе, вновь и вновь перекатываясь, осыпая друг друга яростными ударами.
Оливер не умер. Он не умер.Слезы радости застилали ей глаза. Она поднялась на ноги и закуталась в лохмотья своей одежды, пытаясь стянуть их поясом от пеньюара.
– Прекратите! – закричала она.
Лица Ника и Оливера были теперь сплошь залиты кровью. Лежа на спине под Ником, Оливер приподнял и отбросил его. Лакированный сундук опрокинулся и упал. Запор не выдержал, крышка отворилась, и наружу посыпались книги и бумаги.
– Я убью тебя! – выкрикнул Ник, вытирая кровь с лица окровавленными руками. – Вас обоих. Я добуду то, что должно принадлежать мне.
Он снова бросился к Оливеру, но Оливер откатился в сторону и вскочил на ноги.
Тут Лили заметила пистолет под стулом, куда он, видимо, отлетел во время потасовки. Оливер бросился на Ника и сдавил ему горло руками.
Из горла Ника послышалось бульканье.
Лили бросилась к пистолету.
Кулаком Ник нанес удар по горлу Оливера. Лили с ужасом увидела, как тот разжал пальцы и, задыхаясь, схватился за собственное горло.
Она подобрала пистолет и, держа его обеими руками, подняла до уровня груди.
Николас Вестморлэнд встал на ноги и двинулся к ней.
– Еще один шаг, и я пристрелю тебя, – с угрозой произнесла она.
Он остановился и сказал:
– Отдай его мне. Ну-ка. Мы оба знаем, что ты не пустишь его в ход. Отдай его мне.
– Не делай этого, Лили, – выдавил из себя Оливер.
Ник сделал еще один шаг по направлению к ней, и Лили нащупала спусковой крючок.
– Ваш нос у меня на мушке, сэр, – сказала она. – Думаю, что ваши мозги находятся примерно там же.
Вдруг дверь распахнулась от мощного удара. Вернее, дверь слетела с петель и полетела через комнату, упав на кресло.
Ник обернулся и не обнаружил ничего, кроме совершенно пустого коридора и слона из кожи и меди у дальней стены.
Прежде чем он успел опомниться, Оливер одним броском опрокинул его и придавил к полу. А Лили проворно уселась верхом на поверженного врага, уперев пистолет ему между ног.
– Только дернись, и уже никому не придется любоваться твоими прелестями.
– А вот и я! – Ревя и размахивая над головой шишковатой дубиной, в комнату ворвался Маклюд. – Теперь вам уже ничто не грозит, леди. Кто-то здесь сейчас отправится к праотцам.
Выглянув из-за Оливера, Лили в изумлении воскликнула:
– Маклюд? Что ты здесь делаешь?
Все еще держа дубину над головой, он откинул назад копну своих рыжих волос и подошел поближе, наклонившись, чтобы получше рассмотреть распростертого на полу человека.
– Гэмбл, – рявкнул он. – Иди сюда, безголовое создание. Ты слишком поздно позвал меня. Они его уже укокошили.
– Не совсем, – возразил Оливер. – Может, вы нам поможете…
– Он еще не мертв? – сказал Маклюд. – О, ну я это поправлю. Ну-ка, посторонитесь, лорд Блэкмор.
В комнату смущенно протиснулся Гэмбл.
– Простите меня, хозяин. Последнее время мне трудновато быстро передвигаться. Я не думал, что мистер Вестморлэнд так скоро сюда проберется. Вы знаете, он связал лорда Витмора там, снаружи. Думаю, он собирался обвинить его…
– Нам совсем не нужна тут твоя чертова лекция, Гэмбл, – сказал Маклюд и, схватив Ника за волосы, поволок его обмякшее тело в коридор. – Позаботься о лорде и леди, пока я разберусь с ним.
– Хм, могут возникнуть проблемы с полицией, Маклюд, – сказал Оливер, поворачиваясь, чтобы обнять Лили. – Убийство мистера Вестморлэнда будет…
– …слишком роскошно для него. Да, вы правы, сэр. То есть ваша светлость. Я позабочусь об этом. Знаете, ведь это он убил Леонарда. Я видел это собственными глазами. Это он, переодетый монахом, убил его. Чтоб он сгинул! Я об этом позабочусь. А тут еще этот дурак Лэйкок тоже добавил хлопот, решив разыскать то, что они там искали и не находили столько лет. Гэмбл вам об этом расскажет. Нам там пришлось уладить парочку проблем, а то бы мы избавили вас от всего этого. Но мы за вами присматривали. Мы не хотели рисковать, дав ему возможность выйти сухим из воды. Ну а теперь все в порядке. И с лордом Витмором я тоже разберусь.
Она была голой.
Голой в объятиях кого-то, кто тоже был обнажен.
Оливер.
В отдалении сверкнула молния. Секундой позже раздался негромкий рокот грома.
Лили прислушивалась к своим новым ощущениям, положив голову на плечо Оливеру и прижавшись щекой к его щеке.
Он прижимал ее к себе, соприкасаясь с ней бедрами и ногами. Ее розовая узенькая ступня покоилась на его мускулистой, покрытой волосами ноге. Она едва заметно улыбнулась. Они так по-разному устроены, так абсолютно по-разному устроены.
Очень осторожно Лили повернулась к нему, прижавшись грудью к его жесткому телу. Легкими касаниями она стала поглаживать его шею, ключицы, волосы на его груди.
Лили приподнялась, чтобы взглянуть на его лицо. В этот момент снова сверкнула молния, на сей раз уже ближе. Бледно-голубой свет ворвался сквозь оконный переплет и упал поперек кровати ослепительно яркой полосой.
Оливер взглянул в ее глаза.
Она испугалась:
– Ты проснулся.
– Ты, я вижу, тоже. Проснулась и уже в действии, мадам. Неизменно любознательная особа, не так ли?
– М-м-м.
Гром грянул со злобной силой, и через мгновение дождь хлынул сплошным потоком.
– Я почувствовал, что ты проснулась, – сказал Оливер. – Ты как звереныш, который все обнюхивает и везде шарит. – Он засмеялся.
Лили обводила пальцем круги на его животе.
– Пытливый ум – это хорошая вещь. Мне еще многое предстоит узнать о тебе. Мне все интересно, Оливер. Я думала, что муж и жена обычно носят ночную одежду.
– Мы не обычные муж и жена.
– И я думаю, что нет. И еще я слышала, что обычно мужья и жены занимают отдельные спальни. После… Ну, когда они непосредственно… не занимаются Актом.
– Мы не обычные муж и жена.
– Ох! – Она стала толкать его, пока он не схватил ее за руку. – Это все, что ты можешь сказать? Что мы – не обычные?
– Я предпочитаю спать без одежды, и, поскольку у меня есть жена, которую я обожаю, я предпочитаю спать с ней. Все время. Ты устала?
– Устала? Почему ты спрашиваешь?
Он без предупреждения втащил ее поверх себя и принялся гладить ее спину от шеи до самого низа, не упуская ни одного местечка. С особенным удовольствием он щекотал ее груди с боков, заведя руки ей за спину, когда она попыталась помешать ему.
– Мучитель, – сказала она, приподнимаясь, чтобы взглянуть на него.
Он проворно ущипнул ее за сосок, и она скорчилась.
И снова ударила молния, на этот раз с оглушительным треском, разорвавшим небо за окном белыми жилами. Гром сотряс весь дом.
Оливер перевернул ее на спину и наклонился над ней, неторопливо и старательно целуя ее под медленно стихающие за окном раскаты.
Послышался стук.
Лили открыла глаза и замерла.
Стук, донесшийся до нее, был вызван не бурей – кто-то колотил в дверь гостиной. Она вцепилась в плечи Оливера и трясла их, пока тот не поднял голову.
– Дверь, – сказала она. – Кто-то очень настойчиво стучится.
– Нет. Это буря. – Он замер и прислушался. – Вот дьявол. Это и в самом деле стучат в дверь. Если это не что-то безотлагательное, кто-то сейчас полетит отсюда кувырком за то, что прервал нас в такой момент. Оставайся здесь, дорогая.
– Не бросай меня одну.
– Я тебя не бросаю, Лили. Я просто пойду отвечу. Тот, кто там колотит, похоже, не собирается уходить, пока не получит ответа.
Он встал с кровати и зажег лампу, потом натянул штаны и отправился в гостиную.
Снова раздался стук, еще громче прежнего.
Лили соскользнула с постели и нащупала рубашку и пеньюар, приготовленные для нее. Надев их, она на цыпочках пересекла комнату и притаилась у двери.
– Черт бы тебя побрал, – услышала она голос Оливера. – Что все это значит?
– Впусти меня, – послышался голос Ника. – Тут нам на голову свалились неприятности. Скорее закрой за мной дверь. И запри ее.
Лили плотно запахнула пеньюар и завязала пояс. Ей не терпелось выйти в гостиную, но она решила, что будет осмотрительнее послушаться Оливера, по крайней мере на этот раз.
Она услышала, как ключ повернулся в замке в гостиной, и затем слова Оливера:
– Давай выкладывай, Ник. Что случилось?
– Этот дурак Витмор совсем спятил. За столом он и эта кляча, его сестрица, напивались все больше и больше. В конце концов женщину пришлось препроводить домой. Лэйкоку хватило ума отправиться вместе с ней. Но Витмор отказался уехать.
У Лили учащенно забилось сердце.
– Но здесь, без сомнения, вполне достаточно здоровых мужчин, чтобы усмирить одного пьяного идиота, – сказал Оливер.
– Да, достаточно. И они усмирили – по крайней мере мы так думали. Он остыл. Но сейчас он исчез, и мы не знаем, где он, знаем только, что он скорее всего в доме.
– Может быть, нам повезло, и он на дне озера, – предположил Оливер.
– Он в доме, говорю тебе. А до этого он ускользнул от человека, который пытался его остановить, и тот утверждает, что он заявлял, что намерен убить тебя и Лили. Он сказал, что если она не досталась ему, то пусть и тебе не достанется.
Оливер нервно засмеялся:
– Ты что, испугался, что он заявится сюда? Пусть приходит. Мне тут нужно свести с ним кое-какие счеты.
– Согласен, – сказал Ник. – Но мне кажется, ты выбрал для этого не самый подходящий момент. Возвращайся к своей жене. У меня есть пистолет, я покараулю.
Оливер понизил голос, но Лили по-прежнему могла разобрать каждое слово.
– Давай говорить потише, Ник. Я не хочу испугать ее. Она снова заснет, а мы вместе посторожим до рассвета, а потом найдем мерзавца.
– Что ж, годится. Жаль, что вы прикончили все свадебное вино. Я бы чего-нибудь выпил.
– Выпей бренди, – предложил Оливер. – Сядь, я тебе принесу.
– Спасибо. Ты необычайно оживлен. Как проходит первая брачная ночь?
Лили покраснела и напрягла слух, но Оливер не ответил.
– Прости меня, старина, – сказал Ник. – Я перешел границы, да? Но ты никогда не стеснялся обсуждать своих поклонниц.
– Лили – не поклонница, – возразил Оливер. Послышался звон бокалов. – Она – моя жена. Она – ах!
Последовал короткий, резко оборвавшийся вскрик. Бокал разбился.
Это вскрикнул Оливер.
Лили распахнула дверь и ринулась в гостиную. С остатком разбитого бокала в простертой руке Оливер лежал на ковре лицом вниз.
– Он упал, – сказал Ник. – Только вскрикнул и упал. – Он опустился на колено возле своего друга.
– Оливер! – Лили подбежала к нему. – Оливер!
– Он без сознания, – сказал Ник. – Мне кажется, он ударился головой о стол, когда падал.
– Позови кого-нибудь, Ник! Я останусь с ним, только поскорее, Ник. Что могло случиться? С ним ведь никогда раньше такого не было?
– Нет.
Под правым ухом Оливера виднелась кровь.
– Он поранился, – сказала она, промокая ранку подолом своего пеньюара. – Наверное, стеклом. О, побыстрее, пожалуйста.
– Нет.
– Он, возможно, серьезно ранен. – Она подняла на него взгляд и отпрянула.
Ник смотрел на нее немигающим тяжелым взглядом своих зеленых глаз.
– В чем дело? – спросила она.
До этого она не видела его правой руки. Он поднял ее, показав пистолет, который он держал.
– Поднимись, пожалуйста, – сказал Ник. – И отойди от него.
Но Лили старалась загородить своим телом Оливера, насколько это было возможно, и не двигалась.
От короткого резкого пинка в бедро, который отвесил ей Ник, у нее перехватило дыхание.
– Убирайся, или я пристрелю его сейчас же. – Чтобы продемонстрировать серьезность своих намерений, он нацелил свой пистолет Оливеру в голову. – Делай, что тебе сказано, и я, может быть, подумаю, как получить то, что я хочу, оставив вас в живых.
– Я не дура, – отрезала Лили. – Ты слишком далеко зашел, чтобы теперь отступить. Я не знаю, чего ты этим добиваешься, но ты бы не обращался с Оливером так, если бы хотел сохранить его дружбу.
Ник фыркнул:
– Дружбу? Дружбу с человеком, укравшим все, что должно было принадлежать мне? Боже мой, женщина, не болтай чепухи.
Она еще не попадала в столь безнадежную ситуацию. С малых лет отец учил ее, что спокойные размышления могут привести к решению любой проблемы.
Но ему не приходилось иметь дело с человеком, приставившим пистолет к виску ее мужа.
Ник склонил голову.
– А ты, в общем, недурна. – Он схватил ее так быстро, что она не успела увернуться. – Вполне недурна. – Он поднял ее практически без усилий.
Приходилось выбирать между тем, чтобы, бросившись на него, нанести ему как можно больший ущерб и принять неотвратимые последствия этого или изобразить послушание в надежде найти способ избавления.
Она улыбнулась Нику, моля Бога о том, чтобы он не услышал клокотания у нее в горле.
Его глаза превратились в щелочки. Он взглянул на неподвижную фигуру Оливера и ухмыльнулся:
– Долго я мечтал об этой минуте. Я думал, что это произойдет не так скоро, но он поторопил меня, приехав сюда. И женившись на тебе. За это он должен поплатиться. Он умрет.
Лили в ужасе смотрела на мужа. Он не двигался. Кровь из пореза за его ухом перестала сочиться. Кровавые полосы засохли на ладони, сжимавшей разбитый стакан.
– Я знаю, куда нужно бить, – сказал Ник, раздувая ноздри. – Он уже не двинется.
– Неправда.
– Ты уже знаешь, я был женат на его жалкой сестре. Анне. Тошнотворное создание. Потом она умерла. Ужасно жаль. – По его взгляду она поняла, что он не испытывает никакого сожаления. – Когда Фредерик умер, его дело должно было перейти ко мне. Я работал как вол. Я был все время с ним рядом, пока его сынок развлекался. Я отдал на это семь лет моей жизни. А потом Оливер, замечательный Оливер, решил проявить интерес к делу и занял мое место.
– Оливер очень благодарен тебе за все, что ты сделал. Он мне говорил об этом.
– Благодарен? Как это трогательно. Мне не нужна его благодарность, мне нужно то, что я заработал. И теперь у меня это будет. В случае его смерти состояние перейдет ко мне.
Лили смотрела на него раскрыв глаза.
– Плохо, что я не смог отговорить его жениться на тебе. Тогда ты могла бы остаться в живых. Но он все же женился на тебе, и теперь ты тоже должна умереть.
– Отпусти меня. – Она попыталась вырваться. – Пусти меня к Оливеру. И убирайся. Или я закричу, сбегутся люди и схватят тебя.
Он запрокинул голову и рассмеялся:
– Оттого, что ты закричишь, люди побегут в свадебные покои? Едва ли, моя дорогая. Это скорее всего воспримут как часть ночного ритуала.
– Убей нас, и тебе не достанется состояние Оливера. Ты не являешься моим наследником.
Он скрутил ей руку так, что она охнула.
– Достанется. При отсутствии детей оно перейдет ко мне.
– Тебя обвинят в убийстве.
– В убийстве обвинят лорда Витмора. Опоить его не составило никакого труда. Он в коридоре. Его найдут рядом с вашими телами и с пистолетом в руке.
Лили натолкнулась ногой на стол, завела руку назад, чтобы сохранить равновесие, и ее пальцы сомкнулись вокруг медного молоточка, который Оливер использовал в качестве пресс-папье.
– Меня всегда занимало, что Оливер нашел в тебе, – сказал Ник. – Но я тоже могу это выяснить. В конце концов небольшое развлечение и забавы вполне согласуются с предполагаемым поведением Витмора.
Что-то едкое обожгло ей горло. Нельзя паниковать, иначе все будет потеряно.
Ник схватился за ворот ее рубашки и разорвал ее до пояса.
У Лили все дрожало внутри от страха и ненависти, но она стояла прямо и смотрела Николасу Вестморлэнду в лицо.
Дулом пистолета он откинул в стороны лоскуты ее ночной одежды и принялся осматривать ее.
Его палец лежал на спусковом крючке. Малейшее движение, и он пристрелит ее.
– Правильно, – сказал он тихо. – Я вижу, ты понимаешь, что сопротивляться мне абсолютно неразумно.
Он в точности знал, о чем она думает. Это потрясло ее.
– Я уже говорила, что я не дура.
– Ты могла бы попробовать меня соблазнить. Любая разумная женщина догадалась бы дать мне стимул пощадить ее.
– Ну, в таком случае я не разумная женщина. Я не верю, что ты, насладившись моим унижением, не убьешь меня потом в любом случае. Я не стану унижаться. Мой муж не одобрил бы этого.
Он обвил Лили левой рукой, прижав ей обе руки к бокам. Боже, не дай ему заметить, что у нее в руке молоток.
Он приподнял ей подбородок дулом пистолета. Его рот с удушающей силой впился в нее. Он раздвинул ей губы и проник языком глубоко внутрь ее рта.
Остатки самообладания, которое она изо всех сил старалась сохранить, постепенно оставляли ее. Он пожирал ее, прижав к себе, вызывая у нее ощущения, которых она не хотела делить ни с кем, кроме как со своим мужем.
Ник поднял голову.
– А ты вполне приятная. Следует отдать тебе должное. На вкус. Женщины бывают приятными только на вкус.
Вдруг на нее снизошло озарение. Если она сейчас потеряет голову, она предаст и Оливера, и себя.
– Поцелуй меня, Ник. Я хочу тебя. Ох, как я тебя хочу.
Его лицо снова приблизилось, и она увидела, что он обезумел от похоти. Он отрывисто дышал, на его висках вздулись вены.
– Уверен, что хочешь, – пробормотал он. – Оливер подготовил почву… Ну почему бы и нет.
Он стал спускать с себя штаны, хмурясь в досаде из-за нелегкости этой задачи, и, чтобы справиться с нею, отпустил Лили.
И Лили подняла медный молоток. Со всей своей силой и ненавистью она ударила им по его голове. Он застонал и вытянул вперед руку. Она еще раз ударила его, на этот раз по лбу, и с удовлетворением и ужасом увидела, как кровь хлынула из зазубренных ран.
– Сука, – заорал он, отшвыривая ее. Она отлетела к деревянному столику и упала на пол. Все предметы со стола посыпались на нее.
Мыча от боли, Ник уселся на нее сверху. Она в ужасе смотрела на его лицо, залитое кровью. Он нацелил на нее пистолет, но потом отвел его, чтобы вытереть глаза.
Лили извивалась под его ногами.
– Довольно, – проскрежетал Ник. Он наступил ей на руку, и она выронила молоток. – Тебе не следовало идти мне наперекор. Анна пошла мне наперекор. И я вынужден был ее наказать.
Она закрыла глаза и стала ждать. Ее рука оцепенела от боли, но она сдерживала крик. В голове у нее нарастал звенящий звук.
Потом добавился еще один звук. Уже другой. Над ее почти обнаженным телом всколыхнулся воздух.
– Я убью тебя, Ник. – Голос Оливера.
Она всхлипнула.
Всей своей тяжестью Ник обрушился на нее вместе с Оливером, чуть было ее не придушив. Они перекатились набок, освободив ее.
– Оливер! – Лили встала на четвереньки. – Оливер!
Мужчины сцепились вместе, вновь и вновь перекатываясь, осыпая друг друга яростными ударами.
Оливер не умер. Он не умер.Слезы радости застилали ей глаза. Она поднялась на ноги и закуталась в лохмотья своей одежды, пытаясь стянуть их поясом от пеньюара.
– Прекратите! – закричала она.
Лица Ника и Оливера были теперь сплошь залиты кровью. Лежа на спине под Ником, Оливер приподнял и отбросил его. Лакированный сундук опрокинулся и упал. Запор не выдержал, крышка отворилась, и наружу посыпались книги и бумаги.
– Я убью тебя! – выкрикнул Ник, вытирая кровь с лица окровавленными руками. – Вас обоих. Я добуду то, что должно принадлежать мне.
Он снова бросился к Оливеру, но Оливер откатился в сторону и вскочил на ноги.
Тут Лили заметила пистолет под стулом, куда он, видимо, отлетел во время потасовки. Оливер бросился на Ника и сдавил ему горло руками.
Из горла Ника послышалось бульканье.
Лили бросилась к пистолету.
Кулаком Ник нанес удар по горлу Оливера. Лили с ужасом увидела, как тот разжал пальцы и, задыхаясь, схватился за собственное горло.
Она подобрала пистолет и, держа его обеими руками, подняла до уровня груди.
Николас Вестморлэнд встал на ноги и двинулся к ней.
– Еще один шаг, и я пристрелю тебя, – с угрозой произнесла она.
Он остановился и сказал:
– Отдай его мне. Ну-ка. Мы оба знаем, что ты не пустишь его в ход. Отдай его мне.
– Не делай этого, Лили, – выдавил из себя Оливер.
Ник сделал еще один шаг по направлению к ней, и Лили нащупала спусковой крючок.
– Ваш нос у меня на мушке, сэр, – сказала она. – Думаю, что ваши мозги находятся примерно там же.
Вдруг дверь распахнулась от мощного удара. Вернее, дверь слетела с петель и полетела через комнату, упав на кресло.
Ник обернулся и не обнаружил ничего, кроме совершенно пустого коридора и слона из кожи и меди у дальней стены.
Прежде чем он успел опомниться, Оливер одним броском опрокинул его и придавил к полу. А Лили проворно уселась верхом на поверженного врага, уперев пистолет ему между ног.
– Только дернись, и уже никому не придется любоваться твоими прелестями.
– А вот и я! – Ревя и размахивая над головой шишковатой дубиной, в комнату ворвался Маклюд. – Теперь вам уже ничто не грозит, леди. Кто-то здесь сейчас отправится к праотцам.
Выглянув из-за Оливера, Лили в изумлении воскликнула:
– Маклюд? Что ты здесь делаешь?
Все еще держа дубину над головой, он откинул назад копну своих рыжих волос и подошел поближе, наклонившись, чтобы получше рассмотреть распростертого на полу человека.
– Гэмбл, – рявкнул он. – Иди сюда, безголовое создание. Ты слишком поздно позвал меня. Они его уже укокошили.
– Не совсем, – возразил Оливер. – Может, вы нам поможете…
– Он еще не мертв? – сказал Маклюд. – О, ну я это поправлю. Ну-ка, посторонитесь, лорд Блэкмор.
В комнату смущенно протиснулся Гэмбл.
– Простите меня, хозяин. Последнее время мне трудновато быстро передвигаться. Я не думал, что мистер Вестморлэнд так скоро сюда проберется. Вы знаете, он связал лорда Витмора там, снаружи. Думаю, он собирался обвинить его…
– Нам совсем не нужна тут твоя чертова лекция, Гэмбл, – сказал Маклюд и, схватив Ника за волосы, поволок его обмякшее тело в коридор. – Позаботься о лорде и леди, пока я разберусь с ним.
– Хм, могут возникнуть проблемы с полицией, Маклюд, – сказал Оливер, поворачиваясь, чтобы обнять Лили. – Убийство мистера Вестморлэнда будет…
– …слишком роскошно для него. Да, вы правы, сэр. То есть ваша светлость. Я позабочусь об этом. Знаете, ведь это он убил Леонарда. Я видел это собственными глазами. Это он, переодетый монахом, убил его. Чтоб он сгинул! Я об этом позабочусь. А тут еще этот дурак Лэйкок тоже добавил хлопот, решив разыскать то, что они там искали и не находили столько лет. Гэмбл вам об этом расскажет. Нам там пришлось уладить парочку проблем, а то бы мы избавили вас от всего этого. Но мы за вами присматривали. Мы не хотели рисковать, дав ему возможность выйти сухим из воды. Ну а теперь все в порядке. И с лордом Витмором я тоже разберусь.