Страница:
– Почти все, что я сказал, истинная правда, – с честным видом заявил Хашет. – Акниб подворовывал деньги и был в сговоре с капитаном наемников. Но после того как вы наняли Бунлапа для охраны лесорубов, он занервничал и собрался смыться. Он купил себе проезд до Лантана. Защищая ваши интересы, я приказал убить обоих – и Акниба, и Бунлапа, а корабли, как конфискованный товар, передал Совету Лордов. Они бы все равно о них узнали. Лучше остаться героем, чем идти под суд.
– Ты проявил исключительную лояльность, – скривился лорд Хьюн.
– А какая мне выгода навлекать на вас подозрения? – довольно убедительно ответил молодой человек. – Кроме того, Рыцари одобрили мою инициативу и пообещали подумать о моем вступлении в ряды ордена. Таким образом, защищая ваши интересы, я позаботился и о себе.
Хьюн, явно изумленный таким поведением, недоверчиво покачал головой.
– А как ты вышел на герцога Хембреона? Откуда узнал, что он пользуется влиянием среди Рыцарей Щита?
– Дворцовые сплетни, – солгал Хашет, вспоминая монету, лежащую в его кармане. Он хотел произвести впечатление на Хьюна своими связями среди обитателей дворца. – Это одно из преимуществ рождения. Но вы должны узнать еще кое-что. К вашим делам проявили интерес Арфисты. Вот тогда я понял, что проблему надо решать как можно скорее. Арфистов убедить труднее, чем герцога Хембреона.
– Хорошая работа, – раздался приятный женский голос.
Хьюн поднял голову, он уже почти забыл о Люции Тион.
– У тебя новый талантливый союзник, дорогой лорд. Возможно, ты не будешь возражать и против третьего? Каких только высот в Тефире не смогут достичь три умные головы?
Хьюн посмотрел на красивую женщину и молодого южанина с профилем хищной птицы и согласно кивнул.
– Познакомься с моим учеником, дорогая, – обратился он к Люции. – Хашет, перед тобой Люция Тион. Тебе наверняка знакомо это имя, и ты понимаешь, что произносить его за этими стенами до определенного момента может быть очень опасно. Со временем, я думаю, это имя принесет нам удачу.
Несколько секунд все трое напряженно вглядывались в лица друг друга.
В глазах Люции вспыхнула радость: теперь она знала, какую роль уготовил ей Хьюн. Открыв ее имя, лорд Хьюн не только оказывал обоим некоторое доверие, но и подвергал смертельной опасности. Теперь все трое были связаны невидимыми узами. Одной только фразой Хьюн дал понять Люции, что принимает ее предложения, но и напомнил, что ее судьба всецело зависит от него. Более того, от него не укрылся и заинтересованный взгляд, брошенный украдкой в сторону молодого помощника. Что ж, если Люция собирается завоевывать положение в Тефире при помощи своих чар, тем лучше для него.
– Тебе не стоило убивать Акниба, – мягко упрекнул Хьюн Хашета. – Он не блистал особым умом и был совершенно чужд амбиций. Он выполнял свои обязанности достаточно хорошо и проявил такую верность, которую можно отыскать только у четвероногих блохастых друзей. Такого человека нелегко заменить. Я предполагал, что ты захочешь его убрать, но все же надеялся, что этого не случится. Но это твоя единственная ошибка. Испытание пройдено почти отлично.
– Ис-испытание? – заикаясь, переспросил Хашет.
– Конечно, – самодовольно ответил Хьюн. – Неужели ты думал, что я позволю тебе самостоятельно распоряжаться своим флотом? Должен заметить, я не в большом восторге от твоей сделки с пиратами, но ты заплатишь за тот корабль из собственного жалованья. Во всем остальном ты поступил точно так, как я и предполагал. Флот теперь находится в руках Совета Лордов. Я все равно не мог оставить его себе – слишком большой риск, что о нем узнают завистники. Но купцы Тефира получат немалую выгоду от этих судов, пока Совет будет платить за его содержание. А кто, по-твоему, глава гильдии морских торговцев и влиятельный член Совета? Кто будет контролировать действия вооруженного эскорта?
Понимание, а вместе с ним и страх отразились на лице молодого человека; он понял, что далеко не так умен. Мысль о том, что он действовал по плану лорда Хьюна – и наверняка под его пристальным контролем, – одновременно потрясла и унизила Хашета.
– Но как?… – начал он.
– Как? – холодно переспросил Хьюн. – А вот для того, чтобы это узнать, тебе еще предстоит учиться. Ты неплохо взял старт. Если хочешь занять высокое положение в ордене Рыцарей Щита, надо постараться. Можешь начать с рассказа о твоей красивой Арфистке и ее планах относительно Зазеспура.
Эрилин попрощалась с Хашетом через несколько дней после сражения. Арфистка выслушала его путаные объяснения, но решила не вмешиваться. Она забрала оставленную на его попечение лошадь и с радостью покинула южный город.
Сначала Эрилин не собиралась заезжать в Зазеспур, но Тинкерсдам вошел во вкус военных действий и решил, что беспокойный Тефир как нельзя лучше подходит для испытаний его опасных игрушек. Феррет тоже отправилась в город, намереваясь свести счеты с лордом Хьюном, но после долгого разговора с принцем Хашетом, похоже, отказалась от своих планов.
Зато в ту же самую ночь от руки неизвестного и никем не замеченного убийцы погиб правящий Зазеспуром паша Балик. Ходили слухи, что его предал кто-то из приближенных, поскольку стражники не заметили, чтобы мимо них проходил убийца. Единственной уликой оказался длинный шелковый разноцветный шарф вроде тех, которыми придворные дамы украшали свои тюрбаны.
И на следующее утро Хашет стал полноправным членом ордена Рыцарей Щита, заплатив за доказательство своей преданности интересам лорда Хьюна цену, которая многим людям могла показаться слишком высокой.
Эрилин выехала из города еще до рассвета и не знала о произошедших событиях. С легким сердцем она выехала из городских ворот и поскакала на север – домой. Впервые в жизни она не сомневалась, какому миру принадлежит ее сердце.
Не успела Арфистка отъехать от стен Зазеспура, как услышала шум боя. Невероятно, но лязгу оружия вторил знакомый тенор. Эрилин тряхнула поводьями и понеслась вперед.
По мере приближения к месту схватки до нее стали долетать слова песни. Судя по разухабистой мелодии, это были какие-то частушки, показавшиеся ей смутно знакомыми.
Но разыгравшаяся на дороге битва скорее была пародией на сражение, чем настоящим боем. В центре стоял Данила и, скрестив руки на груди, наблюдал, как нанятая им стража бьется с бандой грабителей. Свое участие в битве он ограничил пением, что, по его мнению, должно было пробудить в участниках боевой дух. Хотя какой боевой дух могла пробудить эта насмешка над балладой, Эрилин даже не пыталась себе представить.
Данила не заметил приближения полуэльфийки и продолжал петь:
С губ Эрилин сорвался вздох. Данила довольно хорошо управлялся с мечом, но пока не достиг вершин боевого искусства. Полуэльфийка подняла Лунный Клинок, и над дорогой прозвенел боевой эльфийский клич.
Неожиданное вмешательство ошеломило неудачливых грабителей. Появление эльфийской воительницы окончательно сломило их решимость. Бандиты дрогнули и бегом ретировались на восток, к холмам. А там, мрачно усмехнулась про себя Эрилин, их уже поджидал один талантливый алхимик, ищущий цель для испытания своих новых опасных устройств.
Молодой аристократ бросил меч и кинулся навстречу Эрилин. Девушка увидела, что летнее солнце позолотило его лицо, а сам он выглядел более стройным и сильным. И еще Данила показался ей старше, что невозможно было объяснить несколькими прошедшими в разлуке месяцами. Эрилин не слишком увлекалась магией, но распознала след, оставленный могущественными заклинаниями. Похоже, после их расставания Даниле не пришлось проводить время в праздности. Значит, им обоим будет о чем рассказать друг другу!
Но это были еще не все изменения, произошедшие в Даниле. Эрилин, лишь недавно познавшая свое сердце, заметила спокойствие в лице молодого человека. К нему пришло понимание. Кроме того, в его внешности исчезли малейшие намеки на самоуверенность. Привычная маска пропала, и теперь его взгляд выражал только то, что таилось в душе.
Данила взял Эрилин за руки, и на этот раз она не стала их убирать.
– Мы встретились так же, как и расстались, – тихо сказал он.
– Почти так же, – согласилась она. – И почему это я всегда нахожу тебя в окружении людей, которые изо всех сил желают твоей смерти?
Губы Данилы дрогнули.
– Как мне кажется, это расплата за привлекательность, богатство и славу, – сдержанно ответил он. – Но хватит шуток. Я очень соскучился по тебе.
После этих слов Данила выпустил ее руки и потянулся к заколдованному камню в рукоятке Лунного Клинка. Последние два года этот жест вошел у него в привычку, поскольку он не мог по-другому проявить свою нежность. Внезапно Эрилин стал понятен смысл его движения. Это было единственным намеком на ласку, который она позволяла, единственным осязаемым доказательством их союза. На короткое мгновение она спросила себя, как мог догадаться Данила о ее способности к магическому контакту и как он отреагирует на известие об его отсутствии. Лучше сказать об этом сразу. Никто, кроме владельца, не может прикоснуться к Лунному Клинку под страхом увечья или даже смерти.
Эрилин решительно перехватила руку Данилы, не дав ему дотронуться до камня.
– Ты не можешь его коснуться, – твердо сказала она. – У тебя больше нет возможности делить со мной Лунный Клинок.
Внезапно погрустневший взгляд синих глаз резанул по сердцу.
– В этом больше нет необходимости, – поспешно добавила она. – Для того, что я могу сделать сама, не нужна магия Лунного Клинка. Все остальные объяснения можно было оставить на потом, пока хватит и этого.
– Неужели это возможно? – с изумлением прошептал он, – Эрилин, я больше двух лет ждал, пока ты узнаешь, что творится в твоем сердце. О моем сердце ты знаешь все: оно принадлежит тебе, вместе с моей жизнью и моей душой.
– Твоим сердцем я соглашусь владеть с радостью. Но твоя душа, – не без удовольствия добавила Эрилин, – снова полностью в твоем распоряжении.
– Ты проявил исключительную лояльность, – скривился лорд Хьюн.
– А какая мне выгода навлекать на вас подозрения? – довольно убедительно ответил молодой человек. – Кроме того, Рыцари одобрили мою инициативу и пообещали подумать о моем вступлении в ряды ордена. Таким образом, защищая ваши интересы, я позаботился и о себе.
Хьюн, явно изумленный таким поведением, недоверчиво покачал головой.
– А как ты вышел на герцога Хембреона? Откуда узнал, что он пользуется влиянием среди Рыцарей Щита?
– Дворцовые сплетни, – солгал Хашет, вспоминая монету, лежащую в его кармане. Он хотел произвести впечатление на Хьюна своими связями среди обитателей дворца. – Это одно из преимуществ рождения. Но вы должны узнать еще кое-что. К вашим делам проявили интерес Арфисты. Вот тогда я понял, что проблему надо решать как можно скорее. Арфистов убедить труднее, чем герцога Хембреона.
– Хорошая работа, – раздался приятный женский голос.
Хьюн поднял голову, он уже почти забыл о Люции Тион.
– У тебя новый талантливый союзник, дорогой лорд. Возможно, ты не будешь возражать и против третьего? Каких только высот в Тефире не смогут достичь три умные головы?
Хьюн посмотрел на красивую женщину и молодого южанина с профилем хищной птицы и согласно кивнул.
– Познакомься с моим учеником, дорогая, – обратился он к Люции. – Хашет, перед тобой Люция Тион. Тебе наверняка знакомо это имя, и ты понимаешь, что произносить его за этими стенами до определенного момента может быть очень опасно. Со временем, я думаю, это имя принесет нам удачу.
Несколько секунд все трое напряженно вглядывались в лица друг друга.
В глазах Люции вспыхнула радость: теперь она знала, какую роль уготовил ей Хьюн. Открыв ее имя, лорд Хьюн не только оказывал обоим некоторое доверие, но и подвергал смертельной опасности. Теперь все трое были связаны невидимыми узами. Одной только фразой Хьюн дал понять Люции, что принимает ее предложения, но и напомнил, что ее судьба всецело зависит от него. Более того, от него не укрылся и заинтересованный взгляд, брошенный украдкой в сторону молодого помощника. Что ж, если Люция собирается завоевывать положение в Тефире при помощи своих чар, тем лучше для него.
– Тебе не стоило убивать Акниба, – мягко упрекнул Хьюн Хашета. – Он не блистал особым умом и был совершенно чужд амбиций. Он выполнял свои обязанности достаточно хорошо и проявил такую верность, которую можно отыскать только у четвероногих блохастых друзей. Такого человека нелегко заменить. Я предполагал, что ты захочешь его убрать, но все же надеялся, что этого не случится. Но это твоя единственная ошибка. Испытание пройдено почти отлично.
– Ис-испытание? – заикаясь, переспросил Хашет.
– Конечно, – самодовольно ответил Хьюн. – Неужели ты думал, что я позволю тебе самостоятельно распоряжаться своим флотом? Должен заметить, я не в большом восторге от твоей сделки с пиратами, но ты заплатишь за тот корабль из собственного жалованья. Во всем остальном ты поступил точно так, как я и предполагал. Флот теперь находится в руках Совета Лордов. Я все равно не мог оставить его себе – слишком большой риск, что о нем узнают завистники. Но купцы Тефира получат немалую выгоду от этих судов, пока Совет будет платить за его содержание. А кто, по-твоему, глава гильдии морских торговцев и влиятельный член Совета? Кто будет контролировать действия вооруженного эскорта?
Понимание, а вместе с ним и страх отразились на лице молодого человека; он понял, что далеко не так умен. Мысль о том, что он действовал по плану лорда Хьюна – и наверняка под его пристальным контролем, – одновременно потрясла и унизила Хашета.
– Но как?… – начал он.
– Как? – холодно переспросил Хьюн. – А вот для того, чтобы это узнать, тебе еще предстоит учиться. Ты неплохо взял старт. Если хочешь занять высокое положение в ордене Рыцарей Щита, надо постараться. Можешь начать с рассказа о твоей красивой Арфистке и ее планах относительно Зазеспура.
Эрилин попрощалась с Хашетом через несколько дней после сражения. Арфистка выслушала его путаные объяснения, но решила не вмешиваться. Она забрала оставленную на его попечение лошадь и с радостью покинула южный город.
Сначала Эрилин не собиралась заезжать в Зазеспур, но Тинкерсдам вошел во вкус военных действий и решил, что беспокойный Тефир как нельзя лучше подходит для испытаний его опасных игрушек. Феррет тоже отправилась в город, намереваясь свести счеты с лордом Хьюном, но после долгого разговора с принцем Хашетом, похоже, отказалась от своих планов.
Зато в ту же самую ночь от руки неизвестного и никем не замеченного убийцы погиб правящий Зазеспуром паша Балик. Ходили слухи, что его предал кто-то из приближенных, поскольку стражники не заметили, чтобы мимо них проходил убийца. Единственной уликой оказался длинный шелковый разноцветный шарф вроде тех, которыми придворные дамы украшали свои тюрбаны.
И на следующее утро Хашет стал полноправным членом ордена Рыцарей Щита, заплатив за доказательство своей преданности интересам лорда Хьюна цену, которая многим людям могла показаться слишком высокой.
Эрилин выехала из города еще до рассвета и не знала о произошедших событиях. С легким сердцем она выехала из городских ворот и поскакала на север – домой. Впервые в жизни она не сомневалась, какому миру принадлежит ее сердце.
Не успела Арфистка отъехать от стен Зазеспура, как услышала шум боя. Невероятно, но лязгу оружия вторил знакомый тенор. Эрилин тряхнула поводьями и понеслась вперед.
По мере приближения к месту схватки до нее стали долетать слова песни. Судя по разухабистой мелодии, это были какие-то частушки, показавшиеся ей смутно знакомыми.
Знакомое чувство восхищения с примесью раздражения заполнило сердце полуэльфийки. Эта насмешливая песенка могла принадлежать только одному человеку. Эрилин спрыгнула с лошади и, обнажив Лунный Клинок, побежала к дерущимся.
Мы собрались почтить кончину паладина,
Честнейшего и лучшего из всех.
Он шел прямым путем и с твердой волей,
Но вот погиб, как если б грешен был.
Он выступил один на орды людоедов,
Без колебаний обнажил могучий, грозный меч.
Не дрогнул он, не отступил назад.
А надо было попросту подумать!
Но разыгравшаяся на дороге битва скорее была пародией на сражение, чем настоящим боем. В центре стоял Данила и, скрестив руки на груди, наблюдал, как нанятая им стража бьется с бандой грабителей. Свое участие в битве он ограничил пением, что, по его мнению, должно было пробудить в участниках боевой дух. Хотя какой боевой дух могла пробудить эта насмешка над балладой, Эрилин даже не пыталась себе представить.
Данила не заметил приближения полуэльфийки и продолжал петь:
Оказывается, участие Данилы в битве не ограничивалось его музыкальными способностями. В перерывах между куплетами он творил несложные заклинания, которые вносили смятение в ряды противников. На глазах Эрилин один бандит внезапно рухнул лицом в грязь, поскольку на его башмаках сами собой связались шнурки. Полуэльфийка не смогла удержаться от смеха. Молодой маг, заслышав мелодичный эльфийский смех, резко поднял голову. При виде Эрилин его лицо вспыхнуло от радости, как вспыхивает небосвод под первыми лучами солнца. Данила обнажил меч и ринулся в бой, пытаясь пробиться к девушке сквозь толпу дерущихся.
Небесные врата открылись пред героем;
Наш паладин вознесся без преград.
Со всем своим прямолинейным пылом
Он тотчас осудил роскошный пир и ласковых девиц.
Хоть мы лишились грозного бойца,
Оплакивать героя мы не будем.
А если вы хотите плакать, посочувствуйте богам,
Принявшим утомительного гостя!
С губ Эрилин сорвался вздох. Данила довольно хорошо управлялся с мечом, но пока не достиг вершин боевого искусства. Полуэльфийка подняла Лунный Клинок, и над дорогой прозвенел боевой эльфийский клич.
Неожиданное вмешательство ошеломило неудачливых грабителей. Появление эльфийской воительницы окончательно сломило их решимость. Бандиты дрогнули и бегом ретировались на восток, к холмам. А там, мрачно усмехнулась про себя Эрилин, их уже поджидал один талантливый алхимик, ищущий цель для испытания своих новых опасных устройств.
Молодой аристократ бросил меч и кинулся навстречу Эрилин. Девушка увидела, что летнее солнце позолотило его лицо, а сам он выглядел более стройным и сильным. И еще Данила показался ей старше, что невозможно было объяснить несколькими прошедшими в разлуке месяцами. Эрилин не слишком увлекалась магией, но распознала след, оставленный могущественными заклинаниями. Похоже, после их расставания Даниле не пришлось проводить время в праздности. Значит, им обоим будет о чем рассказать друг другу!
Но это были еще не все изменения, произошедшие в Даниле. Эрилин, лишь недавно познавшая свое сердце, заметила спокойствие в лице молодого человека. К нему пришло понимание. Кроме того, в его внешности исчезли малейшие намеки на самоуверенность. Привычная маска пропала, и теперь его взгляд выражал только то, что таилось в душе.
Данила взял Эрилин за руки, и на этот раз она не стала их убирать.
– Мы встретились так же, как и расстались, – тихо сказал он.
– Почти так же, – согласилась она. – И почему это я всегда нахожу тебя в окружении людей, которые изо всех сил желают твоей смерти?
Губы Данилы дрогнули.
– Как мне кажется, это расплата за привлекательность, богатство и славу, – сдержанно ответил он. – Но хватит шуток. Я очень соскучился по тебе.
После этих слов Данила выпустил ее руки и потянулся к заколдованному камню в рукоятке Лунного Клинка. Последние два года этот жест вошел у него в привычку, поскольку он не мог по-другому проявить свою нежность. Внезапно Эрилин стал понятен смысл его движения. Это было единственным намеком на ласку, который она позволяла, единственным осязаемым доказательством их союза. На короткое мгновение она спросила себя, как мог догадаться Данила о ее способности к магическому контакту и как он отреагирует на известие об его отсутствии. Лучше сказать об этом сразу. Никто, кроме владельца, не может прикоснуться к Лунному Клинку под страхом увечья или даже смерти.
Эрилин решительно перехватила руку Данилы, не дав ему дотронуться до камня.
– Ты не можешь его коснуться, – твердо сказала она. – У тебя больше нет возможности делить со мной Лунный Клинок.
Внезапно погрустневший взгляд синих глаз резанул по сердцу.
– В этом больше нет необходимости, – поспешно добавила она. – Для того, что я могу сделать сама, не нужна магия Лунного Клинка. Все остальные объяснения можно было оставить на потом, пока хватит и этого.
– Неужели это возможно? – с изумлением прошептал он, – Эрилин, я больше двух лет ждал, пока ты узнаешь, что творится в твоем сердце. О моем сердце ты знаешь все: оно принадлежит тебе, вместе с моей жизнью и моей душой.
– Твоим сердцем я соглашусь владеть с радостью. Но твоя душа, – не без удовольствия добавила Эрилин, – снова полностью в твоем распоряжении.