Каннингем Элейн. Эльфийская месть

   Маленькая эльфийка нырнула в лесную чащу, где ее уже ожидали ласковые руки Тамры, единственной женщины в отряде воинов. Молодая воительница обняла девочку, затем отодвинула ее на расстояние вытянутой руки. Опытный взгляд Тамры окинул эльфийку, определяя полученные девочкой раны.
   Их было немало, и довольно тяжелых: рубцы и ссадины, оставленные кнутом, страшные кровоточащие раны на стертой железной цепью коже, да и сама девочка ослабела от недостатка пищи и воды. Были и другие, скрытые раны, заметные только проницательному взгляду Тамры. Женщина не удержалась от дрожи, заметив в глазах маленькой эльфийки следы пережитого ужаса. Но все мысли о жалости прогнал яростный огонь в ее взгляде. Женщина одобрительно кивнула. Эта девочка не только выживет, но и будет продолжать бороться!
   – Дайте маленькому соколу немного воды, – сказала е улыбкой Тамра, – а потом – лук и колчан со стрелами.
   Но девочка огорченно покачала головой и показала на уходящих людей.
   – Слишком поздно, мы их не достанем.
   – Да, теперь они недосягаемы для стрел, – согласился Амарил.
   Предводитель эльфов протянул девочке мех с водой и жестом предложил ей попить, а сам, не отрываясь, осматривал окна под крышей амбара, стоявшего на дальнем краю поля. Там наверняка засели лучники. Как он и предполагал, им устроили засаду. Только Амарил не ожидал, что Бунлап использует женщин и детей в качестве приманки. Он мысленно обвинил себя в недальновидности. Судя по тому, что было известно об этих людях, можно было предвидеть нечто подобное.
   – Расскажи, что тебе известно о наших врагах. Сколько их? – спросил он у девочки, обращаясь к ней как к воину.
   Такое проявление уважения заставило девочку вспыхнуть от радости. Она задумчиво прикусила губу и принялась подсчитывать людей, кивая в такт своим мыслям.
   – Поляну Совета атаковали больше сотни людей. Из них осталось в живых около половины. Еще шестерых мы сумели убить по пути сюда, но все же их было слишком много!
   – Знакомая история, когда имеешь дело с людьми, – пробормотал Тамсин, брат-близнец Тамры.
   – А кто находится в амбаре? – продолжал расспрашивать Амарил.
   – Там десять воинов, может, немного больше, – ответила девочка. – В поле постоянно находились двенадцать человек, и еще два патруля, по десять солдат в каждом, ушли в лес.
   – Об этих можешь не беспокоиться, – заметил Тамсин, и тон его не оставил никаких сомнений в судьбе людей.
   – Два десятка солдат. Три против двух в нашу пользу, – обрадовалась Тамра.
   – Да, будь мы в лесу, это было бы неоспоримым преимуществом, – согласился военный вождь. – Но люди заманили нас в ловушку, а теперь притаились и ждут, когда мы выйдем из леса и бросимся в бой. Но это равносильно самоубийству.
   – Не в наших обычаях воевать в поле, – заговорил один из воинов. – Но если ты скажешь, мы пойдем за тобой.
   Все остальные эльфы согласно закивали и подняли вверх руки в молчаливом жесте одобрения, принятом среди лесного народа. Все обитатели Высокой Рощи единодушно доверяли свою жизнь военному лидеру.
   Амарил кивком поблагодарил собратьев и задумался. Долгое время эльфы, со свойственным им терпением, молча ожидали его решения, оставаясь в тени деревьев. Ночная темнота сгущалась над лесом, и только пение птиц да стрекотание сверчков нарушало тишину.
   Но вот сумерки вздрогнули от протяжного женского крика, пронзительного, отчаянного и полного боли. Эльфы настороженно замерли, пальцы крепче сжали луки, мышцы напряглись.
   – Оставайтесь на местах, – тихо приказал Амарил, но и его лицо исказилось от душевной боли. – Они пытаются нас выманить. Лучники из амбара перебьют нас всех раньше, чем мы доберемся до своих сестер. Наша гибель лишь ускорит их казнь.
   – Что же делать? – спросил подошедший к нему Корригаш.
   Амарил с загадочной усмешкой вытащил из-за пояса костяной кинжал и перерезал ремешок, стягивавший его рыжие волосы на затылке. Вместе с волосами освободились и различные предметы маскировки, позволявшие яркой шевелюре не слишком выделяться в лесу: перья, хитроумно вплетенные стебли трав и сухая камышинка, срезанная еще весной на Лебяжьем озере. Вождь ловко выпутал камыш из волос и привязал его к древку стрелы. Затем, после короткой молитвы, объяснявшей мотив его поступка, он рассек кору сосны, чтобы выступил густой смолистый сок. Несколько капель смолы он соскреб кинжалом и обмазал камыш, а потом попросил у своих воинов стальной нож.
   Корригаш без слов протянул ему свой кинжал. В его черных глазах отразился священный ужас, и лица всех эльфов вокруг отразили то же чувство, когда Амарил ударил сталью по камню. Задумка Амарила представлялась лесным жителям немыслимой, поскольку в их мире не было врага более беспощадного и разрушительного, чем тот, которого он призвал в помощники.
   – Поле заросло свежими, сочными растениями, – сказал Амарил, высекая вторую искру. – Кроме того, между амбаром и лесом течет ручей. Строение сгорит, но огонь не перекинется на деревья. А как только люди выбегут из дома, мы нападем на них. Они выманивают нас на открытую местность; мы поступим точно так же.
   – За это время они перебьют всех своих пленников! – протестующе воскликнула Тамра.
   – Не перебьют, – уверенно возразил Амарил. – Они будут их мучить, но оставят в живых до тех пор, пока надеются уничтожить нас. Я не слишком хорошо знаю людей, но одно усвоил точно: их главарь не откажется от своего плана, пока не смоет кровью нанесенное мною оскорбление.
   Еще один крик пронесся в ночи. Амарил болезненно поморщился и склонился над своей смертоносной стрелой. Он снова ударил сталью по камню; на этот раз искра упала на пропитанный смолой камыш. Эльф осторожно подул, и импровизированный факел занялся огнем. С неожиданной для его хрупкого тела силой он до отказа натянул тетиву. Затем на мгновение замер, поднял лук и нацелился поверх верхушек деревьев. Наконец он выстрелил и одновременно издал крик атакующего ястреба.
   Объятая пламенем стрела пронеслась в темноте падающей звездой и опустилась на слой выложенных для просушки листьев табака, окружавший деревянный амбар. К небу поднялась струйка дыма, затем вспыхнул огонь, а стрелы эльфов не дали людям потушить возникший пожар.
   Из дома понеслись яростные проклятия и испуганные крики, но вскоре люди были вынуждены покинуть загоревшийся амбар и выскочить в темноту ночи.
   – Стреляйте, пока можете, деритесь врукопашную, когда настанет необходимость, – сосредоточенно напутствовал Амарил своих соплеменников. – И держите наготове второй комплект оружия – надо вооружить тех пленников, кто в состоянии сражаться. А ты, сестренка, оставайся здесь и жди нашего возвращения.
   Но недавняя пленница схватилась за стальной кинжал в его руке.
   – Я отомщу за свою мать! – выкрикнула она, не дав Амарилу возразить, а потом показала костяной кинжал, отданный ей Тамрой.
   – Ты бесстрашный и яростный воин, но ты ранена, – ласково заметил он.
   – Я еще могу сражаться, – настаивала девочка. Лихорадочно блеснув глазами, она взяла его руку и поднесла к губам. – И я пойду за тобой до самой смерти и дальше!
   С этими словами маленькая эльфийка выбежала из леса, и ее тоненький силуэт на мгновение возник на фоне разгоревшегося пламени. Остальные эльфы последовали ее примеру. В поле отряд бесшумно развернулся цепью, словно стая волков.
   Амарил и Корригаш обменялись взглядами и побежали следом.
   – Интересно, почему из нас двоих именно ты стал вождем? – спросил на бегу темноволосый эльф. – Я ведь могу шутя превзойти тебя и в беге, и в стрельбе, и в рукопашной борьбе.
   Мимолетная улыбка смягчила напряженное лицо Амарила.
   – Я запомню твой вызов, мой друг, и непременно отвечу на него немного позже. Так до чего ты додумался?
   – Ты знаешь, когда надо выступать, – ответил Корригаш.
   Черные глаза Амарила неотрывно следили за отважной девочкой. Она первой столкнулась с солдатами. Хрупкая фигурка была едва видна в клубах дыма, тем более что эльфийка нагнулась над упавшим человеком, но ее рука снова и снова поднималась для удара, и кинжал без устали поражал цель.
   Амарил кивнул, признавая справедливость слов своего друга, хотя сам об этом никогда не задумывался. У Корригаша был особый дар выражать емкие мысли в нескольких словах.
   – Солнце в зените и два, – торопливо бросил ему сквозь зубы Корригаш, обозначая направление удара.
   Амарил инстинктивно поднял лук и послал стрелу вправо. Клубы дыма в этот момент расступились, и за ними показался один из охранников; из его груди торчала эльфийская стрела, а на лице застыло удивление. В сжатой руке все еще вращался обрывок цепи. Тяжелая цепь обвилась вокруг кисти охранника, послышался треск сломанной кости, но когда человек открыл рот, чтобы закричать, с его губ сорвался лишь сдавленный хрип.
   Амарил отвернулся, он не любил смерть в любых проявлениях. Он прикоснулся к руке друга в благодарность за предупреждение и выхватил кинжал. Теперь времени на разговоры не осталось. Битва отдавалась в ушах дьявольской какофонией ревущего пламени, отчаянных криков боли и ярости и оглушительного стука сердец. Два эльфа встали спиной к спине, чтобы вместе противостоять тому ужасному явлению, которого они оба давно опасались и не понимали: войне против людей.
   Дверь таверны «Прыжок кита» распахнулась с таким грохотом, что на противоположной стене задрожали стекла выходящих на гавань окон. В общую залу, словно на крыльях летней бури, ворвалась женщина, похожая на эльфийку. Несмотря на слишком большой рост, она была черноволосой и очень бледной – изумительное сочетание, часто встречающееся среди лунных эльфов. Яркие голубые глаза сверкнули магическим пламенем, и в общем зале таверны мгновенно стихли все разговоры.
   Хозяин заведения, хафлинг по имени Сандуск Трюфель, с беспокойством наблюдал за стремительно приближающейся женщиной, словно за грозовой тучей.
   – Где Каррейг Макумайл? – выкрикнула эльфийка и, чтобы усилить впечатление, громко хлопнула ладонями по полированной деревянной стойке.
   Хафлинг с удовольствием отметил, что ее мелодичный, несмотря на сильное раздражение, голос говорил о наполовину эльфийском происхождении. Он не был плоским, как человеческие голоса, но и не столь музыкальным, как у чистокровных эльфов. Для Сандуска и люди, и эльфы были источниками беспокойства, но потомки смешанных браков, по мнению бармена, были более предпочтительны, чем чистокровные представители обеих рас. В Зазеспуре довольно хорошо относились к полуэльфам, но они всегда ходили по острию ножа и, как правило, сами это отлично сознавали. Недавний всплеск расовых конфликтов поставил полуэльфов в еще более сомнительное положение, и им оставалось только следить за своим поведением и не вмешиваться в чужие дела.
   Однако эта женщина, видимо, была исключением. Едва ей показалось, что хозяин замешкался с ответом, полуэльфийка схватила его за ворот рубашки обеими руками и подняла над полом, пока их глаза не оказались на одном уровне.
   – Мне известно твое умение хранить тайны клиентов, и, уверяю тебя, я не собираюсь причинять неприятности капитану Макумайлу, – более спокойно сказала она. – Но вот твои неприятности – это другое дело. А теперь отвечай.
   – Его нет! – пропищал бармен. – Он ушел!
   Эрилин резко встряхнула хафлинга.
   – Это мне известно. И еще мне известно, что он обычно предупреждает тебя, куда собрался. Говори сейчас же, не то я выпотрошу тебя, как кролика для жаркого!
   – Но ведь я хафлинг! – пронзительно заверещал Сандуск, чтобы его услышали даже в самых отдаленных уголках таверны. Хитрый хафлинг давно усвоил, что тех, кто намного больше него, легко пристыдить, и с легким сердцем черпал из источника жалости. – Я вдвое меньше тебя!
   Полуэльфийка холодно усмехнулась:
   – Тогда я воспользуюсь коротким мечом.
   Сандуск не мог не отметить мрачную практичность ее решения.
   – Он недалеко ушел, – заговорил он более спокойно. – «Туманный бродяга» только сегодня утром поднял якорь. Капитан Макумайл говорил что-то насчет охотников на пиратов. Не исключено, что ты еще сможешь его догнать.
   Несколько мгновений Эрилин пристально изучала лицо бармена, затем коротко кивнула и опустила хафлинга на пол. Затем она так же молча развернулась и вылетела из таверны. Не останавливаясь ни на секунду, девушка добежала до края причала и нырнула в воду.
   Один из удивленных клиентов фыркнул и покачал головой.
   – Раны Ильматера! И о чем только думает эта глупая эльфийка? Неужели она собирается вплавь догнать корабль Макумайла?
   Смышленый хафлинг усмотрел в этих словах возможность поживиться. Он пригладил рубашку и долил кружку клиента из пенящегося кувшина.
   – Мой дорогой господин, вы правы. А если вы азартный человек, могу с легкой душой поспорить, что она вернет его в гавань уже к рассвету.
   Эрилин нырнула как можно глубже и поплыла строго на запад. При этом она не забыла мысленно поблагодарить Черную Жемчужину, свою давнюю подругу, дочь морского эльфа, за волшебный амулет, позволяющий дышать под водой. С его помощью она получила возможность посетить подводный мир. Арфистка не слишком увлекалась магией, но много лет хранила талисман в память о подруге. Со временем она стала так часто нуждаться в его помощи, что привыкла носить его постоянно.
   Во время плавания Эрилин не забывала внимательно смотреть по сторонам, опасаясь многочисленных врагов, подстерегавших ее в прибрежных водах Зазеспура. Вокруг в изобилии виднелись колонии сахуагинов; ходили слухи, что эти существа захватили несколько судов и занялись пиратством. Но слухов никто не мог подтвердить. Пропажа кораблей – явление частое, но после нападения пиратов свидетелей не оставалось, так что некому было рассказать о странных корсарах. Но Эрилин не хотелось рисковать. Там, где обитали сахуагины, можно было встретить и морских эльфов, а ее отношения с этим народом издавна были лучше, чем с теми, кто ходил под звездами. Возможно, ей было проще понять морских эльфов, чем скрытных обитателей Тефирского леса.
   Древний Тефирский лес простирался от подножия Снежных гор на востоке до Звездного полуострова. Но в западной, болотистой части леса жили лишь немногие эльфы; лесной народ издавна оставил этот район людям, занимавшимся нелегальным промыслом. Браконьеры валили вековые деревья на корабельные мачты, а пиратские корабли облюбовали длинные и узкие бухты. У побережья Звездного полуострова можно было обнаружить базы сахуагинов и морских эльфов. И не только морских. Как только эти создания овладели искусством кораблевождения, эльфы с Эвермита тоже занялись мореходством, чтобы уравнять баланс.
   В глубокой пещере у самого далекого выступа полуострова, скрытый от посторонних глаз острыми скалами, как природными, так и порожденными магией, находился небольшой аванпост эльфийского флота. Там базировались моряки из лунных эльфов, представлявших власть королевы Эвермита. Года два назад, заслужив звание друга эльфов и получив разрешение заходить в порт Эвермита, капитан Макумайл поведал об этом Эрилин. Тогда он вернулся с волшебного острова, переполненный рассказами об эльфийских чудесах и сияющий отраженным светом величия королевы Амлауруил, Эрилин не слишком охотно выслушивала его рассказы о повелительнице эльфов, но все же почерпнула из них немало полезного. С тех пор капитан не задерживался в Зазеспуре. Эрилин давно догадалась, что Макумайл посещает эльфийский порт. И она не сомневалась, что он будет оставаться неподалеку до тех пор, пока не выполнит поручение Амлауруил.
   Но вот в сумрачной глубине она краешком глаза заметила слева фигуру эльфа; он был меньше своих сухопутных собратьев и почти невидим в зарослях водорослей. Если бы не способность улавливать тепловое излучение, Эрилин могла бы проплыть мимо. Этот эльф наверняка был частью патруля. На поясе у него висела туго скатанная сеть, несколько острых кинжалов болталось на поясе, а лицо выражало крайнюю степень настороженности. Эрилин ничуть не сомневалась, что справа от нее скрывается второй член патруля, экипированный таким же образом.
   Полуэльфийка развела руки в стороны, показывая, что не собирается нападать, затем неторопливо развернулась и двинулась навстречу эльфу. На языке жестов, которому ее научила Черная Жемчужина, Эрилин старательно объяснила, что ищет капитана Макумайла. И совсем неохотно добавила, что находится здесь по поручению Амлауруил из Эвермита.
   При упоминании имени королевы глаза эльфа зажглись благоговейным восторгом. Это выражение она нередко замечала на лице Макумайла и многих других, кому довелось встречаться с королевой. К слову сказать, даже у Элайта Кроулнобара, знакомого лунного эльфа, изгнанника, проведшего много лет вдали от Эвермита и пользующегося репутацией жестокого воина, при упоминании имени Амлауруил увлажнялись глаза. Арфистка сердито стиснула зубы и постаралась сосредоточиться на замысловатых жестах морского эльфа.
   Макумайл, друг эльфов, говорил о тебе, Эрилин Лунный Цветок. Все патрули предупреждены о твоем возможном появлении, хотя мы ожидали, что ты воспользуешься лодкой.
   Воспроизводя последние слова, эльф характерно изогнул руку, что означало шутку. Но Эрилин было не до веселья. Имя Лунный Цветок означало принадлежность к королевскому роду Эвермита – это было имя и ее матери, но Эрилин не чувствовала себя вправе его носить. Скорее всего, эльф допустил обычную ошибку, но полуэльфийку это немного расстроило.
   Лунный Клинок, – поправила она эльфа, жестикулируя с предельной отчетливостью, но он уже отвернулся и энергичными взмахами рук подзывал своего напарника. Им оказалась женщина, что можно было понять по коротко подстриженным зеленым кудрям и блестящему трезубцу в руке. Двое морских эльфов пустились в дискуссию, и их руки замелькали с такой скоростью, что Эрилин даже не пыталась что-либо понять. Наконец они пригласили ее следовать за собой.
   Арфистка вздохнула, выпустив в воду струйку воздушных пузырьков, и поплыла за жителями морских глубин. Эрилин неплохо плавала, но не настолько хорошо, чтобы равняться с морскими эльфами. Время от времени они забывали об ее ограниченных возможностях и уплывали далеко вперед, но вскоре возвращались.
   К счастью, «Туманный бродяга» находился неподалеку. К тому времени, когда взошла луна, корабль показался на горизонте. Морские эльфы молчаливо попрощались с Эрилин и исчезли в темной глубине, предоставив ей самой добираться до корабля.
   К ее удивлению, «Туманный бродяга» бросил якорь, что было далеко не безопасно: даже вблизи Зазеспура пиратство было нередким явлением. Арфистка поднялась по якорной цепи и бесшумно взобралась на борт корабля. Она едва успела отжать свои волосы, как уловила отчетливый шорох стали, покидающей ножны.
   Лунный Клинок Эрилин тотчас оказался у нее в руках. Обе руки полуэльфийки плотно сомкнулись на рукояти оружия, и она повернулась к нападавшему.
   Это оказался совсем молодой человек – уроженец Муншаезов, если верить рыжей шевелюре и широкому лицу с курносым носом. Парень был вооружен мечом с двусторонним лезвием и длинным кинжалом, характерным для жителей островов. Эрилин незаметно перехватила меч, готовясь к схватке. Наверняка парень попытается провести ложный выпад, а затем пустит в ход кинжал. Такой прием на его родине пользовался наибольшей популярностью. У жителей Фаэруна было множество приемов, но Эрилин знала все мыслимые уловки.
   Она парировала первый выпад противника ударом сверху, и лезвие его меча мгновенно уперлось в палубу. Парень даже не успел пустить в ход кинжал, а Эрилин уже резко занесла меч вправо, и от сильного удара нож вылетел из его руки. В тот же момент она наступила на опущенный меч и вырвала рукоятку из пальцев ошеломленного юноши. Вся схватка заняла не больше десяти секунд.
   Несколько мгновений разоруженный юноша был настолько удивлен ходом боя, что не сразу осознал его результат. Наконец в его глазах отразился ужас перед дальнейшей участью, и он набрал в легкие воздуха, чтобы поднять тревогу.
   Эрилин быстро убрала меч в ножны, обеими руками вцепилась в густую шевелюру и резко потянула на себя голову противника. Правое колено девушки взлетело вверх, и юноша согнулся пополам, испустив при этом лишь сдавленный стон боли и удивления. Эрилин, не останавливаясь, развернулась и с размаху ударила правой рукой по основанию шеи. Парень рухнул на палубу без сознания, но и без опасных повреждений.
   – Стыд и позор, – раздался низкий голос, в котором угадывалось восхищение. – А я-то возлагал на парня такие надежды! Теперь можно не сомневаться, что ему не так везет с женщинами, как его отцу.
   Эрилин резко обернулась и увидела перед собой усатую физиономию капитана Макумайла.
   – О, только не это! Это твой сын?
   – Для него это первое плавание, – с кривой усмешкой подтвердил Макумайл. – Но не слишком обращай внимание на мои слова и не беспокойся. Парень не так уж и плох, хотя завтра в нем проснется неудержимый норов Умберли. Пусть пока отдохнет здесь, а мы поговорим о чем-нибудь другом. Не возражаешь против моей каюты?
   Эрилин кивнула и направилась за капитаном в огромную, роскошную капитанскую каюту, в которой стояли просторная даже для крупного человека кровать, окованный бронзой сундук с одеждой, небольшой письменный столик и пара кресел. Эрилин, лишь усевшись в одно из них, заметила, что великолепный турмишский ковер местами промок от морской воды, капавшей с ее одежды.
   – Выпей вот это. Вино прогонит холод из твоего тела, – промолвил капитан, заботливо протягивая ей кубок.
   Эрилин приняла вино, сделала пару глотков и поставила кубок на крышку сундука.
   – Я передумала насчет твоего предложения.
   – Я на это надеялся, – откровенно и с радостью признался Макумайл. В его глазах вспыхнула насмешка. – Чем ты околдовала моего приятеля Сулдаска, что он выдал тебе мои планы? – насмешливо поинтересовался он.
   Эрилин лишь пожала плечами. Ее действия были резкими, даже по собственным меркам девушки, но высокие ставки в этой игре не оставляли времени для сожалений и дипломатии.
   – Ты согласен передать мой ответ – и мои условия – королеве Эвермита? И не сможешь ли изготовить копию ее письма? Я очень спешу, но мне нужна самая лучшая подделка.
   – В этом нет необходимости, – ответил Макумайл.
   Капитан взял лист пергамента с письменного стола и протянул его Эрилин. Арфистка прочла эльфийский документ. Перед ней был дубликат того письма, которое она испортила в таверне.
   – Это подлинник, – подтвердил Макумайл. – Леди Лаэраль настояла, чтобы я взял с собой одну или две копии. К слову сказать, королева уполномочила меня обещать от ее лица любую плату, какую ты пожелаешь.
   – Как предусмотрительно, – холодно заметила Эрилин, продолжая изучать пергамент. – Мне нечасто предлагают открытый вексель в уплату за оказанную услугу, но это значительно сэкономит время.
   Убедившись, что документ в ее руках подлинный и в нем нет никаких ошибок, Эрилин положила пергамент на стол и взглянула на своего собеседника.
   – Ты можешь доставить меня в Зазеспур? Сейчас же?
   В ответ капитан Макумайл поднялся с кресла и потянул шнур звонка, висевший вдоль полированной деревянной панели.
   – Моя дорогая, я весь к твоим услугам, но ты и сама знаешь, что гавань Зазеспура заперта до рассвета.
   – Прибытие на рассвете меня вполне устроит, – согласилась Эрилин.
   – Рядом с моей дверью есть еще одна каюта. Сейчас она пуста, и ты можешь там спокойно отдохнуть. В большом сундуке найдется сухая одежда, которой можно воспользоваться, пока не высохнет твой костюм. Если потребуется что-нибудь еще, сообщи.
   Напряжение постепенно исчезло с лица Эрилин и уступило место улыбке. Эта перемена преобразила ее и вызвала ответную реакцию капитана – его голубые глаза призывно блеснули.
   Полуэльфийка подавила вздох. Может, капитан и действовал по поручению королевы, но, по многочисленным слухам, его благосклонность к эльфийским женщинам не ограничивалась одной Амлауруил. Эрилин ничуть не удивило наличие женского платья в морском сундучке на судне, и она не сомневалась, что часть одежды сшита с учетом хрупкости эльфийского сложения. Жрица из Тефирского леса была не единственной женщиной, затронувшей сердце Макумайла. Более того, блеск в его глазах свидетельствовал о том, что капитан не прочь присоединить и полуэльфийку к коллекции своих дорогих воспоминаний. Но Арфистка не собиралась решать его личные проблемы, а потому поблагодарила хозяина и, поднявшись с кресла, вышла вслед за юнгой, ожидавшим ее у двери.
   Капитан проводил гостью взглядом и дождался, пока из соседней каюты не донесется стук задвигаемой щеколды. Затем он пересел за письменный столик и взял оставленный Эрилин пергамент. Каррейг неторопливо прочел документ до того места, где королева называла имя своей посланницы. Тогда капитан открыл ящик стола и достал маленькую бутылочку чернил. Краска была изготовлена эльфами из нескольких видов ягод и трав Эвермита и имела глубокий фиолетовый оттенок. Макумайл открыл флакон и окунул перо в драгоценную жидкость. Затаив дыхание, он с величайшей тщательностью добавил к тексту несколько тонких штрихов.