Элейн Каннингем
Эльфийская тень

Вступление

   На опушку леса, окруженную плотным кольцом древних дубов, вышел эльф. Поляна была на редкость красива и казалась девственно нетронутой. Никогда прежде эльф не видел такой яркой и сочной травы. Первые лучи утреннего солнца просочились сквозь кроны деревьев и кружево плюща, и в плящущих пятнах света воздух казался плотной живой субстанцией. На траве сверкали изумрудные капли росы.
   Эльф прищурился, размышляя, затем опустился на колени. Внимательно вглядевшись в пышный зеленый ковер, он, наконец, нашел то, что искал, — невидимые следы, заметные только потому, что кто-то стряхнул росу со стеблей травы. Да, его жертвы побывали здесь.
   Эльф быстро двинулся по следу. Пройдя между двумя огромными дубами и преодолев завесу из плюща, он скрылся в чаще. После яркого утреннего солнца ему потребовалось время, чтобы привыкнуть к полумраку, царящему в лесной глуши. Постепенно эльф разглядел узкую утоптанную тропинку, которая вилась меж деревьями.
   Раз добыча не знает, что ее преследуют, почему бы ей не выбрать самый легкий путь? Эльф уверенно зашагал по тропе. Ничто не указывало на то, что кто-то недавно проходил по этой дороге, однако охотника этоне смущало. Несмотря на свое презренное происхождение, те двое, за которыми он гнался, считались одними из лучших следопытов. Мало кто мог пройти по высокой густой траве на поляне, сбив лишь несколько капель росы.
   Эльф бесшумно скользил меж деревьев. При мысли о победе, столь долгожданной и близкой, кровь быстрее бежала у него в жилах. Эльфы, особенно светлые эльфы, не привыкли спешить. Много лет они разрабатывали план этой миссии. Несколько десятилетий обсуждали возможность ее осуществления. Два столетия они ждали подходящего момента. Теперь время пришло, и именно ему предстоит нанести первый удар.
   Тропинка уперлась в каменную стену, и вновь следопыт замер, прислушиваясь к шелесту листьев. Укрывшись в тени, он исследовал местность. За каменной оградой раскинулся прекрасный сад, который превосходил все когда-либо виденное молодым эльфом.
   На просторных лужайках горделиво вышагивали павлины. Время от времени то один, то другой самец распускал хвост, и на кончиках перьев яркой радугой вспыхивали сине-зеленые глаза. Зеркальный пруд окружали цветущие деревья, а на их ветвях звонко распевали свои чудные песни пестрые птицы котала. Врожденная любовь к прекрасному взяла верх, и на мгновение охотник забыл о своей неотложной миссии. «Эльфам трудно устоять перед таким великолепием», — подумал он, любуясь садом.
   «И ведь действительно, они не устояли» — заключил минутой позже, заметив вдали замок, сотворенный из мрамора и хрусталя. В золотистых глазах преследователя сверкнули ненависть и триумф, когда он понял, куда завела его дорожка: он оказался в самом сердце земли серых эльфов. Древняя раса светлых эльфов слишком долго находилась под господством своих младших родичей. С возросшей решимостью следопыт начал разрабатывать план нападения.
   Все складывалось как нельзя лучше: в саду не было ни одного стражника. Если удастся настичь беглецов, прежде чем они доберутся до замка, он сможет убить их и уйти незамеченным, а на следующий день вернется и снова нанесет смертельный удар.
   От замка эльфа отделял зеленый лабиринт, образованный причудливо посаженными кустами самшита. Отлично! Эльф зловеще усмехнулся. Серая эльфийка и ее любовник-человек сами выбрали место своей смерти. Пройдет не один день, прежде чем их тела найдут среди запутанных аллей и переходов.
   Однако были и определенные неудобства. Сам лабиринт мало беспокоил азартного преследователя, но чтобы попасть в него, нужно миновать поляну с колокольчиками. Эти цветы, колеблясь на ветру, издавали легкие, приятные звуки. В тихом утреннем воздухе эльф ясно слышал их мелодичный перезвон. Несколько мгновений он вслушивался в пение цветов, а потом зло стиснул зубы. Ему и прежде доводилось видеть такие сады. Цветочные клумбы и скульптуры размещены в них таким образом, что от малейшего дуновения ветерка колокольчики вызванивали ту или иную мелодию. Их звук менялся в зависимости от направления ветра. Когда на пути воздушного потока возникала помеха, это мгновенно сказывалось на звучании колокольчиков. Цветник служил не только украшением сада, он представлял собой и надежную систему сигнализации.
   Эльфийка и человек, несомненно, вошли в лабиринт. Сейчас они, вероятно, были на полпути к замку, и охотник решил рискнуть. Он легко перескочил через низкую каменную ограду и проскользнул мимо любопытных павлинов. В цветнике эльф призвал на помощь весь свой опыт лазутчика, стараясь двигаться плавно и легко. Тем не менее, его худшие опасения оправдались: там, где он проходил, треньканье колокольчиков менялось. Для чутких ушей разведчика возникший диссонанс был подобен звуку сигнальной трубы, поэтому он притаился за ближайшей статуей, ожидая прибытия дворцовой стражи.
   Прошло несколько минут, но никто не появился. Эльф вздохнул свободнее и через несколько мгновений достиг лабиринта. Осмотревшись еще раз, он убедился, что в саду больше никого нет. Его губы скривились в презрительной усмешке: тупые стражники не смогли распознать сигнал своей собственной охранной системы. Как и все серые эльфы, они были туги на ухо. Беззвучно смеясь, охотник шагнул в лабиринт. Обычно садовые лабиринты были копиями друг друга. Зная это, эльф уверенно ориентировался в переплетении дорожек. Однако постепенно он пришел к выводу, что данные сооружения представляют собой исключение из правила. Ничего подобного он раньше не видел. Длинные сложные переходы вели из одного сада в другой, и каждый раз взору преследователя открывались все более причудливые картины. С растущим беспокойством эльф оглядывался по сторонам, проходя мимо экзотических фруктовых деревьев, фонтанов, ягодных кустарников, прудов, в которых резвились рыбки со сверкающей чешуей, и ярко-красных цветов, над которыми порхали колибри. Больше всего незваного гостя поразили магические изваяния, изображавшие эпизоды из эльфийских легенд: рождение морских эльфов, война с драконами на Зеленом Острове, высадка эльфийской армады.
   Почти бегом он добрался до очередного просвета зеленой изгороди, заглянул внутрь и замер, пораженный. На лужайке стоял мраморный постамент, который венчала огромная сфера, заполненная водой. Не может быть! Неужели он проходил здесь раньше? Эльф подкрался к сфере, чтобы рассмотреть ее поближе. Внутри сосуда развивалось магическое действо: ужасный шторм разметал легкие эльфийские корабли. Испуганные взоры моряков были устремлены на богиню моря Умберли, чьи белые волосы развевались на ветру, подобно грозовым сполохам. О боги, он опять вернулся к скульптуре, изображавшей рождение морских эльфов.
   Сомнения улетучились. Даже в таком дурацком лабиринте не могло быть двух одинаковых скульптурных композиций. Эльф обеими руками взъерошил волосы, с отвращением уставившись на изваяние. Его, знаменитого эльфийского следопыта, заставили бегать кругами!
   Однако разведчик недолго предавался отчаянию: внезапно неподалеку он услышал странный щелкающий звук. Направившись в ту сторону, он вскоре вышел на большую круглую лужайку, по краям которой росли цветы. Над цветами порхало множество разноцветных бабочек. От лужайки во все стороны разбегались дорожки, а в центре ее находилась клумба в форме полумесяца, усаженная голубыми розами. У дальнего края полумесяца эльф-садовник подрезал розовые кусты, восполняя недостаток сноровки энтузиазмом. Пришелец вновь недобро улыбнулся. Очевидно, это был центр лабиринта, и его добыча неминуемо должна была пройти здесь. Старый садовник скажет ему — если потребуется, с ножом у горла, — по какой дороге ушла эльфийка.
   Охотник тихо двинулся вперед. С его появлением над цветами взметнулись облака бабочек. Садовник поднял голову, с любопытством взглянув на того, кто нарушил покой на лужайке. Увидев чужака, он приветливо взмахнул рукой и откашлялся, словно хотел поздороваться,
   «Только этого не хватало!» — в панике подумал эльф. Он не мог допустить, чтобы садовник вспугнул беглецов,
   В воздухе сверкнул нож. На лице старика появилось удивленное выражение. Он неловко ухватился за рукоять кинжала, поразившего его в грудь, и тяжело упал на землю. При падении шапка свалилась у него с головы и синие, с серебряной проседью волосы разметались по земле.
   Синие волосы! Убийцу охватил восторг. Несколькими легкими стремительными шагами он преодолел расстояние, отделявшее его от жертвы. Опустившись на колени рядом с телом, он заметил, как что-то блеснуло на груди у убитого. Эльф вытащил из-под простой льняной рубахи медальон, на котором был изображен королевский полумесяц.Он не ошибся. Все еще не смея поверить в свою удачу, убийца выронил медальон и уселся на корточки. Он убил короля Заора!
   Отчаянный женский крик прервал его ликование. Одним проворным движением эльф вскочил на ноги и развернулся, выхватив из ножен оба меча. Прямо перед ним стояла та, из-за которой он проделал весь этот путь. Лицо эльфийки побелело, она застыла, словно статуя. Но никакой скульптор не смог бы высечь из мрамора выражение неподдельного горя и ужаса, исказившее ее лицо. Стиснув пальцы в кулачок, женщина прижала одну руку к губам, а второй ухватила за локоть своего высокого спутника.
   «Судьба благосклонна ко мне сегодня», — торжествующе подумал убийца. С клинками наголо он уверенно направился к мужчине и женщине. К его удивлению верзила, стоявший рядом с эльфийкой, оказался достаточно умен: без долгих рассуждений он сорвал с плеча небольшой охотничий лук и выпустил стрелу.
   Сначала убийца почувствовал легкий укол, затем последовала резкая вспышка боли: пробив кожаные доспехи, стрела вонзилась ему под ребра. Мельком взглянув на рану, эльф понял, что стрела вошла неглубоко и не задела жизненно важных органов. Собрав всю свою волю, он заставил себя забыть о боли и поднял мечи. У него осталось достаточно времени, чтобы убить эльфийку — убить их обоих — и уйти, исполнив свой долг. Действительно, удачный выдался день.
   — Сюда!
   Низкий дрожащий голос прозвучал над самым его ухом. Очевидно, женский крик переполошил дворцовую стражу. Убийца услышал быстро приближающиеся шаги: к нему бежали не меньше дюжины охранников. Он не допустит, чтобы его схватили и подвергли допросу. Светлый эльф с радостью умер бы за свое дело, но серые правители не позволят ему кончить жизнь достойно. Поколебавшись одно мгновение, пришелец повернулся и бросился прочь. Он бежал к лужайке, где находился магический портал.
   Задыхаясь и теряя сознание от боли и потери крови, убийца буквально ввалился в облако прозрачной голубой дымки — так выглядели пространственные врата снаружи. Сильные ловкие руки подхватили его и помогли опуститься на землю.
   — Фениан! Что случилось?
   — Портал ведет в Эвермит. Король Заор мертв, — с трудом прошептал раненый.
   С губ его товарища сорвался громкий торжествующий возглас. Этот звук эхом отозвался среди гор, и несколько птиц испуганно взмыли в воздух.
   — А серая эльфийка и Арфист? — возбужденно выспрашивал эльф, встречавший убийцу.
   — Они живы, — промолвил Фениан.
   Попытка заговорить вызвала новый приступ боли. Раненый скривился и схватился обеими руками за древко стрелы.
   — Успокойся, — утешил его приятель. — Амнестрия и ее любовник-человек скоро последуют за Заором.
   Он осторожно отвел руки Фениана и начал медленно вытаскивать стрелу.
   — Тебя видели?
   — Да, — выдохнул раненый сквозь зубы. Рука на древке замерла, потом напряглась.
   — Что же… Все равно ты сделал немало. Резким движением эльф протолкнул стрелу глубже под ребра и вонзил ее острие Фениану в сердце. Когда кровь перестала течь из раны, он высвободил стрелу, а потом вновь воткнул ее в мертвое тело, придав ей первоначальное положение. Поднявшись на ноги, предатель с сожалением взглянул на погибшего друга.
   — Но, увы, ты сделал недостаточно, — прошептал он.

Глава 1

   Взошла луна, а вслед за ней на небосклоне загорелись девять звезд, известных бардам и влюбленным как Слезы Селуны. Постепенно краски осеннего заката растворились в печальном свете луны. В темном саду клочья тумана начали собираться в низкие хмурые облака. Собственно, из-за этого явления Серые Холмы и получили свое название. Мгла окутывала сад, приглушая звон эльфийских погребальных колоколов.
   Едва ли в Эвереске можно было найти более спокойное место, чем храм Ханнали Селанил, эльфийской богини красоты и любви. Громадное сооружение из белого мрамора и лунного камня расположилось на самом высоком в городе холме. Его окружали сады, которые цвели и плодоносили до самой зимы. В центре этого великолепия на постаменте возвышалась статуя богини, высеченная из ценного белого камня.
   У ног величественного изваяния притулилась маленькая фигурка, которую явно не трогали местные красоты. Это была девочка-полукровка: наполовину эльфийка, наполовину человек. Онемевшая от горя и потрясения, она сидела, обхватив колени тонкими руками, и невидящим взглядом смотрела на город и далекие горы. Девочка не заметила, как зажглись огни на улицах Эверески, и не укуталась в плащ, когда на сад опустился туман. В сад при храмеона пришла по наитию, в надежде, что это место, столь любимое ее матерью, все еще хранит следы родного присутствия.
   Эрилин из Эверески не исполнилось и пятнадцати лет. Своим юным умом она не могла понять, как ее мать З'Берил, владеющая воинским и магическим искусством, могла умереть. Тем более казалось невероятным, чтобы такая женщина погибла от рук обыкновенных грабителей. Однако сомнений не было, убийцы во всем сознались. Их тела все еще болтались на зубчатой городской стене. Эрилин присутствовала на казни, наблюдая за мрачной церемонией со странным чувством отрешенности.
   В последнее время на ее долю выпало слишком много испытаний. Эрилин плотнее подтянула ноги к груди и уткнула голову в колени. У девочки не было никого, кроме матери. Так как же мама могла оставить ее? И откуда сразу после смерти З'Берил появились родственники Эрилин по материнской линии? Юная полукровка больше не пыталась разобраться в происходящем.
   Странные эльфы, прибывшие неизвестно откуда, держались особняком, едва замечая присутствие девочки. Они предпочитали прятать скорбь за вуалью своих серебристых траурных одежд. Семья без лиц. Эрилин стало не по себе от одного воспоминания о встрече с ними, и она сжалась еще сильнее, завернувшись в старый плащ. Сразу после похорон девочка сняла траурное платье и облачилась в привычную одежду. На ней была простая туника, наброшенная поверх свободной рубашки, и темные брюки, заправленные в старые, поношенные башмаки. Конечно, выглядела обувь кошмарно, зато была очень удобной. Сироту легко можно было принять за уличную бродяжку, вот только на боку у нее висел древний меч.
   Эрилин потянулась к мечу — единственному наследству, оставшемуся ей от матери. Пальцы девочки рассеянно скользнули по загадочным рунам, которыми ножны были украшены по всей длине. Меч успел стать ее частью, — она явственно чувствовала это. Однако родственники ее матери специально задержались после похорон, чтобы обсудить судьбу оружия. Они долго и горячо спорили, имела ли З'Берил право завещать меч полуэльфу. Как ни странно, никто из них не попытался отнять клинок. Когда они наконец исчезли, так же таинственно, как и появились, это никак не сказалось на Эрилин: она не чувствовала себя ни более, ни менее одинокой, чем до их приезда.
   — Эрилин из Эверески? Прости меня, дитя. Я не хотел тревожить тебя в этот скорбный час, но нам нужно поговорить.
   Эти слова, произнесенные мягким, тихим шепотом, вывели Эрилин из оцепенения. Она распрямила спину и. прищурившись, посмотрела туда, откуда донесся мелодичный голос. В воротах внутреннего садика стоял высокий стройный эльф, словно ожидая приглашения войти.
   От матери Эрилин унаследовала острое эльфийское зрение, и, несмотря на сумрак и туман, она быстро узнала говорившего. Привычное самообладание оставило девочку, ведь перед ней стоял герой ее детских грез. Ну почему ей довелось встретиться с Кимилом Нимесином именно сейчас, когда она выглядит такой растрепой! Обрадованная и одновременно раздосадованная, Эрилин поднялась на ноги и вытерла ладошки о старые брюки.
   Кимил Нимесин принадлежал к высшим эльфам. Он происходил из благородной семьи, члены которой некогда заседали в совете давно исчезнувшего королевства Миф Драннор. В настоящее время Кимил преподавал фехтование в Академии воинских искусств. Он прославился как искатель приключений и знаток тайной боевой магии. Ходили слухи, что эльф был связан с загадочными Арфистами. Эрилин верила в эти истории, поскольку они вполне соответствовали героическому образу Кимила Нимесина, захватившему ее воображение. Это также объясняло появление здесь знаменитого воителя. Однажды З'Берил сказала дочери, что эльфы Эверески очень интересуются делами Арфистов.
   — Лорд Нимесин. — Эрилин выпрямилась в полный рост и протянула обе руки ладонями вверх в знак уважения.
   В ответ на приветствие эльф кивнул и плавной походкой направился к девочке. Он двигался с грацией танцовщика или непревзойденного фехтовальщика. Высшие эльфы, которых называли также светлыми эльфами, были редкими гостями в Эвереске, населенном главным образом лунными эльфами. Невольно сравнивая свой облик с обликом своего кумира, девочка почувствовала себя серой и невзрачной. У Эрилин была белая кожа и черные, по-мальчишески подстриженные волосы. У Кимила, как и у всех представителей его народа, кожа была золотистой. Его длинные волосы, отливавшие медью, ниспадали на плечи. Глаза были черными и блестящими, как отполированный кусок черного мрамора. Когда мастер фехтования подошел ближе, Эрилин смогла в полной мере оценить пластичность его движений и безупречное телосложение. Все это лишь подчеркивало силу и благородство эльфа. Кимил Нимесин был истинный квэссир, высокородный эльфийский властитель.
   Эрилин сделала несколько шагов навстречу своему герою и низко поклонилась.
   — Для меня честь встретиться с вами, лорд Нимесин.
   — Называй меня Кимил, — мягко поправил ее знаменитый фехтовальщик. — Не одно столетие минуло с тех пор, как члены моей семьи носили звание лордов.
   Довольно долго он с интересом рассматривал Эрилин, а затем перевел взгляд на статую у нее за спиной. Его обсидиановые глаза блеснули.
   — Я предполагал, что найду тебя здесь, — негромко проговорил он.
   — Простите, мой господин. — Эрилин удивленно вскинула брови.
   Кимил вновь обратился к девочке:
   — Это изображение богини удивительно похоже на твою мать. На твоем месте я бы тоже пришел сюда сегодня вечером, — пояснил он.
   — Вы знали мою мать? Вы знали З'Берил? — вскрикнула Эрилин.
   В восторге она бросилась к эльфу и схватила его за руки. Очень немногие могли поведать ей о юных годах ее матери, и в надежде узнать что-то новое девочка забыла о благоговейном страхе, который внушал ей знаменитый квэссир,
   — Я встречал З'Берил много лет назад, — ответил Кимил.
   Он осторожно разжал руки Эрилин и, высвободившись, вновь принялся изучать изображение Ханнали Селанил. Раз или два он взглянул на девочку-полуэльфа, словно готовясь принять важное решение.
   Эрилин сделала нетерпеливое движение, но Кимил молчал. После минутной паузы девочка перевела любопытный взор с Кимила на статую богини, пытаясь найти в красивом холодном изваянии черты сходства со своей матерью.
   Луна ярко освещала каменную фигуру, словно любуясь ею. Своей стройностью и красотой Ханнали Селанил превосходила любую женщину из рода людей. У богини были правильные черты лица, как у эльфов. В уголках ее прекрасных губ таилась понимающая улыбка, а миндалевидные глаза внимательно озирали окрестности храма. Одна ее рука покоилась на груди, у сердца, другую богиня поднесла к заостренному уху. Именно так обычно изображали Ханнали Селанил. Положение ее рук означало, что богиня всегда с участием внимает молитвам влюбленных.
   Дав свободу воображению, Эрилин попыталась представить, что щеки и уши Ханнали Селанил побелели до синевы. Она также мысленно заменила изысканный головной убор богини, высеченный из белого камня, на длинные темно-синие косы. Так, повесим на бок меч, а глаза сделаем васильковыми с золотыми искорками, добавив в них толику материнской любви и заботы.
   — Да, — проговорила Эрилин задумчиво, — Она действительно похожа на мою маму.
   Голос девочки отвлек Кимила от раздумий. Он больше не выглядел рассеянным. Эльф положил руку Эрилин на плечо. Этот жест, выражавший молчаливое участие, казался непривычным для сурового воина.
   — Я сочувствую твоей потере, — сказал Кимил. — Могу я спросить, что ты собираешься делать дальше?
   Эрилин подалась назад, удивленно уставившись на квэссира. Этот вопрос застал ее врасплох.
   У нее не было никаких планов на будущее. Она просто не пыталась заглянуть так далеко.
   Внезапно в тишине раздался низкий, гнусавый звук трубы. Эрилин догадалась, что это сигнал к смене караула. Казармы городской стражи располагались у подножия холма, и шум их ежевечерней поверки долетал до садов на храмовой горе.
   — Я запишусь в стражники, — твердо заявила Эрилин.
   На лице Кимила Нимесина промелькнула улыбка.
   — Если бы ветер дул с запада, он бы донес песнопения из Колледжа магии. Вероятно, тогда ты сказала бы, что хочешь стать магом?
   Эрилин опустила голову, стыдясь своего ребяческого порыва. Однако она продолжала упрямо стоять на своем.
   — Нет, я всегда хотела стать воином, как моя мама.
   Произнеся эти слова, она гордо вздернула подбородок и положила руку на рукоять меча, принадлежавшего ее матери.
   Впрочем, теперь меч принадлежал ей.
   — Понятно. — Кимил проследил взглядом за рукой девочки и, прищурившись, посмотрел на ее меч. — Однако твоя мать была не только воином, но и магом. К ней относились с большим уважением в Колледже магии и воинских искусств. Разве она не обучала тебя тому, что умела сама?
   Эрилин покачала головой.
   — Нет, боюсь, у меня нет способностей к магии, — и, чуть усмехнувшись, продолжила: — Да и интереса тоже нет.
   — Неужели мать никогда не рассказывала тебе о Лунном Клинке?
   — Вы имеете в виду этот меч? Если у этого клинка и есть своя история, я ее никогда не слышала. Мама сказала только, что этот меч когда-нибудь станет моим, и обещала рассказать мне про него, когда я достигну совершеннолетия.
   — Ты не пыталась воспользоваться этим оружием?
   — Нет, и моя мама тоже им не пользовалась, хотя носила меч постоянно. Он всегда был с ней до того дня, как…
   Голос Эрилин прервался.
   — До дня похорон, — тихо закончил Кимил.
   Девочка сглотнула:
   — Да, до похорон. Потом зачитали мамино завещание, и меч перешел ко мне.
   — А ты уже вынимала клинок из ножен?
   Вопрос квэссира озадачил девочку, однако, кто знает, возможно, эльфийским лордом движет не только любопытство. Она молча кивнула. Кимил хмыкнул:
   — Ты уверена, что З'Берил ничего не говорила тебе про оружие?
   — Увы, — грустно подтвердила Эрилин. Потом ее лицо вновь просветлело. — Зато она учила меня фехтованию. У меня хорошо получается.
   Последние слова она произнесла с безыскусным детским прямодушием.
   — В самом деле? Давай проверим.
   Не успела Эрилин и глазом моргнуть, как в руках мастера оказался длинный тонкий клинок. В то же мгновение ее собственный меч почти непроизвольно скользнул из ножен и со звоном врезался в меч эльфа. Эрилин парировала атаку, ухватившись за рукоять обеими руками.
   Что-то промелькнуло в черных глазах эльфа, однако, прежде чем Эрилин разобралась в чувствах своего противника, его красивое лицо вновь превратилось в непроницаемую маску.
   — У тебя хорошая реакция, — заметил он ровно. — Однако у двуручного захвата есть определенные недостатки.
   Чтобы доказать это, Кимил вытащил из-за пояса узкий кинжал. Эльф атаковал, сделав обманный выпад кинжалом. Одновременно он описал дугу мечом, изготовившись ударить сверху. Инстинктивно Эрилин отступила в сторону и, увернувшись от кинжала, отвела меч Кимила своим клинком.
   Квэссир вздернул брови, однако выглядел скорее задумчивым, чем удивленным. Он крутанул меч так, что движение клинка слилось в одну сверкающую линию, затем еще раз повторил этот прием, но, не завершив круг, попытался достать Эрилин кинжалом. Хотя девочка внимательно наблюдала за мастером фехтования, она не растерялась и отразила удар. Кимил отступил на несколько шагов и опустил оружие. Однако Эрилин не позволила себе расслабиться и выйти изоборонительной позиции. Ее колени были чуть согнуты. Она не отрывала глаз от противника, обеими руками сжимая рукоять Лунного Клинка,
   Великолепно! Кимил мысленно поаплодировал. Этот ребенок продемонстрировал не только талант к фехтованию, но и редкостное здравомыслие. Решив продолжить испытание, эльф вновь перешел в наступление. Он наносил удары то мечом, то кинжалом, вычерчивая сталью в воздухе замысловатые узоры. Такая атака могла бы смутить и опытного фехтовальщика, однако Эрилин парировала каждый выпад, причем по-прежнему удерживала меч двумя руками.
   «Девочка двигается быстро, — подумал Кимил. — Но достаточно ли она сильна?» Заткнув за пояс кинжал, эльф взялся за рукоять обеими руками и поднял меч высоко над головой. Он вложил в удар немалую силу в полной уверенности, что выбьет клинок из рук Эрилин. Описав полукруг, полоса стали помчалась навстречу мечу Кимила. Мечи столкнулись, разбрасывая искры в ночи. Полукровка не выронила оружие. Удовлетворенный результатом, Кимил сделал шаг назад.