Страница:
Однажды, непогожим дождливым вечером, когда дождь хлестал по оконному стеклу, а молнии так и сверкали в небе, Ластик сидел у себя на чердаке перед радиостанцией и шарил ручкой настройки по короткой волне.
Но вот в одном месте он различил заглушаемый помехами и треском от разрядов молний слабый писк морзянки. Ластик схватил карандаш и собрался записывать буквенную расшифровку сигнала… как вдруг понял, что звучащий в эфире сигнал означает не что иное, как тревожный сигнал «SOS»…
Ластик сразу пришёл в чрезвычайное волнение. Такой сигнал могли передавать только терпящие где-то бедствие и взывающие о помощи гномы.
Передача шла в автоматическом режиме. Каждую минуту включалась запись, начинавшаяся словами:
Внимание всем!
Внимание всем!
Вызываю Космический городок!..
Далее следовали координаты какого-то острова в океане, на который следовало немедленно выслать ракету со спасательной экспедицией.
Переписав сообщение на бумажку, Ластик на секунду откинулся в кресле. Лоб его покрылся испариной, руки дрожали. Из газет и передач он знал о готовившейся в Песочном городе морской экспедиции. Знал и о том, что судно под названием «Стрекоза» с двадцатью двумя пассажирами на борту неделю назад отправилось вниз по Мутной реке. И вот теперь он, может быть единственный на свете, принял сообщение о том, что отважные путешественники попали в беду.
Радиосвязь между «Стрекозой» и Космическим городком по каким-то причинам была нарушена: на транслируемые в эфир призывы о помощи никто не отвечал. Необходимо было срочно связаться с Космическим городком по телефону. Но прежде следовало дать «Стрекозе» радиоподтверждение.
Ластик настроил передатчик, положил руку на ключ и… В это самое мгновение молния попала в расположенную на крыше дома антенну, разряд ударил по радиостанции, несчастный отлетел на пол и потерял сознание…
Когда Ластик открыл глаза, была уже ночь. В свете настольной лампы он увидел дымящуюся радиостанцию и всё вспомнил. В отчаянии от того, что столько времени было упущено, Ластик вскочил на ноги и бросился к аппаратуре. Сняв крышку и заглянув внутрь, он понял, что дело безнадёжно и восстановить радиостанцию он сможет только у себя в мастерской.
Тогда он спустился в коридор, схватил телефонную трубку и набрал справочное. Узнав номера Космического городка, он принялся звонить туда по всем телефонам, но, как и следовало ожидать, никто не отвечал. (Часом позже он бы уже застал Звёздочкина и Торопыгу.)
Теперь Ластик чувствовал уже себя лично виноватым если не в беде, постигшей пассажиров «Стрекозы», то хотя бы в том, что для их спасения ничего не предпринимается…
Стиснув кулаки, он энергично постучал в дверь Каблучкова. Не дождавшись ответа, он решительно распахнул дверь и шагнул к кровати. Схватив спящего за воротник пижамы, он стал его настойчиво трясти.
— Что? Куда? — испуганно вытаращил глаза Каблучков.
Кое-как Ластик растолковал ему, в чём дело.
— Ты что, сдурел? — удивился Каблучков. — Видать, тебя сильно током шарахнуло. Где это видано, чтобы тонущих в море спасали на космической ракете?
— Да пойми ты, садовая твоя голова! — нервничал Ластик. — Ракета с прибором невесомости, ей все равно где летать, в космосе или над землёй!..
— Знаешь что, — сказал Каблучков, немного подумав. — Ты пойди расскажи всё это Булавкину. Он всё-таки в газете работает, наверняка знает побольше об этой морской экспедиции.
Сожалея о том, что только зря потратил на Каблучкова время, Ластик кинулся к дверям фельетониста Булавкина.
Тот выслушал приятеля и, мучительно преодолевая зевоту, сказал:
— Ну так, стало быть, нужно позвонить в Космический городок по телефону, и все дела.
— Да ведь в том-то и дело, — воскликнул Ластик, — что к телефону никто не подходит! Там никого нет!
— Как это никого нет? Такого быть не может, чтобы совсем никого не было. Ты, наверное, плохо звонил. Сейчас, конечно, все спят. А ты позвони подольше, кто-нибудь наверняка и проснётся.
Это Ластик понимал не хуже Булавкина. Трубку с сигналами вызова он оставил лежать возле телефона в надежде на то, что от бесконечных звонков на том конце кто-нибудь всё-таки проснётся. Но пока что в трубке продолжали звучать длинные гудки.
Ластик подумал, что он зря потратил время на Каблучкова и Булавкина, а надо было сразу идти к милиционеру Козырькову, который по долгу службы не мог его так просто отфутболить.
— Эй, Козырьков! — постучал Ластик в его дверь.
— Я! — четко воскликнул привыкший к дисциплине Козырьков.
Ластик вбежал в комнату и увидел, что Козырьков сидит на кровати с закрытыми глазами.
— Да проснись же ты! — закричал Ластик и вылил ему на голову стоявшую на тумбочке кружку с водой.
— Эй, ты зачем хулиганишь? — строго сказал Козырьков.
Ластик поспешно рассказал ему обо всем случившемся, и Козырьков на минуту задумался.
— Значит, говоришь, радиосвязь не работает? — произнёс он наконец.
— Похоже, что не работает.
— И к телефону никто не подходит?
— Нет, никто не подходит.
— Значит, — Козырьков решительно взмахнул рукой, — надо туда ехать!
— Куда?
— Ну, в Космический городок этот.
— Да, да, надо обязательно ехать! — обрадовался Ластик. Занятый своими мыслями, он подумал, что Козырьков тоже решил принять участие в спасательной экспедиции.
— Вот и давай, — сказал Козырьков. — Отсюда до Космического городка на автомобиле не больше получаса езды. Если там действительно никого нет, дуй в Песочный. Поднимешь всех на ноги…
— А ты сам разве не поедешь?
— Нет, знаешь ли, я не поеду. У меня здесь, в Букашкине, работы по горло. Автомобиль возьми у Фунтика; скажешь — я велел.
Ластик постоял некоторое время в растерянности, но потом решил, что Козырьков в конце концов прав, и для того, чтобы доставить радиограмму в Космический городок, совсем не обязательно ехать туда вдвоём…
Он вскочил на велосипед и сквозь проливной дождь помчался по тёмным улицам в другой конец города.
Перебудив дверным колокольчиком всех соседей, Ластик наконец увидел в окне заспанного Фунтика и, к своему величайшему огорчению, узнал, что автомобиль со вчерашнего дня в ремонте, так как кто-то на нем без спросу катался и испортил. Фунтик посоветовал взять у него велосипед или обратиться к другим владельцам автомобилей. Ластик решил, что так он может перебудить половину города, потратить уйму времени и в конце концов остаться без автомобиля.
И он решил ехать в Космический городок на велосипеде. Он подсчитал, что такая поездка в хорошую погоду могла бы занять часа два, но в непогоду это время следовало по меньшей мере удвоить. Раздумывать было некогда; вспомнив о гибнущих отважных путешественниках, Ластик вскочил в седло и нажал на педали.
Велосипед оказался не самой лучшей конструкции: устаревший, с тяжёлой железной рамой. К тому же им давно никто не пользовался, а потому несмазанные детали поскрипывали, а шины были плохо накачаны. Из-за этого велосипед не мог катиться достаточно легко.
В кромешной тьме, на размокшей дороге с глубокими лужами, Ластик героически крутил педали. Встречный ветер бил ему в лицо, дождь хлестал по глазам, молнии рассекали небо яркими вспышками, а гром с рокотом потрясал землю.
Через пару часов, когда отважный гном уже перестал замечать усталость, а половина пути была пройдена, велосипед начал отчаянно скрипеть. Заднее колесо скособочилось и стало тереться о вилку, что чрезвычайно затрудняло движение. Ластик изо всех сил давил на педали, наваливаясь на них всей своей тяжестью своего тела, но от этого колесо ещё больше перекашивало. Следовало остановиться и подтянуть ослабшие гайки, но у Ластика не было с собой гаечного ключа. Слезы отчаяния тонули в потоках дождя на его лице.
Когда силы его окончательно оставили, а до места назначения оставалось совсем немного, дорога пошла под уклон.
Велосипед покатился сам — можно было какое-то время передохнуть и не крутить педали. Дорога шла вниз всё круче и круче, следовало уже притормозить, но Ластик тянул время, говоря себе: «Сейчас, сейчас, ещё немного…»
Повизгивая и поскрипывая во всё более ускоряющемся темпе, велосипед разогнался до предела. Вдруг молния осветила дерево, поваленное поперёк дороги. Ластик запоздало ударил по тормозам, в то же мгновение ощутил сильнейший удар и, перелетев через руль, кубарем покатился по дороге…
Глава вторая
На карте в указанной точке океана остров не значился.
— Наверное, это какой-нибудь крошечный островок, — предположил Торопыга. — Такой маленький, что его и на карте нет.
— А мы сейчас возьмём снимок, сделанный из космоса, и укрупним это место, — сказал Звёздочкин.
Он вывел снимок обозначенного участка океана на экран и укрупнял до тех пор, пока там не появились размытые очертания волн на поверхности воды.
— Тьфу ты! — воскликнул он с досадой. — Нет тут никакого острова!
— Погоди, — сказал Торопыга. — Может быть, они на воде терпят бедствие?
Звёздочкин схватил радиограмму и перечитал.
— Нет, тут ясно сказано, что остров. И название есть: остров Голубой Звезды.
— Стало быть, мы координаты неправильно записали…
Друзья ещё раз тщательно переписали транслирующуюся в автоматическом режиме морзянку и убедились, что в их записях нет никакой ошибки.
— Там отмелей много, на этом участке… — обратил внимание Звёздочкин.
— Стало быть, и островок вполне мог появиться, — сказал Торопыга. — В любом случае надо лететь.
— Да, пожалуй, надо лететь, — согласился Звёздочкин. — Если они на наши сигналы не отвечают, значит, дело плохо. Значит, аварийная рация работает в «чёрном ящике». Нам теперь нельзя терять ни минуты.
Приятели снова кинулись к ракете, но уже на полпути Звёздочкин сказал:
— Стоп! Надо ведь кому-нибудь сообщить, что мы летим…
— Эх, ну и растяпы же мы! — хлопнул себя по голове Торопыга. — Я ведь даже домой не позвонил.
Вернувшись, они принялись звонить друзьям, соседям и коллегам по работе.
Академик Ярило взволнованно сообщил Звёздочкину, что немедленно распорядится наладить с ракетой спутниковую связь и, если потребуется, вышлет на помощь ещё несколько имевшихся в его распоряжении космических ракет. Звёздочкин на это заметил, что для начала необходимо побывать на месте, указанном в радиограмме, а если помощь действительно потребуется, он незамедлительно об этом сообщит.
Все сотрудники и сотрудницы обсерватории принялись искать на картах и снимках остров.
Торопыга позвонил в метеорологический центр и узнал прогноз погоды на ближайшие сутки. Это было важно потому, что ракета в состоянии невесомости могла закувыркаться от малейшего дуновения ветерка. Чтобы сохранять устойчивость, необходимо было включать вместе с основным двигателем также находящиеся в носу двигатели поворота и торможения. Ракета уже не раз использовалась в атмосфере Земли как транспортное средство, а потому все эти двигатели были запрограммированы на самостоятельный поиск устойчивого положения в любую непогоду.
В бюро погоды Торопыга узнал, что дождь скоро закончится и в ближайшие дни ожидается хорошая погода. Тогда Торопыга поинтересовался, можно ли узнать прогноз погоды в названной им отдаленной географической точке. Сотрудница центра поинтересовалась, не собирается ли господин Торопыга отправиться в путешествие, а когда тот нетерпеливо объяснил, в чём дело, в метеоцентре все тоже переполошились и уже через несколько минут выдали ему чёткую подробную справку.
Сообщалось, что в указанной области океана в ближайшее время будет жарко и возможны кратковременные дожди. Ветра, скорее всего, не будет, но через три дня весьма вероятен сильный шторм.
— Надеюсь, что к тому времени мы уже вернёмся, — сказал Торопыга.
Позвонили из центральной обсерватории, и Задира с Липучкой стали наперебой, вырывая друг у дружки трубку, взволнованно говорить, что в указанных координатах острова нет ни на картах, ни на сделанных из космоса снимках. Задёрганный Звёздочкин сказал им какую-то грубость.
Они с Торопыгой шагнули было за дверь, но телефон снова зазвонил, и барышня из метеорологического центра сообщила, что на их снимках островов на этом участке океана не просматривается.
— Плохо работаете, — огрызнулся Звёздочкин, — если у вас не просматривается…
Телефон тут же снова зазвонил, и на этот раз трубку снял инженер Торопыга. На телевидении интересовались, нельзя ли заснять для новостей вылет спасательной экспедиции и не могли бы господа Дудочкин и Задрыга сказать несколько слов в микрофон перед вылетом.
Не обращая внимания на то, как переврали их имена телевизионщики, Торопыга вежливо разъяснил, что всё это, конечно, можно было бы сделать, но они вылетают немедленно и дожидаться съёмочной группы не могут.
С этой минуты телефон стал звонить беспрерывно. Всевозможные теле- и радиостанции, газеты и агентства из ближайших и самых отдаленных мест обещали немедленно прислать своих корреспондентов.
А за окном уже начинал мерцать рассвет. Дождь закончился, и друзья, не обращая внимания на беспрестанно звонящий телефон, решительно шагнули к выходу.
Но тут дверь распахнулась и на пороге возник мокрый, оборванный и перепачканный незнакомый гном. Ни слова не говоря, он достал из-за пазухи сложенный вчетверо мокрый листок бумаги, протянул его перед собой и рухнул на пол.
Глава третья
Пока Звёздочкин звонил по телефону, Торопыга осторожно развернул мокрый листок бумаги и в расплывшихся чернильных буквах с удивлением узнал текст радиограммы со «Стрекозы».
— Ты посмотри, — обратился он к Звёздочкину. — Этот гном принес нам нашу радиограмму.
— Вот тебе раз, — удивился Звёздочкин, сверив текст. — Наверное, это какой-нибудь корреспондент успел до нас добраться. Текст-то, небось, знают уже во всех редакциях…
— Нет, — возразил Торопыга, — этот на корреспондента не похож. Я корреспондентов знаю. Они с камерами, фотоаппаратами и на машинах. А этот, смотри, всю ночь, небось, по дождю топал. Да он весь в ссадинах… С обрыва, что ли, свалился?..
В это время гном зашевелился и открыл глаза. Увидев склонённые над ним физиономии Торопыги и Звёздочкина, он озабоченно полез в карман и, не обнаружив там радиограммы, испуганно огляделся. Звёздочкин взял со стола мокрую записку и показал её незнакомцу:
— Скажите, откуда у вас эта радиограмма?
Ластик приподнялся на локтях и взволнованно зашептал:
— Стрекоза… северной широты восточной долготы… срочно ракету… вызывает шмель… нет, комар… нет, гайка…
Ластик начал нести полную околесицу, и друзьям стало ясно, что у него начался бред. Лоб у гнома оказался на ощупь горячим, как утюг.
По счастью, подоспели сестра и нянечка из больницы. Они осмотрели Ластика, послушали его через трубочку, померили ему температуру и объявили, что у больного начинается воспаление легких. Это не считая множества ссадин и царапин на теле.
Медсестра тут же сделала Ластику укол, помазала ссадины йодом и сказала, что сейчас больного тревожить не следует, но когда он поспит, необходимо будет перевезти его в больницу.
На улице послышался звук подъехавшего автомобиля, в дверь кто-то постучал, и на пороге возникли милиционер Козырьков и фельетонист Булавкин. Они бросились к Ластику и только после того, как убедились, что он невредим и окружён заботой, рассказали, что случилось.
После ухода Ластика ни тот, ни другой никак не могли уснуть. Обоих мучили угрызения совести из-за того, что они отпустили своего товарища одного. Поворочавшись с боку на бок, Козырьков в конце концов встал, надел форму, вышел в коридор… и столкнулся с одетым Булавкиным. Что же касается Каблучкова, то он в этот день очень много работал и после ухода Ластика моментально заснул.
Выяснив, что Ластик отправился в Космический городок на велосипеде, Козырьков и Булавкин быстро нашли в городе исправный автомобиль и помчались следом.
Неподалёку от Космического городка они нашли на дороге поваленное дерево и исковерканный велосипед. Тщательно обследовав всё вокруг и не обнаружив Ластика, они поехали дальше и застали его уже здесь, в помещении обсерватории.
Поняв, что в действительности произошло, Торопыга и Звёздочкин были буквально потрясены героизмом и самопожертвованием этого неприметного гнома по имени Ластик. Долго и с чувством они трясли его ослабшие руки, а он только смущённо улыбался и кивал в знак благодарности.
— Отправляйтесь, нельзя терять времени, — проговорил он слабым голосом.
В последний раз пожав Ластику руку, Торопыга и Звёздочкин, не оглядываясь, направились к ракете. На этот раз они всё-таки захлопнули за собой люк, и через несколько секунд ракета плавно, как воздушный шар, с лёгким шипением двигателей взмыла в подкрашенное рассветом небо.
Не прошло и часа, как в Космический городок начали стекаться корреспонденты и целые съёмочные бригады из находившихся поблизости городов.
И сам Булавкин, который был штатным корреспондентом букашкинской газеты «Утконос», не справился с профессиональным зудом. Попросив разрешения у Козырькова, он сел в автомобиль и помчался в редакцию. Предварительно он позвонил главному редактору и потребовал, чтобы ему освободили всю первую страницу в утреннем выпуске газеты. Редактор, которого до этого уже разбудили и ввели в курс событий, немедленно согласился.
В дороге, выжимая из автомобиля предельную скорость, чтобы успеть сверстать для типографии материал, Булавкин набросал в уме план большой, звонкой передовой статьи, начинавшейся так:
«Спасибо, друг Булавкин, — сказали мне, широко улыбаясь, участники спасательной экспедиции астроном Звёздочкин и инженер Торопыга. — Так и передайте своим читателям: мы сделаем всё, что в наших силах». И, крепко пожав мне руку, два матёрых воздухоплавателя твердой походкой вразвалочку направились к ракете…
Однако, домчавшись до редакции и усевшись за клавиатуру, Булавкин на минуту задумался и почему-то начал писать совсем другую статью.
Его новая передовица начиналась словами: «В нашем городе живет совсем неприметный гном. Зовут его Ластик…»
В Космическом городке в это время Козырьков давал интервью и разъяснения постоянно прибывающим сюда корреспондентам. В это время нянечка и медсестра отважно защищали подступы к больному, в одночасье ставшему знаменитым.
Козырьков без устали рассказывал историю о том, как Ластик случайно поймал в эфире радиосигналы с терпящего бедствие судна; о том, как Ластик храбро отправился в путь на велосипеде; что была ночь, гроза и ветер (иногда Козырьков употреблял слово «ураган»); как Ластик попал в аварию и как, вручив спасателям радиограмму, он упал без чувств. И только после этого Козырьков рассказывал об отлёте спасательной экспедиции.
Корреспонденты также засняли интервью с медсестрой и нянечкой, которые после долгих уговоров согласились показать спящего Ластика.
Только к полудню съёмочные бригады разъехались, больного перевезли в больницу, а из Центра прибыл профессор Микстура.
В тот же день, на волне всеобщего интереса и беспокойства о судьбе терпящих бедствие путешественников, в прессе появились самые разнообразные версии причин отсутствия на картах и снимках указанного в радиограмме острова.
Вечерние газеты опубликовали некоторые из таких версий.
В газете «Научная мысль» геолог Галькин писал, что, по его мнению, остров мог подняться над водой за очень короткое время, в считанные дни или даже часы. Это могло произойти в результате каких-то внутренних подземных или, если точнее, поддонных сдвигов, землетрясений или вулканических процессов. Выглядело такое умозаключение тем более правдоподобно, что в указанном участке океана было много камней, отмелей и рифов.
Языковед Буковкин, выступая в газете «Слово», был совершенно другого мнения. Он полагал, что ошибка закралась в сам текст радиограммы и слово «остров» следует читать как «остов», то есть остов потерпевшего крушение и лежащего на отмели судна. По мнению Буковкина, такая орфографическая ошибка могла легко закрасться в текст, учитывая ту взвинченную обстановку, в которой, по всей видимости, находились путешественники.
Фотограф Птичкин, тот самый, у которого однажды фотографировался Ластик, в вечернем выпуске букашкинского «Утконоса» предложил свою версию. Птичкин выразил уверенность в том, что путешественники видели в океане не сам остров, а так называемый мираж, то есть оптическое изображение какого-то острова, существующего на самом деле совершенно в другом месте. (Если мы вспомним, что такую версию высказывали и сами пассажиры «Стрекозы», попавшие в зону оптической сферы, то станет понятно, насколько он был близок к истине, сам того не ведая.) Следует также отметить, что большой фотопортрет Ластика, красовавшийся на первой полосе утреннего выпуска «Утконоса», был изготовлен по имевшемуся у Птичкина негативу. Этот же портрет немедленно перепечатали и все другие газеты.
Ещё одну заметку написал некто Штанишкин. Этот автор приводил цитату из одной сказки, которую он недавно прочитал. Там было описание огромного «чуда-юда рыбы-кит», на спине у которого располагались целые деревни, сады и огороды. Такую рыбу на самом деле вполне можно было принять за остров. Для пущей убедительности Штанишкин опубликовал также картинку из прочитанной им книжки.
Однако настоящую сенсацию произвело в средствах массовой информации сообщение архивариуса Червячкова, работавшего в отделе старинных книг и рукописей Центральной библиотеки города. Этот Червячков, как и все другие гномы, узнав о постигшей путешественников беде, полез в географические карты, чтобы найти в океане точку пересечения указанных в радиограмме координат. Но поскольку Червячков работал в отделе старинных книг и современной карты под рукой у него не оказалось, он разложил на столе какой-то древний атлас, в котором сразу обнаружил остров в указанном координатами месте океана.
К удивлению Червячкова, по радио и телевидению всё время говорили о том, что никакого острова на картах не значится. Тогда Червячков позвонил на телевидение и выразил своё недоумение. Сначала ему не поверили, полагая, что звонивший как-нибудь напутал и не то искал. Но Червячков настаивал так убедительно, что в библиотеку всё-таки послали съёмочную бригаду.
И тотчас разразилась сенсация. На представленной Червячковым карте остров был! Архивариуса подхватили в охапку и привезли на телевидение, где он в прямом эфире (все передачи были тут же прерваны) с указкой в руке рассказывал о своём открытии.
Все тут же вспомнили теорию геолога Галькина, который писал о подземных и подводных сдвигах. Всё сходилось к тому, что остров когда-то был, но потом затонул, а совсем недавно опять поднялся над водой.
Но эту версию незамедлительно опровергли сообщения сотрудниц метеорологического центра, у которых имелись совсем свежие, сегодняшние снимки земной и водной поверхности. Они утверждали, что на этих снимках острова нет.
Обсуждения и споры продолжались, версии рождались одна за другой, но истина ещё маячила далеко за горизонтом.
Глава четвёртая
Ракета плавно набирала скорость, и картинки внизу сменялись всё быстрее. Лента реки, служившая ориентиром, петляла, как встревоженная змея. Если бы космическая обшивка корпуса могла пропускать звук, воздухоплаватели смогли бы слышать свист рассекаемого носом ракеты воздуха.
Но вот в одном месте он различил заглушаемый помехами и треском от разрядов молний слабый писк морзянки. Ластик схватил карандаш и собрался записывать буквенную расшифровку сигнала… как вдруг понял, что звучащий в эфире сигнал означает не что иное, как тревожный сигнал «SOS»…
Ластик сразу пришёл в чрезвычайное волнение. Такой сигнал могли передавать только терпящие где-то бедствие и взывающие о помощи гномы.
Передача шла в автоматическом режиме. Каждую минуту включалась запись, начинавшаяся словами:
Внимание всем!
Внимание всем!
Вызываю Космический городок!..
Далее следовали координаты какого-то острова в океане, на который следовало немедленно выслать ракету со спасательной экспедицией.
Переписав сообщение на бумажку, Ластик на секунду откинулся в кресле. Лоб его покрылся испариной, руки дрожали. Из газет и передач он знал о готовившейся в Песочном городе морской экспедиции. Знал и о том, что судно под названием «Стрекоза» с двадцатью двумя пассажирами на борту неделю назад отправилось вниз по Мутной реке. И вот теперь он, может быть единственный на свете, принял сообщение о том, что отважные путешественники попали в беду.
Радиосвязь между «Стрекозой» и Космическим городком по каким-то причинам была нарушена: на транслируемые в эфир призывы о помощи никто не отвечал. Необходимо было срочно связаться с Космическим городком по телефону. Но прежде следовало дать «Стрекозе» радиоподтверждение.
Ластик настроил передатчик, положил руку на ключ и… В это самое мгновение молния попала в расположенную на крыше дома антенну, разряд ударил по радиостанции, несчастный отлетел на пол и потерял сознание…
Когда Ластик открыл глаза, была уже ночь. В свете настольной лампы он увидел дымящуюся радиостанцию и всё вспомнил. В отчаянии от того, что столько времени было упущено, Ластик вскочил на ноги и бросился к аппаратуре. Сняв крышку и заглянув внутрь, он понял, что дело безнадёжно и восстановить радиостанцию он сможет только у себя в мастерской.
Тогда он спустился в коридор, схватил телефонную трубку и набрал справочное. Узнав номера Космического городка, он принялся звонить туда по всем телефонам, но, как и следовало ожидать, никто не отвечал. (Часом позже он бы уже застал Звёздочкина и Торопыгу.)
Теперь Ластик чувствовал уже себя лично виноватым если не в беде, постигшей пассажиров «Стрекозы», то хотя бы в том, что для их спасения ничего не предпринимается…
Стиснув кулаки, он энергично постучал в дверь Каблучкова. Не дождавшись ответа, он решительно распахнул дверь и шагнул к кровати. Схватив спящего за воротник пижамы, он стал его настойчиво трясти.
— Что? Куда? — испуганно вытаращил глаза Каблучков.
Кое-как Ластик растолковал ему, в чём дело.
— Ты что, сдурел? — удивился Каблучков. — Видать, тебя сильно током шарахнуло. Где это видано, чтобы тонущих в море спасали на космической ракете?
— Да пойми ты, садовая твоя голова! — нервничал Ластик. — Ракета с прибором невесомости, ей все равно где летать, в космосе или над землёй!..
— Знаешь что, — сказал Каблучков, немного подумав. — Ты пойди расскажи всё это Булавкину. Он всё-таки в газете работает, наверняка знает побольше об этой морской экспедиции.
Сожалея о том, что только зря потратил на Каблучкова время, Ластик кинулся к дверям фельетониста Булавкина.
Тот выслушал приятеля и, мучительно преодолевая зевоту, сказал:
— Ну так, стало быть, нужно позвонить в Космический городок по телефону, и все дела.
— Да ведь в том-то и дело, — воскликнул Ластик, — что к телефону никто не подходит! Там никого нет!
— Как это никого нет? Такого быть не может, чтобы совсем никого не было. Ты, наверное, плохо звонил. Сейчас, конечно, все спят. А ты позвони подольше, кто-нибудь наверняка и проснётся.
Это Ластик понимал не хуже Булавкина. Трубку с сигналами вызова он оставил лежать возле телефона в надежде на то, что от бесконечных звонков на том конце кто-нибудь всё-таки проснётся. Но пока что в трубке продолжали звучать длинные гудки.
Ластик подумал, что он зря потратил время на Каблучкова и Булавкина, а надо было сразу идти к милиционеру Козырькову, который по долгу службы не мог его так просто отфутболить.
— Эй, Козырьков! — постучал Ластик в его дверь.
— Я! — четко воскликнул привыкший к дисциплине Козырьков.
Ластик вбежал в комнату и увидел, что Козырьков сидит на кровати с закрытыми глазами.
— Да проснись же ты! — закричал Ластик и вылил ему на голову стоявшую на тумбочке кружку с водой.
— Эй, ты зачем хулиганишь? — строго сказал Козырьков.
Ластик поспешно рассказал ему обо всем случившемся, и Козырьков на минуту задумался.
— Значит, говоришь, радиосвязь не работает? — произнёс он наконец.
— Похоже, что не работает.
— И к телефону никто не подходит?
— Нет, никто не подходит.
— Значит, — Козырьков решительно взмахнул рукой, — надо туда ехать!
— Куда?
— Ну, в Космический городок этот.
— Да, да, надо обязательно ехать! — обрадовался Ластик. Занятый своими мыслями, он подумал, что Козырьков тоже решил принять участие в спасательной экспедиции.
— Вот и давай, — сказал Козырьков. — Отсюда до Космического городка на автомобиле не больше получаса езды. Если там действительно никого нет, дуй в Песочный. Поднимешь всех на ноги…
— А ты сам разве не поедешь?
— Нет, знаешь ли, я не поеду. У меня здесь, в Букашкине, работы по горло. Автомобиль возьми у Фунтика; скажешь — я велел.
Ластик постоял некоторое время в растерянности, но потом решил, что Козырьков в конце концов прав, и для того, чтобы доставить радиограмму в Космический городок, совсем не обязательно ехать туда вдвоём…
Он вскочил на велосипед и сквозь проливной дождь помчался по тёмным улицам в другой конец города.
Перебудив дверным колокольчиком всех соседей, Ластик наконец увидел в окне заспанного Фунтика и, к своему величайшему огорчению, узнал, что автомобиль со вчерашнего дня в ремонте, так как кто-то на нем без спросу катался и испортил. Фунтик посоветовал взять у него велосипед или обратиться к другим владельцам автомобилей. Ластик решил, что так он может перебудить половину города, потратить уйму времени и в конце концов остаться без автомобиля.
И он решил ехать в Космический городок на велосипеде. Он подсчитал, что такая поездка в хорошую погоду могла бы занять часа два, но в непогоду это время следовало по меньшей мере удвоить. Раздумывать было некогда; вспомнив о гибнущих отважных путешественниках, Ластик вскочил в седло и нажал на педали.
Велосипед оказался не самой лучшей конструкции: устаревший, с тяжёлой железной рамой. К тому же им давно никто не пользовался, а потому несмазанные детали поскрипывали, а шины были плохо накачаны. Из-за этого велосипед не мог катиться достаточно легко.
В кромешной тьме, на размокшей дороге с глубокими лужами, Ластик героически крутил педали. Встречный ветер бил ему в лицо, дождь хлестал по глазам, молнии рассекали небо яркими вспышками, а гром с рокотом потрясал землю.
Через пару часов, когда отважный гном уже перестал замечать усталость, а половина пути была пройдена, велосипед начал отчаянно скрипеть. Заднее колесо скособочилось и стало тереться о вилку, что чрезвычайно затрудняло движение. Ластик изо всех сил давил на педали, наваливаясь на них всей своей тяжестью своего тела, но от этого колесо ещё больше перекашивало. Следовало остановиться и подтянуть ослабшие гайки, но у Ластика не было с собой гаечного ключа. Слезы отчаяния тонули в потоках дождя на его лице.
Когда силы его окончательно оставили, а до места назначения оставалось совсем немного, дорога пошла под уклон.
Велосипед покатился сам — можно было какое-то время передохнуть и не крутить педали. Дорога шла вниз всё круче и круче, следовало уже притормозить, но Ластик тянул время, говоря себе: «Сейчас, сейчас, ещё немного…»
Повизгивая и поскрипывая во всё более ускоряющемся темпе, велосипед разогнался до предела. Вдруг молния осветила дерево, поваленное поперёк дороги. Ластик запоздало ударил по тормозам, в то же мгновение ощутил сильнейший удар и, перелетев через руль, кубарем покатился по дороге…
Глава вторая
Переполох в Космическом городке.
В это время Звёздочкин и Торопыга, добравшись наконец до обсерватории, тоже приняли тревожные сигналы со «Стрекозы». После этого они начали совершать один необдуманный поступок за другим. Сначала они кинулись к ракете, чтобы лететь немедленно. Потом вернулись, чтобы дать по радио подтверждение. Забравшись снова в ракету, они поняли, что не имеют представления, в какую сторону лететь, так как не записали координаты. Вернувшись, они списали текст радиограммы и принялись искать это место на карте.На карте в указанной точке океана остров не значился.
— Наверное, это какой-нибудь крошечный островок, — предположил Торопыга. — Такой маленький, что его и на карте нет.
— А мы сейчас возьмём снимок, сделанный из космоса, и укрупним это место, — сказал Звёздочкин.
Он вывел снимок обозначенного участка океана на экран и укрупнял до тех пор, пока там не появились размытые очертания волн на поверхности воды.
— Тьфу ты! — воскликнул он с досадой. — Нет тут никакого острова!
— Погоди, — сказал Торопыга. — Может быть, они на воде терпят бедствие?
Звёздочкин схватил радиограмму и перечитал.
— Нет, тут ясно сказано, что остров. И название есть: остров Голубой Звезды.
— Стало быть, мы координаты неправильно записали…
Друзья ещё раз тщательно переписали транслирующуюся в автоматическом режиме морзянку и убедились, что в их записях нет никакой ошибки.
— Там отмелей много, на этом участке… — обратил внимание Звёздочкин.
— Стало быть, и островок вполне мог появиться, — сказал Торопыга. — В любом случае надо лететь.
— Да, пожалуй, надо лететь, — согласился Звёздочкин. — Если они на наши сигналы не отвечают, значит, дело плохо. Значит, аварийная рация работает в «чёрном ящике». Нам теперь нельзя терять ни минуты.
Приятели снова кинулись к ракете, но уже на полпути Звёздочкин сказал:
— Стоп! Надо ведь кому-нибудь сообщить, что мы летим…
— Эх, ну и растяпы же мы! — хлопнул себя по голове Торопыга. — Я ведь даже домой не позвонил.
Вернувшись, они принялись звонить друзьям, соседям и коллегам по работе.
Академик Ярило взволнованно сообщил Звёздочкину, что немедленно распорядится наладить с ракетой спутниковую связь и, если потребуется, вышлет на помощь ещё несколько имевшихся в его распоряжении космических ракет. Звёздочкин на это заметил, что для начала необходимо побывать на месте, указанном в радиограмме, а если помощь действительно потребуется, он незамедлительно об этом сообщит.
Все сотрудники и сотрудницы обсерватории принялись искать на картах и снимках остров.
Торопыга позвонил в метеорологический центр и узнал прогноз погоды на ближайшие сутки. Это было важно потому, что ракета в состоянии невесомости могла закувыркаться от малейшего дуновения ветерка. Чтобы сохранять устойчивость, необходимо было включать вместе с основным двигателем также находящиеся в носу двигатели поворота и торможения. Ракета уже не раз использовалась в атмосфере Земли как транспортное средство, а потому все эти двигатели были запрограммированы на самостоятельный поиск устойчивого положения в любую непогоду.
В бюро погоды Торопыга узнал, что дождь скоро закончится и в ближайшие дни ожидается хорошая погода. Тогда Торопыга поинтересовался, можно ли узнать прогноз погоды в названной им отдаленной географической точке. Сотрудница центра поинтересовалась, не собирается ли господин Торопыга отправиться в путешествие, а когда тот нетерпеливо объяснил, в чём дело, в метеоцентре все тоже переполошились и уже через несколько минут выдали ему чёткую подробную справку.
Сообщалось, что в указанной области океана в ближайшее время будет жарко и возможны кратковременные дожди. Ветра, скорее всего, не будет, но через три дня весьма вероятен сильный шторм.
— Надеюсь, что к тому времени мы уже вернёмся, — сказал Торопыга.
Позвонили из центральной обсерватории, и Задира с Липучкой стали наперебой, вырывая друг у дружки трубку, взволнованно говорить, что в указанных координатах острова нет ни на картах, ни на сделанных из космоса снимках. Задёрганный Звёздочкин сказал им какую-то грубость.
Они с Торопыгой шагнули было за дверь, но телефон снова зазвонил, и барышня из метеорологического центра сообщила, что на их снимках островов на этом участке океана не просматривается.
— Плохо работаете, — огрызнулся Звёздочкин, — если у вас не просматривается…
Телефон тут же снова зазвонил, и на этот раз трубку снял инженер Торопыга. На телевидении интересовались, нельзя ли заснять для новостей вылет спасательной экспедиции и не могли бы господа Дудочкин и Задрыга сказать несколько слов в микрофон перед вылетом.
Не обращая внимания на то, как переврали их имена телевизионщики, Торопыга вежливо разъяснил, что всё это, конечно, можно было бы сделать, но они вылетают немедленно и дожидаться съёмочной группы не могут.
С этой минуты телефон стал звонить беспрерывно. Всевозможные теле- и радиостанции, газеты и агентства из ближайших и самых отдаленных мест обещали немедленно прислать своих корреспондентов.
А за окном уже начинал мерцать рассвет. Дождь закончился, и друзья, не обращая внимания на беспрестанно звонящий телефон, решительно шагнули к выходу.
Но тут дверь распахнулась и на пороге возник мокрый, оборванный и перепачканный незнакомый гном. Ни слова не говоря, он достал из-за пазухи сложенный вчетверо мокрый листок бумаги, протянул его перед собой и рухнул на пол.
Глава третья
Героя окружают заботой. — Версии и гипотезы. — Находка архивариуса Червячкова
Звёздочкин и Торопыга бросились к Ластику (а это был действительно он), подняли и перенесли на диван. Убедившись, что незнакомец приходит в себя, Звёздочкин стал звонить в Песочный город, в больницу, где в отсутствие доктора Глюка дежурили медсестра и нянечка. Без лишних расспросов те захватили походные аптечки и направились в расположенный неподалеку Космический городок.Пока Звёздочкин звонил по телефону, Торопыга осторожно развернул мокрый листок бумаги и в расплывшихся чернильных буквах с удивлением узнал текст радиограммы со «Стрекозы».
— Ты посмотри, — обратился он к Звёздочкину. — Этот гном принес нам нашу радиограмму.
— Вот тебе раз, — удивился Звёздочкин, сверив текст. — Наверное, это какой-нибудь корреспондент успел до нас добраться. Текст-то, небось, знают уже во всех редакциях…
— Нет, — возразил Торопыга, — этот на корреспондента не похож. Я корреспондентов знаю. Они с камерами, фотоаппаратами и на машинах. А этот, смотри, всю ночь, небось, по дождю топал. Да он весь в ссадинах… С обрыва, что ли, свалился?..
В это время гном зашевелился и открыл глаза. Увидев склонённые над ним физиономии Торопыги и Звёздочкина, он озабоченно полез в карман и, не обнаружив там радиограммы, испуганно огляделся. Звёздочкин взял со стола мокрую записку и показал её незнакомцу:
— Скажите, откуда у вас эта радиограмма?
Ластик приподнялся на локтях и взволнованно зашептал:
— Стрекоза… северной широты восточной долготы… срочно ракету… вызывает шмель… нет, комар… нет, гайка…
Ластик начал нести полную околесицу, и друзьям стало ясно, что у него начался бред. Лоб у гнома оказался на ощупь горячим, как утюг.
По счастью, подоспели сестра и нянечка из больницы. Они осмотрели Ластика, послушали его через трубочку, померили ему температуру и объявили, что у больного начинается воспаление легких. Это не считая множества ссадин и царапин на теле.
Медсестра тут же сделала Ластику укол, помазала ссадины йодом и сказала, что сейчас больного тревожить не следует, но когда он поспит, необходимо будет перевезти его в больницу.
На улице послышался звук подъехавшего автомобиля, в дверь кто-то постучал, и на пороге возникли милиционер Козырьков и фельетонист Булавкин. Они бросились к Ластику и только после того, как убедились, что он невредим и окружён заботой, рассказали, что случилось.
После ухода Ластика ни тот, ни другой никак не могли уснуть. Обоих мучили угрызения совести из-за того, что они отпустили своего товарища одного. Поворочавшись с боку на бок, Козырьков в конце концов встал, надел форму, вышел в коридор… и столкнулся с одетым Булавкиным. Что же касается Каблучкова, то он в этот день очень много работал и после ухода Ластика моментально заснул.
Выяснив, что Ластик отправился в Космический городок на велосипеде, Козырьков и Булавкин быстро нашли в городе исправный автомобиль и помчались следом.
Неподалёку от Космического городка они нашли на дороге поваленное дерево и исковерканный велосипед. Тщательно обследовав всё вокруг и не обнаружив Ластика, они поехали дальше и застали его уже здесь, в помещении обсерватории.
Поняв, что в действительности произошло, Торопыга и Звёздочкин были буквально потрясены героизмом и самопожертвованием этого неприметного гнома по имени Ластик. Долго и с чувством они трясли его ослабшие руки, а он только смущённо улыбался и кивал в знак благодарности.
— Отправляйтесь, нельзя терять времени, — проговорил он слабым голосом.
В последний раз пожав Ластику руку, Торопыга и Звёздочкин, не оглядываясь, направились к ракете. На этот раз они всё-таки захлопнули за собой люк, и через несколько секунд ракета плавно, как воздушный шар, с лёгким шипением двигателей взмыла в подкрашенное рассветом небо.
Не прошло и часа, как в Космический городок начали стекаться корреспонденты и целые съёмочные бригады из находившихся поблизости городов.
И сам Булавкин, который был штатным корреспондентом букашкинской газеты «Утконос», не справился с профессиональным зудом. Попросив разрешения у Козырькова, он сел в автомобиль и помчался в редакцию. Предварительно он позвонил главному редактору и потребовал, чтобы ему освободили всю первую страницу в утреннем выпуске газеты. Редактор, которого до этого уже разбудили и ввели в курс событий, немедленно согласился.
В дороге, выжимая из автомобиля предельную скорость, чтобы успеть сверстать для типографии материал, Булавкин набросал в уме план большой, звонкой передовой статьи, начинавшейся так:
«Спасибо, друг Булавкин, — сказали мне, широко улыбаясь, участники спасательной экспедиции астроном Звёздочкин и инженер Торопыга. — Так и передайте своим читателям: мы сделаем всё, что в наших силах». И, крепко пожав мне руку, два матёрых воздухоплавателя твердой походкой вразвалочку направились к ракете…
Однако, домчавшись до редакции и усевшись за клавиатуру, Булавкин на минуту задумался и почему-то начал писать совсем другую статью.
Его новая передовица начиналась словами: «В нашем городе живет совсем неприметный гном. Зовут его Ластик…»
В Космическом городке в это время Козырьков давал интервью и разъяснения постоянно прибывающим сюда корреспондентам. В это время нянечка и медсестра отважно защищали подступы к больному, в одночасье ставшему знаменитым.
Козырьков без устали рассказывал историю о том, как Ластик случайно поймал в эфире радиосигналы с терпящего бедствие судна; о том, как Ластик храбро отправился в путь на велосипеде; что была ночь, гроза и ветер (иногда Козырьков употреблял слово «ураган»); как Ластик попал в аварию и как, вручив спасателям радиограмму, он упал без чувств. И только после этого Козырьков рассказывал об отлёте спасательной экспедиции.
Корреспонденты также засняли интервью с медсестрой и нянечкой, которые после долгих уговоров согласились показать спящего Ластика.
Только к полудню съёмочные бригады разъехались, больного перевезли в больницу, а из Центра прибыл профессор Микстура.
В тот же день, на волне всеобщего интереса и беспокойства о судьбе терпящих бедствие путешественников, в прессе появились самые разнообразные версии причин отсутствия на картах и снимках указанного в радиограмме острова.
Вечерние газеты опубликовали некоторые из таких версий.
В газете «Научная мысль» геолог Галькин писал, что, по его мнению, остров мог подняться над водой за очень короткое время, в считанные дни или даже часы. Это могло произойти в результате каких-то внутренних подземных или, если точнее, поддонных сдвигов, землетрясений или вулканических процессов. Выглядело такое умозаключение тем более правдоподобно, что в указанном участке океана было много камней, отмелей и рифов.
Языковед Буковкин, выступая в газете «Слово», был совершенно другого мнения. Он полагал, что ошибка закралась в сам текст радиограммы и слово «остров» следует читать как «остов», то есть остов потерпевшего крушение и лежащего на отмели судна. По мнению Буковкина, такая орфографическая ошибка могла легко закрасться в текст, учитывая ту взвинченную обстановку, в которой, по всей видимости, находились путешественники.
Фотограф Птичкин, тот самый, у которого однажды фотографировался Ластик, в вечернем выпуске букашкинского «Утконоса» предложил свою версию. Птичкин выразил уверенность в том, что путешественники видели в океане не сам остров, а так называемый мираж, то есть оптическое изображение какого-то острова, существующего на самом деле совершенно в другом месте. (Если мы вспомним, что такую версию высказывали и сами пассажиры «Стрекозы», попавшие в зону оптической сферы, то станет понятно, насколько он был близок к истине, сам того не ведая.) Следует также отметить, что большой фотопортрет Ластика, красовавшийся на первой полосе утреннего выпуска «Утконоса», был изготовлен по имевшемуся у Птичкина негативу. Этот же портрет немедленно перепечатали и все другие газеты.
Ещё одну заметку написал некто Штанишкин. Этот автор приводил цитату из одной сказки, которую он недавно прочитал. Там было описание огромного «чуда-юда рыбы-кит», на спине у которого располагались целые деревни, сады и огороды. Такую рыбу на самом деле вполне можно было принять за остров. Для пущей убедительности Штанишкин опубликовал также картинку из прочитанной им книжки.
Однако настоящую сенсацию произвело в средствах массовой информации сообщение архивариуса Червячкова, работавшего в отделе старинных книг и рукописей Центральной библиотеки города. Этот Червячков, как и все другие гномы, узнав о постигшей путешественников беде, полез в географические карты, чтобы найти в океане точку пересечения указанных в радиограмме координат. Но поскольку Червячков работал в отделе старинных книг и современной карты под рукой у него не оказалось, он разложил на столе какой-то древний атлас, в котором сразу обнаружил остров в указанном координатами месте океана.
К удивлению Червячкова, по радио и телевидению всё время говорили о том, что никакого острова на картах не значится. Тогда Червячков позвонил на телевидение и выразил своё недоумение. Сначала ему не поверили, полагая, что звонивший как-нибудь напутал и не то искал. Но Червячков настаивал так убедительно, что в библиотеку всё-таки послали съёмочную бригаду.
И тотчас разразилась сенсация. На представленной Червячковым карте остров был! Архивариуса подхватили в охапку и привезли на телевидение, где он в прямом эфире (все передачи были тут же прерваны) с указкой в руке рассказывал о своём открытии.
Все тут же вспомнили теорию геолога Галькина, который писал о подземных и подводных сдвигах. Всё сходилось к тому, что остров когда-то был, но потом затонул, а совсем недавно опять поднялся над водой.
Но эту версию незамедлительно опровергли сообщения сотрудниц метеорологического центра, у которых имелись совсем свежие, сегодняшние снимки земной и водной поверхности. Они утверждали, что на этих снимках острова нет.
Обсуждения и споры продолжались, версии рождались одна за другой, но истина ещё маячила далеко за горизонтом.
Глава четвёртая
Воздухоплаватели. — Староста Каменного города. — Колобок нашёлся
Поднявшись на достаточную высоту, Звёздочкин и Торопыга направили ракету вдоль реки, которая, петляя, тянулась в северо-западном направлении. Солнце уже поднялось над верхушками деревьев и косыми лучами расцвечивало восхитительную панораму лесов, полей и песчаных оврагов. Просторные луга белели ромашками и одуванчиками, синели колокольчиками, волнами перекатываясь от дуновений ветерка. Густые кроны деревьев сливались в зеленую пушистую перину…Ракета плавно набирала скорость, и картинки внизу сменялись всё быстрее. Лента реки, служившая ориентиром, петляла, как встревоженная змея. Если бы космическая обшивка корпуса могла пропускать звук, воздухоплаватели смогли бы слышать свист рассекаемого носом ракеты воздуха.