Страница:
Ну, оставил он меня на «Волчке», думает, куда я денусь без главного динамика. Как только он с грузом на челноке отчалил, я — бац! — защиту.
Идёт он на другой день к «Волчку», он уже старую фабрику начал расконсервировать, идёт так по-деловому, вдруг — бац! — башкой своей о хронооболочку — так, что из башки вся его железная дребедень едва не высыпалась. Кричит что-то роботам, руками машет.
Стал ломами, кирками бить, снизу подкапываться, сверху на челноке подлетать… Ничего не выходит! Сутки бились, неделю, месяц, потом оставили меня в покое. Это он, значит, алмазным шаром своим занимался. А вот теперь, когда время прижало, снова пытается пробиться.
А трудоголики эти и голодранцы, которые сначала разбежались, стали на острове обустраиваться. Трудоголики хоть работать умеют, — пока в политику не ударились, некоторые из них даже классными мастерами были. Ну, пришлось кое-что вспомнить. Нашли на мелководье старую подводную лодку, отремонтировали и стали охотиться за подводными кладами. Они решили, что когда-нибудь вернутся на Колобок и опять заживут припеваючи.
Ну а голодранцы делать вообще ничего не умеют. Сначала поселились в деревне, которую на первых порах себе трудоголики построили. Потом их Курносик несколько раз пытался работать заставить, да они каждый раз разбегались. После одичали окончательно, даже говорить разучились.
А трудоголики заделались настоящими пиратами, стали с Курносиком торговать. Разграбят какое-нибудь селение у побережья материка или клад со дна поднимут — и несут своему «директору». А он уж как-то с ними расплачивается. А в последние дни и гномами торговать стали. Ну, это вы сами лучше меня знаете…
Вот вам и программа Созидания Будущего.
Потрясенные услышанным, некоторое время все молчали.
— Откуда же вы знали, что делается на острове? — спросила Кроха.
Не говоря ни слова, Прим Бамбас шагнул к тумбе и щёлкнул переключателем.
Окружавшая динамик невидимая сфера зажглась изнутри, и на её поверхности возникло объёмное изображение острова в обрамлении морской воды.
— Один из эффектов большой оптической сферы, — объявил адмирал. — Всё, что под ней находится, отражается на этом колпаке. Любой участок можно увеличить. Вот, например, ваша ракета…
Прим Бамбас повертел какой-то регулятор, и на поверхности сферы возникло изображение скалистого берега и парящей над водой привязанной у входа в грот ракеты.
— А вот алмазные разработки.
Ракета исчезла, и все увидели котлован с копошащимися там гномами.
Прим Бамбас выключил изображение.
— Так что вы не думайте, что я тут сижу, как какой-нибудь слепой крот в норе. Я ведь и на вашу стоянку однажды наведывался.
— Да, это правда, я вас видел, — сказал Карлуша.
— А я вас тоже видел, — сказал Прим Бамбас. — Поэтому и к себе пустил.
Столпившиеся вокруг тумбы человечки расселись по своим местам.
— А что бы вы делали, если бы получили назад свой динамик? — спросила Кроха.
— Как это что?! — воскликнул Прим Бамбас. — Я бы в ту же секунду отсюда телепере… тьфу! Смылся бы отсюда!
— И вы бы оставили здесь всё как есть?
— А что я могу сделать? Я ведь космический навигатор, а не милиционер. Навязали мне этого «директора», пускай теперь сами и разбираются. Пускай присылают специалистов.
— А что, если мы сами попробуем? — предложил Студент.
— Что попробуем?
— Ну, «разобраться», без специалистов. Ведь смотрите: все пятнадцать трудоголиков сейчас работают в карьере, вы их можете оттуда взять и доставить на их штрафную планету; дикари-голодранцы, как мне кажется, исправились, их можно вернуть на Колобок; а директора-Курносика мы изловим и прооперируем. К нему вернется сознание гномы, и он постарается исправить всё, что успел натворить нехорошего.
— Звучит складно, — сказал адмирал после некоторого раздумья. — Только вот времени на это не осталось. Дело в том, что через два дня истекает семилетний срок, и если я не вернусь на Колобок, сюда прибудет аварийная команда. Меня, конечно, после всего этого разжалуют…
Прим Бамбас безнадёжно махнул рукой и состроил кислое лицо.
— И все же, — он решительно поднялся из кресла, — попробуем!
Тем временем оставшиеся в лагере не находили себе места от волнения. Прошло меньше часа, а связь со спасательным отрядом, отправившимся на поиски Карлуши и Чека, уже прервалась.
Вдруг из пещеры преспокойно вылезли Студент, Взломщик, Глюк, Карлуша, Чек, Зубрилка и Кроха.
Повисла недоумённая тишина.
Пока они гостили в летательном аппарате, адмирал Прим Бамбас изменил течение времени под хронооболочкой. Но не в сторону ускорения, как обычно, а в противоположную.
Часть четвёртая
Глава первая
Он думал.
Вернее, по большей части просчитывал и анализировал, так как полноценно думать он разучился после того, как усовершенствовал содержимое своей черепной коробки.
Строго говоря, он уже и не был никаким Курносиком. А потому следовало бы называть его так, как он того и требовал, — просто директором.
Справедливости ради следует заметить, что способность воспринимать действительность как обыкновенный гном он ещё полностью не утратил. В такие минуты он был именно Курносиком, а не директором. Возможно, причиной тому был спинной мозг и другие части его организма, оставшиеся после многочисленных операций нетронутыми.
С одной стороны, он мог мгновенно считать, анализировать и накапливать информацию на уровне самого совершенного компьютера, с другой — осознавать себя гномом, переживать и руководить мыслительными способностями головы.
Всё это, конечно, плачевно отразилось на его стремительно раздваивавшейся психике. Курносик стал капризным и мнительным; директор расчётливым и беспощадным.
Глядя в одну точку, директор-Курносик мучительно переживал неудачу с вагонеткой, которую Прим Бамбас разрезал пополам, словно какой-нибудь свечной огарок.
Расположенные в голове датчики зафиксировали прилив крови к щекам. Ему было стыдно.
«С какой же силой захлопнулась эта штука?..» — подумал Курносик, и его электронный мозг мгновенно выдал ответ с точностью до ста тридцати шести знаков.
Нет, никаким сверлом её, конечно, не взять. Но ведь в природе нет материи, которую нельзя было бы разрушить! Он уже перепробовал такие радикальные средства, как тепловой и лазерный лучи, химические реактивы и пиротехнику. Никакого результата. Хоть бы царапина, хоть бы малейшая шероховатость…
Однако если дело так пойдет и дальше, то его планам не суждено будет сбыться. Планам, ради которых он поставил на кон всё, что имел в жизни, ради которых он превратил себя в машину!
Если в ближайшие сутки не удастся продырявить проклятую оболочку, он выведет алмаз на орбиту Земли. Ему, конечно, наплевать на земных гномов, они не сделали ему ничего плохого. Но раз уж он не может вернуться на Колобок, где над ним смеялись, где его почти унижали…
Судорога сжала на мгновение его горло.
Нет, он должен вернуться именно на Колобок и показать всем, кто он на самом деле…
Кто… или что?
Щека задергалась в нервном тике.
Впрочем, неважно. Вселенная содрогнется, когда они поймут, с кем имеют дело!!
Курносик поднял голову и величественно, чуть прищурив под тёмными очками белесые ресницы, посмотрел перед собой.
Взгляд его случайно упал на экран монитора, где было видно, как в котловане суетятся пленники — его рабы, его личная собственность. Курносик подумал, что среди пленников могут быть высококлассные специалисты, имеющие опыт работы с твёрдыми сплавами. Его собственные познания в научно-технических областях ограничивались электроникой и механикой, немного анатомией, короче говоря, робототехникой.
В одно мгновение Курносик мысленно пролистал список пленных с прилагаемыми сведениями о каждом.
Циркуль! Он значится здесь как многопрофильный инженер. Надо поговорить с этим Циркулем, возможно, он согласится работать на определённых условиях…
Есть ещё изобретательница Огонёк, и механик Шестерёнка.
Нет, Шестерёнка сбежал утром вместе с другими мерзавцами из последней партии. Интересно, почему остался Циркуль? Ведь он из той же компании…
Так, посмотрим. Он из Земляного города, в то время как все бежавшие из Песочного. Наверное, в этом что-то есть…
Новая беда: гномы разбегаются словно кролики. У этих горе-пиратов увели «Медузу». Это значит, что скоро сюда нагрянут земные гномы. Может быть даже раньше, чем прибудет инспекция с Колобка. Это даже не одна, а две катастрофы.
За оставшееся время необходимо найти способ вернуться. Большой алмазный шар готов к своей великой миссии. Он назван «Жалом Змеи», и его всевидящий разящий луч настигнет любого, не пожелавшего принять Новый Порядок и его самого, Великого Диктатора!..
Но пока всё летит к чёрту. Времени нет, необходимо использовать любые средства. Интересно, адмирал когда-нибудь выходит за пределы купола? Надо хорошенько за ним следить. А сейчас инженер Циркуль. Возможно, он имел дело со сверхтвердыми сплавами…
В дверях появился «Шестой» — субъект с чрезвычайно гнущейся и подвижной конструкцией. Робот-телохранитель, паяц, запрограммированный на самообучение и беспредельную личную преданность хозяину.
— Обед для господина директора!
На серебряном подносе находились пакетик с порошком и стакан воды. Курносик вытряхнул порошок на язык, запил дистиллированной водой.
— Пускай сюда приведут заключенного четырнадцать дробь восемь.
«Шестой» сказал «слушаюсь, хозяин» и выбежал из кабинета, мягко ступая на полусогнутых ногах.
Перед важным разговором следовало подзарядиться. Директор достал из ящика стола блок питания и воткнул штекер в расположенное за ухом гнездо.
От дозы электрического тока по позвоночнику прокатилась тёплая волна. Ему тут же захотелось перемножить все имеющиеся во Вселенной песчинки на количество всех имеющихся во Вселенной капель воды. Но поскольку такая цифра могла занять всю память, директор отменил задачу и с наслаждением потянулся. Хрустнул суставами, и промурлыкал себе под нос какой-то легкомысленный мотивчик.
— Циркуль в приёмной, — доложил «Шестой».
Физиономия Курносика тотчас приняла строгое выражение.
— Пусть войдёт.
В кабинете появился инженер Циркуль.
Как и все работающие в карьере пленники, он был грязный и оборванный. Директор сразу признал в нём строптивого гнома, нагрубившего ему при первой встрече.
— Работали с твёрдыми сплавами? — не здороваясь, сказал Курносик.
Циркуль демонстративно отвернулся.
Последовало минутное молчание.
Затем Курносик решил повести себя круто. Он изо всех сил ударил кулаком по столу и закричал:
— Как стоишь, негодяй!!!
Однако на слове «негодяй» голос у него сорвался, выдав фальшивую высокую ноту, а затем его стал душить кашель. В кабинет, в волнении подавшись вперёд, на полусогнутых ногах вбежал «Шестой». На плечах у него был наброшен откуда-то взявшийся белый халат, в руке — докторский чемоданчик.
Курносик в раздражении сделал ему отмашку рукой, и паяц немедленно исчез за дверью.
Циркуль продолжал стоять сложив руки на груди, как будто происходящее вокруг его ни в малейшей степени не касается.
— Повторяю вопрос, — слабым голосом, но с расстановкой произнёс директор. — Имеете ли вы практику работы с твёрдыми сплавами?
Последовала новая отвратительная пауза.
У Курносика возникло ощущение, что он разговаривает сам с собой. На него начала наплывать волна гнева, лицо его сделалось багровым, голова загудела.
— Хорошо, давай так, — неожиданно согласился Циркуль. — Я отвечаю на твои вопросы, ты отвечаешь на мои. Мой вопрос — твой ответ, потом твой вопрос — мой ответ. Годится?
От такой наглости мысли у Курносика стали путаться. С изумлением он молча смотрел на Циркуля. Усилием воли он дал себе приказ успокоиться и переадресовал вопрос своему мозговому компьютеру. Чуждый таких понятий, как раздражение, гордость или самолюбие, компьютер выдал команду «продолжать разговор на условиях собеседника».
«Если он что-нибудь и выведает, — подумал Курносик, — хуже не будет. Скорее всего, разговорить его другим способом не удастся. А под пыткой такой гном станет ещё упрямее».
— Задавайте ваш вопрос, — сказал Курносик.
«Он не такой дурак…» — подумал Циркуль.
А вслух сказал:
— Тогда объясните, в конце концов, что происходит на этом острове.
— Это не вопрос, а тема для разговора, — возразил директор. — Задавайте вопросы, на которые можно дать односложный ответ.
— «Да» или «нет»?
— Ну, не так категорично.
— Хорошо. — Циркуль переменил позу, засунув руки в карманы и повернувшись лицом к собеседнику. — Вот мой первый вопрос. Почему ваши друзья-разбойники оказались сегодня в котловане?
Директор удивлённо вскинул брови.
— Вас это действительно интересует?.. Хорошо, я отвечу. Несколько моих роботов получили информационный вирус и доставили их в котлован по ошибке, вместо беглых пленников. Теперь мой вопрос. Вы работали с твёрдыми сплавами?
Игра в кошки-мышки началась.
Б у р а в ч и к. Работал. Так, значит, побег удался?
Д и р е к т о р. Побег удался. Существуют ли, на ваш взгляд, материалы, которые невозможно разрушить?
Б у р а в ч и к. Если это физическая материя, то не существуют. Где они сейчас?
Д и р е к т о р. Не знаю, полагаю, что утонули. Каким способом вы бы попытались разрушить самую прочную в мире поверхность?
Б у р а в ч и к. Я бы её распилил. Почему вы считаете, что они утонули?
Д и р е к т о р. Они связали никуда не годный плот. Какой материал вы бы использовали для распилки поверхности?
Б у р а в ч и к. Любой материал. Где вы могли видеть плот?
Д и р е к т о р. В памяти роботов. В чём же смысл?
Б у р а в ч и к. В скорости вращения. Даже бумажный диск при достаточной скорости вращения режет сталь…
Циркуль не успел задать свой вопрос, потому что директор ударил кулаком по столу и воскликнул:
— Ну конечно! Всё дело в скорости! Следовало всего-навсего изменить форму сверла, превратив его в дискообразную пилу, и увеличить число оборотов! Я ошибочно делал ставку на силу давления и твердость наконечника… Отлично, теперь я знаю, что мне делать!
Курносик так обрадовался кажущемуся быстрому решению проблемы, что позволил себе вслух эти невыдержанные восклицания. Спохватившись и вновь взяв себя под контроль электронного мозга, он сказал сурово:
— Будешь на меня работать?
Теперь Циркуль пожалел, что так быстро продал свои знания. Он не знал, что именно и с какой целью будет пилить директор, но было понятно, что сейчас он оказал противнику неоценимую услугу. У Циркуля возникло непреодолимое желание схватить этого никчёмного гнома за горло и вытрясти из него весь дух.
Убедившись, что поблизости нет стражников, он шагнул к столу, не сводя с директора горящего взгляда и высвобождая руки из карманов…
— Сейчас, сейчас… Договоримся…
Директор всё понял, по лицу его пробежала волна страха. Он потянулся к вмонтированной в стол кнопке и…
В ту же секунду Циркуль потерял опору под ногами и полетел куда-то в кромешную тьму…
Ведомые возвратной пружиной, створки расположенной в полу дверцы захлопнулись и, точно совместившись с рисунком, стали вновь совершенно незаметны.
Директор достал платок и вытер взмокшее от волнения лицо. Хотя всё закончилось благополучно, удовлетворения он не чувствовал.
— Шестой! — выкрикнул он отрывисто.
В кабинет вбежал «Шестой». Не увидев Циркуля, он плавно повернул голову на триста шестьдесят градусов. После этого он решил, что хозяин запер пленника в письменный стол.
— Приведи теперь сюда эту… изобретательницу, — распорядился Курносик. — Номер один дробь четыре. Стой! Сам не ходи, пошли Четвёртого. А ты отправляйся в слесарный цех, пусть подготовят там всё для работы. Я скоро подойду.
«Шестой» послал в ответ несколько восторженных воздушных поцелуев и выбежал за дверь.
Глава вторая
Долго ползти не пришлось, он почти сразу упёрся головой в стену. Циркуль поднялся и стал осторожно передвигаться по периметру. Для того, чтобы совершить полный круг, а что вернее, квадрат, потребовалось немного времени. Дно каменного колодца имело ту же форму, что и предательская дверца над головой.
Циркуль задрал голову и стал внимательно вглядываться, опершись рукой о холодную шершавую стену. До его слуха донеслись звуки голосов. Один был довольно пискляв и принадлежал, по всей видимости, даме.
Затем послышался сдавленный крик, удар — и створки люка раскрылись, мгновенно ослепив ярким светом.
Быстрее, чем мысль, сработал рефлекс: Циркуль выставил вперёд руки и согнул ноги в коленях.
Рухнувший из люка гном, по счастью, оказался совсем лёгким, удержать его не составило труда, хотя высота была довольно приличной. Гном продолжал что-то пискляво кричать и трепыхаться, так что пришлось выпустить его из рук.
Оказавшись на каменном полу, он тут же замолк, и молчание длилось до тех пор, пока Циркуль сам не подал голос:
— Пожалуйста, не волнуйтесь. Я ваш товарищ, такой же пленник. Меня зовут Циркуль. Мы, должно быть, знакомы?..
На этот раз молчание было недолгим:
— А, это вы… Я сейчас, извините… Немного не по себе.
— Как вас зовут?
— Ах да… Вы меня не узнали? Я Клюковка. То есть Огонёк…
Циркуль, разумеется, был с ней хорошо знаком. Он знал, что девчонка невероятно умна и изобретательна. К тому же Студент, приготовляясь к побегу, посоветовал ему ничего не предпринимать без предварительного согласования с «учёной коллегой», о которой в последнее время отзывался исключительно в превосходных тонах.
«Вот это сюрприз! — подумал Циркуль. — Теперь, когда нас тут двое, мы точно не пропадём!»
— Негодяй! — продолжала тем временем кипятиться Огонёк. — Какой негодяй… Ну ничего, он это надолго запомнит…
Циркуль молчал, деликатно выжидая, когда она успокоится и сама расскажет о том, что произошло наверху.
Так оно и вышло.
Повозмущавшись вдоволь и утерев платочком глаза, Клюковка рассказала обо всём, что случилось в директорском кабинете.
Итак, представ в свою очередь перед директором, Огонёк захотела первым делом выяснить, не является ли он сам роботом. Она вела разговор, пристально вглядываясь ему в лицо и расставляя хитроумнейшие психологические ловушки. Но так ничего и не поняла. Или это был выдающихся способностей гном, или какой-то сверхсложный компьютер, способный улавливать все оттенки разговора…
Заинтригованная и сгорающая от любопытства, она решила приблизиться к директору вплотную. Разговор в это время крутился вокруг темы о возможности разрушения сверхпрочных материалов.
— Вот, скажем, на столе у вас лежит деревянная колотушка, — говорила Огонёк для отвода глаз, шаг за шагом приближаясь к письменному столу. — Для чего она?
— Это киянка для измельчения проб хрупких пород, — отвечал Курносик, не замечая манёвра пленницы.
— А известно ли вам, что при определённых условиях даже этой деревянной колотушкой можно пробить любую поверхность, какой бы прочностью она ни обладала?
— Вот как? И какие же для этого необходимы условия?
Тем временем Огонёк приблизилась вплотную и, перегнувшись через стол, со словами «а вот какие!» из всех сил дёрнула Курносика за верхнюю губу. Тот взвыл от боли.
Губа оказалась настоящая, но в этот момент Клюковка заметила у него за ухом гнездо для электрического штекера.
Не раздумывая, она схватила со стола деревянную колотушку и, размахнувшись, треснула ею Курносика по голове.
Отступив назад, она стала пристально следить за его реакцией.
Из последних сил Курносик нажал кнопку люка и тут же, с глухим дребезгом сломанного будильника, уронил голову на стол. А пленница, потеряв почву под ногами, ухнула прямо на руки подоспевшего вовремя Циркуля.
Некоторое время Циркуль с изумлением смотрел на Клюковку или, что вернее, пялил глаза в темноту.
— Какая вы… — проговорил он наконец. — Какая вы решительная!
— Ну, это ещё что, — небрежно отозвалась барышня. — Однажды я отдубасила трёх хулиганов, которые пытались отобрать у меня сушёную грушу. Я так надавала им этой грушей, что одному пришлось бинтовать лицо, а второго увезли лечить в больницу.
Пока Циркуль пытался понять, сколько же всё-таки было хулиганов, Огонёк встала, отряхнулась и сказала:
— Кстати, я вам очень благодарна. Ведь я могла здорово расшибиться. Надеюсь, мы будем друзьями.
Они нащупали в темноте и потрясли друг другу руки.
— Вы уже успели осмотреть этот подвал? — поинтересовалась Огонёк. Надо простучать стены. Где-то валяется колотушка, пошарьте вокруг себя.
Циркуль нашёл увесистый деревянный молоток и принялся простукивать стены.
Увы! Толстая каменная кладка отзывалась повсюду одинаково глухо и безнадёжно.
— Попробуйте выше. В такой густой инфраструктуре должны быть какие-нибудь коммуникации.
Циркуль послушно простучал стены так высоко, как только мог дотянуться. Никаких результатов!
— Дайте-ка я залезу к вам на плечи…
Циркуль смиренно нагнулся.
— Давайте сюда колотушку. А теперь встаньте и медленно передвигайтесь.
И Огонёк начала простукивать стены на высоте, составлявшей почти половину всей высоты этого каменного мешка.
Но вот очередной удар прозвучал совсем не так, как предыдущие, значительно громче и звонче.
— Есть! — крикнула Огонёк.
Глава третья
Циркуль нащупал в одном из карманов металлическую отвёртку и протянул вверх. Огонёк схватила отвёртку и принялась энергично выскребать цемент между камнями.
Циркулю тут же запорошило глаза, но он не издал ни звука и не шелохнулся, а только опустил голову и позволил слезам — капля за каплей самим вымывать сор из глаз.
Постепенно жало отвёртки углубилось в кладку настолько, что его стало недоставать. Циркуль отыскал в карманах металлическую линейку, и работа вновь закипела.
Терпение и воля к достижению цели делают чудеса.
— Готово! — прошептала Огонёк. — Теперь я могу протолкнуть камень вперёд, но благоразумнее будет вытащить его из стены в нашу сторону. Дайте-ка мне снова отвертку.
Работая отвёрткой как консервным ножом, она стала осторожно выдвигать камень внутрь помещения. Постепенно камень вылез достаточно для того, чтобы можно было ухватить его руками.
— Отойдите в сторону!
Циркуль торопливо сделал шаг в сторону, послышался тяжёлый глухой удар, пол содрогнулся.
— Становитесь на место. Теперь я просуну туда руку.
Циркуль встал на место и с нетерпением ждал результатов. Наверху слышалась возня и сыпалась пыль.
— Всё ясно! — прошептала Огонёк.
— Ну, говорите же, что там?
— Вентиляционная труба. Вмурована в стену.
— Что же делать?
— Полезем в трубу.
Расшатать и вынуть из кладки ещё несколько камней было плёвое дело. Выстроив из них ступеньки, Циркуль сначала протолкнул в трубу даму, а затем, подтянувшись на руках, кое-как вскарабкался и сам. При этом Огонёк изо всех сил тянула его за ворот кожаной куртки.
Оказавшись внутри жестяной трубы, имевшей в сечении четырехугольную форму, Циркуль понял, что из-за своего роста не может встать здесь даже на четвереньки. Приходилось мучительно извиваться, опираясь на локти, чтобы поспевать за своей спутницей, которая бодро бежала впереди на четвереньках и поторапливала: «Быстрее, ну что же вы там застряли! Разве можно быть таким неуклюжим?..» А Циркуль обливался потом, кряхтел и пыхтел как паровоз.
Наконец, после нескольких замысловатых поворотов, спусков и подъёмов, впереди забрезжил слабый свет. Стараясь не стучать коленками по жести, беглецы приблизились к зарешёченному окошку и заглянули в помещение.
Это был слесарный цех, в котором роботы выполняли некоторые необходимые работы по железу, а также устраняли у себя механические неисправности.
Входная дверь распахнулась, и в мастерской появился директор.
Это было неожиданно. Огонёк и Циркуль отпрянули от решетки и переглянулись.
Голова у директора была перебинтована, ему только что произвели вскрытие черепной коробки. После того как Клюковка ударила его молотком, «Шестой» срочно заменил ему некоторые поврежденные участки. Но оттого, что времени на тщательную настройку не было, электронный мозг и нервная система организма Курносика немного рассогласовались. От этого он периодически терял мысль и непроизвольно тряс головой.
Идёт он на другой день к «Волчку», он уже старую фабрику начал расконсервировать, идёт так по-деловому, вдруг — бац! — башкой своей о хронооболочку — так, что из башки вся его железная дребедень едва не высыпалась. Кричит что-то роботам, руками машет.
Стал ломами, кирками бить, снизу подкапываться, сверху на челноке подлетать… Ничего не выходит! Сутки бились, неделю, месяц, потом оставили меня в покое. Это он, значит, алмазным шаром своим занимался. А вот теперь, когда время прижало, снова пытается пробиться.
А трудоголики эти и голодранцы, которые сначала разбежались, стали на острове обустраиваться. Трудоголики хоть работать умеют, — пока в политику не ударились, некоторые из них даже классными мастерами были. Ну, пришлось кое-что вспомнить. Нашли на мелководье старую подводную лодку, отремонтировали и стали охотиться за подводными кладами. Они решили, что когда-нибудь вернутся на Колобок и опять заживут припеваючи.
Ну а голодранцы делать вообще ничего не умеют. Сначала поселились в деревне, которую на первых порах себе трудоголики построили. Потом их Курносик несколько раз пытался работать заставить, да они каждый раз разбегались. После одичали окончательно, даже говорить разучились.
А трудоголики заделались настоящими пиратами, стали с Курносиком торговать. Разграбят какое-нибудь селение у побережья материка или клад со дна поднимут — и несут своему «директору». А он уж как-то с ними расплачивается. А в последние дни и гномами торговать стали. Ну, это вы сами лучше меня знаете…
Вот вам и программа Созидания Будущего.
Потрясенные услышанным, некоторое время все молчали.
— Откуда же вы знали, что делается на острове? — спросила Кроха.
Не говоря ни слова, Прим Бамбас шагнул к тумбе и щёлкнул переключателем.
Окружавшая динамик невидимая сфера зажглась изнутри, и на её поверхности возникло объёмное изображение острова в обрамлении морской воды.
— Один из эффектов большой оптической сферы, — объявил адмирал. — Всё, что под ней находится, отражается на этом колпаке. Любой участок можно увеличить. Вот, например, ваша ракета…
Прим Бамбас повертел какой-то регулятор, и на поверхности сферы возникло изображение скалистого берега и парящей над водой привязанной у входа в грот ракеты.
— А вот алмазные разработки.
Ракета исчезла, и все увидели котлован с копошащимися там гномами.
Прим Бамбас выключил изображение.
— Так что вы не думайте, что я тут сижу, как какой-нибудь слепой крот в норе. Я ведь и на вашу стоянку однажды наведывался.
— Да, это правда, я вас видел, — сказал Карлуша.
— А я вас тоже видел, — сказал Прим Бамбас. — Поэтому и к себе пустил.
Столпившиеся вокруг тумбы человечки расселись по своим местам.
— А что бы вы делали, если бы получили назад свой динамик? — спросила Кроха.
— Как это что?! — воскликнул Прим Бамбас. — Я бы в ту же секунду отсюда телепере… тьфу! Смылся бы отсюда!
— И вы бы оставили здесь всё как есть?
— А что я могу сделать? Я ведь космический навигатор, а не милиционер. Навязали мне этого «директора», пускай теперь сами и разбираются. Пускай присылают специалистов.
— А что, если мы сами попробуем? — предложил Студент.
— Что попробуем?
— Ну, «разобраться», без специалистов. Ведь смотрите: все пятнадцать трудоголиков сейчас работают в карьере, вы их можете оттуда взять и доставить на их штрафную планету; дикари-голодранцы, как мне кажется, исправились, их можно вернуть на Колобок; а директора-Курносика мы изловим и прооперируем. К нему вернется сознание гномы, и он постарается исправить всё, что успел натворить нехорошего.
— Звучит складно, — сказал адмирал после некоторого раздумья. — Только вот времени на это не осталось. Дело в том, что через два дня истекает семилетний срок, и если я не вернусь на Колобок, сюда прибудет аварийная команда. Меня, конечно, после всего этого разжалуют…
Прим Бамбас безнадёжно махнул рукой и состроил кислое лицо.
— И все же, — он решительно поднялся из кресла, — попробуем!
Тем временем оставшиеся в лагере не находили себе места от волнения. Прошло меньше часа, а связь со спасательным отрядом, отправившимся на поиски Карлуши и Чека, уже прервалась.
Вдруг из пещеры преспокойно вылезли Студент, Взломщик, Глюк, Карлуша, Чек, Зубрилка и Кроха.
Повисла недоумённая тишина.
Пока они гостили в летательном аппарате, адмирал Прим Бамбас изменил течение времени под хронооболочкой. Но не в сторону ускорения, как обычно, а в противоположную.
Часть четвёртая
ВЕЛИКИЙ ДИКТАТОР
Глава первая
Осталось немногим более суток… — Директор узнаёт то, что хотел. — Циркуль не узнаёт ничего и падает
Инженер Курносик сидел за столом своего рабочего кабинета и сосредоточенно смотрел перед собой в одну точку.Он думал.
Вернее, по большей части просчитывал и анализировал, так как полноценно думать он разучился после того, как усовершенствовал содержимое своей черепной коробки.
Строго говоря, он уже и не был никаким Курносиком. А потому следовало бы называть его так, как он того и требовал, — просто директором.
Справедливости ради следует заметить, что способность воспринимать действительность как обыкновенный гном он ещё полностью не утратил. В такие минуты он был именно Курносиком, а не директором. Возможно, причиной тому был спинной мозг и другие части его организма, оставшиеся после многочисленных операций нетронутыми.
С одной стороны, он мог мгновенно считать, анализировать и накапливать информацию на уровне самого совершенного компьютера, с другой — осознавать себя гномом, переживать и руководить мыслительными способностями головы.
Всё это, конечно, плачевно отразилось на его стремительно раздваивавшейся психике. Курносик стал капризным и мнительным; директор расчётливым и беспощадным.
Глядя в одну точку, директор-Курносик мучительно переживал неудачу с вагонеткой, которую Прим Бамбас разрезал пополам, словно какой-нибудь свечной огарок.
Расположенные в голове датчики зафиксировали прилив крови к щекам. Ему было стыдно.
«С какой же силой захлопнулась эта штука?..» — подумал Курносик, и его электронный мозг мгновенно выдал ответ с точностью до ста тридцати шести знаков.
Нет, никаким сверлом её, конечно, не взять. Но ведь в природе нет материи, которую нельзя было бы разрушить! Он уже перепробовал такие радикальные средства, как тепловой и лазерный лучи, химические реактивы и пиротехнику. Никакого результата. Хоть бы царапина, хоть бы малейшая шероховатость…
Однако если дело так пойдет и дальше, то его планам не суждено будет сбыться. Планам, ради которых он поставил на кон всё, что имел в жизни, ради которых он превратил себя в машину!
Если в ближайшие сутки не удастся продырявить проклятую оболочку, он выведет алмаз на орбиту Земли. Ему, конечно, наплевать на земных гномов, они не сделали ему ничего плохого. Но раз уж он не может вернуться на Колобок, где над ним смеялись, где его почти унижали…
Судорога сжала на мгновение его горло.
Нет, он должен вернуться именно на Колобок и показать всем, кто он на самом деле…
Кто… или что?
Щека задергалась в нервном тике.
Впрочем, неважно. Вселенная содрогнется, когда они поймут, с кем имеют дело!!
Курносик поднял голову и величественно, чуть прищурив под тёмными очками белесые ресницы, посмотрел перед собой.
Взгляд его случайно упал на экран монитора, где было видно, как в котловане суетятся пленники — его рабы, его личная собственность. Курносик подумал, что среди пленников могут быть высококлассные специалисты, имеющие опыт работы с твёрдыми сплавами. Его собственные познания в научно-технических областях ограничивались электроникой и механикой, немного анатомией, короче говоря, робототехникой.
В одно мгновение Курносик мысленно пролистал список пленных с прилагаемыми сведениями о каждом.
Циркуль! Он значится здесь как многопрофильный инженер. Надо поговорить с этим Циркулем, возможно, он согласится работать на определённых условиях…
Есть ещё изобретательница Огонёк, и механик Шестерёнка.
Нет, Шестерёнка сбежал утром вместе с другими мерзавцами из последней партии. Интересно, почему остался Циркуль? Ведь он из той же компании…
Так, посмотрим. Он из Земляного города, в то время как все бежавшие из Песочного. Наверное, в этом что-то есть…
Новая беда: гномы разбегаются словно кролики. У этих горе-пиратов увели «Медузу». Это значит, что скоро сюда нагрянут земные гномы. Может быть даже раньше, чем прибудет инспекция с Колобка. Это даже не одна, а две катастрофы.
За оставшееся время необходимо найти способ вернуться. Большой алмазный шар готов к своей великой миссии. Он назван «Жалом Змеи», и его всевидящий разящий луч настигнет любого, не пожелавшего принять Новый Порядок и его самого, Великого Диктатора!..
Но пока всё летит к чёрту. Времени нет, необходимо использовать любые средства. Интересно, адмирал когда-нибудь выходит за пределы купола? Надо хорошенько за ним следить. А сейчас инженер Циркуль. Возможно, он имел дело со сверхтвердыми сплавами…
В дверях появился «Шестой» — субъект с чрезвычайно гнущейся и подвижной конструкцией. Робот-телохранитель, паяц, запрограммированный на самообучение и беспредельную личную преданность хозяину.
— Обед для господина директора!
На серебряном подносе находились пакетик с порошком и стакан воды. Курносик вытряхнул порошок на язык, запил дистиллированной водой.
— Пускай сюда приведут заключенного четырнадцать дробь восемь.
«Шестой» сказал «слушаюсь, хозяин» и выбежал из кабинета, мягко ступая на полусогнутых ногах.
Перед важным разговором следовало подзарядиться. Директор достал из ящика стола блок питания и воткнул штекер в расположенное за ухом гнездо.
От дозы электрического тока по позвоночнику прокатилась тёплая волна. Ему тут же захотелось перемножить все имеющиеся во Вселенной песчинки на количество всех имеющихся во Вселенной капель воды. Но поскольку такая цифра могла занять всю память, директор отменил задачу и с наслаждением потянулся. Хрустнул суставами, и промурлыкал себе под нос какой-то легкомысленный мотивчик.
— Циркуль в приёмной, — доложил «Шестой».
Физиономия Курносика тотчас приняла строгое выражение.
— Пусть войдёт.
В кабинете появился инженер Циркуль.
Как и все работающие в карьере пленники, он был грязный и оборванный. Директор сразу признал в нём строптивого гнома, нагрубившего ему при первой встрече.
— Работали с твёрдыми сплавами? — не здороваясь, сказал Курносик.
Циркуль демонстративно отвернулся.
Последовало минутное молчание.
Затем Курносик решил повести себя круто. Он изо всех сил ударил кулаком по столу и закричал:
— Как стоишь, негодяй!!!
Однако на слове «негодяй» голос у него сорвался, выдав фальшивую высокую ноту, а затем его стал душить кашель. В кабинет, в волнении подавшись вперёд, на полусогнутых ногах вбежал «Шестой». На плечах у него был наброшен откуда-то взявшийся белый халат, в руке — докторский чемоданчик.
Курносик в раздражении сделал ему отмашку рукой, и паяц немедленно исчез за дверью.
Циркуль продолжал стоять сложив руки на груди, как будто происходящее вокруг его ни в малейшей степени не касается.
— Повторяю вопрос, — слабым голосом, но с расстановкой произнёс директор. — Имеете ли вы практику работы с твёрдыми сплавами?
Последовала новая отвратительная пауза.
У Курносика возникло ощущение, что он разговаривает сам с собой. На него начала наплывать волна гнева, лицо его сделалось багровым, голова загудела.
— Хорошо, давай так, — неожиданно согласился Циркуль. — Я отвечаю на твои вопросы, ты отвечаешь на мои. Мой вопрос — твой ответ, потом твой вопрос — мой ответ. Годится?
От такой наглости мысли у Курносика стали путаться. С изумлением он молча смотрел на Циркуля. Усилием воли он дал себе приказ успокоиться и переадресовал вопрос своему мозговому компьютеру. Чуждый таких понятий, как раздражение, гордость или самолюбие, компьютер выдал команду «продолжать разговор на условиях собеседника».
«Если он что-нибудь и выведает, — подумал Курносик, — хуже не будет. Скорее всего, разговорить его другим способом не удастся. А под пыткой такой гном станет ещё упрямее».
— Задавайте ваш вопрос, — сказал Курносик.
«Он не такой дурак…» — подумал Циркуль.
А вслух сказал:
— Тогда объясните, в конце концов, что происходит на этом острове.
— Это не вопрос, а тема для разговора, — возразил директор. — Задавайте вопросы, на которые можно дать односложный ответ.
— «Да» или «нет»?
— Ну, не так категорично.
— Хорошо. — Циркуль переменил позу, засунув руки в карманы и повернувшись лицом к собеседнику. — Вот мой первый вопрос. Почему ваши друзья-разбойники оказались сегодня в котловане?
Директор удивлённо вскинул брови.
— Вас это действительно интересует?.. Хорошо, я отвечу. Несколько моих роботов получили информационный вирус и доставили их в котлован по ошибке, вместо беглых пленников. Теперь мой вопрос. Вы работали с твёрдыми сплавами?
Игра в кошки-мышки началась.
Б у р а в ч и к. Работал. Так, значит, побег удался?
Д и р е к т о р. Побег удался. Существуют ли, на ваш взгляд, материалы, которые невозможно разрушить?
Б у р а в ч и к. Если это физическая материя, то не существуют. Где они сейчас?
Д и р е к т о р. Не знаю, полагаю, что утонули. Каким способом вы бы попытались разрушить самую прочную в мире поверхность?
Б у р а в ч и к. Я бы её распилил. Почему вы считаете, что они утонули?
Д и р е к т о р. Они связали никуда не годный плот. Какой материал вы бы использовали для распилки поверхности?
Б у р а в ч и к. Любой материал. Где вы могли видеть плот?
Д и р е к т о р. В памяти роботов. В чём же смысл?
Б у р а в ч и к. В скорости вращения. Даже бумажный диск при достаточной скорости вращения режет сталь…
Циркуль не успел задать свой вопрос, потому что директор ударил кулаком по столу и воскликнул:
— Ну конечно! Всё дело в скорости! Следовало всего-навсего изменить форму сверла, превратив его в дискообразную пилу, и увеличить число оборотов! Я ошибочно делал ставку на силу давления и твердость наконечника… Отлично, теперь я знаю, что мне делать!
Курносик так обрадовался кажущемуся быстрому решению проблемы, что позволил себе вслух эти невыдержанные восклицания. Спохватившись и вновь взяв себя под контроль электронного мозга, он сказал сурово:
— Будешь на меня работать?
Теперь Циркуль пожалел, что так быстро продал свои знания. Он не знал, что именно и с какой целью будет пилить директор, но было понятно, что сейчас он оказал противнику неоценимую услугу. У Циркуля возникло непреодолимое желание схватить этого никчёмного гнома за горло и вытрясти из него весь дух.
Убедившись, что поблизости нет стражников, он шагнул к столу, не сводя с директора горящего взгляда и высвобождая руки из карманов…
— Сейчас, сейчас… Договоримся…
Директор всё понял, по лицу его пробежала волна страха. Он потянулся к вмонтированной в стол кнопке и…
В ту же секунду Циркуль потерял опору под ногами и полетел куда-то в кромешную тьму…
Ведомые возвратной пружиной, створки расположенной в полу дверцы захлопнулись и, точно совместившись с рисунком, стали вновь совершенно незаметны.
Директор достал платок и вытер взмокшее от волнения лицо. Хотя всё закончилось благополучно, удовлетворения он не чувствовал.
— Шестой! — выкрикнул он отрывисто.
В кабинет вбежал «Шестой». Не увидев Циркуля, он плавно повернул голову на триста шестьдесят градусов. После этого он решил, что хозяин запер пленника в письменный стол.
— Приведи теперь сюда эту… изобретательницу, — распорядился Курносик. — Номер один дробь четыре. Стой! Сам не ходи, пошли Четвёртого. А ты отправляйся в слесарный цех, пусть подготовят там всё для работы. Я скоро подойду.
«Шестой» послал в ответ несколько восторженных воздушных поцелуев и выбежал за дверь.
Глава вторая
В западне. — Губа настоящая, но подозрение вызывает электрический штекер
При падении Циркуль здорово ушибся и на несколько секунд потерял сознание. Очнувшись, он всё вспомнил и тщательно себя ощупал. Затем принялся тереть глаза и таращиться в темноту, силясь что-нибудь увидеть. Однако эти старания ни к чему не привели. Встав на четвереньки и, ощупывая перед собой каждую неровность, Циркуль начал осторожно продвигаться вперёд, одновременно прислушиваясь и принюхиваясь. Пахло плесенью и сыростью. Сверху, из кабинета, доносились какие-то голоса.Долго ползти не пришлось, он почти сразу упёрся головой в стену. Циркуль поднялся и стал осторожно передвигаться по периметру. Для того, чтобы совершить полный круг, а что вернее, квадрат, потребовалось немного времени. Дно каменного колодца имело ту же форму, что и предательская дверца над головой.
Циркуль задрал голову и стал внимательно вглядываться, опершись рукой о холодную шершавую стену. До его слуха донеслись звуки голосов. Один был довольно пискляв и принадлежал, по всей видимости, даме.
Затем послышался сдавленный крик, удар — и створки люка раскрылись, мгновенно ослепив ярким светом.
Быстрее, чем мысль, сработал рефлекс: Циркуль выставил вперёд руки и согнул ноги в коленях.
Рухнувший из люка гном, по счастью, оказался совсем лёгким, удержать его не составило труда, хотя высота была довольно приличной. Гном продолжал что-то пискляво кричать и трепыхаться, так что пришлось выпустить его из рук.
Оказавшись на каменном полу, он тут же замолк, и молчание длилось до тех пор, пока Циркуль сам не подал голос:
— Пожалуйста, не волнуйтесь. Я ваш товарищ, такой же пленник. Меня зовут Циркуль. Мы, должно быть, знакомы?..
На этот раз молчание было недолгим:
— А, это вы… Я сейчас, извините… Немного не по себе.
— Как вас зовут?
— Ах да… Вы меня не узнали? Я Клюковка. То есть Огонёк…
Циркуль, разумеется, был с ней хорошо знаком. Он знал, что девчонка невероятно умна и изобретательна. К тому же Студент, приготовляясь к побегу, посоветовал ему ничего не предпринимать без предварительного согласования с «учёной коллегой», о которой в последнее время отзывался исключительно в превосходных тонах.
«Вот это сюрприз! — подумал Циркуль. — Теперь, когда нас тут двое, мы точно не пропадём!»
— Негодяй! — продолжала тем временем кипятиться Огонёк. — Какой негодяй… Ну ничего, он это надолго запомнит…
Циркуль молчал, деликатно выжидая, когда она успокоится и сама расскажет о том, что произошло наверху.
Так оно и вышло.
Повозмущавшись вдоволь и утерев платочком глаза, Клюковка рассказала обо всём, что случилось в директорском кабинете.
Итак, представ в свою очередь перед директором, Огонёк захотела первым делом выяснить, не является ли он сам роботом. Она вела разговор, пристально вглядываясь ему в лицо и расставляя хитроумнейшие психологические ловушки. Но так ничего и не поняла. Или это был выдающихся способностей гном, или какой-то сверхсложный компьютер, способный улавливать все оттенки разговора…
Заинтригованная и сгорающая от любопытства, она решила приблизиться к директору вплотную. Разговор в это время крутился вокруг темы о возможности разрушения сверхпрочных материалов.
— Вот, скажем, на столе у вас лежит деревянная колотушка, — говорила Огонёк для отвода глаз, шаг за шагом приближаясь к письменному столу. — Для чего она?
— Это киянка для измельчения проб хрупких пород, — отвечал Курносик, не замечая манёвра пленницы.
— А известно ли вам, что при определённых условиях даже этой деревянной колотушкой можно пробить любую поверхность, какой бы прочностью она ни обладала?
— Вот как? И какие же для этого необходимы условия?
Тем временем Огонёк приблизилась вплотную и, перегнувшись через стол, со словами «а вот какие!» из всех сил дёрнула Курносика за верхнюю губу. Тот взвыл от боли.
Губа оказалась настоящая, но в этот момент Клюковка заметила у него за ухом гнездо для электрического штекера.
Не раздумывая, она схватила со стола деревянную колотушку и, размахнувшись, треснула ею Курносика по голове.
Отступив назад, она стала пристально следить за его реакцией.
Из последних сил Курносик нажал кнопку люка и тут же, с глухим дребезгом сломанного будильника, уронил голову на стол. А пленница, потеряв почву под ногами, ухнула прямо на руки подоспевшего вовремя Циркуля.
Некоторое время Циркуль с изумлением смотрел на Клюковку или, что вернее, пялил глаза в темноту.
— Какая вы… — проговорил он наконец. — Какая вы решительная!
— Ну, это ещё что, — небрежно отозвалась барышня. — Однажды я отдубасила трёх хулиганов, которые пытались отобрать у меня сушёную грушу. Я так надавала им этой грушей, что одному пришлось бинтовать лицо, а второго увезли лечить в больницу.
Пока Циркуль пытался понять, сколько же всё-таки было хулиганов, Огонёк встала, отряхнулась и сказала:
— Кстати, я вам очень благодарна. Ведь я могла здорово расшибиться. Надеюсь, мы будем друзьями.
Они нащупали в темноте и потрясли друг другу руки.
— Вы уже успели осмотреть этот подвал? — поинтересовалась Огонёк. Надо простучать стены. Где-то валяется колотушка, пошарьте вокруг себя.
Циркуль нашёл увесистый деревянный молоток и принялся простукивать стены.
Увы! Толстая каменная кладка отзывалась повсюду одинаково глухо и безнадёжно.
— Попробуйте выше. В такой густой инфраструктуре должны быть какие-нибудь коммуникации.
Циркуль послушно простучал стены так высоко, как только мог дотянуться. Никаких результатов!
— Дайте-ка я залезу к вам на плечи…
Циркуль смиренно нагнулся.
— Давайте сюда колотушку. А теперь встаньте и медленно передвигайтесь.
И Огонёк начала простукивать стены на высоте, составлявшей почти половину всей высоты этого каменного мешка.
Но вот очередной удар прозвучал совсем не так, как предыдущие, значительно громче и звонче.
— Есть! — крикнула Огонёк.
Глава третья
Труба. — Помутнение рассудка
— Есть! Давайте сюда что-нибудь острое…Циркуль нащупал в одном из карманов металлическую отвёртку и протянул вверх. Огонёк схватила отвёртку и принялась энергично выскребать цемент между камнями.
Циркулю тут же запорошило глаза, но он не издал ни звука и не шелохнулся, а только опустил голову и позволил слезам — капля за каплей самим вымывать сор из глаз.
Постепенно жало отвёртки углубилось в кладку настолько, что его стало недоставать. Циркуль отыскал в карманах металлическую линейку, и работа вновь закипела.
Терпение и воля к достижению цели делают чудеса.
— Готово! — прошептала Огонёк. — Теперь я могу протолкнуть камень вперёд, но благоразумнее будет вытащить его из стены в нашу сторону. Дайте-ка мне снова отвертку.
Работая отвёрткой как консервным ножом, она стала осторожно выдвигать камень внутрь помещения. Постепенно камень вылез достаточно для того, чтобы можно было ухватить его руками.
— Отойдите в сторону!
Циркуль торопливо сделал шаг в сторону, послышался тяжёлый глухой удар, пол содрогнулся.
— Становитесь на место. Теперь я просуну туда руку.
Циркуль встал на место и с нетерпением ждал результатов. Наверху слышалась возня и сыпалась пыль.
— Всё ясно! — прошептала Огонёк.
— Ну, говорите же, что там?
— Вентиляционная труба. Вмурована в стену.
— Что же делать?
— Полезем в трубу.
Расшатать и вынуть из кладки ещё несколько камней было плёвое дело. Выстроив из них ступеньки, Циркуль сначала протолкнул в трубу даму, а затем, подтянувшись на руках, кое-как вскарабкался и сам. При этом Огонёк изо всех сил тянула его за ворот кожаной куртки.
Оказавшись внутри жестяной трубы, имевшей в сечении четырехугольную форму, Циркуль понял, что из-за своего роста не может встать здесь даже на четвереньки. Приходилось мучительно извиваться, опираясь на локти, чтобы поспевать за своей спутницей, которая бодро бежала впереди на четвереньках и поторапливала: «Быстрее, ну что же вы там застряли! Разве можно быть таким неуклюжим?..» А Циркуль обливался потом, кряхтел и пыхтел как паровоз.
Наконец, после нескольких замысловатых поворотов, спусков и подъёмов, впереди забрезжил слабый свет. Стараясь не стучать коленками по жести, беглецы приблизились к зарешёченному окошку и заглянули в помещение.
Это был слесарный цех, в котором роботы выполняли некоторые необходимые работы по железу, а также устраняли у себя механические неисправности.
Входная дверь распахнулась, и в мастерской появился директор.
Это было неожиданно. Огонёк и Циркуль отпрянули от решетки и переглянулись.
Голова у директора была перебинтована, ему только что произвели вскрытие черепной коробки. После того как Клюковка ударила его молотком, «Шестой» срочно заменил ему некоторые поврежденные участки. Но оттого, что времени на тщательную настройку не было, электронный мозг и нервная система организма Курносика немного рассогласовались. От этого он периодически терял мысль и непроизвольно тряс головой.