Карр Сюзанна. Я, мой бывший и...

   – Но ты так не считаешь? – Райан бросил на Мишель короткий взгляд. – Ты слишком занята тем, что объясняешь всем и каждому, будто сокровищ не существует.
   – Я никогда этого не утверждала! – Мишель растерянно покачала головой. – Сокровища… существуют.
   Райан остановился как вкопанный и сплел на груди руки. То, что он мешает прохожим, его не беспокоило.
   – Значит, сокровища существуют? Даже в Карбон-Хилле?
   Мишель по инерции тоже остановилась, в замешательстве разглядывая его.
   – Ну… это… вероятно.
   – Ого-го! Вот это прорыв! – Райан воздел ладони к небу. – Мы перескочили от «невозможно» к «вероятно». Гигантский, уму не постижимый шаг. В следующий раз ты ответишь «точно существует»?
   – Ну, уж это вряд ли! – заявила Мишель и ринулась вперед. – Я не столь наивна.
   – О, опять цинизм, – хмыкнул Райан, с трудом нагоняя ее. Они уже оказались в старом районе. – Мне кажется…
   – Рельсы! – взвизгнула Мишель как-то чересчур воодушевленно. Ей явно не терпелось закончить разговор.
   Дорогу действительно пересекали рельсы, по сторонам огороженные шлагбаумами. Мишель покрутила головой.
   – И в какую сторону пойдем?
   – Хм… – Райан пригладил волосы ладонями. – Ты выбирай!
   Мишель укоризненно покачала головой. Понятное дело, ее спутник решил снять с себя ответственность на случай, если выбранное направление заведет их в тупик.
   – А если я выберу неверно? Райан сверкнул улыбкой.
   – С тебя и спрос будет. – Заметив обиду во взгляде девушки, он хохотнул. – Шучу, шучу! Каждый имеет право на ошибку. Обещаю не сваливать вину на тебя.
   – Уж сделай милость. – Мишель снова покрутила головой и кивнула направо. – Идем туда.
   Они зашагали вдоль рельсов.
   – Как я уже говорил, ты очень цинична, – продолжил рассуждать Райан. – Даже если бы Ида восстала из мертвых и лично нанесла тебе визит, чтобы поделиться местоположением тайника, ты бы ей не поверила.
   – Меня больше всего озадачил бы сам визит. С чего-бы это Иде приходить и делиться сокровенным именно со мной? Не ловушка ли это? А еще я бы засомневалась в том, что это настоящий призрак.
   – Однако самое смешное не это…
   – А что же?
   – Из желания докопаться до сути вещей ты даже последовала бы указаниям призрака Иды, нашла тайное место и принялась бы копать. Но ты до последнего бы не верила, что отроешь клад.
   Мишель помолчала, размышляя над этим заявлением.
   – Пожалуй, ты прав, – вынуждена была согласиться она. – Помнится, я стояла на сцене, ожидая вердикта жюри по поводу того, кому вручить титул «мисс Редьки». Я не верила в свою победу, хотя сильно обошла других девушек по очкам. Даже когда назвали мое имя, я решила, что ослышалась. За титул давали приличный денежный приз, и мама заставила меня участвовать. Она надеялась, что я выиграю и смогу оплатить себе обучение.
   – Вот видишь, – назидательно сказал Райан.
   Внезапно он остановился, повернулся и зашагал назад. Добравшись до железнодорожного знака, он принялся внимательнейшим образом его изучать.
   – Полагаю, мы на верном пути, – заявил он уверенно.
   – С чего ты взял? – Мишель подошла к нему.
   – На знаке нацарапан символ. Достань распечатку. Так… все верно. Символ означает «Следуй этим путем».
   Мишель с сомнением разглядывала нацарапанные на знаке крест и два зигзага.
   – Ну… раз ты так считаешь. По мне, так это просто царапины, оставленные временем.
   Они возобновили путь. Мишель шла, глядя себе под ноги.
   – Кстати, Райан, – внезапно заговорила она. – Если я циник, который все подвергает сомнению и не уверен в собственной победе, то ты – полная моя противоположность.
   – Как это?
   – Ты ведь веришь в то, что где-то в окрестностях Карбон-Хилла спрятаны несметные сокровища? Тебе даже признания призраков были не нужны, чтобы принять эту мысль на веру. Правильно я говорю?
   – Да. И что дальше? – Райан слушал вполуха, озабоченный поисками нового символа Рыцарей Дорог.
   – Ты не собирался искать клад. Даже если бы тебе дали карту с описанием маршрута и места, ты бы не взял лопату и фонарь и не отправился бы на раскопки, правда? Ты ждал бы момента, когда клад сам свалится тебе в руки.
   – Это совсем не так.
   – Но ты веришь, что Хоумер и Ида спрятали награбленное в окрестностях нашего городка?
   – Ага. А почему бы и нет?
   Мишель попыталась идти по рельсине, балансируя руками.
   – И что ж ты даже не пытаешься найти клад, который только этого и ждет? Ты считаешь, что он сам тебя найдет, если такова твоя судьба. Я права?
   – Ладно, ладно. – Райан махнул рукой, отказываясь спорить. – Ты права – я не прав. Довольна?
   – Кстати, в случае со мной ты выбрал тот же путь.
   – Я снова не понимаю, о чем ты.
   – Ты выказал интерес ко мне. Ты хотел добиться моего расположения, но не слишком старался, чтобы добыча кинулась охотнику в руки. – Мишель продолжала идти по рельсу, балансируя, как акробатка. – Ведь это я потащила тебя в постель.
   – А если меня устраивает подобный вариант? – медленно произнес Райан, устремляя в лицо Мишель пронзительный взгляд. – Что ты на это скажешь?
   – Но ведь это касается не только… влечения, – торопливо выпалила Мишель, краснея. – То же самое я могла бы сказать о твоем таланте. – Она спрыгнула с рельса.
   Райан остановился. Его взгляд внезапно стал совершенно непроницаемым, подбородок угрюмо выдвинулся вперед. Он злился на себя за то, что сразу не оборвал опасный диалог. Ему следовало сообразить, куда клонит собеседница.
   – Не бесись. Ты действительно талантлив, но почему-то старательно скрываешь свой талант. – Мишель очень осторожно коснулась пальцев его руки. – Что ты намерен делать?
   – Я собираюсь прекратить этот разговор. – Райан отвернулся и снова зашагал вперед.
   – Угу, – пробурчала девушка себе под нос. – Почему-то я так и думала.
   Теперь Райан несся рысцой, и Мишель едва за ним поспевала. Должно быть, подумала девушка, он решил из мести загнать ее до смерти. Хотя, на ее взгляд, не из-за чего было так переживать.
   Райана душила бессильная ярость. Конечно, он был уверен, что вопрос с пейзажем и панно на стене всплывут, но не ожидал, что это будет сделано так расчетливо. Мишель обвинила его в неспособности доводить дело до конца. Зря, зря он потащил ее в боулинг-клуб. Он надеялся, что вопрос об авторстве вообще не встанет, но на беду в клубе оказалась его мать, которая любила похвастаться талантом сына.
   Проклятые рыцари и проклятый Круглый стол! Мало того, что догадка оказалась неверной, а путь – ложным, так еще и поставил себя в нелепое положение!
   Нет, он кривил душой. На самом деле Райан искал повод привести Мишель в клуб, показать, что ему удалось создать собственными руками, увидеть блеск в ее глазах, когда она оценит творение… однако вместо того, чтобы признаться в авторстве, он струсил. Пока Мишель разглядывала фреску, он делал вид, что тоже внимательно изучает ее, хотя знал каждый кусочек панно наизусть. Он надеялся, что Мишель задаст вопрос сама, а он скромно ответит, словно речь идет о пустяках.
   Идиот, вот идиот! Надо было заранее взвесить все «за» и «против», прежде чем тащить Мишель в боулинг. А ведь он знал, чем кончится дело! Райан мог заранее предсказать ее реакцию. Он был уверен, что именно так она и поступит: будет давить, ковыряться в причинах, жать в больное место. Что за дурацкий характер у этой настырной девицы! Райан не выносил, когда на него давили! Не выносил, и все тут!
   Он заметил под ногами очередной символ в виде причудливого зигзага и торопливо достал из кармана распечатку, которую забрал у Мишель. На сей раз знак был вырезан чем-то острым (может, перочинным ножом) на деревянной шпале, и для большей приметности покрыт красной краской.
   – Что он означает? – спросила Мишель, останавливаясь рядом. На этот раз она не стала размышлять над тем, рукотворное ли происхождение имеет знак.
   Она дышала неровно, даже схватилась за грудь, и Райану стало стыдно.
   – Этот символ обещает пищу. – Его желудок издал отчетливое ворчание. – Надеюсь, организаторы не планировали посмеяться над нами? Ясно же, что мы голодны как волки.
   – Может, нас и правда покормят? – с надеждой спросила Мишель. – Ведь Анни нас кормила, да и комнаты у нее отличные. Надо сказать, что постоялый двор Уэртов, если его можно так назвать в наше время, – одна из лучших находок Карбон-Хилла. Я даже не знала, что тут есть подобные места.
   – Кстати, Анни надеется, что после соревнований народная молва станет для ее заведения отличной рекламой, – поделился Райан. – Этакий маркетинговый ход. Уверен, уловка сработает.
   – Она чем-то напоминает Ванессу, – с придыханием пробормотала Мишель. Она все еще хватала воздух ртом. – Большие планы, крохотные вложения, а впоследствии – отличная отдача. Думаю, в рекламе или политике в большом городе Анни могла бы сделать карьеру.
   – Да? – Райан внезапно посмотрел на нее с осуждением. – Вовсе не обязательно подаваться в большой город, чтобы осуществить свои мечты.
   – Ты прав, однако в большом городе и возможностей больше.
   – Если тебе не по душе провинция, это не означает, что и остальные в ней задыхаются.
   Мишель отступила назад и подняла руки, словно сдаваясь.
   – Ладно, как скажешь, не надо меня осуждать.
   – А может, и тебе не стоит осуждать мое нежелание подаваться в художники и устраивать выставки? Может, мне достаточно славы доморощенного маляра, – веско сказал Райан и снова пошел вперед.
   Он слышал, что Мишель что-то бормочет себе под нос, и какое-то время пытался игнорировать этот фон, но он становился все громче. Райан легко мог представить, как Мишель размахивает руками, словно ведет дискуссию.
   – Что еще? – не выдержал он и обернулся. Мишель тотчас умолкла.
   – Ничего, – ответила она, горделиво вздергивая голову.
   Однако Райан знал, что так легко он от нее не отделается. Если Мишель Нельсон что-то вбила себе в голову, то так просто не отступится. Поэтому Райан шагал в ожидании очередной бури каверзных вопросов.
   – А какой вид искусства тебе нравится больше всего? – спросила наконец Мишель.
   «Начинается, – подумал Райан. – Даже до десяти досчитать не успел». Подобная настойчивость граничила, на его взгляд, с нахальством.
   – Никакой, – мрачно буркнул он.
   Столь краткий ответ мог отбить желание задавать дальнейшие вопросы у кого угодно, но только не у Мишель.
   – Любишь рисовать маслом?
   Райан промолчал. Он решил сменить тактику и выбрал полное игнорирование. Ему очень, очень хотелось, чтобы его спутница прекратила назойливые расспросы.
   – Или предпочитаешь акварель? А может, лепку?
   – Мишель, прекрати потрошить меня, – не выдержал Райан. – Я не художник.
   – Значит, мозаика на стене и тот пейзаж в коридоре – твои первые творения? Не похоже! Сразу чувствуется, что рисовали уверенно.
   Райан подумал о подвале в доме родителей, забитом набросками и полотнами. Некоторые из них он не показывал никому, и его вполне устраивала подобная безвестность его произведений.
   – Я не желаю продолжать этот разговор.
   – А я бы хотела взглянуть на твои работы.
   – Нет, не хотела бы… – Райан схватился за голову, сообразив, что совершил ошибку. Следовало соврать, что никаких работ нет! А теперь эта нахалка душу из него вынет.
   – Вот что я думаю, – заявила Мишель, словно только ее мнения все и ждали. – Тебе надо пообщаться с владельцами галерей в Чикаго и походить по музеям.
   – Не имею ни малейшего желания, – соврал Райан.
   Он очень бы хотел оказаться в Чикаго вместе с Мишель. Они ходили бы по картинным галереям и музеям, рассматривали шедевры и чувствовали себя абсолютно счастливыми.
   – Это помогло бы тебе раскрыть свой потенциал, – продолжала рассуждать Мишель.
   – Еще бы! Я бы стал еще талантливее, прославился и заработал кучу денег, да? – процедил он раздраженно.
   – Не обязательно. Раскрыть потенциал – значит взглянуть в лицо своим страхам, преодолеть их, раскрепоститься.
   – О чем ты говоришь? – Райан замедлил шаг, чтобы Мишель поравнялась с ним, и уставился на нее недовольным взглядом. – Нет у меня никаких страхов!
   – Есть. Точно есть! – Мишель закивала. – Ты боишься, что тебя не оценят.
   – Погоди минутку. – Райан пожалел, что снова позволил втянуть себя в диалог. – Значит, если человек не пытается превратить хобби в дело всей жизни, он просто боится? Так, что ли?
   – Бинго! – Мишель захлопала в ладоши, вызвав у Райана этим еще более сильное раздражение. – У нас есть победитель!
   – Но я не хочу делать карьеру в искусстве. Меня устраивает та жизнь, которой я живу, неужели не понятно? Тебе не приходило в голову, что пытаться навязывать другим свой образ мыслей – пустое и не очень красивое занятие? Пусть рисование будет моим хобби, я не собираюсь соваться с ним в мир искусства, понятно? – Черт, он только что признал наличие у него хобби!
   – Я принимаю твою точку зрения, – миролюбиво сказала Мишель. – Но в данном случае речь идет вовсе не о хобби.
   Прекрасно зная, что не стоит хватать наживку, Райан все равно попался на крючок:
   – А о чем же?
   – Если рисование – просто хобби, человек не вкладывает в него всю душу. А в твоих произведениях чувствуется пылкость, страсть, настоящий огонь.
   У Райана застучало в висках. Мишель слишком близко подобралась к его тайнам. Он не был готов к таким откровенным разговорам.
   – А ты? – Он криво усмехнулся. – Ты вкладываешь страсть и пылкость в свою работу?
   – Разумеется, – кивнула Мишель. – Иногда это единственное, что помогает мне держаться на плаву. Моя работа не слишком хорошо оплачивается, поэтому я хватаюсь за нее лишь из любви к кулинарии.
   – А ты… – Райан поколебался, но все же спросил: – А ты заглядывала в лицо собственным страхам?
   – Я делаю это с завидной регулярностью. Обычные вопросы, которые мучают каждого. Такой ли уж я талантливый повар? Могу ли я готовить лучше? Смогу ли я пробиться наверх, выдержать жесткую конкуренцию? Есть ли будущее у кулинара вроде меня? Оценят ли посетители мой новый рецепт? И так каждый день.
   – Звучит ужасно.
   И очень похоже. Похоже на его страхи. У Райана был и свой собственный фантом. Он боялся чистого холста. Белый холст без единого мазка всегда издевался над ним, дразнил, убеждал, что нет смысла даже пытаться. И всякий раз Райан переступал через себя снова и снова. И никогда никому не рассказывал о своих страхах, ни единой живой душе.
   – Да не так уж и ужасно, – задумчиво продолжала Мишель. – Это всего лишь часть рабочего процесса. Хотя… – Ее голос оборвался, и Райан внимательно взглянул ей в лицо. – Хочешь, открою секрет? – спросила девушка шепотом.
   Райан остановился и наклонился ближе. Он чувствовал гордость оттого, что Мишель готова доверить ему тайну, и ему здорово не нравилось это чувство.
   – Ты был прав насчет меня. – Девушка прикусила губу. – Я вернулась в Карбон-Хилл не только по просьбе подруги.
   – Я в шоке.
   – Прекрати! – Мишель пихнула его в плечо. – Просто я не находила себе места. Знаешь, я поняла, что давно бегу по кругу. Из меня словно выпустили весь воздух, как из воздушного шарика. Я решила, что выдохлась.
   – Выдохлась?
   – Ну… – Мишель пыталась подобрать нужное слово. – Словно у меня пропал запал.
   – Угу… – Райан нахмурился. Неужели, думал он, все люди с воображением обязаны выражаться так витиевато?
   Тогда он самый простой ремесленник, а не человек искусства, каким его настойчиво пыталась представить Мишель.
   – В общем, я подумала, что самые сильные чувства в жизни я испытывала здесь, в Карбон-Хилле. Так что решение ненадолго приехать пришло само, без помощи Ванессы. Соревнования стали лишь удобным предлогом. Я надеялась набраться сил в родном городе.
   – Думаешь, тут что-то особенное в воду добавляют?
   – Я серьезно! Пока я жила здесь, мной владели кураж и ощущение, что мир может оказаться у моих ног, понимаешь?
   – Я бы назвал это наивностью. Или, помягче, юношеским пылом.
   – Не думаю. Я ведь и сейчас ощущаю нечто похожее. Не такие сильные эмоции, как раньше, но ощущаю. Словно тлевшая во мне искра вот-вот вспыхнет.
   – Если хочешь знать мое мнение, дело не в родном городе, который якобы помогает тебе восстанавливать силы. То, что ты сейчас испытываешь – эти сильные эмоции, общую приподнятость настроения, – объясняется очень легко. Тебе давно требовался отпуск, и теперь, когда ты сменила обстановку, окружающее воспринимается острее и ярче.
   – Да, романтик из тебя никудышный… А мне все равно кажется, что Карбон-Хилл обладает какой-то особой властью над своими жителями. Он помогает им прийти в себя после долгого пути. Мишель внезапно остановилась и указала рукой на деревянный забор, подходивший почти вплотную к железной дороге.
   – Эй, погляди, еще один знак!
   Райан подошел к частоколу, на котором значился символ, и заглянул в щель. За изгородью когда-то находился трамвайный парк, но теперь он был заброшен и целиком заставлен старыми ржавыми вагонами.
   – Полагаю, это и есть Кладбище, – решил Райан, отодвигая в сторону одну из досок забора, висевшую на одном гвозде.
   – Очень на то похоже, – кивнула Мишель, и полезла в открывшуюся дыру.
   Не успела девушка оказаться за изгородью, как Райан услышал ее полузадушенный вскрик.
   – Что? – Он торопливо пролез в дыру. – Что такое? Зацепилась за гвоздь?
   – Там… – Мишель боязливо указала пальцем вглубь парка. – Видишь, на том оранжевом вагоне? Это что, кровь?
   Райан посмотрел в нужном направлении. На боковине вагона, как раз на высоте его плеч, расплывалось огромное красное пятно, весьма походившее на настоящую кровь.
   – Не думаю, что это кровь, – уверенно сказал Райан, направляясь к оранжевому вагону и принимаясь придирчиво оглядывать пятно. – Это краска.
   – Ты уверен?
   – Ты же сама обзывала меня художником, – криво усмехнулся он. – Плох тот художник, который не сможет отличить краску от крови.
   Райан решительно направился вглубь трамвайного парка; Мишель старалась не отставать от него. Красные пятна были повсюду, они были разбросаны по растрескавшемуся асфальту, по остовам трамваев. Зрелище было пугающим и в целом напоминало декорации к какому-нибудь фантастическому фильму.
   – Это что, новый вид граффити? – спросила Мишель. – Не слишком красиво, хотя, надо признать, впечатляет.
   – Думаю, люди играли здесь в пейнтбол. Я слышал, что поблизости есть какое-то место вроде свалки, куда ездят играть. Только не знал, что это здесь.
   – Пейнтбол?
   – Ну да! Две команды охотятся друг на друга с ружьями, заряженными краской двух цветов…
   – Знаю, знаю. Я тоже слышала об этом раньше. Просто не предполагала, что… поле битвы выглядит так ужасно. – Мишель огляделась. – Не знала, что в Карбон-Хилле популярны какие-либо увеселения, кроме боулинга в «Пинз энд пинте». Думала, что именно туда идут, если хотят немного… развлечься.
   Райан даже не пытался скрыть нахальную ухмылку.
   – Да уж, – подхватил он, – некоторые предпочитают развлекаться в «Пинз энд пинте», хотя существуют местечки поудобнее.
   – Эй, кто здесь? – раздался голос Анни, частично скрытой за ржавым погрузчиком. Она выглянула и поманила Райана и Мишель к себе.
   Оказалось, что перед Анни стоит стол, буквально ломящийся от еды. Вокруг него были расставлены стулья, причем два из них были уже заняты.
   – Я вижу Брэнди с Клейтоном, но Ашенбреннеров нигде нет, – сказал Райан, в то время как его желудок буквально совершил восторженное сальто.
   – Хорошо, что мы не пошли за ними, – подхватила Мишель.
   Райан приветственно помахал рукой Анни, которая указала на свободные стулья за столом. Пока все ели, Анни то и дело поглядывала на Мишель и выглядела немного смущенной. Приблизительно такой же вид у нее был и накануне вечером, когда она потчевала гостей ужином.
   Внезапно Райана осенило: все блюда, которыми был уставлен стол, были домашними, а значит, готовила их опять-таки Анни. Присутствие за столом шеф-повара, то есть Мишель, заставляло бедняжку робеть и смущаться в ожидании суровой оценки. Похоже, Мишель истолковала поведение Анни точно так же, потому что изобразила на лице восторг и подняла большой палец вверх. Лицо Анни озарила улыбка, и она вздохнула с облегчением.
   – Кстати, дорогая, я обыскала весь дом, но так и не нашла твоего телефона, – вспомнила она.
   – Спасибо за заботу, – кивнула Мишель, стараясь не смотреть на Брэнди. – Уверена, что он найдется.
   Райан успел заметить короткую злую усмешку, промелькнувшую на губах Брэнди. Пожалуй, решил он, Мишель была права в своей догадке: рыжеволосая фурия точно знала, где искать пропавший мобильник.
   Кстати, Брэнди и Клейтон не слишком обрадовались их появлению, но как раз этого Райан ожидал. Между собой соперники общались тоже довольно холодно, видимо, не слишком были довольны партнерством.
   Впрочем, нет. Клейтон всячески пытался угодить своей напарнице, тогда как Брэнди лишь изредка удостаивала его репликой или взглядом. Видимо, бедняга был по уши влюблен, а предмет его страсти не отвечал взаимностью. Очевидно, Клейтон сильно рассчитывал принести Брэнди долгожданную победу в соревнованиях и тем самым заработать признание.
   – Каким будет следующий конкурс? – спросила у Анни Мишель, передавая Райану стакан с ледяной водой. От подобной заботы у него потеплело на сердце, ведь, мучаясь жаждой, он даже не успел попросить пить.
   – Мы должны дождаться Денниса и Маргарет, – предупредила Анни, но затем хитро улыбнулась. – Впрочем, если я раскрою вам секрет, большого вреда не будет. Вы, ребята, будете играть в пейнтбол.
   – Так и думала, – сказала Мишель и покачала головой.
   – Вам придется воссоздать схватку между Уэртами и представителями полиции.
   Пластиковая вилка Райана замерла над куском припущенной телятины.
   – Воссоздать что?
   – Вы должны будете прорваться из одного конца трамвайного парка в другой. – Анни указала сначала туда, откуда пришли Мишель с Райаном, а затем в противоположную сторону. – Вас не должны подстрелить и пометить краской.
   – А кто будет изображать наших соперников? – с сомнением спросил Клейтон.
   – Местная команда по пейнтболу. Они вызвались участвовать добровольно и скоро будут здесь.
   Клейтон схватился за голову руками и с брезгливостью посмотрел на ближайшее пятно краски. Видимо, ему очень не нравилась перспектива запачкать свою аккуратную одежду.
   – Если проберетесь в конец парка и при этом вас не подстрелят, получите новое задание.
   – А если кого-то из нас все же… подстрелят? – спросила Брэнди.
   Анни поморщилась.
   – Ну… в этом случае вы все же останетесь в игре, но…
   – Но?.. – поторопила ее Брэнди.
   – Поверьте, дорогие мои, вам не захочется, чтобы вас подстрелили.

Глава 9

   Мишель вскрикнула и нырнула вниз, прижавшись всем телом к асфальту. Алая струя краски пролетела над ней. Вдохнув пыльный воздух, девушка закашлялась и крепче сжала в руке пистолет с краской.
   – Живыми нам не выбраться, – с досадой пробормотала она.
   – Да, парни стреляют метко, – согласился Райан, подбирая лист металла, местами проржавевшего, но еще способного послужить щитом. Сам Райан уже порядком вспотел, и на левом виске поблескивала крохотная капля пота.
   Мишель с сомнением разглядывала щит Райана, размеры которого были слишком малы, чтобы прикрыть от выстрелов краски. Похоже, их шансы стремились к нулю. Стоило выглянуть из укрытия, как алые плевки начинали нестись буквально отовсюду.
   Девушка сняла темные очки и стерла с них рукавом пыль. Это были огромные, просто гигантские очки из тех, что не идут никому, но которые все равно покупают в угоду моде. Почему-то именно их организаторы раздали участникам для защиты от случайного попадания краски в глаза. Сама Мишель в этих очках здорово смахивала на амфибию, зато солнце совершенно не слепило глаза. Если бы мать могла увидеть дочь в этот момент – пыльную и в здоровенных очках родом из семидесятых, она бы точно упала в обморок.
   Анни так и не открыла секрет, что за наказание ждет проигравших. Возможно, оно окажется не слишком суровым, но рисковать никто не желал. Однако попытки добраться до конца парка успехом до сих пор не увенчались, и Мишель в очередной раз задалась вопросом, как будет наказана проигравшая команда.
   Совершенно неожиданно для нее Райан вскочил на ноги и прошипел:
   – Бежим отсюда!
   Мишель тоже вскочила, но замешкалась. Стоило ли покидать безопасное место?
   – Куда бежим-то?
   – За мной!
   Мишель понеслась вслед за своим напарником, пластиковое оружие шлепало по бедру. Райан оказался отличным бегуном – догнать его Мишель было не под силу. У нее почему-то уже через три секунды закололо под ребрами – видимо, неловко вскочила. Она не могла поверить, что кому-то может нравиться подобная игра.
   Они бежали через открытое пространство. Райан впереди, Мишель – чуть сзади. Узкая боксерская майка плотно облегала мужскую спину, и Мишель не могла оторвать от нее взгляд. Его лопатки работали вовсю, мышцы бугрились под трикотажной тканью. Ягодицы, обтянутые вытертыми джинсами, выглядели крайне аппетитно.
   Поняв, что Мишель отстает, Райан притормозил, позволяя себя нагнать. Он успел бегло оглядеться по сторонам, опасаясь, что их «подстрелят». Должно быть, подумала девушка, задыхаясь, мальчишки так хорошо бегают, потому, что с раннего детства много играют в «войнушку». Для Райана все происходящее было увлекательной игрой. Как бы он повел себя, если бы со всех сторон летели не брызги краски, а настоящие пули?