Кашин Владимир. Тени над Латорицей (Справедливость - мое ремесло - 3)

   - Вам мои судимости поперек горла стали? - вскипел Кравцов. - Так я и знал! Вам бы хоть к чему-нибудь прицепиться, а там уж и дело пришить - раз плюнуть, это вы умеете, - он затравленно переводил взгляд с одного на другого. - Вот назвали убийцей - и амба! Вам что? Лишь бы дело закрыть.
   - Ну, ну, Кравцов, полегче на поворотах! Судимости-то у тебя какие? Не простые. Не только за кражу по сто сороковой отбывал, а и по сто сорок первой, за грабеж, - подчеркнул майор.
   - Я давно завязал...
   - Может быть, может быть, - заметил начальник уголовного розыска. - А потом снова развязал.
   И Вегер прищурился, словно хотел получше рассмотреть Кравцова.
   - Ходить не умеешь - не побежишь, - мрачно вставил Бублейников.
   - Я больше ничего не знаю, - сказал Кравцов упавшим голосом. - Больше ничего говорить не буду. Все. Я устал. - И он опустил плечи.
   Когда Кравцова вывели, майор Бублейников пододвинул к себе целый ворох продырявленных бумажек.
   - По-моему, вопрос ясен, - убежденно сказал он. - Установим, где их ножи, и можно обоих передавать следователю.
   - Клоун все расскажет, - вслух подумал Вегер.
   - Жаль только, что они имели время сговориться. - Бублейников вздохнул. - Попали бы они ко мне в то утро, совсем другой был бы разговор.
   - И все-таки нет у нас прямых доказательств, - заметил подполковник Коваль.
   - Будут! - уверенно произнес Бублейников и раздраженно швырнул скомканные бумажки в корзину у стола, так что часть их угодила на пол. - Я убежден! Вы руки, руки его видели, Дмитрий Иванович? Обратили внимание? Такие руки медведя запросто задушат. А он ими так и поигрывает, так и играет, как будто даже и на нас с вами броситься готов!
   - Руки - да, но ведь не руками, а ремнем задушена была Каталин Иллеш! - напомнил Коваль.
   - Нет, действительно, не все с ним ясно, - поддержал Коваля капитан Вегер.
   - Пожалуй, да, - согласился майор. - Но если хотите, я еще один довод выставлю против них. Скажите, пожалуйста, на какие такие шиши катались они по всей стране, до самой Тюмени? А?! Откуда деньги взяли?! - и майор машинально схватил еще один лист бумаги и яростно проткнул его авторучкой.
   V
   После шестнадцатого июля
   1
   Второй допрос Самсонова начался с того самого вопроса, от которого в прошлый раз подозреваемый впал в истерику.
   - В прошлый раз, - медленно начал Коваль, - мы остановились... - В своем штатском летнем костюме с неярким, но красивым галстуком подполковник был похож теперь на старого учителя, ведущего урок. - Мы остановились, - продолжил он, обращаясь к Самсонову, - на вашем заявлении: "Я не убивал". - Коваль взглянул на капитана Вегера, писавшего протокол. Василий Иванович, так в протоколе?
   Вегер перевернул страницу:
   - Так точно, товарищ подполковник.
   - Хорошо. Так кого же это вы не убивали?
   - Как - кого? Вдову и дочек ее.
   Хотя Клоун ерзал на стуле, но выглядел теперь не напуганным, как на первом допросе, а покорным. Казалось, что, все обдумав, он решил сдаться на милость правосудия, чтобы хоть немного облегчить свою участь.
   - А почему это вы решили, что они убиты? - спросил Коваль.
   - Приснилось, наверно? Сон вещий видел, а? - поднял голову от протокола Вегер.
   - Слышал. Слышал, что их убили. Все слышали, и я.
   - Слышал, значит, - хмыкнул, по своему обыкновению, Бублейников, который стоял, прислонясь к дверному косяку, и с высоты своего роста брезгливо рассматривал тщедушного белобрысого парня в грязных потертых джинсах и давно не стиранной футболке. - Когда слышал-то?
   Самсонов повернулся к нему.
   - Тогда же... Ну, утром, тогда же... На следующий день после того...
   - После чего? - спросил Коваль.
   Самсонов снова повернулся к подполковнику:
   - Ну, после того, как их убили!
   - А скрылись почему так стремительно, если ни в чем не виноваты? Зачем забрались в такую даль? Не иначе как прятались? От кого?
   - Потому и прятались. Я не хотел - Длинный велел. Сказал, на нас могут подумать, - с готовностью ответил Клоун.
   - Странно получается, Самсонов: отчего ж это именно о вас должны были подумать, а не о ком-нибудь другом?
   - Не знаю, - проворчал Клоун. - Я правду говорю.
   Бублейников насмешливо повел бровью:
   - Свежо предание, да верится с трудом!
   Клоун сморщил белый лоб, пытаясь понять, при чем тут какое-то предание.
   - И все-таки, почему же собрались по тревоге? - строго спросил Коваль.
   - Длинный уже сидел. Два раза. Вот и испугался.
   - Но вы-то, Самсонов, судимости не имеете. Вам-то нечего бояться. Почему же скрылись вместе с Кравцовым?
   Клоун только вздохнул.
   - И вообще, почему в таком случае другие люди, тоже раньше судимые, не тронулись с места?
   Клоун пожал плечами. Наступила долгая пауза.
   - Чего ты дурачком прикидываешься? - не выдержав, взорвался Бублейников. - Отвечай, когда спрашивают! Вот уже и шапка на тебе горит!
   Парень невольно коснулся своей нечесаной головы.
   - Приятель твой все рассказал, - заметил капитан Вегер, нацелив ручку прямо в грудь Клоуна. - Сознался, что ходили к вдове Иллеш. Он умнее тебя.
   Клоун в полной растерянности глянул на офицеров. Он не знал, как ему быть. Казалось, он сейчас запищит, как загнанный охотниками заяц.
   - Мы хотели переждать, пока найдут убийцу. Я не убивал, - жалобно промямлил он. - Боялись, что засудят.
   - Ты не убивал? - быстро спросил Бублейников. - Ладно. А кто же? Кравцов?
   Клоун покачал головой.
   - С вами еще кто-то был? - спросил Коваль.
   - Нет.
   - Так кто же убил? Святой дух?
   - Не знаю.
   - Ну что ж, начнем сначала, - спокойно произнес Коваль. - Расскажите о той ночи на шестнадцатое, все по порядку. - Он заметил жадный взгляд, брошенный парнем на зажженную папиросу. - Хотите курить?
   - Если можно.
   Коваль протянул ему "Беломор".
   - Ну, были там, во дворе вдовы, - вздохнул Клоун, взяв папиросу. Так что из того? Ну, зашли...
   - Днем, через калитку?
   - Нет, - Клоун опустил голову, - через забор. Ночью.
   - Зачем же ночью да еще и через забор?
   Клоун опустил голову еще ниже, так, что его нечесаные вихры совсем закрыли лицо.
   - Ну что же ты глаза прячешь? - сказал Бублейников.
   - Разрешите, я папиросу выкурю, - выпрямился Клоун. - Я вас прошу, умоляюще взглянул он на Коваля, поняв, что именно он тут старший. - Я вам все скажу, только пусть они, - и Клоун со страхом покосился на Бублейникова, - меня не перебивают.
   - Курите, курите, - разрешил Коваль.
   Пока Клоун жадно глотал дым, капитан Вегер просматривал исписанные листы протоколов, а Бублейников куда-то вышел, демонстративно оставив двери полуоткрытыми, чтобы проветрить кабинет, где уже, как говорится, топор можно было повесить.
   - А теперь, - сказал Коваль, когда майор вернулся, - кончайте, Самсонов, курить. А то уже и "фабрика" горит. Так зачем же вы пошли ночью к Иллеш?
   - Я не убивал, - снова повторил Клоун. - Честно. Можете мне верить. И он провел ногтем большого пальца по оскаленным зубам - это должно было означать, что он клянется. - И Длинный тоже не убивал. Мы хотели войти, а там уже кто-то был. В доме. Ну, мы и рванули оттуда. Больше ничего. Утром слышим - убийство. Мы перепугались, что на нас подумают, решили уехать. Переждать.
   - А зачем вы ходили к Иллеш? Зачем?! - снова сорвался Бублейников. С вами нечеловеческое терпение нужно иметь!
   - И нужно-таки, - негромко заметил Коваль.
   - Ладно, скажу, - вздохнул парень. - Вдову потрясти хотели.
   - Вот так бы давно, Самсонов, - с облегчением вздохнул Бублейников. Стало быть, признаетесь, что пошли грабить.
   - Но мы ничего не сделали. Даже в дом не вошли. Я пальцем никого не тронул - клянусь! А утром Длинный говорит...
   - Называйте подлинную фамилию, - перебил Клоуна капитан Вегер, уже дважды по ошибке вписавший в протокол кличку.
   - А утром, - повторил Клоун, - Длинный, то есть Кравцов, говорит: "Давай сматываться - вдову укокошили!" Я ее не душил, не резал, зачем же мне отвечать?!
   - Расскажите по порядку.
   - Что говорить? С чего начинать?
   - Начните с вечера.
   - Были мы у Длинного, то есть, извините, у Жеки Кравцова, в карты играли, в очко. Потом пошли. Мы еще раньше договорились, что пойдем к вдове.
   - В котором часу вы там были, у ее дома?
   - Точно не скажу. Что-то около часа ночи. Пошли, значит, пришли...
   Клоун говорил теперь, не останавливаясь, и капитан Вегер едва успевал записывать показания.
   - Никого не встретили по дороге?
   - Какая-то парочка на углу стояла. Под деревом, недалеко от дома. А может, еще кто-то был. Не присматривался.
   - Дальше.
   - Перелезли через забор.
   - Ничего вас там не удивило, во дворе?
   - Нет, - пожал плечами Самсонов.
   - Как же вас собака не покусала? У Иллеш волк - не собака.
   - А собака в сарае была заперта, оттуда и лаяла. Да так глухо, как из-под земли. Мы удивились с Длинным, а потом обрадовались. Можно еще папироску? Два дня не курил - уши опухли.
   - Берите, - сказал Коваль, - и рассказывайте.
   Клоун разговорился, оживился, выпрямился - словно с каждым словом сбрасывал камень с души.
   - Ну, подошли тихонько к двери, - продолжал он. - А за дверью возня какая-то, кто-то шороху дает, а кто-то хрипит, словно душат его.
   - Отчетливо слышали хрипение? - с сомнением переспросил Вегер, перестав писать.
   - Сначала подумали, что показалось. Нервы все-таки. А потом слышим еще и еще! Да так страшно, что мы - назад. И смотались.
   - Ах ты, какие пугливые, боже ты мой! - проворчал майор Бублейников. - Перепугались, бедные, - и концы в воду.
   - Когда назад лезли - я как раз на заборе был, - там кто-то закричал, да так, что у меня мурашки по телу забегали. Даже сейчас, как вспомню, съежился Клоун, - плохо делается.
   - Так сразу и бросились назад? - переспросил Коваль.
   Клоун кивнул.
   - И не заинтересовались, что там делается, в доме?
   - Длинный сказал: "Тут мокрое дело..." Кто-то нас опередил.
   - А вы тоже были готовы на "мокрое"?
   Клоун испуганно вытаращил глаза:
   - Мы по мокрому не работаем.
   - Зачем же ножи прихватили? - спросил майор Бублейников.
   - У меня не было ножа.
   - А у Кравцова?
   - Не знаю. Может, и был.
   - А ему зачем?
   - Может, замки ломать...
   - А где выбросили эти ножи?
   Клоун снова начал твердить: у него ножа никакого не было.
   - А где тот, что вы вместе с Кравцовым сделали в мастерской?
   - Я никаких ножей не делал.
   Для предстоящей беседы с Кравцовым, которого Коваль справедливо считал главной фигурой в этой небольшой компании, было достаточно уже и того, что рассказал Самсонов, и подполковник решил пока оставить его в покое и отправить в камеру.
   - Самсонов, вы рассказали немного правды, это хорошо. Это в вашу пользу. Но скажите вот еще что: вы вдвоем ходили к вдове Иллеш или втроем?
   - Вдвоем! - И на лице Клоуна появилось такое выражение, будто бы он готов был землю есть, чтобы подтвердить свои слова. - Только вдвоем, только вдвоем, - повторил он.
   - А кто такой Кукушка? - поинтересовался капитан Вегер.
   Клоун словно поперхнулся и, глядя куда-то в сторону, пробормотал:
   - Не знаю.
   - Он не был с вами в ту ночь?
   Чуть не сказал: "Нет, не был", - но своевременно сдержался. Однако подполковник Коваль так же, как Бублейников и Вегер, прекрасно видели растерянность Клоуна.
   - Разрешите, Дмитрий Иванович, у меня еще кое-что есть, - обратился Бублейников к Ковалю, хотя тот уже вызвал конвоира.
   Коваль кивнул.
   - На что ты жил здесь три месяца? - спросил Бублейников парня. - На какие деньги?
   - Два с половиной...
   - Хорошо, два с половиной.
   - Случайные заработки. На вокзале вещи носил. Курортникам. Чемоданы всякие, корзины.
   - И тебе доверяли?
   - Дрова пилил и колол.
   - В мае и в июне?! Не мели чепуху!
   - Есть такие, что в мае дровами запасаются.
   - А скотину пасти не нанимался?
   - Пробовал.
   - К кому?
   - На улице Духновича, на Лесной. Фамилий не знаю. Меня Длинный водил. Да не взяли.
   - А к Иллеш?
   - К убитой? Нет, не нанимался.
   Бублейников выдержал паузу, многозначительно взглянул на коллег и сказал Клоуну:
   - На этот раз ты, кажется, не врешь... Понял, что у палки два конца. А на какие деньги вы с Кравцовым разъезжали?
   - Билеты он покупал. Я не знаю, на какие. Значит, были деньги. Он на "Водоканале" работал...
   - Знаем мы его работу, - двусмысленно произнес Бублейников.
   Вошел конвоир.
   Клоун, не читая, подписал протокол, вернул его капитану Вегеру и, оглядываясь на неумолимо строгого майора и вытирая рукавом футболки потное лицо, вышел с конвоиром.
   После короткого перерыва Коваль распорядился привести Кравцова.
   - Ну что ж, - сказал подполковник, когда Кравцов по его разрешению опустился на стул и вытянул свои длинные ноги. - Все произошло так, как и предполагалось. Ваш приятель Самсонов признался, что ходили вы к Иллеш ночью, грабить ходили.
   На неподвижном лице подозреваемого это сообщение не отразилось, разве только еле заметно шевельнулись полуопущенные веки и углубились уголки сжатых губ.
   - Что вы на это скажете, гражданин Кравцов?
   Кравцов ответил не сразу. Положив свои огромные руки на колени, он задумался, потом спросил:
   - Долго вы его били?
   - А вас бьют?
   - Меня? Нет.
   - Но ведь и вы сейчас признаетесь. Под давлением неопровержимых фактов.
   Подозреваемый упрямо, как норовистый конь, мотнул головой и сверкнул холодными голубыми глазами.
   - Самсонов показал, что вы лазили ночью через забор, что грабеж этот был задуман вами давно.
   - Это не доказательство. Клоун берет на себя - его дело, а я при чем? Может, он и ходил грабить, и лазил через забор.
   - Есть и объективные данные. Метеостанция дала официальную справку, что дождя днем не было, только вечером, - подполковник пододвинул поближе к Кравцову документ, но тот даже не взглянул на него.
   - И наниматься к Иллеш ты с Самсоновым не ходил - все это записано в протоколе, - указал на стопку исписанной бумаги капитан Вегер. - А самое главное: есть свидетельство местного жителя - ты его знаешь, и я могу его назвать, - которого ты расспрашивал, много ли добра у Каталин Иллеш и зачем ей столько денег. Это тоже прямое доказательство...
   Кравцов тяжело дышал, глядя в сторону.
   - Как видишь: и прямые есть доказательства, и косвенные, и признание напарника. И - лучше поздно, чем никогда - сознаться самому, тогда и смягчающие тебе найдут, и высшей меры не получишь. Зачем она тебе, хоть ты ее полностью заслужил? - Произнеся эту тираду, майор Бублейников умолк, и вид у него был такой, словно он до конца выполнил свою миссию.
   Длинный взглянул на майора, на Коваля, посмотрел на авторучку в руках капитана Вегера, готового записывать его показания, еще несколько секунд подумал и, громко вздохнув, сказал:
   - Пишите.
   И начал рассказывать о ночи на шестнадцатое июля...
   Вегер быстро писал. Но вдруг его перо словно споткнулось, и он остановился: Кравцов слово в слово повторил то, что говорил Самсонов.
   - То, что вы сказали до сих пор, не вызывает сомнений, - заметил Коваль. - Отправились с Самсоновым ночью грабить вдову Иллеш, перелезли через забор. А дальше путаете.
   - Ничего я не путаю.
   - Вы ведь не вернулись назад, - строго сказал майор Бублейников. Как же это у вас получается - шли, шли и никуда не пришли?
   - Я уже сказал: там кто-то был. Я на мокрое дело не пойду.
   - С чего вы взяли, что там "мокрое" дело?
   - Догадался.
   - А уходили, говоришь, опять через забор?
   - Да.
   - Не ври! Можно было и через калитку выйти. Задвижка-то на ней изнутри, со двора. Зачем же рвать штаны на заборе?!
   Кравцов не ответил.
   - Ну так что же?
   - Не знаю, - наконец выдавил из себя Кравцов.
   - Ну ладно, - сказал Коваль. - Перелезли через забор, очутились на улице. Это они с перепугу, Семен Андреевич, - усмехнулся подполковник. Но зачем же все-таки из города бежать, да еще так далеко?
   - К вам в руки попадать не хотелось.
   - Но ты же твердишь, что ни в чем не виноват! - воскликнул Бублейников.
   - А попробуй докажи тут, в камере, что ты не верблюд. Знаем мы вас. Судимых сразу схватите. А мы там были, во дворе. И следы оставили. Кто нам поверит? Да еще с таким, как Клоун. Его прижми маленько, он сразу запищит. Так и получилось. У вас такая манера. Знаю. Вам лишь бы в сроки уложиться и дело закрыть. Я переждать хотел, пока вы тут настоящего убийцу найдете. А потом и вернулся бы.
   - Хорошего вы мнения о милиции, нечего сказать, - заметил Коваль.
   - Полжизни с нею дело имею.
   - Я больше.
   - Сравнили! - возмутился Длинный. - Шкура у меня одна, и справедливость вашу я на ней проверять не намерен.
   Бублейников отвернулся, чтобы не выдать своих чувств. Где это видано - вот так разговаривать с убийцей, как делает это Коваль, который разрешает мерзавцу грубить, насмехаться! Так вот с преступником манежиться! Скоро, пожалуй, дойдет до того, что будут милиционера посылать за мороженым для арестованных. Как в оперетте! Дали бы ему с этим Длинным с глазу на глаз потолковать - всю спесь сбил бы сразу!
   - Ну хорошо, - прервал дискуссию Коваль. - Придет время, поймете. А сейчас нас интересует, кто еще, кроме Самсонова, был с вами в ту ночь во дворе Иллеш? Подумайте, Кравцов, хорошенько. На этот вопрос нужно ответить. Правда и точность в ваших интересах.
   - Если не было третьего, значит, убили вы с Самсоновым, - зло добавил майор. - А теперь отпираетесь.
   Когда Длинного увели, Бублейников повторил свою мысль:
   - Ишь как ловко у них получается: во дворе были, грабить шли, а в дом не вошли. Я не я, и лошадь не моя. Дело ясное - сговорились. И поют, как по нотам.
   - Если и сговорились, то, разумеется, не обо всем, - заметил капитан Вегер, складывая листки протокола.
   - Ну, это детали... О том, нанимались ли к Иллеш и тому подобное. Но в главном - показания одинаковы. Не верю им ни на грош. По мне, самое время Туру их передать. Пусть предварительное следствие ведет. Наше дело сделано - искать больше нечего.
   - Надо искать, Семен Андреевич, - не согласился Коваль. - Не вам объяснять, что когда в доме имеются отпечатки следов третьего лица, то его тоже необходимо найти.
   - Конечно, Дмитрий Иванович, - кивнул майор. - Но ведь это не исключает участия этих двоих. Больше того - только через них и можно выйти на третьего участника шайки. А виновность Кравцова и Самсонова, по-моему, доказана.
   - Василий Иванович, - обратился подполковник к Вегеру. - А кто такой таинственный Кукушка по вашей картотеке?
   - О нем рассказал карманный вор, задержанный на вокзале. Кажется, опасный тип. Мы сейчас им занимаемся.
   - Странная история, - размышляет вслух Коваль. - Сначала отпирались от всего, не хотели отвечать, все отрицали, путались, а потом оба так разговорились. Да и деньги не все взяли, за которыми шли.
   - Конечно, у них было время все обдумать и обо всем договориться, сказал Бублейников. - Меня не удивляют мелкие расхождения в их показаниях. Меня поражает, как одинаково они говорят - опытные преступники, махровые рецидивисты.
   - У вас сегодня крайне обвинительное настроение, Семен Андреевич, улыбнулся Коваль.
   Бублейникову, которому очень понравилась собственная мысль о мороженом для арестованных, хотелось сейчас высказать ее. Но он взял себя в руки и только пробормотал:
   - Адвоката для таких негодяев из меня, Дмитрий Иванович, не выйдет.
   И все трое поспешили к начальнику милиции Романюку на очередную оперативку.
   2
   И все-таки пришлось снова разбираться с таксистами. Водителей такси и автобусов расспрашивали перед разговором с Маркелом Казанком, но и после того, как версия, связанная с ним, отпала, они не перестали быть объектом размышлений Дмитрия Ивановича. Большую надежду возлагал он на таксистов, полагая, что убийцы не осмелятся пользоваться городским транспортом, где их скорее могут заметить. Но тогда и он, и капитан Вегер увлеклись цыганом и не очень тщательно занимались остальными пассажирами такси, пользовавшимися этим "лучшим видом транспорта" в ту фатальную для семьи Иллеш ночь.
   До двух часов ночи, кроме Дмитриевского, который вез Казанка, приехало в городок еще четверо таксистов: Косенко из Хуста, Поляков из Рахова, Ткачук и Дыба из Ужгорода. Коваль вызвал всех четверых.
   Первым явился Косенко. Он пришел даже раньше самого Коваля. Идя узким коридором первого этажа, Дмитрий Иванович увидел, как он нетерпеливо топчется перед дверью кабинета, который Романюк отвел прибывшему из министерства подполковнику для временного пользования.
   - Рановато приехали, еще сорок минут, - сказал он, отвечая на приветствие таксиста. - Ну ладно, заходите. - Он отпер дверь, пропустил водителя вперед и предложил стул. Потом позвонил автоинспектору Самопалову. - Немножко подождем, если не возражаете, - сказал таксисту.
   По неспокойному виду Косенко, по тому, как он поеживался и озирался по сторонам, чувствовалось, что идти в милицию ему очень не хотелось и он спешит поскорее покончить с этим неприятным для него делом.
   - Но ведь я, товарищ подполковник, уже давал показания. Все рассказал, как было, а теперь опять, - таксист обиженно заерзал на стуле.
   - Ну, ничего страшного, еще раз повторите. Вам сколько лет, забыл?
   - Двадцать два, а что? - Длинное угреватое лицо Косенко вытянулось может быть, его самого ждет какая-нибудь беда?
   - Да ничего. Недавно из армии? В каких войсках служили?
   - В десантных. Только я все тогда рассказал, товарищ подполковник, больше не знаю ничего. Привез его сюда, в самый центр, а потом махнул назад, в Хуст.
   В дверь заглянул сержант с красной повязкой на рукаве - помощник дежурного.
   - Здравия желаю, товарищ подполковник! Капитана Вегера здесь нет? Его начальник разыскивает.
   - Как видите, - развел руками Коваль. - В Ужгород поехал. Скоро вернется. Кстати, сержант. Не в службу, а в дружбу, скажите, пожалуйста, уборщице, чтобы убрала в кабинете - пыли на целый палец.
   Дверь закрылась и сразу открылась снова - вошел лейтенант Самопалов.
   - Разрешите, товарищ подполковник.
   - Прошу, ждем вас. Садитесь. Вот таксист Косенко Петр Васильевич из Хустского парка.
   Коваль достал из сейфа разбухшую синюю папку с наклеенной на нее красной бумажкой с надписью: "Дело об убийстве семьи Иллеш", раскрыл ее и начал просматривать.
   - Это повторный вызов, я вам рассказывал. Петр Васильевич, повторите, пожалуйста, ваши показания. Может быть, что-нибудь новое вспомнилось, какие-нибудь подробности.
   Парень откашлялся, провел ладонью по выгоревшим волосам.
   - Я в тот раз все сказал. Пассажира этого не знаю. Не хустовский он. В светлом костюме был, помню. Лет под сорок. На вид человек простой. Дорогой рассказывал, что сам с Урала, слесарь. Ну, еще - что имеет двоих детей. А сам, мол, в Хуст ездил к сестре, заболела она. И все.
   - А фамилию сестры не назвал?
   - Может, и назвал, только я мимо ушей пропустил. У меня - дорога.
   - А почему ночью едет - не говорил?
   - Я не допытывался. Не люблю пассажиру в душу лезть. Если клиенту скучно и поговорить охота - пусть поговорит, послушаю для его удовольствия. Другой раз - пятое через десятое. Хаос от этих всех разговоров в голове, товарищ подполковник. Почти все болтают, когда едут. Боюсь перепутать, кто что сказал. Этот, с Урала, говорил, кажется, про какого-то друга. Врал или нет - не знаю, не могу за него отвечать, если врал.
   - Почему обязательно "врал"? - удивился Коваль. - Он вызывал у вас подозрение?
   - Да нет, - замялся Косенко.
   - Что же он о своем друге говорил? Где этот друг?
   - Где-то здесь. Десять лет его не видел. А теперь вот решил встретиться перед отъездом. Врал, наверно.
   - А вдруг правду говорил, а? - Коваль не мог сдержать укоризненной усмешки. - Почему это вы такой недоверчивый к людям, Петр Васильевич? В ваши-то годы?
   Водитель нахмурился.
   - Люди всякие есть. Вот этот, например, что-то натворил, наверно, раз вы расспрашиваете. Как же верить!
   - Ох уж, простите меня, и философия! - покачал головою Коваль. Товарищ Самопалов, - обратился он к лейтенанту, - у вас есть вопросы к водителю?
   - Права и техпаспорт на машину, - сказал инспектор.
   - Пожалуйста, - таксист протянул свои документы.
   - Пока лейтенант занят вашими документами, расскажите, Петр Васильевич, еще раз, как и когда выехали из Хуста, как вернулись назад.
   - Выехал что-то около десяти вечера.
   - По местному времени или по московскому?
   - Мы по местному ездим, как люди привыкли. Только когда в аэропорт везем или к поезду, тогда уточняем.
   - Дальше.
   - Довез этого клиента, высадил, потом думаю, зачем зря терять целую ночь. Подъехал к гостинице - желающих ехать в Хуст не нашел. Там еще один мотор ждал - до самого Рахова. Вернулся домой порожняком, чего ж стоять. Вот вроде бы и все.
   Лейтенант вернул Косенко документы.
   - В дороге поломок не было?
   - Никаких поломок. "Волга" новенькая.
   - Хорошо, товарищ Косенко. Можете возвращаться в Хуст. Давайте отмечу вашу повестку.
   Коваль окинул взглядом водителя, который, выходя из кабинета, не сдержался и пробормотал себе под нос: "Таскают человека почем зря. Вроде бы нам делать нечего!"
   В коридоре больше никого не было. Круглые электрические часы на здании почты и телеграфа показывали без семи минут шестнадцать.
   - Что ж, подождем, товарищ лейтенант. Когда уже кончится эта жара? Надо внести предложение: в каждом кабинете оборудовать холодный душ, пошутил Коваль. - Неплохо бы, а?
   - И в камере предварительного заключения - тоже, - сказал инспектор, и оба засмеялись.
   - Сейчас бы в Днепр, головою вниз.
   - А вы на Латорицу сходите. Какой у нас пляж! Неделю не было дождя вода чистая, прозрачная, течение не очень быстрое.