Страница:
— Может быть, у них неполадки с мотором.
— Я не думаю. Водитель машины профессионал. Он сохраняет одно и то же расстояние между нами, начиная с того места, где была пролита нефть.
Манкузо взглянул на свои часы, когда солнечные лучи пробились через переплетение ветвей деревьев над дорогой.
— Где, черт возьми, полиция штата?
— Прочесывает всю местность в районе ипподрома. Джиордино никак не мог знать, в каком направлении мы умчимся.
— Мы не сможем долго держать такую скорость.
— Ал сумеет разнюхать наш след, — сказал Питт, полностью уверенный в талантах своего старого друга.
Манкузо наклонил голову набок, прислушиваясь к какому-то новому звуку. Забравшись коленями на сиденье, он посмотрел назад и вверх через нависавшие ветви деревьев и начал бешено махать руками.
— Что там? — спросил Питт, сбавив скорость у крутого поворота и выехав на короткий мост через неширокую речку, вдавив в пол почти бесполезную педаль тормоза.
— Кажется, подоспела кавалерия — радостно крикнул Манкузо.
— Еще один вертолет, — понял его Питт. — Ты можешь разглядеть опознавательные знаки?
Набирая скорость, обе машины вынырнули из-под крон деревьев на открытую сельскую местность. Приближающийся вертолет накренился на бок, и Манкузо удалось прочесть надпись на кожухе мотора под вращающимся винтом.
— Департамент шерифа округа Хенрико! — прокричал он, стараясь перекрыть громкий гул крутящихся лопастей винта. Затем он разглядел Джиордино, машущего рукой из открытой дверцы. Маленький итальянец прибыл как раз вовремя. «Стутц» уже был на последнем издыхании.
Пилот странного вертолета без опознавательных знаков, видимо, тоже заметил новоприбывших. Он внезапно повернул в сторону, снизился и на максимальной скорости пошел на северо-восток, быстро исчезнув за кронами деревьев, окаймлявших кукурузное поле,
«Линкольн», казалось, стал медленно перемещаться вбок к краю дороги. Питт и Манкузо с бессильным ужасом следили за тем, как длинный белый лимузин под утлом пересек обочину, пролетел над небольшой канавой и врезался в заросли кукурузы, словно пытаясь догнать улетающий вертолет.
Питт окинул быстро изменившуюся картину одним широким, быстрым взглядом. Мгновенно среагировав, он крутанул руль, посылая «Стутц» по следу «Линкольна». У Манкузо от потрясения челюсть отвисла, когда сухие и липкие стебли кукурузы, оставшиеся после уборки початков, начали хлестать по ветровому стеклу. Инстинктивно он сполз вниз, прикрывая голову руками.
«Стутц» стремительно мчался вслед за лимузином, бешено подпрыгивая на своих древних рессорах и амортизаторах. Поднялась такая густая пыль, что Питт еле-еле мог увидеть что-либо дальше богини солнца, но его нога, как и прежде, плотно лежала на педали до упора выжатого акселератора.
Они промчались сквозь проволочную изгородь. Кусок проволоки сбоку задел Манкузо по голове, и затем они выскочили из кукурузного поля почти на хвосте лимузина. Он летел по открытой местности на неправдоподобной скорости прямо на бетонную силосную башню, а вслед за ним и «Стутц».
— О Боже, — простонал Манкузо, увидев неотвратимо надвигавшуюся катастрофу.
Несмотря на шок, вызванный зрелищем неминуемого столкновения, которое он был бессилен предотвратить, Питт неистово крутанул вправо, бросив «Стутц» в скользящий разворот вокруг противоположной стороны силосной башни; они пронеслись мимо «Линкольна» на расстоянии вытянутой руки.
Он скорее услышал, чем увидел конвульсивное столкновение лимузина с бетонной стеной. Послышался визг раздираемого металла, затем треск разбитого вдребезги стекла. Огромное облако пыли поднялось от фундамента башни и окутало разбитый лимузин.
Питт на ходу выскочил из еще не остановившегося «Стутца» и побежал к месту столкновения. Страх и ужас всецело охватили его, когда он обогнул башню и увидел разбитую, смятую в гармошку машину. Никто не мог остаться в живых после такого удара. Двигатель вдавило в салон через перегородку до переднего сиденья. Рулевое колесо уперлось в крышу. Питт не увидел никаких признаков присутствия водителя и решил, что его тело выбросило из машины в противоположную сторону.
Пассажирский салон был смят в гармошку, его крыша вздыбилась вверх, а дверцы были вмяты внутрь. Они были так заклинены, что ничем, кроме промышленной механической пилы для резки металла, их нельзя было удалить. Питт в отчаянии вышиб ногой несколько осколков стекла, оставшихся в окне дверцы, и всунул голову внутрь.
Искореженный пассажирский салон был пуст.
Питт в оцепенении медленно обошел вокруг машины, отыскивая рядом с ней и под ней следы тел. Он не нашел ничего: ни пятнышка крови, ни клочка одежды. Затем он взглянул на вдавленный приборный щиток и понял, почему машина-призрак была пуста. Он извлек из щитка небольшой приборчик, оторвав тянущиеся за ним провода, и рассмотрел его. Его лицо покраснело от гнева.
Он все еще стоял у груды обломков, когда вертолет приземлился и к нему подбежал Джиордино, а за ним и Манкузо, прижимавший к уху окровавленный носовой платок.
— Лорен? — спросил Джиордино с тревогой и мрачным предчувствием.
Питт покачал головой и протянул странный предмет Джиордино.
— Мы попались на крючок. Эта машина была лишь приманкой, ее вело электронное устройство, которым управляли с вертолета.
Манкузо ошарашенно смотрел на останки лимузина.
— Я видел, как она вошла туда, — сказал он изумленно.
— И я тоже видел это, — поддержал его Джиордино.
— Не в эту машину. — Голос Питта был спокойным.
— Но машина ни на миг не исчезала из вида.
— На самом деле она исчезала. Подумайте об этом. Она отъехала на двадцать секунд раньше нас и двигалась за трибунами к автостоянке. Тогда-то, должно быть, и произошла подмена.
Манкузо убрал платок, открыв аккуратный разрез чуть выше уха.
— Похоже на то. Эту машину мы не упускали из вида с того момента, как выехали на шоссе.
Манкузо внезапно умолк, потерянно разглядывая искореженный лимузин. Несколько секунд никто не пошевелился и не произнес ни слова.
— Мы упустили ее, — с болью проговорил Джиордино, побледнев. — Помоги нам, Боже, мы упустили ее.
Питт невидящим взором уставился на машину, сцепив свои длинные руки в гневе и отчаянии.
— Мы найдем Лорен, — сказал он глухо, его голос был ледяным, как арктические скалы. — И заставим заплатить тех, кто похитил ее.
— Я не думаю. Водитель машины профессионал. Он сохраняет одно и то же расстояние между нами, начиная с того места, где была пролита нефть.
Манкузо взглянул на свои часы, когда солнечные лучи пробились через переплетение ветвей деревьев над дорогой.
— Где, черт возьми, полиция штата?
— Прочесывает всю местность в районе ипподрома. Джиордино никак не мог знать, в каком направлении мы умчимся.
— Мы не сможем долго держать такую скорость.
— Ал сумеет разнюхать наш след, — сказал Питт, полностью уверенный в талантах своего старого друга.
Манкузо наклонил голову набок, прислушиваясь к какому-то новому звуку. Забравшись коленями на сиденье, он посмотрел назад и вверх через нависавшие ветви деревьев и начал бешено махать руками.
— Что там? — спросил Питт, сбавив скорость у крутого поворота и выехав на короткий мост через неширокую речку, вдавив в пол почти бесполезную педаль тормоза.
— Кажется, подоспела кавалерия — радостно крикнул Манкузо.
— Еще один вертолет, — понял его Питт. — Ты можешь разглядеть опознавательные знаки?
Набирая скорость, обе машины вынырнули из-под крон деревьев на открытую сельскую местность. Приближающийся вертолет накренился на бок, и Манкузо удалось прочесть надпись на кожухе мотора под вращающимся винтом.
— Департамент шерифа округа Хенрико! — прокричал он, стараясь перекрыть громкий гул крутящихся лопастей винта. Затем он разглядел Джиордино, машущего рукой из открытой дверцы. Маленький итальянец прибыл как раз вовремя. «Стутц» уже был на последнем издыхании.
Пилот странного вертолета без опознавательных знаков, видимо, тоже заметил новоприбывших. Он внезапно повернул в сторону, снизился и на максимальной скорости пошел на северо-восток, быстро исчезнув за кронами деревьев, окаймлявших кукурузное поле,
«Линкольн», казалось, стал медленно перемещаться вбок к краю дороги. Питт и Манкузо с бессильным ужасом следили за тем, как длинный белый лимузин под утлом пересек обочину, пролетел над небольшой канавой и врезался в заросли кукурузы, словно пытаясь догнать улетающий вертолет.
Питт окинул быстро изменившуюся картину одним широким, быстрым взглядом. Мгновенно среагировав, он крутанул руль, посылая «Стутц» по следу «Линкольна». У Манкузо от потрясения челюсть отвисла, когда сухие и липкие стебли кукурузы, оставшиеся после уборки початков, начали хлестать по ветровому стеклу. Инстинктивно он сполз вниз, прикрывая голову руками.
«Стутц» стремительно мчался вслед за лимузином, бешено подпрыгивая на своих древних рессорах и амортизаторах. Поднялась такая густая пыль, что Питт еле-еле мог увидеть что-либо дальше богини солнца, но его нога, как и прежде, плотно лежала на педали до упора выжатого акселератора.
Они промчались сквозь проволочную изгородь. Кусок проволоки сбоку задел Манкузо по голове, и затем они выскочили из кукурузного поля почти на хвосте лимузина. Он летел по открытой местности на неправдоподобной скорости прямо на бетонную силосную башню, а вслед за ним и «Стутц».
— О Боже, — простонал Манкузо, увидев неотвратимо надвигавшуюся катастрофу.
Несмотря на шок, вызванный зрелищем неминуемого столкновения, которое он был бессилен предотвратить, Питт неистово крутанул вправо, бросив «Стутц» в скользящий разворот вокруг противоположной стороны силосной башни; они пронеслись мимо «Линкольна» на расстоянии вытянутой руки.
Он скорее услышал, чем увидел конвульсивное столкновение лимузина с бетонной стеной. Послышался визг раздираемого металла, затем треск разбитого вдребезги стекла. Огромное облако пыли поднялось от фундамента башни и окутало разбитый лимузин.
Питт на ходу выскочил из еще не остановившегося «Стутца» и побежал к месту столкновения. Страх и ужас всецело охватили его, когда он обогнул башню и увидел разбитую, смятую в гармошку машину. Никто не мог остаться в живых после такого удара. Двигатель вдавило в салон через перегородку до переднего сиденья. Рулевое колесо уперлось в крышу. Питт не увидел никаких признаков присутствия водителя и решил, что его тело выбросило из машины в противоположную сторону.
Пассажирский салон был смят в гармошку, его крыша вздыбилась вверх, а дверцы были вмяты внутрь. Они были так заклинены, что ничем, кроме промышленной механической пилы для резки металла, их нельзя было удалить. Питт в отчаянии вышиб ногой несколько осколков стекла, оставшихся в окне дверцы, и всунул голову внутрь.
Искореженный пассажирский салон был пуст.
Питт в оцепенении медленно обошел вокруг машины, отыскивая рядом с ней и под ней следы тел. Он не нашел ничего: ни пятнышка крови, ни клочка одежды. Затем он взглянул на вдавленный приборный щиток и понял, почему машина-призрак была пуста. Он извлек из щитка небольшой приборчик, оторвав тянущиеся за ним провода, и рассмотрел его. Его лицо покраснело от гнева.
Он все еще стоял у груды обломков, когда вертолет приземлился и к нему подбежал Джиордино, а за ним и Манкузо, прижимавший к уху окровавленный носовой платок.
— Лорен? — спросил Джиордино с тревогой и мрачным предчувствием.
Питт покачал головой и протянул странный предмет Джиордино.
— Мы попались на крючок. Эта машина была лишь приманкой, ее вело электронное устройство, которым управляли с вертолета.
Манкузо ошарашенно смотрел на останки лимузина.
— Я видел, как она вошла туда, — сказал он изумленно.
— И я тоже видел это, — поддержал его Джиордино.
— Не в эту машину. — Голос Питта был спокойным.
— Но машина ни на миг не исчезала из вида.
— На самом деле она исчезала. Подумайте об этом. Она отъехала на двадцать секунд раньше нас и двигалась за трибунами к автостоянке. Тогда-то, должно быть, и произошла подмена.
Манкузо убрал платок, открыв аккуратный разрез чуть выше уха.
— Похоже на то. Эту машину мы не упускали из вида с того момента, как выехали на шоссе.
Манкузо внезапно умолк, потерянно разглядывая искореженный лимузин. Несколько секунд никто не пошевелился и не произнес ни слова.
— Мы упустили ее, — с болью проговорил Джиордино, побледнев. — Помоги нам, Боже, мы упустили ее.
Питт невидящим взором уставился на машину, сцепив свои длинные руки в гневе и отчаянии.
— Мы найдем Лорен, — сказал он глухо, его голос был ледяным, как арктические скалы. — И заставим заплатить тех, кто похитил ее.
Часть III
Остров Адзима
Глава 31
Осеннее утро было холодным, северный ветер — пронизывающим, когда Август Клаузен вышел на крыльцо своего недостроенного дома и взглянул поверх своих полей на склоны Тевтобургского леса близ Биелефельда, города в земле Северный Рейн-Вестфалия. Его ферма лежала в долине, рядом с петляющей речкой, которую он недавно запрудил. Он застегнул тяжелое шерстяное пальто, сделал несколько глубоких вдохов и пошел по дорожке к сараю.
Крупный выносливый мужчина, Клаузен в свои семьдесят четыре года все еще работал все дни напролет, от зари до зари. Эта ферма принадлежала семье Клаузенов вот уже пять поколений. Они с женой вырастили двух дочерей, которые вышли замуж и покинули дом, предпочитая городскую жизнь в Биелефельде работе на ферме. Клаузен с женой вели хозяйство вдвоем, нанимая работников лишь на время уборки урожая.
Клаузен распахнул ворота сарая и забрался в кабину большого трактора. Мощный старый бензиновый двигатель завелся с одного оборота. Он включил первую скорость и выехал во двор, повернув на грунтовую дорогу, направляясь к полям, которые уже были убраны и вспаханы под весенний сев.
Сегодня, он собирался заровнять небольшую ложбину, появившуюся в юго-западном углу салатного поля. Это было одно из немногих дел, которые он хотел завершить до того, как установится зимняя погода. Накануне вечером он оборудовал трактор передним ковшом. чтобы заполнить ложбину грунтом из кучи, расположенной рядом со старым бетонным бункером, который остался после войны.
Часть земли Клаузена одно время служила аэродромом для ЭСкадрильи истребителей Люфтваффе. Когда он вернулся домой после службы в танковой бригаде, сражавшейся с Третьей армией генерала Паттона во Франции и прошедшей, отступая, половину Германии, он обнаружил. что по большей части его земли разбросаны обгоревшие и разбитые, самолеты и автомобили. Он оставил себе те немногие части, которые можно было использовать, а остальное продал скупщикам металлолома.
Трактор двигался по дороге с хорошей скоростью. Прошлые две недели дождей было немного, и колеи были сухими. Листва тополей и берез ярко желтела на фоне увядающей зелени. Клаузен проехал сквозь дыру в заборе и остановился поблизости от ложбины.
Вылезая из кабины, он стал внимательно рассматривать просевшую землю. К его удивлению, понижение показалось ему более широким и глубоким, чем оно было вчера. Сначала он подумал, что это могло произойти из-за подземного просачивания воды из реки, которую он запрудил. Но земля в центре понижения выглядела совершенно сухой.
Он снова забрался на трактор, подъехал к куче земли за старым бункером, который теперь был наполовину скрыт разросшимися кустами и вьюнками, и опустил ковш. Когда он наполнил его, то поехал обратно к ложбине и остановил трактор, доехав передними колесами до ее края. Затем слегка поднял ковш, чтобы высыпать грунт. но трактор начал наклоняться. Его передние колеса погружались в землю.
Клаузен удивленно вскрикнул, когда просевшее место вдруг провалилось и трактор нырнул во внезапно открывшуюся яму. Он оцепенел от ужаса, когда машина вместе с ним рухнула во тьму. Он не мог даже крикнуть от страхи. но инстинктивно уперся ногами в металлический пол кабины и что было сил вцепился в рулевое колесо. Трактор пролетел добрых двенадцать метров, прежде чем плюхнулся в глубокую подземную реку. Огромные комья земли упали в воду, превратив ее в мутный поток, вскоре накрытый пеленой оседающей пыли. Эхо отозвалось в невидимых уголках подземной полости, пока трактор уходил в воду. погружаясь до верхушек больших задних колес, и наконец застыл неподвижно.
Oт удара у Клаузена перехватило дыхание. Страшная боль в спине пронизала его снизу вверх: он знал, что это означает повреждение позвоночника. Два ребра, а может, и больше, треснули после удара грудью о руль. Его начал охватывать шок, сердце отчаянно колотилось, дыхание вырывалось болезненными спазмами. Потрясенный, он почти не чувствовал, что вода струится на уровне его груди.
Клаузен возблагодарил Бога за то, что трактор чудом упал на колеса, кабиной вверх. Если бы он приземлился на бок или перевернулся, то, скорее всего, его раздавило или придавило так, что он бы утонул. Он сидел и пытался понять, что же с ним случилось. Он взглянул наверх на голубое небо, чтобы получить хоть какое-то представление о том, в каком положении он очутился, Затем он осмотрелся вокруг сквозь мглу и клубящуюся пыль.
Трактор упал на дно озера, образовавшегося в подземной пещере. Один конец той пещеры был затоплен, но другой поднимался выше уровня воды и открывался в обширный зал. Он не увидел никаких признаков сталактитов, сталагмитов или других природных образований, часто украшающих карстовые пещеры. И маленькая пещера, в которую он провалился, и более обширна?! камера, похоже, имели низкие плоские потолки высотой около шести метров, которые были вытесаны в известняке с помощью горнопроходческого оборудования.
Превозмогая боль, он вылез из-за рулевого колеса и наполовину пополз, наполовину поплыл по наклонно поднимающемуся дну, в направлении сухого зала. Его колени и ладони скользили по слою ила, покрывающего дно, но он полз на четвереньках, пока не почувствовал, что под ним сухой известняк. Тогда он с трудом сумел принять сидячее положение, огляделся вокруг и начал всматриваться в сумрачную глубину подземного зала.
Пещера была вся заставлена самолетами, их было буквально дюжины. Все они стояли ровными рядами, словно ожидая эскадрильи пилотов-призраков. Клаузен узнал в них первые турбореактивные истребители Люфтваффе марки «Мсссершмитт-262 Швалбе» («Ласточка»). Они были похожи на привидения из-за своей пятнистой серо-зеленой раскраски, и, несмотря на то, что почти пятьдесят лет к ним не прикасалась рука человека, они выглядели прекрасно сохранившимися. Лишь легкие следы коррозии на алюминиевых поверхностях и спущенные шины указывали на долгое пребывание без всякого ухода. Персонал секретной базы «Люфтваффе». видимо, был эвакуирован, и все выходы засыпаны незадолго до прихода союзных армий.
Клаузен на время забыл о своих травмах, с замирающим сердцем пройдя между самолетами в помещения штаба и далее на площадки ремонта и технического обслуживания. Когда его глаза привыкли к темноте, он пришел в восхищение от чистоты и порядка, царивших повсюду. Не было никаких признаков панического бегства. Ему почудилось, что пилоты и механики стоят на смотру на поле наверху и могут с минуту на минуту вернуться сюда.
Он совершенно обалдел, когда до него дошло, что все эти изделия военных лет находятся на его земле, или, точнее, под ней и, следовательно, являются его собственностью. Цена, которую музеи и коллекционеры были готовы заплатить за один такой самолет, исчислялась в миллионах немецких марок.
Клаузен вернулся обратно к краю подземного озера. Трактор представлял собой жалкое зрелище, из воды торчало только рулевое колесо и верхушки задних колес. Он еще раз посмотрел на отверстие, через которое виднелось небо. Бессмысленно и пытаться выбраться отсюда самостоятельно. Яма была слишком глубока, а ее стенки слишком круты.
Он ни капли не беспокоился. В конце концов его жена пойдет разыскивать его и соберет на помощь соседей. когда найдет его счастливо стоящим посреди их только что найденных подземных сокровищ.
Тут где-то должен быть генератор для электроснабжения аэродрома. Он решил поискать, где он находится. Возможно, подумал он, ему удастся его завести и осветить подземный зал. Он взглянул на часы и прикинул, что пройдет еще четыре часа, прежде чем его жена начнет беспокоиться из-за его продолжительного отсутствия.
Он заколебался, задумчиво глядя в дальний конец пещеры, уходивший вниз в это чертово озеро, гадая, не ждет ли в темноте за водной преградой еще один подземный зал.
Крупный выносливый мужчина, Клаузен в свои семьдесят четыре года все еще работал все дни напролет, от зари до зари. Эта ферма принадлежала семье Клаузенов вот уже пять поколений. Они с женой вырастили двух дочерей, которые вышли замуж и покинули дом, предпочитая городскую жизнь в Биелефельде работе на ферме. Клаузен с женой вели хозяйство вдвоем, нанимая работников лишь на время уборки урожая.
Клаузен распахнул ворота сарая и забрался в кабину большого трактора. Мощный старый бензиновый двигатель завелся с одного оборота. Он включил первую скорость и выехал во двор, повернув на грунтовую дорогу, направляясь к полям, которые уже были убраны и вспаханы под весенний сев.
Сегодня, он собирался заровнять небольшую ложбину, появившуюся в юго-западном углу салатного поля. Это было одно из немногих дел, которые он хотел завершить до того, как установится зимняя погода. Накануне вечером он оборудовал трактор передним ковшом. чтобы заполнить ложбину грунтом из кучи, расположенной рядом со старым бетонным бункером, который остался после войны.
Часть земли Клаузена одно время служила аэродромом для ЭСкадрильи истребителей Люфтваффе. Когда он вернулся домой после службы в танковой бригаде, сражавшейся с Третьей армией генерала Паттона во Франции и прошедшей, отступая, половину Германии, он обнаружил. что по большей части его земли разбросаны обгоревшие и разбитые, самолеты и автомобили. Он оставил себе те немногие части, которые можно было использовать, а остальное продал скупщикам металлолома.
Трактор двигался по дороге с хорошей скоростью. Прошлые две недели дождей было немного, и колеи были сухими. Листва тополей и берез ярко желтела на фоне увядающей зелени. Клаузен проехал сквозь дыру в заборе и остановился поблизости от ложбины.
Вылезая из кабины, он стал внимательно рассматривать просевшую землю. К его удивлению, понижение показалось ему более широким и глубоким, чем оно было вчера. Сначала он подумал, что это могло произойти из-за подземного просачивания воды из реки, которую он запрудил. Но земля в центре понижения выглядела совершенно сухой.
Он снова забрался на трактор, подъехал к куче земли за старым бункером, который теперь был наполовину скрыт разросшимися кустами и вьюнками, и опустил ковш. Когда он наполнил его, то поехал обратно к ложбине и остановил трактор, доехав передними колесами до ее края. Затем слегка поднял ковш, чтобы высыпать грунт. но трактор начал наклоняться. Его передние колеса погружались в землю.
Клаузен удивленно вскрикнул, когда просевшее место вдруг провалилось и трактор нырнул во внезапно открывшуюся яму. Он оцепенел от ужаса, когда машина вместе с ним рухнула во тьму. Он не мог даже крикнуть от страхи. но инстинктивно уперся ногами в металлический пол кабины и что было сил вцепился в рулевое колесо. Трактор пролетел добрых двенадцать метров, прежде чем плюхнулся в глубокую подземную реку. Огромные комья земли упали в воду, превратив ее в мутный поток, вскоре накрытый пеленой оседающей пыли. Эхо отозвалось в невидимых уголках подземной полости, пока трактор уходил в воду. погружаясь до верхушек больших задних колес, и наконец застыл неподвижно.
Oт удара у Клаузена перехватило дыхание. Страшная боль в спине пронизала его снизу вверх: он знал, что это означает повреждение позвоночника. Два ребра, а может, и больше, треснули после удара грудью о руль. Его начал охватывать шок, сердце отчаянно колотилось, дыхание вырывалось болезненными спазмами. Потрясенный, он почти не чувствовал, что вода струится на уровне его груди.
Клаузен возблагодарил Бога за то, что трактор чудом упал на колеса, кабиной вверх. Если бы он приземлился на бок или перевернулся, то, скорее всего, его раздавило или придавило так, что он бы утонул. Он сидел и пытался понять, что же с ним случилось. Он взглянул наверх на голубое небо, чтобы получить хоть какое-то представление о том, в каком положении он очутился, Затем он осмотрелся вокруг сквозь мглу и клубящуюся пыль.
Трактор упал на дно озера, образовавшегося в подземной пещере. Один конец той пещеры был затоплен, но другой поднимался выше уровня воды и открывался в обширный зал. Он не увидел никаких признаков сталактитов, сталагмитов или других природных образований, часто украшающих карстовые пещеры. И маленькая пещера, в которую он провалился, и более обширна?! камера, похоже, имели низкие плоские потолки высотой около шести метров, которые были вытесаны в известняке с помощью горнопроходческого оборудования.
Превозмогая боль, он вылез из-за рулевого колеса и наполовину пополз, наполовину поплыл по наклонно поднимающемуся дну, в направлении сухого зала. Его колени и ладони скользили по слою ила, покрывающего дно, но он полз на четвереньках, пока не почувствовал, что под ним сухой известняк. Тогда он с трудом сумел принять сидячее положение, огляделся вокруг и начал всматриваться в сумрачную глубину подземного зала.
Пещера была вся заставлена самолетами, их было буквально дюжины. Все они стояли ровными рядами, словно ожидая эскадрильи пилотов-призраков. Клаузен узнал в них первые турбореактивные истребители Люфтваффе марки «Мсссершмитт-262 Швалбе» («Ласточка»). Они были похожи на привидения из-за своей пятнистой серо-зеленой раскраски, и, несмотря на то, что почти пятьдесят лет к ним не прикасалась рука человека, они выглядели прекрасно сохранившимися. Лишь легкие следы коррозии на алюминиевых поверхностях и спущенные шины указывали на долгое пребывание без всякого ухода. Персонал секретной базы «Люфтваффе». видимо, был эвакуирован, и все выходы засыпаны незадолго до прихода союзных армий.
Клаузен на время забыл о своих травмах, с замирающим сердцем пройдя между самолетами в помещения штаба и далее на площадки ремонта и технического обслуживания. Когда его глаза привыкли к темноте, он пришел в восхищение от чистоты и порядка, царивших повсюду. Не было никаких признаков панического бегства. Ему почудилось, что пилоты и механики стоят на смотру на поле наверху и могут с минуту на минуту вернуться сюда.
Он совершенно обалдел, когда до него дошло, что все эти изделия военных лет находятся на его земле, или, точнее, под ней и, следовательно, являются его собственностью. Цена, которую музеи и коллекционеры были готовы заплатить за один такой самолет, исчислялась в миллионах немецких марок.
Клаузен вернулся обратно к краю подземного озера. Трактор представлял собой жалкое зрелище, из воды торчало только рулевое колесо и верхушки задних колес. Он еще раз посмотрел на отверстие, через которое виднелось небо. Бессмысленно и пытаться выбраться отсюда самостоятельно. Яма была слишком глубока, а ее стенки слишком круты.
Он ни капли не беспокоился. В конце концов его жена пойдет разыскивать его и соберет на помощь соседей. когда найдет его счастливо стоящим посреди их только что найденных подземных сокровищ.
Тут где-то должен быть генератор для электроснабжения аэродрома. Он решил поискать, где он находится. Возможно, подумал он, ему удастся его завести и осветить подземный зал. Он взглянул на часы и прикинул, что пройдет еще четыре часа, прежде чем его жена начнет беспокоиться из-за его продолжительного отсутствия.
Он заколебался, задумчиво глядя в дальний конец пещеры, уходивший вниз в это чертово озеро, гадая, не ждет ли в темноте за водной преградой еще один подземный зал.
Глава 32
— Если бы люди знали, что происходит за их спинами, они спалили бы Вашингтон, — сказал Сэндекер, пока сельская местность штата Виргиния проносилась за сильно затемненными и бронированными окнами специально сконструированного мобильного командного центра, замаскированного под автобус известной всей стране компании пассажирского транспорта.
— Мы уже по уши увязли в войне, — проворчал заместитель директора группы «МОГ» Дональд Керн. — И никто не знает об этом, кроме нас.
— Вы правы насчет войны, — сказал Питт, поднося к губам стакан газировки, который он держал в руке.
— Не могу поверить, что у этих людей хватило наглости похитить Лорен и сенатора Диаса в один и тот же день. — Керн пожал плечами. — Сенатор вышел из своей рыбачьей хижины сегодня утром в шесть часов, отплыл на гребной лодке от берега озера, размером не намного больше пруда, и исчез.
— Откуда вы знаете, что это не было самоубийство или просто несчастный случай?
— Там не было тела.
— Вы с сегодняшнего утра уже успели обшарить весь берег и дно озера? — скептически спросил Питт.
— Ну зачем же так примитивно? Мы навели на этот район объективы нашего нового разведовательного спутника. Там не было плавающего тела ни на поверхности, ни под водой.
— У вас что, есть техника, позволяющая видеть из космоса под водой объект размером с человеческое тело?
— Забудьте, что вы слышали об этом, — сказал Керн с легкой усмешкой. Просто поверьте мне на слово, что еще одна группа японских оперативников-профессионалов похитила Диаса средь бела дня вместе с его лодкой и подвесным мотором, и они ухитрились сделать это на виду у по крайней мере пяти рыбаков, которые поклялись, что ничего не видели.
Питт посмотрел на Керна.
— Но похищение Лорен удалось увидеть.
— Удалось Алу и Фрэнку, которые догадались о том, что происходит, будьте уверены. Но зрители на трибунах в этот момент смотрели только на то. что происходит на треке. Если бы кто-нибудь из них случайно посмотрел на Лорен в тот момент, когда возбуждение на трибунах достигло апогея, то все, что они увидели бы, это то, что женщина садится в лимузин по своей собственной воле.
— Что до некоторой степени сорвало хорошо разработанный план похитителей, — сказал Сэндекер, — это то, что вы, парни, знали, что ее похитили. Ваше сообщение также подтвердило причастность японцев к похищению сенатора Диаса. Кто бы ни придумал эти два похищения. они были сделаны мастерски. Слишком чисто сработано для «Красного Братства Крови».
— Это террористическая организация. Они за этим стояли?
— Это то, в чем нас хотят убедить. В ФБР позвонил аноним, который сказал, что является членом этой организации и что она несет ответственность за это похищение. Нас явно пытаются ввести в заблуждение. Мы поняли это в ту же минуту.
— А как насчет вертолета, с которого управляли лимузином? — спросил Питт. — Вы проследили за ним?
— До Хэмптонского шоссе. Там он взорвался в воздухе и упал в воду. Армейская спасательная команда, должно быть, сейчас ныряет за ним.
— Спорю на бутылку шотландского виски, что они не найдут никаких тел.
Керн хитро посмотрел на Питта.
— Вы, скорее всего, выиграете это пари.
— Найдены какие-нибудь следы уехавшего лимузина?
Керн покачал головой.
— Пока нет. Они, вероятно, спрятали или бросили его после того, как пересадили Лорен в другую машину.
— Кто сейчас охотится за похитителями?
— ФБР. Их лучшие агенты уже формируют расследовательные группы и собирают все данные.
— Вы думаете, это связано с нашим поиском заминированных автомобилей? — спросил Джиордино, который вместе с Питтом и Манкузо был подобран Керном и Сэндекером в нескольких милях от места аварии лимузина.
— Может возникнуть впечатление, что они предупреждают нас оставить их в покое, — ответил Керн, — но наши аналитики пришли к выводу, что японцы хотят закрыть сенатскую комиссию по расследованию и устранить тех законодателей, которые пробивают законопроект о прекращении дальнейших капиталовложений в Соединенных Штатах.
Сэндекер раскурил одну из своих дорогих сигар, откусив кончик.
— Президент связан по рукам и ногам. Пока есть надежда на то, что Смит и Диас живы, он не может допустить, чтобы сведения об их похищении проникли в прессу. Одному Богу известно, какой взрыв возмущения последует, если Конгресс и общественность узнают об этом.
— Они держат нас на пороховой бочке, — мрачно сказал Керн.
— Если это не «Красное Братство Крови», тогда кто? — спросил Джиордино, раскуривая сигару, которую он стащил из запасов адмирала Сэндекера в Вашингтоне.
— Только японское правительство располагает возможностями для организации хитроумной операции по похищению людей.
— Насколько мы можем определить, — сказал Керн, — премьер-министр Дзансиро и его кабинет непосредственно не связаны с этим похищением. Весьма вероятно, что они понятия не имеют о том, что делается у них за спиной, что далеко не редко случается в японской политике. Мы подозреваем глубоко засекреченную организацию, состоящую из богатых ультранационалистических бизнесменов и лидеров гангстерских группировок, которые собираются расширить и защитить растущую японскую экономическую империю, а также свои собственные прибыли. Наши последние разведданные от группы «Хонда» и других источников показывают на чрезвычайно влиятельного ублюдка, которого зовут Хидеки Сума. Шоуалтер уверен, что Сума стоит во главе всей операции с заминированными автомобилями,
— Очень противный клиент, — добавил Сэндекер, — хитрый, жадный, блестящий манипулятор, он дергает за ниточки японское правительство на протяжении трех десятилетий.
— А его отец дергал за эти ниточки за тридцать лет до него, — сказал Керн. Он повернулся к Манкузо: — Фрэнк у нас является экспертом по этой семейке. Он составил на них обширное досье.
Манкузо сидел в большом вращающемся кресле и пил безалкогольное пиво, поскольку никакие спиртные напитки не разрешались в командном автобусе Агентства национальной безопасности. Он поднял голову.
— Какой Сума, отец или сын? Что именно вы хотите узнать?
— Краткий очерк истории их организации, — ответил Керн.
Манкузо отпил из своего стакана несколько глотков и посмотрел в потолок, словно собираясь с мыслями. Затем он начал говорить, как будто зачитывал цитату из книги на уроке английского.
— Когда в ходе второй мировой войны японцы захватили множество стран, их армии конфисковали огромное количество военных трофеев у религиозных орденов, банков, коммерческих корпораций и казначейств свергнутых ими правительств. То, что ручьями текло из Манчжурии и Кореи, вскоре превратилось в потоп, когда Китай и вся Юго-Восточная Азия, Малайя, Сингапур, Голландская Восточная Индия и Филиппины пали под натиском Империи восходящего солнца. Об общей стоимости похищенного золота, драгоценных камней и бесценных произведений искусства можно только догадываться, но, согласно некоторым оценкам, она достигает двухсот миллиардов, повторяю, миллиардов долларов по нынешним ценам.
Сэндекер покачал головой.
— Невообразимо.
— Одни лишь золотые слитки весили свыше семи тысяч тонн.
— И все это шло в Японию? — спросил Джиордино.
— До сорок третьего года. Потом американские военные корабли, а особенно наши подлодки, прервали этот поток. Архивные документы указывают, что более половины всех трофеев было отправлено на Филиппины для учета и перевозки в Токио. Но к концу войны сокровища были зарыты в тайных местах по островам и стали называться «золото Ямаситы».
— И где здесь появляются отец и сын Сума? — спросил Питт.
— Я перехожу к ним, — сказал Манкузо. — Японские тайные общества быстро проникли в захваченные страны вслед за оккупационными войсками и запустили руки в хранилища банков и национальные сокровищницы, не брезгуя и ограблением частных лиц, и все именем императора. Два не слишком важных агента преступной организации «Черное небо», которая задавала тон среди японских гангстеров начиная с конца прошлого века, дезертировали и создали свою собственную организацию, назвав ее «Золотые драконы». Одного из них звали Корори Ёсису. Другой был Кода Сума.
— Кода, значит, был отец Хидеки, — заключил Сэндекер.
Манкузо кивнул.
— Есису был сыном плотника из Киото. Когда ему было десять лет, отец выгнал его из дома. Он присоединился к организации «Черное небо» и вырос в ее рядах. В двадцать седьмом году, когда ему исполнилось восемнадцать, его боссы помогли его зачислению в армию, где он успешно дослужился до звания капитана, к тому времени как императорская армия захватила Манчжурию. Он организовал там операцию по торговле героином, которая принесла преступной организации сотни миллионов долларов, которыми она поделилась с армией.
— Постой, — сказал Джиордино. — Ты хочешь сказать, что японская армия занималась торговлей наркотиками?
— Они провертывали операции, которым позавидовали бы колумбийские наркобароны, — ответил Манкузо. — Вместе с главарями японских гангстеров военные контролировали торговлю героином и опиумом, заставляли жителей оккупированных стран участвовать в фальсифицированных лотереях и держали казино, а также взимали «налог» с торговцев на черном рынке.
Автобус остановился перед красным сигналом светофора, и Питт взглянул на лицо водителя стоящего рядом грузовика, безуспешно пытавшегося что-нибудь разглядеть через затемненные стекла их автобуса. Хотя Питт и смотрел в окно, он прислушивался к каждому слову Манкузо.
— Кода Сума был ровесником Есису, он был первенцем в семье простого моряка императорского флота. Его отец заставил его записаться во флот, но он дезертировал и был завербован гангстерами из «Черного неба». Примерно в то же время, когда они продвинули в армию Ёсису, главари гангстеров уничтожили записи о дезертирстве Сумы и восстановили его во флоте, но на этот раз в качестве офицера. С помощью оказания услуг и раздачи взяток нужным людям он быстро получил звание капитана. Будучи агентами, служащими одной и той же преступной организации, они довольно быстро стали работать вместе. Ёсису координировал операции с героином, а Сума занимался учетом награбленного и организовывал его отправку на кораблях императорского флота.
— Монументальное ограбление, которое должно было положить конец всем ограблениям, — шутливо заметил Джиордино.
— Истинные масштабы этой сети никогда не удастся подтвердить документально.
— Более грандиозная операция, чем даже ограбление Европы нацистами? — спросил Питт, открывая еще одну бутылку содовой.
— И намного, — ответил Манкузо с улыбкой. — Тогда, как и теперь, японцев больше интересовала экономическая сторона дела — золото, драгоценные камни, — тогда как нацисты сосредоточили свои усилия на шедеврах искусства, скульптурах и антиквариате. — Он снова стал вдруг серьезным. — Следуя за японскими войсками в Китай и затем в другие страны Юго-Восточной Азии, Ёсису и Сума оказались еще более ловкими и дерзкими преступниками, чем их боссы. Подобно персонажам книги Хеллера «Уловка-22», они проворачивали выгодные сделки со своими врагами. Они продавали предметы роскоши и армейские запасы Чан-Кай-Ши, стали доверенными лицами генералиссимуса. Эта связь оказалась очень выгодной впоследствии, когда коммунисты захватили большую часть Китая, и позже, когда китайское правительство перебралось на остров Формоза, ставший Тайванем. Они покупали, продавали, мародерствовали, занимались контрабандой и вымогательством, а также убивали в неслыханных масштабах, досуха высосав и обескровив каждую страну, оказавшуюся под их властью. Само собой. Сума и Ёсису играли в игру «одно тебе, два мне», когда составляли описи награбленного и делились с императорской армией.
— Мы уже по уши увязли в войне, — проворчал заместитель директора группы «МОГ» Дональд Керн. — И никто не знает об этом, кроме нас.
— Вы правы насчет войны, — сказал Питт, поднося к губам стакан газировки, который он держал в руке.
— Не могу поверить, что у этих людей хватило наглости похитить Лорен и сенатора Диаса в один и тот же день. — Керн пожал плечами. — Сенатор вышел из своей рыбачьей хижины сегодня утром в шесть часов, отплыл на гребной лодке от берега озера, размером не намного больше пруда, и исчез.
— Откуда вы знаете, что это не было самоубийство или просто несчастный случай?
— Там не было тела.
— Вы с сегодняшнего утра уже успели обшарить весь берег и дно озера? — скептически спросил Питт.
— Ну зачем же так примитивно? Мы навели на этот район объективы нашего нового разведовательного спутника. Там не было плавающего тела ни на поверхности, ни под водой.
— У вас что, есть техника, позволяющая видеть из космоса под водой объект размером с человеческое тело?
— Забудьте, что вы слышали об этом, — сказал Керн с легкой усмешкой. Просто поверьте мне на слово, что еще одна группа японских оперативников-профессионалов похитила Диаса средь бела дня вместе с его лодкой и подвесным мотором, и они ухитрились сделать это на виду у по крайней мере пяти рыбаков, которые поклялись, что ничего не видели.
Питт посмотрел на Керна.
— Но похищение Лорен удалось увидеть.
— Удалось Алу и Фрэнку, которые догадались о том, что происходит, будьте уверены. Но зрители на трибунах в этот момент смотрели только на то. что происходит на треке. Если бы кто-нибудь из них случайно посмотрел на Лорен в тот момент, когда возбуждение на трибунах достигло апогея, то все, что они увидели бы, это то, что женщина садится в лимузин по своей собственной воле.
— Что до некоторой степени сорвало хорошо разработанный план похитителей, — сказал Сэндекер, — это то, что вы, парни, знали, что ее похитили. Ваше сообщение также подтвердило причастность японцев к похищению сенатора Диаса. Кто бы ни придумал эти два похищения. они были сделаны мастерски. Слишком чисто сработано для «Красного Братства Крови».
— Это террористическая организация. Они за этим стояли?
— Это то, в чем нас хотят убедить. В ФБР позвонил аноним, который сказал, что является членом этой организации и что она несет ответственность за это похищение. Нас явно пытаются ввести в заблуждение. Мы поняли это в ту же минуту.
— А как насчет вертолета, с которого управляли лимузином? — спросил Питт. — Вы проследили за ним?
— До Хэмптонского шоссе. Там он взорвался в воздухе и упал в воду. Армейская спасательная команда, должно быть, сейчас ныряет за ним.
— Спорю на бутылку шотландского виски, что они не найдут никаких тел.
Керн хитро посмотрел на Питта.
— Вы, скорее всего, выиграете это пари.
— Найдены какие-нибудь следы уехавшего лимузина?
Керн покачал головой.
— Пока нет. Они, вероятно, спрятали или бросили его после того, как пересадили Лорен в другую машину.
— Кто сейчас охотится за похитителями?
— ФБР. Их лучшие агенты уже формируют расследовательные группы и собирают все данные.
— Вы думаете, это связано с нашим поиском заминированных автомобилей? — спросил Джиордино, который вместе с Питтом и Манкузо был подобран Керном и Сэндекером в нескольких милях от места аварии лимузина.
— Может возникнуть впечатление, что они предупреждают нас оставить их в покое, — ответил Керн, — но наши аналитики пришли к выводу, что японцы хотят закрыть сенатскую комиссию по расследованию и устранить тех законодателей, которые пробивают законопроект о прекращении дальнейших капиталовложений в Соединенных Штатах.
Сэндекер раскурил одну из своих дорогих сигар, откусив кончик.
— Президент связан по рукам и ногам. Пока есть надежда на то, что Смит и Диас живы, он не может допустить, чтобы сведения об их похищении проникли в прессу. Одному Богу известно, какой взрыв возмущения последует, если Конгресс и общественность узнают об этом.
— Они держат нас на пороховой бочке, — мрачно сказал Керн.
— Если это не «Красное Братство Крови», тогда кто? — спросил Джиордино, раскуривая сигару, которую он стащил из запасов адмирала Сэндекера в Вашингтоне.
— Только японское правительство располагает возможностями для организации хитроумной операции по похищению людей.
— Насколько мы можем определить, — сказал Керн, — премьер-министр Дзансиро и его кабинет непосредственно не связаны с этим похищением. Весьма вероятно, что они понятия не имеют о том, что делается у них за спиной, что далеко не редко случается в японской политике. Мы подозреваем глубоко засекреченную организацию, состоящую из богатых ультранационалистических бизнесменов и лидеров гангстерских группировок, которые собираются расширить и защитить растущую японскую экономическую империю, а также свои собственные прибыли. Наши последние разведданные от группы «Хонда» и других источников показывают на чрезвычайно влиятельного ублюдка, которого зовут Хидеки Сума. Шоуалтер уверен, что Сума стоит во главе всей операции с заминированными автомобилями,
— Очень противный клиент, — добавил Сэндекер, — хитрый, жадный, блестящий манипулятор, он дергает за ниточки японское правительство на протяжении трех десятилетий.
— А его отец дергал за эти ниточки за тридцать лет до него, — сказал Керн. Он повернулся к Манкузо: — Фрэнк у нас является экспертом по этой семейке. Он составил на них обширное досье.
Манкузо сидел в большом вращающемся кресле и пил безалкогольное пиво, поскольку никакие спиртные напитки не разрешались в командном автобусе Агентства национальной безопасности. Он поднял голову.
— Какой Сума, отец или сын? Что именно вы хотите узнать?
— Краткий очерк истории их организации, — ответил Керн.
Манкузо отпил из своего стакана несколько глотков и посмотрел в потолок, словно собираясь с мыслями. Затем он начал говорить, как будто зачитывал цитату из книги на уроке английского.
— Когда в ходе второй мировой войны японцы захватили множество стран, их армии конфисковали огромное количество военных трофеев у религиозных орденов, банков, коммерческих корпораций и казначейств свергнутых ими правительств. То, что ручьями текло из Манчжурии и Кореи, вскоре превратилось в потоп, когда Китай и вся Юго-Восточная Азия, Малайя, Сингапур, Голландская Восточная Индия и Филиппины пали под натиском Империи восходящего солнца. Об общей стоимости похищенного золота, драгоценных камней и бесценных произведений искусства можно только догадываться, но, согласно некоторым оценкам, она достигает двухсот миллиардов, повторяю, миллиардов долларов по нынешним ценам.
Сэндекер покачал головой.
— Невообразимо.
— Одни лишь золотые слитки весили свыше семи тысяч тонн.
— И все это шло в Японию? — спросил Джиордино.
— До сорок третьего года. Потом американские военные корабли, а особенно наши подлодки, прервали этот поток. Архивные документы указывают, что более половины всех трофеев было отправлено на Филиппины для учета и перевозки в Токио. Но к концу войны сокровища были зарыты в тайных местах по островам и стали называться «золото Ямаситы».
— И где здесь появляются отец и сын Сума? — спросил Питт.
— Я перехожу к ним, — сказал Манкузо. — Японские тайные общества быстро проникли в захваченные страны вслед за оккупационными войсками и запустили руки в хранилища банков и национальные сокровищницы, не брезгуя и ограблением частных лиц, и все именем императора. Два не слишком важных агента преступной организации «Черное небо», которая задавала тон среди японских гангстеров начиная с конца прошлого века, дезертировали и создали свою собственную организацию, назвав ее «Золотые драконы». Одного из них звали Корори Ёсису. Другой был Кода Сума.
— Кода, значит, был отец Хидеки, — заключил Сэндекер.
Манкузо кивнул.
— Есису был сыном плотника из Киото. Когда ему было десять лет, отец выгнал его из дома. Он присоединился к организации «Черное небо» и вырос в ее рядах. В двадцать седьмом году, когда ему исполнилось восемнадцать, его боссы помогли его зачислению в армию, где он успешно дослужился до звания капитана, к тому времени как императорская армия захватила Манчжурию. Он организовал там операцию по торговле героином, которая принесла преступной организации сотни миллионов долларов, которыми она поделилась с армией.
— Постой, — сказал Джиордино. — Ты хочешь сказать, что японская армия занималась торговлей наркотиками?
— Они провертывали операции, которым позавидовали бы колумбийские наркобароны, — ответил Манкузо. — Вместе с главарями японских гангстеров военные контролировали торговлю героином и опиумом, заставляли жителей оккупированных стран участвовать в фальсифицированных лотереях и держали казино, а также взимали «налог» с торговцев на черном рынке.
Автобус остановился перед красным сигналом светофора, и Питт взглянул на лицо водителя стоящего рядом грузовика, безуспешно пытавшегося что-нибудь разглядеть через затемненные стекла их автобуса. Хотя Питт и смотрел в окно, он прислушивался к каждому слову Манкузо.
— Кода Сума был ровесником Есису, он был первенцем в семье простого моряка императорского флота. Его отец заставил его записаться во флот, но он дезертировал и был завербован гангстерами из «Черного неба». Примерно в то же время, когда они продвинули в армию Ёсису, главари гангстеров уничтожили записи о дезертирстве Сумы и восстановили его во флоте, но на этот раз в качестве офицера. С помощью оказания услуг и раздачи взяток нужным людям он быстро получил звание капитана. Будучи агентами, служащими одной и той же преступной организации, они довольно быстро стали работать вместе. Ёсису координировал операции с героином, а Сума занимался учетом награбленного и организовывал его отправку на кораблях императорского флота.
— Монументальное ограбление, которое должно было положить конец всем ограблениям, — шутливо заметил Джиордино.
— Истинные масштабы этой сети никогда не удастся подтвердить документально.
— Более грандиозная операция, чем даже ограбление Европы нацистами? — спросил Питт, открывая еще одну бутылку содовой.
— И намного, — ответил Манкузо с улыбкой. — Тогда, как и теперь, японцев больше интересовала экономическая сторона дела — золото, драгоценные камни, — тогда как нацисты сосредоточили свои усилия на шедеврах искусства, скульптурах и антиквариате. — Он снова стал вдруг серьезным. — Следуя за японскими войсками в Китай и затем в другие страны Юго-Восточной Азии, Ёсису и Сума оказались еще более ловкими и дерзкими преступниками, чем их боссы. Подобно персонажам книги Хеллера «Уловка-22», они проворачивали выгодные сделки со своими врагами. Они продавали предметы роскоши и армейские запасы Чан-Кай-Ши, стали доверенными лицами генералиссимуса. Эта связь оказалась очень выгодной впоследствии, когда коммунисты захватили большую часть Китая, и позже, когда китайское правительство перебралось на остров Формоза, ставший Тайванем. Они покупали, продавали, мародерствовали, занимались контрабандой и вымогательством, а также убивали в неслыханных масштабах, досуха высосав и обескровив каждую страну, оказавшуюся под их властью. Само собой. Сума и Ёсису играли в игру «одно тебе, два мне», когда составляли описи награбленного и делились с императорской армией.