Страница:
Увы, первые результаты оказались неутешительными. Они только подтвердили то, о чем говорил Питт. Аварийный люк был заклинен намертво, и открыть его можно было только с помощью автогена или солидной порции взрывчатки. А это напрямую угрожало жизни находившихся на борту людей. Блокировать поступление внутрь лодки морской воды с помощью спасательного аппарата также представлялось технически невозможным.
На следующее утро к месту трагедии прибыл «Фэлкон», корабль Военно-морского флота США, специально предназначенный для проведения подводных спасательных работ. Джордино немедленно перебазировался на его борт, где команда уже готовила спасательный аппарат к спуску под воду. Ала приветствовал командир корабля капитан-лейтенант Майк Тёрнер.
— Добро пожаловать на борт «Фэлкона», — сказал он, пожав руку Джордино. — Флот США всегда готов работать рука об руку с представителями НУМА.
Как и у большинства старших офицеров военно-морского флота, у капитана был вид человека, оплатившего издержки на строительство корабля из собственного кармана, а посему обладающего привилегией принимать на борту только угодных ему посетителей. На губах Тёрнера сияла дружелюбная улыбка, а само его лицо свидетельствовало о высоком уровне интеллекта. У него были большие проницательные глаза и мягкие, уже начавшие редеть светлые волосы.
— Мне бы только хотелось, чтобы наша встреча происходила при менее трагических обстоятельствах, — сказал со вздохом Джордино в ответ на приветствие капитана.
— Что и говорить, — согласился Тёрнер с озабоченным видом. — Один из моих офицеров покажет вам вашу каюту. Если вы голодны, у вас есть время подкрепиться. Мы спустим «Меркьюри» на воду примерно через час.
— Надеюсь, вы разрешите мне принять участие в погружении, — сказал Джордино, — если, конечно, для меня найдется место на его борту.
Тёрнер улыбнулся:
— Там места для двадцати человек, так что никаких проблем для меня.
— Для вас? — переспросил Джордино, удивленный тем, что капитан собирается лично управлять спасательным аппаратом.
Тёрнер кивнул, не переставая улыбаться:
— Это не первый случай, когда мне приходится вести «Меркьюри» на помощь людям. И спасти их может только наше своевременное появление на месте аварии.
«Меркьюри» находился на рабочей палубе корабля. Его корпус был окрашен в желтый цвет с диагональной красной полосой на борту. Он напоминал творение художника-модерниста: гигантский банан с множеством странных выступов. Аппарат имел тридцать восемь футов в длину, десять в высоту и девять в ширину и весил тридцать тонн. Максимальная глубина его погружения составляла двести футов при скорости два с половиной узла.
Капитан Тёрнер поднялся по трапу к главному люку в сопровождении команды подводного судна. Оказавшись на борту, он представил Джордино старшему офицеру «Меркьюри» Майку Мак-Керди, рано поседевшему морскому волку с бородой, как у шкиперов прошлых столетий. Тот приветствовал гостя кивком головы.
— Наслышан о вас, — сказал он, дружески подмигнув итальянцу. — Рассказывают, что на вашем счету не меньше погружений, чем у кого другого поездок в городском транспорте.
— Может быть, и поменьше, но их немало, — скромно согласился Джордино.
— Говорят, что вы обследовали обломки «Изумрудного дельфина», лежащие на глубине двенадцати тысяч футов?
— Это верно, — подтвердил Джордино, — правда, не один. Со мной были мой друг Дирк Питт и морской биолог Мисти Грэхем.
— Тогда это погружение на глубину всего в пятьсот пятьдесят футов покажется вам детской игрой.
— Не думаю, особенно если нам придется освобождать аварийный люк субмарины.
Мак-Керди был достаточно бывалым человеком, чтобы не заметить нотки озабоченности в голосе гостя.
— Не беспокойтесь, — сказал он, стараясь ободрить Джордино. — Мы сделаем это. У нас есть все необходимое оборудование для таких случаев.
— Дай-то бог, — пробормотал Джордино. — Будем надеяться.
Три часа они внимательно изучали каждый квадратный дюйм корпуса затонувшей субмарины. Помимо фотокамеры, работавшей с двухсекундным интервалом, результаты их наблюдений непрерывно фиксировали видеокамеры.
— Любопытная вещь, — заметил Тёрнер. — Мы обследовали весь корпус лодки, но практически не видели пузырьков воздуха.
— Действительно, необычное явление при данных обстоятельствах, сэр, — согласился Мак-Керди. — До этого нам приходилось участвовать всего в двух такого рода спасательных операциях. Это были немецкая подводная лодка «Сайтен» и русская «Тавда». Обе легли на дно после столкновения с надводными судами. И в обоих случаях из пробоин поднимались целые облака воздушных пузырьков.
Джордино бросил через иллюминатор быстрый взгляд на затонувшую субмарину:
— Вода ворвалась только в два отсека: машинное отделение и грузовое помещение. Оба они сейчас, скорее всего, полностью затоплены. В них просто не осталось кислорода.
Мак-Керди еще раз внимательно осмотрел пробоины.
— Повреждения корпуса сравнительно невелики, — заметил он.
— Тем не менее, их оказалось достаточно, чтобы субмарина затонула.
— Как вы думаете, повреждены ли балластные цистерны? — спросил Тёрнер.
— Нет, — не колеблясь, ответил Джордино, — полагаю, что они в полном порядке. Но даже если капитан Болдуин решится продуть их, этого недостаточно, чтобы оторвать лодку от грунта. Помпы не помогут делу. Собственно, люди остались в живых только благодаря водонепроницаемым переборкам.
— Страшная трагедия, — сказал Тёрнер. — Им чертовски не повезло. Окажись пробоины чуть меньше, и у лодки были бы шансы достичь поверхности.
— Сэр, — напомнил Мак-Керди, — нам предстоит еще осмотреть аварийный люк и решить, что с ним делать.
— Согласен, шеф. Подойдем поближе и посмотрим еще раз. Если повезет, мы направим сюда спасательную команду с необходимым оборудованием и начнем операцию немедленно.
Мак-Керди притормозил точно над аварийным люком. Несколько минут он и Тёрнер внимательно изучали повреждения.
— Выглядит не слишком обнадеживающе, — подвел итог Мак-Керди.
Заключение капитана оказалось еще пессимистичнее.
— Хуже некуда, — подтвердил он. — Повреждения слишком велики. Нам не удастся навести воздухонепроницаемый колпак, откачать воду и начать спасательные работы.
— Как насчет водолазов? — спросил Джордино.
— После смены им придется оставаться в декомпрессионной камере. На всю работу потребуется дня четыре, а к тому времени... — Капитан не закончил фразы и безнадежно развел руками.
Они еще долго осматривали поврежденный аварийный люк, тщетно надеясь найти какой-нибудь надежный способ спасения людей. Джордино был достаточно квалифицированным инженером, чтобы понять, что обычный для подобных случаев способ вскрытия аварийного люка неприемлем. Он чувствовал себя страшно усталым и разбитым. Мак-Керди, несмотря на очевидную бесполезность этого занятия, продолжал обследовать злополучный люк.
— Нам остается только одно, — подвел он итог своим наблюдениям. — Опустить на неповрежденный участок корпуса спасательную камеру, под ее защитой вырезать в корпусе лодки отверстие и через него эвакуировать на «Меркьюри» пассажиров и членов экипажа.
— Сколько на это уйдет времени? — спросил Джордино.
— Думаю, за сорок восемь часов управимся.
— Будет поздно, — простонал Джордино. — У них воздуха максимум на тридцать часов. Когда мы доберемся до них, лодка станет огромной братской могилой.
— Все так, — подтвердил Тёрнер, — но, судя по чертежам, полученным нами от компании, построившей субмарину, на корме должен находиться аварийный вентиль, он специально предназначен для подобных случаев. Через него можно наладить подачу кислорода с поверхности. Необходимое оборудование у нас имеется. Мы сможем установить его, — он остановился, чтобы взглянуть на свой хронометр, — приблизительно за три часа. Это поможет им остаться в живых до тех пор, пока мы не установим новую спасательную камеру.
С этим вынужден был согласиться даже мрачно настроенный Джордино.
— Мне известно о существовании аварийного вентиля, — признал он, — но лучше сначала убедиться в его исправности, прежде чем принимать такой план спасения людей.
На этот раз Мак-Керди не стал ожидать распоряжений капитана. Резко развернув «Меркьюри», он направил его к корме субмарины и остановил над небольшим выступом на корпусе.
— Надо полагать, здесь и находится вентиль, — сказал он.
— Думаю, что так, — согласился Тёрнер, сверившись с чертежами.
— Похоже, он в рабочем состоянии.
— Слава богу, — вырвалось у Мак-Керди, — теперь мы можем приступить к работе.
— У вас есть забортные манипуляторы, — напомнил осторожный Джордино. — Они помогут снять колпак вентиля и убедиться, что его размеры соответствуют принятым стандартам.
— Проще простого, — согласился Тёрнер, — тем более что мы уже на месте.
Он склонился над прибором дальнего контроля и с его помощью принялся управлять двумя манипуляторами. Действуя со всей возможной осторожностью, он удалил предохранительные болты и убрал колпачок защитного устройства.
Увы, открывшееся зрелище не оправдало их ожиданий. Входной клапан для подсоединения наружного негодника отсутствовал. По-видимому, он бы заблаговременно удален самым примитивным способом: с помощью долота и кувалды.
— Кто же мог сделать это? — спросил Тёрнер, не веря собственным глазам.
— Очень предусмотрительный парень, — пробормотал Джордино, чувствуя как смертельный страх сжимает его сердце.
— Мы не успеем запросить новый вентиль, получить и установить его. За это время на лодке иссякнут последние запасы кислорода, — подтвердил Мак-Керди.
— Вы хотите сказать, что шесть сотен мужчин и женщин будут умирать, а мы будем спокойно наблюдать за этим? — холодно произнес Джордино.
Тёрнер и Мак-Керди молча смотрели друг на друга, не зная, что еще предложить в создавшейся ситуации. Никто из них не мог предвидеть подобного поворота событий. Тщательность подготовки и точность проведения диверсии были выше их понимания.
Джордино чувствовал, что он на грани нервного срыва. Потерять друга из-за несчастного случая само по себе достаточно тяжело, но бездействовать, зная, что рядом с тобой совершенно здоровый человек умирает только потому, что современная техника оказалась бессильной перед предусмотрительностью террориста, было выше его сил. Он твердо решил предпринять что-нибудь, даже если для этого ему самому придется опускаться на глубину в пятьсот пятьдесят футов.
Мрачный Мак-Керди молча включил механизм продувки балластных цистерн и направил «Меркьюри» к поверхности. Каждый из троих знал, что пассажиры и команда лодки сквозь стекла иллюминаторов продолжают наблюдать за ними, не понимая, что вместе с исчезающим вдали судном тают их надежды и улетучиваются иллюзии.
32
На следующее утро к месту трагедии прибыл «Фэлкон», корабль Военно-морского флота США, специально предназначенный для проведения подводных спасательных работ. Джордино немедленно перебазировался на его борт, где команда уже готовила спасательный аппарат к спуску под воду. Ала приветствовал командир корабля капитан-лейтенант Майк Тёрнер.
— Добро пожаловать на борт «Фэлкона», — сказал он, пожав руку Джордино. — Флот США всегда готов работать рука об руку с представителями НУМА.
Как и у большинства старших офицеров военно-морского флота, у капитана был вид человека, оплатившего издержки на строительство корабля из собственного кармана, а посему обладающего привилегией принимать на борту только угодных ему посетителей. На губах Тёрнера сияла дружелюбная улыбка, а само его лицо свидетельствовало о высоком уровне интеллекта. У него были большие проницательные глаза и мягкие, уже начавшие редеть светлые волосы.
— Мне бы только хотелось, чтобы наша встреча происходила при менее трагических обстоятельствах, — сказал со вздохом Джордино в ответ на приветствие капитана.
— Что и говорить, — согласился Тёрнер с озабоченным видом. — Один из моих офицеров покажет вам вашу каюту. Если вы голодны, у вас есть время подкрепиться. Мы спустим «Меркьюри» на воду примерно через час.
— Надеюсь, вы разрешите мне принять участие в погружении, — сказал Джордино, — если, конечно, для меня найдется место на его борту.
Тёрнер улыбнулся:
— Там места для двадцати человек, так что никаких проблем для меня.
— Для вас? — переспросил Джордино, удивленный тем, что капитан собирается лично управлять спасательным аппаратом.
Тёрнер кивнул, не переставая улыбаться:
— Это не первый случай, когда мне приходится вести «Меркьюри» на помощь людям. И спасти их может только наше своевременное появление на месте аварии.
«Меркьюри» находился на рабочей палубе корабля. Его корпус был окрашен в желтый цвет с диагональной красной полосой на борту. Он напоминал творение художника-модерниста: гигантский банан с множеством странных выступов. Аппарат имел тридцать восемь футов в длину, десять в высоту и девять в ширину и весил тридцать тонн. Максимальная глубина его погружения составляла двести футов при скорости два с половиной узла.
Капитан Тёрнер поднялся по трапу к главному люку в сопровождении команды подводного судна. Оказавшись на борту, он представил Джордино старшему офицеру «Меркьюри» Майку Мак-Керди, рано поседевшему морскому волку с бородой, как у шкиперов прошлых столетий. Тот приветствовал гостя кивком головы.
— Наслышан о вас, — сказал он, дружески подмигнув итальянцу. — Рассказывают, что на вашем счету не меньше погружений, чем у кого другого поездок в городском транспорте.
— Может быть, и поменьше, но их немало, — скромно согласился Джордино.
— Говорят, что вы обследовали обломки «Изумрудного дельфина», лежащие на глубине двенадцати тысяч футов?
— Это верно, — подтвердил Джордино, — правда, не один. Со мной были мой друг Дирк Питт и морской биолог Мисти Грэхем.
— Тогда это погружение на глубину всего в пятьсот пятьдесят футов покажется вам детской игрой.
— Не думаю, особенно если нам придется освобождать аварийный люк субмарины.
Мак-Керди был достаточно бывалым человеком, чтобы не заметить нотки озабоченности в голосе гостя.
— Не беспокойтесь, — сказал он, стараясь ободрить Джордино. — Мы сделаем это. У нас есть все необходимое оборудование для таких случаев.
— Дай-то бог, — пробормотал Джордино. — Будем надеяться.
* * *
«Меркьюри», направляемый опытной рукой Мак-Керди, достиг лежавшей на дне субмарины менее чем за пятнадцать минут. Затем командир повел спасательный аппарат вдоль корпуса «Золотого марлина». Лодка напоминала огромное мертвое морское животное. Спасателям казалось, что за их маневрами через иллюминаторы наблюдают сотни внимательных глаз. Джордино даже вроде бы заметил Питта, но они шли слишком быстро, чтобы быть уверенным в чем бы то ни было.Три часа они внимательно изучали каждый квадратный дюйм корпуса затонувшей субмарины. Помимо фотокамеры, работавшей с двухсекундным интервалом, результаты их наблюдений непрерывно фиксировали видеокамеры.
— Любопытная вещь, — заметил Тёрнер. — Мы обследовали весь корпус лодки, но практически не видели пузырьков воздуха.
— Действительно, необычное явление при данных обстоятельствах, сэр, — согласился Мак-Керди. — До этого нам приходилось участвовать всего в двух такого рода спасательных операциях. Это были немецкая подводная лодка «Сайтен» и русская «Тавда». Обе легли на дно после столкновения с надводными судами. И в обоих случаях из пробоин поднимались целые облака воздушных пузырьков.
Джордино бросил через иллюминатор быстрый взгляд на затонувшую субмарину:
— Вода ворвалась только в два отсека: машинное отделение и грузовое помещение. Оба они сейчас, скорее всего, полностью затоплены. В них просто не осталось кислорода.
Мак-Керди еще раз внимательно осмотрел пробоины.
— Повреждения корпуса сравнительно невелики, — заметил он.
— Тем не менее, их оказалось достаточно, чтобы субмарина затонула.
— Как вы думаете, повреждены ли балластные цистерны? — спросил Тёрнер.
— Нет, — не колеблясь, ответил Джордино, — полагаю, что они в полном порядке. Но даже если капитан Болдуин решится продуть их, этого недостаточно, чтобы оторвать лодку от грунта. Помпы не помогут делу. Собственно, люди остались в живых только благодаря водонепроницаемым переборкам.
— Страшная трагедия, — сказал Тёрнер. — Им чертовски не повезло. Окажись пробоины чуть меньше, и у лодки были бы шансы достичь поверхности.
— Сэр, — напомнил Мак-Керди, — нам предстоит еще осмотреть аварийный люк и решить, что с ним делать.
— Согласен, шеф. Подойдем поближе и посмотрим еще раз. Если повезет, мы направим сюда спасательную команду с необходимым оборудованием и начнем операцию немедленно.
Мак-Керди притормозил точно над аварийным люком. Несколько минут он и Тёрнер внимательно изучали повреждения.
— Выглядит не слишком обнадеживающе, — подвел итог Мак-Керди.
Заключение капитана оказалось еще пессимистичнее.
— Хуже некуда, — подтвердил он. — Повреждения слишком велики. Нам не удастся навести воздухонепроницаемый колпак, откачать воду и начать спасательные работы.
— Как насчет водолазов? — спросил Джордино.
— После смены им придется оставаться в декомпрессионной камере. На всю работу потребуется дня четыре, а к тому времени... — Капитан не закончил фразы и безнадежно развел руками.
Они еще долго осматривали поврежденный аварийный люк, тщетно надеясь найти какой-нибудь надежный способ спасения людей. Джордино был достаточно квалифицированным инженером, чтобы понять, что обычный для подобных случаев способ вскрытия аварийного люка неприемлем. Он чувствовал себя страшно усталым и разбитым. Мак-Керди, несмотря на очевидную бесполезность этого занятия, продолжал обследовать злополучный люк.
— Нам остается только одно, — подвел он итог своим наблюдениям. — Опустить на неповрежденный участок корпуса спасательную камеру, под ее защитой вырезать в корпусе лодки отверстие и через него эвакуировать на «Меркьюри» пассажиров и членов экипажа.
— Сколько на это уйдет времени? — спросил Джордино.
— Думаю, за сорок восемь часов управимся.
— Будет поздно, — простонал Джордино. — У них воздуха максимум на тридцать часов. Когда мы доберемся до них, лодка станет огромной братской могилой.
— Все так, — подтвердил Тёрнер, — но, судя по чертежам, полученным нами от компании, построившей субмарину, на корме должен находиться аварийный вентиль, он специально предназначен для подобных случаев. Через него можно наладить подачу кислорода с поверхности. Необходимое оборудование у нас имеется. Мы сможем установить его, — он остановился, чтобы взглянуть на свой хронометр, — приблизительно за три часа. Это поможет им остаться в живых до тех пор, пока мы не установим новую спасательную камеру.
С этим вынужден был согласиться даже мрачно настроенный Джордино.
— Мне известно о существовании аварийного вентиля, — признал он, — но лучше сначала убедиться в его исправности, прежде чем принимать такой план спасения людей.
На этот раз Мак-Керди не стал ожидать распоряжений капитана. Резко развернув «Меркьюри», он направил его к корме субмарины и остановил над небольшим выступом на корпусе.
— Надо полагать, здесь и находится вентиль, — сказал он.
— Думаю, что так, — согласился Тёрнер, сверившись с чертежами.
— Похоже, он в рабочем состоянии.
— Слава богу, — вырвалось у Мак-Керди, — теперь мы можем приступить к работе.
— У вас есть забортные манипуляторы, — напомнил осторожный Джордино. — Они помогут снять колпак вентиля и убедиться, что его размеры соответствуют принятым стандартам.
— Проще простого, — согласился Тёрнер, — тем более что мы уже на месте.
Он склонился над прибором дальнего контроля и с его помощью принялся управлять двумя манипуляторами. Действуя со всей возможной осторожностью, он удалил предохранительные болты и убрал колпачок защитного устройства.
Увы, открывшееся зрелище не оправдало их ожиданий. Входной клапан для подсоединения наружного негодника отсутствовал. По-видимому, он бы заблаговременно удален самым примитивным способом: с помощью долота и кувалды.
— Кто же мог сделать это? — спросил Тёрнер, не веря собственным глазам.
— Очень предусмотрительный парень, — пробормотал Джордино, чувствуя как смертельный страх сжимает его сердце.
— Мы не успеем запросить новый вентиль, получить и установить его. За это время на лодке иссякнут последние запасы кислорода, — подтвердил Мак-Керди.
— Вы хотите сказать, что шесть сотен мужчин и женщин будут умирать, а мы будем спокойно наблюдать за этим? — холодно произнес Джордино.
Тёрнер и Мак-Керди молча смотрели друг на друга, не зная, что еще предложить в создавшейся ситуации. Никто из них не мог предвидеть подобного поворота событий. Тщательность подготовки и точность проведения диверсии были выше их понимания.
Джордино чувствовал, что он на грани нервного срыва. Потерять друга из-за несчастного случая само по себе достаточно тяжело, но бездействовать, зная, что рядом с тобой совершенно здоровый человек умирает только потому, что современная техника оказалась бессильной перед предусмотрительностью террориста, было выше его сил. Он твердо решил предпринять что-нибудь, даже если для этого ему самому придется опускаться на глубину в пятьсот пятьдесят футов.
Мрачный Мак-Керди молча включил механизм продувки балластных цистерн и направил «Меркьюри» к поверхности. Каждый из троих знал, что пассажиры и команда лодки сквозь стекла иллюминаторов продолжают наблюдать за ними, не понимая, что вместе с исчезающим вдали судном тают их надежды и улетучиваются иллюзии.
32
Настроение на борту «Золотого марлина» было ужасным. Пассажиры по-прежнему в отведенное для этого время посещали ресторан, играли в карты и рулетку в казино, пили коктейли в баре, читали книги в библиотеке и потом отправлялись спать, словно круиз и не прерывался. Больше им просто нечего было делать. Если кто-то из них и ощущал недостаток кислорода, об этом не говорили вслух. Да, порой они обсуждали положение, в котором оказались волею случая, но говорили об этом так буднично, словно речь шла о прогнозе погоды на ближайшую неделю.
Среди оставшихся на борту пассажиров в большинстве были пожилые люди, несколько более молодых, но бездетных пар, дюжины две одиноких мужчин и женщин, мужья и отцы тех, чьи близкие покинули субмарину. Обслуживающий персонал исправно выполнял привычные обязанности: ублажал пассажиров в барах и ресторане, готовил еду, поддерживал порядок в каютах и, по мере сил, старался развлечь изнывающих от скуки людей. Энергетические установки работали непрерывно, снабжая электроэнергией помпы и другие менее важные, но необходимые для нормального существования системы корабля. К счастью, они находились в помещении, изолированном от затопленного машинного отделения, сообщение с которым было прервано сразу же после взрыва.
Худшие подозрения Питта, следившего за маневрами спасательного аппарата, подтвердил звонок Джордино. Питт уже несколько часов сидел на капитанском мостике, вновь и вновь просматривая чертежи корабля в поисках возможных путей спасения, когда в дверях появился капитан Болдуин. Он уселся в кресло напротив Питта и несколько мгновений молча наблюдал за ним. Капитан уже обрел привычное самообладание, хотя судьба пассажиров и корабля по-прежнему тяжелым грузом давила на его плечи. Даже дыхание его стало заметно более тяжелым.
— Вы трое суток не смыкали глаз, — констатировал Болдуин. — Может быть, стоило бы немного поспать?
— Если я сейчас отправлюсь спать, если любой из нас отправится спать, сразу возрастут шансы на то, что никто из нас больше не проснется.
— Я не перестаю ежеминутно врать пассажирам, что помощь вот-вот придет, — продолжал капитан с нескрываемым отвращением, — но правда очень скоро станет известна. На наше счастье, они слишком подавлены, чтобы предпринять что-нибудь, иначе бы нам не избежать открытого возмущения.
Питт протер покрасневшие глаза, отхлебнул глоток холодного кофе и, наверное, в сотый раз, склонился над чертежами.
— Выход должен быть, — произнес он глухим голосом. — Наверняка найдется способ прикрепить шланг к корпусу лодки и закачать внутрь воздух.
Болдуин вынул из кармана платок и вытер вспотевший лоб.
— Скорее всего, воздушный вентиль был выведен из строя вместе с аварийным люком, — заметил он. — Любая попытка просверлить новое отверстие в корпусе лодки приведет к тому, что все внутренние помещения будут затоплены. Давайте смотреть фактам в лицо. Когда военным удастся исправить повреждения, никакая эвакуация нам уже не понадобится.
— Мы можем остановить генераторы. Это даст несколько лишних часов.
Болдуин покачал головой.
— Пусть работают. Надо же этим несчастным хотя бы последние часы жизни провести в нормальных условиях. Да и помпы должны работать, иначе положение только осложнится.
И тут на пороге появился доктор Рингер. Судовой врач сообщил, что за последние часы многие пассажиры обратились к нему с жалобами на головную боль, головокружение и тошноту. Он делает все возможное, чтобы облегчить их страдания, стараясь избегать щекотливой темы об истинной причине недомогания.
Питт бросил взгляд на судового врача, который, судя по всему, сам был на грани физического и нервного истощения.
— Скажите, доктор, я выгляжу так же скверно, как и вы? — поинтересовался он.
На лице Рингера появилась вымученная улыбка.
— Гораздо хуже, хотя в это трудно поверить.
— Ну что ж, придется верить вам на слово.
Рингер тяжело опустился в кресло:
— Если использовать специальные термины, то мы имеем дело с массовой асфиксией, вызванной недостатком кислорода и избытком двуокиси углерода в атмосфере судна.
— Каковы предельно допустимые нормы?
— Двадцать процентов кислорода и ноль три десятых двуокиси углерода.
— А каково реальное соотношение этих газов на данный момент?
— Соответственно восемнадцать процентов и чуть больше четырех.
— А критическое? — уточнил Болдуин.
— Шестнадцать процентов и пять. После этого наступает опасность для жизни человека.
— Следовательно, мы уже вплотную приблизились к кризисному рубежу, — констатировал Питт.
Болдуин единственный решился задать роковой вопрос, давно вертевшийся у всех на языке:
— Сколько мы еще сможем продержаться, доктор?
— Вы ощущаете недостаток кислорода в той же степени, что и я, — пожал плечами Рингер. — Часа два. Может быть, два с половиной. Но уж, во всяком случае, не больше.
— Спасибо за откровенность, доктор, — произнес капитан с полной серьезностью. — Сможете ли вы помочь продержаться хоть кому-то, если мы используем противопожарные респираторы?
— На борту находится около десяти подростков моложе двадцати лет. Они продержатся, пока полностью не иссякнут запасы кислорода, — пообещал Рингер, поднимаясь на ноги. — Полагаю, мне лучше вернуться в госпиталь. Наверняка там уже скопилось немало новых пациентов.
Когда доктор ушел, Питт продолжил изучение чертежей.
— Для каждой сложной проблемы есть простое решение, — пробормотал он, поймав иронический взгляд капитана.
— Когда найдете его, немедленно дайте мне знать, — улыбнулся Болдуин. С этими словами он тоже поднялся и направился к двери. — Пришло время и мне предстать перед публикой, — вздохнул он. — Желаю вам удачи в ваших изысканиях.
Питт кивнул, но не произнес ни слова.
Несмотря на все свое самообладание, он терзался тем, что необходимое решение так и не будет найдено. Наверное, именно этот страх предельно обострил его чувства и помог ему увидеть то, что до сих пор упорно ускользало от его внимания. Столь нужное решение на самом деле было простым. Оставалось только удивляться, как до сих пор оно не пришло ему в голову.
Он вскочил так поспешно, что опрокинул стул, и бросился к телефону.
— Ал, ты еще здесь?
— Здесь, здесь, куда же мне деваться, — проворчал Джордино.
— Думаю, я нашел решение. Более того, я совершенно уверен, что нашел его. — На Джордино произвела большое впечатление уверенность, прозвучавшая в словах друга.
— Один момент, — попросил он, — я переключу телефон на капитанский мостик, чтобы капитан Тёрнер и члены спасательной команды могли слышать тебя. — После секундной паузы он предложил: — О'кей, выкладывай, что у тебя там.
— Сколько времени нужно, чтобы подготовить шланг для подачи воздуха и доставить его на место аварии?
— Вам известно, конечно, мистер Питт, что мы пока не в силах установить воздушный вентиль на корпусе лодки? — хмуро спросил капитан Тёрнер.
— Знаю, знаю, — произнес нетерпеливо Питт. — Но сколько все-таки это займет времени?
Тёрнер вопросительно взглянул на Мак-Керди, стоявшего у противоположной стены рубки.
— Думаю, часа за три управимся, — проворчал тот.
— Приложите все силы, но сделайте работу за два часа иначе говорить не о чем. Больше мы просто не продержимся.
— Ну и что это нам даст, если мы не можем установить вентиль?
— Напор вашей помпы может преодолеть давление воды на такой глубине?
— Напор помпы равняется пяти сотням фунтов на квадратный дюйм, — сообщил Мак-Керди, — что вдвое превышает давление морской воды.
— Отлично, — произнес Питт с воодушевлением. — Доставьте шланг сюда как можно скорее. Люди уже начинают задыхаться. И будьте готовы использовать манипуляторы спасательного аппарата.
— Скажите наконец, что у вас на уме, — потребовал капитан.
— Я расскажу все в деталях, когда вы будете на месте. Сразу же сообщите мне об этом для получения дальнейших инструкций.
В этот момент на мостике появился О'Мэлли и услышал конец переговоров.
— Какой козырь вы припрятали в рукаве? — поинтересовался он.
— Грандиозная идея, — объявил Питт без ложной скромности. — Пожалуй, лучшая из тех, что когда-либо приходили мне в голову.
— Но каким образом вы собираетесь подать кислород в лодку? — настаивал О'Мэлли.
— А я и не собираюсь этого делать.
О'Мэлли недоуменно уставился на Питта.
— Тогда в чем же суть вашей грандиозной идеи?
— Все очень просто, — непринужденно объяснил Питт, — если Магомет не идет к горе...
— Замечательная поговорка, но все же я вас не понимаю.
— Подождите немного, и вы все увидите собственными глазами, — пообещал Питт. — Это один из самых простых экспериментов, которые демонстрируют студентам на семинарах по физике.
С минуты на минуту «Золотой марлин» мог стать братской могилой. Уровень кислорода в атмосфере понизился до такой степени, что оставалось каких-то несколько минут до того момента, когда пассажиры и члены экипажа начнут терять сознание — первая стадия агонии, за которой должны были последовать кома и смерть. Содержание двуокиси углерода стремительно приближалось к критической отметке, при достижении которой уже невозможно было поддержание жизни людей. Питт и О'Мэлли, единственные остававшиеся на мостике, прилагали все усилия, чтобы не потерять сознание.
Нехватка кислорода привела к тому, что пассажиры постепенно стали превращаться в зомби, не способных к рациональному мышлению. Тем не менее на лодке сохранялось полное спокойствие, потому что никто из них не отдавал себе отчета в том, насколько близок конец. Болдуин успел все-таки сказать несколько ободряющих слов тем пассажирам, которые еще оставались в ресторане, прекрасно понимая, насколько бесполезны все его усилия. Возвращаясь на капитанский мостик, он потерял сознание в одном из коридоров и тяжело свалился на пол. Пожилая пара, проходившая в этот момент мимо, только скользнула пустым взглядом по лежащему на ковре капитану и безучастно прошла мимо.
О'Мэлли уже находился на грани коллапса. Питт в изнеможении оставался в кресле, понимая, что и он с минуты на минуту потеряет сознание.
— Где же вы? — прохрипел он в телефонную трубку. — Поспешите, иначе найдете здесь одни трупы.
— Мы на подходе к вам. — В голосе Джордино звучало нескрываемое отчаяние. — Выгляни в иллюминатор. Мы всего в нескольких десятках метров от лодки.
Питт с трудом поднялся на ноги и, шатаясь на каждом шагу, подошел к иллюминатору. «Меркьюри», зависший над корпусом лодки, действительно оказался совсем рядом.
— Вы привезли с собой шланг?
— Мы готовы начать подачу воздуха в любую минуту и в любой точке, которую вы укажете, — сообщил Мак-Керди. Капитан Тёрнер остался на борту «Оултмена», чтобы координировать проведение спасательной операции с поверхности.
— Продолжайте опускаться. После того как окажетесь рядом с субмариной, двигайтесь вдоль корпуса лодки, пока не достигнете пробоины над машинным отделением.
— Начинаем сближение, — сообщил Джордино, не задавая лишних вопросов.
Спустя минут пять в рубке прозвучал голос Тёрнера:
— "Меркьюри" находится в указанном вами месте.
Несмотря на трагичность ситуации, Питт не смог удержаться от невольной улыбки.
Спасение было совсем рядом, а людям внутри субмарины приходилось умирать от удушья. Какова ирония судьбы!
— С помощью манипулятора опустите шланг через пробоину в корпусе на максимально возможную длину, — дал он последние инструкции.
Внутри «Меркьюри» Мак-Керди обменялся с Джордино непонимающим взглядом и недоуменно пожал плечами.
Осторожно действуя манипуляторами, Джордино стал заталкивать толстый шланг внутрь субмарины, стараясь не порезать его об острые края отверстия. Ему потребовалось не меньше десяти минут на то, чтобы надежно закрепить конец шланга между двумя установками машинного отделения.
— Шланг на месте, — сообщил он.
— О'кей, начинайте подачу кислорода.
И на этот раз два человека на борту спасательного аппарата без рассуждений выполнили требования Питта. Мак-Керди передал его слова капитану, и спустя две минуты кислород начал поступать в машинное отделение.
— Чего мы этим добьемся? — спросил Джордино, не слишком рассчитывая на вразумительный ответ.
— Давление, под которым подается кислород, в два раза превышает давление морской воды за бортом. Воздух вытеснит воду из машинного отделения обратно в океан, — объяснил Питт слабым голосом.
Эти слова окончательно истощили его силы, и Питт тяжело рухнул на палубу рядом с телом уже потерявшего сознание О'Мэлли.
Надежда на успех операции вернулась к Джордино, когда он увидел, как первые струи воды, смешанные с пузырьками воздуха, начали извергаться из корпуса субмарины под напором избыточного давления кислорода.
— Идея Питта работает! — воскликнул он, не в силах скрыть охватившего его воодушевления.
— Да, — согласился Мак-Керди, — но от этого атмосфера внутри остальных помещений лодки нисколько не улучшилась.
— А Питт и не пытается очистить воздух внутри лодки. Он надеется на то, что, удалив воду из затопленных помещений, он сможет поднять лодку на поверхность.
Мак-Керди бросил взгляд на неподвижный корпус лодки, покачал головой, но предпочел не говорить о своих сомнениях. Помолчав, он сказал, стараясь, чтобы его слова прозвучали по возможности буднично:
— Ваш друг уже несколько минут не выходит на связь.
— Дирк, — крикнул Джордино в телефонную трубку, — Дирк, ответь мне.
Но телефонная трубка молчала.
Среди оставшихся на борту пассажиров в большинстве были пожилые люди, несколько более молодых, но бездетных пар, дюжины две одиноких мужчин и женщин, мужья и отцы тех, чьи близкие покинули субмарину. Обслуживающий персонал исправно выполнял привычные обязанности: ублажал пассажиров в барах и ресторане, готовил еду, поддерживал порядок в каютах и, по мере сил, старался развлечь изнывающих от скуки людей. Энергетические установки работали непрерывно, снабжая электроэнергией помпы и другие менее важные, но необходимые для нормального существования системы корабля. К счастью, они находились в помещении, изолированном от затопленного машинного отделения, сообщение с которым было прервано сразу же после взрыва.
Худшие подозрения Питта, следившего за маневрами спасательного аппарата, подтвердил звонок Джордино. Питт уже несколько часов сидел на капитанском мостике, вновь и вновь просматривая чертежи корабля в поисках возможных путей спасения, когда в дверях появился капитан Болдуин. Он уселся в кресло напротив Питта и несколько мгновений молча наблюдал за ним. Капитан уже обрел привычное самообладание, хотя судьба пассажиров и корабля по-прежнему тяжелым грузом давила на его плечи. Даже дыхание его стало заметно более тяжелым.
— Вы трое суток не смыкали глаз, — констатировал Болдуин. — Может быть, стоило бы немного поспать?
— Если я сейчас отправлюсь спать, если любой из нас отправится спать, сразу возрастут шансы на то, что никто из нас больше не проснется.
— Я не перестаю ежеминутно врать пассажирам, что помощь вот-вот придет, — продолжал капитан с нескрываемым отвращением, — но правда очень скоро станет известна. На наше счастье, они слишком подавлены, чтобы предпринять что-нибудь, иначе бы нам не избежать открытого возмущения.
Питт протер покрасневшие глаза, отхлебнул глоток холодного кофе и, наверное, в сотый раз, склонился над чертежами.
— Выход должен быть, — произнес он глухим голосом. — Наверняка найдется способ прикрепить шланг к корпусу лодки и закачать внутрь воздух.
Болдуин вынул из кармана платок и вытер вспотевший лоб.
— Скорее всего, воздушный вентиль был выведен из строя вместе с аварийным люком, — заметил он. — Любая попытка просверлить новое отверстие в корпусе лодки приведет к тому, что все внутренние помещения будут затоплены. Давайте смотреть фактам в лицо. Когда военным удастся исправить повреждения, никакая эвакуация нам уже не понадобится.
— Мы можем остановить генераторы. Это даст несколько лишних часов.
Болдуин покачал головой.
— Пусть работают. Надо же этим несчастным хотя бы последние часы жизни провести в нормальных условиях. Да и помпы должны работать, иначе положение только осложнится.
И тут на пороге появился доктор Рингер. Судовой врач сообщил, что за последние часы многие пассажиры обратились к нему с жалобами на головную боль, головокружение и тошноту. Он делает все возможное, чтобы облегчить их страдания, стараясь избегать щекотливой темы об истинной причине недомогания.
Питт бросил взгляд на судового врача, который, судя по всему, сам был на грани физического и нервного истощения.
— Скажите, доктор, я выгляжу так же скверно, как и вы? — поинтересовался он.
На лице Рингера появилась вымученная улыбка.
— Гораздо хуже, хотя в это трудно поверить.
— Ну что ж, придется верить вам на слово.
Рингер тяжело опустился в кресло:
— Если использовать специальные термины, то мы имеем дело с массовой асфиксией, вызванной недостатком кислорода и избытком двуокиси углерода в атмосфере судна.
— Каковы предельно допустимые нормы?
— Двадцать процентов кислорода и ноль три десятых двуокиси углерода.
— А каково реальное соотношение этих газов на данный момент?
— Соответственно восемнадцать процентов и чуть больше четырех.
— А критическое? — уточнил Болдуин.
— Шестнадцать процентов и пять. После этого наступает опасность для жизни человека.
— Следовательно, мы уже вплотную приблизились к кризисному рубежу, — констатировал Питт.
Болдуин единственный решился задать роковой вопрос, давно вертевшийся у всех на языке:
— Сколько мы еще сможем продержаться, доктор?
— Вы ощущаете недостаток кислорода в той же степени, что и я, — пожал плечами Рингер. — Часа два. Может быть, два с половиной. Но уж, во всяком случае, не больше.
— Спасибо за откровенность, доктор, — произнес капитан с полной серьезностью. — Сможете ли вы помочь продержаться хоть кому-то, если мы используем противопожарные респираторы?
— На борту находится около десяти подростков моложе двадцати лет. Они продержатся, пока полностью не иссякнут запасы кислорода, — пообещал Рингер, поднимаясь на ноги. — Полагаю, мне лучше вернуться в госпиталь. Наверняка там уже скопилось немало новых пациентов.
Когда доктор ушел, Питт продолжил изучение чертежей.
— Для каждой сложной проблемы есть простое решение, — пробормотал он, поймав иронический взгляд капитана.
— Когда найдете его, немедленно дайте мне знать, — улыбнулся Болдуин. С этими словами он тоже поднялся и направился к двери. — Пришло время и мне предстать перед публикой, — вздохнул он. — Желаю вам удачи в ваших изысканиях.
Питт кивнул, но не произнес ни слова.
Несмотря на все свое самообладание, он терзался тем, что необходимое решение так и не будет найдено. Наверное, именно этот страх предельно обострил его чувства и помог ему увидеть то, что до сих пор упорно ускользало от его внимания. Столь нужное решение на самом деле было простым. Оставалось только удивляться, как до сих пор оно не пришло ему в голову.
Он вскочил так поспешно, что опрокинул стул, и бросился к телефону.
— Ал, ты еще здесь?
— Здесь, здесь, куда же мне деваться, — проворчал Джордино.
— Думаю, я нашел решение. Более того, я совершенно уверен, что нашел его. — На Джордино произвела большое впечатление уверенность, прозвучавшая в словах друга.
— Один момент, — попросил он, — я переключу телефон на капитанский мостик, чтобы капитан Тёрнер и члены спасательной команды могли слышать тебя. — После секундной паузы он предложил: — О'кей, выкладывай, что у тебя там.
— Сколько времени нужно, чтобы подготовить шланг для подачи воздуха и доставить его на место аварии?
— Вам известно, конечно, мистер Питт, что мы пока не в силах установить воздушный вентиль на корпусе лодки? — хмуро спросил капитан Тёрнер.
— Знаю, знаю, — произнес нетерпеливо Питт. — Но сколько все-таки это займет времени?
Тёрнер вопросительно взглянул на Мак-Керди, стоявшего у противоположной стены рубки.
— Думаю, часа за три управимся, — проворчал тот.
— Приложите все силы, но сделайте работу за два часа иначе говорить не о чем. Больше мы просто не продержимся.
— Ну и что это нам даст, если мы не можем установить вентиль?
— Напор вашей помпы может преодолеть давление воды на такой глубине?
— Напор помпы равняется пяти сотням фунтов на квадратный дюйм, — сообщил Мак-Керди, — что вдвое превышает давление морской воды.
— Отлично, — произнес Питт с воодушевлением. — Доставьте шланг сюда как можно скорее. Люди уже начинают задыхаться. И будьте готовы использовать манипуляторы спасательного аппарата.
— Скажите наконец, что у вас на уме, — потребовал капитан.
— Я расскажу все в деталях, когда вы будете на месте. Сразу же сообщите мне об этом для получения дальнейших инструкций.
В этот момент на мостике появился О'Мэлли и услышал конец переговоров.
— Какой козырь вы припрятали в рукаве? — поинтересовался он.
— Грандиозная идея, — объявил Питт без ложной скромности. — Пожалуй, лучшая из тех, что когда-либо приходили мне в голову.
— Но каким образом вы собираетесь подать кислород в лодку? — настаивал О'Мэлли.
— А я и не собираюсь этого делать.
О'Мэлли недоуменно уставился на Питта.
— Тогда в чем же суть вашей грандиозной идеи?
— Все очень просто, — непринужденно объяснил Питт, — если Магомет не идет к горе...
— Замечательная поговорка, но все же я вас не понимаю.
— Подождите немного, и вы все увидите собственными глазами, — пообещал Питт. — Это один из самых простых экспериментов, которые демонстрируют студентам на семинарах по физике.
С минуты на минуту «Золотой марлин» мог стать братской могилой. Уровень кислорода в атмосфере понизился до такой степени, что оставалось каких-то несколько минут до того момента, когда пассажиры и члены экипажа начнут терять сознание — первая стадия агонии, за которой должны были последовать кома и смерть. Содержание двуокиси углерода стремительно приближалось к критической отметке, при достижении которой уже невозможно было поддержание жизни людей. Питт и О'Мэлли, единственные остававшиеся на мостике, прилагали все усилия, чтобы не потерять сознание.
Нехватка кислорода привела к тому, что пассажиры постепенно стали превращаться в зомби, не способных к рациональному мышлению. Тем не менее на лодке сохранялось полное спокойствие, потому что никто из них не отдавал себе отчета в том, насколько близок конец. Болдуин успел все-таки сказать несколько ободряющих слов тем пассажирам, которые еще оставались в ресторане, прекрасно понимая, насколько бесполезны все его усилия. Возвращаясь на капитанский мостик, он потерял сознание в одном из коридоров и тяжело свалился на пол. Пожилая пара, проходившая в этот момент мимо, только скользнула пустым взглядом по лежащему на ковре капитану и безучастно прошла мимо.
О'Мэлли уже находился на грани коллапса. Питт в изнеможении оставался в кресле, понимая, что и он с минуты на минуту потеряет сознание.
— Где же вы? — прохрипел он в телефонную трубку. — Поспешите, иначе найдете здесь одни трупы.
— Мы на подходе к вам. — В голосе Джордино звучало нескрываемое отчаяние. — Выгляни в иллюминатор. Мы всего в нескольких десятках метров от лодки.
Питт с трудом поднялся на ноги и, шатаясь на каждом шагу, подошел к иллюминатору. «Меркьюри», зависший над корпусом лодки, действительно оказался совсем рядом.
— Вы привезли с собой шланг?
— Мы готовы начать подачу воздуха в любую минуту и в любой точке, которую вы укажете, — сообщил Мак-Керди. Капитан Тёрнер остался на борту «Оултмена», чтобы координировать проведение спасательной операции с поверхности.
— Продолжайте опускаться. После того как окажетесь рядом с субмариной, двигайтесь вдоль корпуса лодки, пока не достигнете пробоины над машинным отделением.
— Начинаем сближение, — сообщил Джордино, не задавая лишних вопросов.
Спустя минут пять в рубке прозвучал голос Тёрнера:
— "Меркьюри" находится в указанном вами месте.
Несмотря на трагичность ситуации, Питт не смог удержаться от невольной улыбки.
Спасение было совсем рядом, а людям внутри субмарины приходилось умирать от удушья. Какова ирония судьбы!
— С помощью манипулятора опустите шланг через пробоину в корпусе на максимально возможную длину, — дал он последние инструкции.
Внутри «Меркьюри» Мак-Керди обменялся с Джордино непонимающим взглядом и недоуменно пожал плечами.
Осторожно действуя манипуляторами, Джордино стал заталкивать толстый шланг внутрь субмарины, стараясь не порезать его об острые края отверстия. Ему потребовалось не меньше десяти минут на то, чтобы надежно закрепить конец шланга между двумя установками машинного отделения.
— Шланг на месте, — сообщил он.
— О'кей, начинайте подачу кислорода.
И на этот раз два человека на борту спасательного аппарата без рассуждений выполнили требования Питта. Мак-Керди передал его слова капитану, и спустя две минуты кислород начал поступать в машинное отделение.
— Чего мы этим добьемся? — спросил Джордино, не слишком рассчитывая на вразумительный ответ.
— Давление, под которым подается кислород, в два раза превышает давление морской воды за бортом. Воздух вытеснит воду из машинного отделения обратно в океан, — объяснил Питт слабым голосом.
Эти слова окончательно истощили его силы, и Питт тяжело рухнул на палубу рядом с телом уже потерявшего сознание О'Мэлли.
Надежда на успех операции вернулась к Джордино, когда он увидел, как первые струи воды, смешанные с пузырьками воздуха, начали извергаться из корпуса субмарины под напором избыточного давления кислорода.
— Идея Питта работает! — воскликнул он, не в силах скрыть охватившего его воодушевления.
— Да, — согласился Мак-Керди, — но от этого атмосфера внутри остальных помещений лодки нисколько не улучшилась.
— А Питт и не пытается очистить воздух внутри лодки. Он надеется на то, что, удалив воду из затопленных помещений, он сможет поднять лодку на поверхность.
Мак-Керди бросил взгляд на неподвижный корпус лодки, покачал головой, но предпочел не говорить о своих сомнениях. Помолчав, он сказал, стараясь, чтобы его слова прозвучали по возможности буднично:
— Ваш друг уже несколько минут не выходит на связь.
— Дирк, — крикнул Джордино в телефонную трубку, — Дирк, ответь мне.
Но телефонная трубка молчала.