Страница:
23 мая 1506 года.
Досточтимый, великолепный и могущественный король Испании, наш господин высочайшей милостью.
Я отправляюсь в Индию снова и, вероятно, уже не вернусь потому что стар, немощен и болезнь точит мое тело. Мне предстоит тяжелый и опасный путь. Я совершу это плавание без Вашего высочайшего на то соизволения. Полагаясь только на себя и удачу, я снарядил «Нинью», которая славно прослужила мне со времени первого путешествия.
Я отправляюсь в путь не как адмирал, а как простой моряк — капитан, отплывший из Испании в Индию на поиски новых земель и золота для Кастилии. Это золото наш господин мог бы использовать для завоевания Святой Земли. Таковы были мои намерения.
Однако мне следует начать рассказ с событий, случившихся четырьмя годами ранее. Мой король, осведомленный о тяготах и лишениях путешествия 1502 года, освободил меня от оков, простил ошибки, снова осыпал почестями и снарядил экспедицию из четырех кораблей. Мы пережили сильнейший шторм и нашли новые земли, которые я назвал в честь короля и королевы. Я был очень болен, и часто казалось, будто смерть пришла, но я продолжал командовать кораблями из маленькой каюты.
Это было неудачное и полное разочарований путешествие. Мы не нашли пролив, открывающий путь на запад. Аборигены встретили нас не дружелюбно, как в первый раз, а копьями и стрелами. Все было против меня — и погода, и ветры. Наконец мы нашли тихую бухту, где высадились на берег и прожили там один год и пять дней, пока нас не спасли. А дальше случилось худшее в моей жизни плавание.
Однако страшнее штормов, болезней и нападений аборигенов было осознание того, что несмотря на все мои попытки служить Их Величествам и открыть для них врата рая, я не справился с вещами, которые вышли за грань моего понимания и возможностей. Нанося на карту новые земли, я потерял четыре корабля и нашел мало золота. И что еще хуже, за это время моя королева покинула свое королевство, чтобы уйти в вечное царство Творца нашего.
Мне известно только одно лекарство от печали — найти цель, которая вела бы меня, как в первых путешествиях. За время долгого и несчастливого пребывания на островах я понял: то, что я искал, было у меня под рукой. У меня был ключ к двери, за которой спрятаны несметные сокровища.
После всех плаваний я достаточно обеспечен и должен быть благодарен судьбе. Мой старший сын Диего служит королевским стражником, а младший, Фердинандо, — паж. И все равно я опечален неудачей. Покой — не для моряка, и я намерен выйти в море еще раз. Может быть, это будет мое последнее плавание, но я хочу выполнить обещание, данное Вашему Величеству.
Итак, в этом месяце я составил завещание, согласно которому моим наследником является Диего. Я снарядил корабль «Нинья» на свои собственные деньги, наняв пятнадцать моряков. Мы отплыли ночью из Полоса, как и в первый раз, в то мое знаменитое путешествие 1492 года. Взяли курс на Канарские острова, а дальше — на юго-запад.
Перлмуттер отхлебнул кофе. Интересно. Рассказчик знал, что Колумб из всех кораблей больше всего любил «Нинью». То, что «адмирал моря-океана» был очень расстроен своей неудачной попыткой доплыть до Китая, тоже хорошо известно. Колумба обвинили в том, что он не справился с ролью вице-короля, но потом простили и позволили снарядить корабли для четвертого путешествия. И золото великий путешественник тоже страстно хотел найти. Да, здесь только одна проблема, как сказал дон Ортега: Колумб начал писать королю через три дня после своей кончины.
Перлмуттер продолжил чтение. Описание путешествия через Атлантический океан очень походило на историю первого странствия Колумба. «Паруса наполнялись славным ветром, нежным, как дыхание апреля в Севилье». Один приятный день сменял другой. Странно.
Во время первого путешествия Колумб не беспокоился о точных расчетах курса. Главной его заботой было идти в западном направлении. Он полагался только на компас и собственный опыт, а недавно появившемуся прибору под названи-ем «квадрант» не доверял. А вот в этом журнале есть записи с указанием точного курса и наблюдения за звездами.
25 мая 1506 года.
Ориентируемся на Полярную звезду. Курс — юго-запад.
30 мая 1506 года.
Продолжаем следовать на юго-запад...
Колумб будто хотел точно указать курс, потому что знал, где находится «пункт прибытия». Это совсем другое дело. Не так, как в первый раз, когда ошибка в несколько градусов в ту или иную сторону не имела значения, поскольку путешественник намеревался открыть огромные территории — Индию или Китай.
А ссылка на то, что Колумб использовал torleta — планшет, на котором ежедневно отмечалось положение корабля, — еще больше добавляла уверенности: адмирал шел по заранее определенному курсу.
Я все держу курс на юго-запад. Поворачиваю рулевое колесо то в одну, то в другую сторону, в зависимости от ветра. Мы идем в соответствии с torleta древних.
Перлмуттер отложил документ в сторону и достал книгу по средневековой навигации. Он знал, что torleta — это планшет, которым пользовались, чтобы ежедневно отмечать положение судна. А еще этот планшет называли «стол с колоколом», потому что при расчетах использовали песочные часы. Когда песок полностью пересыпался в другую половинку, звонил колокольчик. Да уж, почти средневековый компьютер! Планшет был расчерчен как сетка. Штурман соединял прямой линией точки нахождения судна.
Но больше всего Перлмуттера озадачила фраза «torleta древних». Может, это всего лишь неточный перевод? Может быть, фраза означает, что планшет очень старый? Последнее неудивительно, поскольку речь идет о старушке «Нинье»...
Джулиан решил читать дальше. Он положил рядом с собой карту. Итак, «Нинья» миновала Эспаньолу, Кубу и пошла к Ямайке. Повествование перескочило к описанию неудачного предыдущего плавания.
Мой корабль двигался на юго-запад, минуя Санта-Доминго. Северо-восточный ветер наполнял наши паруса три дня. Здесь на острове четыре года назад мне рассказали о месте под названием Сигур, где несметное количество золота: женщины украшают себя жемчугами и кораллами, а дома покрыты пластинами из драгоценного металла. Местные люди также рассказали мне, что у жителей той страны большие корабли, что обитатели Сигура носят богатые одежды и ни в чем не знают нужды. А еще там можно найти самородки размером с куриное яйцо.
Здесь я понял, что на все — воля Господа. На этом острове пришлось провести больше года, но именно здесь пелена упала с моих глаз, и я ясно увидел путь к сокровищам, которые так мечтал добыть для Кастилии.
Диего Мендес, брат одного из моих капитанов, поплыл в каноэ на Эспаньолу за 500 миль. Пока мы ждали помощи, ранее дружелюбно настроенные индейцы отказались продавать нам провизию, как прежде. Думаю, это отмщение мне за смерть пятерых. Я не приложил руки, но и не помешал братьям.
Я встал на колени и стал молить о прощении. Я дал обет совершить не одно паломничество в Святую Землю. Господь услышал меня и напомнил, что грядет лунное затмение. Я сказал индейцам, что мой Бог недоволен ими и поэтому велит умереть Луне. Когда Луна действительно исчезла, индейцы очень испугались и сложили у моих ног съестные припасы, умоляя оживить Луну. Вождь был очень благодарен мне и обещал показать дорогу кзолоту, чтобы умилостивить моего Бога. Он привел меня к прекрасному храму в восточной части острова. Там был «говорящий камень», на котором высечены разные фигурки. Вождь сказал, что этот камень укажет путь к сокровищам.
Перлмуттер читал о случае с затмением в книге Ортеги. Да, Колумб был весьма находчив. А что это за басня про «горящий камень»? Рассказчик тоже задавал себе этот вопрос.
В течение многих недель я думал о предназначении камня. Я предположил, что это карта открытого мною побережья, но никак не мог разгадать смысл надписей и знаков. Вернувшись в Испанию, я говорил с учеными об этом камне. Они сказали, что камень — навигационный прибор, но надписи расшифровать не смогли. А потом разгадка случайно пришла мне на ум, когда я посмотрел на «говорящий камень» глазами простого моряка. Это — torleta, которой пользовались древние для определения пути. Поскольку камень был громоздким и неподъемным, я зарисовал все, что там было изображено, и отправился в пятое путешествие, моля Господа послать мне кого-нибудь, кто смог бы истолковать странные надписи.
Последний отрывок объяснял, что значит «torleta древних». По-видимому, это была большая тяжелая каменная плита, изображения на которой в древности использовались в мореплавании. Конечно, не карта в обычном понимании, иначе Колумб бы понял, что к чему. Дальше в письме речь шла о пятом путешествии.
10 августа.
При попутном ветре мы идем на запад. Сейчас бросили якорь у далекого берега, куда еще никому не удавалось доплыть. Аборигены рассказали, будто здесь неподалеку столько золота, что мы даже не можем себе вообразить. Думаю, я близок к сокровищам царя Соломона. Я болен и совсем слаб из-за жары и недуга, но чувствую — золото совсем рядом. Поэтому покорнейше прошу Ваше Величество позволить мне совершить паломничество в Рим и Иерусалим после того, как я вернусь с сундуками золота и драгоценных камней. Больше писать не буду, пока не получу золота.
Следующий отрывок датировался двумя днями позже.
Адмирала нет! Когда матросы проснулись на рассвете, оказалось, что исчезла маленькая лодка, а адмирала нет в каюте. Карт тоже нет. Я отправил несколько человек на поиски адмирала. Они обнаружили на берегу лодку, но аборигены преградили им путь стрелами и копьями. Боюсь, как бы не оказалось, что дикари убили адмирала! Будем ждать на корабле, но как только увидим какой-нибудь знак, что он жив, немедленно отправимся на Эспаньолу за помощью. Господь наш, спаси адмирала! Написано Алонсо Мендесом, юнгой.
Перлмуттер сидел в задумчивости, подперев подбородок. Такое впечатление, что Колумб в последние часы просто бредил. Подумать только, золото царя Соломона! Джулиан снова внимательно посмотрел на карту. Итак, он сошел на берегу. Интересно, где именно? Если плыть от Ямайки на запад, то это где-то в Центральной Америке — от Юкатана до Белиза и Гондураса. Колумб взял с собой карты, схемы... А что стало с тем камнем? Перлмуттер покачал головой, подивившись тому, как легко поверил в историю, которая вообще вымышлена.
А что, если документ настоящий?
И какое отношение имеют эти приключения к трагедии, рассказанной Остином? При чем тут люди в черном, убивающие ни в чем не повинных археологов? И это странное упоминание о «смерти пятерых»... Колумб считал себя настолько виноватым, что воспринял вынужденное пребывание на острове как кару Господню. Перлмуттер решил еще раз перечитать письмо. Вдруг он что-то упустил? А уж потом стоит заняться «раскопками» в библиотеке.
Только сперва необходимо подкрепиться.
Глава 24
Глава 25
Досточтимый, великолепный и могущественный король Испании, наш господин высочайшей милостью.
Я отправляюсь в Индию снова и, вероятно, уже не вернусь потому что стар, немощен и болезнь точит мое тело. Мне предстоит тяжелый и опасный путь. Я совершу это плавание без Вашего высочайшего на то соизволения. Полагаясь только на себя и удачу, я снарядил «Нинью», которая славно прослужила мне со времени первого путешествия.
Я отправляюсь в путь не как адмирал, а как простой моряк — капитан, отплывший из Испании в Индию на поиски новых земель и золота для Кастилии. Это золото наш господин мог бы использовать для завоевания Святой Земли. Таковы были мои намерения.
Однако мне следует начать рассказ с событий, случившихся четырьмя годами ранее. Мой король, осведомленный о тяготах и лишениях путешествия 1502 года, освободил меня от оков, простил ошибки, снова осыпал почестями и снарядил экспедицию из четырех кораблей. Мы пережили сильнейший шторм и нашли новые земли, которые я назвал в честь короля и королевы. Я был очень болен, и часто казалось, будто смерть пришла, но я продолжал командовать кораблями из маленькой каюты.
Это было неудачное и полное разочарований путешествие. Мы не нашли пролив, открывающий путь на запад. Аборигены встретили нас не дружелюбно, как в первый раз, а копьями и стрелами. Все было против меня — и погода, и ветры. Наконец мы нашли тихую бухту, где высадились на берег и прожили там один год и пять дней, пока нас не спасли. А дальше случилось худшее в моей жизни плавание.
Однако страшнее штормов, болезней и нападений аборигенов было осознание того, что несмотря на все мои попытки служить Их Величествам и открыть для них врата рая, я не справился с вещами, которые вышли за грань моего понимания и возможностей. Нанося на карту новые земли, я потерял четыре корабля и нашел мало золота. И что еще хуже, за это время моя королева покинула свое королевство, чтобы уйти в вечное царство Творца нашего.
Мне известно только одно лекарство от печали — найти цель, которая вела бы меня, как в первых путешествиях. За время долгого и несчастливого пребывания на островах я понял: то, что я искал, было у меня под рукой. У меня был ключ к двери, за которой спрятаны несметные сокровища.
После всех плаваний я достаточно обеспечен и должен быть благодарен судьбе. Мой старший сын Диего служит королевским стражником, а младший, Фердинандо, — паж. И все равно я опечален неудачей. Покой — не для моряка, и я намерен выйти в море еще раз. Может быть, это будет мое последнее плавание, но я хочу выполнить обещание, данное Вашему Величеству.
Итак, в этом месяце я составил завещание, согласно которому моим наследником является Диего. Я снарядил корабль «Нинья» на свои собственные деньги, наняв пятнадцать моряков. Мы отплыли ночью из Полоса, как и в первый раз, в то мое знаменитое путешествие 1492 года. Взяли курс на Канарские острова, а дальше — на юго-запад.
Перлмуттер отхлебнул кофе. Интересно. Рассказчик знал, что Колумб из всех кораблей больше всего любил «Нинью». То, что «адмирал моря-океана» был очень расстроен своей неудачной попыткой доплыть до Китая, тоже хорошо известно. Колумба обвинили в том, что он не справился с ролью вице-короля, но потом простили и позволили снарядить корабли для четвертого путешествия. И золото великий путешественник тоже страстно хотел найти. Да, здесь только одна проблема, как сказал дон Ортега: Колумб начал писать королю через три дня после своей кончины.
Перлмуттер продолжил чтение. Описание путешествия через Атлантический океан очень походило на историю первого странствия Колумба. «Паруса наполнялись славным ветром, нежным, как дыхание апреля в Севилье». Один приятный день сменял другой. Странно.
Во время первого путешествия Колумб не беспокоился о точных расчетах курса. Главной его заботой было идти в западном направлении. Он полагался только на компас и собственный опыт, а недавно появившемуся прибору под названи-ем «квадрант» не доверял. А вот в этом журнале есть записи с указанием точного курса и наблюдения за звездами.
25 мая 1506 года.
Ориентируемся на Полярную звезду. Курс — юго-запад.
30 мая 1506 года.
Продолжаем следовать на юго-запад...
Колумб будто хотел точно указать курс, потому что знал, где находится «пункт прибытия». Это совсем другое дело. Не так, как в первый раз, когда ошибка в несколько градусов в ту или иную сторону не имела значения, поскольку путешественник намеревался открыть огромные территории — Индию или Китай.
А ссылка на то, что Колумб использовал torleta — планшет, на котором ежедневно отмечалось положение корабля, — еще больше добавляла уверенности: адмирал шел по заранее определенному курсу.
Я все держу курс на юго-запад. Поворачиваю рулевое колесо то в одну, то в другую сторону, в зависимости от ветра. Мы идем в соответствии с torleta древних.
Перлмуттер отложил документ в сторону и достал книгу по средневековой навигации. Он знал, что torleta — это планшет, которым пользовались, чтобы ежедневно отмечать положение судна. А еще этот планшет называли «стол с колоколом», потому что при расчетах использовали песочные часы. Когда песок полностью пересыпался в другую половинку, звонил колокольчик. Да уж, почти средневековый компьютер! Планшет был расчерчен как сетка. Штурман соединял прямой линией точки нахождения судна.
Но больше всего Перлмуттера озадачила фраза «torleta древних». Может, это всего лишь неточный перевод? Может быть, фраза означает, что планшет очень старый? Последнее неудивительно, поскольку речь идет о старушке «Нинье»...
Джулиан решил читать дальше. Он положил рядом с собой карту. Итак, «Нинья» миновала Эспаньолу, Кубу и пошла к Ямайке. Повествование перескочило к описанию неудачного предыдущего плавания.
Мой корабль двигался на юго-запад, минуя Санта-Доминго. Северо-восточный ветер наполнял наши паруса три дня. Здесь на острове четыре года назад мне рассказали о месте под названием Сигур, где несметное количество золота: женщины украшают себя жемчугами и кораллами, а дома покрыты пластинами из драгоценного металла. Местные люди также рассказали мне, что у жителей той страны большие корабли, что обитатели Сигура носят богатые одежды и ни в чем не знают нужды. А еще там можно найти самородки размером с куриное яйцо.
Здесь я понял, что на все — воля Господа. На этом острове пришлось провести больше года, но именно здесь пелена упала с моих глаз, и я ясно увидел путь к сокровищам, которые так мечтал добыть для Кастилии.
Диего Мендес, брат одного из моих капитанов, поплыл в каноэ на Эспаньолу за 500 миль. Пока мы ждали помощи, ранее дружелюбно настроенные индейцы отказались продавать нам провизию, как прежде. Думаю, это отмщение мне за смерть пятерых. Я не приложил руки, но и не помешал братьям.
Я встал на колени и стал молить о прощении. Я дал обет совершить не одно паломничество в Святую Землю. Господь услышал меня и напомнил, что грядет лунное затмение. Я сказал индейцам, что мой Бог недоволен ими и поэтому велит умереть Луне. Когда Луна действительно исчезла, индейцы очень испугались и сложили у моих ног съестные припасы, умоляя оживить Луну. Вождь был очень благодарен мне и обещал показать дорогу кзолоту, чтобы умилостивить моего Бога. Он привел меня к прекрасному храму в восточной части острова. Там был «говорящий камень», на котором высечены разные фигурки. Вождь сказал, что этот камень укажет путь к сокровищам.
Перлмуттер читал о случае с затмением в книге Ортеги. Да, Колумб был весьма находчив. А что это за басня про «горящий камень»? Рассказчик тоже задавал себе этот вопрос.
В течение многих недель я думал о предназначении камня. Я предположил, что это карта открытого мною побережья, но никак не мог разгадать смысл надписей и знаков. Вернувшись в Испанию, я говорил с учеными об этом камне. Они сказали, что камень — навигационный прибор, но надписи расшифровать не смогли. А потом разгадка случайно пришла мне на ум, когда я посмотрел на «говорящий камень» глазами простого моряка. Это — torleta, которой пользовались древние для определения пути. Поскольку камень был громоздким и неподъемным, я зарисовал все, что там было изображено, и отправился в пятое путешествие, моля Господа послать мне кого-нибудь, кто смог бы истолковать странные надписи.
Последний отрывок объяснял, что значит «torleta древних». По-видимому, это была большая тяжелая каменная плита, изображения на которой в древности использовались в мореплавании. Конечно, не карта в обычном понимании, иначе Колумб бы понял, что к чему. Дальше в письме речь шла о пятом путешествии.
10 августа.
При попутном ветре мы идем на запад. Сейчас бросили якорь у далекого берега, куда еще никому не удавалось доплыть. Аборигены рассказали, будто здесь неподалеку столько золота, что мы даже не можем себе вообразить. Думаю, я близок к сокровищам царя Соломона. Я болен и совсем слаб из-за жары и недуга, но чувствую — золото совсем рядом. Поэтому покорнейше прошу Ваше Величество позволить мне совершить паломничество в Рим и Иерусалим после того, как я вернусь с сундуками золота и драгоценных камней. Больше писать не буду, пока не получу золота.
Следующий отрывок датировался двумя днями позже.
Адмирала нет! Когда матросы проснулись на рассвете, оказалось, что исчезла маленькая лодка, а адмирала нет в каюте. Карт тоже нет. Я отправил несколько человек на поиски адмирала. Они обнаружили на берегу лодку, но аборигены преградили им путь стрелами и копьями. Боюсь, как бы не оказалось, что дикари убили адмирала! Будем ждать на корабле, но как только увидим какой-нибудь знак, что он жив, немедленно отправимся на Эспаньолу за помощью. Господь наш, спаси адмирала! Написано Алонсо Мендесом, юнгой.
Перлмуттер сидел в задумчивости, подперев подбородок. Такое впечатление, что Колумб в последние часы просто бредил. Подумать только, золото царя Соломона! Джулиан снова внимательно посмотрел на карту. Итак, он сошел на берегу. Интересно, где именно? Если плыть от Ямайки на запад, то это где-то в Центральной Америке — от Юкатана до Белиза и Гондураса. Колумб взял с собой карты, схемы... А что стало с тем камнем? Перлмуттер покачал головой, подивившись тому, как легко поверил в историю, которая вообще вымышлена.
А что, если документ настоящий?
И какое отношение имеют эти приключения к трагедии, рассказанной Остином? При чем тут люди в черном, убивающие ни в чем не повинных археологов? И это странное упоминание о «смерти пятерых»... Колумб считал себя настолько виноватым, что воспринял вынужденное пребывание на острове как кару Господню. Перлмуттер решил еще раз перечитать письмо. Вдруг он что-то упустил? А уж потом стоит заняться «раскопками» в библиотеке.
Только сперва необходимо подкрепиться.
Глава 24
Канкут
Мексика
На борту лайнера, направляющегося в Канкут, царила радостно-приподнятая атмосфера. Туристы в ожидании приятного отдыха оживленно переговаривались и любовались с высоты птичьего полета бирюзовым океаном и чередой белоснежных отмелей, тянущихся вдоль побережья. Из общего числа пассажиров выделялся один — высокий американец в строгом сером костюме и ярком галстуке. Пол Траут. Всю дорогу он сидел, уткнувшись в карту полуострова Юкатан, и беспрерывно думал о жене, Джемме. Пол оторвал взгляд от карты, только когда почувствовал, что самолет снижается.
Через несколько минут пассажиры сходили по трапу и спешили к автобусам, которые доставят их к белоснежным пляжам. Пол же поспешил к стойке одной небольшой чартерной авиакомпании. И через несколько минут он садился в двухмоторный «Бичкрафт-Бэрон».
Когда самолет взмыл в небо, Траут мысленно поблагодарил сотрудников НУМА, которые помогли ему с отлетом: быстро устроили билет на коммерческий рейс и чартер.
Пилот, разговорчивый мексиканец лет тридцати, сообщил, что полет займет около часа. Парень хорошо говорил по-английски и решил в первую очередь рассказать о лучших барах и ресторанах в Канкуте.
Пол полюбовался зеленым пейзажем, тянущимся до самого горизонта, а затем задремал.
— Ваш корабль! — вдруг прокричал ему на ухо пилот.
Плавные линии «Нерея» радовали глаз на фоне нефтеналивных танкеров и рыболовецких судов. А Полу не верилось, что он оставил борт корабля и Джемму всего несколько дней назад. Почему он не настоял, чтобы она тоже летела в Вашингтон?! Впрочем, в душе Пол знал, что жена никогда бы не согласилась перенести долгожданную встречу с профессором Чи.
Перед отлетом из Вашингтона Траут связался с секретаршей Чи, которая подтвердила — да, профессор собирался встретиться с доктором Морган-Траут. Секретарь также объяснила, что большую часть времени сеньор Чи работает на местности и связывается с офисом по возможности. А вообще-то у него нет ежедневного расписания, и скорее всего профессора можно застать в его лаборатории.
После приземления Пола встретил невысокий полицейский в светоотражающих очках.
— Доктор Траут, — с улыбкой сказал он, — меня зовут сержант Моралес. Я из федеральной полиции. Меня попросили быть вашим гидом.
Из Штатов Пол звонил и в мексиканский отдел по борьбе с наркотиками. Этот отдел не раз пользовался услугами НУМА, поэтому они с радостью согласились помочь Трауту найти сопровождающего из числа полицейских.
— Приятно познакомиться, — ответил Пол, глядя на часы. — Я готов начать, если и вы готовы.
— Уже поздно, не хотите ли приступить завтра?
— Извините, сержант, но я проделал этот длинный путь, чтобы незамедлительно начать поиски жены.
— Конечно, сеньор Траут, — ответил Моралес, понимающе кивая. — Позвольте заверить вас: здесь дело только в здравом смысле. Я тоже хочу найти вашу жену. Однако скоро стемнеет.
— И сколько осталось времени до наступления темноты?
— Час. Может быть, два.
— Отлично. За два часа можно многое сделать.
Моралес понял, что уговорить американца отложить дела на завтра невозможно.
— Хорошо, доктор Траут, идемте к вертолету.
Винты «Бэлл-206 джет-рейнджер» уже вращались. Моралес сел рядом с пилотом, а Пол — позади, в трехместном салоне. Сержант давал пилоту указания, время от времени сверяясь с картой, пока вертолет несся со скоростью 125 миль в час. Внизу раскинулся густой лес. То там, то сям виднелись деревни и небольшие городки. Асфальтированных дорог было мало. Вдруг показались развалины пирамид майя, но в целом ландшафт напоминал собой равнину, которую Траут разглядывал по пути в Канкут.
Моралес оказался опытным и очень зорким гидом. Он замечал все наземные ориентиры и тут же сообщал о них пилоту. Пол с волнением наблюдал за заходящим солнцем.
Вдруг Моралес указал вниз. Траут увидел между деревьями широкий просвет. Вертолет кружил и кружил над этим местом. Вдруг он резко рванул в сторону, словно перепуганная стрекоза. Пилот и Моралес заговорили по-испански.
— Что случилось? — спросил Пол.
— Нет места. Он боится повредить лопасти о деревья, — пояснил Моралес.
Траут откинулся на спинку сиденья. Наконец вертолет вышел на прямую над дорогой, стал снижаться и аккуратно сел на траву.
Траут и Моралес вышли из кабины.
— Тропа ведет к дому профессора Чи. Пойдем, — сказал сержант, указывая на дорожку, убегающую в лес.
По пути Пол заметил глубокие колеи, которые мог оставить довольно большой автомобиль. Моралес сказал, что полицейские опросили местных жителей. Нашлись крестьяне, видевшие, как профессор садился в автобус. Они припомнили, что Чи вышел у дороги, где его поджидал джип. «Это уже кое-что», — подумал Траут. Джемма обычно ездила на джипе.
— Сержант, а вы сами знаете профессора Чи? — спросил Пол.
— Да, сеньор, я знаком с ним. Иногда музей просит меня доставить ему сообщение. Он настоящий джентльмен. И всегда готовит для меня бутерброды.
В лесу становилось темно, почти как в тоннеле метрополитена. «Интересно, а найдем ли мы обратный путь?» — подумал Траут. Возможно, сержант прав, стоило подождать до завтра.
— А почему профессор Чи устроил лабораторию в таком месте? — спросил Пол. — Разве не удобнее работать в городе?
— Я задавал сеньору Чи этот вопрос, — с улыбкой ответил Моралес. — Он сказал, что родился в этих местах. Здесь его корни. Вы понимаете, что это значит?
Траут понимал. Его предки поселились на Кейп-Коде двести лет назад. Он с гордостью носил свою фамилию и по-настоящему гордился семьей. Однако его связь с предками — ничто по сравнению с народом майя, который населял эту страну на протяжении многих веков до появления испанцев.
Минут через двадцать Траут со спутниками были у цели.
— Лаборатория профессора, — сказал Моралес. Он подошел к двери, постучал. Ответа не последовало. — Давайте посмотрим в доме и вернемся сюда.
Дом профессора был похож на сотни хижин, крытых соломой, какие Пол видел из иллюминатора по дороге сюда. Внимание Траута привлек джип. Под козырьком от солнца он нашел схему пути к дому Чи и бутылочку репеллента. Пол сел за руль, провел рукой по приборной панели и почувствовал запах лосьона, которым пользовалась Джемма.
На осмотр дома ушло минут пять.
— У меня идея, — объявил Моралес. Траут последовал за ним, и сержант привел его к другой хижине. — Это гараж профессора. Его машины нет.
— Значит, следы на дороге оставил его автомобиль. А на чем он ездит?
— На большом автомобиле. Похож на джип, только во-о-о-т такой, — добавил Моралес, широко разведя руки.
— "Хаммер"?
— Да, — обрадованно подтвердил сержант. — «Хаммер». Как американская военная машина.
Значит, они уехали на «хаммере». Но куда?
— Может, в лаборатории есть записка? — предположил Траут.
Дверь была не заперта. Войдя, Пол покачал головой, увидев гору современнейшего оборудования.
Траут подошел к раковине. В сушилке рядом стояли два стакана.
Моралес обнаружил в мусорной корзине две бутылки от «севен-ап». Значит, Джемма встретила профессора у дороги, они приехали сюда, выпили воды и уехали. Пол открыл холодильник и нашел там двух куропаток. Должно быть, Чи планировал скоро вернуться.
— А нет ли здесь поблизости деревни, куда бы они могли поехать? — спросил Траут.
— Есть даже город. Только жители заметили бы профессора и его большую голубую машину.
Траут посмотрел на карты, висящие на стене. Одной явно не хватало. Он подошел к столу, взглянул на бумаги и обнаружил карту с характерными дырочками от иголок по уголкам. Наверное, профессор показывал ее Джемме. Хотя, с другой стороны, карта могла лежать тут не одну неделю... Пол продемонстрировал находку Моралесу.
— Вам известно, что это за место?
Сержант внимательно посмотрел и ответил:
— К югу от Канкута. Около сотни миль. Может больше.
— Что там?
— Ничего. Лес. Там никто не бывает.
— Кто-то там все же бывает. Профессор Чи. На вертолете туда можно добраться за час или даже меньше.
— Извините, сеньор, но пока мы дойдем до вертолета, станет совсем темно.
Моралес прав. Мысли о Джемме не покидали Пола. Когда вертолет взлетел, он старался себя успокоить, придумывая разные объяснения ситуации. Может, Чи и Джемма остановились где-нибудь и сидят сейчас у огня, преспокойно ужиная? А если нет? Если произошел несчастный случай? Нет, не может быть. Джемма не из тех, кто попадаем в аварии, она везучая.
Только Траут знал, что даже очень везучие люди по крайней мере однажды совершают ошибку. И лишь надеялся, что сегодня не тот случай.
Мексика
На борту лайнера, направляющегося в Канкут, царила радостно-приподнятая атмосфера. Туристы в ожидании приятного отдыха оживленно переговаривались и любовались с высоты птичьего полета бирюзовым океаном и чередой белоснежных отмелей, тянущихся вдоль побережья. Из общего числа пассажиров выделялся один — высокий американец в строгом сером костюме и ярком галстуке. Пол Траут. Всю дорогу он сидел, уткнувшись в карту полуострова Юкатан, и беспрерывно думал о жене, Джемме. Пол оторвал взгляд от карты, только когда почувствовал, что самолет снижается.
Через несколько минут пассажиры сходили по трапу и спешили к автобусам, которые доставят их к белоснежным пляжам. Пол же поспешил к стойке одной небольшой чартерной авиакомпании. И через несколько минут он садился в двухмоторный «Бичкрафт-Бэрон».
Когда самолет взмыл в небо, Траут мысленно поблагодарил сотрудников НУМА, которые помогли ему с отлетом: быстро устроили билет на коммерческий рейс и чартер.
Пилот, разговорчивый мексиканец лет тридцати, сообщил, что полет займет около часа. Парень хорошо говорил по-английски и решил в первую очередь рассказать о лучших барах и ресторанах в Канкуте.
Пол полюбовался зеленым пейзажем, тянущимся до самого горизонта, а затем задремал.
— Ваш корабль! — вдруг прокричал ему на ухо пилот.
Плавные линии «Нерея» радовали глаз на фоне нефтеналивных танкеров и рыболовецких судов. А Полу не верилось, что он оставил борт корабля и Джемму всего несколько дней назад. Почему он не настоял, чтобы она тоже летела в Вашингтон?! Впрочем, в душе Пол знал, что жена никогда бы не согласилась перенести долгожданную встречу с профессором Чи.
Перед отлетом из Вашингтона Траут связался с секретаршей Чи, которая подтвердила — да, профессор собирался встретиться с доктором Морган-Траут. Секретарь также объяснила, что большую часть времени сеньор Чи работает на местности и связывается с офисом по возможности. А вообще-то у него нет ежедневного расписания, и скорее всего профессора можно застать в его лаборатории.
После приземления Пола встретил невысокий полицейский в светоотражающих очках.
— Доктор Траут, — с улыбкой сказал он, — меня зовут сержант Моралес. Я из федеральной полиции. Меня попросили быть вашим гидом.
Из Штатов Пол звонил и в мексиканский отдел по борьбе с наркотиками. Этот отдел не раз пользовался услугами НУМА, поэтому они с радостью согласились помочь Трауту найти сопровождающего из числа полицейских.
— Приятно познакомиться, — ответил Пол, глядя на часы. — Я готов начать, если и вы готовы.
— Уже поздно, не хотите ли приступить завтра?
— Извините, сержант, но я проделал этот длинный путь, чтобы незамедлительно начать поиски жены.
— Конечно, сеньор Траут, — ответил Моралес, понимающе кивая. — Позвольте заверить вас: здесь дело только в здравом смысле. Я тоже хочу найти вашу жену. Однако скоро стемнеет.
— И сколько осталось времени до наступления темноты?
— Час. Может быть, два.
— Отлично. За два часа можно многое сделать.
Моралес понял, что уговорить американца отложить дела на завтра невозможно.
— Хорошо, доктор Траут, идемте к вертолету.
Винты «Бэлл-206 джет-рейнджер» уже вращались. Моралес сел рядом с пилотом, а Пол — позади, в трехместном салоне. Сержант давал пилоту указания, время от времени сверяясь с картой, пока вертолет несся со скоростью 125 миль в час. Внизу раскинулся густой лес. То там, то сям виднелись деревни и небольшие городки. Асфальтированных дорог было мало. Вдруг показались развалины пирамид майя, но в целом ландшафт напоминал собой равнину, которую Траут разглядывал по пути в Канкут.
Моралес оказался опытным и очень зорким гидом. Он замечал все наземные ориентиры и тут же сообщал о них пилоту. Пол с волнением наблюдал за заходящим солнцем.
Вдруг Моралес указал вниз. Траут увидел между деревьями широкий просвет. Вертолет кружил и кружил над этим местом. Вдруг он резко рванул в сторону, словно перепуганная стрекоза. Пилот и Моралес заговорили по-испански.
— Что случилось? — спросил Пол.
— Нет места. Он боится повредить лопасти о деревья, — пояснил Моралес.
Траут откинулся на спинку сиденья. Наконец вертолет вышел на прямую над дорогой, стал снижаться и аккуратно сел на траву.
Траут и Моралес вышли из кабины.
— Тропа ведет к дому профессора Чи. Пойдем, — сказал сержант, указывая на дорожку, убегающую в лес.
По пути Пол заметил глубокие колеи, которые мог оставить довольно большой автомобиль. Моралес сказал, что полицейские опросили местных жителей. Нашлись крестьяне, видевшие, как профессор садился в автобус. Они припомнили, что Чи вышел у дороги, где его поджидал джип. «Это уже кое-что», — подумал Траут. Джемма обычно ездила на джипе.
— Сержант, а вы сами знаете профессора Чи? — спросил Пол.
— Да, сеньор, я знаком с ним. Иногда музей просит меня доставить ему сообщение. Он настоящий джентльмен. И всегда готовит для меня бутерброды.
В лесу становилось темно, почти как в тоннеле метрополитена. «Интересно, а найдем ли мы обратный путь?» — подумал Траут. Возможно, сержант прав, стоило подождать до завтра.
— А почему профессор Чи устроил лабораторию в таком месте? — спросил Пол. — Разве не удобнее работать в городе?
— Я задавал сеньору Чи этот вопрос, — с улыбкой ответил Моралес. — Он сказал, что родился в этих местах. Здесь его корни. Вы понимаете, что это значит?
Траут понимал. Его предки поселились на Кейп-Коде двести лет назад. Он с гордостью носил свою фамилию и по-настоящему гордился семьей. Однако его связь с предками — ничто по сравнению с народом майя, который населял эту страну на протяжении многих веков до появления испанцев.
Минут через двадцать Траут со спутниками были у цели.
— Лаборатория профессора, — сказал Моралес. Он подошел к двери, постучал. Ответа не последовало. — Давайте посмотрим в доме и вернемся сюда.
Дом профессора был похож на сотни хижин, крытых соломой, какие Пол видел из иллюминатора по дороге сюда. Внимание Траута привлек джип. Под козырьком от солнца он нашел схему пути к дому Чи и бутылочку репеллента. Пол сел за руль, провел рукой по приборной панели и почувствовал запах лосьона, которым пользовалась Джемма.
На осмотр дома ушло минут пять.
— У меня идея, — объявил Моралес. Траут последовал за ним, и сержант привел его к другой хижине. — Это гараж профессора. Его машины нет.
— Значит, следы на дороге оставил его автомобиль. А на чем он ездит?
— На большом автомобиле. Похож на джип, только во-о-о-т такой, — добавил Моралес, широко разведя руки.
— "Хаммер"?
— Да, — обрадованно подтвердил сержант. — «Хаммер». Как американская военная машина.
Значит, они уехали на «хаммере». Но куда?
— Может, в лаборатории есть записка? — предположил Траут.
Дверь была не заперта. Войдя, Пол покачал головой, увидев гору современнейшего оборудования.
Траут подошел к раковине. В сушилке рядом стояли два стакана.
Моралес обнаружил в мусорной корзине две бутылки от «севен-ап». Значит, Джемма встретила профессора у дороги, они приехали сюда, выпили воды и уехали. Пол открыл холодильник и нашел там двух куропаток. Должно быть, Чи планировал скоро вернуться.
— А нет ли здесь поблизости деревни, куда бы они могли поехать? — спросил Траут.
— Есть даже город. Только жители заметили бы профессора и его большую голубую машину.
Траут посмотрел на карты, висящие на стене. Одной явно не хватало. Он подошел к столу, взглянул на бумаги и обнаружил карту с характерными дырочками от иголок по уголкам. Наверное, профессор показывал ее Джемме. Хотя, с другой стороны, карта могла лежать тут не одну неделю... Пол продемонстрировал находку Моралесу.
— Вам известно, что это за место?
Сержант внимательно посмотрел и ответил:
— К югу от Канкута. Около сотни миль. Может больше.
— Что там?
— Ничего. Лес. Там никто не бывает.
— Кто-то там все же бывает. Профессор Чи. На вертолете туда можно добраться за час или даже меньше.
— Извините, сеньор, но пока мы дойдем до вертолета, станет совсем темно.
Моралес прав. Мысли о Джемме не покидали Пола. Когда вертолет взлетел, он старался себя успокоить, придумывая разные объяснения ситуации. Может, Чи и Джемма остановились где-нибудь и сидят сейчас у огня, преспокойно ужиная? А если нет? Если произошел несчастный случай? Нет, не может быть. Джемма не из тех, кто попадаем в аварии, она везучая.
Только Траут знал, что даже очень везучие люди по крайней мере однажды совершают ошибку. И лишь надеялся, что сегодня не тот случай.
Глава 25
Сержант Моралес устроил Траута в небольшом отеле неподалеку от аэропорта. Пол лежал на постели, думая о Джемме. Где она? Что с ней случилось? Далеко за полночь он забылся тревожным сном. На рассвете Пол проснулся, быстро принял бодрящий душ. Траут уже прогуливался у взлетной полосы, когда появились пилот и сержант.
Пилот следовал карте профессора. Вертолет шел на максимальной скорости на высоте полутора тысяч футов. Внизу насколько хватало глаз раскинулся зеленый ковер. Долетев до места, указанного на карте, пилот снизился почти до самых верхушек деревьев. И тут Траут заметил, что в одном месте растительность несколько отличается по цвету и густоте. Совершив круг над местностью, пилот посадил вертолет.
Уже через тридцать секунд Пол понял, что ему не нравится это место. Оно казалось проклятым! И дело вовсе не в отдаленности от цивилизованного мира и не в могильных холмах. Было здесь что-то необъяснимо зловещее. Еще мальчиком Пол испытывал такое же леденящее душу чувство, проходя мимо заброшенного дома моряка, который, как утверждали, съел своих товарищей после кораблекрушения в Саргассовом море.
Возможно, Джемма сюда и не приезжала. Что у него есть? Карта профессора Чи и собственные предположения. А что, если он только впустую потратил время, а жена совсем в другом месте ждет его помощи? Нет. Место именно то. Он чувствовал, что Джемма была здесь, как когда-то его отец-рыбак ощущал приближение шторма.
Сержант предложил пойти по трем направлениям, стараясь не упускать друг друга из виду, дойти до края леса и вернуться к вертолету. Через полчаса спасатели собрались у вертолета. Моралес хотел было заговорить, как вдруг его наметанный глаз полицейского приметил следы людей. Сержант присел на корточки, чтобы получше их разглядеть.
— Видите? Трава примята. Здесь и здесь, — сказал Моралес. — А вот там — следы ног.
Траут последовал примеру сержанта и тоже присел. Следы были едва заметны, но внимательный полицейский не упустил эту деталь. Моралес приказал пилоту оставаться около вертолета, а они с Траутом пошли дальше по тропинке и скоро увидели пирамиду. Одна ее стена была очищена от зелени, и потому прекрасно просматривались камни, из которых здание когда-то построили.
У подножия пирамиды Траут заметил что-то красно-коричневое. Это оказался рюкзак Джеммы. Пол подарил его жене на Рождество два года назад. Он заглянул внутрь и нашел там фотоаппарат, пластиковую коробку от ленча, пустую банку от содовой и бутылку воды. Неподалеку валялась холщовая сумка.
— Это рюкзак моей жены, — с трудом проговорил Пол. — А это — сумка профессора Чи. Там внутри вышито его имя.
Моралес с мрачным видом осмотрел находки.
— Нехорошо, — сказал он.
— Что вы хотите этим сказать? Это доказывает — они были здесь.
— Вы не так поняли, сеньор Траут, — ответил Моралес. — Я нашел следы костра, а рядом — признаки присутствия «черных археологов». Они плохие люди. Воруют и продают предметы древнего искусства.
— Какое это имеет отношение к моей жене и профессору?
— Угли теплые. Около реки много следов мужчин. А еще я нашел вот это.
На ладони Моралеса лежали три гильзы от патронов. Пол принюхался. Стреляли недавно.
— Где вы их нашли?
Траут посмотрел в указанном направлении, затем туда, где нашел рюкзак и сумку. Теперь он заметил необычные фигурки, вырезанные на камне. Он подошел ближе и внимательно рассмотрел корабли и изображения людей. Несомненно, рисунки заинтересовали Джемму. По-видимому, они с профессором перекусили, потом вернулись к стене... И что-то им помешало.
— Вы думаете, моя жена и профессор наткнулись на «черных археологов»? — спросил Пол.
— Возможно. Иначе непонятно — почему они бросили свои сумки?
— Я подумал о том же. Сержант, покажите, где вы нашли гильзы.
— Идемте. Только будьте осторожны. Здесь повсюду ямы. Они не спеша прошли мимо холмов-пирамид.
— Здесь, — сказал Моралес. — И вот здесь.
Траут подобрал еще несколько гильз от пистолета и ружья. Трава повсюду была истоптана.
— А теперь покажите речку и кострище.
У потухшего костра валялись пустые бутылки от текилы и множество окурков. Возле реки Траут пытался найти следы кроссовок Джеммы, но — напрасно. Ба! Да здесь, похоже, устроили настоящий тир. В грязи повсюду виднелись стреляные гильзы. Судя по всему, кого-то преследовали до самой воды. И наверное, Джемме с профессором удалось сбежать.
Траут предположил, что они ушли по реке. Моралес согласился. Они решили вернуться к вертолету и были уже на полпути к цели, как вдруг услышали стон, от которого мурашки побежали по телу. Полицейский и его спутник замерли на месте, переглянувшись. Моралес достал из кобуры пистолет, напряженно вслушиваясь в лесные звуки. Ничего, только жужжание и гудение насекомых.
Стон повторился где-то справа. Траут и Моралес пошли на звук. Теперь создавалось впечатление, будто стон доносится из-под ног. И вдруг прямо перед ними зазияла яма, частично скрытая травой. Траут встал у края на колени, однако ничего не увидел в кромешной тьме.
— Кто здесь? — громко спросил он, чувствуя, что разговор с ямой со стороны выглядит явно глуповато.
Опять послышался стон, а затем отдаленный слабый голос заговорил по-испански.
— Это мужчина. Говорит, что упал в яму, — сказал Моралес.
— А что он здесь делает?
Моралес перевел вопрос и выслушал ответ.
— Говорит, прогуливался.
— Отличное местечко для единения с природой, — сказал Траут и предложил вытащить любителя прогулок.
Пилот следовал карте профессора. Вертолет шел на максимальной скорости на высоте полутора тысяч футов. Внизу насколько хватало глаз раскинулся зеленый ковер. Долетев до места, указанного на карте, пилот снизился почти до самых верхушек деревьев. И тут Траут заметил, что в одном месте растительность несколько отличается по цвету и густоте. Совершив круг над местностью, пилот посадил вертолет.
Уже через тридцать секунд Пол понял, что ему не нравится это место. Оно казалось проклятым! И дело вовсе не в отдаленности от цивилизованного мира и не в могильных холмах. Было здесь что-то необъяснимо зловещее. Еще мальчиком Пол испытывал такое же леденящее душу чувство, проходя мимо заброшенного дома моряка, который, как утверждали, съел своих товарищей после кораблекрушения в Саргассовом море.
Возможно, Джемма сюда и не приезжала. Что у него есть? Карта профессора Чи и собственные предположения. А что, если он только впустую потратил время, а жена совсем в другом месте ждет его помощи? Нет. Место именно то. Он чувствовал, что Джемма была здесь, как когда-то его отец-рыбак ощущал приближение шторма.
Сержант предложил пойти по трем направлениям, стараясь не упускать друг друга из виду, дойти до края леса и вернуться к вертолету. Через полчаса спасатели собрались у вертолета. Моралес хотел было заговорить, как вдруг его наметанный глаз полицейского приметил следы людей. Сержант присел на корточки, чтобы получше их разглядеть.
— Видите? Трава примята. Здесь и здесь, — сказал Моралес. — А вот там — следы ног.
Траут последовал примеру сержанта и тоже присел. Следы были едва заметны, но внимательный полицейский не упустил эту деталь. Моралес приказал пилоту оставаться около вертолета, а они с Траутом пошли дальше по тропинке и скоро увидели пирамиду. Одна ее стена была очищена от зелени, и потому прекрасно просматривались камни, из которых здание когда-то построили.
У подножия пирамиды Траут заметил что-то красно-коричневое. Это оказался рюкзак Джеммы. Пол подарил его жене на Рождество два года назад. Он заглянул внутрь и нашел там фотоаппарат, пластиковую коробку от ленча, пустую банку от содовой и бутылку воды. Неподалеку валялась холщовая сумка.
— Это рюкзак моей жены, — с трудом проговорил Пол. — А это — сумка профессора Чи. Там внутри вышито его имя.
Моралес с мрачным видом осмотрел находки.
— Нехорошо, — сказал он.
— Что вы хотите этим сказать? Это доказывает — они были здесь.
— Вы не так поняли, сеньор Траут, — ответил Моралес. — Я нашел следы костра, а рядом — признаки присутствия «черных археологов». Они плохие люди. Воруют и продают предметы древнего искусства.
— Какое это имеет отношение к моей жене и профессору?
— Угли теплые. Около реки много следов мужчин. А еще я нашел вот это.
На ладони Моралеса лежали три гильзы от патронов. Пол принюхался. Стреляли недавно.
— Где вы их нашли?
Траут посмотрел в указанном направлении, затем туда, где нашел рюкзак и сумку. Теперь он заметил необычные фигурки, вырезанные на камне. Он подошел ближе и внимательно рассмотрел корабли и изображения людей. Несомненно, рисунки заинтересовали Джемму. По-видимому, они с профессором перекусили, потом вернулись к стене... И что-то им помешало.
— Вы думаете, моя жена и профессор наткнулись на «черных археологов»? — спросил Пол.
— Возможно. Иначе непонятно — почему они бросили свои сумки?
— Я подумал о том же. Сержант, покажите, где вы нашли гильзы.
— Идемте. Только будьте осторожны. Здесь повсюду ямы. Они не спеша прошли мимо холмов-пирамид.
— Здесь, — сказал Моралес. — И вот здесь.
Траут подобрал еще несколько гильз от пистолета и ружья. Трава повсюду была истоптана.
— А теперь покажите речку и кострище.
У потухшего костра валялись пустые бутылки от текилы и множество окурков. Возле реки Траут пытался найти следы кроссовок Джеммы, но — напрасно. Ба! Да здесь, похоже, устроили настоящий тир. В грязи повсюду виднелись стреляные гильзы. Судя по всему, кого-то преследовали до самой воды. И наверное, Джемме с профессором удалось сбежать.
Траут предположил, что они ушли по реке. Моралес согласился. Они решили вернуться к вертолету и были уже на полпути к цели, как вдруг услышали стон, от которого мурашки побежали по телу. Полицейский и его спутник замерли на месте, переглянувшись. Моралес достал из кобуры пистолет, напряженно вслушиваясь в лесные звуки. Ничего, только жужжание и гудение насекомых.
Стон повторился где-то справа. Траут и Моралес пошли на звук. Теперь создавалось впечатление, будто стон доносится из-под ног. И вдруг прямо перед ними зазияла яма, частично скрытая травой. Траут встал у края на колени, однако ничего не увидел в кромешной тьме.
— Кто здесь? — громко спросил он, чувствуя, что разговор с ямой со стороны выглядит явно глуповато.
Опять послышался стон, а затем отдаленный слабый голос заговорил по-испански.
— Это мужчина. Говорит, что упал в яму, — сказал Моралес.
— А что он здесь делает?
Моралес перевел вопрос и выслушал ответ.
— Говорит, прогуливался.
— Отличное местечко для единения с природой, — сказал Траут и предложил вытащить любителя прогулок.