Кауи Вера. Магия греха [Двойная жизнь]

   – Я всегда доверяю своей интуиции.
   – Я тоже.
   Они улыбнулись друг другу;
   – Ну, тогда все, – заключила она.
 
   В четверг утром Нелл не спеша прогуливалась по улице, пока не увидела, как из «Роллс-Ройса» цвета кофе с молоком грациозно выходит сама Синди Льюис. Она помпезно проследовала к дверям парикмахерской и, войдя внутрь, сразу же прошла к девушке, занимающейся заказами. Синди встречали здесь с угодливыми улыбками: было видно, что она постоянный клиент и, наверное, расплачивается со всеми по-царски. Ей помогли снять норковую шубку, и она, взяв большую наплечную сумку под крокодиловую кожу, слишком большую, чтобы быть не подделкой, села в кресло, ожидая личного парикмахера, который будет заниматься в этот день только ею. Пока не подошел мастер, ей предложили чашечку кофе.
   – Послушайте, за шесть недель со мной ничего такого не случалось! – произнесла Нелл повышенным тоном. – Мне сказали, что парикмахеры есть, что никого ждать не надо! Даже у Кеннет мне не приходилось ждать так долго! – Нелл прекрасно понимала, что Синди сейчас смотрит на нее, на ее одежду, на волосы, на сумку из настоящей крокодиловой кожи. Она повернулась боком, выражая свое неудовольствие и злость, однако тем самым позволила Синди как бы невзначай бросить быстрый взгляд на ее лицо, делая вид, что смотрит на часы. – Невозможно представить, чтобы такое произошло у Майклджона...
   Краем глаза она заметила, как Синди встала, но Нелл не переставала выражать свое возмущение. Синди тем временем подошла к ней и спокойно спросила:
   – Простите... но вы случайно не Элли Литтл?
   Нелл обернулась к ней и изобразила на лице непонимание.
   – Я... была Элли Литтл, – ответила она, все еще с некоторым раздражением и прохладцей. – Мы были с вами знакомы?
   Синди всегда испытывала раздражение и зависть по отношению к образованности и начитанности Элли, ее правильному произношению и знаниям, стараясь все время высмеять ее и поиздеваться, если для этого представлялся удобный случай. Но сейчас не было причин проявить эти чувства.
   – Ты меня не помнишь? Я была Синди Льюис. – Она наклонилась ниже и прошептала ей на ухо: – Мы вместе работали у Мики Шафнесси, помнишь?
   Нелл на мгновение недоверчиво нахмурилась, но потом как будто что-то вспомнила, и ее лицо озарилось яркой вспышкой удивления.
   – Черт побери! – громко произнесла она с широко раскрытыми глазами. – Синди Льюис. Ведь прошло более десяти лет...
   – Да, одиннадцать лет, – уточнила Синди. – Скоро будет двенадцать.
   – Но этого же просто не может быть! – Нелл протянула ей руку. – Синди, ну как ты сейчас?
   – Очень хорошо, спасибо, – это было произнесено с хорошо отрепетированной интонацией, которая ничего не значила. – Ты что, хотела прическу сделать?
   – Да, в Нью-Йорке мне говорили, что это очень хорошая парикмахерская, а в остальных стригут просто ужас как, поэтому я зашла сюда, но они, видите ли, не хотят мной заняться только потому, что я не записалась в очередь чуть ли не месяц назад.
   – Я могу тебе помочь, – самоуверенно предложила ей Синди. – Я делаю здесь прическу три раза в неделю. Подожди секундочку...
   Синди важно подошла к девушке, ответственной за запись клиентов, и, почти не задерживаясь, вернулась назад.
   – Как тебя зовут сейчас? – прошептала она.
   – Лайтел. Элайн Лайтел. – Нелл произнесла это имя на американский манер.
   Синди удивленно подняла брови, даже не брови, а тоненькие стрелочки черной краски на месте бровей, и это напомнило Нелл о том, что Синди еще одиннадцать лет назад тщательно сбривала брови, чтобы наносить искусственные накрашенные стрелки.
   – Звучит шикарно, но для меня ты навсегда останешься Элли.
   Установив официальное имя своей подруги, Синди вновь вернулась к стойке, чтобы продемонстрировать свою власть и показать, что для нее нет ничего невозможного.
   Нелл спокойно вошла в зал и направилась туда, где в ряд стояли кресла для клиентов.
   Через несколько секунд следом за ней появилась Синди.
   – Они, естественно, тебя примут, – произнесла она с гордым видом победительницы. Элли, как и положено в данной ситуации, выглядела удивленной и восхищенной.
   – Черт побери, ты пользуешься тут влиянием! Но ты сказала, что сейчас тоже не Синди Льюис. Как тебя сейчас называть?
   – По мужу мое имя Панаколис. – Это была ложь номер один, потому что замужем она не была.
   Элли наморщила лоб:
   – Это напоминает мне...
   – Тони Панаколис, помнишь его? Они работали вместе с Мики.
   У Элли прояснилось лицо.
   – Конечно!.. Это не он ли делал...
   – Не здесь, – прошипела Синди. – Знаешь что, – нарочито громко проговорила она, – а почему бы нам вместе не съездить на ленч? У меня заказан столик тут в одном местечке. Они специально держат его для меня все время... Мы могли бы неплохо провести время вдвоем. Что скажешь?
   – Это было бы просто прекрасно, – ответила Элли. Как она и предполагала, ей помыли голову ужасным шампунем, слишком горячей водой. Прическа, соответственно, была того же качества. Когда она вернется домой, все придется переделывать заново. Но надо было потерпеть, чтобы воспользоваться гостеприимством Синди.
   Ресторан оказался греческим. Находился он в районе Сохо. Здесь тоже были рады видеть Синди.
   – Этот ресторанчик принадлежит Тони, – по секрету сообщила она Нелл. – И еще половина парикмахерских. Ему принадлежит половина города, они делят его с Кении, братом одного из старых друзей Тони.
   – Теперь понятно, почему тебя все так боятся, – с улыбкой произнесла Нелл.
   – Ну а ты как? Ты, кажется, была в Штатах?
   Элли рассказала ей свою историю, а Синди, пока она говорила, не переставала делать круглые глаза и вздыхать то от зависти, то от чувства своего теперешнего превосходства.
   – А я с Тони уже пять лет.
   – Ты что, больше не занимаешься прежним делом?
   – Тони это не нравится. Он все еще держит несколько девушек, но я больше не вхожу в их число.
   – Я, кажется, припоминаю, что он каким-то образом был связан с кинобизнесом...
   Нелл осеклась, увидев, как побледнело лицо Синди.
   – Он много чем занимается, – уклончиво ответила она. – Но давай лучше поговорим о тебе. Как тебе понравилось в Америке? Я всегда мечтала туда съездить, но Тони был против, потому что он, видите ли, не любит куда-нибудь уезжать. Мне кажется, что у него там могут быть проблемы. Нью-Йорк и Калифорния похожи на то, что показывают по телевизору?
   Она жадно слушала, пока Нелл описывала, как ей жилось в Соединенных Штатах и как там работают «девочки по вызову», как они попадают в руки хитрых полицейских, которым по закону разрешается в штатской одежде выслеживать проституток и заманивать их в ловушку, представляясь клиентами, и какими там могут быть баснословными заработки, если ты умеешь хоть что-то делать своим телом.
   – Ты выглядишь так, как будто ни в чем там не нуждалась и зарабатывала немало, – заметила Синди, пробуя на ощупь материал ее платья, натуральный мех и кожу сумки.
   – В том-то и дело, что зарабатывала, но потом связалась с одним ублюдком и все потеряла. – Она в красочных подробностях рассказала ей историю о том, как повстречала этого мужчину в баре. – Естественно, я пошла с ним не ради денег. Это было ради удовольствия. А он оказался настоящей скотиной, избил меня и все отобрал. У меня было восемь тысяч долларов, я зашила их в сапог, но он, наверное, заранее знал, где искать, потому что прощупал кожу сапога и вытащил все до последнего цента. Но потом эта тварь еще взяла и позвонила администратору гостиницы. Он сказал им, что я, проститутка. Меня, естественно, вышвырнули из отеля, и не помогло ни то, что у меня была зеленая карта, ни то, что мой брак с американцем был зарегистрирован. Меня просто выпроводили. Дали билет на самолет в эконом-классе, хотя я за всю свою жизнь ниже чем первым не летала, и велели убираться туда, откуда прилетела. И вот я здесь. Живу практически на последние оставшиеся гроши. Хорошо, что еще тогда на мне не было бриллиантовых сережек. Они фактически спасли меня, потому что сейчас я живу на то, что выручила от их продажи. Но жизнь-то сегодняшним днем не ограничивается, надо где-то жить завтра, платить за еду и квартиру. Поэтому мне надо сейчас срочно подзаработать денег, но я так долго пробыла там, что потеряла все свои связи и не знаю, кто, где и как сейчас работает. Сколько платят, кто всем этим заправляет, да и вообще что происходит в этой жизни... А найти хорошую кормушку без связей и рекомендации, сама понимаешь, бесполезно и надеяться...
   – А что ты делала там, когда занималась проституцией? – спросила Синди, у которой язык под действием нескольких бокалов ретсины^[8] стал развязываться все больше и больше. Элли только делала вид, что пьет вино, потому что терпеть его не могла.
   – О, чего я только не делала, – усмехнулась Нелл. – Снялась в двух фильмах – плата была вполне подходящая, да и еще кое-что по мелочи. Но у меня сейчас основная мечта подзаработать побольше и вернуться назад, в Штаты. Снять небольшую уютную квартирку и завести себе десятка два спокойных постоянных клиентов... Но цены за аренду там просто сумасшедшие!..
   – А где ты сейчас остановилась?
   – У одной давней подруги, когда-то тоже работавшей «по звонку», но сейчас уже отошедшей от дел. Но это только на время, ты ведь знаешь, в такой ситуации выбирать не приходится.
   Синди понимающе кивнула головой, хотя было видно, что она сейчас думает не об этом. Она явно что-то прикидывала в уме.
   – У Тони большие вклады в недвижимость, – наконец сказала она, – но он не сдает квартиры кому попало. Посмотрим, может быть, как бывшей девочке Мики он и согласится дать тебе квартирку, но я сначала должна с ним сама поговорить. Он должен быть уверен, что ты «своя».
   – Многое зависит от того, где будет находиться квартира... – Элли явно давала понять, что после Айслингтона она прошла длинный жизненный путь. – Если я собираюсь зарабатывать большие деньги, то у меня должна быть и соответствующая квартира...
   – У Тони квартиры разбросаны по всему Уэст-Энду, он сдает их уже не первый год, – с гордостью ответила Синди. – Сегодня мой Тони стал действительно мистером Бигом.
   – Да уж, правда, – согласилась Элли. Она с сожалением пожала плечами, это должно было означать, что она понимает, как много изменилось за эти одиннадцать лет. – Я рада, что хоть кто-то выбился в люди.
   Синди проглотила эту лесть с удовольствием.
   – Я просто знаю, как с ним справиться. – Она растянула в самоуверенной улыбке пухлые губы и многозначительно округлила глаза. Она поняла намек с просьбой о помощи. – Предоставь это дело мне. Какой у тебя номер телефона?
   Элли решила дать ей номер телефона Элеонор.
   – Я перезвоню тебе через пару дней, – пообещала Синди, записав телефон золотой ручкой в маленькую записную книжку и два раза подчеркнув имя Элли.
   – Ты как божий дар свалилась мне на голову, – с благодарностью проговорила Элли. – А сейчас извини, но мне надо бежать. – Она с тревогой посмотрела на часы. – Я должна нанести визит вежливости одному старому другу, который находится в больнице. – Что-то подсказало ей, что не надо говорить, к кому именно она так спешит. Синди относилась к тем людям, которые слепо верили глупым и чудовищным слухам о возможности заразиться СПИДом чуть ли не от взгляда.
   – Я его знаю? – спросила она.
   – Сомневаюсь. Он не имеет никакого отношения к нашей прежней жизни, когда мы были у Мики. Я встретилась с ним гораздо позже.
   – Старый любовник?
   – Нет. Просто приятель, старый приятель. Ему уже перевалило за семьдесят.
   – А-а!.. – Интерес Синди немедленно пропал. – Может, я тебя подброшу? – спросила она, когда они вышли из ресторана. «Роллс-Ройс» тут же подкатил к ступенькам и остановился напротив них.
   – Нет, спасибо. Мне надо сделать еще кое-какие мелкие покупки и забежать по делам в пару мест. Ты не можешь себе представить, как было приятно с тобой встретиться, Синди. Я очень рада, что у тебя все хорошо. – Элли льстила уже в открытую. – Лучше, чем у любой из нас.
   Синди усмехнулась и запахнулась в норку, на ее левой руке блеснул зловещим светом кастет.
   – Я всегда говорила, что добьюсь своего, а?
   – Да, – согласилась Элли, вспомнив, как часто Синди действительно добивалась своего и как часто она считала, что это именно то, чего и надо было добиваться.
   – Ладно, не волнуйся. Я чем-нибудь помогу тебе, – улыбнулась Синди. – Объясню тебе, что и как сейчас в этой жизни и кто с кем играет.
   – Я не откажусь ни от чего, – честно ответила Элли. Синди все-таки не сдержалась и продемонстрировала свою натуру, когда шофер в ливрее предупредительно открыл перед ней дверь роскошного «Роллс-Ройса» и она с чувством собственного достоинства села внутрь. С триумфом и назидательной снисходительностью она сказала:
   – Иметь мозги – это еще не все, ты же знаешь. – После этих слов дверь закрылась, и, сделав королевский жест рукой, Синди уехала прочь.
   Нелл наконец-то смогла позволить себе спокойно вздохнуть и расслабиться. Она отвернулась и пошла вверх по улице, как бы стараясь избавиться от тяжелого запаха духов «Пуазон», обильно источаемого одеждами Синди, который полностью забил легкий аромат ее «Уай». Дойдя до Пиккадилли-серкус, она села в автобус и поехала к Вестминстеру.
 
   Филипп внимательно посмотрел на Нелл.
   – Ну и какую роль ты хочешь сыграть для меня сегодня, могу я спросить?
   – Роль «девочки по вызову», которой перестает улыбаться удача.
   – Гм... что-то не похоже на Клео. Я бы никогда о тебе так не сказал. И можно мне хотя бы спросить почему?
   – Нет, – отрезала Нелл. Она молча выдержала ледяной взгляд Филиппа, которым он, казалось, хотел просверлить ее насквозь. – Когда это закончится, ты все узнаешь, – пообещала она.
   – Э-э... значит, что-то серьезное?
   – Да так... Одна веселая история, которую ты вполне мог бы предположить.
   – Особенно учитывая то, что здесь больше нечем заниматься, как выдумывать разные истории. Да, благодарю покорнейше...
   – А что, никаких надежд на то, что выпишут?
   – Каждый раз они появляются здесь только для того, чтобы испортить мне настроение. Сегодня им не понравились мои легкие, завтра не понравится еще что-нибудь. – Помолчав, он как бы невзначай добавил: – И все потому, что ночью им, видите ли, пришлось посадить меня на кислород.
   Нелл внимательно посмотрела на Филиппа. Его удлиненное, с высоким лбом лицо было бледнее, чем обычно, и он явно похудел по сравнению с последним ее посещением. Но все равно он выглядел как Кассий: его взгляд был твердым и решительным, а в голосе чувствовались уверенность и власть. Когда он требовал от нее, чтобы она рассказала ему очередной слух или забавную историю, диспропорция между внешним видом и его моральным духом проявлялась особенно резко.
   – Послушай, зачем ты зря тратишь и свое, и мое время, приходя сюда? Зачем сидишь у моей постели, когда для этого нет никаких причин?
   – Для того, чтобы увидеть, как ты себя чувствуешь, конечно.
   – Ты прекрасно знаешь, как я себя чувствую. Я умираю. Единственное, что ты могла бы сделать для меня, это проследить за тем, чтобы я провел последние месяцы своей жизни так, как мне это нравилось делать, когда я не был больным: то есть помогать тем, кого я люблю. Но так как тебе нечего мне рассказать, так как тебе не о чем меня попросить, то тогда для тебя нет никакого интереса посещать это заведение. Будь так добра, покинь меня и не возвращайся до тех пор, пока у тебя не появится для этого веская причина. Нет, книги, пожалуйста, оставь, я сам просил тебя о них. Ты опять принесла мне зеленый виноград, хотя прекрасно знаешь, что я люблю только черный. Я же не травоядное животное. Можешь унести его обратно.
   – А как насчет восточных сладостей?
   – Остаются. Так, шоколад в плитках есть?
   – Есть.
   – Тогда оставь тот плоские, без рельефа, в красной обертке, а со звездами не надо. А теперь убирайся туда, где ты прячешься вместе со своими гнусными тайнами, и помни о своем обещании. Рассказать всю историю: как, где и когда!
   – Ладно-ладно, помню. Даю тебе честное слово, что все расскажу. Ты же знаешь, что я скорее умру, чем не сдержу обещание.
   – Нет, вот это уж предоставь, пожалуйста, мне.
 
   Паб находился невдалеке от Скотленд-Ярда, как раз с его обратной стороны. Нелл никогда здесь не была. Это было довольно тихое местечко, без музыки, с удобным расположением столиков. Нелл пришла первой, поэтому заказала себе выпивку и, пока официант отошел к стойке, открыла «Ивнинг стандард». На нее никто не обращал внимания, хотя она была единственной женщиной в этом заведении. Ее черный креповый костюм не бросался в глаза, она специально не надевала те вещи, которые могли бы привлечь ненужное внимание посторонних. На ней не было никаких драгоценностей, за исключением маленьких сережек с жемчужинами, юбка была длинной и не подчеркивала красоту стройных ног с аккуратными черными туфельками на невысоком каблуке. Не более двух дюймов. Она тщательно уложила волосы в узел, что делало ее гораздо старше. Рядом с ней на кожаном кресле лежал небольшой черный «дипломат». Она стремилась создать впечатление, что высокопоставленная служащая отдыхает за бокалом виски после трудного рабочего дни. Когда Марк вошел в паб, то сначала даже не заметил ее, но потом, присмотревшись, с удивлением подумал: «Еще одна!» Он уже устал считать те образы, в которых она постоянно представала перед ним во время их встреч.
   – Ну а они-то хоть настоящие? – спросил он, увидев у нее на носу очки.
   – Да. Для чтения мне нужны очки.
   – Значит, контактные линзы – это не бутафория?
   – Да.
   – Еще принести? – Он кивнул на ее пустой бокал.
   – Если не трудно.
   Марк принес ей джин с тоником, а себе – пиво.
   – Итак... как все прошло?
   – Как в сказке. Она узнала меня буквально сразу, но мне пришлось немножко поимпровизировать, чтобы создать образ немного повзрослевшей Элли. Она заметила, что с моей внешностью что-то произошло, тогда я призналась ей, что делала пластическую операцию.
   – И она поверила вашей истории?
   – Хм... Убедить мне надо не Синди, а Тони Панаколиса.
   – Ну и как вы думаете, у вас есть шанс?
   – Да. Она ждет не дождется, когда ей представится удобный случай продемонстрировать свою власть, показать, какое место она теперь занимает, какие носит одежды и драгоценности, так что здесь проблем нет. Она, кажется, думает, что Тони у нее под каблуком.
   – А вы как думаете?
   – Она слишком самоуверенна, – не колеблясь, ответила Нелл. – Нет ни страха, ни сомнения, ни напряжения в поведении. Но ей всегда нужен был человек, перед которым она могла бы похвастаться и показать свое превосходство, даже если хвастаться нечем. Синди никогда не умела хранить в секрете то, что нельзя было рассказывать.
   Нелл помолчала.
   – Вы уверены, что она ничего не заподозрила?
   – Да, уверена. С чего бы ей заподозрить меня?
   – Потому что Панаколис буквально помешан на конспирации. Он регулярно видится с Доминицианом для обсуждения разных проблем, но еще ни разу они не встречались в одном и том же месте. Они приходят раздельно и поодиночке уходят. Панаколис – грек с Кипра, но это только по рождению, а по натуре он сицилиец, особенно в том, что касается защиты интересов клана. Если Синди занимает довольно высокое положение в этой иерархической структуре, тогда он расценивает ее как одну из «своих», и это значит, что ее власть и влияние действительно очень значительны.
   – Преувеличение – это неотъемлемая часть характера Синди. Исходя из того, что я знаю о ней, она сегодня рассказала мне приукрашенную версию правды. Вспомните хорошенько, если вы действительно следите за Тони Панаколисом, что он всегда питал слабость к блондинкам. Может быть, это именно потому, что сам он жгучий брюнет. Синди явно крашеная блондинка, даже когда мы были вместе, она красилась, но тогда она была не платиновая блондинка, а светло-желтая.
   – Он вас тоже легко узнает?
   – Думаю, нет. Я не была с ним знакома так близко, как с Синди, – ответила Нелл, подумав, что знакомиться с Тони Панаколисом поближе ей никогда не хотелось. Она украдкой бросила взгляд на часы.
   – Я вас задерживаю? – вежливо спросил он, думая о том, что она оказалась еще большей шлюхой, чем он предполагал, – ведь он собирался пригласить ее вечером пообедать.
   Она ледяным голосом ответила:
   – Мне некогда тут засиживаться. Сегодня вечером я работаю.
   Для нее это была просто констатация факта, но у него после этих слов сразу же испортилось настроение. Она разбила все его иллюзии, не оставив никакой надежды на их воскрешение, и на их месте теперь зияла глубокая пропасть.
   – А-а... – единственное, что мог сказать он, но она все поняла. Он увидел, как ее глаза моментально превратились в две холодные бусинки, а лицо стало напоминать маску снисходительно-спокойной красавицы. Взглядом кошачьих зеленых глаз она обвела его с головы до ног так, как будто он был для нее не более чем манекен. Абсолютно в стиле Клео.
   – Когда я согласилась вам помочь, суперинтендант, – ровным голосом начала она, – то ничего не сказала о том, что перестану помогать себе всем, чем могу. Я сейчас такая, какая есть на самом деле. Да, вот такая. И я бы посоветовала вам смириться с этим фактом. – Взяв кейс и перчатки, она встала. Он поднялся вслед за ней. – Я сообщу, когда появится какая-нибудь существенная информация.
   Она кивнула ему, как какому-то случайному знакомому, который для нее ничего абсолютно не значит. После этого вышла из паба, оставив только нежный запах дорогих духов.
   Он готов был убить ее на месте. Но так как это было невозможно, то дал волю своим чувствам, стараясь как можно сильнее оскорбить ее в душе. «Сучка! Шлюха! Проститутка!» Ругательства мелькали у него в мозгу, как пули; он выпускал их в ее образ, который постепенно удалялся и через несколько секунд растворился вдали.
   «Ну, теперь-то ты во всем убедился сам, – говорил он себе. – И хорошо, что пока не поздно. Это все твои дурацкие мечты и фантазии. Да, теперь все. Ты увидел ее сущность, вот она вся. Заруби себе это на носу раз и навсегда и поступай, исходя только из этого!»
   «Все очень просто», – уговаривал он себя, одним глотком опорожняя стакан и направляясь к бару за вторым. Первый раз в стакане была одна порция виски, второй раз – двойная. Его машина осталась на стоянке Скотленд-Ярда, поэтому до паба он шел пешком. Да уж, слишком далеко зашли его фантазии! Все и так было ясно. Так и должно было быть. Всегда, когда хочется одного, получается совсем другое. Пора бы уже об этом знать. Пожалуй, мама была права, когда говорила: «То, что ты хочешь, и то, что ты получаешь, – это абсолютно разные вещи». Итак, поезд его мыслей постепенно подъехал к вокзалу Элисон. «Да, – подумал он, чувствуя, что виски уже ударило в голову, – Элисон – это как раз то, что тебе нужно. Она как раз подходит для образцового полицейского и делающего карьеру офицера. Как я. Надо только руководствоваться здравым смыслом и быть очень внимательным, чтобы не угодить в западню. Всегда есть кто-то, кто при случае с удовольствием отрежет тебе все концы». Нелл Джордан и есть тот острый нож, при помощи которого кое-кто с огромной радостью отрезал бы веревку, по которой он карабкается вверх по служебной лестнице. Ее надо использовать только как осведомителя, и не больше. Она – информант. Если он раскрутит это дело, то оно сразу довезет его до двери с надписью: «Детектив, старший суперинтендант Стивенс». Главное – это поступать соответствующим образом. Элисон – соответствующая женщина. Нащупав в кармане мелочь, он пошел к автомату звонить Элисон.
 
   – Прошу прощения, – сказал он позже, понимая, что его голос звучит довольно-таки фальшиво, но он чувствовал себя таким несчастным, таким разбитым и отчаявшимся, что земля уплывала у него из-под ног.
   – Не надо. Такое случается.
   – Но не со мной. Со мной такого никогда еще не было.
   – Даже тогда, когда ты так же сильно напивался?
   Он промолчал, но глубокий вздох был подтверждением ее правоты.
   – В тот момент, когда я тебя увидела, я поняла, что что-то не так. Ты был настолько перевозбужден, что чуть ли не задыхался от возмущения.
   Он почувствовал себя виноватым. Ему было обидно, что она заставила его чувствовать раскаяние.
   – Это связано с работой?
   – Да, – ответил он, мысленно соглашаясь с тем, что говорит только полуправду. – С тем делом, которое я сейчас расследую. От него у меня невыносимо болит голова, – ему хотелось добавить «и сердце», но он промолчал.
   – Я знаю, ты очень честолюбив, Марк, ты прошел длинный путь за слишком короткое время. Я не сомневаюсь, что ты добьешься того, чего хочешь... Просто потерпи чуть-чуть...
   – Да, с терпением у меня проблемы.
   – Идеальных людей нет.
   – Ты такая понимающая, – искренне восхитился он. Она грустно усмехнулась:
   – Да. И еще добрая, сочувствующая и... – Она пожала плечами. – Целый набор добродетелей. Лучше бы мне говорили, что я желанная, чувственная и незабываемая. Я бы хотела быть той женщиной, которая может заставить Марка Стивенса потерять голову.
   Она туже завязала свое японское кимоно и откинула полы назад. Теперь он по достоинству мог оценить изящество линий ее спортивной фигуры: ровный, без признаков лишнего веса живот, маленькие, крепкие ягодицы и не очень большая, но упругая грудь. Но, даже глядя на это красивое тело и восхищаясь им, он невольно видел перед собой идеальную фигуру Нелл Джордан и чувствовал, что начинает дрожать от возбуждения. Ему было очень тяжело. Марк протянул руку. Он вряд ли решился бы на это, если бы думал только об Элисон, но, когда он думал о ней как о Нелл Джордан, все было очень легко и даже приятно. Элисон подняла брови и вопросительно посмотрела на него. Заметив, что он уже очень сильно возбужден и еле сдерживается, она спросила: