Страница:
Они не заметили, как скинули с себя все. И когда их тела слились, Дейзи почувствовала, что теперь все опять встало на свои места.
Это был не просто секс. В руках этого человека она обрела счастье и успокоение, и когда он дошел до завершения, быстро-быстро шепча ее имя, как делал всегда, Дейзи заплакала. Соленые слезы текли по ее щекам, и она изо всех сил пыталась остановить их, потому что не хотела, чтобы Алекс знал, как ей горько. Но это не были слезы печали, нет, это были слезы радости. Дейзи уже не думала, что снова будет ощущать все это. Счастье его объятий, его любовь… И крепко обнимала его, чтобы продлить драгоценные минуты.
– Я люблю тебя, – шептала она, лаская губами его плечо. Алекс приподнялся на локтях и осторожно сполз с нее. Дейзи не хотела отпускать его и снова прижалась к нему, когда он лег на ковер.
Этот момент, это место в доме… На полу… Боже, как прекрасно… как совершенно! Она не хотела, чтобы это заканчивалось.
Алекс шевельнулся и быстро взглянул на часы.
– Я, пожалуй, пойду, – сказал он. – Ты знаешь, все так трудно объяснить.
Дейзи кивнула. Алекс был прав. Ему нужно время, чтобы сказать Луизе, что все кончено. Это будет непросто, поэтому ему нужно собраться с мыслями. Теперь, когда он вернулся к ней, только это имело значение.
– Я понимаю, – кивнула она.
– Ты женщина на миллион, Дейзи! – с чувством воскликнул Алекс.
Быстро поцеловав ее на прощание, он оделся и ушел. На седьмом небе от счастья, Дейзи слонялась по квартире, собиралась лечь спать и все еще переживала произошедшее. Она отложила в сторону книгу из серии «Чувствуя боль, научись преодолевать это», взяла глянцевый журнал и начала его листать. Теперь все будет хорошо.
На следующее утро Мэри заметила, что Дейзи словно светится изнутри.
– Прекрасно выглядишь, – хмыкнула она.
– Просто выспалась, – слукавила Дейзи. Это было правдой, но выглядела она так не из-за этого.
– Как тебе название книжицы: «Женщины любят мужчин, которые не способны любить»? Неплохо, правда?
– Да, – мечтательно улыбаясь, кивнула Дейзи. – Совсем неплохо.
Миновала неделя после прихода Алекса. Он ни разу не позвонил, не прислал сообщения по электронной почте, не оставил какого-нибудь забавного послания на телефоне насчет очередного свидания, и Дейзи забеспокоилась.
Как ни сопротивлялись желтые розы, они все же потихоньку увяли. Дейзи решила засушить их в воздушном шкафу. Самое ужасное, что она не могла ни с кем посоветоваться. Нет, с Мэри невозможно. А все другие друзья были их общими друзьями с Алексом. Не его или ее. Общие друзья. И Дейзи представления не имела, на чьей они стороне.
Было бы куда проще, если бы разводящиеся пары делили своих друзей, как коллекцию CD. «Ты берешь Джерри и Мишель, а я – Шерил и Йена».
Тогда Дейзи была бы уверена, что может обратиться к Мишель за поддержкой, не боясь, что та положит трубку и вздохнет: «Не могла же я сказать ей, что Алекс и Луиза собираются поужинать с нами в пятницу. Бедная Дейзи. Луиза так беспокоится, как она все это переживет, а Алекс говорит, что тоже волнуется, потому что…»
«Не будь такой самоедкой! – отругала себя Дейзи. – Ты должна знать, что происходит. Позвони ему или кому-нибудь».
Она решила оставить Алексу сообщение на мобильнике.
«Алекс, мне нужно поговорить с тобой. Я беспокоюсь, все ли в порядке. После того, что было между нами, я думала…» Черт, что она могла сказать сейчас?
Дейзи быстро нажала кнопку, которая позволила ей стереть послание, и набрала снова.
«Алекс, это я. Я беспокоюсь, все ли в порядке. Не мог бы ты позвонить мне? Нам есть о чем поговорить. – Просто и понятно. – Я все время думаю о том, что произошло тогда… на полу…» – добавила она после некоторых колебаний. И не стала стирать.
На следующий день Дейзи отправилась в город на поезде, поэтому ей не нужно было думать, где оставить машину. Ее пригласили на ленч по поводу презентации новой коллекции ювелирных украшений, и Мэри настояла, чтобы она пошла.
Девушка, заменяющая Паулу, оставалась в магазине, и Мэри считала, что Дейзи полезно будет немного развеяться.
– Я скоро вернусь, – пообещала Дейзи, – не думаю, чтобы это затянулось.
– Оставайся столько, сколько душе угодно. – Мэри помахала ей на прощание. – Может быть, встретишь там Мистера Совершенство.
Дейзи рассмеялась. Это никак не входило в ее планы.
На улицах Дублина ощущалось дыхание лета, люди сбросили теплые пальто, а самые отважные из дам прибыли на ленч в легких босоножках.
Коллекция была превосходная, и Дейзи решила, что она определенно подходит для их магазина. После нескольких бокалов шампанского, выпитого в компании старой подруги-стилиста, Дейзи расслабилась.
– Как Алекс? – спросила За-За.
– Алекс? – Дейзи задумалась. Весь день она ждала его звонка. Он должен ответить, хотя она вынуждена была отключить телефон на время показа. – Мы расстались… на время.
За-За тут же нашлась.
– В море хватает рыбы, – усмехнулась она. – Можешь порыбачить вместе со мной.
– Угу, – хмыкнула Дейзи и, открыв сумочку, вынула мобильник. Почему каждый старается свести ее с кем-то? Как они не понимают, что она женщина одного мужчины. И потом, в любых отношениях бывают трудные периоды.
«Один пропущенный звонок», – гласило табло. Дейзи нажала кнопку меню, номер Алекса высветился первым.
«Сообщения он не оставил, – думала Дейзи, набирая его номер. – Наверное, был на совещании».
– Это я, – нетерпеливо проговорила она. На его телефоне было ее улыбающееся лицо, оно появлялось, когда она звонила. А может, так было раньше…
– Подожди минутку, – сказал Алекс официальным тоном.
Дейзи слышала шаги и представила, как он отходит в сторону, где его никто не слышит. Это хорошо, значит, ему нужно сказать ей что-то важное.
Она пригубила шампанское и улыбнулась За-За, оживленно беседовавшей с кем-то из гостей. После ленча в помещении царило оживление, и Дейзи невольно почувствовала прилив уверенности и от этой праздничной атмосферы, и от выпитого шампанского. Но главное – она сделала удачную покупку для магазина, и это еще раз доказывало, что у нее хороший глаз. И все люди искренне рады встрече с ней. Она не неудачница, черт побери! И Алекс увидит это.
– Дейзи, я не мог говорить. У меня важная встреча.
Когда-то, услышав подобные слова, Дейзи стала бы рассыпаться в извинениях, что побеспокоила его, но не сейчас. Ее книги по психологии поведения подсказывали ей, что тот, кто все время извиняется, сам создает проблемы в отношениях.
– Я беспокоюсь, почему ты не звонишь, – сказала она, проводя пальцем по грани бокала.
– Беспокоишься? Почему?
– После того, что было между нами… Когда мы занимались любовью…
– И что же?
Дейзи почувствовала странную слабость, как будто она медленно, но неотвратимо опускается в огромную пропасть.
– Но после того, что ты говорил…
– Я ничего не говорил.
– Нет, говорил. Ты сказал, что я замечательная, и…
– Ты действительно замечательная. Прости, Дейзи, прости. Но это все. И ничего не придумывай… Это был просто секс…
– Но это же не так!
– Так, Дейзи. Господи, ну, сколько же можно тебе объяснять?! С этим покончено, и ты должна принять это.
– Но тогда зачем ты приходил?
– Ну… просто так получилось. Это секс. И ничего больше. Ты же знаешь, я теперь с Луизой. И не надо обижаться на меня.
– Но зачем ты сделал это? – спросила она снова. – Неужели это был просто секс?
– Мы встретились, так случилось… больше такое не повторится. Я думал, ты понимаешь. Ты же сказала, что понимаешь, – добавил он почти умоляюще.
– Я ничего не понимаю, кроме того, что мы занимались любовью и, значит, ты собирался вернуться ко мне. Вот что я поняла, и когда ты не позвонил…
– Эй, Дейзи, – окликнул ее один из организаторов показа, – мы заказали такси, чтобы развезти людей…
Дейзи покачала головой и показала жестом, что должна договорить.
– Послушай, – продолжал Алекс, – как ты не понимаешь? У нас с тобой все кончено. Я думал, мы сможем встречаться, оставаясь друзьями, но вижу, что ошибся. И та ночь была ошибкой, забудь о ней. И я постараюсь забыть.
– Потому что это может обидеть Луизу? – прошептала Дейзи.
– Она не должна ничего знать. Не вздумай рассказать ей, иначе ты будешь просто сукой, слышишь? – зло прошипел он.
Последние слова окончательно убедили Дейзи, что он говорит серьезно. Алекс никогда прежде не разговаривал с ней так. И значит, действительно все кончено. Больше ничто не связывает ее с ним. Она его прошлое; она та, которую он скоро забудет. Та, с которой он больше не встретится никогда, дабы не испортить своих отношений с Луизой.
– Я не собираюсь… – Но это Дейзи уже говорила себе, Алекс отключил телефон.
Дейзи вдруг ощутила внутри огромную пустоту. Она была пуста. Больше ей никогда не ощутить теплого дыхания жизни. Как она сможет жить с этой пустотой внутри?
Никогда больше Алекса не будет рядом, никогда она не сможет обнять его, почувствовать его дыхание на своей коже. Ощутить его поцелуи. Он больше не любит ее, а она все еще его любит. И как бы она ни хотела заставить его любить себя, она не сможет. Она бессильна. И тогда Дейзи увидела перед собой бескрайнее одиночество и мрак.
Отдельные моменты ночи, словно яркие вспышки, то возникали, то исчезали в затуманенном сознании Дейзи. Она проснулась и лежала в постели, морщась от головной боли.
Вечеринка началась с коктейлей в баре «Бриллиант» в центре города поблизости от того места, где проходила презентация ювелирных украшений. Когда время подошло к девяти часам, а надо учесть, что все началось днем, некоторые наиболее разумные персоны предложили отправиться пообедать.
Выпив уже, по крайней мере, шесть мартини, каждый из которых ударял в голову, Дейзи не своим голосом воскликнула: «Нет!»
Обед не предполагал ничего, кроме скуки и обыденности, и если она поест, то расквасится окончательно и начнет, чего доброго, рыдать у всех на виду. Сидеть за столом с людьми, среди которых не было Алекса и которые никогда не могли бы заменить ей его, было для нее невыносимо.
Небольшая группа – Дейзи, За-За, импозантный седой фотограф, которого все называли Кей-Си, пара визажистов, представитель косметической компании Рикардо и многообещающий дизайнер интерьеров – обсуждала возможности продолжения так удачно начавшегося дня.
– Вот увидите, обед будет великолепный, – умоляла Сита, одна из визажистов, которая с пяти утра была на съемках для телевидения и ужасно проголодалась. – Не может быть, чтобы вы все были на диете!
– Но это разрушит атмосферу вечеринки, – перебила За-За, которая не отставала от Дейзи по части мартини. – И к тому же мы уже ели. Смотри, целых шесть оливок, – добавила она, подцепив одну палочкой для коктейля. – Разве это не еда? Мы не на диете. – Ее осенила блестящая идея, как когда-то Микеланджело, который понял, что, кроме поблекших стен, которые можно расписать, существуют еще и потолки. – Забудь об обеде. Пошли в «Пилигрим» и там продолжим. – «Пилигрим» – ночной клуб, такой классный, что и не выглядел как клуб, – имел секретный номер телефона и дверь, которая открывалась исключительно для своих. Совсем как у масонов. Естественно, там было всегда полно народу и невозможно попасть, если твое имя не было внесено в список гостей, по крайней мере, за два дня. Представители шоу-бизнеса и индустрии моды облюбовали это место, и только они имели шанс попасть сюда без предварительной записи. – «Пилигрим» – такое невероятное название, – вздохнула За-За.
И все с ней согласились.
Дейзи протянула свою оливку За-За. Она не хотела есть.
– Давайте проголосуем, – предложила Дейзи, надеясь, что они пойдут в клуб, где она сможет выпить еще, чтобы заглушить боль. Забыться – вот чего она жаждала.
Все проголосовали за клуб. Одна Сита хотела остаться на обед.
– Значит, «Пилигрим», – радостно заключила За-За и попросила счет, прежде чем заказать еще порцию мартини.
Съежившись под одеялом, Дейзи вспоминала, что происходило дальше.
То, как они добрались до клуба, смутно отпечаталось в ее голове, но она отчетливо помнила низкие кожаные диваны и прозрачную жидкость в толстых скандинавских стаканах перед каждым из них. И музыка… Она помнила, как заверещала от радости, когда ди-джей поставил «Мы все одна семья». Дейзи обожала эту песню. Следом перед ее глазами всплыла другая картина, и она поморщилась. Она помнила, как вдруг вскочила с места и стала кружиться перед всеми, даже не выходя на площадку для танцев. Потом скинула жакет, потому что ей стало жарко. Рикардо что-то говорил ей, мол, нехорошо, надо надеть жакет, потому что не полагается танцевать в бюстье. Даже если это потрясающая вещь от Эль Макферсон, больше похожая на топ, чем на бюстгальтер.
– Он подходит к моим трусикам, – печально настаивала Дейзи, потому что это было очень важно. Женщины, которые заботятся о таких деталях, всегда удерживают своих мужчин, она была уверена в этом. Это были те женщины, которые умели радовать своих мужчин и которых не бросали.
Дейзи всегда относила себя к таким женщинам. Она регулярно отдавала в чистку вещи Алекса, даже не дожидаясь его напоминания. Знала, какую зубную пасту он любит, и покупала только ее. Она всегда собственноручно складывала его рубашки, когда он собирался в деловую поездку. И она целовала его в шею, как советовали женские журналы. Мужское адамово яблоко являлось эрогенной зоной, и если поцеловать туда, это пробуждает желание в мужчине. Она делала все это – и что же получила взамен?
Рикардо притянул ее к себе, его объятие было теплым и приятным. Он был очень деликатным человеком, и то, что сейчас он обнимал Дейзи, было вполне естественным. Выше ее ростом и такой же худощавый, как Алекс. Дейзи уютно притулилась в руках Рикардо, вдыхая аромат его белой рубашки и одеколона «Ветивер» и придерживая свой трикотажный кардиган, который норовил соскользнуть с ее плеч. О, как прекрасно, когда кто-то обнимает тебя! Что, если больше никто и никогда не сделает этого? Эта мысль заставила ее заплакать, и она еще ближе прижалась к Рикардо, спрашивая себя, нравится она ему или нет. Кажется, ему хорошо, и она соскучилась по мужским рукам.
Рикардо осторожно высвободился из объятий Дейзи и усадил ее на место. Словно перед ним был манекен, а не живая женщина, он осторожно надел жакет на Дейзи и застегнул все кнопки, не прикасаясь к ее коже.
– Я не нравлюсь тебе? – с трудом выговорила она, настолько пьяная, что уже, казалось, алкоголь сочился сквозь поры. – Я похудела по сравнению с тем, какой была пять лет назад.
Рикардо сел рядом и заглянул в ее затуманенные глаза.
– Мы с тобой несовместимы, – сказал он мягко.
– Ты хочешь сказать, что я не твой тип? – пробормотала Дейзи. Наверное, она ничей тип. Единственный, кому она нравилась, был Алекс. Но это в прошлом.
Рикардо сжал ее лицо в ладонях с нежностью, подобной той, с какой родители держат маленькое личико своего ребенка, чтобы поцеловать на ночь.
– Нет, ты очень милая, – сказал он. И она смогла увидеть сожаление в его глазах.
«Конечно, он же гей», – думала она сейчас, сгорая от стыда, желая забраться с головой под одеяло и оставаться там до тех пор, пока все не забудут, как она напилась.
Вообще-то Дейзи была едва знакома с Рикардо. Правда, За-За что-то рассказывала ей, да и просто можно было понять… Рикардо не кичился своей принадлежностью к племени геев.
Открытка. Она пошлет открытку с извинениями.
Другая волна воспоминаний накрыла ее, заставив вздрогнуть. Кей-Си, фотограф. О Боже, что она делала с ним?! Никто толком не знал его полного имени, а Мэри Диллон, которая однажды пригласила его для съемок в «Тиару Джорджии», говорила, что это настоящий Красавчик Силач, потому что он очень сексуальный и ему так идет двухдневная небритость. Он носил рубашку из джинсовой ткани, которая облегала его торс, подчеркивая мощную мускулатуру, и дымил как паровоз, но это не умаляло его привлекательности, и если бы компания «Мальборо» искала новое лицо для своей рекламы – этакого сексуального ковбоя, – то он вполне мог бы подойти.
Кей-Си присел рядом с Дейзи.
– Жизнь – препротивная сука, – сказал он, затягиваясь сигаретой.
– Здесь нельзя курить, – всполошилась Дейзи, несмотря на количество выпитого мартини. В клубах и ресторанах не разрешалось курить, поэтому изготовители огромных пепельниц, стоявших у входа, преуспевали в своем бизнесе. За-За, которая не курила, говорила, что часто выходит на улицу, чтобы пообщаться с курильщиками, потому что среди них можно встретить очень интересных людей.
– Ну и что с того? – Кей-Си выпустил струйку дыма в потолок.
Какая-то часть затуманенного сознания Дейзи мгновенно прояснилась.
– Ты прав, – сказала она. Что ей дало то, что она всегда была послушной девочкой? – Дай мне, – попросила Дейзи. Она никогда не курила, хотя ее мать трудно было представить без сигареты в изящной руке.
Дейзи затянулась и почувствовала, как приятное расслабление пронизывает ее тело. «Неужели все дело в сигарете?» – подумала она. Но она действительно расслабилась. Или это мартини?
– Вы нарушаете закон, – послышался низкий голос.
Дейзи подняла глаза и увидела, что угрожающе огромный охранник склонился над ними.
– Я вынужден попросить вас выйти. У нас очень строгие правила насчет курения.
Глаза Кей-Си, уже и так сузившиеся от усталости и дыма, превратились в узкие щелки. Он бросил недокуренную сигарету на пол, загасил ее каблуком грубого ковбойского сапога и допил виски.
Дейзи внезапно ощутила себя бесшабашной девчонкой, которая говорит своей директрисе: «А, начхать!» – и сделала то же самое.
– Мы и так собирались уходить! – рявкнул Кей-Си и потянул ее за собой.
Дейзи поморщилась, пытаясь приподнять голову с подушки. Она ушла с Кей-Си, но дальше все было как в тумане, хотя она смутно помнила, как они приехали к ней домой, как сидели перед камином, целовались и потом… О, ради Бога, не надо! Она открыла глаза, повернулась в постели. Нет, она была одна.
– Слава Богу, – прошептала она с облегчением. Что бы там ни было, слава Богу. Она не спала с ним. Это было бы непростительно, глупо, совершенно по-идиотски, не говоря уже об Алексе. Как рассказать Алексу об этом? Но тут она вспомнила, что не должна ничего рассказывать Алексу. Он больше не существует в ее жизни и не имеет права ревновать.
Когда стыд вновь охватил ее, Дейзи съежилась от страха, стараясь утешить себя хотя бы тем, что она, слава Богу, не переспала с Кей-Си.
Но напилась она, должно быть, до потери сознания. На ней все еще были совершенно не сексуальные черные колготки поверх трусов. Слишком тугие, чтобы стащить их с нее. И, слава Богу.
Дейзи попыталась осторожно подняться. Голова раскалывалась. «Горячий сладкий чай должен помочь», – подумала она и потянулась за халатом… И тут увидела их. Пара ковбойских сапог, они небрежно валялись у постели, там, где хозяин снял их. Рядом с сапогами было разбросано содержимое его карманов. Стыд, сожаление, раскаяние и много чего еще, что можно было бы отнести к списку Больших ошибок, пронеслись сквозь нее.
Она была одета, значит, между ними ничего не было. Но это было слабое утешение.
Алказельцер – черт, вот что должно помочь, надо принять таблетку. Пять минут спустя, когда Дейзи чистила зубы, она почувствовала себя чуть-чуть лучше. И рискнула взглянуть в зеркало. Она не знала, что испугало ее больше: запах перегара, исходивший от нее, или обвисшая серая кожа лица. Господи, какой стыд! Завернувшись в халат, Дейзи вышла из ванной.
Кей-Си в джинсах и майке, небрежно расположившись за кухонным столом, смотрел новости и курил. В утреннем свете, проникавшем на кухню, он выглядел старше и менее сексуально. Но не так плохо, как она.
Он пил, похоже, «Кровавую Мэри». Хотя Дейзи не представляла, как может человек пить спиртное после такой ночи.
– Привет, Дейзи.
Два слова приветствия – и ей снова стало хуже.
Дейзи поежилась, представив неизбежность утреннего разговора.
Дейзи? По крайней мере, он знал ее имя.
– Привет, – сказала она, стараясь сохранять достоинство. – Как себя чувствуешь?
Дейзи не приходилось бывать в подобной ситуации прежде, поэтому она понятия не имела, что следует говорить в таких случаях.
– Выпей. Это поможет. – Он кивнул на свой стакан. – Хочешь?
– Томатный сок?
Одна бровь чуть-чуть приподнялась.
– А что ты подумала?
– Меня стошнит, если это «Кровавая Мэри», – поморщилась Дейзи.
– Глупышка, это как раз то, что надо. – Это прозвучало удивительно интимно.
– Нет, лучше кофе. – Она сделала себе кофе, положила сахар и медленно пила. И видела, как дрожат ее руки. Чертово похмелье!
– Прости… что не получилось… ночью… ну, ты знаешь… – промямлил Кей-Си. – Я был не в форме… но сейчас я никуда не спешу.
Он погасил сигарету и бросил окурок в импровизированную пепельницу – красивая чаша из бело-синей мозаики была одной из находок Дейзи на антикварных рынках. И закурил другую. От запаха сигареты Дейзи затошнило.
– О Господи… – Она бросилась в туалет, успев как раз вовремя. Ее рвало до тех пор, пока не появились рези в животе. Только тогда она смогла остановиться. Корчась на полу, Дейзи беспомощно оглядывалась вокруг красными, воспаленными глазами.
Всего лишь месяц назад это была их ванная – ее и Алекса. Они с ним разговаривали, пока чистили зубы. Весело смеясь, толкались перед зеркалом у раковины. Когда она стояла под душем, Алекс любил пошутить; шлепая ее по заду, он приговаривал: «Поторопись, секси. Я хочу тебя». «Это обещание или угроза?» – звонко смеялась она в ответ.
Дейзи только сейчас вдруг увидела, как она запустила все в доме с тех пор, как Алекс ушел. За высокой ножкой раковины-тюльпана лежали хлопья пыли, белый пластмассовый контейнер для мусора был полон, а у нее не было ни сил, ни желания вынести его. Такого никогда не случалось прежде. Дейзи не позволяла себе лечь спать, пока не уберется на кухне после ужина и все кругом не будет сверкать чистотой. А теперь… Это так не похоже на нее. Как будто Алекс, уходя, забрал с собой ее сущность. Дейзи отчаянно старалась обрести себя, но пока безуспешно. Без Алекса она ничто.
– Как ты там? – послышался хриплый голос.
Ничто с чужим мужчиной в собственной квартире после ночного загула. Ничто – дешевая проститутка, да, она могла бы быть проституткой, спасло лишь то, что клиент слишком напился. Хотя еще не поздно, ведь Кей-Си предлагает ей свои услуги. При мысли об этом Дейзи снова ощутила позывы на рвоту и склонилась над унитазом. Ее жизнь кончена. Так говорила она себе, пока ее выворачивало наизнанку. Никому нет до нее дела, так что же ей остается?
Дейзи понадобилось десять минут, чтобы собраться с духом и, набравшись смелости, попросить Кей-Си уйти, и еще пара часов, чтобы прийти в себя и отправиться на работу. Она решила пройтись пешком, надеясь, что свежий воздух приведет ее в чувство, и по пути заглянула в газетный киоск. Купила бутылку воды, большую плитку шоколада и сигареты. Хотя и не курила.
– Привет! – весело воскликнула она (зная, что опоздала безбожно), переступив порог «Тиары Джорджии» и заметив за прилавком новенькую девушку.
Карла, временно заменявшая Паулу, совсем юная и очень стильная, была явно шокирована видом Дейзи. Дейзи плюнула на макияж, и ее лицо так и осталось изумительного серого цвета. Но что еще хуже, она была одета, прямо скажем, странно: шелковая вечерняя юбка с аппликацией, черные колготки и большой мужской свитер, а на ногах нечто напоминавшее замшевые домашние тапочки.
– Хм-м-м… Мэри, – нервничая, позвала Карла.
Светлая головка Мэри высунулась из двери кабинета.
– О Пресвятая Дева! – ахнула она, взглянув на Дейзи. – Что случилось?
– Если бы я знала. – Дейзи все еще была пьяна. Она прислонилась к витрине рядом с манекеном, на котором был шикарный летний костюм. – Все кончено, Алекс окончательно порвал со мной. Все кончено. Все!
Мэри схватила несколько банкнот из кассы и протянула Карле:
– Пожалуйста, сбегай к Мо. Два больших эспрессо, но с молоком, и кексы.
Карла испарилась.
Дейзи этого, казалось, не заметила.
– Что до меня никак не дойдет, Мэри, так это то, как я могла не знать?
– Все не так просто, моя дорогая, – начала Мэри. Она повесила на дверь магазина табличку «Закрыто» и уселась рядом с подругой. – Жизнь мужчины способна вмещать несколько разных жизней. Ну, если представить это визуально, они могут разложить свою жизнь в несколько маленьких коробочек и по мере надобности вынимать то одну, то другую… Хотя не в состоянии найти носки в комоде. Тогда как мы, хотя и знаем, в каком ящике что лежит, не можем существовать сами по себе, если любим кого-то. Мы любим, и все должны знать об этом.
– Я не думала, что это любовь, понимаешь? – сказала Дейзи. – Я думала, он просто увлечен и вернется ко мне.
Мэри бросила на нее сочувствующий взгляд.
– Увы, иногда мы заблуждаемся…
Дейзи глубоко вздохнула и рассказала все. О том, как приходил Алекс, и о том, что было с Кей-Си.
Это был не просто секс. В руках этого человека она обрела счастье и успокоение, и когда он дошел до завершения, быстро-быстро шепча ее имя, как делал всегда, Дейзи заплакала. Соленые слезы текли по ее щекам, и она изо всех сил пыталась остановить их, потому что не хотела, чтобы Алекс знал, как ей горько. Но это не были слезы печали, нет, это были слезы радости. Дейзи уже не думала, что снова будет ощущать все это. Счастье его объятий, его любовь… И крепко обнимала его, чтобы продлить драгоценные минуты.
– Я люблю тебя, – шептала она, лаская губами его плечо. Алекс приподнялся на локтях и осторожно сполз с нее. Дейзи не хотела отпускать его и снова прижалась к нему, когда он лег на ковер.
Этот момент, это место в доме… На полу… Боже, как прекрасно… как совершенно! Она не хотела, чтобы это заканчивалось.
Алекс шевельнулся и быстро взглянул на часы.
– Я, пожалуй, пойду, – сказал он. – Ты знаешь, все так трудно объяснить.
Дейзи кивнула. Алекс был прав. Ему нужно время, чтобы сказать Луизе, что все кончено. Это будет непросто, поэтому ему нужно собраться с мыслями. Теперь, когда он вернулся к ней, только это имело значение.
– Я понимаю, – кивнула она.
– Ты женщина на миллион, Дейзи! – с чувством воскликнул Алекс.
Быстро поцеловав ее на прощание, он оделся и ушел. На седьмом небе от счастья, Дейзи слонялась по квартире, собиралась лечь спать и все еще переживала произошедшее. Она отложила в сторону книгу из серии «Чувствуя боль, научись преодолевать это», взяла глянцевый журнал и начала его листать. Теперь все будет хорошо.
На следующее утро Мэри заметила, что Дейзи словно светится изнутри.
– Прекрасно выглядишь, – хмыкнула она.
– Просто выспалась, – слукавила Дейзи. Это было правдой, но выглядела она так не из-за этого.
– Как тебе название книжицы: «Женщины любят мужчин, которые не способны любить»? Неплохо, правда?
– Да, – мечтательно улыбаясь, кивнула Дейзи. – Совсем неплохо.
Миновала неделя после прихода Алекса. Он ни разу не позвонил, не прислал сообщения по электронной почте, не оставил какого-нибудь забавного послания на телефоне насчет очередного свидания, и Дейзи забеспокоилась.
Как ни сопротивлялись желтые розы, они все же потихоньку увяли. Дейзи решила засушить их в воздушном шкафу. Самое ужасное, что она не могла ни с кем посоветоваться. Нет, с Мэри невозможно. А все другие друзья были их общими друзьями с Алексом. Не его или ее. Общие друзья. И Дейзи представления не имела, на чьей они стороне.
Было бы куда проще, если бы разводящиеся пары делили своих друзей, как коллекцию CD. «Ты берешь Джерри и Мишель, а я – Шерил и Йена».
Тогда Дейзи была бы уверена, что может обратиться к Мишель за поддержкой, не боясь, что та положит трубку и вздохнет: «Не могла же я сказать ей, что Алекс и Луиза собираются поужинать с нами в пятницу. Бедная Дейзи. Луиза так беспокоится, как она все это переживет, а Алекс говорит, что тоже волнуется, потому что…»
«Не будь такой самоедкой! – отругала себя Дейзи. – Ты должна знать, что происходит. Позвони ему или кому-нибудь».
Она решила оставить Алексу сообщение на мобильнике.
«Алекс, мне нужно поговорить с тобой. Я беспокоюсь, все ли в порядке. После того, что было между нами, я думала…» Черт, что она могла сказать сейчас?
Дейзи быстро нажала кнопку, которая позволила ей стереть послание, и набрала снова.
«Алекс, это я. Я беспокоюсь, все ли в порядке. Не мог бы ты позвонить мне? Нам есть о чем поговорить. – Просто и понятно. – Я все время думаю о том, что произошло тогда… на полу…» – добавила она после некоторых колебаний. И не стала стирать.
На следующий день Дейзи отправилась в город на поезде, поэтому ей не нужно было думать, где оставить машину. Ее пригласили на ленч по поводу презентации новой коллекции ювелирных украшений, и Мэри настояла, чтобы она пошла.
Девушка, заменяющая Паулу, оставалась в магазине, и Мэри считала, что Дейзи полезно будет немного развеяться.
– Я скоро вернусь, – пообещала Дейзи, – не думаю, чтобы это затянулось.
– Оставайся столько, сколько душе угодно. – Мэри помахала ей на прощание. – Может быть, встретишь там Мистера Совершенство.
Дейзи рассмеялась. Это никак не входило в ее планы.
На улицах Дублина ощущалось дыхание лета, люди сбросили теплые пальто, а самые отважные из дам прибыли на ленч в легких босоножках.
Коллекция была превосходная, и Дейзи решила, что она определенно подходит для их магазина. После нескольких бокалов шампанского, выпитого в компании старой подруги-стилиста, Дейзи расслабилась.
– Как Алекс? – спросила За-За.
– Алекс? – Дейзи задумалась. Весь день она ждала его звонка. Он должен ответить, хотя она вынуждена была отключить телефон на время показа. – Мы расстались… на время.
За-За тут же нашлась.
– В море хватает рыбы, – усмехнулась она. – Можешь порыбачить вместе со мной.
– Угу, – хмыкнула Дейзи и, открыв сумочку, вынула мобильник. Почему каждый старается свести ее с кем-то? Как они не понимают, что она женщина одного мужчины. И потом, в любых отношениях бывают трудные периоды.
«Один пропущенный звонок», – гласило табло. Дейзи нажала кнопку меню, номер Алекса высветился первым.
«Сообщения он не оставил, – думала Дейзи, набирая его номер. – Наверное, был на совещании».
– Это я, – нетерпеливо проговорила она. На его телефоне было ее улыбающееся лицо, оно появлялось, когда она звонила. А может, так было раньше…
– Подожди минутку, – сказал Алекс официальным тоном.
Дейзи слышала шаги и представила, как он отходит в сторону, где его никто не слышит. Это хорошо, значит, ему нужно сказать ей что-то важное.
Она пригубила шампанское и улыбнулась За-За, оживленно беседовавшей с кем-то из гостей. После ленча в помещении царило оживление, и Дейзи невольно почувствовала прилив уверенности и от этой праздничной атмосферы, и от выпитого шампанского. Но главное – она сделала удачную покупку для магазина, и это еще раз доказывало, что у нее хороший глаз. И все люди искренне рады встрече с ней. Она не неудачница, черт побери! И Алекс увидит это.
– Дейзи, я не мог говорить. У меня важная встреча.
Когда-то, услышав подобные слова, Дейзи стала бы рассыпаться в извинениях, что побеспокоила его, но не сейчас. Ее книги по психологии поведения подсказывали ей, что тот, кто все время извиняется, сам создает проблемы в отношениях.
– Я беспокоюсь, почему ты не звонишь, – сказала она, проводя пальцем по грани бокала.
– Беспокоишься? Почему?
– После того, что было между нами… Когда мы занимались любовью…
– И что же?
Дейзи почувствовала странную слабость, как будто она медленно, но неотвратимо опускается в огромную пропасть.
– Но после того, что ты говорил…
– Я ничего не говорил.
– Нет, говорил. Ты сказал, что я замечательная, и…
– Ты действительно замечательная. Прости, Дейзи, прости. Но это все. И ничего не придумывай… Это был просто секс…
– Но это же не так!
– Так, Дейзи. Господи, ну, сколько же можно тебе объяснять?! С этим покончено, и ты должна принять это.
– Но тогда зачем ты приходил?
– Ну… просто так получилось. Это секс. И ничего больше. Ты же знаешь, я теперь с Луизой. И не надо обижаться на меня.
– Но зачем ты сделал это? – спросила она снова. – Неужели это был просто секс?
– Мы встретились, так случилось… больше такое не повторится. Я думал, ты понимаешь. Ты же сказала, что понимаешь, – добавил он почти умоляюще.
– Я ничего не понимаю, кроме того, что мы занимались любовью и, значит, ты собирался вернуться ко мне. Вот что я поняла, и когда ты не позвонил…
– Эй, Дейзи, – окликнул ее один из организаторов показа, – мы заказали такси, чтобы развезти людей…
Дейзи покачала головой и показала жестом, что должна договорить.
– Послушай, – продолжал Алекс, – как ты не понимаешь? У нас с тобой все кончено. Я думал, мы сможем встречаться, оставаясь друзьями, но вижу, что ошибся. И та ночь была ошибкой, забудь о ней. И я постараюсь забыть.
– Потому что это может обидеть Луизу? – прошептала Дейзи.
– Она не должна ничего знать. Не вздумай рассказать ей, иначе ты будешь просто сукой, слышишь? – зло прошипел он.
Последние слова окончательно убедили Дейзи, что он говорит серьезно. Алекс никогда прежде не разговаривал с ней так. И значит, действительно все кончено. Больше ничто не связывает ее с ним. Она его прошлое; она та, которую он скоро забудет. Та, с которой он больше не встретится никогда, дабы не испортить своих отношений с Луизой.
– Я не собираюсь… – Но это Дейзи уже говорила себе, Алекс отключил телефон.
Дейзи вдруг ощутила внутри огромную пустоту. Она была пуста. Больше ей никогда не ощутить теплого дыхания жизни. Как она сможет жить с этой пустотой внутри?
Никогда больше Алекса не будет рядом, никогда она не сможет обнять его, почувствовать его дыхание на своей коже. Ощутить его поцелуи. Он больше не любит ее, а она все еще его любит. И как бы она ни хотела заставить его любить себя, она не сможет. Она бессильна. И тогда Дейзи увидела перед собой бескрайнее одиночество и мрак.
Отдельные моменты ночи, словно яркие вспышки, то возникали, то исчезали в затуманенном сознании Дейзи. Она проснулась и лежала в постели, морщась от головной боли.
Вечеринка началась с коктейлей в баре «Бриллиант» в центре города поблизости от того места, где проходила презентация ювелирных украшений. Когда время подошло к девяти часам, а надо учесть, что все началось днем, некоторые наиболее разумные персоны предложили отправиться пообедать.
Выпив уже, по крайней мере, шесть мартини, каждый из которых ударял в голову, Дейзи не своим голосом воскликнула: «Нет!»
Обед не предполагал ничего, кроме скуки и обыденности, и если она поест, то расквасится окончательно и начнет, чего доброго, рыдать у всех на виду. Сидеть за столом с людьми, среди которых не было Алекса и которые никогда не могли бы заменить ей его, было для нее невыносимо.
Небольшая группа – Дейзи, За-За, импозантный седой фотограф, которого все называли Кей-Си, пара визажистов, представитель косметической компании Рикардо и многообещающий дизайнер интерьеров – обсуждала возможности продолжения так удачно начавшегося дня.
– Вот увидите, обед будет великолепный, – умоляла Сита, одна из визажистов, которая с пяти утра была на съемках для телевидения и ужасно проголодалась. – Не может быть, чтобы вы все были на диете!
– Но это разрушит атмосферу вечеринки, – перебила За-За, которая не отставала от Дейзи по части мартини. – И к тому же мы уже ели. Смотри, целых шесть оливок, – добавила она, подцепив одну палочкой для коктейля. – Разве это не еда? Мы не на диете. – Ее осенила блестящая идея, как когда-то Микеланджело, который понял, что, кроме поблекших стен, которые можно расписать, существуют еще и потолки. – Забудь об обеде. Пошли в «Пилигрим» и там продолжим. – «Пилигрим» – ночной клуб, такой классный, что и не выглядел как клуб, – имел секретный номер телефона и дверь, которая открывалась исключительно для своих. Совсем как у масонов. Естественно, там было всегда полно народу и невозможно попасть, если твое имя не было внесено в список гостей, по крайней мере, за два дня. Представители шоу-бизнеса и индустрии моды облюбовали это место, и только они имели шанс попасть сюда без предварительной записи. – «Пилигрим» – такое невероятное название, – вздохнула За-За.
И все с ней согласились.
Дейзи протянула свою оливку За-За. Она не хотела есть.
– Давайте проголосуем, – предложила Дейзи, надеясь, что они пойдут в клуб, где она сможет выпить еще, чтобы заглушить боль. Забыться – вот чего она жаждала.
Все проголосовали за клуб. Одна Сита хотела остаться на обед.
– Значит, «Пилигрим», – радостно заключила За-За и попросила счет, прежде чем заказать еще порцию мартини.
Съежившись под одеялом, Дейзи вспоминала, что происходило дальше.
То, как они добрались до клуба, смутно отпечаталось в ее голове, но она отчетливо помнила низкие кожаные диваны и прозрачную жидкость в толстых скандинавских стаканах перед каждым из них. И музыка… Она помнила, как заверещала от радости, когда ди-джей поставил «Мы все одна семья». Дейзи обожала эту песню. Следом перед ее глазами всплыла другая картина, и она поморщилась. Она помнила, как вдруг вскочила с места и стала кружиться перед всеми, даже не выходя на площадку для танцев. Потом скинула жакет, потому что ей стало жарко. Рикардо что-то говорил ей, мол, нехорошо, надо надеть жакет, потому что не полагается танцевать в бюстье. Даже если это потрясающая вещь от Эль Макферсон, больше похожая на топ, чем на бюстгальтер.
– Он подходит к моим трусикам, – печально настаивала Дейзи, потому что это было очень важно. Женщины, которые заботятся о таких деталях, всегда удерживают своих мужчин, она была уверена в этом. Это были те женщины, которые умели радовать своих мужчин и которых не бросали.
Дейзи всегда относила себя к таким женщинам. Она регулярно отдавала в чистку вещи Алекса, даже не дожидаясь его напоминания. Знала, какую зубную пасту он любит, и покупала только ее. Она всегда собственноручно складывала его рубашки, когда он собирался в деловую поездку. И она целовала его в шею, как советовали женские журналы. Мужское адамово яблоко являлось эрогенной зоной, и если поцеловать туда, это пробуждает желание в мужчине. Она делала все это – и что же получила взамен?
Рикардо притянул ее к себе, его объятие было теплым и приятным. Он был очень деликатным человеком, и то, что сейчас он обнимал Дейзи, было вполне естественным. Выше ее ростом и такой же худощавый, как Алекс. Дейзи уютно притулилась в руках Рикардо, вдыхая аромат его белой рубашки и одеколона «Ветивер» и придерживая свой трикотажный кардиган, который норовил соскользнуть с ее плеч. О, как прекрасно, когда кто-то обнимает тебя! Что, если больше никто и никогда не сделает этого? Эта мысль заставила ее заплакать, и она еще ближе прижалась к Рикардо, спрашивая себя, нравится она ему или нет. Кажется, ему хорошо, и она соскучилась по мужским рукам.
Рикардо осторожно высвободился из объятий Дейзи и усадил ее на место. Словно перед ним был манекен, а не живая женщина, он осторожно надел жакет на Дейзи и застегнул все кнопки, не прикасаясь к ее коже.
– Я не нравлюсь тебе? – с трудом выговорила она, настолько пьяная, что уже, казалось, алкоголь сочился сквозь поры. – Я похудела по сравнению с тем, какой была пять лет назад.
Рикардо сел рядом и заглянул в ее затуманенные глаза.
– Мы с тобой несовместимы, – сказал он мягко.
– Ты хочешь сказать, что я не твой тип? – пробормотала Дейзи. Наверное, она ничей тип. Единственный, кому она нравилась, был Алекс. Но это в прошлом.
Рикардо сжал ее лицо в ладонях с нежностью, подобной той, с какой родители держат маленькое личико своего ребенка, чтобы поцеловать на ночь.
– Нет, ты очень милая, – сказал он. И она смогла увидеть сожаление в его глазах.
«Конечно, он же гей», – думала она сейчас, сгорая от стыда, желая забраться с головой под одеяло и оставаться там до тех пор, пока все не забудут, как она напилась.
Вообще-то Дейзи была едва знакома с Рикардо. Правда, За-За что-то рассказывала ей, да и просто можно было понять… Рикардо не кичился своей принадлежностью к племени геев.
Открытка. Она пошлет открытку с извинениями.
Другая волна воспоминаний накрыла ее, заставив вздрогнуть. Кей-Си, фотограф. О Боже, что она делала с ним?! Никто толком не знал его полного имени, а Мэри Диллон, которая однажды пригласила его для съемок в «Тиару Джорджии», говорила, что это настоящий Красавчик Силач, потому что он очень сексуальный и ему так идет двухдневная небритость. Он носил рубашку из джинсовой ткани, которая облегала его торс, подчеркивая мощную мускулатуру, и дымил как паровоз, но это не умаляло его привлекательности, и если бы компания «Мальборо» искала новое лицо для своей рекламы – этакого сексуального ковбоя, – то он вполне мог бы подойти.
Кей-Си присел рядом с Дейзи.
– Жизнь – препротивная сука, – сказал он, затягиваясь сигаретой.
– Здесь нельзя курить, – всполошилась Дейзи, несмотря на количество выпитого мартини. В клубах и ресторанах не разрешалось курить, поэтому изготовители огромных пепельниц, стоявших у входа, преуспевали в своем бизнесе. За-За, которая не курила, говорила, что часто выходит на улицу, чтобы пообщаться с курильщиками, потому что среди них можно встретить очень интересных людей.
– Ну и что с того? – Кей-Си выпустил струйку дыма в потолок.
Какая-то часть затуманенного сознания Дейзи мгновенно прояснилась.
– Ты прав, – сказала она. Что ей дало то, что она всегда была послушной девочкой? – Дай мне, – попросила Дейзи. Она никогда не курила, хотя ее мать трудно было представить без сигареты в изящной руке.
Дейзи затянулась и почувствовала, как приятное расслабление пронизывает ее тело. «Неужели все дело в сигарете?» – подумала она. Но она действительно расслабилась. Или это мартини?
– Вы нарушаете закон, – послышался низкий голос.
Дейзи подняла глаза и увидела, что угрожающе огромный охранник склонился над ними.
– Я вынужден попросить вас выйти. У нас очень строгие правила насчет курения.
Глаза Кей-Си, уже и так сузившиеся от усталости и дыма, превратились в узкие щелки. Он бросил недокуренную сигарету на пол, загасил ее каблуком грубого ковбойского сапога и допил виски.
Дейзи внезапно ощутила себя бесшабашной девчонкой, которая говорит своей директрисе: «А, начхать!» – и сделала то же самое.
– Мы и так собирались уходить! – рявкнул Кей-Си и потянул ее за собой.
Дейзи поморщилась, пытаясь приподнять голову с подушки. Она ушла с Кей-Си, но дальше все было как в тумане, хотя она смутно помнила, как они приехали к ней домой, как сидели перед камином, целовались и потом… О, ради Бога, не надо! Она открыла глаза, повернулась в постели. Нет, она была одна.
– Слава Богу, – прошептала она с облегчением. Что бы там ни было, слава Богу. Она не спала с ним. Это было бы непростительно, глупо, совершенно по-идиотски, не говоря уже об Алексе. Как рассказать Алексу об этом? Но тут она вспомнила, что не должна ничего рассказывать Алексу. Он больше не существует в ее жизни и не имеет права ревновать.
Когда стыд вновь охватил ее, Дейзи съежилась от страха, стараясь утешить себя хотя бы тем, что она, слава Богу, не переспала с Кей-Си.
Но напилась она, должно быть, до потери сознания. На ней все еще были совершенно не сексуальные черные колготки поверх трусов. Слишком тугие, чтобы стащить их с нее. И, слава Богу.
Дейзи попыталась осторожно подняться. Голова раскалывалась. «Горячий сладкий чай должен помочь», – подумала она и потянулась за халатом… И тут увидела их. Пара ковбойских сапог, они небрежно валялись у постели, там, где хозяин снял их. Рядом с сапогами было разбросано содержимое его карманов. Стыд, сожаление, раскаяние и много чего еще, что можно было бы отнести к списку Больших ошибок, пронеслись сквозь нее.
Она была одета, значит, между ними ничего не было. Но это было слабое утешение.
Алказельцер – черт, вот что должно помочь, надо принять таблетку. Пять минут спустя, когда Дейзи чистила зубы, она почувствовала себя чуть-чуть лучше. И рискнула взглянуть в зеркало. Она не знала, что испугало ее больше: запах перегара, исходивший от нее, или обвисшая серая кожа лица. Господи, какой стыд! Завернувшись в халат, Дейзи вышла из ванной.
Кей-Си в джинсах и майке, небрежно расположившись за кухонным столом, смотрел новости и курил. В утреннем свете, проникавшем на кухню, он выглядел старше и менее сексуально. Но не так плохо, как она.
Он пил, похоже, «Кровавую Мэри». Хотя Дейзи не представляла, как может человек пить спиртное после такой ночи.
– Привет, Дейзи.
Два слова приветствия – и ей снова стало хуже.
Дейзи поежилась, представив неизбежность утреннего разговора.
Дейзи? По крайней мере, он знал ее имя.
– Привет, – сказала она, стараясь сохранять достоинство. – Как себя чувствуешь?
Дейзи не приходилось бывать в подобной ситуации прежде, поэтому она понятия не имела, что следует говорить в таких случаях.
– Выпей. Это поможет. – Он кивнул на свой стакан. – Хочешь?
– Томатный сок?
Одна бровь чуть-чуть приподнялась.
– А что ты подумала?
– Меня стошнит, если это «Кровавая Мэри», – поморщилась Дейзи.
– Глупышка, это как раз то, что надо. – Это прозвучало удивительно интимно.
– Нет, лучше кофе. – Она сделала себе кофе, положила сахар и медленно пила. И видела, как дрожат ее руки. Чертово похмелье!
– Прости… что не получилось… ночью… ну, ты знаешь… – промямлил Кей-Си. – Я был не в форме… но сейчас я никуда не спешу.
Он погасил сигарету и бросил окурок в импровизированную пепельницу – красивая чаша из бело-синей мозаики была одной из находок Дейзи на антикварных рынках. И закурил другую. От запаха сигареты Дейзи затошнило.
– О Господи… – Она бросилась в туалет, успев как раз вовремя. Ее рвало до тех пор, пока не появились рези в животе. Только тогда она смогла остановиться. Корчась на полу, Дейзи беспомощно оглядывалась вокруг красными, воспаленными глазами.
Всего лишь месяц назад это была их ванная – ее и Алекса. Они с ним разговаривали, пока чистили зубы. Весело смеясь, толкались перед зеркалом у раковины. Когда она стояла под душем, Алекс любил пошутить; шлепая ее по заду, он приговаривал: «Поторопись, секси. Я хочу тебя». «Это обещание или угроза?» – звонко смеялась она в ответ.
Дейзи только сейчас вдруг увидела, как она запустила все в доме с тех пор, как Алекс ушел. За высокой ножкой раковины-тюльпана лежали хлопья пыли, белый пластмассовый контейнер для мусора был полон, а у нее не было ни сил, ни желания вынести его. Такого никогда не случалось прежде. Дейзи не позволяла себе лечь спать, пока не уберется на кухне после ужина и все кругом не будет сверкать чистотой. А теперь… Это так не похоже на нее. Как будто Алекс, уходя, забрал с собой ее сущность. Дейзи отчаянно старалась обрести себя, но пока безуспешно. Без Алекса она ничто.
– Как ты там? – послышался хриплый голос.
Ничто с чужим мужчиной в собственной квартире после ночного загула. Ничто – дешевая проститутка, да, она могла бы быть проституткой, спасло лишь то, что клиент слишком напился. Хотя еще не поздно, ведь Кей-Си предлагает ей свои услуги. При мысли об этом Дейзи снова ощутила позывы на рвоту и склонилась над унитазом. Ее жизнь кончена. Так говорила она себе, пока ее выворачивало наизнанку. Никому нет до нее дела, так что же ей остается?
Дейзи понадобилось десять минут, чтобы собраться с духом и, набравшись смелости, попросить Кей-Си уйти, и еще пара часов, чтобы прийти в себя и отправиться на работу. Она решила пройтись пешком, надеясь, что свежий воздух приведет ее в чувство, и по пути заглянула в газетный киоск. Купила бутылку воды, большую плитку шоколада и сигареты. Хотя и не курила.
– Привет! – весело воскликнула она (зная, что опоздала безбожно), переступив порог «Тиары Джорджии» и заметив за прилавком новенькую девушку.
Карла, временно заменявшая Паулу, совсем юная и очень стильная, была явно шокирована видом Дейзи. Дейзи плюнула на макияж, и ее лицо так и осталось изумительного серого цвета. Но что еще хуже, она была одета, прямо скажем, странно: шелковая вечерняя юбка с аппликацией, черные колготки и большой мужской свитер, а на ногах нечто напоминавшее замшевые домашние тапочки.
– Хм-м-м… Мэри, – нервничая, позвала Карла.
Светлая головка Мэри высунулась из двери кабинета.
– О Пресвятая Дева! – ахнула она, взглянув на Дейзи. – Что случилось?
– Если бы я знала. – Дейзи все еще была пьяна. Она прислонилась к витрине рядом с манекеном, на котором был шикарный летний костюм. – Все кончено, Алекс окончательно порвал со мной. Все кончено. Все!
Мэри схватила несколько банкнот из кассы и протянула Карле:
– Пожалуйста, сбегай к Мо. Два больших эспрессо, но с молоком, и кексы.
Карла испарилась.
Дейзи этого, казалось, не заметила.
– Что до меня никак не дойдет, Мэри, так это то, как я могла не знать?
– Все не так просто, моя дорогая, – начала Мэри. Она повесила на дверь магазина табличку «Закрыто» и уселась рядом с подругой. – Жизнь мужчины способна вмещать несколько разных жизней. Ну, если представить это визуально, они могут разложить свою жизнь в несколько маленьких коробочек и по мере надобности вынимать то одну, то другую… Хотя не в состоянии найти носки в комоде. Тогда как мы, хотя и знаем, в каком ящике что лежит, не можем существовать сами по себе, если любим кого-то. Мы любим, и все должны знать об этом.
– Я не думала, что это любовь, понимаешь? – сказала Дейзи. – Я думала, он просто увлечен и вернется ко мне.
Мэри бросила на нее сочувствующий взгляд.
– Увы, иногда мы заблуждаемся…
Дейзи глубоко вздохнула и рассказала все. О том, как приходил Алекс, и о том, что было с Кей-Си.