Келли Кэти. Сегодня и всегда

   – Вот и славно.
   – Я пойду, соберу ваши вещи. – Быстрее молнии Лия взлетела наверх по лестнице, ведущей на второй этаж, выбрала кое-что из вещей Дейзи, засунула все в сумку, валявшуюся на полу, и спустилась вниз. – Посмотрите, может быть, вам нужно что-то еще, – сказала она, – а я подожду в машине.
   В своей старой спальне Дейзи не нашла ничего, что хотела бы взять с собой. Все нужное Лия уже упаковала. Что ж, она поедет с Лией. Почему бы и нет?
   На следующее утро, едва занялся рассвет, Дейзи разбудил сладкий аромат роз. Открыв глаза, она не сразу поняла, где находится, и решила, что умерла и отправилась на небеса в голубой лодке. Над ней покачивались складки балдахина из лазоревого муслина. Нежно-голубые подушки в мелкий цветочек с фестонами по краю были разбросаны по постели. А укрыта она была стеганым покрывалом из кремового Дамаска, украшенного кружевом. И сама комната была нежно-голубая. Стены покрашены в цвет безоблачного неба, какое бывает ранним летним утром. Подняв голову, Дейзи поняла, откуда исходил запах роз. Букет бархатистых дивных роз стоял в кувшине у постели.
   Оглядывая комнату, Дейзи все еще не могла понять, где находится, но чувствовала себя в безопасности. Она опустила голову на подушку, закрыла глаза и уснула. Впервые за прошедшую неделю ее сон был глубоким и спокойным.
   Когда Дейзи снова проснулась, было уже половина десятого, и она проголодалась. Ее одежда так и лежала аккуратно сложенная в сумке, куда Лия положила ее. Дейзи приняла душ и мыла голову, пока волосы не заскрипели, затем быстро оделась и вышла из комнаты.
   Спустившись по ступеням небольшой лестницы, она оказалась в белом коридоре, строгом, как в монастыре, с каменным полом и высокими узкими окнами без штор. Дейзи догадалась, что в старом доме Делейни здесь была половина, где жили слуги.
   В конце коридора располагалась большая кухня с таким же каменным полом и белыми стенами. Видимо, здесь питались служащие спа. Молодая девушка с милым свежим лицом в униформе Клауд-Хилла сидела за большим чистым столом и завтракала. Дейзи показалось, что девушка искренне обрадовалась, увидев ее.
   – Доброе утро, Дейзи. Налей себе кофе. А я скажу Лии, что ты встала.
   – Спасибо, – буркнула Дейзи, чувствуя некоторую неловкость от того, что эта незнакомая девушка знает, как ее зовут.
   Она съела немного фруктов и тост и пила вторую чашку кофе, когда на кухню вошла Лия.
   – Хорошо выспались? – спросила Лия, наливая в чашку горячую воду.
   – Да, спасибо. Очень хорошо. Такая прекрасная комната.
   – Китайская голубая спальня – чудо, – согласилась Лия. Она открыла буфет, достала из коробки пакетик чая и опустила его в кружку. И в кухне тут же запахло малиной.
   – А я больше люблю Розовую спальню, – сказала Джейн.
   – Там остановилась Клео, – сообщила Лия. – Вам понравится Клео, – добавила она, обращаясь к Дейзи. – Если вы позавтракали, пойдемте в мой офис, я хочу поговорить с вами.
   Офис Лии был рядом с холлом – небольшая комната, где во всем чувствовалась рука хозяйки. Картины на стенах, фотографии и книги на полках, маленький столик между двух кресел, на нем тоже фотографии и нежная белая орхидея в стеклянной вазе. На письменном столе не было ничего, кроме старинного черного телефона.
   Лия опустилась в кресло, и Дейзи уселась рядом с чашкой кофе в руках.
   – Почему вы хотели убить себя? – вдруг спросила Лия. Ее тонкие пальцы держали пакетик малинового чая за ниточку.
   – Что? – непонимающе переспросила Дейзи.
   – Вчера. Вы пытались убить себя или это случайность?
   – Случайность, – вздохнула Дейзи. – Но почему вы решили…
   – Потому что вы слишком много пили.
   Дейзи заволновалась, пытаясь что-то сказать в свое оправдание.
   – Я выпила немного вина.
   – Скорее, много вина, – мягко поправила Лия. – Я видела батарею пустых бутылок. А вы живете в этом доме всего неделю. И пока ваша мама отдыхает, вы пытаетесь заглушить боль алкоголем. Две бутылки в день?
   Дейзи стало вдруг так стыдно, что она покраснела.
   – У меня депрессия, и я думала, это поможет.
   – Увы, вы заблуждаетесь. Алкоголь только усугубляет депрессию, а тот, кто регулярно выпивает по две бутылки в день, по-видимому, имеет проблемы с алкогольной зависимостью.
   «У меня этого нет», – хотела сказать Дейзи, но промолчала, потому слова Лии звучали очень убедительно.
   – Там, где я жила прежде, люди поступают иначе, – продолжала Лия. – В Лос-Анджелесе, если кто-то выпивает коктейль за ленчем, присутствующие за столом дают ему номер общества «Анонимные алкоголики». А здесь… Собственно, то же самое я наблюдала в Европе. Там тоже все пьют и курят без меры.
   – Вы считаете, это также важно, как борьба с ожирением? – спросила Дейзи.
   – Лишний вес – это настоящая беда для Америки, – кивнула Лия. – Люди слишком много едят, а вы слишком много пьете и подвергаете свою жизнь риску. Ничего хорошего.
   – Я знаю многих женщин, которые пьют столько же, – оправдывалась Дейзи.
   – И считаете, что это хорошо?
   Дейзи внезапно разозлилась. Как смеет эта странная женщина обсуждать ее поведение?! Допытываться, сколько она выпила, и вообще… Дейзи переживала страшную потерю, а эта дама и понятия не имеет, что с ней творится.
   – Кто-то умер, и вы не находите себе места? – спросила Лия, настаивая на откровенности.
   Дейзи молчала. Красивое лицо Лии не изменилось.
   – Нет, – заключила она. – Я руковожу оздоровительным центром, и было бы странно, если бы меня не интересовало, что вы творите со своим телом. Это похоже на машину: если вы заботитесь о ней, она радует вас. Если же вы наливаете некачественный бензин, то не удивляйтесь, что мотор даст сбой.
   – Я не люблю свое тело! – выпалила Дейзи и замолчала.
   – Я это вижу. Но даже если вы хотите предать и свое собственное тело, и свою жизнь, – Лия сделала паузу, – вы не должны доставлять неприятности другим. Я ехала очень медленно, но если бы кто-то другой спешил и сбил вас? Что было бы тогда?
   Дейзи снова покраснела.
   – Я понимаю, поверьте, я думала об этом.
   – Тогда пострадали бы не только вы.
   Дейзи хотела, чтобы Лия замолчала.
   – Человек, которого я люблю, оставил меня, – проговорила она, наклоняясь и пряча лицо в ладонях. – Он ушел к другой женщине, и она беременна. Теперь вы понимаете?
   Она рассказала Лии все: о тех годах, когда Алекс, можно сказать, спас ее, о том, как она любила его, о страстном желании иметь ребенка, о посещении клиники и о том, как Алекс бросил ее.
   Закончив, Дейзи почувствовала, что, наконец, сделала то, что хотела сделать. Рассказать все незнакомому человеку равносильно тому, как если бы она напилась до беспамятства или бросилась с моста.
   – Значит, вы хотите заставить Алекса пожалеть, что он бросил вас? И поэтому кидаетесь под машину?
   – Нет… – Она не настолько глупа, чтобы желать такого. – Я просто хотела избавиться от той муки, которую ощущаю каждую секунду.
   – И наказать его, убив себя?
   – Дайте мне делать то, что я хочу!
   – Вы и так это делаете.
   – Нет, – защищалась Дейзи. – Человеку необходимо дать выход своим чувствам, когда ему больно, вот и все.
   – Это как раз не помогает, – сказала Лия.
   Господи, откуда она все знает? Или она считает себя экспертом в области человеческих чувств? Дейзи сердилась на себя за то, что она такая неудачница, и ненавидела Лию за то, что та на все имеет ответ. Она только что заставила Дейзи раскрыть свое сердце и тут же набросилась на нее.
   Лия не спешила что-то объяснять. Она сделала несколько неторопливых глотков малинового чая. Время тянулось в молчании, две минуты, три. Тишину нарушали только раздававшиеся в ресепшен звонки, и чей-то голос говорил: «Хэлло, «Клауд-Хилл-спа», чем могу помочь?»
   – Если уж мы заговорили об этом, то должна вам сказать, что я эксперт по человеческой боли, – мягко произнесла Лия. – К сожалению, – добавила она. – Видите ли, у меня умер сын.
   У Дейзи сжалось все внутри.
   – Я не знала, что у вас был сын, – прошептала она, вспомнив, как они с Мэри обсуждали, что Лия развелась и никаких проблем в ее жизни нет. Разве что потеряла деньги.
   – Его больше нет, – просто сказала Лия. – Я мать, которая лишена того, что делает ее матерью.
   Впервые Дейзи устыдилась своего поведения. Ее надежды иметь дочь или сына не оправдались, но у нее не было реального ребенка, который умер. Человек, которому ты дала жизнь, умер, и это хуже, намного хуже, чем погибшая мечта.
   Про нее даже нельзя сказать, что ее мечта иметь ребенка погибла. Все же надежда есть. Она может встретить Мистера Совершенство и испытать счастье и забеременеть после всех пролитых слез. Но сын Лии не оживет никогда. Никогда.
   – Что с ним случилось? – осторожно спросила она.
   – Я не люблю говорить об этом, – сказала Лия.
   – Простите.
   – Ничего. Я не люблю говорить о смерти Этана, но не о нем самом. Горе разъедает душу, а разговоры, говорят, помогают.
   – Я не могу избавиться от воспоминаний…
   – Воспоминания – это то, что приходит время от времени, – сказала Лия. – Я же думаю о своем сыне постоянно. Он со мной, и это не воспоминание. – Она прикоснулась к нитке аметистовых бус на шее. – Он купил это для меня, и я храню их и не снимаю с тех пор, как он умер. Они дают мне ощущение покоя.
   – Разве это возможно? – удивленно воскликнула Дейзи.
   – Это особый род покоя, – продолжала Лия. – Смирение, которое приходит вместе с осознанием того, что, сколько бы ты ни рыдала, просыпаясь по ночам, ты не силах изменить того, что случилось. Смирение. Вы учитесь жить с этим. – Она криво усмехнулась. – Никто не придумал ничего другого…
   – Простите.
   – Ему сейчас было бы тридцать три. Он понравился бы вам, Дейзи, высокий, красивый… Возможно, я пристрастна, – улыбнулась она, – но я думаю, что он был красивым. Девушки на него засматривались, поэтому, должно быть, я не ошибаюсь. Веселый, умный, добрый. А как он любил своего пса! Наверное, я говорю сейчас как безумная мать, да? Но как хотите, а для меня он был само совершенство. Он любил рисковать, это было чертой его характера. Все экстремальные виды спорта – хели-скиинг, ^[17]абсейлинг, ^[18]подъемы на Юту – все, что пробуждает чувство опасности и заставляет кровь бежать быстрее по жилам. И еще мотоциклы, – добавила она. – Это и убило его. Мотоцикл…
   – Как вы пережили это? – Дейзи просто не могла себе представить, как человек может жить после такой потери. Она бы не выдержала, это точно.
   – Мне пришлось научиться жить заново, – вздохнула Лия. – Я смотрела на себя, и мне не нравилось то, что я вижу. Единственная радость моей жизни, кроме моего мужа Сола, был
   Этан, и он ушел. Я хотела свести счеты с жизнью, но так и не решилась проглотить таблетки.
   Дейзи молча слушала.
   – Первые два года я просто выживала, – продолжала Лия. – Мой брак распался. Это часто случается, когда родители теряют своего ребенка. Потом я стала работать в группе, помогавшей людям осознать всю важность одной деликатной темы – я имею в виду донорские органы, необходимые для спасения других людей. Это серьезная проблема. Ведь люди не думают о том, что происходит с их органами, когда они умирают. Это не тема для разговоров за домашним столом.
   Участие в этой благотворительной организации помогло мне, я почувствовала, что и сама вношу посильную лепту, но этого было недостаточно. Я была похожа… – она замолчала, пытаясь найти подходящее слово, – на наркомана, который завязал, но от этого не перестал быть наркоманом. Вы понимаете, я говорю о той пустоте, которая образовалась после потери…
   Дейзи кивнула.
   – Я вроде бы и вернулась к жизни, но на самом деле внутри все было мертво… Так несправедливо, – вздохнула она, – когда мать хоронит свое дитя.
   – Простите, – прошептала Дейзи. – Мне так стыдно, я думала, что со мной произошло самое худшее, а оказывается, это не так. По сравнению с тем, что случилось с вами…
   – Бесплодие тоже большое горе, – вздохнула Лия. – Как бы вы ни старались, быстро этого не поправить. Когда у женщины случается выкидыш, ее успокаивают, говоря, что она сможет родить другого. Как будто бы новый ребенок может заставить забыть того, которого вы потеряли. А вы, Дейзи, страдаете по тому ребенку, которого не можете зачать. Мне это понятно. Но вы не должны настраивать себя так, будто для вас все кончено. Если даже вы навсегда расстались с Алексом, то кто вам сказал, что у вас никогда не может быть детей? А если даже вы не сможете зачать, то, что вам помешает усыновить ребенка? Разве вы будете любить его меньше, чем своего собственного?
   – Нет, – покачала головой Дейзи, – но я не думала об этом, я была настроена пройти курс лечения. Это был для меня первый шаг, потом все остальное. Но все это время человек, которого я любила больше жизни, обманывал меня, у него уже давно была другая женщина. Боже, какая же я дура!
   – Не говорите так, – одернула ее Лия. – Когда вас обидели, вы почувствовали себя одураченной, так как считали, что должны были заметить, когда это началось. Но если бы мы знали все, что случится с нами завтра, мы бы не выходили из дома. Я говорю все это для того, чтобы вы открыли свое сердце и душу для новых возможностей. – Лия взглянула на часы. – У меня есть дела, Дейзи. Между прочим, у нас сегодня очень милые гости. Днем вы познакомитесь с ними, пройдете пару процедур, и обязательно – горячую купель.
   – Да, я помню, но тогда мне это не помогло, – сказала Дейзи, вспоминая прошлое посещение, после которого они пошли с Алексом в клинику, и с этого дня все началось. Вернее, кончилось.
   – Просто тогда вы не были к этому готовы.
   Какая-то мысль промелькнула в голове Дейзи, но она не могла ее четко сформулировать.
   – Но сейчас я ничего не заказывала.
   Лия улыбнулась:
   – У нас всегда найдется место для того, кто в этом нуждается.

Глава 17

   В восемь утра того же дня Мел встречала Кэролайн на станции в Каррикуэлле, чтобы провести день в «Клауд-Хилл-спа».
   Линда, мать Эйдриана, вызвалась посидеть с девочками. После обеда ее должна была сменить Карен, мать Мелани. А сестра Грэма заберет мальчиков Кэролайн из школы.
   – Ты, оказывается, дипломат, – заявил Эйдриан, когда Мел рассказывала ему о договоренности с Сарой и Кэрри.
   – Если бы ты видел, что здесь творилось вчера! – воскликнула Мел. – Поневоле станешь дипломатом. Девочкам понадобилась одна и та же игрушка. Дело чуть не дошло до драки, но я все уладила.
   – Как?
   – Забрала у них эту игрушку, переключила телевизор на сериал «Дора-путешественница» и предложила молоко и бисквиты.
   – На твоем месте я бы баллотировался в президенты, – похвалил Эйдриан. – Мой голос ты бы получила.
   Мел улыбнулась, вспоминая этот разговор, но тут на платформе появилась Кэролайн с маленьким чемоданчиком в руке.
   – Привет! – радостно крикнула Мел и тут же сникла.
   Вместе того чтобы сиять в предвкушении дивного дня, Кэрол устало плелась навстречу подруге. Глаза ее покраснели, словно она проплакала всю дорогу от Дублина.
   – Что случилось?
   – Все хорошо. Нет, правда, все прекрасно, – подозрительно бодро проговорила Кэролайн. Нос у нее распух от слез. – Грэм просто счастлив, что я уехала. Он сказал, что его сестра посидит с детьми, а он задержится на работе допоздна… – Кэролайн натянуто улыбнулась, и ее глаза снова наполнились слезами. – Интересно, в какой ресторан он отправится вечером? В какой-нибудь маленький ресторанчик, куда обычно приглашал меня, или в роскошный отель… с ней? Его сестра не в курсе, ей он сказал, что должен встретиться с друзьями в неформальной обстановке.
   – Но ты ведь не можешь быть уверена, что у него роман, – сказала Мел.
   – Нет, но…
   – Поговорим в машине.
   Мелани обняла подругу. Бедная Кэролайн.
   – Я знаю, что слезы не помогут, но ничего не могу с собой поделать, – всхлипнула Кэролайн. – Я выгляжу просто ужасно. Как я появлюсь в этом шикарном заведении?
   – Никто не обратит внимания. А если кто-то спросит, скажешь, что сделала чистку лица. У женщин это всегда вызывает сочувствие.
   Как они доехали до Клауд-Хилла, одному Богу известно. Вместо того чтобы следить за дорогой, Мел пришлось утешать Кэролайн. Теперь, когда Кэролайн рассказала Мел о своей беде, она уже не могла остановиться и между всхлипываниями перечисляла все новые и новые подробности.
   – Я чувствую себя никому не нужной, – причитала Кэрол, – и знаю, что сама в этом виновата. Да, я изменилась, но что я могу поделать? Дети – прежде всего. Грэм и сам о себе может позаботиться, если надо, сумеет сделать себе сандвич. Но он все время от меня чего-то хочет. Он хочет, чтобы я за ним ухаживала, а меня едва хватает на детей. Ему надо, чтобы я была и матерью, и королевой секса в постели, и еще бизнесвумен, как когда-то, но я не могу…
   – Конечно, не можешь, – поддержала ее Мел. – Ты изменилась. Я тоже стала другой, когда оставила работу, чтобы заниматься домом и детьми. Это естественная перемена, и нужно, чтобы Грэм понял это.
   Мел не могла не подумать о том, как ей повезло с Эйдрианом. Он все понимает и спокойно относится к переменам в ее жизни. Он любит ее, а не роль, которую она играет. Правду говорят, что если тебя кто-то любит по-настоящему, то ты можешь быть с этим человеком самой собой.
   – Взгляни, разве не чудесно? – бодро проговорила Мел, припарковавшись около Клауд-Хилла.
   И действительно, вид был просто сказочный: элегантное роскошное здание, в то же время производящее такое умиротворяющее впечатление, словно оно парило в облаках.
   – Помнишь, как мы экономили деньги, чтобы пойти в салон красоты? – спросила Кэролайн. – В тот, что находился напротив нашего офиса?
   В молодости они работали вместе. Вечеринки и квартплата съедали почти все деньги, однако они ухитрялись выкроить и на эпиляцию, и на чистку лица.
   – Я с удовольствием вспоминаю то время, – вздохнула Кэролайн. – Кажется, тогда все в жизни удавалось.
   – Не грусти, у тебя все будет хорошо, вот увидишь, – пообещала Мелани, искренне на это надеясь.

* * *

   Проведя три дня в Клауд-Хилле, Клео совершенно расслабилась. Только сейчас она поняла, что когда приехала сюда, то походила на сжатую пружину.
   Она подолгу бродила по здешним окрестностям, с удовольствием поднималась на Маунт-Карридж и любовалась раскинувшимся вдали Каррикуэллом. На нее приятное впечатление производил персонал спа.
   И все они были просто без ума от Лии.
   Нейл, который участвовал еще в строительстве здания, а теперь был здесь разнорабочим, рассказал Клео, что миссис Мейер дала ему самый лучший совет в жизни. Выяснилось, что его мать и его подруга Тесс не ладят между собой. И Нейл разрывался между желанием сделать Тесс предложение и стремлением не обидеть мать. При такой взаимной неприязни, какое будущее им уготовано?
   Миссис Мейер объяснила Нейлу, что просто каждая из этих женщин хочет быть в его жизни единственной. А это неправильно.
   – Она посоветовала собрать их вместе и сказать им, что я люблю их обеих, и придется им примириться друг с другом, если они хотят мне добра. И представляете, это сработало! – заключил Нейл. – Не знаю почему, но помогло.
   – Я вас понимаю, – кивнула Клео, вспомнив долгие беседы с Лией.
   Клео не знала, как это удавалось Лии, но она мягко и ненавязчиво подталкивала человека к решению его проблемы. Постепенно и сама Клео поняла, что ей нужно делать. Она поговорит с Джейсоном и Барни и позвонит родителям. Она ведь любит их и была не права, заняв непримиримую позицию.
   – Приезжай в Клауд-Хилл, тебе здесь понравится, – говорила она Триш. – Обещаю тебе скидку. Я сделала индийский массаж головы и…
   – Бог с ним, с массажем, – прервала ее Триш. – Тайлер звонил, разыскивал тебя.
   – Что? – Клео не могла поверить своим ушам. – Откуда он узнал номер?
   – Думаю, в отеле. Ведь твои данные есть в компьютере, а при желании всегда можно купить любую информацию, – со знанием дела заявила Триш. – Я же говорила, что личной тайны больше не существует. Стоит попасть в компьютер, и любой может узнать о тебе все.
   – Триш, тебе пора перестать читать детективы, – вздохнула Клео. – И что же сказал Тайлер?
   Дрожь возбуждения охватила Клео, когда она услышала, что он пытался найти ее. Значит, она для него не просто очередное приключение? Или его задело, что у них не было секса? Он наверняка не может пропустить ни одной юбки.
   – Я с ним не разговаривала, говорил Рон, – пояснила Триш.
   – Рон? – Клео могла себе представить, что подумал Тайлер, когда в ее доме трубку взял мужчина.
   – Тайлер познакомился с Роном в баре «Шеперд», в тот вечер, когда вы туда пришли, ну и сообразил, что мы живем все вместе.
   Слишком много для короткого знакомства.
   – И?..
   – Рон рассказал ему, что ты уехала в Каррикуэлл, потому что какой-то негодяй купил ваш семейный отель и собирается снести его, а у тебя есть грандиозный план броситься под бульдозеры и остановить их.
   – Ты придумываешь, не мог он так сказать. – Клео надеялась, что подруга шутит.
   – Боюсь, что сказал, – ответила Триш. – Он и не то может…
   – И что же дальше?
   – Я вмешалась в разговор и объяснила Тайлеру, что ты не собираешься делать ничего подобного, но он возразил, что это вполне в твоем стиле.
   – И что потом? Что еще он сказал?
   – Он поинтересовался, не идет ли речь об «Уиллоу», и Рон, как последний болван, подтвердил это, да еще сказал, что отель увели у тебя из-под носа.
   – Я не желаю больше ничего слышать! – простонала Клео. – Нет, погоди, а Тайлер?
   – Ты же знаешь, Рон не отличается тактичностью, – ответила Триш. – Он считает, что если женщина произносит: «Нам надо поговорить», – то это прелюдия к заявлению «У меня большие проблемы, и я хочу, чтобы ты выключил футбол, иначе я тебе шею сверну».
   – Пожалуй, – согласилась Клео. – А Тайлер не говорил, что приедет в Каррикуэлл, чтобы повидать меня? – Она втайне надеялась на это.
   – Нет. Но они с Роном договорились пойти на футбол, когда Тайлер в следующий раз приедет в Дублин.
   – Отлично. Просто замечательно. Мужская дружба превыше всего.
   Клео все еще обдумывала этот разговор, когда к ее стойке подошли две женщины. Она сегодня впервые работала за стойкой администратора и была этому очень рада. Как приятно было общаться с людьми, которые приезжали сюда в приподнятом настроении, предвкушая отдых! Никто не жаловался на опоздание самолета или автомобильные пробки, задержавшие их.
   – Здравствуйте. – Клео лучезарно улыбнулась. – Добро пожаловать в Клауд-Хилл. Чем я могу помочь вам?
   – Мел Редмонд и Кэролайн Кейси, мы бронировали услуги, – сказала та, что пониже ростом, с лицом в форме сердечка и с огромными голубыми глазами.
   Ее подруга, у которой был такой вид, будто она только-только услышала какую-то ужасную новость, прислонилась к стойке, словно боялась упасть.
   Клео быстро нашла их заказ.
   – Пожалуйста, распишитесь здесь, – сказала она голубоглазой женщине, которая аккуратно вывела: «Мелани Редмонд». – У вас есть двадцать минут перед первой процедурой. Пройдите к себе в номер и отдохните. Я приготовлю кофе и печенье.
   – Спасибо, – поблагодарила Мел.
   – Вы записаны сначала на ароматерапию лица к Ли-Чан, а миссис Кейси ждет обертывание с минеральными грязями и морскими водорослями.
   – Как интересно! – оживилась Мел.
   – Это действительно очень здорово, – подхватила Клео. – А потом рефлексотерапия. Мне делали это вчера – ну просто потрясающе. Вы словно парите в облаках. К тому же у вас еще заказан массаж и парафиновые ванночки для рук.
   Мел улыбнулась.
   – Я так ждала этого, – сказала она.
   К пяти вечера Лия почувствовала себя усталой. У нее уже не было той неиссякаемой энергии, как в те дни, когда Этан был ребенком. Рассказав о нем Дейзи, она продолжала думать о сыне.
   Не было дня, когда бы он не присутствовал в ее мыслях, в ее сердце.
   Но то был взрослый Этан, каким он умер. Услышав о желании Дейзи иметь ребенка, Лия вспомнила Этана маленьким мальчиком, потом неуклюжим подростком. Она помнила те счастливые годы, когда она, Сол и Этан отправлялись кататься на лыжах на озеро Тахо. Они рано вставали, катались весь день и возвращались домой затемно. Усталые и счастливые, они принимали горячую ванну, любовались на озеро и болтали.
   Этан любил лыжи. А какой он был бесстрашный!
   – Мама, посмотри на меня! – пронзительно кричал он. В шесть лет Этан был опытным лыжником, его карие глаза весело блестели, когда, развернувшись на лыжах, он валился в снег, демонстрируя маневр, который даже она не отважилась бы повторить.
   Обычно они останавливались в коттедже матери Лии на озере Тахо. В большом комфортабельном доме, в котором Ванна, ее мать, не бывала годами, предпочитая жару Лос-Анджелеса, хотя не позволяла солнцу коснуться ее лица. «Солнце так старит». Ванна, которая в свое время блистала в фильмах класса «В» и была королевой дневных сериалов, учила этому дочь.
   – Твое лицо – это твой капитал, – убежденно говорила она и сама верила в это. – Береги свою красоту, ты и моргнуть не успеешь, как молодость уйдет. – Она касалась своего лица. – Уйдет навсегда.
   Если бы не Сол и Этан, то кто знает, возможно, Лия стала бы такой же, как ее мать, – одержимой своей внешностью и материальными благами.
   Сол Мейер владел мебельным магазином. Лия встретила его, когда ей было двадцать пять.