Кендал Джулия. Не забывай

   – Что все это значит? – холодный ужас пронзил Стефанию.
   – Дэвид Рассел работает на неонацистов, которые заподозрили, что Кейт располагает очень опасными документами. Дэвид здесь, чтобы выведать, что ей известно. Все это связано с фон Фидлером.
   – А ты? Тебе-то какое до этого дело? Вероятно, уже в сотый раз за день Себастьян сказал:
   – Я работаю на MИ-6. Отсюда и путаница. Какое-то время я думал, что Кейт замешана в грязных делах Дэвида. Прошлой ночью я установил, что ошибался, и Кейт узнала всю правду.
   Стефания пустыми глазами посмотрела на него, потом произнесла:
   – Не могу поверить.
   – К сожалению, придется, как бы неправдоподобно это ни казалось. Достоверно одно: Кейт ужинала с Расселом, и в промежуток времени между ужином и моим приходом ее заманили в ловушку, придумав историю с твоей автокатастрофой. Вероятно, за ужином она сказала нечто, встревожившее Дэвида. Стефания, если мы хотим помочь Кейт, нужно объединить усилия. Но для этого придется ввести тебя в курс происходящего...
   Себастьян кратко описал суть дела, и когда он кончил, Стефания смотрела на него прямо-таки беспомощно.
   – Себастьян, что мы будем делать?
   – Будем, черт возьми, искать Кейт, даже если мне ради этого придется получить пулю в лоб. А начнем мы вот с чего...
   Кейт открыла глаза, морщась от тупой боли в голове. Серый и в то же время режущий глаза свет пробивался сквозь пленчатое окно, и девушка сообразила, что, должно быть, провела в беспамятстве несколько часов.
   Кейт осторожно пощупала опухоль на затылке, и тут же ей пришлось бороться с подступившей тошнотой.
   Кейт лежала на узкой кровати, накрытая тонким одеялом. Комната была пуста, если не считать шкафа напротив стены и прямого с решетчатой спинкой стула. Кейт попыталась сесть, но сильнейшее головокружение вновь бросило ее на матрас. Дэвид! Наверняка это его рук дело. Как она могла оказаться такой гусыней? Ну, теперь Себастьян с ума сойдет от беспокойства, подумала она с внезапной тревогой. Себастьян... Горячие слезы неудержимо полились из глаз, она попыталась сообразить, что делать, но резко ослабела и вновь полетела в темноту...
   Несмотря ни на что, я не могу сообразить, что случилось!
   Себастьян взъерошил волосы, затем грохнул кулаком по столу. Его лицо, белое и напряженное, осунулось и состарилось, казалось, оно прочерчено множеством морщин, которых не было несколько часов назад.
   Они сидели на кухне у Жюмо – Пьер, Анри, Надя и Стефания, в глазах у всех – беспокойство. Ночь близилась к концу, а они ни на пядь не продвинулись вперед. Полиция, как и предполагалось, не получала никаких сигналов об автопроисшествиях в своем районе и не посылала никакого вызова. Стало быть, кто-то принес Кейт ложный вызов из полиции. Но кто? Это должен был быть кто-то, в ком она не сомневалась.
   – Только не Дэвид, – в очередной раз повторил Себастьян. – Ему она никогда не открыла бы дверь, понимая, с кем имеет дело.
   – Если только ее не заставили написать записку силой, – сказал Пьер.
   – Но тогда они придумали бы более убедительную версию, чтобы не тревожить Стефанию, которая рано или поздно должна была вернуться, – помотал головой Себастьян. – Дэвид должен был понимать, что подозрения Стефании в первую очередь падут на него. Нет, они не предполагали, что она может оставить записку. Но тут не сходятся концы с концами. Кейт, видимо, все-таки проговорилась о чем-то Дэвиду. Нельзя было оставлять ее, но я не думал, что он может пойти на такой риск, тысяча проклятий на мою голову!
   – Не упрекайте себя, мсье, – мягко сказал Анри. – Никто не мог знать, что произойдет. Надо еще раз попытаться связать все воедино. Не может быть, чтобы здесь не было никакой логики.
   – Логика? Вы видите здесь логику?
   – Готов биться об заклад, что Кейт где-то поблизости и в безопасности, но, по крайней мере, на ближайшее время. Единственное, для чего они могли захватить ее – это допросить и выудить, что ей известно, а при случае и заполучить фотографию. Вопрос в том, с кем она поехала. Это должен быть кто-то, связанный с Группой, но вряд ли Дэвид, ему она не стала бы доверяться.
   – Вы не допускаете, что он уговорил ее вернуться к себе. Они были помолвлены, и в конце концов какое-то время он имел большое влияние на нее, – осторожно произнесла Стефания.
   – Стефания, – вздохнул Себастьян. – Поверьте мне, это невозможно.
   – Простите, Себастьян, но откуда у вас такая уверенность?
   Он сказал тихо и по-английски:
   – Потому что мы с Кейт любим друг друга и поженимся, как только вся эта катавасия закончится.
   В третий раз за ночь лицо Стефании вытянулось.
   – Да, теперь понимаю. Понятно, откуда такая убежденность.
   Она улыбнулась ему:
   – Поздравляю.
   – Спасибо. Но до свадьбы нужно отыскать мою невесту.
   – Мадемуазель, проснитесь. Я принесла вам кофе и хлеб. Просыпайтесь наконец.
   Голос шел откуда-то издалека. Кейт сопротивлялась ему, но он настойчиво пробивал дорогу в сознание. Она через силу открыла глаза, и память вернулась к ней, а с памятью – прошлое, черное и гнетущее. Над нею, изучая ее, нависло смутно знакомое лицо, старое и отталкивающее, ну, конечно, та женщина из булочной. Она напоминала Кейт злую ведьму: длинноносая, с узенькими глазками и острым подбородком.
   – Я тут тебе принесла тряпку для лица и щетку, – женщина положила эти предметы с казавшимся здесь столь неуместным зеркалом.
   – Очень любезно с вашей стороны, мадам, – криво усмехнулась Кейт, усаживаясь. Голова все еще болела, но тошнота, казалось, исчезла. – Надеюсь, вам не пришло в голову устраивать переодевание.
   Мадам Шабо кисло посмотрела на нее.
   – Там вас ждут джентльмены. У вас несколько минут, чтобы привести себя в порядок, – она указала на поднос и оставила Кейт одну.
   У Кейт появилось время обдумать положение. Джентльмены – это наверняка Дэвид с кем-нибудь из своих людей. Но с кем? Это надо было знать, и немедленно.
   Где-то она сделала промашку вчера вечером, должно быть, что-то сказала, но, несмотря на все старания, ничего не могла вспомнить. Да и Дэвид, казалось, всему поверил...
   Она обтерла лицо тряпкой и осторожно причесалась, стараясь не дотрагиваться до участка головы выше виска. К кофе и хлебу она не прикоснулась. Прошло еще три минуты, дверь открылась и вошел Дэвид.
   – Ба, какой сюрприз! – брезгливо сказала Кейт.
   Дэвид не ответил на выпад.
   – Итак, Кейт, я прошу простить за вынужденный удар по голове. Как ты себя чувствуешь?
   – Изобрази при этом возмущение, смущение, негодование. Это надежное средство убедить меня выйти за тебя замуж.
   – Это не моя инициатива, Кейт. Один человек очень хочет поговорить с тобой.
   – Он мог бы это сделать нормальным путем, – сказала она сухо. – Это как-то связано с госдепартаментом, Дэвид? Это у них такой способ проверки пригодности на роль твоей жены, или ты просто нанял головорезов, чтобы запугать меня и прибрать к рукам.
   – Ни то и ни другое. И вообще, как тебе такие мысли могли прийти в голову?
   – Не понимаю, что ты имеешь в виду? Господи, у меня болит голова, и я не собираюсь объяснять, что после происшедшего нам больше не о чем говорить.
   – Сейчас меня это не волнует. Соберись, Кейти. Надеюсь, ты скажешь этому джентльмену все, что он хочет знать, ничего не утаивая.
   Кейт подняла глаза. Там, в проеме двери, стоял старый, с рубцами на шее человек с Ямайки. По спине побежали мурашки – Эрхардер. Дело складывалось хуже, чем можно было предположить. К счастью, она и без того была белее снега, и побледнеть ей при всем старании не удалось бы. Подавив страх, Кейт бодро сказала:
   – Что я вижу! Мистер Шуманн из Порт-Антонио! Вы решились покинуть тропический рай и представиться мне чин по чину!
   – Вы можете считать себя умной и храброй, мисс Соамс, но скоро вам придется убедиться, что это не так, уверяю вас. Вы будете отвечать на мои вопросы добровольно, а нет – я найду способ узнать то, что мне надо.
   – О, у тебя очаровательные друзья, Дэвид! Только кто мне, черт побери, объяснит, что здесь происходит?
   – Ты знаешь мистера Шуманна, Кейти? Откуда?
   – Ради Бога, Дэвид! Я видела его однажды вечером в Порт-Антонио. Он был груб, бесцеремонно оглядел меня с головы до ног, и я спросила кого-то, как зовут этого невежу. А как еще назвать такого человека?
   – Мистер Шуманн надеется, что ты не станешь действовать себе во вред и не будешь скрывать документы, которые принадлежат ему.
   – Не городи ерунду. Ясное дело, вы меня пытаетесь взять на пушку! Но для начала поясни, о чем идет речь, и какое ты к этому имеешь отношение?
   – Мистер Шуманн хотел бы знать, что ты делала в доме Анрн Жюмо в течение двух часов вчера днем.
   Кейт показалось, что ее второй раз оглушили.
   – Мсье Жюмо? – переспросила она озадаченно. – Я завтракала с ним, его женой и внуком, а почему это вас должно интересовать?
   – А почему вас пригласили в этот дом, мисс Соамс? Эти люди – не любители якшаться с туристами.
   – Я же говорила Дэвиду, что собираю сведения о своих дальних родственниках. Жюмо их знал и согласился рассказать немного о них.
   – Фамилия ваших родственников, мисс Соамс?
   – О, это даже смешно! – Кейт лихорадочно соображала. Ей нужно что-то сказать, чтобы отвести внимание от Жюмо. – Зачем вам знать это?
   – Вопросы буду задавать я! Фамилия ваших родственников?
   – Ламбурт, – вспомнила она фамилию с мемориальной доски. Из телефонной книги ей было известно, что никто из них в деревне не остался.
   Эрхардер холодно посмотрел на нее.
   А откуда у вас в этом случае интерес к фон Фидлеру?
   Сердце Кейт часто застучало. «Пора, Кейт, – сказала она сама себе, – теперь иди никогда».
   – Может быть, вы не в курсе, мистер Шуманн, но половина деревни была уничтожена во время войны, и моя семья – капля в море. Некто Карл Эрхардер хладнокровно расстрелял их в отместку за действия бойцов Сопротивления. Фон Фидлер, насколько мне известно, был прямым начальником Эрхардера. Естественно, мне хотелось побольше узнать о людях, ответственных за этот кошмар.
   Кейт с удовлетворением отметила, что собеседник не ожидал такого поворота. Он заколебался на долю секунды, а затем повернул голову к Дэвиду.
   – Я приду еще раз, чуть позже, мисс Соамс. Не советую вам только впадать в самонадеянность за время моего отсутствия.
   Он вышел, и Кейт поняла, что даже если Эрхардер поверил ей, вряд ли он теперь оставит ее в живых.
   Утром Пьер отправился к мсье Вийе, чтобы привезти его в Сен-Мутон. Других детей и внуков Жюмо Себастьян разослал по деревне в поисках следов чего-то необычного, а также чтобы расспросить селян, не видел ли кто-нибудь из них Кейт.
   Себастьян не привык действовать со связанными руками, заставляя работать других людей в качестве ушей и глаз, но рисковать он не мог, поскольку Дэвид знал его в лицо. Ему оставалось только молиться, чтобы Дэвид не вспомнил о его существовании.
   Поскольку солнце уже сияло, он отослал посеревшую, обмякшую Стефанию в ее гостиничный номер спать, сказав, что, не отоспавшись, она не будет представлять для него интереса, и что пока ни в коем случае нельзя поднимать тревогу: это будет естественно сделать в то время, когда постояльцы гостиницы выходят к завтраку.
   Необходимо было обставить все так, чтобы невинность Кейт стала очевидной для похитителей. Без сомнения, они будут внимательно следить за реакцией на исчезновение туристки. Стефания неохотно согласилась вернуться в гостиницу, как и настаивал Себастьян, через задний вход.
   Затем Себастьян позвонил полковнику Харрингтону, и они имели длительный разговор. Когда Себастьян вышел из крошечного клозета Жюмо с телефонным аппаратом в руках, вид у него был несколько более уверенный.
   Жюмо убедил своего гостя поспать пару часов наверху, прибегнув к тем же аргументам, какими он недавно сразил Стефанию. Себастьян согласился, и едва он лег, как глаза сомкнулись и он впал в тревожный сон.
   – Мсье Барбье, я была бы признательна, если бы вы навестили моего друга, мадемуазель Соамс. Ее ночью не было в комнате, и я беспокоюсь, – Стефания сумела проспать до полудня, и теперь чувствовала себя уверенно, приступая к делу.
   – Мадемуазель Соамс? – Барбье пожал плечами. – Может быть, она провела ночь в другом месте. В наше время это не так уж невозможно.
   – Нет, мсье, она оставила записку, взгляните. В глазах консьержа появилось удивление.
   – Записку? И что в ней говорится, мадемуазель? – в голосе Барбье зазвучало нетерпение.
   – Она получила ложное сообщение, что я помещена в больницу в Периго после автопроисшествия. Должно быть, кто-то зло пошутил, но она уехала в больницу и больше не появлялась. Я ужасно беспокоюсь. Я надеюсь, нет, просто уверена, что должно существовать какое-то объяснение этому.
   – Я вас понимаю... Что же, раз вы спрашиваете, я вам, так и быть, скажу: никаких сообщений не поступало, но там был молодой человек, американец, мадемуазель. Я не хотел говорить об этом из желания быть деликатным, но она ушла с ним совершенно счастливая. Она, должно быть, написала эту записку, чтобы объяснить свой уход.
   – Но это просто нелепо, мсье.
   Мысли Стефании были далеко: итак, Кейт ушла с Дэвидом по собственной воле! Но почему ей не сказать об этом прямо?
   – Потом, она могла написать такую записку для кого-то другого, например, для другого молодого человека.
   – Что? Нет-нет, конечно, нет, – сказала Стефания смущенно. Такой поворот ситуации не пришел ей заранее в голову, а о существовании Себастьяна говорить ей было заказано при любых обстоятельствах. – Спасибо, вы прояснили мне ситуацию, мсье. Она пошутила надо мной, а я, как водится, не поняла этого. Большое спасибо.
   Барбье подождал, пока Стефания выйдет из его поля зрения, и позвал горничную. Коротко поговорив с ней, он натянул шляпу и поспешил прочь.
   – Кейт, послушай. Я прошу у тебя прощения за все это. Ты расстроена?
   Ему пришлось потратить битых два часа, но в конце концов удалось уговорить Эрхардера отпустить ее, при условии, что Дэвид убедит Кейт в правдивости придуманной им истории.
   – А ты как полагаешь, Дэвид? Оглушил меня, похитил, кинул без всяких объяснений в лапы этого чудовища, напугал до полусмерти и после этого отказываешься объяснить, что все это значит. Конечно, я расстроена!
   – Я действительно очень виноват, моя радость. Я не мог помочь тебе, пока ты была под подозрением. Ты видишь, ты сама себя загнала в ловушку причудливым переплетением совпадений, и мистер Шуманн должен был удостовериться, что ты здесь ни при чем.
   Кейт, казалось, не могла сообразить, что имеется в виду.
   – Это при чем же ни при чем? Дэвид?
   – Мистер Шуманн связан с госдепартаментом, Кейт. Он вхож на самые высокие этажи и занимается анализом поступающей информации.
   Кейт задохнулась от такой чудовищной лжи.
   – Ну, да, понятно, – тихо сказала она. – Но что заставило его так обращаться со мной?
   – Он думал, что ты замешана в одном темном деле, а потому не должна иметь со мной никаких отношений, понимаешь? И это рождало тревогу и любопытство. Я не могу тебе объяснить подробнее. Но теперь он убедился, что ты чиста, и тебе больше не о чем беспокоиться.
   – Его люди чересчур грубы, ты не находишь?
   – Извини, но такая работа. Он не мог просто пройти мимо.
   – Что же ты собираешься делать в этой компании, Дэвид? Не слишком ли это похоже на романтику плаща и кинжала?
   – Ну... – он на мгновение посмотрел в сторону, но затем вновь поймал ее взгляд. – Я вообще не собирался сообщать тебе об этом, но мне пришлось на некоторое время включиться в игру. Мистер Шуманн и я вместе работали над такими объектами наблюдения, как фон Фидлер. Для этого мне пришлось поехать на Ямайку и встретиться там с мистером Шуманном. Я не мог рассказать тебе об этом, особенно в тот период, когда ты так сердилась на меня. Я предпринял поездку единственно с этой целью, а когда ты... В общем, я осознал всю глубину чувств по отношению к тебе, когда ты все так резко оборвала и укатила в Лондон. Я подумал, что ты, может быть, натолкнулась на какие-то мои бумаги, которые тебе нельзя было видеть. А тут я узнаю, что ты в Сен-Мутоне. И тогда мистер Шуманн решил, что нужно принять какие-то меры.
   – Да, да, я понимаю, – медленно сказала она. – Понимаю, ведь это важно было для правительства, разумеется. О, Дэвид, я было подумала, что ты замешан во что-то ужасное.
   – Не бери в голову, дорогая, естественно предположить что-нибудь такое, – он поцеловал ее волосы. – Как я тебе уже сказал, ты теперь вне подозрений, и все в порядке.
   «Ты молодец, Дэвид, – подумала Кейт, – в самом деле, молодец, лживый ублюдок, но мы с тобой еще посостязаемся».
   – Вчера вечером слова, которые ты мне говорил, они тоже из серии конспирации?
   – Нет, каждое слово – от души, клянусь. Понимаешь, я верил тебе, но Шуманн... Он уверял, что ты подослана, и мне это было мучительно больно, но государственные интересы выше личных. Понимаешь?
   – Да, конечно. Бедный Дэвид, это, наверное, было ужасно для тебя.
   Кейт прикусила губу, борясь с предательским приступом смеха.
   – Именно так. Но все уже позади. Мы можем идти домой и выкинуть все из головы.
   – А я думаю иначе, герр Рассел, – Эрхардер, как крадущаяся кошка, вошел в комнату. Он оттолкнул Дэвида в сторону и с гадливой ухмылкой посмотрел на Кейт сверху вниз. Внезапно выбросив вперед руку, он схватил ее. – Вы очень умны, мисс Соамс, но и на старуху бывает проруха. А теперь вы расскажете мне всю правду.
   – Я не понимаю, – воскликнула Кейт, пытаясь освободиться от безжалостных тисков, ее зрачки наполнились ужасом. – Уберите от меня руки! Клянусь, я закричу на весь дом!
   – Это вам не поможет, мисс Соамс, никто не услышит. Здесь по соседству нет домов.
   Его пальцы сжались еще крепче, и она заплакала от боли.
   – Дэвид, пожалуйста, скажи ему...
   Дэвид выглядел чрезвычайно встревоженным.
   – Мистер Шуманн, я не понимаю. Я думал, все решено, вы сами сказали, что Кейт нам больше не угрожает!
   – Вы дурак, Рассел. Ваша маленькая подружка очень ловко обманывает вас. Вряд ли вы знаете, что она написала кому-то записку, сообщая, что отправилась в Периго за девчонкой Мэтиссон?
   – Нет, я...
   – А теперь здесь будут крики и слезы, взгляните. Вы уверяли меня, что мисс Мэтиссон поверит, что девчонка с вами в безопасности, – он повернул свои блестящие глазки к Кейт. – И кто же этот незнакомец, мисс Соамс, которому вы пишете записку?
   Его тон не оставлял сомнений в характере его дальнейших действий. Тело Кейт, казалось, превратилось в сосульку, только от боли в руке ощущалось тепло. Они нашли записку и знают о Себастьяне...
   – Я...
   Эрхардер отвел свободную руку и резко ударил ее по лицу.
   – А теперь, мисс Соамс, вы нам расскажете все.

16

   Себастьян метался по дому Жюмо как затравленный зверь. Никаких признаков существования Кейт обнаружить не удалось. Бездействие убивало его, но он не мог позволить ставить под удар жизнь Кейт, показавшись на улицах. Нет, еще не время.
   – Себастьян! – Стефания влетела в дверь. Он обернулся и посмотрел на нее долгим изучающим взглядом.
   – Я рад тебя видеть. Ты выглядишь значительно лучше.
   – Я поздно заснула, но чувствую себя в сто раз лучше, ты совершенно прав. Но ты никогда не поверишь, я только что говорила с консьержем, он говорит, что видел, как Кейт по своей воле ушла с Дэвидом вчера поздно вечером.
   – Значит, видел, – на лице Себастьяна нельзя было заметить каких-либо изменений, но холод в его голосе заставил Стефанию содрогнуться. – И он сам сказал об этом?
   – Ну, все было очень просто. Я сказала ему, что Кейт не ночевала в своем номере прошлой ночью и беспокоюсь, поскольку нашла записку с сообщением о том, что я попала в больницу, и это, очевидно, чья-то шутка...
   – Что?! – взревел Себастьян. – Боже пресвятой, ты рассказала ему о записке?
   – Почему бы нет... Ничего такого я в этом не увидела, и это сработало, потому что он сказал, что не хотел говорить об уходе Кейт из деликатности, понимаешь? Но когда он узнал, что Кейт оставила записку, предположил, что она написала ее кому-то еще... О, Господи, поняла!
   – Именно так. Но сделанного не воротишь, Стефания. Не убивайся, нужно думать, что делать дальше. Дай подумать минуточку, – он провел рукой по волосам, прищурил глаза, затем минуты через две повернулся к Стефании. – Что-то в поведении консьержа не вызвало подозрения, что он знает больше, чем говорит? Подумай внимательно.
   – Не знаю. Он вел себя несколько уклончиво, особенно когда я спросила в первый раз, но потом, пожалуй, был несколько смущен. И мне показалось, он был слегка удивлен, когда я упомянула про записку. Но, возможно, я это придумываю. Господи, я совсем не знаю, – сказала она беспомощно.
   – Теперь слушай. У меня идея, Стефания. Предположим, что консьерж замешан в этом деле. Это объяснило бы две вещи. Во-первых, ту легкость, с которой смогли обыскать ее комнату...
   – Но ты же справился сегодня с закрытой дверью, – прервала она.
   – Натренированный профессионал, глубокой ночью. А тут все произошло средь бела дня, и консьерж должен был быть начеку. Нет, все нити ведут к нему. Удивляюсь, как мне это раньше не пришло в голову. Через него мы могли выйти на Кейт. Ну, а если я ошибся, что же, отделаемся легким смущением.
   – Что ты имеешь в виду?
   – Ничего, пустяки, скоро поймешь. Просто золотым правилом шпионажа является принцип: никогда не оставляй зад неприкрытым.
   Стефания засмеялась:
   – Ну, а что во-вторых?
   – Кейт никогда по собственному желанию не ушла бы из гостиницы с Дэвидом, что бы он ей ни сказал. Но когда консьерж приходит с сообщением из полиции, как тут было не поверить, не правда ли? А если так, то он самым бессовестным образом врет о том, что она ушла с Дэвидом. Бьюсь об заклад, он сам предложил доставить ее в Периго. В конце концов, у нее не было машины.
   – Ну, разумеется, не было. Боже, Себастьян, ты, вероятно, попал в точку. Но как нам теперь быть? И как мы узнаем, где Кейт?
   Себастьян удовлетворенно улыбнулся:
   – Маленькая дружеская просьба, моя дорогая. Ты сегодня придала нашим поискам новый поворот. Теперь слушай, что тебе нужно сделать.
   Бледная, с багровым следом пощечины на лице, Кейт вызывающе посмотрела на Эрхардера:
   – Я ничего не скажу вам, мистер Шуманн. Помимо того, что мне просто не о чем говорить, я не разговариваю с мужчинами, которые по-скотски ведут себя с женщиной.
   Закипевшая в Эрхардере ярость прорвалась наружу. В дерзком взгляде девушки было что-то очень знакомое.
   – Вы глупы, не меньше, чем ваш дружок, мисс Соамс. Сейчас вы будете рады сами все сказать. Рассел, приведите Шваба.
   Дэвид побледнел.
   – Пожалуйста, сэр. Почему бы ей не пойти со мной. Я сам заставлю ее все сказать, клянусь вам.
   – Она вам наговорит про то, что море горит, и вы поверите. Нет. Пойдите и приведите Шваба.
   Сердце Кейт застучало в ушах, и она закрыла глаза. Шваб, убийца Тони. Как много им уже известно? Как долго она сможет держаться, не выбалтывая про Себастьяна? Как бы ни было, они знают, о чем была записка, но не знают про Себастьяна. Хвала Господу, они не знают про Себастьяна. Кейт открыла глаза и, встретив пристальный взгляд Эрхардера, ответила ему тем же.
   – Ну, мисс Соамс?
   Дэвид вернулся со Швабом, и она немедленно узнала одного из компаньонов Эрхардера на Ямайке.
   – Слушаю, сэр?
   Его лицо было сама вежливость, но в глазах был нехороший блеск.
   – Привяжи ее к стулу, – кратко скомандовал Эрхардер.
   Кейт почувствовала, как ее грубо тащат к стулу с железной спинкой, выворачивают и связывают руки, связывают ноги. Она не издала ни звука и только неотрывно смотрела на Эрхардера.
   – Теперь, маленькая сучка, ты мне скажешь, кому предназначалась записка.
   – Никому. Не было никакой записки, – она увидела, как Эрхардер подходит к ней, запрокидывает голову и тыльной стороной руки с силой бьет по лицу.
   – Кто это был?
   – Никого не было.
   – Ты лжешь. Горничная сказала, что прошлую ночь ты провела в постели с мужчиной.
   – Что? – прошептала она смущенно, услышав тут же резкий всхрап Дэвида.
   – Тебе не пришло в голову, что это могло всплыть, не так ли, глупая девчонка? Французы очень практичный народ. И кто же был этот мужчина?
   – Никто... случайный человек... пожалуйста, я только не хотела, чтобы Дэвид об этом знал.
   Эрхардер рассмеялся.
   – Первое из сказанного вами, во что я готов поверить. Итак, это был случайный человек, но достаточно важный, чтобы оставить ему записку?
   – Да. Я... мы договорились встретиться в моей комнате, но потом появился Дэвид, и это, естественно, все изменило. Я... я собиралась рассказать ему, моему другу, но потом меня позвали, поэтому я оставила записку. Я не хотела, чтобы он ждал.
   – Ты все лжешь. Где ты встретила этого мужчину?
   – В ресторане. Я встретила его в ресторане, когда мы впервые приехали. Пожалуйста. Я не понимаю.
   «Они действительно знают, что это был Себастьян», – подумала она сквозь шум в голове.
   – Его имя, мисс Соамс?
   – Что?
   – Имя вашего любовника. Ну же!
   – О, да, конечно... Жорж, его зовут Жорж.
   – У него есть фамилия?
   – Не могу вспомнить никак: дю Морье, что-то в этом роде...
   Стук в голове нарастал все сильнее, как будто волны с грохотом разбивались о скалы, уносясь прочь.
   – Ха! – засмеялся Эрхардер. – Рассел, ваша избранница – грязная девка и обманщица, вы согласны?
   Лицо Дэвида побледнело от гнева.