Кендал Джулия. Не забывай

   – А, да, как подходит. Бедный герр Эрхардер. Какой уничижительный финал, а все благодаря Эрнсту и Жизель.
   –Bce это ложь, все ложь! – прокричал Эрхардер.
   – Я уверен, что наш департамент заполнит недостающее, но полагаю, наиболее выпуклые моменты мы уловили. Итак, Брут, перевезем нашего друга в полицию? Я думаю, мне лучше будет пригнать машину с дороги. Я буду через несколько минут.
   Он снова воткнул кляп Эрхардеру и ушел.
   Юстис начал собирать документы и складывать их обратно в коробку, а Кейт села на скамью, с улыбкой перечитывая свидетельство о браке. Она почувствовала на себе взгляд и посмотрела вверх. Эрхардер уставился на нее с очень неприятным выражением. Она отвела взгляд, невольно содрогнувшись, и глаз ее уловил движение за боковой дверью, ведшей к алтарю. Невозможно, но мадам Шабо стояла там, пистолет ее был нацелен на Стефанию.
   – Стефания! Смотри! – закричала Кейт.
   – Брось оружие, или я буду стрелять, – сказала мадам Шабо высоким ломким голосом.
   Юстис медленно выпрямился.
   – Делай, как она говорит, Стефания. Брось его на конец скамьи и пригнись, ты тоже, Кейт, – сказал он через плечо.
   – А теперь отпустите его, – потребовала мадам Шабо. – Быстро!
   Маленькие черные глазки ее горели, как угли на худом лице. Юстис медленно развязал веревки, привязывающие Эрхардера, соображая и желая, чтобы ему не пришлось волноваться о Кейт и Стефании.
   – Встань назад и дай ему пройти через ворота к алтарю. Живей! – она опасно помахала пистолетом.
   – Полегче, – сказал Юстис. Затем случились сразу три вещи.
   Оружие мадам Шабо выстрелило, ударив в руку младенца Иисуса, украшавшего алтарь, и Юстис спикировал на нее. Она в неистовстве отбросила пистолет, и он проехал по каменному полу. Эрхардер схватил его, и в то же время передняя дверь открылась, Эрхардер повернулся, выстрелив наугад.
   Анри Жюмо не колебался ни минуты. Он вскинул оружие на плечо и выстрелил, поразив Эрхардера прямо в грудь. По лицу Эрхардера пронеслось удивление, а руки его прижались к рясе и отдернулись, покрытые кровью. Он окинул их пустым взглядом и стал медленно оседать на землю, затем упал на бок и затих.
   Мадам Шабо закричала и упала на его тело, а Юстис быстро поднял пистолет, который Эрхардер уронил.
   – О, Боже, – Себастьян ворвался вместе с мсье Вийе, тяжело дыша, с пистолетом в руках. Он прошел мимо них, быстро глядя на Кейт и Стефанию, чтобы удостовериться, что они не пойманы перекрестным огнем, и, удовлетворенный тем, что они невредимы, зашагал по проходу. Он подошел прямо к телу Эрхардера, оттащил мадам Шабо и передал ее Юстису. Он нащупал сонную артерию:
   – Он мертв. Что, черт возьми, здесь произошло? Кейт не смогла вынести истерических рыданий мадам Шабо, и, подойдя к алтарю, острожно освободила ее из удерживающих рук Юстиса.
   – Пойдемте, мадам, – мягко сказала она. – Я думаю, вам надо сесть. Все уже кончено.
   Мадам Шабо кивнула, все еще всхлипывая, но не сопротивлялась. Себастьян с любопытством посмотрел, как Кейт вела старуху, потом сказал:
   – Юстис?
   Юстис быстро и кратко рассказал, что случилось.
   – Боже, кто бы мог подумать, что мадам Шабо появится в нужном месте и в нужное время с пистолетом? – Себастьян покачал головой. – Хорошо.
   Мсье Анри, мсье Вийе, вам придется кое-что объяснить, – он прошел к ним по проходу. – Я же сказал вам оставаться в Монтагрье. Какого черта вы здесь делаете с оружием? Вы только что убили самую большую добычу, которая попалась британцам за последние годы. Мне будет трудно объяснить все это.
   Анри пожал плечами:
   – Мне позвонил мсье Трюффо и сказал, что мадам Шабо видели крадущейся из ее булочной с корзиной еды. Я пришел сюда, чтобы сказать вам об этом, так как не знал, когда вы снова заедете. Луи пошел со мной за компанию.
   – А ружье? – сухо спросил Себастьян.
   – Защита. Естественно, я не колеблясь выстрелил, когда бош выстрелил в нас. Мой выстрел был удачным, – удовлетворенно сказал он.
   – А как насчет: «Я отомщу, я отплачу, Господь мне так повелевает».
   – И это тоже, – согласился Анри. Себастьян покачал головой:
   – Теперь я знаю, откуда это в Кейт. Генетическая линия, – он вздохнул.
   – Юстис, иди и позвони в полицию, пусть они сразу же приедут. Предстоит еще одна длинная ночь.
   Утро уже прорвалось через окна церкви, а они все еще не закончили.
   – По-моему, мы уже достаточно сделали, – нетерпеливо сказал Себастьян. – Мы все могли бы немного поспать, а если еще будут вопросы, мы ответим на них позже.
   – Да, мсье, хорошо, – шеф жандармов внезапно стал рассудительным. – Но вы не должны покидать отделения, пока мы все не закончим.
   – Конечно, – сказал Себастьян, но потом последовал длинный спор о том, кому предстоит взять на себя контроль за найденными документами. Жандарм, по-видимому, думал, что, раз они все эти годы были захоронены во французской земле, то подпадают под категорию древностей, и потому принадлежат Франции. В полном расстройстве Себастьян объяснил, что поскольку документы были собраны специально для Британии, то являются ее собственностью, и он не выпустит их из поля зрения, даже если для этого ему придется быть запертым с ними в тюремной камере. На этой последней реплике жандарм воздел руки к нему и уступил. Он выглядел полностью удовлетворенным, как будто только что завершил спор в свою пользу, а потом жестом разрешил всем идти. С Анри и мсье Вийе обращались как с героями, а мадам Шабо была задержана полицией до тех пор, пока решат, что с ней делать.
   «На одно это могут уйти месяцы», – сухо подумал Себастьян, наблюдая, как ее уводят.
   – Кейт, иди сюда, – устало сказал он после ухода Юстиса и Стефании. – Обещай мне, здесь и сейчас, что в твоих семейных чуланах больше не обнаружатся скелеты.
   – Никаких скелетов, по крайней мере, о которых я знаю, – она расслабилась от знакомого ощущения его груди и прикрыла глаза: – А что у тебя?
   – О, всего лишь сумасшедший дядя, появляющийся каждое следующее поколение, или что-то в этом роде, но больше ничего тревожного.
   – Как это успокаивает. У меня было столько треволнений, сколько у других и на всю жизнь не выпадает.
   Он прижался губами к ее волосам:
   – Самая тревожная вещь, которая с тобой случится, это то, что ты выйдешь за меня замуж, обещаю.
   Она вскинула на него глаза:
   – Звучит не так уж плохо. Он улыбнулся ей.
   – Хорошо, но, говоря об этом, я хотел бы устроить все как можно раньше, как только мы доберемся до дому. Хорошо?
   – Да, о да.
   – Ты стала более решительной в вопросах, касающихся брака, не так ли?
   – Конечно да, мистер Данн. Думаю, причиной этому то, что я чертовски влюблена в вас, – она дотянулась и поцеловала его.
   – М-м. Похоже, это мне нравится, – он вскинул голову на звук гудка. – Слушай, это Юстис. Кейт, перед тем, как мы выйдем, я хочу тебя кое о чем спросить.
   – О чем?
   – Мадам Шабо. Что так неожиданно заставило твое натруженное сердечко пожалеть ее?
   – О, Себастьян, она – бедная женщина: любить Эрхардера неразделенной любовью все эти годы и видеть его вот так убитым... Думаю, она действительно любила его.
   Он мягко улыбнулся ей, взяв за руку, поцеловал:
   – О, Кейт, ты никогда не перестанешь меня удивлять. Иди, любимая, и давай немного поспим.
   Он вывел ее из церкви.

20

   Стоял теплый, ветреный полдень, и улицы Лондона были сухими, что было редкостью для этого лета. Себастьян взглянул на Кейт и улыбнулся:
   – Да не нервничай ты так, любимая. Он совершенно безвреден, – он пожал ее руку.
   —Не нервничать? Я никогда раньше не разговаривала с полковником из разведывательного управления!
   – Ну, со мной же ты всегда спокойно разговаривала!
   – Да, но ты знаешь, о чем я. Это совсем другое. Это прямо как в шпионских романах.
   Себастьян взорвался смехом.
   – Tы просто бесценна, Кейт. Ты забыла, как прожила последние несколько месяцев? И совсем это не другое. Не знаю, что ты вообразила, но он милый старик, и хочет познакомиться с тобой. Можешь воспринимать это как комплимент. Такое не часто случается.
   – Вот это-то меня и беспокоит, – нахмурилась она.
   – Ну, перестань волноваться, в конце концов, ты ведь нечто совершенно особое. Он только хочет задать тебе пару вопросов. Ты ведь была в некотором роде в самой гуще событий и имела прямой доступ не только к Эрхардеру, но и к Дэвиду. Может быть, ты знаешь какие-то вещи, значения которым не придаешь, а они важны. И, кроме того, я подозреваю, что у него есть сентиментальная причина хотеть тебя увидеть.
   – Себастьян, он все знает?
   – Да, милая, но не волнуйся. На него произвело большое впечатление то, как ты справилась с ситуацией. Я рассказал ему все в точности.
   Он остановил ее посередине улицы и поцеловал долгим поцелуем, полностью игнорируя улыбки и взгляды прохожих.
   – Себастьян, – сказала Кейт, когда он, наконец, освободил ее, – это очень мило, но что, черт возьми, на тебя напало?
   – Не сдержал своего вожделения. Ну, а теперь хватит бездельничать, а то опоздаем.
   – Ты безнадежно невозможен, – вздохнула она.
   – А ты ни дня не смогла бы обойтись без меня, – усмехнулся Себастьян.
   – Мисс Соамс, не могу передать словами, как я рад, что наконец познакомился с вами, – полковник Харрингтон пожал ей руку. – Много о вас слышал.
   – Догадываюсь, сэр, – сказала Кейт улыбнувшись, он сразу ей понравился, и она расслабилась. – Думаю, я доставила вам немало хлопот.
   – Вовсе нет. Если бы не вы, Эрхардер до сих пор гулял бы на свободе, а у нас не было бы этих документов. Мы можем вас только поблагодарить.
   – Это Себастьяна и Юстиса надо благодарить. Им из-за меня пришлось погоняться по деревням. Трудно сосчитать, сколько раз Себастьян был готов убить меня за те идиотские вещи, что я делала. Я даже обвиняла его в терроризме.
   – Правда? – с интересом спросил полковник, глядя на Себастьяна. – Это вряд ли могло бы его очень сильно расстроить. Я понимаю, поздравить вас было бы весьма уместно?
   Кейт улыбнулась, глядя на сапфир на своей левой руке.
   – Я знаю, что это совершенно вне понимания.
   – Вы счастливчик, Данн.
   – Я знаю сэр, и не давайте Кейт дурачить вас. Она тверда, как алмаз, несмотря на скромное поведение.
   – Подозреваю, что догадываюсь, откуда это в ней. Видите ли, я хорошо знал ее дедушку. Он мог бы вами гордиться, мисс Соамс.
   – Спасибо, сэр, – сказала Кейт, покраснев. – Как жаль, что я не могу узнать его. Должно быть, он был прекрасным человеком.
   – Это правда. И Жизель тоже очень уважали и любили люди, с которыми она работала. К сожалению, ее я ие встречал, но знаю, что она была прекрасной, смелой женщиной. Я был очень удивлен, когда узнал о существовании ее внучки. Я думал, что ее дочь погибла.
   – Да, сэр, но это как раз то, чего я до сих пор не понимаю. Как случилось, что ребенок попал к Гаю Джессопу, а не к вам, как планировали, вероятно, Жизель и Эрнст?
   – Так причудливо сложились обстоятельства. Я получил сведения о том, что ребенок должен прибыть. Но несколькими днями позже узнал, что ваши дедушка и бабушка погибли. Это значительно изменило ситуацию. Первоначально я собирался поместить ребенка куда-либо временно, но когда девочка осиротела, решил найти ей постоянную семью без промедления. Гай Джессоп работал с нами и знал об этом, Эрнста он тоже знал. Он всегда им восхищался и очень хотел помочь. Он пришел ко мне и рассказал, что у него на севере страны есть друзья, желающие немедленно усыновить младенца. Я согласился и отвез ребенка прямо к Гаю в Хенли, откуда кто-то должен был перевезти девочку в новую семью. Через несколько дней я узнал, что она была убита вместе с курьером во время бомбежки. У меня не было причин не верить этому. Это была еще одна трагедия военного времени.
   – Мы с Себастьяном думали, что, сделав ребенка своим, он хотел предохранить его от возможной беды.
   – Что ж, я бы согласился с этим. Это был прекрасный план, за исключением исчезновения часов. Гай представления не имел о том, что Эрнст мог попытаться передать сообщение. Насколько он знал, Эрнст и Жизель просто пытались вывезти своего ребенка из оккупированной Франции. Если это касалось работы, мы держали язык за зубами.
   Вероятно, если бы он знал, то был бы настороже. Но никто из нас не ожидал смерти Эрнста, и поэтому, думали мы, секрет местонахождения документов умер вместе с ним... Хотел бы я, чтобы тогда мы подумали о пустой логике. Должен сказать, здорово придумано. Но все это в прошлом, а мы живем в настоящем. История, конечно же, была полна иронии, Эрнст нашел бы ее очень интересной. В другой раз я расскажу вам о нем, о его лучших качествах. У него было прекрасное чувство юмора. Но теперь, если не возражаете, я хотел бы задать несколько вопросов о вашем приключении.
   – Буду счастлива, если смогу быть полезной.
   – Начнем с вашего отца. Когда он познакомился с мистером Расселом?
   Кейт некоторое время сжимала в руке телефонную трубку, затем набрала номер. Послышались длинные сигналы, а затем голос отца раздался в трубке:
   – Соамс слушает.
   – Привет, папочка, это Кейт. Как ты?
   – Кейт, слава Богу, я все пытался тебе дозвониться.
   – Элизабет сказала мне, я только вернулась, и вот звоню. У меня для тебя есть новости.
   – Дорогая Кейти, ты в конце концов узнала об этом?
   – О чем? – она теребила шнур, накручивая его на палец.
   – О, бедная девочка, так ты не знаешь? Кейти, мужайся, у меня для тебя плохие новости. Дэвид погиб во Франции.
   – Дэвид... Во Франции?
   – Да, он хотел помириться, Кейти. Я сказал ему, где он сможет найти тебя.
   – Ты?
   – Да, дорогая. Он так и не добрался до тебя. Он погиб в дорожной катастрофе пять дней назад. Похороны завтра. Мне так жаль, Кейти. Думаю, тебе лучше немедленно приехать домой. Если ты прилетишь следующим самолетом, будешь как раз вовремя.
   – Нет, боюсь, это невозможно, поэтому я и звоню. Наверно, это несколько внезапно, но я выхожу замуж через три недели.
   – О Боже, Кейти, что с тобой? – его голос гремел в ее ухе, и она отстранила трубку. – Ты что, не расслышала? Дэвид умер! Как ты можешь говорить о замужестве! Не могу поверить, что ты столь бесчувственна.
   – Я хорошо тебя слышала. Дэвид умер. Больше я не хочу об этом говорить. Я только хотела знать, сможешь ли ты приехать на свадьбу.
   В кончике ее пальца началась пульсация, и она посмотрела, не задержала ли кровообращение шнуром.
   – Как ты вообще можешь думать о какой-то свадьбе в такой момент? Трудно поверить, что моя собственная дочь может быть такой эгоистичной. Я хочу, чтобы ты немедленно приехала домой, Кейт. Ты обязана, по крайней мере, отдать дань уважения семье Дэвида!
   – Нет, – мягко сказала Кейт, – я не приеду домой.
   – К черту, Кейт! Ты сделаешь, как тебе говорят. И ты могла бы хоть из чувства приличия выказать горе. Твоя позиция заслуживает презрения.
   – Мне жаль, если тебе не нравится моя позиция. Все с этим делом было не так просто, и у меня нет сил притворяться, что я чувствую то, чего на самом деле не чувствую. Мне бы очень хотелось, чтобы ты был здесь, когда я буду выходить замуж, но если ты не сможешь, придется обойтись без этого.
   – Вот как, – рычал он, – это типично для тебя. Ничего было ждать от тебя чего-то другого, кроме непослушания и следования собственным желаниям. Я глубоко разочарован в тебе, Кейти, не могу даже описать, как. Думаю, ты должна извиниться.
   – Мне не за что извиняться. Я покончила с Дэвидом больше двух месяцев назад, и у меня нет никаких обязательств ни перед ним, ни перед его семьей. Я не люблю его, я люблю человека по имени Себастьян...
   – Мне совершенно не интересен ни он, ни его имя. Кейти, если ты немедленно не приедешь и так внезапно выйдешь замуж, несмотря на то, что случилось, ты мне больше не дочь. Это тебе понятно?
   – Понятно, до свидания.
   Кейт осторожно повесила трубку. Она стояла неподвижно, глубоко вздохнула и пошла в гостиную, где Себастьян разговаривал с Элизабет. Он встал, когда она вошла:
   – Думаю, можно не спрашивать, как все прошло, – сказал он, вглядываясь в ее лицо.
   – Да, все прошло, как мы и ожидали. На данный момент отца у меня нет, – она попыталась рассмеяться, но ничего не получилось.
   Себастьян обнял ее и прижал к себе.
   – Я знаю, мои слова не очень-то помогут, но у тебя есть мой отец. Ты же знаешь, он обожает тебя.
   – Спасибо, Себастьян. Ты так великодушен к своей семье.
   – С ними легко таким быть, и, в любом случае, скоро они станут и твоей семьей. Но что с твоим пальцем?
   – О, я пережала его телефонным шнуром, полагаю, это был символический жест.
   – О, Кейт, я знаю, как тебе пришлось трудно.
   – Я так хотела бы иметь возможность сказать ему правду, хотя не знаю, насколько бы это помогло. Он сделал свой выбор: или он, или ты. Принять решение было не так уж трудно, – она высвободилась из его объятий. – Я пойду погуляю, приду позже.
   – Хочешь, чтобы я пошел с тобой? – мягко спросил он.
   – Нет, спасибо. Мне надо немного подумать. Она быстро повернулась и вышла, а Себастьян с тревогой смотрел ей вслед. Элизабет нахмурилась:
   – Временами мне хочется сделать что-то не очень хорошее этому человеку, – сказала она. – Бедное дитя не видело от него ничего, кроме оскорблений с самого первого дня, как мне кажется.
   – Больше такого не будет. Я сам за этим прослежу, – его лицо было хмурым.
   – Что у вас на уме? – спросила Элизабет.
   – Я думаю, мне пора немного поболтать е Петером Соамсом.
   – Вы его не знаете, Себастьян. Он не будет слушать, он просто повесит трубку.
   – Я и не планирую разговаривать по телефону, мистеру Соамсу прядется приехать в Англию, хочет он этого или нет.
   – Что вы имеете в виду?
   – Я не хотел говорить Кейт раньше времени, она бы только обеспокоилась, а это совсем ни к чему. В департаменте хотят поговорить с ним о его связи с Расселом.
   – Понятно. Вы подозреваете, что он замешан в этом деле?
   – Сомневаюсь в этом. Однако, Девид был явно близок к Соамсу, и очень важно установить, насколько Соамс доверял ему.
   – Этим, конечно, будет заниматься ЦРУ?
   – Думаю, если он чист, полковник Харриштон позаботится, чтоб его не допрашивали в ЦРУ.
   – Глупости. Он заслуживает хорошей трепки.
   – Должен признать, что мысль эта приходила мне на ум. Но по ряду причин лучше не поднимать шум в этом деле. И согласитесь, Кейт не надо что-либо знать, пока все не будет кончено и не прояснится полностью.
   – О да, в самом деле. Она столько вынесла и вышла из этого с честью. Слава Богу, есть вы, Себастьян. Страшно подумать, что могло случиться.
   – Я просто выполнял свою работу, Элизабет, – сказал он, улыбаясь.
   – Вы просто ошеломили меня, когда позвонили из Сен-Мутона среди ночи и сказали, в чем заключается ваша работа. А теперь, может быть, вы пойдете и поищете Кейт, а я буду готовиться к ужину? Себастьян, спасибо вам за то, что вы сказали мне, что смогли, но больше всего за то, что доставили Кейт целой и невредимой.
   – А что еще я мог сделать? Как сказал мой отец, мне самое время жениться.
   Питер Соамс был чрезвычайно потрясен, когда полковник Харрингтон завершил беседу с ним, длившуюся на протяжении трех часов.
   – Но верьте, я и представления не имел.
   – Понимаю, мистер Соамс. Человек вашего положения всегда очень уязвим к этому виду инфильтрации. Думаю, можно закрыть это дело, однако, хотел бы предостеречь вас, чтоб вы держали эти сведения при себе. И разрешите напомнить, что только счастливый случай удержал мистера Рассела от начала работы у мистера Севронсена и от создания основной бреши в безопасности.
   Раздался стук в дверь.
   – Да, войдите. Себастьян вошел в комнату.
   – Извините, сэр, я не хотел мешать вам.
   – Вы совсем не помешали. Думаю, мы уже закончили. Мистер Соамс, это мистер Данн, который проводил расследование.
   Себастьян пожал ему руку.
   – Здравствуйте, сэр, – его лицо ничего не выражало, но глаза были ледяными.
   – Очень рад познакомиться. Вы здорово поработали, насколько я понимаю, – жестко сказал Соамс.
   – Спасибо, сэр. Полковник Харрингтон, я только зашел сдать вам окончательный отчет, – он положил папку на стол.
   – Спасибо, Данн. Подождите немного, я хотел бы перекинуться с вами парой слов. Думаю, что на этом все, мистер Соамс. Спасибо. Если у меня будут еще вопросы, я свяжусь с вами. Вы будете в Дорчестере?
   – Да, еще несколько дней.
   – Понятно. Дело или удовольствие?
   – Не совсем дело, но уж, конечно, и не удовольствие: моя дочь Кейт сейчас здесь и у нее какие-то взбалмошные планы внезапно и некстати выйти замуж, а я хочу забрать ее домой.
   – Как интересно. А вы собираетесь сказать ей правду о мистере Расселе? Вы можете это сделать.
   – О, конечно, нет! – он ужаснулся.
   – А вы не думаете, что она имеет право знать, – спокойно спросил полковник.
   – Вы не знаете мою дочь. Как вы могли догадаться из того, что я рассказал, она упряма и импульсивна, но характер у нее не сильный. Не думаю, что ей можно доверять такого рода сведения.
   – Кажется, я понимаю, – сказал полковник, вставая. – До свидания, мистер Соамс.
   – До свидания, полковник Харрингтон. Мистер Данн, мои поздравления.
   Он пожал им руки.
   – До свидания, мистер Соамс, – ровно сказал Себастьян, наблюдая, как он уходит.
   – Почему бы вам, Данн, не сесть и не вздохнуть несколько раз глубоко? Должно быть, вам стоило немалых усилий сдержаться.
   – Его слова только подтвердили кое-что. Вы вынесли о нем какое-нибудь заключение?
   – Если отставить то, что он напыщенный индюк и плохо разбирается в людях, думаю, он виновен только в близорукости. Нет, он и представления не имел о Расселе, и, к счастью, ему хватило здравого смысла, чтобы держать рот закрытым.
   – Это облегчение. Как много он теперь знает?
   – Я только рассказал ему о Группе. Он не знает ничего о роли Кейт в этом. Однако я разрешаю вам рассказать ему все, что сочтете нужным.
   – Спасибо, сэр, поверьте, для меня это будет таким удовольствием.
   – Да, могу себе представить. А теперь об этой информации. Я думаю, будет интересно узнать, что она оказалась очень полезной, несмотря на то, что целых сорок лет понадобилось, чтоб она дошла до нас. И причем благодаря его прекрасной внучке, случайно. В Кейт, безусловно, есть что-то от Эрнста. Вы, вероятно, не захотите, чтобы она работала с нами?
   – Это абсолютно исключено, сэр. Не вздумайте даже спрашивать ее.
   – Да, конечно, но очень жаль, – сказал он задумчиво.
   – Я имею намерение дожить до старости рядом с моей женой, сэр. А это напоминает мне... – он вынул «беретту» из чехла и положил на стол. – Я оставляю это.
   – И я не смогу уговорить вас передумать?
   – Нет, сэр, – твердо сказал Себастьян.
   – Ну хорошо. Я должен поблагодарить вас за доведение этой работы до завершения. Удивительно, как повернулась история. Эрнст бы уж наверняка позабавился.
   – Полковник Харрингтон, разрешите полюбопытствовать, какую цитату из Брука вы употребили по поводу часов?
   – Как сказал Брук в «Мертвых»: «В наследства входим мы права, И благородство нас не покидает». Очень подходит для Эрнста и Кейт, правда?
   – Я так и думал, сэр. Но о Кейт и о себе я бы сказал:
   «Под небесами Англии в сердцах их мир». «Солдат».
   – Очень хорошо, Себастьян, – усмехнулся полковник, – а еще лучше то, что ваш вариант Брука помог нам восстановить документы. – Он пододвинул папку Себастьяну. – Вот мы и определили местоположение этих выживших офицеров СС, знаем, в каких странах и под какими они живут именами. Эти из короткого списка будут пойманы. А за теми, которые имеют свою собственную сеть, состоящую из молодых людей, будут наблюдать, и к ним будут инфильтрованы наши агенты. Думаю, что этот Мартин был выбран, чтобы контролировать ситуацию для Эрхардера. Ваш мистер Шваб был чрезвычайно полезен нам! Такое несчастье с его пальцами?
   – Да, сэр, такая жалость, что это была правая рука.
   Кейт энергично пропалывала клумбы Элизабет, размышляя о тысяче вещей, которые необходимо сделать перед свадьбой, предстоящей меньше чем через неделю. Семья Себастьяна, весьма заинтригованная всем этим, настаивала на том, чтобы они венчались в часовне Витворта. Молодые с радостью приняли это предложение, но постоянно должны были бороться за то, чтобы не раздувать список гостей. Себастьян и Кейт в конце концов решили, что ситуация вышла из-под контроля, сдались и отдали все на откуп Элизабет и леди Данн. Леди Данн достала свое подвенечное платье, нечто невиданное, из атласа цвета слоновой кости с кружевом, со шлейфом и с причудливой кружевной фатой. Себастьян из семейных подвалов извлек сапфир, кольцо, которое по традиции переходило к жене старшего сына и которое, как сказал Себастьян, смеясь, уже много лет собирало пыль. Кейт взорвалась слезами, чем вызвала его неромантические расспросы, уж не переутомилась ли она. Она усмехнулась, вспомнив, что за этим последовало. Сзади послышались шаги, и она распрямилась, все еще улыбаясь, ожидая увидеть Себастьяна.
   – Привет, Кейт!
   – Папочка, – она удивленно уставилась на него. – Что ты здесь делаешь? Ты передумал? – она медленно стянула садовые перчатки, не отводя глаз от его лица.
   – Нет, вовсе я не передумал. Мне пришлось приехать в Лондон по делу, и я собираюсь вбить тебе в голову немного здравого смысла.
   – О, мне следовало об этом подумать. Ну, может, войдем в дом, там нам будет удобнее, – Кейт вздохнула, сознавая, что разговор предстоит тяжелый. – Хочешь чаю? – спросила она, когда он сел.