Кэрролл Льюис. Сквозь зеркало и что там увидела Алиса, или Алиса в Зазеркалье

   - Зато я сразу попаду на четвертую линию, - подумала она. - А это уже неплохо!
   В тот же миг она почувствовала, как поезд поднялся в воздух. От страха она вцепилась во что-то, оказавшееся у нее под рукой. Это была козлиная борода. {c}
   * * * * * * * * * * *
   * * * * * * * * *
   * * * * * * * * * * *
   Не успела Алиса схватиться за нее, как борода словно растаяла в воздухе. Алиса оказалась под деревом, а над головой у нее на сучке устроился Комар (так вот кто был ее невидимым собеседником!) и обмахивал Алису крылышками.
   Это был _огромный_ Комар.
   - Не меньше гуся! - подумала Алиса.
   Но она ничуть не испугалась: чего ей было бояться после столь долгой и дружественной беседы?
   - Значит, ты не всех насекомых любишь? - продолжал, как ни в чем не бывало Комар.
   - Я люблю тех, которые умеют говорить, - отвечала Алиса. - У нас насекомые не разговаривают.
   - А каким насекомым у вас радуются? - спросил Комар.
   - Я никаким насекомым не радуюсь, потому что я их боюсь, - призналась Алиса. - По крайней мере, больших. Но я могу вам сказать, как их зовут.
   - А они, конечно, идут, когда их зовут? - небрежно заметил Комар.
   - Нет, кажется, не идут. - Тогда зачем же их звать, если они не идут? {3}
   - Им это ни к чему, а нам все-таки нужно. Иначе зачем вообще знать, как что называется?
   - Незачем, по-моему, - сказал Комар. - Если ты зайдешь поглубже вон в тот лес, ты увидишь, что там нет никаких имен и названий. Впрочем, мы Зря теряем время... Значит, какие у вас насекомые?
   - Ну, вот, к примеру, есть у нас Бабочка, - сказала Алиса и загнула на руке один палец.
   - А-а, - протянул Комар. - Взгляни-ка на тот куст! Там на ветке сидит... Знаешь кто? Баобабочка! Она вся деревянная, а усики у нее зеленые и нежные, как молодые побеги!
   - А что она ест? - спросила Алиса с любопытством.
   - Стружки и опилки, - отвечал Комар. - А еще кто у вас есть?
   Алиса жадно разглядывала Баобабочку. Она была такая толстенькая и такая веселая, что Алиса решила: она только что хорошо пообедала!
   - А еще у нас есть Стрекоза, - сказала она и загнула второй палец.
   - Подними-ка голову, - сказал Комар. - Вон на той ветке прямо у тебя над головой сидит Стрекозел. Бородатый, рогатый, и то и дело лезет бодаться!
   - А он что ест? - снова спросила Алиса.
   - Траву и отруби, - ответил Комар. - А гнездо он себе вьет в хлеву. Алиса долго задумчиво смотрела на Стрекозла и, наконец, сказала:
   - А еще у нас есть всякие мошки.
   - Взгляни-ка на то облачко, - заметил Комар. - Это вьются Бегемошки. Подумать только - такие толстые и неповоротливые, а как хорошо летают!
   - А что они едят? - снова спросила Алиса.
   - Мелкую рыбешку и лягушек!
   Алису одолели сомнения.
   - А если рыбешки не будет? - спросила она.
   - Тогда они, конечно, умрут, - отвечал Комар.
   - И часто так бывает?
   - Всегда, - сказал Комар.
   Алиса задумалась, между тем как Комар развлекался, кружа вокруг ее головы. Наконец, он уселся на ветку и пропищал:
   - Хочешь потерять свое имя?
   - Нет, - испугалась Алиса. - Конечно, не хочу!
   - И зря, - сказал Комар небрежно. - Подумай, как это было бы удобно! Скажем, возвращаешься ты домой, а никто не знает, как тебя зовут. Захочет гувернантка позвать тебя на урок, крикнет: "Идите сюда..." - и остановится, имя-то она забыла. А ты, конечно, не пойдешь - ведь неизвестно, кого она звала!
   - Это мне не поможет, - возразила Алиса. - Даже если она забудет мое имя, она всегда может сказать: "Послушайте, милочка...".
   - Но ведь ты не Милочка, - перебил ее Комар. - Ты и не будешь слушать! Хорошенькая вышла шутка, правда? Жаль, что не _ты_ ее придумала!
   - Что это вы все время предлагаете _мне_ свои шутки? - спросила Алиса. - Эта, например, вам совсем не удалась!
   Комар только глубоко вздохнул; по щекам у него покатились две крупные слезы.
   - Не нужно шутить, - сказала Алиса, - если шутки вас так огорчают. В ответ он снова грустно вздохнул, а когда Алиса подняла глаза, бедного
   Комара на ветке уже не было - должно быть, его унесло собственным вздохом.
   Алиса так долго сидела без движения, что ей стало холодно; она поднялась и пошла вперед.
   Вскоре она вышла на полянку, за которой чернел лес. Он был гораздо мрачнее того, откуда она вышла, и Алиса _немножко_ струсила. Все же, поразмыслив, она решила идти вперед.
   - Не возвращаться же мне _назад_! - сказала она про себя. - Другого пути на восьмую линию нет.
   - Это, верно, тот самый лес, - размышляла она, - где нет никаких имен и названий {d}. Интересно, неужели я тоже потеряю _свое_ имя? Мне бы этого не хотелось! Если я останусь без имени, мне тотчас дадут другое, и наверняка какое-нибудь ужасное! А я примусь разыскивать того, кто подобрал мое старое имя. Вот будет смешно! Дам объявление в газету, будто я потеряла собаку: "Потеряно имя по кличке...", тут, конечно, будет пропуск... "На шее медный ошейник". И всех, кого ни встречу, буду окликать: "Алиса!" - вдруг кто-нибудь отзовется. Только вряд ли... Разве что по глупости...
   Так, беседуя сама с собой, она незаметно дошла до леса; там было сумрачно и прохладно.
   - По крайней мере, - подумала Алиса, ступив под деревья, - приятно немножко освежиться в этом... как его? Ну, как же он _называется_!... - Она с удивлением заметила, что никак не может вспомнить нужного слова. - Когда спрячешься под ... ну, как же их?.. под... _этими_... - Она погладила дерево по стволу. - Интересно, как они _называются_? А, может, никак? Да, конечно, никак не называются!
   С минуту она стояла в глубокой задумчивости, а потом вдруг сказала:
   - Значит, все-таки это _случилось_! Кто же я теперь? Я должна _вспомнить_!. Во что бы то ни стало должна!
   Но как она ни старалась, ничего у нее не выходило. Она всячески ломала себе голову, но вспомнить свое имя не могла.
   - Помню только, что там есть Л... - сказала она, наконец. - Ну, конечно, оно начинается с Л... {e}
   Тут из-за дерева вышла Лань. Она взглянула на Алису огромными грустными глазами, но ничуть не испугалась.
   - Тпрушеньки! Тпрушеньки! - сказала Алиса и протянула руку, чтобы ее погладить. Лань прянула в сторону, но не убежала, а остановилась, глядя на Алису.
   - Как тебя зовут? - спросила Лань. У нее был мягкий и нежный голос.
   - Если б я только знала! - подумала бедная Алиса.
   Вслух она грустно промолвила:
   - Пока никак...
   - Постарайся вспомнить, - сказала Лань. - Так нельзя...
   Алиса постаралась, но все было бесполезно.
   - Скажите, а как _вас_ зовут? - робко спросила она. - Вдруг это мне поможет...
   - Отойдем немного, - сказала Лань. - _Здесь_ мне не вспомнить...
   Алиса нежно обняла Лань за мягкую шею, и они вместе пошли через лес. Наконец, они вышли на другую поляну; Лань взвилась в воздух и сбросила с себя руку Алисы.
   - Я Лань! - закричала она радостно. - А ты - человечий детеныш!
   Тут в ее прекрасных карих глазах мелькнула тревога, и она умчалась прочь.
   Алиса долго смотрела ей вслед; слезы навертывались ей на глаза при мысли, что она так внезапно потеряла свою милую спутницу.
   - Ну, что ж, - сказала она, наконец. - Зато теперь я знаю, как меня зовут. И _то_ хорошо... Алиса... Алиса... Больше уж ни за что не забуду... Посмотрю-ка я на эти указатели. Интересно, куда мне теперь идти?
   На этот вопрос ответить было нетрудно: через лес вела только одна дорога, и обе стрелки указывали на нее.
   - Дойду до развилки, - подумала Алиса, - тогда и решу. Ведь там им придется указывать в разные стороны.
   Напрасно она на это надеялась! Она все шла и шла по дороге, но и на развилках стрелки неизменно указывали в одну сторону. На одной из них было написано:
   А на другой:
   - Судя по всему, - размышляла Алиса, - они живут _вместе_. Как это я раньше не догадалась... Впрочем, я все равно задерживаться у них не буду. Забегу на минутку, поздороваюсь и спрошу, как выйти из лесу. Только бы мне добраться до восьмой линии, пока не стемнеет!
   Так она шла и шла, разговаривая сама с собой, как вдруг дорожка круто повернула, и она увидела двух человечков, толстых, как набитые шерстью кули. Это было так неожиданно, что Алиса вздрогнула и остановилась. Впрочем, она тут же успокоилась, сообразив, что перед ней не два куля, а - {4}
   ---------------------------------------------------------------------------
   а Шесть ручейков - это шесть горизонталей, отделяющих Алису от восьмой, куда она стремится попасть, чтобы стать Королевой. Всякий раз, как она пересекает поле, это отмечается в тексте звездочками.
   Первым ходом, который распадается в тексте на прыжок Алисы через ручеек и прыжок поезда, она переходит с d2 на d4. Это единственный "длинный прыжок", дозволенный пешке. Перепрыгнув сейчас через ручеек, она оказалась на третьей горизонтали. Поезд довезет ее до четвертой.
   b Лицо "господина в белой бумаге" напоминает Дизраэли в политических карикатурах Тенниела {1} в "Панче". Возможно, что "белая бумага" - намек на официальные документы (называемые по-английски white papers), с которыми имеют дело эти деятели.
   c Прыжок поезда переносит Алису на с14. В первоначальном варианте сказки Алиса хваталась не за козлиную бороду, а за волосы старой дамы, которая также сидела в вагоне. Однако 1 июня 1870 г. Тенниел послал Кэрроллу следующее письмо:
   "Мой дорогой Доджсон,
   Мне кажется, что во время прыжка (сцена в поезде) Вы могли бы заставить Алису вцепиться в козлиную бороду, а не в волосы старой дамы. Ведь Алису в результате прыжка просто швыряет в этом направлении.
   Не считайте меня бестактным, но я вынужден сказать, что глава о "шмеле" меня совершенно не устраивает. Я не вижу в ней ничего для иллюстраций. Думаю - при всей готовности согласиться с Вашим решением, - что, если Вы хотите сократить книжку, этой возможности упускать не следует. Мучительно спешу
   Искренне Ваш,
   Дж. Тенниел".
   Кэрролл принял оба предложения Тенниела. Старая дама и глава о "шмеле" исчезли. К сожалению, из этой главы не сохранилось ничего {2}.
   d Таким лесом является на деле вселенная, если рассматривать ее как существующую саму по себе, независимо от существ, манипулирующих символами и наклеивающих ярлычки на те или иные ее части, поскольку, как заметила ранее с прагматической прозорливостью Алиса, это полезно для тех, кто этим занимается. Мысль о том, что мир сам по себе не помечен знаками, что между предметами и их названиями нет никакой связи, помимо той, которую придает им интеллект находящий эти пометки полезными, - совсем не тривиальная философская истина. Радость Лани, вспомнившей свое имя, вызывает в памяти старую шутку о том, что Адам назвал тигра тигром, потому что тот был _похож_ на тигра.
   e Алиса пытается вспомнить, конечно, собственную фамилию (Лидделл). С буквы Л начинается также "Лили", имя белой пешки, чье место на доске заняла Алиса.
   Глава IV
   ТРАЛЯЛЯ И ТРУЛЯЛЯ
   Они стояли под деревом, обняв друг друга за плечи, и Алиса сразу поняла, кто из них Труляля, а кто - Траляля, потому что у одного на воротнике было вышито "ТРУ", а у другого - "ТРА".
   - А "ЛЯЛЯ", верно, вышито у обоих сзади, - подумала Алиса.
   Они стояли так неподвижно, что она совсем забыла о том, что они живые, и уже собиралась зайти им за спину и посмотреть, вышито ли у них на воротнике сзади "ЛЯЛЯ", как вдруг тот, на котором стояло "ТРУ", сказал:
   - Если ты думаешь, что мы из воска, выкладывай тогда денежки! За посмотр деньги платят! Иначе не пойдет! Ни в коем разе!
   - И задом наперед, совсем наоборот! - прибавил тот, на котором было вышито "ТРА". - Если, по-твоему, мы живые, тогда скажи что-нибудь...
   - Пожалуйста, простите меня, - сказала Алиса, - я не хотела вас обидеть.
   Больше она ничего сказать не могла, потому что в голове у нее неотвязно, словно тикание часов, звучали слова старой песенки {a} - она с трудом удержалась, чтобы не пропеть ее вслух.
   Раз Труллля и Траляля
   Решили вздуть друг дружку.
   Из-за того, что Траляля
   Испортил погремушку,
   Хорошую и новую испортил погремушку.
   Но ворон, черный, будто ночь,
   На них слетел во мраке.
   Герои убежали прочь.
   Совсем забыв о драке,
   Тра-ля-ля-ля, тру-ля-ля-ля, совсем забыв о драке.
   - Я знаю, о чем ты думаешь, - сказал Труляля, - но это не так! Ни в коем разе!
   - И задом наперед, совсем наоборот, - подхватил Траляля. - Если бы это было так, это бы еще ничего, а если бы ничего, оно бы так и было, но так как это не так, так оно и не этак! Такова логика вещей!
   - Я думала о том, - сказала вежливо Алиса, - как бы мне побыстрей выбраться из этого леса. Уже темнеет... Не покажете ли вы мне дорогу?
   Но толстячки только переглянулись с усмешкой.
   Они были до того похожи на школьников, выстроившихся для переклички, что Алиса не удержалась, ткнула пальцем в Труляля и крикнула:
   - Первый!
   - Ни в коем разе! - тут же отозвался Труляля и так быстро захлопнул рот, что зубы щелкнули.
   - Второй! - крикнула Алиса и ткнула пальцем в Траляля.
   - Задом наперед, совсем наоборот! - крикнул он.
   Другого Алиса и не ждала.
   - Ты неправильно начала! - воскликнул Труляля. - Когда знакомишься, нужно прежде всего поздороваться и пожать друг другу руки!
   Тут братцы обнялись и, не выпуская друг друга из объятий, протянули по одной руке Алисе {b}. Алиса не знала, что ей делать: пожать руку сначала одному, а потом другому? А вдруг второй обидится? Тут ее осенило, и она протянула им обе руки сразу. В следующую минуту все трое кружились, взявшись за руки, в хороводе. Алисе (как она вспоминала позже) это показалось вполне естественным; не удивилась она и тогда, когда услышала музыку; она лилась откуда-то сверху, может быть, с деревьев, под которыми они танцевали? Сначала Алиса никак не могла понять, кто же там играет, но потом догадалась, что просто это елки бьются о палки, словно смычки о скрипки.
   - Смешнее всего было то, - рассказывала потом Алиса сестре, - что я и не заметила, как запела: "Вот идем мы хороводом..." Не знаю, когда я начала, но пела, верно, очень, очень долго!
   Братцы были толстоваты: скоро они запыхались.
   - Четыре круга - вполне достаточно для одного танца, - пропыхтел Труляля.
   Они остановились так же внезапно, как и начали; музыка тут же смолкла.
   Братья разжали пальцы и, не говоря ни слова, уставились на Алису; наступило неловкое молчание, ибо Алиса не знала, как полагается начинать беседу с теми, с кем ты только что танцевала.
   - Нельзя же _сейчас_ вдруг взять и сказать: "Здравствуйте!" - думала она. - Так или иначе, но здороваться уже поздно.
   - Надеюсь, вы не очень устали? - спросила она, наконец.
   - Ни в коем разе! - отвечал Труляля. - Большое спасибо за внимание!
   - _Премного_ благодарны! - поддержал его Траляля. - Ты любишь стихи?
   - Д-да, пожалуй, - ответила с запинкой Алиса. - Смотря _какие_ стихи... Не скажите ли вы, как мне выйти из лесу?
   - Что ей прочесть? - спросил Траляля, глядя широко открытыми глазами на брата и не обращая никакого внимания на ее вопрос.
   - "Моржа и Плотника". Это самое длинное ответил Труляля и крепко обнял брата.
   Траляля тут же начал:
   Сияло солнце в небесах. {c}
   Алиса решилась прервать его.
   - Если этот стишок _очень_ длинный, - сказала она как можно вежливее, пожалуйста, скажите мне сначала, какой дорогой... Траляля нежно улыбнулся и начал снова:
   Сияло солнце в небесах,
   Светило во всю мочь,
   Была светла морская гладь,
   Как зеркало точь-точь,
   Что очень странно - ведь тогда
   Была глухая ночь.
   И недовольная луна
   Плыла над бездной вод,
   И говорила: "Что за чушь
   Светить не в свой черед?
   И день - не день, и ночь - не ночь,
   А все наоборот".
   И был, как суша, сух песок.
   Была мокра вода.
   Ты б не увидел в небе звезд
   Их не было тогда.
   Не пела птица над гнездом
   Там не было гнезда.
   Но Морж и Плотник в эту ночь
   Пошли на бережок,
   И горько плакали они,
   Взирая на песок:
   - Ах, если б кто-нибудь убрать
   Весь этот мусор мог! {4}
   - Когда б служанка, взяв метлу,
   Трудилась дотемна.
   Смогла бы вымести песок
   За целый день она?
   - Ах, если б знать! - заплакал Морж,
   Проблема так сложна!
   - Ах, Устрицы! Придите к нам,
   Он умолял в тоске,
   И погулять, и поболтать
   Приятно на песке.
   Мы будем с вами до утра
   Бродить рука в руке.
   Но Устрицы преклонных лет
   Не выплыли на зов.
   К чему для странствий покидать
   Страну своих отцов?
   Ведь можно дома в тишине
   Прожить в конце концов.
   А юных Устриц удержать
   Какой бы смертный мог?
   Они в нарядных башмачках
   Выходят на песок.
   Что очень странно - ведь у них
   Нет и в помине ног.
   И, вымыв руки и лицо
   Прохладною водой,
   Они спешат, они ползут
   Одна вослед другой
   За Плотником и за Моржом
   Веселою гурьбой.
   А Морж и Плотник шли и шли
   Час или два подряд,
   Потом уселись на скале
   Среди крутых громад,
   А Устрицы - все до одной
   Пред ними стали в ряд.
   И молвил Морж: "Пришла пора
   Подумать о делах:
   О башмаках и сургуче.
   Капусте, королях {5},
   И почему, как суп в котле.
   Кипит вода в морях".
   Взмолились Устрицы: "Постой!
   Дай нам передохнуть!
   Мы все толстушки, и для нас
   Был очень труден путь".
   - Присядьте, - Плотник отвечал,
   Поспеем как-нибудь.
   - Нам нужен хлеб, - промолвил Морж,
   И зелень на гарнир,
   А также уксус и лимон,
   И непременно сыр,
   И если вы не против, то
   Начнем наш скромный пир.
   - Ах, неужели мы для вас
   Не больше, чем еда,
   Хотя вы были так добры,
   Нас пригласив сюда!
   А Морж ответил: "Как блестит
   Вечерняя звезда!
   Я очень рад, что вы пришли
   В пустынный этот край.
   Вы так под уксусом нежны
   Любую выбирай".
   А Плотник молвил: "Поскорей
   Горчицу мне подай!"
   - Мой друг, их заставлять спешить
   Отнюдь мы не должны.
   Проделав столь тяжелый путь,
   Они утомлены.
   - С лимоном, - Плотник отвечал,
   Не так они вкусны.
   - Мне так вас жаль, - заплакал Морж
   И вытащил платок,
   Что я не в силах удержать
   Горючих слез поток.
   И две тяжелые слезы
   Скатились на песок.
   А Плотник молвил: "Хорошо
   Прошлись мы в час ночной.
   Наверно, Устрицы хотят
   Пойти к себе домой?"
   Но те молчали, так как их
   Всех съели до одной {d}.
   - Мне больше нравится Морж, - сказала Алиса. - Ему по крайней мере было хоть _капельку_ жалко бедных устриц.
   - Но съел он больше, чем Плотник, - возразил Траляля. - Просто он прикрывался платком, так что Плотник не мог сосчитать, сколько устриц он съел. Не мог! Задом наперед, совсем наоборот!
   - Какой жадный! - вскричала Алиса. - Тогда мне больше нравится Плотник! Он съел меньше, чем Морж!
   - Просто ему не досталось больше, - сказал Траляля.
   Алиса растерялась {e}. Помолчав, она проговорила:
   - Ну, тогда, значит, _оба_ они хороши!
   Тут она замолчала и в страхе прислушалась: в лесу неподалеку кто-то громко пыхтел, словно огромный паровоз. "Уж не дикий ли это зверь?" мелькнуло у нее в голове.
   - А в вашем лесу много тигров и львов? - робко спросила она.
   - Это всего-навсего Черный Король, - сказал Траляля. - Расхрапелся немножко!
   - Пойдем, посмотрим на него! - закричали братья, взяли Алису за руки и подвели к спящему неподалеку Королю.
   - _Милый_, правда? - спросил Траляля.
   Алисе трудно было с ним согласиться. На Короле был красный ночной колпак с кисточкой и старый грязный халат, а лежал он под кустом и храпел с такой силой, что все деревья сотрясались.
   - Так можно себе и голову отхрапеть! - заметил Труляля.
   - Как бы он не простудился, - забеспокоилась Алиса, которая была очень заботливой девочкой. - Ведь он лежит на сырой траве!
   - Ему снится сон! - сказал Траляля. - И как по твоему, кто ему снится?!
   - Не знаю, - ответила Алиса. - Этого никто сказать не может.
   - Ему снишься _ты_! - закричал Траляля и радостно захлопал в ладоши. Если б он не видел тебя во сне, где бы, интересно, ты была?
   - Там, где я и есть, конечно, - сказала Алиса.
   - А вот и ошибаешься! - возразил с презрением Траляля. - Тебя бы тогда, вообще нигде не было! Ты просто снишься ему во сне {f}.
   - Если этот вот Король вдруг проснется, - подтвердил Труляля, - ты сразу же - фьють! - потухнешь, как свеча!
   - Ну, нет, - вознегодовала Алиса. - И вовсе я не потухну! К тому же если в только _сон_, то кто же тогда вы, хотела бы я знать?
   - То же самое, - сказал Труляля.
   - Самое, самое, - подтвердил Траляля.
   Он так громко прокричал эти слова, что Алиса испугалась.
   - Ш-ш-ш, - прошептала она. - Не кричите, а то вы его разбудите!
   - _Тебе_-то что об этом думать? - сказал Труляля. - Все равно ты ему только снишься. Ты ведь не настоящая!
   - Нет, _настоящая_! - крикнула Алиса и залилась слезами.
   - Слезами делу не поможешь, - заметил Траляля. - О чем тут плакать?
   - Если бы я была не настоящая, я бы не плакала, - сказала Алиса, улыбаясь сквозь слезы: все это было так глупо.
   - Надеюсь, ты не думаешь, что это _настоящие_ слезы? - спросил Труляля с презрением.
   - Я знаю, что все это вздор, - подумала Алиса. - Глупо от этого плакать! Она вытерла слезы и постаралась принять веселый вид.
   - Во всяком случае, мне надо поскорей выбраться из лесу. Уж очень что-то темнеет. Как, по-вашему, это не дождь там собирается?
   Труляля быстро раскрыл огромный зонтик и спрятался под ним вместе с братом. А потом задрал голову и произнес:
   - Никакого дождя не будет... по крайней мере _здесь_! Ни в коем разе!
   - А _снаружи_!
   - Пусть себе идет, если ему так хочется. Мы не возражаем! И даже задом наперед, совсем наоборот!
   - Только о себе и думают, - рассердилась Алиса и совсем уже собралась c ними распрощаться, как вдруг Труляля выскочил из-под зонта и схватил ее за руку.
   - _Видала_? - спросил он, задыхаясь от гнева.
   Глаза его округлились и пожелтели, дрожащим пальцем он показывал на какую-то белую вещицу, которая валялась под деревом.
   - Это всего-навсего погремушка, - сказала Алиса, всмотревшись. Погремушка, а не _гремучая змея_, - поторопилась она добавить, думая, что он не пугался. - Старая погремушка... Старая, никуда не годная погремушка!
   - Так я и знал! - завопил Труляля, топая в бешенстве ногами, и принялся рвать на себе волосы. - Поломана, конечно!
   Он глянул на Траляля, который тотчас повалился на землю и постарался спрятаться под зонтом.
   Алиса положила руку на плечо Труляля.
   - Не стоит так сердиться из-за старой погремушки! - сказала она примирительно.
   - И вовсе она _не старая_! - закричал Труляля, разъяряясь пуще прежнего. - Она _совсем новая_! Я только вчера ее купил! Хорошая моя... новая моя... ПОГРЕМУШЕЧКА!
   И он зарыдал во весь голос.
   А Траляля меж тем пытался спрятаться в зонтик, закрывая его вместе с собой. Это было так странно, что, засмотревшись, Алиса совсем забыла про его разгневанного братца. Правда, зонтик у Траляля никак не закрывался; кончилось все тем, что он совсем запутался и покатился в зонтике по земле наружу торчала одна голова. Так он и лежал, ловя воздух ртом и широко раскрыв глаза.
   - Ужасно похож на рыбу! - подумала Алиса.
   - Что ж, вздуем друг дружку? - спросил Труляля, внезапно успокаиваясь.
   - Пожалуй, - угрюмо отвечал Траляля, вылезая из зонтика. - Только пусть она поможет нам одеться.
   Братья взялись за руки и отправились в лес, а через минуту вернулись с грудой всяких вещей: были тут и диванные валики и каминные коврики, и одеяла, и скатерти, и крышки от кастрюль, и совки для угля.
   - Надеюсь, завязывать и закалывать ты умеешь? - спросил Труляля. - Все это нужно на нас надеть и как-то закрепить!
   Позже Алиса рассказывала, что в жизни не видела такой суеты. Как они хлопотали! А сколько всего на себя понадевали! И все нужно было как-то прикрепить и пристегнуть.
   - Если они все на себя натянут, - подумала Алиса, - они будут совсем как узлы со старым тряпьем!
   В эту минуту она как раз прилаживала Траляля на шею диванный валик.
   - Привяжи покрепче, а то отрежет мне ненароком голову, - сказал Траляля. И, подумав, мрачно прибавил: - Знаешь, одна из самых серьезных потерь в битве - это потеря головы.
   Алиса фыркнула в тут же закашлялась, чтобы прикрыть свой смех. Она боялась его обидеть.
   - Я очень бледный? - спросил Труляля, подходя к Алисе, чтобы она привязала ему шлем к голове. (Труляля _называл_ его шлемом, хотя шлем этот, по правде говоря, походил больше на сковородку.)
   - Пожалуй... _бледноват_, - осторожно ответила Алиса.
   - Вообще-то я очень храбрый, - сказал Труляля, понизив голос. - Только сегодня у меня голова болит!
   Но Траляля его услышал.
   - А у меня болит _зуб_! - закричал он. - Мне больнее, чем тебе!
   - Тогда не деритесь сегодня, - обрадовалась Алиса.
   Ей так хотелось их примирить.
   - Слегка подраться все же нам _придется_, - сказал Труляля. - Но я не настаиваю на долгой драке. Который теперь час?
   Траляля взглянул на свои часы и сказал:
   - Половина пятого.
   - Подеремся часов до шести, а потом пообедаем, - предложил Труляля,
   - Что ж, - отвечал со вздохом Траляля, - решено. А око пусть смотрит! И, повернувшись к Алисе, прибавил:
   - Только очень близко не подходи! Я, когда разойдусь, сокрушаю все, что попадет мне под руку!
   - А я сокрушаю все, что попадет мне под ногу! - закричал Труляля.
   Алиса засмеялась.
   - Вот, верно, достается от вас _деревьям_! - сказала она.
   Труляля огляделся с довольной улыбкой.
   - К тому времени, когда драка будет закончена, - сказал он, - вокруг не останется ни одного дерева! Ни одного во всем лесу!
   - И все из-за погремушки! - сказала она, все еще надеясь, что они хоть немного устыдятся.
   - Я бы ему ни слова не сказал, - ответил Труляля. - Но она была совсем новая!
   - Хоть бы уж этот страшный ворон прилетал поскорее! - подумала Алиса.
   - Знаешь, - сказал Труляля брату, - у нас всего одна шпага. Но ты можешь драться зонтом. Он острый, не хуже шпаги! Что же, надо торопиться! Скоро будет темно, как в бочке!