Кейт Уилхелм. Битва

была скользкой от крови. Пуля вошла водителю в рот и раздробила ему шею
прямо у основания черепа. Катер скреб днищем по мостовой, высекая
поврежденным пропеллером искры. Грейсон вытащил мертвого водителя из кресла
и спихнул его вниз, на землю, а затем сам скользнул на его место. Скиммер
терял маневренность, и Грейсону с трудом удавалось удерживать его от дрейфа
влево.
"Шершень" уже стоял, пригнувшись в боевой стойке, с лазером наготове.
Орудие выстрелило, и режущий глаза луч ударил в группу приближающихся
транспортеров. Водитель боевого робота, казалось, позабыл о катере Грейсона:
он стоял, отвернувшись от него, и обменивался выстрелами с подступающей
пехотой.
Грейсон, срывая голос, приказал своему заряжающему спрыгнуть, затем
газанул так, что мотор маленькой машины взвыл, как от боли. Грейсон наклонил
посудину вправо, чтобы отвести порванный левый бок от земли, и вдавил рычаг
до упора. Скиммер буквально прыгнул через улицу, моторы визжали и трещали от
напряжения. Водитель "Шершня" почувствовал опасность в самый последний
момент: робот поднялся, полуобернулся и стал наводить лазер.
Скиммер на скорости почти двести километров в час врезался сзади в
правую лодыжку гиганта;
Грейсона швырнуло вперед, в огонь и грохот ада.
Одну или две секунды, длившиеся вечность, Грейсон парил в воздухе,
затем шмякнулся в голубую траву. При падении у него перехватило дыхание, и
он лежал, разевая рот, как рыба на берегу. Ухитрившись перекатиться на
спину, Грейсон увидел на фоне зеленого неба сверкающую громаду "Шершня".
Катер разбился всмятку о правую лодыжку боевого робота. Грейсон
надеялся подсечь ногу так, чтобы "Шершень" упал. Катер длиной был в половину
роста боевого робота и при всей своей небольшой конструкции обладал
значительной массой. Но это не сработало. В последний момент боевой робот
сместился, приняв сокрушительный удар на край бронированной пластины,
защищавшей стопу. Корпус скиммера отскочил, смявшись, как гармошка, и
рассыпался. Грейсону повезло, что столкновением его выбросило и он пролетел
мимо этой бронированной махины и упал на траву, а не расшибся в лепешку о
металлическую стену.
Но даже эта удача оказалась весьма сомнительной: в воздух поднялась
металлическая нога и начала опускаться на Грейсона. Он метнулся влево,
перекатился через плечо, затем вскочил на ноги. В том месте на траве, где он
только что лежал, бронированный ботинок пропахал метровую борозду. Грейсон
удивился, обнаружив, что все еще можег двигаться так быстро. Грудь болела,
вероятно, из-за трещины в ребре, но картинка, подсказанная, услужливым
воображением,-- человек, которого раздавили, как жука,-- давала неплохой
стимул для бегства. Ему замахал солдат, помогавший заряжать пушку.
Потом Грейсон очутился среди солдат, большая часть которых принадлежала
к городской милиции. К ним подкатили три шестиколесных бронетранспортера с
открытым верхом, оснащенные неуклюжими легкими ПИИ -- протонно-ионными
излучателями. Они как раз разрядились, когда Грейсон повернулся, чтобы
взглянуть на "Шершня".
Эти гаубицы ПИИ были не так мощны, как протонные пушки на некоторых
боевых роботах, но могли причинить страшный вред даже самой крепкой броне.
Недостаток этого оружия состоял в том, что пушки приходилось перезаряжать
после каждого выстрела, на что тратились драгоценные секунды. Лучи высекли в
воздухе бело-голубые ионизированные следы, и три удара грома прозвучали как
один.
Но в момент выстрела боевой робот, используя свою превосходную
маневренность, предупредил прицельные компьютеры транспортеров и уже
отпрянул в сторону. Из реактивного ранца, вмонтированного в "спину"
"Шершня", вырвалось белое пламя. Но серьезного ущерба машине не было
нанесено. Чтобы перезарядить ПИИ, понадобилось, бы десять секунд.
-- Врассыпную! -- завопил Грейсон. Боевой робот поворачивался, наводя
лазер. Грейсон уцепился за борт и рывком закинул себя в бронетранспортер.
Водитель рванул вперед, и из-под колес брызнула, струя гравия.
"Шершень" поворачивался, ловя транспортер в. прицел, но Грейсон заметил
одну вещь, от которой сердце его затрепетало слабой надеждой. Гигант,
казалось, берег свою правую ногу, движения которой выглядели неловкими,
неуверенными. Перегнувшись назад к артиллеристу ПИИ, Грейсон завопил,
перекрывая рев мотора:
-- Когда зарядишься, целься в правую ногу, прямо в лодыжку! Я думаю, у
него там повреждения!
Солдат тупо взглянул на него, явно ничего не понимая. Грейсон перелез
на орудийную площадку, оттолкнул солдата и повернул пушку, нацеливая ствол
на громаду боевого робота. Прицельная сетка легла на ступни "Шершня", это
подтвердили компьютерные данные, прыгающие в нижней половине экрана.
Перекрестье вспыхнуло зеленым, и Грейсон разрядил пушку.
Внешняя броня "Шершня" поглотила большую часть ионизирующей дозы, но по
одной стороне ступни протянулся жестокий шрам, откуда свисали металлические
лохмотья. Реактивный двигатель гиганта заработал в тот момент, когда
выстрелил другой транспортер. Заряд пропал даром, но полет "Шершня" был
низким и неуклюжим. Грейсон видел, что реактивный двигатель в правой ноге
выведен из строя.
Боевой робот тяжело приземлился, и какой-то момент Грейсон думал, что
правая нога должна полностью отвалиться. Затем водитель совладал со своим
"насекомым", и боевой робот захромал в город, передвигаясь так быстро, как
только мог.
Грейсон вдруг осознал, что шум, к которому он прислушивался уже
некоторое время, был ничем иным, как аплодисментами солдат. В следующий
момент до него дошло, что они аплодировали ему.
-- Подождите! -- Его вопль перекрыл весь гам.-- Подождите! Еще не все!
Мы можем поймать эту сволочь! Он поврежден! Мы можем поймать его!
Грейсоном сейчас двигало что-то вроде жажды крови, жажды, рожденной
радостью битвы, радостью от того, что он наконец-то может нанести ответный
удар. Три бронетранспортера помчались по улице вслед за отступающим боевым
роботом, некоторые солдаты вцепились в ручки, ввинченные вдоль борта машины,
а остальные бегом следовали за ними. Вкус победы превратил треллванский
сброд в яростно настроенную, задиристую силу. Грейсон ухмыльнулся про себя.
Они все еще были недисциплинированными и плохо обученными, но по крайней
мере узнали, что могут воевать!
Один из бронетранспортеров, ехавший впереди, свернул в улочку, в
которую поспешно шмыгнул отступающий боевой робот. Обычно такой гигант легко
мог обогнать колесное бронированное средство, но повреждение значительно
замедлило ход "Шершня". Грейсон мог видеть спину машины. Они настигали.
"Шершень" обернулся, поднял лазер и выстрелил. Он стрелял наобум, и
пульсирующий луч разнес железобетонные блоки. Преследующие транспортеры
резко вильнули вбок и запрыгали по булыжникам.
-- Куда! Вперед! -- заорал Грейсон. Ведущая машина остановилась,
загородив дорогу, но ее водитель, услышав приказ, крутанул рулевое колесо и
продолжил погоню.
На улицу шагнул еще один боевой робот. Его лазер уже был наведен и
зафиксирован. За пульсирующим светом последовала ослепительная вспышка,
когда ведущий ПИИ-носец принял прямое попадание и взорвался, выбросив вверх
пламя и каскад горячих металлических осколков. Водитель Грейсона резко
отклонился в сторону, чтобы не врезаться в остов, машина заплясала по камням
вправо, с грохотом вломившись в бочки и деревянные ящики, наваленные возле
зданий.
Грейсон изучал нового противника. Это был еще один легкий
разведывательный боевой робот -- "Страус", самый маленький тип боевой
машины, с которыми он был знаком.
"Страус" представлял собой необычное отклонение от типичного
гуманоидного дизайна боевого робота. Голова и туловище машины были слиты в
один плоский корпус, подвешенный на очень длинных наклонных ногах.
Грациозность ног и косолапый, растопыренный дизайн кромчатых ступней
придавали "Страусу" вид гигантской бескрылой птицы. Несмотря на свое
название, этот боевой робот не мог прыгать, но из всех боевых машин он был,
пожалуй, самым быстрым и на открытой местности выжимал до ста шестидесяти
километров в час.
Однако по сравнению с другими боевыми роботами "Страус" был плохо
вооружен. Из-под кабины высовывалось гладкое длинное дуло одиночного лазера,
две крошечные руки, присобаченные к брюху, вмещали пару тяжелых пулеметов.
"Страус" пожертвовал огневой мощью ради двух боевых преимуществ -- скорости
и качества брони. Будучи низким и компактным, "Страус" имел более толстую
броню, чем "Шершень", и его было гораздо труднее прикончить.
Туловище "Страуса" слегка сместилось, длинная труба лазера качнулась,
нацеливаясь на транспортер Грейсона. Водитель снова крутанул баранку, когда
через улицу метнулся бриллиантовый свет, скашивая опоры солнечных щитов и с
грохотом обрушивая железобетонные куски на землю.
Из дымовой завесы горящего остова вынырнул третий ПИИ-носец и
выстрелил. "Страус", залитый белым огнем, отшатнулся. С трудом удерживая
равновесие, он сделал несколько нетвердых шагов назад, затем выпрямился,
развернулся и выстрелил снова. Выстрелом разворотило улицу, а транспортер с
ПИИ швырнуло вбок на одну сторону.
Транспортер Грейсона, завизжав тормозами, остановился в сорока метрах
от правой ноги чудовища. Один из пулеметов боевого робота показался из-за
прикрывающего его бедра и начал изрыгать смерть. Крупнокалиберные пули
прошили борт транспортера и вгрызлись в стену здания. Два солдата вскрикнули
и забились в агонии, остальные выпрыгнули и рассыпались по улице. Грейсон не
сдвинулся с места и сосредоточился на прицельной сетке экрана поврежденного
компьютера ПИИ. Когда сетка вспыхнула зеленым, он надавил спускной рычажок.
С боевого робота, оттуда, где как раз за кабиной была продырявлена броня,
посыпались металлические осколки.
"Страус" развернулся как ошпаренный и побежал, оставляя за собой слабый
шлейф черного дыма. Саргадские солдаты бранились и преследовали боевого
робота, их хлопушки трещали у самых пяток машины противника.
Грейсон посигналил водителю второго транспортера.
-- Не отставай от него! Заставь его сражаться!
Затем он похлопал своего водителя по плечу и показал на боковую улочку.
Водитель оскалился и понимающе кивнул. Бронетранспортер свернул с
главной улицы, понесся по поперечной к следующей улице, затем еще раз
повернул к северу. Проехав несколько кварталов, -- Грейсон дал сигнал
сворачивать обратно. Они выехали в двух кварталах к северу от "Страуса",
который остановился, чтобы сразиться со своим преследователем. ПИИ всадил в
него очередной заряд, и "Страус" зашатался, как пьяный; очевидно, водитель
боевого робота уже не думал выиграть битву, а мечтал о том, чтобы спасти
свою шкуру. Грейсон выстрелил снова с расстояния сто двадцать метров. Заряд
угодил в задницу боевого робота, полетели осколки антенны и бронированной
обшивки.
"Там становится чертовски жарко",-- подумал Грейсон. Единственной
величайшей проблемой, с которой водители боевых машин любых размеров
сталкивались в бою, было чрезмерное нагревание. Крошечные ядерные реакторы,
дюжины силовых установок в ногах и руках, электронные схемы, заведовавшие
системами орудий и управлявшие полиацетиленовыми узлами искусственной
мускулатуры, испускали огромное количество тепла. Кондиционеры работали
вовсю даже при нормальных, рутинных операциях, чтобы избавить машину от
перегрева. Во время битвы, когда боевой робот бегал, стрелял из орудий,
получал пинки и зуботычины -- высокоэнергетические пучки,-- внутренняя
температура даже в защищенной кабине становилась невыносимой. Многие боевые
роботы были побиты и захвачены, когда водители, чтобы не свариться,
выскакивали наружу.
Грейсон бросил взгляд на север, высматривая первоначальный объект
погони, но "Шершень" исчез, предоставив бронированному "Страусу" разбираться
с охотниками. Прекрасно! Он хлопнул водителя по плечу, покрышки транспортера
выплюнули из-под себя струи щебня, и машина устремилась к жертве.
Боевой робот, пытаясь уследить за двумя транспортерами, наступавшими с
противоположных сторон, отхаркивался пулеметным огнем из своих
непропорционально крошечных ручек. "Страус" больше не стрелял из лазера.
Верный знак того, подумал Грейсон, что боевой робот перегрет. Если
продолжать травить эту бронированную машину, то его внутренние системы
автоматически вырубятся.
Он выстрелил, стараясь покалечить ногу, но ."и промазал. "Страус" все
еще двигался быстро и по- "^ пятился в переулок. Два ПИИ-носца встретились у
его начала.
Переулок был узким. "Страус" отступил в самый конец и притаился там,
как раненый зверь, ожидая смерти. Треск пулеметов заставил два транспортера
откатиться назад от линии огня; два солдата, рискнувшие приблизиться слишком
близко, остались лежать, распростершись на земле.
Грейсон соскочил с транспортера, подошел к началу переулка и осторожно
изучил ситуацию. Боевой робот не мог позвать на помощь, потому что длинная,
как хлыст, антенна, установленная на его спине, была срезана напрочь.
Грейсон обнаружил дрожание перегретого воздуха возле радиаторов по всему
телу машины. Загнанный в тесное пространство, где воздух вокруг машины
быстро станет слишком горячим, боевой робот не мог эффективно охладиться.
-- Можно взять его,-- прорычал кто-то сбоку от Грейсона. Он обернулся,
взглянув в темные глаза милицейского сержанта.
-- Мы поставим один транспортер поперек улицы. Расстояние слишком
большое для этих пулеметов. А мы пока зарядим пушку и бабахнем из ПИИ. Я
думаю, такого угощения он уже не выдержит.
-- Я думаю, водитель это знает, сержант. Он может выстрелить из лазера,
раз или два... а на транспортер хватит одного выстрела.
-- Тогда подпусти ему "дьявола". В той дыре он представляет собой
дьявольски соблазнительную мишень.
-- У тебя есть "дьявол"?
-- А как же! В багажнике транспортера.
-- Достань.
-- Есть, сэр.-- Грейсона снова приняли за главного, ничего у него не
спрашивая. Грейсон улыбнулся про себя. Если бы они только знали...
Сержант вернулся со сдвоенным пускателем. "Дьявол" являлся одним из
немногих устройств, которое пехота могла эффективно применять против боевых
роботов. Проблема состояла в том, что при использовании этих ракет стрелок
находился ужасающе близко от мишени, и шансы на выживание были настолько
малы, что на это дело отваживались либо смертники, либо дураки.
Пускатель представлял собой метровую трубку с упорами и рукоятками,
позволявшими стрелять с плеча. Два вращающихся цилиндра содержали "дьяволов"
-- термические ракеты, и это позволяло запускать оба заряда с разницей в
секунду или две.
Сами ракеты были маленькими, небольшого радиуса действия, но они
сочетали в себе лучшие свойства гранатометов, ружей и химических огнеметов.
Ракеты взрывались в нескольких метрах от ствола пускателя, разбрызгивая
фонтан зажигательной смеси с белым фосфором на мишень. Связывающий агент
застывал от жара, с невероятным упорством прилипая ко всему, на что попадал.
Большими "дьяволами "-снарядами можно было стрелять из стандартных
ракетометов, а кое-какие боеголовки могли использоваться с детонаторами
радарного спуска в специальных гильзах. Из-за своей конструкции "дьяволы"
почти никогда не ставились на боевых роботах. Однако для пехоты это было
отличное оружие в битве с боевыми роботами. По крайней мере для пехоты, не
возражавшей против сближения почти вплотную с металлическими монстрами.
Грейсон проверил, заряжено ли оружие, взгромоздил его на плечо и
посигналил солдату, притаившемуся на противоположной сторане переулка.
Солдат перегнулся через угол здания и открыл огонь из винтовки. Эти
малокалиберные пули не могли повредить броню боевого робота, но они отвлекли
пулеметный шквал "Страуса" на себя; из угла здания сыпались ярко-белые
звездочки -- в тех местах, где тяжелые пушки выгрызали куски кирпичей.
На время внимание водителя боевого робота было приковано к
противоположной стороне, и Грейсон шагнул из укрытия. По сравнению со
стальной махиной, вздымавшейся над ним, Грейсон почувствовал себя очень,
очень маленьким.
-- Стой на месте, воин! -- завопил он, затем судорожно вздохнул, чтобы
унять дрожь в голосе.-- Если рыпнешься, тебе каюк! Посмотри на меня и
убедись, может, я блефую!
Тянулись секунды. Лазер "Страуса" склонился к земле, а пулеметы
оставались неподвижны, как изваяния, целясь через улицу на угол здания
напротив. Грейсон стоял на самом виду, зеленый силуэт "Страуса" заполнил
прицельное окно его катапульты, и палец плотно обхватил курок.
Он предоставил водителю момент, чтобы просканировать электронные
излучения спусковых схем в ракетных боеголовках.
-- Ты можешь меня убить! -- снова закричал он.-- Но сам поджаришься.
Твои теплообменники уже достигли режима самовыключения. Одна пуля из
"дьявола", и тебе каюк. А какая неприятная смерть!
Водитель "Страуса" заговорил, электроника воспроизводила голос, делая
его низким и грубым.
-- Что тебе нужно?
-- Не прикасайся к оружию. Я хочу, чтобы ты вышел оттуда. Если мне даже
покажется, что орудие двинулось в моем направлении, я выстрелю!
Возникла пауза, и Грейсон услышал резкий свист раскаленного металла,
охлаждающегося на корпусе боевого робота, чуял кисло-резиновую вонь
расплавленной изоляции. Температура внутри, наверное... ого-го какая...
-- Хорошо,-- сказал водитель "Страуса".-- Не стреляй. Я выхожу.
Воспроизведенный электроникой голос не мог регистрировать эмоции, но
Грейсону он показался усталым, пожалуй, смиренным.
Сам он остался стоять, словно пускатель на его плече был вылит из
бронзы. От "Страуса" донеслось резкое шипение нарушенной герметизации, и
послышался дребезжащий звук откинутого люка. Раздался лязг, и из люка,
звякнув, вывалилась лестница с металлическими перекладинами и закачалась, не
доставая полметра до земли.
Войска городской милиции, держа оружие наготове, вступили в переулок.
Из брюшного люка "Страуса" показались ноги водителя, и сразу стало очевидно,
что это женщина. Чуть ли не девушка, на ней были только тапочки и лоскут
черной материи, обернутый вокруг пояса. Обычно воины, запертые в горячем
сердце своих машин, сражались полуголыми, и у нее не было времени, чтобы
одеться перед выходом. Длинные белокурые волосы разметались по плечам
сырыми, влажными прядями, а тело блестело от пота. Спустившись с лестницы,
она стала лицом к ним, скрестив руки на груди, одинокая и уязвимая.
-- Хе-хе,-- с отвратительным смешком произнес солдат.-- Вы только
посмотрите, нет, посмотрите! В наши сети попалась птичка! А ну, руки вверх!
За голову.
-- У, змея,-- добавил второй. Он водрузил винтовку на плечо и
направился к девушке.-- Я думаю, лучше обыскать ее!
-- Ну, разумеется! А ну, подь сюда, крошка. Нужно отобрать у тебя
спрятанное оружие.
Грейсон отложил гранатомет в сторону, шагнул туда, где стоял сержант, и
из его набедренной кобуры вытащил пистолет. Это был автоматический пистолет
Стетта, с селекторным переключателем, позволявшим стрелять одиночными
выстрелами, очередями или открывать бешеный беспорядочный огонь; удлиненный
магазин содержал сто безгильзовых пуль.
Он перещелкнул селектор с нуля на автоматический режим, нацелил дуло в
воздух и спустил курок. Сухой треск маленького смертоносного оружия расколол
воздух вдребезги, солдаты, замерев на месте, повернулись к нему.
-- Первый, кто ее тронет, умрет.-- Он ждал, оружие дымилось в руке.
Хотя этот вызов носил несколько мелодраматический характер, но произвел
желаемый эффект. Все уставились на него.
-- Вы! -- Он указал пистолетом на тех двоих, что направились к пленному
пилоту.-- Назад к транспортерам. Живо! -- Они бросились со всех ног
исполнять приказ.-- Ты! -- Он наобум выбрал еще одного солдата.-- В моем
транспортере есть одеяло. Принеси его.
Солдат, спотыкаясь, метнулся к машине, извлек сложенное на полу
оранжевое одеяло и тут же доставил Грейсону. Грейсон шагнул к девушке и
накинул одеяло на ее плечи. Зная, что все взгляды сейчас остановились на
нем, он позаботился о том, чтобы не коснуться пленницы.
-- 0'кей,-- сказал он.-- Опусти руки. Мы тебе не сделаем ничего
плохого. Я обещаю.
Очарование оборвалось, когда его импровизированное подразделение начало
орать от восторга и дурачиться. Они захватили неповрежденного боевого
робота! Грейсоиу пришлось кричать, чтобы перекрыть весь этот гвалт.
-- Сержант!
Сержант щелкнул каблуками.
-- Да, сэр!
-- Снаряди двух людей караулить этого боевого робота! -- Он поставил
пистолет на предохранитель и заткнул его за пояс своих брюк.-- Я позаимствую
это, если не возражаешь.
-- Да, сэр!
-- Сейчас мне нужно, чтобы кто-нибудь доставил меня и пленницу в вашу
штаб-квартиру.
Лорд Харимандир Синф размышлял над бесславным концом своей карьеры. Как
это могло случиться? Пять боевых роботов и две роты солдат штурмовали
беззащитный город, и что из этого вышло? Один боевой робот уничтожен. Другой
захвачен. Третий приковылял в Бухту Приюта -- воспламеняющие ножные
сервоактуаторы и реактивная электроника правой "ноги" превратились в
расплавленный хлам, топливный сердечник из жидкой ртути протекал большими
серебряными шарами, которые капали с "ноги" и разбегались по полу, как мыши.
Хейл, его главный тех, мрачно поморщился и покачал головой. "Шершню",
возможно, потребуется полная замена "ноги". Повреждение было тяжелым.
Ко всему прочему, назад не вернулись тридцать два солдата, хотя кое-кто
еще продолжал подходить, так что окончательные потери, может, будут не так
уж велики.
Три боевых робота из пяти накрылись, десять процентов батальона --
тю-тю. Что же, черт побери, произошло? Могло произойти лишь то, что местные
силы получили подкрепление. Водитель покалеченного "Шершня" доложил, что
тактика туземцев изменилась по сравнению с тем, как они сражались ранее,
всего несколько часов назад. Возможно ли, что первоначальная неумная оборона
была лишь уловкой, чтобы завлечь его в западню?
Он быстро отверг эту мысль. Ни один командир не станет расшвыриваться
жизнями своих солдат, уповая на такой дохлый шанс. В любом случае
профессиональные войска труднее заставить вести себя по-глупому, чем
наоборот. Кроме того, "Мародер" Валлендела проломился сквозь скопления
наземных войск, встретивших его на северной окраине города. Там все
оставалось по-прежнему, никакой новой тактики или секретной обороны --
ничего, что могло бы поколебать чашу весов. Большая часть этих войск
бросилась врассыпную и драпала по городским улицам без единого выстрела.
Нет, вероятней всего, король Джеверид, чтобы укрепить оборону, ввел в
дело наемников, но Синф не мог взять в толк, откуда они взялись и когда
прибыли. И где были во время предыдущей атаки? Или во время нападения на
Карлайла в Замке? Могло статься, что в городе действовали
инструкторы-наемники. Хотя этим и можно объяснить суть дела, но Синф не
успокоится, пока не узнает, кто стоит за всем происходящим здесь.
Он быстро взвесил две возможности: уйти из Замка на корабль или вообще
покинуть Треллван. Но это будет противоречить плану Красного Охотника, а из
подчиненных герцога никто не отваживался на подобное наобум. Нет, он должен
расценивать то, что случилось, как неприятную заминку, но план все же должен
осуществиться. Если нет, то даже после долгих дет преданной службы его
голова может оказаться на пике у плаца. Эта мысль нисколько не радовала
Синфа.
Он свяжется со своими агентами в Саргаде и узнает все, что может.
Пожалуй, в итоге это и к лучшему, что в городе имеется наемное
подразделение.
Наемников всегда можно перекупить. Некоторые исторические, наиболее
блестящие победы явились результатом своевременного переманивания отборных
наемных подразделений.
Грейсон Карлайл наслаждался титулом героя. Сорок часов спустя после
сражения, которое уже успели окрестить Битвой Саргада, его приняли с
почестями во Дворце; возле Грейсона суетились слуги и придворные, о нем
хлопотали дворцовые врачи и выдали новую -- и эффектную! -- смену белья. Он
примерял нарядную униформу лейтенанта охраны перед огромным, во всю стену,
зеркалом в своих покоях. Неплохо, решил Грейсон, одергивая короткий жакет.
Витиеватые золотые канты и погоны на темно-зеленом фоне, трехпетлевые
аксельбанты и церемониальная шпага были слишком вычурными, но смотрелось все
это довольно недурно.
Его и пленницу доставили в штаб-квартиру генерала Варнея, коменданта
саргадского военного округа. Девушку увели для допроса, но что было делать с
Грейсоном? Лейтенант, бывший дежурным офицером, находился в затруднении.
Перед ним стоял молодой человек, одетый в лохмотья, измазанный грязью и
сажей, вооруженный автоматическим пистолетом, приведший пленного воина,
закутанного в одеяло. Человек называл себя членом Коммандос Карлайла, а
солдаты, прибывшие с ним, хором заявляли, что он единолично выиграл Битву
Саргада. Офицер быстро смекнул, что нужно вызвать старшего офицера. Пусть
тот решит, как быть!
Грейсона довольно быстро пустили вверх по служебной цепочке: от
лейтенанта -- капитану, тот -- майору, тот -- полковнику, тот -- главе штаба
генерала Варнея. В заключение его представили самому генералу. Никто из этих