Страница:
– Мистер Холмс, мисс Рассел, я ведь не должна просить вас поклясться, что то, о чем вы сейчас услышите, не покинет стен этой комнаты. Думаю, ваша полная осведомленность в этом вопросе и доверительность – вещи сами собой разумеющиеся. Видите ли, мистер Холмс, мой муж является советником в правительстве Великобритании. Он не посвящает меня в свою работу, но я не могу не обращать внимания на дела, которые делаются буквально перед моим носом. Кстати, телефонная линия протянута на такое большое расстояние именно потому, что премьер-министру может в любой момент потребоваться связь с моим мужем. Все вокруг думают, что линию провели, потому что нам просто захотелось потратить деньги, но уверяю вас, это была не наша идея.
– Миссис Баркер, тот факт, что ваш муж является государственным советником, и тот, что он периодически болеет, вовсе не обязательно должны иметь связь между собой.
– Вероятно, это так, но я заметила одну очень странную вещь. Болезнь моего мужа всегда связана с одним и тем же погодным явлением. Она всегда проявляется при относительно ясной погоде, но никогда – в туман или в дождь. Я заметила это шесть недель назад, когда после долгого периода снегопада и дождей установилась хорошая погода. Стояла ясная звездная ночь, когда мой муж вновь заболел после почти двухмесячного перерыва. Тогда я заметила, что так было практически всегда.
– Миссис Баркер, а когда вы были в Европе и консультировались у докторов, болел ли ваш муж и какая была погода?
– Мы провели там около семи недель, причем было несколько ясных ночей, и его здоровье оказалось в полном порядке.
– Я полагаю, миссис Баркер, что это не все, что вы хотели сказать нам, – произнес Холмс. – Прошу вас, заканчивайте ваш рассказ.
Женщина вздохнула, и я с удивлением заметила, что ее руки с красивым маникюром дрожали.
– Вы правы, мистер Холмс. Я хотела упомянуть еще две вещи. Первая: он опять заболел две недели назад, спустя месяц после того, как меня заинтересовало это странное совпадение с ясной погодой. В тот вечер, когда началась его болезнь, он, как всегда, попросил меня оставить его одного. Я вышла на улицу подышать свежим воздухом. Погуляв немного по саду и заметив, что уже совсем поздно, я повернула к дому и случайно бросила взгляд на окна комнаты мужа. И тут я увидела мигающий свет на крыше как раз над его комнатой.
– И вы подумали, что, возможно, это ваш муж передает таким образом государственные секреты кайзеру, – безразличным тоном прервал ее Холмс.
Миссис Баркер страшно побледнела и покачнулась вместе со стулом. Я вскочила на ноги, чтобы удержать ее, в то время как Холмс сходил за бренди. Она не упала в обморок, и глоток бренди окончательно привел ее в чувство, но она по-прежнему оставалась бледной, когда мы опять сели на свои места.
– Мистер Холмс, как вы догадались?
– Дорогая моя, вы ведь сами сказали мне об этом, – терпеливо ответил он, видя ее замешательство, – вы сказали, что болезнь связана с ясными ночами, когда сигналы можно увидеть за многие мили, причем все это время он проводит в одиночестве. Судя по вашей реакции, вы разрываетесь между желанием узнать правду и опасением, что ваш муж может оказаться предателем. Если бы вы подозревали кого-то другого, это бы вас так не расстраивало. А теперь расскажите мне о вашей прислуге.
Дрожащей рукой она подняла бокал с бренди, сделала глоток и продолжила:
– У нас пять постоянных слуг, которые живут в доме. Остальные помогают нам днем и приходят из деревни. С нами живут: Терренс Хауэл, слуга моего мужа и дворецкий, Сильвия Якобс, моя служанка, Салли и Рональд Вудз, повар и главный садовник, и наконец Рон Атенс, который смотрит за конюшней и машинами. Терренс долгие годы служит мужу, Сильвию я взяла на работу восемь лет назад, а остальных – когда купили дом.
Холмс смотрел в угол с отсутствующим видом, затем резко поднялся.
– Мадам, если вы будете столь любезны и отправитесь сейчас домой, то, вероятно, пара соседей заглянет к вам после обеда. Как насчет трех часов? Неожиданный визит, понимаете?
Леди поднялась, застегивая сумочку.
– Благодарю вас, мистер Холмс, надеюсь... – она опустила глаза, – если мои опасения окажутся верными, то выходит, я вышла замуж за предателя. Если же я неправа, то мне будет стыдно за то, что в моей голове родились подобные мысли о моем муже. Но я считаю это своим долгом.
Холмс дотронулся до ее руки, и она посмотрела на него. Он улыбнулся, в глазах его светилась доброта.
– Мадам, в истине нет измены. В ней может быть боль, но честно посмотреть правде в глаза, считаться со всеми возможными выводами, вытекающими из реальных фактов, может лишь действительно благородный человек. – Холмс временами мог быть очень возвышенным, вот и сейчас его слова произвели благоприятное действие на женщину. Она слабо улыбнулась, сжала его руку и ушла.
Мы с Холмсом провели наш запланированный эксперимент и в два часа вышли из дома, оставив двери и окна открытыми, чтобы выветрить последствия эксперимента, и направились к поместью. Мы приблизились к нему со стороны полей, внимательно изучая здание.
Трехэтажный особняк доминировал над всей округой, поскольку находился на самом высоком холме. Помимо этого, одно его крыло переходило в высокую квадратную башню. Она вносила элемент диспропорции в строение, которое, в отличие от этого нароста, производило впечатление уютного и крепкого. Я сказала об этом Холмсу.
– Да, архитектор, вероятно, очень хотел постоянно иметь возможность видеть море, – ответил он. – Уверен, что при тщательном изучении топографической карты мы увидим соотношение между этой башней и ущельем вон там.
– Вы правы. Они действительно соотносятся.
– Ах, вот куда ты ходила, пока я перешнуровывал ботинки.
– Да, я хотела взглянуть на ваши карты, поскольку не знаю этого района так хорошо, как вы.
– Полагаю, что комнаты в верхнем этаже принадлежат Ричарду Баркеру. Придай своему лицу выражение случайно проходящего мимо соседа. А вот и хозяин.
С этими словами он громко крикнул:
– Здравствуйте!
Вслед за этим произошло нечто невообразимое. Пожилой джентльмен вскочил со стула, повернулся к нам спиной и принялся ругаться неприличными словами. Мы с любопытством переглянулись, но сразу поняли причину его необычного поведения, когда огромная свора собак выскочила из-за террасы и с шумным лаем ринулась к нам. Пестрый поток пронесся мимо пожилого джентльмена, не обращая никакого внимания на его жесты. Мы с Холмсом отступили на шаг и приготовили тяжелые посохи, которые всегда брали с собой для подобных случаев, но собачье скопище попросту окружило нас с сумасшедшим лаем, тявканьем и визгом. Пожилой человек подошел, что-то говоря, но это не возымело никакого действия. Наконец выбежал второй мужчина, а за ним и третий, которые кинулись в это собачье море, хватая животных за хвосты и длинную шерсть. Их голоса постепенно стали перекрывать лай, и наконец порядок был восстановлен. Исполнив свой долг, собаки стояли и сидели с высунутыми языками и виляющими хвостами, ожидая продолжения забавы. В это время из дома вышли миссис Баркер и ее муж, и собаки повернулись к хозяйке.
– Дорогая, – заявил мистер Баркер, – нам положительно необходимо что-то делать с этой сворой.
Она строго посмотрела на собак и заговорила с ними:
– Как вам не стыдно? Так-то вы встречаете соседей, которые пришли к нам в гости?
Ее слова возымели необычайный эффект: пасти закрылись, головы опустились, хвосты перестали вилять. Виновато поглядывая на нас, животные потихоньку удалились. Их было всего семнадцать, от двух крохотных йоркширских терьеров до огромного волкодава, который вполне мог весить сто пятьдесят фунтов. Миссис Баркер стояла подбоченясь, пока последняя из собак не исчезла в зарослях кустарника, потом она повернулась к нам, качая головой.
– Прошу прощения за это. К нам так редко заходят посетители, что, боюсь, ваш приход вызвал у них всплеск эмоций.
– Бог создал собак, чтобы они лаяли и кусали, так что в этом нет ничего предосудительного, – вежливо заметил Холмс. – Прошу прощения, мы так и не представились. Меня зовут Холмс, а это Мэри Рассел. Мы прогуливались здесь неподалеку и хотели подойти поближе, чтобы получше рассмотреть ваш симпатичный дом. Мы больше не побеспокоим вас.
– Нет-нет, – сказала миссис Баркер, прежде чем ее муж успел произнести хоть одно слово, – вам необходимо отдохнуть. Как насчет хереса или, если еще не поздно, чая? Я полагаю, чай? Мне кажется, мы соседи. Я видела вас, когда вы шли по дороге. Меня зовут миссис Баркер, а это мой муж. – Она повернулась к двум мужчинам. – Спасибо, Рон, они успокоились надолго. Терренс, не мог бы ты сходить к миссис Вудз и сказать, что мы собираемся пить чай и что нас будет четверо? Мы будем в оранжерее через несколько минут. Благодарю.
– Это очень любезно с вашей стороны, миссис Баркер. Я уверен, что мисс Рассел совсем не мешает отдохнуть, так же как и мне, после нашей прогулки. – Он повернулся к хозяину усадьбы, стоявшему сзади и смотревшему на жену, в то время как она разговаривала с собаками, с гостями и отдавала распоряжения прислуге. – Мистер Баркер, это самое интересное здание, какое я видел в наших краях. Оно восходит к началу восемнадцатого века, не так ли?
Очевидный интерес Холмса к конструкции здания повлек за собой разговор о трещинах в фундаменте, древесных жучках, ценах на уголь и отрицательных качествах английских торговцев. После чая нам было предложено обойти дом. Пока мы тащились в башню по узкой лестнице, мистер Баркер уже поднялся в маленьком лифте и встретил нас наверху.
– Я всегда хотел иметь башню из слоновой кости, – улыбнулся он. – Вот почему я купил эту башню с домом. Лифт, конечно, роскошь, но мне тяжело взбираться по лестнице. Здесь находятся мои комнаты. Взгляните, какой вид.
Перед нами открылась чудесная панорама. Восторгаясь ею и комнатами, мы вернулись к лестнице, но прежде чем начали спускаться, Холмс резко повернулся и направился к приставной лестнице в конце коридора.
– Надеюсь, вы не будете возражать, если я поднимусь на вершину этой башни. Я буду через пару минут. – Его голос затих вместе с удаляющимися шагами.
– Но, мистер Холмс, там небезопасно, – запротестовал мистер Баркер. Он повернулся ко мне. – Не пойму, почему та дверь не заперта. Я велел Рону подыскать к ней замок. Последний раз я заходил туда три года назад, и мне там абсолютно не понравилось.
– Он будет осторожен, мистер Баркер, и я уверена, что через минуту он вернется. А вот и он.
Длинные ноги Холмса вновь появились на лестнице, и его глаза, казалось, потемнели, когда он радостно обернулся к нам.
– Благодарю вас, мистер Баркер, у вас очень интересная башня. А теперь расскажите о тех произведениях искусства, что висят у вас в холле внизу. Новая Гвинея, не так ли? Река Сепик, я полагаю?
Мистер Баркер был успешно отвлечен и даже начал спускаться по лестнице, поддерживаемый Холмсом под руку, рассказывая ему о своих путешествиях в дикие части света. Перед тем как уйти, мы успели восхититься несколькими великолепными бронзовыми вещицами из Африки, культовыми предметами австралийских аборигенов, тремя эскимосскими резными моржовыми бивнями и изысканной золотой фигуркой, напоминающей о культуре инков. Баркеры проводили меня до дверей, и мы уже попрощались, как вдруг Холмс ринулся назад мимо них.
– Я же должен лично поблагодарить повара за великолепный чай. Как вы думаете, сможет ли она дать мисс Рассел рецепт тех замечательных розовых пирожных? Кухня внизу, да?
В ответ на изумленные взгляды Баркеров я лишь пожала плечами, как бы говоря, что не отвечаю за странности его поведения, и кинулась за ним. Когда я догнала его, он тряс руку сбитой с толку маленькой женщины с седыми волосами и румяными щеками, энергично благодаря ее. Другая женщина, моложе и симпатичнее, сидела за столом с чашкой чая.
– Благодарю вас, миссис Вудз. Мисс Рассел и я просто в восторге от вашего чая. Он помог нам восстановить силы после того, как эти ужасные собаки едва нас не съели. Их у вас и в самом деле многовато. А вам приходится заботиться о них? О Боже, ведь с этим может справиться только мужчина. Они, вероятно, много едят – только успевай готовить, и все это на вашу голову?
В ответ на его тираду миссис Вудз разразилась странным девичьим хихиканьем.
– О сэр, они доставляют много хлопот городскому мяснику. Сегодня утром мы все трое ходили получать заказ. Там было около двадцати фунтов одних только костей.
– Собакам нужно много костей, не так ли? – спросила я, не понимая, куда клонит Холмс, но оказалось, он уже узнал все, что ему нужно.
– Ну, ладно, спасибо вам еще раз, миссис Вудз, и не забудьте, что мисс Рассел хочет получить рецепт пирожных.
Она помахала нам из двери кухни на прощание. Собаки лежали на земле и не обращали на нас никакого внимания. Мы обошли вокруг дома и зашагали по дороге.
– Холмс, к чему это вы об этих пирожных? Вы ведь знаете, я ничего не смыслю в готовке. Или вы полагаете, что здесь кроется причина болезни мистера Баркера?
– Это хитрость, Рассел. Как ты думаешь, кто еще пользуется этой телефонной линией, кроме нас и Баркеров? Я не имею в виду птиц.
Линия над нашими головами была облеплена черными тельцами. Я посмотрела на Холмса и прочитала выражение удовлетворения без всякой тени злорадства на его лице.
– Извините, Холмс, но что мы ищем? Вы видели что-нибудь на крыше?
– Ах да, Рассел, это я должен извиняться. Конечно, ты ведь не видела крышу. Если бы ты была там, то нашла бы вот это, – сказал он, протягивая мне маленькую щепку черного дерева, – и несколько сигаретных окурков, которые мы изучим, когда вернемся домой.
Я осмотрела крохотную щепку, но она ни о чем мне не сказала.
– Холмс, хоть намекните.
– Рассел, ты меня разочаровываешь. Это ведь элементарно.
– В самом деле элементарно?
– Точно. Ну хорошо, поразмысли над следующим: деревянная щепка на вершине башни, куда никто не поднимается; рыночный день; кости; новогвинейское искусство; отсутствие яда и лес, через который проходит эта дорога.
Я остановилась как вкопанная. Мой мозг энергично заработал, в то время как Холмс, положив руки на свой посох, с интересом наблюдал за мной. Деревянная щепка... кто-то был на башне... мы это знали, но почему... рыночный день... кормить собак костями, а в это время... телефонная линия.
– Вы полагаете, это дворецкий?
– Посмотрим. Давай поищем в лесу обглоданные кости.
Через десять минут мы наткнулись на полянку, где нашли их, причем довольно много.
Мясник поставлял собакам кости в течение уже нескольких месяцев, судя по тому, что некоторые кости были старыми и сухими.
– Рассел, ты не хочешь слазить наверх? Или мне сделать это самому?
– Ну, если вы одолжите мне свой пояс для страховки, то с удовольствием.
Мы осмотрели ближайшие столбы и быстро обнаружили на одном из них следы шипов.
– Вот этот, Рассел.
– Я не видела на его ботинках никаких шипов или признаков того, что он недавно в них лазил куда-то, а вы? – спросила я, расшнуровывая собственные тяжелые ботинки.
– Нет, но уверен, что если мы поищем в его кладовой, то непременно найдем пару ботинок с характерными царапинами и отметинами.
– Все, я готова. Ловите, если упаду.
Сделав петлю из наших поясов и обмотавшись одним ее концом, я начала медленно подниматься. Я добралась до верхушки без приключений, закрепилась там и стала осматривать провода, прикрепленные к столбу. Отметины были четко видны.
– Есть следы того, что к линии подключались, – крикнула я Холмсу, стоящему внизу, – кто-то был здесь несколько дней назад, судя по тому, что в месте контакта мало пыли. Может быть, вернемся сюда еще раз, чтобы снять отпечатки пальцев?
Я спустилась вниз и отдала Холмсу пояс. Он с сомнением разглядывал пряжку пояса.
– Думаю, нам понадобится что-то покрепче, – заметила я.
– Если позволит погода, то нам удастся поймать самого обладателя этих пальцев, возможно, уже сего дня ночью или завтра. Напомни мне, когда мы вернемся домой, чтобы я позвонил хозяйке, которая так хорошо приняла нас сегодня, и поблагодарил ее, а также осведомился о здоровье ее мужа.
Солнце начало садиться, когда мы вернулись к Холмсу. Он отправился в лабораторию с сигаретными окурками, а я отыскала снедь, которую нам оставила миссис Хадсон, и сварила кофе. Мы наспех поели, сидя за микроскопами.
– Сигареты произведены на маленькой табачной фабрике в Портсмуте. Думаю, тамошняя полиция могла бы навести необходимые нам справки. Но сначала миссис Баркер.
– Миссис Баркер, мне бы также хотелось поблагодарить и вашего мужа. Он недалеко? Нет? О, извините, мне очень неприятно это слышать, но он выглядел нездоровым еще в обед. А скажите, ваш муж курит сигареты? Я так и думал, что нет. Нет-нет, это пустяк. Послушайте, миссис Баркер, я уверен, что с вашим мужем будет все в порядке, понимаете? Все в порядке Да. Спокойной ночи, мадам, спасибо вам еще раз.
– Значит, сегодня, Холмс?
– Выходит, что да. Мистер Баркер удалился в свою комнату в сопровождении слуги. Рассел, почему бы тебе не отдохнуть немного? Я пока позвоню людям, которые в курсе подобных вещей. Уверен, что у нас есть по меньшей мере два часа.
Я последовала его совету и, несмотря на возбуждение, быстро заснула под звук его голоса, который доносился из соседней комнаты. Проснулась я от шума мотора и визга тормозов. Спустившись вниз, я увидела мистера Холмса в компании двух мужчин.
– Молодец, Рассел, собирайся. Одень свою самую теплую куртку, мы можем пробыть там довольно долго. Рассел, это мистер Джонс и мистер Смит, они приехали из Лондона, чтобы принять участие в нашей маленькой прогулке. Джентльмены, это мисс Рассел, моя правая рука. Ну что, вперед? – Холмс взял маленький рюкзак, надвинул свою матерчатую кепку, и мы сели в машину.
Поместье было в трех милях езды по дороге. Бесшумно мы пересекли зеленую лужайку и остановились у того места, где начинается сад. Легкий ветерок относил наш запах в сторону от собачьей своры, которая жила в доме.
– Уверен, что отсюда мы сможем увидеть вершину башни. Вы, коллеги, должны быть на месте – в ущелье и у моря, все понятно?
– Да, мистер Холмс. Мы условились на одиннадцать часов. Сейчас без десяти. Мы готовы.
Наконец свет в доме погас. Мы ждали очень долго. В час ночи я наклонилась и прошептала на ухо Холмсу:
– Наверняка было не так поздно, когда миссис Баркер увидела свет. Может быть, все-таки не сегодня.
Холмс не ответил, погруженный в свои мысли.
– Рассел, ты ничего не замечаешь на башне? Я уставилась в темную башню, возвышавшуюся над нами, так что глазам стало больно. И когда ненадолго отвела взгляд, тут мне и показалось, что я различаю в темноте какое-то движение. Я издала легкое восклицание, и Холмс тут же вскочил.
– Скорее, Рассел, на дерево. Мы тут сидим слепые как кроты, а он находится далеко от края башни и невидим для нас. Наверх, Рассел. Что там?
Поднявшись, я неожиданно увидела мигающий свет, направленный в сторону гор и моря.
– Там! – Я поспешила вниз, в кровь царапая руки. – Он там подает свои сигналы, – закричала я, в то время как мои спутники уже кинулись к дому. Я поспешила вслед за ними, перепрыгивая через клумбы вокруг фонтана, как вдруг ночь как будто взорвалась. Семнадцать глоток неистово залаяли и зарычали в ответ на вторжение. Послышались мужские крики, звон разбитого стекла и треск выбитой двери. Я слышала, как Холмс кричал на своих помощников, потом завизжали и завыли собаки, кто-то начал кашлять и чертыхаться, где-то разбилось стекло. По всему дому стал зажигаться свет, и я увидела, как собаки мечутся из стороны в сторону. Резкий запах ударил мне в нос, едва я перешагнула порог. Все внутри было теперь освещено, в том числе и башня. Я побежала в ее направлении, слыша тяжелые шаги у себя над головой. Затем они затихли вместе с голосами, и я поняла, что все вышли на крышу.
Внезапно меня поразила мысль. Прошло целых двадцать секунд от начала тревоги и до того, как Холмс ворвался в дом. Что если... Я замерла, прикидывая ситуацию, и через мгновение уже залезла под лестницу и притаилась там. Вдруг сверху послышались тихие шаги, кто-то поспешно спускался вниз. Я просунула руки между ступенек и, увидев незнакомый ботинок и моля Бога, чтобы это не оказалась нога Смита, Джонса или Баркера, вцепилась в нее. За воплем и шумным падением сверху послышались шаги и голоса. Я медленно вылезла из своего укрытия и пошла посмотреть, что натворила.
Стоя на верхней ступеньке и глядя на скорчившуюся внизу фигуру Терренса Хауэла, я почувствовала, что внутри у меня что-то сжимается. Затем рядом со мной оказался Холмс, который обнял меня за плечи, в то время как двое мужчин пробежали мимо нас. Меня трясло.
– О Боже, Холмс, я убила его. Я не думала, что он упадет так сильно. Господи, как я могла это сделать? – Мне казалось, что я вновь и вновь чувствую, как хватаюсь за ногу и вижу кувыркающееся тело. До меня донесся голос:
– Миссис Баркер, будьте добры, позвоните доктору. У него тяжелое ранение головы и несколько переломов, но он еще жив.
Чувство облегчения заполнило меня, и внезапно я ощутила головокружение.
– Холмс, мне нужно немного посидеть.
Он усадил меня на верхнюю ступеньку. Его рюкзак плюхнулся рядом, и краем глаза я заметила, как он достал маленький пузырек. Он вытащил пробку, и в мои ноздри ворвалось зловоние, напомнившее о нашем утреннем эксперименте. Я откинулась назад, больно ударившись головой о каменную стену. Из глаз брызнули слезы, и свет померк передо мной. Когда зрение восстановилось, я увидела Холмса с обеспокоенным выражением на лице.
– Рассел, ты в порядке?
Я кивнула головой.
– Да, но не благодаря ароматным продуктам ваших опытов, Холмс. Честно говоря, я сомневаюсь, стоит ли приводить кого-нибудь в чувство таким образом, но то, что это прекрасное оружие против своры собак, сомнению не подлежит.
В его глазах я увидела облегчение, и вскоре к ним вернулось обычное насмешливое выражение.
– Как только сможешь встать, Рассел, мы пойдем к мистеру Баркеру.
Я протянула руку, и он помог мне подняться. Мы прошли в комнату пожилого джентльмена.
В комнате стоял специфический запах пота и болезни. Кожа больного была бледной и влажной, а глаза пустыми и ничего не выражающими.
– Рассел, оботри его лицо, пока не пришла миссис Баркер. Я пойду посмотрю, что можно найти в комнате Хауэла. А вот и миссис Баркер. Ваш муж нуждается в вас. Пошли, Рассел.
Миссис Баркер что-то взволнованно спрашивала, но Холмс просто прошел мимо. Я последовала за ним.
– Что мы ищем? – спросила я.
– Пакетик с порошком или пузырек с жидкостью. Я начну с гардероба, а ты с ванной.
Спальня вскоре заполнилась вещами и одеждой, которые вылетали из гардероба, а в ванной витал смешанный аромат всяких одеколонов, лосьонов, масла, которые я все тщательно перенюхала. Мой несчастный нос почти перестал воспринимать запахи, когда наконец я нашла пузырек, который пах как-то не так. Я принесла его в спальню, где Холмс стоял по колено в одежде и постельном белье.
– Холмс, вы ничего не нашли?
– Сигареты, сделанные на фабрике в Портсмуте, и ботинки с шипами. А что у тебя?
– Не знаю, я больше ничего не чувствую. Что-то экзотическое. Понюхайте сами.
Он быстро понюхал и ту же выскочил из комнаты, высоко держа пузырек.
– Ты нашла его, Рассел! Теперь надо прикинуть, сколько ему дать. – Он подошел к ступенькам лестницы и крикнул наверх:
– Джонс, он еще не проснулся?
– Нет, похоже, придется ждать не один час.
– Ладно, – сказал он мне, – тогда поэкспериментируем. Миссис Баркер, – она посмотрела на нас, сжимая в руках влажное полотенце, – у вас есть маленькая ложка? Да, эта подойдет. Рассел, давай ты, у тебя рука тверже. Начнем с двух капель. Будем повторять процедуру каждые двадцать минут и посмотрим, что получится. Влей ему между зубов. Хорошо. Теперь ждем.
– Мистер Холмс, что это?
– Это противоядие, нейтрализующее яд, который действует на вашего мужа, мадам. Оно, вероятно, концентрированное, поэтому я боюсь навредить мистеру Баркеру слишком большой дозой. Ему придется принимать его всю оставшуюся жизнь, но если он будет делать это регулярно, он никогда больше не заболеет.
– Но я ведь говорила вам, что его не отравили. А то бы и я заболела.
– О нет. Больше года он яда не получал. Он регулярно получает противоядие. Впрочем, как и вы, но вам это не страшно. Вы говорили, что его слуга провел с ним много лет. А был ли он с ним в Новой Гвинее?
– Да, абсолютно точно. А почему вы спрашиваете?
– Мадам, одно из моих хобби – яды. Существует очень небольшое количество редких ядов, которые, попадая в организм, постепенно поражают нервную систему. От них невозможно избавиться, но их действие можно остановить, регулярно принимая противоядие. Один из этих ядов используется племенем, живущим в районе реки Сепик в Новой Гвинее. Именно оттуда произведения искусства в вашем холле. Яд вырабатывается из очень редкого вида моллюска, обитающего в этой части Новой Гвинеи. Противоядие же получают из растения, встречающегося также исключительно там. Очевидно, слуга вашего мужа знал об этом. Я полагаю, вскоре он сам нам расскажет, почему решился на предательство, но как бы там ни было, он это сделал и год назад решил использовать яд. Ваш муж обычно ведет телефонные переговоры по рыночным дням, я прав?
– Миссис Баркер, тот факт, что ваш муж является государственным советником, и тот, что он периодически болеет, вовсе не обязательно должны иметь связь между собой.
– Вероятно, это так, но я заметила одну очень странную вещь. Болезнь моего мужа всегда связана с одним и тем же погодным явлением. Она всегда проявляется при относительно ясной погоде, но никогда – в туман или в дождь. Я заметила это шесть недель назад, когда после долгого периода снегопада и дождей установилась хорошая погода. Стояла ясная звездная ночь, когда мой муж вновь заболел после почти двухмесячного перерыва. Тогда я заметила, что так было практически всегда.
– Миссис Баркер, а когда вы были в Европе и консультировались у докторов, болел ли ваш муж и какая была погода?
– Мы провели там около семи недель, причем было несколько ясных ночей, и его здоровье оказалось в полном порядке.
– Я полагаю, миссис Баркер, что это не все, что вы хотели сказать нам, – произнес Холмс. – Прошу вас, заканчивайте ваш рассказ.
Женщина вздохнула, и я с удивлением заметила, что ее руки с красивым маникюром дрожали.
– Вы правы, мистер Холмс. Я хотела упомянуть еще две вещи. Первая: он опять заболел две недели назад, спустя месяц после того, как меня заинтересовало это странное совпадение с ясной погодой. В тот вечер, когда началась его болезнь, он, как всегда, попросил меня оставить его одного. Я вышла на улицу подышать свежим воздухом. Погуляв немного по саду и заметив, что уже совсем поздно, я повернула к дому и случайно бросила взгляд на окна комнаты мужа. И тут я увидела мигающий свет на крыше как раз над его комнатой.
– И вы подумали, что, возможно, это ваш муж передает таким образом государственные секреты кайзеру, – безразличным тоном прервал ее Холмс.
Миссис Баркер страшно побледнела и покачнулась вместе со стулом. Я вскочила на ноги, чтобы удержать ее, в то время как Холмс сходил за бренди. Она не упала в обморок, и глоток бренди окончательно привел ее в чувство, но она по-прежнему оставалась бледной, когда мы опять сели на свои места.
– Мистер Холмс, как вы догадались?
– Дорогая моя, вы ведь сами сказали мне об этом, – терпеливо ответил он, видя ее замешательство, – вы сказали, что болезнь связана с ясными ночами, когда сигналы можно увидеть за многие мили, причем все это время он проводит в одиночестве. Судя по вашей реакции, вы разрываетесь между желанием узнать правду и опасением, что ваш муж может оказаться предателем. Если бы вы подозревали кого-то другого, это бы вас так не расстраивало. А теперь расскажите мне о вашей прислуге.
Дрожащей рукой она подняла бокал с бренди, сделала глоток и продолжила:
– У нас пять постоянных слуг, которые живут в доме. Остальные помогают нам днем и приходят из деревни. С нами живут: Терренс Хауэл, слуга моего мужа и дворецкий, Сильвия Якобс, моя служанка, Салли и Рональд Вудз, повар и главный садовник, и наконец Рон Атенс, который смотрит за конюшней и машинами. Терренс долгие годы служит мужу, Сильвию я взяла на работу восемь лет назад, а остальных – когда купили дом.
Холмс смотрел в угол с отсутствующим видом, затем резко поднялся.
– Мадам, если вы будете столь любезны и отправитесь сейчас домой, то, вероятно, пара соседей заглянет к вам после обеда. Как насчет трех часов? Неожиданный визит, понимаете?
Леди поднялась, застегивая сумочку.
– Благодарю вас, мистер Холмс, надеюсь... – она опустила глаза, – если мои опасения окажутся верными, то выходит, я вышла замуж за предателя. Если же я неправа, то мне будет стыдно за то, что в моей голове родились подобные мысли о моем муже. Но я считаю это своим долгом.
Холмс дотронулся до ее руки, и она посмотрела на него. Он улыбнулся, в глазах его светилась доброта.
– Мадам, в истине нет измены. В ней может быть боль, но честно посмотреть правде в глаза, считаться со всеми возможными выводами, вытекающими из реальных фактов, может лишь действительно благородный человек. – Холмс временами мог быть очень возвышенным, вот и сейчас его слова произвели благоприятное действие на женщину. Она слабо улыбнулась, сжала его руку и ушла.
Мы с Холмсом провели наш запланированный эксперимент и в два часа вышли из дома, оставив двери и окна открытыми, чтобы выветрить последствия эксперимента, и направились к поместью. Мы приблизились к нему со стороны полей, внимательно изучая здание.
Трехэтажный особняк доминировал над всей округой, поскольку находился на самом высоком холме. Помимо этого, одно его крыло переходило в высокую квадратную башню. Она вносила элемент диспропорции в строение, которое, в отличие от этого нароста, производило впечатление уютного и крепкого. Я сказала об этом Холмсу.
– Да, архитектор, вероятно, очень хотел постоянно иметь возможность видеть море, – ответил он. – Уверен, что при тщательном изучении топографической карты мы увидим соотношение между этой башней и ущельем вон там.
– Вы правы. Они действительно соотносятся.
– Ах, вот куда ты ходила, пока я перешнуровывал ботинки.
– Да, я хотела взглянуть на ваши карты, поскольку не знаю этого района так хорошо, как вы.
– Полагаю, что комнаты в верхнем этаже принадлежат Ричарду Баркеру. Придай своему лицу выражение случайно проходящего мимо соседа. А вот и хозяин.
С этими словами он громко крикнул:
– Здравствуйте!
Вслед за этим произошло нечто невообразимое. Пожилой джентльмен вскочил со стула, повернулся к нам спиной и принялся ругаться неприличными словами. Мы с любопытством переглянулись, но сразу поняли причину его необычного поведения, когда огромная свора собак выскочила из-за террасы и с шумным лаем ринулась к нам. Пестрый поток пронесся мимо пожилого джентльмена, не обращая никакого внимания на его жесты. Мы с Холмсом отступили на шаг и приготовили тяжелые посохи, которые всегда брали с собой для подобных случаев, но собачье скопище попросту окружило нас с сумасшедшим лаем, тявканьем и визгом. Пожилой человек подошел, что-то говоря, но это не возымело никакого действия. Наконец выбежал второй мужчина, а за ним и третий, которые кинулись в это собачье море, хватая животных за хвосты и длинную шерсть. Их голоса постепенно стали перекрывать лай, и наконец порядок был восстановлен. Исполнив свой долг, собаки стояли и сидели с высунутыми языками и виляющими хвостами, ожидая продолжения забавы. В это время из дома вышли миссис Баркер и ее муж, и собаки повернулись к хозяйке.
– Дорогая, – заявил мистер Баркер, – нам положительно необходимо что-то делать с этой сворой.
Она строго посмотрела на собак и заговорила с ними:
– Как вам не стыдно? Так-то вы встречаете соседей, которые пришли к нам в гости?
Ее слова возымели необычайный эффект: пасти закрылись, головы опустились, хвосты перестали вилять. Виновато поглядывая на нас, животные потихоньку удалились. Их было всего семнадцать, от двух крохотных йоркширских терьеров до огромного волкодава, который вполне мог весить сто пятьдесят фунтов. Миссис Баркер стояла подбоченясь, пока последняя из собак не исчезла в зарослях кустарника, потом она повернулась к нам, качая головой.
– Прошу прощения за это. К нам так редко заходят посетители, что, боюсь, ваш приход вызвал у них всплеск эмоций.
– Бог создал собак, чтобы они лаяли и кусали, так что в этом нет ничего предосудительного, – вежливо заметил Холмс. – Прошу прощения, мы так и не представились. Меня зовут Холмс, а это Мэри Рассел. Мы прогуливались здесь неподалеку и хотели подойти поближе, чтобы получше рассмотреть ваш симпатичный дом. Мы больше не побеспокоим вас.
– Нет-нет, – сказала миссис Баркер, прежде чем ее муж успел произнести хоть одно слово, – вам необходимо отдохнуть. Как насчет хереса или, если еще не поздно, чая? Я полагаю, чай? Мне кажется, мы соседи. Я видела вас, когда вы шли по дороге. Меня зовут миссис Баркер, а это мой муж. – Она повернулась к двум мужчинам. – Спасибо, Рон, они успокоились надолго. Терренс, не мог бы ты сходить к миссис Вудз и сказать, что мы собираемся пить чай и что нас будет четверо? Мы будем в оранжерее через несколько минут. Благодарю.
– Это очень любезно с вашей стороны, миссис Баркер. Я уверен, что мисс Рассел совсем не мешает отдохнуть, так же как и мне, после нашей прогулки. – Он повернулся к хозяину усадьбы, стоявшему сзади и смотревшему на жену, в то время как она разговаривала с собаками, с гостями и отдавала распоряжения прислуге. – Мистер Баркер, это самое интересное здание, какое я видел в наших краях. Оно восходит к началу восемнадцатого века, не так ли?
Очевидный интерес Холмса к конструкции здания повлек за собой разговор о трещинах в фундаменте, древесных жучках, ценах на уголь и отрицательных качествах английских торговцев. После чая нам было предложено обойти дом. Пока мы тащились в башню по узкой лестнице, мистер Баркер уже поднялся в маленьком лифте и встретил нас наверху.
– Я всегда хотел иметь башню из слоновой кости, – улыбнулся он. – Вот почему я купил эту башню с домом. Лифт, конечно, роскошь, но мне тяжело взбираться по лестнице. Здесь находятся мои комнаты. Взгляните, какой вид.
Перед нами открылась чудесная панорама. Восторгаясь ею и комнатами, мы вернулись к лестнице, но прежде чем начали спускаться, Холмс резко повернулся и направился к приставной лестнице в конце коридора.
– Надеюсь, вы не будете возражать, если я поднимусь на вершину этой башни. Я буду через пару минут. – Его голос затих вместе с удаляющимися шагами.
– Но, мистер Холмс, там небезопасно, – запротестовал мистер Баркер. Он повернулся ко мне. – Не пойму, почему та дверь не заперта. Я велел Рону подыскать к ней замок. Последний раз я заходил туда три года назад, и мне там абсолютно не понравилось.
– Он будет осторожен, мистер Баркер, и я уверена, что через минуту он вернется. А вот и он.
Длинные ноги Холмса вновь появились на лестнице, и его глаза, казалось, потемнели, когда он радостно обернулся к нам.
– Благодарю вас, мистер Баркер, у вас очень интересная башня. А теперь расскажите о тех произведениях искусства, что висят у вас в холле внизу. Новая Гвинея, не так ли? Река Сепик, я полагаю?
Мистер Баркер был успешно отвлечен и даже начал спускаться по лестнице, поддерживаемый Холмсом под руку, рассказывая ему о своих путешествиях в дикие части света. Перед тем как уйти, мы успели восхититься несколькими великолепными бронзовыми вещицами из Африки, культовыми предметами австралийских аборигенов, тремя эскимосскими резными моржовыми бивнями и изысканной золотой фигуркой, напоминающей о культуре инков. Баркеры проводили меня до дверей, и мы уже попрощались, как вдруг Холмс ринулся назад мимо них.
– Я же должен лично поблагодарить повара за великолепный чай. Как вы думаете, сможет ли она дать мисс Рассел рецепт тех замечательных розовых пирожных? Кухня внизу, да?
В ответ на изумленные взгляды Баркеров я лишь пожала плечами, как бы говоря, что не отвечаю за странности его поведения, и кинулась за ним. Когда я догнала его, он тряс руку сбитой с толку маленькой женщины с седыми волосами и румяными щеками, энергично благодаря ее. Другая женщина, моложе и симпатичнее, сидела за столом с чашкой чая.
– Благодарю вас, миссис Вудз. Мисс Рассел и я просто в восторге от вашего чая. Он помог нам восстановить силы после того, как эти ужасные собаки едва нас не съели. Их у вас и в самом деле многовато. А вам приходится заботиться о них? О Боже, ведь с этим может справиться только мужчина. Они, вероятно, много едят – только успевай готовить, и все это на вашу голову?
В ответ на его тираду миссис Вудз разразилась странным девичьим хихиканьем.
– О сэр, они доставляют много хлопот городскому мяснику. Сегодня утром мы все трое ходили получать заказ. Там было около двадцати фунтов одних только костей.
– Собакам нужно много костей, не так ли? – спросила я, не понимая, куда клонит Холмс, но оказалось, он уже узнал все, что ему нужно.
– Ну, ладно, спасибо вам еще раз, миссис Вудз, и не забудьте, что мисс Рассел хочет получить рецепт пирожных.
Она помахала нам из двери кухни на прощание. Собаки лежали на земле и не обращали на нас никакого внимания. Мы обошли вокруг дома и зашагали по дороге.
– Холмс, к чему это вы об этих пирожных? Вы ведь знаете, я ничего не смыслю в готовке. Или вы полагаете, что здесь кроется причина болезни мистера Баркера?
– Это хитрость, Рассел. Как ты думаешь, кто еще пользуется этой телефонной линией, кроме нас и Баркеров? Я не имею в виду птиц.
Линия над нашими головами была облеплена черными тельцами. Я посмотрела на Холмса и прочитала выражение удовлетворения без всякой тени злорадства на его лице.
– Извините, Холмс, но что мы ищем? Вы видели что-нибудь на крыше?
– Ах да, Рассел, это я должен извиняться. Конечно, ты ведь не видела крышу. Если бы ты была там, то нашла бы вот это, – сказал он, протягивая мне маленькую щепку черного дерева, – и несколько сигаретных окурков, которые мы изучим, когда вернемся домой.
Я осмотрела крохотную щепку, но она ни о чем мне не сказала.
– Холмс, хоть намекните.
– Рассел, ты меня разочаровываешь. Это ведь элементарно.
– В самом деле элементарно?
– Точно. Ну хорошо, поразмысли над следующим: деревянная щепка на вершине башни, куда никто не поднимается; рыночный день; кости; новогвинейское искусство; отсутствие яда и лес, через который проходит эта дорога.
Я остановилась как вкопанная. Мой мозг энергично заработал, в то время как Холмс, положив руки на свой посох, с интересом наблюдал за мной. Деревянная щепка... кто-то был на башне... мы это знали, но почему... рыночный день... кормить собак костями, а в это время... телефонная линия.
– Вы полагаете, это дворецкий?
– Посмотрим. Давай поищем в лесу обглоданные кости.
Через десять минут мы наткнулись на полянку, где нашли их, причем довольно много.
Мясник поставлял собакам кости в течение уже нескольких месяцев, судя по тому, что некоторые кости были старыми и сухими.
– Рассел, ты не хочешь слазить наверх? Или мне сделать это самому?
– Ну, если вы одолжите мне свой пояс для страховки, то с удовольствием.
Мы осмотрели ближайшие столбы и быстро обнаружили на одном из них следы шипов.
– Вот этот, Рассел.
– Я не видела на его ботинках никаких шипов или признаков того, что он недавно в них лазил куда-то, а вы? – спросила я, расшнуровывая собственные тяжелые ботинки.
– Нет, но уверен, что если мы поищем в его кладовой, то непременно найдем пару ботинок с характерными царапинами и отметинами.
– Все, я готова. Ловите, если упаду.
Сделав петлю из наших поясов и обмотавшись одним ее концом, я начала медленно подниматься. Я добралась до верхушки без приключений, закрепилась там и стала осматривать провода, прикрепленные к столбу. Отметины были четко видны.
– Есть следы того, что к линии подключались, – крикнула я Холмсу, стоящему внизу, – кто-то был здесь несколько дней назад, судя по тому, что в месте контакта мало пыли. Может быть, вернемся сюда еще раз, чтобы снять отпечатки пальцев?
Я спустилась вниз и отдала Холмсу пояс. Он с сомнением разглядывал пряжку пояса.
– Думаю, нам понадобится что-то покрепче, – заметила я.
– Если позволит погода, то нам удастся поймать самого обладателя этих пальцев, возможно, уже сего дня ночью или завтра. Напомни мне, когда мы вернемся домой, чтобы я позвонил хозяйке, которая так хорошо приняла нас сегодня, и поблагодарил ее, а также осведомился о здоровье ее мужа.
Солнце начало садиться, когда мы вернулись к Холмсу. Он отправился в лабораторию с сигаретными окурками, а я отыскала снедь, которую нам оставила миссис Хадсон, и сварила кофе. Мы наспех поели, сидя за микроскопами.
– Сигареты произведены на маленькой табачной фабрике в Портсмуте. Думаю, тамошняя полиция могла бы навести необходимые нам справки. Но сначала миссис Баркер.
* * *
Леди сама взяла трубку. Холмс еще раз поблагодарил ее за гостеприимство, и я догадалась, судя по его реакции на ее слова, что она была не одна.– Миссис Баркер, мне бы также хотелось поблагодарить и вашего мужа. Он недалеко? Нет? О, извините, мне очень неприятно это слышать, но он выглядел нездоровым еще в обед. А скажите, ваш муж курит сигареты? Я так и думал, что нет. Нет-нет, это пустяк. Послушайте, миссис Баркер, я уверен, что с вашим мужем будет все в порядке, понимаете? Все в порядке Да. Спокойной ночи, мадам, спасибо вам еще раз.
– Значит, сегодня, Холмс?
– Выходит, что да. Мистер Баркер удалился в свою комнату в сопровождении слуги. Рассел, почему бы тебе не отдохнуть немного? Я пока позвоню людям, которые в курсе подобных вещей. Уверен, что у нас есть по меньшей мере два часа.
Я последовала его совету и, несмотря на возбуждение, быстро заснула под звук его голоса, который доносился из соседней комнаты. Проснулась я от шума мотора и визга тормозов. Спустившись вниз, я увидела мистера Холмса в компании двух мужчин.
– Молодец, Рассел, собирайся. Одень свою самую теплую куртку, мы можем пробыть там довольно долго. Рассел, это мистер Джонс и мистер Смит, они приехали из Лондона, чтобы принять участие в нашей маленькой прогулке. Джентльмены, это мисс Рассел, моя правая рука. Ну что, вперед? – Холмс взял маленький рюкзак, надвинул свою матерчатую кепку, и мы сели в машину.
Поместье было в трех милях езды по дороге. Бесшумно мы пересекли зеленую лужайку и остановились у того места, где начинается сад. Легкий ветерок относил наш запах в сторону от собачьей своры, которая жила в доме.
– Уверен, что отсюда мы сможем увидеть вершину башни. Вы, коллеги, должны быть на месте – в ущелье и у моря, все понятно?
– Да, мистер Холмс. Мы условились на одиннадцать часов. Сейчас без десяти. Мы готовы.
Наконец свет в доме погас. Мы ждали очень долго. В час ночи я наклонилась и прошептала на ухо Холмсу:
– Наверняка было не так поздно, когда миссис Баркер увидела свет. Может быть, все-таки не сегодня.
Холмс не ответил, погруженный в свои мысли.
– Рассел, ты ничего не замечаешь на башне? Я уставилась в темную башню, возвышавшуюся над нами, так что глазам стало больно. И когда ненадолго отвела взгляд, тут мне и показалось, что я различаю в темноте какое-то движение. Я издала легкое восклицание, и Холмс тут же вскочил.
– Скорее, Рассел, на дерево. Мы тут сидим слепые как кроты, а он находится далеко от края башни и невидим для нас. Наверх, Рассел. Что там?
Поднявшись, я неожиданно увидела мигающий свет, направленный в сторону гор и моря.
– Там! – Я поспешила вниз, в кровь царапая руки. – Он там подает свои сигналы, – закричала я, в то время как мои спутники уже кинулись к дому. Я поспешила вслед за ними, перепрыгивая через клумбы вокруг фонтана, как вдруг ночь как будто взорвалась. Семнадцать глоток неистово залаяли и зарычали в ответ на вторжение. Послышались мужские крики, звон разбитого стекла и треск выбитой двери. Я слышала, как Холмс кричал на своих помощников, потом завизжали и завыли собаки, кто-то начал кашлять и чертыхаться, где-то разбилось стекло. По всему дому стал зажигаться свет, и я увидела, как собаки мечутся из стороны в сторону. Резкий запах ударил мне в нос, едва я перешагнула порог. Все внутри было теперь освещено, в том числе и башня. Я побежала в ее направлении, слыша тяжелые шаги у себя над головой. Затем они затихли вместе с голосами, и я поняла, что все вышли на крышу.
Внезапно меня поразила мысль. Прошло целых двадцать секунд от начала тревоги и до того, как Холмс ворвался в дом. Что если... Я замерла, прикидывая ситуацию, и через мгновение уже залезла под лестницу и притаилась там. Вдруг сверху послышались тихие шаги, кто-то поспешно спускался вниз. Я просунула руки между ступенек и, увидев незнакомый ботинок и моля Бога, чтобы это не оказалась нога Смита, Джонса или Баркера, вцепилась в нее. За воплем и шумным падением сверху послышались шаги и голоса. Я медленно вылезла из своего укрытия и пошла посмотреть, что натворила.
Стоя на верхней ступеньке и глядя на скорчившуюся внизу фигуру Терренса Хауэла, я почувствовала, что внутри у меня что-то сжимается. Затем рядом со мной оказался Холмс, который обнял меня за плечи, в то время как двое мужчин пробежали мимо нас. Меня трясло.
– О Боже, Холмс, я убила его. Я не думала, что он упадет так сильно. Господи, как я могла это сделать? – Мне казалось, что я вновь и вновь чувствую, как хватаюсь за ногу и вижу кувыркающееся тело. До меня донесся голос:
– Миссис Баркер, будьте добры, позвоните доктору. У него тяжелое ранение головы и несколько переломов, но он еще жив.
Чувство облегчения заполнило меня, и внезапно я ощутила головокружение.
– Холмс, мне нужно немного посидеть.
Он усадил меня на верхнюю ступеньку. Его рюкзак плюхнулся рядом, и краем глаза я заметила, как он достал маленький пузырек. Он вытащил пробку, и в мои ноздри ворвалось зловоние, напомнившее о нашем утреннем эксперименте. Я откинулась назад, больно ударившись головой о каменную стену. Из глаз брызнули слезы, и свет померк передо мной. Когда зрение восстановилось, я увидела Холмса с обеспокоенным выражением на лице.
– Рассел, ты в порядке?
Я кивнула головой.
– Да, но не благодаря ароматным продуктам ваших опытов, Холмс. Честно говоря, я сомневаюсь, стоит ли приводить кого-нибудь в чувство таким образом, но то, что это прекрасное оружие против своры собак, сомнению не подлежит.
В его глазах я увидела облегчение, и вскоре к ним вернулось обычное насмешливое выражение.
– Как только сможешь встать, Рассел, мы пойдем к мистеру Баркеру.
Я протянула руку, и он помог мне подняться. Мы прошли в комнату пожилого джентльмена.
В комнате стоял специфический запах пота и болезни. Кожа больного была бледной и влажной, а глаза пустыми и ничего не выражающими.
– Рассел, оботри его лицо, пока не пришла миссис Баркер. Я пойду посмотрю, что можно найти в комнате Хауэла. А вот и миссис Баркер. Ваш муж нуждается в вас. Пошли, Рассел.
Миссис Баркер что-то взволнованно спрашивала, но Холмс просто прошел мимо. Я последовала за ним.
– Что мы ищем? – спросила я.
– Пакетик с порошком или пузырек с жидкостью. Я начну с гардероба, а ты с ванной.
Спальня вскоре заполнилась вещами и одеждой, которые вылетали из гардероба, а в ванной витал смешанный аромат всяких одеколонов, лосьонов, масла, которые я все тщательно перенюхала. Мой несчастный нос почти перестал воспринимать запахи, когда наконец я нашла пузырек, который пах как-то не так. Я принесла его в спальню, где Холмс стоял по колено в одежде и постельном белье.
– Холмс, вы ничего не нашли?
– Сигареты, сделанные на фабрике в Портсмуте, и ботинки с шипами. А что у тебя?
– Не знаю, я больше ничего не чувствую. Что-то экзотическое. Понюхайте сами.
Он быстро понюхал и ту же выскочил из комнаты, высоко держа пузырек.
– Ты нашла его, Рассел! Теперь надо прикинуть, сколько ему дать. – Он подошел к ступенькам лестницы и крикнул наверх:
– Джонс, он еще не проснулся?
– Нет, похоже, придется ждать не один час.
– Ладно, – сказал он мне, – тогда поэкспериментируем. Миссис Баркер, – она посмотрела на нас, сжимая в руках влажное полотенце, – у вас есть маленькая ложка? Да, эта подойдет. Рассел, давай ты, у тебя рука тверже. Начнем с двух капель. Будем повторять процедуру каждые двадцать минут и посмотрим, что получится. Влей ему между зубов. Хорошо. Теперь ждем.
– Мистер Холмс, что это?
– Это противоядие, нейтрализующее яд, который действует на вашего мужа, мадам. Оно, вероятно, концентрированное, поэтому я боюсь навредить мистеру Баркеру слишком большой дозой. Ему придется принимать его всю оставшуюся жизнь, но если он будет делать это регулярно, он никогда больше не заболеет.
– Но я ведь говорила вам, что его не отравили. А то бы и я заболела.
– О нет. Больше года он яда не получал. Он регулярно получает противоядие. Впрочем, как и вы, но вам это не страшно. Вы говорили, что его слуга провел с ним много лет. А был ли он с ним в Новой Гвинее?
– Да, абсолютно точно. А почему вы спрашиваете?
– Мадам, одно из моих хобби – яды. Существует очень небольшое количество редких ядов, которые, попадая в организм, постепенно поражают нервную систему. От них невозможно избавиться, но их действие можно остановить, регулярно принимая противоядие. Один из этих ядов используется племенем, живущим в районе реки Сепик в Новой Гвинее. Именно оттуда произведения искусства в вашем холле. Яд вырабатывается из очень редкого вида моллюска, обитающего в этой части Новой Гвинеи. Противоядие же получают из растения, встречающегося также исключительно там. Очевидно, слуга вашего мужа знал об этом. Я полагаю, вскоре он сам нам расскажет, почему решился на предательство, но как бы там ни было, он это сделал и год назад решил использовать яд. Ваш муж обычно ведет телефонные переговоры по рыночным дням, я прав?